Писатель Иванов отложил блокнот и на секунду прикрыл глаза. Он перебрал множество слов - ни одно не могло передать всех нюансов сложившейся ситуации. Но он не умел надолго откладывать работу. Почти тотчас же подходящее слово нашлось.
Иванов потер пальцами лоб, разглаживая давние морщины и потянулся за блокнотом, смакуя свою находку, на все лады мысленно повторяя удивительно эффектную фразу и наслаждаясь ее звучанием и смыслом.
Ему показалось, что блокнот стал чуть меньше. И стол оказался чуть ближе, чем был секунду назад. До него можно было дотянуться чуть скорее - но не получилось. Чуть короче стали его тонкие пальцы, которые с легкой дрожью сжимали карандаш, грифель которого необъяснимым образом уменьшился. Да и длина руки, похоже, претерпела сходную трансформацию. По крайней мере, тянуться до стола пришлось ровно столько же, хотя расстояние явственно сократилось. Уменьшились пуговицы на рубашке, ее обтертые манжеты и даже воротник, по которому Иванов провел пальцами другой руки. И комната, в которой писатель проводил столько времени и которую так хорошо запомнил, стала чуть меньше - вместе с человеком, который лежал на диване, перелистывая аккуратно разлинованный блокнот.
Иванов окончательно убедился в своей правоте, рассмотрев последний абзац рукописи. Слова были как будто спрессованы неведомой силой, расстояние между ними сократилось. И строки блокнота, и страницы, и металлические скобки...
"Нет, это невозможно!" - решил писатель. - "Хотя, с другой стороны... Отпущенное нам время неумолимо течет и уменьшает отведенное нам пространство. Они ведь связаны теснее некуда. Неплохой сюжет! Но об этом, впрочем, уже писали..." И он аккуратным бисерным почерком занес в блокнот изящно построенную фразу, не рассуждая более об отвлеченных вопросах.
За секунду Вселенная сократилась на 0,00000029 микрон. И процесс продолжался.