В целом мире никто не знал, кому служит Озерная Дама. Ибо она являлась только в крупнейших и удаленнейших водоемах в те времена, которые выбирала сама, и с известными только ей целями. И рыбачий улов, и утонувшие лодки, и летающие рыбы, и странное сияние в водах озер - все было связано с нею. Но как именно связано?
Озерная Дама часто являлась людям; она не была тщеславной, но и таиться не собиралась. Иные видели ее телесный облик, другие удостаивались от нее знака, третьи встречали Озерную Даму во сне. Но был один человек... И он заслужил отдельной истории.
Отец Вертумна, Нидал, покинул город магов уже в старости. Он отрекся от своих умений и запретил членам семьи даже упоминать о былом могуществе. А ведь Нидал в зрелые годы был не последним в числе магов Зиндана. Черный зверь Ай-Голинд стал его жертвой; и эта победа принесла Нидалу славу - и разочарование. А Вертумн был его старшим и любимым сыном.
Вместе с отцом, матерью и братом Шуаром он поселился к западу от Зиндана, в Долине Серых Цветов. Пыльцу этих растений они собирали и продавали странствующим торговцам; Нидал больше не пользовался магией, посему доходы были невелики. Зато пыльца Серых Цветов в сочетании с северными травами обеспечивала удивительные видения. И спрос на нее в городах все рос и рос.
Однажды случилось так, что братья в поисках лужаек, поросших драгоценными цветами, высоко забрались по склону огромного холма. Здесь, в лощине между его отрогами, они нашли целые заросли растений, испускающие мягкое сероватое свечение - знак, что пыльца готова к сбору. Уже темнело, потому Шуар вернулся домой, а Вертумн заночевал на лужайке, чтобы с первыми лучами рассвета приняться за работу.
Вот только свежая пыльца с тех необычно больших цветов давала удивительный эффект. Вдыхавший ее слишком долго не просто видел сны, а попадал в сны чужие, в сны таинственных высших созданий. Ни с кем из людей не случалось того, что произошло с юношей - и после той ночи Вертумн никогда уже не стал прежним. Ибо он проник в сон Озерной Дамы.
Вокруг себя Вертумн видел только воду, переливавшуюся разными оттенками, то мутную, то прозрачную, но всегда - бесконечную. Сон был столь реальным, что сначала юноша испугался и попытался стряхнуть навязчивое видение. Однако он не захлебнулся в воображаемых водах и не смог отогнать галлюцинацию. Озерная Дама видела то, к чему привыкла. И чаще всего ее окружала вода, в которой иногда возникали другие образы, более или менее смутные.
И ночь за ночью Вертумн созерцал те водоемы, в которых возникало это волшебное создание. Он погружался в лабиринт внутренних озер Аштара, в черные воды Галента, в поток Аль-Баргайн, отражающий неистинный Зиндан, в Изумрудное море Незонии, в прозрачное озеро Браннах, где обитает иногда великая рыба Аль-Ардан... И так велика была сила воображения Озерной Дамы, что Вертумн при пробуждении помнил мельчайшие детали тех вод, в которых когда-либо возникала (или собиралась возникнуть) сновидица. И он описывал причудливые рельефы дна, дивных обитателей неизмеримых глубин, неповторимые оттенки цвета и узоры, что рисует вода в самой себе.
Сначала юноше, повторяющему наяву свои яркие сны, не верили. Пыльца Серых Цветов навевала самые разные фантазии, подчас куда более причудливые. Но несколько раз Вертумн с удивительной точностью описал места, в которых никогда не бывал и не мог побывать. Зинданский маг Борель подтвердил, что в подземном озере Ги-Ворден вода и впрямь цветом точь-в-точь походит на черные изумруды Аштара. А в северной части озера есть потаенная протока, изгибающаяся к востоку и ведущая в ущелье, где ужасный разбойник Видрег вынужден стеречь свой талисман - белоснежного единорога с единственным черным пятном над правым глазом. Животное купается только в черных водах этой протоки, а в пищу употребляет только подвижную траву интрамн, растущую на дне Ги-Вордена. Все это Вертумн изложил изумленному слушателю.
Борель стал одним из первых, кто поверил в реальность дара, полученного случайным образом. И он же потребовал от Вертумна доказательств, что сны - не его собственные волшебные озарения, что принадлежат они Озерной Даме. Да, она могла являться во всех этих далеких водоемах. Но с чего парень взял, что ему даровано счастье прикоснуться к тайной стороне жизни самого дивного из порождений четырех стихий?
Вертумн не единожды видел в чужих снах отражение истинного сновидца - вернее, сновидицы. И прекрасный облик Озерной Дамы, то смутный, то отчетливый, запечатлелся в сознании юноши. Увы, для описания ее ни один язык не давал подходящих слов. Здесь Борель согласился со сборщиком пыльцы. Но вот однажды, уснув, юноша оказался среди сирен, склонявшихся перед Озерной Дамой - и перед ним, незримым, но присутствующим в вязкой яви сна. И голубая вода отбрасывала неяркие отсветы на все окружающее, и дивные голоса сирен разносились в ней подобно тому, как колокольцы на Западной башне Зиндана поют в час пустынного ветра, несущего из Аштара пряные ароматы. Вертумн был очарован, на лице его явилась экстатическая улыбка - и тут в глазах одной из сирен он увидел отражение Озерной Дамы. Казалось, очаровательница смотрела прямо ему в глаза - из чужих глазниц. Было в этом нечто ужасающее. А даже если б и не было - все равно прозвучавшие далее слова лишили Вертумна покоя. Ибо Озерная Дама громко и отчетливо произнесла:
- Завтра я хочу увидеть Шуара, брата того наглеца, что воцарился в моих снах... А что совершается здесь, потом неизбежно повторяется наяву. Пусть Вертумн знает об этом.
И юноша рассказал ужасный сон своим домашним. Мать его разразилась рыданиями, отец печально покачал головой, а Шуар отважно заметил:
- Твоя Дама, конечно, могучая колдунья. Но отчего-то мне не хочется с ней встречаться. И я уберусь подальше от водоемов - в горы, куда не проникнуть преследовательнице. Если она и увидит меня во сне, то к завтрашнему вечеру нам не встретиться наяву. Перехитрим ее, братец!
Вертумн подхватил эту идею, братья разработали маршрут, и уже собирали пожитки Шуара, когда в хижину вошел волшебник Борель. Услышав о видении и его плодах, он печально покачал головой:
- В старых книгах я читал историю об одном богаче, которому толкователь снов предсказал скорую встречу со Смертью. И тот несчастный вскочил на коня и к вечеру умчался из города далеко-далеко, в самое тайное из своих поместий. И первая, кого он там встретил, была Смерть. Она с удивлением глянула на богача и сказала: "Не ожидала тебя встретить здесь. Ведь ты, кажется, совсем недавно был в столице..." С такими снами, Вертумн, шутки плохи. А перехитрить Озерную Даму...
Но братья не послушали волшебника; Шуар подхватил свой мешок и удалился к западным отрогам Ай-Нита, где вода не собиралась в количествах больших, чем может вылакать за раз горный баран. Вертумн спокойно уснул - и увидел брата, которого окружали сирены. И одна из них, темноволосая прелестница с черными как ночь глазами, смело глянула на Озерную Даму и сказала (или так показалось грезящему Вертумну):
- Уже давно никто не приходил к моему озерцу, что скрывается между западных гор... А сегодня на закате сюда спустился юноша, очарованный моим пением - и зачаровавший меня. Молю тебя, Озерная Дама, уступи его мне!
И голос той, которой пригрезились все водоемы мира, был спокоен и строг, подобно печальной песне воинов Зиндана:
- Мне не нужны смертные. И этот может остаться с тобой... Но его брат должен прекратить видеть мои сны - и меня. Ибо пока он видит, я вынуждена делать то, что грезится ему. И в снах я, которая въяве свободна как горный ветер, должна повиноваться юному Вертумну. Пусть он отдаст мне мои сны - и получит брата.
А потом юноша увидел огромные крепости, рушившиеся под воздействием неумолимого прибоя, рыбацкие суденышки и целые флотилии, сметаемые гигантскими волнами, людей, исчезающих в наползающем с озер тумане. И картины эти были так реальны и было их так много, что Вертумн захотел от них избавиться. Он же мог повелевать тем, что видела Озерная Дама! И мог изгонять и призывать эти картины...
Но вскоре Вертумн понял, как иллюзорна эта власть и как велика его зависимость от собственных желаний. Ведь он хотел убедиться в могуществе Владычицы - и потому снова и снова требовал подтверждения ее сил. Такая борьба с самим собой продолжалась, пока не настало утро. Тогда Борель подтвердил опасения юноши:
- Дама может видеть в снах будущее - и вод, и волшебных созданий, и людей. Отчего бы ее предвидениям не сбыться? Не гонись за Шуаром; лучше принять судьбу здесь и сейчас, лучше...
Но Вертумн даже не дал волшебнику договорить; он бросился по следам любимого брата - по той дороге, удаленной от водоемов, которую он сам указал Шуару. И к исходу дня набрел на озерцо, надежно укрытое среди холмов, над которыми разносились отзвуки звонкого голоса затаившейся сирены. И Вертумн понял, что должен вернуть Озерной Даме ее сны - или всю жизнь ему суждено провести в страшных мучениях.
Он больше не хотел засыпать, не хотел видеть запретных грез, открывавших врата в тот мир, что закрыт для смертных. Но возвращаясь с холмов, он ощутил ужасную усталость и прилег ненадолго. Тогда Вертумн снова увидел зеленые глубины неизвестных морей, в которых творились странные и страшные дела. Воды вздымались все выше - выше земли, выше холмов, выше самых высоких гор. И не было силы, которая могла бы остановить это движение. Не было спасения для людей земли. И Озерная Дама, возносясь на гребне самой большой, последней волны, улыбнулась сновидцу своей загадочной усмешкой:
- Я не творю зла, человек, и не творю добра. Человеческое добро и зло для меня - пустые слова. И хоть я и не желаю вашей погибели, но сны мне куда дороже. Взгляни на мир отсюда, с этого гребня. Весь он принадлежит мне и будет моим, даже если его накроют воды... И грезы будут длиться и длиться...
Вертумн на мгновение увидел весь обитаемый мир - весь сразу. И долго он не мог прийти в себя, пораженный величием этой картины. А потом отправился к Борелю и Нидалу и попросил совета. Волшебник сказал, что мог бы создать охраняющее заклятие, но на это нужен не один десяток лет. А отец Вертумна дал другой совет:
- Пойди на ту лужайку, где ты обрел дар. Ляг там и отдай Серым Цветам свои сны. Как известно, они вбирают и отдают эту материю, не нуждаясь в другой пище. Если они примут обратно видения Озерной Дамы - у нее больше не будет повода негодовать на людей. Главное - помни во сне, что ты отдаешь его, отдаешь навсегда и без надежды получить что-то взамен. Это самое трудное. А Цветы сделают остальное. Они куда разумнее, чем мы - нелепые собиратели пыльцы и пожиратели грез.
Юноша последовал совету отца: он отправился на тайную лужайку, лег в самом центре ее и закрыл глаза. Вертумн пожелал, чтобы грезы вернулись к их хозяйке и оставались впредь нетронутыми. Но поначалу ничто не указывало, что его просьба услышана. Все так же расступались темные воды, все так же таяли в глубине затонувшие города и корабли, все так же мчались мимо странные создания. И, взирая в воды, как в зеркала, наслаждалась своей красотой Озерная Дама. Потом видение затуманилось. Картины стали все быстрее сменять друг друга. Юноша уже не успевал запоминать их... Люди, вещи, города неслись быстрым потоком. И в обратном порядке Вертумн увидел все, что встречалось ему в грезах волшебного создания. Будто сны возвращались на свое место... Их движение все ускорялось, различить отдельные картины стало просто немыслимо...
И на миг, заслоняя все грезы, сливающиеся в одну, перед его внутренним взором предстала Озерная Дама - в самый последний раз. Глядя на Вертумна, она улыбалась. И были в ее улыбке спокойствие, опыт, красота. И глубоко-глубоко скрывалась там - или просто померещилась юноше - зависть... А потом снов не стало вовсе.
Многие говорили, что Вертумн отдал свой дар, ничего не получив взамен. Ведь брат его был счастлив со своей похитительницей-сиреной и не собирался возвращаться домой. А бывший сновидец продолжал собирать пыльцу Серых Цветов, навеки лишившись возможности проникать в иной, высший мир, полный магии и могущества. Он не бедствовал, но и не преуспевал. И никогда не жаловался на судьбу.
Нередко Вертумна и Нидала навещал Борель, сидевший у очага, потягивая пиво и изредка перебрасываясь фразой-другой. И когда Бореля спрашивали, о чем они рассуждают, волшебник усмехался себе в бороду и молча отмахивался. Только однажды он ответил на вопрос - как обычно, другим вопросом:
- Вы говорите, Вертумн лишился снов? Но подумайте, что он получил взамен. Сны - это не единственное, что может присниться. Подумайте, что Вертумн может видеть в ночи - теперь, когда он свободен...