Как всегда по средам, я сидел в офисе - вдруг кто-нибудь позвонит. Леночка только покачала головой, когда я с надеждой посмотрел в ее сторону. Звонков не было - кому нужна строительная фирма, находящаяся в затяжном кризисе? Есть корпорации, суперкорпорации и мультикорпорации. Работать по старинке никто не хочет. А я сижу здесь и думаю, чем буду платить работникам через две недели.
Ничего, что-нибудь обязательно подвернется. Фортуна всегда оборачивается лицом к нашему семейству в критические моменты. Отец тоже догрызал последнюю корку, когда... Но это было давно, так давно!
И тут дверь отворилась и появился Джонсон, как всегда, одетый с иголочки. Его контора давно скупила изрядное количество участков под застройку, Билли озолотился и мог летать за пиджаками куда душе угодно. Но надо отдать ему должное, друзей никогда не забывал и подкидывал выгодные подряды то и дело. Я, бывало, тоже его выручал со сроками и бухгалтерией. Ничего незаконного, мелкие шалости, а полезно. Давнее партнерство, как говорится...
- Привет! - Билли бросил потертый чемодан на мой пыльный письменный стол. - Опять, Дмитрий, сидишь без дела? Нехорошо...
- С акулами капитала воевать не приходится... - махнул рукой я.
- Ладно, не преувеличивай! - акцента у Билли давно уже не было, говорил по-русски чище моего. Натаскали же! - Колеса вертятся, куда ж деваться. И жизнь идет. Вот, принес тебе смету. Демонтаж объектов. Сроки щадящие, бюджет большой... Погляди. Можешь сразу и команду давать.
Я небрежно, не показывая заинтересованности, взял папку с документами и пробежал базовую смету. Что-то в ней было смутно знакомым; впрочем, все подобные поручения давно уже слились в одно. Снести устаревший бункер или небоскреб, чтобы на его месте могли возвести другой. Папочка этим тоже занимался - казалось, что на века. Увы, и его изобретения остались на обочине прогресса.
Я готовился уже подписать договор, когда глянул на обложку. И там увидел силуэт знакомого здания:
- Ведь это же...
- Да, последняя! - Билли виновато улыбнулся. - Боссы согласились, что это задание следует поручить именно тебе. Ведь ты знаешь типовую планировку, как свои пять пальцев. И он был бы доволен.
- Отец был бы доволен, если б его изобретение не трогали! - вспыхнул я.
- Что ж... После драки кулаками не машут - так, кажется? Анатолий Сергеевич задумал гениальную вещь, но его здания не прижились, они не исполняли соответствующих функций.
- Просто не было времени! - Я привстал. И неожиданно понял, как смешно выгляжу - человечек в потертом костюме, распинающийся перед лощеным заказчиком во имя проигранного дела. В неожиданно наступившей тишине стало слышно, как Леночка перестала стучать по клавишам в соседней комнате, прислушиваясь к результатам переговоров. Я ее понимал - ни бросать меня, ни работать без денег ей не хотелось. И все равно придется соглашаться. Кто знает, чего бы хотел отец, если бы дожил...
Билли все также виновато смотрел на меня, вжав руки в подлокотники кресла.
- Это же последний комплекс "Галатея", оставшийся на Земле. Музеем ему не бывать - многие просто опасаются здания со встроенными эмоциями. Предпоследнее сооружение ликвидировали восемь лет назад в Гонконге. Нам не исправить плана Анатолия Сергеевича; и он сам не мог учесть всего... Так что - ты хоть не напортишь. А может, найдешь неполадки в конструкции... И тогда все завертится по новой!
Я не дал себя обмануть: разработки отца умерли вместе с ним; идея чувствующего здания ушла в прошлое, когда стало ясно, что "Галатеи" слишком часто дают выход негативным эмоциям своих обитателей. И страшная катастрофа - саморазрушение лондонского комплекса - стала последним звеном в цепи менее заметных событий. Остался последний дом, последняя память об отце. Взрыв, пара недель работы - и "Галатей" больше не останется. Только Пигмалионы...
- Хорошо, Билли. Я не могу оставить людей без средств ради глупой сентиментальности. Отец бы поступил так же. Эх, если бы он оставил хоть что-то! Наброски, планы усовершенствований... Мы смогли бы избежать всего этого.
- Дать неодушевленному камню личностное сознание, сделать здание частью жизни, протекающей в нем и рядом с ним. Нет, вы, русские, все-таки гениальные мыслители! Я, как ни мечтаю, а только до новых форм отчетности могу додуматься! - Билли всплеснул руками. - Давай, что ли, кофе выпьем?
Леночка принесла кофе, я, как будто между делом, подписал договор, и мы начали обсуждать посторонние темы. Только я знал, что ничего уже не будет, как прежде... Что-то должно случиться...
Через полчаса после ухода Билли зазвонил телефон. Я схватил трубку, но ничего не услышал. Ни гудков, ни щелчков, ни дыхания. Только тишина. И это повторялось каждые полчаса весь день до вечера. Дав инструкции своим подчиненным, я направился домой - выспаться перед завтрашними работами. Но телефон по-прежнему донимал меня. Я позвонил в телефонную компанию, и они обещали проследить звонки. Однако проклятая трубка не унималась. Приехав к себе, я принял снотворное, отключил телефон и повалился спать.
К восьми утра я подъехал к серому монолиту "Галатеи". Да, у отца был свой стиль. Он многое позаимствовал у конструктивистов - недаром его архитектурные новшества так хорошо приняли на западе. Но и классическая стилистик подчас отражалась в его огромных творениях. "Галатея" была венцом - пусть даже она не действовала, пусть даже стояла заброшенной, с выбитыми стеклами и строительным мусором вокруг. Вот только кто, кроме меня, понимал это?
Рабочие обсуждали тонкости демонтажа, инженер-электронщик благоговейно осматривал все еще стоявшее в подвале оборудование:
- Гениальная сенсорная схема! Каким же разносторонним человеком был ваш отец!
- Он получил за все это чертову уйму премий, - согласился я. - А теперь мы разрушаем последнее его творение. Что ж, у легенды о Пигмалионе мог быть и другой конец.
- Пигмалион умер, а Галатея не смогла жить без него, - заметил Билли.
Я изумленно посмотрел на него. Сейчас мой прагматичный приятель озвучил то самое, что терзало меня. Самое сокровенное, самое страшное... Что, если "Галатея" не давала сбоев? Что, если сенсорные панели просто реагировали на смерть создателя? Тогда вся наша работа - впустую, мы уничтожаем самое совершенное... Но это уже фантазии. Билли тотчас отвернулся и забыл о своем поэтическом преувеличении. Он явно не воспринял сказанного всерьез. А я - что мог я? Я всего лишь строитель, подрядчик без особых заслуг. Что я могу знать о результатах работы гения, даже если гений этот - мой отец?
Оставалось только ждать, когда демонтаж начнется. Инженер с командой рабочих уже разбирал панели в подвале, когда ко мне подошел бригадир:
- Звонили из телефонной компании. Вы у них просили проследить какой-то звонок. Я не понял...
- Зато я понял, - резко ответил я. Да и как можно было сохранять спокойствие в такой момент, когда прощаешься с наследием отца, когда собственными руками уничтожаешь творение Пигмалиона? - Они назвали адрес?
- Да. И странно - адрес этот самый. Из этого здания и звонили. Только разве кто-то мог отсюда звонить?
А я вот думаю - да что там думаю! - знаю... Мог. Точнее, могла... Моя юная мачеха, Галатея...