Конечно, во время экскурсий в Волшебную Страну просто необходимо придерживаться обозначенного в путеводителе маршрута. В противном случае - кто знает, сколько значимых последствий может произойти и в нашем, реальном мире. Бесконтрольное вмешательство в Волшебный мир приведет к разрушению всех основ жизни во Вселенной. Увы, это так.
Но мелочные регламентации, которыми снабжают клиентов все экскурсионные бюро, меня просто повергают в ужас. Ходить по одним и тем же тропинкам, говорить в строго определенное время и с одними и теми же персонажами - что может быть скучнее и обыденнее? Ни для какого Волшебства в таких путешествиях места не остается. И все тайны удивительного мира, столь далекого от реального, не становятся ближе для посетителей, отправляющихся назад такими же невежественными, какими они и прибыли.
Меня это положение дел никогда не устраивало. И вот уже в третий раз, посещая Волшебную страну, я отступил от маршрута. Некоторое время спустя после того, как группа вышла из межпространственного туннеля, я добросовестно шагал по тропе за гидом и слушал его монотонные объяснения:
- Фэйри - маленькие зеленоватые существа, порождения буйной кельтской фантазии. Они родственны эльфам... Драконы в Волшебной Стране вымирали стремительно; те, что относятся к нелетающему подвиду, почти совсем исчезли. За этим холмом нас ожидает заброшенный замок одного из таких драконов.
Тратить время на рассмотрение столь внушительной груды камней явно не стоило. Кроме того, один приятель в Институте Магии давно мне разъяснил, что так называемый "замок дракона" соорудили мигрировавшие гномы по заказу троллей, которые рассчитывали на повышение доходов от экскурсий. Бизнес, проникший в Волшебную Страну вместе с нами, что ни говори, сильно изменил ее жителей. Притом не в лучшую сторону. А потому гораздо интереснее (и радостнее) мне было наблюдать за теми уголками чудесного мира, куда экскурсанты не добирались. В стороне от известных маршрутов такие места еще оставались. И я без устали, стараясь не нарушать покоя их обитателей, вел свои поиски. Но увы, все меньше оставалось районов, где жили по старым законам волшебства...
На сей раз я выжидал довольно долго, прежде чем свернул на неприметную тропку, которая, постоянно извиваясь, привела меня в мрачные глубины Темного Леса. Сюда посторонних вообще не пускали - пугали агрессивностью аборигенов. Но я обошел все следящие устройства и заградительные ловушки и вскоре оказался в замечательном месте, о котором не подозревает большинство чужаков - в деревне гоблинов.
Конечно, многие предпочли бы пообщаться с троллями, но их громоздкая архитектура, грубый юмор и частые смены настроения для меня не слишком приятны. Гоблины менее словоохотливы и гораздо более спокойны, что бы там ни писали о них новейшие исследователи. Эти существа отнюдь не злобны, просто они не слишком доверяют людям и предпочитают общаться со своими соплеменниками. Местоположение деревни все это подтверждало.
Было в ней домиков двадцать, разбросанных по поляне без следов планировки, но сгруппированных вокруг пустого пространства, которое можно было назвать площадью. А в общем - ничего особенного; многие людские поселения выглядят гораздо необычнее. Однако именно в этой деревушке царило какое-то странное запустение. Стояла тишина, и казалось, что звук моих шагов - единственное, что может ее нарушить. Аборигены никак не давали о себе знать: даже дыма от очагов не было. Я прошел деревушку из конца в конец, отмечая несомненные свидетельства упадка примитивной архитектуры и хотел уже удалиться не солоно хлебавши, как вдруг оцепенение нарушили - самым что ни на есть примитивным кашлем.
Источник его я обнаружил тотчас же: маленький (по стандартам Волшебной Страны) гоблин, прислонившийся к углу своей хибары, с улыбкой посматривал на меня. Он пребывал в легком подпитии, чему вряд ли стоило удивляться: этот порок всего их народца вошел в поговорку. Однако пьяными их никто не видел - вы-то понимаете, что я хочу сказать...
Этот малыш выглядел как-то необычно. Возраст его было невозможно было определить иначе, как общей формулой "средних лет". Блеск глаз и выражение лица свидетельствовали о высоком интеллекте (или претензиях на таковой). Гоблин с улыбкой кивнул мне и жестом пригласил приблизиться:
- Садись вот здесь... на бревне! - говорил он с сильным акцентом, растягивая слова, но вполне прилично.
- Спасибо, не откажусь, - и я опустился на отполированную временем деревяшку рядом с хибарой.
- С чего забрался сюда? Ничего же интересного нет... - вздохнул он.
- Отчего же, очень занимательно. Мне как раз здесь и интересно. Фальшивый замок пусть другие смотрят, а мне чего-нибудь поживее подавай.
- Тоже верно, - гоблин вдохнул табачный дым из своей трубки. - Но ваши сюда редко жалуют. Мы чаще сами выходим. Вот и сегодня: кто к троллям на ярмарку убрался, кто - к замку, поглазеть издалека... Приближаться нам не разрешают, а сами так и прут! Совсем плохо стало.
Такая глубокая скорбь послышалась мне в последней фразе, что я искренне стал успокаивать гоблина:
- В нашем мире тоже все озаботились вашей теперешней жизнью. И вроде приняли меры, хотели оградить и от мошенников, и от клеветы, и от эксплуатации. Законы уже действуют и скоро все вернется к нормальному положению.
- Какое уж тут нормальное! С самого начала все неправильно было. Так и дальше пошло...
- О чем речь? - не понял я.
- Вам, людям, этого не понять. Никогда не понять! Когда мы по отдельности существовали, все было так прекрасно - дальше некуда. Везде - свои законы. Оба мира дополняли друг друга. Но потом ваши гении - недоучки научились использовать свою фантазию и проникать в наш мир. С них и началось... Они принесли неведомые и опасные для нас знания, а в вашем мире создали неверные описания того, что здесь увидели. Это было напечатано и имело огромный успех. Всякие эпопеи, замаскированные под сказки и вымыслы, были нужны для обнародования результатов таинственных путешествий их авторов в Волшебную Страну.
То, что гоблин говорил с такой уверенностью, меня просто поразило. Конечно, факты отдельных проникновений в мир, параллельный реальному, имели место задолго до изобретения межпространственных туннелей и никем не замалчивались. Напротив, опыт продвинутых одиночек тщательно изучался. Но чтобы путешествия были настолько многочисленны - я об этом услышал впервые. Выходило, что все авторы фэнтези и другой подобной литературы до Эры Изобретения уже посещали Волшебную Страну и создали ее образ, в соответствии с которым формировались наши ожидания. Но тогда...
- Выходит, путешественники уже давно вас навещали? - переспросил я гоблина. - И насаждали свои стандарты и идеалы? А когда мы прибыли, то увидели этот мир уже не подлинным, но измененным по их мерке? Неужели все они были так жестоки к вам и ставили себя выше всего существующего здесь?
- Положим, не все... Ведь иные ваши гении представляли нас на расстоянии, - вздохнул, выбивая пепел из трубки, гоблин. - Им не было нужды совершать опасное путешествие, они творили, не сходя с места. Вот, мне много рассказывали о каком-то вашем Профессоре. Так он всю эльфийскую древность воссоздал до точки. Про нас, правда, ничего толкового не написал. Хотя - вот стишок я запомнил. Знаешь, небось?
- Да, слышал, - подтвердил я. - Хорошие стихи. Но все остальное у него совсем по-другому написано. Неужели и это, и то - верно оказалось?
- Хм... Дело иначе обстоит. Это же Иной Мир, здесь все мысли, придуманные в голове, наяву являются. Что написал, то и станет. А этого никто не понимает. Профессора, видно, одни эльфы занимали, а про нас так, случайно сорвалось. Другие внимательнее к нам относились. Один пожилой уже мужчина эту самую деревню посещал, на этом бревне сиживал, а потом нас в каком-то романе вывел. У него идеи разные серьезные были, мы их не сразу и поняли. Он больше про заповедник твердил, про организацию какую-то, а потом и вовсе забавную штуку удумал, про Дорогу Вечности чего-то. Верно, не в нашем мире отыскал, а куда-нибудь еще забрался.
- И значит, вы серьезно выслушивали всех, кто здесь появлялся? Но почему об этом тогда никто не знает?
- Да какое там выслушивали, - отмахнулся гоблин. - Те, первые, хоть понятие имели, а потом - как нагрянули. Да все больше бабы всякие. Знай себе строчат, мол, мир изучают. А глянешь в ее зарисовки - там от Страны и концов не найдешь, одни россказни - одна глупее другой. Вот из-за таких и стали на нас смотреть как на несмышленышей да на ходячих покойников. Экскурсии, значит, еще можно устраивать, а о равенстве и речи нет. А здесь, - гоблин глянул вокруг, - такое чувствуют. Вот и сжимается народец. И вправду Малым стал. А то, глядишь, и совсем уйдет. Выживают всех нас отсюда разные выдуманные пришельцы, которых раньше отродясь не видывали...
- Неужели нет возможности помешать? - воскликнул я. - Раскрыть глаза на истинное положение дел и убедить людей прекратить их постоянное давление на Волшебную Страну?
- Теперь уже поздно... Словечко у вас есть такое - "инерция". Вот она, инерция, и действует. За столько лет уже привыкли нас считать не такими, каковы мы на самом деле. А переучиваться невыгодно. Так и идет все к концу. Записки о Путешествиях теперь во всех лавочках лежат и все они по одной мерке скроены. Что мы можем поделать! Разве что свои путешествия начать. Вот драконы, те ищут третий мир и, говорят, уже там бывают. Хотя нам до драконов далеко...
- Может, я смог бы как-то помочь...- нерешительно пробормотал я.
- Не стоит, - отрезал гоблин. - Мы свой мир не удержали, но живучести нам достанет надолго. Может, выпутаемся, может - нет. Пусть уж идет как идет...
Гоблин погрузился в молчание. Затем, постояв немного, запихнул трубку в карман и удалился вразвалочку в сторону леса. Я смотрел ему вслед и думал. Думал о живучести Малого Народца. О великолепии мира, который потеряли и мы, и они. О том, что придет ему на смену. О том, каков может быть Третий мир, открытый драконами. О заслугах и винах людей - первопроходцев. Но эмоции затмевали мои размышления. И особенно сильным было одно чувство. Нет, скорее впечатление... "Бедные гоблины!"