Было время, когда это видение преследовало меня. Стоило прикрыть глаза - и появлялись знакомые силуэты, знакомый свет, знакомые звуки... Долгие медитации не помогали изгнать навязчивую галлюцинацию. Она не уходила - только Время могло помочь. Теперь, пару лет спустя, мне уже сложно представить себе тогдашнюю одержимость. И легко писать об ужасных когда-то вещах. Приходится напрягать память, извлекая давний неотвязный кошмар. И не в предупреждение, не в назидание, не ради развлечения... Даже не знаю, ради чего все это набираю на компьютере. Ну, может быть, один из читателей поймет. И разгадает Послание...
Бывая наездами в Москве, я частенько посещал эзотерические лавочки - книги, музыка, разные средства для медитаций. Сам я никогда пристрастия к химически стимулированным галлюцинациям не испытывал, посему ничего сильнодействующего не искал - просто коллекционировал сувениры. Иногда друзья просили какую-нибудь диковину, а отказывать было неловко. И потому все закоулки "злачных" мест столицы я за десяток лет облазил. Средства никогда не помогали - скорее всего, из-за иронического к ним отношения. И посещения магазинчиков вошли в привычку. Кое-где я стал завсегдатаем, нахватался по верхам сведений из разных наук и псевдонаук и мог с показным знанием дела поболтать о соответствующих товарах и теориях.
Так что когда в моем родном городе открылся соответствующий магазин, гордо именовавшийся "Тайны жизни", я посмотрел на дубовую дверь с иронической усмешкой. Мне, привыкшему к столичному изобилию, ассортимент не мог не показаться второсортным. Благовония, амулеты, видео для релаксации, книжки Ричарда Баха и (о ужас!) Паоло Коэльо - все скучно и до боли знакомо. Но и мимо я не проходил хотя бы в силу привычки. Ведь помянутые "Тайны жизни" располагались на одной из центральных улиц, на месте уютного кабачка, завсегдатаем которого я был еще в студенческие времени. И ноги то и дело несли по бетонным ступеням в "родные" места.
В магазинчик то и дело подвозили товары -чаще всего остатки столичного ассортимента. Но я добросовестно обшаривал прилавки в поисках редкостей и заслужил репутацию постоянного клиента. Впрочем, обогатил я "Тайны жизни" только единожды, приобретя по смехотворной цене два подсвечника, изукрашенные розенкрейцерской символикой. Монограмма на ножках неопровержимо свидетельствовала, что предшествующим владельцем был сам Уильям Батлер Йейтс. Впрочем, судя по цене, никто этой явной подделке значения не придавал - и справедливо. Только вещь испортили... Но зато цена приемлемой стала... А я стал уважаемым посетителем.
Меня почти всегда знакомили с новыми поступлениями - обычно не более интересными, чем старые. Но однажды в магазине случился едва ли не обвал товара. Какая-то столичная контора отказалась от распространения устаревших аудиокассет и перешла на компакт-диски. А все остатки оптом уступили провинциалам. И мне представилась возможность одним из первых порыться в груде старых коробок.
- Здесь весь их каталог за последние двадцать лет, - не без гордости сообщила мне продавщица, милая рыжеволосая барышня, по первой профессии бывшая преподавателем истории. - Наверняка что-то отыщете. Здесь и традиционная релаксация, и разные экзотические инструменты - все найдется.
Нашлось и впрямь все. В одной из коробок подряд были свалены посмертный сборник Нусрат Фатех Али-хана, американские ремиксы на песни Энии и - в качестве совсем уж неподходящего дополнения - "Эмбиент Манкиз" любимых "Тэнджерин Дрим". Эта деталь очень важна: ведь коллекционный альбом "Тэнджерин", как сообщит любой знающий меломан, на кассетах сроду не выходил. Значит, и вся остальная продукция была скорее всего пиратской. Но поскольку пиратство я большей частью поддерживал, а к каталогам американских фирм испытывал некоторое предубеждение, то осмотр коллекции продолжил. И в одном из самых пыльных ящиков нашел сорокаминутную кассету "Звуки пустыни - Нубия". На ярлыке красовалась черно-белая фотография: следы львиных лап на песке, а в отдалении - сам лев, устремивший морду к непомерно ярким двойным лунам. О подобном явлении в Нубии я сроду не слыхивал - ну да ладно, для рекламы сгодится. Обложки подобной я ни в одном из каталогов не встречал, потому кассету удержал в руках и рассмотрел поподробнее.
Копирайтов оказалось аж три штуки. Первый гласил: "DiF, Berlin 1978", второй - "Illuminate publishers 1989", на третьем буквы сливались в жуткую кашу, разобрать в которой я вовсе ничего не смог, кроме даты - 1991. Долгонько же провалялась кассета! И даже запыленную упаковку никто не вскрывал. Мне показалось, что именно такие находки и оправдывают визиты в "Тайны жизни". Я расплатился, прикинув, кому из приятелей можно будет кассету подарить, если содержимое окажется ниже всякой критики, сунул покупку в дипломат и удалился.
"Звуки пустыни" провалялись в моем чемоданчике несколько дней. Как-то я вспомнил про свое приобретение, извлек его на свет божий, стер пыль и сорвал упаковку. Впрочем, новой информации не обнаружилось. Обозначение продолжительности сторон и краткая информация на английском: "Записи разных лет. Смикшировано DiF. Благодарность всем причастным к изданию". И все... Не вдохновляло, мягко говоря.
И кассета провалялась без движения еще несколько дней. А потом, как-то вечером, я вставил ее в магнитофон и нажал на кнопку "Пуск". Тогда все и случилось...
Я не слушаю музыку в наушниках; в комнате стоит старенький музыкальный центр, который прекрасно справляется со своими нехитрыми задачами - в нем к тому же и будильник есть... Пленка успокоительно шуршит, динамики подрагивают, стороны кассеты автоматически сменяют друг друга - милое дело для прослушивания низкокачественных пиратских записей! Вот, стало быть, уселся я в кресло, прикрыл глаза и...
Первые несколько минут я ничего не слышал, кроме привычного фона. Может, кассета давно уже размагнитилась? А может, и не было на ней ничего? Сколько платишь - столько и получаешь... Но для верности я решил подождать еще недолго. И динамики оживились. Сперва это показалось мне галлюцинацией - такими далекими были звуки. Шелест ветра, взметающийся в воздух песок и почти недоступная слуху мягкая поступь откуда-то издали. Или это волны накатывают на песчаный берег с завидным постоянством, которому люди могут поучиться у океана? Или впрямь караванщики преодолевают песчаные холмы? Нет, непохоже. Поступь становилась все звучнее и тяжелее, ветер завывал все тише, а песчинки, казалось, вылетали из динамиков и падали на ковер.
И тогда сквозь полуприкрытые веки я рассмотрел в углу комнаты неясную тень, будто выплывавшую из полумрака. Зверь приближался... его движения оставались такими же плавными и почти бесшумными. Мягкая поступь лап сплеталась с ветром и шуршанием песка, а ровное дыхание звучало умиротворенно и - куда как пугающе... Лев - что может быть обычнее в пустыне? Но - в моей собственной комнате он мог быть разве что галлюцинацией.
Однако раздавшийся звучный рык тут же заставил меня забыть о логических доводах. Этот резкий звук, контрастировавший с первыми эфемерными впечатлениями, пробудил во мне все дремавшие животные инстинкты. Я вскочил и бросился бежать - но не наяву. Тело мое, неспособное пошевелиться, оставалось в кресле. А лев все приближался, слегка взмахивая своей огромной гривой словно бы в такт неслышной музыке. И спасения не было - вот еще один порыв ветра, вот медленно разевается пасть, вот падают на лицо последние песчинки.
Тут в действии произошел решительный перелом. В симфонию пустыни вторглись новые звуки. Просвистело в воздухе копье, затем другое - и лев бросился прочь, не пожелав отстаивать свою добычу. В воздухе разнесся прерывистый боевой клич - на сей раз несомненно человеческий. Чернокожие люди огромного роста неслись по холмам, подпрыгивая на бегу. Их тела - тела атлетов, тренированных матерью-Пустыней - переливались в призрачном свете. Они приближались - блистательные и блестящие, дикие и удивительно совершенные.
Туземцы из племени нуба (как я понял, это были именно они) отказались от преследования очень скоро. Их чем-то привлекло само место, где находился зверь. На этой маленькой ровной площадке они уселись в кружок, в центр которого выскочили двое. Описать этих великанов я бы не смог, как не смог бы повторить и звуки, которыми сопровождался их поединок. Совершенные движения борцов не имели ничего общего с нынешним спортом. Это было священнодействие, ритуал, в котором каждое движение, каждый шаг, каждое напряжение мышц исполнены первобытного колдовства. Звукам сражения аккомпанировали все собравшиеся. Сначала это был чарующий ритм вдохов и выдохов, музыка дыхания, то лившаяся в унисон с симфонией борьбы, то взрывавшаяся резким диссонансом. Но потом зрители начали отбивать ритм, то и дело заглушавший остальные звуки. А еще немного времени спустя - если оставался еще счет времени - кто-то запел. И эти горловые звуки вызывали головокружение, заставляли забыть обо всем, отделяли душу от тела.
А борцы все сжимали друг друга, озаренные лунным светом сверху, и было в их поединке что-то от любовного объятия, что-то от жреческого служения. И я уже был рядом с ними, неспособный открыть глаза и покинуть кресло - здесь, неспособный вернуться в полузабытую комнату - там. И ритм становился все причудливее и медленнее, магия усложнялась и насыщала пустыню новыми красками и звуками... Но тут раздался жуткий треск.
Борцы вздрогнули, замерли на непостижимо краткое мгновение. А потом все исчезло... Чуть раньше я услышал звук голоса, явно не принадлежавшего тому миру, голоса европейского и потому близкого. Впрочем, может быть, близость его объяснялась чем-то другим. Ибо голос это произнес: "Лени..."
Может, последовало бы что-то еще; вот только магнитофон заклинило в самом конце первой стороны кассеты, он сжевал ленту и изодрал ее едва ли не в клочья. И других звуков нубийской пустыни я не услышал.
Галлюцинация была пугающе реальной. И то, что она прервалась, могло быть счастливой случайностью. Ибо кто знает, где бы я оказался к концу кассеты. На полу в своей комнате я обнаружил свежую и глубокую царапину. След львиного когтя? Или просто неудачно сдвинутое кресло? А в углу оказалось немало песка. Принесен он ветром пустыни? Или башмаками с улицы? Правда, для уличной грязи песчинки слишком уж желтые... Или так только кажется?
Просидев в одурении некоторое время, я занялся восстановлением ленты. Но, как и следовал ожидать, склеив концы, я на кассете вообще ничего не услышал. Механическая поломка разбила заклятие, долженствовавшее перенести человека в иной мир, полный первобытной магии? Или просто работа мозга вернулась к сомнительной норме? Сплошные вопросы, ответа на которые я мог не узнать никогда. И единственной зацепкой был голос неведомого европейца, возможно, и осуществлявшего звукозапись, голос, произнесший: "Лени"...
Заинтересовавшись историей Нубией, я обнаружил, что из европейцев там едва ли не самый долгий срок провела небезызвестная Лени Рифеншталь - режиссер, актриса и фотограф. Вроде бы все сходилось. Значит, Лени и ее группа записали магический обряд и позднее без потерь перенесли его на кассеты, сохранив все должные эффекты.
Вот только... Я долго рылся в книгах, но не обнаружил никаких упоминаний об аудиозаписях Рифеншталь. Материалы ее первого путешествия уничтожались дважды; сама Лени жалела о черновиках к первому из задуманных документальных фильмов - вряд ли сохранилось хоть что-то... А с ее дешевым оборудованием сделать высококачественную аудиозапись и вовсе не представлялось возможным. Позднее Рифеншталь увлеклась фотографией; звук ее занимал все меньше. Материал, обладавший таким магическим потенциалом, она вряд ли бы забыла. Нет, это не Лени... Мистификация, ловкий трюк... Колдовство...
Так я думал, пока в одной из дешевых биографий Рифеншталь, которые во множестве появились в канун ее столетия, не наткнулся на забавную деталь. Это были первые слова, якобы сорвавшиеся с уст режиссера на африканском берегу. Слова, идиотизм которых для немцев самоочевиден. Слова, которые знает ныне любой зритель порнофильмов. Слова, ставшие девизом неведомых шутников, прикрывшихся "иллюминатским" титулом. "Das ist fantastisch" - "DiF". Дурацкая шутка, которая сработала. И неважно, кто именно сотворил этот магический курьез. Неважно, какими средствами. Интересует меня лишь одно: над кем же они собирались подшутить?