Собственно, именно этой фразы президент и не услышал. Он проснулся поздно - необычно поздно для рабочего дня. Он всегда гордился точностью внутреннего хронометра, а тут - чутье подвело! И как всегда, в это время произошло что-то важное. Не могло не произойти в такой стране! Здесь всегда что-то происходило. И большей частью что-то нежелательное. А президент оказывался бессилен этому противостоять. И объяснить народу тоже был бессилен.
Ведь чудесная предвыборная компания завершилась не так уж давно. И народ демонстрировал безграничную поддержку, и советники выдавали на-гора такие вдохновляющие планы... А пару месяцев спустя страна оказалась в такой же... ну, неприглядной ситуации. И президент с радостью бы ощутил свою вину и принял бы искупление - если бы знал, в чем эта самая вина состояла.
Сейчас ему больше всего хотелось горячего кофе; уж очень трудным оказалось вчерашнее послеобеденное совещание. Уволив одного вице-премьера, он покинул зал как триумфатор. Но в душе ощутил нечто противоположное. И наутро все повторится; другие лица, имена, бумаги - но суть не изменится. Как же хотелось кофе!
Он нажал кнопку вызова, но никто не явился. Еще раз и еще - никакой реакции. Охранника в коридоре тоже не оказалось. Пришлось идти на кухню, путаясь в длинном махровом халате, и самому браться за кофеварку. Весь этот этаж выглядел ухоженным - как будто обслуга только что навела здесь порядок - и пустым - будто обслуги и не было вовсе. Сказки какие-то! - президент сделал себе два бутерброда с ветчиной и направился к внутреннему телефону.
На пульте трубку схватили сразу же:
- Да, господин президент, это дежурный.
- Что вы, с ума посходили? Где весь персонал?
- Простите, господин президент, но ваше распоряжение... Дата на нем недвусмысленно указывала...
Президент взорвался; он уже готов был высказать дежурному, куда тому следует отправляться, но в последний момент осознал, что подчиненный уж точно ни в чем не виноват. Президент бросил трубку и направился в рабочий кабинет как был - в халате и шлепанцах. Там его встретил услужливый молодой референт в элегантном костюме. Фамилии президент не помнил: он никак не мог разучить титулы нигерийского императора, а тут какая-то мелочь! Тем не менее он дружески кивнул референту и уселся в привычное кожаное кресло. Здесь президент наконец почувствовал себя спокойно:
- Что здесь происходит? Какие распоряжения я подписывал вчера...
- Я не дежурил вечером, господин президент; но еще днем вы заверили бумагу о сокращении штатов в Белом доме. Был еще ряд инструкций, некоторые - совершенно секретные. И еще этот монтер...
- Какой монтер? - президент оторвал недоумевающий взор от стола. - При чем тут еще монтер?
- Он переустанавливал антенну спутниковой связи. При вашем предшественнике (референт деликатно откашлялся) в ее конструкцию были внесены изменения, ныне бесполезные. Техническая служба прислала его; когда монтер закончил работу, все и началось...
- Что именно?
- Вам лучше посмотреть лично...
Президент наскоро облачился в костюм, затем зашагал к выходу из здания, где его уже ожидал референт... Они миновали ворота, провожаемые взглядом ошалевшего охранника, и вышли на площадь, претерпевшую немалые изменения.
Мавзолей исчез начисто; на его месте рабочие спешно выравнивали поверхность, покрывая ее гранитными плитами. Рядом красовался маленький бюст - молодой человек возле самолетика. Исчезло и лобное место - опустевшее пространство заняла мемориальная доска. С куполов Василия Блаженного смывали цветную раскраску, готовясь крыть их по-старинному, золотом. Недвусмысленные манипуляции со звездой на Спасской башне близились к завершению. Других изменений президент уже не дожидался.
- Что же? Как же такое могло произойти...
- Похоже, это ваши распоряжения, господин президент. Отменить их нельзя - все обнародовано в сегодняшних газетах.
- Ты говорил о каком-то монтере... Живо организуй поиск всех, кто связан с этим делом. - Президент уже направлялся к себе; уж во вскрытии заговоров он был специалистом. И теперь не мог отказать в удовольствии лично справиться с тайным обществом, учинившим все это безобразие в сердце России. На бездействие исполнительной власти они могут не рассчитывать. Он прошествовал в кабинет и попробовал связаться с главой ФСБ. Там трубку снял автоответчик, громко провозгласивший: Учреждение закрыто на реорганизацию. Со всеми текущими вопросами обращайтесь в Комитет по правам человека, ныне размещающийся по адресу... Дальнейшее звучало очень похоже на адрес МВД, но тут президент уже швырнул телефон на пол. Референт тихонько положил на стол сводки за последние часы. Можно было ожидать худшего, но все происходило просто чудесно: распоряжения президента выполнялись неукоснительно, очаги бандитизма активно ликвидировались регулярными частями спецназа, а армия начала трансформироваться в профессиональную. И все этим утром!
- Ну, что там еще? - Глава службы безопасности вытянулся по стойке смирно. Однако мозги его явно находились в состоянии, далеком от нормы. Президенту удалось только понять, что в столице и в Кремле все прекрасно, но никаких следов ремонтной бригады не обнаружено. Более того, проникнуть в блок управления спутниковой связью не удается. Вызваны специально оснащенные подразделения, но опять же...
- Ни на кого положиться нельзя. Не сделаешь сам - пиши пропало...
Президенту всегда хватало энергии, чтобы лично разбираться с трудностями, не пугаясь при этом ответственности. И он посейчас в свои силы верил. Только истории о безликих одинаковых личностях в серой униформе, явившихся неведомо откуда и исчезнувших неведомо куда, его изрядно утомили через пятнадцать минут. Он завидел в толпе советников давешнего молодого референта, сохранявшего все то же отстраненное выражение лица, и подозвал его к себе:
- Ну, как тебя там... Что знаешь о ремонтниках? Видел их?
- Скорее да... Понимаете, они приехали рано и сразу приступили к работе. Система действительно нуждается в отладке, а у них были все бумаги... Но потом - никто не видел, как и когда они уходили, насколько я понимаю. И уходили ли вообще. - Президент нервно оглянулся - не маячат ли за спиной люди в сером. Но ничего подобного не обнаружил и улыбнулся:
- И что же могли сделать эти людишки? Подменить бумаги у меня на столе?
- Мне кажется, вам следует сходить туда. Похоже, они что-то оставили. И вы должны...
Президент кивнул. Самому осмотреть место преступления - в этом был резон, даже если неясно, в чем преступление состояло. И он зашагал наверх; референт прошептал, не поспевая за лидером:
- Еще одна деталь. Но ей никто не придает значение. Над Кремлем будто видели... объект. Только ПВО его не фиксировали, и вообще...
Президент начинал смутно понимать, что к чему. И подозрения переросли в уверенность, когда в десяти шагах от двери в комнату с техническим оборудованием все сопровождающие были отброшены невидимой силой на метр назад, а он беспрепятственно продолжал движение.
- Конечно, это сон. Ну просто ночной кошмар! Инопланетяне, заговор... ущипнуть себя и проснуться немедленно!
Однако удержался и схватил большой конверт, прижатый к ручке двери, на котором красовались ровные буквы: Президенту.
А само письмо, отпечатанное на простой белой бумаге, было очень коротким: Фирма приносит извинения за сбой в работе комплекта оборудования УС-1566-02. Сбой привел к тому, что система работала не на прием, а на передачу; вместо уловления воли большинства и обращения ее в нормативы демократической власти путем простейшей трансформации она транслировала решения меньшинства, трансформируя их в законодательные акты, обязательные к исполнению для всех - на бессознательном уровне. Приносим извинения вашему предшественнику, пострадавшему от этих сбоев. И доброго вам утра, господин Президент!