Харон встретил нас у моста. Лодка стояла неподалеку, едва различимая в тумане. Она не производила впечатления: старая посудина, давным-давно выкрашенная в серый цвет, изрядно потрепанная, с залатанным ржавыми железными полосами носом. Впрочем, другой у Харона все равно не было.
Сам перевозчик неприветливо всматривался в нас из-под кустистых бровей, потом будто вспомнил о чем-то и улыбнулся уголком рта. Он набил свою костяную трубку и поднес к ней огниво. Затянувшись, Харон вздохнул и покачал головой:
- Все одно ничего не чувствую. Но будто бы возвращается память. Самообман, конечно, а все-таки приятно. Куришь и куришь, как будто так и должно быть... Сейчас, подымлю немного и будем усаживаться.
Рукопожатие старика оказалось вполне реальным, сильным и резким. Рука у него была волосатая, покрытая едва заметной сетью выступающих вен. Мозоли на пальцах старик заработал сам - сымитировать такое попросту невозможно. Однако и на суше он держался вполне уверенно, забыв о брошенных на песок веслах. С той же скрытой улыбкой он следил за нашими взглядами, обращенными к узкому дощатому мосту, дальний конец которого скрывался в тумане. Выглядел этот путь тривиально, не таил, казалось, никакой опасности. И все-таки мы, не раздумывая, подошли к Харону. Слишком просто, до ужаса просто... Перейти мост, просто перейти мост - не могло здесь не быть подвоха. И Харон подтвердил:
- Все приходят ко мне. Ну, почти все. На мост встают немногие, не дошел по нему ни один. Они не возвращаются и не падают в реку - исчезают без следа. Правда, был один человек... Говорят, на всем мосту есть десять досок. Если наступить на них в правильном порядке, можно пройти сразу туда. И тот человек миновал девять и готовился стать на десятую. Но тут понял, сколько потерял и в каком времени очутился. И он бросился в реку, но не долетел до воды.
- Куда же они подевались? - распахнув глаза, спросила Катя.
- Если б я это знал, то давным-давно не был бы перевозчиком. Тяжелая работа, да и весла скользят в руках. Туда, куда они уходят, лучше нам с вами не попадать. Только все одно кому-то надо там оказаться. Вот они и выполняют план.
- И кто же его составил?
- Я - только Харон, и делаю свое дело. Не заставляйте меня заниматься чужими. Что, поедете или дальше будете глазеть?
Я обернулся назад и увидел, что туман сползает по склону, одновременно темнея и обретая пугающую реальность. Смотреть больше было не на что, и я шагнул к лодке. Все мы уселись на двух узеньких скамейках - точнее, на простых досках, небрежно брошенных в лодку и кое-как закрепленных. Харон уселся на носу, оттолкнул лодку от берега и путешествие началось. Я помню отчетливо его первые движения, помню нос лодки, рассекающий тяжелую воду, помню клубы тумана, раздвигаемые веслами... А дальше мои воспоминания раздваиваются.
В первой версии мы плыли довольно долго, однообразию пути не было предела. Катя крепко сжимала мою руку, Харон отрывисто отвечал на вопросы, а чаще напевал странные песни без слов, состоявшие из одних согласных звуков. Потом он бросил весла, к чему-то прислушался и прошептал: Ветер! Опять этот ветер! Мы долгое время не чувствовали ничего подобного, но потом ощутили дуновение - нет, скорее направляемое кем-то извне движение воздуха. Это не было свежим ветерком, не было предвестием урагана. Я не знал, чем оно было. Но Харон - знал, и это знание его вряд ли радовало. Он попытался изменить направление движения, потом ускорил ход лодки, пытаясь оторваться от незримого преследователя, но в этом воображаемом занятии успеха не достиг. Только вода сильнее билась о борта лодки, только резче становились звуки, только усиливалось течение...
- Не смотрите в воду! - прошептал Харон. - Это стремнина забвения. Там много, много... Все они стремятся вниз по течению, чтобы обрести покой и вернуться к началу. А в итоге выбирают новое существование. На время утрачивают я, а потом возвращают его. И чаще всего - на том же самом уровне, если не ниже. Они зовут без слов и мыслей, просто взгляд в этот поток - и вы их видите, и вы понимаете, что больше никуда не нужно стремиться, что цель - там, дальше по течению. И вы присоединяетесь к героям и гениям...
В этот миг он прерывается. Я оборачиваюсь к Кате и вижу, что она смотрит мне за спину, куда-то вниз. Ее губы шепчут:
- Смотри! Это он, он там, в воде... И другие... Они не хотят зла, там только добро.
Она поднимается, раскачивая лодку, и я слышу шепот Харона:
- Ну вот, опять... Я, наверное, никогда никого не провезу на тот берег. Все выбирают реку. Если бы я мог понять, если б мне было дано увидеть, что за герои обитают там, кто и почему выбрал этот путь. И как они появляются в верховьях! Но мне запрещено видеть!
Катя бросается в поток, я пытаюсь ее удержать и падаю следом. Под собой я вижу расступающиеся воды, а в них - несутся вниз, излучая счастье и надежду, почти все, кого я знал и перед кем преклонялся. Почти все... А сзади остается Харон.
В этот миг я просыпаюсь.
Что до второй версии... Мы просто достигли другого берега...