Аннотация: Станьте наблюдателем ночи и вы узнаете много нового...
Станьте наблюдателем ночи и вы узнаете много нового, чего не расскажет вам дневной свет. Там, в темноте, все выглядит по другому: тени домов, вещей, людей играют в азартные игры. Поверьте, это очень увлекательное зрелище. Не верите мне, так спросите ночного фотографа, вот уже десять лет гоняющегося за тенями от заката до рассвета. Все живое там тоже становятся тенями-призраками, зачастую, не в самом лучшем их проявлении. Эти тени соединяются с темнотой и образуют мистические картины и, в какую бы кошмарную ситуацию вы не попали, как бы зубы у вас не стучали от жуткого страха перед неизвестным чудовищем который, как вы подсознательно чувствуете преследует вас, кажется крадется где-то совсем рядом, дышит вам в спину, вы всегда будете считать ночь своим самым лучшим другом, потому что лелеяте надежду укрыться ее покрывалом, не дыша, моля не подвести в этот кажущийся вечностью момент, желая в ней раствориться, быть с ней одним целым, одним словом - НОЧЬ.
- Я - НОЧЬ,- внушать себе, - я не человек, не живое, смертное существо, а просто мрак-темный воздух, черная дыра, у меня нет начала и конца, я не осязаем для других, я, словно душа, могу быть там где захочу: например, на крыше рядом стоящего небоскреба, поближе к звездному небу, подальше от кишащей страхами земли. И тут, как раз, подкрадется тот самый ночной фотограф, которого вы по странному шороху в темноте спутали с монстром и ослепит вас вспышкой фотоаппарата, получая тем самым драгоценный снимок на котором вы с неприкрытыми эмоциями, выпученными глазами, словно на самом деле увидели дышащего огнем дракона, а потом посмеетесь над своими страхами и, может быть, захотите навалять этому искателю ужасных картинок, но он тертый калач и испариться в темноте так же как и появился, потому что он уж точно в сговоре с ночью, он ей доверяет даже больше чем себе, иначе не стоит и выбираться из дома.
Он не я-ленивец, сидящий целыми днями перед телевизором, ловящий жирных наглых мух, которые завелись, потому, что я уже как два месяца не выносил мусор, не мыл посуду, и не мылся сам, убеждая себя, что это самый правильный образ жизни, если тебя поперли с работы и ты пытаешься наплевать на всё вокруг и, в первую очередь, на себя. Что же еще остается делать, если ты уже и так на дне: без жены и ребенка, которые ушли от тебя, без работы и за квартиру уже скоро будет нечем платить, и что еще хуже-есть тоже скоро будет нечего? Как легко скатиться с горы и оказаться ни с кем, ни с чем, никем.
Так я жил до тех пор, пока не решил прогуляться ночью, поскольку не спалось (казалось, я отоспался за это время на всю оставшуюся жизнь) и, выйдя на ночную улицу, для меня важно было почувствовать настоящий страх за свою жизнь и сделать вывод, что мне еще не все безразлично (по крайней мере я захочу остаться в живых), а это уже немало.
Я немного постоял на перроне, где только что был настигнут фотографом, и решил во что бы то ни стало его отыскать. Ведь если я за какой-то час смог пережить столько нового, что тогда знает этот человек, протоколирующий ночь. Я, конечно, был наслышан об этом сумасшедшем. Говорили, что работы его какие-то особенные, затрагивающие потайные струны души. Сам же он, как дикарь, старался держаться подальше от всех, и был очень молчалив, только в крайнем случае, если очень нужно, заговаривал с кем-нибудь.
Но фотографа долго не пришлось искать. Он знал, чувствовал, что я буду ему хорошим напарником, ведь вдвоем, можно еще больше найти приключений, чем в одиночку. Он стоял на перроне открытой станции метро под фонарем, рядом с оставленным кем-то велосипедом. Черная кошка, как ведьма, сидела и светила глазами-фарами в темноте, собака лежала за проволочные забором, но с настороженным любопытством поглядывала на кошку, опасаясь, что та вот-вот напрыгнет на него в ту единственную прорезь в заборе и выцарапает ему глаза. Эти звери, как я в дальнейшем узнал от фотографа, были соединены случаем много лет назад, но все так и не подружились. Кошка пыталась при каждом удобном случае накинуться на пса и выцарапать ему глаза, а псу иногда удавалось ее больно цапнуть. Что поделаешь, их жизнь не сахар. И вот что я еще увидел: за фотографом было множество фотографий различных форматов и сюжетов, но почему они находились здесь-непонятно. Я бы, например, хранил их дома. Может он сегодня с кем нибудь встречается, чтобы их продать?
- Да. По вторникам я устраиваю выставку работ,- словно читая мои мысли ответил мужчина, - глупо продавать ночные фотографии днем. Антуража нет. А сейчас мы еще и мистики нагоним в виде визжания дворового черного кота и завывания пса. Я такую заунывную музыку включаю, на которую кот реагирует визгом, а собака воем. Эти уличные звери каждый вечер в любую погоду тут как тут - знают, что получат от меня еду в виде куска колбасы или мяса. Дворовые - они более сообразительные и талантливые. Да и самого меня можно считать беспризорником. Кстати, моя кличка Миг.
Он стал расставлять работы вдоль стен пешеходного перехода ведущего на платформу. При свете единственного фонаря они вызывали нечеловеческий ужас.
Вскоре началась распродажа. Словно ниоткуда, к определённому часу, появились люди. На машинах конечно приехали и оставили их на парковке рядом со станцией, но как-то все вместе толпой словно в час пик зашли на платформу. Глаза их горели. Были тут матерые волки уже не первый раз приходившие сюда. Часть из них бросались к стене, где были фотографии эмоций людей, другая часть охотилась за снимками ночных пейзажей.
Да, это были не просто фотографии. Это было настоящие искусство. На творения Мига можно смотреть и смотреть, и столько эмоций было отражено в них, столько необычного. И сразу было понятно, что только талантливый человек так внезапно снимет самую суть момента. Он был гением. Гением ночи обнажающим настоящую жизнь, та что прячется в переулках, в подъездах под лестницами, в притонах, сборищах бомжей, раскрывая темную сторону человеческих душ. Было жутко любопытно наблюдать, что все это имеет место и все в общем-то об этом знают, но чтобы вот так, в таком ракурсе художника-не видел никто. Это был способен запечатлеть только талантливый человек коим Миг и являлся. Сейчас он наблюдал за покупателями и тоже делал снимки. Его взгляд художника никогда не отдыхал. Миг видел красоту происходящего и не мог остановиться, чтобы не запечатлеть это и с помощью фотографий поделиться с другими своим взглядом на жизнь. Многие пытались купить его всего, так сказать с потрохами, но он был свободной птицей и хотел чтобы его работы висели как у богачей, так и у бедных. Главное, что они им нравится, что они заряжаются его творчеством. В одни руки он продавал только две картины и следил, чтобы эти люди не были в сговоре. Его нельзя было обмануть, ведь он ночной волк, чующий, читающий мысли окружающих. А что еще может помочь выжить в темноте как не телепатия. А еще он видел в темноте хорошо, почти как дикий зверь.
- Натренированное зрение с детства, - позже рассказывал он мне.
И было в его облике что-то от шакала, который вытягивает морду вперед вечно прислушиваясь, присматриваясь.
Меня же он попросил принимать деньги от покупателей, а сам оставался в тени на приличном расстоянии подальше от фонаря: видимо, не хотел чтобы его разглядывали.
Торговля шла бойко: уже через каких-то полчаса все работы были распроданы. Я отдал деньги Мигу и он, в качестве оплаты за мой труд, протянул мне приличную купюру. Ну я, конечно, не стал отказываться.Кошка и собака тоже получили свой куш в виде краковской колбасы.
Тут Мигу кто-то позвонил и он мне сказал:
- Убегаю. Взять тебя сегодня не могу. Встретимся завтра, - и исчез в темноте.
- Где встретимся?-крикнул я ему вдогонку.
- В ночи,- услышал я где-то уже совсем далеко его хриплый голос.