Сорокин Александр Викторович : другие произведения.

Дружба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.54*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЧЕТВЕРТОЕ МЕСТО на конкурсе детской фантастики "Сорванная Башня" - зима 2005, наибольшее число попаданий в топ среди всех участников. Тема: "Необычные приключения в необычном месте". По мотивам рассказа снят полнометражный художественный фильм "ОТКРЫТИЕ". Афиша в приложении-иллюстрации. Дидактическое... Дружба - это...
- Ты чё после уроков делать бушь? - Перед Социологией подкатил ко мне Лешка Поп.
- Не знаю, - ответил я, - мать просила помочь. А что, есть планы?
- Дык суббота ж, поиграем в чё-нить. Ладно, потом!
В классе шумно: пиликают мелодиями планшетники, девчонки хихикают, сбившись в кучку у стола Катьки Воронцовой. Никита завалил Ваську на стол и пытается дать ему щелчка, Влад сочно и нагло хрустит краснобоким яблоком, любит он покрасоваться... Прожужжал звонок, и как всегда одновременно с ним вошла учительница. Мы вмиг разлетелись по местам и, хором пробурчав "Здравствуйте!" в ответ на ее приветствие, опустились на стулья.
Ольге Егоровне лет тридцать, она полновата, симпатична и строга, порой чересчур. Но справедлива. Оглядев класс, она улыбнулась:
- Ребята, как вы подросли за лето, похорошели! Вот что значит отдых! Но об этом - в следующий раз. Сегодня у нас первое занятие в новом учебном году и очень интересная тема. Мы поговорим о дружбе! Вы можете сказать, что дружба, она и есть дружба, зачем о ней говорить? Дело в том, что ее каждый человек понимает по-своему. У всех есть друзья, настоящие и не очень. Для кого-то друг - это тот, с кем играешь и проводишь много времени, для кого-то - человек, что поможет советом в трудную минуту, для кого тот, кто займет денег на чипсы... А кому-то - сосед по парте, готовый дать списать!
По классу прокатился смех. Под общим вниманием уши Усольцева, известного любителя подобных просьб, отчетливо заалели.
- Вот мы с вами и попытаемся разобраться в некоторых тонкостях такого понятия, как дружба. Рассмотрим несколько ситуаций, в которых могут оказаться люди, то, как они могут себя в них повести, какие качества сумеют проявить. Разобьемся по вариантам: первый ряд, плюс Настя Коваль; второй ряд и Артур и так далее. Надевайте гарнитуры... Готовы?
*
С Поповым мы договорились после школы полазать по долгострою. Времени было в обрез, поэтому, прибежав домой, я удивил маму, сходу начав спускать в подвал банки с законсервированными ею фруктами. Особенно ей удаются (а мне нравятся!) груши в сиропе: я могу съесть за раз все три литра! Ну почти все... Пока я сновал по лестнице вниз и вверх, она ласково бурчала о потраченных на сахар "бешеных деньгах".
Потом я чинил скрипящую дверь сарая. Мама давно просила нас с отцом, но мы по разным причинам избегали этой заботы. Батя - в воспитательных целях: дескать, раз мужик растет в семье, пусть учится мужской работе. А я... а мне постоянно некогда: лето, друзья, рыбалка, футбол... Теперь еще и школа добавилась. Но сегодня меня прижали к стене обещанием не пустить гулять, и выбора не оставалось. Изрядно провозившись с ржавыми шурупами, я смазал солидолом петли и обнаружил, что поесть-то уже и некогда.
На первой космической проглотив кашу, я откромсал толстый кругляш телячьей колбасы и нехилую горбушку хлеба, завернул их в салфетку и, схватив ремень с пистолетом, кинжалом и фляжкой, выскочил на улицу. Опаздывая, со скоростью иного электроллера я пылил по улице, как вдруг навстречу Стасик...
- Максим, куда ты так летишь? Гонится кто, али пожар?
- Ой, Стась, некогда - ребята ждут.
- Чё, в футбол играть? А кроссовки-то - забыл!
- Да нет! Мы на долгострое в разведчиков повоюем.
- Слышь, а можно мне с вами? Я там ни разу...
Прикинув, что это против правил, но с другой стороны, чем больше народу, тем интереснее, а Стаське не в новинку участвовать в наших забавах, я оглядел нескладную долговязую фигуру и махнул рукой:
- Айда!
*
Для начала сентября погода стояла обычная: теплынь. С выцветшего неба скатившееся к закату солнце палило хоть и не так, как в июле, но весьма ощутимо. Достигнув места встречи, мы жадно припали к колонке.
Вооруженный автоматом Поп, увидев Стаську, стал брюзжать. Но не гнать же! Рядом с ним, прислонившись к забору, сидел Никита Лобанов, а в квартале позади приближались Хис с Усольцевым. Лешка совсем расстроился:
- Бляйштифт! Этого-то зачем сюда тащить? Сейчас как занудит: нечестно, давайте заново, неправильно! Борец за справедливость! Правдюк несчастный! А сам алгебру сделать не может!
- Да ладно тебе, командир! - Лоб лениво сплюнул на пыльную траву. - Зато теперь понятно, кто будет немцем и проиграет! Ну что, Василий, нарекаю тебя Гансом! Готовься к ответу за сожженные в войну села и разрушенные города!
- А чё это я сразу и немцем? Это нечестно! Сначала поделимся на команды, а потом жребий бросим!
- Еще раз вякнешь про честность - "леща" схлопочешь! - Заводила наших игр был суров. - Влад не придет, его мать к бабке отправила. Делимся по силам. Стасик и Правдюк, естественно, в разных командах, Лоб и Хис тоже. Остаемся мы с Максом - матки. Идите гадайтесь! Бляйштифт!
Леха услышал это слово недавно, и оно так ему понравилось, что вставлял он этот немецкий карандаш в свою речь слишком часто. И далеко не к месту.
После того, как Попу достались Ник и Правдюк, проблема с национальностью обострилась. Никита быть немцем отказался наотрез, но не мог и отступить от данного Ваське-Гансу обещания. Слегка повеселившись над затруднением, я, набирая в отцовскую армейскую флягу воды, предложил им быть швейцарцами: там и немцев хватает, и французов - полстраны.
- Так Швейцария ж нейтральная страна! - блеснул вдруг познаниями Ник. - Что ж выходит: мы, мирные обыватели, против русского спецназа?
- Да успокойся ты, - остудил верзилу Поп. - Швейцарцы с давних веков - лучшие наемники в Европе! Французских королей охраняли - я у Дюма читал.
- А сейчас они - гвардия римского Папы, - раздался тихий голосок Стаськи. - Думаешь, доверили бы такое неумехам?
Инцидент сдулся. Прежде чем идти в бой, мы обсудили правила игры и условия сдачи в плен.
*
Наш тонущий в зелени садов городок застроен частными домами. Попадаются, правда, хоромы "буржуев", да в центре есть здания в несколько этажей. Когда-то, лет тридцать назад, на окраине хотели запустить консервный завод. По словам папы, строили с размахом и за год возвели высокий главный цех и трехэтажку для администрации. Но тут грянули тяжкие девяностые и объект на время заморозили. К моменту, когда появилась возможность продолжить, всё настолько обветшало, что от этого отказались. Так долгострой стал памятником той сложной эпохе и источником стройматериалов для окрестных жителей. Мы же любили здесь играть, уж больно классно было тут - настоящий лабиринт! Толстые бетонные и кирпичные стены, множество закоулков и амбразур, изобилие удобных мест для засад - просто идеал для войнушек! Пару лет назад сюда даже приезжали пейнтболисты из областного центра. И посейчас кое-где виднелись разноцветные пятна - следы их стрельбы.
Достав из тайника пистолет для Стаськи и некое подобие ружья из палки для Васьки, мы разошлись. Первыми должна была прятаться наша тройка. Мы залегли в удобном месте: мимо пройти невозможно - все проходы видны и простреливаются. Увалень Риф сел за пристенком с выбитыми для обзора кирпичами, я залез на площадку второго этажа и посмотрел на правый фланг: как там Стасик, все ли нормально? Затихли.
Вскоре раздался шорох, мелькнула тень. Зная местность, враг понимал, что засаду мы устроили именно тут, и выжидал, определяя наше расположение. По условиям игры стрельба на поражение засчитывалась только с пяти шагов, что предполагало некую тактическую свободу. Проще всего нам было бы не высовываться и отстреливать неприятеля из-за укрытия, но усидеть на одном месте более десяти минут, увы, практически невозможно.
А враг не спешил...
Я бросил в Хиса камешек и подал ему знак о смене укрытия. Риф, пригибаясь, перебежал ближе к окну, нарочито выглянул над кладкой и, опустившись, тут же вернулся назад. Провокация удалась! Из проема осторожно появилась голова Лба, а в центр зала за ржавый ковш для раствора юркнул ловкий Лешка. Замерли. Точным броском куска штукатурки я пошумел в тупичке, откуда только что выглядывал Хис.
Яростно во весь голос строча из автоматов, наступавшие вдвоем бросились в проход. В пустоту! Я сверху, а Риф сзади ответным огнем расстреляли противника. Тот, весьма обескураженный нашим коварством, понуро отошел в сторону: надежда, что хлипкому Усольцеву удастся выстоять против нашей тройки, была призрачной. Но хитрюга Васька начал партизанить, прячась в неожиданных для нас местах и нападая со спины. Пользуясь своей легкостью и невзрачной одеждой, он бесшумно и незаметно перемещался, и успел "убить" Рифа и Стаську, чем порадовал "погибших" соратников. Но я сумел таки подловить его в темном коридорчике. Правдюк завозмущался, что это не по правилам, что до него было шесть шагов. Он, изрядно укорачивая шаг, доказывал... но переборщил: вышло целых восемь. Общим голосованием мы победили.
Теперь пришла очередь прятаться швейцарцам. Дела пошли не в нашу пользу, и вскоре жив остался только Хис. Он пытался применить Васькины ухищрения, но, будучи гораздо крупнее, весьма шумел. И вот его зажали на длинной плите, нависшей над глубоким, метра в четыре, подвалом. Стоя на самом краю, он не давал врагу безопасно к себе подойти. Решить проблему мог только общий штурм. Либо сдача в плен: Рифату предложили десятиминутный штраф, в виде неучастия в начале следующего раунда. Тот отказался наотрез:
- Русские не сдаются!
- Так ты ж не русский, ты ж татарин! - Хитрый Поп попытался посеять национальную рознь в рядах оставшегося противника, но те, сплоченные единством, на уловки не поддавались.
- Я не татарин! Я - башкир! И вообще я - русский! Договорились же: вы - швейцарцы, а мы - русские! А русские не сдаются! - уверенно закончил логические построения обычно молчаливый Хисматулин, удивив нас их длиной.
Коротко посовещавшись и придя к выводу, что упрямого защитника родины не пленить, вражеский отряд с оглушительным "Ура!" бросился в атаку...
Споткнувшись о кирпич, Лоб с размаху грохнулся на плиту. Перелетев через него, Поп скользнул на мусоре и, медленно съезжая в провал, копошился на краю. Правдюк прижался к стене, испуганно глядя на упавших товарищей...
Ловя нежданную удачу, Хис одним прыжком оказался среди врагов и лихо завершил игру в нашу пользу. Шипя ругательства об идиотах-нерусях, Лешка повис на вытянутых руках. То, что он сейчас свалится, стало ясно всем. Я и Стаська бросились на помощь, и это оказалось ошибкой: с противным хрустом плита наклонилась, и мы посыпались вниз...
*
Нам повезло: там оказался песок, а плита не рухнула на нас сверху, повиснув на арматуре. Я упал чуть в сторонке и лишь ударился коленом. А вот Лоб накрыл своим тяжелым телом Лешку, чем вызвал новый поток его ругани. Со стороны Стаськи слышался скулеж: похоже, подвернута нога. Первым поднялся Риф и уместно спросил:
- Все живы?
- Да живы, живы... Бляйштифт! Стащи с меня этот мешок с салом! - Придавленный Поп за вежливостью не следил.
На головы порошила пыль: Усольцев, держась за облом плиты, царапал ее поверхность сандалиями и пытался влезть повыше.
- Васька, стой! У тебя не получится! - сходу оценил я ситуацию. - Лучше, передвигая руками, доберись до площадки!
- Не могу! Край острый - больно!
- Правдюк, сопля, делай, что Щербатый сказал! Щас руки устанут, и к нам упадешь! - Лешка выбрался из-под Ника и дал понять, что командир снова в строю.
-Васенька, милый, ты - наша последняя надежда! - Плачущий голос Стаськи в противовес Попу был почти нежен. - Кто кроме тебя людей позовет, чтобы нас отсюда вытащить?
Ободренный Васька стал осторожно перебирать руками, приближаясь к заветному спасению. Оставался метр, когда из-под его ладони вырвался обломок, и шестой наш товарищ под треск рвущихся шорт с воплем присоединился к нам.
*
Тревожная пауза была прервана новым потоком крепких выражений. Поп перестал стесняться и в крик выражал свое отношение к кретину Правдюку, к плаксе Стаське и тем козлам, которые их с собой привели.
- Если бы не они, плита выдержала б наш вес, и мы бы не свалились! Бляйштифт! И что теперь делать? Я свой мобильник дома оставил! А из вас кто-нибудь догадался взять?
Для моего аппаратика падение стало роковым - экранчик безнадежно погас.
Общее молчание красноречивее всяких слов...
- Я взял, - выдержав изрядную паузу, обрадовал нас обиженный оскорблениями Васька. - Только ты сейчас передо мной извинишься: ты - не прав! Это - нечестно!
Мы бросились обнимать малыша. Поп не спешил. Но когда ему на плечо легла мощная лапа Рифата, кося взглядом в сторону, произнес:
- Ладно, Правдюк, извини!.. Стрессовая ситуация, понимаешь... Вырвалось...
- Я - Василий Усольцев, а никакой ни Правдюк, слышишь! И обещай при всех - никогда больше меня так не называть! А то сейчас выброшу мобу наверх, и будем тут робинзонить, пока бомж какой не забредет!
Оглядев помещение, Лешка понял, что выбраться отсюда без помощи извне нам не удастся.
- Ладно, не буду.
- Громче! Чтобы все слышали!
- Да и так не глухие. Не буду! - громко добавил вынужденный обстоятельствами лидер.
Вдохновленный маленькой победой Васька гордо достал своею 'айфоню'.
Радость оказалась недолгой: бетонные стены подвала не пропускали сигнал - не хватало мощи телефона. Или сломалось что... Пробовали из разных углов, потом мы с Лешкой забрались на плечи к Хису и Лбу, а Васька вскарабкался на нас - без толку.
Поп снова разразился бранью в адрес американцев и прочих джапов.
Мы еще полчаса пытались выбраться из ловушки. Яма оказалась глубже, чем это виделось сверху. На полу валялись какие-то щепки и ветки, но ничего железного, чем можно было бы поковырять раствор в щелях между блоками. Гладкие, сделанные на совесть стены и нависшая козырьком площадка отсекли нас от свободы.
*
Смеркалось.
В подвале стемнело совсем, и мы из разбросанных деревяшек разожгли костерок.
Разговор не клеился. Лоб и Лешка лежали в сторонке, Васька успокаивал Стаську, чья нога в лодыжке заметно отекла, молчун Риф ковырял прутиком в огне, а я негромко анализировал шансы на то, когда нас смогут найти. То, что к полуночи родные забеспокоятся, сомнению не подвергалось. Плохо то, что никто не знал, куда мы пошли играть. Короче: мы могли просидеть в этом подвале не один день. Вероятность того, что нас найдет случайный человек, не велика, так как долгострой находился метрах в двухстах от окраины городка и вдали от дороги. Люди здесь появлялись редко.
- Спасены! - вдруг заорал Поп. - Я же Влада сюда звал! Он знает, что мы тут! Завтра предки поднимут панику, пробегут по друзьям-приятелям, тут то он и даст наводку! - Лешка пустился в пляс. - Завтра к обеду нас вытащат! Вот увидите!
Новость, если честно, танцевать не звала. Но улыбнуться возникшей надежде позволила. Я догадался, что Лешка изображал бурное веселье, желая именно себя выказать спасителем, а также подбодрить скисших товарищей по несчастью. Перспектива просидеть в темном подвале всю ночь особо не радовала, но мы чуть воспряли духом.
Заметно похолодало: сентябрь, чай, не лето. Хотелось кушать и пить. Я вспомнил о захваченном из дома 'тормозке' и под бурный восторг, развернул салфетку. Хорошо, что я второпях не церемонился и отхватил от батона колбасы довольно прилично. Да и горбушка вышла не маленькой. Для одного. Для шести голодных двенадцатилеток, увы, маловато. Резать только нечем. И тут на помощь пришел мой знаменитый кинжал...
*
Гладко выструганный из дубовой доски клинок с резной ручкой я привез в прошлом году из лагеря отдыха. Там я подружился с одним парнем из Ростова - Вовкой. Папа у него - скульптор, поэтому Вовка, по его словам, и "обладал профессиональными навыками в работе со многими материалами". Не знаю, как у него с литьем, но кинжал из дуба вышел на загляденье. Все Вовке завидовали, хоть и мастерил он его аж пять дней. Дружба - дружбой, но в последнем туре чемпионата по шахматам я, шедший предпоследним, оказал черными фигурами Вовке, уже почти чемпиону, серьезное сопротивление. А в эндшпиле даже поймал его в ловушку и выиграл. Вовка на меня обиделся, было, но в последний день подарил мне кинжал, сказав, что я поступил честно, и что этот урок он запомнит надолго.
Дома клинок произвел настоящий фурор! Месяца на два все ребята увлеклись строганием, создавая нечто подобное ему. Сколько дощечек было переведено в стружку! Столяр - дед Гриня - потерял покой и сон, охраняя свой сарай от набегов малолетних охотников за заветным дубовым материалом. Повальное увлечение результатов, превосходящих образец, не дало, но плавно переросло в рыцарские сражения на деревянных мечах, продлившиеся до ноябрьских холодов. А мой замечательный кинжал так и остался мечтой всех окрестных мальчишек. Чего только мне не предлагали взамен! Один раз посмотреть на чудо с другого края городка приехал паренек и сходу предложил за него новенький айпи-планшет. Очень мне его хотелось, но я сообразил, что скоро комп устареет, а мой нестоль уж и хуже, да и потом у меня подобных игрушек будет сполна, а вот такого кинжала - никогда. Я отказался. А предмет вожделения пацанов обрел славу легендарного, как Эскалибур. Со временем мама сшила для него ножны из рыжей замши.
Именно им я разделил бутерброд на шесть равных частиц. Васька вытащил из кармашка рубашки пяток конфет, Риф извлек из шортов пару яблок, а Стасик неизвестно откуда пачку печенья. Поделенное по-братски скудные яства были тотчас проглочены. С питьем оказалось похуже: лишь моя фляжка с железистой водой, которая показалась нам вкуснее любой Колы! Васька попытался прекратить уничтожение жидкости, мол, кто знает, сколько нам тут сидеть, но наткнулся на негативную реакцию Лба:
- Сколько хочу - столько и пью! Еще глоточек...
Но Хис молча забрал у него флягу, закрыл и отдал мне. Возражать силачу Ник не стал.
Чуть повеселевшие после ужина, мы стали рассказывать разные истории, все более сбиваясь к ужастикам. После очередной, завершившейся громким ревом Ника: "Мясо жрала!" и ответным визгом Стаськи, вдруг замолчали.
- Полночь почти. - Васька убрал телефон. - Пора спатки.
- Что-то холодно, как бы нам тут не замерзнуть! - Я подбросил в костерок щепку. - Дров почти нет. Нужно экономить.
- Да вы что, тут неделю сидеть собрались? - взвился притихший Поп. - Бляйштифт! Воду - не пей, дрова - не жги! Ты кто, Щербатый, генерал? Чего раскомандовался?
Я стерпел. С Лешкой мы дружили, сколько себя помню. И когда он называл меня прозвищем из первого класса, когда я год щеголял без зуба, мне очень не нравилось. Но он - мой друг, не ссориться ж из-за такой ерунды! Но тут влез Васька:
- Чего ты всех обзываешь? Что ты всех как собак кличешь?
- Ну а ты, чего лезешь, Правдюк? - Поп толкнул Усольцева, но тот, отступив, снова шагнул вперед.
- Ударил? Бей еще! Что ж ты Рифа не трогаешь? Боишься с большими связываться?
- Да отцепись ты!
Лешка отошел к Никите и присел у стены.
- Чтобы я хоть раз еще взял тебя и Стаську! Да не в жизнь! Вот вытащат нас, и фиг вам!
*
Стали укладываться.
Тут возникло неожиданное препятствие: туалета в подвале нет. Выбрали дальний угол, и мы по очереди там побывали. Очередь дошла до Стаськи, и она стала требовать затушить костер.
- Вот что значит девчонок брать! Сейчас начнется: где моя ночнушка, где моя любимая кукла! Не будем мы костер из-за тебя гасить! - Лешка пытался восстановить покачнувшийся авторитет.
- Ну, мальчики, ну, пожалуйста! Я же не знала, что так получится! - Стаська снова собралась плакать.
- А мы отвернемся! Не бойся, Настя, мы не будем смотреть! Да, ребята? Не умирать же человеку со стыда, если он девочка! - загорелся идеей Васька. - Иди, Коваль, в уголок, только по быстрому!
Подсмотреть, конечно, хотелось, даже в темноте. Что может быть интереснее?! Лоб не выдержал и скосил глаза... И тут же схлопотал увесистый шлепок от Рифа. Возникшая, было, потасовка прекратилась, едва Настя заявила, что она "уже всё".
*
Сон не шел. Было неудобно, неуютно, холодно лежать на твердой земле. А еще страшно. Страшно оттого, что нам никогда не приходилось ночевать в подобных условиях, что неизвестность давила многотонным весом, забираясь в самые дальние уголки сознания. А еще было очень страшно, что нас могут и вовсе не найти...
Дабы рассеять угрюмые мысли я начал рассказывать друзьям про новый роман из знаменитой серии о столичных Иных: "Дозор. Три двадцать пополудни".
А вскоре понял, что все уснули...
Положив под голову локоть, я стал размышлять над странностями дружбы. Вот Лешка - настоящий друг, с которым мы в каких только переделках не побывали, а ведет себя как-то не по-товарищески. Сколько раз я его просил не называть меня детским прозвищем, а он только сегодня дважды назвал. И кричит постоянно. И ругается. Ну, последнее, допустим, не грех - я и сам, бывает, загну. Да и клички использую, но у него это как-то обидно получается. Неправильно это. А Васька! Не побоялся ведь с Попом из-за меня сцепиться! И самому-то достается все время, а он еще и за других в драку лезет. Ма-алыш... Смеш-шной. Друг позна-ается...
*
Холодно! Я проснулся раньше всех. Серая мгла затопила наш зиндан сыростью и зябкостью. Я поприседал, попрыгал осторожно, разжег погасший костерок и положил в него Васькино ружье. Хотелось есть и пить. Подняв фляжку, я с ужасом обнаружил, что она пуста! Но кто? На месте, где она лежала, глина потемнела. Вытекло. Чёрт! Что я теперь ребятам скажу? Мне доверили всю воду, а я не уберег! Да кто поверит? Скажут, что я и выпил! Как я мог так лопухнуться?
Огляделся. Прижавшись к Хисматулину сопели Стаська и Усольцев, за ними ничком дрых Лобанов, правее скукожился Лешка. Из-под его зада виднелась какая-то бумажка, и я решил положить ее в огонь. Это был фантик от "Марса", свежий, еще с крошками шоколада...
Я присел у огня.
Выходит, что самый близкий друг, человек, которому я доверял как себе, утаил ото всех еду и втихую слопал ее ночью. Для других пожалел? Не может быть! Все выложили, что было, а он зажал? Не верится. Лешка не такой. Но откуда этикетка? Неужели это он? Так друзья поступают? Рассказать ли остальным? Я решил промолчать: не выдавать же друга!
Из угла попахивало.
Зашевелился и сел Риф. Поведя заспанными глазами, он кивнул и переполз ближе к огню. Заерзали, без теплого соседа, а затем перебрались к нам Васька с Настей.
- Ребята, можете меня побить, но воды у нас больше нет. Я видно неплотно крышку вчера закрыл, вот она и вытекла. - Выложил я свою версию утраты последнего нашего достояния.
- Не расстраивайся, - успокаивающе погладил меня по ноге Усольцев. - Ее там почти не было: по глотку, может.
Настя захлюпала носом.
- Вы что, решили, что я сам выпил?
- Да нет, ты не мог, мы тебе верим! Вот Лоб не преминул бы выхлебать.
- Эт точно, - подытожил Риф.
Проснулись остальные.
- Ну что приуныли, гаврики? - Лешка со сна был странно бодр. - Еще немного и нас отсюда извлекут!
- Слушай, Попов, ты говорил, что Влада к бабке отправили? - Настя говорила шепотом. - Так он там до понедельника остаться может! Любит он у бабки на оладиках с медом пастись - он Катьке об этом живописал. И приятелей у него там куча. А сегодня воскресенье...
- Он же там до утра проторчит, а оттуда в школу... Бляйштифт!
Дальше пошло нецензурно. Девочка Попа не смущала. Он забегал по подвалу, пиная стены.
-Вытащите меня отсюда! Люди! Погибаю!
Мы изумленно смотрели на предводителя.
- Леш, успокойся, нас обязательно спасут! - ухватил я друга за локоть, но он вырвался и вдруг с разворота ударил меня кулаком в нос.
Я упал, а он налетел и стал бить меня ногами. Васька и Настя повисли на нем, но он успокоился, лишь когда Риф обхватил его поверх рук и поднял в воздух.
Ругань сыпалась из него, как попса из визора.
У меня пошла кровь. Стасик, оторвав от подола платьица лоскут, старалась помочь. Было больно и очень обидно. За что? Я, что ли, виноват в происшедшем? Я же не выдал его с шоколадкой! А он меня ногами. И в лицо!
От стенки раздался рев: Лоб, главный задира класса, испытанный боец и бравый хулиган, ревел как раненный бегемот, размазывая по грязным щекам слезы:
- Не найдут нас! Помрем мы тут! Жить хочу! Мамочка, спаси!
Он встал и, задрав голову вверх, заорал во весь голос, моля о помощи.
Из кармана его шведки, медленно кружась, на угли спланировал целлофан от венской булочки.
Мы переглянулись.
- Ах ты, жмот, Лобанов! Ты что ж булочку тайком сожрал?
- Не твое, Правдюк, дело! Я больше тебя - мне жрать сильнее хочется - организм требует! Понял?
- Никита, а тебе не стыдно? - Поглаживая опухшую ногу, Настя смотрела на него огромными серыми глазюками.
- А я чё, один? Чё вы все на меня? Лешка вон ночью "Марс" сам на сам сточил, а ему никто ничего не говорит!
- Врешь! - налетел на него Поп. - Врешь, гад! Ничего я не ел! Где доказательства? - Он хотел ударить Лба, но Риф перехватил его руку и заломил за спину.
- Врете вы всё, не докажите!
А перепуганный Лоб внезапно продолжил:
- Он и воду всю выпил! Я его еще попросил глоточек, а он мне кулак под нос сунул.
- Вот и я думаю, как она могла вытечь, если пробку на фляжке я вчера лично со всей силы закрутил? - нарочито спокойный тон Хиса ничего хорошего Лешке не обещал.
Тот забился в туалетный угол и кричал:
- Не подходи! Убью! Убери грабли, горилла!
- Ребята, перестаньте, не надо драться! - Настя начала плакать. Лоб поддержал ее с новой силой.
- А ну тихо! Кому сказал! - звонкий вопль Васьки заставил всех замолчать. - Тихо! Прекратить! Вы что, звери? Так звери и то в клетках не дерутся! А вы - люди! Так оставайтесь же людьми в любой ситуации! Спасут нас, вот увидите! В это надо верить! Человек без надежды и веры превращается в гниду! Верить! И надеяться!
*
- Вот они! В яму провалились! Руки-ноги целы?
Неожиданный голос сверху прервал страсти, царящие в подвале. В яму заглядывал отец Катьки - наш участковый, старшина Воронцов.
- Что, перепугались? Замерзли? Оголодали? Ну, потерпите, сейчас мы вас... И скажите спасибо, что вчера мать Влада к бабке не послала, а то покуковали бы вы тут!
На площадке толпились наши родители. Полились слезы и причитания со стороны матерей, угрозы научить уму-разуму со стороны отцов, но мы были счастливы: наши мучения кончились! Позабыв неприятности, мы обнимались, прыгали и вопили от восторга!
Наконец опустилась лестница.
*
- Так, ребята, снимайте оборудование, отключайтесь!
Мы недоуменно разглядывали классную комнату и Ольгу Егоровну.
...Сколько раз уже бывали подобные уроки, а привыкнуть никак не можем. Каждый раз живешь внутри программы будто на самом деле. И после долго доказываешь себе, что всё произошло лишь в виртуальности, а не в жизни. Но осознавать нереальность испытанного начинаешь далеко не сразу.
- Надеюсь, вы извлечете некий положительный опыт из сегодняшнего занятия. Хочу напомнить вам, что прочувстванное - лишь иллюзия, и оно вовсе не означает, что живые люди в подобных обстоятельствах поведут себя именно так! Хотя, конечно, доля истины в этой игре есть. Вопросы?
- Ольга Егоровна, а правда, что в нашей реке водятся такие огромные рыбы, как мы на острове поймали? - Влад, заядлый рыболов, пытался извлечь из урока несколько иной опыт, чем тот, о котором говорила учительница.
- Не знаю, Ройзман, я же с вами там не была. Слушайте домашнее задание: подготовьте отчет-сочинение по испытанным событиям, с анализом и выводами, как всегда. И не забудьте: тема урока - дружба!
Выходя из школы, я опасался встретить Лешку с Никитой. Но их и след простыл. Не знаю, как теперь сложится наша дружба, но осадок у меня остался прескверный.
Ко мне подошли Усольцев и Коваль.
- Слушай, Макс, а куда делась этикетка от Лешкиного батончика? Мы ведь ее так и не нашли...
- Я ее сжег.
- Я так и подумал. - Васькин взгляд сквозил осуждением. - Извини меня, что я у тебя иногда списать просил. Я больше не буду.
- А я не буду тебя называть... Ну, ты понял. До свидания, Настя, пока, Вася! Меня мама ждет.
*
Вечером я все рассказал родителям. Мама охала и возмущалась подобными уроками. Дескать, в их время таких моральных нагрузок детям не давали. Что это - жестоко, и неокрепшие детские души могут сломаться под тяжестью экстремальных впечатлений. Папа ей возражал, что лучше пусть подобному учатся на уроках в виртуальности, чем в действительности на улице...
*
Во вторник перед уроками я подарил Усольцеву свой знаменитый кинжал. С ножнами.
Оценка: 5.54*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"