Аннотация: Полуфинал БлэкДжека-13" - совершенно неожиданный результат! Люди порой слушают друг друга, но слышат ли?..
...из-за моря привези!
- ...И мы пошли в атаку, - он не останавливался. И болтал как виджей ньюспортала.
А ей больно было.
Девушки - они странные люди. Как поведет себя та или иная, не угадаешь. К примеру, кэтка с Фелиции в апогее страсти может просто разорвать! Или выплеснуть таким восторгом, что потом продашь последний скрипт, лишь бы вновь испытать подобное.
А махавна? Чем не женщина? По четыре груди и руки, два лона... А угадай, в котором скоро овуляция? Хорошо, коль не угадаешь! А внешне вывыглядит, как скромная девочка-тинка. Исвидиляция нынче доступна любому - попробуй, разгляди, что под нею?! Или накри, бованя, иливия... Много кем люди стали с тех пор, как в галактику вышли.
Да что там геномоды! Обычную бабу без всяких наворотов взять - все разные! Кто знает, что там, в этой милой головушке за глазами бездонными? На чем мозги воспитаны? А вдруг она из невитов? Или на идеях фаонтов выросла? А если святая, для которой непорочность - смысл жизни?
Ну и как быть?
А просто! Если любишь - будешь. Если любит.
Поневоле станешь фаталистом. Ведь по статистике в бою солджеру отпущено всего девять минут. И что, экономить себя на гражданке? Особенно на симпатичной и заводной, пусть даже это исвидок?
А тут - все по-настоящему!
И он старался! За себя старался и за тех, кто не вернулся. И для нее, конечно. А ей вдруг неожиданно больно...
* * *
Фаен Лиене с детства нравился. Вот и виляла невольно хвостом, когда он мимо проходил, и щеткой даже пощелкивала. Иногда. Высокий, сизый, ловкий и дерзкий - он впечатлял. На интернатовском выпускном балу она его поцеловала. Сама. У него шансов не было, поцелуй льяны почище суперприворота Галактмедина!
А назавтра объявили мобилизацию...
Она обещала ему, она верила, что он вернется. И он...
Парню в солджерских сапотинках очень важно верить, что его ждут. Если не будешь верить, то зачем воевать? В 'Уставе продвинутого военвина' так и написано: знай - тебя ждут! Верь.
Она ждала его. И он вернулся!
Живой! С новенькой, незагорелой еще искногой, с такой же как раньше ясной улыбкой, с руками, жадными до ее тела, с глазами полными тоски и счастья, глазами, которым просто нельзя не поверить!
Но больно же!
* * *
- Вот скажи: зачем им эта чертова независимость? Знали ведь, что не позволим, что придем, и заставим! Треть населения! А наших там сколько осталось! - Он старался и долбил как заведенный. И не умолкал. Словно потом времени поговорить не будет. Ведь еще три часа до отбытия десантного эсминца!
- Фаен, будь осторожен, мне беречься нужно! - шептала она. И терпела. Сколько дней и ночей она мечтала об этом, в каких только красках не рисовала себе эту радость: увидеть его, с визгом броситься ему на шею, поцеловать, обнять, высказать всю тоску разлучную! А он, сходу...
- Хорошо. Видела б ты танк после попадания в него из скорчера! Кевона так и закопали в этом слитке. А какой парень! Нижней правой шестьсот выжимал! Восьмизначные в секунды множил! Мог литр горнилки выпить и всех в шахмашки обыграть!
Она от боли закусила губу. И от обиды. Да, он помнил о ней, регулярно ви-файлы с приветами присылал. А сколько она проплакала над тем, где он в госпитальном отсеке смеется и шутит. Без ноги! А сегодня привез чудный дорогущий браслет, которыми Аннива на весь сектор прославилась, из раковины редчайшего тамошнего моллюска. Но лучше бы вместо этой цацки хоть толику аккуратной нежности!
- А тут он как шандарахнет по нам! А мы кто куда, врассыпную! - Он приподнялся и опять перевернул ее на спину. И... новая боль! Чтобы хоть немного сдержать его неуемный напор, она обвила искногу хвостом.
- Я в ямке какой-то скукожился, затих, пока парень из параллельного взвода этого аннивака не прихлопнул!
- Фай, не забудь, предупреди! - молила она в серебристо-ворсистое ухо. Но он продолжал свою победную повесть. Услышал ли? Кто ж знал, что он набросится на нее, едва войдя. Ли не успела даже к аптечному робику за инъекцией, давно для такого случая заряженной, шагнуть. Страшно подумать, если зачнется: запрет на нелегитимную беременность никто не отменял. Даже от героя-военвина. Года, а то и полутора трудобязанности где-нибудь на фабрике концентратов не избежать.
- А Ёран как гаркнет в эту дыру: 'Вылазь, твою мразь! Ща покажем вам независимость!', а оттуда дым иффиловый - мы еле забрала захлопнуть успели, а то б... сдохли. Это они... чтоб в плен не сдаваться... сами! - Фаен сбивался, приближаясь к кульминации.
- Любый, мне беречься...
- Да помню... У нас тогда трое сгинули в подвале.
Его страсть ошеломила Ли. Ведь даже сейчас чего проще прерваться на чуток, уколоть - и ни к чему беспокоиться! Но она не могла. Стеснение, боязнь случайно оттолкнуть, быть не понятой... Любовь. Пусть уж будет, как повезет! Он столько жизнью рисковал, чтобы вернуться к ней! А утром ему снова улетать в войну... Кто знает, сможет ли он выдюжить в этой никому не нужной мясорубке парада суверенитетов? А она со своей женской ерундой будет портить ему сладкие секунды?
Фаен смолк, вмял ее в ложе. Она растерялась, ничего не могла - распластанная, втрамбованная в пенопластик его стапятидесятью кило... Лишь внимала беспомощно толчкам жидкости внутри себя. А он рычал, бился о Лиену еще мощнее, инстинктивно выплескивая из себя мужское, чтобы поглубже, чтобы наверняка! Ей на щеку упала слюна, со слезами смешалась. Когда они успели?
'Не услышал. Не понял. Как же теперь-то?' - Она почувствовала привкус крови из прокушенной губы.
Фаен остался в ней, он смотрел мутными глазами на ее испуганное влажное лицо.
- Отчего ты плачешь, Ли? От счастья нельзя плакать! - Он поцеловал, еще... Стал гладить по волосам, а пальцем ноги щекотал на кончике хвоста щетку. - Я боялся, что никогда тебя не увижу, что никогда у нас с тобой не будет ничего подобного...
- Я знаю, милый, только... - Она с ужасом ощутила, что он снова начинает. Отступившая, казалось, боль вновь потянула из нее колючие жилки.
- Ща, родная, я тебе покажу настоящего солджера! Потом будешь хвастать перед подружками таким мужиком! - Готовый вырваться у нее крик он накрыл поцелуем.
* * *
Она уже плохо что понимала. Боль перешла некую грань и опала. Нет, она не ушла, но была уже не такой резкой, скорее, уныло тянучей, тупой. Как зуб, который уже третий день не дает покоя, а до врача не добраться - было такое с нею как-то, когда она на зимние каникулы поехала к подруге в заполярье, а там забуранило. Лиена лишь терпела. И слушала, слушала, слушала...
- И Ёран их всех одним лучом и положил. Привел приговор без суда. А я вижу: у гадины-снайперши браслет на меня глядит из-под рукава комбеза. Я его снимать, а он как вживлен... Пришлось ножом повозиться.
'И пусть. Если что, не буду прерывать! Поработаю принудительно на Родину. А может, много и не дадут, когда узнают от кого ребенок... Зато у Фаена сын будет! Непременно сын! И если вдруг с отцом что случится, он отомстит!.. Да и у меня радость навсегдашняя будет! Боже, как больно все-таки!'
- Что, понравился трофей? - Фаен был уже не столь размашист и рьян, можно даже сказать, ласков. - Помнишь, когда меня провожала, ты попросила привезти какой-нибудь сувенир?
- Да, спасибо, любый! - прошептала Ли. Она подняла руку вверх, поглядела на искрящую синими звездочками лазурную полоску и поцеловала Фаена в пушистую щеку. - Я никогда не сниму твой подарок!
Она коснулась браслета губами. И вновь ощутила соленость крови. Из губы? Или же это той...
Быть того не может!
- А еще как-то поселок мы жгли... - Фаену еще столько всего нужно поведать! А она боялась его остановить. Его и его истории. И теперь даже непонятно, что было больнее! Больше всего ей сейчас хотелось заорать: 'ПРЕКРАТИ! Прекрати, говорить, перестань вспоминать, остановись! Замри!'