- А ещё я знаю, откуда Тёмкина привычка жевать зубочистку! - Наталья, дотянувшись рукой, потрепала мужа по жёстким каштановым вихрам.
- Ну, это и я знаю. Это с тех пор, когда он в последний раз бросил курить. Только раньше это были спички.
- Спички, да. Он по пол коробка изжёвывал за день. А теперь у нас зубочистки для этой цели - мне показалось, что это хоть немного интеллигентнее выглядит - Наталья весело прыснула. - К тому же, спичку он мог сунуть в рот, не глядя каким концом.
- Ну, требовал же организм хоть какую-нибудь гадость взамен - Артём смущённо улыбнулся, обнимая, прижавшуюся к его плечу Наталью.
Чуть захмелевший Вадим, деликатно смотрел сквозь тонкий фужер с розовым вином на всполохи искусственного огня в камине. - Хорошо у вас, ребята. Уютно. Будто мы и не посреди города... Огонь, вино, часы тикают... А за окном снег идет...
- И восьмой этаж - вставил Артём. - И огонь ненастоящий, и часы кварцевые.
- Тём, ну что ты, вот... - Наталья внимательно смотрела на Вадима, улыбаясь глазами.
- Да так даже и интереснее - Вадим откинулся в кресле, поставив фужер на низкий журнальный столик, где был сервирован импровизированный ужин. - Выходишь из лифта и попадаешь в ваш удивительный дом, которому стоять бы с белыми колоннами, в конце длинной берёзовой аллеи... и чтобы поля вокруг... и тёмный частокол леса на горизонте...
- Вы стихи писать не пробовали, Вадим Николаевич?
- Без излишнего, как сказал классик, педантизма в орфографии? Благодарю покорно, не пробовал.
- А может и зря.
Наталья молчала, так же пытливо улыбаясь глазами. Вадим снова взял фужер и, прищурившись, посмотрел на огненную декорацию. - Хотите, я тоже расскажу историю о привычке? Не о ком-то, кого вы знаете. Просто...
- Конечно.
- Это точно не обо мне?
- Не о тебе, Тёма, нет...
Это давняя история, из юности ещё... О двух дружках-однокашниках...
Жили они далеко отсюда, в другой стране. Учились вместе. И хоть до поступления друг друга не знали, сдружились крепко и все студенческие коллизии прошли бок о бок. Из коллизий этих, правда, самая главная, в виде студенческого общежития, выпала - родом они были из того же города и жили с родителями. Зато, в отсутствие родителей они с удовольствием ходили друг к другу в гости и с комфортом слушали свою шальную музыку, а так же употребляли различной крепости алкогольные напитки, всех цветов радуги и оттенков вкуса - ну, сами знаете, какую гадость пьют в столь нежном возрасте из интереса и ради жизненного опыта. А ещё играли на гитаре, курили на балконе, знакомили друг друга со своими давними знакомыми, вместе куда-то забирались в поисках приключений. Хорошо жили. Просто и весело...
Так оно шло потихоньку. Уже до последнего курса добрались. И тут Мишка - один из наших приятелей, стал, вдруг, совсем самостоятельным. Бывает так, когда жил человек жил, спокойно, и тут, вдруг оказался один на один с миром... Мать его с отчимом развелась и собралась уезжать на родину, в Среднюю Азию куда-то, а Мишка упёрся. Что там как было - не знаю, но он остался. Остался, чтобы доучиться. Какая-то денежка была ему оставлена и вроде даже проценты на неё капали, квартиру маленькую снял, они её вдвоём с Сенькой в порядок привели, обставили, чем бог послал. Получился у них вроде как клуб - и самим есть где пожить без надзора и друзей пригласить. Правда, они, как взрослые и самостоятельные квартиросъёмщики, за порядком следили и бесчинств не допускали. Вообще, весело у них было. Курят вольготно на кухоньке и решат вдруг, что стряхивать пепел в мойку - это как-то не совсем культурно. Поедут за пепельницей на рынок, через полгорода - там ведь дешевле. Потом сидят на остановке, ждут обратного троллейбуса, играют тихонько на гитаре, гитара всегда с собой, курят, а пепел культурно стряхивают в новую пепельницу, стоящую между ними на скамейке. У Мишки руки заняты, так Арсений аккуратно у него сигарету вынимает и в пепельницу стряхивает... Такие были... И всё так.
А потом Мишка в бизнес ударился. Да и не бизнес - так, сетевой маркетинг. Дурь одна и суета на ровном месте, но планов громадьё. Учебу бросил, просто бросил безо всяких "академических" приличий. Видеться с Сенькой они тогда реже стали, да и тем общих поубавилось. Всё, вроде бы и по-прежнему, да не так как-то... Скоро у Мишки в доме и хозяйка появилась. Необычная немного хозяйка... Лет на десять старше хозяина, что понять можно - Мишка спокойный, высокий и симпатичный - по глубинной женской сути ей такой мезальянс не мог быть не приятен. А что до её странной ночной работы и того, что часто видели её, якобы, в местах проживания гостей города... Принимала она всех его приятелей тепло и дружелюбно, да и сам Мишка чище стал и аккуратнее, вещички новые появились. О прочем никто и не задумывался. Кроме него, наверное... Старые приятели-однокашники пару раз пытались ему "глаза открыть" по дури своей малолетней, будто он сам ничего не знал. Арсению пришлось как-то даже беседу провести на тему политкорректности. С применением прогрессивных методов...
Сам Мишка ему что-то пытался объяснять. Может с её слов, может сам придумывал. Мол, ничего там такого нет, ну, обувают они с подругой в лапти доморощенных бизнесменов, но без того... Сеня соглашался, да ему, пожалуй, и неважно было. У него у самого кружило голову и весь мир ласково улыбался. И щекотала такая необычность в жизни друга. И ещё неловко ему было, что за своими душевными делами друга забывает. А так, приятно и спокойно понимать, что и у друга всё в порядке на личном фронте и можно не беспокоиться. Они ещё часто ходили вместе тёмными осенними вечерами под уютно моросящим дождиком. Мишка заходил в старые, провонявшие хрущёвки к каким-то её знакомым, то ли по делам, то ли в поисках её - он как-то смутно объяснял. Иногда они ненадолго задерживались. Бывало, в доме оказывалась дребезжащая гитара и тогда Мишка не мог уйти, не побренчав на ней. А Сеня смотрел по сторонам, разглядывал неуютные комнаты и кухни с пыльными лампочками под потолком и старыми пятнами на мебели, на спокойных, не по годам взрослых детей. Смотрел с интересом путешественника, не задумываясь о том, что это тоже жизнь. Жизнь других людей...
Как-то зимой они встретились на улице. Короткая январская оттепель заканчивалась и, раскисший было снег приятно похрустывал под ногами, а красноватое, заходящее солнце, будто стояло на толстом золотистом столбе. Мишка был странно возбуждён, смеялся, вспоминая какие-то приключения, рассказывал анекдоты, предлагал куда-нибудь пойти. У Арсения родители были в отъезде и они направились к нему. Сенька готовился к экзаменам, время от времени постреливая из пневматической винтовки по расставленным на длинном балконе мишеням в виде карикатурных изображений своих преподавателей, но по такому случаю все занятия были прекращены и приятели устроились под зелёным абажуром на уютной кухне, время от времени разогревая очередную порцию супа и подрезая крепкие маринованные огурчики... Потом уже опьяневший Мишка рассказал, что ночевать ему, собственно негде, потому что очередных клиентов она с подругой почему-то решила охмурять дома, а ему было предложено как-нибудь перекрутиться хотя бы до полуночи. Сеня сказал:
- Оставайся и не думай даже. До утра и никаких!
- Спасибо...
Друзья улеглись в разных комнатах и Мишка долго ещё переключал телевизионные каналы, а Арсению снилось, что он пришёл на экзамен с винтовкой...
Утром жаворонок Сенька, дожидаясь Мишкиного пробуждения, привёл в порядок кухню, потом решил почистить Мишкину куртку, которую тот по своему обыкновению где-то вмазал в побелку. А после, добротно вычистил никогда не знавшие щётки, покрытые белыми солевыми разводами, ботинки.
Проснувшийся Мишка мрачно пожелал другу доброго утра и, выйдя из ванной, стал собираться, отказавшись от завтрака. Сеня пожал плечами, спросив только одно: - Как будешь?
- Как смогу.
Мишка не глядя набросил куртку и, нагнувшись за ботинками, вдруг замер. Потом, зашнуровывая, буркнул "спасибо", выпрямился, молча пожал Сеньке руку и, топоча, ссыпался по лестнице...
Вадим отпил из фужера и снова прицелился в камин, прислушиваясь к механической имитации потрескивания дров.
- Они жили ещё? - Наталья сидела в уголке дивана, поджав ноги и прижавшись щекой к спинке. - Потом...
- Какое-то время. Всё проходит однажды... А привычка у Мишки с тех пор появилась. Привычка тщательно ухаживать за своей обувью...
Компания ещё немного помолчала, не находя подходящего продолжения, потом Денис, посмотрев на часы, засуетился.
- Время уже, однако... Заговорил я вас.
- Что ты, Вадим, завтра же выходной.
- Нет, правда, пора уже. Давайте я вам прибрать помогу.
- Не смей! - Наталья потянулась. - Обидеть норовишь?
- Нет-нет, что ты! Извините, ребята, что я вас взбаламутил...
- Перестань, честное слово!
- Ну ладно, тогда я раскланиваюсь. Спокойной ночи, Наташенька. Ты не суетись, Артём меня проводит.
- Прослежу. Ага - отозвался Артём.
- Хорошо. Счастливо, Вадим. Спокойной ночи.
В прихожей Артём, достав из шкафа тёмное пальто, помогал Вадиму одеться.
- Тёма, ничего, что я так свалился на вас? Вы же не звали никого...
- Ты же знаешь, тебя это не касается.
- Ну ладно, до понедельника...
- Пока, Вадим.
В подъезде, тяжко вздохнув, загудел лифт. Опершись рукой о стену, Вадим поправлял брюки над сияющими остроносыми ботинками.