Идя по дороге, я думал о прошлом, о волке, что идёт позади меня, прячась за каждым деревом, неустанно преследуя меня. Его дом - тень. Его цель - идти за мной и внушать в меня страх. Порой его поступь легка и шаги его не слышны, но порой я слышу шорох, мягкие лапы ворошат листву или ломают очередную ветвь. Я думал о нём: прав ли я относительно него? Обхитрил его. Я смог обойти сзади своё прошлое и накинулся на него, повалив на спину. И вот что я говорил этому печальному волку в лицо:
- Твоя печаль что это: фальшь или истина? Печаль на твоём лице, копия моей, ибо вопрос этот и себе задаю я. Прошлое, что же было тогда? Я считал, что познал трагедию, или были то фантазии юнца. И сейчас я смеюсь над ними, над тобою - ты видел это. Но не должен ли я смеяться над собою? Ведь ты жертва моего анализа. Я трактую тебя, а ты и рад существовать по нему. Вот вновь я обращаю взор на тебя и спрашиваю: что же было тогда? И не только... что же было все это время? По каким пустошам, по каким лесам идём мы?
- Ты идешь, и ты пытаешься понять, что сделал. И вот идёшь по тропам сбывшихся событий, и взор ты обратил на того, кого и видеть был не должен. Зачем оборачиваться тебе? Что сделано - то сделано...
- Я сделал сам себя, но чувствую, что брак я допустил и знаешь где он только ты.
- Ты думаешь, что твой анализ, меня изменит? Ты сам растил меня. И рос на мне. Тебя не изменить.
- Отвечай, познал ли я трагедию? А любовь? Или то были мечты, фантазии? Что за страна, где мы блуждаем столько лет: она реальна? Зачем я так влюбился в боль? Я мудр, но не заблуждение ли это ещё одно? Не поймаю ли я тебя, чрез годы снова, что б вновь допросить?
- Ты ожидаешь, когда истиной тебе заплатят, так жди, но не фальшивь, иначе фальшью тебе же и отплатят. Оглянись на нашу жизнь - путь. Мы идём. Идём чрез пустоши. Но не стоим ли мы на месте? Твой путь, это долгое путешествие к мечтам, к целям. Ты идёшь и проклинаешь сей путь, ты идёшь и жаждешь конца этого кошмара. Но знаешь ты, что конца нет, ибо его не существует или он не возможен. И жажда твоя - жажда мечты. И путь твой - побег прочь. Хватит ли у тебя сил дойти всё же до конца, которого нет, познать того, чего понять не возможно, пересечь сей пустоши и выйти к горам и лесам, болотам и озёрам? Хватит ли сил у тебя создать всё это...
- Но зачем я иду, если цель достичь не реально, зачем я ставлю эту цель пред собой?
- Ты идёшь, ты скрываешься. Твоя трагедия - трагедия солнца, что каждую ночь прячется от всевидящего ока луны. Прочь, прочь, прочь к мечтам. Но я повторяю: в мире нет ничего не реального, возможно ты подберёшь ключ к двери, скрывающей цель твою от тебя. И подобрал ты его, но сможешь ли ты поднять его, о, маленький человек, представший пред многовековыми вратами безумия! И пред этими вратами и за ними - безумие, и ты её часть, о, сбежавший от реальности. Идеализируя: ты открываешь дверь, а что за ней, если за ней то же безумие и те же пустоши? Счастлив ты будешь не тогда, когда достигнешь ты цели, которой нет, не тогда, когда осуществишь мечты свои, а когда примешь ты результат своей борьбы в своём сердце. Когда сам ты начнёшь создавать свой мир, твои боги помогут тебе, поселишь их в нём, ты сделаешь всё, что бы удовлетворить их. Ты можешь окутать его вечной серой пеленой, назовёшь туманом, и будут молчаливы горы твои. Ты можешь надеть снежные шапки на горы твои, а моря сковать вечным льдом, да будет мир твой постоянным и спокойным. Можешь в вечную ночь погрузить горы свои, и будет море твоё тёмным, да спокойным. Но чего не сделать тебе, скиталец в мечтах, так не залить горы и моря твои солнечным светом, ибо не призвать солнца тому, чьё лицо обветренно жестоким ветром пустошей. Скажи мне, каким хочешь видеть его ты.
- Горы, границы пустошей, покрытых снегами, у горизонта тихое синее море, дубовая роща, прохладно, сумерки. Белоснежный снег...
- Тебя привлекает белый... снег. Не опороченный путник, не спеши окунуться в грязь, не спеши согреться ею. Гордись своей чистотой. Сияй средь чёрного. Но сияй не светом солнца, а светом чистоты. Не мечтай о спутнице, она не вынесет той ноши, что ты несешь, она не пройдёт и половины пройденного пути, иначе и проку с неё нет, дойди до конца, или пади до самого дна и там найдёшь вдоволь грязи, в которую можно окунуться. Целомудрие так же грязь по своей сущности, но своими мечтами ты можешь облагородить её, ибо звезда не приемлет тебя в грязи. Стремись к красоте. Выходи сухим, выходи с холодным молчанием, с загадочной улыбкой из жизненных ситуаций....
- Что ты есть, прошлое?
- Я - череда событий. Пустая череда. Я - постоянна. Я - сосуд, в него ты и наливаешь свой анализ и довольствуешься им - своим нектаром. Происходят события - это я. Твоя боль, твоё отношение к ним - это ты. Воспоминание - настоящее. Тебя они гложут, но ты не виноват не в одной из ситуаций, единственно и самое несправедливое, что платить будешь ты за свои воспоминания. Они твои маленькие дети, но ты, как старший в ответе за них. Они, непоседы, лезут из своего укрытия, памяти, постоянно, и ты предаёшься им, глупец. Утихомирить их нельзя, им можно только радоваться, а для этого ты должен правильно их понимать и знать цену своим поступкам. Помнишь, те события, из-за которых ты сейчас говоришь со мной? События, произошедшие несколько недель назад? Ах, сколько дорог мы прошли, сколько времени ушло, а ты до сих пор не можешь их понять. Поэтому ты и не можешь сейчас смотреть спокойно людям в глаза, видя в них ту самую боль, которой жаждешь ты. Ты не хочешь, что бы они её ощущали, ты знаешь, что она не приносит им наслаждения. Они не напишут величайшие произведения своей болью, они испытаю лишь смятение. А ты, муха, всё так же бьёшься об стекло - об те самые не обработанные события. Ты знаешь, что ответ подскажут окружающие, но они молчат, лишь изредка пуская на тебя многозначительные взгляды. Ты боишься с ними говорить об этом, поэтому говоришь со мной. Вот что есть я! Полено, из которого ты выпиливаешь куклу своей жизни. Вот что есть я! Великий слепой наблюдатель, что смотрит на тебя с высоты твоих гор своими пустыми глазницами. Вот что есть я! Доволен ли ты теперь?
- Почему мы так жаждем красоты?
- Потому что она - море, а ты - странник, что хочет пить. Тебя манит такое обилие воды, но вода солённая, и не испить тебе её, как бы ты этого не желал. Кто-то рождён уродливым, он пытается стать прелестным лицом. Кто-то рождён Аполлоном и жаждет внутренней красоты. А кто-то и рождён безупречным и внутренне загадочно прекрасен, такой лелеет свою красоту и в то же время жаждет её. Он мечтает по трагедии. Красота она везде: лёгкое движение руки, учтивый шаг назад, точно выговоренное слово, надменное осанка, гордо поднятая голова, задумчиво прикрытые глаза, быстрый призывный взгляд, встряхивание волосами, сколько всего ещё можно перечислить. Красота она везде: гордое одиночество, преподнесение заслуженного дара, пустое наслаждение, бессмысленная прогулка по пустынным аллеям, разговор с неодушевлёнными предметами, отстранение. Красота она везде: великое падение, одинокий шаг, недостижимая цель, безответная страсть, зов истинной родины. Красота она везде: мгновенный, но очень жаркий порыв и долгое падение, разбитое, но всё ещё гордое сердце и влажная свежая роза.
- А что же остаётся за нами, прошлое? Мы идём этот путь, но что же за ним?
- То, что должен увидеть и возрадоваться тот, кого ты ищешь. Твоё сладкое одиночество и заключается в том, что тебе не найти того, кто увидит, что находится за тобой и за мной, твоим прошлым, ибо это создал ты. И видишь это только ты, иным не дано. Каждый видит своё, и каждого не тешит, что там. Это не порок. Ты сам решил поставить подобный барьер, и ты знаешь и навсегда запомнишь тех, кто смог его перешагнуть... подобных было мало. Ты знал и боялся людей, тебе нужна была преграда, что бы не пропускать всех и не допустить превращения настолько значимого для тебя места в проходной двор, где каждый взбивает грязь своими ногами. Но ты так же боялся превратиться в заброшенную башню с наглухо запертыми дверьми, и поэтому порой не умело приоткрывал дубовые врата, позже проклиная себя за того, кого ты впустил. Парадокс: те, кого ты впускал, оказывались преданнее и добрее, тех, кто проходили выстроенный тобой барьер. И тебя всё равно больше привлекали прошедшие преграду, хоть они устраивали пиршества духовных истязаний, хоть они просто смотрели и уходили, не вглядываясь в самую сакраментальную глубину. И от этого на сердце становилось тяжело, а в голове светло. Ты осознал, что это ты устраивал тот пир, что это ты не хотел никуда смотреть, а те, кого ты за это упрекал, никогда не пересекали того барьера. Они лишь тупо стояли и смотрели, как где-то вдалеке ты пируешь и буянишь, и из-за того у некоторых на душе становилось горестно, ибо они жалостливы и поэтому не достойны красоты, а некоторые в безмолвие разворачивались и уходили с холодной маской презрения, которую не раз надевал и ты. В итоге ты - корабль в океане, которого носит жестокая буря, теперь его единственная и заветная мечта, его великое желание - найти пристань, того, кто увидит, что находится за всем этим.
- Кто я?
- Ты - песня. Песня для каждого звучащая по-разному. И не от того каждый слышит тебя по-разному, что каждый воспринимает всё по-своему, а оттого, что ты предстаёшь пред ними таким. Скажи мне, слышал ли ты сам себя в своём первородном варианте, или и для себя ты так же не можешь найти золотой середины? Никто не может, ибо песня без слушателей - тишина. Но ты особенная песня: ты нашёл эту золотую середину, ты нашёл самый леденящий звук, самый красивый, он дан тебе от рождения - тишина. "Он" - это не звук, "он" - это дар. Дар любить тишину. Ты не обычен, ибо ты сам отрекался от обычности и серости этого мира, в пользу бунтарского света. Ты помнишь эти дни? Прекрасны были, не правда ли? Первый из проснувшихся, первый сбросивший верёвки, первый познавший. Помнишь, ты считал, что свет бунтаря уже в тебе. Но пока ты грезил этим, ты медленно погружался в топь, которая высосала из тебя любовь, выплюнула тебя. Искал ты защиту в красоте и нашёл её. Ах, эта гордость, ах, эта тяга к трагедии. Вот он твой бунтарский свет, его не было, у тебя не было иного выхода, ты заранее был обречён на топь и на красоту, ибо в тебе дар - любить тишину. Ты многое любишь, так же как ты многое и многих презираешь. Но любишь ли ты себя? Или ты себя презираешь? В этом твоя основная загадка... в подобном загадка каждого...
- Почему я вечно проигрывал?
- Говорят, что всё это было победы. Но станем ли мы измерять своё добро чужими мерками? Да то были катастрофические поражения. Но почему ты проигрывал, я думаю, ты знаешь... дело в твоей красоте и жажды её, перекрывающие жажду победы. Интереснее вопрос: почему все считали тебя победившим? Ты созидал... твоё лучшее творение - твоё маленькое королевство, где ты всем доволен. Это величайшее победа. Какая неудача сравнится со столь ослепительной вершиной? Твои низменные сражения проходят у подножья твоих гор. А гостей принимаешь ты лишь на самой вершине, там, откуда с трудом можно разглядеть землю, ибо облака бело-чёрной пеленою скрывают землю. И не всё видят твои гости. Ты говоришь: я проиграл, они не верят. Ты велик. И столь низменные поражения могут опорочить лишь твою гордыню....
Грянул гром. Я закрыл глаза, вечность прошла, прошло мгновение. Очнувшись, я увидел лужу, своё отражение в нём. Я говорил с ним. Сзади раздался шорох: волк всё так же следовал за мной.... Ещё один раскат грома. Холодный дождь. Молния. Вокруг меня я слышал речь: "Что же стоишь ты? Почему не бежишь на встречу этой изломанной стреле? Или не нравится тебе изгиб её? Ждёшь иную? Или ты предпочитаешь в бездну упасть, сраженным быть этой молнией? Ты хочешь видеть себя богом, ты хочешь упасть со своей высоты - это возвысит тебя, чем быть сраженным ударом свыше - это прибьёт тебя, как бабочку посадят на иглу". Я впал в забвение своих желаний, своей мечты:
"Заходит багряное солнце, раненое, обливает кровью своей тонкую вуаль некогда белоснежных облаков. Течёт её кровь по горизонту, по снегу покрывающей пустоши. Оттого искриться он, грязью становится. Иду по пустошам, увязая в грязи, ищу то чего найти в пустошах невозможно, блуждаю по горизонту. А когда испачканный кровью истаю, я возвращаюсь к своим исполненным тишиной друзьям.
Замороженная дубовая роща, отогреть желаю я тебя, но снег на ветках твоих толстой коркой застыл, боюсь не растопить его, боюсь, не превратится он в грязь. Но задаю вопрос я себе: "Стоит ли мне этого бояться?". Порой отвечаю "да", иначе не увидеть мне тебя покрытой зелёной листвой, но и не увидеть мне гадких гусениц и мух. Порой отвечаю я "нет": ты останешься такой же безупречной, и я буду твоими зелёными листьями, я буду дополнять тебя.
Гора. Храни свою силу. Ты спокойна, ты одна единственная полноценна из моего мира. Ты охраняешь сокровище своей соседки, дубовой рощи, только ты можешь и рассказать её секреты. Сколько раз я прятался от молота высоких, стремящихся прибить возвышенных, и ты спасала меня, в твоих пещерах я всегда находил спасение. Ты кормила меня своим постоянством и укладывала спать под песни, которым тебя научила дубовая роща, ты поила меня лазурный водой, текущий из твоих недр.
Друзья мои, вечно жил бы я с вами! Необузданный, охотился бы я. Купался бы, песни бы пел, радовался как ребёнок, дождался бы наконец-то восходящего и полуденного солнца. Но не могу я, слишком долго шёл я чрез пустоши, изменили они меня, соглашаюсь здесь я со своим отражением..."
Но было ли то отражением? Или это был я? Тот, кто находился по ту сторону лужи... это он говорил со своим отражением, то есть со мной. Я, пропавший в погоне за недосягаемой целью, - отражение "я" постоянного. И живёт он в той горе и дубровой рощи, ибо он и есть они!
В этом моя красота!
В этом моя трагедия!
Но не я же, отражение, был создан моим постоянным "я", назовём его "разумом", возможно, это слово и не подходит для жизни, но для нынешней ситуации оно в самый раз. Разум не мог меня создать, ибо его создатель я. Но почему я спрашиваю у него совета и следую им? Как смог я, его создатель, дать ему больше, чем знаю и владею я сам? А может, его и нет вовсе? Может он - это немая кладовая, а ту рощу и гору создаю я, когда устаю? Ибо я создаю своё королевство... Я продолжил свой путь...
Продолжая свой поход к непостижимой цели, я вновь встретил на дороге божественный цветок. Да, я встречал его раньше. Чёрны как ночь его свежие лепестки, стройна его ножка. И вот он вновь предо мной, встречает меня своими трагичными шипами. Бедный цветок... хотел показать мне дорогу, хотел помочь мне, но за спасательную соломку принял я тебя, тем самым жестоко унизив. Я хотел сорвать тебя. Но ты знаешь, что это смерть. Ты не жертвенный цветок, ты цветок свободы. Ты был добр, но я был жесток. Ты во время это понял и всё же выпустил шипу. Ах, цветы, вы мои помощники, зачем я хочу вас сорвать? Зачем хочу я заставить вас выпускать ваши трагичные шипы? Зачем я хочу, чтобы капли мой крови текли по вашей ножке? Зачем я хочу, чтобы они растопил мою дубовую рощу? Для чего я хочу превратить снег в грязь? И ты, чёрный цветок, твоя вина была лишь в том, что ты сжалился надо мной! Жалость оставь слабым. А я верю, что ты сильный, зачем мне тогда пытаться срывать хилый и глупый цветок. Но вот теперь и терзают мою душу мысль о моей поспешности: мне вновь нужна твоя помощь, мне вновь нужен ориентир, но ты воспринимаешь это как очередная попытку сорвать тебя. Прости меня... Ты сверхидеален... Я шел чрез многие цветочные поляны, пред моими глазами стоял образ лишь одного цветка, он был идеален. Я делю вас на три вида:
Первые - прелестные цветы. Как их много! Они украшения каждого луга, их аккуратные головки, обращенные к солнцу, торчат из сочно зелёной травы, или надсмехаются над желтизной пожухшей. Но их ошибка в том, что их много. Рябит уже у меня в глазах от вас, мой взгляд бегает по вам и не может остановиться. Остановиться на каком-нибудь одном цветке и увидеть его истинную сущность. А вы и рады стараться приносить мне такое неудовольствие. Вы жертвы своих инстинктов стараетесь замаскироваться под море. Жалко мне вас. Ибо в отличие от моря вы никогда не поймаете полноценности, а будете лишь разрушать себя изнутри.
Второй - идеал. Ах, я вновь рад растить тебя у подножия своей горы, в моменты моего разочарования и падения. Твой образ я вечно держу, на тебе стоит шаткий трон сверхидеала. Усталые глаза отдохнут на тебе. Идут годы, ты не вянешь, ты крепко вцепился в мою почву. Да, признаю, что пройдёт время и тебя, лестница к трону сверхидеала, сотрут подчистую, но в скором же времени воздвигнут новую... ты постоянен...
Третий - сверхидеал. Ты тот дикий и необузданный цветок, возросший на этих бескрайних просторах. Твоя реальность - превосходство над идеалом, оттого и зовешься ты высшим идеалом. Но ты слаб, по сравнению с идеалом, как худее дикий гусь, чем домашний. Идеал достиг своего апогея, он достиг своей главной цели: постоянства. А ты, если не разрешишь себя сорвать, оказываешься за мной, на тропе сбывшихся событий, и новый более красивый цветок я рискую найти...
О, идеалы! О, сверхидеалы! Что же такое бог, как не чувство, как не идеал? Но кто же более бог? Идеал, искусственно выращенный, лестница к сверхидеалу, или высший идеал, шаткий, но всё же высший? О, Афродита, кто же ты? Как неумело ты стоишь на своих стройных ногах! Вот-вот упадёшь. Но нет у тебя создателей кроме как сама жизнь. Прими же мои извинения, что посмел назвать тебя идеалом. Ты восходишь по лестнице, и падаешь, как трагично твоё долгоё падение... как оно красиво!
В небе вспыхнул огонь. Вспыхнул из ниоткуда. Магия! Смотрите, что-то яркое исходит от него вниз! Или это что-то струится вверх и образует этот огонь? Смотрите, огонь обратился в воду! Возможно ли, это? Откуда исходит это что-то? Смотрите, так там же целая толпа! Из каждого исходит это светящее что-то, которое затем материализуются во всё, что их душе угодно. Они, хором кричат, кажется, они выплескивают все свои эмоции! Да, у них одно общее желания и они все объединились для его осуществления. Поток энергии одного - он ничто. Но смотрите как их много! У них есть цель и они едины, они настолько сильны, что могут объединяться и материализоваться. Но насколько они уязвимы! Люди продали свою индивидуальность в обмен на общую силу. В этом и есть главная опасность, опасность разложения изнутри. Сколько людей, каков шанс, что кто-нибудь не заразится вирусом вольнодумия? Что же будет тогда? Человеческая личность не настолько сильна, чтобы проводить подобного рода фокусы. Его энергия, отправленная по заданной траектории с целью пошатнуть энергию вселенной и призвания её в помощь, просто поглощается ею, и исчезает без следа. Но когда они едины, их энергия достигает такой мощи, что ей даже не обязательно будоражить вселенную: она сама может осуществить задуманное. Так, как же лучше: это сильное стадо овец, или слабое, но не достигшая ещё своей сакраментальной силы, личность? Ответ следует из вопроса... Но встает ещё вопрос: когда же откроется эта "сакраментальная сила"? Наступит ли определенный час, или путь к ней тернист, требует не малых усилий, тренировок? Нет. Просто откройте глаза... или раз вам это так сложно сделать, просто поставьте побольше зеркал...