Отсутствие в мире справедливости Берта нисколько не огорчало. Он еще лет в десять отметил для себя этот факт, проанализировал, обдумал и сделал соответствующие выводы. Справедливость - это точное соответствие следствий и причин, закономерность и логика. В мире было слишком много случайностей, на которые он не мог повлиять, как бы усиленно ни обдумывал способы это сделать. Смирившись с очевидностью, Берт принял решение вмешиваться в ход событий только в том случае, когда вероятность положительного результата достаточно велика, и не принимать остального близко к сердцу.
Вот и сейчас он получил очередное подтверждение несовершенства этого мира. Почему человек, точно знающий, чего хочет и что может, должен зависеть от тех, кто его не понимает? И ведь он не жалуется, как его глупые одноклассники, на то, что ему не позволено ходить в ревю с певичками или пропускать занятия без уважительной причины. Подобное "непонимание" со стороны взрослых логично и целесообразно. Но его-то отец не понимал в самом прямом смысле слова. Мистеру Флетчеру не хватало ни образования, ни ума, чтобы оценить, насколько серьезно сын продвинулся в изучении математики, и какой вклад в науку он сможет сделать, если позволить ему самому выбирать будущее поле деятельности. Мистер Флетчер считал любые математические упражнения, превосходящие по сложности вычисление годового процента, праздным развлечением богатых бездельников, и от сына ожидал такого же здорового прагматизма.
Нельзя сказать, что Берт не ценил родительской заботы. "Не хуже, чем у людей", - постоянно твердила его мать, но в это "не хуже" входили не только приличные костюмчики, в которых Берта по воскресеньям водили в церковь, или вовремя выкрашенная зеленой краской парадная дверь маленького домишки на окраине Рединга, но и наилучшее образование, которое можно было дать сыну, не впадая при этом в грех роскоши.
Итон или Регби Флетчерам были не по карману, но желто-синие цвета Редингской школы Синего Герба Берт носил с достоинством, несмотря на то, что был всего лишь приходящим учеником. Это было не так почетно, зато оставляло ему свободное время для занятий по собственному вкусу. Который, как выяснилось сегодня, мистер Флетчер не одобрял.
Требование получить достойную профессию и выполнить в будущем сыновний долг по обеспечению их на старости куском хлеба Берт считал разумным, а, следовательно, справедливым. Но уверенность в том, что ему лучше знать, чем он может на этот хлеб заработать, появилась у мальчика еще в третьем классе. Академическая карьера была бы предпочтительнее, но техническая - надежнее. Принятое решение Берт, как обычно, принялся воплощать в жизнь безотлагательно, и родителей намеревался поставить перед фактом, когда у него будут неоспоримые доказательства правильности такого выбора.
Война послужила еще одним доказательством полной несостоятельности мироздания. Улицы родного городка потемнели и сузились, неброский хаки мозолил глаза на каждом углу - в старинном аббатстве открылась Школа Военной Аэронавтики, и каждое погожее утро Берта будило назойливое гудение самолетов. Приготовительный Офицерский корпус все еще оставался добровольным, но и наивному первокласснику было понятно, что не вступить в него означало подвергнуться остракизму и навсегда потерять уважение товарищей. План, принятый перед самым началом войны, теперь казался неосуществимым. Война изменила условия задачи, и Берту ничего не оставалось делать, как снова ее решать.
***
Миссис Флетчер прижалась к стене коридорчика, ведущего из кухни в гостиную, и чуть не захихикала, вспомнив, что в последний раз подслушивала мужской разговор, когда мистер Том Флетчер спрашивал у ее брата, не отвергнет ли хохотушка Дженни его серьезное предложение. Предложение было принято, и теперь его последствие - Берт Флетчер - доставлял матери намного больше хлопот, чем рассудительный и домовитый супруг. Берти, что ни говори, всегда был себе на уме, а его приятель, Найджел, учившийся в той же школе классом старше, у миссис Флетчер и вовсе доверия не вызвал. Нет, чтобы как все мальчишки в их годы, сбивать коленки, играя в футбол, да разорять птичьи гнезда. Приятели уже второй раз за эту неделю проводили вечер за решением каких-то математических задач, а толстая книжка, которую приволок Найджел, вовсе не походила на школьный учебник.
- Ну и как это рассчитать?
- Смотри, боковое упреждение будет наибольшим при фланговом движении цели и наименьшим при движении цели, близком к фронтальному.
- Угу, понял. То есть, упреждение по дальности будет наибольшим при фронтальном движении цели, а если движение цели строго фланговое, упреждение по дальности равно нулю?
- Вот именно. Давай, что ли, на примере разберем?
- Можно. Вот, смотри, катер противника уходит к берегу, имея скорость около пяти метров в секунду. Нужно определить величину упреждения...
Предательская пылинка забралась в нос, и миссис Флетчер, не сдержавшись, чихнула. Мальчики замолчали, чем еще больше укрепили ее подозрения, что затевается нечто недоброе. Из всего сказанного миссис Флетчер уяснила только про катер и берег, но и этого было довольно, чтобы она приняла твердое решение удвоить бдительность. Берту оставалось учиться еще полтора года, и она очень надеялась, что война к тому времени закончится, и мысли о катерах и берегах вылетят из его головы сами собой.
***
- К вам мистер Найджел Уайт, сэр.
Набриолиненная голова секретаря просунулась в приоткрытую дверь, отвлекая главного редактора журнала "Аэроплан" от сочинения вставки, обличающей некомпетентность руководства Королевской Авиационной Фабрики, в статью фронтового корреспондента еженедельника. Мистер Грэй аккуратно вытер перо замшевой тряпочкой и положил ручку на мраморную подставку, рядом с позолоченной чернильницей и украшенной фигуркой танцовщицы пресс-папье.
- Просите.
Найджела Уайта, уже второй год снабжающего "Аэроплан" статьями по аэродинамике, написанными точным и ясным языком и читающимися с захватывающей легкостью авантюрного романа, редактор видел впервые. Статьи приходили из Рединга по почте каждый месяц, а в обратном направлении отправлялся чек на пять фунтов. Мистер Грэй, в отношениях с сотрудниками особой щедростью не отличавшийся, вынужден был признать, что статьи стоят каждого выплаченного за них пенни. В душе он подозревал, что корреспондент - один из инструкторов Школы Аэронавтики, скрывающийся под псевдонимом от мстительных происков монополистов КАФ, и слегка удивился, увидев перед собой невысокого хрупкого юношу с тонкими чертами одухотворенного лица и строгим взглядом больших серых глаз, осененных немыслимо длинными ресницами.
- Мистер Грэй, - едва успев обменяться приветствиями, Уайт вытащил из внутреннего кармана твидового пиджака несколько аккуратно сложенных листков писчей бумаги, заполненных формулами и графиками, - я хотел бы с вами посоветоваться. У меня возникла идея, и мне кажется, что ничего подобного я до сих пор не встречал. Но мне, конечно, доступны только открытые широкой публике источники. Не взглянете?
В аэродинамике Грэй, как и всякий пионер авиации, кое-что смыслил. И приемы воздушного боя с разных ракурсов и позиций тоже узнал, несмотря на весьма схематичное изображение аэропланов. Но формулы поставили его в тупик.
- Что это, мистер Уайт? - недовольно поморщившись, редактор ткнул пальцем в итоговую таблицу. - Расчет упреждения?
- Так и есть, - Уайт оживился и придвинул листок к себе.- Видите ли, мистер Грэй, мне пришла в голову мысль, что упреждение можно быстро рассчитать, исходя из дальность до цели и ее угловой скорости. Разумеется, черновой вариант. Теоретический. Тут нужна экспериментальная проверка.
- Хм... - Грэй машинально взял ручку с подставки и самым неджентльменским образом прикусил широкими желтоватыми зубами, - боюсь, мистер Уайт, что я не могу оценить точность ваших выкладок. Тут требуется специалист военного профиля. Но что-то мне подсказывает, что в бою у пилота не будет времени для таких расчетов.
- А вот это я проверял! - с воодушевлением заявил Уайт. - Конечно, ни аэроплана, ни пулемета у меня не было, но я производил расчеты, определяя на глаз расстояние до движущегося автомобиля. Времени должно хватить. Мне, во всяком случае, хватило.
- Я попробую переговорить с нужными людьми, мистер Уайт, - Грэй еще раз проглядел бумаги, сложил и вернул собеседнику, - но гарантировать ничего не могу. Как с вами связаться в случае положительного ответа?
- Главпочтамт Рединга, до востребования, - ответил Уайт, поднимаясь и пожимая протянутую руку, - я вам очень признателен, мистер Грэй. Всего доброго.
Редактор задумчиво уставился в закрывшуюся за юношей дверь, продолжая грызть многострадальную ручку. Если в идее Уайта действительно что-то есть, то ситуация, наконец, может измениться в пользу мистера Биллинга, известного в кругах, близких к аэронавтике, как самого неудачливого производителя аэропланов в Великобритании, но неизменного спонсора "Аэроплана". Грэй отложил ручку и поднялся из-за стола, направляясь к висящему на стене телефонному аппарату.
***
- Вот! - миссис Флетчер с торжеством продемонстрировала мужу тетрадку в коленкоровом переплете. - Я же говорила, отец, что он собирается сбежать из дому. Завербоваться во флот, не иначе.
- И с чего ты решила, что во флот? - скептически произнес мистер Флетчер, разглядывая улику. - Все мальчики в его возрасте играют в пиратов. Пока в школе им довольны, не вижу в этом большой беды.
- Да тут же не парусник, а этот, как его, дрендоут нарисован, - миссис Флетчер ткнула тетрадь мужу под нос, - и циферки столбиками. И линии от пушек идут. Я тебе точно говорю, отец, во флот он собрался.
- Вот шельмец! - мистер Флетчер в сердцах хлопнул тетрадкой о накрытый вязаной скатертью круглый стол, и гипсовые фрукты в тарелке жалобно звякнули. - И ты тоже хороша, мать! Он же теперь знает, что мы в курсе его планов, и другой тайник найдет.
- Может, ты с ним поговоришь, отец? - миссис Флетчер виновато потупила взгляд. - Он неглупый мальчик. Глядишь, образумится.
- Или притворится, - проворчал мистер Флетчер, почесывая в затылке. - Ты вот что, мать. Тетрадку на место верни. И поищи, где он еще мог что-то припрятать, кроме чулана. Но ничего не трогай. Если и вправду сбежать соберется, мы его с поличным и поймаем. А так - о чем говорить? Не признается же.
- Не признается, - вздохнула миссис Флетчер, - ты прав, как всегда, отец. Пойду, отнесу в чулан. И комнату его обыщу, пока он в школе.
- Обыщи, - согласился мистер Флетчер, - но я почти уверен, что ты там ничего не найдешь, мать. Он не дурак там что-то прятать. В меня пошел. Но ты хоть весь дом переверни, а тайник надо найти. Не дело это - из дому бегать.
- Год ведь ему остался, - вздохнула мать, - всего год. А там, глядишь, и война закончится без него.
- Ну, а если не закончится, - сердито возразил отец, - то дурь я из него выбью. Во флот! С его-то образованием. Мистер Бирнби уже готов взять его помощником счетовода в свою контору. Во флот! Эх, хоть сейчас бы взялся за ремень, да не пойман - не вор. Ищи, мать. Ищи хорошенько.
Берт осторожно вставил половицу на место и прикрыл для верности лоскутным ковриком. Приманка сработала, и теперь оставалось только проследить, какие места мать сочтет лучшими тайниками. Уже полгода на книжной полке в его комнате почетное место занимали книги о кораблях и пиратах, о морских сражениях и кругосветных путешествиях. Многие из них он действительно с интересом прочитал, сидя в маленькой гостиной под пристальным наблюдением стучащей спицами матери.
Берт прислушался. Деревянные ступени заскрипели под грузной походкой миссис Флетчер, и мальчик торопливо уселся за стол, раскрыв наугад учебник греческого. Мать заглянула в приоткрывшуюся дверь, одобрительно кивнула и отправилась на чердак, куда уже пару лет не ступала нога ни одного обитателя дома.
***
- Вы разве не получили мое письмо, мистер Уайт? - редактор повертел в пальцах карандаш, поднес ко рту, и со стуком бросил в серебряный стаканчик, украсивший его стол с последнего визита Найджела. - Ваши разработки на практике себя не подтвердили. Сожалею, мистер Уайт. Приходите в другой раз, если у вас снова появятся интересные идеи. И продолжайте писать свои замечательные статьи, они - гордость "Аэроплана".
- Но, мистер Грэй, - тонкие пальцы Найджела вцепились в возвращенную ему редактором тетрадь, как утопающий в спасательный круг, - я уверен, что ошибок в расчетах нет.
- Я советовался со своим другом, мистером Биллингом, - Грэй нетерпеливо взглянул на громоздкие настенные часы, резные стрелки которых вот-вот должны были сойтись в верхней точке, - он утверждает, что, несмотря на точность самих формул, внимание, которое пилот должен будет уделить расчетам, помешает управлению аэропланом. Это непрактично. Да и опасно.
- Но я уверен! - Найджел слегка побледнел, губы дрогнули. - Я мог бы сам доказать! Да что там, я готов это сделать хоть сейчас!
- Вы умеете управлять аэропланом, мистер Уайт? - усмехнулся Грэй. - У вас есть опыт обращения с Льюисом?
- Я уже полгода каждое воскресенье езжу на занятия в Хендон, мистер Грэй, - Найджел не сумел сдержать гордую улыбку, - в Школу Холла. Сопвич и Фарман.
- Но пулеметов-то там нет, - возразил Грэй, поднимаясь из-за стола.
- Извините, мистер Грэй, - упавшим голосом произнес Найджел, - я не стану больше отнимать ваше время. Вы и так, наверное, задержали из-за меня какое-нибудь важное дело. Всего доброго.
Дело у Грэя было, действительно, важное. Миссис Роуз Смит, жена корректора, ждала его в кафе "Саутгемптон", а после ланча они намеревались посетить неприметную гостиницу в Челси. Роуз в последнее время все чаще намекала на возможность развода, и Грэю вдруг пришло в голову, что не следует подавать ей слишком больших надежд.
- Погодите, мистер Уайт, - редактор снова опустился в кресло, - вы действительно хотите поступить на службу в Летный корпус?
- А разве у меня теперь есть выбор? - вздохнул Найджел. - В конструкторское бюро меня не возьмут, даже младшим инженером, без диплома или патента. Но я не уверен...
- Пишите заявление, мистер Уайт, - Грэй придвинул молодому человеку листок бумаги с грифом "Аэроплана" и подал перо. - Командующему Королевским Летным Корпусом, Южный Фарнборо, Хентс. Я приложу к нему свои рекомендации. И уверен, мистер Уайт, что скоро у вас появится возможность доказать мне, что я зря сомневался в ваших расчетах.
***
Церемонию вручения дипломов выпускникам Редингской Школы Синего Герба Берт высидел, как на иголках. Торжественные речи директора и преподавателей, благодарность родителей, напутствия попечителей - Берт выслушивал все это уже в пятый раз, и, кроме фамилий выпускников в них за это время ничего не изменилось. Только капитан Джефри Флеминг, выпускник прошлого, 1916, года, в мундире Мерсийского пехотного полка, с рукой на черной перевязи и с Военным крестом на груди, сумел примирить Берта с неизбежной скукой.
Найджел, разом повзрослевший в новеньком фраке и цилиндре, увлек Берта за угол трехэтажного здания школы, как только смолкли последние звуки "Боже, храни короля".
- Где-то здесь, - сообщил он, один за другим расшатывая старинные красные кирпичи кладки. Наконец, один из кирпичей поддался, и Найджел вытащил из тайника небольшой сверток. - Тут все. Расчеты, таблицы. Я собрал все бумаги, которые могут тебе пригодиться. Удачи, Берти.
- А ты уверен, что тебе самому не понадобится? - дрогнувшим голосом спросил Берт. - Я ведь потом вернуть не смогу.
- Не переживай, старина, - Найджел подмигнул и хлопнул друга по плечу. - У меня уже приказ о направлении в часть имеется. Мама пока не знает, но отец обещал ее уговорить, что так даже лучше. Через неделю еду, так что еще увидимся. Но пусть тут полежит, мало ли что?
- Увидимся, - Берт стиснул руку Найджела выше локтя, и покачал головой. - Но нескоро. Я попрощаться пришел. У меня тоже приказ.
- Ну, что же, - Найджел сглотнул, - значит нескоро. Удачи, старина. Семь футов под килем.
***
- Это было на чердаке. В пачке старых газет. Я заметила, что пыль на них не так густо лежит, как на соседней стопке.
Мистер Флетчер повертел в руках рекламный листок, чуть было не разорвал, но в последний момент передумал и вручил его жене.
- Положи на место, мать, - мистер Флетчер яростно почесал в затылке. - Но каков шельмец! Скидка на проезд курсантам морской школы по вторникам и четвергам! Во флот он собрался! Поймаю - шкуру спущу. Но каков шельмец! Скидка! Весь в меня.
- Не стоит, - покачал головой мистер Флетчер, - я бы на его месте ночью из окна выбрался, чтобы уж наверняка. Малец так и сделает, помяни мое слово. А под окном я буду его ждать. С ремнем. Ишь, шельмец.
Мистер Флетчер, кутаясь в теплый плед и время от времени потягивая чай из припасенного термоса, просидел под окном гостиной все ночь с понедельника на вторник. Отпрыск все это время спокойно проспал в собственной кровати на втором этаже, и за завтраком вел себя как обычно. Но мистер Флетчер решил, что не позволит водить себя за нос, и приготовился повторить ночной подвиг со среды на четверг.
Подвергать свое здоровье таким испытаниям ему больше не пришлось. Берт исчез из дому еще в среду, среди бела дня. Ушел в лавку за хлебом и не вернулся. Листок со скидкой, конечно, исчез вместе с ним, как и тетрадки с дредноутами.
- Далеко не убежит! - бушевал мистер Флетчер, обнаружив, что за нос его, все-таки, провели. - Сейчас не четырнадцатый год, когда мальчишек на флот не глядя принимали! Мы знаем, куда он поехал. Военное министерство распорядилось тех, кого найдут родители, возвращать домой. Собери-ка мне смену белья, мать. Завтра утром я еду в Плимут.
Миссис Флетчер тихо вздохнула. Она уже ни в чем не была уверена. Если говорить начистоту, то она давно подозревала, что умом Берт пошел совсем не в отца.
***
14, Джордж-стрит, Рединг, Беркшир.
Мистеру и миссис Флетчер.
***- й эскадрон, Королевский Летный Корпус, Франция
Лейтенант Найджел Уайт
"Мои дорогие родители,
Я знаю, что вас очень огорчил мой побег, но я больше не мог ждать. Сегодня, в день моего восемнадцатилетия я, наконец, могу написать вам, где я. Наш эскадрон находится во Франции. По понятным причинам точнее сказать не могу. Я недавно пересел с Морана на Эсифайф. Это прекрасная машина, быстрая, надежная, маневренная. И мы с ребятами намереваемся в ближайшее время задать трепку гуннам. Через месяц я, наверное, получу отпуск и смогу лично попросить прощения. А пока, пожалуйста, вышлите мне мой сертификат о рождении, чтобы я, наконец, смог служить под своим собственным именем.