Сословская Ольга, Журавлёв Андрей: другие произведения.

Операция "Рагнарек"

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Коррумпированные правительства втягивают мир в ядерную войну, вампиры делят сферы влияния, маги ищут поддержки темных сил в борьбе за власть. Боги Асгарда предлагают выход из этой ситуации - превратить Землю в Мидгард, где не взрываются бомбы, где все решают мечи и магия, а эльфы и гномы - столь же обычные жители, как и люди. Прекрасный выход. Или нет? Дружная компания героев ищет ответ на этот вопрос и сражается за будущее нашего мира.

   Пролог. Свартальфхейм. Фьялар
  
   Черные изломы гор вгрызались в свинцовое небо, цепляя грязные пыльные облака, тускло светящиеся по краям. Узкую долину расчертили тени каменных деревьев, тянущих к облакам кривые, заломленные в отчаянии ветви, занесло душной пылью и острой каменной крошкой. Холодный ветер сипло завывал в расщелинах, его несмолкаемая заупокойная песня резала слух, нагоняя тоску и уныние.
   Костерок чадил и кашлял, поглощая прогнившие сучья, занесенные в долину ветром с юга, из приземистых лесов Сварта, но котелок уже кипел, и запах похлебки щекотал ноздри Фьялара предвкушением ужина. Гном поправил заплетенную в косы бороду, выбившуюся из-под широкого пояса, помешал похлебку, снял пробу.
   -- Готово?
   Чуть хрипловатый, бархатный голос девушки заставил Фьялара резко обернуться. Делия снова сумела подобраться к нему незамеченной, хотя гном ожидал ее появления и на этот раз собирался не дать ей застать себя врасплох. Фьялар не один год провел в горах и пустошах Свартальфхейма, на охоте и в патрулях, и слух его, чуткий и тонкий, улавливал легкий скрип каменной пыли под загрубевшей босой пяткой кобольда, далекий шелест травы под башмаком дуэргара, шорох густой козлиной шерсти под порывами ветра. Но дроу ступала бесшумно, и только легкое прикосновение к плечу или насмешливый голос оповещали гнома о приближении девушки.
   -- Готово, -- кивнул Фьялар, -- садись. Видела что-то новое?
   -- Ничего, -- дроу вытащила из походного мешка деревянную миску и ложку, набрала густого, чуть отдающего мускусом варева, -- только дымок над горой. Он все еще там, спит, наверное. Только бы на охоту не улетел, червяк-переросток.
   Фьялар усмехнулся в бороду. Делия, как обычно, излучала оптимизм и самоуверенность, граничащую с безрассудством, но гном видел, что за нетерпением скрывается беспокойство, а за безграничной верой в удачу - готовность принять любой исход.
   -- Еще не поздно повернуть назад, -- заметил гном, помешивая горячую похлебку, -- это не твоя беда, не твой долг. Ты помогла мне в пути, но дальше я пойду сам.
   -- Да, да, да, -- насмешливо отозвалась дроу, -- ты не мог мне этого не предложить. Теперь, когда ты успокоил свою совесть, мы можем спокойно обсудить план. Мне кажется, что на рассвете он будет спать особенно крепко, и мы сможем добраться до логова раньше, чем он нас учует.
   Фьялар не ответил, осторожно, чтобы не запачкать усов, ложка за ложкой отправляя содержимое миски в рот.
  
   О драконах в Свартальфхейме слагали легенды гномьи скальды и менестрели дроу, кобольды пугали ими непослушных детенышей, а дуэргар рисовали на щитах оскаленные зубастые пасти. Чешуйчатые крылатые змеи, потомки Ёрмунганда, во множестве обитали в Муспельхейме, земле огненных великанов, но в другие миры, соединенные ветвями Иггдрасиля, забредали редко.
   Гизник, огнедышащий красный дракон, обрушился на надземные поселения гномов, как небесный пожар. Любовно возделанные в Черных горах поля ржи и ячменя вспыхнули пламенными озерами, обитатели крытых соломой хижин едва успели укрыться в горных пещерах, в древних цитаделях и мастерских. Но хуже всего было то, что дракон облюбовал далекие северные шахты, где гномы испокон веков добывали руду и уголь, и, учинив там полный разгром, залег в одном из залов, стянув туда всю добычу, награбленную в деревушках и шахтовых поселках, и вылетая оттуда, чтобы поохотиться не только на горных коз, но и на зазевавшихся гномов.
   Старый король, Хаугспори, не в силах смириться с потерей главного источника доходов гномьего народа, объявил незваному пришельцу войну. Небольшой отряд храбрецов, под предводительством самого Хаугспори и двух его сыновей прошествовал к шахтам с барабанным боем, и трубы герольдов возвестили Гизнику, что король вызывает его на честный бой.
   Пепел развеяло по долине, расплавленный металл доспехов и топоров выжег траву перед входом в драконье логово. Дальние родичи в одночасье оставшегося без наследников королевского рода чуть не передрались между собой за трон Горы, и Совет Старейшин объявил, что корону получит тот, кто избавит Свартальхейм от огнедышащего ящера.
   Страсти вокруг пустующего трона тут же поутихли. Фьялар, в чуть было не вспыхнувшей междоусобице участия не принявший, тяжело вздохнул, вытащил из сундука боевой панцирь и собственноручно откованный фальчион, надвинул поглубже отцовский шлем с закрученными спиралью рогами и отправился в поход. Дожидаться, пока Гизник решит, что шахта для него недостаточно роскошное обиталище, гном не собирался.
   Притихшие сородичи провожали Фьялара в путь, как жертву на заклание. Но под сурово нахмуренными бровями многие взгляды светились надеждой на чудо, а Гиннар, седобородый гном, заменивший Фьялару погибшего в стычке с дуэргар отца, на прощание сжал плечо и прошептал: "Вернись с победой, сынок. Если не ты, то кто же?"
   Уже на второй день пути гном столкнулся с голодной и оборванной оравой кобольдов. Мелкие собакоголовые существа с длинными костистыми хвостами едва достигали плеча Фьялара, и любого из них он мог бы отправить в Нижний Мир пинком тяжелого башмака. Но десяток представлял собой уже нешуточную угрозу, и гном рванул из ножен Бен-Грефилль, цедя в бороду замысловатые проклятия.
   Девушка вылетела из-за ближайшей скалы, на бегу обнажив парные черные мечи, сверкнувшие в вечном сумраке Долины мягким блеском, и без единого слова встала у него за спиной. Кобольды, ошарашенные непредвиденным оборотом событий, кинулись врассыпную, оставив победителям не только удобное место для стоянки, но и брошенную впопыхах кроличью тушку.
   Неожиданное вмешательство дроу удивило Фьялара больше, чем клинки в ее руках. Темные эльфы жили по другую сторону Долины, с гномами дело имели редко и неохотно, а иногда даже воевали за плодородные участки земли, столь редкие в Свартальфхейме, или за колодцы с драгоценной чистой водой. В мирные времена народы торговали между собой, но дружбы отродясь не водили. Гномы с недоверием относились к напыщенным и горделивым дроу и недолюбливали их за чрезмерное пристрастие к магии, а темные эльфы свысока смотрели на копошащихся в шахтах и потеющих в кузнях соседей.
   Делия смотрела ему прямо в глаза, отвечала улыбкой на суровые взгляды из-под нахмуренных бровей, и в первый же вечер, с непринужденной легкостью вызнав у Фьялара цель похода, предложила план совместного устранения дракона. Гном далеко не был уверен в успехе, но это было лучше, чем гордо подставиться под струю драконьего пламени, а дорога со спутницей, разделявшей ее тяготы и опасности, казалась ему вдвое короче.
  
   -- Если ты не уверен, что у нас все получится, -- голос Делии прервал его мысли, и Фьялар чуть не уронил ложку в похлебку, -- зачем вообще пошел? Только не говори, что тебе жизнь не мила, а драконье брюхо - лучшее место посмертия.
   -- Потому что должен, -- угрюмо ответил Фьялар, -- потому что никто другой не пошел. Значит, кроме меня, некому.
   -- Хороший ответ, -- Делия улыбнулась, и мелкие ровные зубы влажно блеснули, -- а корона тут, значит, совершенно ни при чем?
   -- Если на то будет воля Совета, -- нахмурился Фьялар, -- приму и корону. Это мой долг перед народом, Делия, и бежать от него я не стану.
   Девушка вскочила на ноги, отбросила назад серебристые пряди длинных волос. Зеленые глаза сверкнули алыми искрами. Плащ соскользнул с плеча, открывая блестящую черную кирасу, едва прикрывающую пышную, бурно вздымающуюся от волнения грудь.
   -- Первым словом, которое я выучила, было "долг". Я твердо знаю, в чем он состоит. Мой долг - стать великой жрицей Хель, во славу моего Дома. Мой долг - возглавить Дом, после смерти матери и сестер. Постаравшись ускорить наступление этих смертей. Мой долг - уничтожить все соперничающие Дома, не оставив в живых даже грудных младенцев. Мой долг - отправить на алтарь Хель каждого, в чьей преданности Владычице у меня возникнут малейшие сомнения. Мой долг - презирать любого, кто не дроу.
   Я нарушила свой долг, Фьялар. Я послала его в Джаханнам и сбежала из дому. В мир, где каждый и всякий ненавидел меня за то, кто я есть. Потому что в нашем мире любому известно, в чем состоит мой долг. Но это не имело значения. Я не выбирала между добром и злом. Я выбрала свободу. Свободу самой решать, кому и что я должна. Каждый раз заново. Ты считаешь, что мне следует вернуться и исполнить свой долг?
   Фьялар молча покачал головой, и Делия снова присела по другую сторону гаснущего костерка, плотнее запахнув плащ.
   Гном поднялся, обошел костер, и сел рядом, обняв девушку за плечи.
   -- Не знаю, что там насчет долга, -- тихо сказал он, -- но теперь я точно знаю, что мы справимся. Против такого напора ни один дракон не устоит.
   -- Точно? - Делия подняла голову, и горячее дыхание обожгло губы Фьялара. - А гном?
   Под панцирем кожу обдало жаром, и Фьялар отстранился, переводя дух. Уже не в первый раз дроу недвусмысленно давала ему понять, что готова разделить с ним не только ужин, но и одеяла.
   -- Ты так и не сказала, зачем тебе дракон, -- Фьялар решил сменить тему, -- мне не верится, что ты оказалась на дороге в шахты случайно. Если тебе нужно золото, оговори цену сразу, чтобы я мог решить, стоит ли твоя помощь этих денег. Будь они моими, я бы не пожалел ничего. Но дракон лежит на награбленном золоте, и его надо вернуть законным владельцам.
   -- Гномы, -- проворчала Делия, -- ни о чем, кроме золота, и помыслить не могут. Ты не задумывался, как Гизник попал в Свартальфхейм? Просто прилететь из Муспельхейма он не мог. Значит....
   Она сделала паузу и хитро усмехнулась, словно проверяя догадливость собеседника.
   -- Значит, у него есть Портальный Камень, -- продолжил Фьялар, -- тролль меня задери, я должен был догадаться и сам.
   -- Камень, позволяющий владельцу перемещаться между мирами, -- удовлетворенно кивнула Делия, -- полезная штука. Особенно, если живешь в Перекрестке и регулярно навещаешь Джаханнам и Преисподнюю. Неплохо иметь возможность быстро унести ноги, если работа пошла не так.
   -- А что за работа? - настороженно поинтересовался Фьялар.
   -- Из Перепутья есть выход не только в Девять Миров Иггдрасиля, -- напомнила Делия, -- но во многие миры, созданные обитателями Мидгарда, верящими в иных богов. Их обитатели нередко появляются в Городе-между-мирами, и, как правило, не нарушают Пакт о нейтралитете. Но иногда приходится им напоминать, что Пакт - это не пустые слова. Я очень придирчиво отбираю работодателей, Фьялар. Тебе довольно моего слова или нужны доказательства?
   -- Довольно, -- гном еле слышно вздохнул, -- у меня нет причин сомневаться в твоих словах. И ты получишь Камень, если он у Гизника есть.
   -- Это хорошо, -- Делия зевнула, -- а теперь спать. С рассветом надо быть у логова.
  
   Масляные фонари, освещавшие просеки и шурфы до воцарения в шахте Гизника, не горели, и Фьялар продвигался вперед осторожными шагами, держась за руку Делии. Темнота ослепила гнома, но дроу перевела зрение в тепловой спектр и уверенно вела его вперед, то неожиданно сворачивая в узкий проход, то тишайшим шепотом указывая на вентиляционную шахту, ведущую на другой уровень. Во время одного из спусков камешек сорвался под башмаком, с громким стуком ударившись о пол просека, и Фьялар замер, прислушиваясь к далекому мерному рокоту, доносившемуся откуда-то из глубины. К дыханию спящего дракона. Звук не изменился, и они снова двинулись вперед, тихо ступая по каменному полу обернутыми в кроличьи шкурки ногами.
   В тепловом спектре дракон сиял даже сквозь стены, словно ослепительный костер, с каждым шагом приближаясь, почти обжигая светящиеся во мгле алыми точками глаза девушки, но она упрямо шла вперед, лишь иногда протирая глаза свободной рукой и снова возвращая ее на эфес эспады, обвитый замысловатым плетением гарды.
   Из-за нового поворота повеяло жаром, едва различимое красное свечение позволило Фьялару разглядеть силуэты деревянных опор и алый отблеск на глянцевитой черной щеке Делии. Он легонько сжал руку дроу в знак благодарности. Одному ему пришлось бы идти через главный вход, и еще неизвестно, какими подлыми магическими ловушками Гизник перекрыл этот путь. Дракон устроил себе логово в большом зале, где гномы получали задания мастеров перед спуском в выработки, и, скорее всего, обрушил большую часть выходов в главные просеки. Но, судя по просочившемуся в узкий туннель свету, малые проходы и вентиляционные шурфы посчитал не заслуживающими внимания.
  
   Стальные скобы, вбитые в каменную стенку шурфа, продолжались по кирпичной кладке стены главного зала. Фьялар спустился первым, задержал дыхание, огляделся. Им повезло, дракон лежал у дальней стены, свернувшись калачиком на куче награбленного добра. В сравнении с легендами куча выглядела довольно жалкой - резные шкафчики черного дерева, ценившегося в Горе дороже серебра, ониксовые вазы и блюда с кружевным орнаментом, бархатные выходные кафтаны и парчовые платья, шитые золотой канителью. Рабочий поселок, разгромленный Гизником, богатством не славился, да и ценили гномы тонкость и изящество работы куда больше, чем материал, из которого создавали свои творения мастера. Пара сундучков с золотыми монетами и женскими безделушками стояли между когтистых лап дракона, а на шкатулке с самоцветными камнями - неприкосновенным запасом поселкового совета на случай застоя в торговле с темными эльфами, покоилась волокнистая бородка, свисавшая с покрытого мелкой чешуей подбородка.
   Фьялар прижался к стене, ожидая пока Делия спустится в зал и разглядывая спящего противника. Потолок, в три гномьих роста, похоже, не давал дракону возможности выпрямиться, в главные ворота, через которые проходили рельсы вагонеток, ящер мог протиснуться лишь с трудом, обдирая плечи и сложив перепончатые крылья к самому хребту, усеянному разномастными гибкими шипами от фута до трех длиной. Красно-бурая чешуя, цвета подгнившей крови, слегка светилась от внутреннего жара дракона, в мелкие трещинки кривых и острых когтей набилась старая грязь, у одного из витых рогов, почти прижатых к узкому длинному черепу, обломился кончик.
   Дракон шевельнулся во сне, из пупырчатых ноздрей к потолку взлетели черные облачка густого дыма, пасть, в которой Фьялар поместился бы целиком, слегка приоткрылась, и желтоватые клыки лязгнули, словно стальные клинки.
   Делия легонько ткнула Фьялара в бок, отрывая от созерцания драконьей мощи, и скользнула в затененную нишу, на полдороге между шурфом и драконьей кучей. Красноватые отсветы блеснули на обнаженной коже рук и бедер, плащи они оставили наверху, и теперь на дроу оставался только би-плэйт, черная кираса, прикрывающая грудь, и узкая тассета того же металла на бедрах. Фьялар кивнул, вытягивая из наспинных ножен Бен-Грефилль, и алый свет заструился по светлому клинку кровавой дорожкой, каплями дробясь в серебристых вытравленных рунах.
   Гизник снова пошевелился, но гном уже пристроился за широким каменным столбом, поддерживающим потолок зала, и бросил косой взгляд на Делию. Девушка словно не замечала его, прислонившись спиной к шершавой каменной кладке. Посеревшие губы беззвучно шевелились, произнося слова витиеватого заклятия. Фьялар сжал в руке рукоять фальчиона и шумно вздохнул. Пора было начинать.
   Гном медленно вышел из укрытия, нарочито громко топая тяжелыми башмаками по каменному полу. Звук вышел приглушенный, но дракон в мгновение ока вскочил на лапы, скрежетнув когтями по базальтовым плитам. Разинутая пасть ощерилась кинжалами клыков, раздвоенный язык мелькнул гадюкой. Дым из ноздрей повалил двумя плотными серыми струями.
   -- Кто здесь?
   Струя пламени ударила в дальнюю стену, но гном молнией метнулся к ближайшему столбу, укрываясь от пронесшегося мимо огненного облака.
   -- Ты украл мои сокровища! - провозгласил Фьялар, показавшись из-за столба, пока Гизник снова набирал воздух, готовясь к очередной атаке. - Верни их мне, жалкий червяк!
   -- Что?!
   Дракон рычал и пыхтел, словно паровой котел в главной кузне Горы, но слова у него выходили довольно внятно, несмотря на змеиный язык и полную пасть клыков.
   -- Покажись, трус! - проревел Гизник. - Выходи, чтобы я видел свой завтрак лицом к лицу!
   -- Подавишься! - Фьялар бросился к следующему столбу, чуть ближе к дракону, стараясь не терять из виду все еще шевелящую губами Делию.
   Пламя заклубилось ослепительно алыми облаками с дымной черной каймой, обдало нестерпимым жаром, обожгло ладонь раскалившимся эфесом фальчиона. Фьялар прижался к столбу спиной, переводя дух, но рукоять не выпустил.
   Сбоку Делия, наконец, открыла глаза и бросила быстрый взгляд на поле боя, оценивая обстановку. Эспады остались в ножнах, сегодня ее оружием была магия. Дроу вскинула руку, молча показывая Фьялару обратный отсчет на пальцах.
   "Три, два, один".
   Фьялар снова вылетел из-за столба, и Гизник распахнул пасть, намереваясь сжечь наглого коротышку дотла. Порыв ледяного ветра, сорвавшийся с вытянутой руки Делии, затолкал пламя обратно в глотку, и дракон закашлялся, замотал головой, охаживая себя по бокам шипастым хвостом. Не больше пары мгновений, но Фьялару хватило, чтобы, подскочив к ящеру в отчаянном прыжке, обеими руками вонзить фальчион в драконий глаз.
   Гизник заревел от боли, закрутил тощей шеей, кривые когти взметнувшихся передних лап едва не задели отступающего за ближайший столб обезоруженного гнома. Хвост ударил по столбу, и камень покрылся трещинами, но выдержал. Дракон, воя от нестерпимой боли и бессильной злобы, вскинул голову, ударился о низкий каменный потолок, глубже вгоняя клинок фальчиона в умирающий мозг, рухнул на бок и забился в судорогах, сотрясая пещеру. Фьялар бросился в нишу, где Делия, вложившая в заклинание все силы, едва держалась на ногах, упираясь спиной в стену.
   -- Получилось! - прошептала она, и в зеленых глазах сверкнула радость. - У нас все получилось.
   Гном подхватил ее, и кровь застучала в висках, в кончиках пальцев, коснувшихся бархатной черной кожи, пробежавшихся по полуоткрытым губам, по затрепетавшим от легкого прикосновения векам, по округлым изгибам крепких бедер.
   Виновато оглянувшись на грязный пол и на остывающую на куче награбленного скарба тушу дракона, Фьялар разжал объятия, и Делия грустно улыбнулась.
   -- Может быть, ты?.. - гном не договорил, вопросительно взглянув в подернутые поволокой желания зеленые глаза.
   -- Нет, -- Делия тряхнула серебристой гривой волос, -- нет, Фьялар. Я не останусь. Корона - твой долг, не мой. Я никому ничего не должна, но у меня есть то, что превыше долга - мое предназначение. Мои эспады, моя магия, моя работа. Если я останусь, кто вытащит из Преисподней наивную девчушку, попавшую в сети инкуба? Кто вернет похищенный демонами Джаханнама священный меч? Это то, что я умею лучше всего, Фьялар. Я...
   Она замолчала и стиснула его руку до боли, до судороги, словно вцепившись в соломинку над пропастью.
   -- Я отдала бы за тебя жизнь. Но я не изменю ее для тебя, Фьялар. В этом мире есть вещи важнее любви. Кому знать, как не тебе?
   -- Кому знать, как не мне, -- отозвался гном, -- ну что же. Мы найдем твой Камень, и дороги наши разойдутся. Но я рад, что они пересеклись.
   Делия кивнула и, подтащив к стене вытянутый из драконьей кучи старый бархатный плащ, улеглась, глядя в потолок. Заклинание, которое она сама придумала по пути к шахте, было еще не совсем отшлифовано и забрало у нее слишком много сил. Если бы... Дроу закрыла глаза, и легкая дремота, сквозь которую еле слышно доносился стук и шорох разбираемых Фьяларом находок, сморила девушку.
  
   Сон взорвался осколками битого стекла, звоном монет, чередой смачных гномьих проклятий. Делия вскочила. Фьялар стоял с перекошенным от гнева лицом, борода, выбившаяся из-за пояса, воинственно топорщилась, брови сдвинулись в линию, серые глаза метали молнии.
   -- Я - полный болван, -- буря утихла так же внезапно, как началась, и гном заговорил тихо, понурив голову, -- я искал что-то... необычное. Самоцвет размером с куриное яйцо, бриллиант чистейшей воды, голубой карбункул... А нашел вот это.
   Он протянул руку, показывая девушке свою находку. На загрубевшей от меча и кузнечного молота ладони лежал серый ноздреватый булыжник неправильной формы. Ничем не примечательный, кроме того, что на небольшом гладком участке поверхности трещинки сложились в узор, напоминающий руну Феху.
   -- Только что здесь была Гебо, -- сердито процедил гном, -- я попался, как последний дурак.
   -- Камень нашел своего хозяина, -- подтвердила Делия, разглядывая булыжник, -- теперь только смерть вас разлучит. Поздравляю, Фьялар, королю эта штука пригодится не меньше, чем наемнице, если соберешься сбежать от государственных дел, чтобы поразмяться.
   -- Но я дал слово, -- скрипнул зубами Фьялар, -- и даже не представляю, чем могу выкупить его обратно.
   -- Забирай даром, -- рассмеялась девушка, возвращая камень, -- я сказала тебе неправду, Фьялар. Я шла не за ним, хотя, признаюсь, не отказалась бы от такой находки. Я видела сожженную деревню, Фьялар. Через полчаса после того, как дракон оттуда улетел. Трупы еще не успели убрать. Я пошла бы в любом случае. Если бы ты меня не взял, последовала бы по пятам до самого логова. Но хорошо, что мы были вдвоем. Поодиночке ни у одного из нас не было шансов.
   Гном спрятал Портальный камень в кошель, свисающий с пояса, и огляделся.
   -- Он уже почти остыл, -- Фьялар кивнул на дракона, -- скоро здесь будет совсем темно. Доставай плащи из шурфа и пойдем. Теперь мы можем выйти через главный вход.
  
   Совет Горы собрался в Большом тронном зале, рассевшись за длинным столом. Большое каменное кресло во главе стола, увенчанное Железной Короной Горы, пустовало в ожидании нового Короля. Факелы по стенам и свисающая низко над столом люстра на две сотни свечей ярко освещали зал, заполненный до отказа толпой любопытных зрителей - присутствовать на Совете дозволялось любому взрослому гному, если он в этот час не был занят в мастерских или не нес воинскую службу.
   На Старейшинах красовались шубы из редких мехов и медвежьи шапки, Ярлы и Хёвдинги и на совете не снимали тяжелых панцирей и вороненых кольчуг, кожаные фартуки Мастеров украшали самоцветные камни. Наследники Модсогнира, Первого Гнома, рядились кто во что горазд, их на совет позвали только из уважения. Фьялар прошел испытание, Гизник, тушу которого разрубили на части и выволокли из шахты, гнил на отдаленной пустоши, если, конечно, эльфийские "ведьмы" не растащили его на ингредиенты для колдовских зелий, награбленное вернулось к владельцам.
   Седобородый Фрости, Старейшина Старейшин, взял слово, и зрители притихли в ожидании провозглашения нового Короля. Но тишина тут же сменилась прокатившимся по рядам ропотом - Фьялар, в нарушение всех традиций, поднялся с места и, громовым голосом перекрывая слова Фрости, заговорил.
   -- Когда вы посылали меня в шахту, -- гневно сдвинув брови, начал гном, -- разве верил кто-то из вас, что мне удастся вернуться оттуда живым, не говоря уже о том, чтобы победить там, где целый отряд лучших бойцов бесславно сгинул в драконьем пламени? Если бы девушка из народа, который мы презираем и побаиваемся, не помогла мне, я бы сейчас тут не стоял. Разве вы не знали, что она сделала для меня и для вас? Но вы даже не поблагодарили ее толком. Но дело не в ней. Дело в вас. Вот, я, Фьялар Драконья Погибель, стою перед вами. Моя рука с одинаковым умением держит молот и меч, я молод, здоров и полон сил. И что? Этого довольно, чтобы править? Как вы могли ставить судьбу Горы в зависимость от ловкого удара меча? Как вы могли допустить, чтобы правил не самый мудрый, не самый достойный, а сорвиголова, проведший свою жизнь в походах, охоте и набегах? Я сказал этой девушке, что дракон - это мой долг, что некому, кроме меня, его убить. Я и сейчас так думаю. Но корона? Разве мой долг - стать Королем, ничего не знающим о государственных делах? Разве мое предназначение - править? Вот, рядом со мной сидит Гиннар. Годы убелили его бороду и ослабили его руку, но они прибавили ему мудрости и знаний. В его жилах течет королевская кровь. Кто же, как не он? А я ухожу. Мое предназначение зовет меня далеко за пределы Горы. Прощайте, братья мои. Простите и будьте счастливы.
   Ропот перерос в бурю, но Фьялар, не оборачиваясь, стремительной походкой покинул зал и чуть не бегом отправился в свои покои, собираться в дорогу.
  
   Делия сидела на камне, поворачивая прутик с жарящимся на нем кроликом, и задумчиво глядела в огонь. Что-то изменилось. Прежде она легко любила, расставалась без печали и уносила с собой теплые воспоминания о недолгих и ярких днях любви, не отравленные горечью. Сегодня на душе было тяжело. "Это пройдет, -- сказала себе дроу, -- раны заживают, боль уходит, пройдет и это".
   Они простились второпях, перед самым Советом, девушка решительно отказалась от участия в Коронации и причитающейся ей доли славы победительницы дракона. Дороги разошлись, и впереди ее ждал Перекресток, город на перепутье миров, и маленькая комнатка в "Золотом фазане", битком набитая книгами и старыми свитками, и друзья по оружию, и новые приключения. И может быть...
   -- Привет! - раздался над самым ухом знакомый голос, -- что-то ты слишком замечталась, девочка. Тебе срочно нужен кто-нибудь, кто прикроет тебе спину, тут небезопасно.
   -- Паучий потрох! - в сердцах выругалась Делия, обнимая гнома. - Так оно и есть.
   Часть первая
  
   1.Перекресток. "Щит и меч". Фьялар
  
   "Щит и меч", как обычно, был забит до отказа. Трактир привлекал завсегдатаев не роскошью, а простотой и знакомым уютом. Потолочные балки прокоптились от дыма очагов и трубок, деревянные колонны и столы за долгие годы исцарапались и потерлись, из декора на стенах висели только шесть помятых в боях щитов. Еще один щит и перекрещенные под ним мечи разместились над барной стойкой. Сразу бросалось в глаза, что это не просто украшение - щит сверкал полировкой, мечи остро заточены.
   Хозяин "Щита и меча" был под стать своему заведению. Высокий мужчина, слегка отяжелевший с годами, но все еще с выправкой опытного бойца, несмотря на деревяшку, заменившую левую ногу от колена, и плетью повисшую левую руку. Слева волосы Хартшорна носили странный грязно-розовый оттенок, о происхождении которого намекало обожженное ухо. Но в голубых глазах плясали смешливые огоньки.
   Фьялар тихо перебирал струны, разглядывая публику. Кого-то уже нет, а кто-то словно и не изменился за эти несколько десятков лет. За соседним столиком - мрачноватая парочка, мелкий демон, обитатель Джаханнама и лысый серокожий дуэргар. Фьялар поморщился, но промолчал. В Перекрестке действовал Пакт о нейтралитете, и пока пришельцы не нарушали спокойствия, любой из них мог выпить пива в трактире, пройтись по многочисленным лавочкам, где товары из всех Миров мирно соседствовали друг с другом, или нанять парочку головорезов, при условии, что свои темные делишки они обстряпают в иных Мирах.
   Друзья немного запаздывали, но это не беспокоило гнома. Два дня назад они с Делией вернулись из Муспельхейма, где заработали неожиданно легких денег, поскольку Нур, недалекий, но вороватый огненный великан, лишь завидев известную парочку наемников, поторопился вернуть молодильные яблоки, унесенные из сада Идун, которая опрометчиво наняла для починки ограды бригаду турсов*.
   Первой появилась Раолин. Длинное и глухое алое платье, закрывавшее руки почти до кончиков пальцев так облегало ее стройную фигуру, что ни одно достоинство не могло остаться незамеченным. Пышные ярко-рыжие волосы, остриженные неровными прядками, обрамляли узкое бледное лицо с точеным носом, нежными полными губами и ровными дугами бровей. На высокие скулы падала тень длинных ресниц, осенявших сияющие рубиновым огнем глаза без зрачков. Девушка подошла к столу с грацией, рядом с которой любой эльф показался бы неуклюжим хобгоблином. Раолин была родом с Авалона, Островов Блаженных, и принадлежала к племени фирр, путешествующих по всем мирам в поисках прекрасного. Голос Раолин, чарующий и волшебный, мог творить чудеса, но и магия иного рода была ей доступна, и фирр не раз принимала участие в вылазках друзей, если вдвоем с заданием было не справиться.
   Вслед за Раолин в трактир взлетел взъерошенный кендер. Его круглые карие глаза сияли неподдельным восторгом, а в руке он держал украшенный дешевыми подделками под самоцветы кинжал.
   -- Фьялар! - радостно завопил Барло вместо приветствия. - Погляди, какую я штуку нашел!
   -- Вижу, -- проворчал гном, доставая кошелек и направляясь к двери, где уже показался грузный огр, полный решимости получить "потерянное" обратно.
   Дело удалось уладить парой серебряных монет, и Барло подсел к столику, водрузив ноги в щегольских сапожках на стол и поставив тяжелую кружку Темного Асгардского на худощавый живот.
   Публика заметно оживилась, и гном обернулся к залу. Блеснула в тусклом свете факелов тонкая кольчуга, и Фьялар, тряхнув волосами, рванул струны. Гитара ответила протяжным стоном, захлебнулась рыданием, серебристыми колокольцами уронила звонкие слезы.
   Дробь каблуков ответила ему эхом.
   Высокий золотоволосый эльф с обнаженным торсом, перетянутым кожаными ремнями, поднялся из-за соседнего столика навстречу Делии, стоящей в середине зала. Девушка плавно скользнула к нему, качнув бедром. Кольчужные кольца звенели в такт гитарному перезвону.
   Эльф повел девушку по кругу. Темные тонкие руки взметнулись вверх, открытые до плеча сверкающим плетением кольчужных колец. Взвились змеями серебристые волосы, заплетенные во множество кос, перевитых нитями черного жемчуга. Делия остановилась на мгновение, прижавшись спиной к мощной груди эльфа, обнимая его за шею согнутой в локте рукой. На губах страстью расцвела улыбка.
   В руках Фьялара гитара звенела болью. Эльф резко развернул Делию, девушка крутанулась на высоком каблуке, стройная нога легла на плечо партнеру, демонстрируя восторженной публике узкую полоску красных лакированных стрингов. Эльф подхватил ее за талию, прогнул назад, склонив затылком почти до пола. Поднял быстрым движением. Руки Делии взлетели как крылья, бедра качнулись в быстром шаге. Эльф снова развернул ее, закружил, и она рухнула к его ногам, обняв его колено, прижимаясь к нему щекой.
   Гитара всхлипнула последним аккордом.
   Эльф поднял Делию, и почтительно коснувшись кончиками пальцев ее руки, торжественно подвел к поднявшемуся навстречу Фьялару. Публика взорвалась овациями.
   -- Благодарю за оказанную честь, -- эльф церемонно поклонился Фьялару, вручив ему руку Делии.
   Фьялар ответил улыбкой.
   -- Ты лучший танцор в Перекрестке, Альрик, -- сказал он, кладя гитару на скамейку рядом с собой.
   -- Девочка делает успехи, -- ответил эльф, -- может, ей стоит сменить профессию?
   -- Девочку не спросили, -- фыркнула Делия, -- может, она сама решит, чем ей на жизнь зарабатывать?
   -- А Фьялару права голоса не положено? - рассмеялся Альрик.
   Делия смутилась.
   -- Я все равно откажусь, -- улыбнулась она, -- можно и в независимость поиграть. Я знаю, что хорошая танцовщица зарабатывает раз в пять больше, чем наемник. Но без танцев я прожить могу, хотя мне их будет не хватать. А без приключений - никак.
   -- И танцуешь ты со мной, а чудовищ разишь в паре с Фьяларом, -- закончил за нее эльф, -- я и не надеялся. Но спросить стоило. Чудеса случаются.
   -- Не хочешь за это выпить? - спросил Фьялар, подзывая служанку.
   -- Здесь подают только пиво, -- пожал плечами Альрик, -- не мой выбор.
   Он поклонился, легко коснувшись губами руки Делии и обменявшись крепким рукопожатием с Фьяларом.
   -- Мне пора. Заходите, когда будет время.
   -- Непременно, -- вздохнула Делия, -- что-то давно у нас со временем нет проблем.
   -- Чудеса случаются, -- ухмыльнулся Фьялар.
   Они вернулись к столику, где Барло, потягивая Темное Асгардское, повествовал о последнем своем приключении.
   -- Ну, захожу я в эту пещеру, а там фенечки и звенелки кучей валяются, совершенно никому не нужные. А на этой куче спит дракон. Ему же неудобно! Камешки в бока впились, а он дрыхнет, и храпит так, что пар из ушей валит. Я и вытащил у него из-под брюха парочку особенно крупных - чтобы не давили. Но дракону, видно, плохой сон приснился, потому что он проснулся, да как заорет: "Грабеж! Разбой! Воры!" "Где?" -- спрашиваю я, а сам по сторонам оглядываюсь. Нет в пещере никого, кроме меня. Значит, вор в пещеру невидимкой прокрался. Я, конечно, камешки поглубже в сумку засунул, чтобы вору не достались. А дракон спросонья на меня уставился и спрашивает "Ты кто?" Я и вспомнил, что драконам правду говорить нельзя, решил, что он кендера от хоббита не отличит. "Хоб...", -- начинаю. И тут меня озарило! У меня же ноги не шерстистые! Пришлось исправляться. "Гоблин". А дракон как заорет: "Я тебя узнал, вражье отродье! Ты хобгоблинский недоросток!" Это я-то? Да во мне полных четыре фута роста! Очень неплохо для кендера. Только дракону до этого дела не было, уперся и все тут. Глазищами сверкает, крыльями хлопает, хвостом машет. Я решил его попозже навестить, когда у него настроение поднимется. И выбрался из пещеры через тот же лаз, откуда пришел. Дракону-то в него не протиснуться.
   -- Навестил? - заинтересовался Фьялар.
   -- Да какое там! Дракон меня ждать не стал, а в тот же день полетел с хобгоблинами разбираться. Три деревни спалил. Хобгоблины, натурально, решили, что это эльфы на них дракона натравили, и объявили мобилизацию. А эльфам не до войны с хобгоблинами было, они собирались с орками поквитаться за браконьерство в заповедном лесу.
   -- И что сделали эльфы? - рассмеялась Делия, -- устроили охоту на дракона?
   -- Нет, дракона паладин застрелил. Его орки наняли, чтобы хобгоблины эльфов от войны не отвлекали.
   -- И кому же достались сокровища? - спросила Раолин.
   -- Гномам, конечно, -- Барло поднял кружку обеими руками и отсалютовал Фьялару, -- пока все остальные разборки междоусобные устраивали, они забаррикадировались в подземелье и объявили его своей исторической родиной. Остальные пробовали возмущаться, но гномы пригрозили, что прекратят поставку оружия всем воюющим сторонам. Так что теперь там Великое Подгорное Герцогство.
   -- А ты точно это не выдумал? - Фьялар с сомнением поглядел на кендера.
   -- Конечно, выдумал, -- с готовностью согласился Барло, -- это же единственный способ создания реальности. Ничего в этом мире не происходит без того, чтобы кто-нибудь это не выдумал. Вот, сам посуди - гном, дроу, фирр и кендер сидят в трактире и пьют пиво. Кто в здравом уме в такое поверит?
   -- Никто, -- со смехом подтвердила Делия.
   -- Значит, это тоже моя выдумка, -- гордо заявил кендер, -- и она мне нравится.
   -- Мне тоже, -- улыбнулся Фьялар.
   -- Надеюсь, никто не будет возражать против компании? - отвлек их от беседы незнакомый голос.
   Возле столика стоял молодой парень, невысокий и тонкий, как эльф, с грубовато-красивым лицом, на котором весело сияли зеленые глаза под густыми бровями. Рыжие кудри кольцами спадали на плечи. На незнакомце была простая кольчуга, меховые штаны и перетянутые ремнями грубые башмаки. У пояса в потертых кожаных ножнах - прямой длинный меч. На ярких губах - нахальная улыбка.
   -- Меня зовут Лодур, -- представился он.
  
  
  
  
  
  
   2. Зимний Чертог. Асгард. Фьялар
  
   В большом очаге полыхал жаркий огонь. На темных стенах, обшитых дубовыми панелями, красовались оленьи рога и кабаньи головы вперемешку с развешанным оружием и треугольными щитами. Пол устилали волчьи шкуры. На крепко сбитом массивном столе громоздилась снедь: пиво в деревянных кружках с серебряными крышками, копченые свиные ребрышки, козий сыр, домашние лепешки.
   Фьялар сидел у стола, повернувшись спиной к тарелкам и кружкам, и хмуро разглядывал рыжего хозяина Зимних Чертогов. Лодур развалился на шкуре у очага, с ухмылкой потягивая пиво.
   -- Похоже, ты потерял аппетит, скучая по своей подруге, -- насмешливым голосом заявил он.
   -- Где она? - гневно спросил Фьялар.
   -- В безопасном месте. С ее прекрасной головки и волос не упадет. Если, конечно, мы договоримся.
   Фьялар до боли сжал кулаки. Бен-Грефилль лежал на скамье рядом с ним, достаточно протянуть руку. И насмешить хозяина. Рыжий Шутник - не дракон и не демон, ему гномья сталь нипочем. Но как же хотелось стереть ухмылку с этой наглой смазливой рожи!
   -- Почему я? - спросил Фьялар. - Зачем было тратить столько времени и сил, чтобы я оказался здесь?
   -- У тебя есть одна вещица, которая пригодится в дальнейшем, -- Лодур наклонил голову, разглядывая Фьялара. Язвительная улыбка пропала, -- Портальный Камень. Ключ.
   -- Хочешь обменять его на Делию? - спросил Фьялар.
   -- Зачем? - пожал плечами Шутник. - Что мне толку в Ключе? Камень понадобится тебе. Я собираюсь отправить тебя в такое место, куда иначе попасть непросто. Дорога в Мидгард закрыта уже не первый век, и только Ключ может отпереть скрытый проход между Мирами. А Камнем можешь воспользоваться только ты.
   -- Ты мог бы убить меня, -- возразил Фьялар, -- и забрать Ключ себе. Не то, чтобы я об этом мечтал, но, согласись, это был бы самый простой выход.
   -- Не все так просто, Фьялар, -- улыбнулся Лодур, -- если владельца убить из-за Ключа, он потеряет силу. Гизник погиб не из-за него, а по жадности и глупости. Ты ведь не за Камнем к нему пришел. Теперь он твой по праву крови, и для тебя откроет любой Путь.
   Лодур нацедил пива в две кружки, протянув одну из них Фьялару. Гном отрицательно помотал головой.
   -- А я, пожалуй, промочу горло, -- Лодур сдул пену и отхлебнул пива.
   Огонь в очаге заплясал, отсвечивая золотом на рыжих волосах.
   -- Тебе, конечно, известно, что Боги черпают свою силу в молитвах верующих, -- начал Шутник, -- но есть кое-что, известное немногим. Здесь, в Асгарде, вера не нужна. Асы слишком близко, чтобы можно было усомниться в их могуществе. Мидгард - другое дело, там народ верит бездоказательно. И от такой веры значительно больше проку. Мидгард - основной источник силы для Асов и Ванов. Но... То, что я скажу тебе, Фьялар, известно немногим. Этот источник почти иссяк. Половина Богов во всех Мирах сидит на голодном пайке из местных почитателей. Мы, Олимпийцы, Ассирийцы и Египтяне... А ведь когда-то о наших битвах за умы адептов слагали легенды.
   -- И вы хотите вернуть себе эти умы? - равнодушно спросил Фьялар. - Не вижу, чем вам может помочь один-единственный гном, пусть даже с Портальным Камнем. Признаю, Ключ - вещь редкая. Но не уникальная. Почему я?
   -- Редкая, -- согласился Лодур, -- и я бы предпочел более надежного посредника. Но все, кого я знаю, годятся только на роль курьеров. Собрать информацию, прихватить из Мидгарда какую-то мелочь. Не дракона же мне было посылать.
   -- Дракона не стоило, -- Фьялар криво усмехнулся, -- но и гномы там, кажется, не в чести.
   -- Когда-то Мидгард был похож на другие Миры,-- Лодур потянулся, сделал длинный глоток, поставил кружку, -- Ши и цверги, орки, драконы, кобольды. Магия. А потом люди в этом мире открыли для себя науку, и большая часть магии из этого мира пропала. А та, что осталась, и те, кто ей владеет, прячутся под покровом тайны. Но люди устали от обыденности. Многие хотели бы вернуть добрые старые времена, но они и сами не верят в эти "сказки".
   -- Если ты надеешься, что из меня получится пророк или проповедник, ты ошибаешься, -- возразил Фьялар.
   -- Это была идея Одина, -- ответил Шутник, -- послать в Мидгард годи*, чтобы возродить древнюю веру. Или мага, чтобы продемонстрировать им, что их наука знает не все. Но я считаю иначе. Нужен кто-то, способный убедить оставшихся в Мидгарде магов и нелюдей выйти из подполья. В массовом масштабе. Это выбьет местное население из привычной колеи.
   -- И этот "кто-то" -- я? - иронически спросил Фьялар.
   -- Я следил за тобой, Фьялар. В Свартальфхейме и в Перекрестке. У тебя есть шанс. И ты им воспользуешься, если хочешь вернуть свою подругу. А захотеть тебе придется, я позаботился о том, чтобы между вами была связь, которой я смогу воспользоваться. Я и пальцем ее не трону. Но, если ты не приложишь всех сил, чтобы выполнить мое поручение, она умрет. И убьешь ее ты. А я всего лишь наложу на тебя гейс.
   Лодур звонко расхохотался, словно это была самая удачная из его шуток.
   -- Есть вещи, которые я не сделаю даже ценой ее жизни, -- заметил Фьялар, -- не говоря уже о своей.
   -- Я не сомневаюсь, -- Лодур утер слезы смеха, -- и не требую от тебя ничего невозможного. Но... Если ты в курсе, у нас по плану - Рагнарёк, битва Богов. А сил у нас на нее осталось так мало, что мы рискуем превратиться в посмешище. Олимпийцы не упустят случая посамоутверждаться за наш счет. Даром, что в том же положении, греки древние...
   -- Если я правильно помню, -- заметил Фьялар, -- тебе в этой битве не выжить.
   -- Правильно, -- усмехнулся Лодур, -- поэтому я сделаю все, чтобы этот план был приведен в исполнение как можно позже. Меня вполне удовлетворит утереть нос названному братцу, заняв место главы Пантеона. Или, по крайней мере, самого популярного в Мидгарде аса. Тут кто первый пришел, тот сливки снял. Поэтому твоя миссия будет в высшей степени секретной.
   -- Ты так уверен, что я соглашусь? - сердито спросил Фьялар.
   -- Ты уже согласился, не так ли? - расхохотался Лодур.
   Фьялар мрачно опустил голову.
   -- Ты еще не завтра идешь, -- добавил Лодур, -- в Мидгарде многое изменилось за последние полторы тысячи лет. Наука и технология - вот их новая вера. Я позаботился о том, чтобы собрать как можно больше сведений о них. С завтрашнего дня ты приступаешь к изучению обстановки. И советую поторопиться - девушка без тебя скучает.
   Фьялар только глазами сверкнул. Гном знал, что выбора у него нет.
  
   Каким образом Локи удалось разместить свой новый проект в Асгарде, под самым носом у Одина, для Фьялара и сейчас, спустя несколько месяцев после прибытия в Зимний Чертог, оставалось загадкой. Небольшая сеть пещер, именуемая таинственным словом "Лаборатория", пряталась в узкой долине Окраинных Гор, затянутой вечным серым туманом и заросшей чертополохом и татарником.
   Кунсткамера, гордость старого Хлодвига, хранителя Лаборатории, по мнению Фьялара больше напоминала лавку старьевщика. Одежда всех размеров и фасонов не помещалась в глубокие сундуки, запыленные бутылки и жестяные банки с бумажными цветными наклейками вызывали подозрения, что хранимые в них напитки и яства давно испортились, предметы непонятного назначения стояли на полках впритирку, и только часть из них была снабжена ярлычками с пометкой, в какой из Земных годов их удалось доставить в Асгард.
   Фьялар, потратив недели две на изучение коллекции, махнул на это рукой, решив, что с бытовыми подробностями проще будет разобраться на месте. Гораздо больше его интересовало содержимое оружейной. Сложные конструкции из дерева и металла, хитрые пружины и рычаги, диски и рожки, полные маленьких метательных снарядов, в смертоносность которых трудно было бы поверить, если бы ее не подтверждали многочисленные книги, найденные в библиотеке.
  
   Через два месяца малоуспешных попыток разобраться в этом нагромождении предметов и книг к Фьялару на выручку пришел Ларс Нильсен. Лодур, представивший гному молодого светловолосого мужчину богатырского сложения, сиял гордостью. Ряды эйнхериев, бессмертных воинов Вальхаллы, пополнялись все реже, и для того, чтобы увести одного из них из-под носа у Одина и Валькирий, потребовалась вся хитрость и фантазия Шутника.
   Ларс, по собственному утверждению, свалял дурака, высунувшись из укрытия в неподходящий момент, и схлопотал снайперскую пулю. В этот злополучный миг в руках у парня оказался не автомат, а консервный нож, а его служба в батальоне "Телемарк", боевым кличем которого и в новые дни Мидгарда оставалось древнее "В Вальхаллу!" окончательно определила место его посмертия. Ларс, заскучав после полугода непрерывных боев и пиров по достижениям цивилизации, с удовольствием принял предложение Локи заняться обучением гнома премудростям земной жизни.
   В политике, экономике и прочих серьезных вещах Нильсен разбирался не особенно, но, хотя бы, сходу разделил содержимое Кунсткамеры на две неравные кучи. Большую - "это старье и хлам" и намного меньшую - "это еще куда ни шло". С книгами дело обстояло хуже, магический переводчик, которым пользовался Фьялар, на Ларса настраиваться отказывался, а из языков, на которых были написаны книги, парень знал только два. Зато в оружии разбирался неплохо, и обучение Фьялара, наконец, сдвинулось с мертвой точки.
  
   -- Нам удалось достать образец, -- с гордостью сообщил Ларс Фьялару.
   Фьялар с интересом разглядывал металлический черный предмет. Рукоять удобно ложилась в руку, черный крючок при нажатии на него пальцем легонько щелкнул.
   -- Показать его в действии невозможно, -- Ларс вздохнул, а глаза замутились грустью, -- в этом вашем Асгарде порох не горит.
   Об этом Фьялар уже знал. Ни оружие, ни двигатели, которыми, судя по книгам, пользовались обитатели Мидгарда, в Асгарде не работали. Лодур предполагал, что это происходило вследствие стремления Девяти Миров к равновесию. Там, где тех же результатов можно было добиться с помощью магии, начинались ограничения на технологический прогресс.
   Эта теория беспокоила Фьялара. В мире, куда ему предстояло отправиться, технология со всей очевидностью вытеснила магию, и предсказать последствия ее возвращения в Мидгард было непросто. Впрочем, это была всего лишь личная теория Лодура, и Фьялар старался не особенно забивать себе голову философией, сосредоточившись на практических занятиях.
   Занятия, по большей части, состояли в чтении технических журналов и старых газет. Протащить что-то из Мидгарда в Асгард было сложно, а достать конкретную вещь - практически невозможно. Поэтому Фьялару приходилось довольствоваться общим впечатлением от возможностей ожидающего его мира, в надежде разобраться на месте с большинством местных реалий, вроде мистического Интернета, служащему заменой простой и понятной телепатии, или кинематографа, пародирующего мастерство иллюзии.
   Фьялар отложил в сторону неработающее оружие и потянулся. На сегодня уроки были окончены, и гном собирался после ужина почитать очередной детектив. Но этим планам не дано было осуществиться.
   За дверью послышались голоса, и в комнату стремительным шагом вошел Лодур. Фьялар приветствовал аватара Локи легким кивком головы и мрачным взглядом из-под насупленных бровей. На самом деле, само задание и возможность путешествия в малодоступный мир увлекали гнома. Но способ, которым его заставили принять предложение, вызывал у него гнев, временами переходивший в трудно контролируемую ярость.
   -- У нас проблемы, -- с порога сообщил Лодур, на лице которого сегодня не было и следа привычной улыбки, -- серьезные проблемы. Боюсь, твое обучение подошло к концу. Тебе придется довольствоваться тем, что ты уже успел узнать.
   -- Что за проблемы? - осведомился Фьялар, набивая трубку, -- Один в курсе твоих планов?
   -- Тебя они не касаются, -- сердито огрызнулся Шутник, -- у тебя час на сборы.
   Он критически оглядел Фьялара.
   -- Может, тебе бороду сбрить?
   -- Разве что вместе с головой, -- нахмурился Фьялар.
   -- Неплохая идея, -- зловеще ухмыльнулся Лодур.
   После долгих препирательств бороду решено было подстричь по найденному в одном из недавних иллюстрированных журналов образцу. Из мешка, принесенного Лодуром, появились потертые синие штаны, черная рубаха без застежки из странной эластичной ткани, на груди которой красовался пламенеющий череп, и черная кожаная куртка с металлическими заклепками. Тяжелые шнурованные ботинки дополнили наряд.
   -- Ты уходишь прямо сейчас, -- не терпящим возражений голосом произнес Лодур, -- с принимающей стороной я договорился.
   -- Эльфы? - нахмурился Фьялар.
   -- Там нет эльфов, -- напомнил Лодур, -- а местные Ши засели в своих волшебных холмах, и на контакт уже пару веков не идут. Цверги зарылись так глубоко, что я вообще не уверен, остались ли они в Мидгарде. Даже малый народец - пикси и сильфы - попрятались по лесам.
   -- Тогда с кого начинаем? - спросил Фьялар.
   -- С тех, кто по своей природе не может себе позволить жить вдали от людей, -- ухмыльнулся Лодур, -- поскольку питается их кровью.
   -- Где гарантия, что гномья кровь не придется им по вкусу больше?
   -- Гарантий нет, -- рассмеялся Локи, -- но думаю, это тебе не грозит. Передашь им вот это, -- Локи вручил Фьялару небольшой пакет, -- это плата за гостеприимство и дальнейшую подготовку тебя к местным реалиям. Удачи, Фьялар. Она тебе понадобится.
   -- Удачи мне, -- кивнул Фьялар, поднимаясь с кресла.
   -- И смотри на это, как на самое захватывающее приключение твоей жизни. Добро пожаловать в прекрасный новый мир.
   0x08 graphic
   * - Годи - жрецы Северного пантеона
  
   3. Зимовье, Нифльхейм. Делия
  
   За окнами выла метель. Ее неумолкаемому голосу подпевали стаи зимних волков, охотничьи своры отвечали им заливистым лаем. В узкие окошки, затянутые бычьим пузырем, бил снег, закрывая и без того однообразную белизну бесконечной равнины.
   Делия подвинулась поближе к очагу. В Зимовье было тепло, дров хозяева не жалели. Дощатые полы были устелены толстым слоем соломы, на резных скамьях - толстые валяные одеяла и белоснежные шкуры зимних волков. Но вечная зима за окнами холодила душу, заставляя жаться к огню.
   В Малом Холле, где ночевали девушки, не нашедшие себе среди более многочисленного мужского населения Зимовья спутников по нраву, в это время дня было пусто. Толстые закопченные балки высокого потолка едва виднелись в недосягаемом для света факелов сумраке. Зимовье строилось в расчете на обитателей Нифльхейма. Здесь, в Мире вечного льда, куда Локи скрывался каждый раз, как его шуточки заставляли весь Асгард объединяться против ненадежного Аса, ледяные великаны были его самыми доверенными слугами.
   Хрюм Костогрыз, огромный инистый великан, самопровозглашенный наместник Локи на время его отсутствия, больше интересовался охотой, борьбой и пирами, чем текущими делами. Гуннлод Змеиный Язык, Хозяйка Охоты - вот кто был здесь реальной силой, с которой даже самым упертым обитателям Зимовья приходилось считаться. Ледяная великанша, девяти футов ростом, с золотыми косами, заправленными за увешанный оружием пояс, могла бы считаться красавицей, если бы не вечно недовольное выражение грубоватого лица и перебитый в давней битве нос. Гуннлод держала Зимовье в подчинении железной рукой, и именно она дала понять разношерстной компании людей, эльфов и гномов, нашедших свое пристанище в Нифльхейме, что Делию лучше оставить в покое. Не то, чтобы девушка не могла сама за себя постоять, но без вмешательства Хозяйки Охоты ее жизнь здесь могла превратиться в бесконечную череду поединков и дуэлей.
   Впрочем, несмотря на четкие указания истинного хозяина Зимовья, Гуннлод не вмешивалась, пока Делия не вписала в Книгу Мертвых пару-тройку наиболее настойчивых претендентов на свое внимание. Новые обитатели в Зимовье попадали редко, большую их часть составляли захваченные в плен обитатели других Миров, и великанша, защищая дроу, заботилась в первую очередь о собственных интересах. За пару месяцев, проведенных здесь Делией, между громадной Хозяйкой Охоты и миниатюрной дроу возникло взаимное уважение, сдобренное немалой толикой недоверия. Делия, прекрасно понимавшая границы их приятельства, пользовалась им с осторожностью. Единственным послаблением, которого ей пока удалось добиться, было разрешение на пользование библиотекой, существование которой в этом варварском месте было вызовом самому его духу и потому тщательно скрывалось.
   Библиотека и дала ей ключ к происходящему. Кроме трактатов об Асах и Ванах, географических справочников и карт, здесь нашлась необычная коллекция книг. Книги происходили из странного мира, по сравнению с достижениями которого даже паровой молот главной кузницы Горы казался безнадежно отставшим от технического прогресса. При этом в большинстве книг содержались истории, не имевшие ни малейшего отношения ни к самому Миру, ни к его продвинутой технологии. Похоже, что из комфорта и удобства многие его обитатели рвались туда, где правила магия, а драконы были не просто полузабытой легендой.
   Ключом оказался потрепанный томик, носивший название "Старшая Эдда". Малопонятные темные тексты, повествующие довольно точно о жизни и философии обитателей Асгарда, были снабжены комментариями, не оставлявшими ни малейшего сомнения в том, что переписчик считает их всего лишь древней легендой, имеющей, в первую очередь, литературно-историческое значение. И это означало, что Асгардцы теряют силу в Мире, служащем им основным источником Силы.
   Девушка не слишком хорошо понимала, какую роль в этом деле Локи предназначал Фьялару. Зато очень хорошо - то, что она сама послужила наживкой. Это немного ущемляло ее самолюбие. Но ущемленное самолюбие пережить было легко, Делия никогда не воспринимала саму себя слишком всерьез. Гораздо хуже было сознавать, что из наживки она превратилась в слабое место Фьялара. И что ее здесь держат только для того, чтобы обеспечить сотрудничество и повиновение гнома. Эта мысль мучила ее, не давая покоя ни на минуту. Но пока она не видела ни малейшей возможности сбежать из почетного плена. Оставалось надеяться на удачу.
   -- Ты что, гонга не слышала? - раздался от двери недовольный голос Гуннлод, отрывая Делию от неприятных размышлений. - Вечерний пир уже начался, тебя только и ждем.
   Делия кивнула, подхватив с ближайшей лавки меховой плащ. На девушке были толстые кожаные брюки, заправленные в меховые унты, и расшитая бисером мешковатая замшевая рубаха. Эспады привычно висели на поясе, в том, что она не станет пробиваться отсюда с боем, не сомневался никто, включая ее саму. Тонкая кольчуга надежно пряталась под рубахой. Дроу не обзавелась за это время ложной скромностью, но и вознаграждать мужское население Зимовья за почти полное отсутствие женского общества возможностью полюбоваться собой не собиралась. К тому же, в Холле, несмотря на пышущие жаром огромные очаги по обеим длинным стенам, было прохладно.
   Потолок длинного Холла уходил во тьму. Сумраком полнились узкие альковы по стенам, забитые оружием на любой вкус, свисающим с крюков на толстых столбах. Два ряда грубо сколоченных длинных столов со стоящими вдоль них скамьями тянулись из конца в конец. Один ряд предназначался для великанов, столы были чуть не вдвое выше тех, за которыми сидели низкорослые обитатели Зимовья. Мрачные гномы, в основном дуэргар из Свартальфхейма, потрепанные битвами эльфы, закаленные в сражениях Северяне и прочий воинственного вида сброд из всех Девяти Миров. Здесь, в отличие от Асгарда, погибший в битве воин не имел ни малейших шансов на завтрашнее возрождение, но это не мешало постоянным стычкам и дракам, впрочем, редко заканчивающимся смертельным исходом.
   У одного из очагов лежала свора гончих, гордость Хозяйки охоты. Огромные псы разглядывали присутствующих слишком умными для обычных зверей глазами, лениво обгладывая бычьи кости. Рядом с ними к потолку уходил толстый шершавый корень - один из побегов Иггдрасиля, Мирового Ясеня, ведущий в Асгард.
   Делия заняла свое место за столом, стараясь не глядеть на корень. Было ясно, что воспользоваться этим путем не удастся, отросток вел прямиком в Зимний Холл, и гнев Шутника мог обернуться для почетной пленницы непредсказуемо. Возможно, менее почетным пленом. За свою жизнь девушке пока опасаться не приходилось, но эта мысль не радовала, учитывая причину.
   -- Не передумала, красотка? - хохотнул сидящий рядом рыжебородый верзила Хельвард, уже не раз пытавшийся перевести их отношения на более чем добрососедский уровень.
   -- Надоел, -- отмахнулась девушка, -- все, что могу тебе предложить - разминку на мечах.
   -- А толку? - ухмыльнулся Хельвард, -- я и так знаю, что ты выиграешь. И научить меня ничему не сможешь - не мой стиль.
   -- Мне придется скинуть меха, -- подмигнула ему Делия, -- единственный шанс для тебя полюбоваться.
   -- Я буду слишком занят разглядыванием эспад, чтобы обращать внимание на хозяйку, -- с улыбкой возразил парень.
   Лицо его неожиданно стало серьезным.
   -- Вот, почитай, -- Хельвард незаметно для окружающих сунул в руку Делии записку, -- может, передумаешь.
   Девушка молча кивнула.
   "Кажется, началось", -- подумала она. Хельвард, как и положено настоящему воину, читать и писать не умел.
  
   Делия бросила записку в огонь. "Иггдрасиль". Единственное слово, написанное рубленым четким почерком, напоминающим руны. Написать это мог кто угодно, включая самого хозяина. Локи не был бы самим собой, если бы не находил времени на шутки такого рода. Но это был шанс, и девушка решила ухватиться за него. Даже тревога за Фьялара меньше выводила ее из равновесия, чем бездеятельное сидение на месте.
   Она еще раз прокрутила в уме все, что ей было известно о владениях Локи в Нифльхейме. Большую часть ее ежевечерних сотрапезников, не считая хримтурсов*, составляли захваченные в плен воины, против своей воли привязанные к этому Миру. Хельвард к их числу не принадлежал. Рыжий вояка был одним из тех, кто ухитрился крепко поссориться с Высокими, и прятался в Зимовье от гнева или мести Асов. И, наверняка, сумел предъявить неоспоримые доказательства своей вражды с Асгардом, иначе бедолагу ждала незавидная участь. Великаны в любом пришельце видели шпиона Асов, годного только на то, чтобы сыграть с ним в одну из своих излюбленных игр. "Пришпиль копьем Недотепу", "Огненный танец", "Лепешка в доспехах" и прочие в том же духе.
   Выводы из этих размышлений сделать было сложно. Но в одном девушка была уверена. Записку писал не Хельвард. В знаках, начертанных на тончайшей бересте, не было ни капли магии, но руку мастера она разглядела. Кто-то, владеющий силой рун, послал ей знак, и чтобы прочитать его, она должна была довериться Хельварду.
   "Тот, кто свернет с Пути, будет вечно бродить в сумерках Хель", -- вспомнилось ей.
  
   На следующий вечер Делия за ужином вовсю флиртовала с соседом. Хельвард отвечал на ее улыбки, лихо покручивая рыжие усы, и горделиво окидывал взглядом отвергнутых претендентов на внимание красотки дроу. Они попеременно отхлебывали пиво из одного рога и громким шепотом обменивались скабрезными анекдотами, заливисто хохоча и хлопая друг друга по спине. Делия, искоса наблюдавшая за глазевшими на них сотрапезниками, готова была поклясться, что они заключают пари, останется она в холле на ночь или нет.
   Осушив на пару с Хельвардом третий рог пива, девушка встала из-за стола и направилась к двери, ведущей на узкую деревянную лестницу. Рыжий вояка последовал за ней, под одобрительные возгласы "Тащи ее сюда!" и "Мы даже сделаем вид, что не смотрим!". За дверью Хельвард резким движением ухватил Делию за плечо, и развернул к себе лицом, вжав в бревенчатую стену. От него пахло пивом и луком, и девушка нахмурилась, нащупывая свободной рукой спрятанный в рукаве рубахи стилет.
   -- Не хочешь делать это на глазах у всех, -- хрипло прошептал Хельвард в самое ее ухо, -- найди способ остаться со мной наедине.
   Делия сердито сверкнула глазами.
   -- Завтра, -- добавил Хельвард, отпуская ее, -- другой шанс вряд ли представится.
   Делия сглотнула и кивнула головой. Она поднялась по лестнице и завернулась в одеяло в самом углу Малого Холла.
   -- "Другой шанс"... Вряд ли рыжий имел в виду поцелуи, -- решила она, -- Наедине. Завтра. Иггдрасиль.
   Она, кажется, догадалась, что от нее требуется.
  
   -- А я-то слышала, что ты любишь своего дружка, -- хмыкнула Гуннлод, когда Делия попросила великаншу уступить ей на ночь свою комнату.
   -- Люблю, -- пожала плечами девушка, -- регулярно. И с удовольствием. А тут я сижу уже два месяца, без всякого удовольствия. Пора внести в свою жизнь немного разнообразия.
   -- И кто тебе мешает? - нахмурившись, спросила Ингрид, -- у нас здесь не монастырь. И стыдливость не в почете.
   -- Какая к троллям стыдливость? - рассмеялась Делия. - Я же дроу. Но вот шкуру свою я ценю гораздо больше, чем девичью честь. Как ты думаешь, не потеряю ли я в цене, если Шутнику станет известно, что я тут развлекаюсь?
   Великанша в задумчивости закусила кончик золотистой косы. В словах Делии была правда, о том, что ее тут держали, чтобы обеспечить лояльность строптивого и упрямого гнома, Гуннлод было известно. Как и об исключительной ревнивости представителей подгорного племени. Девушка нравилась Хозяйке охоты, и она не считала, что за маленькие развлечения обязательно расплачиваться жизнью.
   -- Завтра я выезжаю на трехдневную охоту, -- ответила она, -- можешь воспользоваться моей спальней. Но за то, чтобы никто не прознал об этом, отвечаешь головой.
   -- Отвечаю, -- улыбнулась Делия, -- не сомневайся.
  
   Огромная дубовая дверь оказалась незапертой, как великанша и обещала. Делия и Хельвард проскользнули туда, как только звук охотничьих рогов возвестил об отбытии хозяйки. Комната находилась над самым центром Большого холла, и корень Мирового ясеня пронзал ее насквозь, уходя сквозь потолок в бесконечную высоту, связывая Нифльхейм с Асгардом.
   -- И что толку? - спросила Делия, -- он все равно ведет в Зимний Холл. Лучше уж Гуннлод в качестве тюремщицы, чем Локи в роли палача.
   -- Погоди и увидишь, -- шепнул Хельвард, присаживаясь на широкую кровать, изголовьем которой служил Иггдрасиль.
   Делия кивнула и присела рядом с рыжим воякой.
   -- Как тебе удалось утереть нос хримтурсам? - спросила она, чтобы время ожидания за разговором не тянулось столь томительно.
   -- Никак, -- хмуро ответил Хельвард, -- у Высокого* действительно ко мне счет. Я проиграл битву, в которой он сделал на меня ставку в споре с Фрейром. Если честно, даже до битвы не дошло. Мы с ребятами надрались вдребезги, и эльфы застали нас спящими вповалку прямо на поле боя. Убивать не стали - много чести. Отобрали оружие и расписали доспехи обидными словами. Один на этом деле потерял усыпанный камнями кинжал. А я - надежду попасть в Вальхаллу.
   -- Грустная история, -- Делия не смогла удержаться от улыбки.
   -- Зато теперь у меня появился шанс обратить на себя внимание той, о которой я мечтаю, -- вздохнул Хельвард.
   -- И не мечтай, -- Делия настороженно поглядела на него, словно ненароком положив руку на эфес эспады.
   -- Ты красивая девушка, -- покачал головой Хельвард, -- но у той, которая мне нужна, на шлеме крылья.
   Ответить Делия не успела. По отростку Иггдрасиля прошла легкая дрожь, и корень засветился голубоватым светом.
   -- Скоро, -- прошептал Хельвард, -- жди, когда он весь превратится в свет.
   Делия кивнула.
   За дверью раздался грузный топот и лязг оружия.
   -- Откройте дверь! - от грозного голоса Хрюма задрожали стекла в маленьких окошках, -- или я ее вынесу к чертям собачьим.
   -- Попробуй, -- вполголоса ответил Хельвард, выхватывая из-за спины двуручник.
   Делия потянула из ножен эспады.
   -- Оставь, -- воин положил на ее плечо тяжелую руку, -- это не твой бой. Тебя ждут.
   -- Кто? - ответа Делия так и не дождалась.
   Дверь разлетелась в щепки под ударами громадной шипастой дубины, и в комнату ввалился огромный великан с перекошенным от злобы лицом. За его спиной стоял десяток вооруженных до зубов головорезов, решивших принять участие в развлечении. Иггдрасиль разгорался голубым пламенем, но все еще больше походил на древесную ветвь, чем на портал.
   Хельвард взмахнул мечом и сделал шаг к двери.
   -- Уходи со мной! - крикнула Делия, -- тебе не справиться с этой громадой.
   -- Хороший день, чтобы умереть, -- ухмыльнулся воин, -- для меня, по крайней мере.
   Делия молча кивнула и отступила к отростку Иггдрасиля. Уже сквозь синий огонь она видела, как Хельвард нанес хримтурсу удар в грудь, но меч отскочил от толстой шкуры великана. Дубина обрушилась на рыжую голову.
   -- Один! - закричал Хельвард! - Один!
   В синем пламени мелькнули золотистые крылья, и Делию охватила тьма.
  
   Когда зрение вернулось, девушка обнаружила себя в небольшой комнате, освещенной светом единственной толстой свечи в резном деревянном подсвечнике, стоящей на круглом мраморном столе. По стенам тянулись полки, забитые свитками и книгами в сафьяновых переплетах. В кресле у камина, спиной к ней, сидел кто-то в длинном сером балахоне и остроконечной войлочной шляпе, из-под которой на спину свисали длинные седые волосы.
   Старик обернулся, и девушку обжег пронзительный взгляд единственного голубого, как небо, глаза. Второй глаз старика был закрыт простой черной повязкой.
   -- Я Вератюр*, -- улыбнулся он, -- приветствую тебя в Асгарде, Делия.
  
   Из широкого окна со светлыми резными наличниками открывался потрясающий вид на поросшее изумрудной травой Бранное поле. Тысячи железных башмаков, ежедневно топчущие эту бархатистую зелень, не оставляли на ней ни малейшего следа. Редкие алые маки расцветали на глазах там, куда брызгала кровь сражающихся.
   Громадный конунг, закованный в сияющие латы, вел свое войско навстречу противнику, размахивая боевым топором. Навстречу ему чуть не бегом мчался стройный юноша, в длинной кольчуге, его клеймор сиял в солнечных лучах.
   -- Хороший день для смерти! - боевой клич Асгарда вырывался из тысячи луженых глоток. С небес раздавались призывы боевых рогов, Валькирии в золотых крылатых шлемах носились над Бранным Полем, поддерживая любимчиков.
   -- Вот так и живем, -- усмехнулся Вератюр, неслышно подходя со спины к глядящей в окно Делии.
   -- Весело, -- согласилась она, -- хотя слегка однообразно. Мне больше нравятся неожиданности. Да и мозгами иногда неплохо поработать, а не только мечом помахать.
   -- Поработаешь, -- усмехнулся в бороду старик, -- и скоро. А пока отдохни пару дней.
   -- Я и в Зимовье не слишком уставала, -- заметила девушка, -- А что за работа?
   -- Не терпится сунуться в самое пекло? - Вератюр заглянул ей в глаза, словно читая в ее душе сокровенные мысли, неизвестные даже ей самой.
   -- Не терпится узнать, что происходит, -- сердито ответила Делия, отводя взгляд, -- с тех пор, как Локи заграбастал Фьялара, совсем терпения не осталось. Знаешь, где он и что с ним?
   Она хорошо понимала, с кем говорит. Аватар Одина, конечно, не сам Ас, но сказанное ему сказано Высокому, и она шла по тонкому льду, обращаясь к старику так. Но одноглазого ее манеры, похоже, только забавляли. Это означало, что такого поведения от нее и ждут при выполнении задания. В том, что задание будет самым сложным в ее жизни, девушка не сомневалась.
   -- Сожалею, но нет, -- покачал головой Вератюр, -- твой гном оказался темной лошадкой, на которую поставил Локи. И я даже не подозреваю, куда он мог его отправить. В последнее время интересы Шутника рассредоточились по слишком большому количеству Миров. О большей части из них нам известно только из "фантазий" обитателей Мидгарда.
   -- А сам Мидгард вне зоны поиска? - поинтересовалась Делия.
   -- Это могло бы стать наиболее вероятным предположением. Если бы Мидгард не был уже не первый век отрезан от Мирового Ясеня. Из Девяти Миров для нас открыты восемь. В Мидгарде Фьялара нет.
   Делия совсем не разделала его уверенности. Портальный Камень, возможно, мог перенести хозяина даже в Мидгард. Но сообщать об этом Вератюру она не торопилась.
  
   -- Я благодарна тебе за свободу, -- сказала она, снова оборачиваясь к старику, -- но понимаю, что "спасибо" не отделаюсь. Ты бы и пальцем о палец не ударил, чтобы вытащить меня из Зимовья. Даже для того, чтобы утереть нос Шутнику.
   -- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, -- улыбнулся одноглазый, -- и я надеюсь, что на этот раз веселиться буду я. А ты мне в этом посодействуешь.
   -- Каким образом? -- Делия перешла на деловой тон.
   -- Мы теряем опору в Мидгарде, -- мрачно ответил старик.
   -- Знаю, -- перебила его Делия, -- догадалась, почитав новое издание старинных легенд. В вас больше не верят.
   -- В конкурентов тоже не верят, -- сверкнул глазом Вератюр, -- и я искал способ вернуть старые добрые времена. Людям надоел их материализм. И вера в Единого Бога, который требует слишком многого, а награду обещает только после смерти, их тоже больше не прельщает. Тем более что его существование не только не доказано, но и в принципе недоказуемо, в отличие от моего.
   Старик выпрямил спину, и Делия на мгновение уловила под остроконечной шляпой и серым балахоном сверкающие латы и грозный лик Отца Богов.
   -- Какой способ? - спросила заинтересованная девушка, -- только не говори, что одной пришедшей из книжки дроу будет довольно, чтобы вернуть им веру в Богов. Боюсь, они настолько не верят сами в свои фантазии, что даже меня примут за человека.
   -- Хорошо бы, -- задумчиво процедил Вератюр, -- потому что это была идея Локи, послать туда кого-нибудь, кто вытащит на поверхность древнюю магию и спрятанные от людских глаз древние расы.
   -- Чем плохая идея? - удивилась Делия.
   -- Тем, что она пойдет на пользу не только нам. Конкуренты тоже своего не упустят.
   -- Ну и что? Ухитрялись же вы как-то делить сферы влияния в прежние времена. На всех хватало.
   -- Проблема не в них, -- нахмурился старик, -- проблема в людях. За несколько веков в Вальхаллу из Мидгарда прибыло не больше пары десятков эйнхериев.
   -- Они больше не сражаются друг с другом? - вскинула бровь Делия.
   -- В том-то и дело, что сражаются, -- вздохнул Вератюр, -- только старые добрые дедовские мечи уже давно ржавеют в музеях. Если в Мидгарде начнется очередная Священная Война - никакой Рагнарёк не понадобится. Мы просто исчезнем из реальности, вместе с остальными Пантеонами, берущими там свою силу. Вместе с Мидгардом.
   -- Почему?
   -- Потому что даже Богам не совладать с силой тысяч атомных бомб, которыми фанатики закидают друг друга, доказывая, чьи Боги истинные. Они просто взорвут свой мир на радость Джаханнаму и Преисподней.
   -- Паучий потрох! Веселая перспектива, -- Делия закусила губу, -- ну а я-то чем могу помочь? Организовать Антивоенную Лигу?
   -- Мидгард должен вернуться в число Девяти Миров, -- ответил Вератюр, -- стать их неотъемлемой частью. Здесь любое оружие, кроме мечей и магии бесполезно. Но сделать это могут только земные маги. Работая в тайне, долгие годы. Ты будешь моим эмиссаром в Ордене, Архмаг.
   Делия широко открыла глаза. О том, что она получила посвящение, знали только Раолин и Конклав Чародеев Авалона, проводивший испытания в глубокой тайне. Архмагом мог стать только тот, кто не просто овладел всеми высшими премудростями магии, чья сила превосходила все мыслимые пределы, но кто сделал новый шаг к доселе неизведанным вершинам. Портальный Камень не давал ей покоя все эти годы. Она даже Фьялару не успела признаться, что сумела разобраться в принципах его работы, перенеся их в заклинание, способное перенести в другой Мир произнесшего его мага. Заклятие еще нуждалось в доработке, но Конклав, впечатленный открывающимися перспективами, признал дроу достойной высшего посвящения. Локи, похоже, был не в курсе, иначе заключение в Зимовье было бы куда более строгим.
   -- Как ты узнал? - спросила она. Один был одним из величайших покровителей магии во всех Мирах, но всеведение не числилось среди его божественных атрибутов.
   -- За твоей карьерой следили, -- улыбнулся старик, -- не каждой приходит в голову заклинание, способное обезвредить дракона. Но ты выбрала мечи.
   -- Я и сейчас предпочитаю мечи, -- пожала плечами Делия.
   -- Это уже не важно. Там, куда я собираюсь тебя отправить, тебе понадобится не меч или магия, а здравый смысл и умение убеждать. Твое дело - уговорить их, остальное они сделают сами.
   -- Ты же не думаешь, что я отправлюсь туда задаром? - нахально заявила дроу.
   -- Не думаю, -- Вератюр внимательно посмотрел на нее своим единственным глазом.
   -- И что ты хочешь мне предложить? - спросила Делия, -- мне нужен Фьялар, но, насколько я понимаю, не в твоей власти вернуть его мне.
   -- В этом ты права, -- согласился старик, -- но у меня есть то, что тебе пригодится, даже если с ним случится то, чего ты так боишься.
   -- И что бы это могло быть, -- недоверчиво поморщилась дроу.
   Вместо ответа Вератюр указал ей на стол, еще мгновение назад бывший пустым.
   На белом дереве столешницы сверкал крыльями золотой шлем.
   -- Когда идти? - нетерпеливо спросила Делия.
   -- Сегодня. На закате.
   0x08 graphic
   * - Хримтурсы - инистые великаны
   *- Высокий - одно из наименований Одина
   * - Вератюр (Повелитель Людей) - одно из имен Одина
  
  
   4. Южный Бронкс, Нью-Йорк, Мидгард. Фьялар
  
   Комната была завалена старыми газетами, битой штукатуркой и прочим мусором, обычно скапливающимся в заброшенных зданиях. Запах отбросов заставил Фьялара поморщиться. К запустению в точке назначения он был готов, Локи навел детальную иллюзию, чтобы помочь гному с открытием портала, но вони иллюзия не передавала.
   Фьялар, стараясь дышать ртом, поднял с грязного пола Камень, бережно упаковал его в расшитый рунами замшевый мешочек и огляделся. За пыльными полуразбитыми окнами было темно. Небо хмурилось низко нависшими облаками, подсвеченными розоватым светом огромного города. Никакие рассказы и рисунки не могли передать первого, гнетущего, впечатления от гигантских размеров Большого Яблока. Улица с рядом унылых серых зданий, с темными окнами во все пять этажей тускло освещалась желтоватым светом редких фонарей.
   -- От магических факелов в Перекрестке и то больше света, чем от этого пресловутого электричества, -- проворчал Фьялар, забрасывая за плечо тяжелый рюкзак и пристраивая на спину длинный деревянный футляр прямоугольной формы. Оставить Бен-Грефилль в Зимнем Чертоге гном наотрез отказался, но совету не расхаживать с мечом по городу, где холодное оружие уже давно не превышало размером охотничьего ножа, все-таки последовал.
   Фьялар быстрым шагом направился к выходу, надеясь, что свежий воздух улицы избавит его от мерзкого запаха отбросов. Криво висящая на поржавевших петлях дверь вела на каменную лестницу с битыми ступенями, заваленную мусором чуть не по щиколотку. Судя по слою пыли, сюда давно никто не заглядывал. Оставалось надеяться, что не весь Мидгард похож на это Богами забытое место. Впрочем, в выборе точки назначения имелся определенный смысл - сверкать Порталом на глазах у удивленных мидгардцев, начисто отвергающих саму возможность существования магии, было, по меньшей мере, беспечно.
   Снаружи дышалось чуть легче, хотя сладковатый запах гниения и тут наползал из подворотен и больших железных баков, тонувших в кучах набросанного вокруг мусора. Сквозь трещины в сером асфальте пробивалась пожухлая трава. Редкие чахлые деревца уже облетели, добавив грязно-желтую листву к шелестящим под порывами осеннего ветра старым газетам и пластиковым пакетам, гонимым ветром по пустынной улице. Фьялар поежился, плотнее запахивая кожаную куртку с косой молнией.
   На улице было тихо, если не считать шуршания мусора, завывания ветра в пустующих зданиях и еле слышного попискивания крыс в мусорных баках. Совсем на пределе слуха были звуки дальнего города - металлические, бездушные, неживые. Но Фьялару не терпелось собственными глазами, наконец, убедиться в том, что Мастерская не является вершиной "технологического прогресса" Девяти Миров. Как всякий гном, Фьялар относился к творениям рук и ума с интересом и уважением, предпочитая их ненадежной, пусть и доказавшей свою пользу магии.
   Здание на углу резко выделялось среди неприметных серых коробок. Высокая дверь в стрельчатой арке, остатки цветных витражей в узких окнах, проваленный купол. И следы давнего пожара, закоптившего красный кирпич стен. Над дверью едва виднелся сколотый символ прямого креста с удлиненной нижней чертой. В одном из окон промелькнул желтоватый огонек искусственного света, и Фьялар, убедившись в том, что его здесь ждут, вошел в здание.
   Большой зал с высоким сводчатым потолком, заваленный обломками скамеек, прежде стоявших здесь стройными рядами, заканчивался большим полукруглым альковом, в котором стояла деревянная кафедра. Слабый свет уличных фонарей с трудом пробивался сквозь мутные стекла витражей, расцвечивая темноту причудливыми бликами. Еще темнее было в нефах по сторонам главного зала, и Фьялару почудилось, что тьма смотрит на него внимательным изучающим взглядом. Ни звука, ни шороха.
   -- Кто здесь? - громко спросил Фьялар, и его низкий голос резким эхом отразился от стен пустующего помещения.
   -- Те, кто тебя ждет, -- из алькова показался молодой парень с нечесаной копной темных кудрявых волос и настороженным взглядом серых глаз. На парне была красно-черная лакированная куртка, черные брюки и тяжелые ботинки, почти как у Фьялара.
   -- Фьялар Драконья Погибель собственной персоной, -- фыркнула присоединившаяся к парню девушка с бритыми висками и длинным гребнем красных волос, цвет которых явно не достался ей по наследству от родителей. Ее тоненькая фигурка пряталась под мешковатым свитером грубой вязки и широкими штанами с множеством карманов.
   -- Можно и без погибели, -- ухмыльнулся Фьялар, -- драконов, вроде, здесь не предвидится.
   -- Обойдемся без погибели, -- согласился парень и чуть насмешливо поклонился, -- Крис, к вашим услугам.
   -- На услуги и не надейся, -- презрительно скривилась девушка.
   Крис поглядел на нее с неодобрением, и она слегка смутилась.
   -- Моника, -- представилась она, -- из клана Бруха.
   -- Лодур говорил, что вас должно быть трое, -- заметил Фьялар, вглядываясь в темноту алькова.
   -- Он задерживается, -- ответил Крис, -- но будет непременно.
   -- Можешь не дожидаться, -- буркнула Моника, разглядывая Фьялара. Девушка была выше гнома всего на полголовы, но и этого ей хватило, чтобы смотреть на него свысока, -- гони посылку.
   -- Я не уверен, что она предназначена тебе, -- спокойно ответил Фьялар. Он не в первый раз за долгую жизнь попадал в место, где почти все обитатели превосходили его ростом, и научился не придавать этому значения, -- ты не похожа на лидера.
   -- Для тебя, смертный, -- взбесилась Моника, -- любой из нас - лидер. Ты курьер, ничего больше. И еда, если мне захочется такой экзотической пищи, как герой детской книги или сказочный персонаж.
   -- Моника... -- примирительно сказал Крис, -- может, дождемся Тео?
   -- Когда это я спрашивала разрешения на ужин, -- огрызнулась девушка, делая шаг к Фьялару.
   -- Гони посылку, -- угрожающе повторила она, хватая гнома за полы куртки.
   Фьялар рванулся, но хватка хрупкой Моники оказалась неожиданно сильной. Нечеловечески, нереально сильной, словно в ее худеньком теле сидел сам дьявол. Девушка отшвырнула его, и Фьялар налетел на колонну, тяжело ударившись спиной. Рюкзак не дал затылку коснуться камня, иначе этот удар мог бы вышибить из него сознание.
   -- Крис, не лезь! - заорала Моника, сбрасывая с плеча руку товарища и молнией бросаясь к гному. Но Фьялар уже успел выхватить фальчион из раскрывшегося при столкновении с колонной футляра.
   -- Ха! - в смехе Моники послышались истерические нотки, -- ну, ударь меня, карлик! Угости Зверя гномьей сталью.
   Она кинулась почти грудью на острие меча, и Фьялар взмахнул клинком, скорее, чтобы не проткнуть ее насквозь, чем стараясь нанести опасную рану. Лезвие скользнуло по рукаву, и толстый свитер немедленно напитался хлынувшей из раны кровью.
   Моника отступила на шаг, с неверием глядя на гнома.
   -- Не может быть, -- прошептала она, -- рана... Она не закрывается. Крис, сделай что-нибудь, что стоишь, как пень? Я сейчас истеку кровью!
   -- Это и есть гномья сталь, -- раздался из-за спины Фьялара густой низкий голос, -- ты получила свой урок. Держи своего Зверя в узде, Моника, иначе я не посмотрю, что Крис твой Создатель.
   Фьялар обернулся. За его спиной стоял чернокожий гигант, с коротко остриженными курчавыми волосами и редкими для представителя своей расы правильными чертами лица. Синие джинсы и серый флисовый свитер с капюшоном облегали атлетическую фигуру.
   -- Я Тео Белл, -- представился он, -- добро пожаловать в Мир Тьмы, Фьялар.
   -- Тео, -- неуверенно начал Крис, -- можно...
   -- Нет, -- отрезал негр, -- просто перевяжи рану. Пусть вспомнит, что она не бессмертна и не всесильна.
   Он повернулся к Монике, уже стянувшей пропитанный кровью свитер и оставшейся в черной боксерской майке. Рана была поверхностной, кровотечение не слишком обильным, но на лице девушки читалось неверие, сдобренное изрядной толикой страха.
   -- Ты пестуешь своего Зверя, потому что считаешь, что это делает тебя настоящей Бруха? - Тео поморщился, и тонкие черные усики, оттенявшие его верхнюю губу, чуть встопорщились, -- эта тварь сожрет тебя изнутри раньше, чем ты получишь полноправный статус в Камарилье*. Пока за тебя отвечает Крис, и ты подставляешь в первую очередь его.
   -- Он сказал, что я не похожа на лидера, -- недовольно проворчала Моника, -- этот сказочный персонаж вообще не понимает, с кем имеет дело.
   -- Можно подумать, я вампиров не видел, -- пожал плечами Фьялар, -- по сравнению с обитателями Хель, вы все - обычные люди.
   -- Это Маскарад, Фьялар, -- улыбнулся Тео Белл, -- способ сосуществования Сородичей и Стада*.
   Он положил свою тяжелую руку на плечо Фьялара.
   -- Не хмурься, это всего лишь старинное выражение. Мы все были людьми. А некоторые из нас даже после Обращения не забывают своих смертных родичей.
   Фьялар кивнул. Разговор получался странным, обрывочным, как бывает, когда собеседники пытаются уместить в несколько минут рассказ, требующий долгих часов, а, возможно, и дней.
   -- У нас будет время это обсудить, -- кивнул Белл, убирая руку с плеча Фьялара, -- и не здесь. Тут надолго задерживаться не стоит.
   -- Не стоило, -- поправил его Крис, перевязывающий руку Моники обрывком своей рубахи.
   Тео вскинул голову и прислушался.
   -- Я передумал, -- резко сказал он, -- займись ее раной, Крис.
   Крис в мгновение ока сорвал с раны еще не закрепленную повязку и нагнулся к руке девушки, проводя по ней языком. Моника издала глухой стон, и Фьялар не сумел разобрать, чего в нем было больше, боли или блаженства. Зато в чувствах Криса, слизнувшего с раны кровь, сомневаться не приходилось. Лицо парня чуть не светилось восторгом. Он оторвался от раны и облизнул губы, ярко заалевшие на его бледном лице. Рана затянулась, словно Крис сглотнул ее вместе с кровавой полосой. На месте длинного пореза не осталось ни следа.
   Крис вскочил на ноги, дернув за собой Монику, и вопросительно глядя на Белла. Тео кивнул головой в сторону нефа.
   -- Сюда идут, Фьялар, -- сказал он, -- доставая из спортивной сумки, которую держал в руке, длинный предмет с деревянной рукоятью странной формы, к которой был прикреплен не клинок, а металлическая трубка, -- отступим в тень и поглядим, кто.
   Фьялар подхватил с поломанной скамьи Бен-Грефилль и присоединился к Беллу, уже скрывшемуся за ближайшей колонной. Уроки не прошли даром. Он узнал дробовик Ремингтона, которым с одинаковым энтузиазмом восторгались и специалисты, и авторы детективов. Фьялар с новым интересом взглянул на Белла, ему не терпелось увидеть в действии технологию Мидгарда.
   Он простоял в тени нефа пять долгих минут, не шевелясь, затаив дыхание. Стоящий рядом Тео не дышал вовсе. Гном, почти вплотную прижатый к мощной груди негра ухом, не слышал ничего. Ни биения сердца, ни легчайшего вздоха. Черная кожа была холодна как у пролежавшего с заката до рассвета трупа. И только еле заметный блеск внимательных черных глаз с голубыми белками наводил на мысль о том, что этот труп вполне способен к решительным действиям.
   Наконец, в дверях показались те, кого они ждали. Пятеро мужчин, крепких и коренастых, чем-то неуловимо похожих, в затасканных спортивных костюмах и с лицами, словно покрытыми тонким слоем серой пыли. В руках у двоих - длинные и плоские деревянные дубинки с узкой рукоятью.
   -- Выползайте, ублюдки, -- хмуро произнес парень с низким лбом и выступающей челюстью, делающей его похожей на обезьяну.
   -- От ублюдка слышу, -- Моника и Крис дружно выступили из тени. Черное дуло револьвера в руках девушки угрожающе глядело прямо в лоб говорившему. Крис, с небрежным видом засунувший руки в карманы, хищно облизнулся.
   Тео легким жестом остановил Фьялара, собиравшегося шагнуть вперед. Гном слегка кивнул, перехватывая рукоять Бен-Грефилля.
   -- Вы на нашей территории, Камми, -- продолжил обезьян, -- не стоило вам сюда соваться.
   -- Ты, что лет двадцать в торпоре* провел, лизун*? - хмыкнула Моника, -- у Шабаша* здесь больше нет территорий.
   -- Тебе, сучка, торпор не светит, -- пообещал парень, подбираясь для прыжка, -- ты просто сдохнешь.
   Парень рванул вперед, протягивая длинные руки к горлу Моники. Скрюченные пальцы оканчивались длинными когтями, в круглых глазах полыхнул желтоватый огонек. Пуля прошила плечо вампира, слегка затормозив бросок, но парень даже не поморщился. Его приятели кинулись за ним, размахивая бейсбольными битами. Прогремел еще один выстрел, со стороны Шабаша. Над головой Криса взметнулся фонтанчик битого камня.
   -- Стрелять поучись, -- ухмыльнулся Крис, обнажая клыки.
   В следующее мгновение перед глазами Фьялара замелькал клубок переплетенных тел. Вампиры двигались настолько быстро, что гном едва успевал уловить их перемещения, удары дубинок о мягкое тело звучали в его ушах барабанной дробью.
   -- Наш выход, -- шепнул Тео, подталкивая Фьялара под локоть.
   Бен-Грефилль сверкнул, и рука, державшая пистолет, со звоном упала на пол. Моника отшвырнула насевшего на нее вампира, из дробовика Тео неожиданно полыхнул огонь, и упавший обезьян с диким криком начал кататься по полу, охваченный языками пламени.
   -- Мать твою! - заорал один из нападающих, -- это Килла-Би*! Уходим!
   -- Куда? - холодно осведомился Крис, впиваясь зубами в горло противнику.
   Тео отбросил дробовик, заряженный Дыханием Дракона, и, одной рукой вцепившись в плечо врагу, другой повернул его голову на сто восемьдесят градусов. Фьялар, увернувшись от дубины, одним ударом смахнул голову с плеч ее обладателя. Моника разрядила пистолет в лоб второго дубиноносца.
   -- Подчистите тут, и уходим, -- приказал Белл, -- полиция здесь опаздывает, но рано или поздно объявляется.
   Моника кивнула, подтаскивая тела поверженных врагов к все еще охваченному пламенем трупу. Крис вытащил из-под куртки длинный кинжал, и одним движением отсек голову уже начавшему слабо шевелиться противнику. Вампир, застреленный Моникой, тоже начал подавать признаки не-жизни, но затих, дернувшись пару раз, когда магическое пламя охватило его ослабевшее тело.
   Вой сирены был слышен за пару кварталов, когда компания рванула на улицу, разметав по полу пепел, в котором не осталось даже костей.
   -- Решат, что местные банды разбирались и спишут дело в архив, -- на бегу пояснил Фьялару Крис, -- здесь стрельбой никого не удивишь.
   -- В машину, -- скомандовал Тео, поравнявшись со стоявшим в тупике видавшим виды Виллисом. Фьялар на мгновение замешкался, но Моника распахнула дверь и вскочила внутрь, втягивая Фьялара в джип.
   Крис сел за руль, и машина рванула с места, освещая темную улицу дальним светом фар.
   -- Ты знал, что они придут, -- утвердительно сказал Фьялар.
   -- Надеялся, -- поправил Тео, -- в Южном Бронксе еще остались недобитые Шабаши.
   -- Хотели проверить тебя в деле, -- не оборачиваясь, добавил Крис, -- надо же знать, правду ли пишут в сказках.
   -- Ну и как? -- недовольно спросил Фьялар.
   -- Сказочно хорош, -- хохотнула Моника и тут же потупила голову, -- я была неправа, Фьялар.
   -- Забей,-- Фьялар ухмыльнулся, потрепав девушку по руке, -- каждый может ошибиться.
   -- Тео, -- перебил их Крис, -- куда едем?
   -- К тебе, -- ответил Белл, -- на Кони-Айленд.
   0x08 graphic
   * Камарилья - объединение Кланов, соблюдающих Маскарад, свод правил и законов, позволяющим вампирам существовать в человеческом обществе незамеченными.
   * Шабаш - секта, считающая, что вампирам, как высшим по отношению к людям существам, должна принадлежать власть над миром. Между Камарильей и Шабашем идет непрекращающаяся война. В 1999 году Камарилья отвоевала у Шабаша Нью-Йорк, долгие годы бывший одним из оплотов Шабаша в США.
   * Торпор - состояние, подобное летаргическому сну, в которое может впасть вампир.
   * Лизун - сленговое наименование вампира, можно сравнить с русским "чувак".
   * Килла-Би - прозвище Тео Белла.
  
  
   5. Сохо, Манхеттен, Нью-Йорк. Делия
  
   -- Паучий потрох!
   Все пошло не так. Как обычно. Похоже, судьба в очередной раз тащила ее за загривок в направлении, обратном тому, куда она собиралась дойти собственными ногами.
   Еще хорошо, что портал раскрылся в узком и темном проходе между двумя высокими домами, а не посреди улицы.
   На этом все хорошее заканчивалось. В щель между домами, несмотря на ночное время, бил яркий свет улицы. Алый, малиновый, ядовито-зеленый. Всполохами и полосами. Гул голосов и топот множества ног. Рев механических повозок и мешанина музыкальных звуков. Запахи тысяч тел, духов, жареного мяса, недавно прошедшего дождя смешивались в один неповторимый аромат.
   Об обещанном теплом приеме в дружественной обстановке и "постепенном знакомстве с местными реалиями" можно было забыть. Делия глубоко вздохнула, собираясь нырнуть в этот город, словно в глубокий омут.
   Все пошло не так...
   Портал выбросил ее, не доходя до местного отделения "Ритуала Одина", одного из объединений возрождающегося в Мидгарде поклонения Высоким. Делия совершенно не представляла себе, как она теперь сможет отыскать пункт назначения. И это означало, что ей, в который раз, придется выживать на незнакомом Плане, полагаясь только на собственный здравый смысл, инстинкты и удачу.
   -- Удачи мне понадобится по самое "зашибись", -- подумала девушка, осторожно выглядывая из-за угла дома.
   Свет струился синими полосами, взбирался по стенам ядовито-розовыми струями, вспыхивал изумрудами и рубинами. Огромные буквы горели тысячами оттенков, их отражения расплывались на мокром после дождя асфальте, дрожали в лужах. Светящиеся картины скрывали высокие стены домов, соблазнительно улыбающиеся или пляшущие красотки, оскаленные чудовища, крутые парни с оружием в руках. Свет манил и слепил, пугал и завораживал. Он жил собственной жизнью, как море, затопившее улицу до самого неба. Свет кричал и смеялся, шептал и пел.
   Совсем рядом, перекрывая шум толпы и сливающиеся в гул звуки города, хриплый мужской голос вливался в рваный ритм улицы.
   Я мечтаю проснуться в городе,
   Который не спит никогда,
   И узнать, что я номер один,
   Первый в списке,
   Король горы,
   Номер один.
  
   Если здесь я добьюсь своего,
   Я смогу повторить это где угодно,
   Слово теперь за тобой,
   Нью-Йорк, Нью-Йорк...*
  
   -- Это вообще Мидгард?! - выдохнула Делия, вглядываясь в спешащую мимо толпу.
   Эльфы, гномы, вампиры, тролли и неопознанного вида чудовища текли рекой, весело болтая друг с другом, осыпая проходящих мимо разноцветными бумажными брызгами из взрывающихся огоньками цилиндров, поливая краской из металлических баллончиков, заливисто хохоча и перемигиваясь. Две ведьмы в классических шляпах, из-под которых висели седые космы, и в драных юбчонках, открывающих стройные гладкие ножки, тащили между собой упирающегося высоченного гнома с всклокоченной рыжей бородой. Синий колпак гнома съехал на левый глаз, полосатые чулки не доходили до мешковатых штанов.
   Следом за ними прошагала компания закованных в латы рыцарей, тащивших за спиной двуручные мечи. На вид им можно было дать лет шестнадцать-семнадцать, но лица были суровы, а горящие глаза с гордостью озирали разноцветную толпу. Бледная вампирша с измазанным кровью ртом, в черном бархатном платье со сточим воротником, показала рыцарям язык, демонстрируя длинные клыки.
   -- Пвиветштвую бовцов со звом! - клыки явно мешали ей говорить.
   Рыцари не удостоили ее ответом.
   Делия покачала головой. У нее не было ни малейшего представления, в какой странный мир ее занесло. Возможно, именно отсюда просачивалась в Мидгард его неуемная фантазия? Она еще раз пригляделась. Проходящих мимо представителей волшебного мира объединяло одно - никто из них не был ростом намного выше или ниже обычного человека. Длинные уши не шевелились, хвосты висели или стояли, словно набитые ватой. И говорили они на английском языке, который она освоила с помощью заклятия еще в библиотеке Зимовья.
   -- Это люди, -- поняла девушка, -- люди, нарядившиеся нелюдями. Одним больше, одним меньше - какая к дьяволам разница?
   Делия решительно тряхнула головой, сделала шаг и слилась с толпой.
  
   Парень явно заметил ее, и теперь протискивался сквозь толпу ей навстречу. Симпатичное узкое лицо с ясными серыми глазами, худенькая фигурка, уже не подростка, но еще не взрослого мужчины. Белые волосы, разметавшиеся по плечам, обтянутых кожаным доспехом, два скимитара на поясе. И черная кожа, блестящая в разноцветном свете уличных огней. На лице. Руки, придерживавшие на бегу эфесы, оставались белыми.
   -- Привет! - добравшись до нее, парень улыбнулся, -- ты новенькая?
   Делия кивнула. Она совершенно не представляла себе, что он имеет в виду, но ответ был правдивым - она действительно была тут новичком, похуже, чем кобольд в Вальхалле.
   -- Я Дриззт До'Урден, -- представился мальчишка.
   Делия поперхнулась смехом. Книжки о похождениях лиловоглазого рейнджера попались ей в библиотеке Зимовья, и она не раз порадовалась, что мрачная реальность родного Свартальфхейма не дотягивает до беспросветной тьмы человеческой фантазии.
   -- Делия Баррисон ДельАрмго, -- поклонилась она, -- Третья дочь Второго Дома Мензоберранзана.
   -- А почему ты с мечами? - удивился парень, -- жрица не может носить клинки. Канон не знаешь?
   На лице "Дриззта" явственно читалось горделивое превосходство.
   -- Канон?
   -- Книги надо читать, а не по картинкам в Инете одеваться, -- назидательно сказал парень, -- не люблю косплейеров.
   -- Если бы ты читал книги, -- хмыкнула Делия, -- ты бы знал, что у Дриззта глаза лиловые.
   -- Знаю, -- потупился паренек, -- но денег на линзы не хватает. А ты, значит, все-таки читала про Дриззта?
   -- Ну да, -- рассмеялась Делия, -- читала.
   Она замолчала, не решаясь произнести следующую фразу. Но какой у нее был выбор? Этот паренек, хотя бы приблизительно представлявший себе кто такие дроу, сейчас был той соломинкой, за которую она могла ухватиться.
   -- Я не из Мензоберранзана, -- решительно сообщила дроу, -- я из Свартальфхейма.
   Они стояли посреди обтекающей их толпы, скрестив взгляды.
   Конечно, ни тролля он ей не поверил. Попытался отшутиться, спросил, где она достала такой крутой прикид, попытался сбежать от сбрендившей девчонки.
   Делия держала его за запястье железной хваткой. Его неверие только доказывало его здравомыслие. Он был ей нужен.
   -- Файерболл метнуть, говоришь? - усмехнулась она, -- могу. Прямо здесь, в толпе?
   Паренек впервые с начала разговора заколебался.
   -- Ты террористка? - спросил он.
   -- Не совсем поняла, что ты имеешь в виду, -- ответила Делия, -- что-то связанное с ужасом?
   -- Забей, -- ответил парень, и на нее пахнуло духом Перекрестка.
   -- Не греми ящиком, рубака, -- рискнула она.
   -- Ты и в Плейнскейп играешь? - "Дриззт" снова оживился, оседлывая любимого конька.
   -- Я не играю! - взвилась девушка, -- мне не до твоих идиотских игр!
   Она почти решилась отпустить его руку. Но, все-таки, дала себе еще один шанс.
   -- Послушай, Дриззт, -- тихо сказала она, -- ты читаешь эти книги. Ты играешь в эти игры. Ты пытаешься изобразить из себя любимого героя. А когда тебе дают шанс превратить твою игру в реальную жизнь, готов сбежать? Я могу уйти. Прямо сейчас. И ты до конца своих дней так и не узнаешь, правду ли я говорила. Ты до седых волос будешь мучиться мыслью, что упустил этот шанс. Другого не будет.
   -- Я очень хочу поверить, -- так же тихо ответил он, -- очень. Но я боюсь. Потому что если я поверю, а это окажется ложью - я больше никогда не смогу мечтать о том, что это когда-нибудь случится. У тебя есть хоть одно доказательство?
   Делия задумалась, кивнула головой и подняла капюшон плаща, низко опустив его на лицо.
   -- Смотри, -- шепнула она, переводя глаза в тепловое зрение.
   -- Они красные! - хрипло ответил мальчишка, -- и у тебя не было времени надеть линзы.
   Он нервно расхохотался.
   -- Идем, покажешь мне, как ты швыряешься файерболлами.
   -- Мне называть тебя Дриззтом? - спросила она, отпуская его руку.
   Парень улыбнулся.
   -- Меня зовут Бобби МакГи.
   0x08 graphic
   * "Нью-Йорк, Нью-Йорк", Фрэнк Синатра
  
  
   6. Кони-Айленд, Бруклин, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Крис уверенно вел машину, плавно вписываясь в повороты, лавируя между замешкавшимися в плотном потоке автомобилями. Темные улицы Бронкса сменились пылающим заревом Манхэттена, и Фьялар припал к окну, разглядывая Большое Яблоко во всей его ночной красе.
   -- Впечатляет? - беззлобно усмехнувшись, спросила Моника.
   -- Впечатляет, -- кивнул Фьялар, -- но не до отвисшей челюсти. Новый мир - новые впечатления. Пожалуй, Раолин в чем-то права.
   -- Ты о чем?
   -- О том, что только собственный опыт чего-то стоит, -- задумчиво ответил Фьялар.
   Ему нравилось это ощущение скорости, напоминающее полет орла над изломанными хребтами Черных Гор и бешеную скачку огненных жеребцов по горячим равнинам Муспельхейма. Ему нравилась власть над бездушным металлом, превращающимся по воле Криса в стремительно несущееся к цели существо, в едином порыве слитое со своим хозяином.
   -- Крис, -- окликнул он сидящего за рулем вампира, -- научишь меня водить?
   -- Без проблем, -- отозвался Крис, сверкнув белозубой улыбкой в зеркало заднего вида.
   -- А где клыки? - вдруг заметил Фьялар.
   -- В надежном месте, -- улыбнулась Моника, демонстрируя ровный ряд совершенно человеческих зубов, -- это Маскарад.
   -- Есть проблема, -- подал голос Тео, -- с документами для Фьялара.
   -- С твоими-то связями, Архонт*? - удивился Крис.
   -- Я не рискну использовать свои связи в этом деле, -- ответил Белл, -- я даже Пашеку* не сообщил о контакте с Древними Богами.
   -- Дерьмо! - выругался Крис, чуть не врезавшись в затормозивший перед ним Форд.
   Моника вздрогнула.
   -- Это значит, что ты нам доверяешь до такой степени, или что мы - просто расходный материал? - холодно осведомилась она.
   -- Это значит, что вы - единственные Бруха в городе, в которых Марлена не видит потенциальных конкурентов в борьбе за кресло Примогена*. И, как следствие, не особенно следит за вашими делами.
   -- Все-таки, доверие, -- удовлетворенно кивнул Крис, выравнивая джип, -- пусть и основанное на нашей слабости.
   -- Твоя слабость - Моника, -- пожал плечами Тео, -- она неонат*, и тебя легко подцепить как на крючок, на любую ее ошибку. А она уже достаточно глупостей наделала, чтобы не выискивать новые.
   -- Ну, спасибо, -- фыркнула девушка, -- оценил.
   -- Оценил, -- подтвердил Белл, -- из тебя выйдет толк, если научишься держать в узде свой нрав.
   Джип выскочил на Бруклинский мост, и Фьялар восхищенно залюбовался открывавшейся с высоты панорамой.
   -- Думаю, мне здесь понравится, -- улыбнулся он.
  
   Высокое здание, у которого Крис припарковал Виллис, походило на что угодно. На коробку, клетку, корзину для белья. Только не на вампирский замок. Прочитавший для ознакомления с нравами будущих соратников пару готических романов Фьялар ожидал мрачных ажурных башенок, с вороньими гнездами на шпилях, увитых плющом стен, завывания ветра в стрельчатых окнах. Впрочем, размеры дома вполне компенсировали недостаток архитектурных излишеств. Двадцать четыре этажа, опоясанных балконами.
   -- Тихо ты, -- цыкнул Крис на грохнувшую входной дверью Монику, -- соседей не перебуди. Три часа ночи.
   Он нажал кнопку, горящую красным огоньком, но лифт, издав тихое урчание, снова перестал подавать признаки жизни.
   -- Восемнадцатый этаж, -- со вздохом сообщила Моника, -- хорошо, что я уже сдохла.
   -- Зачем тебе такой большой дом? - удивился Фьялар. -- Сотни комнат. Ты держишь в них слуг или... корм?
   Крис расхохотался, тут же зажав себе рот ладонью.
   -- Двадцать четыре этажа, -- объяснил он, -- сто девяносто квартир. И никто не догадывается, что за соседи у них за стенкой. Здесь люди не любопытны.
  
   Крис запер за собой бронированную дверь, пропустив гостей в свою "берлогу". При тусклом свете торшера с красным абажуром вампирское жилище выглядело довольно стильно. Светлые панели, отделанные стальной полосой, черный кожаный диван, полукругом огибающий стеклянный низкий столик, большой плоский экран на стене. Хозяин первым делом взял со столика пульт и легким нажатием кнопки опустил пластиковые жалюзи на большом окне, выходящем на балкон.
   -- Я проголодалась, -- Моника развалилась на ковре перед телевизором, сбросив тяжелые ботинки прямо на белый мохнатый пол рядом с собой.
   -- На охоту сегодня времени нет, -- Крис направился на кухню, -- Тео?
   -- Неси, -- кивнул Белл.
   Вампир вернулся через пару минут, неся в руках поднос, на котором стояли три высоких бокала с темно-красной жидкостью и коричневая бутылка.
   -- Пиво для гостя, -- сообщил он.
   -- А еды для гостя не найдется? - спросил Тео.
   -- Упс! - Крис хлопнул себя по лбу, -- не додумался.
   -- Придется пиццу заказать, -- Моника перекатилась на бок, доставая из кармана штанов телефон.
   -- Я не голоден, -- Фьялар отхлебнул пиво прямо из горлышка открытой бутылки, -- Ммм... Это что?
   -- "Мерфи", -- ответил Крис, салютуя гному бокалом.
   -- Моника, закажи пиццу, -- перебил их Тео.
   Он повернулся к Фьялару.
   -- Другой возможности поесть у тебя не будет до завтрашнего вечера. В одиночку тебе пока гулять не стоит.
   Фьялар попытался собрать в голове воедино всю известную ему информацию о вампирах. Получалось не так уж много. Питаются кровью - это понятно. Днем спят, на солнце сгорают. Чеснок? Святая вода? - не доказано. Тени у них были, и в большом зеркале, висящем в прихожей, все трое отразились.
   -- А где ты держишь гроб? - Фьялар кивнул в сторону закрытой двери, очевидно, ведущей в спальню, -- там?
   -- Там кровать, -- улыбнулась Моника, -- а тебя и Тео мы уложим на диване. Гроб - это пережиток средневековья. Тесно и неудобно.
   -- Говорят, Влад Дракула до сих пор спит в гробу, -- Крис рассмеялся, словно это была самая удачная из его шуток.
   -- Говорят, что ты слишком много болтаешь, -- осадил его Тео, -- а у нас не так много времени до рассвета. Моника, ты уже позвонила?
   -- Сию секунду, босс, -- отрапортовала девушка, набирая номер.
  
   Остаток ночи получился весьма насыщенным . Говорил в основном Тео, а Крис, сидевший рядом с открытым ноутбуком, иллюстрировал его рассказ, скользя по ссылкам, и одновременно проводил для гнома ускоренный ликбез по электронным СМИ. Фьялар жадно поглощал и то, и другое. Задание, с которым его отправили в Мидгард, начинало ему нравиться все больше. Тем меньше ему нравился метод, которым Локи получил его согласие на операцию.
   -- Все началось с Моники, -- Тео допил свой бокал и поставил его на стол, -- я и раньше не раз обращал внимание Пашека на то, что Маскарад трещит по швам. Интернет - не газета, даже не телевидение. Никакого закулисного влияния не хватит, чтобы остановить этот поток информации. Сотни сайтов, посвященных вампирам. На некоторых - вполне достоверные сведения о Кланах и отдельных лицах. Мы предали окончательной смерти не одного Сородича, которого подозревали в том, что он послужил "анонимным источником" утечки. Но до сих пор даже самые бьющие в яблочко догадки для большинства людей оставались игрой и фантазией. А потом эта девочка нашла нас. Получила ссылку от приятеля по форуму, которого даже лучшие хакеры Носферату вычислить не смогли. И заявилась прямиком в Мэдисон Сквер Гарден, в Элизиум*. Да еще и во время ежегодного собрания клана Бруха. Прошла через охрану, назвав пароли. Инцидент замяли, девочку обратили. Крис давно просил разрешения на Объятие*,и ему позволили выступить гарантом ее хорошего поведения.
   -- Не проще ли было убить? - спросил Фьялар, доставая из кармана куртки трубку и кисет. - Извини, Моника, чисто академический интерес, ничего личного.
   -- Нет, -- ответил Крис, -- Моника сама не знала, кто навел ее на нас. Просто сунула свой любопытный нос в осиное гнездо. Мы надеялись, что неизвестный информатор объявится еще раз, и она выведет нас на след.
   -- Марлена даже не рискнула сделать ее гулем*, -- добавил Тео, -- это дало бы ей возможность уйти от постоянного наблюдения. Но за два года контакт так и не повторился, и на нее махнули рукой. Просто еще одна Бруха, птенец, от которого подвоха не ждут.
   -- А зря, -- ухмыльнулась Моника.
   -- Поговори мне! - огрызнулся Тео и продолжил. - После этого случая многие Сородичи выразили сомнения в том, что Маскарад продержится долго. Мы потеряли контроль. Все рты не заткнешь. Но Примогены даже слышать не хотят о том, чтобы что-то изменить. Старые упертые болваны!
   -- О каких изменениях идет речь? - спросил Фьялар.
   -- Шабаш давно проталкивает идею, что Сородичи, как высшее звено эволюции, должны править миром, -- ответил Тео, -- но это не наша цель. Маскарад в свое время стал надежным способом защитить нас от гнева толпы. И сейчас, при всем нашем могуществе, нас слишком мало, чтобы объявить войну людям или попытаться захватить власть. Но оставаться в тени - тоже не выход.
   -- Получается, что выхода нет.
   -- Я тоже так думал, -- вздохнул Тео, -- но полгода назад мне пришло анонимное письмо. По обычной почте, на бумаге. С такими подробностями моей биографии, о которых не знал ни один живой или немертвый. В письмо был вложен листок с адресом. Меня, понятно, очень заинтересовал мой корреспондент, и я отправился в указанное место.
   -- Лодур? - предположил Фьялар, почти не сомневаясь в ответе.
   -- Не сам Лодур. Посланник. Не буду вдаваться в подробности, как ему удалось убедить меня в том, чьи интересы он представляет. Думаю, у тебя нет причин сомневаться. Он подкинул мне идею, столь же простую, сколь фантастическую. Гражданские права. Официальное признание нашего права на существование.
   -- Чем мы хуже геев? - хохотнула Моника, нарвавшись на очередной грозный взгляд Тео.
   -- Это возможно? - удивился Фьялар. -- Времена изменились?
   Тео кивнул.
   -- Гугль, -- пояснил Крис, показывая Фьялару открытую на мониторе страницу, -- поисковая система. Миллионы ссылок и сайтов. Людям скучно без монстров. Они хотят, чтобы мы были.
  
   За окном все еще догорали отблески пурпурного заката, когда Крис и Моника ушли на охоту, чтобы не терять времени. Уже неделю Фьялар получал ночные уроки вождения, а днем знакомился с новым миром посредством Интернета. От обилия информации голова шла кругом, а от необходимости здраво оценивать ее достоверность скрипели мозги. Но гном упорно изучал реальность, в которой ему, по словам Тео Белла, предназначалось сыграть одну из ключевых ролей. Точнее, роль ключа зажигания, если мыслить автомобильными терминами.
   -- У тебя нет интересов, непосредственно связанных с нашим миром, -- пояснил Тео в ответ на вопрос Фьялара "а я-то вам зачем?", -- тем более, у тебя нет своих интересов в Джихаде, войне, которую ведут между собой Праотцы* руками Сородичей, зачастую не подозревающих о том, что они только пешки в этом противостоянии. И тебя с равным успехом могут выслушать Маги и Гару*. Ты не человек. Которых они, как и большинство Сородичей, недолюбливают и презирают. И за тобой стоит реальная Сила, которая предлагает помощь.
   -- Я бы не доверял этой Силе на твоем месте, -- заметил Фьялар, -- как не доверяю на своем. Шутник использует всех нас похлеще, чем эти ваши Праотцы.
   -- Тогда почему ты здесь? - спросил Тео, -- тебе сделали предложение, от которого даже ты не смог отказаться?
   -- Вроде того, -- нахмурился Фьялар, -- мне предложили жизнь любимой женщины.
   Фьялар затянулся, выпуская к потолку толстое кольцо дыма.
   -- Теперь ее жизнь зависит от успеха моей миссии.
   -- Будем надеяться на успех, -- Тео положил руку ему на плечо, -- в общих интересах.
   Негр отхлебнул из стоявшего перед ним бокала.
   Тео старался не покидать убежища. Слишком многие знали его в лицо, а нынешняя миссия могла стоить ему головы, в самом прямом смысле. Или, что еще хуже, осинового кола в сердце, парализующего вампира. Ревнители Маскарада, враги и просто завистники не преминули бы сдать его на руки лично Пашеку, узнай они, что задумал архонт.
   -- Джаханнам, -- блеснул глазами Белл, -- расскажи мне, что это за место.
   -- Место, куда не хочется попадать, и откуда весьма нелегко убраться, -- ответил Фьялар, -- место, где владычествуют Князья Тьмы, могущественные демоны. Души мертвецов, воплощенные в новых телах, живут там в страхе, с которым давно смирились. Платят кровавую дань и дрожат по ночам. Высокие темные замки бросают свою угрюмую тень на унылые городки, бесы и чудища служат силам тьмы.
   -- Мечта Шабаша, -- усмехнулся Тео.
   -- Ты ее не разделяешь?
   -- Тот, кто на своей шкуре познал бич рабовладельца, не мечтает о рабах, -- мрачно ответил Белл, -- нам есть, что предложить людям в обмен на кровь. Те, кто соблюдает Маскарад, не убивают ради еды. Но дело не только в том, что убийства могут навести на наш след. Мы монстры, и в каждом из нас сидит Зверь. Но до тех пор, пока мы с ним сражаемся, до тех пор, пока храним в себе толику человечности, мы остаемся сами собой.
   -- Каждое убийство делает Зверя сильнее, -- добавил Крис, -- а голод разъяряет его.
   -- Быть чудовищем, чтобы не стать Чудовищем, -- кивнула Моника, -- это наш удел.
   -- И где вы берете кровь? - Фьялар кивнул на бокал Тео.
   -- На станции переливания или в больницах, -- пояснила Моника, -- люди сдают ее добровольно для спасения жизни своих сородичей. Думаю, им не так уж важно, спасает она их от болезни или от вампиров.
   -- Но вы сегодня охотились, -- утвердительно сказал Фьялар.
   -- Охота - это не обязательно убийство, -- возразила Моника, -- хотя признаю, она будоражит кровь. Но я могла бы прожить без нее, если бы взамен могла не скрывать свою сущность.
   -- Многие из вас так думают?
   -- Из неонатов - почти все, -- ответил Тео, -- все больше Сородичей присоединяется к Анархам, не поддерживающим ни Камарилью, ни Шабаш. Не так давно Гангрел почти полным составом вышли из Камарильи. Но Старшие слишком привыкли жить традициями, а вампир чем старше, тем сильнее.
   -- Гангрел?
   -- Один из кланов. В них есть животная сущность. Они даже с Гару, Волками, находят общий язык. А для остальных нет врага опаснее оборотня.
   -- Думаю, мне надо познакомиться с Гангрел, -- задумчиво протянул Фьялар, -- а через них выйти на Волков.
   -- Магов не забудь, -- вставил Крис, -- орден Гермеса.
   -- Думаешь, от них будет толк? - с сомнением в голосе произнес Тео, -- колдуны прячутся не потому, что боятся. Они люди, пусть и обладающие силой. Им просто нравится атмосфера тайны.
   -- Если остальные объявят в открытую о своем существовании, они могут выползти, чтобы получить свой кусок пирога, -- предположил Фьялар, -- но торопиться, к сожалению, некуда. Начнем с Гангрел. Где и как их отыскать, знаешь?
   Крис внимательно оглядел Фьялара.
   -- Думаю, ты не тому учишься, -- решительно заявил он, -- тебе не машину нужно водить, а байк.
   -- Байк?
   -- Мотоцикл. Двухколесная лошадка, -- усмехнулся Крис, демонстрируя клыки, -- тебе понравится. Гангрел обожают ночные трассы и свист ветра в ушах.
   -- Highway to Hell, -- рассмеялась Моника, -- это их гимн.
   -- Прокатимся, -- улыбнулся в ответ Фьялар.
   0x08 graphic
   * Юстициарий - агент и судья представляющий интересы своего Клана по поручению Внутреннего Круга, правящего совета самых могущественных, но остающихся в тени представителей Кланов Камарильи.
   *Архонты -- ставленники юстициариев, призванные выступать от их имени во благо любых возникающих целей и необходимостей.
   * Ярослав Пашек - юстициарий клана Бруха.
   * Примоген - глава клана в каком-либо городе.
   * Неонат - недавно обращенный вампир, за поступки которого несет ответственность его создатель.
   * Элизиум - нейтральная территория, оберегаемая Пактом Ненападения.
   * Объятие - процесс обращения человека в вампира. Сир (Создатель) выпивает всю кровь будущего Дитя и в момент, предшествующий смерти, дает ему выпить немного своей крови.
   * Гуль - человек, регулярно пьющий кровь вампира. Гули получают от этого особые силы и умения, но становятся зависимыми от "донора".
   * Праотцы - вампиры Третьего поколения, легендарные основатели Кланов. Достоверной информации о них ничтожно мало, зато слухов и предположений - много.
   * Гару - вервольфы
  
   7. Морнингсайт-Хайтс, Манхэттен, Нью-Йорк. Делия
  
   К появлению в своем доме дроу Маша Блоксберг отнеслась с удивительным здравомыслием.
   -- Все просто, -- заявила она удивленному таким легковерием Бобби,-- Вселенная бесконечна, так? Значит, даже самая малая, отличная от нуля вероятность, должна встречаться в ней бесконечное число раз. А в то, что человеческий разум способен вообразить нулевые вероятности, то чего в принципе существовать не может, я не верю.
   -- Тогда получается, что бесконечное число дроу попадает каждую секунду в бесконечное число Нью-Йорков? - почесал в затылке Бобби.
   Он уже снял свой костюм и смыл грим. Под белым париком обнаружились темно-рыжие вихры, коротко остриженные, чтобы не мешать перевоплощению. На крупном кельтском носу разбрызгались легкая россыпь веснушек. Но твердый подбородок и четкий овал лица не оставляли сомнений в том, что кровь шотландских горцев проявилась в мальчишке в полную силу.
   -- Не думаю, -- серьезно возразила Маша, -- время, видимо, имеет ограниченную протяженность. От Большого взрыва до настоящего момента. Следовательно, плотность вероятности должна быть распределена равномерно.
   -- Тебе виднее, -- пожал плечами Бобби.
  
   Маше действительно было виднее. Ее восторженность и легкомыслие заканчивались на пороге университетских аудиторий. Преподаватели философии науки прочили ей большое будущее, а профессор Хоукс, преподавший квантовую физику, восторгался многообещающей студенткой. Сама же Маша утверждала, что в Копенгагенской интерпретации больше магии, чем во всех гримуарах, а Кот Шредингера - живое (или мертвое) доказательство всемогущества человеческого разума.
   В Нью-Йорк Машу занесло еще крохой, когда бабушка, ярчайшее воплощение советской фрондирующей интеллигенции, вытребовала с зятя, сменившего драные джинсы на малиновый пиджак, вклада на имя дочери и проживания в безопасном месте. Уступка требованиям тещи была единственным мудрым решением, которое принял герой бурных девяностых в своей недолгой жизни. Машина, в которой он ехал с женой отмечать в казино очередную сверхприбыль, разлетелась в клочья на улицах разбитых фонарей, а легко нажитые миллионы распылились между конкурентами. Но оставленная дочери сумма не показалась им настолько заманчивой, чтобы тащиться за ней через Атлантику, и девочку вместе с бабушкой оставили в покое.
   К увлечению внучки Сальваторе и Джорданом бабушка относилась неодобрительно. "Тоже мне, Дриззт", -- скептически ухмыльнулась она, когда Маша сообщила ей о свой великой любви, -- "Единственный мужчина, достойный того, чтобы о нем мечтали - граф де Ля Фер". По этому поводу бабушка укатила в Париж, как только внучка поступила в престижную Колумбию, и, по слухам, возглавила дамский клуб фанаток неподражаемого мушкетера.
   Маше осталась студия на Манхэттене, неплохая библиотека советских книжных изданий, и внушительная рента, позволявшая девушке чувствовать себя уверенно в жизни. Но счастья ей это не приносило. Счастье было там, на книжных страницах. У Счастья были лиловые глаза, эбеновая кожа и белоснежная грива волос. И Маша, которая к любому делу своей жизни относилась серьезно и вдумчиво, львиную долю свободного времени проводила в построении "теории порталов в альтернативную реальность", перемежая его чтением книг, вдохновляющих на дальнейшие поиски, и ролевыми играми, позволяющими подготовиться к жизни в мире мечты.
  
   В склонности обитателей Мидгарда предаваться фантазиям Делия убедилась еще в Зимовье. В библиотеке, где она раскопала Эдду, нашлось немало занимательных книг об иных мирах, мрачных и веселых, населенных эльфами и орками, гномами и дроу, разумными животными и жестокими монстрами. Миры эти походили один на другой только одним - существовали они только в воображении авторов, хотя в лучшие из них легко было поверить.
   Маша и Бобби не только обожали эти книги, но и разыгрывали с друзьями истории героев или придумывали новые приключения в волшебных мирах, примеряя на себя роли магов, воинов или злодеев, которых тоже надо было кому-то изображать. В последнее время компания играла в Плейнскейп, в Большое Кольцо Миров, соединенное множеством порталов. Сигил, Город Дверей, чем-то напомнил Делии Перекресток, да и среди Миров Кольца некоторые показались дроу похожими на те, в существовании которых ей довелось убедиться своими глазами. Делия подозревала, что старинные легенды переплелись с буйной человеческой фантазией, породив правдоподобный, но не во всем совпадающий с реально существующим мир.
   Маша с такой точкой зрения не согласилась. Получив веское доказательство возможности перемещаться между мирами, девушка с утроенной силой засела за математические выкладки. Делии настойчивость подруги нравилась. К тому же заклинание Портала, стершееся из памяти во время перехода в Мидгард, нужно было на всякий случай восстановить. Но она плохо представляла себе, что будет, когда Маша сообразит, что Мира, в который она так упорно стремится, в реальности не существует, а дроу на портрете - всего лишь персонаж книги.
   Подобное лечится подобным, и Делия щедро делилась с новыми друзьями историями о своей юности в Свартальфхейме и приключениях в Перекрестке. Серые глаза Бобби вспыхивали искорками всякий раз, как в этих рассказах звенели мечи. Но при взгляде на Машу искорки угасали, сменяясь печальным осенним туманом.
  
   -- По-твоему, если я родилась в России, то вся мафия Брайтон-Бич у меня под контролем?
   -- А ты считаешь, что мой отец спит и видит, как воспользоваться служебным положением для выдачи фальшивых документов моим "болезненным фантазиям"?
   Бобби и Маша, в который раз, виртуозно ругались, переходя на личности. Друг друга, близких родственников, случайных знакомых и излюбленных книжных персонажей. В другом случае Делия с удовольствием заняла бы стратегическую позицию стороннего наблюдателя и насладилась филологическими тонкостями скандала. Но у нее, наконец, появилась ниточка, за которую стоило ухватиться, и ей не терпелось начать разматывать клубок.
   -- Если я вас правильно поняла, как только какой-нибудь полицейский заметит мои противоестественные уши, меня тут же сдадут в поликлинику для опытов при ЦРУ, если до этого меня не похитит ФСБ, -- вмешалась она, -- и каким боком мне в этом случае помогут документы? Или их требуют с любой низкорослой девицы, высунувшей свой нос на улицу? Можете меня в целях конспирации обрить наголо, выкрасить в зеленый цвет или спрятать в багажник автомобиля. Но не могу же я вечно сидеть взаперти.
   -- Автомобиля нет.
   -- У меня права за превышение скорости на полгода забрали.
   Бобби и Маша, прервав свой спор, заговорили хором. Делия удовлетворенно кивнула.
   -- И вообще, может обойтись курткой с капюшоном? Поздняя осень на улице.
   -- Это слишком просто... -- разочарованно протянула Маша.
   -- Зато надежно, -- возразила Делия.
   Идти, впрочем, было пока некуда. Дроу безвылазно сидела в маленькой студии на Манхэттене уже вторую неделю, не отрываясь от выделенного в личное пользование ноутбука. Делия на удивление быстро схватывала информационную грамотность, и в полной мере оценила возможность освоиться с новыми реалиями в кратчайшие сроки.
  
   Число вопросов росло значительно быстрее числа ответов, но Делия уже чувствовала себя достаточно уверено, чтобы перейти к практическим действиям. Мысль о контакте с последователями Одинизма она отбросила почти сразу. По ее мнению, новоявленные язычники немногим отличались от реконструкторов и ролевиков, но принимали свои игры слишком всерьез. Даже в модулях ролевых игр было больше правды, чем в рассуждениях самопровозглашенных клериков Одина. К тому же в ее задачу не входила проповедь Эдды, от членов "Ритуала Одина" требовалось всего лишь ввести ее в курс происходящего, а в этом Маша с Бобби с успехом их заменили. Выйти на магов оказалось значительно сложнее. Орден Гермеса, в отличие от вампиров или оборотней, в Интернете освещался скупо. А многочисленные сайты с рекламой приворотов и снятия сглаза за три Мира отдавали жульничеством и профанацией
   -- Руника, каббала, гримуары..., -- пробормотала Делия, прикрывая уставшие глаза, -- слишком много всего и слишком сложно.
   При всем обилии колдовских техник, с магией в Мидгарде были серьезные проблемы. Большинство заклинаний, которыми услужливо делились в Сети Викканские ведьмы или рунемейстеры, всего лишь увеличивали вероятность событий, не выходящих за рамки возможного. Не было ни малейшего шанса проверить, работают ли они на самом деле. Ритуальная магия, по утверждению адептов, действовала через посредство духов. А еще вероятнее, демонов и дьяволов. Мысль о том, что у этого Мира есть прямые выходы в Джаханнам и Преисподнюю, пугала несказанно. Но главная проблема была в другом. Настоящая магия не работала. Никаких файерболлов, телепортов и Гигантских Кулаков Бигби.
   Делия убедилась в этом, попытавшись восстановить "огненные стрелки", потраченные на сигареты Бобби. При попытке запомнить ушедшие из памяти заклятия перед глазами мелькали черные точки, и кружилась голова. Не слишком магический эффект. Вероятнее всего, хранящиеся у нее в памяти заклинания все-таки должны были сработать. За прошедшие со дня гибели Гизника годы ее магические способности и умения сильно возросли, и выбор боевых заклинаний был весьма впечатляющим. Но теперь они стали одноразовыми, и девушка решила сохранить их на самый крайний случай.
   Это имело смысл. Мидгард был отрезан от Мирового Ясеня, а, значит, и от его магических источников. Где черпали силу местные маги, если они вообще были, Делия не знала. Но подозревала, что запасы весьма ограничены, иначе маги не прятались бы в тени. Логически рассуждая, это только увеличивало шансы на то, что они будут заинтересованы в "перетаскивании" Мидгарда поближе к закромам магической энергии.
   -- А вдруг магия и технология вообще вещи несовместимые? -- предположила Маша. - Как в Аркануме, ролевой игре, где поезд может сломаться, если на нем едет маг.
   -- В Асгарде и Свартальфхейме порох не горит, -- согласилась Делия, -- но паровой двигатель в гномьей Горе прекрасно работает. Другое дело, что привычка полагаться на магию тормозит изобретательский раж.
   -- А что, если магия - это неоткрытые пока законы физики? - задумчиво спросила Маша, глядя в стенку отрешенным взглядом.
   Делия с интересом взглянула на юную подругу и одобрительно кивнула.
   -- Может, попытать счастья с Виккой или другими неоязычниками? - спросил Бобби, -- они по своим верованиям ближе к тем, кто тебя послал.
   -- Угу, -- проворчала Делия, -- если даже ритуальная магия зашла в тупик, могу себе представить уровень местных друидов.
   -- И что ты собираешься делать?
   -- Думать, -- пожала плечами дроу, -- время пока есть. Хочешь, я пока займусь твоим обучением? Мне кажется, из тебя получится Мастер Клинка.
   -- Ты же не видела, как я фехтую, -- удивился Бобби.
   -- Я видела, как ты двигаешься. И куда смотришь. Этого достаточно.
   -- А меня нельзя чему-нибудь научить? - спросила Маша, -- когда я попаду на Торил, то кто меня возьмет в приключение, если я буду бесполезной обузой?
   Делия вздохнула. Хорошая девочка, но упрямая. И бесстрашная. И...
   -- Далеко ли ты продвинулась в своих выкладках? - спросила она.
   -- Просто так портал не откроешь, -- пожаловалась Маша, -- нельзя просто так взять и попасть в Фаэрун. Нужно искать обходные пути.
   -- Через Перекресток?
   -- Через суперструны, -- ответила Маша, -- это довольно новая теория в физике, и математические формулы там оперируют тринадцатью измерениями. А в нашей реальности их всего четыре. Если свернуть ее по-другому, можно отыскать обходные пути.
   -- Формулы и практика - разные вещи, -- возразила Делия, -- тебе могут понадобиться принципиально недостижимые методы.
   -- Ну..., -- Маша покраснела, -- кое-что у меня уже получилось. Это... В общем, я тут одну книжку читала. Ненаучную. И я попробовала.... Кажется, у меня вышло подключиться к Источнику. Только я не знаю, что с этим делать.
   -- Ты уверена? - Делия чуть не подавилась, -- как?
   -- Очень просто. Представь себя розовым бутоном.
   Последняя фраза повергла Делию в состояние легкого ступора.
   -- Розовым чем? - переспросила она.
   -- Бутоном, -- Маша покраснела, -- в книжке так сказано. Я на самом деле не верила, что из этого выйдет толк, но там все так подробно описано, что я не удержалась и попробовала. Наверное, это все-таки бред, самовнушение.
   -- Покажи-ка мне этот бред, -- потребовала Делия.
   Маша стянула с полки толстенный том и принялась листать в поисках нужной страницы.
   -- Вот.
   -- "Теперь вы должны от всего отрешиться. Выбросить из головы все мысли. У вас в разуме лишь одно. Цветочный бутон. Только он. Один бутон, и все. Вы видите его во всех деталях. Вы ощущаете его аромат. Можете потрогать его. Пощупать его. Каждую прожилку каждого листка, каждый изгиб каждого лепестка. Можете почувствовать, как в нем пульсирует сок. Почувствуйте это. Узнайте его. Станьте им. Вы и бутон -- одно и то же. Вы едины. Вы и есть бутон"*.
   -- И этот идиотизм должен помочь? - хмыкнула Делия.
   -- Не знаю. Я попробовала. Чувствовала себя глупо. А потом... Потом пришел свет. В точности, как тут написано. Он заполнил меня до краев, как чашу. Он лился сквозь меня, а я не представляла, что я могу с ним сделать. Хотя, по идее, с ним можно сделать кучу всего.
   -- Чем тролли не шутят, -- усмехнулась Делия, -- хуже ведь не будет.
   Лучше тоже не было. Было смешно, было неловко, было скучно.
   -- Какой я, к троллям цветочек? Я - Клинок, -- сердито проворчала Делия.
   -- Не получается? - участливо спросила Маша, заглядывая ей в глаза.
   Делия не ответила. Может, и не должно получаться. В конце концов, это просто книжка. Фантазия. Но ведь Маша говорила... Даже если это всего лишь самовнушение...
   "Ты думаешь, что могущество мага заключается только в количестве и силе заклинаний?", -- вспомнились слова Раолин, -- "Если бы это было так, любой дурак мог бы вызубрить их наизусть. Маг работает головой, а не задницей. И голова не становится больше с каждым уровнем, которого ты достигаешь. Она не начинает вмещать больше тупо вызубренных заклятий. Ты должна понять, как это работает. Принципы и закономерности. Связи и схемы. Тогда любое заклятие станет тебе доступно".
   Делия снова закрыла глаза. Роза. Черная бархатистая роза Свартальфхейма. С тяжелыми лепестками, скрученными в бутон, сомкнутыми как молчаливые губы. Они ждут поцелуя, но не выдают свою тайну. Только легкая дрожь от текущего по жилкам сока. Только тайная страсть, жгучее желание, укрытое в самой сердцевине. И солнце. Ослепительное солнце, ласкающее горячими лучами, словно любовник, длинными пальцами проводящее по лепесткам горячих губ, открывающихся навстречу свету...
   Свет затопил ее, заставив содрогнуться от невыносимого блаженства. Радость наполнила ее до краев. Она потянулась к ней, пытаясь зачерпнуть эту сияющую влагу, но солнце словно зашло за тучу и вновь стало темно.
   -- Я видела, -- прошептала Маша, -- ты... Вокруг тебя было золотистое сияние. У тебя получилось?
   Делия кивнула. Это длилось всего несколько мгновений, но ей хватило, чтобы понять - они на верном пути.
   -- Я - цветок, -- прошептала она, снова закрывая глаза.
  
   К вечеру она была опустошена и измотана. Раз за разом свет наполнял ее и уходил, выплескиваясь за край, не даваясь в руки, не открывая своих тайн. Каждый раз, как Делия пыталась ухватиться за него, заставить следовать своей воле, он мерк.
   -- Последний раз и все, -- решила она, устало вздыхая.
   Уже ни на что не надеясь, привычно открыла себя потоку, почти не помышляя о цветах на солнце, реках, текущих к морю и переполненных чашах. Сила лилась сквозь нее, уходя в пустоту. Она позволила ей скользить, словно со стороны наблюдая за потоком. Белое сияние походило на радугу, слившуюся воедино. Только цветов было не семь, а пять. Она легонько направила синий поток в сторону, свила его в кольцо, отпустила...
   Со стола, за которым сидела Маша, разлетелись бумаги.
  
   -- Ты это сделала! - воскликнула Маша, ловя кружащиеся по комнате листки.
   Все, что она знала раньше, невозможно было сравнить с этим ощущением. Так легко. Ни зубодробительных заклятий, которые малейшая ошибка в произношении могла превратить в стихийное бедствие, ни пентаграмм с замысловатыми знаками, ни крашеных кровью рун. Просто потоки света, пять стихий, пять лучей, из которых можно свить все, чего душа пожелает. Источник. Сырая, необработанная стихия.
   Делия понимала, что плетения Силы так же сложны, как и любые другие магические техники. Но если знаешь, как достичь желаемого одним способом, можно воспользоваться и другим. Она провела ночь, анализируя известные ей заклятия, переводила их на язык рун и каббалистических символов, сравнивала с найденными в Сети викканскими заговорами и мистическими текстами. Уснула в кресле, не раздеваясь. Но наутро в ее голове уже была стройная система. Свет хлынул в нее сразу, как только она открылась ему. Вспыхнула свеча на столике, и погасла под порывом легкого ветерка. Капельки дождя напоили засохший в уголке кактус. Земля вокруг него стала мягкой и пушистой. И Маша улыбнулась во сне.
   Огонь и Воздух, Вода и Земля. И Дух. В этом мире магия работала. И, похоже, никто, кроме фантазеров и мечтателей об этом не знал. Делия еще раз взглянула на спящую девушку. Вчера та увидела сияние, окружившее дроу, когда Сила наполнила ее. А это означало... Нужно было проверить.
   -- Маша, -- тихо позвала Делия, -- просыпайся.
   -- В чем дело? - испуганно прошептала Маша, протирая глаза.
   -- Представь себя розовым бутоном, -- улыбнулась Делия.
  
   Они сожгли все ненужные бумажки, сдули недельную пыль с книжных полок и перемыли посуду, не вставая с дивана. У Маши от восторга лихорадочно горели глаза и пылали щеки. Девушка оказалась на удивление талантливой, и быстро схватывала принципы плетений.
   -- Это похоже на теорию суперструн, -- заметила она, -- и на матрицы.
   -- Я думаю, что твоя физика тут пригодится, -- ответила Делия, -- ты же сама говорила про неоткрытые законы.
   -- А как ты догадалась, что у меня получится? - спросила Маша.
   -- Подумала, что если ты вообще способна дотянуться до Источника, то и воспользоваться им сумеешь. А еще, ты видела Силу, когда она была во мне.
   -- Точно! В книге тоже написано, что та, которая может пользоваться Силой, всегда видит ее в других.
   Делия в задумчивости прикусила палец.
   -- Кажется, мне пора выбираться отсюда, -- решила она, -- с документами или без.
   -- Зачем?
   -- Хочу принять участие в ваших играх, -- улыбнулась дроу, -- и посмотреть, верна ли моя теория.
   -- Какая теория?
   -- Те, кто способен направлять Силу, будут искать любую возможность это сделать. В том числе и играть в волшебников.
   -- Ну, в наших играх никто и никогда не совершал ничего по-настоящему волшебного.
   -- Это неважно. Главное, что они хотят это сделать. Когда у вас следующий сбор?
   -- В воскресенье, -- ответила Маша, -- мы играем в Порталы Сигила.
   0x08 graphic
  
   * "Колесо Времени" Р. Джордан
  
   8. Заповедник "Голубая Гора", графство Вестчестер, штат Нью-Йорк. Фьялар
  
   -- Шесть из шести, -- удовлетворенно сказал Крис, передавая револьвер Фьялару.
   Фьялар легонько провел пальцами по оксидированному стволу, тронул гравированные накладки на деревянной рукояти.
   -- Красивая вещь, -- с уважением произнес он, взвешивая оружие в руке.
   -- С войны берегу, -- усмехнулся Крис, -- Славно мы тогда фрицам всыпали.
   -- Постой... -- Фьялар опустил револьвер, -- я думал, тебе лет двадцать пять.
   -- Мы сохраняем тот облик, в котором нас обратили, -- ответил Крис, -- и не меняемся. Мне, например, повезло с прической, стричься не надо. А кое-кто свои локоны вынужден каждую ночь срезать, чтобы не походить на мушкетера времен Людовика Тринадцатого. И борода у меня теперь не растет, большое преимущество.
   -- И сколько же тебе лет?
   -- Сто пятьдесят, -- ухмыльнулся Крис, -- я ровесник Ружья, завоевавшего Запад. Бывший ковбой и свободный стрелок. Мне свезло нарваться в салуне на ссору не с тем парнем. Вышиб ему мозги, прежде чем сдохнуть. И случайно наглотался крови, которая хлестала у него из башки. Мне тяжко пришлось, пока я не добрался до Нью-Йорка и не выяснил, кто я и что.
   -- Для стопятидесятилетнего старца ты неплохо ориентируешься в современной жизни, -- заметил Фьялар.
   -- Для Сородича я не так уж стар. Я еще способен меняться и приспосабливаться. Это делает мою не-жизнь значительно более насыщенной. Ты стрелять собираешься?
   -- Один! - жестяная банка из-под пива с грохотом рухнула на землю.
  
   Деревянный домик, в котором они жили уже вторую неделю, затерялся в лесу у подножия Голубой Горы, к северу от Нью-Йорка. Крис приобрел его еще во времена владычества Шабаша в городе, и держал здесь ностальгическую коллекцию, собранную за последние сто с лишним лет своей ночной жизни. Полуразваленные ковбойские сапоги, в которых новообращенный вампир пришел в Нью-Йорк, капитанская форма Второй Мировой, потертый лозунг "Будьте реалистами - требуйте невозможного" со времен студенческих волнений шестидесятых...
   Моника заезжала к ним раза два в неделю, доставляя продукты для Фьялара и запас свежей крови для Криса. И новости. Тео отбыл в Европу, к Пашеку, сильно взволнованному открытием клуба "Дети Ночи" в Лондоне. Катарина Вайс, темная лошадка Камарильи, убедила Марлену выставить свою кандидатуру на выборах Принца, намечающихся на Рождество, Тремере, кровавые маги, заперлись в своих капеллах и, похоже, готовят очередной сюрприз городу...
   -- Это Норвик, -- представила Моника высоченного длинноволосого блондина, вышедшего вслед за ней из Виллиса, -- у него неприятности. Нужно убежище на время, пока все утрясется.
   -- Торри? - недовольно спросил Крис, разглядывая нежданного гостя.
   -- Я из клана Тореадор, -- подтвердил Норвик, -- это проблема?
   -- Смотря, какие у тебя неприятности, -- ответил Крис, сердито поглядывая на Монику.
   -- Девчонка талантливая попалась, -- хмуро ответил блондин, -- пела, как ангел. Я не смог удержаться, до выборов Принца осталось всего ничего, а после них на Обращение придется получать разрешение. Я поторопился, не хотел упустить такой шанс. А эта дура, как оказалось, насмотрелась сопливых романтических фильмов про вампиров, и вообразила себе большую любовь до гроба и за ним.
   -- Дай угадаю, -- хмыкнул Крис, -- несмотря на все твои предупреждения, побежала к подружкам хвастаться?
   -- Точно, -- кивнул Норвик, -- Иветт* в ярости. Девчонку вытащили на солнышко, а меня вышвырнули из клуба. Иветт угрожает мне Кровавой Охотой, если я не уберусь из города. Но она остынет.
   -- Не сомневаюсь, -- улыбнулась Моника, -- мадам не пропускает ни одного твоего выступления.
   -- Голову тебе оторвать мало, -- Крис бросил на Монику еще один сердитый взгляд, -- нашла, кого сюда притащить, когда у нас гость.
   -- Живой гость, -- саркастически заметил Норвик, разглядывая гнома, -- да по сравнению с вами, ребята, я - ревнитель традиций и опора Маскарада.
   -- К черту традиции, -- хмуро ответил Крис, -- позволь тебе представить, Фьялар, сын Бруни, личный представитель Локи, прямиком из Асгарда. Боюсь, теперь Иветт не скоро попадет на твой концерт, Норвик.
  
   Спелись Фьялар и Норвик на удивление быстро. В самом прямом смысле слова. Привезенная Тореадором гитара сдружила их в первый же вечер, и все свободное от уроков вождения, стрельбы и обществоведения время, гном проводил, музицируя с новым приятелем.
   -- Блюз - это когда хорошему человеку плохо, -- наставительно сказал Норвик, передавая гитару Фьялару.
   Гном кивнул. Медленно и размеренно зазвучал блюзовый квадрат. Лениво и тягуче присоединился к нему голос Норвика.
   Мне бы не видеть, как гаснет солнца свет,
   Мне бы не видеть, как гаснет солнца свет,
   Милый покинул, его со мною нет.
  
   И, если завтра сожмет мне сердце грусть,
   И, если завтра сожмет мне сердце грусть,
   Брошу свой город, уйду и не вернусь.
  
   Гитара набирала темп, голос наливался страстью, вторя рваному ритму.
   Из Сент-Луиса, бриллиантами звеня,
   Явилась леди, чтоб погубить меня.
   Копной -- прическа из покупных кудрей,
   И мой любимый ушел навеки с ней.
   Навек!
  
   Ритм закачался, струны зазвенели протяжно и томно. Норвик чуть улыбался, покачивая головой в такт музыке.
   Этот блюз, словно я: он печален, он горя полн,
   Сердце милого -- камень, пропавший в пучине волн,
   О, когда бы не так, никуда не ушел бы он!
  
   Я люблю его сладко, как любит кекс мальчуган,
   Как кентуккский полковник -- крепкого виски стакан,
   Я душой буду с милым всегда, -- он мне Богом дан! *
  
   Получилось! - засмеялся Тореадор, -- жаль, гитара здесь только акустическая. Я бы попробовал с тобой что-нибудь пожестче.
   -- В смысле? - вскинул бровь Фьялар.
   -- В смысле музыки, -- хохотнул Норвик, -- мне гитарист нужен.
   -- По-моему, это Фьялару нужен вокалист, -- возразил Крис, отрываясь от ноутбука, -- у него, определенно лидерские задатки. Это он тебя вел, а ты шел за ним. И это всего лишь первое знакомство.
   -- Возможно, -- согласился Норвик, -- я давно мечтал послать Иветт с ее клубными каверами и петь в настоящей группе. С собственной музыкой.
   -- Группу еще собрать надо, -- покачал головой Крис, -- есть у меня на примете неплохой драммер, но он Малкавиан.
   -- Псих, -- утвердительно кивнул Норвик, -- сумасшедший Малкавианский безумец. Нам подойдет.
   За окном раздался гудок машины. Мужчины направились во двор, где Моника уже открывала заднюю стенку небольшого грузовичка.
   -- Заказ доставлен, -- улыбнулась она, -- разбирайте лошадок.
   -- Жизнь-то налаживается, -- расхохотался Крис, -- будем из тебя делать ночного ковбоя, Фьялар.
  
   Через две недели Моника привезла Норвику полное отпущение грехов, и Крис, которому до смерти надоела консервированная кровь, решил, что пора возвращаться в охотничьи угодья Нью-Йорка. Фьялар сдал экзамен на право вождения Виллиса, отвезя в город спящих в наглухо задраенном заднем отделении вампиров, и уже вечером в квартире Бруха собралась весьма пестрая компания.
   Норвик, устроившийся на диване, разглядывал рекламные проспекты новой художественной галереи. Еще двое парней, темноволосых и кареглазых, в замшевых штанах с бахромой и ярких банданах, играли в "кошачью колыбель", тихо ругаясь под нос, когда нитка цеплялась за серебряные кольца, унизывающие их тонкие пальцы. Рамо и Хоакин утверждали, что не знают своего Сира, и потому не принадлежат ни к одному клану. Но Крис, при всей своей симпатии к братьям, сомневался в том, что братья Калос -- Каитифф. Индейцы оставались загадкой даже для него.
   Моника, выскочившая из дому через полчаса после прибытия, вернулась домой, довольно помахивая зажатой в руке пачкой билетов.
   -- Иветт расщедрилась, -- широко улыбаясь, объявила она, -- иногда добрые дела вознаграждаются. Норвик, это цена за спасение твоей поющей башки от гнева Мадам Примоген. Собирайтесь, и поехали, концерт через полтора часа.
  
   Отогнав Виллис на автомобильную стоянку, Моника присоединилась к ним на парковке для мотоциклов вместе с братьями Калос. Фьялар пристегнул свой Индиан к столбику тяжелой цепью рядом с Триумф-Бонвиллем Криса. Крис обвязал горло белым шарфом и нацепил на свои короткие темные кудри кожаную кепку с коротким козырьком. На Норвике был длинный черный плащ, прикрывающий остроносые сапоги почти до скошенного каблука, черная рубашка с кружевными манжетами и бархатные брюки. Фьялар обошелся привычной косухой. Гном озирался по сторонам, разглядывая гудящую толпу.
   -- Большинство этих ребят - просто люди, -- объяснил Крис.
   -- Не просто, а "Ангелы Ада" и прочие байкеры, -- улыбнулся Норвик, -- я бы даже тебе не советовал называть их "просто людьми" в глаза.
   -- А вот и Гангрел, -- Крис проигнорировал замечание приятеля, показывая Фьялару группу парней и девушек, с головы до ног затянутых в проклепанную черную кожу, расписанную на спинах черепами, языками пламени, драконами и прочей мрачной символикой. Почти у всех были длинные волосы, и Фьялару показалось, что их глаза светятся в темноте.
   -- Я бы не советовал тебе напрашиваться в приятели, -- добавил Крис, -- Гангрел не так давно вышли из Камарильи и присоединились к анархам. Для знакомства тебе понадобится убедительный повод.
   Еще одна компания, почти неотличимая от Гангрел, прошла мимо них, кося сердитыми желто-зелеными глазами. В их нервных движениях сквозила звериная грация, а ноздри раздувались, словно вбирая запах добычи.
   -- Волки тоже здесь, -- заметила Моника, -- это же надо...
   -- Думаешь, будет драка? - спросил Хоакин, хрустнув пальцами. В темно-карих чуть раскосых глазах полыхнул голодный огонек.
   -- Не думаю, -- ответил за Монику Крис, -- здесь точно не будет. Вервольфам внимание полиции нужно не больше, чем нам. Но... Паршиво.
   -- Что ты имеешь в виду? - спросил Фьялар.
   -- Проверку на входе, -- нахмурился Крис, -- с оружием нас не пропустят, это точно. Но нам-то это почти без разницы. А вот тебе пушка может пригодиться, если горячо станет
   Фьялар задумался.
   -- Моника, ты бывала когда-нибудь внутри? - спросил он.
   -- Шутишь? - улыбнулась Моника, -- это же Джонс Бич Театр, тут рок-концерты чуть не каждую неделю. Я его знаю, как свои пять пальцев. Тут хорошая охота.
   -- Еще раз налакаешься крови с героином, -- сердито вмешался Крис, -- неделю будешь сидеть на голодном пайке.
   -- Не беспокойся, папочка, -- хохотнула Моника, -- сегодня я буду пай-девочкой.
   -- Найдешь укромный уголок, -- продолжил Фьялар, -- отзвонись. И скинь фотографию. Мы пройдем мимо охраны.
   -- У нас же есть билеты? - не сообразил Норвик, -- зачем нам лезть с черного хода?
   -- Билеты нам внутри все равно понадобятся, -- заметил Хоакин, -- но там шмонать уже не будут.
   -- С черного хода пойдем я и Крис, -- сказал Фьялар, -- он будет открыт слишком короткое время, чтобы все в него успели.
   -- Как скажешь, -- с сожалением сказал Рамо, которому не терпелось узнать, что за сюрприз готовит гном.
  
   Оставшись вдвоем, Фьялар и Крис с трудом отыскали что-то, похожее на арку, и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, скрылись в ее тени. -- Оставалось дождаться звонка Моники.
   -- Похоже, здесь сегодня полный сбор, -- заметил Фьялар.
   -- В основном неонаты, -- ответил Крис, -- Старшие и Древние предпочитают оперу. Хотя, это вопрос стиля, кому-то нравится демонстрировать Сородичам новый байк, а кому-то - лимузин. Но сегодня, все-таки, главное - музыка, а не тусовка. Надеюсь, тебе понравится.
   -- Мне и тусовка нравится, -- рассмеялся Фьялар.
   -- Ты еще не понял, -- Крис хлопнул его по плечу, -- сегодня все здесь, потому что сегодня концерт Iron Maiden. Даже волки выползли из своего логова, чтобы услышать это. Тебе точно понравится. Обещаю.
   Зазвонил телефон, и гном, внимательно разглядев присланную фотографию, достал из внутреннего кармана куртки расшитый рунами мешочек.
   -- Это то, что я думаю? - спросил Крис, недоверчиво разглядывая серый булыжник.
   -- Портальный Камень, -- кивнул Фьялар, -- универсальный ключ. Работает только на хозяина.
   Он уже почти доверял Крису, но, все же, предпочел подстраховаться.
   -- Охренеть...
   В арке вспыхнул голубоватый свет портала, и Фьялар с Крисом торопливо шагнули в темноту пустой кладовки, где хранились швабры и прочий хозяйственный инвентарь. Фьялар мгновенно подхватил камень, закрывая портал.
  
   Джонс Бич Театр, находившийся на самом берегу Лонг-Айленда, вмещал пятнадцать тысяч зрителей. Амфитеатр с полукруглыми рядами скамеек под открытым небом был выстроен на твердой земле, но сама сцена и служебные помещения за ней уже находились в море, и с высоты задних рядов открывался чарующий вид. Впрочем, компания недолго любовалась морским пейзажем, антиалкогольная политика Театра не касалась ВИП-лож, находившихся у самой сцены, и вампиры, которых будоражил запах крови, сочли за лучшее расположиться в закрытых ложах, чтобы безобидное посещение концерта не превратилось в охоту.
   Атмосфера накалялась. Фьялара со всех сторон обдавало горячими волнами нетерпения. У сцены истошно визжали юные фанатки, с трибун доносился звук хриплых мужских голосов. Моника, положив ноги в тяжелых ботинках на бордюр ложи, в нетерпении пристукивала кулаком по колену. Крис отхлебывал что-то из кожаной ковбойской фляги. Вторую флягу он протянул Фьялару.
   -- "Джек Дэниелс", смотри, не обожгись.
   Фьялар пригубил крепчайший виски и довольно кивнул.
   Сцена вспыхнула огнями, и музыканты вышли на сцену. С первых же секунд мощный звук трех гитар подхватил Фьялара, и понес за собой в недосягаемую высоту. Жесткий ритм барабанов бросил зрителей в неистовство. Голос Брюса Дикинсона звал за собой, словно боевой рог.
   Баллады - для ночного отдыха на привале, в дальнем пути с добрыми друзьями. Блюз - тоска по девушке, угадавшей его Предназначение. Эта музыка и была его Предназначением, его сутью. Вечный бой. Свартальфхейм и Преисподняя, стычки на улицах Перекрестка и кровавая каша Джаханнама. Звонкая песнь Бен-Грефилля и сухой кашель Смит-Вессона.
   -- Троллью мать! - сказал Фьялар, переводя дыхание и прикладываясь к фляге, -- грязную и мохнатую троллью мать бердышом через колено!
   -- Ты понял, -- ухмыльнулся Крис, -- я и не сомневался.
  
   Фьялар бросил косой взгляд на стоявших в стороне оборотней. Их было семеро, все парни, крепкие и высокие, с хищными улыбками на узких лицах и горящими желто-зелеными глазами. Встретившись взглядом с гномом, один из них демонстративно облизнулся.
   -- Уходим, -- сухо скомандовал Крис, -- Моника, забирай братьев и Норвика и вали отсюда. Мы их уведем.
   -- Я с вами, -- протестующе сказал Норвик.
   -- "Торри" значит - пижон, -- ухмыльнулась Моника, -- тебя с байка сдует в этом прикиде.
   -- Прорвемся, -- Тореадор резким рывком поднял красный Дукати, -- не в первый раз.
  
   Моника с братьями Калос пробирались к джипу, стараясь затесаться в толпе. Крис и Фьялар оседлали байки, а Норвик уже рванул с места, делая круг по парковке. Он чуть не сбил с ног одного из волков, развернувшись в опасной близости от стаи. Парень зарычал. Норвик сделал еще круг и вылетел на дорожку, ведущую к трассе. Фьялар и Крис полетели за ним, спиной чувствуя погоню. Фьялар поравнялся с Торри, и тот улыбнулся, показав обнажившиеся клыки.
   -- Не давайте загнать себя в аллеи, -- перекрывая свист ветра в ушах, прокричал Крис, -- если они примут "боевую форму" -- мы покойники!
   -- Мы и так не очень-то живы, -- рассмеялся Норвик.
   -- Кто как, -- философски заметил Фьялар, плавно вписываясь в поворот.
   За спиной послышался рев моторов. Волки не отставали, и Фьялар рискнул оглянуться на прямом отрезке. Пять желтых огней неслись по трассе рядом. Двоих гном к своему большому неудовольствию не досчитался. Еще через минуту они влились в поток автомобилей, возвращающихся в Нью-Йорк с концерта. Норвик петлял между машинами, высматривая боковой путь. Крис чуть отстал, раритетный Триумф с трудом поспевал за Индиан и Дукати.
   Крис показал рукой направо, и Фьялар с Норвиком свернули за ним на узкую дорожку, полукольцом обходящую трассу. Тореадор вырвался вперед, и Фьялар помчался за ним, укладывая Индиан на дуге чуть не параллельно асфальту.
   -- Слева! - закричал Крис.
   С параллельной дорожки им навстречу выскочили два БМВ. Пуля ударила в асфальт всего в паре сантиметров от колеса Триумфа.
   -- Fuck! - заорал Крис, вылетая в просвет между деревьями. Вампир резко затормозил, развернув мотоцикл, и выскочил из седла за ближайшее дерево, доставая на бегу револьвер.
   Норвик молнией метнулся за соседнее дерево. Фонтанчик опилок осыпал его разметавшуюся белокурую гриву.
   -- Bara vЖldin! - яркая вспышка Кольта Питон на мгновение озарила довольно усмехающееся лицо Норвика .
   -- Падаль! - просипел оборотень, зажимая простреленное плечо.
   -- Вали мертвяков! - крикнул второй, и узкий метательный нож вонзился в дерево, за которым укрылся Фьялар.
   -- Это не ко мне, -- ухмыльнулся Фьялар, нажимая на спуск.
   Они кружили по поляне, прячась за деревьями, и стараясь держаться поближе к дороге. Шум автомобилей доносился с трассы, заглушая выстрелы. В такой близости от людей оборотни не решались сменить облик, рассчитывая на численное превосходство. Одна из пуль задела Криса, когда он перезаряжал револьвер, но вампир только поморщился, продолжая стрелять. Рана затянулась в считанные секунды.
   Фьялар привалился спиной к дереву, загоняя патроны в барабан. Ему совершенно не нравился этот стиль, больше похожий на игру. Пули не могли нанести серьезного ущерба оборотням, даже если попадали в жизненно важные места. Вампиры регенерировали, хотя раны и причиняли им боль. Для него эта игра была смертельно опасной. Но все равно, признался он себе, захватывала не меньше, чем драка с орками или кобольдами.
   Гном переметнулся к другому дереву, успев выпустить пару пуль. Вервольф взвыл. Пуля раздробила ему колено, и оборотень упал.
   -- Один есть, -- Крис выстрелил в лоб упавшему волку, но тот стремительно откатился, и земля брызнула там, где только что была его голова.
   Со стороны дорожки раздался визг тормозов, и автоматная очередь прошила темноту.
   -- Нашла! - Моника пригнулась, когда пуля чиркнула по металлу Виллиса.
   -- Счастливой охоты! - Рамо распахнул дверь джипа и выскочил на землю. В руках у индейца был пожарный топорик, прихваченный им в качестве сувенира с концерта. Хоакин присоединился к брату, взвешивая в руке монтировку.
   Один из оборотней зарычал, и куртка на его спине затрещала под давлением стремительно растущего тела.
   -- Мать твою! - закричал Крис, -- Моника, какого хрена?
   Норвик, полыхнув желтым пламенем глаз, кинулся под пули, обнажая клыки. Игры закончились. Еще один вервольф начал менять форму, и вампирам больше приходилось полагаться на свою силу и скорость, чем на оружие.
   За спиной оборотней заревели моторы, и еще пять мотоциклов затормозили рядом с джипом. Фьялар не успел заметить, что произошло, когда между ним и оборотнями, словно материализовавшись из воздуха, приземлилась громадная рысь. Зверь оскалил белоснежные клыки и зарычал. Вервольфы отступили, возвращаясь к человеческому облику.
   -- Ингрид! - удивленно воскликнул Норвик.
   Воздух задрожал, заколебался. На месте рыси оказалась высокая девушка с пышной копной медовых волос , одетая в потертые джинсы и видавшую виды мотоциклетную куртку. В отличие от оборотней, Гангрелы меняли свой облик, не скидывая одежды.
   -- Поиграли, и хватит, -- спокойно заявила она, -- расходимся, пока копы не пришли.
   -- Не лезь! - огрызнулся оборотень, которого подстрелил Фьялар.
   -- Джезбель просила передать, -- прорычала девушка, -- что вы на ее территории. И она не думает, что ярлу Вулфстона понравится, что молодняк нарушает перемирие.
   -- Мы еще встретимся, трупы ходячие, -- проворчал оборотень, пряча пистолет за пояс.
   -- Ингрид, может, снимем с них шкуры? - подмигнул Норвик.
   -- А ты помалкивай, -- огрызнулась девушка, -- или пой. Голос у тебя хорош, чего о мозгах не скажешь.
   Ингрид резко развернулась и скрылась в темноте, присоединившись к ожидавшим ее Гангрел. Бродяги умчались в ночь так же неожиданно, как появились. Вервольфы, порычав для порядка, последовали их примеру.
   -- Ты ее знаешь? - Крис настороженно поглядел на Норвика.
   -- Не уверен, -- рассмеялся Норвик, -- никогда не говори, что знаешь женщину, даже если знаком с ней тысячу лет.
   Вампиры и Фьялар вернулись к своим байкам. Моника направилась к Виллису, куда уже забрались Рамо и Хоакин, но Крис ее остановил.
   -- Если бы не Бродяги, нас всех разорвали бы в клочья, -- сердито сказал Крис, -- о чем ты думала, когда влезла в драку?
   -- Я должна была спокойно смотреть, как семеро грязных волков стреляют в тебя и Фьялара?
   -- В Норвика тоже стреляли, -- напомнил Крис, -- ты их спровоцировала. Еще чуть-чуть и все семеро перекинулись бы. Я еще не настолько стар, чтобы мечтать об Окончательной Смерти, тем более в пасти Волка.
   -- Почему они остановились? - вмешался Фьялар.
   -- Гангрел - единственные Сородичи, которые ладят с Волками, -- ответил Крис.
   -- Тем больше причин с ними познакомиться, -- заметил Фьялар.
   -- О тебе уже слишком многие знают, -- вздохнул Крис, -- мы рискуем, что слухи дойдут до примогенов. И до Марлены.
   -- Говори уже прямо - до Екатерины, -- нахмурилась Моника.
   -- Надо будет сводить тебя в оперу, -- решил Крис, -- и не откладывая.
  
   0x08 graphic
   * Каитифф - вампиры без клана. Обычно Каитифф становятся птенцы, брошенные своим Сиром сразу после обращения, и не получившие должного руководства по становлению и обучению клановым Дисциплинам. В редких случаях это идет новообращенным вампирам на пользу - они открыты для изучения Дисциплин любых кланов.
   * Иветт - Примоген (глава клана) Тореадор в Нью-Йорке
   * Сент-Луис Блюз, перевод Михаила Резницкого
  
  
   9. Сьюард Парк, Манхэттен, Нью-Йорк. Делия
  
   -- Режь, я тебе говорю!
   Маша смотрела на Делию чуть не со слезами на глазах, и никак не могла решиться.
   -- Жалко же... Они такие красивые.
   -- Отрастут, -- пожала плечами Делия.
   Маша вздохнула, и ножницы скрипнули в волосах. Тяжелая коса глухо шлепнулась об пол.
   -- Может, так оставить? - с надеждой в голосе спросила она.
   -- Так неудобно, -- возразила Делия, -- из-под парика торчать будут.
   Машинка зажужжала, срезая остатки серебристых прядей. Из зеркала на Делию глянуло почти незнакомое лицо, одновременно более строгое и юное, вышедшее из привычной рамы. Голова превратилась в эбонитовый шар, едва посеребренный инеем.
   -- А тебе идет, -- удивленно улыбнулась Маша.
   Делия кивнула.
   -- Мне тоже нравится. Но все равно придется эту красоту спрятать. Уши - вот проблема. А под парик их можно заправить.
   -- Все равно ты не будешь похожа на афро-американку, -- заметила Маша, -- у тебя черты лица тонкие. И глаза миндалевидные. Скорее, на креолку.
   -- Главное, чтобы на человека, -- ответила Делия, -- по мне что негры, что эскимосы - все одно, люди.
   -- Дроу, косплеящая человека, -- это что-то новое, -- рассмеялась Маша.
  
   В Сьюард парк они добрались, когда уже стемнело. Местом сбора служила детская площадка, затерявшаяся между высоких полуоблетевших деревьев. Сырой ноябрьский ветер гнал сухую листву по асфальту петляющих дорожек, двухэтажное здание библиотеки, назначенное Мортуарием, темнело черными окнами. Редкие прохожие почти не обращали внимания на пару десятков причудливо разодетых молодых людей и подростков.
   Бобби, для такого случая снова вошедший в образ Дриззта, встретил их на подходе.
   -- Ругаются, -- печально сообщил он.
   -- Сейчас присоединимся, -- зловеще усмехнулась Маша.
   Камнем преткновения послужил выбор сюжета. Высокий брюнет в отполированной до зеркального блеска кирасе и с длинным мечом на поясе настаивал на возвращении украденного дьяволами священного меча, а пухленькая девчонка в обшитых мехом уггиз, расшитой бисером кожаной куртке и с ожерельем из пластиковых крысиных черепков требовала освободить динозавров, похищенных баатезу из Звериных Земель.
   Остальные разделились на две группы, окружив оседлавших узкую лавочку главных спорщиков и увлеченно поддерживая избранную сторону. Маша, обменявшись парой коротких кивков с близкими приятелями, утянула Делию на качели, с которых яркий круг света от нависающего над скамейкой фонаря просматривался как на ладони.
   Священных мечей и прочих реликвий Делия с Фьяларом за время своей карьеры в Перекрестке вернули не меньше десятка, поэтому дроу склонялась к освобождению динозавров. Конечно, сюда она пришла с другой целью, но против того, чтобы взаправду принять участие в игре, не возражала.
   Сигил, Город Дверей, откуда должно было начинаться действие любого из конкурирующих сюжетов, напоминал Делии, успевшей ознакомиться с книгами правил и Компендиумом монстров, Перекресток. Но, пожалуй, превосходил Перепутье Миров и экзотичностью, и мрачностью и пестротой населения. Эльфы и гномы в мире Плейнскейпа были столь же обычными обитателями, что и люди, но в тифлингах, бариаврах, гиз-зераях и их отличиях от гиз-янки и многочисленных видах Исчадий Делия все еще путалась.
   В парке, впрочем, ни бариавров с человеческим торсом на бараньем туловище и рогами на звероподобной голове, ни крысолюдов с длинными голыми хвостами, ни, к вящей радости Делии, Исчадий обоих Адов не обнаружилось. Поборница свободы динозавров оказалась хорошей Машиной подругой Тильдой, изображающей халфлинга*-каннибала из Атаса, Мира Темного Солнца, а ее оппонент - однокурсником Бобби, подавшимся в паладины Хельма. Среди девчонок, большинство которых щеголяло в шелковых платьях эльфийских принцесс поверх теплых свитеров, и молодых, но суровых воинов, увешанных текстолитовым оружием, выделялись несколько довольно живописных фигур.
   Прелестная блондинка, с роскошными формами, которые не могла скрыть даже плотная серая ряса из домотканой шерсти, перевязанная толстенной веревкой, верой и правдой служила Огме, покровителю хронистов и писцов. Угловатая темная шатенка с длинным незапоминающимся лицом, наряженная в пестрые шальвары и стеганную бархатную курточку цвета извержения вулкана опаляла мужские души запретной страстью, питаясь, как и всякий суккуб, похотью и пороком. Хрупкий блондин в черном плаще с высоким коническим воротником поблескивал в невинной ангельской улыбке длинными клыками. Седобородый маг с гладким лицом сжимал в руке толстый посох с фигурным навершием, распластавший крылья дракон готовый сорваться в полет за добычей. Смуглый черноглазый паренек с резиновыми ушами, вдвое превосходившими длиной спрятанные под париком Делии, машинально поглаживал длинный эфес бастарда в разукрашенных цветными стеклышками металлических ножнах.
   Динозавров признали заслуживающими спасения больше меча, и народ рассыпался на мелкие кучки, обсуждая подробности игры, которую планировалось провести через месяц. Паладин направился к Бобби, хмурое лицо его неприкрыто выражало желание поднять себе настроение, испортив его кому-нибудь другому.
   -- Новенькую привел, МакГи? -- паладин окинул Делию высокомерным взглядом. - Какой, однако, популярный персонаж - дроу-ренегат. Скоро Мензоберранзан голыми руками можно будет брать, все жрицы Ллос раскаются и сбегут в Сигил.
   -- А если не раскаются? - самым невинным тоном спросила Делия. - Может, я в Сигил прибыла в поисках достойной жертвы Паучьей Царице. Маша, как думаешь, паладин Хельма ее устроит?
   -- Вполне, -- довольно усмехнулась Маша.
   -- В Сигиле правит Госпожа Боли, -- саркастически заметил подошедший маг, -- и на ритуалы иных богов она смотрит косо.
   -- А давай я его сожру? - жизнерадостно предложила Тильда. - Хлодвиг, хочешь стать моим ужином? А сердце я, так и быть, отдам дроу. Пусть на жертвенник отнесет. Все равно оно у тебя жилистое и жесткое.
   -- Тушку делим? - блондин в черном плаще вырос за спиной у мага, словно тень. - Со мной не поделитесь? Крови мне, крови!
   -- Всем хватит, -- великодушно согласилась Делия, -- налетайте, пока я щедрая.
   -- Ваша щедрость не знает границ, миледи, -- блондин сверкнул в улыбке клыками и картинно взмахнул плащом, -- позвольте представиться. Граф Влад фон Зарович.
   -- Делия Баррисон ДельАрмго, -- машинально ответила дроу, -- Третья дочь Второго Дома Мензоберранзана.
   Продолжить светскую беседу Делия не успела. Зазвенели клинки. Бобби и Хлодвиг решили выяснить разногласия по-мужски, в честном поединке. Спор прервался. Вся компания кольцом окружила дуэлянтов, подбадривая одобрительными возгласами и обсуждая шансы на победу.
   Делия внимательно следила за Бобби. Она была уверена, что у мальчика талант фехтовальщика. Сильные кисти, мягкая кошачья поступь, внимательный взгляд. Ей давно следовало заняться его обучением.
   Основные приемы соперники знали неплохо, двигались резво и мечи, явно, держали не в первый раз. Мальчики сражались с азартом, отдавая предпочтение рискованным атакам, и текстолитовый клинок Бобби уже на первых секундах пару раз звонко ударил по начищенной кирасе.
   "Не пробил, -- Делия прикинула силу удара, -- и чуть не открылся".
   Дальнейшее поставило дроу в тупик. Правый скимитар Бобби, описав короткую дугу, весьма чувствительно задел бедро противника. Хлодвиг поморщился, но тут же воспользовался моментом, и острие меча ударилось в изящную плечевую накладку кожаных доспехов. Бобби отступил на шаг, и тут же рванулся в бой, наотмашь рубанув вторым скимитаром по запястью рабочей руки Хлодвига. Тот ойкнул, но ловко перехватил меч левой рукой...
   И тут Делия не выдержала.
   -- Это что, ритуальный танец с мечами? - спросила она, вклиниваясь между дуэлянтами.
   Противники остановились, опустив мечи.
   -- Мы деремся до пяти хитов, -- смущенно ответил Бобби, в отличие от соперника понимавший, чем так недовольна Делия.
   -- Они дерутся, -- фыркнула Делия. - Бобби, одолжи-ка мне свои клинки.
   МакГи с некоторой опаской протянул ей свои скимитары.
   -- Кто первый? - спросила она, глядя на "эльфа".
   Смуглый парень пожал плечами, перехватил рукоять своего бастарда поудобнее и стал в картинную позу. Делия намного уступала ему ростом, а скимитары Бобби были заметно короче полуторника. Но, когда девушка легко крутанула их, примериваясь к весу, зрители восхищенно ахнули.
   Несколько скользящих шагов, чтобы приглядеться к противнику, пара пробных ударов, чтобы рассчитать его силу. Сероватые клинки описали восьмерку, разошлись, заставляя руки и ноги "эльфа" действовать по отдельности, скользнули в защитный круг, опережая опасно задравшийся бастард. Шея. Бедро. Колено. Соперник даже не заметил клинков, всего на волосок не достигших цели. Но точность, с которой скимитары встречали его меч, используя инерцию его же удара, заставляя полуторник отскакивать в самых неожиданных направлениях, чуть не выворачивая кисти, убедила его, что Делия - достойный противник. Движения стали быстрее, дыхание участилось.
   Острие бастарда уперлось в грудь дроу, опустившей клинки и насмешливо улыбнувшейся противнику.
   -- Сдавайся, -- "эльф" слегка надавил на клинок в подтверждение своих слов, -- ты проиграла.
   -- Я не проигрываю трупам, -- рассмеялась Делия, -- рука, в которой ты держишь меч, уже давно валяется под ногами, а ты истек кровью, как поросенок на бойне. И ты даже не заметил, как я тебя достала.
   -- Но ты же не коснулась меня ни разу! - протестующе воскликнул парень.
   -- Конечно, -- согласилась Делия, -- в бою противника стараются покалечить или убить, а не наставить ему синяков. Но у нас не бой, а честное соревнование. Просто признай, что ты проиграл и можешь получить пару уроков в качестве компенсации.
   "Эльф" понуро кивнул.
   -- Предлагаю сменить сегодня тему игры, -- заявила Делия, обращаясь к изумленным зрителям и возвращая скимитары владельцу, -- все равно до динозавров сегодня не доберемся. Давайте поиграем в "Белую Башню". Мальчики налево - в гайдины*, девочки направо - в Айз Седай*. Маша предлагается на роль Наставницы Послушниц.
   -- И что нам это даст? - недовольно спросила Тильда.
   -- Ту, кто пройдет тесты, научим паре-тройке фокусов, -- улыбнулась Делия, -- вот в таком духе.
   Посох в руке седобородого мага засветился ярким голубым светом.
   -- А если это будет не та, а тот? - с ухмылкой спросил Хлодвиг.
   -- Я не уверена, что смогу протестировать мужчину, -- ответила за Делию Маша, -- в книжке сказано, что мужчины и женщины пользуются разными половинами Источника.
   -- Книжка не может ошибаться? - белокурый ангел снова сверкнул клыками в улыбке.
   Делия одобрительно кивнула.
  
   -- Как ты думаешь, Дриззту больше понравится синее бархатное платье, или зеленое шелковое? - спросила Маша, разглядывавшая наряды в интернет-магазине.
   -- Би-плэйт, -- хмыкнула Делия, продолжая мозговой штурм вампирских сайтов.
   -- Я тебя серьезно спрашиваю, -- обиделась Маша, -- вдруг Портал не пропустит ничего, кроме...
   -- Тебя самой? - Делия оценивающе взглянула на подругу. - Это ему точно понравится, если он не полный болван.
   -- Дриззт не такой, -- обиженно возразила Маша, -- он...
   -- Бесплотный и бестелесный?
   Маша с силой захлопнула ноутбук.
   -- Знаешь, наверное, ты права. Я же не хочу, чтобы он достался какой-нибудь Кэтти-Бри. Как ты думаешь, если бы я попала в Фаэрун...
   -- Почему ты так уверена, что попала бы туда в подходящий момент? А вдруг намного раньше. Или лет на шестьдесят позже?
   -- Но в книжках...
   -- Ты не в книжке. Вот что, -- Делия решилась, -- посчитай-ка мне количество вероятных параллельных реальностей. По своей теории "суперструн".
   -- А ты пока чем собираешься заняться?
   -- У меня свидание, -- улыбнулась Делия.
  
   Влад чарующе улыбался ей. Бледно-золотистые волосы легкими волнами обрамляли фарфоровую белизну лица, ясные голубые глаза осеняли неожиданно темные ресницы. Мягкие розовые губы, тонкий породистый нос. Ангел во плоти. И никаких клыков, ровный ряд безукоризненно жемчужных зубов.
   Несмотря на ранний декабрьский морозец, хрупкую фигуру облегал только твидовый пиджак, надетый на тонкий свитер из альпаки. Делия, словно невзначай, коснулась узкой руки с длинными нервными пальцами. Лед.
   -- Ты замерз? - спросила она, отвечая на улыбку, -- может, зайдем в кафе?
   -- Я не пью кофе, -- ответил Влад, -- он горчит, как ночь. Но от бокала вина не откажусь.
  
   Они зашли в ближайший бар и заказали бутылку тосканского Брунелло ди Монтальчино 1999 года урожая. Влад разлил темно-красное вино в тонкие пузатые бокалы и хищно раздул ноздри, вдыхая аромат. Делия отсалютовала ему бокалом и пригубила вино.
   -- Как успехи?
   -- Пока семеро. Больше Маше не потянуть, времени не хватит. Мы пытаемся составить программу обучения экстерном, в сети. Пусть сами себя тестируют.
   -- А зачем? - Влад повертел бокал в тонких пальцах, поглядел на свет сквозь красное вино, поставил на стол. - Считаешь, что в мире не хватает магии?
   -- А она здесь вообще есть? - лукаво прищурились Делия.
   -- Тебе виднее, -- рассмеялся Влад, -- это ты маг, а не я.
   -- Но ты - единственный, кто с самого начала догадался, что это не игра, -- заметила дроу, -- значит, что-то тебе известно. Разве не так?
   -- Допустим, мне известно больше, чем я могу сказать, -- Влад слегка нахмурился, -- я не спрашиваю о твоих тайнах, а ты о моих, договорились? Но помочь я могу, а помощь тебе нужна.
   -- Почему ты так решил? - насторожилась Делия.
   -- Потому что двадцатилетние девчонки так не дерутся. Как правило. Не так, словно им уже не раз доводилось убивать. И не тренируются с боевым оружием, и не умеют остановить удар в учебном поединке. Ты не работаешь и не ищешь работу, хотя по тебе не скажешь, что ты - наследница нефтяных скважин. Значит, у тебя проблемы. Вероятно, с документами. И сколько ты еще намереваешься прожить у Маши? Я первым сообразил задаться такими вопросами, но остальным просто понадобится время, чтобы придти к тем же выводам.
   -- Угу.
   Делия чуть прикусила губу, разглядывая собеседника. Влад честно изложил свои соображения, не задавая вопросов, на которые ей не хотелось отвечать. Но, рано или поздно ей понадобятся люди, которым можно доверять. Почему бы не начать прямо сейчас?
   -- Помощь принимается, -- улыбнулась она, -- что ты можешь сделать?
   -- Многое, -- Влад накрыл ее руку своей, и Делия едва сумела скрыть удивление. Длинные пальцы с безукоризненно розовыми овальными ногтями, изящные запястья, тонкие, но сильные. И на ладони - жесткие валики мозолей. У Влада, определенно, было не меньше секретов, чем у нее самой.
   -- У меня есть связи, -- Влад медленно убрал руку, заметив ее понимающий взгляд, -- я помогу с документами. А возможно, и с работой. Что ты умеешь делать, кроме бефстроганова из несогласных с твоей точкой зрения?
   Делия задумалась.
   -- Танцевать, -- улыбнулась она, -- я умею танцевать.
   0x08 graphic
   * Халфлинги (полурослики) -- распространенное в фэнтези название существа, внешне похожего на человека, но значительно уступающего ему по своему росту
   *Гайдин (Страж) - воин, связанный с Айз Седай магическими узами. Все Стражи - мастера клинка.
   *Айз Седай - женщины, владеющие Единой Силой, магией
   * А. Грин "Бегущая по волнам"
  
  
   10. Метрополитен Опера, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   -- Фьялар Бруниссон, -- улыбнулся Крис, протягивая гному кожаную папку с документами, -- водительские права, медицинская страховка - не вздумай ей воспользоваться, кстати, -- кредитная карта, загранпаспорт. Он вряд ли скоро пригодится, но второй раз этот фокус проделать будет сложно.
   -- Это подделки? - спросил Фьялар, откладывая папку в сторону и застегивая бриллиантовые запонки на крахмальных манжетах.
   -- Обижаешь, -- рассмеялся Крис, -- все настоящее, проведено через все федеральные базы данных и зарегистрировано во всех реестрах. Пришлось напомнить Дяденьке Вонючке, что за ним должок. Крысы, куда хочешь, пролезут.
   -- Крысы?
   -- Носферату. Объяснять бесполезно, их видеть нужно.
   -- Все в свое время, -- Фьялар, наконец, разобрался с запонками и взглянул на себя в зеркало.
   Сшитый на заказ смокинг идеально облегал широкие плечи, выставляя напоказ белоснежную грудь рубашки. Брюки острыми, как бритва, складками ложились на туфли из тончайшей кожи. В черном галстуке-бабочке сияла булавка, под стать запонкам. Довершал наряд охватывающий талию каммербанд - широкий черный пояс, в который Фьялар не преминул спрятать небольшой стилет.
   -- Клыков у меня нет, -- улыбнулся он вопросительно глянувшему на него Крису, -- это хоть чуточку уравнивает шансы.
   -- Опера - это Элизиум, -- ответил Крис, -- место, защищенное Пактом о Ненападении. Тебе нечего опасаться.
   -- Гномы в Пакте упоминаются? - спросил Фьялар.
   Крис пожал плечами.
   -- Так я и думал, -- Фьялар пристроил второй стилет в ножны под левой брючиной.
  
   Бронированный Майбах остановился у самого входа в Метрополитен Оперу. Прямоугольное здание, сияющее огромными стрельчатыми окнами во всю высоту фасада, отражало кровавые сполохи подсвеченного прожекторами фонтана. Моника, спрятавшая свой красный "ирокез" под кожаную шоферскую кепку, взяла под козырек рукой в черной краге и улыбнулась.
   -- Повеселитесь там, мальчики.
   -- В следующий раз впихну тебя в вечернее платье, -- мрачно пообещал Крис.
   -- Купи мне норковый палантин сначала, -- хмыкнула Моника, -- с моими татушками меня копы заметут в момент.
   -- Никогда не видел твои татуировки, -- заметил Фьялар, -- что в них такого?
   -- Ничего особенного, -- рассмеялась Моника, -- просто надпись "Fuck the system". С иллюстрациями.
   -- Моника, мы и так стоим там, где стоянка запрещена, -- напомнил Крис, -- достаточно долго, чтобы показать, что нам на это наплевать. Еще немного, и нас убедят в обратном.
   -- Заеду за вами после спектакля, -- ответила Моника, -- удачи там.
   -- Непременно, -- ответил Фьялар, выходя из машины.
  
   Огромный зал вмещал почти четыре тысячи зрителей, но свободных мест в этот вечер не было совсем. Партер гудел, как растревоженный улей, галерка смеялась, пестрея красками. Но ложи бельэтажа были укомплектованы в стиле "черный галстук", смокинги, строгие вечерние платья с перчатками до локтя, тихие голоса и надменные взгляды.
   Норвик встретил их у входа в ложу.
   -- Я сегодня сижу с Иветт, -- сообщил он.
   Белокурые волосы, собранные на затылке, падали на безукоризненно сидящий смокинг. Красавец-викинг перевоплотился в надменного аристократа. Но бирюзовые глаза сверкали хитрющими искорками.
   -- Она хочет с тобой познакомиться, Фьялар.
   -- А кто не хочет? - улыбнулся Крис, -- думаю, наш гном сегодня гвоздь программы.
   -- Опера тоже ничего, -- заметил Норвик, -- "Валькирия", Брин Терфель и Дебора Войт.
   -- Вотан и Брунгильда, -- добавил Крис.
   Он вдруг тряхнул черными кудрями, словно поняв что-то очень важное.
   -- А ведь Вотан - это Один, -- вспомнил он.
   -- А Брунгильда?
   -- Брунгильда... Одна из Валькирий. И одна из Сородичей. Я почти выбросил из головы эту историю, но теперь она кажется мне не простым совпадением.
   -- Мать твою... -- прошипел Норвик, -- она ведь Гангрел?
   -- Здесь слушают не только оперу, -- Крис выразительно посмотрел на Фьялара, -- Рагнарёк обсудим дома.
   Фьялар, заинтригованный намеками, только молча кивнул.
   -- Мы придем в антракте, -- сказал Крис Норвику, -- а сейчас оркестр играет туш. Смертельный номер. Представляем Фьялара Марлене.
  
   Строго говоря, примогеном Марлена была самопровозглашенным. Только Принц мог подтвердить полномочия глав кланов, поскольку те составляли его совет. После того, как Калеброс отрекся от власти, ночная жизнь города превратилась в тугой клубок тайн, интриг и политических манипуляций. В другое время Элизабет Хорсманден, именующая себя в посмертии Марленой, и мечтать не могла бы о кресле в совете. Обращенная в 1991 амбициозная девица стремительно шагала к вершинам власти, иногда по трупам в прямом смысле этого слова. Но после битвы за Нью-Йорк клан был обезглавлен, старейшины или встретили окончательную смерть или разбежались по более спокойным доменам. Марлена ухватилась за представившуюся возможность железной хваткой, и в своих устремлениях заходила так далеко, что даже собиралась выставить свою кандидатуру на предстоящих выборах Принца.
   В этой авантюре ее поддерживала Катарина Вайс, невесть откуда взявшаяся в городе Старшая, о происхождении и истории которой ходили самые разные слухи. Катарина предпочитала оставаться в тени, но о ее влиянии на Марлену было известно почти всем. Впрочем, была еще одна причина. Никто не сомневался, что частые визиты в Нью-Йорк Килла-Би санкционированы Советом, и поддержка архонта на выборах равнозначна одобрению юстициариев. Тео Белл принадлежал к клану Бруха, и Марлена рассчитывала на то, что архонт захочет видеть во главе Нью-Йорка одну из своих.
   Всеми этими сведениями Крис начинил голову Фьялара еще дома. Гном только вздохнул, по сравнению с вампирскими хитросплетениями полная История Девяти Миров, включая обе Эдды, казалась легкими для заучивания детскими стишками. Сейчас он разглядывал молодую женщину, стоявшую перед ним, и пытался убедить себя в том, что она настолько опасный противник, как утверждает Крис.
   Черные волосы Марлены были коротко острижены, придавая ее атлетической фигуре, затянутой в строгое темно-синее платье до пят, мальчишеский вид. Левый глаз был закрыт круглой повязкой, правый, черный и блестящий, вперился в Фьялара.
   -- Я должна тебе напоминать, что нарушение Традиций карается окончательной смертью, Крис, -- холодно процедила она, не отвечая на формальные приветствия, -- или тебе просто надоела твоя не-жизнь?
   Фьялар позволил себе легкую полуулыбку. Марлена обращалась к Крису, но ее угрозы явно предназначались гному. Примоген пыталась достичь сразу двух целей - напомнить Крису, кто глава клана, и пронаблюдать за реакцией странного гостя.
   -- Традиции касаются только людей, Марлена, -- спокойно ответил Крис, -- Фьялар не меньше любого Сородича заинтересован в том, чтобы сохранить в тайне свое происхождение.
   -- Ты действительно веришь в сказки? - ухмыльнулась Марлена. Клыков улыбка не открыла, и Фьялар понял, что у нее нет ни малейших сомнений в том, что он тот, за кого себя выдает.
   -- У тебя что, обоняние отбило? - огрызнулся Крис, -- любому Сородичу за десять футов ясно, что он не человек. А при его сложении кем ему быть, как не гномом?
   -- И каковы гномы на вкус? - спросила Марлена, облизнув узкие бледные губы.
   -- Я бы на твоем месте, леди, не стал этого проверять, -- заметил Фьялар, -- не на собственном опыте. Вдруг я вреден для здоровья?
   -- У меня найдется, на ком поставить опыт, -- сердито ответила Марлена.
   -- Тише, тише, -- раздался тихий голос. Он слегка пришептывал, словно его обладательница говорила с трудом.
   Девичья фигурка, еще не до конца сформировавшаяся, но грациозная и изящная, выступила из тени. Каштановые волосы блестящим водопадом падали почти до пояса, оттеняя прекрасные изумрудные глаза под соболиными бровями. Тяжелое парчовое платье с высоким воротом, закрывавшим лицо до самых губ, шуршало при каждом шаге.
   -- Фьялар, сын Бруни, -- прошелестела девушка, -- Я - Катарина Вайс. Приветствую тебя от лица клана Бруха и предлагаю гостеприимство в Нью-Йорке. Мы будем рады обсудить дела, приведшие тебя к нам, в любое удобное тебе время. --
   Марлена недовольно поморщилась, оглядываясь на Катарину. Но кивнув, протянула Фьялару руку. Гном слега пожал узкую ладонь. Если примоген рассчитывала на то, что он поцелует ей руку, она ничем не выдала своего разочарования.
   -- Сегодня вечер светских любезностей, -- она улыбнулась краешками губ, -- дела будем обсуждать потом. Я пришлю тебе приглашение, Фьялар.
   -- А сейчас насладимся музыкой, -- добавила Катарина при первых звуках увертюры, -- Вагнер - это дух Бруха. Свобода и доблесть.
   Фьялар ответил ей полупоклоном и занял свое кресло.
  
   -- Хорошая музыка, -- кивнул головой Фьялар. Они с Крисом вышли из ложи, намереваясь, по старинной традиции, посвятить антракт визитам.
   -- Но металл тебе нравится больше, -- усмехнулся вампир.
   -- Это уже не вопрос "нравится", -- заметил Фьялар, -- опера - всего лишь развлечение. Металл - это жизнь.
   -- Я пытаюсь отыскать Войцеха, -- ответил Крис на незаданный вопрос, -- но Малк куда-то запропал. Его уже пару месяцев никто не видел.
   -- Он действительно так хорош, что не стоит и думать о другом? - спросил Фьялар.
   -- Лучше.
   -- Тогда подождем новостей, -- Фьялар решил сменить тему, -- Вотан мне показался слишком мягкотелым. Отец Богов, насколько мне известно, умеет на своем настоять. И... Локи? Его здесь не будет?
   -- Даже Вагнер побоялся бы шутить с самим Шутником.
   -- Разумно, -- мрачно кивнул Фьялар, -- мне тоже не до шуток. Но я, все-таки, надеюсь посмеяться последним.
   -- Если мы переживем эту ночь, -- вздохнул Крис, -- у нас по плану Иветт.
  
   Опасения Криса, по крайней мере, на эту ночь, оказались беспочвенными. Иветт приняла их с дружелюбной улыбкой, грозившей перейти в горячие объятия. Смуглая и кареглазая девушка, которой на вид едва можно было дать лет двадцать, одетая в вызывающе алое платье, засыпала Фьялара комплиментами по поводу его внешности, поинтересовалась трудностями адаптации в новом мире, поздравила с победой над оборотнями - словом, проявила себя поистине светской львицей. Впрочем, причину подобного отношения Фьялар угадал. Улыбающийся из-за плеча Иветт Норвик. Примоген клана Тореадор, равнодушная к его нордической внешности, преклонялась перед его голосом. И вызвалась оказать любое содействие в организации группы. Финансовое, организационное и рекламное. Она словно позабыла о том, что Фьялар представляет собой странный феномен из неизвестного мира, настолько захватил ее новый проект.
   -- Кого еще вы собираетесь привлечь? - спросила она.
   -- Братья Калос - ритм и бас, -- ответил Фьялар, -- и Крис пытается отыскать для нас Войцеха.
   -- Войцеха? - в голосе Иветт послышалось изумление, -- это, случаем, не тот псих, который воображает себя человеком, играющим в вампира?
   Крис поморщился. Слово "вампир" Сородичи считали вульгарным и варварским.
   -- Пока он не нарушает Маскарад, это никому не вредит, -- заметил он.
   -- Я не уверена, что он не нарушит Традиций, когда слава ударит ему в его безумную голову, -- нахмурилась Иветт, -- но, попробовать можно. Буду рада, если пригласите на репетицию.
   -- Непременно, -- ответил Фьялар.
  
   Они уже собирались откланяться, когда в ложу чуть ли не ворвался мужчина. Даже Фьялар не мог не признать, что незнакомец произвел на него неизгладимое впечатление. Шесть футов пять дюймов ростом, с темными волнистыми волосами, падающими на плечи, изящной ухоженной эспаньолкой и горящими черными глазами.
   -- Кадир Ал-Асмай , -- торопливо представила его Иветт.
   Но смуглый красавец не стал тратить время на представления.
   -- Тремере покинули Оперу, -- сообщил он, -- все Колдуны возвращаются в Капеллы немедленно. Срочный приказ Верховного Регента.
   -- И что так напугало Колдунов? -- презрительно усмехнулась Иветт.
   -- Похоже, у магов появились новые конкуренты, -- сверкнул глазами Кадир, -- и это может коснуться всех нас.
   -- И что ты предлагаешь?
   -- Собрать Конклав, не дожидаясь выборов, -- ответил Ал-Асмай, -- и пусть только Колдуны посмеют не поделиться информацией.
  
   11. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Всю последнюю неделю Фьялар катастрофически не высыпался. Новые друзья жили только по ночам, при дневном свете впадая в мертвый сон. Впрочем, ночи становились все длиннее. Дела же требовали, чтобы ими занимались в дневные часы.
   Иветт сдержала слово, и теперь Фьялар занимался обустройством музыкальной студии в Сохо. От денег гном отказался. Он даже щедростью Локи не воспользовался, хорошо понимая, что подарок обернется еще одним долгом. И уж тем более не собирался становиться выгодным вложением для капиталов Иветт. Но ее протекцию при съеме помещения и покупке оборудования принял без лишних возражений. И Диззи.
   Невысокий паренек, едва за двадцать, смешанного афро-мексиканского происхождения, с непременным тоненьким джойнтом в уголке смешливых губ, оказался просто находкой. В пультах, усилителях и колонках он разбирался, как гном в кузнечных инструментах, и при том, что предпочитал крутить ручки и нажимать кнопки, паяльник и отвертку не считал ниже своего звукорежиссерского достоинства.
   Фьялар категорически отказался от предложения Иветт сделать Диззи гулем. "Ему и травки хватает, нечего его на кровь подсаживать", -- сердито заявил он. Пришлось поручиться за парня собственной головой, но Фьялар предпочел этот риск уверенности в том, что за ним будут неотрывно наблюдать преданные Тореадор глаза. Хотя Диззи, похоже, интересовали только музыка и травка. Он не задавал лишних вопросов, когда ему сообщили, что работать придется преимущественно по ночам, и даже своего непосредственного работодателя больше расспрашивал о предполагаемом стиле музыки, чем о происхождении и биографии.
   Спальня и ванная над студией были готовы уже через три дня, и Фьялар перебрался в свое новое жилище, в надежде, что любопытные глаза отвлекутся сюда от Криса и Моники. Рассчитывать на то, что Сородичи скоро забудут, кто первым приютил его в Мидгарде, не приходилось. Но, все-таки, чем меньше мозолить глаза в их компании, тем лучше. Для всех, кроме Норвика, история его прибытия была слегка подретуширована. Случайно выпал в неожиданно открывшийся в Перекрестке портал и прямиком нарвался на разборку с Шабашем, после которой благодарные Бруха приняли участие в его адаптации.
   Фьялар усиленно делал вид, что ничего, кроме музыкальной карьеры, его в Нью-Йорке не интересует. Поддержка Иветт и в этом ему помогла, Тореадор, одержимая искусством даже больше, чем межклановой политикой, с готовностью верила в то, что ничего важнее не существует ни для живых, ни для мертвых. И старательно убеждала в этом Сородичей, в какой бы клан они ни входили. Жизнь налаживалась. Но Фьялар ни на минуту не забывал, зачем он попал в этот никогда не спящий город.
   Первое приглашение Марлены Фьялар, по совету Иветт, проигнорировал. Конечно, написав вежливый отказ по всей форме и сославшись на неотложные дела со студией. Становиться разменной пешкой в играх амбициозной Бруха в его планы не входило. Зато нанес визит вежливости Хелен Панхард, наследнице погибшей в войне за Нью-Йорк Михаэлы, примогену Вентру и владелице Национального Атлантического Банка. "Аристократы" были силой, с которой не могли не считаться не только Сородичи, но и Смертные. Даже если они не подозревали, с кем имеют дело. Клан Вентру традиционно владел легальным бизнесом, сосредоточив в своих руках финансовые потоки международных корпораций, и, если кто-то из Сородичей и мог считаться теневой властью планеты, то больше всего на эту роль подходили именно они.
   Хелен удивила Фьялара. Он уже привык к тому, что даже древние вампиры выглядят обманчиво молодо, и сорокалетняя бизнес-леди с замашками большого босса и холодными глазами продажного политика оказалась неожиданным исключением. Она смотрела на гнома, как на экзотическую зверушку в зоопарке, совершенно бесполезную в ее деловых планах. Но считала нужным убедиться собственными глазами в правдивости странного феномена. Фьялар вышел из этого сухого светского разговора выжатым, как лимон, и мысленно пожелал высокомерной сучке сдохнуть. Визит он нанес, не меняя косухи на деловой костюм. Хелен Панхард была вероятным противником, и Фьялар предпочитал, чтобы она его недооценивала.
   -- Иветт хочет настоять, чтобы тебя пригласили на Конклав, -- сказал Норвик.
   Они сидели за круглым столиком в "Капельке", ночном клубе, принадлежавшем Иветт, где только что закончился концерт. Норвик, все еще исполняющий каверы, в ожидании, когда Фьялар закончит со студией и соберет группу, пел в этот вечер вещи Led Zeppelin, и у обоих по этому поводу было хорошее, хотя и несколько расслабленное настроение.
   -- Зачем? - поднял бровь Фьялар, отрываясь от бокала "Мерфи".
   -- Она считает, что странности с магией по времени связаны с твоим прибытием, -- ответил Норвик.
   -- Я тут ни при чем, -- пожал плечами Фьялар, -- я не маг.
   -- Перефразирую. Твое неожиданное появление могло быть обусловлено странностями с магией.
   -- Возможно, -- Фьялар поставил бокал на стол и вытащил из кармана трубку и кисет, -- но я не вижу, чем бы я мог помочь.
   -- Думаю, она просто хочет показать, что у нее есть что-то, чего нет у других, -- ответил Норвик, -- но тебе это пригодится. Может быть, ты и уловишь связь, которую проглядят остальные. Тремере там будут. А Колдуны - это сила, с которой считаются даже Вентру.
   Фьялар кивнул. Набил трубку и некоторое время молча наслаждался, пуская колечки к высокому потолку.
   -- Мне позарез нужна информация, -- сказал он, немного погодя, -- и нет времени отлавливать ее в сети, копаясь в куче мусора.
   -- Проведи Шрекнет, -- хохотнул Норвик, -- хочешь, Иветт замолвит за тебя словечко?
   -- Это что?
   -- Локальная сеть Камарильи.
   -- Неплохая идея, -- Фьялар выбил трубку и поднялся, -- когда там ваш Конклав?
   -- Через три дня. Тебе сообщат.
   -- Я подумаю. Удачной охоты, Норвик.
  
   Диззи возился с проводкой. Крис и Фьялар сидели в студии, заваленной коробками и ящиками, разбирая рекламные проспекты ударных установок.
   -- Я бы не стал принимать окончательное решение без Войцеха, -- Крис отложил в сторону кипу брошюр.
   -- И где твой неуловимый Войцех? - нахмурился Фьялар.
   -- Надеюсь, хоть кто-то из этих психов появится на Конклаве, -- ответил Крис, -- они попрятались не хуже Тремере.
   -- Ладно, -- согласился Фьялар, -- ждем до Конклава.
   Раздался звонок, и Фьялар направился к двери. На улице темнота клубилась туманом, и за дверью было пусто. Гном пожал плечами и вернулся в студию. Туман двинулся за ним, сгустившись в сутулую фигуру, с буро-зеленой бугорчатой кожей, острыми рваными ушами и широкой пастью, из которой торчали кривые клыки.
   -- Орк! - рука привычно рванулась за плечо. Бен-Грефилля там, конечно, не оказалось.
   -- Техника вызывали? - сказал орк, игнорируя жест гнома, -- Шрекнет ставить будем, или как?
   -- Привет, Джонни, -- Крис протянул орку руку, и когтистая лапа ответила на пожатие.
   -- Фига себе, -- Диззи, наконец-то заметил новоприбывшего, -- это что я сегодня курил?
   Крис расхохотался.
   -- Фьялар, представляю тебе гордость клана Носферату - Джонни Шарка, главного сисадмина Шрекнета. Похоже, Калеброс тоже заинтересовался своей персоной, раз отрядил своего главного специалиста.
   -- Не угадал, -- Джонни оскалился, но Фьялар догадался, что это была улыбка, -- Дядюшка Вонючка рассказал мне, кому делал бумаги. А я с детства помешан на мифологии. Решил лично глянуть на несуществующее существо.
   -- Ну и как? - хмыкнул Фьялар.
   -- Существуешь.
   -- Ребята, -- умоляюще прошептал Диззи, -- вы зачем мне ЛСД в траву подмешали? Я от него дурею.
  
  
   12. Морнингсайт-Парк, Манхэттен, Нью-Йорк. Делия
  
   Делия довольно насвистывала, размахивая на ходу спортивной сумкой, в которой лежали танцевальные туфли. Влад фон Зарович выполнил все свои обещания, и даже больше. Новая студия, неподалеку от Машиной квартиры, документы, работа. Фешенебельному клубу "Астор" требовалась профессиональная танцовщица, для вечеров салонных танцев, устраивавшихся там по средам и субботам. Всех обязанностей - делать вид, что она в восторге от умений очередного толстосума, вообразившего себя гением танго или гуру румбы. Впрочем, иногда удавалось потанцевать и с Дэном, коллегой по работе, чтобы продемонстрировать посетителям по-настоящему высокий класс и внушить им желание совершенствовать свои умения в престижной школе "Артур Муррей", под чьим патронажем находился клуб.
   Деньги ей не были нужны, у Влада оказались связи и среди не самых чистых на руку ювелиров, согласившихся обменять полновесные золотые монеты неизвестной чеканки на зеленые хрустящие бумажки. Но живущая не по средствам юная креолка могла привлечь к себе слишком пристальное внимание, поэтому работа оказалась весьма кстати.
   -- La Зltima noche que pasИ contigo
   quisiera olvidarla pero no he podido
   la Зltima noche que pasИ contigo
   tengo que olvidarla por mi bien.
  
   Девушка улыбнулась, выщелкивая каблучками ботильонов по асфальту ритм румбы и плавно покачивая бедрами, обтянутыми короткой юбкой. Зазвонивший в кармане узкой кожаной куртки телефон прервал импровизацию.
   -- Я уже на подходе, Бобби. Мечи для меня не забыл? Готовься, малыш, я из тебя душу вытрясу.
   Она, определенно, расслабилась. Никогда прежде дроу не позволяла себе идти в одиночестве по темной аллее, не вглядываясь в ночную мглу тепловым зрением, не вслушиваясь в малейший шорох сухих листьев, устилавших землю под черными деревьями, не перебирая в памяти подручные заклятия.
   -- Стой, где стоишь, -- мужской голос за спиной. Конечно, беспечность - порок. Но подобраться к ней бесшумно и внезапно мог далеко не любой. И это означало, что говоривший - не бродяга, ищущий, где взять денег на очередную порцию горячительного, и не искатель романтических приключений на свою задницу.
   Девушка застыла на месте, ожидая, что будет дальше.
   Рука легла на плечо и ледяные губы обожгли кожу на шее слева. Делия вывернулась, пытаясь ударить противника каблуком в пах. Но темная фигура отпрянула с немыслимой быстротой и снова метнулась к ней. Холодные сильные пальцы сжали запястье стальным кольцом.
   -- Только попробуй закричать - убью на месте, -- мужчина снова переместился за ее спину, заламывая руку. Делии показалось, что он очень озабочен тем, чтобы она не увидела его лица.
   -- Сейчас мы пойдем к твоим приятелям, -- продолжил мужчина, -- только без глупостей. Вы и так их достаточно натворили, дети малые. Никогда не задумывались, почему этот мир так устроен, колдуны недоученные?
   Делия сдержала вздох облегчения. Она просто попалась под руку, за компанию. Голос за спиной не догадывался, с кем имеет дело. Но был настолько уверен, что в одиночку справится с целой группой молодых и сильных ребят, вооруженных, пусть и учебными, но мечами? При том, что ему явно известно об их успехах в магии? Или не в одиночку?
   Девушка прислушалась, но из темноты парка не доносилось ни шороха, ни вздоха. Ее подтолкнули в спину, немилосердно заломив руку вверх, и она пошла вперед.
   Ее вытолкнули на площадку, освещенную парой высоких фонарей. Билли, Маша и другие ребята сидели на железных лесенках и качелях, обсуждая домашние достижения в магии и фехтовании. Тильда, на время вылезшая из шкурки халфлинга-каннибала, жонглировала световыми шариками, заставляя их выписывать в воздухе замысловатые фигуры. Маша удовлетворенно кивала, Тильда была ее лучшей ученицей. Бобби в нетерпении постукивал ножнами по левой икре, его больше интересовал урок, обещанный Делией.
   -- Играем в волшебников? - саркастически произнес мужчина, стоявший за спиной у Делии. Девушка, так и не видевшая лица, предполагала, что друзья могут его разглядеть - мужчина возвышался над ней на целую голову.
   -- Делия! - Бобби кинулся к ней, выхватывая скимитары. Зарубить ими, конечно, никого было нельзя, но весьма ощутимо отколотить -- вполне.
   -- Бобби, остынь, -- спокойно произнесла Делия, -- я думаю, с нами просто хотят поговорить. И мне интересно узнать, что нам скажут.
   -- Почти угадала, -- усмехнулся мужчина, -- но говорить буду не я. И не здесь. Я просто хотел, чтобы твои друзья убедились в том, что ты действительно у меня в руках. А куда им придти для разговора, они узнают позже.
   С этими словами мужчина дернул Делию за руку по направлению к выходу из парка.
   Это Делии определенно не понравилось. Сила, с которой ее потащили, намного превосходила человеческие возможности. Демон? Маг, недовольный появлением конкурентов? Или еще кто-то? Девушка сгорала от желания выяснить, кому они могли понадобиться. Но попасть в заложницы к неизвестным противникам ей совершенно не улыбалось. При ближайшем рассмотрении за человека ей не сойти, это было очевидно.
   Делия потянулась к Источнику, и руку похитителя обожги сотни крохотных искорок. На большее она не решилась. Не хотелось выдавать свои истинные возможности. И еще меньше хотелось привлечь к происходящему внимание полиции.
   -- Это все, что ты можешь? - хмыкнул мужчина.
   Делия почувствовала, как ее бросило в жар. Кровь словно забурлила. Ее словно окунули в котел с расплавленным металлом, но он обжигал изнутри. Уже почти теряя сознание, дроу воспользовалась "Дверью Теней". Это было заклятие, вынесенное еще из Асгарда, и тратить его попусту не хотелось. Но сейчас был как раз такой случай.
   Она очутилась метрах в трех от мужчины, за спинами своих друзей. "Дверь" работала недалеко, в пределах видимости. Теперь она, наконец, разглядела его.
   Похож на высокооплачиваемого интеллектуала. Аккуратно причесанные темные волосы, уставшие глаза за стеклами дорогих очков в золотой оправе, кашемировое пальто. Стильно, но не офисно. В этом она, с Машиной подачи, уже научилась разбираться. Тонкие губы скривились в иронической усмешке.
   -- Далеко не убежишь, -- сказал мужчина, -- и мне все равно, кто это будет.
   Он словно перелился к Тильде, оказавшись рядом с перепуганной девчонкой в мгновение ока. Схватил за волосы, дернул на себя, подхватил на руки.
   -- Бобби! - крикнула Делия.
   МакГи снова потянул скимитары из ножен, бросился к врагу. Делия, воспользовавшись новоприобретенными умениями, свила в один поток Воздух и Пламя. Эспады засияли в ее руках алым светом.
   -- Да пребудет с тобой сила! - хмыкнул Пит, еще один из будущих Стражей, присоединяясь к атаке с классическим длинным мечом.
   Девчонки, оправившись от первого страха, старательно сдавали экзамен. С рук слетели огненные стрелки, Маша обрушила электрический разряд на то место, где только что стоял похититель. Но он уже исчез.
   Не телепортировался, в этом Делия была уверена. Просто умчался с неуловимой для взгляда скоростью, прихватив с собой Тильду.
   -- Что будем делать? - с тревогой в голосе спросила Маша.
   -- Ждать, пока нам сообщат? - в голосе Бобби сквозило недовольство.
   -- Мне тоже не нравится эта идея, -- ответила Делия, с сожалением отпуская Источник и позволяя клинкам исчезнуть, -- но разве у нас есть выбор?
   -- Мне показалось... -- неуверенно начал Пит, -- черт, не знаю даже. Чем-то мне этот мужик Влада напомнил.
   -- Ничего общего, -- хмыкнула Маша, -- полная противоположность.
   -- Не уверена, -- покачала головой Делия, вспомнив померещившиеся ей клыки.
   Это многое могло объяснить. Кроме одного, зачем графу фон Зарович могло понадобиться это представление, если он и так мог до нее добраться. Если только среди таких, как он, не было разногласий. В этом случае его помощь могла оказаться бесценной. Проблема была только в том, чтобы его отыскать. Он сам находил ее, звонил или неожиданно появлялся рядом. Номер, с которого он с ней связывался, был скрыт.
   -- Кто знает, где его можно найти? - спросила Делия.
   -- Он бывает по пятницам у Коры, там толкинисты собираются, -- ответил Пит, -- совсем на каноне зацикленные. С ними скучно, они играть не любят, они только разговоры разговаривают.
   -- Очевидно, не так уж скучно, если Влад там бывает, -- заметила Делия, -- надо бы навестить эту Кору. Приглашение достанешь?
   -- Да любой может придти, -- ответил Пит, -- только печенья к чаю захватить. Они крепче чая ничего не пьют.
  
   13. Клойстерс, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Конклав состоялся в Клойстерс - филиале музея Метрополитен, посвященном искусству и архитектуре средневековой Европы. Фьялар с интересом разглядывал картины и предметы, словно возвращающие его в привычный мир, где байк еще не заменил ему пони, а револьвер под мышкой - меч на поясе.
   Собрание состоялось в конференц-зале, откуда вынесли стулья, и присутствующие группами теснились к увешанным картами и таблицами стенам.
   -- Я думал, вас намного больше, -- заметил Фьялар, обращаясь к стоявшему рядом Норвику.
   На Конклав гном попал по приглашению Иветт, поэтому его место оказалось в рядах Клана Тореадор. Крис и Моника стояли в другом конце зала, рядом с Марленой.
   -- Пришли не все, -- ответил Норвик, -- Конклав - дело добровольное. От Анархов здесь только наблюдатели, Шабаш, понятное дело, сюда не явится. В городе нет принца, и, пользуясь этим, некоторые Сородичи вообще избегают общества себе подобных. В другое время им пришлось бы о себе заявить, чтобы получить домен - охотничью территорию. А сейчас заявлять некому. Калеброс, в бытность свою принцем, наложил мораторий на Обращение. Он, по видимости, действует до сих пор. А в реальности - кто знает, сколько Сородичей воспользовались неразберихой, чтобы создать Дитя. И до скольких добрался Ал-Асмай.
   -- Это тот чернобородый пират, который стоит рядом с Иветт? - тихо спросил Фьялар.
   -- Можешь не понижать голос, -- улыбнулся Норвик, -- Кадир гордится должностью Шерифа. А одной из его обязанностей является уничтожение несанкционированного "потомства". Вместе с провинившимся Создателем.
   -- А как же Моника? - удивился Фьялар.
   -- Для нее сделали исключение. Крис не напрашивался, ему поручили ее обратить. Но получилась славная парочка.
   -- И все-таки я думал, вас в городе тысячи, -- вернулся к теме Фьялар.
   -- Такой город может прокормить и больше, -- ответил Норвик, -- но чем больше Сородичей кормится в одном месте, тем выше шансы, что люди нас заметят. Иногда кто-то увлечется настолько, что оставит после себя обескровленный труп. Иногда случайный прохожий заметит что-то неладное. И все первым делом лезут в Сеть читать про вампиров. Даже полиция. Маскарад...
   -- Трещит по швам, -- с улыбкой закончил за него Фьялар, -- чего мы, собственно, и добиваемся.
   -- Одно дело - получить легальные права и доступ к банкам крови, -- нахмурился Норвик, -- и совсем другое - новую Инквизицию. Пока мы прячемся, людям становятся известны только те случаи, которые выставляют нас в особо темном свете.
   -- Ну, пусть вас вдвое больше, чем здесь, -- Фьялар еще раз окинул собрание взглядом, -- пусть даже пара сотен. Какую угрозу это представляет для города с населением в двадцать миллионов человек?
   -- Вентру контролируют банки и Уолл-Стрит, легальный бизнес, -- ответил Норвик, -- Тореадор - индустрию развлечений. Малкавиан, при всем своем безумии, занимают весьма заметное место в научном мире. Бруха - вообще революционеры, сорвиголовы и экстремисты. Если не заняты в мафиозных структурах. Посмотри на Носферату - они самые человечные из Сородичей, но выглядят как монстры. Даже ты Джонни за орка принял.
   -- Я, в отличие от здешних жителей, орков живьем видел, -- заметил Фьялар.
   -- Тем не менее. Тремере - кровавые маги. Безжалостные и коварные. Но и они - наша часть. А я пока говорю только о тех, кто составляет основу Камарильи. Есть еще Шабаш и неприсоединившиеся Анархи.
   -- Гангрел.
   -- Они вышли из Камарильи не так давно. И пока сами по себе. Но в них слишком много от Зверя. Я не о жестокости говорю, часть дара Гангрел - звериная натура. Чем-то они с оборотнями близки, поэтому иногда могут с ними договориться.
   -- Хорошо бы наладить контакт, -- сказал Фьялар.
   -- Всему свое время, -- Норвик пожал плечами, -- думаю, здесь есть те, кто передаст им, что было сказано сегодня. Если я прав - тебя найдут.
  
   Теперь Фьялару хорошо была видна разница, о которой говорил Норвик. Стоящие рядом с ним Тореадор отличались богемным шиком и вызывающей эпатажностью облика. То, что у Бруха казалось вызовом существующему порядку, для Тореадор было всего лишь способом привлечь внимание к своей личной уникальности. Безупречно элегантные Вентру, во главе с Хелен, свысока смотрели на Малкавиан, в большинстве своем вообще не озабоченных соответствием своего внешнего вида представлению о них. Старомодный лоск и аристократичность Тремере казались вызовом небрежным отрепьям Носферату. Братья Калос облачились в расшитые мексиканские рубахи и брюки-гаучо. Странная девушка в темных очках удивительно напоминала монашку своим черным костюмом и белой блузкой. Несмотря на короткую юбку.
   -- Это кто? - спросил Фьялар.
   -- Дана. Она - "отступница" Ласомбра. Большая часть ее клана входит в Шабаш. Но Дана не разделяет их убеждений. Редкий случай. Хорошо еще, что Цимисхов здесь нет. Малкавиан - психи, безумцы. Цимисхи - потерявшие остатки разума чудовища, вообразившие себя вершиной эволюции.
   -- Они с эльфами об этом не спорили? - усмехнулся Фьялар, -- это отвлекло бы и тех и других всерьез и надолго.
   -- Я бы тебе сказал, что не верю в эльфов, -- рассмеялся Норвик, -- но теперь мне придется признать, что я ошибался. Хотя никогда их не видел. Поверю тебе на слово.
   Разговор прервала наступившая тишина. На подиум, находившийся у глухой стены зала, поднялась девушка, лет двадцати пяти, в простом сером шерстяном платье и с темно каштановыми волосами, забранными на затылке в тугой узел.
   -- Айслинг Стурбридж , -- шепнул Норвик, -- Регент Капеллы Пяти районов. Считай - примоген Тремере. Это она просила собрать Конклав.
   Айслинг высказывалась сухо и по существу. Она старалась быть предельно краткой, но доклад занял почти час. Фьялару показалось, что он раскрыл загадку, которая тревожила друзей. Самый влиятельный Сородич в Нью-Йорке, Регент, под руководством которой находился самый многочисленный и обладающий магической силой Клан в городе, показалась ему похожей на школьную учительницу. Стурбридж привыкла к тому, что ее слово -- закон, а мнение по какому-либо вопросу не подлежит обсуждению. Мысль о том, что кто-то не является ее учеником, и поэтому имеет право на собственное мнение, казалась ей отвратительной до глубины души. Поэтому, к удивлению большинства Сородичей, Айслинг отказывалась выставлять свою кандидатуру на выборах Принца. Ей вполне хватало ее Капеллы.
   Но доклад и вправду заинтересовал всех, включая Фьялара. По словам Регента, в последнее время Тремере неоднократно замечали разной силы магические поля, распространяющиеся из неучтенных источников. Что в переводе на обычный язык означало "кто-то, кроме нас и Ордена балуется магией, причем совершенно незнакомого типа". Всплеск подобных явлений в Нью-Йорке произошел всего пару недель назад. Но подобное случалось и раньше, причем донесения поступали из Капелл по всему миру. Айслинг (или кто-то из ее подчиненных, но достижение Регент приписала лично себе) была первой, кто сумел связать воедино все странности и придти к парадоксальному выводу. К начавшемуся в семидесятые годы прошлого века всплеску интереса к паранормальным явлениям, псевдоколдовским гримуарам и прочему шарлатанству это все не имеет отношения. Зато напрямую связано с ролевыми играми и обсуждением в Сети глупых фантазий модных писателей. Другими словами - дети и подростки, пытающиеся подражать героям книг и фильмов про волшебников, действительно нашли новые источники и методы.
   -- Мы наблюдали за одной из таких групп, -- сообщила Регент, -- и даже вышли на контакт с ними.
   -- Это нарушение Маскарада! - воскликнула Марлена, увидевшая в лице Тремере угрозу своей будущей победе на выборах.
   -- Мы не представились, -- усмехнулась Айслинг, -- зато взяли заложницу. Они сами придут для разговора. И мы позаботимся о том, чтобы ни одно слово не просочилось наружу. Нам нужен подопытный материал для экспериментов. Но распространенность этого явления все же настораживает. И мы пытаемся найти объяснения тому, что оно возникло именно сейчас.
   -- Возможно, кое-кто может пролить немного света на эту загадку, -- Иветт кивком указала на Фьялара, -- думаю, многим тут уже известно, кто стоит рядом со мной.
   Известно было не всем, и Фьялара представили по полной программе, не забыв включить для полновесности впечатления титулы и родословную. Гном приветствовал присутствующих королевским кивком головы, резко контрастирующим с потертыми синими джинсами и кожаной косухой.
   -- Я не думаю, что послужил причиной этих явлений, -- с улыбкой сообщил он, -- скорее наоборот, я могу считать себя их "жертвой". Меня втянуло в ваш мир через портал. Пока что я не вижу обратного пути, поэтому намерен найти себе применение там, где оказался. Но само по себе это может означать, что истончилась грань между Реальностями. Или Мирами, как мы зовем их в Асгарде. Этим можно объяснить и то, что появилось так много произведений, в которых описываются другие миры. Книги, фильмы, игры. Знания просачиваются сквозь грань, и особо восприимчивые люди воплощают их, считая измышлениями собственной фантазии, хотя на самом деле они просто настроены на эту волну.
   -- Это означает, что нам можно ожидать нашествия драконов? - с улыбкой спросила Хелен.
   -- Я думаю, что драконы - еще не самое опасное, чего вам следует ожидать, -- серьезно ответил Фьялар, -- Мирами правят Силы. И у них определенно есть интерес к вашему миру. Богам не хватает верующих, они живут вашей верой. Надвигается Рагнарёк, и вам решать на чьей стороне вы будете в этой войне.
   -- Все лучше, чем Геенна, -- улыбнулся один из Малкавиан, -- надоели уже рассказы о Праотцах, прародителях Сородичей, плетущих в тени свои интриги и собирающихся сожрать нас всех.
   -- Пока что у нас есть более насущные задачи, -- напомнила Айслинг, -- я прошу разрешения Конклава на контакты с новыми магами. И на Обращение в экстренных случаях.
   -- Предложение выносится на голосование, -- объявил Ал-Асмай.
   Предложение прошло подавляющим большинством голосов. Против голосовали Бруха и Малкавиан, но их напоминания, что магия не является собственностью Тремере и на нее имеет право каждый, кто добрался до нее своим путем, имеет на нее право, услышаны не были. Тореадор поддержали Тремере, к удивлению Фьялара. Даже Норвик голосовал "за".
   -- Мой голос ничего не решил, -- сообщил он Фьялару, когда Сородичи разбрелись по музею, чтобы использовать остаток ночи для контактов с представителями других кланов, -- а мне надо поддерживать хорошие отношения с Иветт. Для общей пользы.
   Фьялар кивнул. Навстречу им шел Крис, делавший вид, что они едва знакомы.
   -- Я говорил с Малками, -- сообщил он тихо, -- и у меня есть адрес. Войцех появится там завтра. Пора тебе доказать на деле, что в нашем мире, как и в любом другом, гномов интересует только металл.
  
   14. Северный Бронкс, Нью-Йорк. Делия
  
   К Коре Делия поехала вдвоем с Машей, рассудив, что большая компания может насторожить Влада, если он причастен к истории с Тильдой. Ехать пришлось в Северный Бронкс, и девушки взяли такси. Свою дурную репутацию район вполне заслужил, и подруги, выскочив из машины, постарались как можно скорее закрыть за собой тяжелую дверь подъезда.
   Кора с двумя подругами снимала недорогой апартмент с тремя спальнями и салоном на самой границе Кортланд Парка. Еле дышащий водопровод и сочащиеся сыростью стены, по мнению девушек, с лихвой компенсировались видом из окон.
   В большом салоне, совмещенном с забитой немытой посудой кухней, висел огромный плакат "Только канон". Книжный шкаф был забит различными изданиями Толкина, атласами Средиземья, словарями квенья и синдарина и прочими совершенно необходимыми для каждого культурного человека справочными материалами. На стенах красовались распечатанные на принтере портреты персонажей Профессора, не всегда профессионально нарисованные, зато до малейшего штриха соответствующие книжным описаниям. Реплика Андурила, занимавшая почетное место, несколько выбивалась из канонического догматизма, поскольку была сделана по фильму Джексона.
   Гостей рассаживали на продавленных подушках от давно умерших на свалке диванов и потчевали жидким чаем. Печеньки и бутерброды полагалось приносить с собой, расплачиваясь ими с голодающими хозяйками за гостеприимство. Принесенный Делией и Машей торт был встречен криками восторга. Девушек сразу же признали достойными последовательницами Профессора и усадили на почетное место, лицом к портрету Феанора, вздымающему к небесам меч.
   Граф фон Зарович тоже был здесь. Ангелоподобный вампир утащил пару подушек в дальний угол и развалился там, с полуулыбкой поглядывая на компанию. Делия, после полагающихся вежливых приветствий и представлений, подошла к нему.
   -- Проблемы? - спросил Влад.
   -- И серьезные, -- вполголоса ответила Делия, -- поговорить надо.
   -- Не здесь. И не сейчас, -- ответил Влад, многозначительно указывая взглядом на Кору с подружками.
   -- А дроу где? - насмешливо спросила худющая брюнетка Кора, и Делия напряглась, как сжатая пружина.
   -- Бобби - не дроу, -- насупилась Маша, -- он - хороший парень, но не Дриззт. Я не путаю игру с реальной жизнью. Эльфы, гномы и дроу живут в других мирах, это же очевидно.
   -- Какие эльфы? - презрительно хмыкнула жизнерадостная толстушка Молли. - В каких мирах? Настоящие эльфы - в книгах Толкина. А все эти твои Золотые, Серебряные, Темные - жалкий плагиат и беспомощное подражание.
   -- А как же "Эдды" или "Битва при Маг Туиред"? -- с улыбкой возразила рыженькая девочка с тонким шрамом от зашитой заячьей губы. - Они Профессору подражать не могли.
   -- Но их тоже люди писали, Джинни, -- наставительно ответила Кора, -- люди могут ошибаться.
   -- А Толкин, наверное, не человек? - поинтересовалась Делия.
   -- Профессор иногда тоже ошибался, -- со вздохом признала Молли, -- иначе не было бы таких расхождений в черновиках. Но он искал настоящее, понимаешь? Искал истину! А не выдумывал каких-то дроу и эльфо-русалок, чтобы поднять тиражи.
   -- А помнишь споры, может ли гном остричь бороду? - хихикнула Джинни. - А в этом дурацком фильме от канона вообще ничего не осталось. Надо было книги почитать. Раз у Толкина нет, то и невозможно. Гномов без бороды не бывает.
   -- А человеческие мужчины без бороды бывают? - сделав невинные глаза, спросила Делия. - Или у гномов бритвофобия?
   -- Ни один гном не согласится расстаться с бородой, даже под угрозой смерти! - гордо выпрямив спину, ответила Кора. - Это несмываемый позор!
   Делия с трудом подавила вздох. Возможно, что в этом Кора была права. Дроу не раз убеждала Фьялара если не сбрить, кто хотя бы подстричь бороду, то и дело цепляющуюся за мелкие предметы и панцирь, но гном был непреклонен.
   -- И эта любовь там, -- не унималась Джинни, -- гном и эльфийка. Больной мозг нужен, чтобы такое придумать. Профессор написал бы о таком, если бы случаи были.
   Дроу отвернулась. На этот раз слова застряли в горле. О Фьяларе она, конечно, Маше и Бобби рассказывала, но только, как о напарнике, не упоминая о том, что их связывало, кроме работы. Делия никогда не отказывалась от помощи, предложенной без задних мыслей и тонких расчетов, но в сочувствии не нуждалась. Особенно, когда никакой реальной пользы оно не приносило.
   -- Эльфийка и гном, -- едко добавила Кора, -- и этот бред они несут в массы. А мы потом удивляемся, что кто-то верит в дроу...
   Маша бросила косой взгляд на Делию и покачала головой.
   -- Все равно мы никогда этого не проверим, -- сказала она.
   -- Не грусти, -- неожиданно вмешался Влад, -- кто знает, что может случиться даже в ближайшие четверть часа? А уж на завтра и загадывать-то боязно.
   -- Верно, -- рассмеялась Кора, -- ведь все знаем, чем кончится каждая глава, каждая строчка, а все равно перечитываем. Некоторые вон играют, -- она с неодобрением покосилась на Машу, -- значит, в глубине души, надеемся, что на этот раз будет иначе.
  
   Крис и Фьялар вошли, тихо прикрыв за собой дверь.
   -- Все-то они знают, -- хохотнул Крис, вталкивая слегка оторопевшего Фьялара в комнату.
   Делию, против ожидания, разговор зацепил. Она даже не обернулась на незнакомый мужской голос. Зато Влад заметно оживился и широко улыбнулся. На этот раз клыки не оставляли ни малейшего сомнения в своей реальности.
   -- Фьялар, сын Бруни! - с картинным пафосом произнес он, -- не может быть!
   -- Войцех, кровопийца хренов, -- рассмеялся Крис, -- мы тебя уже вторую неделю ищем.
   -- Я знаю, -- усмехнулся Войцех, -- но я был занят.
   -- И чем же? - недовольно спросил Крис.
   -- Устраивал дела мисс Брансен, -- подмигнул Малкавиан, глядя на Делию, -- или тебя следует называть миссис Бруниссон?
   -- Какого эльфа? - за спиной у Делии прогремел знакомый баритон. Девушка оглянулась.
   Она бросилась к нему, но в глазах потемнело, и Делия тяжело осела в подхвативших ее сильных руках.
   -- Темного, -- едва слышно прошептала она, ласково проведя рукой по остриженной бороде.
   -- Ахренеть! - впервые в жизни выругалась Маша.
  
   Девушки задумчиво жевали торт, не замечая его вкуса. Их словно задвинули в угол, как мешающий обеденный стол, в их собственной квартире. "Мужики", как вполголоса окрестила их Кора, занялись своими мужскими взрослыми делами, не обращая внимания на глазеющих на них юных леди. Маша, лучше всех понимающая, что тут может происходить, но до конца не верящая собственным глазам, пыталась разобраться в нахлынувших на нее чувствах.
   Фьялар сидел на полу, облокотившись на стену, обнимая одной рукой свернувшуюся у него на груди змейкой Делию, и оживленно обсуждал с Войцехом музыкальный курс будущей группы. Крис, играть ни на чем не умевший, но в музыке разбиравшийся не хуже любого профессионального критика, давал дельные советы и остужал страсти, когда будущие партнеры не могли договориться и начинали переход на личности.
   -- Я думаю, не позвать кого-нибудь с волынкой, -- Фьялар чуть подвинулся, давая Делии возможность устроиться поудобнее, -- мне кажется, это нестандартный ход.
   -- Было уже, -- заметил Крис, -- Tanzwut. Там даже две волынки. Ты же не фолк-рок играть собрался.
   -- Почему бы и нет? - Войцех, наконец, встал на сторону будущего лидера группы, -- немного кельтики будет в самый раз. А если Фьялар иногда будет переходить на арфу...
   -- Получится Jethro Tull, -- нетерпеливо возразил Крис, -- я за хардкор.
   -- Рамо и Хоакин все равно в босанову потянут, -- ухмыльнулся Фьялар, -- даже если постараются этого не делать. А вот что получится из сочетания кельтики с латиной...
   -- Каша получится, -- нахмурился Крис.
   -- Из топора, -- рассмеялся Войцех, -- из полновесной гномьей секиры.
   -- Но я бы все-таки попробовал, прежде чем сходу отметать идею, -- с нажимом предложил Фьялар.
   -- Мало тебе Диззи? - фыркнул Крис, -- нас всех на солнышко вытащат за такое.
   -- А, по-моему, весьма политкорректный ход, -- ответил Фьялар, -- и хороший рекламный задел на будущее.
   Маша, наконец, собралась с духом.
   -- А ты, случайно, не с Торила? - громко спросила она.
   -- Из Свартальфхейма, -- бросил увлеченный разговором Фьялар .
   -- Вот что любовь с живым человеком делает, -- насмешливо произнесла Кора, обращаясь в пространство, -- везде Торил мерещится. Ты бы прямо спросила, не знаком ли он с Дриззтом.
   -- Дура, -- огрызнулась Маша, -- у тебя перед носом живой гном, а ты своими книжками от реальности отгораживаешься.
   -- Маша, -- с нажимом произнесла Делия, -- прекрати людям голову морочить.
   Она выскользнула из-под руки Фьялара и встала, направляясь к подруге. Парик, зацепившийся за замок "молнии" остался висеть на косухе гнома.
   Молли, первой заметившая острые уши и серебряный ежик на голове дроу, истошно завизжала.
   -- По-моему, дамы нуждаются в успокоительном, -- заметил Фьялар, вынимая из внутреннего кармана куртки початую бутылку Джеймсона.
   -- Доигрались, -- подала голос молчавшая до сих пор Сьюзен, самая серьезная из подруг, меланхоличная пепельная блондинка в тяжелых роговых очках, -- теперь еще окажется, что Войцех действительно вампир, а не просто фан Маскарада.
   Войцех пожал плечами, но Крис подобрался, как готовая ударить кобра. Повисла угрожающая тишина. Маша ойкнула и спряталась за спину Делии. Получилось плохо, девушка была выше подруги на голову и шире в плечах. Кора потянулась к телефону, но Молли остановила ее.
   -- Ребята, мы...
   Крис шагнул к ней, обнажив клыки. Серые глаза загорелись желтоватыми огоньками. Войцех поглядел на Фьялара, тот кивнул, и Малкавиан встал рядом с Крисом. Сьюзен истерически рассмеялась.
   В кармане у Криса зазвонил телефон. Он вытащил трубку, взглянул на номер и скрылся в ванной. Кора облегченно вздохнула. Делия обменялась с Фьяларом обеспокоенным взглядом.
   Через минуту Крис вернулся.
   -- Тео в городе, -- бросил он Фьялару, -- он едет к тебе.
   -- А с этим что? - Фьялар кивнул на четверку девушек, прижавшуюся к стене и глазеющую на них с ужасом и неверием.
   -- Я не рискну оставить за собой таких свидетелей, -- холодно ответил Крис, -- и лучше их уберу я, чем Ал-Асмай.
   -- Маша в команде, -- твердо сказала Делия, взяв подругу за руку.
   Крис кивнул.
   -- У меня есть идея получше, -- вмешался Войцех, -- "Забвение".
   -- Ты где-то здесь видишь Вентру? - с издевкой спросил Крис.
   -- Сам справлюсь, -- ответил Войцех, -- доминирование такого уровня мне по силам.
  
   -- Что он с ними сделает? - спросила Маша, усаживаясь на Триумф за спиной у Криса. На мотоцикле девушка собиралась ехать в первый раз в жизни, и предстоящая поездка пугала ее больше, чем вампир, которого она крепко обхватила за спину.
   -- Сотрет им память, -- не оборачиваясь, ответил Крис.
   Подумав, вручил Маше старую каску, выуженную из багажного кейса.
   -- Ты здесь под ответственность подружки Фьялара, -- напомнил он, -- только пикни, и я вспомню, что еще не кормился сегодня. Я память стирать не умею.
   -- И давно она его подружка? - Маша проигнорировала угрозу.
   -- Лет сорок, как минимум, -- ответил Крис, -- я точно не помню. Фьялар не рассчитывал встретить ее здесь. Думал, она в лапах у Локи.
   -- Могла и сказать мне, а не позволять строить из себя дуру, -- обиженно произнесла Маша. - Я все-таки надеялась, что Торил тоже где-то есть. И Дриззт.
   -- Любовь? - с иронией спросил Крис.
   -- Теперь не знаю, -- вздохнула Маша.
   -- Поехали уже, -- фыркнул Крис, -- походу разберешься. Раз уж ты в команде.
  
   Фьялар гнал Индиан по ночному городу. От рук, сцепленных у него на поясе, под курткой, исходило умиротворяющее тепло. Легкое дыхание согревало шею, несмотря на ледяной ветер в лицо. Но на душе у гнома было неспокойно. Гейс. "Если ты не справишься, то ее убьешь ты". Сейчас, когда девушка была рядом, эта угроза казалась гораздо более реальной. Значит, он должен справиться. Они должны.
   Делия, прижимаясь щекой к гладкой коже косухи, с упоением вдыхала запахи. Бензин, ночной ветер, сыроватая кожа куртки, влажные от тумана волосы. Где-то там, в глубине, уже нарастал сладковатый и острый запах, по которому она так соскучилась. Она крепче сцепила пальцы, чтобы не скользнуть ненароком за ремень его джинсов. Байк - лошадка с норовом, требующая от всадника внимания.
  
   Крис втолкнул Машу в темную студию. Девушка чуть не упала, споткнувшись о брошенную на пол куртку. Черный силуэт на полу шевельнулся, распадаясь на два.
   -- У вас весь день впереди, -- с насмешкой произнес Крис, включая свет, -- а нам до рассвета надо успеть обсудить дела и поохотиться. Ты же угощения для друзей не держишь.
   -- Я - нет, -- Фьялар поднялся на ноги, увлекая за собой Делию, торопливо запахивавшую блузку, -- а Диззи, если не ошибаюсь, вчера свел знакомство с девахой из Банка Крови. Не иначе, как из корыстных побуждений.
   -- Тогда буди Диззи, -- буркнул Крис, -- Тео будет недоволен, зато я буду сыт.
   -- Моника? - спросил Фьялар с лестницы на второй этаж, где располагались спальни.
   -- За Тео поехала, -- ответил парень, -- Архонт, как обычно, без транспорта.
   -- Машу верни, -- заявила уже пришедшая в презентабельный вид Делия.
   Крис только сейчас заметил, что все еще держит девушку за руку. Он отпустил ее запястье, и Маша, потерев руку, уселась на диване с недовольным видом.
   -- Извини, -- примирительно сказал Крис, -- я не всегда могу рассчитать.
   -- Войцех по дороге, -- сообщила Делия, прочитавшая смс-ку, -- кого-то еще не хватает?
   -- Норвика, -- ответил Крис.
   -- И Бобби, -- не терпящим возражений тоном добавила Маша, -- нечего дрыхнуть, когда такое происходит.
   Девушка вытащила из кармана телефон и набрала номер.
  
   15. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   У Тео, как и следовало ожидать, присутствие смертных вызвало приступ бурного недовольства. Крису едва удалось убедить его, что Диззи - неотъемлемая часть интерьера, а Маша - ценное магическое приобретение, как в студию заявился Бобби МакГи, вытащивший из такси длинный футляр, в котором, кроме текстолитовых скимитаров, лежали прихваченные по просьбе Делии из ее новой квартиры эспады.
   -- Маскарад пока никто не отменял, -- грозно заметил Белл, -- и я далеко не уверен, что готов потерять свою голову, чтобы сохранить эти три.
   -- Они здесь не для того, чтобы поглазеть на живых вампиров, -- заявил Фьялар, успевший обменяться с Делией не только десятком торопливых поцелуев, но и парой слов, -- их уже втянули в ваш Джихад* по самые уши, и забыли спросить их мнение.
   -- Тремере, -- Норвик хлопнул себя по колену, -- ну конечно. Проклятые колдуны хвалились, что захватили заложника.
   -- Ее зовут Тильда, -- с вызовом произнесла Маша, -- и она - моя лучшая ученица.
   -- И чему ты ее учишь, девочка? - с иронией спросил Тео.
   Маша зловеще улыбнулась. На ее прелестном юном личике эта улыбка выглядела несерьезно, как кадр из старого детского фильма про Волшебную страну.
   Тео дернулся. Напряг застонавшие от усилия мышцы, подгоняя к ним кровь. Воздушные путы держали крепче стальных.
   -- Неплохо, -- признал он, -- еще что-то умеешь?
   -- С огнем у меня лучше получается, -- призналась Маша, отпуская Источник, -- но пожар сейчас ни к чему.
  
   Делия изложила историю похищения Тильды, и Фьялар скрежетнул зубами, представив, кто мог оказаться в подземелье у Колдунов. Если бы Крис вообще дышал, то сейчас был подходящий момент облегченно вздохнуть. Сметающий все на своем пути разъяренный Фьялар на время отменялся. Можно было принимать взвешенные решения.
   -- Как тебе вообще пришло в голову, к кому обратиться за информацией? - настороженно спросил Тео.
   -- Один из парней высказал мысль, что захвативший Тильду мужик похож на Влада, -- ответил Бобби.
   -- На кого? - не понял Фьялар.
   -- На меня, -- ухмыльнулся Войцех, -- это был мой выдающийся дебют в играх по Плейнскейпу.
   -- Лучше бы ты эльфа играл, -- сердито фыркнул Фьялар, -- с твоей-то блондинистой внешностью.
   -- Эльфами Нью-Йорк забит, -- парировал Войцех, -- а чудовищ острая нехватка.
   -- Может, мы ролевую сетку потом обсудим? - вмешалась Маша, -- у нас есть дела поважнее.
   Она повернулась к Тео.
   -- Мы не знали, кто он такой. Но подумали, что он может быть как-то с этим связан.
   -- Ты псих, -- Тео смерил Войцеха грозным взглядом, -- по лезвию ходишь.
   -- Я не псих, -- гордо ответил Войцех, -- я безумен, как Шляпник.
   -- Дайте нам адрес этих ваших Тремере, -- перебила Маша, -- и можете продолжать выяснять межклановые отношения хоть до рассвета.
   Вампиры все как один повернулись к девушке.
   -- Юная леди, примите наши извинения, -- за всех ответил Войцех, -- мы, безусловно, поможем вашей подруге.
   -- Сунув наши головы в осиное гнездо, и послав Маскарад к безумному Малкаву*, -- подытожил Тео.
   План разрабатывался долго и со скрипом. Действия Тремере были одобрены Конклавом, а это означало, что открытое нападение на Капеллу грозит его участникам Кровавой Охотой.* На то, что Юстициарии отменит решение Конклава, рассчитывать тоже не приходилось. Поэтому вся операция должна была выглядеть так, словно новоиспеченные маги сами освободили заложницу. Сроки тоже поджимали. У колдунов не было пока ни малейшего основания подозревать, что их местопребывание станет известно друзьям Тильды. Но с того момента, как они выйдут на связь, охрану Капеллы наверняка усилят, и застать их врасплох станет нереально.
   Тео, раз принявший решение, готов был сорваться с места уже этой ночью. Но Норвик убедил его, что времени на подготовку слишком мало, и рейд отложили на завтра.
   -- К тому же, мы не знаем точно, в каком из логов колдуны держат девчонку, -- напомнил он.
   -- Носферату? - спросила Моника, -- если крысы чего-то не знают, это значит, что этого не знает никто.
   -- У тебя есть Шрекнет? - спросил Тео.
   -- Конечно, -- улыбнулся Фьялар.
   -- Опасно, -- покачал головой Крис, -- хакеров в последнее время развелось, как гулей в Шабаше.
   -- Ошибаешься, -- подал голос Диззи, до этого момента сидевший в углу тише мыши, -- Джонни лично проводил Сеть. И защиту ставил.
   -- Ты откуда знаешь? - удивился Фьялар.
   -- Мы общаемся, -- Диззи затянулся и выпустил к потолку тоненькую струйку дыма, -- на почве общего интереса к электронным и цифровым технологиям.
   -- Дообщаешься до позеленения, -- нахмурился Фьялар.
   -- Не-а, -- беспечно ответил Диззи, -- я же тогда курить не смогу, Джонни мне такую подлянку не сделает.
   -- Надеюсь, -- Фьялар вытащил из кармана кисет, и принялся медленно набивать трубку, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы, -- свяжись с ним. Нам нужна информация.
   -- Кеннилворт, Манхэттен, Бес, -- Диззи ухмыльнулся, и джойнт в уголке рта качнул огоньком, -- вам это о чем-нибудь говорит?
   -- Этого следовало ожидать, -- мрачно заметил Норвик, -- Лорд Эфраим Вэйнврайт лично озаботился устранением конкурентов, карлик ублюдочный.
   -- Справимся? - спросила Делия, услышавшая тревогу в голосе Норвика, -- или еще люди понадобятся?
   -- Придется, -- ответил Тео, взявший на себя руководство операцией, с негласного общего одобрения, -- время снимать маски еще не пришло.
  
   Запасов в холодильнике Диззи на всех не хватило, и в студии остался только Тео, чье присутствие в Нью-Йорке было решено не афишировать. Остальные разбрелись на охоту, пообещав вернуться завтра после заката. Маша и Бобби уехали дежурить в квартире Делии. Дроу подозревала, что информацию о времени и месте встречи Тремере пришлют именно ей. Диззи занялся обустройством гостя в светонепроницаемой комнате, оборудованной в подвале студии как раз на такой случай, и Делия с Фьяларом, наконец, остались вдвоем.
   -- Выкладывай, -- Делия скинула ботинки и забралась с ногами на кровать. Постель была узковата для двоих, и девушка сама удивилась, насколько ее порадовал такой выбор мебели.
   -- Как ты здесь оказалась? - Фьялар сел в кресло напротив кровати, словно не решаясь оказаться к девушке слишком близко для серьезного разговора.
   -- Сбежала, -- она пожала плечами, -- ты не увиливай от ответа, Фьялар Бруниссон. Ты... Не то, чтобы мне не рад, но далеко не уверен, что мое присутствие - лучшее, что с тобой случилось за последние полгода.
   -- Раз сбежала, значит, знаешь, кто меня сюда послал, -- Фьялар опустил голову, -- и зачем тебя там держали. Только мне сейчас пришло на ум, что все не так просто. Твоя жизнь слишком дорого стоит, чтобы позволить тебе ей рисковать.
   -- Ты о чем? - удивилась Делия.
   -- Если тебя убьет кто-нибудь другой, -- выплюнул Фьялар, -- я этого сделать не смогу.
   -- Ох, -- Делия широко распахнула глаза, когда до нее дошло, о чем говорит гном, -- гейс. Сволочной Трикстер, яд ему в печенку!
   -- Поэтому мне очень важно знать, как тебе удалось сбежать, -- тихо произнес Фьялар.
   -- Мне помогли. И я теперь понимаю, что мы работаем на конкурентов. Паршиво.
   -- Забей на заказ, -- Фьялар с надеждой заглянул ей в глаза.
   -- Ты же знаешь, что не могу, -- покачала головой Делия, -- я - это мое слово. Иначе грош мне цена.
   -- Что будем делать?
   -- Будем думать, как выполнить работу так, чтобы оба заказчика остались довольны. Это же не заказ на убийство. Тут возможны варианты.
   -- Чего хочет Один?
   -- Прицепить этот мир к Иггдрасилю. Локи?
   -- Вывести нелюдей и монстров из подполья.
   -- И оба хотят вернуть себе власть над умами верующих, -- подытожила Делия, -- только у них есть серьезные разногласия насчет того, кто из них главнее.
   -- Пусть в Рагнарёке это выясняют, -- мрачно заявил Фьялар.
   -- Неплохая идея, -- рассмеялась Делия, -- организуем им Рагнарёк.
   -- А мой гейс?
   -- Лучше ты, чем какой-нибудь демон.
   -- Нет.
   -- Тогда забей, рубака, -- рассмеялась Делия, -- делай, что должно, и будь, что будет. Девиз Вальхаллы.
   -- К троллям их обоих, -- выругался Фьялар, -- иди сюда.
   -- Именно это я и имела в виду, -- улыбнулась Делия, усаживаясь ему на колени.
   -- Я еще не говорил тебе, что ты потрясающе выглядишь? - горячо выдохнул Фьялар в ее губы.
  
   0x08 graphic
   * Джихад - тайная война между Древними вампирами, использующими младших в качестве пешек. Многие Сородичи, в своей борьбе за власть и интригах даже не осознают, что принимают участие в Джихаде
   * Малкав - легендарный прародитель клана Малкавиан
   * Кровавая Охота - объявление какого-либо вампира вне закона. Любой, кто его увидит, может и должен (по возможности) предать его окончательной смерти
  
   16. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Делия. Тильда
  
   Get your motor runnin'
   Head out on the highway
   Lookin' for adventure
   And whatever comes our way
   Yeah Darlin' go make it happen
   Take the world in a love embrace
   Fire all of your guns at once
   And explode into space
  
   Выспаться не получилось. Диззи врубил музыку на полную, и Фьялара выкинуло из постели при первых же звуках "Born to be wild".
   -- Диззи, орколюб хренов, это что такое с утра пораньше? - заорал он, свешиваясь с площадки, на которую выходила дверь спальни.
   -- Steppenwolf. Завтрак. Полвторого дня, а никакое не утро. Ты о чем спрашивал вообще? - Диззи поставил на стол яичницу с беконом и принялся колдовать над кофеваркой. - Война войной, а репетицию никто не отменял, босс.
   -- Мне нравится, -- Делия присоединилась к Фьялару на площадке, запахивая на себе гномью рубаху вместо халатика.
   -- А вас, мадам, уже полчаса Шрекнет вызывает, -- отрапортовал Диззи, -- Джонни самых надежных ребят на дежурство посадил, пока все клыкастые играют в "на месте фигура замри".
   -- Паучий потрох! Уже бегу.
   -- Тебе джойнт свернуть? - спросил Диззи, разливая кофе по чашкам.
   -- Не сегодня, -- Делия уже спустилась вниз и присела к столу, -- Тащи сюда ноут.
  
   Капелла Тремере размещалась в тринадцатиэтажном офисном здании Кеннилворт, выстроенном в стиле Второй Французской Империи, на углу Центрального Парка и Семьдесят Пятой. Тремере приобрели его лет двадцать назад, и перестроили под свои нужды. Библиотека, лаборатории, светонепроницаемые убежища - всего сорок две комнаты, не считая подвальных помещений, плана которых Носферату достать не удалось, за неимением такового в Муниципальном Строительном Управлении. Зато нашелся вход, ведущий из канализационных катакомб прямо в логово Колдунов. Джонни, после долгих раздумий, согласился пропустить неофициальную часть делегации через владения Носферату. Делия, Фьялар и остальные живые участники рейда должны были проникнуть в Капеллу с парадного входа.
   -- Почему ночью? - удивленно спросил Диззи, -- днем было бы проще, вампиры спят.
   -- Во-первых, мы не знаем, сколько там может быть гулей, -- объяснил Фьялар, раскуривая трубку, -- во-вторых, они могут и не спать. Главное, чтобы дневной свет их не застал. В-третьих, там, наверняка, все напичкано магическими ловушками. А, может, и не только магическими.
   -- Барло бы сюда, -- вздохнула Делия, -- в этом мире ни одного приличного взломщика не найти.
   -- И вы думаете, что вам откроют, если вы просто постучите и вежливо попросите? - не унимался Диззи.
   -- Там, на первом этаже, есть пара реальных офисов, для отвода глаз, -- ответила Делия, -- смотри, Диззи пишет, что камеры слежения есть во всех помещениях, даже в чулане с метелками. И настроены они на тепловое излучение.
   -- И?
   -- Чем более защищенным себя чувствует противник, тем меньше он готов к неожиданностям, -- улыбнулась дроу, -- вроде темных эльфов и прочих гномов.
   -- Ты собираешься идти одна? - недовольно спросил Фьялар.
   -- На твою долю хватит, -- рассмеялась Делия, -- а сейчас у тебя есть пара часов для Диззи. Он уже смотрит так, что мне хочется спрятаться в чулане у Тремере.
   -- Гениальность - это пять процентов таланта и девяносто пять упорного труда, -- назидательно заявил Диззи, -- гитару в руки и за работу.
   Фьялар вскинул бровь.
   -- Босс, -- поправился Диззи.
  
   Маша и Бобби почти неслышно проскользнули в открытую Делией дверь. Фьялар, повернувшийся широкой спиной к миру, тихо наигрывал на неподключенной гитаре что-то зубодробительно сложное, отрабатывая технику. Диззи отлаживал связь с командным пунктом в Туннелях, где Джонни оставил парочку надежных гулей до своего пробуждения. Незадолго до этого мальчишка-посыльный доставил в студию никем не заказанную пиццу, и в коробке обнаружились миниатюрные переговорные устройства, которые должны были обеспечить координацию между двумя группами.
   -- Игры кончились? - тревожно спросила Маша, усаживаясь напротив Делии в глубокое кресло.
   Бобби остался стоять за спиной у Маши, словно прикрывая ее от неведомой опасности. На его поясе уже в открытую висели мечи.
   Делия заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимающие спинку Машиного кресла. Под глазами у юной волшебницы залегли тени, губы сжались в твердую линию.
   -- Игры кончились, -- упавшим голосом подтвердила Делия.
   Дети. Совсем дети. Она забыла, как это бывает. Сама дроу ребенком в том смысле, который был знаком почти каждому в этом мире, не была никогда. Кровь, смерть, убийство - все это было частью ее жизни чуть не с рождения. Ей не приходилось выбирать между тем, убивать или нет. Только между тем, кого, за что и по чьему решению. Она смогла прожить большую часть своей, по человеческим меркам уже немыслимо долгой, жизни в окружении тех, кто сражался либо рядом с ней, либо против нее. Или ты, или тебя. Но здесь все было иначе.
   -- Вам не обязательно идти, -- мягко сказала она, -- мы поможем Тильде.
   -- Я никогда не прощу себе... -- начала Маша.
   -- Ты хочешь этого? - Делия взглянула ей в глаза.
   -- Нет, -- ответил за подругу Бобби, -- но дело же не в желании, правда? Мы должны.
   -- Ты представляешь себе, как это будет? Я смотрела ваши фильмы о войне. В большинстве своем всего лишь красивая картинка. Картинно падающие солдаты. Аккуратные трупы. А мы идем убивать людей. Ты знаешь, как пахнет кровь? Ты представляешь, с каким звуком трескается под мечом кость? Обожженный файерболлом враг пахнет, как сгоревший на сковороде стейк. Я уже не говорю о том, что это может быть не враг, а ты.
   -- Но ты и Фьялар готовы рисковать, -- возразила Маша, бросая горячий взгляд на спину ушедшего в музыку гнома, -- значит, вы считаете это справедливым.
   -- Паучий потрох! - вскинулась Делия, -- ты за кого нас принимаешь, девочка? За паладинов? За борцов с вселенским злом? Мы - профессионалы. Это не хорошо и не плохо. Мы делаем свою работу.
   -- Работу? Но я уверена, что те, с кем вы сражались, заслужили смерти.
   -- Если мне нужно пробраться в логово врага, чтобы вытащить оттуда пленницу, я не стану разбираться с тем, кто стоит на часах, злодей или запутавшийся глупец. Я просто перережу ему горло. Быстро и тихо.
   -- А Фьялар?
   -- Если бы не Войцех, Крис убрал бы твоих приятельниц, ставших невольными свидетельницами. И тебя в том числе, если бы я случайно не оказалась рядом. И Фьялар, если ты заметила, вовсе не возражал против такого расклада. Хотя другой его устроил больше.
   -- Но я уже не первый день знаю тебя, -- в глазах Маши блеснули слезы, -- ты не такая, какой хочешь казаться. Ты не бездушная, бессердечная убийца.
   -- Я наемный убийца, -- возразила Делия, -- почти. Я - Клинок. Я много лет работала по заказу. Я не убиваю ради денег. Но плату за убийства брала, и не раз. Мне казалось, что переложив рассуждения о "справедливости" на других, я снимаю с себя ответственность. Но пару раз мне пришлось убить того, кому заказчики вынесли приговор, который мне казался не то, чтобы несправедливым, но слишком строгим. А ведь могли быть и ошибки. Я не думаю об этом, я не могу позволить себе об этом думать.
   -- А что теперь? - спросил Бобби, -- ты говоришь о заказчиках в прошедшем времени.
   -- А теперь я не делю мир на добрых и злых. Только на друзей и врагов. Только вот выбирает их, как правило, просто случай.
   -- Тильда - наш друг, -- прошептала Маша, -- мы идем.
   -- Мы идем, -- подтвердил Бобби, -- если не пойдем мы, рисковать будете ты и Фьялар. А мы отсидимся в безопасности за вашей спиной. Но не это главное. Если не пойдем мы, вы будете убивать, а мы сможем с гордостью смотреть на свои чистые руки? Это ложь. Это все равно убийство, но вашими руками. Честнее пойти самому, если считаешь, что кто-то должен идти в любом случае.
   Делия молча кивнула. У каждого бывает первый раз. Она предупредила, что придется перешагнуть через черту. Решать каждый будет сам.
  
   Они сидели в салоне старенького неприметного Форда, подогнанного к студии еще одним из незнакомых парнишек.
   -- Ты удивишься, как много ребят, которым наплевать на внешность работодателя, если работа интересная, -- усмехнулся Диззи, когда Бобби выразил свое недоумение по поводу обширных связей подземного клана.
   Маша искоса поглядывала на сидящего за рулем Фьялара. Гном сосредоточенно двигал пальцем разбивающиеся цветные шарики на экране ай-фона, словно позабыв о том, что Делия уже час назад вошла в стеклянную дверь высокого офисного здания напротив. Такой спокойный и уверенный. Происходящее было совсем не похоже на фантазии, в которых она плечом плечу с Дриззтом и друзьями решала судьбы Фаэруна, в которых спасала любимого от любой напасти и не боялась никого и ничего. С таким не просто чувствовать себя героиней. И спасать его ни от кого не надо. Сам, если понадобится, спасет. Хотя... Может, наверное, и убить, если посчитает нужным. И бровью не поведет.
   -- Дырку просверлишь, -- сердито шепнул ей на ухо сидевший рядом Бобби, и Маша отвела взгляд.
   Бобби провел пальцем по клинку старинной сабли, заменившей текстолитовый скимитар. Сабли притащили Войцех и Крис, посетовав, что скимитаров в музее не нашлось. Рукояти заново обтянули кожей, клинки наточили, и теперь Бобби предстояло проверить, хорошо ли он усвоил уроки дроу.
   -- Готовимся, -- Фьялар обернулся назад, словно не услышав этого шепота, -- офисный планктон расплывается, двери запирают.
  
   Делия, вошедшая в Кеннилворт час назад, побродила для приличия между прилавками магазина сотовой связи, заглянула в какой-то офис, извинившись за ошибку и проскользнула в тот самый чуланчик с ведрами и швабрами. На шее у нее висел медальон, которым она не пользовалась с того самого дня, как покинула Свартальфхейм, родовой знак ее дома. Медальон, кроме всего прочего, надежно маскировал тепловое излучение владельца, делая его невидимым для теплового зрения. И для электронного тоже, как успела убедиться Делия, когда за проведенный ей в кладовке час никто не появился, чтобы поинтересоваться необычной метелкой.
   В коридоре послышался шум, рабочий день подошел к концу. Народ расходился по домам, и минут через десять Делия услышала, как лязгнул замок на входной двери. Шесть часов.
   -- Килла-Би уже в туннелях, -- сообщил незнакомый голос в ракушке, втиснутой в ее ухо, -- Джонни Шарк приветствует всех участников сегодняшнего вечера. Надеюсь, вы сделаете его незабываемым. Мадам Делия, ваш выход.
   -- Позер, -- фыркнула себе под нос Делия, открывая дверь и бесшумно выскальзывая в темный коридор, вытаскивая на ходу стилет из поясных ножен.
   Парень за стойкой у входа дернулся, когда неожиданно скользнувшая за его спину тень приставила стальной клинок к его горлу.
   -- У тебя есть шанс выйти в ту дверь, которую ты сейчас откроешь, и попасть домой, -- шепнула она, -- и, считай, тебе повезло. У других такого шанса не будет.
   Парень судорожно кивнул, едва не насадившись шеей на узкий клинок, и направился к двери. Пока все шло проще, чем она ожидала.
  
   Фьялар с ребятами вошли в открытую дверь, пропустив охранника, который дрожал как осиновый лист, и кинулся к ближайшей автобусной остановке, даже не разглядев толком, кого впустил в здание.
   -- Ищем вход в подвал? - спросил Бобби.
   -- Тринадцать этажей, сорок две комнаты, -- напомнил Фьялар, -- мы не можем себе позволить оставить за спиной неизвестное число врагов.
   -- Джонни говорит, что на четвертом этаже мониторная, -- сообщила Делия, -- надо навестить их.
   -- Если только они уже не собрались навестить нас, -- заметил Фьялар, -- мы стоим прямо под камерой наблюдения.
   -- Ждем? - взволнованно спросила Маша.
   -- Недолго, -- ухмыльнулась Делия, услышавшая торопливые шаги на лестнице, -- сюда уже идут.
   -- Ваш дебют, юная леди, -- Фьялар кивнул Маше, -- добро пожаловать на сцену.
   -- Устрой им Преисподнюю, -- добавила Делия, отступая за ближайшую колонну.
  

***

   Тильда тряхнула кудряшками, пытаясь выбить из головы липкий туман. В непроницаемой темноте комнаты пахло сыростью и средством для дезинфекции. Всей мебели - железная кровать с тощим матрасом, привинченная к полу и унитаз, дотащиться до которого в ее полусонном состоянии каждый раз было героическим подвигом.
   Сначала все происходило слишком быстро, и дотянуться до источника ей мешал панический страх. Ее втолкнули в эту комнатушку, больше похожую на камеру, вкатили лошадиную дозу транквилизатора и оставили одну. Придя в себя, девушка первым делом потянулась к Источнику, за пару недель она успела привыкнуть к тому, что Сила всегда в ее распоряжении. А в нынешних странных обстоятельствах это могло стать ее единственным шансом. Или главной причиной того, что она попала в переплет.
   "Матильда, вернись на землю", -- прозвучал в голове голос матери. Тильда с детства зачитывалась сказками и мечтала стать волшебницей. Или ведьмой, как покойная бабушка, хотя соседи из уважения, сдобренного толикой страха, никогда не называли так в лицо строгую леди, словно сошедшую с полотна голландских художников семнадцатого века. Фрау Грета была признанным мастером гекс-знаков, традиционных магических символов пенсильванских немцев, носила крахмальный чепец и белоснежный фартук. Она умерла, когда внучке еще и десяти лет не было. Мать Тильды, современная практичная дама, все эти магические штучки считала бредом и вымыслом, а дочери прочила будущее бухгалтера или, на худой конец, секретарши. На большее, по ее мнению, ленивая и мечтательная девочка претендовать не могла.
   Каково же было ее удивление, когда Тильда, заручившись финансовой поддержкой давно оставившего Ланкастер отца, сбежала в Нью-Йорк, да еще и поступила в престижную Колумбию на факультет английской литературы. Отношения с дочерью охладились почти до точки замерзания, и общение ограничивалось телефонными поздравлениями на Рождество и День Благодарения.
   Сейчас Матильда дорого дала бы за то, чтобы мать названивала ей почаще. И поднимала на ноги полицию каждый раз, теряя дочку из виду больше, чем на пару дней. Но такой удачи ожидать не приходилось, и девушка отчаянно пыталась выбросить из головы мерзкий липкий морок, мешающий ей сосредоточиться и воспользоваться своим единственным шансом.
   Счет времени она тоже потеряла. Сон накатывал урывками, как правило, после очередной инъекции, и Тильда никак не могла понять, сколько он длился. Время от времени в комнате зажигался свет, в нее входили молчаливые деловитые люди в белых халатах или строгих костюмах. Ей измеряли температуру, давление, брали кровь на анализ, пару раз подключали к каким-то таинственным приборам, выписывающим на мониторе синусоиды. Но ничего страшного с ней не происходило. Пока. Только один раз она действительно испугалась, когда появился Он.
   Мрачный мужчина, далеко за сорок. С аккуратно зачесанными назад чуть поредевшими надо лбом темными волосами, пронзительным взглядом черных глаз. Во фраке и манишке. Именно так. И это несмотря на то, что ростом он был по плечо коротышке Тильде. Кривые ноги, поддерживавшие массивное туловище, были обуты в остроносые лаковые туфли.
   -- Привет, -- девушка даже ухитрилась улыбнуться, столь забавным ей показался напыщенный карлик, я - Тильда, халфлинг, а ты, наверное, гном?
   Вот тут ее в первый (и в последний) раз чувствительно ткнули под ребра. Карлик явился не один, двое здоровенных мужчин, уже появлявшихся в ее камере с очередной порцией транквилизатора, стояли рядом с ней, словно оберегая маленького лорда.
   -- Лорд Эфраим Вэйнврайт, -- торжественным голосом объявил ткнувший ее телохранитель.
   На самом деле, страшно ей было до чертиков. Лорд Эфраим вовсе не походил ни на ни на гнома, ни на человека. Тильде казалось, что это существо одержимо одной мыслью, одной страстью. Магия. Власть, которую она дает. Не над людьми, над самим мирозданием, над тканью реальности. Карлик говорил с ней ровным тоном, но под его холодной вежливостью скрывался гнев, как бурлящая лава под тонким слоем льда.
   Самого страшного не случилось. Пытать ее никто не собирался. Тильда честно отвечала на все поставленные вопросы. Ее очень удивляло, что такая простая вещь, как попытка мечтательных девчонок подражать героиням одной из любимых книг, кажется Вэйнврайту чуть не ересью и посягательством на святое. Но он поверил ей. Поверил в ее историю, и копать дальше не стал.
   Единственное, что Тильде удалось скрыть, были ее догадки о том, кто такая, на самом деле, Делия. Если уж магия, вычитанная в книжке, оказалась реальностью, почему бы похожей на дроу девушке не оказаться темным эльфом? Тем более что главный Дриззт Нью-Йорка Бобби МакГи, смотрел на нее с восторгом и обожанием, не имеющим ничего общего с влюбленностью. Тильда была уверена, что Бобби и Маша знают больше, чем говорят. Но об этом ее не спрашивали, и она сумела промолчать.
   -- Если понадобится, мы разберем тебя по косточкам, -- спокойным голосом сообщил карлик, -- и выясним, как у тебя получается делать то, что ты делаешь. Но пока, возможно, обойдемся не столь травматическими исследованиями. К тому же, тебя, вероятно, придется предъявить твоим друзьям.
   -- Вы хотите с ними договориться? - с надеждой спросила Тильда.
   -- Ты действительно так глупа? - чуть дернувшаяся губа, должно быть, означала улыбку, -- я не могу позволить таким как ты распространять свою ересь дальше. И мне нужен еще материал для экспериментов. Сравнительный анализ.
   -- Чтоб ты сдох! - девушка неожиданно для себя самой сорвалась.
   Ненависть придала ей сил и она потянулась к Источнику. Но карлик словно почувствовал это. Он сделал знак своему громиле, и шприц вонзился в руку Тильды. Последнее, что она увидела, снова проваливаясь во тьму, были блеснувшие у ее горла клыки.
  
  
   17. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Норвик
  
   Крис заехал за ними, когда Фьялар и Делия уже ушли.
   -- Интересно, Макдональдс это такая же гадость? - спросил обращенный задолго до эры фастфуда Тео, поглощая ужин, он же завтрак, из пластикового мешочка для капельных вливаний.
   -- У нас сегодня другая охота, -- ответил Крис, -- так что не строй из себя гурмана.
   Через час они брели по лабиринту коллекторов, в тусклом свете аварийного освещения. Круглые туннели, сложенные из красного кирпича далеко разносили эхо шагов, под ногами журчали узкие ручейки, пробегавшие по неглубоким желобам, но из-за проржавевших решеток доносился рев мощных потоков.
  
   -- Через два прохода - направо, -- голос Джонни вел Тео по лабиринту, как нить Ариадны. Минотавров пока не встречалось. Носферату, полноправных хозяев подземного царства, -- тоже. Пару раз им навстречу попались гигантские сторожевые крысы, и рука Тео ложилась на приклад висевшего на плече дробовика. Но вскормленные проклятой кровью монстры уступали им дорогу, отзываясь на свист невидимых наблюдателей. Дорогу им расчистили, и Тео оставалось только гадать, кому они обязаны свободным проходом, дружелюбно настроенному Джонни, или самому Калебросу, ведущему непонятную игру в интересах своего клана.
   Гулко зазвенел под ногами подвесной мостик с обломившимися с одной стороны перилами, запах нечистот ударил в ноздри. Зеленовато-бурый поток пенился внизу, уносясь куда-то вниз. Тео поморщился.
   -- Далеко еще? - спросил Норвик, равняясь с Беллом.
   -- Не знаю, -- пожал плечами Тео, -- Джонни не настолько любезен, чтобы выдать нам полный маршрут. Возможно, нас даже слегка поводят кругами, чтобы мы не сумели сюда вернуться без его помощи.
   -- Ладно, -- кивнул Норвик, -- главное, чтобы не слишком долго. Уже почти шесть, там, наверху, скоро начнется.
   Он поудобнее перехватил рукоять закинутого на плечо двуручного боевого топора. Серебристые полумесяцы лезвий покрыты черненой вязью, дубовая рукоять отполирована до смертельного блеска ладонью.
   -- Странный выбор для Торри, -- покосился Тео, -- в музее стащил?
   -- Из загашника вынул, -- усмехнулся Норвик, -- давно я его в дело не пускал. Он мне от отца достался.
   -- От Сира? - уточнил Тео.
   -- От отца, -- Норвик нахмурился, -- считай, я тебе этого не говорил.
   -- Сказал, -- сурово произнес Белл, -- и продолжай. Я должен знать, с кем имею дело. Тореадор с боевым топором, доставшимся от отца - такое не каждый век встречается. Декаденты редко интересуются воинами.
   -- Я не воин. Я скальд.
   -- Все интереснее, -- Тео чуть придержал шаг, -- ты старше, чем хочешь казаться, так? Поколение*?
   -- Шестое, -- шепнул ему чуть не на ухо Норвик.
   -- И что Древний делает под каблуком у Иветт?
   -- Поет, -- рассмеялся Норвик, -- это все, что имеет значение.
   -- Кроме топора, -- подмигнул Тео.
   -- Кроме.
  

***

   Темный сырой подвал. Охапка вонючей соломы. Маленькое окошко у самого потолка, в котором теплится одинокая звезда.
   -- Это же надо было так тупо попасться! - Эгиль Скаллагримссон в сердцах плюет на грязный пол, и любопытная крыса со всех ног удирает обратно в нору.
   Корабль, на котором он пытался добраться до короля Ательстана, спасаясь от мести Эйрика Кровавой Секиры, разбился у берегов Нортумбрии. Которой, не иначе как по воле Локи, правил вышеозначенный Эйрик. Эгиль лишился бы головы еще утром, если бы не вмешательство старого друга Аринбьерна. Тот сумел убедить Эйрика, что хвалебная песнь, сочиненная и исполненная великим скальдом, - достойная вира за гибель сына. Тем более что сын этот оказался в Норвегии, спасаясь от тяжелой руки не слишком любвеобильного отца.
   Эгиль тихо перебирает струны арфы. Ну что же, он споет Эйрику хвалебную песню. Такую, что Кровавую секиру с этого дня прозовут Дерьмовой Секирой. Завтра будет хороший день для смерти, не хуже, чем вчера. А сегодня у него еще есть арфа.
   За окном - щебет ласточки. Какая ласточка ночью? Щебет раздраженный, яростный. Не иначе, как Гуннхильд, королева-чародейка, старается, чтобы убийца сына так легко не отделался. Эгиль с досады тряхнул золотыми волосами. С ритма сбивает, старая карга.
   Голос Аринбьерна за окном. Ласточка, в последний раз пискнув, улетает. Это хорошо. Эгиль улыбается, слова сами ложатся на музыку.
   -- Захвати с собой мой топор, -- кричит он другу, -- завтра он мне пригодится.
   Аринбьерн молчит. Но Эгилю не нужны слова. Он знает.
   Уже почти рассвет. Скальд заворачивается в истертый плащ, пытаясь поспать хоть пару часов. Песнь готова. Но скрип двери не дает уснуть.
   -- Решил умереть? - незнакомый голос со странным акцентом.
   -- Тебе-то что за дело?
   -- Мне есть дело, Эгиль Скаллагримссон, -- в голосе слышна насмешка. Темная фигура приближается к скальду. Но дверь закрыта.
   -- Ты кто?
   -- Тот, кто может спасти тебя от участи, которая хуже смерти, -- теперь голос серьезен.
   -- Убирайся прочь, порождение Локи!
   -- Ты надеешься погибнуть с оружием в руках? - зловещий шепот холодит душу, -- тогда подумай над тем, что тому, у кого нет рук, в Вальхаллу не попасть.
   -- Ты...
   -- У тебя есть минута, чтобы принять решение, скальд, -- темная тень нависает над ним, -- вечная жизнь, или позорная смерть. Но не завтра.
   Эгилю страшно. Впервые в жизни скальд обливается холодным потом, руки дрожат. Эгиль смотрит на них. К Локи Вальхаллу! И без топора он как-нибудь проживет. А без музыки...
   -- Я согласен, -- говорит Эгиль, и тень склоняется к самому его горлу.
  

***

  
   -- И чем все кончилось? - спросил Тео.
   -- Я спел Эйрику эту песню, -- ответил Норвик, -- и он приказал отрубить мне руки и выбросить меня из Йорка. Аринбьерн молил его казнить меня. Но Кровавая Секира был непреклонен. Он даже позволил мне забрать отцовский топор, после того, как мне прижгли культи.
   -- Ты уже был мертв, -- в голосе Тео не было вопроса.
   -- Точно. Руки приняли прежний вид всего через год. Пришлось провести его в торпоре. Но мой Сир ждал меня. Испанский бард, очарованный северным пением. Правда, до конца я так и не восстановился. Топором владею лучше, чем арфой. Но зато я могу петь.
   -- А почему ты...
   -- Чтобы не доставали своим Джихадом, -- усмехнулся Норвик, -- сменил имя и биографию. А вот от топора отказаться так и не сумел.
   -- Это хорошо, -- Тео похлопал Тореадора по плечу, -- сегодня петь не придется.
   Туннель неожиданно оборвался в широкий сводчатый зал, затопленный водой. На черной маслянистой поверхности плавали обломки досок, пустые банки и прочий мусор.
   -- Справа есть плот, -- сообщил Джонни в самое ухо Тео, -- второй справа туннель на противоположной стороне.
   -- Люди, как известно, порожденье крокодилов, -- Войцех подошел к Тео почти неслышно, -- интересно, чье порождение плавает тут?
   -- Ты о чем?
   -- О ком, -- Моника кивнула в сторону еле виднеющегося в темноте зала плота, -- он там.
   Теперь все увидели высунувшуюся из воды белесую плоскую морду, мирно прикорнувшую на краю плота. Судя по размерам пасти, в крокодиле было не меньше пяти метров. Красные глаза альбиноса светились во тьме.
   -- Гуль, -- с отвращением сказал Крис, -- я знал, что они крыс собой прикармливают. Но такое...
   -- Разберемся, -- Тео скинул с плеча дробовик, -- хотя заряда жалко.
   -- Я бы этого не делал, -- с сомнением в голосе произнес Крис, -- боюсь, Калебросу не понравится, если мы подожжем его зверушку.
   -- Джонни, у нас проблема, -- произнес Тео, включая микрофон.
   -- Неужели? - скептически ответил голос Шарка, -- а я думал, Альби надежная охрана, чтобы вашим транспортом ненароком не воспользовался кто-то еще.
   -- Джонни говорит, что тварь нас пропустит, -- сообщил Тео.
   -- Проверим, -- согласилась Моника, -- но Дракона все равно держи наготове.
   -- А может, мы тебя ему скормим? - с самым серьезным видом спросил Крис, -- и уплывем, пока он будет занят. Тебя это научит уважению к старшим.
   -- Сам дурак, -- обиженно отвернулась Моника.
   Альби зловеще лязгнул пастью, плеснул хвостом по воде, и уступил свою подушку двуногим. Крокодил плыл рядом с плотом до самого выхода из зала, провожая их голодным взглядом, но нарушить приказ кормильца не решился.
   За вторым поворотом туннеля Тео обнаружил висящий на стене знак. Квадрат, вписанный в круг, к которому был прислонен треугольник, образуя стрелку.
   -- Символ Тремере, -- сказал Тео, делая знак спутникам остановиться, -- мы на границе. Следующий шаг выводит нас на вражескую территорию.
   -- Удачи нам, -- улыбнулся Норвик, снимая с плеча отцовский топор.
   0x08 graphic
   * Многие вампиры верят в то, что все они произошли от Каина, проклятием которого на самом деле стал вампиризм. Поколения отсчитываются от него. Чем меньше поколение вампира, тем он ближе к родоначальнику и сильнее, независимо от возраста. Хотя с возрастом растет сила любого вампира
  
  
   18. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Шаги на лестнице замерли. Очевидно, противник затаился, не решаясь высунуться под огонь незваных гостей.
   -- Как эта штука работает? - спросила Делия, застегивая на поясе ремень с ножнами, привезенный Бобби.
   -- Шесть патронов в барабане, шесть выстрелов. Полминуты на перезарядку. За четыре секунды еще не научился.
   -- Придется считать, -- вздохнула Делия.
   -- А мне, думаешь, было легко, когда ты начала молниями швыряться? - ухмыльнулся Фьялар, -- ничего, привык.
   -- Эспады лучше, -- решительно заявила девушка, обнажая клинки.
   Двери лифта неожиданно разъехались, и пуля просвистела над головой Бобби. Вторая угодила в квадратную колонну за Машиным плечом. Девушка резко развернулась и взвизгнула, отпустив Источник. Из лифта выскочили трое здоровенных парней с бритыми затылками, одетых в одинаковые черные комбинезоны. Еще четверо появились со стороны лестницы. Видимо, выстрелы напарников должны были отвлечь внимание от них и послужить сигналом к переходу в наступление.
   Бобби бросился вперед, заслоняя собой испуганную Машу. Сабли прочертили в тусклом свете горящих вполнакала ламп дневного света серебристые дуги. Пистолет с громким стуком упал на пол, а его обладатель с воплем схватился за перерубленную руку, из которой хлестала кровь.
   -- За Тильду! - чуть истерически воскликнула пришедшая в себя Маша, обрушивая на врагов дождь электрических разрядов. На огонь она не решилась, Бобби стоял между ней и охранниками.
   -- Паучий потрох, -- сквозь зубы процедила Делия.
   Только полиции им не хватало. Стрельба в самом центре Манхэттена. Или у этих Тремере звукоизоляция на такой случай предусмотрена? Слишком большой риск.
   Пришлось потратить несколько драгоценных секунд на то, чтобы накрыть поле боя куполом "Тишины". Сквозь пелену концентрации трижды рявкнул Смит-Вессон Фьялара, пистолеты охраны ответили ему глухим лаем. Пуля срикошетила от ее плеча, задев на излете щеку одного из нападающих, оставив на ней глубокий рваный порез.
   Гномья сталь везде гномья сталь. Делия ухмыльнулась. Еще три выстрела. Девушка метнулась вперед, эспады со свистом скрестились перед испуганными глазами бритоголового. От неожиданности он даже не нажал на спуск направленного на нее пистолета. Обезглавленное тело осело на пол, поймав по дороге предназначенную Делии пулю другого охранника.
   Второй раз парень на спуск нажать не успел, пуля Фьялара, выпущенная почти в упор, снесла ему половину черепа. Мозги брызнули в лицо Делии, и она на мгновение прикрыла глаза, но клинок уже нашел горло третьего охранника, безуспешно пытавшегося остановить адамантит резиновой дубинкой.
   -- Бобби!
   Сабли мелькали молниями, отражая удары мачете. Но Бобби никак не мог заставить себя воспользоваться преимуществом в длине оружия и нанести решающий удар. Ноги скользили в крови, толчками хлеставшей из перерубленной руки его первого противника, потерявшего сознание и валяющегося у двери лифта. Но этот успех был, скорее, делом случая, чем осознанной попыткой серьезно покалечить или убить. И теперь МакГи только отбивал удары, медля перейти в атаку.
   Рука, схватившая Машу за волосы, потянула девушку вперед, так, чтобы она попалась на глаза своему другу. Револьвер, приставленный к ее виску, говорил сам за себя.
   Бобби закусил губу и сделал быстрый выпад, уже не думая о жизни и смерти, стремясь только поскорее избавиться от проблемы, отвлекающей его от самого главного - Машиной жизни. Клинок вошел в черную ткань комбинезона, заливая ее темным пятном.
   -- Я жалкая, бесполезная трусиха, -- скорее почувствовала, чем успела подумать, Маша, хватаясь за Источник, как за спасительную соломинку. Плетение воздуха и огня плотной горящей маской облепило лицо охранника, державшего ее за волосы и тот, пытаясь открыть рот в безумном молчаливом крике, отпустил ее, корчась, хватаясь за голову руками, обжигая ладони в безуспешной попытке содрать огненную паутину. Сабля милосердно прервала его мучения.
   Последняя пуля, выпущенная Фьяларом, вошла в спину парню, бросившемуся наутек по лестнице. Поле боя осталось за ними, и компания перевела дух.
   -- Никого не оставили, -- с сожалением произнесла Делия, осматривая трупы, -- а нам нужна информация.
   -- Они вампиры? - в голосе Маши слышалась надежда.
   -- Даже не гули, -- ответила дроу, -- просто обычная охрана. Не уверена, что они знали, за кого лезли под пули.
   -- Это было слишком просто, -- подтвердил Фьялар.
   Бобби взглянул на него со смесью удивления и уважения.
   -- Будет хуже? - спросил он.
   -- Будет, -- кивнул Фьялар, -- готовься, парень.
  
   Они заклинили оба лифта, чтобы обезопасить себя от неожиданных ударов в спину, и медленно двинулись по узкой пожарной лестнице, отгороженной дверьми от главных коридоров, на второй этаж. По словам Джонни, весь этаж занимала библиотека, и Фьялар подобрался, прислушиваясь к каждому шороху, - за многочисленными стеллажами и перегородками было слишком легко спрятаться.
   Но в библиотеке оказалось пусто. Хозяева Капеллы, вероятно, узнали об их приближении, и готовили им горячий прием, вместо того, чтобы заниматься изучением старинных гримуаров. Делия с сожалением скользнула взглядом по рядам книг, но сейчас было неподходящее время для заполнения библиотечной карточки.
   На третьем этаже лестница открывалась в неширокий коридор, протянувшийся по всей длине здания. В его концах темнели высокие окна, а в противоположной лифтам глухой стене была только одна двустворчатая дверь, возле которой располагалась красная табличка "Конференц-зал". Фьялар приложил ухо к двери, уловив легкий скрип дерева.
   -- Девочки, не подведите, -- шепнул он, берясь за створку двери. Бобби повторил его жест с другой стороны. Дверь резко распахнулась, и два файерболла влетели в зал, разметав ряды обитых алым бархатом стульев. Девушки проворно отступили под прикрытие дверных створок. Из зала раздался вопль чуть не десятка голосов, пахнуло горелым мясом. Маша побледнела и зажала рот рукой, но тут же выпрямилась, справившись с приступом тошноты.
   -- Еще разок? - предложил Фьялар.
   -- Опасно, - возразила Делия, -- подождем, пока пожар их выкурит.
   Фьялар кивнул, и они навалились на закрытую дверь, в надежде задержать противника в огненном аду как можно дольше.
   Долго ждать не пришлось. Пули пробили дверь, осыпав компанию горячими щепочками и деревянной пылью. Они отскочили, отпустив дверь, и она тут же распахнулась под натиском бегущих из пламени людей.
   Впрочем, на этот раз не все были людьми.
   Девушка в белом костюме и кремовой блузке, покрытых пятнами сажи, бросилась к Делии, сверкнув клыками, исказившими красивый маленький рот. Рука ее потянулась к горлу дроу, и та снова, как в парке, почувствовала закипающую изнутри кровь. В глазах потемнело. Фьялар выстрелил почти в упор, но пуля словно утонула в виске, заставив Тремере лишь слегка поморщиться.
   Маша и Бобби были слишком заняты гулями, наседающими на них целой кучей, чтобы придти на помощь. Девушка отбивалась от врагов короткими вспышками пламени, слетавшими с пальцев в перекошенные яростью лица врагов, МакГи прикрывал ей спину, не давая гулям подобраться на длину клинков.
   Бен-Грефилль вылетел из-за спины Фьялара, вонзившись в плечо вампирши. Та только ухмыльнулась в первый миг. Боль, в которую она не верила, задержалась на пару секунд, чтобы затем нахлынуть на нее горячей волной. Она отпустила Делию, и дроу, болезненно сглотнув пересохшим ртом, вонзила стилет в карий глаз. Фьялар, для пущей надежности, рубанул по тонкой шее, и голова покатилась по полу, мягко постукивая по мраморным плитам.
   Он присоединился к Бобби, ударив гулям в спину. Делия, переводя дух, зачерпнула из Источника, опутывая врагов сетью Воздуха, и подставляя их беспомощные тела под смертельные удары сабель и фальчиона. Из зала все еще доносились стоны слишком обожженных, чтобы выползти из бушующего пламени, гулей.
  
   -- Десяток гулей и кровосос, -- подвел итог Фьялар. Девушки потушили пламя, чтобы пожар не охватил все здание, и обугленные трупы врагов валялись среди пепла сгоревших дотла стульев.
   -- Они нас ждали, -- покачала головой Делия , -- но я сомневаюсь, что это все, кто должен был нас остановить. Скорее всего, их просто подставили, чтобы мы расслабились и потеряли осторожность.
   -- Что слышно от Джонни? - вмешалась Маша, -- я боюсь за Тильду.
   -- Если бы ей что-то грозило, нам бы уже выставили ультиматум, -- ответила Делия, отирая клинки белым жакетом встретившей окончательную смерть Тремере.
   -- Джонни говорит, что наши клыкастые друзья уже прошли первый уровень, -- сообщил Фьялар, получивший очередное сообщение.
   -- Тогда по глотку воды, и пошли дальше, -- Делия сняла с пояса большую флягу.
   -- У меня есть кое-что получше, -- ухмыльнулся Фьялар, доставая из внутреннего кармана косухи плоскую фляжку Джеймсона.
  
   19. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Тео
  
   -- Здесь путеводитель заканчивается, -- Тео повернулся к спутникам, -- у Джонни нет плана подземной части. Все, чем он может помочь, -- держать нас в курсе продвижений Фьялара.
   -- И на том спасибо, -- кивнул Крис, поправляя широкий кожаный пояс с двумя кобурами, свободно лежащий на бедрах.
   -- Может, пора их достать? - спросил Норвик, расчехляя топор.
   -- Я никогда не достаю оружие первым, -- ответил Крис.
   -- И кто из нас пижон? - ухмыльнулся Норвик.
   -- Хватит спорить, благородные доны, -- вмешался Войцех, -- давайте уже, наконец, поиграем в вампиров. Добро пожаловать в мир тьмы.
  
   За ближайшим поворотом туннель уперся в тупик. Железные скобы лестницы вели наверх, к запертому круглому люку. Норвик уже примерялся к нему топором, когда Войцех остановил его.
   -- Слишком близко, слишком громко. Нас пока не ждут. Но туману подпустить не помешает.
   -- Что ты имеешь в виду? - спросил Норвик, по-кошачьи тихо спрыгивая вниз и пропуская Войцеха.
   -- В виду я имею люк. А все остальное пока из виду скрыто. Там темно.
   -- Псих, -- пожал плечами Крис.
   -- Малк, -- с гордостью ответил Войцех.
   Его тело начало медленно растворяться в воздухе, расползаясь клочьями зеленоватого тумана. Туман потянулся вверх, просачиваясь через узкие щели по краям люка.
   -- Ждем, -- приказал Тео, и вампиры затаились в ожидании.
   Через пару минут люк с легким ржавым скрежетом откинулся, и сверху, из темноты, раздался голос Войцеха.
   -- Туман рассеялся, путь свободен.
   Они начали подниматься наверх. Первым шел Тео, ловко карабкаясь по чуть расшатанным скобам, Моника, забросившая Узи за спину, замыкала цепочку.
   Люк открывался в небольшую комнату, судя по обрывкам проводов в стене и полуразваленному рабочему столу - бывшую щитовую. С потолка тоже свисал оборванный провод, но Войцеху удалось включить маленькую аварийную лампу возле разобранного щита. Малкавиан уже принял вполне осязаемый облик.
  
   -- Какой Гангрел тебя этому научил? - изумился Тео, -- они редко делятся своими секретами.
   -- Тоже мне секрет, -- улыбнулся Войцех, -- все подробности в руководстве по "Миру Тьмы". Я бы и Тауматургию изучил, но к ней у меня предрасположенности нет.
   -- А к Превращению есть?
   -- Говорят, это была традиция рода Шеметов, -- пожал плечами Войцех, -- но я не очень в это верю. Главное, что получается.
   -- Генеалогию и генетику будем изучать на досуге, -- прервал их Тео, -- дверь не заперта. Интересно, что за ней.
   -- Дракон, кто же еще? - улыбнулся Войцех, -- или нет, это из другой игры.
  
   Коридор за дверью разительно отличался от полукруглых туннелей коллекторов. Ровные бетонные стены, гладкий пол, потолок, ускользающий в темноту от неровного света карманного фонарика. Двери, изредка встречавшиеся по сторонам, были заперты, но Тео, осмотрев покрытые толстым слоем пыли петли, решил не проверять помещения. Они шли по длинному коридору, и тишину нарушало только легкое эхо их шагов.
   Тео очень хотелось расспросить Малкавиана о драконе. Да и о том, причем его фамилия к Гангрельским умениям, тоже. Но архонт решил не рисковать, даже тихий шепот мог выдать их приближение. Если Фьялара с компанией почти наверняка ожидали, то котерия должна была оказаться приятным сюрпризом.
   Коридор упирался в очередную дверь - стальная плата, замысловатый замок. Но ручка неожиданно легко повернулась, и Тео не спешил ее открывать.
   -- Ничего не слышу, -- тихо сказал он, приложив ухо к двери, -- она слишком толстая.
   -- Или там ничего нет, -- возразил Крис.
   -- Это вряд ли, -- шепнул Тео, -- открытые двери - не к добру.
   -- А мы разве добро? - ухмыльнулась Моника, -- я-то думала, мы самое настоящее Мировое Зло.
   -- Не знаю, что там, -- вмешался Крис, -- но к словам Войцеха я бы прислушался. Чем путанее Малк говорит, тем вероятнее, что это не просто бред, а Прорицание. Обычно он вполне адекватен, если не считать нездоровой страсти к ролевым играм.
   -- Требую сатисфакции, -- оскорбленным голосом заявил Войцех, -- назвать меня адекватным - это поклеп.
   -- Отставить! - громким шепотом скомандовал Тео, -- что бы там ни было, мы заходим.
   Дверь неожиданно открылась не в комнату и не в другой коридор - в пещеру. Неровный пол, усыпанный обломками костей, в некоторых местах осел и провалился, образуя глубокие ямы. Вдоль дальней стены почти куполообразной пещеры тянулся темный ряд альковов. Свет исходил от кольца факелов, охватывавшего помещение на высоте десяти метров. Под потолком, над ними темнели три пары широких крыльев.
   -- Горгульи! - прошипел Крис, -- следовало догадаться.
   -- Ну и что? - Моника сорвала с плеча Узи, выпустив быструю очередь в потолок. Пули рикошетом отскочили от каменных шкур, взметнув фонтанчики пыли с пола.
   Горгульи ринулись в атаку с пронзительным воем. Их мощные тела, обтянутые серой каменной кожей, под которой перекатывались вздутые мышцы, неслись на распростертых крыльях гигантских летучих мышей. Демонические морды скалились в зловещих ухмылках, обнажая огромные клыки. Когтистые лапы протянулись вперед, угрожая сомкнуться на горле долгожданной добычи.
   -- Проклятие! - воскликнул Крис, разряжая оба револьвера в морду горгульи. Серебряные пули пробили толстую кожу, но серьезного вреда не причинили, лишь раззадорив чудовище. Норвик рубанул топором сбоку, высекая искры из каменного плеча.
   -- В сторону! - Тео нажал на курок дробовика, и Дыхание дракона разнесло в клочья одно из крыльев. Горгулья накренилась в сторону и рухнула на пол, но тут же вскочила на приземистые нижние лапы, зацепив Монику случайным ударом когтя. Куртка разошлась с противным скрипом, из разодранного плеча хлынула кровь. Бруха отступила, направляя к ране поток целительной крови, давая ей возможность затянуться с удвоенной скоростью.
   Войцех, скрытый тенью Затемнения, ворвался в мозг противника Гласом Безумия, и горгулья, неожиданно вспомнившая свое давнее прошлое, казалось, стертое из ее памяти навсегда колдовским превращением, дико завыла, катаясь по полу.
   Моника разразилась еще одной очередью, на этот раз метя по крыльям. Кожистые перепонки не выдержали, и еще одна горгулья приземлилась на пол пещеры. Но и стоя на ногах оставшиеся чудовища представляли собой грозную силу.
   -- Презренные рабы, забывшие о свободе! - закричал Войцех, пытаясь завладеть разумом горгульи, подчинив ее своей воле. Но Доминирование не пробилось сквозь власть, наложенную на разум бывшего вампира Тремере. Горгулья бросилась на Малкавиана, и тот медленно отступал, отмахиваясь сдернутым плащом от острых когтей.
  

***

  
   Щелкнуло. Потемнело. Красная пелена упала на глаза Тео, заслоняя собой реальный мир.
   Огонь заслонял небо. Пылал дом, где на широкой кровати лежал труп его бывшего хозяина, забитого насмерть черной плетью вернувшегося беглого раба. Горели хижины, среди которых лежали искалеченные трупы, с неестественно вывернутыми конечностями, сломанными шеями. Его сестры, младший брат. Надсмотрщики, слуги, свои и чужие. Все пылало огнем мести. Все затянула красная пелена Ярости.
   Тео упал на колени и завопил. Плакать он больше не мог, смерть навсегда лишила его слез. Но и в мертвом сердце отчаянно билась ненависть к рабству. Больше ее была только любовь к свободе.

***

  
   -- Бегите, идиоты! - завопил Крис, первым увидевший, как исказилось лицо Тео, как дробовик, отлетевший метров на двадцать, рухнул у стены. Архонт бросился вперед, не разбирая дороги, и Сородичи кинулись к задней двери, уворачиваясь от безумного Зверя, завладевшего Килла-Би. Дикий вой горгульи за их спиной только подстегнул паническое бегство. Они закрыли за собой дверь, дружно навалившись на нее.
   -- Мы оставили его одного! - возмущенно сказала Моника, последовавшая за Сородичами в пылу бегства, но так и не понявшая его причины.
   -- Мы спасли свои шкуры, -- возразил Норвик, наслышанный о Белле больше многих.
   -- Бедные драконы, -- улыбнулся Войцех.
   Прошло минут десять, прежде, чем в дверь раздался осторожный стук. Тео выбивал "па-да-да-дам", единственную мелодию, которую мог воспроизвести без фальши, чтобы убедить спутников в том, что вернулся из-за завесы.
   Крис осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
   -- Тео, ты дробовик забыл, -- сказал он, присвистнув.
   -- Что там? - спросил Норвик.
   -- Сам погляди, -- ответил Крис, поддерживая пошатнувшегося Тео.
   Он достал из рюкзака пару пластиковых мешочков.
   -- Ты потише, Тео, не то нам крови до конца задания не хватит, -- сказал он, протягивая Беллу живительную жидкость. -- Ты тратишь ее в несусветных количествах.
   -- Еще кто-то произнесет при мне это слово, -- мрачно сказал Тео, припадая к мешочку, -- и в котерии может стать на пару Сородичей меньше.
   -- При этом их мозгами будут выписаны дуги на высоте двадцати метров, а ошметки мяса будут раскиданы ровным слоем по полу, -- подтвердил вернувшийся с дробовиком Норвик.
   -- Я не знал, -- нахмурился Войцех, -- извини.
   -- Не стоит, дружище, -- подкрепившийся Тео снова пришел в хорошее настроение, -- в конце концов, всем это пошло на пользу.
   -- Особенно горгульям, -- заметила Моника.
  
   0x08 graphic
   * Котерия - компания вампиров, связанных общим делом, целями или просто дружбой
   20. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Бобби
  
   Сколько он себя помнил, Бобби МакГи был трусом.
   В детстве он прятался от летящего в его сторону мяча, не участвовал в покорении высоких деревьев, от драки, даже самой приятельской, старался уклониться всеми возможными способами. И как каждый трус воображал себя героем, запоем читая Фенимора Купера, Жюль Верна и Стивенсона. Потом пришла очередь Толкина и Джордана, Мартина и Сальваторе. И ролевые игры, где так легко было изображать непревзойденного мастера меча, точно зная, что ничем, кроме синяков, да и то редких, поединок не грозит.
   Брюс МакГи, наследник старинного шотландского рода, контр-адмирал Флота США, в последние несколько лет оставивший морскую карьеру ради туманно называемой "новая работа" должности в Лэнгли, сыном был недоволен. Все попытки пробудить в мальчишке истинный боевой дух, наталкивались на затуманенный чтением фэнтези взгляд. Ни летние лагеря "Мы сделаем из вашего сына ковбоя", ни стрелковый клуб, ни попытки взять сына на охоту, не сумели вытащить непутевого отпрыска из болота альтернативной реальности.
   В конце концов, когда закончивший школу с отличием по гуманитарным дисциплинам Бобби наотрез отказался следовать семейной традиции и делать военную карьеру, контр-адмирал выделил ему ежемесячное пособие на обучение и маломальское обеспечение повседневных нужд и выставил из отеческого дома с традиционно пафосным "Ты мне не сын!".
   Бобби о сделанном выборе не жалел. Отца он любил, но, возможно, именно отцовская строгость послужила причиной того, что мальчишка так и не научился стоять за себя. Поездка в Нью-Йорк, поступление в Колумбию и прочие первые самостоятельные шаги в жизни казались ему подвигами похлеще побед его кумиров, героев любимых книг. Впрочем, он тут же приравнял свой переезд в Большое Яблоко к переходу на другой уровень и некоторое время страшно гордился собой.
   Пока в его жизни не появилась Маша.
   Умница, красавица и просто девушка мечты. Маша училась в Колумбии на физика-ядерщика, участвовала почти во всех играх по различным фэнтези мирам, и читала больше, чем все его прежние знакомые вместе взятые. А еще она любила Дриззта, легендарного рейнджера-дроу из книг Роберта Сальваторе. Бобби даже взял славистику второй специальностью, чтобы понравиться девушке. И прочно вошел в роль Дриззта. Но Маша не готова был признать рыжего приятеля героем своего романа, и их крепкая дружба никак не хотела перерастать в любовь. Бобби готов был сдаться, когда Делия так неожиданно выскочила под его носом на Бродвей. Появление дроу, а затем и Фьялара, давало надежду на настоящее дело, и Бобби ухватился за эту возможность с отчаянной решимостью.
  
   Четвертый этаж они прошли с боем, и Бобби полностью осознал, что значили слова Фьялара "Будет хуже". Руки, сжимавшие эфесы сабель, болели, пот заливал глаза, свист пуль сливался в сплошное гудение пчелиного роя. МакГи едва успевал с легкой завистью замечать, как давно сработались в паре гном и дроу, и, что даже новое оружие Фьялара не мешает Делии четко выходить на позицию в нужный момент и вовремя отступать, чтобы не попасть под огонь тридцать восьмого калибра. Но учился парень быстро, а Машины огненные стрелы и молнии с каждой комнатой все чаще достигали цели под прикрытием его клинков. Это была работа, самая тяжелая в его жизни, и на страх просто не хватало времени - руби, коли, отступай, иди вперед.
   За поворотом коридора их встретила очередная группа гулей. Они выходили командами, не пытаясь навалиться на компанию всей гурьбой, понимая, что в свалке легче попасть под свои пули, чем увернуться от магической атаки. Фьялар, неожиданно для себя оказавшийся впереди Делии, рванул Бен-Грефилль из ножен, дроу, ехидно усмехнувшись, разразилась очередным заклинанием - на этот раз классической "Паутиной", вероятно адаптированной под пользование Источником. Бобби такая рокировка не грозила, его способности к магии, протестированные Войцехом, оказались равны нулю. МакГи рванулся вперед, пытаясь достать клинком ошарашенного гуля, прежде чем тот вспомнит, что стрелять можно и сквозь липкую паутину, пусть и сковывающую движения.
   По толстым веревкам, сплетенным из Воздуха и Воды, пробежал Огонь, и Бобби отшатнулся, когда завопивший от боли гуль рухнул прямо на острие сабли. Парень успел выдернуть клинок прежде чем огонь перекинулся на него, вторым клинком достал следующего пылающего, но все еще пытающегося поднять оружие, стрелка. Фьялар, справа, покончивший с остававшимся неохваченным паутиной противником, одобрительно кивнул и отсалютовал Бобби мечом.
   -- Все это место похоже на казармы, -- заметила Делия. -- Кровати и шкафчики в каждой комнатушке, пара душевых и туалетов на этаже. Интересно, какой безмозглый стратег руководит операцией? Такое впечатление, что их нам подставляют.
   -- Думаешь, местный босс знает, с кем им придется иметь дело? - с сомнение спросил Фьялар, отирая Бен-Грефилль и перезаряжая револьвер.
   -- Если честно, я вообще ничего не понимаю, -- призналась Делия, -- кроме того, что, если мы откажемся играть по их правилам, нас все-таки пристрелят или прирежут.
   -- Надо отыскать мониторную, -- решил Фьялар, -- возможно, нам удастся увидеть, что нас ждет наверху.
   -- Еще неизвестно, кто наблюдает за нами, -- заметила Маша, -- тут никто не забыл про сотовую связь, интернет и прочие средства коммуникации?
   -- Джонни позаботился об этом, -- ответил, улыбнувшись, Фьялар, -- кабели перерезаны, на приемной волне - радиошумы. Связь есть только у нас.
   -- Кстати, ты давно на нее не выходил, -- напомнила Делия, -- что там, внизу?
   -- Горы трупов, реки крови, -- ухмыльнулся Фьялар, заканчивая сеанс связи, -- как и следовало ожидать.
   -- Что напоминает о том, что в нас уже четверть часа никто не стрелял, -- сказал Бобби, -- может, они закончились? По крайней мере, на этом этаже?
   -- Не терпится подняться в уровне? - рассмеялась Маша, -- пошли лучше искать мониторную.
  
   На экранах, снизу доверху заполнявших три стены квадратной комнаты, было пусто. Если не считать мебели, сантехники и сожженного файерболлами конференц-зала. Камеры наблюдения были установлены даже в туалетах, на первых трех этажах переключаясь каждые две минуты на двадцать секунд инфракрасного режима. Похоже, что до сих пор зачистка прошла успешно. Но Фьялара насторожило, что ни на одном из мониторов не оказалось совсем уж незнакомого помещения. Только первые четыре этажа. Из тринадцати.
   -- Дальше будет еще хуже? - Бобби не спрашивал, он даже не надеялся, что кто-нибудь попытается его разубедить.
   -- Дальше может быть все, что угодно, -- Фьялар уселся в кресло перед пультом и принялся раскуривать трубку.
   Делия вытащила из небольшого рюкзака вторую флягу и пакет с сэндвичами.
   -- Перерыв на ужин, -- сообщила она, -- для всех. Иначе Диззи обидится.
   -- Надеюсь, он не посыпал это какой-нибудь особой травкой? - спросила Маша, с аппетитом вгрызаясь в сэндвич с ветчиной и огурцом.
   -- Надейся, -- Делия протянула хлеб Фьялару, -- главное, чтобы он в кисет чего-то по доброте душевной не подложил.
   -- Я вот думаю... -- неуверенно начал Бобби, -- здесь ведь не только люди были, гули тоже. А кому вампиры могут доверить наблюдение за местом, где обитают сами? Только гулям.
   -- Ты думаешь, здесь есть еще один пункт наблюдения? - Фьялар с уважением поглядел на МакГи.
   -- Почти уверен, -- ответил тот, -- все эти кабели, уходящие в стену, а не в потолок. Должно быть, вход туда замаскирован.
   -- Найдем, -- уверено заявила Делия, -- только свет везде потушим. Мне понадобится инфразрение.
  
   Они обошли весь этаж в полной темноте, заглядывая в каждый угол. Но потайная дверь так и не обнаружилась. Разочарованная компания вернулась в мониторную, чтобы в последний раз проверить, не появился ли кто живой, или не очень, на экранах. Пусто. Они уже собирались уходить, когда Делию осенило.
   -- Бобби, сможешь отключить пульт?
   МакГи кивнул, и, нашарив под столом главный разъем, выдернул его из гнезда. Мониторы погасли, и дроу внимательно огляделась.
   -- Ну конечно. Они даже не позаботились по-настоящему ее замаскировать. Справа от уходящих в стену кабелей, в двух шагах. Мониторы висят прямо на ней.
   Они включили свет и через пару минут отыскали под панелью пульта большую круглую кнопку. Часть стены повернулась на спрятанных за экранами петлях, и компания осторожно вошла в помещение, освещенное только голубоватым светом больших экранов, разбитых на квадратные отсеки - несомненно, более современных и технически продвинутых, чем в первой комнате.
   Из угла раздался странный звук, то ли всхлип, то ли стон. Фьялар бросился туда, вытащив на свет белобрысого паренька, одетого в такой же комбинезон, как и первая встреченная ими группа охраны.
   -- А вот и информация, которую ты заказывала, -- он подтолкнул парня к Делии, -- ребят увести?
   -- Зачем? -- недоуменно спросила Маша.
   -- Допросы - по части Клинка, -- мрачно ответил Фьялар, -- даже у меня не всегда духу хватает.
   -- Не надо! - завопил парень, раньше Маши догадавшийся, что имеет в виду этот невысокий мужик с горящими глазами, -- я все расскажу!
   Делия с трудом сдержала улыбку. Еще не было случая, чтобы эта тактика не сработала.
  
  
   21. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех
  
   -- Пусть платит один восемьдесят пять, -- сказал Войцех, -- Боливару не снести двоих.
   -- Что? - Крис чуть не споткнулся от неожиданности, -- ты в своем уме?
   -- Нет, конечно, -- усмехнулся Войцех, -- в Мэри-Эннином, в чьем же еще.
   -- Он в своем уме, -- Норвик задумчиво покачал головой, -- в Малкавианском. Прорицание?
   -- Если бы я знал... -- в лице Войцеха на миг промелькнула непривычная серьезность, -- шансы пятьдесят на пятьдесят. И не спрашивай, что это значит - у меня нет ответа.
  
   Коридоры за пещерой опять сменили облик. Тяжелая кладка грубо отесанного камня, казематы, отгороженные от широких прямых проходов толстыми поржавевшими прутьями, сочащаяся по стенам сырость. И пустота, если не считать редкого попискивания крыс. На этот раз самых обыкновенных, трусливо удирающих при тихом звуке шагов.
   -- Романтика средневековья, -- насмешливо произнес Войцех, -- где бы Колдуны ни обосновались, копни поглубже и наткнешься на Вену.
   -- Хотел бы я знать, -- задумчиво отозвался Норвик, -- что в Вене обо всем этом думают. Тремере редко предпринимают что-то без одобрения Совета Семи.
   -- Все хотели бы знать, -- согласился Тео, -- но я не уверен, что даже Стурбридж и Вэйнврайту это известно. Совет - это семеро магов, силой вырвавших у Саулота дар Каина*. Они почти никогда не дают точных указаний своим подопечным, только реагируют на происходящее. И только последствия, обычно, косвенно указывают на то, верно ли понята их воля. Одобрение получит тот, кто верно угадает волю Совета.
   -- Раз уж мы здесь, -- заметил Крис, -- ставлю на Стурбридж. Регент Пяти Капелл, в отличие от Лорда Эфраима, производит впечатление вменяемой и открытой к переменам дамы.
   -- Темные дела делаются в темноте, -- нараспев произнес Войцех, -- до рассвета еще далеко.
  
   Они дважды возвращались, сворачивая в параллельные коридоры, в поисках выхода, пока не обнаружили в одной из арок ступени, ведущие наверх, к стрельчатой дубовой двери, окованной медью. Войцех замер, приложившись к дереву лбом, пытаясь разглядеть грядущее.
   -- Горгульи - это для любого незваного гостя, -- сказал он чуть погодя, -- но дальше нас ждут. И это мне не нравится. Они не должны были догадаться...
   Малкавиан заметно побледнел. Прорицание, сделанное и высказанное в доступной друзьям форме, потребовало от него огромного напряжения сил. Крис молча подал ему пакет с кровью. Войцех благодарно улыбнулся, отпил половину, остальное, аккуратно закрыв клапан, спрятал в карман широкого синего плаща.
   -- Оставь для Тео, -- тихо сказал он Крису, -- ему больше всех понадобится. Дробовик придется придержать, слишком тесно.
   -- Ты без оружия, -- заметил Крис, -- как ты собираешься сражаться?
   -- Играючи, -- грустно улыбнулся Войцех.
  

***

  
   Тонкий луч месяца пробился сквозь неплотно задернутые шторы, зашарил по комнате, скользнул по векам. Зверь потянулся с тихим рычанием, приоткрыл глаза, отмахиваясь от надоедливого гостя. Луч не унимался, серебристыми искрами вспыхивал на сомкнутых ресницах, дразнил и тревожил. Зверь заворчал, принюхался, выглядывая из берлоги, из темных глубин, где он спал, вдоволь наглотавшись крови, почти месяц, с самого Ватерлоо, где кровавое безумие завлекло Шемета за грань между войной и убийством.
   Зверь глухо зарычал, голод наполнил пасть горячей слюной, побежавшей из уголка человечьего рта, капля упала на плечо, обнаженное сбившейся сорочкой. Женщина не проснулась, лишь улыбка озарила ее спокойное, счастливое лицо. Запах ее крови зверь чуял даже сквозь кожу.
   Рычание стало громче, из-под вздернувшихся губ блеснули ослепительно белые зубы. Голод и ярость заслонили собой весь мир, и месяц неистово заплясал в черном июльском небе.
  
   Домой Шемет пробирался короткими рывками, от дома к дому, от тени к тени. Только теперь он решился перевести дух и обдумать свое положение.
   Сегодня ему повезло. Безумие отступило, зверь уполз в темную берлогу, огрызаясь и скуля, под напором железной воли человека. Надолго ли? Этого Войцех не знал. Ясно было одно: все может повториться в любой момент - через час, через день, через десять лет.
   Его дед разорвал горло молодой жене в ночь свадьбы. Зверь хотел крови, но более всего - самой сладкой, самой чистой, самой горячей. Той, что пылает огнем любви, той, что пахнет слаще яблоневого цвета и меда. Зверь выжидал дня, когда счастливая невеста станет его женой. Его добычей.
   Выход был только один, и он с самого начала это знал. Но признать это оказалось невыносимо трудно. Еще несколько часов назад он жил надеждой на счастье, мечтал, строил планы, готовился к долгой жизни, полной радостных трудов и любви. Ему всего двадцать три. Так многое не сделано, не прожито, не пережито. Так жаль прерывать едва начавшийся путь. Больно и страшно.
   Войцех сжал кулаки. До боли, до судороги. Выбор так прост и понятен. Убей зверя. И тогда поражение обернется победой.
   Резко поднявшись с кресла, Войцех направился к комоду, где лежали пистолеты. Порыв ветра распахнул окно, стукнув рамой. За окном, на фоне ночного неба, мерцающего бледными звездами, темная фигура поманила его рукой.
  
   -- Мне жаль, что все так вышло, -- тихим голосом произнес Алессио, и по белоснежной щеке покатилась алая слеза, -- я знал, что придется предложить тебе выбор, но надеялся, что он не понадобится. Мне безумно жаль, Войцех. Я так хотел, чтобы ты был счастлив.
   -- Ты знал? - недоверчиво спросил Войцех. - Откуда ты мог это знать?
   -- У меня бывают Прорицания, -- опустив голову, ответил Алессио, -- иногда я вижу будущее, словно в тумане. Я видел, к чему тебя ведет Красная Пелена. Я бы хотел, чтобы было иначе. Но, увы, ничего не могу изменить, и ничем не могу помочь. Только предложить иной путь, другую смерть. Прости.
   -- Зачем я тебе? - горько спросил Войцех. - Зачем тебе безумец, способный уничтожить то, что ему дороже всего? Еще один бешеный зверь в стае кровопийц, ночное чудовище, беспощадный хищник? Зачем, Алессио? Почему ты выбрал меня?
   -- Потому что она жива, -- еле слышно шепнул Ринальди, -- ты сумел победить там, где любой другой уже давно сломался бы. Твоя любовь оказалась сильнее безумия.
   Войцех с надеждой поглядел на него, но Алессио в отчаянии закрыл лицо руками.
   -- Прости, прости, -- горячо и торопливо заговорил он, -- я не хотел, не имел права давать тебе ложную надежду. Отпусти ее, Войцех. И иди со мной. Ты многое сделал в этой жизни, но я дам тебе шанс сделать больше. Дам возможность стать одним из тех, кто влияет на решения. На долгие века.
   Войцех задумался. Смерть не страшила его - краткий миг, и все будет кончено. И зачем ему жить? Не любить, не радоваться солнцу, не шутить с друзьями, не слышать детских голосов под голубым небом, не лететь сквозь метель в санях, обнимая Линусю. Сильные мира сего справятся и без него, власть - это ничуть не похоже на мечту.
   -- Нет, -- твердо ответил Войцех, -- мне тоже жаль, что так получилось, Алессио, но я не пойду с тобой. Прощай и прости. Тебе пора. Я не хочу, чтобы ты видел, как я это сделаю.
   -- Ты выбрал, -- кивнул Ринальди, -- и я не стану тебя останавливать. Прощай. Но...
   Он прикрыл глаза, словно вспоминая что-то.
   -- Мой подарок еще у тебя? - неожиданно спросил Алессио. - Верни его мне, тебе он больше не понадобится.
   Войцех встал, вытащил из комода потертую черную ташку, нашарил в ней грязные, смявшиеся крылышки, которые вампир подарил ему при первой встрече, и протянул Алессио. Но в последний момент сжал руку.
   -- Погоди, -- спросил он, -- ответь мне на последний вопрос. Что означает твой подарок?
   -- Сам не знаю, -- улыбнулся Алессио, -- иногда Предсказание приходит не на словах. Я плохо понимаю, о чем это, Войцех. Но знаю одно, если ты сегодня уйдешь со мной, то когда-нибудь ты будешь летать.
   Небо закружилось перед глазами, черное, звездное, синее, в крутых барашках облаков, голубое, прозрачное, высокое. Давний сон, вечная мечта.
   -- Я их не отдам, -- Войцех крепче сжал в кулаке крылышки и прижал к груди в молчаливой клятве. - Если дорога уходит в небо - веди, мой друг.
  

***

   Интерьер за дверью снова резко сменился. Холодный белый свет на безупречной белизне стен напоминал больницу или научную лабораторию, вымощенный прессованным мрамором пол и блестящий металл дверных ручек, стальных полос, проложенных вдоль стен на уровне проезжающей тележки, круглых гнезд, утопивших флуоресцентные лампы. За прозрачными стеклами дверей виднелись мигающие разноцветными огоньками приборы, высокие стеллажи, уставленные классическими офисными папками, и компьютеры на отделанных светлой формаикой столах. Кое-где брошенные наспех бумаги, резко контрастировавшие со стерильной чистотой и образцовым порядком, наводили на мысль, что работа была прервана в большой спешке.
   -- Слева, -- успел сказать Войцех.
   Из-за ближайшего поворота раздался рев, и огромная живая глыба, с длинными толстыми лапами, кулаками величиной с голову и головой величиной с кулак, рванулась к ним со скоростью, весьма удивительной для такой туши.
   -- Элементаль! - Тео вскинул дробовик и "Пламя дракона" чуть не в упор врезалось в брюхо монстра, пробив в нем дыру с оплавленными краями. Но это всего лишь на пару секунд задержало атаку.
   -- Эту тварь придется крошить в куски, -- крикнул Норвик, обрушивая на голову элементаля боевой топор. Огромная сила вампира и острая сталь сделали свое дело - голова треснула чуть не до середины. Норвик проворно отскочил, уворачиваясь от огромного кулака. Тео еще раз разрядил дробовик, чуть не в упор, проделав в груди монстра вторую дыру, и отбросил оружие. Кровь стремительным потоком ринулась в его мышцы, превращая его и так сверхчеловеческую силу в мощь парового катка. Черный кулак раздробил плечо элементаля в осколки, заставив его левую лапу бессильно повиснуть.
   Войцех стиснул зубы, молча сражаясь со злой волей, поддерживавшей существование элементаля. Каменную глыбу оживляла Магия Крови, и разум ее создателя направлял ее силу. Поединок воли казался Малкавиану всего лишь игрой, захватывающей и веселой, но требовал полной ментальной концентрации. Еще мгновение, и его напор изнутри разорвал элементаля в мелкую каменную крошку. Пыль взметнулась столбом, запорошив глаза Тео и Норвику, медленно осела на пол.
   -- Войцех! Псих чертов! Где ты мог... -- вопль Криса оборвался, заглушенный искренним смехом.
   -- Больше, чем читать книжки, я люблю только играть в игры, -- Войцех подмигнул Крису, -- в Redemption идею подглядел.
   Продолжить беседу им не удалось. В коридор выскочили пятеро Тремере, четверо мужчин в импозантных костюмах и девушка в строгом синем платье. На ладони одного из Колдунов уже теплился огонек, готовый сорваться в сторону пришельцев. Девушка, на мгновение завороженная кучей осколков, в которую превратился элементаль - одно из мощнейших созданий их коллективной магии - пришла в себя и коснулась рукой стальной полосы на стене. Криса, прислонившегося в этот момент к металлу, тряхнуло электрическим разрядом, и он отлетел на пару метров назад, чуть не натолкнувшись на Монику, опускающую Узи.
   -- Смотри, куда летишь, -- фыркнула Моника, выпуская короткую очередь.
   Крис не ответил. Он уже твердо стоял на ногах, и Миротворцы, привычно улегшиеся в ладони, стремительно заговорили, призывая врагов к вечному покою. Серебряная пуля разворотила лоб одного из Колдунов, не давая ему времени подумать о следующем шаге.
   Тео стремительным броском преодолел расстояние до противника. Огонь с ладони Тремере рванулся ему в лицо, но архонт даже не заметил пламени, сбитого молниеносной скоростью прыжка. Тяжелый кулак Тео ударил в лицо вампира, сбивая его с ног.
   Норвику повезло меньше, второй сгусток пламени попал ему в лицо, волосы вспыхнули огненной короной, топор с тяжелым лязгом упал на пол. Войцех, на ходу сдирая с себя широкий синий плащ, подскочил к викингу, сбивая огонь.
   Тремере в синем платье согнулась пополам, не успевая восстанавливаться под ливневым огнем Узи. Крис, успевший перезарядить оба Кольта, шагнул вперед, в упор разнося темноволосую голову.
   Последнего противника Тео добил, свернув ему шею. Трижды в одном направлении.
   -- Девочка, должно быть, здесь, -- Войцех указал на глухую стальную дверь, непохожую на остальные. Возле двери висела табличка "Карантин".
   -- Как мы ее откроем? - спросил Крис, глядя на кодовый замок, -- она слишком толстая.
   -- Один-восемь-девять-семь, -- ответил Войцех, -- проще простого.
   -- Это что? - недоуменно спросил Крис.
   -- Год выхода "Дракулы". Код двери. Успел выяснить, пока вы отправляли Колдунов в нирвану, забыв, что нам понадобится информация, -- Войцех подошел к двери и набрал код.
   Дверь отворилась. Если не считать брошенной у кровати красной пуховой куртки, в комнате было пусто.
   0x08 graphic
   * Клан Тремере был создан, когда семеро Магов из Ордена Гермеса совершили над телом Саулота, патриарха клана Салюбри, обряд диаблери, поглощения крови, позволяющий вампиру получить силу другого вампира
  
  
   22. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Маша
  
   Перепуганного насмерть парня, щедрым потоком вылившего на них всю известную ему информацию, они оставили в мониторной. Над словами Фьялара, что милосерднее будет перерезать ему глотку чистым ударом кинжала, чем оставить на съедение бывшим хозяевам, Маша крепко задумалась. Потом придумала хитрый трюк - путы из Воздуха, завязанные временным замком. После освобождения у парня должно было остаться с полчаса до рассвета, и Маша со всей серьезностью посоветовала ему воспользоваться этим временем, чтобы оказаться как можно дальше от Кеннилворта. Охранник, рот которого был закрыт таким же воздушным кляпом, только нетерпеливо головой закивал в знак согласия.
   По его словам, охрану сюда набирали из "плохих парней", еще не имевших серьезных дел с полицией, как правило, одиночек. Высокая плата и, по всей видимости, непыльная работа оказывались тем самым сыром, после обнюхивания которого мышеловка захлопывалась. Деньги исправно капали на счет, банковские распечатки каждый месяц предъявлялись новым сотрудникам охраны. Но потратить их было не на что и негде. За пределы казарм их выпускали не дальше первого этажа, а непыльная служба состояла в том, чтобы отвадить любопытных от посещения этого самого первого и, разумеется, последующих этажей.
   Следующей морковкой, за которой тянулись новички, оказывался переход в "элитные части", размещавшиеся на том же этаже, но в гораздо лучших условиях. Ходили слухи, что тех подкармливают какими-то особыми таблетками, усиливающими их способности. Да и в город "гулей", как назвали себя ветераны Кеннилворта, отпускали, хотя и нечасто. Повышения ждать приходилось недолго, чуть не каждую неделю кого-то из охранников забирали "для переподготовки". Надолго, больше чем на пару месяцев, не задерживался никто. Настораживал только слух, передававшийся по цепочке из поколения в поколение - ни один из ушедших не вернулся в казармы.
   В этот вечер все изменилось. С верхних этажей пришли "боссы", велевшие и людям, и гулям готовиться к возможному нападению на объект. Их распоряжения даже малознакомому с тактикой лестничных боев новичку показались несколько странными - действовать небольшими группами, не предпринимать решительных действий до подхода противника.
   Фьялар оказался прав - охрану просто подставили под удар. Кому и зачем это могло понадобиться, он не знал. Основных предположений было два - либо их бдительность пытаются усыпить, перед тем как они столкнутся с серьезным сопротивлением, либо в рядах Тремере имеется высокопоставленный предатель, которому все происходящее только на руку. В обоих случаях следовало соблюдать предельную осторожность. Тем более что экраны во второй мониторной погасли почти сразу после их появления, и гном успел заметить только многочисленные комнаты, обставленные со старомодным аристократическим шиком, помпезные рабочие кабинеты с тяжелыми резными столами и высокими шкафами до потолка, пару химических, судя по ретортам и перегонным кубам, лабораторий. И только в одной из комнат что-то шевельнулась. Пара теней, торопливо закрывающих за собой дверь.
   Пятый этаж походил на шикарный отель. Это его номера, обставленные дорого и во вкусе тридцатых годов, бросились Фьялару в глаза на мониторах. Очевидно, консервативные до последней степени Тремере считали это последними веяниями моды. Окна в комнатах плотно закрывали глухие ставни, хотя снаружи, как помнилось гному, они выглядели вполне обыкновенно. Узкие кровати неуловимо напоминали осмеянные Крисом в первый вечер знакомства с Миром Тьмы гробы. Темно-красные и черные тона только подчеркивали кладбищенскую атмосферу. Комнаты пустовали, в шкафах и тумбочках не было ни малейшего следа чьего-либо пребывания. Отель, по всей видимости, действительно оказался отелем - на случай прибытия гостей или спешной необходимости во временном убежище.
   -- Они так уверены, что сюда никогда не заглянет никто, кроме тех, кому положено здесь быть? - удивилась Маша.
   -- С чего ты взяла? - спросил Бобби.
   -- Ванны есть, душевые есть. Унитазов нет, -- рассмеялась Маша, -- за ненадобностью.
   -- И кровати узкие, -- улыбнулась Делия, -- кажется, Тремере не романтичны.
   -- Вампиры вообще не романтичны, -- ответил Фьялар, успевший обсудить с Крисом эту тему, когда предположил, что того с Моникой связывают более чем дружеские отношения, -- их тело больше неспособно испытывать желание. Единственное, от чего они получают наслаждение, похожее на любовный экстаз - поглощение крови живого существа. Те мешочки, которые вы видели, для них хуже, чем рукоблудие для живого существа. Просто восполнение сил.
   -- Они что, вообще не могут? - удивленно спросила Маша, -- почти во всех книгах о вампирах они удивительно озабочены этой стороной своей не-жизни.
   -- Могут, -- ответил Фьялар, -- если прикажут своему телу действовать определенным образом. Но это блеф, притворство, которым некоторые из них пользуются в корыстных целях. Это о мужчинах. Женщины, как сама понимаешь, вообще могут не сильно напрягаться.
   -- Да, -- рассмеялся Бобби, -- думаю, им нужно тщательно скрывать этот факт во время кампании за легализацию своих прав. Если об этом прознают фанатки - голосов в их пользу окажется на порядок меньше.
   -- Ты говорил о теле, -- сказала Маша, -- а что с душой?
   -- Не знаю, есть ли у них душа, -- пожал плечами Фьялар, -- но Обращение не лишает ни разума, ни эмоций.
   -- Значит, они намного лучше нас, -- улыбнулась Маша, -- если способны на платоническую любовь.
   Бобби посмотрел на нее искоса и тихо вздохнул.
  
   На этот раз все началось неожиданно.
   Трое одетых в черное вампиров шагнули из-за поворота коридора, бесшумно ступая по темно-красному ковру. Делия чуть не налетела на одного из них, скрестившись с ним взглядом, и охнула, когда мощный удар Доминирования ударил по ее разуму, пытаясь проломить врожденную магическую невосприимчивость. Рядом глухо застонал Фьялар, превозмогая головную боль, потянул из ножен Бен-Грефилль. Эфес фальчиона привычно лег в ладонь, отгоняя гномьей магией злую волю врага.
   -- Маша, ментальный блок! - крикнула Делия.
   Бобби с подругой шли в нескольких шагах за спиной гнома и дроу, и первый удар не застал их врасплох. Маша молча кивнула. Защитить свой разум оказалось легко, но что делать с Бобби она не знала. Но тот сам, словно по наитию, нашел защиту, с яростным криком ринувшись навстречу врагу. Ослепленный гневом разум, словно конь на скачках, несся к единственной цели, не позволяя набросить на себя уздечку.
   За ментальным ударом последовал стихийный. Огонь и молния. Маша, за спинами друзей, не успевала ответить огнем, ей приходилось тратить все силы, чтобы защитить тех, кто попал под удар. С каждым мигом щит, выставленный ей между противниками, становился слабее. Один из Тремере вышел из битвы, вплотную занявшись темноволосой волшебницей, расплетая потоки силы, свитые ей.
   Делия ударила его эфесом в лицо, порезав щеку кромкой лезвия. На нормальный замах у нее не было места. Фьялар перехватил клинок ладонью ближе к острию, рубанул лезвием по глазам вампира, вложив в удар силу обеих рук. Тот отшатнулся, давая Фьялару возможность для маневра, и гном, отпустив ладонь, взмахнул мечом, раскалывая череп врага ударом сверху.
   МакГи почти достал своего противника, когда тот, извернувшись, перехватил одну из сабель голой рукой и выдернул ее из руки ошалевшего от неожиданности Бобби. Сабли зазвенели одна о другую, противник тоже кое-что смыслил в фехтовании. Клинок Бобби вонзился в шею вампира, обдав обоих фонтаном крови. Колдун начал оседать к ногам МакГи, и он опустил клинок, переводя дух. В последнюю секунду перед тем, как Бен-Грефилль, снесший ему голову, отправил его по пути Окончательной Смерти, вампир неожиданно выпрямился, и лезвие сабли прочертило длинную линию на груди Бобби.
   Маша, громко вскрикнув, бросилась к нему.
  
   -- Какая скорая? Ты с ума сошла? - прохрипел Бобби.
   -- Мы не можем тебя тут бросить! - возразила сквозь слезы Маша.
   -- Не бросить, а временно оставить за спиной, -- поправил Фьялар, закончив накладывать повязку, -- мы позаботились о том, чтобы, кроме Бобби, за ней никого не осталось.
   -- А если они вылезут снизу? -- Маша поглядела в глаза Делии, и та опустила взгляд. - Ну, скажи честно, ведь такая возможность есть?
   -- Есть, -- ответила Делия, -- но Бобби прав. Скорая его отвезет в больницу, а там тут же вызовут полицию. Выдать эту рану за случайный порез за ужином не получится. И вообще, как далеко мы сможем его отсюда оттащить, чтобы полиция не догадалась, в каком из зданий это произошло? И Тильда...
   -- Хватит, -- слова давались Бобби с видимым трудом, -- Маша, я остаюсь здесь.
   Девушка кивнула, и они принялись устраивать Бобби поудобнее на одной из узких кроватей. Против ожидания Фьялара, смыслившего в ранах кое-что еще со времен Свартальфхейма, парню стало хуже, кровь проступила сквозь повязку, голос затих, временами срываясь на невнятное бормотание.
   -- Не уверен, что мы успеем его забрать, -- шепнул гном Делии.
   Маша услышала.
   -- Сделайте хоть что-нибудь, -- со слезами в голосе попросила она, -- вы же...
   -- Мы такие же существа из плоти и крови, как и ты, -- ответил Фьялар, -- а не сказочные герои, если ты это имеешь в виду.
   -- Я ничего не могу для него сделать, -- Делия взяла подругу за руку и заглянула ей в глаза, -- но ты можешь. Если не боишься.
   Маша недоуменно поглядела на нее. Потом поняла и кивнула головой.
   -- Боюсь, -- сказала она, -- но сделаю.
   Она положила руку на лоб уже начинающего гореть лихорадочным огнем Бобби и потянулась к Источнику. Чистый дух, узы, оплетающие двоих. Узы Волшебницы и Воина, Стража и Айз Седай, нерасторжимая связь душ и разума.
   Она почувствовала его боль, горячечный бред, страх подвести друзей, безумное желание встать наперекор всему и продолжить бой. И то, о чем всегда знала, о чем не хотела знать, от чего закрывалась книжками и играми.
   -- Машенька, -- прошептал он по-русски, на языке, который выучил для нее, -- Машенька...
   -- Я тоже, -- тихо ответила Маша, -- я не знала об этом, но я тоже...
  
  
   23. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Тильда
   -- Диззи? - в голосе Тео, вышедшего на связь со штабом, слышалось удивление. -- А где Джонни?
   Он переключился на громкую связь, чтобы не пришлось повторять доклад.
   -- Джонни просил передать, что у нас проблемы, -- жизнерадостным голосом сообщил Диззи, -- Кеннилворт не удалось полностью отрезать от связи. Зафиксирован исходящий звонок. С одного из верхних этажей. Он лично разбирается с этим. Фьялар докладывает, что у них серьезно ранен Бобби. Но в остальном - неплохо, они зачистили пятый этаж.
   -- Идем наверх? - спросил Тео, окидывая взглядом подуставшую котерию.
   -- Если нас не задержат по дороге, -- ответил Норвик, перехватывая топор.
   Узы сработали именно так, как надеялась Делия. Счастливые взгляды, которыми обменивалась держащая за руки юная парочка, служили приятным дополнением к заметно улучшившемуся состоянию Бобби. Даже не обладая способностью к Исцелению, Маша служила проводником Силы, позволявшей ее новообретенному стражу восстанавливаться намного быстрее обычного. Уже через полчаса, которые Фьялар позволил выделить на отдых, МакГи встал на ноги и изъявил желание продолжить подъем на следующий этаж.
   В других обстоятельствах Фьялар не позволил бы ему рисковать, но сейчас было неясно, что опаснее - идти вперед, несмотря на рану, или оставаться одному, когда за спиной тоже мог появиться враг. В конце концов, решила Маша, заявившая, что мысли о Бобби будут ее отвлекать от полноценной работы.
   Они снова поднимались по пожарной лестнице, Делия и Фьялар впереди, Маша и Бобби за ними, когда в кармане Фьялара неожиданно зазвонил телефон. Гном нахмурился, связи, по словам Джонни, не должно было быть. И номер, с которого ему звонили, был скрыт.
   -- Поздравляю, -- холодный ироничный голос был ему незнаком, -- вы прекрасно справились с заданием. Дверь откроется, когда все будут в сборе. Я не люблю повторять свои предложения дважды.
   Короткие гудки зазвучали раньше, чем Фьялар успел ответить. Он обеспокоенно вышел на связь, но Джонни на месте уже не было, ему ответил Диззи, сообщивший о том, что гном и так уже знал, - звонок пробился сквозь защиту. Оставалось ждать Тео. Это давало Бобби еще немного времени на восстановление, но изрядно трепало нервы.
   Фьялар уселся прямо на лестнице, у запертой двери на следующий этаж, и закурил. Делия сидела рядом, откинувшись на стенку и закрыв глаза. Мечи и магия в одну и ту же ночь вымотали ее почти до предела. А впереди, похоже, ожидало решающее сражение. Фьялар был настроен не настолько оптимистически, считая, что до драки дело не дойдет. В конце концов, они шли за Тильдой, и ее жизнь стоила почти любых уступок, на которые им придется пойти.
   Бобби и Маша, ворковавшие на нижней площадке, подобными размышлениями не задавались, слишком многое нужно было сказать друг другу.
   Снизу раздались приглушенные голоса, и Фьялар, поднявшись, отправился навстречу вампирской части отряда.
   -- Как прошло боевое крещение молодежи? - спросил Крис, пожимая крепкую гномью руку своей ледяной ладонью.
   -- На отлично, -- кивнул Фьялар, -- но с первой кровью.
   -- Помочь? - предложил Крис.
   -- Знаю, чем ты можешь помочь, -- недовольно заявила Маша, -- даже не думай.
   -- С одного раза связь не возникнет, -- возразил Крис.
   -- А вдруг потом понадобится второй?
   Убедила, -- Крис развел руки ладонями кверху, -- сдаюсь.
   -- Лорд Вэйнврайт звонил, -- сообщил Фьялар, когда все собрались на площадке перед дверью.
   Он нажал на ручку двери, и она легко поддалась.
   -- Нас ждут.
   Коридор, обшитый дубовыми панелями, едва освещался проникающим издалека, из-за поворота, светом. В остальной части этажа было темно, высокие двери были закрыты, и они шли на свет в молчании, настороженно сжимая оружие. Девушки держались за Источник, готовые в любой момент воспользоваться Силой.
   Свет лился из большого кабинета, обставленного все в том же классически-мрачном духе. Трое Сородичей, одетых в одинаковые шевиотовые костюмы синего цвета и голубые рубашки, молча стояли у стены, сложив руки на груди, и исподлобья наблюдая за ввалившимися гурьбой гостями. За столом в высоком кресле, обитом кожей, сидел мужчина, ростом чуть не на голову ниже Фьялара, с крупной головой и неестественно высоким лбом, темными волосами и пронзительным взглядом. У дальней стены на обитом коричневым плюшем диванчике сидела Тильда, подобрав под себя ноги, чтобы удобнее было разглядывать увесистый старинный том в сафьяновом переплете. Завидев Машу, она виновато улыбнулась и кивнула головой.
   -- Доброй ночи, дамы и господа, -- Лорд Эфраим Вэйнврайт приветствовал вошедших легким покровительственным кивком, -- прошу вас, присаживайтесь. Разговор может затянуться.
   Охрана засуетилась, расставляя стоящие вдоль стен стулья полукругом напротив стола. Фьялар перекинулся взглядом с Тео, и архонт молча кивнул, советуя принять приглашение.
   -- Итак, господа, -- усмехнулся Вэйнврайт, -- прежде всего, позвольте поблагодарить вас за чрезвычайную эффективность вашего пребывания в Кеннилворте. Я непременно доложу в Вену о той роли, которую вы сыграли в противодействии непродуманным и опасным, для Маскарада в целом и для Клана Тремере в частности, решениям госпожи Регента.
   -- Мы пришли за Тильдой, -- перебила его Маша.
   -- Терпение, юная леди, -- ответил карлик, -- уверяю, вашей подруге ничто не грозит. Если вы проявите благоразумие, она уйдет с вами. Даю слово.
   -- Что вы с ней сделали? - терпением Маша обзаводиться не намеревалась.
   -- Ничего такого, что с ней не сделали бы в любой клинике, куда она легла бы на обследование, -- пожал плечами Вэйнврайт, -- кстати, ей неплохо бы ограничить себя в сладком, показатели крови оставляют желать лучшего. В столь юном возрасте. Печально.
   -- Нам угрожали, -- сказала Делия, -- и, если я правильно понимаю, в первую очередь мне.
   -- Я бы, безусловно, предпочел провести свои исследования на вас, мадам, -- согласился Регент, -- возможно, я даже попрошу вашего согласия на них, если мы сумеем договориться о сотрудничестве. Не каждый день к нам в Нью-Йорк попадают столь экзотические существа, как темный эльф.
   -- Кто? - Крис привстал со стула, -- у тебя был информатор, Эфраим.
   -- Не у меня. У Айслинг, но она по неосторожности поделилась со мной подробностями, прежде, чем планировать операцию. Один из сотрудников Джонни Шарка поверил ее обещаниям, что магия может снять проклятие Носферату.
   -- Болван, -- усмехнулся Тео, -- любому известно, что это невозможно.
   -- Болван, -- подтвердил Вэйнврайт, -- но мы уклонились от темы. Госпожа Стурбридж недооценила масштаб и темпы, с которыми новая магия расползается по миру. И недостаточно проанализировала ситуацию. Мы не можем действовать против новой силы, нам нужен союз с ней. Черная Башня...
   -- Это еще что? - удивленно спросил Фьялар.
   -- Интернет-объединение мужчин, владеющих силой, -- ответил карлик, -- разрастается, чуть ли не с той же скоростью, что и Белая.
   -- Мы об этом ничего не знаем, -- сердито ответила Делия.
   -- Извини, еще не успел отчитаться о проделанной работе, -- усмехнулся Войцех, -- случая не представилось.
   -- После утверждения меня на новой должности Советом Семи, -- терпеливо продолжил Вэйнврайт, -- я намереваюсь поддержать складывающуюся в рядах Камарильи группу новаторов и наладить рабочую связь с "новыми магами". Это нанесет существенный удар, как по позициям Шабаша, так и по Ордену. Не говоря уже об Охотниках.
   -- И почему бы нам верить тому, кто только что подставил под удар Капеллу и свое непосредственное начальство? - недовольно спросил Тео.
   -- Потому что это выгодно, -- улыбнулся карлик.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть вторая
  
   24. Гаупне, Согн-о-Фьюран, Норвегия. Брунгильда
  
   Гаупне растянулся вдоль берега фиорда, зажатый между тускло-пенной зеленью моря и свежей зеленью весенних холмов. Старинная деревянная церковь, привлекавшая сюда туристов, темнела на фоне звездного неба, в маленьких окнах с резными наличниками один за другим гасли огоньки, возвещая отход ко сну после честного трудового дня.
   В маленьком придорожном кафе, резко выделявшемся плоской крышей и широкими окнами во всю стену на фоне крытых красной черепицей деревянных домиков, сидели две девушки. Кофе уже давно остыл, булочки с корицей лежали нетронутыми на блюдцах с голубыми узорами. Одна из них, с пышными рыжими кудрями до плеч, одетая в синюю флисовую куртку с капюшоном и камуфляжной расцветки широкие брюки с множеством карманов, недовольно хмурилась, слушая подругу. Говорившая, очень высокая блондинка, с пронзительными светло-голубыми глазами и атлетической фигурой, была вызывающе красива, и, несмотря на давно нестиранные рваные джинсы и потрескавшуюся на швах кожаную куртку, производила впечатление величественное и слегка мрачноватое.
   -- Ты уверена, что Он там? - с придыханием спросила рыжая, -- заглядывая в голубые глаза собеседницы, -- ты его видела?
   -- Не видела, -- блондинка покачала головой и длинные золотистые волосы змеями заскользили по черной коже куртки, -- но знаки не обманывают. Шестеро Волков, высушенных до последней капли. И все за один день. Кто еще на такое способен?
   -- Не знаю, Брунгильда, -- Хильда пожала плечами, -- мы слишком долго ждали этого, чтобы не опасаться ложных надежд. Возможно, мы просто выдаем желаемое за действительное.
   -- У меня был сон, -- со значением произнесла вторая девушка, -- Пробуждение близко. И рядом с пещерой я побывала, но она все еще запечатана, и войти я не решилась.
   -- Если она запечатана, -- возразила рыжая, -- как же Он мог выйти?
   -- Всеотец может все, -- Брунгильда пронзила подругу ледяными кинжалами глаз, -- и не нам обсуждать его поступки.
   -- И что все это значит? - Хильда сделала вид, что пьет кофе, заметив недовольный взгляд, брошенный хозяйкой на странных гостей.
   -- Сама будто не знаешь? - недовольно буркнула Брунгильда, последовав ее примеру, -- Рагнарёк. И слишком многие из нас погибли, когда проклятые Вентру вторглись в наши земли со своими Каинитскими бреднями. Нам нужна свежая кровь.
   -- Здесь, в Европе, мы ее не найдем, -- заметила Хильда, -- они слишком держатся за свой Маскарад и свои традиции. И слепы настолько, что даже самому Всеотцу не поверят.
   -- Значит, нужно ехать за море, -- решительно произнесла Брунгильда, -- я слышала, в Калифорнии вышедшие из Камарильи Гангрел собираются в свободные стаи.
   -- Ксавьер *, -- напомнила Хильда.
   -- Делай, что должно и будь что будет, -- Брунгильда поднялась из-за стола, предоставив подруге расплатиться за нетронутый ужин, -- найди еще трех-четырех Сестер и отправляйтесь.
   -- А ты?
   -- Я нужна здесь.
  
   Закашлялся мотор старенькой Ямахи, унося младшую Валькирию на юго-запад, в Осло. Черной тенью закрыли звезды крылья огромного ворона - Брунгильда спешила на восток, к горной гряде Йотунхеймен. Если она не ошиблась, и близится исполнение предначертанного, вход в Йотунхейм, мир ледяных великанов будет открыт.
   Своей жизни до Становления Брунгильда не помнила. Как не помнила и своего Сира. Единственное, что она знала точно, это не Всеотец. Все, что осталось в памяти о тех днях - голод. Долгие ночи одиноких скитаний, охота, смерть. Так продолжалось, пока она не встретила группу дев Гангрел, называвших себя Валькириями. Они считали себя воплощением древних легенд. Вихрем проносились Валькирии по полям сражений, даруя вечную не-жизнь избранным смельчакам.
   Кровавые войны, когда Вентру и Тореадор вторглись в Скандинавию, прикрывая знаменем христианства доктрину Каинитов, положили конец ее преданному служению Одину. Валькирии, не принявшие новое учение, продолжали сражаться, чтобы сохранить традиции и веру своего народа. В конце концов, Вентру, Тореадор и даже Бруха объявили на них охоту. Их преследовали по всей Скандинавии, убивая по одной. Оставшиеся впали в торпор на долгие годы.
   Брунгильду пробудил кровавый потоп Первой Мировой. Она решила найти уцелевших Валькирий, снова объединив их во имя великой цели - возвращения к традициям и обычаям предков. Что-то подсказывало ей, что время стоящих на коленях перед распятием слабаков прошло. Вернулось время Богов, с которыми говорят стоя, с гордо поднятой головой.
   Вторая Мировая ужаснула даже ее. Воины, гибнущие с оружием в руках, достойны Вальхаллы, вечной жизни. Но в этой войне мертвых детей было куда больше, чем мертвых воинов. Человечество, провозгласившее прощение и смирение величайшими добродетелями, мчалось к гибели куда быстрее, чем во времена, когда справедливое воздаяние и гордость правили миром.
   Через пару десятилетий после Второй мировой в Швеции и Норвегии резко возросла активность Анархов. Князья Камарильи отрицали наличие проблемы, но им мало кто верил. Вокруг Валькирий, все еще державшихся в тени, начали собираться те, кто мечтал вернуть времена викингов и служения древним Богам.
   В 1982 году Брунгильду впервые посетило видение приближающегося Рагнарёка. С тех пор она начала больше интересоваться делами современного мира, стараясь завербовать в ряды будущих воинов Одина как можно больше сторонников, как Сородичей, так и Смертных. Говорили, что возрождение Одинизма и признание Асатру одной из официальных религий Исландии -- это результат ее неугомонной деятельности. Лидеры Камарильи признали, наконец, что Валькирии представляют собой опасность для текущего положения вещей. Но времена изменились, и Девы Одина оставались неуловимыми для потерявших охотничью хватку Сородичей.
   Ходили слухи, что и Шабаш пытался втянуть Брунгильду в свои ряды, но гордая воительница презрительно отказала им, заявив, что они лишь сборище монстров, не ведающих, что такое честь и долг.
  

***

  
   Маленький частный самолет из Осло приземлился в аэропорту Кеннеди в полночь. Четыре девушки, вполне модельной наружности, если не считать легкой звериной раскосинки в глазах и не слишком ухоженных ногтей, откровенно напоминающих когти, одетых в черную кожу и высокие берцы, без проблем прошли паспортный контроль и направились на стоянку, где их уже ожидал джип. Ночь - для охоты. На следующий вечер тот же самолет должен был доставить их в Лос-Анджелес, новую столицу Свободного Штата Анархов Калифорния. После событий, связанных с нахождением Анкарского саркофага, когда Принц ЛаКруа потерял власть, Эл-Эй остался за Анархами, и только Джулиан Луна в Сан-Франциско все еще представлял в Калифорнии власть Камарильи.
   Хильда с опаской оглядывалась по сторонам. Вроде бы, их появление прошло незамеченным. Сестры, более озабоченные предстоящей охотой, чем возможной слежкой, тихо переговаривались, разглядывая окружающий пейзаж. Слишком много дичи. Слишком мало дикой природы. И слишком теплая ранняя весна, без снежных проплешин под темными деревьями, без заиндевелой прошлогодней травы и похрустывающих от ночного морозца веток, полных свежего сока. Но Рагнарек придет и в эти земли, они знали это. И воля Всеотца привела их сюда.
   Убедившись в том, что никакая подозрительная машина не увязалась за джипом, Хильда вытащила из рюкзака карту Нью-Йорка, выбирая безопасный для незваных гостей район охоты.
   Белый волк, пристально следивший за вышедшими из самолета девушками, сверкнул янтарными глазами, принюхался к ветру и стремительным бегом направился в сторону Стейт-Айленд.
  
   0x08 graphic
   * Ксавьер - бывший юстициарий клана Гангрелл. Это по его решению клан вышел из Камарильи
   25. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   -- Волнуешься? - спросила Делия, пытаясь выбраться из-под одеяла и нашарить под кроватью тапочки.
   Тапочек, конечно, там не оказалось. Она их принципиально не заводила в студии у Фьялара, скрепя сердце согласившись на зубную щетку.
   -- Нет, а должен? - Фьялар сгреб ее в охапку и втянул обратно в постель, -- Напомни мне, почему ты не соглашаешься ко мне перебраться?
   -- Не должен.
   -- Не увиливай.
   -- Это неприлично. Мы не женаты.
   -- Когда идем в мэрию?
   -- Чем тебя Диззи не устраивает? Яичницу он готовит лучше.
   -- Я не сплю с Диззи.
   -- Ты совершенно невозможен, -- расхохоталась Делия, угрожающе занося подушку над головой Фьялара, -- брак вредит карьере, не забыл?
   -- Ни тебя, ни меня не уволят, даже если мы обвенчаемся в этой их синагоге.
   -- В синагогах не венчаются, для этого есть мечеть. Или церковь, я забыла.
   Делия все-таки выбралась из-под одеяла и накинула на себя одну из рубашек Фьялара, которыми обожала пользоваться вместо утренних халатиков.
   -- Брак вредит твоей карьере, -- "твоей" она произнесла с нажимом и даже слегка с вызовом, -- я говорила с Диззи, он утверждает, что постоянная подружка лишит тебя четверти поклонниц, а жена - не меньше, чем половины.
   -- Уволю Диззи.
   -- От этого в его словах правды меньше не станет, -- покачала головой Делия.
   Она подошла к постели, наклонилась и тронула губами губы Фьялара.
   -- Если первый диск порвет хит-парады - перееду к тебе. Торжественно обещаю. А пока будем прятаться.
   -- Ты еще скажи, что сегодня на концерт не придешь, -- сердито проворчал Фьялар.
   -- Ну, уж от этого меня даже Один и Локи вдвоем не удержат, -- рассмеялась Делия, направляясь в ванную.
  
   На самом деле Фьялар волновался. Но не за сам концерт. Несколько месяцев репетиций превратили приятельскую тусовку в сплоченную профессиональную группу, сочетание классического металла с нотками скандинавской драпы и индейских ритуальных напевов. От волынки, по настоянию Иветт, пока пришлось отказаться. Фьялар и сам прекрасно мог профинансировать группу и даже рекламную компанию, но у Примогена Тореадор были связи в музыкальных и журналистских кругах, и с ее мнением следовало считаться.
   Пару-тройку пробных выступлений в "Каине", закрытом клубе для Сородичей, который посещали преимущественно Торри, они уже дали. Но сегодня им предстояло выступать в знаменитом " Бауэри Баллрум", который, несмотря на название и тяжелый бархатный занавес на сцене, к балам не имел ни малейшего отношения. Присутствие смешанной публики на концерте группы, в которой все, кроме Фьялара, были вампирами, многими Сородичами расценивалось, как угроза Маскараду. Иветт изрядно рисковала, давая согласие на такое представление, но Примоген была уверена - овчинка стоит выделки, а кто не рискует - пьет из медицинских пакетиков.
   На ночных улицах наступило временное затишье. Выборы перенесли на начало мая, в связи с неожиданной для большинства непосвященных отставкой Айслинг Стурбридж. Новый примоген Тремере, Лорд Вэйнврайт, свою кандидатуру на роль Принца выставлять категорически отказывался. Но, по слухам, Тремере нарастили невиданную прежде в Нью-Йорке силу. Поговаривали даже, что они "не брезгуют" сотрудничеством с Орденом. Правду знала только верхушка клана Носферату, от пристального внимания Шрек-админа всея Камарильи Шарка рост новой социальной сети "Черное и Белое" не укрылся. Войцех, к неудовольствию Фьялара, пропустил пару репетиций, полностью увлеченный новой игрой в Черную Башню. В Белую играла Маша.
   Девушка разрывалась между университетом и организацией онлайн обучения владения Силой. По ее концепции, все должно было выглядеть именно как очередная игра, не привлекая к себе до поры до времени пристального внимания официальных органов. Поэтому учебные материалы рассылались всем желающим, а местные отделения "Башни" отслеживали всплески магии, вовлекая удачливых игроков в серьезную конспиративную сеть. Войцех, в первый же вечер знакомства высказавший предположение, что Источник не делится на мужскую и женскую половины, оказался прав. Но правила требовали соответствия книжным реалиям, хотя бы в первое время, и Малкавиан, не обладавший ни малейшими способностями к любой магии, кроме Магии Крови, вызвался помочь, изображая в сети главу Черной башни, с тем, чтобы у отсеиваемых кандидатов не возникало подозрения, что в игру берут не всех желающих.
   Тильда продолжала играть в халфлинга. Весьма странного, по мнению Фьялара. Она изрядно похудела со дня "Битвы при Кеннилворте", став больше похожа на кендера, чем на полурослика. Бросила университет, спала целыми днями. Только после суровой беседы с глазу на глаз удалось выяснить, что ночи она проводит в Капелле, откуда ее вызволяли с боем. "Вампиры каннибалов не едят", -- заявила она, когда Делия попыталась предупредить ее об опасности.
   И, конечно же, за всем этим стояла Большая Игра. Втянутый в самую гущу Камарильской политики Фьялар с удовольствием послал бы к троллям всю ночную братию, кроме своих новых друзей. Но в Мидгард его, как ни крути, не на гитаре играть посылали. Приходилось разбираться, вспоминая давно отложенные в пыльные архивы памяти наставления Гиннара о дипломатии и дворцовых интригах.
   Тео чуть не лишился должности за самовольство в деле с Капеллой. Пашек, крепко недолюбливавший архонта, хотя и признававший его эффективность, решил, что на этот раз Килла-Би зашел слишком далеко. Но, к его удивлению, Совет Семи выступил на стороне Белла, подтвердив правомочность его действий. Анастас ди Загреб, недавно назначенный юстициарий Тремере, был не меньше Пашека удивлен таким решением своего начальства, но на Совете отстаивал его позицию до конца.
   Подковерная возня в Нью-Йорке выматывала нервы. Марлена пыталась заручиться поддержкой Тремере, наплевав, к неудовольствию большинства представителей клана, на давнюю вражду. Хелен Панхард поделилась большим секретом - поддержкой Катарины Вайс, со столькими Сородичами, что в эту поддержку никто не верил. Лорд Вэйнврайт, к общей неожиданности, предложил тщательно обдумать кандидатуру Картера Вандервейдена, происходившего из семьи первых поселенцев Нью-Йорка и до Обращения успешного адвоката. Вандервейден и в самом деле многим мог бы показаться неплохой кандидатурой, если бы не одно обстоятельство - он принадлежал к клану Малкавиан, и мысль о том, что Принцем станет один из Безумцев, пугала Сородичей чуть не до торпора. Масла в огонь подлил вернувшийся в марте Тео, заявивший во всеуслышание, что единственный, кого он хотел бы видеть во главе Сородичей города - Кадир Ал-Асмай. Союз архонта с грозным шерифом пугал чуть ли не больше, чем безумие Картера. Иветт рвала и метала, но с Кадиром, формально подчинявшимся ей, как главе клана Тореадор, ссориться не решилась.
   Все это изрядно тревожило Фьялара. Пока ситуация не прояснится, о дальнейших шагах по легализации вампирских прав и думать было нечего. Он и не думал, целиком уйдя в музыку, и надеясь на то, что для Локи, имеющего в запасе вечность, полгода не имеют никакого значения.
  
   "Танцевальный клуб Бауэри" уже давно не имел никакого отношения к танцам. Единственное, что напоминало о балах, которые когда-то проводились тут, - роскошный паркетный пол в длинном зале, вмещавшем пять с лишним сотен зрителей. По сторонам над залом нависали узенькие балконы с чугунным витым ограждением и круглыми столиками для почетных гостей.
   Делия, получившая личное приглашение на балкончик от Иветт, которой незадолго до концерта с помпой была представлена, от этой чести отказалась. Ей не хотелось ни афишировать свое присутствие на концерте, ни отрываться от друзей.
   Крис и Моника заехали за ней, по дороге прихватив Машу и Бобби. Маша уже давно вернула себе отобранные осенью права, но о том, что у нее есть машина, старалась Бобби не напоминать. МакГи и без того переживал, что денег часто не хватает, чтобы сводить девушку поужинать в хороший ресторан, или подарить ей букет зимних роз. Ухаживать он старался красиво, по всем правилам, и это окупалось сторицей - узы, которыми Маша связала их, мысли читать не позволяли, но эмоциональное состояние почувствовать давали очень ясно.
   Квадратную сцену обрамлял роскошный золотой занавес в театральном стиле, спускавшийся сверху узорчатыми дугами, а по бокам напоминавший греческие колонны. Рядом возле ярко-лиловой двери, ведущей в святилище, столпились совсем юные девчонки, надеющиеся в случае успеха новой команды пополнить славные ряды группиз. Между будущими счастливицами и заветной дверью стоял мрачный тяжеловесный охранник, сложивший руки на мощной груди. Крис опознал в нем одного из Бруха, Иветт охрану клуба смертным не доверила, но и на Тореадор полагаться не стала.
   Компания, пользуясь моментом, пробилась почти к самой сцене. Делия вертела головой, пытаясь угадать, кто из присутствующих пришел "поболеть за своих", а кто из праздного любопытства. Получалось плохо. В таком близком соседстве с людьми вампиры строго блюли Маскарад, даже притворяясь, что дышат. Выручал Крис, тихо комментировавший обстановку.
   А обстановка несколько тревожила. В зале были замечены не только Анархи, но и неизвестно откуда вернувшиеся в Нью-Йорк Гангрел, в количестве пяти весьма внушительного вида здоровенных парней. Впрочем, троица не менее воинственно выглядевших байкеров у дальней стены тревожила еще сильнее. Волки тоже пришли, пользуясь тем, что билеты были в свободной продаже.
   -- И, будь я проклят, -- заявил Крис, -- если те две девчонки не из Шабаша. Вряд ли они сюда явились за музыкой. Скорее всего, оценить обстановку.
   -- Ничего, -- хищно улыбнулась Моника, -- пусть только повод дадут, и мы им выставим оценку. Красными чернилами.
   -- Ал-Асмай тут, -- заметил Крис, когда красавец-пират вышел из боковой двери на балкон, присаживаясь за столик рядом с Иветт, -- возможно, повод даже не понадобится. Только в этом случае обойдутся без нас.
   -- Да ну вас к дьяволам, -- разозлилась Делия, чуть не швырнув на пол пластиковый стаканчик с купленным в буфете пивом, -- мы здесь не за войной, а за музыкой.
   -- Фьялар обещал "Боевой Гимн Горы" под завязку сыграть, -- хмыкнул Крис.
   Норвик выскочил на сцену, картинно тряхнув своей золотой гривой. Бирюзовая рубашка с золотым шитьем открывала гладкую широкую грудь, мягко облегая плечи. Черные кожаные брюки туго обтягивали узкие бедра, подчеркивая неимоверную длину стройных ног. Улыбка оперного дьявола смягчала резкие черты рубленого лица с красивым крупным носом, квадратным подбородком и высокими скулами. Голубые глаза сияли задорными искорками.
   Пара сотен голосов слились в один громкий и восхищенный девичий стон. Делия усмехнулась, Норвику потеря армии поклонниц не грозила, даже заведи он гарем. Впрочем, такой расклад, учитывая вампирскую физиологию, не грозил как раз поклонницам.
  
   -- Дамы и господа! - Норвик снял микрофон со стойки и слегка поклонился, -- встречайте, группа Ульфберт!
   За ударной установкой появился Войцех в черном кожаном доломане, сияющем металлической клепкой и серебряной бахромой. Тихо выплыли на сцену братья Калос в одинаковых кожаных жилетах с бисерной вышивкой, открывавших красновато-смуглую кожу атлетических торсов. Последним вышел Фьялар. В неизменной косухе и синих джинсах, с волосами, собранными на затылке серебряной заколкой, вынесенной еще из Свартальфхейма, - на удачу.
   С первого аккорда Фьялар взял мощный темп, уводя за собой группу. Всё ускоряясь, сливаясь в океанскую волну, шли за ним братья Калос, хрупкий Войцех, с неожиданной для непосвященных силой, взорвал бас-бочки со скоростью взлетевшей ракеты.
   Голос Норвика взвился к потолку, грозя обрушить его, пробиваясь к небесам.
   С первой же композиции мощнейший драйв потащил за собой зал, раскачивая, ударяя током, втягивая в самый центр циклона, бушевавшего на сцене. Гитары гремели, ускоряясь, рвали воздух в клочья рокотом конских копыт, звоном мечей, лязгом боевых колесниц. Норвик перекрывал их, словно боевой рог, зовущий на битву. Его резко рванувшийся и медленно, словно перышко, опустившийся на притихших зрителей фальцет утонул в грозном скрежете заключительного аккорда Фьялара.
   -- Как только ребята держатся? -- покачал головой Крис. -- Кипящей кровью пахнет, как на поле битвы.
   -- Надеюсь, трупов в туалете сегодня не будет, -- облизнулась Моника.
   -- Только попробуй, -- зашипела на нее Делия, -- я тебе сама кол в сердце воткну.
   Новый аккорд заставил ее замолчать.
   Пара "боевиков" основательно разогрела толпу. Нескольких потенциальных группиз, подравшихся у заветной лиловой двери за раздел будущих трофеев, охранники выволокли из зала. Зато волки вели себя тихо, лишь чуть подпевая Норвику густыми голосами, больше похожими на довольное рычание. Из кладовок, подсобок и прочих укромных уголков кровавых сообщений не поступало. Довольная Иветт на балконе сидела, расплывшись в улыбке.
   Тихим перебором струн Фьялар начал балладу, давая зрителям чуть придти в себя, завораживая их шепотом ветра, летним прибоем фиордов, шелестом свежей листвы. Норвик вступил, ластясь к гитаре, словно к любимой, вкрадчиво и сладко. Музыка постепенно набирала силу, ветром в паруса толкнулись гитарные рифы, перезвон меди сменился жесткой шестнадцатой триолью. Войцех держал ритм с тонким изяществом, неожиданно проскальзывавшем в необузданной первобытной силе его игры.
   Рамо и Хоакин, свесившие темные волосы на лица в одинаковом жесте, плотным звучанием создавали фон для импровизаций Фьялара. Норвик чуть отступил вглубь сцены, уступая гитаре лидерство. И снова вернулся, последним куплетам как аукционным молотком ударив по душам зрителей. "Продано!".
   Музыкальные критики, приглашенные на концерт Иветт, схватились за планшеты и смартфоны.
  
   Самое сладкое они оставили на закуску. На доли секунды опережающий группу ритм графа Шемета завораживал шаманским колдовством. Ритм и бас плели мелодию, дикую и свободную. Норвик, в темном от пота бирюзовом шелке, был прекраснее сказочного принца. На побелевшем от усталости лице кроваво сиял рот, глаза горели опасным огнем.
   Фьялар снова шагнул вперед, легко касаясь пальцами струн. Гитара ответила тихим вздохом предвкушения. Он скользил по грифу, заставляя ее отзываться на малейшие прикосновения, в притихшем зале был слышен легкий скрип скользящей по металлу кожи. Он то будоражил гитару сумасшедшим ритмом, то чуть замирал, давая ей прозвучать долгим эхом наслаждения. С уверенностью и страстью он вел ее к вершине, к кульминации - к громкому стону и протяжному всхлипу, к разрывающему тишину крику блаженства. Гитара забилась в его руках финальным аккордом и затихла, словно в бессилии склонившись на его грудь.
   Паучий потрох, -- прохрипела Делия, вцепляясь ногтями в руку Моники и слизывая с верхней губы соленые капли пота, -- так мы еще не пробовали...
   На бис отыграли балладу и к ногам Норвика полетели разноцветные кружевные штучки весьма интимного назначения. Викинг собрал их в букет, нежно прижимая к оголенной груди, чем вызвал восхищенный вопль девичьей части зала. Кандидатки в группу сопровождения визжали громче всех, пытаясь привлечь к себе внимание со сцены. Норвик перекинулся взглядом с Иветт, и та закивала головой. Девчонкам было невдомек, кто будет утверждать список.
   "Боевой марш" завершил программу. На этот раз вел Фьялар. Его густой баритон чеканил гортанные звуки, как боевой молот вражеские латы. Суровым многоголосием поддерживали его товарищи по оружию, в воздухе запахло пожаром, кровью и сталью. Войцех выбивал тяжелый ритм поступью идущего в атаку войска, и гитары звучали перезвоном черных гномьих кольчуг.
   Группа Ульфберт начала победное шествие к вершинам мировой славы.
  
   Они дождались, пока зрители разойдутся, чтобы не привлекать внимания к своему знакомству с музыкантами. Диззи, зачехлив пульт, присоединился к компании.
   -- Я вот думаю, -- ни к кому не обращаясь, но довольно громко, произнес Крис скучающим тоном, -- если мужчина доведет другую девушку до оргазма, можно ли считать, что он изменил своей подружке?
   -- Дурацкий вопрос, -- вспыхнула слегка покрасневшая Маша, -- конечно, это измена. Ты вообще к чему это?
   -- Да тут Фьялар только что с половиной зала Делии изменил, -- расхохотался Крис.
   -- Ну и на здоровье, -- Делия улыбнулась.
   Но в горле встал противный комок, а глаза почему-то защипало. Она отвернулась.
   Лиловая дверь отворилась, в проеме показалась вошедшая в рабочие помещения с черного входа Иветт. Она окинула недобрым взглядом стайку девушек у входа, передала охраннику список, и сделала рукой приглашающий жест в сторону компании.
   Суровый Бруха у входа пропустил их и только потом принялся оглашать список избранных для попадания в рай.
   -- Черненькая, со стрижкой, в красной мини-юбке...
   Делия, воспользовавшись моментом, наклонилась к уху Моники.
   -- Поможешь мне завтра вечером перевезти вещи в студию?
   Моника кивнула и тут же дернула Криса за рукав.
   -- Крис! Ты гений! С Фьялара двести баксов.
   Делия непонимающе глянула на вампирскую парочку, но хохотали уже все, включая Машу и Бобби.
   -- Так это его идея? - угрожающим тоном спросила Делия.
   Она остановилась посреди коридора, прямо перед Крисом, и с вызовом скрестила руки на груди.
   -- Целиком и полностью моя, -- Крис поднял руки в примиряющем жесте, -- Фьялар на тебя ставил.
   -- С меня триста, -- вздохнула Делия, -- и не вздумайте ему сказать, что я купилась.
   -- А вещи? - ухмыльнулась Моника.
   -- Это была моя идея, целиком и полностью, -- заявила Делия, -- а с ним я сама разберусь.
  
   "Поляну" в гримерке накрыли с учетом присутствия журналистов. Иветт тщательно отбирала проверенных людей, но все они были смертными, и Маскарад оставался неприкосновенным. Красное вино, Джеймсон и Мерфи. Джек Дэниелс для так и не изменившего ковбойским привычкам Криса. Диззи бросился к Иветт, с ухмылкой передавшей ему отобранную перед началом концерта заначку, и тут же сбежал в туалет - снимать напряжение. Делия в первый раз видела парня таким серьезным и собранным, профессионалом Диззи был отменным.
   Девушка чуть замешкалась у входа, и, словно в омут, бросилась на шею Фьялару, в последний момент чуть испугавшись последствий. Объятие вышло почти дружеским. Фьялар ухмыльнулся, и ответил ей поцелуем, не оставлявшим ни малейших сомнений в истинном положении вещей.
   -- Пусть Норвик отдувается, -- шепнул он Делии, -- фетишист хренов.
   -- Освобождай полочки к завтрашнему вечеру, -- тихо ответила она, -- я переезжаю.
   -- И не подумаю, -- Фьялар повысил голос. - Только через мэрию, мисс Брансен.
   -- Ты шантажист.
   -- Имею право, -- рассмеялся Фьялар, -- теперь моя очередь приличия соблюдать, я становлюсь публичной фигурой.
   Стоявший ближе всех корреспондент Нью-Йоркера усиленно делал вид, что сообщение, которое он набирает на своем ай-фоне, не имеет ни малейшего отношения к услышанному. Делия вздохнула, отступать было поздно.
   -- Ты не собираешься возвращаться в Перекресток, -- констатировала она ровным тоном.
   -- Мы всегда можем туда смотаться, -- напомнил Фьялар, -- Ключ у меня, не забыла? И работодатели нас там вряд ли достанут, если не задерживаться надолго.
   -- Ты не хочешь не потому, что боишься, -- заметила Делия.
   -- Когда-то, одна умная девушка мне про Предназначение рассказала, -- Фьялар снова перешел почти на шепот, -- ты же не думаешь, что Локи может влиять на Вирд? Он слишком самонадеян, если думает, что все произошедшее - его шутка. Он просто воспользовался ситуацией, как и Один.
   -- И твое предназначение...
   Вместо ответа Фьялар кивнул на лежащую на стойке гитару.
  
   Девочки стайкой влились в гримерку. Стало тесно и шумно. Журналисты, приняв на грудь, стоически отказали себе в продолжении, сгрудившись в дальнем углу, чтобы не мешать будущим знаменитостям свободно самовыражаться на потребу любознательным читателям. Иветт о чем-то тихо говорила по телефону и хмурилась, но общему веселью не мешала.
   Фьялар обошелся пивом, разбирая с Диззи звучание в зале. Делия, прижатая к его боку гномьей рукой, сидела тихо, в задумчивости разглядывая происходящее. Новоприбывшие девушки смотрели на нее с неприкрытой завистью. Зато на Машу, сидевшую рядом с Бобби, даже с некоторым пренебрежением. Бобби не был замечен не только на сцене, но даже за пультом, и внимания, по их мнению, явно не стоил. МакГи это мнение не волновало ни капли, и он перекидывался шуточками с Моникой, на которую группиз смотреть боялись вообще, по-хозяйски обнимая Машину талию.
   Делия усмехнулась, парень явно подсознательно копировал манеру Фьялара, забывая о небольшой разнице в сроке давности. Впрочем, Маша, похоже, не возражала, и Делию это радовало.
   Через полчаса в компанию влилась не попавшая на концерт Тильда. Девушка объяснила свое отсутствие необходимостью принять участие в длительном магическом эксперименте, и Делия слегка волновалась за нее. Но Тильда явилась нарядная, довольная и веселая. Лорд Регент, сопроводивший ее на вечеринку, собрался было покинуть нонконформистское сборище потерявших всякое уважение к Традиции шалопаев, но был остановлен Машей, в самых изысканных выражениях попросившей его присоединиться к торжеству.
   Под ледяным взглядом карлика во фраке группиз жались к музыкантам, и с готовностью выходили с ними в темный коридор пошептаться о тяжелой музыке. Обратно они возвращались с просветленно-счастливыми, хотя и несколько бледными, лицами. Для того чтобы стереть из памяти всего пять минут, не нужно быть Вентру.
   Войцех отсутствовал дольше всех, и его подружка вернулась, слегка раскрасневшись и застегивая верхнюю пуговку на кофточке. Граф Шемет, похоже, собрался на этот вечер плотно войти в роль гусарского поручика, и Делия решила, что девочке крупно повезло.
  
   Виски опустился ниже ватерлинии, веселье нарастало. Фьялар, взявшись за акустическую гитару, продемонстрировал, что не металлом единым живы гномы, и Делия с братьями Калос устроили импровизацию на тему "Танго - вертикальное выражение горизонтального вожделения". Фьялар так усиленно изображал на своем лице ревность, что высокая блондинка в синем платьице, расшитом пайетками, решилась его утешить, и уселась на пол у его ног, восторженно заглядывая в лицо. Но ее тут же сдуло холодным ветром, когда к гному приблизился Лорд Вэйнврайт, возжелавший обсудить какие-то важные дела.
   Маша, воспользовавшись паузой, утащила Делию в коридор, и чуть не прижала к стенке, искоса поглядывая на застывшую в объятиях парочку, Норвика и стриженую брюнетку в красной юбочке. Она уже привыкла к фаст-фуду, который Диззи держал для приятелей в холодильнике, но охотника, нежно обнимающего добычу, видела впервые.
   -- Мне совет нужен, -- Маша отвела взгляд от вампира, и умоляюще уставилась на Делию, -- мы... В общем, Бобби сегодня в общежитие ночевать не поедет...
   -- И в чем проблема? - Делия не сразу сообразила, что проблема написана на залившемся краской лице Маши.
   -- Я... Может, ты мне расскажешь, что я должна делать? - прошептала Маша.
   -- Предохраняться! - рявкнула Делия, сверкнув глазами.
   Маша захлопала ресницами, смаргивая непрошеные слезы, и Делия потеплела.
   -- Прости, я просто за тебя беспокоюсь.
   -- Я понимаю, -- грустно протянула Маша, -- но я, правда, боюсь. Я не уверена, что то, что я читала об этом, правда. А бабушка далеко...
   -- Не бойся, -- улыбнулась Делия, -- он тебя любит, а это главное. И еще - он тебя чувствует. Как никто никого. Он будет знать, даже если ты ничего не скажешь.
   -- Ой, -- обрадовалась Маша, обнимая подругу, -- об этом я не подумала.
   Они вернулись в гримерку, и обнаружили там Бобби, перешептывающегося с Норвиком. Судя по раскрасневшимся ушам МакГи, не одной Маше пришла в голову мысль о прохождении срочного курса молодого бойца.
   -- Надеюсь, он тебя в постель за косы не поволочет, -- пробормотала Делия себе под нос, скептически глядя на Норвика, оживленно нашептывающего Бобби средневековые секреты.
   Маша, к ее облегчению, замечания не услышала.
  
   -- Всем удачи, -- Войцех отсалютовал Фьялару бокалом красного, пригубил и поставил на стол, -- мы уезжаем.
   Синеглазая девчонка, виснувшая у него на локте, чуть смутилась и скинула длинную косую челку на лицо, пытаясь скрыть румянец.
   Фьялар кивком отозвал Войцеха в сторону.
   -- Надеюсь, ты не собираешься ее Обнять? - спросил он.
   -- Ты за кого меня принимаешь? -- усмехнулся Войцех, -- она же совсем ребенок. Я собираюсь затащить ее в постель.
   -- Деликатесов захотелось? - фыркнул стоявший рядом Крис.
   Войцех резко обернулся к нему. Его ангельское лицо побледнело, в глазах полыхнул огонь.
   -- Ты оскорбил даму, -- холодным голосом произнес он, -- у меня нет с собой перчатки, но...
   Фьялар шагнул вперед, но Крис опередил его, повернувшись к испуганной девочке.
   -- Прошу прощения, мисс. Это было неуместное замечание.
   Войцех удовлетворенно кивнул, девочка, совсем растерявшись, спряталась за его спину.
   -- На репетицию завтра не опоздай, -- Фьялар сделал вид, что ничего особенного не произошло.
   -- Не беспокойся, -- улыбнулся Войцех, -- не опоздаю.
   Он набрал номер такси и повел свою даму к выходу.
  
  
   26. Манхэттен. Нью-Йорк. Войцех
  
   В такси они ехали молча, и девочка сжимала его руку, словно боялась, что сейчас он передумает, выскочит на ходу и убежит. И смотрела ему вслед испуганными синими глазами, когда он неожиданно остановил такси, чтобы купить ей в ночном магазинчике пунцовую розу. Она торопливо схватила цветок, уколола палец, и немедленно сунула его в маленький пунцовый, словно лепестки розы, рот.
   Войцех с трудом подавил желание припасть к ее губам, горьковатый запах ее крови заполнил салон такси, набатом застучав в его ушах. Водитель, пожилой серьезный мужчина, с неодобрением взглянул на них в зеркало, и девочка стряхнула косую челку на лицо, прячась от внимательного взгляда. Войцех пожал плечами. Легкое прикосновение к разуму, и водитель забыл о них, как только Шемет отсчитал ему деньги.
   Ее каблучки застучали по ступеням лестницы, Войцех чуть отстал, любуясь стройными ножками и обтянутыми кожаной юбкой узкими девичьими бедрами. Тонкая шея, под состриженными коротким углом темными волосами, хрупкие плечи.
   -- Здесь, -- он нагнал ее и остановил у двери на втором этаже, доставая ключи.
   -- Ты даже не спросишь, как меня зовут? - обиженно произнесла она.
   -- Я знаю, как тебя зовут, Принцесса Греза, -- улыбнулся Войцех, -- входите, Ваше Высочество.
   Девочка на мгновение замерла в нерешительности, видимо, вспомнив все предупреждения, которыми родители пытались защитить ее в таком недавнем детстве. Глубоко вздохнула и переступила порог, сжимая в кулачке розу. Войцех тихо закрыл дверь, и темнота окружила их, непроглядная и угрожающая.
   -- Я боюсь, -- прошептала она.
   -- Меня?
   -- Темноты.
   -- Значит, меня, -- Войцех щелкнул огоньком зажигалки, освещая ее лицо. И свое, совсем близко к ее глазам, -- ты самая храбрая девушка, которую я знал в своей жизни, Мелисента.
   Войцех подхватил ее на руки и понес в спальню. Красные лаковые туфельки так и остались лежать там, где она сбросила их по дороге, шутливо брыкаясь в его объятиях. Но рука, обхватившая его шею, крепко прижимала его, стараясь притянуть ближе к чуть блеснувшим влагой губам. Он осторожно положил ее на кровать, поверх алого бархата покрывала, и снял доломан, чтобы не исцарапать стальными клепками нежную кожу.
   -- Это кто? - спросила Мелисента, глядя на портрет на стене.
   Лейтенант Королевско-прусского добровольческого корпуса Шемет был запечатлен на нем юной немецкой художницей в год падения Первой Империи. Черный доломан, мягкий блеск черных шелковых шнуров, серебряная мертвая голова на фуражке.
   -- Пра-пра... Я со счета сбился, сколько раз, дедушка, -- Войцех провел рукой по затянутой в черный чулок ноге, юбка чуть сдвинулась наверх, открывая кружево. Мелисента сжала коленки, но руку не сбросила.
   -- Тебе пошли бы усы, -- улыбнулась она, глядя на портрет.
   -- Думаешь?
   Усы Войцеху приходилось сбривать каждый вечер, после пробуждения. В эти дни тонкие золотистые полоски над его верхней губой вызвали бы немало недоумения, привлекая внимание к его и так антикварной внешности.
   -- Точно.
   -- Тогда я их для тебя отпущу, -- пообещал он, расстегивая верхнюю пуговку на ее кофточке, -- но они щекотаться будут.
   -- Ну и пусть, -- Мелисента чуть сжала губы, и Войцех бережно коснулся их поцелуем.
   Она обвила его шею тонкими руками и ответила на поцелуй, вложив в него все свое умение целоваться, собранное по настойчивым мальчишкам, так и не добравшимся до вожделенной цели. Войцех осторожно коснулся ее разума, чувствуя страх, который она старалась заглушить напускной смелостью и бравадой. Первой мыслью было успокоить ее, забрать этот страх, заменить его нежностью и желанием. Но вампир остановил себя. Это не та Игра. И он будет соблюдать правила.
   Он оторвался от ее губ, запечатав их тихим прикосновением, и скользнул к нежной шейке, туда, где за розовым маленьким ухом билась синяя жилка. Безумное желание охватило его, огонь опалил разум, но Войцех только считал удары горячей крови под сомкнутыми губами, из последних сил загоняя обратно рвущиеся наружу клыки. Ее сердечко билось в такт под его рукой, у самого основания левого холмика на ее груди.
   Даже в этот миг его кожа, которую согревала разогнанная по жилам его волей кровь, осталась теплой, и бесполезное для него дыхание - прерывистым и горячим. И мертвое сердце колотилось под девичьей ладошкой, даря ей иллюзию страсти.
   Войцех поднялся и присел на край кровати, медленно расстегивая вторую, а затем и третью пуговку на плотной трикотажной кофточке, под которой не было ничего, кроме теплой кожи цвета топленых сливок, и маленьких сосков темно-вишневого цвета, венчавших маленькие, совсем девичьи, холмики совершенной формы. Мелисента вспыхнула, прилившая к щекам кровь снова обдала его горячим запахом.
   Девушка словно только сейчас разглядела, что мужчина перед ней до пояса обнажен. Обманчивая хрупкость литых форм под фарфоровой кожей, выступающие арки ключиц, сходящиеся на ямочке под шеей, золотые волны чуть прикрывающих сзади шею волос, голубые как летнее небо глаза, с красноватым отблеском пляшущего пламени свечей в расширившихся зрачках.
   -- Ты очень красивый, -- Мелисента улыбнулась, пытаясь разговором оттянуть страшный и желанный момент.
   -- Красивее, чем Норвик? - усмехнулся Войцех.
   Девушка обиженно поджала губы.
   -- Я же не пыталась подойти к Норвику, правда?
   -- Почему? - в глазах Войцеха блеснул лукавый огонек, -- если бы девушкой был я, то выбрал бы его.
   -- Он похож на героя из книжки, -- ответила Мелисента, -- о таком можно помечтать перед сном. И бежать без оглядки, если мечта грозит воплотиться в реальность.
   -- А я?
   -- А о тебе можно будет вспоминать всю жизнь, даже если... -- на темных ресницах, полуприкрывших синие глаза, блеснула влага.
   -- Расскажи мне, почему ты здесь, -- шепнул Войцех, -- чего ты искала сегодня?
   Он поднял ее и прижал к своей груди, чтобы она могла шептать ему свои маленькие секреты в самое ухо.
   -- Понимаешь, мальчики от девочек все хотят только одного. А врут про любовь. И в первый раз чувствуешь себя сказочной принцессой, с которой случилось чудо. И во второй. И в третий. Так много чудес не бывает. А потом, когда просишь его остановиться, все друзья знают, до чего вы дошли. И даже то, до чего не дошли. Я не хочу...
   -- Чего не хочешь?
   -- Чтобы кто-то обманул меня, а потом хвастался этим. Я не хочу, чтобы, когда я полюблю кого-то, мне было стыдно за то, что была доверчивой дурой.
   -- А кровь бурлит, и каждый раз кажется, что ты любишь? - тихо спросил Войцех.
   -- Ну да... И я решила, что первым будет тот, кого я никогда не стану стыдиться.
   -- Потому что я рок-звезда, или потому что я красивый?
   Мелисента вздрогнула как от удара, но собралась с духом и ответила.
   -- Потому что все, кто говорил мне о любви, вели себя со мной, как с грязной шлюхой. А ты ничего не говоришь, но ведешь себя со мной, как с принцессой.
   -- Ты и есть принцесса. Маленькая, храбрая Принцесса Греза, бесстрашно вошедшая в логово дракона. Ты никогда не пожалеешь о своей смелости, я обещаю.
  
   Войцех чувствовал, как уходит ее страх, сменяясь доверием. Нежностью, теплом и немножечко любопытством. Он медленно снял уже расстегнутую до конца кофточку, осторожно освободил ее от тесной юбки, нежно поглаживая стройные ножки, стянул чулки, оставив только последнюю, почти невесомую, преграду ее стыдливости. Его тонкие, изящные пальцы касались ее, рассказывая ей о секретах, которые хранит ее тело. Мягкие ладони коснулись круговыми движениями вершин сосков, и она подалась навстречу этой ласке. Но Войцех не спешил, дразня ее пробуждающуюся чувственность, заставляя ощутить каждое дуновение воздуха от своих движений. Вот уже пальцы легонько сжали вишневые бугорки, губы припали к ним, сначала нежно, потом жадно, впитывая в себя аромат кожи, ловя будоражащий запах крови под ней.
   Его поцелуи спускались все ниже. Он посадил ее на край кровати, встав перед ней на колени, словно рыцарь, приносящий присягу своей госпоже. Его ладони легли на ее все еще сведенные коленки, почти невесомо предлагая им раскрыться навстречу новым тайнам. Губы коснулись черного шелка, скрывающего животворный родник любви, и Мелисента, наконец, позволила ему вести себя по еще неизвестным ей тропам.
   Войцех целовал шелковистые складки, трогая языком все еще запертый вход, его аристократические пальцы касались маленького затвердевшего бугорка над ним. Мелисента таяла под его прикосновениями, и вскоре в ней не было уже ничего, кроме ожидания последнего шага.
   Резким движением Войцех разорвал бархатистый занавес у входа, и Мелисента вскрикнула от неожиданной боли, выгибаясь конвульсивно навстречу его руке, словно стремясь почувствовать эту боль во всей ее первозданной сути.
   -- Тише, моя прекрасная, тише, -- шепнул Войцех, слизывая с пальцев свой приз, драгоценную горячую кровь, пьянящее до безумия вино. Его язык прокрался в ее лоно, закрывая рану, снимая боль, превращая ее в экстаз. Мелисента тихо застонала, когда поцелуй вампира и мужская ласка вознесли ее на вершину высочайшего пика в бездонной бездне, куда она падала, где она парила, где она была - весь мир.
   Войцех незримо следовал за ней, темные крылья падшего ангела поддерживали радугу волшебных перьев Принцессы Грезы. Жажда все еще терзала его, несмотря на обжигающий глоток, слишком много крови уходило на поддержание человеческого облика. Но наградой ему было сознание собственной силы, почти всемогущества. Власть над ее телом не шла ни в какое сравнение с властью над ее духом, ее ощущениями и эмоциями. Величайшая власть в мире - дарить блаженство, пробуждать юное сердце, извлекать музыку сфер из этого прекрасного тела.
   Войцех торопливо стер с глаз алые слезы, и приник к губам Мелисенты долгим поцелуем.
   Облачком закрылось солнце ее радости, темное сомнение замутило разум - он почувствовал это.
   -- Моя принцесса не счастлива со мной? - тихо улыбнувшись, спросил он.
   -- Это неправильно. Нечестно, -- девочка прижалась к его груди, -- ты ничего не взял для себя. Ты не хочешь меня?
   -- Я никого и никогда так не хотел, -- ответил Войцех, и это была правда. Только не та, которую могла понять она.
   -- Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, -- шепнула Мелисента.
   -- Мне очень хорошо, -- он погладил ее шелковистые волосы, -- но я боюсь причинить тебе боль. Может, в другой раз? Можешь считать это приглашением на свидание.
   -- Пусть будет больно, -- она умоляюще посмотрела на него, и ему стало неловко за свою ложь. Боли у нее больше не будет, поцелуй вампира залечил ее лоно в считанные мгновения.
   -- Пусть, -- настойчиво повторила Мелисента, -- я хочу знать, как это, сделать тебя счастливым хоть на мгновение. Даже если это такое простое счастье.
   -- Я счастлив.
   Она чуть не заплакала в его объятиях, но держалась удивительно храбро.
   -- Тогда позволь мне хотя бы взглянуть на тебя.
   Войцех улыбнулся.
   -- Можешь делать все, что тебе заблагорассудится, на то ты и Принцесса.
   Мелисента угадала его мысль, игриво улыбнулась и спустилась на колени перед ним, потянув на себя глянцевый сапог, в который были заправлены облегающие как вторая кожа белые лосины с серебряными пуговицами по бокам. Сапог не поддавался.
   -- Как их снимают? - сердито спросила она, -- ты каждый раз зовешь сюда девушку, чтобы она тащила их изо всех сил?
   -- До сих пор я обходился услугами денщика, -- ухмыльнулся Войцех.
   -- Надеюсь, ты не собираешься его позвать? - встрепенулась Мелисента.
   Войцех расхохотался.
   -- Я жульничаю, -- признался он, -- там есть молнии. В боковых швах.
   Расшалившаяся девушка совсем уже забыла, с какой целью начала эту игру и вскоре они барахтались на ковре, и она стаскивала с Войцеха сапоги, лосины и то, что под ними, а он со смехом уворачивался от ее цепких пальцев.
  
   Мелисента, наконец, справилась с последней задачей и, тяжело дыша, взглянула на него. Войцех чуть побледнел, слишком много крови он уже потратил, но девушка так хотела убедиться в его желании, что отказать он ей не мог. Она, словно зачарованная, смотрела на поднявшуюся ей навстречу мужскую плоть.
   Войцех понял, что еще секунда, и она будет его просить. Не от страсти, не от вожделения, от чувства вины перед ним, доставившим ей такое наслаждение. Он бережно уложил Мелисенту на кровать и навис над ней, глядя в глаза.
   -- Готова? - улыбнулся он.
   Она яростно закивала головой.
   -- Тогда полетаем.
  
   Боли не было. Но на этот раз он не мог присоединить к любовной магии мужчины и женщины свою вампирскую суть. Мелисента, еще не познавшая всех секретов собственного тела, откликалась медленно и неуверенно. Войцех снова коснулся ее разума, совсем легонько, нащупывая дорогу к ее тайнам не только плотью, но и духом, читавшим ее ощущения, находившим верные отклики движениям, угадывавшим ее желания. Он мог бы просто включить ее центр наслаждения, мог заставить ее перескочить через десятилетие, когда прекрасная женщина, все еще не родившаяся из этой юной девочки, познает свою женскую сущность и власть, которую она дает ей над мужчиной. Но сделать это, означало, лишить ее всех тревог и радостей ожидающего ее пути. И он только слегка помогал себе, нащупывая верную тропу к сегодняшней, первой, но еще не самой высокой, вершине.
   Он почувствовал сжимающую его волну, и ее тихий вздох, когда она напряглась под ним всем телом, а потом покорно обмякла в его объятиях. На этот раз все было проще, человечнее, но ей было хорошо, и он снова ощутил теплую кровь в своем холодном сердце. Торопливо выскользнул из нее, на алом бархате покрывала кровавое пятно не отличалось о того, что она ожидала увидеть.
   -- В следующий раз позаботимся о твоей безопасности получше, -- пообещал Войцех.
   Мелисента кивнула, прижимаясь к его губам.
   Войцех чувствовал, как замедляется дыхание, как кожа теряет тепло.
   -- Тебе нельзя здесь оставаться, Принцесса, -- тихо шепнул он, -- прости. Тут водятся драконы, и я боюсь подвергнуть тебя опасности. Одевайся, моя прекрасная, я тебя провожу.
   Синие глаза подернулись грустью, но она не спорила. На этот раз таксистом оказался толстый пуэрториканец, которому было наплевать на то, что кто-то на заднем сиденье его машины целует слишком молоденькую девчонку. Но Войцех на всякий случай стер и его память. И проводил Мелисенту до самой двери квартиры, куда она проскользнула как мышка, боясь разбудить родителей.
  
   Голод терзал его ледяными щупальцами и обжигал лавой. Войцех чуть не бежал по улице, всматриваясь в случайных редких прохожих. Наконец, заметив подгулявшего мужчину лет сорока, в твидовом пиджаке и потертых джинсах, мысленно послал ему Зов. Мужчина последовал за ним в ближайший подъезд.
   Войцех сделал последнее усилие обуздать проголодавшегося Зверя, и мужчина тяжело осел в его сильных объятиях. Последние капли крови из почти осушенного тела горчили.
   -- Курва мать! - Войцех осторожно уложил бесчувственное тело на грязный пол и вытащил телефон.
   Следы укуса на шее уже закрылись, но в обескровленном теле едва теплилась жизнь, а вернуть мужчине долг своей кровью Войцех не решился. Слишком близко тот подошел к последней черте, слишком велика опасность обращения.
   Чертыхаясь и браня себя на все корки, Войцех набрал телефон Службы Спасения, и уселся на пол, положив голову мужчины себе на колени и прислушиваясь к его неглубокому, прерывистому дыханию.
   -- Помереть не вздумай, -- тихо шепнул Шемет, заслышав приближающуюся сирену, -- держись, приятель.
   Войцех выскользнул из подъезда бесшумной тенью, дождался, пока носилки погрузят в машину и направился к дому.
   Он все еще держал в руке телефон, когда события этой ночи вдруг накатили на него океанской волной, затапливая сдерживаемым до этого мгновения Безумием. Войцех машинально набрал номер Фьялара и произнес в трубку:
   -- Не забудь цветы в волосы вплести, -- сообщил он, -- и лето будет полным любви.
   Отбой.
  
  
   27. Бауэри, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Фьялар откупорил еще бутылку пива, раскурил трубку и присоединился в дальнем углу к Вэйнврайту, с легкой иронией наблюдавшему за богемным угаром вечеринки. Слишком много эмоций было вложено в концерт, и теперь усталость, больше душевная, чем телесная, напомнила о себе. Карлик с пониманием взглянул на гнома и сделал вид, что занимает его разговором, чтобы оградить от неуместного внимания прессы и поклонниц.
   Делия, напротив, старалась принять в общем веселье как можно более активное участие, и Фьялар задумчиво наблюдал за ней. Что-то изменилось после сегодняшнего вечера, но он никак не мог понять, что именно. Как будто их отношения, пройдя полный виток спирали, снова вернулись к той ночи, когда они стояли над трупом дракона. Она вновь отчаянно защищала свою свободу. Не от него, от себя самой.
   -- Знаешь песенку про Бобби? - словно невзначай спросил Лорд Эфраим, проследивший направление его взгляда.
   -- Бобби?
   -- Бобби МакГи. Имя это всего лишь совпадение. Или юношеские увлечения его родителей. К нему это не имеет никакого отношения.
   -- А к кому имеет? - чуть раздраженно спросил Фьялар. Загадок он не любил, тем более от малознакомых вампиров.
   -- К ней. Дома послушай и поймешь.
   Фьялар кивнул.
   Иветт, наконец, оторвалась от телефона, но к общему веселью присоединиться не спешила. Белоснежные зубы прикусили нижнюю губу, красная помада очертила их кровавым пятном.
   -- Фьялар, -- прекрасное лицо снова стало классически-бесстрастным, как у греческой статуи, -- на пару слов.
   Фьялар улыбнулся и направился к даме.
   "Кот пересекает двор замка", -- вспомнилась Делии цитата из книги, послужившей им учебником магии. Она сомневалась, что кто-то, кроме нее, видит, насколько Фьялар сейчас похож на сжатую до предела пружину.
   -- Кадир звонил, -- Иветт наклонилась к самому его уху, -- нас ждут у входа.
   -- И не восхищенные поклонники, -- нахмурился Фьялар, -- кто и сколько?
   -- Шабаш, -- Иветт словно сплюнула это слово, -- не много. Десяток ублюдков, не больше. Такой удобный случай подставить Маскарад. Мне следовало подумать, прежде чем давать согласие на концерт.
   -- В следующий раз я твоего согласия могу и не спросить, -- сердито заявил Фьялар, -- я очень благодарен тебе за все, но мы не андерграундная команда, чтобы сидеть по вампирским клубам.
   -- Придержи язык, -- вскинулась Иветт.
   -- Охрана еще на месте? - Фьялар проигнорировал ее гнев, на ходу решая, как разбираться с ситуацией.
   -- Конечно. Десяток Бруха. Анархи. С Марленой я ссориться, привлекая ее Клан, не стала.
   -- В чем тогда проблема? - пожал плечами Фьялар.
   -- Здесь пресса. И еще куча левого народу, -- Иветт выразительно посмотрела на приглашенных девушек, -- толпа свидетелей. Меня на солнышко выволокут за такой скандал.
   Фьялар задумался.
   -- Нужен транспорт, -- решительно заявил он, -- автобус, лучше всего. Сможешь организовать?
   -- Смогу. Но я не понимаю, чем это поможет.
   -- Мы отправим журналистов и девушек под охраной Анархов. Достаточно, чтобы Шабаш не решился с ними связаться. Им нужны мы.
   -- Им нужен скандал, -- покачала головой Иветт, -- но, возможно, ты прав. Попробуем.
   -- Ты уходишь с ними, -- в тоне Фьялара ясно слышался приказ, и Иветт вздрогнула, впервые ощутив, какой силой обладает этот бархатный низкий голос, -- ты Тореадор, а не боец. И ты наш продюсер, так что твоя безопасность - залог нашего успеха.
   -- Главное, чтобы осталось, за чей успех бороться, -- улыбнулась Иветт, -- под каким соусом подадим неожиданную эвакуацию?
   -- Чем ближе к правде, тем лучше, -- пожал плечами Фьялар, -- скажи им, что нас там ждут озверевшие поклонники.
   -- Близко, -- кивнула Иветт, -- сворачивай вечеринку, я займусь организационными вопросами.
  
   Новость расползлась по цепочке. Крис и Моника торопливо увели в коридор парочку девиц, неизвестно чего им наобещав. Девицы, впрочем, вернулись не менее довольные, чем Бруха, Фьялар в очередной раз убедился в том, что быть добычей на вампирской охоте не такое уж плохое развлечение. При условии, что правильно выберешь себе охотника. Норвик тихо ругался с Иветт, пытавшейся воспользоваться своим положением Примогена, чтобы уберечь от случайностей гордость своего Клана. Лорд Регент, к удивлению Фьялара, тоже наотрез отказался покинуть клуб. Гном все еще не доверял бывшему главному врагу и новоявленному союзнику, но помощь колдуна могла оказаться неоценимой. Тильда, перекинувшаяся парой слов с Машей, уселась рядом с Вэйнврайтом, крепко сжимая его большую ладонь своими маленькими пальчиками.
   Журналисты, почуявшие, что факты источают запах техасского стейка, покидать вечеринку не хотели, но Иветт, у которой иссякло всякое терпение, пообещала лишить аккредитации во всех принадлежащих ей клубах любого, кто не будет замечен в отправляющемся через полчаса автобусе. Девочкам раздали визитки, и сдали на руки мрачноватого вида охране.
   В гримерке стало тихо. Делия встала за спиной у дымящего трубкой Фьялара, массируя ему плечи. Гном откинул голову назад и прикрыл глаза, вбирая в себя тепло ее рук.
   -- Ты без оружия, -- тихо шепнула девушка, -- и ты не вампир. Может, ну его? Попробуем проскочить?
   -- Вдвоем? - удивленно спросил Фьялар, стряхивая ее руку и оборачиваясь к ней.
   -- Нет, конечно, -- она отступила на шаг, тряхнула головой, словно выбрасывая из головы эту мысль, -- Ключ у тебя?
   -- У меня, -- Фьялар вздохнул, -- но показать его Регенту - больший риск, чем выйти под пули Шабаша.
   -- Тогда у тебя осталось пять минут, чтобы навестить студию, -- улыбнулась Делия, -- надеюсь, твой визит в мужскую комнату у Лорда Регента подозрений не вызовет.
   -- Может, Диззи домой отправить? - заколебался Фьялар.
   -- Разумная идея, пусть попробует связаться с Шарком.
  
   Фьялар оглядел комнату, но Диззи словно в воздухе растворился. В числе пассажиров автобуса он тоже не значился. Гном недовольно покачал головой и направился в туалет. Вернулся он минуты через три, не скрываясь, поправляя кобуру. За спиной у него алмазной пылью сверкала рукоять Бен-Грефилля, а в руках был любимый пояс Делии.
   -- Бобби, -- позвала дроу, -- я их тебе на вечер одолжу. Смотри, не потеряй.
   -- Я... Спасибо... Я их... -- Бобби сообразил, что к чему и звонко расхохотался. Остальные присоединились к нему, и напряжение упало на пару градусов.
   Зазвонивший телефон Фьялара прервал вернувшееся веселье.
   -- Это Иветт, -- сообщил гном, -- они беспрепятственно добрались до Метрополитен. В Элизиум даже Шабаш не сунется.
   -- Тогда выходим, -- кивнул Норвик, -- пора напомнить этим ублюдкам, чей это город.
  
   На служебной стоянке было тихо. Под желтым светом фонарей поблескивал хромом Майбах Вэйнврайта, за темными пуленепробиваемыми стеклами фигура водителя-гуля оставалась неразличимой даже для инфразрения Делии. Потрепанный Виллис скалился стальной решеткой. Indian Chief Фьялара горделиво возвышался над раритетным Triumph-Bonneville Криса и щегольским Ducati Monstro Норвика.
   В будке возле опущенного шлагбаума охранник даже не шевельнулся, когда полоса света из приоткрытой двери клуба легла на темный асфальт. Его белая форменная рубашка почти почернела от запекшейся крови, голова уставилась на стенку кабинки за спиной.
   -- Мы могли бы оторваться от них, -- заметил Вэйнврайт.
   Фьялар покачал головой.
   -- Если мы сбежим сейчас, они придут снова. И снова. Норвик прав, они должны запомнить этот урок всерьез и надолго.
   В словах Фьялара была только часть правды. Только теперь он сообразил, что уходить от погони с девушкой за спиной, все равно что прикрыться живым щитом.
   Всего десять шагов отделяли их от джипа, в котором перед концертом было сложено оружие. Десять шагов под прицелом противника - в этом Фьялар не сомневался. Им еще повезло, что он оставил свой револьвер в студии, и поэтому сейчас мог прикрыть друзей, пронеся его через портал. У Бобби на поясе висели эспады Делии, но пока противник не полез в драку на короткой дистанции толку от них не было никакого.
   -- Шуму наделаем, -- недовольно проворчала Делия, -- победителем точно выйдет полиция.
   -- Сможешь накрыть стоянку "Тишиной"? - спросила Маша.
   -- Только с тобой вдвоем. И держать концентрацию придется все время. Не уверена, что мы можем себе позволить заняться только этим, -- вздохнула дроу.
   -- От боевых заклинаний шума не меньше, чем от стрельбы, -- напомнила Маша.
   -- Этого они и добиваются, -- заметил Регент, -- хотя избавиться от кого-то из нас тоже не откажутся.
   -- Завязать плетение сумеешь? - спросила Тильда, обращаясь к Делии.
   Дроу недоуменно посмотрела на нее.
   -- Я покажу, -- улыбнулась Тильда, -- вот только нам понадобятся четыре узла, чтобы накрыть всю стоянку. Даже часть улицы захватим.
   -- Втроем не получится, -- возразила Делия, -- мы пробовали, больше двух плетений не удается соединить.
   -- Эфраим поможет, -- Тильда с восхищением посмотрела на своего наставника, -- мы уже делали такое.
   Регент нетерпеливо кивнул, протягивая Делии большую мягкую руку. Дроу нерешительно взяла ее, другой рукой крепко сжимая Машину ладонь. Тильда замкнула круг, и сила наполнила Делию, перетекая в нее из руки карлика. Такого мощного потока магии ей еще не доводилось направлять даже на Авалоне, где она проходила испытания.
   -- Фьялар, на счет десять распахнешь дверь, -- сказала она. Собственный голос показался ей глухим, словно она слышала его издалека.
   -- Крис, Моника, вы первые, -- приказал Фьялар. У Бруха регенерация шла быстрее других и пули Шабаша им грозили меньше, -- я прикрываю. Потом Норвик, Хоакин и Рамо. Бобби, ты ждешь здесь. На случай если кто-то окажется слишком близко.
   -- Есть, командир! - залихватски козырнул Бобби, жалея лишь о том, что в эту минуту его не видит контр-адмирал МакГи.
   Фьялар распахнул дверь, и ад ворвался на стоянку, разрывая тишину в грохочущие клочья. Делия из последних сил держала поток, наблюдая, как Тильда сворачивает в узел плетение Воздуха. Вэйнврайт, судя по вздувшейся на лбу жиле, занимался тем же, но наблюдать одновременно за двумя потоками не получалось. Магический купол накрыл поле боя вздувшимся парашютом, и она с трудом удерживала стропы.
   Крис и Моника метнулись к машине, выписывая зигзаги под свист пуль. Фьялар, чуть прикрытый толстой деревянной дверью, разряжал свой револьвер на звук. Стреляли из-за решетки ограждения, но свет фонарей мешал разглядеть противника. Крис выругался, зажимая раненое плечо, но Моника уже рванула на себя дверь джипа. Пули со скрежетом вошли в металл кузова, когда они вскочили внутрь. Через несколько секунд Узи уже плевал очередями из приоткрытого окна Виллиса.
   Делия, наконец, справилась с узлом, и маги отступили в коридор, переводя дух.
   Норвик, разоривший очередной противопожарный стенд, кинулся по кругу вдоль стены, пытаясь выманить Шабашитов из укрытия. Рамо и Хоакин последовали его примеру, скользя вдоль другой стены. Пули вздымали столбики пыли над их головами, одну из них Рамо поймал в левое предплечье, но только брезгливо поморщился. Хоакин оторвался от него, подбирая мачете, выброшенные Моникой из джипа, и снова бросился к брату, на бегу протягивая ему оружие.
   Цепная молния, пущенная Делией по металлической решетке ограждения, застала парочку врагов врасплох, вопли боли на короткое время сменили треск выстрелов. Фьялар разрядил Смит-Вессон в этом направлении, и скрылся за дверью, перезаряжая барабан.
   Шабашиты бросились вперед, отбрасывая оружие, когда кончались патроны, полагаясь на скорость и силу, данную им перерождением. На стоянке закружился ураган, тела сплетались, кровь брызгала горячими дугами, скрежет сталкивающихся клыков резал уши. Для огня было слишком тесно, но грозовые разряды синими сполохами наполнили воздух.
   Фьялар, методично работая Бен-Грефиллем, едва успевал замечать происходящее. Но даже в этом бешеном ритме одна мысль не давала ему покоя. С такими серыми и непримечательными он уже сталкивался, в первый же день прибытия в Мидгард. Если Шабаш состоит только из них, то удивительно, как Камарилье, в которой чуть не каждый второй тщательно отобранная за свои таланты и способности уникальная личность, все еще не удалось одержать окончательную победу.
  
   Им подсунули пушечное мясо. Кадир ошибся, оценив силу врага. И Фьялар, смахнув себе под ноги очередную клыкастую голову, напряженно вглядывался в темноту за оградой, в ожидании настоящего противника.
  
   Диззи откинул толстый пластиковый занавес, закрывавший низ звукорежиссерского помоста и прислушался.
   -- Похоже, у ребят неприятности, -- заметил он, дергая за плечо Шарка, мерно покачивающего зеленой головой в такт музыке.
   -- А? - Джонни снял наушники и прислушался, -- стреляют?
   -- Да уж, на фейерверк не похоже, -- ответил Диззи, -- что делать будем?
   Джонни почесал затылок. Он просидел под помостом весь концерт и часть вечеринки. О том, чтобы показаться на глаза журналистом, не могло быть и речи. Диззи, помельтешив для приличия на фоне группы, вернулся, чтобы не бросать друга в одиночестве.
   -- Толку от нас в бою - ноль, -- решил Носферату, -- продержатся. Уходим.
   -- Как?
   -- В этом городе нет ни одного подвала с ходом, ведущим в катакомбы, о котором бы я не знал, -- оскалился в улыбке Шарк, -- идем, покажу.
   Диззи, с тревогой оглянувшись на лиловую дверь, из-за которой доносились звуки дальней перестрелки, последовал за ним.
  
   Делия почувствовала их спиной. Обернулась, вскрикнула, пытаясь привлечь внимание увлеченных добиванием врага вампиров, дернула за рукав Машу, утаскивая ее под желтый круг фонаря. Бобби последовал за ними, словно узы притянули его, передавая беспокойство Маши.
   Из-за ограды наползали тени. Черные как проклятие, темнее самой тьмы. Узкие щупальца расползались низким туманом, пытаясь обвить ноги, взобраться выше, выбивая оружие из онемевших рук, задушить хриплый вскрик, вытянуть кровь из жил...
   -- Ласомбра! *- закричал за их спинами Вэйнврайт, -- здесь нужен огонь!
   К наползающей тьме присоединились черные тени, человекоподобные силуэты, сочащиеся мглой. Тонкие черные нити расползались от них паутиной, опутывая любого, кто приближался на расстояние больше шага, обжигая могильным холодом.
   Мозг Делии словно сдавило стальным обручем. Она почти машинально выставила защиту, но Маша рядом зашлась криком от боли. Бобби, превозмогая себя, рубил мглу адамантитовыми клинками. Делия отступила под их защиту, осыпая тень дождем огненных стрел.
   Фьялар, отсекая по пути тянущиеся щупальца мглы, тащил к двери Норвика. Из рваной раны на бедре викинга хлестала кровь. Тильда бросилась к ним, на ходу свивая целительный поток Воды и Духа. Занятия с Регентом не прошли даром, Лорд Вэйнврайт сумел найти способ перевести мистическую регенерацию вампиров в формулы новой магии.
   Делия пыталась отыскать источник ментальной атаки. В той стороне, откуда накатила боль, Рамо и Хоакин, спиной к спине, отбивались от десятка уродливых деформированных тел цвета обожженной кожи. Тварюшки, ростом по пояс индейцам, особой силой не отличались, и отчаянно царапались и кусались, напомнив Делии лемуров Преисподней. У самой ограды мелькнула фигура - бесстрастное лицо неземной, демонической красоты, увенчанное костяной короной, растущей прямо изо лба. Изящные тонкие пальцы, оканчивающееся острыми кривыми когтями, скрючились, словно пытаясь вцепиться кому-то в горло.
  
   Дроу метнула огненную стрелу в высокую фигуру, но та переместилась на пару метров влево, словно растаяв и снова воплотившись. Братья уже падали под весом изуродованной плоти.
   Крис и Моника, давно покинувшие прикрытие джипа, рвали тень голыми руками, словно два обезумевших вихря. Фьялар, удостоверившись, что Норвик в надежных руках, присоединился к ним, пытаясь перекричать шум битвы.
   -- Не теряйте контроль, тролль вам в печенку!
   Тень обвила на мгновение замершего Криса. и он вцепился зубами в горло Монике. Фьялар, отчаянно ругаясь, пытался оторвать его от девушки. Моника уже обмякла в руках своего Сира, когда Фьялар приложил его рукоятью Бен-Грефилля по затылку.
   Они отступали к стене клуба, истекая кровью. Фьялар и образумившийся Крис тащили потерявших сознание братьев Калос, Моника их прикрывала. Делия отступала медленно, загораживая Бобби, уносившего Машу на руках. Тильда и Регент едва успевали приводить раненых в чувство. Пока, по счастью, никто не погиб, но тени, отступившие на пару минут, снова сгущались, перегруппировав силы. К первому Цимисху присоединились еще два - столь же непохожих на людей, как их собрат по клану.
   -- Паучий потрох, -- Делия взглянула на руку Фьялара. Из глубокого пореза выше кисти кровь текла узкими ручейками, -- Тильда, займись им.
   -- Оставь,-- отмахнулся Фьялар, прикладывая раненную руку к губам все еще смертельно бледного Норвика, -- давай, брат, приходи в себя, мы еще не сдаемся.
   Норвик в полузабытьи глотал алую кровь, пока его глаза не обрели осмысленное выражение.
   -- Я запомню, -- спокойно сказал он, и голубовато-зеленые глаза сцепились с серыми в проникающем до самых глубин души взгляде, -- брат мой.
  
   Их прижали к задней стене клуба. Переносить сражение внутрь было опасно, появляющиеся из ниоткуда тени стоило держать в поле зрения. Делия, решившая воспользоваться четко обозначившейся линией фронта, потянулась к Огню, закручивая силу в ослепительный огненный шарик на ладони.
   -- Ты вообще представляешь себе, сколько стоит моя машина? - проворчал Вэйнврайт, глядя на готовый сорваться с руки дроу файерболл.
   -- Не знаю, что здесь сколько стоит, -- вмешался Крис, пытаясь ухватить Делию за руку, -- но если рванут бензобаки, то отношения с Шабашем мы будем выяснять в каком-нибудь Аду. А пресса тем временем начнет травлю правительства, скрывшего от населения очередной теракт.
   Делия, стиснув зубы от напряжения, боролась с закручивающейся в клубок силой. Наконец, ей удалось запустить огонь длинной спиральной лентой, эффектно, но бесполезно улетевшей в темноту. На то, чтобы объяснить этим идиотам, что взорвавшийся под ногами огненный шар отправит каждого из них в причитающееся ему посмертие, времени не хватило - тени поползли вперед, за ними бросилась в атаку направляемая Цимисхами шляхта*.
   Норвик вскочил на ноги, перехватывая рукоять пожарного топора. "Ты сам не понимаешь, что ты для меня сделал", -- мелькнула мысль, когда на краю зрения блеснул Бен-Грефилль. Гномья кровь... Легенда и сказка, наложенные на мрачную мистику Мира Тьмы. Скальд не верил в древние легенды, слишком хорошо он знал на собственном опыте, откуда они берутся, и кто их сочинил. Но теперь по его жилам текла драгоценная влага иной реальности. Сила и мощь за гранью человеческого и даже вампирского понимания. Сила Сигурда и мощь Беовульфа наполняли его, возвращая юную веру в героев древности, поднимая на одну ступень с ними.
   Фьялар шагнул навстречу тени, тонкая паутина обвила его, не ограничивая движений, но обжигая могильным холодом, пытаясь пробраться сквозь кожу до самого естества, заморозить, запугать, сломить. Фьялар размахнулся, Бен-Грефилль врубился в плечо, кровь брызнула фонтаном, и мрак сгустился во вполне телесную фигуру молодого Ласомбра, темноволосого смуглого мужчины в черном вечернем костюме. Всего на миг, но достаточно, чтобы второй взмах меча отделил голову от костюма.
   Наползающая мгла ударила под колени приливной волной, шляхта, визжа и завывая, кинулась вперед, пытаясь завалить их плотной массой кусающихся и царапающихся тел, отступившие назад Ласомбра уже не скрывали за тенью своего истинного человекоподобного облика, предпочитая не подставляться под удар. Цимисхи, удовлетворенные действиями шляхты, двинулись вслед за ней, чтобы нанести решающий удар.
   -- Круг! - Эфраим требовательно схватил за руку готовящую новое заклинание Машу.
   Делия обернулась, вопросительно взглянув на Регента.
   -- Одному мне не справиться, -- торопливо проговорил Вэйнврайт, -- и времени мало.
   Девушки, не тратя времени на выяснение его намерений, замкнули круг, на этот раз отдавая ему всю силу без остатка, позволив вести, доверившись опыту и умениям Колдуна. За спиной у наступающей шляхты земля вздыбилась, разлетаясь обломками треснувшего асфальта, вспучилась бесформенной глыбой, поплыла, обретая форму. Двухметровый Элементаль обрушил свои каменные кулаки на ближайшего Цимисха.
   Фьялар переместился поближе к Бобби, закрывая вместе с ним полуобморочных от затраченных усилий магов. Они все еще держались, но гном не знал, насколько хватит вампиров, на свою нечеловеческую силу и скорость они тратили энергию крови, и восстановить потерянное было негде. Обычно Сородичи могли продержаться без кормежки пару ночей, и только голодный блеск в глазах выдавал их состояние. Но этой ночью кровь уходила из них в бой, как в песок. И магия вытягивала из живых силу похлеще рукопашной. Он знал, что Делия не зря предпочитает эспады, мелькавшие сейчас молниями в руках МакГи. Гном признался себе, что их поражение - только вопрос времени. В крайнем случае, их задержат тут до рассвета, оставив шляхту выталкивать вампиров под горячие лучи убийственного солнца.
   С грохотом взлетел канализационный люк. Десяток гигантских крыс бросился на шляхту, разрывая голую плоть острыми зубами. За ними, на расчищенную от врага площадку, выбирались Носферату, еле различимые глазу под Плащами Теней. Страшные клыки скалились в ярости, острые когти кинжалами рвались в бой.
   Снося шлагбаум, на стоянку ворвались черные байки. Автоматные очереди влились в шум боя, валя шляхту под челюсти крыс. Ласомбра повернулись к новому противнику, но Бродяги*, расстреляв их в упор, воспользовались передышкой, требовавшейся Сторожам для регенерации, чтобы принять боевую форму. Два громадных волка, рысь и гризли кинулись на врага с грозным рычанием.
   Цимисхи, оказавшиеся за спиной Гангрел, кинулись к ним. Дыхание Чумы скрутило одного из волков, завывшего от боли. Но вмешательство Бродяг уже сделало свое дело - тени, контроль над которыми Ласомбра утратили, таяли и расползались хлопьями, давая Фьялару и компании возможность перейти в атаку.
   Все еще висело на волоске, когда три громадные фигуры, возвышавшиеся даже над Норвиком на голову и плечи, переломили ход битвы. Вервольфы в боевой форме перескочили через высокую ограду, прямо за спинами Цимисхов, и громадные клыки жадно впились в искаженную превращениями плоть Извергов.
   Крис и Моника, оба снова на грани Ярости, подали разумный пример, схватив за горло по шляхтичу под прикрытием мачете индейцев. Они жадно глотали стекающую по подбородку кровь, торопясь уступить место прикрывающим их друзьям. Фьялар, заметивший это, сгреб в охапку одного из мелких монстров, швырнув его в сторону Регента и едва не сбив карлика с ног.
   -- Девочки, придержите его, пока Вэйнврайт поужинает!
   Делия зловеще усмехнулась, опутывая злосчастного шляхтича сотканной из Воздуха паутиной. Эфраим припал к шее, заливая кровью свою безупречно белую до сих пор фрачную манишку. Тильда тепло улыбнулась ему и присоединилась к подругам, засыпающим дрогнувшего противника фейерверком огненных стрелок.
   Вихрь боя закрутился с новой силой, затягивая черные тени в воронку. Серебристые дуги мелькающих клинков, белоснежные всполохи лязгающих клыков, алые вспышки пламени, синий огонь молний, зеленоватые отблески света на бугорчатой коже, черный бархат волчьих шкур...
   Последним на стоянку влетел громадный белый волк, вцепившись в горло Цимисху в короне. Тени расползлись, на стоянке остались четыре обезглавленных трупа. Еще несколько Шабашитов сумели уйти - их не стали преследовать, чтобы не выносить битву за пределы защитного купола.
   Шатающийся от напряжения Фьялар сделал шаг в сторону Волков. Из всех неожиданных союзников вервольфы, одержимые ненавистью к вампирам, оказались самым большим сюрпризом. Гангрел уже перекинулись в обычную форму, обступив кольцом темноволосого мужчину в бежевом плаще покроя тридцатых годов и узких темных очках. Носферату загоняли выживших крыс обратно в катакомбы. Вэйнврайт звонил Кадиру, вызывая команду уборщиков и отчаянно ругаясь с недоглядевшим за ситуацией Шерифом. Остальные отдыхали, Тильда залечивала мелкие порезы и синяки, заодно показывая подругам, как это делается.
   -- Фьялар, сын Бруни, -- церемонно поклонился гном, представляясь волкам настоящим именем в знак доверия и уважения, -- примите нашу благодарность.
   -- Мы подумаем над твоим предложением, -- усмехнулась девушка.
   Она уже вернулась к человеческому облику, и Фьялару стоило усилий не отвести глаз от обнаженного тела. Он выругался мысленно, представив себе, как Делия хихикает у него за спиной.
   -- Контрамарками на следующий концерт расплатишься, -- буркнул второй вервольф.
   -- Мы еще придем поговорить, -- добавил третий, -- когда толпа кровососов вокруг будет поменьше.
   -- Буду рад продолжению знакомства, -- улыбнулся Фьялар.
   Волки удалились искать сложенную в кустах одежду, а к Фьялару подошел тот самый мужчина в бежевом плаще, которого с таким уважением приветствовали Бродяги. Фьялар решил, что именно он был появившимся в конце белым волком.
   -- Мое имя - Беккет, -- представился незнакомец, -- думаю, нам есть, о чем поговорить.
   -- Благодарю за помощь, -- ответил Фьялар, почему-то уверенный, что его имя Беккету знакомо.
   -- Не за что, -- пожал плечами Беккет, -- это всего лишь мелкие разборки между сектами. А по плану у нас, если я не ошибаюсь нечто гораздо более глобальное.
   -- Рагнарек, -- кивнул Фьялар, -- по плану у нас Рагнарек.
  
   Разговор не удался.
   Сначала вмешались Делия и Маша, требуя безотлагательно ответить на вопрос, когда снимать защитный купол. Выяснилось, что Регент уже сдал Тильду на руки невозмутимому гулю в шоферской фуражке, просидевшему за темными стеклами Майбаха все это время. Лорд Вэйнврайт, присоединившийся к девушкам, заметно нервничал. Слишком много чужих глаз видели его воспитанницу, и, если у себя в Капелле он мог заткнуть рты лестью или угрозами, то сейчас такое прямое нарушение Маскарада ставило под угрозу обоих.
   -- Думаю, тебе стоит поторопиться со своими далеко идущими планами, -- мрачно заявил он Фьялару, -- иначе мне придется пуститься в бега. Я не допущу, чтобы Тильду обратили.
   Маша ойкнула, сообразив, что к ней с Бобби это имеет прямое отношение. Но уйти, не сняв защиту, было невозможно - попытка развязать узлы Воздуха в одиночку могла привести к неконтролируемому выбросу силы, а ураган в центре Нью-Йорка привлечь к себе даже больше внимания, чем уличная перестрелка. Вэйнврайт чертыхнулся и пошел за Тильдой. Маша и Делия присоединились к ним, а Бобби, которому, естественно, передалась Машина тревога, вцепился в рукав Фьялара, требуя гарантий неприкосновенности для своей подруги.
   Из люка вылезли довольные, как орки после удачного рейда, Джонни и Диззи. Шарк кивнул Фьялару, но подходить не стал, помогая соклановцам загонять раззадоренных охотой крыс. Диззи, попыхивая неизменным джойнтом, потребовал, чтобы Фьялар безотлагательно занялся переговорами об утренней перевозке инструментов и аппаратуры. Фьялар нахмурился, позеленение Диззи в очередной раз встало перед ним мрачной перспективой.
   Крис сообщил, что Ал-Асмай с группой зачистки вот-вот появится возле клуба. Нужно было срочно уносить ноги, пока полный состав компании не засветился перед официозом Камарильи. Фьялар, ругая Маскарад на английском, древнеисландском и подхваченном у Войцеха русском нелитературном языке, срочно задействовал Монику в качестве личной секретарши, расписывая предстоящие аудиенции всем новым союзникам. О завтрашней репетиции, похоже, можно было забыть.
   В довершение всего позвонил Войцех.
   -- Не забудь цветы в волосы вплести, -- сообщил он, -- и лето будет полным любви.
   Отбой.
   -- Кто-нибудь знает, что это было? - спросил Фьялар после нескольких бесплодных попыток дозвониться Малкавиану.
   -- Что было что? - хмыкнул Крис.
   -- Цветы в волосы. Лето любви. Бред сумасшедшего.
   -- Пророчество, -- вздохнул посерьезневший Крис, -- мы едем во Фриско*.
   Наконец, все, кроме Фьялара, Делии и Норвика отбыли, успев проскользнуть под самым носом у Шерифа. Фьялар вкратце изложил события, предусмотрительно вычеркнув из них всех незаинтересованных в воинских почестях и последующих разбирательствах службы безопасности лиц, включая Беккета. Правда, появление вервольфов упомянуть не забыл, резонно решив, что тузов Камарильи это заставит призадуматься, прежде чем лезть в дела группы Ульфберт.
   Оставив Ал-Асмайя разбираться с трупами, мусором и прочими последствиями концерта, Фьялар оседлал байк, и Делия распласталась у него на спине, удовлетворенно вздохнув.
   -- Собираешься отвезти меня домой? - Фьялар даже спиной чувствовал ее хитрую усмешку.
   -- Собираюсь, -- устало ответил гном, -- останусь у тебя до утра. Потом позвоним в какую-нибудь контору и перевезем вещи.
   -- А как же...
   -- Хватит! - рявкнул Фьялар, -- еще одно слово, и я отправлю тебя в Свартальфхейм.
   Делия прикусила губу и промолчала.
   Ветер ударил ей в лицо, когда Индиан сорвался с места.
  
   Сквозь шум воды в душе Делии послышалась музыка. Фьялар, смывший с себя семь потов концерта и копоть последующей драки, пока она распихивала по полкам завалившие кровать вещи и книги, вытащил из холодильника одинокую банку пива и раскурил трубку, почему-то не торопясь в заботливо приготовленную постель. Они так и не перекинулись ни словом с той минуты как покинули стоянку возле клуба, но девушка чувствовала, что предстоящий разговор висит в воздухе непролитой грозовой тучей.
   Она вышла из душа, обмотавшись пушистым полотенцем в легкомысленных голубых слониках, и Фьялар со стуком захлопнул ноутбук, повернувшись к ней.
   -- Даже Вэйнврайт видит, что с тобой творится, -- гном затянулся, отхлебнул пива, выпустил толстое кольцо дыма к потолку, -- ты уж реши, чего хочешь.
   -- Я точно знаю, чего не хочу, -- ответила девушка, обнимая его со спины и вдыхая запах влажных волос, -- я не хочу потерять тебя.
   -- Я не зонтик, чтобы меня терять, -- сердито возразил Фьялар.
   Он перехватил руку девушки и дернул ее, усадив себе на колени.
   -- Я отпустил тебя, когда ты хотела уйти, -- тихо сказал он, глядя ей в глаза, -- это до сих пор в силе. Только не лги ни мне, ни себе. Это будет твое решение. Ты не можешь меня потерять, только бросить.
   -- И на этот раз мне нечего предложить тебе взамен, -- кивнула Делия, -- Перекресток задушит тебя вернее Горы.
   -- Я все равно не мог бы уйти сейчас, -- голос Фьялара смягчился, -- но дело не в этом. К чему таскать на себе чехол, если разбита гитара?
   -- Тебе все еще нужен Клинок, -- напомнила Делия.
   -- Мне нужна ты. С клинками или без. Сейчас больше, чем когда либо. Но выбор за тобой.
   -- Что ты слушал? - неожиданно спросила Делия, -- это Вэйнврайт подсказал?
   -- Всего лишь навел на четко сформулированную фразу. Свобода - это другое слово для "больше нечего терять"*. Это то, чего ты хочешь?
   -- Нет.
   Она крепко обвила руками его шею и зашептала, горячо и сбивчиво в самое ухо.
   -- Меня снова пугает твоя корона. Та, к которой ты идешь сейчас. Я боюсь, что не стою тебя. Боюсь стать всего лишь...
   -- Так не становись! - Фьялар встряхнул ее за плечи, -- тебе кто-то мешает? Кто-то требует от тебя, чтобы ты всего лишь мелькала на фотографиях в глянцевых журналах рядом со мной или давала интервью на тему "Любимая поза Фьялара"? У тебя есть куча талантов, и мы не соревнуемся, кто первый попадет в рейтинги желтой прессы.
   -- И ревновать не будешь?
   -- Буду. Ревновать, злиться и бояться тебя потерять. Потому что я - это я, ревнивый и мрачный гном. А еще я буду гордиться тем, что ты со мной по своему свободному выбору. Потому что я тебя люблю.
   -- Я шерстоголовая безмозглая дура.
   -- Знаю, -- улыбнулся Фьялар, -- это лучшее, что в тебе есть.
   Она соскользнула с колен Фьялара и забралась под одеяло. Фьялар обнял ее и тихо поцеловал в лоб.
   -- Устал? - спросила Делия, сворачиваясь калачиком на его груди.
   -- Угу, -- Фьялар крепче прижал ее, -- но не настолько...
   -- Давай не будем строить из себя супергероев, -- улыбнулась Делия, -- оба. У нас теперь есть завтра. И послезавтра. И еще много-много ночей. Спокойной ночи.
   -- И сладких снов.
   Делия уснула почти сразу, а Фьялар все еще смотрел в незнакомый потолок маленькой комнаты. Он вовсе не был уверен в том, что она права. Но это не имело значения, главное было в том, что она это сказала.
   0x08 graphic
   * Ласомбра (прозвище - Сторожа) - один из двух кланов, руководящих Шабашем. Их главным умением является владычество над Тьмой и Тенями. Второй клан - Цимисхи (Изверги), экспериментирующие с изменениями живой плоти, как своей, так и чужой
   * Шляхта - гули, измененные Цимисхами для выполнения роли охранников или воинов. Физические изменения типа зубов, когтей, шипов, увеличения силы, обычно сопровождаются интеллектуальной деградацией
   * Бродяги - прозвище клана Гангрел
   *Песня Скотта МакКензи "Сан-Франциско" (if you're going to San Francisco
   Be sure to wear some flowers in your hair)
   * Дженис Джоплин "Me and Bobby McGee. (Freedom's just another word for nothing left to lose)
  
  
   28. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Бобби
  
   Делия утрамбовала чемодан коленом и оглядела комнату в поисках забытых вещей.
   -- Нам обязательно машину вызывать? - спросила она, -- вещей всего ничего. Можно через портал перетащить за десять минут.
   -- И потом твой квартирный хозяин будет интервью "Fate"* давать о том, как тебя инопланетяне утащили? - подмигнул Фьялар, -- нет уж, давай все делать по местным правилам.
   -- Вообще все?
   Фьялар только молча усмехнулся.
   Делия пожала плечами и подошла к столу, где все еще стоял открытый ноутбук. В последний раз проверив почту, девушка захлопнула крышку.
   -- Это что? - возмущенно воскликнула она, демонстрируя Фьялару до поры притаившуюся за ноутбуком маленькую бирюзовую коробочку.
   -- Это правило номер один, -- сурово заявил Фьялар, -- оно напоминает девушкам о том, что жизнь полна неожиданностей.
   Дроу в задумчивости повертела кольцо. Голубоватый бриллиант в белом золоте сиял маленькой звездочкой.
   -- Зачем тебе это? -- тихо спросила она.
   Гном подошел к ней и бережно обнял.
   -- На мне гейс. В друзьях у меня - вампиры и дети. Я на войне. И в пути. Я пытаюсь защитить тебя, как могу. От грязных сплетен, от сующих свой нос в чужое белье портье в гостиницах, от скандальных статей и самозваных соперниц. Ты не можешь сражаться с целым миром, девочка. Твои клинки мне нужны в настоящем бою.
   Он взял кольцо из руки девушки и надел ей на палец.
   -- Считай, что это маленький би-плэйт. Не тролль знает, какая защита, но лучше, чем ничего.
   Делия кивнула, протянула кольцо к свету, любуясь переливами граней.
   -- Заплачу Монике триста баксов и втисну в розовое платье. С оборочками, -- мстительно усмехнулась она.
   Вещи они отправили, поручив Диззи принять груз, и Делия снова устроилась за спиной Фьялара, оседлавшего Индиан. Он так и остался в одежде, в которой привез ее сюда после битвы - косуха пропахла гарью, на рукаве - рваный след когтей, джинсы в пятнах копоти. Следы крови на сапогах они вовремя заметили и отмыли.
   Девушка в мэрии, выписавшая им брачную лицензию, смотрела на них настороженным взглядом, и то и дело косилась на лежавший на столе мобильник. На выходе из здания Фьялару показалось, что из-за кустов на противоположной стороне улицы блеснула вспышка.
   -- Похоже, мы вовремя, -- усмехнулся он, разворачивая Делию выигрышным для поцелуя ракурсом к объективу.
   -- Тебе обязательно было это демонстрировать? - недовольно спросила она.
   -- Предпочитаю сам выбирать кадры, -- пожал плечами Фьялар, -- если не бросить им подачку, сожрут с потрохами. Или ты предпочитаешь прятаться за спинами охраны?
   -- Не зазнавайся, -- Делия потрепала его волосы, -- ты еще не настолько знаменит.
   -- Известность - лучший способ отвлечь внимание от по-настоящему важных дел, -- вздохнул Фьялар, -- надеюсь, это получится.
   -- Получится, -- Делия нахмурилась, -- ты прав. Пусть лучше пишут о том, сколько ты отдал за кольцо от Тиффани, чем начнут копать, кто тебя навестит сегодня ночью. У нас сегодня прием верительных грамот, если ты не забыл.
   -- Такое забудешь, -- вздохнул Фьялар.
   В студию они приехали часам к пяти дня. До заката было еще далеко, но Диззи, утомленный утренней перевозкой аппаратуры, спал как сурок на диване в репетиционной. Мисс Брукс, суровая старая дева, которую Фьялар нанял в качестве приходящей уборщицы, рассказала Фьялару все, что она думает о безответственной богеме, сваливающей на хрупкие женские плечи разгрузку чемоданов и коробок, ехидно поинтересовалась, куда выкинуть бесполезный мусор, загромождающий диван, и пробормотала себе под нос - очень громко - свое мнение о девицах, которые даже ночи дождаться не могут, чтобы запрыгнуть в койку к рок-звезде.
   -- Я думаю, будет уместно, если Вы начнете обращаться к мисс Брансен "мэм" уже сейчас, -- самым холодным и официальным тоном заявил Фьялар, помахав перед острым носом мисс Брукс брачной лицензией.
   Делия прыснула в кулак. Ситуация начинала ее забавлять.
   Первыми, как и следовало ожидать, заявились Бобби и Маша, которым не нужно было дожидаться заката, чтобы выйти из дому. Маша немедленно оценила значение все еще сваленных у лестницы коробок с бальными платьями, которым в шкафу не нашлось места, и чмокнула подругу в щеку. Делия, вспомнившая вчерашний разговор, вопросительно подняла бровь, и Маша залилась краской до самых бровей. Бобби, заметивший это, неловко закашлялся. Фьялар одобрительно похлопал его по плечу и отправился к бару за бутылкой Джеймсона. Диззи сполз с дивана и как сомнамбула направился к кофеварке. Вечер обещал быть удачным.
   -- Можешь нас поздравить, -- Маша взялась за стакан, повертела его в руке и поставила на место. Она не пила ничего, крепче вина, и на дух не переносила пива, -- Колы не найдется?
   -- Поздравляю, -- с нарочитым придыханием произнесла Делия, ощутимо прикладываясь к своей порции.
   Маша снова вспыхнула, и залпом опрокинула стакан.
   -- Мы официально зарегистрировали "Белую башню" в качестве международной франшизы по изучению паранормальных явлений, -- пояснил Бобби, -- а ты что подумала?
   Делия поперхнулась, и Фьялар похлопал ее по спине, подмигнув Бобби.
   -- Теперь дело за Черной, -- сказал он, -- и, кстати, где Войцех?
   Телефон на столе зазвонил, словно его слова услышали на другом конце Нью-Йорка. Фьялар слушал, и мрачнел с каждой секундой.
   -- Войцех, -- сообщил он, -- у него проблемы. Его вчера Прорицанием в неудачный момент накрыло. Просил замолвить за него слово перед Кадиром.
   Гном набрал номер Шерифа.
   -- Спасибо за вчерашнюю помощь, -- начал он, -- но, кажется, этим не обошлось. Войцех просил разузнать, что с трупом, который он оставил в подъезде в Бруклине. Нет, адреса не знаю, он сам не помнит точно. Девочка. Лет шестнадцать-семнадцать. Худенькая брюнетка с короткой стрижкой. Откуда? Я сам видел, как они вместе уходили.
   -- Что? - после долгой паузы, -- мужчина средних лет? Жив, но пришлось стирать память всей бригаде скорой? Спасибо, Кадир. Не дергай Малкавиана, я за него поручусь.
   Понять, что происходит, Фьялар так и не успел. В студии появились Крис и Моника, горевшие желанием обсудить вчерашнюю заварушку, потом Норвик, с чехлом для контрабаса.
   -- Там то, что я подумал? - спросил Фьялар, глядя на чехол.
   -- Он самый, -- рассмеялся Норвик, -- что-то я в последнее время себя без него чувствую одетым не по сезону.
   Войцех влетел в студию, и, едва кивнув Фьялару, потащил Криса в угол. Возможно, он собирался оставить в тайне этот разговор, но голос его срывался чуть не на крик.
   -- Извини за вчерашнее, -- сбивчиво заговорил Войцех, чуть не вжимая Криса в стену, -- ты был прав, а я идиот. Ты все сказал как есть, а я "Его Сиятельство" разыграл напоказ.
   -- Да проехали, -- улыбнулся Крис, -- ты чего? Присоединяйся к компании, послушаешь, что ты вчера пропустил.
   -- Я догадываюсь, -- мрачно произнес Войцех, -- мне Ал-Асмай звонил. Про Мелисенту спрашивал.
   -- Про кого? - вмешался Фьялар, подходя к ним.
   -- Про Принцессу, -- Войцех побледнел, как полотно, и над его кроваво-красной верхней губой отчетливо стала видна золотистая полоска усов, -- Фьялар, я убегаю, сообщишь мне, когда следующая репетиция. Мы придем.
   -- Мы?
   Войцех кивнул и бросился к выходу.
   -Fuck! - Крис чуть было не сплюнул в сердцах на пол, но вовремя остановился.
   -- Думаешь, несостоявшийся труп заявится к нам на репетицию? - спросил Норвик.
   -- Думаю, все намного хуже, -- покачал головой Крис, -- и девочка жива.
   -- Что с ним? - вмешалась Делия, -- это Безумие?
   -- Самое страшное из всех, -- ответил Крис, -- особенно, если дело касается Сородича. И особенно, если речь идет о Малкавиане. Любовь.
  
   Волки появились часам к десяти вечера. Они демонстративно избегали смотреть на вампиров, но с Фьяларом выпили по глотку, символизирующему мирные намерения и готовность к сотрудничеству. Обмен контактной информацией и приглашение посетить лесной особняк через три дня заняли четверть часа, и хмурые байкеры удалились, провожаемые настороженными и недоуменными взглядами вампиров.
   Еще один звонок в дверь прозвучал сразу после их ухода.
   -- Для Беккета рановато, -- удивленно сказал Фьялар, -- может, Войцех решил вернуться?
   -- Войцех знает, что тут не заперто, -- ответил Диззи и пошел к двери.
   В студию вошел незнакомый мужчина, лет сорока с небольшим. В его темно-рыжих волосах и боцманской бородке чуть светились седые пряди, серые глаза под нависшими бровями смотрели сердито и строго. Не удостоив хозяина даже приветствием, он направился к дивану, на котором сидел вжавшийся в спинку Бобби.
   -- Игры кончились, мистер МакГи, -- заявил он, нависая над Бобби.
   -- Ты сказал, что тебе нет до меня дела, -- отпарировал обретший смелость Бобби, поднимаясь с дивана навстречу грозному контр-адмиралу в отставке.
   -- Мне не было дела до бездельника и труса, -- хмыкнул МакГи старший, пожимая узкую ладонь сына, -- но о твоих подвигах мне доложили.
   Он, наконец, повернулся к Фьялару.
   -- Добрый вечер, мистер Бруниссон, -- Брюс МакГи слегка поклонился, -- я прошу прощения за то, что явился без приглашения. Но у меня есть к вам официальное предложение. И думаю, оно из того рода предложений, от которых невозможно отказаться.
   0x08 graphic
   * Fate - американский журнал о паранормальных явлениях
  
  
   29. Кони-Айленд, Бруклин, Нью-Йорк. Мелисента
  
   -- Шлюха, -- процедила сквозь зубы мать, и Мелисента вжалась в глубокое кресло.
   Родители сидели на диване, напротив, в кои-то веки рядом, словно учиненный ей допрос объединил их.
   -- Где ты была чуть не до утра? - отец был мягче, но голос его был полон искреннего беспокойства.
   -- На концерте, я же говорила, -- Мелисента с трудом подавила желание сбросить челку на лицо. Этот жест уличил бы ее во лжи лучше всякого румянца и дрожи в голосе, -- а потом нас с девочками пригласили отметить дебют.
   -- Чей дебют? - саркастически поинтересовалась мать, -- ты его с другим словом не путаешь?
   Они были очень похожи, мать и дочь. Те же синие глаза, темные волосы, короткий точеный нос. Но мать, в свои неполные сорок, уже расплылась и обрюзгла от постоянного поглощения шоколада за просмотром мыльных опер, и юная красота дочери служила ей всего лишь горьким напоминанием о том, что утратила она сама.
   -- Лисси, я думаю, девочка не знает, какое слово ты имеешь в виду, -- тихо заметил отец.
   -- Она уже не маленькая, -- возразила мать, -- но и недостаточно взрослая, чтобы шляться до утрам со всякими...
   -- Они не такие! - с жаром воскликнула Мелисента, -- они талантливые. И скоро станут знаменитыми. Там даже журналисты были.
   -- Вот и хорошо, -- угрожающе заметила мать, -- выясним из газет, с кем ты там ошивалась. И играть он будет в тюрьме.
   -- Лисси, успокойся, -- отец, наконец, решил, на чьей он стороне, -- ты вечно подозреваешь самое худшее.
   -- Мама, -- взмолилась Мелисента, -- это был концерт. Можно, я просто пойду погулять с Кристи? Я вернусь вовремя, обещаю.
   -- Твоя Кристи - шлюха, -- фыркнула мать, -- и ты туда же. Чтоб в одиннадцать была дома. И оденься, как приличная девушка, а не как уличная тварь.
   -- Хорошо, мама. Спасибо.
   Мелисента пулей бросилась к себе в комнату, пока мать не передумала. Отец проводил ее грустным взглядом.
   Девушка быстро оделась, и глянула на себя в зеркало, проводя щеткой по волосам. Перед глазами мигнуло и поплыло. В зеркале мелькнуло незнакомое лицо. Миндалевидные синие глаза в темной бахроме ресниц, яркий маленький рот, черный шелк волос. Она сама. За спиной у отражения заколыхалась темная зелень, словно ветер качнул ветви. Вспыхнули далекие звезды. Все погасло.
   Мелисента, тяжело дыша, схватилась за край туалетного столика. Снова взглянула в зеркало, но странное ощущение прошло, и за спиной у отражения был всего лишь полуоткрытый платяной шкаф. Она выскочила из квартиры, едва не забыв ключи и телефон, и еще минут пять стояла в подъезде, примеряя на лицо нежную улыбку. Он, должно быть, уже ждет ее...
   Она взглянула на часы в телефоне. Восемь. Такси вчера довезло их за полчаса. Но это было ночью, когда дороги были почти пусты. С пробками будет дольше. И обратно... Значит, у них есть час. Всего час.
   Ей стало тошно. Всего час на торопливые объятия, жадные поцелуи и все остальное. Возможно, мама права...
   -- Плевать, -- решила она, -- пусть утром говорит, что хочет. Все мое время только для него.
   Она тряхнула челкой и открыла дверь подъезда.
  
   Войцех ждал ее на другой стороне узкой улочки. Он уже успел поохотиться этой ночью. На этот раз, соблюдая всю возможную осторожность. Толстый бомж до визита к Фьялару и парочка глазеющих на вечерний город провинциалов потом. Ровно столько, чтобы в него больше ни капли не влезло. До утра должно хватить, даже если все пойдет не так, как задумано.
   Девушка вышла из подъезда, и сердце остановилось.
   -- Что за черт, -- подумал он, -- я брежу наяву.
   Сердце он еще не запускал, стараясь сберечь всю кровь до того момента, как ему снова придется надеть свою маску.
   Она была прекрасна. И в своем белом вязаном платье и черных ботиночках смотрелась совсем ребенком. Еще в клубе он спросил, сколько ей лет, и по старой, еще петербургской привычке, забыл, что "семнадцать" в этом веке вовсе не означает "девушка на выданье". Уже потом он сообразил, что встрял бы в неприятности, даже будучи живым. Даже если бы ему нечего было от нее скрывать. Но вчера он не смог удержаться. Крис был прав, он видел в ней всего лишь редкостный деликатес. Именно поэтому слова Криса так взбесили его, тот бросил ему в лицо правду, выставлявшую Шемета далеко не в лучшем свете. Но он сполна расплатился с ней за этот приз.
   А потом она сказала "Пусть будет больно". И свет померк, и время остановилось. И рассвет, которого он не видел уже два века, опалил его.
   -- Привет, -- улыбнулась Мелисента, разглядывая его.
   Войцех был чудо как хорош, в голубом замшевом пиджаке, надетом поверх темно-синего кашемирового свитера, и белых джинсах. Она увидела тонкие усы над верхней губой и счастливо рассмеялась.
   -- Когда ты успел? Они, правда, щекочутся?
   -- Сейчас проверим, -- Войцех притянул ее к себе и приник к ее губам долгим и глубоким поцелуем. Сердце бешено застучало, дыхание чуть сбилось... Все под контролем.
   Мелисента, задыхаясь, оторвалась от него и украдкой оглянулась на окно второго этажа. Занавески не шевельнулись, сквозь щели мигал голубоватый свет. Мать, выполнившая свой родительский долг, вернулась на диван к просмотру очередного сериала. Но торчать под окнами все равно было опасно.
   -- Поедем к тебе? - спросила она. И тут же залилась краской от собственной смелости. Которая, на самом деле была трусостью, призналась она себе. Страхом, что родители увидят их вместе.
   -- Нет, -- Войцех улыбнулся.
   Девушка посмотрела на него испуганным взглядом.
   Войцех, не обращая внимания на прохожих, все еще спешивших по домам в этот не самый поздний час, опустился на одно колено, прямо в уличную пыль, рискуя запачкать свои сияющие белизной джинсы.
   -- Прости меня, Принцесса. Я вчера потерял голову и забыл, что первый долг рыцаря - служение даме. Надеюсь, сегодня мне будет предоставлена возможность загладить вину.
   -- Ты сумасшедший, -- Мелисента растерянно улыбнулась и потащила его вверх. Но с таким же успехом могла попытаться оторвать от обочины бордюрный камень.
   -- Совсем сумасшедший, -- с печальной улыбкой подтвердил Войцех, -- ты себе даже представить не можешь, насколько. Ты позволишь мне сегодня быть твоим рыцарем?
   Мелисента чуть слышно вздохнула. Конечно, обязательная программа, вроде ужина в ресторане или похода в кино, свидетельствовала о серьезности намерений. По словам подружек. Но ей вовсе не хотелось вести с ним пустые разговоры, сидя по разным сторонам столика, на глазах у чужих людей. Только совсем рядом, близко к его бьющемуся сердцу, она могла открывать ему свои потаенные мечты, страхи и надежды. Но и отказать значило обидеть его. Девушка кивнула.
   -- Встань, благородный сэр. Сегодня я повелеваю тебе быть моим спутником, защитником и рыцарем.
   Она не удержалась и рассмеялась, но тут же опять приняла серьезный вид.
   Войцех поднялся и, галантно предложив ей согнутую в локте руку, направился к перекрестку с центральной улицей, ловить такси.
   На этот раз поездка не заняла и четверти часа. Мелисента выпрыгнула из машины и с восторгом огляделась. Кони-Айленд. Астропарк. Девушка вопросительно взглянула на Войцеха. Тот чуть заметно кивнул, и она повисла у него на шее, заливаясь счастливым смехом.
   Они начали с колеса обозрения, жарко целуясь на самой вершине, среди звезд и легких перистых облаков. Прокатились на карусели, прижимавшей их друг к другу. Раскидали всех соперников на автодроме. С деланными воплями ужаса съехали по шестидесятиградусному спуску "Циклона", старейших горок США.
   В Дантовом Аду, где из темноты выскакивали трупы, грозили пальцами скелеты и заунывно стонали привидения, Мелисента и в самом деле вжалась в оберегающие объятия Войцеха.
   -- Слишком я верю во все это, -- тихо призналась она, когда двухминутная поездка по замку ужасов закончилась, -- слишком хочу, чтобы хоть что-то в сказках оказалось правдой. Даже если это только страшная часть сказок.
   -- Нет сказки страшнее реальности, -- прошептал Войцех в ее волосы, и она не услышала этих слов. Он и не хотел.
   Лучшим оказались качели. Войцех раскачал лодку почти до горизонтального взлета, и они, не отрываясь, глядели друг другу в глаза, наслаждаясь полетом. Даже у Войцеха захватывало дух, вбивая горячее дыхание, которое он даже на таком расстоянии от нее не решался остановить, в расширившиеся от возбуждения ноздри. Он уже сам не разбирал, где проходит грань между маской и нахлынувшими на него полузабытыми чувствами, возвращавшими его в давние годы юности, где под сенью старинного замка раскачивалась среди цветущих вишен старого сада такая же лодка.
   Потом он отвез ее домой. Мелисента все же решилась сказать ему о требовании матери вернуться к одиннадцати. После этих слов что-то оборвалось в нем, но он не подал виду, не желая портить ей такой прекрасный вечер.
   У них оставалось еще четверть часа, и они взахлеб целовались в подъезде под лестницей, включив на всякий случай будильник.
   Войцех гладил маленькую грудь через мягкую шерсть платья. Она бедром чувствовала его желание, и на сегодня ей было этого достаточно, просто знать, что она нравится ему, что он хочет ее. В этом было обещание следующей встречи.
   Его рука, скользившая по ее телу, привычно передавала в мозг тактильные ощущения. Тепло, чуть ворсистую шершавость платья, мягкость шелковистых волос. Но он не чувствовал ничего. Это ничем не отличалось от случайного прикосновения к котенку, дивану, соседу в метро. Единственным желанием, доступным его бессмертным инстинктам, было желание вонзить клыки в нежную шею, захлебнуться одуряющее пахнущей кровью. И до фантомной боли в сердце, до кровавых слез, нежность и стремление защитить ее. От всего мира. От самого себя.
   Она вошла в дверь квартиры, и его сердце остановилось снова. Он не помнил, как сделал это.
  
  
   30. Пресс-релиз. Мидгард. Разное
  
   Хильда сидела в неприметном придорожном кафе на окраине Лос-Анджелеса. Грязноватый стол, пластиковые стулья, несколько запоздавших дальнобойщиков в углу, пытавшихся развлечь пышную, но бойкую официантку. Валькирия поглубже надвинула капюшон флисовой куртки, недовольно приглядываясь к шумной компании. Она уже поохотилась этим вечером, и драка с поглядывающими в сторону симпатичной рыжей девчонки водителями в ее планы не входила.
   С планами вообще все шло наперекосяк. Переговоры с Ксавьером, мятежным лидером Гангрелл, не дали ничего. Бывший юстициарий преследовал только ему известные цели и известия о пробуждении Всеотца принял скептически. Хильда в очередной раз убедилась, что честь и благородство в эти дни стали понятиями весьма растяжимыми, если не позабытыми вовсе. Ксавьер, скосив свои блестящие черные глаза к приплюснутому носу с провалами круглых ноздрей, выдававшему его звериную натуру, презрительно цедил слова, насмехаясь над пророческими снами вообще и над видениями Брунгильды в частности. Война с оборотнями, волчьими отродьями, которую он вел на протяжении многих веков, полностью поглотила его после ухода из Камарильи. Но считать ее частью войны между Одином и Локи Ксавьер категорически отказывался. И, предсказуемо, пригрозил Хильде, что если она попытается втянуть в свои планы молодых Гангрел, то ее пребывание в Калифорнии закончится быстро и эффективно.
   С Брунгильдой связаться не удалось. Старшая Валькирия словно исчезла с лица земли. Что в переводе на современный язык означало "Абонент вне зоны доступа, оставьте сообщение". Сообщений Хильда оставила предостаточно, но действовать приходилось на свой страх и риск. Подруги, с которыми она прибыла в Лос-Анджелес, затаились в ожидании решения своего лидера. И сегодняшняя встреча должна была определить, каким будет это решение.
   Тот, кого она ждала в этом Всеотцом позабытом кафе, наконец, появился в черном проеме дверей и направился к столику. Водители, смерив пришельца оценивающими взглядами, снова переключили свое внимание на официантку. Смуглокожий мужчина с тонкими черными усиками над презрительно поджатыми губами впечатления грозного противника не производил, но полицейская форма, надетая на нем, уничтожала всякое желание это проверить.
   -- Чем ты собираешься расплатиться за контракт? - Фарид Ар-Раша даже приветствия ее не удостоил, и Хильда не сумела скрыть ненависти в брошенном на Ассамита взгляде.
   Представитель клана Ассасинов, единственный, которого ей удалось найти в Лос-Анджелесе, следовал мудрому правилу оставлять сокрытое на самом видном месте, где никому и в голову не придет его искать. Его легенда об отце, сотрудничавшем с израильскими секретными службами и навлекшем на себя месть самого Ясира Арафата, в то время бывшего еще "простым" председателем ООП, выдержала пристальную проверку секретных служб и обеспечила ему доверие со стороны американских властей, и даже место на государственной службе. Полицейская форма давала ему не только защиту, но и доступ к драгоценной информации, которую Клан Ассамитов - наемных убийц, работающих с равным успехом на Шабаш и Камарилью, но не присоединяющихся ни к одной из сект, использовал с пугающей эффективностью.
   -- Ксавьер, -- так же коротко ответила Хильда.
   -- Вождь? - Фарид покачал головой, на тонких губах появилась недоверчивая усмешка, -- неплохо-неплохо. И почему это я должен верить, что тебе удастся до него добраться?
   -- Многие желали бы до него добраться, -- Хильда сурово сжала губы, -- Ксавьер - предатель.
   -- Допустим, -- ассасин оперся подбородком на скрещенные пальцы рук и в задумчивости поглядел на валькирию, -- но мне нужна кровь, а не смерть. Ваши внутренние дела меня интересуют мало. Мы работаем за плату, а не за идею.
   -- Идея тоже неплоха, -- возразила Хильда, -- хаос, который воцарится в Штатах после исполнения заказа, позволит всем заинтересованным сторонам половить рыбку в мутной воде.
   -- Это не мне решать, -- нахмурился Фарид, -- но я передам в Аламут твои соображения. Вернемся к делу. Как ты собираешься добыть кровь Вождя? Тебе он не по клыкам, это очевидно.
   -- Говорят, нью-йоркская стая заигрывает с Волками, -- сквозь зубы процедила Хильда.
   Ей не хотелось делиться с наемником столь драгоценной информацией, но другого выхода она пока не видела. Нужно было убедить Ассамита в способности честно расплатиться по контракту.
   -- Лучше, -- согласился он, -- но я все равно не вижу, почему бы оборотни отдали кому-то его кровь.
   -- Я не собираюсь связываться с оборотнями, -- Хильду передернуло от отвращения, -- я собираюсь столкнуть их лбами в нужное время и в нужном месте, и забрать твою плату без предупреждения.
   -- Уже похоже на план, -- согласился Фарид, -- но тебе понадобится время.
   -- Тебе тоже, -- отпарировала Хильда, -- я начинаю готовиться. И тебе советую.
   -- Мне понадобится дьявольская уйма времени, -- согласился наемник, -- и не мне одному. Подобной операции у нас не было с 11 сентября.
   Хильда улыбнулась. Фарид, безусловно, выдал секрет Полишинеля. Нужно было обладать мозгами зомби, чтобы не догадаться, кто стоял за той историей. Но сам факт, что ассасин прямо упомянул об этом, радовал. Кажется, сотрудничество обещало стать плодотворным.

***

  
   Дарин стянул прикрывавший доспехи толстый меховой жилет и протиснулся в узкую щель, из которой тихим серебристым сиянием пробивался лунный свет. Осторожно и тихо высунул наружу длинный нос. Странная девица, одетая явно не по сезону, опять была тут, наворачивая круги вокруг облитого голубым льдом конусообразного пика. От девицы веяло холодом и смертью, цверг чуял это даже на расстоянии. Разведчик покачал головой и вернулся обратно в пещеру, где остальной отряд ждал его у маленького походного костерка.
   -- Не знаю, кто она и что, -- заявил он, прихлебывая майский эль из большой оловянной кружки, обычно висевшей у него на поясе, -- но ее появление здесь мне не нравится.
   -- Ты думаешь, она их ищет? - спросил Строр, откладывая в сторону топор, уже наточенный до остроты бритвы.
   -- Думаю, -- с тревогой произнес Дарин, -- иначе, зачем бы ей околачиваться здесь. И не ищет, уже нашла. Боюсь, она собирается их открыть.
   -- Но Двери Ночи открыть с этой стороны невозможно! - вмешалась Харис, единственная в отряде девушка, опытный боец и незаменимый следопыт.
   -- Значит, она знает что-то, чего еще не знаем мы, -- покачал головой Дарин.
   -- Не знаем, как же, -- фыркнула Харис, -- это каждый младенец знает.
   -- Рагнарёк, -- кивнул головой Строр, -- не будь я цверг, это Рагнарёк.
   -- Дождались? - хмыкнула Харис.
   Дарин кивнул, но на его бородатом лице не было радости.
   -- Собираемся, -- приказал он, -- новости должны быть доставлены в Подгорные Чертоги как можно скорее.
   Затушив костерок и убрав, на всякий случай, все следы своего присутствия в пещере, цверги цепочкой двинулись вниз по темному извилистому коридору.
  
  
   31. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   МакГи-старший сидел в кресле напротив Фьялара со стаканом янтарного Джеймсона в крепкой руке, попыхивая короткой черной трубкой. На обветренном лице застыло самое суровое выражение, но в глубине серых глаз плясали лукавые смешинки, и Фьялар на мгновение почувствовал себя мальчишкой, которого кто-то пытается втянуть в опасное, но заманчивое, приключение.
   -- Надеюсь, похоронные издержки в контракт включены? - с ухмылкой поинтересовался он.
   МакГи серьезно кивнул.
   -- Похороны на военном кладбище, с оркестром и ружейным салютом. Все чин по чину. Но надеюсь, до этого не дойдет, мистер Бруниссон. Наша организация ценит своих сотрудников.
   Фьялар отсалютовал мужчине стаканом и выпустил колечко дыма.
   -- Тогда перейдем к делу, мистер МакГи.
   -- Надеюсь, вы понимаете, что сведения, которые я вам сейчас сообщу, это государственная тайна, и нарушение ее обойдется вам дороже пресловутого Маскарада, -- контр-адмирал обвел присутствующих тяжелым взглядом.
   Норвик бросил тревожный взгляд на чехол от контрабаса, Моника вцепилась в руку Криса. Но тот только понимающе кивнул.
   -- Не в первый раз, сэр.
   -- Благодарю за понимание, капитан, -- кивнул головой МакГи, -- я продолжу, с вашего позволения.
  
   Когда Брюсу предложили возглавить Особый Аналитический Отдел в Лэнгли, большой радости у него это не вызвало. Контр-адмирал любил море, соленый ветер в лицо и грозовые тучи, несущиеся по темному небу. Но предложение больше походило на приказ, а приказы не обсуждаются. Подавив тяжелый вздох, морской волк перебрался из роскошной адмиральской каюты в просторный, но функциональный, кабинет и засел за изучение отчетов, входя в курс новой должности.
   Поначалу ему показалось, что кто-то из конкурентов по службе решил сыграть с ним злую шутку. Конечно, он догадывался, что Организация проявляет интерес не только к техническим новинкам, но и к так называемым паранормальным явлениям. Но ими занимался другой отдел. Содержание лежащих перед ним бумаг, помеченных высшим грифом секретности, больше походило на бред, которым увлекался его непутевый сын. Вампиры, оборотни, маги. Возможно, цверги и альвы - это предстояло проверить. Привидения и таблицы вероятности контакта с ними. Зарегистрированные случаи самовозгорания тел на солнце. Классификация демонов по Алистеру Кроули и Джеймсу Брауну. Последний, как оказалось, был его подчиненным и считался крупнейшим специалистом по ритуальной магии среди не принявших Посвящения.
   Следующая порция отчетов заставила его призадуматься. Кровавая революция в России как результат социальных экспериментов Бруха. Вторая мировая война и попытка Цимисхов уничтожить Камарилью. Энергетический кризис - главный успех Ордена Гермеса в борьбе с Технократами. Наркотрафик, политические убийства, терроризм. Сухие и логичные объяснения таинственным исчезновениям, бессмысленному кровопролитию, безумным политическим авантюрам. МакГи уже не казалось, что его новая должность - всего лишь почетная синекура или злая насмешка конкурентов. Ни у кого из них не хватило бы влияния и ресурсов подделать все эти наблюдения, исследования, теории.
   Окончательное решение он принял, когда перед ним легла последняя, самая тоненькая стопка. То, что все еще требовало ответа. Нераскрытые случаи. Так и не удалось выяснить, кто стоит за колумбийскими плантациями коки. Кровавые войны в Африке, геноцид целых племен, толпы калек с отрубленными руками и ногами. Обрушившиеся башни-близнецы. В последнем случае правительство даже согласилось принять огонь на себя, только бы в прессу не проникли имеющие под собой серьезные основания предположения, что за мусульманским терроризмом стоят восточные кланы вампиров. Поскольку, по мнению правительства, западные были ничуть не лучше.
   Но по прошествии нескольких лет новый начальник Особого Аналитического отдела пришел к собственным выводам. Которые состояли в том, что подобное лечится подобным. И объявить войну всему Миру Тьмы не может себе позволить даже правительство Соединенных Штатов. По мнению МакГи, настало время искать союзников внутри самого Мира, используя разногласия и играя на соперничестве между его обитателями.
  
   -- Мы подготовили рекомендательное письмо Президенту и Конгрессу о легализации статуса гуманоидов нечеловеческого типа, -- сообщил он, -- но оно пока положено под сукно. Нам недостает аргументов в пользу такого решения. Нужны доказанные и задокументированные случаи сотрудничества. Нужно обоснование полезности подобного закона, подтвержденное неоспоримыми фактами. Другим словами - помогите нам, и мы протянем вам руку.
   -- Я весьма польщен, что вы обратились с вашими предложениями ко мне, мистер МакГи, -- Фьялар внимательно посмотрел на собеседника, -- но я не слишком хорошо понимаю, почему. Если вы настолько хорошо осведомлены о потенциальных союзниках, то должны знать, что решения принимаются на высшем уровне, а не в моей студии.
   Брюс усмехнулся.
   -- Я прекрасно понимаю бесперспективность попыток договориться с юстициариями. Не говоря уже о таинственном Внутреннем Круге. И мне нужны не договоры, этим займется правительство, а реальные действия. Которые, как следует из недавних отчетов, ваша команда уже предприняла. Признаться, мне было приятно читать, какую роль во всем этом сыграл мой сын.
   Он отхлебнул виски, затянулся и, вдруг что-то вспомнив, полез в карман. Ключи звякнули о стеклянную поверхность стола.
   -- Считай это извинениями, Бобби, -- улыбнулся он, -- синий Форд. Возле подъезда. Надеюсь, права ты носишь с собой*.
   Бобби сделал гордое лицо, но Маша положила руку ему на колено, и он, благодарно кивнув, взял ключи. МакГи-старший внимательно поглядел на девушку.
   -- Простите, мистер Бруниссон, мы отвлеклись. Так вот. Наш отдел, в основном, вынужден полагаться на исследование информации, появляющейся в сети. Гули слишком преданы своим донорам, чтобы быть надежными сотрудниками. Сородичи, занимающие достаточно высокое положение в Камарилье, и даже Анархи, с мнением которых считается их окружение, на контакт до сих пор шли весьма неохотно. Ваша группа, судя по заключениям экспертов, действует самостоятельно, преследуя те же цели, которые стоят перед нами. Почему бы не объединить усилия?
   -- Вы так и не ответили на мой вопрос, -- нахмурился Фьялар, -- почему я? Почему, к примеру, не Крис, о воинском звании которого вы, как оказалось, осведомлены?
   -- Потому что группа следует за вами, мистер Бруниссон, -- улыбнулся МакГи, -- короля играет свита. И только вам под силу объединить вокруг себя не только Сородичей, но и других... гуманоидов нечеловеческого типа. Начиная, как я понимаю, с мисс Брансен.
   Он с иронией взглянул на Делию, и дроу поперхнулась виски, только сейчас сообразив, что в компании приятелей и не подумала надеть парик. Серебристый ежик отросших волос и остроконечные уши весьма затрудняли возможность выдать себя за человекообразного гуманоида.
   -- Новости о помолвке уже появились в Нью-Йоркере, -- кивнул Брюс, -- но если бы они догадались, что речь идет о столь необычной свадьбе, фотография мисс Брансен уже украшала бы обложку Космополитена.
   -- Не дождутся, -- фыркнула Делия, -- терпеть не могу глянцевые журналы.
   -- Я надеюсь, сотрудник, выдавший мне документы, не пострадает, -- заметил Фьялар.
   -- Мы закроем на это глаза, -- кивнул МакГи, -- или даже проведем это как официальное прикрытие. Задним числом.
   Фьялар обвел взглядом присутствующих. Моника пожала плечами, кивнув на Криса. Ее мнение, как неоната, в глазах Камарильи не стоило и глотка крови. Крис поднял руку, откозыряв под несуществующую пилотку. Норвик многозначительно похлопал по чехлу от контрабаса. Маша и Бобби переглянулись.
   -- Надеюсь, нас включат в планы? - спросил Бобби.
   -- Это решение остается за мистером Бруниссоном.
   -- Думаю, что ваше предложение заинтересовало не только меня, -- Фьялар поставил стакан на стол и выбил трубку в стоявшую рядом пепельницу, -- но прежде, чем дать окончательный ответ, я хотел бы ознакомиться с подробностями. Какой именно службы от нас ожидает ваша Организация?
   -- Информации о любых событиях, которые, на ваш взгляд, могут угрожать государственной безопасности. Продолжения переговоров с представителями других официально не существующих объединений. Подготовка почвы к договору на высшем уровне с руководящими кругами Камарильи, а, возможно, и Анархов.
   -- А что с Шабашем? - не выдержав, вмешался Норвик.
   -- С террористами правительство переговоров не ведет, -- отрезал МакГи, -- и...
   Он открыл кожаную папку, лежавшую рядом с ним на кресле, и вытащил из нее пухлый конверт.
   -- Это тот самый "Контракт", который вы так шутливо пытались процитировать, мистер Бруниссон. Регистрация боевой группы при Особом Аналитическом отделе. С полномочиями высшего уровня доверия.
   -- Забейте за мной номер ноль-ноль-семь, -- хмыкнула Делия, -- и я его подпишу первой.
   -- Не сомневался, -- рассмеялся Брюс, -- удачи, мисс Брансен.
   Бумаги были перечитаны несколько раз, некоторые пункты обсуждены и дополнены, но в основном предложение оказалось действительно настолько заманчивым, что отказаться не было возможности.
   Один за другим участники собрания поставили свои подписи под бумагой, пообещав выслать копию оставшейся неподписанной Шеметом страницы в ближайшее время.
   Брюс МакГи, выпив на прощание за плодотворное сотрудничество, направился к выходу. Уже от двери он оглянулся и смерил Машу взглядом.
   -- Я думаю, миссис МакГи захочет познакомиться с вами, юная леди, -- заявил он и вышел, не дожидаясь ответа.
  
   Беккет опоздал на полчаса. Вошел тихо, приветствовав всех коротким кивком, не спеша снял рюкзак и помятый бежевый плащ, пристроив его на спинку стула. Под плащом оказался черный хлопковый свитер, полувоенного образца коричневые брюки и высокие шнурованные ботинки. Гангрел откинул со лба черные прямые волосы до плеч, поправил темные очки, сел, заложив ногу на ногу.
   Фьялар с интересом разглядывал его, не пытаясь начать разговор.
   Беккет повертел в руках стакан, стоящий перед Крисом, весь покрытый темно-красными потеками, заглянул в темную бутылку Бордо, предназначавшегося для Маши, устало откинулся на кресло.
   Диззи, спиной к ним колдовавший у плиты, напевая себе под нос Желтую Субмарину, наконец, закончил с ужином и подошел к столу, неся на вытянутых руках кастрюлю с теплой водой, в которой плавали пластиковые пакетики.
   -- Налетаем, кровососы, -- подмигнул он, -- в порядке живой очереди.
   -- Впечатляет, -- Беккет сдвинул очки на кончик носа и окинул происходящее желтыми горящими глазами, с черными вертикалями зрачков.
   -- Угощайся, -- Фьялар пододвинул к нему кастрюльку, -- у Диззи еще есть.
   -- Это кто? - дернулся Диззи, только сейчас заметив нового гостя.
   -- Веселый город Нью-Йорк, -- заметил Беккет, игнорируя вопрос, -- никакого уважения к Традициям. Теперь я понимаю, почему Калеброс сбежал с трона.
   -- Каким ветром тебя занесло на этот раз? - спросил Норвик, доставая пакетик из кастрюльки и выливая содержимое в стакан, -- помнится, после того, как я в последний раз о тебе слышал, Эл-Эй объявили свободным городом.
   -- Я тут не причем, -- пожал плечами Беккет, -- мой интерес в этом деле, как всегда, был чисто академическим.
   -- Бобби, -- нарочито громко произнесла Маша, -- помнишь его?
   -- В первый раз вижу, -- удивленно ответил Бобби, -- а ты?
   -- А я в него чуть не влюбилась, когда в Бладлайнз играла, -- хихикнула Маша, -- но там такой опции не предусмотрено, это тебе не Болдурс Гейт.
   -- Я вас понял, мисс, -- рассмеялся Беккет, -- вопрос с Традициями закрыт. Попытаемся подойти к делу с другого конца. Волки здесь были?
   -- Твои или дикие? - спросил Фьялар.
   -- Мои не волки, -- заметил Беккет, -- среди них всякое зверье попадается. Гару*.
   -- Забегали, -- коротко ответил Фьялар, не уверенный, что эту тему стоит обсуждать с практически незнакомым Гангрелом, даже если тот зубами доказал, на чьей он стороне.
   -- И все целы, -- Беккет окинул взглядом компанию, -- ну и дела... Я бы сказал, что у нас на носу Последние ночи, если бы верил в Геенну.
   -- Что ты имеешь в виду? - спросила Делия, -- не вижу, почему бы тебе в нее не верить. Мы с Фьяларом там пару раз бывали*.
   -- Ничто так не вредит взаимопониманию, как терминологические расхождения, -- вздохнул Беккет, -- я имею в виду нечто вроде конца света для отдельно взятой популяции Сородичей. Когда наши мифологические Праотцы выползут из могил и нас сожрут.
   -- С Геенной помочь не могу, -- иронически заметил Фьялар, -- а с Рагнарёком нас просили поторопиться. Или наоборот?
   Он вопросительно взглянул на Делию.
   -- Зависит от расстановки сил на момент начала военных действий, -- ответила дроу, -- и от выбранного поля битвы. Я бы предпочла Асгард, но события могут меня опередить.
   Беккет машинально вытащил пакетик из кастрюли и отхлебнул прямо из пластикового горлышка.
   -- Вот оно что... -- протянул он, вытирая губы тыльной стороной руки. Только сейчас Делия заметила, что его длинные пальцы, поросшие густым волосом, больше похожим на волчью шерсть, заканчиваются длинными острыми когтями, -- не зря, выходит Девы всполошились.
   -- Девы? - Норвик сверкнул глазами.
   -- Валькирии. Несколько дней назад я видел тут Хильду. И еще троих, но они мне не знакомы.
   -- Брунгильда? - голос Норвика охрип.
   -- Понятия не имею, где она, -- пожал плечами Беккет, -- а эти направились в Калифорнию. В Лос-Анджелес.
   Он в задумчивости постучал пальцами по столу. Когти громко щелкнули по стеклянной поверхности.
   -- Ксавьер снова вернулся к охоте. Я затем и пришел, чтобы тебе это сообщить. Друзья Гару - его враги. Клан и так раскололся на стаи, а тут еще и это. И Хильда со своим, то есть, с твоим Рагнарёком. Есть о чем задуматься. Держи свои контакты с волками в тайне, даже от Гангрел, -- добавил он, -- по крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится. Я попробую задействовать старые связи и выяснить, что задумал Ксавьер. А Норвик...
   -- Норвик здесь ни при чем, -- заявил викинг, -- я Тореадор, а не Гангрел.
   -- Норвик ни при чем, -- согласился Беккет, -- а у Эгиля к валькириям был счет, если я не забыл.
   Скальд с раздражением посмотрел на Беккета.
   -- Ладно, -- кивнул он, -- попробую ее отыскать. Только я не уверен, что она не перегрызет мне глотку раньше, чем я успею сказать "Добрый вечер".
   Пока Фьялар вводил Беккета в курс Асгардской политики и соотношения сил в Девяти Мирах, Делия уволокла Машу в звукорежиссерскую кабинку, отделенную стеклом от студии, служившей по совместительству гостиной. Новости о регистрации "Белой башни" заботили ее больше, чем межклановые интриги. По мнению девушек, Фьялар слишком полагался на обитателей Мира Тьмы и недооценивал растущую сеть вовлеченных в магию обычных людей.
   Правда, как использовать эту сеть, девушки и сами понятия не имели. Та "Белая башня", из книжки, была скорее политическим центром, осиным гнездом интриг, с жесткой дисциплиной, направленной на воспитание в ученицах преданности интересам Башни, а не просто учебным заведением. Ни Делия, ни Маша не мыслили себя серыми кардиналами Мидгардской политики. Да и добиться необходимой для этого централизации пока не представлялось возможным.
   С другой стороны, была еще башня Черная. На ответственности совершенно безответственного в последнее время Войцеха. Что происходило в ее рядах, и не рвались ли новоявленные маги к власти над миром прямо сейчас, пока у них в гостиной вампиры мирно попивают кровь из пакетиков, угадать было нельзя. А Войцех, как назло, на звонки не отвечал, и вообще вызывал большие сомнения в качестве потенциального Архмага.
   Все эти соображения Делию не радовали вовсе. Она даже поделилась с Машей идеей перепоручить организационную часть МакГи-старшему, но Маше идея определенно не понравилась. Она гораздо лучше Делии знала, что интересы, которые в Лэнгли считают общечеловеческими, слишком часто оказываются всего лишь внутренними интересами Организации.
   Самые странные известия Маша приберегла под конец. Даже сидевший с вампирами Бобби удивленно оглянулся, почувствовав тревогу, охватившую девушку. Профессор Хоукс, ознакомившийся с курсовым проектом Маши по теории суперструн, проект велел прикрыть, выдав девушке из своих запасников рядовую, но добротную работу. По его мнению, она слишком близко подобралась к открытию, которое может заинтересовать военных настолько, что остаток жизни ей придется провести в какой-нибудь закрытой лаборатории. Делия с трудом понимала термины "нахлест вероятностных петель" и "интерференция мнимых измерений", но общую концепцию уловила. Машина мечта о порталах в другие измерения была близка к осуществлению.
   Делия вздохнула. Она уже не была уверена в том, что ей хочется завершить свое задание в столь рекордные сроки.
   Фьялар и Беккет продолжали свою беседу, и девушки, переглянувшись, открыли сайт свадебных платьев, принявшись обсуждать фасон произведения модельного искусства, достойного украсить Делию на предстоящем торжестве.
   0x08 graphic
   *Гару - самоназвание вервольфов
   * Геенна и Джаханнам - два разных произношения одного слова
   * В США не существует внутренних паспортов, поэтому большинство американцев в качестве удостоверения личности носят с собой водительские права
  
  
   32. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех
  
   Войцех появился в студии за час до рассвета, когда все уже разъехались, а Фьялар и Делия помогали Диззи разгребать оставленный гостями беспорядок. Почти не глядя, подписал контракт, сдал Делии администраторский пароль от "Черной башни", заявив, что в сети никто не отличит белокурого вампира от темного эльфа, отыграл, к немалой радости Диззи, четыре варианта соло из "Моби Дика" и отключился тут же, на диване, так, что Фьялару пришлось волочить его на руках в светонепроницаемый подвал для гостей.
   Солнце еще не село, когда бледный как полотно Войцех поднялся в студию. От вопросов Фьялара только отмахнулся рукой, еще раз повторив обещание придти на назначенную через четыре дня репетицию. Зато Делию отозвал в сторону.
   -- Я дам ей твой номер, можно?
   -- Зачем?
   -- Если что-то случится днем, когда меня нет в живых.
   -- Что может случиться?
   -- Не знаю. Что угодно. Я боюсь.
   Отказать ему Делия, конечно, не смогла, и Войцех умчался в свою фешенебельную берлогу прихорашиваться для очередного свидания. Делия с тревогой поглядела ему вслед. Если поначалу она только беззаботно усмехалась, представляя, как повезло девчонке с кавалером - гусар, настоящий граф, побывавший, как минимум, при двух королевских дворах, и вообще прекрасный принц - то теперь она начала понимать, что подобное нарушение Маскарада ни к чему хорошему привести не может.
   Охота отняла больше времени, чем ему хотелось. Кровью пришлось запасаться в избытке, Зверя, с жадностью поглядывающего на Мелисенту, нужно было держать на коротком поводке.
   -- Ты сможешь сама приехать ко мне? - спросил он, набрав ее номер, -- не хочу терять драгоценное время. И неприятностей дома для тебя не хочу. Я заплачу за такси, когда ты приедешь.
   Но Мелисента, чуть дрогнувшим голосом, попросила сводить ее в кино. Войцех встревожился, но помчался к ней, и уже первый поцелуй заставил его улыбнуться.
   Под нежным ароматом цветочного мыла ее запах почти неуловимо изменился, и он понял, чего она опасается. От нее веяло нежностью, теплом и легким смущением.
   Будь на ее месте кто-то другой, он нашел бы слова. Убедил бы, что это не имеет значения. Воспользовался бы этой парой-тройкой дней, чтобы получить хоть что-то для себя. Но его трогала ее стыдливость, ее смущение, столь причудливо сочетавшееся с пылкостью первой любви.
   Они сидели в темном зале, держась за руки, и Войцех целовал тонкие пальчики, один за другим, и вдыхал ее запах. И потом, у ее квартиры, касался ее губ целомудренно и нежно, не давая повода опасаться, что ему сегодня захочется чего-то большего.
   На следующий вечер он сводил ее танцевать в клуб, где работала Делия. Дроу, постаравшись вложить в дежурные слова знакомства как можно больше дружелюбия и тепла, одолжила Мелисенте одно из своих платьев, и Войцех, вопреки современной моде, кружил ее по залу в венском вальсе, заложив левую руку за спину, словно на петербургском балу.
   Еще один вечер они, все-таки, пропустили. Войцех, наконец, занялся приведением в порядок своих магических дел, к немалому удовольствию Делии и Маши. Дроу попыталась было заговорить с ним о том, куда может завести его опасная тропинка, по которой он бросился очертя голову, но Войцех смерил ее таким взглядом, что она проглотила свои слова.
   -- Просто помоги ей, если понадобится, о-кей? - сказал он, и Делия молча кивнула.
  
   На репетицию Войцех заявился во всей красе - в концертном доломане с серебристой бахромой и стальной клепкой, в лосинах и сапогах, ведя под руку Мелисенту, нарядную и сияющую гордостью, что ей позволили войти в число избранных, прикоснувшихся к будущей славе группы.
   Делия все еще не вернулась из клуба, Маша и Бобби, не слишком преданные металлу, решили провести вечер вдвоем, и Войцех усадил Мелисенту в кресло рядом с пультом Диззи, тут же гостеприимно предложившего ей джойнт. Девушка с улыбкой отказалась. Войцех настороженно оглядел студию, убедившись, что на столе и по углам нет ничего более предосудительного, чем виски, и уселся за ударную установку, крутанув палочки.
   Они уже третий раз проходили начало новой баллады, когда Фьялар, чуть не отшвырнув свой Лес-Пол, обернулся к Войцеху, рявкнув так, что зазвенели медные тарелки.
   -- Какого тролля? Ты не попадаешь в ритм на восьмую такта!
   Войцех кивнул, и они начали снова. Не прошло и минуты, когда Фьялар, снова отложив гитару, теперь уже спокойно подошел к нему и спросил тихим голосом:
   -- В чем проблема?
   -- Дыхание, -- так же тихо ответил Войцех, -- и сердце. Отвлекает, зараза, сбивает ритм. Я никак не привыкну к его стуку.
   -- Она далеко, -- Фьялар опустил голос почти до шепота, -- она не заметит.
   Войцех покачал головой.
   -- Дай мне еще шанс, я соберусь.
   Фьялар кивнул, и на следующий раз баллада прозвучала до конца. Мелисента улыбнулась Фьялару, а Норвик, переглянувшись с ним, только пожал плечами.
   Они уже почти закончили намеченную программу, когда Моника и Крис привезли из клуба Делию, даже не снявшую алого кружевного платья с широченной юбкой и глубоким декольте, призывно открывавшим ее округлые формы. Фьялар, воодушевленный этим зрелищем, отыграл свое коронное соло с вариациями во славу дамы, и музыканты присоединились к зрителям.
   Войцех отозвал Фьялара в сторону.
   -- У нас мало времени до того, как Мелисенте нужно будет вернуться домой. Ей и так с трудом удалось добиться разрешения задержаться еще на час.
   -- И? - ухмыльнулся Фьялар.
   -- Можно нам подняться наверх? - спросил Войцех, взглядом указывая на лестницу.
   -- Только не оставайся там до утра, -- улыбнулся Фьялар, -- мне совершенно не улыбается провести остаток ночи на диване в студии.
   -- Понял, спасибо.
   Войцех подошел к Мелисенте, что-то тихо нашептывая ей на ухо. Девушка покраснела, но позволила увести себя по лестнице наверх, держа спину слишком прямо, чтобы можно было поверить в то, что ее не тревожат устремленные ей вслед взгляды.
   В спальне она и вовсе залилась краской.
   Войцех торопливо вытащил из полуоткрытого шкафа простыню, завесив огромное зеркало прямо напротив кровати. Розовый кружевной предмет гардероба, зацепившийся за эфес висящей на стене эспады, снимать не решился, уважая чужую интимность. Поправил покрывало, метнув завалившийся в складках дротик в мишень, на которой, уже утыканная острыми стрелками, красовалась не слишком профессионально намалеванная ухмыляющаяся рожа в ореоле огненных волос.
   -- Не смотри, не думай, -- прошептал он, взглянув Мелисенте в глаза, -- ничего этого нет. Только ты и я. Вдвоем в целом мире.
   Его слова утонули в донесшемся снизу дуэте гитары и арфы. Голос Норвика повел, и баритон Фьялара присоединился к нему.
   Look into my eyes and you'll see I'm the only one
   You've captured my love stolen my heart
   Changed my life
   Every time you make a move you destroy my mind
   And the way you touch
   I lose control and shiver deep inside
   You take my breath away...*
  
   -- А теперь, мальчики, уходим, -- улыбнулась Делия, когда баллада отзвучала последним вздохом, -- по-моему, самое время устроить себе ночь в городе и проветриться.
   -- Тем более, с девушкой в таком наряде, -- согласился Фьялар.
   Они демонстративно громко хлопнули за собой, уходя, входной дверью.
  
   Смущение еще было в ней, тихое и светлое, но страх ушел насовсем, сменившись таким безграничным доверием, что Войцеху стало слегка не по себе. Мелисента пылко откликалась на его ласку, и даже пару раз сама, робко и несмело, положила его руки туда, где ей хотелось почувствовать их теплые прикосновения. Девушка коснулась губами его соска, вопросительно взглянув в глаза, и Войцех чуть не выругался про себя. Конечно, он должен показать ей, чего хочет сам, что она может сделать для него. Иначе она снова испугается, что не нужна ему.
   Когда она непроизвольно сжала его руку бедрами, словно прося задержаться, Войцех потянулся к висящему рядом с кроватью доломану, чтобы достать из кармана маленький пакетик. Но Мелисента, проследившая его движение, вспыхнула и прижалась губами к его уху.
   -- Не нужно, -- она запнулась, -- мне подружка принесла таблетки, я уже начала...
   Войцех постарался вложить в поцелуй всю благодарную нежность, которую должны были вызвать в нем эти слова. На самом деле он растерялся. Способ, которым он, без всякой реальной необходимости, собирался воспользоваться, позволил бы ему тратить гораздо меньше крови на поддержание Маски. Теперь все становилось сложнее. Но ее решительность стоила того, чтобы рискнуть.
   На этот раз он сыграл по всем правилам. Честно пытаясь угадать ее желания по сбившемуся дыханию, по тихому вздоху, по сжавшимся на его плече пальцам. По расширившимся зрачкам и пересохшим губам. И ее последний стон был лучшим призом, о котором он только мог мечтать.
  
   Расслабляться они поехали в "Кровь и слезы", один из принадлежащих Иветт клубов, где Сородичи могли провести время, не слишком утруждая себя правилами Маскарада. Фьялар поднялся наверх, в бильярдную, где Крис и Моника решили научить его премудростям снукера. Делия осталась в баре, в компании Норвика.
   -- Тебе не нравится подружка Войцеха, -- полувопросительно сказала Делия, вертя в руках бокал Амонтильядо.
   -- Дело не в том, нравится или нет. Я и сам думал к ней подойти, -- Норвик покачал головой, -- такое сейчас нечасто встретишь.
   -- Какое? - поинтересовалась Делия.
   -- Я не кормлюсь на детях, -- пояснил Норвик, -- это мерзко. Но кровь, она разная. Нынешние девицы, как правило, теряют во вкусе задолго до того, как входят в тот возраст, когда становятся пригодными для еды. Эта девчонка... Войцех мог бы морочить ей голову романтикой еще пару лет, сохраняя ее вкус. Мог бы сделать ее гулем - это немного портит букет, зато безопасно. Но он...
   -- Что? - все эти рассуждения о еде, высказанные в таком практичном и деловом тоне, заставили ее содрогнуться.
   -- Считай, что он зарезал дойную корову, чтобы полакомиться бифштексом, -- зло бросил Норвик.
   -- Смертные для тебя всего лишь еда? - Делия с отвращением вспомнила, как Норвик припал губами к окровавленной руке Фьялара.
   -- Ты не понимаешь, -- устало сказал Норвик, -- мы - чудовища. Монстры. Мы не бессмертны, мы просто живем, теоретически, бесконечно долго. Но человек, которым мы были, может за это время умереть. И чем больше мы отказываемся принимать Зверя, которому нужна кровь, тем скорее умрет человек. Я... Ни один из нас не может позволить себе смотреть на людей иначе. Я сойду с ума вернее любого Малкавиана, если буду думать о том, что тот, чья кровь насыщает меня сегодня, -- личность, со своими мыслями и чувствами, любовью и ненавистью, счастьем и горем. Но я все еще Эгиль. Все еще человек. И у меня есть друзья, которых я не трону даже ради спасения собственной жизни. За которых я буду сражаться и умру. Фьялар, ты, Маша, Бобби... Диззи, йотун забери его укуренную башку...
   -- Но Фьялар...
   -- А разве люди не принимают помощи друзей? Кровь - это мелочь, кто-то отдает почку или спинной мозг, чтобы помочь чужим людям, не говоря уже о друзьях и близких. Фьялар мне ближе любого Сородича, он мой друг. Мой брат, по духу, а теперь и по соединившей нас крови.
   -- Теперь это звучит красиво, -- грустно улыбнулась Делия, -- даже вдохновляющее. Зачем же тебе понадобилось говорить о том, что сделал Войцех, в таких мясницких выражениях?
   -- Мы любим своих друзей, Делия. Наши друзья, смертные или сородичи, делают нас сильнее. Они помогают выжить всему человеческому, что в нас осталось. Войцех... Я хотел тебе объяснить, что он мог бы увидеть в девочке всего лишь... донора... Если другое определение тебе претит. Мог, конечно, увидеть в ней друга - тогда он не тронул бы ее вовсе. Но он...
   -- Но он позволил себе забыть о том, что больше не человек, -- закончила за него Делия.
   -- И это его убьет, -- кивнул Норвик, -- и ее тоже, если он не образумится.
  
   Они опоздали больше, чем на час, и Войцех с ненавистью сжимал кулаки, слыша визгливый громкий голос из-за двери. Раздался звук, подозрительно напоминающий пощечину, и Шемет чуть не бросился ломать дверь, но вместо этого опустился на ступеньку лестницы и закрыл лицо руками. Он был безумен, затеяв эту игру, уже совсем переставшую быть игрой, и сам это знал.
   Зеленый туман просочился в щель закрытого окна. Войцех так и не решился вернуться к своему телесному облику, глядя, как она тихо дышит во сне, как слипшиеся от слез ресницы вздрагивают над побледневшими щеками, на одной из которых все еще краснел след от удара.
  
  
   Фьялар уже почти засыпал, обнимая Делию, утомленную бурным завершением долгой ночи, когда телефонный звонок вытащил его из блаженного полузабытья. Звонил Ал-Асмай.
   -- У твоего друга есть неделя, -- жестко сообщил Кадир, -- либо он просит разрешения на обращение своей подружки, либо расстается с ней.
   Третий вариант он не назвал. Но Фьялар и так слишком хорошо его знал. Гном еще долго не мог уснуть, глядя в потолок спальни.
   0x08 graphic
   * Queen, Take my breath away
  
  
   33. Лосиное Озеро, Адриандак Парк, штат Нью-Йорк. Фьялар
  
   В Ньюкомбе Фьялар остановился возле уютного мотеля с домашним названием "Постель и завтрак у тетушки Полли". Горячий кофе вымыл дорожную пыль из горла и легкий туман из головы. Фьялар нахмурился. В последнее время он настолько перешел на ночной образ жизни, что иногда забывал, что по ночам вообще можно спать. Вчерашняя долгожданная репетиция и незапланированная вечеринка оставили совсем немного времени на отдых, а Кадир, со своим ультиматумом, сократил его чуть не вдвое.
   Фьялар вообще предпочел бы остаться в Нью-Йорке, выспаться, заняться, наконец, бытовыми проблемами - единственный холодильник был забит угощением для друзей, и пиво регулярно заканчивалось раньше, чем медицинские пакетики. Но от некоторых приглашений просто не отказываются. И Фьялар, простояв с утра пораньше чуть не четверть часа под ледяным душем, влез в косуху и мотоциклетные ботинки и отправился на север, в сторону Лосиного Озера. Дорога до Ньюкомба заняла часа три, Индиан летел по трассе черной стрелой, нарушая все скоростные ограничения.
   Фьялар расплатился и снова оседлал байк, сворачивая на лесную дорогу. Грунтовка вилась между высоких корабельных сосен, подлеска почти не было, солнце полосами ложилось на дорогу и било в спину, словно подталкивая его вперед. Еще через час дорога уткнулась в упавшее дерево, по бокам появились заросли орешника и бузины - не самое ожидаемое сочетание для соснового леса. Гном остановился, прислонил мотоцикл к обочине и раскурил трубку, застыв в терпеливом ожидании.
   В кустах блеснули желтые глаза. Большой бурый волк выглянул из зарослей, с совсем не звериным любопытством окинул Фьялара взглядом и вышел на дорогу. Зверь уселся напротив него, склонив голову набок и высунув шершавый розовый язык. Гном кивком приветствовал его и улыбнулся.
   -- Говорить умеешь?
   Волк уморительно покачал головой и, перепрыгнув упавшее дерево, скрылся в лесу. Раздался высокий скрип, и ствол, качнувшись, пополз вверх, открывая дорогу. Фьялар не спеша выбил трубку и снова двинулся вперед, не слишком разгоняясь на этот раз. Что-то подсказывало ему, что деревья на этой тропе падают регулярно.
   Возле следующего завала его уже ждали. Двое небритых мужчин, с жесткими темными волосами и желтовато-карими глазами, разные, но, все же, неуловимо похожие, в бурых камуфляжных комбинезонах и высоких берцах. К стволу сосны, возле которого они стояли, прислонились два охотничьих ружья.
   -- Меня ждут, -- Фьялар остановился, но на этот раз с мотоцикла не сошел, упершись в усыпанную сухими иглами землю ногой.
   -- Тебя ждут, -- блеснул белозубой улыбкой один из мужчин, с легкой проседью на висках, -- дальше дорога открыта.
   Третьей преградой на его пути оказался обычный полосатый шлагбаум, за которым лесная дорога превращалась в деревенскую улицу. Пара десятков добротных бревенчатых домов, крытых тесом, с резными наличниками на небольших окошках, высокими островерхими крылечками и трубами красного кирпича. Кое-где к домам жались дощатые сарайчики. Деревня выглядела мирной, обжитой и ухоженной, что не слишком вязалось с мотоциклами и пикапами, припаркованными на большой стоянке в центре, и прохаживающимися между домами жителями. Часть их была одета в тот же камуфляж, что и остановившие его часовые. Некоторые - в кожаные куртки, джинсы или комбинезоны, высокие мотоциклетные сапоги. Кое-кто даже здесь, в Вулфстоне, носил оружие открыто и напоказ. И лица местных жителей дружелюбием вовсе не отличались.
   Фьялар оставил Индиан на стоянке и направился к высокому крыльцу, поддерживаемому витыми деревянными столбиками. Дом, который украшало крыльцо, был чуть не вдвое больше остальных и единственный мог похвастать красной черепичной крышей.
   Двое молодых волков, байкерского вида, подошли к нему, кивнув в знак приветствия.
   -- Мистер Фьялар Бруниссон?
   -- Фьялар, сын Бруни, -- кивнул гном, -- по приглашению ярла Брэндона.
   Гару рассмеялись, показывая великолепные зубы.
   -- Отец ждет тебя, Фьялар, сын Бруни. Добро пожаловать в Вулфстон.
  
   В доме ярла чувствовался патриархальный уют в лучших традициях деревенской простоты, сочетающейся с удобством и хорошим вкусом. Тяжелая самодельная мебель - лавки и полки по стенам, добротный стол посреди горницы. На полках - расписные кувшины и тарелки, на столе и лавках - льняные рушники с красной вышивкой. О красоте здесь тоже не забывали.
   Хозяин встретил Фьялара у порога, высокий, выше гнома больше, чем на плечи и голову, совершенно седой мужчина, с пышной гривой густых, разметанных по плечам волос и длинными усами, свисающими ниже подбородка. В отличие от большинства местных жителей, на Гару была вышитая сорочка, подпоясанная красным кушаком, полотняные полосатые порты и мягкие сапоги ручной выделки со скошенными красными каблуками. Он подал Фьялару большую сильную руку с узловатыми пальцами, и блеснул ярко-желтыми глазами из-под неожиданно черных кустистых бровей.
   -- Добро пожаловать в мою берлогу, Фьялар. Я - ярл Брэндон Стальные Когти.
   Пожатие было коротким и крепким, рука - теплой и твердой.
   Фьялар прошел в горницу и сел на предложенное хозяином место. Из дверного проема, закрытого тисненой кожаной завесью, показалась женщина, уже не первой молодости, но все еще удивительно красивая, с толстой пшеничной косой, обернутой вокруг гордо поднятой головы, голубыми пристальными глазами под словно выписанными кистью дугами бровей и теплой улыбкой. В руках у нее был пахучий каравай на широком вышитом рушнике, а на нем - соль в резной деревянной сольнице.
   -- Моя жена, Брианна, -- женщина поклонилась Фьялару, протягивая каравай.
   Гном отломил краюху, обмакнул в соль и медленно прожевал. Во рту пересохло после долгого пути, и даже аппетитный запах свежего хлеба не смочил его.
   -- И пива, протолкнуть все это, -- ухмыльнулся ярл, отламывая и себе кусок и разливая пенную жидкость из большого глиняного жбана по деревянным кружкам.
   -- Хлеб, соль и пиво, -- Фьялар ответил ухмылкой на ухмылку, -- почти подгорные традиции.
   -- Добрые традиции, -- кивнул ярл, -- твое здоровье, Фьялар.
   -- Твое, Брэндон.
   Пиво оказалось отменным.
   Впрочем, традицией не ограничилось. Брианна споро собрала на стол, порадовав Фьялара забытыми радостями хорошей домашней кухни. Высокая гора мягких как пух мясных пирожков, жаркое в горшочках под хрустящей корочкой теста, соленья из погреба, запеченный в печи картофель, грибы в сметане. Заставив стол блюдами и тарелками, улыбнулась, поклонилась гостю и вышла.
   -- Не смотри на меня так, -- рассмеялся Брэндон, -- я не домашний тиран. Но Брианна - человек, а у нас мало времени на разговор. Ее дела племени не касаются.
   -- Делия тоже не гном, -- заметил Фьялар, -- но ее касаются все мои дела. Тебе стоит иметь это в виду, прежде чем ты решишь, что ты готов мне сказать.
   -- И много ты знаешь гномов, делящих свою жизнь с темным эльфом? - дернул усом ярл.
   -- Одного, -- улыбнулся Фьялар.
   -- У нас это иначе, -- Брэндон придвинул к гостю блюдо с пирожками, -- мы не берем в супруги себе подобных. Только один из пары может быть Гару. Второй - либо человек, либо волк. Иначе родятся метисы, бесплодные и выморочные. Если ребенок рожден от волка - он Люпус. Волк, который может оборачиваться человеком. Если от человека - Хомид, оборачивающийся волком. Но у метисов главная форма - это вервольф. В ином облике они несут на себе печать вырождения.
   -- Я мало знаю о Гару, -- признался Фьялар, -- всего две встречи. Один раз мы сражались друг против друга, второй - твои Волки пришли нам на помощь. Нам всем, не различая живых и не очень.
   -- Молодняк мясом не корми, дай зубы показать, -- вздохнул Брэндон, -- но с кровососами у нас и вправду давняя вражда.
   -- Я не знаю, с кем у вас вражда, -- нахмурился Фьялар, -- но мне не нравится, когда в моих друзей стреляют.
   -- Долгая история, -- Брэндон словно решил проигнорировать недовольство Фьялара, -- и все кланы рассказывают ее по-разному. Но у нас есть враги поважнее вампиров. Гайе грозит смертельная опасность.
   -- Гайе? Это кто?
   -- Действительно "кто", -- ярл снова разлил пиво по кружкам, -- наша Земля. Она живая, а мы ее дети. Все, даже те, кто уже умер, но отказался лежать в могиле. Впрочем, большинство из них - злые дети.
   -- И кто, по-твоему, должен за это нести ответ?
   -- Те, кто убивает свою мать. Расхищает недра, разоряет леса, загрязняет воду и воздух. Среди нас уже почти не осталось Люпус, волчьи стаи гибнут. Но дело не в нас. Если этот процесс не остановить, человеческая стая не надолго переживет волчьи.
   -- Ты знаешь, зачем я здесь и кто меня послал? - спросил Фьялар.
   -- Отец Фенрира, -- кивнул ярл, -- Лодур.
   -- Отец лжи, -- ответил Фьялар, -- Локи.
   -- Тогда зачем ты здесь?
   -- У меня не было выбора. И я думаю, что, независимо от конечной цели, это хорошая идея - перестать прятаться. И перестать делиться на волков и вампиров, Запад и Восток, людей и "гуманоидов нечеловеческого типа". Это единственный шанс спасти Гайю. Потому что близится Рагнарек.
   -- Мы зовем его Апокалипсисом.
   -- А Сородичи - Геенной. Но это все красивые слова. Они оба ошибаются, ярл. Локи и Один. Впрочем, Один ближе к истине. Пока мы тут выясняем, чьи мифы круче, люди взорвут этот мир к дьяволам...
   Фьялар замолчал. Наступал вечер, тени от оконных переплетов длинными полосами прорезали сгущающийся сумрак.
   -- Ты сам только что понял? - в голосе ярла послышался страх, столь не вязавшийся с благородным обликом старого воина.
   -- Ты тоже, -- в тон ответил гном, -- но это очень похоже на правду. Пока мы тут спорим о терминологии, Преисподняя строит свои планы.
   -- Передай кровососам, пусть поторопятся с выборами, -- проявил неожиданную осведомленность о делах противника Брэндон, -- я приду к новому Принцу с предложением перемирия.
   -- Думаешь, этот пример окажется заразительным? - усмехнулся Фьялар.
   -- Не знаю. Но кто-то должен сделать первый шаг.
   Фьялар поглядел в желтые глаза.
   -- Ксавьер вышел на охоту, -- сообщил он, -- считай это известие моим первым вкладом в будущий союз. Если понадобится - мы поможем.
  
   Лес окружал Вулфстон со всех сторон плотной стеной, а на севере, за невысоким всхолмьем, поросшим черникой, лежало Лосиное Озеро. Сосны и ели подступали к самой кромке, любуясь своими отражениями в зеркальной глади воды, изредка вздрагивавшими, когда всплеск крупной рыбины посылал по ней легкую рябь. Пара крупных волков лежала на берегу, лениво наблюдая за рыбьими играми. Еще десяток затаился поодаль, провожая желтыми глазами ярла и гнома, возвращающихся в поселок.
   -- Это Родня, -- ответил Брэндон на невысказанный вопрос Фьялара, проследив его взгляд, -- наша стая. Иногда кто-то из Гару присоединяется к ней и тогда есть шанс, что среди волчат окажется Люпус. Они ближе к Гайе, чисты духом, отважны и свирепы. Но живут недолго, как волки.
   -- Хомиды рождаются от союзов Гару с людьми? - уточнил Фьялар.
   -- Это так. Но наши девы реже бегают со стаей, чем мужчины. И все реже берут себе в мужья Родню человеческую. Давно не было у нас волчат, рожденных матерью-Гару.
   -- Что так? - улыбнулся Фьялар, -- дома не сидится, в сражения тянет?
   -- И это тоже, -- согласился ярл, -- мир меняется, и не к лучшему. Каждый воин на счету. Но и род человеческий измельчал. Все труднее найти мужчину, достойного Волчицы.
   -- Пожалуй, -- пожал плечами Фьялар, -- единственный, кто приходит на ум, уже почти тысячу лет как мертв. Хотя петь от этого хуже не стал.
   -- Наслышан о твоем викинге, -- кивнул Брэндон, -- Бранка, моя дочь, все уши прожужжала. Да и о тебе тоже. И вообще обо всех. Это она парней потянула в драку после концерта влезть.
   -- Красивая у тебя дочь, -- подмигнул Фьялар, -- и в битве хороша. Боюсь, такой пару действительно сложно найти. Я мог бы лично поблагодарить ее за помощь?
   -- Более чем, -- кивнул ярл, -- она просила передать тебе приглашение. Сегодня ночью на озере Турнир Галлиардов, Лунных Танцоров Гару. Галлиардами не становятся, но рождаются. Предназначение любого Гару зависит от фазы луны, в которую он рожден.
   -- Твоя дочь -- бард? -- удивился Фьялар, -- сражалась она, как настоящий воин.
   -- Воин и есть, -- сверкнул белоснежными зубами Брэндон, -- Арун. Соревнования бойцов там тоже будут, просто сегодня они лишь вводная часть главного события.
   -- Ну что же, поддержать доблестную Деву в стремлении к победе - это меньшее, чем я мог бы ее отблагодарить.
   -- Я думал, наша жизнь совсем выбила из тебя дедовские манеры, -- рассмеялся ярл.
   -- Кое-что приберег на такой случай, -- со смехом ответил Фьялар.
  
   Пока они прогуливались, осматривая окрестности, стоянка на центральной площади поселка заполнилась до отказа. Улочки оживились, и Фьялар уже без труда отличал Волков и их человеческую родню, большую часть которой составляли женщины разных возрастов, все неуловимо похожие своим спокойным достоинством и неторопливой уверенностью движений. Волчьи жены носили прикрывающие колени широкие юбки глубоких темных цветов - синь озерной воды, зелень сосновых игл, закатный багрянец и пурпур. Нетронутой снежной белизной сияли крахмальные передники, красно-черная вышивка густо покрывала широкие блузы. Волки, те, что постарше, тоже одевались в полузабытом деревенском стиле, или предпочитали полувоенный камуфляж. Молодых Волков отличала стремительная звериная грация, быстрые взгляды -- янтарные, зеленые, карие, белозубые улыбки, густые гривы длинных волос и черная кожа курток и штанов, расписанная красно-желтыми узорами, пламенеющими сердцами, грозными драконами и крылатыми волками. Гном увидел и пару Дев, гибких как ивы, прямых как клинки, и затянутых в такие же кожаные "доспехи", подчеркивающие их стройные атлетические фигуры.
   -- Бранка еще не вернулась, -- сказал Брэндон, заметивший, с каким вниманием Фьялар всматривается в местное население, -- Она приедет прямо к месту событий.
   Фьялар кивнул.
   -- Связь у вас тут работает? - спросил он, доставая телефон, -- надо бы предупредить, что задерживаюсь. Не то выручать примчатся.
   -- Да, репетиция Рагнарёка нам тут ни к чему, -- ярл усмехнулся в седые усы, -- связь работает. И вообще мы далеко не так оторваны от мира, как может показаться. В доме есть и компьютер и телевизор. Хотя включаем мы его редко, только если новости настолько важны, что нужно не только читать, но и смотреть.
   Связь оказалась на удивление четкой, голос Делии, чуть возбужденный, звучал так, словно они разговаривали из соседних комнат. Дроу, несомненно, что-то затевала, но в подробности его посвящать не стала, сказала только, что вышла прогуляться с Машей и Бобби. Настаивать Фьялар не стал, даже его часть разговора могла дать ярлу пищу для размышлений такого рода, который гном пока еще не готов был скормить новоявленному союзнику. Поэтому расспросы решил оставить до возвращения в Нью-Йорк.
   Уже за ужином он обратил внимание на ненавязчивые подробности, ускользнувшие от его внимания в первый раз. Спрятанный за резными дверцами телевизор на стене, стилизованные под свечи электрические лампы, фонарь на улице, только похожий на газовый. Не только машины, мотоциклы и оружие связывали Гару с сегодняшним днем.
   Они ели в молчании, словно каждый из них обдумывал сказанное друг другу за день, и у Фьялара появилось время осмыслить увиденное.
   Парадокс, вот как это называлось. В Мидгарде явственно не хватало магии, технический прогресс удушливым Змеем обвился вокруг сердец его обитателей и высасывал соки из Матери-Гайи. Но слишком многое в этом мире было ему по душе. Рев мотоцикла на ночной трассе, ночи, сияющие цветным неоном, гитарные рифы, вздыбленные до небес электричеством. Да и такие простые вещи, как водопровод и телефон, уже казались неотъемлемой частью нормальной жизни. Не говоря уже об Интернете.
   В Асгарде порох не горит. Это догма. Но Фьялар готов был отказаться от полюбившегося ему револьвера ради того, чтобы выжившие из ума политики и помешанные на власти фанатики обнаружили, что атомные бомбы там тоже не взрываются. Вот только уверенности в том, что у них есть право заставить местное население расплатиться комфортом за безопасность, у него поубавилось. Да и в порохе ли дело? Оружие не воюет, воюют люди. Гномы и орки тоже, но принцип не меняется.
   -- Все не так просто, как хотелось бы? - это даже не было вопросом. Ярл вздохнул, разливая по небольшим глиняным кружком крепчайшую сливянку.
   -- Мысли читаешь? - Фьялар сверкнул серыми глазами из-под бровей.
   -- Эмоции чувствую, -- ответил Брэндон, -- это мой Дар. А по твоим несложно угадать, о чем ты размышляешь. Если, конечно, я не ошибся, и наш разговор тебя действительно заинтересовал.
   -- Не ошибся, -- подтвердил Фьялар, -- но у меня пока вопросов больше, чем ответов. А за прогнозами - вообще к Малкавианам обращаться надо, они для этого достаточно безумны.
   -- Возможно, мы просто не знаем, куда смотреть, -- покачал головой Гару. Длинные усы мотнулись из стороны в сторону, и Фьялар с трудом сдержал улыбку, -- мы не можем себе вообразить компромиссную реальность. Технологии требуют ресурсов и энергии. Оставляют после себя ядовитые отходы. Но отказаться от лучшего, что они нам дают? Даже многие Гару уже сомневаются в том, что готовы на это. А те, кто придерживается старых обычаев, готовы уничтожить все человечество, без разбору, лишь бы остановить Змея, разрушающего мир. И с кем мы останемся? С волками? Или вообще исчезнем, когда Гайе больше не понадобятся защитники... Я тоже в сомнениях, Фьялар. Надеюсь, вместе мы что-нибудь придумаем.
   -- Вместе - это не вдвоем, -- уточнил Фьялар, -- каждый, у кого есть на плечах голова, а в груди сердце, просто обязан думать.
   Гном помолчал, и добавил.
   -- Даже те, чье сердце уже не бьется. Я рад, что ты решил покончить с войной.
   -- Боюсь, Ксавьер не разделяет твоей радости, -- вздохнул Брэндон, -- но это уже не на сегодня. Нам пора, у озера нас ждут.
  
   К озеру они спустились по другой улочке. Песчаный берег, полукругом спускавшийся к темной воде, был окружен деревянным помостом с рядами скамей. За спинами уже начинавших собираться зрителей - Гару и Родни, пылали настоящие факелы, наполняя воздух жарким ароматом смолы. Белые камни, вдавленные в песок, ограждали утрамбованную квадратную площадку. Между скамьями и озером, на травянистой полянке, собралась Стая, сверкая в темноте желтыми глазами. Еще несколько волков, огромных и не по сезону косматых, с мехом всех цветов от классически серого и бурого, до серебристого, черного и песочно-золотистого, сидели неподалеку. В первом ряду на скамьях лежали красные подушки для судей и почетных гостей. Брэндон провел Фьялара туда. Гном оглянулся, Брианна с сыновьями - тремя молодцеватыми парнями от двадцати до двадцати пяти, сидела за ними, но на пару рядов выше. Один из сыновей чем-то неуловимо отличался от братьев. Глаза голубые, в мать, походка чуть тяжелее, чуть меньше горделивости в развороте головы.
   -- Бронн не Гару, -- Фьялар уже начал привыкать к тому, что ярл отвечает раньше, чем вопрос задан, -- не все рождаются волчатами. Нам еще повезло - трое из четверых. В Брианне очень сильна кровь. В других семьях оборачиваться может едва ли один из трех.
   -- Зато у него есть шанс заполучить в жены Волчицу, -- заметил Фьялар с улыбкой.
   -- Тоже верно, -- рассмеялся Брэндон, -- так что неизвестно, кому повезло больше.
   Бранка появилась неожиданно, выскользнув тенью из темноты. Подошла поздороваться с отцом, отвесив ему церемонный поклон. Ухмыльнулась, бросилась на шею поднявшемуся ей навстречу ярлу, звонко чмокнула в щеку, дернув за ус. Улыбнулась Фьялару.
   -- Привет, Фьялар, -- подмигнула она, -- Пока что мне твоя музыка знакома больше, чем ты.
   -- Я пришел, чтобы поблагодарить тебя, -- Фьялар поднялся с места, пожимая протянутую руку. Девичье пожатие оказалось на удивление крепким, почти не уступавшим отцовскому, -- и полюбоваться на твои воинские доблести. В прошлый раз у меня не было возможности понаблюдать за ними с должным вниманием, меня отвлекали.
   -- Ты уверен, что имеешь в виду доблести? - рассмеялась Бранка, -- в прошлый раз ты усиленно отводил глаза, когда я перекинулась.
   -- Уверен, -- серьезно ответил Фьялар, -- все остальное меня интересует исключительно с эстетической точки зрения.
   -- На этот раз всего остального не будет, -- сурово сообщила Бранка, -- ты условия поединка знаешь?
   -- Нет, -- ответил Фьялар, -- расскажи.
   -- Бой врукопашную. Хомиды дерутся в человеческом обличье, Люпус - в волчьем. Люди могут выбрать и бой с оружием - до первой крови. Победителя выбирают судьи. Кроме того случая, когда один из противников утратит контроль и перекинется в боевую форму, в этом случае он автоматически проигрывает. Я намерена победить.
   -- Я верю в твою победу, -- улыбнулся Фьялар, -- и буду ждать ее с нетерпением.
   -- Удачи, дочка, -- добавил Брэндон, -- порадуй гостя. Да и отца тоже.
  
   Турнир открыли волки. Двое громадных Люпуса - серый и черный -- обходили друг друга по кругу, вздыбив на загривках шерсть, грозно рыча и скаля белоснежные клыки. Молниеносный прыжок, укус, отскок. Черный волк чуть пригнулся к земле, снова обходя противника. На этот раз в атаку бросились оба, и сцепившиеся тела покатились по песку, смешивая рычание, шерсть и клыки в один неразличимый клубок. Снова отскочили. На этот раз серый волк лизнул плечо, закрывая рваный след от клыков соперника. И снова бешеный натиск, отскок, клыки, брызнувшая на песок алая кровь.
   -- Они не слишком увлеклись? - шепотом спросил Фьялар.
   -- Это же Люпус, а не волки, -- ответил ярл, -- они регенерируют быстрее, чем Хомид, не говоря уже о зверях.
   На пятой минуте поединка черный волк лег на землю, подставляя серому незащищенный загривок извечным волчьим жестом подчинения. Зрители одобрительно засвистели и затопали, судьи вынесли единогласное решение. Волки отступили друг от друга, их кости зашевелились под косматыми шкурами, шерсть уходила под кожу, морды втягивались, уступая место человеческим лицам. Еще через минуту двое обнаженных молодых мужчин, улыбнувшись, пожали друг другу руки и направились к скамье, где Фьялар только сейчас заметил сложенную заранее одежду.
   Бранка вышла на площадку в третьей паре из пяти заявленных для состязания. Против ожиданий Фьялара, противником ее оказался парень, на полголовы выше Волчицы, которая и сама могла похвастать полными шестью футами роста, с тугими шарами мускулов, перекатывающимися под светлой кожей и темной гривой собранных в хвост волос. На Бранке тоже были облегающие кожаные брюки и высокие шнурованные ботинки, но обнаженный торс слегка прикрывала коротенькая черная майка. Ее светлые, в мать, волосы были заплетены в тугую косу и обернуты вокруг гордо поднятой головы. Зеленые глаза сверкали азартом, а красивые полные губы изгибались в хищной улыбке.
   -- Хороша, -- с гордостью произнес ярл.
   Волчица и вправду была хороша. И не только чуть холодноватой северной красотой лица и безупречными линиями атлетической фигуры. Она бросилась вперед, словно рассчитывала одним броском уложить противника на песок. Парень ухмыльнулся, завидев такую бесшабашную манеру, и отскочил, выставив под ноги девушке затянутую в берцу ногу. Но Бранка уже была у него за спиной, Волк, увлеченный своим хитрым трюком, недооценил соперницу. Удар стройной девичьей ножки в поясницу заставил его пошатнуться и сделать несколько шагов вперед. Бранка бросилась к нему, но парень уже успел развернуться, встречая ее лицом к лицу.
   Удары сыпались градом, и Фьялар вздрагивал всякий раз, когда тяжелые кулаки или ботинки мужчины касались стройного тела девушки. Но потом он увидел - она пользовалась им так же, как Делия своими эспадами, уходя от удара в последнюю секунду и заставляя противника, рассчитывающего на сопротивление, потерять равновесие, используя инерцию своих движений, чтобы заставить его попусту тратить силы. Парень был силен, намного сильнее ее. Но тело Бранки было боевой машиной, не знающей ошибок в стремительности и точности движений. Несколько раз ей удалось обратить силу столкновения против соперника, и на его светлой коже темнели синяки, которые он, увлеченный поединком, не успевал заживлять.
   Удар ботинка расплющил его нос, кровь брызнула веером. Судьи поднялись с мест, но кости уже шевельнулись под бледной кожей и волосы, собранные на затылке в хвост, стремительно превращались во вздыбленную на загривке шерсть. Фьялар вскочил с места, но к парню уже подбежали другие Волки, ухватив его за руки, с силой ткнув вытянувшимся лицом в песок. По телу побежденного оборотня прокатилась дрожь, и оно снова вернулось к человеческому облику.
   -- Прими мои извинения, -- сказал он Бранке, опустив голову, -- победа твоя. Чистая победа.
   Девушка молча кивнула и пожала протянутую руку.
   Главная часть турнира захватила Фьялара не меньше. Пение Волков, протяжное и свирепое, напомнило ему о юности, и о Горе. В нем была мощь и сила. И красота, дикая и древняя, как кости Гайи, породившей своих детей. Барн, младший сын Брэндона, юный красавец, ростом и статью чуть уступавший своим более воинственным братьям, исполнил хрипловатым низким голосом балладу о любви Волка и прекрасной девы Севера, печальную и полную волчьей тоски. Песня заслужила единогласное одобрение зрителей, и дом ярла в эту ночь праздновал двойную победу.
   Завершился праздник танцами до утра, но Фьялар не стал дожидаться окончания. Утром он собирался возвращаться в Нью-Йорк, и нуждался в отдыхе перед дорогой. Но сон пришел не сразу. Луна светила в открытое окно горницы, и гном глядел на нее, думая о том, как многое им всем еще предстоит сделать в этом странном мире.
  
   34. Кеннилворт, Манхэттен, Нью-Йорк. Тильда
  
   -- Вот, погляди - Маша ткнула пальцем в монитор, -- видишь, тут петли пересекаются. Но не соприкасаются. Их отделяет бесконечно малое расстояние, но переход невозможен. Это даже не стена, которую можно пробить. Это ничто. Как ты можешь пройти через то, что не существует?
   -- Может, и не надо там проходить? - Делия попыталась представить себе реальность, выраженную трехмерным вращающимся графиком. Получалось плохо, вообразить себе все тринадцать измерений она не могла, сколько ни старалась.
   -- Думаешь, проще сдвинуть петли?-- Маша покачала головой, -- там всегда будет "дельта", стремящаяся к нулю, но никогда не равная ему.
   -- Она может стать меньше, чем внутриатомные размеры? - спросила Делия, запихивая в рот очередную ромовую конфету. Подобное напряжение мозгов требовало топлива.
   -- Теоретически, -- Маша протянула руку к вазочке, с завистью посмотрела на дроу, которой последствия поедания конфет не грозили, и, вздохнув, положила конфету обратно.
   -- А на практике?
   -- А на практике это дело техники. Нереальной на данный момент.
   Маша замолчала и оглянулась на Бобби, старающегося как можно тише проводить по клинку точильным камнем. Старания, естественно, никакого успеха не приносили, но Маша уже привыкла к ежедневному скрежету, а в Делию он даже вселял спокойствие и уверенность, несмотря на то, что адамантитовые эспады в заточке не нуждались.
   Утро они провели в тренировочном зале, куда Бобби приводил своих учеников. Делия, воспользовавшись свободным днем, устроила будущим Стражам мастер-класс, а под конец и показательный поединок с МакГи. Она больше не боялась, что его скимитары разлетятся в мелкие осколки под ударами адамантитовых клинков, на заднем сиденье автомобиля, оставленного возле студии контр-адмиралом, лежал подарок, который Бобби оценил даже больше новенького Форда. Парные скимитары толедской ковки, сделанные на заказ, смертоносно элегантные и безупречно сбалансированные, сияющие чуть голубоватой полировкой. Не адамантит, конечно, и не гномья сталь, но лучшее, что могло предложить современное кузнечное искусство.
   -- Уже иду, -- вздохнула Маша, вставая из-за стола, -- Делия, у нас есть тушеная курица и спагетти болонез, есть будешь?
   -- Давай, -- усмехнулась дроу.
   Бобби определенно извлекал из своих уз не только духовную пользу.
   В квартире у Маши воцарился относительный порядок, вещи из шкафа больше не вываливались, окурки заполняли до отказа пепельницы, а не чашки. Портрет Дриззта на стене сменился большой цветной фотографией Фьялара на Индиан, с выглядывающей из-за спины Делией.
   -- Как тебе отцовский подарок? - спросила Делия, накручивая на вилку убегающие спагетти.
   -- Я в восторге, -- ответил Бобби, -- что бы там ни говорили о секретах древних кузнецов, а сочетание традиции с современным промышленным производством дает лучший результат.
   -- Бобби, я тебя люблю, -- почти пропела Маша.
   -- Э-э-э?
   Но девушка уже повернулась к подруге.
   -- Аналогия. Можно сколько угодно теоретизировать о бозоне Хиггса, но чтобы проверить эти теории, пришлось построить Большой Адронный Коллайдер. И подключить к сети обработки информации полмира. У меня в ноуте тоже стоит программа, чем бы я ни занималась, он фоном считает таблицы для БАКа.
   -- Это хорошо, -- пожала плечами Делия, не имеющая ни малейшего понятия, о чем говорит Маша.
   -- В мире не так много ученых-ядерщиков, -- продолжила свою мысль Маша, -- но многие люди заинтересованы в результатах и предоставляют свои компьютеры для их получения. Нам не обязательно ждать, пока все, кто играет в Черное и Белое, достигнут уровня понимания, достаточного для глобальной смены реальности. Нам нужно будет найти способ связать их в одну цепь.
   -- Сообщив им о конечной цели? - поинтересовалась дроу.
   -- Конечно! - Маша сердито сверкнула глазами, -- иначе это будет бесчестная манипуляция.
   Делия кивнула. Она совсем не была против бесчестных манипуляций по маленькой, но в таком масштабе это действительно было сродни методам, излюбленным Владыками Преисподней.
   -- Но вам все равно понадобится Коллайдер, -- заметил Бобби, -- ну или что вы там придумаете. И вдвоем вы на научно-исследовательский центр не тянете. При всей любви и уважении.
   Делия задумалась.
   -- Тремере, -- решительно сказала она, -- вот у кого стоит поучиться организационным методам. Думаю, нам стоит сегодня вечером навестить Лорда Регента. Звони Тильде.
  
   В Кеннилворт они приехали еще до заката. Поднялись на восьмой этаж, разблокировав кнопку с помощью кода, который им сообщила Тильда. Бобби нервно оглядывался по сторонам, они не были здесь со дня рейда, и чувствовать себя гостями там, где они, в буквальном смысле слова, прошлись огнем и мечом, было неловко.
   Тильда встретила их у лифта и потащила в отведенные ей регентом комнаты. На девушке был строгий синий костюм и туфельки на двухдюймовых каблуках - даже бизнес-леди Уолл-стрит сочли бы ее наряд полностью соответствующим дресс-коду. Маша хихикнула, оглядывая подругу, обычно предпочитавшую спортивные костюмы и кроссовки.
   -- Па не хочет, чтобы я его подчиненным глаза мозолила. Приходится соответствовать, -- вздохнула Тильда.
   -- Па? - Маша ухватилась за руку Бобби, чтобы не сползти на пол.
   -- Дышит, -- добавила Делия, внимательно оглядев Тильду, -- и, похоже, даже не гуль.
   -- Лорд Регент - слишком официально, Эфраим - слишком фамильярно, -- продолжила Тильда, даже не моргнув, -- мы решили не скрывать наши отношения.
   -- Какие отношения? - ужаснулся Бобби.
   О скандальном романе Войцеха слухи до него уже дошли. Но одно дело двадцатилетний, пусть только на вид, красавчик и рок-музыкант, и другое - мрачный карлик лет сорока с лишним.
   -- Может, сначала в комнату пойдем? - предложила Тильда, -- объясню, раз самим непонятно.
  
   Лорд Регент был рожден без всякого титула. Без денег, протекции и надежд на будущее. Во времена Диккенса лучшей долей, которую мог себе пожелать карлик, была работа в цирке уродцев. Худшей - голодная смерть на берегу грязной канавы или возле мусорной кучи. Но ему повезло, Эйдан Лайл, ирландский Тремере, движимый каким-то извращенным состраданием, решил сделать паренька своим гулем. Несмотря на насмешки и высокомерные взгляды, Эфраим понял, что суровое ученичество в капелле для такого как он - единственно возможный путь к вершинам. Он засел за учебу с особым рвением, и, после того как проявил недюжинный талант к Тауматургии и нашел подтверждение паре излюбленных теорий Лайла, учитель счел его достойным объятия.
   Дальнейшую карьеру Эфраима можно считать типичной для Тремере - сочетание подчинения и уважения к традициям клана, с разумной инициативой и иногда зашкаливающими за пределы разумного амбициями. Капелла в Нью-Йорке, давшая ему долгожданную свободу действий и звание Лорда, была достойной наградой в конце долгого пути. Впрочем, Вэйнврайт далеко не считал этот путь оконченным.
   Маленький смелый "халфлинг" перевернул жизнь карлика, напомнив ему о забытых юношеских мечтах, задолго до обращения. Сознавая, что семейный очаг и маленькие ручки, подающие ему чашку чаю или укрывающие пледом его колени, для него недостижимы, Эфраим видел в этом тихом идеале чуть не Рай, удел, в котором ему было отказано. Матильда, лишенная не только общества отца, но и материнского тепла, была из тех девочек, которые тянутся к надежной мужской руке в поисках защитника.
   Возможно, сложись обстоятельства иначе, Тильда нашла бы себе возлюбленного или даже мужа, заменившего собой отцовскую фигуру. Но она встретила не зрелого охотника до девичьей свежести, а мрачного, сурового колдуна, которого эта сторона жизни не интересовала вовсе.
   Лорд Вэйнврайт скорее согласился бы принять окончательную смерть, чем позволил обратить Тильду. И вся капелла, хотя и удивлялась странной слабости Регента, относилась к ней с уважением и теплом, замечая, насколько проще стало иметь дело с карликом после того, как Тильда, почти официально, заняла почетное место воспитанницы.
   Они нашли друг друга - маленькое солнышко, осветившее его вечную тьму, и заботливый нежный отец, оберегающий свою девочку от любой напасти.
  
   На этот раз Тильда притащила их не в парадный кабинет Регента, а в личные покои Эфраима Вэйнврайта. Разница между помпезным официозом офиса и почти спартанской обстановкой маленькой гостиной сразу бросилась в глаза Делии. Здесь все было рассчитано на малый рост хозяина - низкие добротные стулья с кожаными сиденьями, обитые медными гвоздями с рифлеными шляпками, квадратный стол с черной полированной столешницей, угловатый жесткий диван и парные кресла к нему. Исключение составляли забиравшиеся под самый потолок книжные полки, личная библиотека Регента. Но рядом с ними стояла передвижная лесенка на колесах, с поручнями и широкими ступенями. На оклеенных сероватыми обоями стенах висела пара картин - Темза, полускрытая "гороховым супом", знаменитым желто-зеленым лондонским туманом, канувшим в Лету вместе с каминами и газовым освещением, и портрет Тильды, совсем недавно написанный маслом - краска все еще поблескивала свежестью.
   Делия бросила на Вэйнврайта любопытный взгляд, и Лорд Регент тут же безошибочно истолковал его.
   -- Проболталась? - строго спросил он, глядя на Тильду из-под широких нахмуренных бровей, выступающими дугами нависавших над его пронзительными черными глазами.
   -- Похвасталась, -- с улыбкой ответила Тильда, подходя к сидящему в кресле карлику и усаживаясь на подлокотник. Вэйнврайт против воли ответил на улыбку, потрепав девушку по руке выше локтя.
   -- Это одно и то же, -- заметил он, -- но мне приятно, что ты так на это смотришь.
   Он повернулся к застрявшим у порога нежданным гостям.
   -- Садитесь уже, раз пришли, -- вздохнул Регент, кивая на диван, -- и постарайтесь не болтать о том, что узнали.
   -- А что мы узнали? - с невинным видом спросила Делия, -- Тильда изучает тут Исцеление. Я так и скажу любому, кто заинтересуется.
   -- И Фьялару? - с усмешкой спросил Вэйнврайт.
   -- Фьялар вряд ли заинтересуется, -- ушла от ответа Делия, -- и мы здесь не для того, чтобы обсуждать твои семейные отношения.
   -- Зато твои уже на первых полосах местных газет, -- отпарировал Вэйнврайт, -- вам обязательно так привлекать к себе внимание?
   -- Фьялар Бруниссон отвлекает внимание от Фьялара, сына Бруни, -- ответила дроу, с удивлением обнаружив, насколько эта мысль теперь казалась ей очевидной и само собой разумеющейся, -- пока журналисты будут обсуждать мои колечки, платьица и туфельки, в другие дела они нос не сунут.
   -- Я бы не был в этом так уверен, -- задумчиво протянул Регент, -- но Фьялар прав, это лучше, чем вообще ничего. Ты пришла пригласить нас на свадьбу?
   -- Мы еще не решили, что и когда будем с ней делать, -- ответила дроу, -- но в любом случае, мы пришли по гораздо более серьезному делу. И с просьбой о помощи.
  
   Излагать суть стоящей перед ними проблемы взялась Маша. Университетская иерархия, конечно, в корне отличалась от Пирамиды Тремере, начиная с того, что магическое число "семь" не играло в ней никакой роли, и заканчивая тем, что студенты, прошедшие обучение, редко оставались в Университете, уходя на просторы свободной конкуренции в науке и бизнесе. Но даже это был хоть какой-то положительный опыт. У Делии такого опыта не было, но она сразу углядела в обтекаемых ответах Вэйнврайта намек на желание включить Башни в Пирамиду, сделав их филиалом клана и базой для отбора кандидатов на Обращение.
   -- Никаких шансов, -- резко отрезала она.
   Тильда испуганно заморгала, но Лорд Регент только успокаивающе похлопал ее по руке.
   -- Стоило попытаться, -- улыбнулся он, сверкнув клыками. Здесь, на восьмом этаже своей Капеллы, он считал соблюдение Маскарада излишним.
   Свой взгляд на ситуацию Вэйнврайт обрисовал жестко и безжалостно. Все, действующие на данный момент структуры, сочетающие в себе магию и политику, строились веками, на крови и насилии, интригах и внутренних распрях. Католическая церковь, Орден Гермеса, клан Тремере - все они уходили корнями в глубокую древность, когда не только посвященные, но и взирающие на них с трепетом простые смертные безоговорочно верили в высшие силы. Научный прогресс, в каком-то смысле, стал новой религией, потеснив традиционные культы и объявив шарлатанами практикующих без религиозного фанатизма магов. Но и научное сообщество, как со вздохом пришлось согласиться Маше, представляло собой такую же замкнутую касту последователей Оккама*, яро преследующую еретиков, осмеливающихся подвергать сомнению общепринятые теории.
   -- Вера в Дьявола, -- объяснял Регент спокойным размеренным тоном, словно читая лекцию новообращенным Тремере, -- это необходимое условие для того, чтобы паства покорно шла за пастырем. Но сам пастырь знает, что существование Дьявола недоказуемо, равно как и существование Бога. И пользуется этим, чтобы сохранить власть над стадом. Другое дело, если бы речь шла о знании, а не о вере. Темный Властелин ваших излюбленных книжек - достаточная причина, чтобы те, кто искренне желает победить зло, решились взять на себя ответственность. А пока они отсиживаются в стороне, более заботясь теоретическими выкладками и философскими рассуждениями.
   -- Хочешь сказать, что только реальная опасность может объединить Мидгард? - переспросила Делия.
   -- Вероятно. Хотя и в этом нельзя быть уверенным. Многие считают, что мы живем в эпоху информации. Но это не так. Мы живем в эпоху дезинформации, фальсификаций и промывания мозгов. Каждый раз, как я думаю об этом, мне хочется повернуться к миру спиной и запереться в лаборатории.
   -- Но многие ищут других путей, -- возразила Маша.
   -- Они играют в другие пути. И эти игры безопасны только до тех пор, пока вы дали им в руки игрушечные водяные пистолеты. Ты ведь не выкладываешь в Интернет схемы файерболлов или формулу дезинтеграции? - спросил он Делию.
   Дроу вздрогнула.
   -- Я должна быть уверена в тех, кого учу подобным вещам.
   -- Никогда нельзя быть уверенным до конца, -- заметил Вэйнврайт, -- и не сбрасывай со счетов возможность, что кто-то еще своим умом дойдет до этих знаний. Откуда тебе знать, кто это будет, и с какой целью попытается ими воспользоваться?
   -- Ты считаешь, что вся эта затея с самого начала была ошибочной? - вмешалась Тильда.
   -- Ну, если бы не она, ты бы тут не сидела, -- улыбнулся Вэйнврайт, -- уже за одно это ее стоит одобрить. Но дело в том, что и без вашей программы новая магия стремительно набирает обороты. Иногда маскируясь под викку или оккультизм, иногда - под ролевые игры. По большей части ее адепты сами не знают, на что наткнулись. Но это вопрос времени. Так что попытаться управлять этим потоком необходимо, иначе это сделает кто-то другой.
   -- Все это звучит так, словно правильного решения вообще не существует, -- нахмурился Бобби.
   -- У каждой проблемы есть простое и очевидное неправильное решение, -- пожал плечами карлик, -- правильное не находится слету. И может оказаться непростым. Или даже неприятным. Но искать его надо, в этом вы правы.
   Делия в задумчивости вертела кольцо на пальце. Разговор оказался безрезультатным, но не бесполезным. Вместо ответов они получили только еще большую кучу вопросов, и разгрести ее представлялось если не невозможным, то невероятно долгим и кропотливым трудом. Она вовсе не была уверена в том, что время у них есть. И еще что-то в словах Регента тревожило ее, но она никак не могла ухватить эту ускользающую мысль за хвост. Хвост живо представился ей - длинный, чешуйчатый, с треугольным шипом на конце. Хвост дьявола...
   -- Ты сказал Дьявол, -- вдруг сообразила она, -- один метафизический недоказуемый Дьявол. Я видела их тысячи... В Преисподней. И Демонов Джаханнама. Орден Гермеса заигрывает с первыми, мистики Востока - со вторыми. Они не просто доказуемы, они чертовски, дьявольски реальны. И, боюсь, скоро в этом убедится даже самый закоренелый профессор научного атеизма.
   -- Почему ты так считаешь? - удивился Регент.
   -- Потому что появления в Мидгарде гнома и дроу недостаточно, чтобы запустить процесс. Да и вызывание демонов - не вчерашнее изобретение, Орден балуется пентаграммами уже долгие века. Значит, они нашли лазейку. Пытаются сделать то же, что и мы. Не только Асгард видит в этой Вселенной лакомый кусок.
   -- Возможно, ты права, -- кивнул карлик, -- я попытаюсь задействовать старые связи и проверить ситуацию. Но не бесплатно.
   -- Сколько?-- вздохнула дроу.
   -- У тебя столько нет, -- ухмыльнулся Регент, -- но я имел в виду не деньги. Возможно, плата, которую я хочу с тебя взять, пойдет на пользу и вашему делу. Твоя кровь.
   -- Хочешь попробовать, каковы дроу на вкус?
   -- Хочу провести медицинское обследование. С магической составляющей. У тебя невероятная сопротивляемость магии. Возможно, она у тебя в крови не только в переносном смысле. Есть шанс, что удастся разработать заклятия или даже снадобья с подобным эффектом. Но для этого мне нужно проанализировать некоторые данные.
   -- Ты получишь свою плату, -- решила дроу, -- когда хочешь приступить?
   -- Да хоть сегодня, -- ответил Регент, -- можешь у Тильды спросить, ничего ужасного с тобой делать никто не собирается.
   -- Ага, -- подтвердила Тильда, -- они просто исколют тебя иголками, опутают проводами и измерят все, что поддается числовым выражениям.
   Разговор прервал зазвонивший в кармане у Делии телефон. Фьялар сообщал, что останется у оборотней на ночь. В подробности он не вдавался, но беспокойства в голосе не было. Скорее, предвкушение приятного вечера. Делия решила не делиться с ним своими планами.
   -- Сегодня, -- кивнула она Вэйнврайту, пряча телефон в карман, -- все равно больше заняться нечем.
   -- А я? - спросила Маша. И, глянув на Бобби, ойкнула, -- то есть, конечно, "мы".
   -- Позвони Войцеху, -- предложила Делия, -- он хочет сводить свою девчонку куда-нибудь поужинать, и ему нужна компания, чтобы она не слишком заглядывала ему в рот, не то заметит, как он мало ест.
   -- Неплохая мысль, -- улыбнулся Бобби, -- Маша, ты как на это смотришь?
   -- Голодными глазами, -- ответила девушка, -- от сегодняшних бесед у меня аппетит разыгрался.
   -- Передай Шемету, что его искал Кадир, -- сообщил Вэйнврайт.
   До Лорда Регента уже дошли сплетни о самоубийственном поведении Войцеха. Но ударник Фьялара принадлежал к клану Малкавиан, и безумие было у него в крови. По разговору Маши и Делии Вэйнврайт понял, что они даже не подозревают, чем рискует Войцех. Но решил не обсуждать со смертными правила Маскарада. Подобный разговор мог плавно вернуться к обсуждению его отношения к Тильде, и карлик, с тревогой поглядев на воспитанницу, решил оставить эту тему. В конце концов, одним психом меньше - невелика потеря.
  
   0x08 graphic
   * Оккам - английский философ, автор изречения, именуемого "бритвой Оккама" ("Не следует множить сущее без необходимости"), одного из принципов научного подхода к изучению явлений
  
  
   35. Бруклин; Casa Mono, Манхэттен. Нью-Йорк. Мелисента. Войцех
  
   Мелисента сидела в школьной столовой, уже в который раз бездумно перечитывая главу в учебнике истории, и не понимая ничего. Наполеоновские войны, Битва Народов, Эльба... Слова не цеплялись за память, скользя по периферии зрения черными муравьями букв.
   На рассвете, нет, перед самым рассветом ее разбудил тихо звякнувший телефон. Она спросонья нажала кнопку - сообщение от Него. Теперь у Мелисенты был Он, с красивой, каллиграфически и с замысловатыми завитушками выведенной большой буквы.
  
   "Когда фиалки льют благоуханье
   И веет ветра вешнего дыханье,
   Мудрец -- кто пьет с возлюбленной вино,
   Разбив о камень чашу покаянья.
  
   Pago Casa del Blanco или Brunello di Montalcino?"
   Странное сообщение. Как и все в Нем. Но эту загадку она разгадала. Отправила ответ с одним только словом "Паэлья", и попыталась снова уснуть. Сон не шел, после вчерашнего бурного свидания, ссоры с матерью и ночных кошмаров, в которых Войцех превращался в дракона, и его пламя опаляло ее изнутри, заставляя снова и снова задыхаться от невыносимого желания.
   Домой Мелисента решила не ходить. Украдкой засунула в школьный рюкзак немнущееся маленькое черное платье. Туфли, конечно, не самые парадные - но и так сойдет. Уже после занятий позвонила матери, наврала с три короба про какую-то экскурсию с классом. Кажется, убедила. Вернуться опять нужно было не поздно, а телефон Войцеха снова не только не отвечал, но вообще был недоступен. Как и смысл происходящего в ее жизни.
   Девушка пыталась ответить себе на вопрос "что происходит", складывая в уме весь свой маленький жизненный и большой читательский опыт. Даже советами подруг на этот раз не пренебрегла, пропуская события последней недели через сито афоризмов, мудрых фраз и устоявшихся мнений. События в нем застревали, никак не желая укладываться в рамки, ящички с классификационными ярлычками и логические схемы.
   Это не походило ни на "любовь заканчивается, когда мужчина добивается своей цели" из классической литературы, ни на "любви без секса не бывает" из утверждений ее прежних кавалеров. Конфетно-букетный период, как непременная плата за дальнейшее, признавался всеми необходимой фазой для доказательства серьезности отношений и намерений. Но и только. Ее всегда трясло от прагматичности этого подхода, от банальности фраз, которыми ее пытались убедить в искренности чувств. "Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая?". Зеркало. И каждый следующий самовлюбленный болван, который надеялся, что ему удастся заполучить то, что не досталось предыдущему.
   К тому моменту, как Кристи уговорила ее не просто сходить на концерт, а попытаться пробиться в гримерку и свести как можно более тесное знакомство с музыкантами, Мелисента пришла к выводу, что ценность этого "приза" для нее самой значительно меньше, чем для охотников за ним. И с горькой, отчаянной решимостью собиралась избавиться от него, просто вышвырнув в мусорную корзину. Главное, чтобы подальше от тех, кто посмеет хвалиться этим трофеем.
   На концерте она не столько слушала музыку, хотя ей нравился этот жесткий, но в то же время романтический, стиль, сколько пыталась холодно и непредвзято оценить кандидата на роль "мусорной корзинки". И золотоволосый ударник сразу привлек ее внимание. За его ангельской хрупкостью и декадентским изяществом она скорее почувствовала, чем разглядела, давнюю неизбывную боль. Под обжигающей лавой страсти, рокочущей в его барабанах - холод. Не тот, которым как ледяным душем окатывают слишком приблизившихся чужаков, но сырой могильный холод одиночества, ночную тоску и боль. Обнять и согреть, увести за собой к теплу, свету и солнцу. Невозможно, невозможно...
   И его осторожные поцелуи, такие бережные поначалу. Сладкие, как мед, и горькие, как печаль. Она сама расстегнула пуговку, приглашая его дальше. Но Войцех только легко коснулся тыльной стороной руки ложбинки между грудей, как будто не хотел обидеть ее отказом.
   -- Не здесь, моя прекрасная, -- прошептал он, обжигая ее ухо горячим дыханием, -- но если ты хочешь, мы можем поехать ко мне.
   И она сказала "да", и это было уже то, окончательное, "да", после которого у девушки не бывает возврата.
   Она была благодарна ему за то, что он не стал лгать ей. Не попытался купить ее согласие красивыми словами и пустыми обещаниями. И взял то, что она готова была выбросить, как бесполезный мусор, словно получил величайший дар. Он вернул ей ее саму. Странным, парадоксальным образом, вернул чистоту и невинность, забрав их себе. И у нее уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что происходящее с ней - любовь.
   Но Он больше не звал ее к себе. Если бы не вчерашний вечер в студии, Мелисента решила бы, что Войцеху нужна только компания для его не очень взрослых развлечений, девочка, с которой можно ходить в кино и кататься на качелях, заговорщически показывая язык всем адептам большого секса. Вечный мальчишка, с печальными мудрыми глазами, не готовый отпустить свою юность. Но он старательно и умело разжигал в ней до поры скрытое пламя, и Мелисента никак не могла понять, что ему на самом деле нужно от нее.
   -- Не буду об этом думать, -- решила она, -- не стану.
   Есть только здесь и сейчас, остальное не имеет значения. Сегодня это паэлья и белое кастильское вино. Чистое и свежее, как утро любви. Но что-то подсказывало ей, что скоро очередь дойдет и до темного, как кровь, Пино Нуар. Утром она была одна, его время было - ночь.
   -- Милси! - голос Кристи вырвал Мелисенту из размышлений, -- что ты здесь забыла в такое время?
   Мелисента чуть дернулась, как всегда, когда ее называли этим именем. Но она не спорила, ее полное имя звучало слишком уж по-книжному в стенах школы.
   -- Жду вечера, -- вздохнула она, -- если мама вдруг спросит, скажешь ей, что у нас была экскурсия в музей?
   -- С чего вдруг я стану врать твоей маме? - сердито ответила Кристи, -- я и так тебе помогла, чем могла, и никакой благодарности с твоей стороны.
   Именно Кристи потащила ее на концерт. Длинноногая голубоглазая блондинка, признанная "королева класса" была готова поддержать Мелисенту в любых нарушениях правил и запретов. Она вечно таскала за собой подругу на вечеринки и тусовки, поскольку непохожая красота Мелисенты служила гарантией того, что "приведи девушку для друга" не закончится тем, что эту девушку предпочтут ей самой. В последнее время Кристи надоело однообразие школьных романов, предсказуемых и бесперспективных для осуществления ее главной амбициозной мечты - попасть на обложки гламурных журналов. Идея зацепить восходящую звезду рок-музыки, пока ее еще не заграбастала не менее предприимчивая соперница, показалась ей удачным началом будущей карьеры.
   Но первый опыт не слишком удался. Своей целью Кристи выбрала Бруниссона, сразу углядев в нем лидера группы. Крутившаяся рядом с ним темнокожая коротышка с далеко не модельной фигурой Кристи не смутила - "джентльмены предпочитают блондинок", это она усвоила хорошо. Даже если блондинки выше джентльменов почти на голову. Она в удачный момент заняла стратегическую позицию у ног Фьялара, но чертов карлик с холодными глазами убийцы ее спугнул. А потом их спешно увезли, раздав карточки с телефоном.
   На телефон отвечал вежливый женский голос. Мэри, гуль и секретарша Иветт - но Кристи об этом не знала. Всем участницам резко оборвавшейся вечеринки пообещали бесплатные билеты на следующий концерт.
   Кристи не только похвасталась визиткой всем, кому только можно, но и довольно прозрачно намекнула на свои завязавшиеся отношения с темноволосым гитаристом, к восхищенной зависти подруг. Всех, кроме Мелисенты, которая была в курсе истинного положения вещей. Мелисента пыталась предупредить, что враньем Кристи рискует поставить себя в неловкое положение, но самоуверенная блондинка не пожелала слушать. И в результате получила увесистый щелчок по носу, когда в местных газетах появилось объявление о помолвке Фьялара Бруниссона с той самой немодельной креолкой.
   Она попыталась было обратиться за помощью к Мелисенте. Та в подробности не вдавалась, но, судя по высказанной сквозь краску смущения просьбе помочь с контрацептивами, не ограничила свое знакомство с ударником удачным исчезновением с вечеринки. Однако Мелисента отказалась тащить подругу на очередное свидание. По совершенно неубедительной с точки зрения Кристи причине, что Войцеху это не понравится. И теперь она решила расплатиться с неблагодарной выскочкой за все свои разочарования.
   Компания для этого подобралась, как нельзя более, подходящая. Джек и Айзек, футболисты школьной команды, оба бывшие ухажеры Мелисенты. Джек сам бросил девушку, после двух или трех неудачных штурмов за первую неделю романа. Айзеку пришлось хуже - Мелисента поймала его на вранье о том, что уже "все было". Да еще и настолько неудачном, что нашлись свидетели подтвердившие , что в вечер, когда было это "все", она вообще была в другом месте и принимать участия в происходящем не могла. "Ты меня со своей рукой не путаешь?" -- едко бросила ему Мелисента в присутствии чуть не половины класса, и Айзеку пришлось заткнуться, когда ее слова вызвали общий смех и стали причиной редкого перехода зрителей на сторону "Принцессы Недотроги".
   -- Можете записываться в очередь, парни, -- со смехом сказала Кристи, -- малышка уже встретила своего прекрасного принца на белом коне и поторопилась вручить ему хрустальную туфельку. Теперь она и до простых смертных снизойдет. Принцам от Золушек, кроме туфелек, ничего не нужно.
   -- А ты уверена? - подмигнул Айзек, -- может, она его вообще с вибратором спутала?
   -- Давай, ты первый, -- усмехнулся Джек, -- а я подожду твоего отчета о том, стоит ли она вообще того, чтобы в нее вставить что-то покруче вибратора.
   -- Кристи! - Мелисента залилась краской и вскочила на ноги.
   -- Что "Кристи"? - пожала плечами блондинка, -- ты думаешь, если Шемет тебя трахнул, ты стала особенной? Да у него таких как ты - полный зал идиоток. Можно каждый вечер свежим мясом полакомиться.
   -- Шемет -- крутой мужик, -- кивнул головой Джек, -- за таким и объедки подобрать не зазорно. Пожалуй, я первый. А Айзек подождет моего отчета.
   -- Да полкласса уже ждет, -- расхохотался Айзек, -- пойду список составлять. В порядке живой очереди. Думаю, Милси уже вошла во вкус, и никому не откажет.
   Мелисента уже перестала обращать внимание на изгаляющихся в насмешках парней. Она сцепила взгляды с бывшей подругой, и Кристи, выдержав всего несколько секунд, опустила глаза, нервно сглотнула.
   -- Идемте отсюда, -- она потянула за собой Айзека и Криса, -- Милси нужно в одиночестве обдумать свалившееся на нее счастье.
  
   Войцех уже сидел за угловым столиком, накрытым на четверых, когда Бобби привез девушек в Каза Моно. Ресторан с его псевдо-старинным интерьером, темными деревянными панелями и хромированными лампами вполне отвечал невзыскательным вкусам кишевших здесь туристов со всех концов света. Но кухня и вправду была отменной, Войцех позаботился найти лучшее, что мог предложить Нью-Йорк.
   -- Прости, что не заехал за тобой, моя прекрасная, -- сказал Войцех, галантно целуя ее руку, и одновременно ухитрившись второй рукой незаметно провести по открытой чуть ниже лопаток спине, -- цейтнот, как обычно. Боялся, что нам столика не достанется. Вы уже познакомились?
   -- Конечно, -- Мелисента улыбнулась, -- у тебя замечательные друзья.
   -- Мы такие, -- рассмеялся Бобби, пожимая руку Войцеха, -- особенно, когда в программе паэлья с моллюсками.
   -- Как ты угадал? - обрадовалась Мелисента, присаживаясь на отодвинутый Войцехом стул.
   -- Ясновидение, -- с гордым видом ответил Войцех, -- это моя профессия, угадывать, что девушка захочет на ужин. Владельцы ресторанов просто рвут меня на части, предлагая работу.
   -- Тогда зачем спрашивал? - удивленно сказала Мелисента.
   -- Он тебя разыгрывает, -- рассмеялась Маша, уже разглядывавшая меню, -- паэлья здесь только с моллюсками. Но всего остального тоже вдоволь на любой вкус.
   Паэльей они не ограничились. Бледно-желтые тыквенные крокеты с белоснежным козьим сыром, запеченные утиные яйца, прозрачная как слеза жареная свиная грудинка, хлебцы с апельсиновыми цукатами. Бобби ел за двоих, в буквальном смысле, Войцех, пользуясь моментами, когда Маша отвлекала Мелисенту, сбрасывал ему на тарелку свою долю. Но вином наслаждался сам, смакуя каждый глоток. Малкавиан еще помнил, каким должно быть хорошее вино, и накладывал добытые из закромов памяти воспоминания на пресные и плоские реальные ощущения. Получалось неплохо, и он решил, что этот трюк можно будет повторить еще на чем-нибудь. Кроме Мелисенты. Обнимать ее, вспоминая о тех, кто лет двести назад делил с ним постельные радости, было кощунственно.
   Маша и Мелисента о чем-то перешептывались, улыбаясь, и у Войцеха потеплело на душе. Девочка пришла сюда побледневшая, с легкими тенями под прекрасными глазами, и он боялся, что вчерашним скандалом не обошлось. Но расспрашивать при друзьях не рискнул. Да и вообще, понял он, не рискнул бы. Ее ответы могли потребовать от него решительных действий, а все, что приходило в голову, никуда не годилось. Но сейчас она позабыла обо всем, смеясь шуткам Бобби, напоказ секретничая с Машей, легонько подкалывая его самого. Поначалу он собирался пригласить Фьялара и Делию составить им компанию на вечер. Но Мелисента побаивалась Фьялара, особенно после того, как тот рявкнул на Войцеха, сбившегося с ритма. И Делия, с ее чуть циничной ухмылкой, могла ненароком задеть кого угодно острым, как бритва, язычком. И, как ни крути, двести лет - это двести, а не двадцать. Впрочем, когда это касалось его самого, в последнее время об этом так легко было забыть.
   -- А где Фьялар? - спросил он Бобби, -- у него телефон не отвечает.
   -- Фьялар на концерте народной музыки, -- рассмеялась Маша, -- нам Делия сказала. Неожиданно укатил на север в волчью глухомань. А Делию мы оставили в хищных лапах Вэйнврайта, он собирался проводить над ней научные эксперименты. С ее полного согласия, понятное дело.
   -- Кстати, о Вэйнврайте, -- вспомнил Бобби, -- он просил тебе передать. Тебя Кадир ищет. Для чего и зачем - не знаю.
   Войцех нахмурился, он хорошо представлял себе, зачем мог понадобиться Ал-Асмайю. Так скоро...
   По лицу Мелисенты пробежало тревожное облачко, и Малкавиан усилием воли прогнал из головы мысли о Шерифе. Не сейчас.
  
   Легкое вино сделало свое дело, беседа становилась все более непринужденной. Маша расспрашивала Мелисенту о школьных делах, и Войцех снова чертыхнулся про себя. Он вообще забыл, что у принцесс бывают занятия кроме посещения рок-концертов и романтических прогулок с вампирами. При упоминании школы Мелисента снова помрачнела, но Войцех не придал этому значения. Школу, по его мнению, любить вообще было невозможно.
   Разговор плавно перешел на сравнение школьной и университетской программы. Выяснилось, что Бобби как раз пишет реферат по Наполеоновским войнам, и его мнение о причинах поражения французской армии в корне не совпадает с тем, которое Мелисента только сегодня почерпнула в школьном учебнике.
   -- При чем тут зима? - возмущенно заявил Бобби, -- Наполеон, по-твоему, был необразованным болваном, не знающим, что в России зимой холодно?
   -- Ну, может, он не думал, что настолько... -- протянула Маша.
   -- А ты вообще должна это знать лучше всех, -- фыркнул Бобби, -- кто из нас русский?
   -- Никто, -- рассмеялась Маша, -- я вообще еврейка. И в Питере с двух лет не была, так что о русских зимах знаю не больше тебя. Вон Войцех и то, наверное, знает лучше, он поляк.
   -- Литвин, -- поправил Войцех, -- но польской крови во мне, и вправду, даже больше. Полячки младые в нашем роду через поколение в жены брались.
   -- Ну и что ты скажешь о русских зимах? - не унимался Бобби, -- могли они победить Наполеона, или для этого понадобился гений Кутузова?
   -- Гений Кутузова? - голос Войцеха оставался спокойным, но в глазах полыхнуло холодное ледяное пламя, -- В чем, это, сударь мой, выразился непревзойденный гений Светлейшего? Уж не в том ли, что он без всякой пользы войска под Бородино положил, а потом Москву без боя сдал? "Генералу Морозу" он доверил за себя сражаться? Так ведь и русская армия по дороге от Тарутина к Вильно две трети от мороза и болезней потеряла. Мерзлую конину ели, сухарей штаб-офицерам недоставало, не то, что нижним чинам. На Березине по раненым и женщинам картечью били, а Бонапарт-то все равно ушел. А все почему? Чичагов ему как бельмо в глазу был, завистью да местью Темнейший лис исходил. Неприятеля выпустил, зато соперника подставил. Мне Денис Давыдов еще до Березины рассказывал, как Кутузов к адмиралу гонцов слал, подложные даты на письмах ставил. "Третьего дня из Копыся вышли, следуйте к Борисову". Тьфу!
   Вилка, сломавшись со скрежетом, жалобно звякнула по тарелке, оставив в побелевших на костяшках пальцах согнутый черенок.
   Маша выразительно кашлянула, и Войцех с ужасом посмотрел в расширившиеся глаза Мелисенты. Сердце остановилось, дыхание замерло. Еще минуту, пока висело напряженное молчание, Шемет отчаянно восстанавливал его.
   -- Это записки моего прадеда, -- тихо сказал он, -- того, чей портрет у меня на стене. Мы так похожи, что я привык представлять себя на его месте. Вот, увлекся...
   Мелисента рассмеялась и наградила его легким поцелуем в щеку.
   -- Ты бы на его месте тоже был героем, я знаю, -- шепнула она, -- только больше не пугай меня так, пожалуйста.
   Войцех кивнул.
   От пережитого его замутило. Кровь бешено застучала в висках, атрофированный желудок отказывался держать выпитое вино, а контроль над телом стремительно уходил. Войцех, наскоро пробормотав извинения, выскочил из-за стола, Бобби, поймавший умоляющий взгляд Мелисенты, выбежал за ним.
   В туалете Войцеха вывернуло кровью. Алые капли пота выступили на лбу, покрыли испариной верхнюю губу. Он плеснул себе в лицо водой, торопливо смывая кровь, тут же розовыми каплями забрызгавшую раковину. В зеркале увидел Бобби за спиной.
   -- Тебе помочь?
   -- Спасибо. У меня сегодня все с собой, -- Войцех достал из кармана пакетик и жадно припал к горлышку губами.
   Бобби покачал головой, оторвал полосу от бумажного полотенца и принялся вытирать раковину.
   -- Я не это имел в виду, -- сказал он, -- хотя, в случае крайней необходимости...
   -- Прости, я не в себе. С друзьями не бывает достаточно крайней необходимости.
   -- Еще раз. Я чем-то могу помочь?
   -- У меня мозги не работают. Придумай что-нибудь. Не оставляйте ее сегодня наедине со мной - это опасно.
   -- Мы уезжаем?
   -- Еще не сейчас. Полчаса я продержусь. Пусть успокоится и забудет.
  
   Мелисента, воспользовавшись отсутствием Войцеха, решилась заговорить с Машей о том, что ее тревожило весь вечер.
   -- У меня под лестницей - школьный рюкзак. В нем форма. Мне нужно будет переодеться, прежде чем попасть домой. А я не хочу, чтобы он знал.
   -- Что, совсем плохо дома? - участливо спросила Маша.
   Мелисента молча кивнула.
   -- Только не говори ему.
   -- Не скажу, -- пообещала Маша, -- но не уверена, что у меня получится задержать его, если он захочет тебя проводить.
   -- Попробуй что-нибудь придумать.
   Ответить Маша не успела. Зазвонил телефон, оставленный Войцехом на столе, и девушка взглянула на экран. Кадир Ал-Асмай. Машу словно молнией ударило. Только теперь она поняла, зачем Шериф так настойчиво ищет Шемета.
   -- Вот что, девочка, -- произнесла она совершенно взрослым и не терпящим возражений голосом, -- вызывай такси и бегом домой. Заодно и переоденешься. Я что-нибудь придумаю.
   -- Что-то случилось? - с тревогой спросила Мелисента.
   -- Пока нет. Но тебе лучше уехать.
   -- А я думаю, это называется иначе, -- твердо ответила Мелисента, -- это называется сбежать. И бросить. Дома я разберусь.
  
   Благими намерениями... Сложно было назвать адом ее торопливые горячие поцелуи в темном подъезде с перегоревшей лампочкой. Свой Ад он носил с собой, всегда и везде.
   -- Я не знаю, какие тайны ты скрываешь, -- прошептала она, -- и не спрошу, пока сам не решишь рассказать. Но я хочу, чтобы ты знал - что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне.
   Войцех не ответил. Ее тонкие пальцы коснулись его лица, обрисовывая в темноте контур губ, бровей, век. Она потянулась губами к его глазам, чтобы снять слезу.
   -- Никогда так не делай, -- хрипло прошептал он, отстраняя ее, -- пожалуйста.
   Дома было темно, все уже спали. Мелисента торопливо проскользнула в свою комнату. Швырнула на кровать рюкзак, вытащила из него форму, потянула через голову платье. В тусклом свете ночника влажно блеснуло алое пятнышко на груди, но платье стерло его, и она так и не успела понять, откуда оно взялось.
   В зеркале снова мелькнули темные ветви, звезды посыпались дождем. Девушка в зеркале улыбнулась ей, и все погасло.
  
  
   36. Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар. Войцех
  
   -- Рассказывай, как съездил.
   Фьялар лежал на животе, повернув набок голову, блаженно размякая под руками сидящей на нем верхом Делии. Девушка разминала затекшие от долгой поездки, свернувшиеся в тугие клубки мышцы шеи и спины.
   -- Ага. Вот тут. И чуть ниже, -- Фьялар подался под ее руку.
   -- Не ерзай. Не то перейдем ко второй части, не успев закончить с первой, -- Делия сжала его плечо, -- я не железная.
   -- Судя по твоей хватке, этого не скажешь, -- усмехнулся гном.
   Они сравнили отчеты о проведенном времени. Делию поразило, насколько выводы пока что незнакомого ей ярла напоминали заключения Лорда Регента. Это могло означать только одно - объективность суждений. Слишком уж разными были Тремере и Гару. Ее снова почти захлестнул приступ безнадежности и отчаяния. Строить планы на будущее ей никогда не нравилось, они вечно летели в Преисподнюю, сталкиваясь с реальностью. Зато в том, чтобы действовать раньше, чем думать, полагаясь на то, что тело само примет решения - в этом с ней мало кто мог сравниться. Фьялар, поначалу сердившийся на ее безумные и безрассудные выходки, давно смирился и привык полагаться на ее интуицию не меньше, чем на свою логику. Гном предпочитал обдуманные решения. Правда, принимал их быстро и не жалел потом о последствиях, если что-то шло не так, что, впрочем, случалось крайне редко.
   Фьялар даже затылком почувствовал ее изменившееся настроение. Он вывернулся, резким движением прижимая к ее своей груди.
   -- Ничего. Мы справимся. Как обычно, -- шепнул он в самые ее губы, -- и пора переходить ко второй части. Нам еще выспаться нужно, ночью опять полный дом кровопийц набьется.
   Возможности возражать он ей уже не оставил.
  
   Разбудила их Иветт, крайне недовольная тем, что Фьялар сутки не отвечал на звонки ни ей, ни Мэри. У нее были хорошие новости - Лили, примоген Тореадор Сан-Франциско, не только предлагала им выступить во Фриско, но обеспечила концерты во всех крупных городах по пути от Нью-Йорка. Предложение перспективное для будущего группы, но крайне сложное для воплощения по причине состава. Иветт пыталась свалить решение этих проблем на Фьялара, но тот послал ее к троллям, объяснив, что продюсер свои деньги получает не за красивые глаза.
   -- Это работа менеджера, -- заявила Иветт.
   -- Так найди нам менеджера, -- рявкнул Фьялар, -- и сними ее с моей шеи.
   Делия усмехнулась. Но радоваться было рано.
   Следующим позвонил Кадир. Шериф решил уподобиться типу из анекдота, разыскивающему упавшую монетку под фонарем, а не под темным кустом, под который она завалилась. Он предпочитал обращаться к здравому смыслу Фьялара, а не к малкавианскому безумству Войцеха напрямую, и рявкать на него было бесполезно. Фьялар пообещал уладить проблему, хотя у него при этом было ощущение, что он бессовестно лжет Ал-Асмайю. Что делать с Шеметом, он представлял себе слабо.
   Зато это очень хорошо представлял себе позвонивший, к полной неожиданности Фьялара, Картер Вандервейден, примоген Клана Малкавиан. Бывший адвокат даже при телефонном знакомстве произвел приятнейшее впечатление безукоризненными манерами и старомодной вежливостью. Он очень сожалел о том, что вынужден обеспокоить Фьялара своей просьбой, но Войцех, к его глубокому огорчению, на контакт не шел. После долгих и витиеватых объяснений, цель звонка, наконец, выяснилась. Войцех получал официальное разрешение на Обращение. Фьялар поблагодарил мистера Вандервейдена в самых изысканных выражениях, и чуть не разбил телефон, швырнув его на пол.
   -- Тролль бы побрал этого психа! Он на это не пойдет.
   -- По-моему, они все пытаются свалить ответственность на тебя, -- заметила Делия.
   -- А на кого же еще? Даже если бы не мое отношение к Шемету, он мне нужен. Крис был прав - другого такого мне не найти ни среди живых, ни среди мертвых.
   -- Тогда попробуй его убедить.
   -- Похоже, другого выхода нет, -- согласился Фьялар.
   Они спустились вниз, и Диззи тихо ускользнул к кофейной машине, размышляя о преимуществах успокоительного действия травки на психику.
   Но на этом телефонные звонки не закончились.
   Катарина Вайс, Марлена, Хелен Панхард, Калеброс ... У каждого нашелся вопрос, требовавший неотложного ответа, дело, невыполнимое без участия или совета Фьялара, проблема, которую только он мог решить.
   -- Они что, решили тебя Принцем Нью-Йорка назначить? - хмыкнула Делия.
   -- Для них это был бы удобный вариант, -- кивнул Фьялар, -- особенно для тех, кто полагает, что мог бы купить меня, или просто дергать за ниточки. Но они на это не пойдут, к счастью. Думаю, дело в том, что до выборов недалеко.
   -- Как раз перед туром, -- вспомнила Делия, -- по крайней мере, оставишь за спиной спокойный город.
   -- Боюсь, что после выборов основная катавасия только начнется, -- вздохнул Фьялар, отставляя пустую чашку из-под кофе и набивая трубку, -- но это уже от нас не зависит.
   Через час после заката предсказание Фьялара сбылось. Компания начала подтягиваться в студию. Пришли даже Хоакин и Рамо, обычно являвшиеся только на репетиции. Эфраим Вэйнврайт с Тильдой. Из подвала, в последнее время подсоединенного к городским стокам, показался Шарк. Маша и Бобби, держащиеся за руки, словно кто-то собирался растащить их в разные стороны. Норвик, в черных кружевах и бархате, более напоминающий Сальери, чем скальда. С чехлом от контрабаса. Крис и Моника, косящиеся друг на друга, как разводящаяся после двадцати лет совместной жизни пара на пороге суда. Диззи, с большой кастрюлей на тележке и бутылкой виски в руке. На охоту сегодня не пошел никто.
   -- Кого ждем? - спросил Фьялар, оглядывая собравшихся, -- Кадира или Войцеха?
   -- Правильная постановка вопроса, -- кивнул Крис, -- с Шеметом надо что-то делать.
   -- Если не мы, то Ал-Асмай, -- согласился Норвик.
   -- Жаль девочку, -- кивнул Вэйнврайт, обнимая Тильду за плечи, -- но она сама напросилась.
   -- Кто ему скажет? - спросила Делия.
   -- Я, -- Крис тряхнул непослушными кудрями, -- меня ему придется выслушать. За ним долг.
  

***

  
   Войцех встретил ее у подъезда, ослепительный в черном смокинге и белой бабочке. С темно-пурпурной, почти черной розой в руке. На ней снова было то белое вязаное платье, в котором она была, как невеста, на их первом настоящем свидании.
   -- Поедем сегодня ко мне? - он почти не спрашивал, зная ее ответ заранее.
   Мелисента улыбнулась ему, засияв счастьем.
   -- До утра? - тихо спросила она.
   -- И дольше, если захочешь, -- ответил Войцех, протягивая ей розу.
   -- Я уже хочу, -- она поцеловала его, привстав на цыпочки, -- очень.
   Виллис ждал их за углом. Войцех решил не оставлять ни малейших следов, полагаясь на стертую память водителей. Крис, сидевший за рулем, опустил темное стекло, отделявшее водительскую кабинку от салона, и они устроились на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу. Мелисента, свернувшаяся котенком на его груди, чуть не мурлыкала от удовольствия, и не торопилась с поцелуями, предвкушая долгую и нежную ночь.
   На этот раз в прихожей горел мягкий свет, ожидая ее. Войцех прошел в спальню, зажег свечи на прикроватном столике, где уже стояла бутылка "Пино Нуар" и два тонких бокала на высоких ножках. И возле хрустальной вазы, стоявшей у стены на резной подставке. В вазе была белая, как молоко, роза, и Мелисента присоединила к ней черную, доверчиво прильнувшую к соседке бархатистыми лепестками. В гостиной, запертой на ключ, спал зачарованный вампирским взглядом мужчина. Его имени Войцех не знал, но это не имело значения. Для первого голода после обращения, страшного и болезненного, медицинские пакетики подходили мало.
   Мелисента забралась на кровать, скинув туфельки, швырнув сумочку в угол, и молча смотрела, как Войцех разливает по бокалам вино. До половины, чтобы дать возможность вдохнуть букет, прежде чем прокатить густое вино по языку, наслаждаясь вкусом. Сегодня все его движения, обычно порывистые, были точны и аккуратны, как будто продуманы заранее. Но от этого еще изящнее и грациознее, чем всегда.
   -- За тебя, принцесса, -- он вручил ей бокал и коснулся его своим, чуть ниже края, -- за нас.
   -- За нас, -- она вдохнула сладкий запах вина, пригубила его и поставила бокал на столик, -- это что-то значит?
   -- Да, -- ответил он, отставляя свой бокал нетронутым и слизывая вино с ее губ, -- но еще не время об этом.
   Мелисента раскрылась навстречу его жадному, требовательному поцелую.
   Войцех касался ее, собирая по капле воспоминания о мягком тепле ее кожи, матово-кремовой в неверном свечном свете, тихом, все учащающемся, дыхании, синеве поблескивающий в полумраке глаз под длинными тенями ресниц, горьковатой сладости губ, горячей влаге, призывно ожидающей его. Он с упорством безумца пытался сломить барьер, который смерть поставила между послушно повинующимся телом и бушующим пламенем страсти, неподвластной разуму. Но только понапрасну тратил драгоценную кровь - единственным доступным ему желанием плоти был голод. Запах крови под кожей, острый и терпкий. Ожидающий той минуты, когда он сделает последний шаг, после которого для обоих не будет возврата. Это была ее последняя ночь, и Войцех хотел, чтобы она осталась в ее памяти на долгие века холодной тьмы. Единственная вечность, которая была у него в запасе.
   О проклятии и душе он думал с горьким смехом. Еще при жизни поручик Шемет славился выходящим за пределы общепринятой среди светской молодежи моды вольтерьянством и вольнодумием. Смерть не изменила его взглядов. Свой Ад и Рай каждый носит с собой. На выбор. Но этой ночью он выбрал за нее, не в силах заставить себя спросить ее согласия. Ее отказ, после всего случившегося, был для нее верной смертью - слишком многие знали о ней. Слишком многие пристально следили за малейшим нарушением Маскарада. Он не Вэйнврайт, за которым стоит Капелла, а Мелисента не Тильда и не Маша, чьи жизни Камарилья могла признать ценными для дальнейших магических экспериментов.
   Мелисента отвечала ему, разгораясь ярким пламенем, предугадывая любое желание, которое могло бы у него быть. Если бы он был жив. Но ее пылкость и без того находила отклик в его душе - гордостью мужчины, первым пробудившего в ней этот огонь, безраздельно владеющего им, наслаждающегося ее восторгами. И он раздувал это пламя до самых небес, зная, что к рассвету погасит его навсегда.
   Больше у них не останется ничего. Только вечность.
   Войцех знал и пары, ставшие любовниками будучи Сородичами, и те, где один обратил другого. Кто-то пытался делать вид, что гимнастика в постели все еще имеет значение. Кто-то превозносил преимущества платонической любви. Но все они, рано или поздно, заканчивали одним - два вампира, без различия пола, получающих и доставляющих друг другу единственное доступное им наслаждение. Две пиявки, слившиеся в кровавом поцелуе. Два трупа, захлебывающиеся кровью.
   У него все еще хватало безумия надеяться, что у них получится по-другому.
   Утомленная Мелисента прислонилась к его плечу, и он снова налил ей вина.
   -- Ты прекрасна как сон, Принцесса, -- шепнул он, -- я бы хотел не просыпаться никогда.
   -- Сон без пробуждений - это смерть, -- ответила Мелисента, задумчиво глядя на пламя свечи, -- а я хочу жить для тебя.
   Войцех зарылся лицом в ее волосы.
   -- Я бы за тебя умер. Но уже не получится, -- тихо прошептал он. Очень тихо.
   Он дал ей недолгий отдых, убаюкав на своем плече, и снова разбудил поцелуем. Часы на стене, резное чудовище с литыми чугунными стрелками и тяжелыми гирями неумолимо отсчитывали время.
   Четыре часа. Два часа до рассвета. Последняя точка, когда он еще успел бы отвезти ее домой и вернуться сюда, в безопасность своего убежища, пройдена. Войцех смотрел на нее, разгоряченную, с влажной челкой, прилипшей ко лбу, припухшими от поцелуев губами и сияющими глазами. Это был последний раз, когда он видел ее такой. И никогда ему не увидеть, как сменится женственной силой эта хрупкая нежность, не узнать, как ее стремительная походка наберет уверенность и плавность, взгляд станет призывно-лукавым, горячим, обещающим открыть все тайны зрелой чувственности. Не целовать первые седые волоски в темном шелке ее волос, не восхищаться тонкими лучиками морщинок, делающими взгляд мудрым и добрым...
   В последний раз она почти кричала, и ее пальцы до боли сжимали его плечи, она закусила свою руку, чтобы не впиться зубами ему в плечо. Войцех в последний раз коснулся поцелуем ее лона, посылая прощальную волну экстаза. Скоро рассвет. У них остался всего час до того, как они провалятся в дневное небытие, рядом, словно два холодных трупа.
   Его губы коснулись ее шеи, как в первую ночь. Там, где билась голубая жилка, там, где он боялся с тех пор ее коснуться. Запах крови ударил ему в голову. Клыки рванулись из десен.
   Медвежьи лапы, обхватившие хрупкую шейку, встали перед его взглядом. Он с ужасом оторвался от нее, взглянув на свои тонкие пальцы. Лейтенант Шемет с портрета на стене ухмыльнулся медвежьим оскалом.
   -- Я не могу, -- он зарылся лицом в ее колени, -- я не могу этого сделать. Уезжай, умоляю тебя. Пожалуйста, уезжай и ни о чем не спрашивай.
   Она молча кивнула и потянулась к разбросанной по ковру одежде.
  
  
   37. Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар. Войцех
  
   -- Ну, и где Войцех? - недовольно спросил Фьялар, глядя на входящего в студию в одиночестве Бобби.
   -- Понятия не имею, -- пожал плечами МакГи, -- я сделал все в точности, как ты велел. Постучал ему в дверь с первыми лучами заката. И колотил в нее, по меньшей мере, час, не забывая телефон набирать.
   -- Звонок за дверью слышал? - вмешалась Делия.
   -- Не-а, тихо. Или его дома не было, или он телефон отключил.
   -- Второе вернее, -- заметил Крис, -- я вчера до пяти утра дежурил у него под окнами, никто оттуда не выходил. Еле успел к Фьялару в студию домчаться, пока меня солнышком не припекло.
   -- Значит, дома, -- подытожил Фьялар, -- может, до сих пор в себя не может от радости придти, что проблемы решились. Раз уж обратной дороги нет.
   -- Ты вообще понимаешь, что говоришь? - Крис чуть не схватил Фьялара за грудки, -- он свою девочку убил. То, что от нее осталось... Годится для чего угодно, кроме любви.
   -- А как же Моника? - спросил Фьялар.
   -- Моника для любви и при жизни не очень годилась, -- пожал плечами Крис, -- ее революция и свобода больше интересовали, чем все остальное. Хотя девицей она не была, я бы заметил. Мы не любовники, Фьялар. Даже в вампирском смысле. Я никогда не пробовал ее крови после обращения, а она моей. Это создает кровную связь между Дитя и Сиром. Я забрал у нее жизнь, но не заберу то, что для нее дороже жизни - свободу.
   -- Убедил, -- Фьялар высвободился из хватки Криса, -- извини. Тогда зачем ты его вчера уговаривал?
   -- Потому что мне, по большому счету, на его девчонку наплевать. А его малкавианская шкура мне дорога как память.
   Делия, отошедшая на пару минут, снова присоединилась к разговору.
   -- Фьялар, я звонила в ее школу. Она сегодня была на занятиях. Ушла с полдня, и домой пришла поздно - ее искали. Но пришла. При дневном свете. Соображаешь, что происходит?
   -- Боюсь, что да, -- осипшим голосом произнес Фьялар, -- мальчишка... Троллью мать! Делия! Ты там была?
   -- Один раз, -- ответила дроу, -- но, кажется, вспомнить смогу.
   -- Поможешь мне портал, -- Фьялар уже направлялся к лестнице, волоча Делию за руку за собой, -- я пойду один. И не ломитесь больше в дверь, пока я оттуда не выйду. Он не откроет.
   С порталом Делия провозилась минут десять, представляя себе маленькую прихожую то освещенной, то темной, с курткой висящей на стене и без зонтика, стоявшего в углу, и каждый раз наводя для Фьялара детальную иллюзию. Пока, наконец, не додумалась сосредоточиться на гравюре, изображающей шхуну, несущуюся сквозь бурю на всех парусах. "Призрак". Портал открылся меньше, чем в полуметре от стены, но Фьялару этого хватило, чтобы протиснуться.
   Гном осторожно заглянул в гостиную. Войцех, в черном гусарском мундире, сидел за большим квадратным столом. На столе стояла запотевшая бутылка Смирновской и графин с узнаваемо темной жидкостью. Закуска в хрустальных вазочках и на фарфоровых тарелках. Возле дивана у стены - кровавое пятно на полу.
   -- Где труп? - спросил Фьялар, входя в комнату.
   -- Минут десять назад ушел домой, -- пожал плечами Войцех, не оборачиваясь, -- я не сомневался, что ты придешь. Но надеялся, что войти не сможешь.
   -- Если бы я не нашел способ войти, пришлось бы ломать дверь, -- ответил Фьялар, -- присесть можно?
   -- Конечно. Составишь мне компанию. Напиваться в одиночку -- дурной тон.
   -- И как ты собирался это сделать? - Фьялар принюхался к жидкости в графине, но в нос ему ударил только теплый металлический запах крови.
   -- Влил в этого типа литр Смирновской, -- ухмыльнулся Войцех, -- а потом спас его от алкогольного отравления, сделав переливание. Я же говорил, что он уже ушел.
   -- И что ты собираешься делать? - спросил Фьялар, наливая себе водки в хрустальную стопку и вытаскивая из вазочки соленый огурец, -- после того, как напьешься?
   -- То, что давно следовало сделать, -- Войцех чокнулся с гномом второй стопкой, с темно-красной, как клюквенная настойка, жидкостью, и, смакуя, пригубил, -- отправлюсь на медвежью охоту.
   Фьялар залпом опрокинул рюмку, хрустнул огурцом. Резким движением сбросил со стола кивер, который Войцех поправлял в тот момент, когда он только заглянул в дверь. Именно то, что он ожидал увидеть - кремневый пистолет с серебряной насечкой по черной рукояти, с взведенным курком.
   -- Всего лишь собираюсь завершить то, что мне помешали сделать в Париже, -- откомментировал Войцех, -- можешь считать, что так оно и было. Какая разница, как?
   -- Я не могу так считать, -- покачал головой Фьялар, -- меня там не было. И ее тоже. Думаешь, она будет тебе благодарна за это?
   -- Она не узнает.
   Фьялар кивнул и налил еще по одной.
   Его внимание привлекла увешанная фотографиями стена над диваном, и гном встал из-за стола, чтобы рассмотреть снимки поближе. Большая часть - еще черно-белые, выцветшие. Несколько дагерротипов. Граф Шемет в окружении актрис Мулен-Руж. Войцех в компании закутанных в меха золотоискателей Аляски. Он же - в летном шлеме и очках, на фоне "этажерки" времен первой мировой.
   -- Первый ночной вылет на задание, -- усмехнулся ему в спину Войцех, проследивший его взгляд.
   Войцех и Крис, улыбающиеся, обнимающие друг друга за плечи, в залихватски сдвинутых на ухо беретах.
   -- Что ты должен был Крису? - спросил Фьялар, присаживаясь за стол и наливая себе рюмку.
   Войцех гостеприимно намазал тонкий ломоть хлеба маслом и выложил сверху добрую порцию черной икры.
   -- Не пей без закуски, дурная привычка. И голова наутро болеть не будет.
   Он снова чокнулся с Фьяларом и на этот раз осушил свою стопку одним глотком.
   -- Брюс МакГи не первый, кто обратил внимание на Сородичей, -- Войцех откинулся на стуле и вытянул ноги под стол, готовясь к долгому рассказу, -- в 1943 до американского командования дошли слухи, что группа "Вервольф" -- это не просто красивое название. Те, кто был в курсе и позволил себе поверить в мистическую чушь, начали искать нас. В Нью-Йорке еще правил Шабаш, Маскарад держался на честном слове. Меня поймали в казино, я помогал одной милой барышне угадывать в рулетку. Криса - на старых связях с мексиканскими революционерами. Но могли бы и не пугать. Мы и сами искали возможность попасть в Европу и принять участие в заварушке. Я уже кое-что слышал о блокаде Ленинграда, и мне было плевать на то, что это больше не Санкт-Петербург.
   Нам предложили создать диверсионный отряд. Это меня обрадовало больше, чем любое другое предложение - уроки фон Лютцова даром не прошли. Да и с Гарибальди я был знаком в свое время. В общем, нас собрали на базе под Вашингтоном, пару недель пытались инструктировать, пока не поняли, что мы лучше инструкторов знаем, что нужно делать, и отправили во Францию.
   Мы часто действовали вместе с маки*, но не присоединялись ни к одной из партизанских групп. В нашу задачу, в первую очередь, входил сбор сведений о вервольфах. Часть племени Красные Когти, польстившись на обещания Гитлера восстановить древний языческий порядок, поддержала нацистов. Эти бедняги не знали, что за национал-социалистами стоят ненавистные им Цимисхи. Свору выпустили в горах, где она наводила ужас на местное население, и партизаны практически оказались лишены поддержки.
   Полгода прошло, прежде, чем мы вычислили их логово. Крис получил за это капитанские нашивки. И разрешение обратить Мишеля - паренька-сироту из местных маки, который привязался к нашей группе, как потерянный щенок, после того, как Красные когти уничтожили весь его отряд. Мы оставались во Франции, хотя с основным заданием было покончено. Люди иногда не лучше зверья, и не меньшие кровопийцы, чем вампиры. Но Крис подозревал, что кому-то из Волков удалось уйти. И в декабре 1944 мы напали на их след. Два парня и девчонка из Черных Фурий. Мы расстреляли все серебряные пули, и потеряли треть группы. Но волчьи шкуры забрали как трофей. И девчонку тоже. Я поругался с Крисом из-за нее. До этого дня мне ни разу в жизни не довелось убить женщину. Он был жутко зол, но согласился взять ее с собой и сдать на руки британским летчикам, прилета которых мы ожидали через неделю. А через три ночи наступило полнолуние. И она перекинулась, разорвав стальные цепи, которыми мы ее связали, как паутинку. Крис лично пристрелил ее. Но еще трое наших погибли. В том числе и Мишель, которого Крис обратил всего за две недели до этого. Совсем птенец.
   Мы не поссорились. Но я еще тогда сказал Крису, что за мной долг. И он поклялся когда-нибудь его с меня получить. А я... Я не смог. Не захотел. К черту!
   Войцех снова опрокинул стопку, и кровь потекла по его подбородку тонкими струйками.
   -- Что именно ты ему пообещал, -- спросил Фьялар, -- обратить Мелисенту?
   -- Спасти свою шкуру от Кадира любой ценой, -- ответил Войцех, аккуратно утираясь белоснежной льняной салфеткой, -- в том числе и этой. Но ничего конкретного.
   -- И ты выбрал другую цену, -- спокойным голосом продолжил Фьялар, -- Кадиру твоя шкура не достанется, так что можешь считать, что Крису ты ничего не должен.
   Войцех с любопытством поглядел на Фьялара.
   -- Ты не попытаешься мне помешать?
   -- А я вправе? Зато я могу тебе кое-что пообещать. Сделай это, и я не стану скрывать от девочки, что с тобой стряслось. Она ведь примчится с вопросами, а я ненавижу лгать.
   Войцех не ответил, и Фьялар принялся рыться по карманам в поисках трубки. Похоже, он забыл ее дома. Шемет все так же молчаливо поднялся, прошел к буфету, открыл дверцу, за которой на большом стенде стояла целая коллекция трубок, задумчиво оглядел ее, достал классический вересковый Данхилл с белой точкой из слоновой кости на мундштуке. Себе выбрал большую, широкую с вишневым прокуренным чубуком и с янтарным чуть прокушенным от долгого употребления мундштуком. Достал табакерку черного дерева с серебряным гербом Шеметов на крышке.
   -- Я в последнее время научился жить воспоминаниями, -- сообщил Войцех, раскуривая трубку, словно и не было только что разговоров о пуле в лоб, -- вдыхаю дым сейчас, а в голове - двухсотлетней давности гусарская попойка. Ты мне фон Лютцова чем-то напоминаешь. Такой же горячий в бою и холодный в разговоре. Выпей еще - полегчает. Легче будет меня отпускать.
   Фьялар благодарно затянулся. Трубка была отменная.
   -- Отпусти ее, Войцех. Она всего лишь человек, поплачет и успокоится. Ты много видел за свои два века девушек умерших от несчастной любви?
   -- Ни одной, -- признался Войцех, -- но всегда бывает первый раз.
   -- И тебе хотелось бы, чтобы он случился именно сейчас? - спросил Фьялар.
   Войцех гневно сверкнул глазами.
   -- Я проспал свои похороны, Фьялар. Я не видел ни ее горя, ни ее слез. Но она знала, почему я это сделал. Одна смерть, другая, не все ли равно? И я так и не решился узнать, чем все кончилось. Два века прошло, прежде чем я смог полюбить снова. А что толку, если моя любовь по-прежнему несет в себе смерть? Пора сдержать слово и убить зверя. Нам не по пути.
   -- Значит, ты все-таки думаешь о себе, а не о ней?
   -- Значит. Это ничего не меняет.
  
   Они просидели далеко за полночь. Часы пробили и два, и три, а они так и не вернулись к главной теме. Войцех сходил на кухню, поджарил для Фьялара пару стейков, которые на такой случай держал в холодильнике, принес еще бутылку водки - литр закончился.
   Фьялар курил уже третью трубку, когда Войцех принес гитару. Голос у него был не сильный, но мягкий и приятный. Фьялар мысленно поблагодарил Делию, что она включила русский в число необходимых им в Мидгарде языков.
   Мне грустно, милая! Ужели ты должна
   Стыдиться прошлого и гнать воспоминанья?
   Ужель душа твоя за все свои страданья
   Опустошающей тоске обречена?
  
   Иль в том была твоя невольная вина,
   Что выдали тебя смущенных глаз признанья,
   Что мне доверила ты честь без колебанья
   И в стойкости своей была убеждена?
  
   Всегда одни, всегда ограждены стенами,
   С любовной жаждою, с безумными мечтами
   Боролись долго мы -- но не хватило сил.
  
   Все алтари теперь я оболью слезами -
   Не для того, чтоб грех создатель мне простил.
   Но чтобы мне твоим раскаяньем не мстил!*
  
   -- Помнишь свою первую? -- спросил Войцех, отложив гитару.
   -- Первых, -- усмехнулся Фьялар, -- Амла и Халет. Такое не забудешь. Это было в "Золотом льве", в Предгорье. Девчонки чуть не подрались, пытаясь поделить мою невинность. Пришлось разделить ее на двоих.
   -- Мари ее звали, -- вздохнул Шемет, -- чудо, как была хороша. Я совсем еще мальчишкой был, усы едва пробились. Влюбился без памяти, под окнами у нее с утра до ночи гарцевал.
   -- И чем все закончилось?
   -- Она в Италию уехала, не хотела меня обязательствами связывать. У нее двое детей от покойного мужа осталось, да и старше она была лет на десять. Боялась, что разлюблю. Я думал, сердце у меня разорвется, целый месяц страдал. Смешно, правда? А вот ведь до сих пор с нежностью вспоминаю. Хорошо, что это было.
   -- Отпусти ее, -- сказал Фьялар, -- не заставляй платить раскаянием за свои ошибки.
   -- Не сумею, -- Войцех покачал головой, -- не вынесу ее взгляда. Погублю ее, без всякого толку. Я ведь на этот раз даже притвориться мертвым не смогу, она меня на сцене увидит. Смерть лучше, чем ложь.
   -- Я сам ей скажу, -- решительно произнес Фьялар, -- а ты первое время, пока она будет тебя искать, пересидишь в лесу, в Крисовой избушке. Сегодня же тебя туда отвезу. Моника пару раз в неделю будет тебя навещать. Если понадобится - отложим тур. Поедешь? Или мне уйти?
   -- Черт с тобой! - Войцех осушил последнюю рюмку, -- вези.
   Фьялар позвонил Крису, попросил срочно подогнать к подъезду Виллис с ключами от лесного домика. Погрузил в сумку все остатки крови, найденные в холодильнике у Шемета. Светало, и он оставил Войцеха прямо за столом, уронившим лицо на скрещенные руки. Вышел из квартиры, намереваясь сначала заехать в студию, чтобы забрать запасы и у Диззи.
  
   Она сидела на лестнице, обхватив колени руками. Увидев Фьялара встрепенулась, рванулась к нему.
   -- Войцех уехал, -- холодным голосом сообщил Фьялар, избегая ее умоляющего взгляда, -- он просил передать тебе его извинения. Я поставил перед ним выбор - музыка или ты. Потому что мне не нужны скандалы в прессе о связи моих музыкантов со школьницами. И он выбрал музыку. Думаю, такая соперница тебя должна огорчить меньше.
   -- Почему он сам не сказал мне об этом? - Мелисента схватила Фьялара за рукав, пытаясь заглянуть в глаза. Гном отвернулся.
   -- Потому что девичьи слезы - не для юных сердец, -- резко произнес он, -- а для таких черствых мужиков, как я. Иди, поплачь, девочка. И забудь.
   Мелисента бросила на него полный ненависти взгляд сухих синих глаз и кинулась прочь.
   Фьялар, удостоверившись, что она ушла, со вздохом вернулся в квартиру и вытащил на себе спящего Войцеха, уложив его в светонепроницаемый багажник Виллиса.
   -- Полтора литра водки в желудке и труп в багажнике, -- констатировал Фьялар, садясь за руль, -- надеюсь, полиция меня не остановит.
   0x08 graphic
   *Маки - французское партизанское движение, часть Движения Сопротивления.
   * Адам Мицкевич, перевод В.Левика
  
  
  
  
   38. Голубая Гора, графство Вестчестер, штат Нью-Йорк. Мелисента
  
   Домой Фьялар вернулся часа через два после полудня, похмельный, усталый и злой. Наскоро ввел Делию в курс дела и отправился спать, велев не будить его, даже если начнутся Рагнарек, Геенна и Апокалипсис вместе взятые. Делия передала указания Диззи и отправилась к Маше, заниматься очередными магическими разработками. Звонок застал ее в такси, и она, подумав, велела водителю изменить маршрут.
   Мелисента ждала на скамейке, в парке. Девушка выглядела измученной и уставшей, но в синих глазах горел нехороший огонь.
   -- Ты знаешь, где он? - спросила она, даже не поздоровавшись.
   -- Знаю, -- кивнула Делия, -- я знаю где, почему, и что происходит. Но рассказать не могу. Ни тебе, ни кому-то другому. Это не мои тайны.
   -- Фьялар говорил со мной, -- сказала Мелисента, -- но я ему не верю. Я хочу услышать это от Войцеха. По крайней мере, на это я имею право.
   -- Он скажет тебе то же самое, поверь.
   -- Может быть. Но пусть скажет об этом сам.
   Делия задумалась.
   -- Знаешь, -- сказала она, глядя в эти пронзительные синие глаза, -- Войцех просил меня помочь, если когда-нибудь тебе понадобится помощь, а его не будет рядом. Думаю, сейчас самое время исполнить обещание. Я скажу тебе, где его искать. Но это опасно.
   -- Для кого? - спросила Мелисента.
   Дроу вздохнула.
   -- Не просто опасно. Смертельно опасно. Он для тебя, ты для него. И я тебе этого не говорила. Ты знаешь достаточно, чтобы самой найти ответ на все свои вопросы. Если захочешь. Если не побоишься.
   Мелисента кивнула.
   -- Давай адрес.
   -- Там нет адреса. Доедешь автобусом до Квинсбери. Оттуда придется идти пешком, через лес. Дорога там одна, вряд ли заблудишься. И выехать тебе лучше прямо сейчас. Завтра туда поедет Моника, тебе стоит ее опередить. Большего я тебе сказать не могу.
   -- Спасибо.
   -- Я не уверена, что это стоит благодарности, -- покачала головой Делия, -- я боюсь. И тебе тоже советую.
   -- Это мне решать, -- Мелисента встала, -- и все-таки, спасибо.
   -- Удачи тебе, -- улыбнулась Делия, -- от всего сердца. Она тебе понадобится.
  
   Из автобуса Мелисента вышла, когда солнце уже спускалось к верхушкам деревьев. Лес, густой и темный, еще чернеющий едва тронутыми молодой прозеленью ветвями, тянулся по обе стороны уходящего на север шоссе. Городок лениво дремал в теплых лучах, но она все равно оглядывалась через плечо, торопливо уходя на лесную грунтовку. Люди пугали ее больше, чем лес.
   Поначалу девушка старалась идти вдоль дороги, между деревьев, хотя густой подлесок хватал за ноги, а низко нависшие ветви так и норовили вцепиться в волосы или хлестнуть по глазам. Редкие пятна света солнечными зайчиками прыгали по молодой листве, сопровождая ее. Справа, чуть дальше от дороги, Мелисента заметила небольшую полянку, окруженную только расцветшими кустами жасмина. Его сладкий запах кружил голову, и девушка, словно по наитию, остановилась, чтобы сплести венок из горечи свежих трав и сладости белоснежных цветов.
   Солнце едва пробивалось сквозь толщу серых стволов, и она поспешила вперед, теперь уже выходя на дорогу, петляющую среди деревьев. На пыльной грунтовке виднелись следы широких шин. Мелисента ускорила шаг, ободренная этим знаком.
   Небо темнело, постепенно утрачивая остатки розового и сиреневого на западе, наливаясь ровной темной синевой. Звезды, яркие и крупные, не виданные ею в городе, проступали на бархатном куполе одна за другой. Полная луна мелькнула за поворотом дороги и снова скрылась за плечом.
   Поднимался ветер. Вначале теплый и ласковый, он усиливался, тревожно скрипя ветвями. Лес полнился шорохами и невнятными звуками. Вдалеке ухнула сова, и где-то ответил ей волк. Маленькие зверьки, невидимые в темноте, с шуршанием убегали подальше от дороги при ее приближении.
   Мелисента на мгновение остановилась, прислушиваясь к лесу. Он словно пытался ей что-то сказать, но она не умела его понять. Но в одном она была уверена точно, опасность, о которой говорила Делия, была не в лесу. Она ждала там, в конце дороги.
   "У тебя есть ответы на все вопросы".
   Мелисенту охватил страх. Захотелось повернуться и бежать без оглядки назад, к электрическим огням городка, к людям, к привычному миру асфальта и бетона. Домой.
   "Твой дом здесь" -- голос леса в ее ушах зазвенел нестерпимо громко, до боли. Перед глазами мелькнули звезды, те, что она видела в зеркале.
   Ночь. Горячее дыхание на ее шее. Ледяные пальцы, стремительно теплеющие при ее прикосновении. Сияющие в полутьме голубые глаза. Портрет не стене...
   Она знала, куда идет. И кто ждет ее в конце пути.
   Мелисента ускорила шаг.
  
   Она толкнула дощатую дверь и вошла в темный дом. В проеме окна черные ветви разрезали на куски яркий диск полной луны, ее отблески, качаясь под ветром, бродили по комнате, выхватывая из темноты силуэты мебели. Тишина, которую неожиданно нарушило тяжелое дыхание.
   -- Зачем ты пришла? - голос Войцеха, хриплый и холодный, скрежетал, как царапающая оконное стекло ветка.
   -- Увидеть тебя. Услышать, что ты скажешь мне. Сам.
   -- Фьялар тебе все передал, -- Войцех поднялся из-за стола, лунный свет утонул в кровавом отблеске стакана, стоявшего перед ним, -- мне больше нечего добавить.
   -- Мне уйти?
   -- Нет, -- он тяжело вздохнул, -- ты можешь остаться до утра. Уйдешь, когда рассветет. Я поднимусь наверх, запру дверь. Не пытайся войти, нам не о чем говорить.
   -- Ты боишься?
   Вопрос Мелисенты застал его врасплох. Если бы это было возможно, его бы сейчас трясло от страха. За нее, за себя, за то, что может случиться, если она не уйдет сию минуту. Но за стенами был ночной лес, и он не мог ее прогнать.
   -- Хорошо, я все скажу тебе сам. Я лгал. Я никогда не хотел тебя, мне никогда не было хорошо с тобой, я никогда не собирался разделить с тобой свою жизнь. Ты довольна? Теперь ты уйдешь?
   Мелисента шагнула вперед. Лунные блики плясали между ними, и ветер бил в окно черными ветвями.
   -- Нет, -- в ее голосе послышалась неожиданная твердость, и Войцех вздрогнул.
   -- Уходи, -- прошипел он, -- немедленно.
   Слишком близко запах ее горькой крови. Слишком много огня в синих глазах.
   Она почти повернулась. Но слова, словно всплывая из давнего, чьего-то чужого, прошлого, рвались наружу, обретая силу в майскую ночь. Цветы в ее волосах разгорелись серебряным пламенем, глаза вспыхнули звездами.
   -- Темнее ночь и ярче звезды. В морозы горячее пламя. И смерть не властна над любовью. Зима отступит перед Маем.
   Она сделала еще шаг, и Войцех утонул в синих глазах.
   -- Ты лгал мне. Все, что ты мне говорил, было ложью. Кроме одного. Кроме того, что ты мне не сказал. Значит, и солгать не мог. Ты любишь меня?
   -- Да, -- прошептал он, -- да. А теперь уходи. Пожалуйста.
   Она сделала третий шаг. Прямо к нему, и ее свет ослепил его лунным серебром.
   -- Я не боюсь. Ни тебя, ни себя. Если это смерть, так тому и быть. Я тебя люблю.
   -- Ты не знаешь, -- прошептал он, но его руки, словно по собственной воле уже обнимали хрупкие плечи, притягивая ее к груди, перебирая шелковистые волосы.
   -- Знаю, -- она спрятала лицо у него на груди, -- теперь знаю. Это ведь последний стакан, да? И Моника приедет только следующей ночью. Тебе не обязательно дышать, береги силы.
   Он кивнул, молча прижимая ее к себе.
   И луна безумствовала в майском небе, и лес стучал в окна ветвями и звал ее домой.
   -- Идем, -- сказала она, -- я покажу тебе.
   Мелисента взяла его за руку и потянула к скрипящей под порывами ветра двери. Войцех шел за ней, словно во сне, и мир казался ему смутной, туманной грезой.
   Ветер постепенно стихал, тревожный шорох ветвей сменялся тихим шелестом свежей листвы. Звезды одна за другой разгорались ярче, выступая из дымки лунного света. Где-то вдалеке ухнула сова, темные крылья на мгновение мелькнули на фоне лунного диска.
   Запахи пришли первыми. Терпкая горечь юной листвы, легкая кислинка смявшейся под ногой травы, пряная сладость ночной фиалки. Аромат жасмина, скользнувший по его лицу разметавшимися прядями волос...
   Войцех зажмурился и снова открыл глаза, стряхивая наваждение. Мелисента улыбнулась ему, откидывая за спину длинные, до пояса, пряди, потертые джинсы и белый свитер ирландской вязки сменились струящимся лиловым шелком платья, перетянутого по бедрам серебряной лентой пояса. Она словно стала выше и еще тоньше, и в нежной улыбке появилась мудрость и легкая грусть.
   -- Моя принцесса, -- Войцех остановился, взял ее за обе руки и заглянул в глаза, -- это сон? Я не вижу снов. Я не могу видеть сны. Мертвецам не снятся сны...
   -- Это Греза, -- она снова потянула его за руку, -- идем. Мы еще слишком близко к Банальности.
   Лес наполнился тихими шепотами, безмолвной музыкой, легкими шорохами.
   -- Принцесса, Принцесса вернулась...
   -- Дочь Фионнбара снова с нами...
   -- Принцесса Грезы вернулась в свои владения...
   И вдоль тропы яркими алыми огнями зацвел папоротник. Бельтайн вступил в свои права, и Королева Мая шла по волшебному лесу, ведя за руку своего возлюбленного, чтобы благословить весну.
   По берегам лесного озера плакучие ивы свешивали ветви в темную воду, и серебряные капли сбегали с них с легким перезвоном. Луна плясала на легкой ряби волн, и звезды тонули в них, и разноцветные светлячки плели свой узор над водами. Травы шелком стелились под ноги, и деревья сомкнулись за их спинами плотной стеной, укрывая берег от нескромных взоров.
   Слаще земляники были ее губы и теплее летнего ветра кожа. И ее тело пело ему о весне и надежде, и о том, что земля примет в дар их любовь в эту священную ночь, не различая тьмы и света, мудрости и безумия, и о том, что жизнь и смерть - только две стороны бесконечного времени.
   А потом лунный свет затопил весь мир, и взметнулся, и накрыл их обоих горячей волной, и наступил Май.
  
   Небо над озером подернулось розовой дымкой, посветлело, лес проступил изумрудной зеленью. Проснувшиеся птицы наполнили его щебетом и звоном, бабочки вылетели навстречу раскрывшимся цветам.
   Войцех смотрел на поднимающийся алый диск, считая мгновения до того, как огонь охватит его, опалит кожу, обожжет очищающим пламенем, превращая в золу и пепел. Эта ночь стоила того, чтобы встретить рассвет.
   Мелисента улыбнулась, ее тонкие пальцы легли на его губы.
   -- Тебе идет солнечный свет. Твои волосы горят его золотыми лучами, а глаза голубеют как небо.
   Он удержал ее пальцы, целуя один за другим, словно прощаясь. Но диск поднимался все выше, даря только тепло и свет.
   -- Это сон? - снова спросил он.
   -- Это Греза, -- ответила Мелисента, -- междумирье. Уже не Банальность, но еще не Благословенные Земли. Они закрыты для нас. Лишь немногие, те, что живут в зачарованных холмах, все еще сохраняют связь между телом и духом. Большинство вынуждено вновь рождаться в смертных телах. Но Пробуждение дает нам власть над Грезой и открывает дорогу сюда. Я спала слишком долго. Я почти пропустила тот момент, когда еще не поздно было проснуться.
   -- А если бы ты не проснулась?
   -- Мне пришлось бы ждать смерти этого тела до нового рождения.
   Мелисента обвила рукам его шею, и снова, как в первую ночь, тихий шепот коснулся его нежностью и лаской.
   -- Ты пробудил меня. Любовь пробудила меня. Но нам нельзя оставаться здесь слишком долго. Мое смертное тело, и твой бессмертный дух истончаются здесь.
   -- Мы еще вернемся? - с надеждой спросил Войцех.
   -- Тебе понравилось? - она улыбнулась, и девочка на миг заняла место Принцессы.
   -- Еще не уверен, -- усмехнулся Войцех, -- может, попробуем проверить еще раз?
   -- У нас есть время до заката, -- ответила она, -- но потом нам придется вернуться. Я буду приводить тебя сюда так часто, как сумею. Но боюсь, это не настолько часто, как хочется.
   -- Я так и не сказал тебе, -- Войцех снова уложил ее на траву, любуясь сияющими золотыми искрами солнца в ее темных волосах, -- я тебя люблю. И не оставлю тебя, и не отпущу, что бы не случилось. Навек.
   И его слова услышали цветы на земле, и ивы на берегу, и рыбы плеснули в озерной воде, и высоко в небе запел жаворонок.
  
  
   39. Бруклин, Нью-Йорк. Войцех
  
   Они вернулись в лесной домик на закате, и последний солнечный луч, резанув по глазам Войцеха пурпурным пламенем, погас за вершинами деревьев. В доме пахло теплым деревом, сухой полынью, развешанной по углам, крахмальной скатертью и прокисшей кровью.
   -- Это уже никуда не годится, -- вздохнул Войцех, выбрасывая стоящий на столе стакан в мусорную корзину.
   -- Она скоро приедет, -- Мелисента обняла его и прижалась щекой к груди, -- сними Маску. Я знаю, что оно там, даже когда не бьется.
   -- Я бы позвал тебя наверх, -- грустно улыбнулся Войцех, -- но не хочу, чтобы ты замерзла рядом со мной.
   -- Я закутаюсь в одеяло, -- возразила Мелисента, -- ты обещал не отпускать меня.
   -- Ну, не настолько же, чтобы у тебя и минуты без меня не было, -- рассмеялся Войцех, -- тебе еще экзамены сдавать.
   -- Родители, наверное, уже полицию на ноги подняли, -- вспомнила девушка, -- и мама грозилась подать в суд. Правда, она не знает, на кого.
   -- Разберемся, -- Войцех подхватил ее на руки и понес наверх, по скрипучей деревянной лестнице. В маленькой спальне было тесно от широкой кровати с пуховой периной и горой подушек. На стене - только полка с индейскими безделушками и крючки для одежды.
   Войцех закутал ее в теплое одеяло, и, не раздеваясь, лег рядом, обнимая получившийся кокон.
   -- Холодно? - спросил он.
   -- Жарко, -- рассмеялась Мелисента, потянувшись за поцелуем, -- ты вкусный, как мороженое.
  
   Моника остановила джип, вытащила из него тяжелую сумку-холодильник и прислушалась. Кроме шорохов ночного леса - ничего. Глухая тишина. Она торопливо зашагала к дому. Девушка была городской жительницей до мозга костей, и лес пугал ее своей дикой непредсказуемостью. Да и Волки могли тут бродить, как у себя дома. Она никогда не могла понять, зачем Крису понадобилось лесное убежище в столь опасном соседстве.
   -- Эй, ты где там? - в доме было темно и пусто, но она не сомневалась, что Войцех никуда не делся. Он был голоден и безумен к тому же. Моника поставила сумку на стол, вытащила из нее пару пакетиков на всякий случай и с опаской стала подниматься наверх.
   Дверь была приоткрыта всего на дюйм, лунный свет сочился в узкую щель. Она толкнула дверь, и ее взгляд тут же натолкнулся на горящие глаза Малкавиана.
   -- Привет!
   -- Привет! - Войцех улыбнулся и затормошил лежащий рядом с ним сверток, -- Мелисента, Моника приехала, выгляни поздороваться. Вы вообще знакомы?
   -- Войцех, твою мать! - возмущенно заорала Моника, увидев выглянувшее из-под одеяла девичье личико, -- я тут как дура мчусь на край света, даже не поохотившись, а ты... Какого черта?
   -- Мелисента, это Моника. Она Бруха, поэтому ждать от нее хороших манер не приходится. Но вообще-то она славная девчонка.
   -- Я думала, -- сердито ответила Моника, игнорируя Мелисенту, -- что ты тут страдаешь, убиваешься и подыхаешь с голоду. А у тебя такой вид, словно эта девица нашла способ заставить тебя кончить раза три.
   -- Пять, -- Мелисента сообразила, что сболтнула лишнее, ойкнула и снова спряталась под одеяло.
   -- Моника, познакомься, -- это Мелисента ап Фионнбар, Принцесса Дома Фионна.
   Тирада, вырвавшаяся у Моники, напомнила Войцеху о фельдмаршале фон Блюхере.
   -- Всегда знала, что психам везет, -- сказала Моника, забираясь в кабину джипа, -- Кадиру отзвонись.
   -- Телефон дай, -- ответил Войцех, сытый и довольный, как слизавший хозяйскую сметану кот, -- мой Фьялар отобрал. Во избежание искушений.
   Искушение невинно опустило глазки.
   Моника протянула Войцеху свой ай-фон, и тот, еще не забиравшись в салон, набрал номер Шерифа.
   -- Кадир, это Войцех. Можешь отозвать своих псов, охота отменяется. Что? Нет. И нет. И тоже нет, раньше, чем спросишь. Почитай свои правила еще раз. Там прямым текстом написано "Скот", смертные. Я думаю, что обращение фейри - не лучшая идея. Именно то, что слышал, дружище. Так что оставь мою девушку в покое. Если тебе не нужны проблемы с Домом Фионна. Так я и думал, спасибо.
   -- Поехали, -- бросил он Монике, возвращая телефон.
   Мелисента задремала у него на плече, убаюканная мерным покачиванием машины. Моника высадила их у дома Войцеха, вручила сумку, предварительно забрав из нее пару пакетиков для себя "за труды", и уехала, оставив их вдвоем.
  
   В квартире все еще царил разгром после ночной попойки, кровавое пятно на полу засохло, огурцы в вазочке завяли и скрючились. Войцех поморщился, и кинулся убирать со стола, виновато оглянувшись на Мелисенту. Но девушка только рассмеялась.
   -- Не стоит, -- она решительно забрала у него из рук стопку грязной посуды и поставила ее обратно на стол, -- я сама уберу, когда ты уснешь. У меня будет куча времени.
   -- Я думал, тебе нужно домой, успокоить родителей, -- сказал Войцех.
   Мелисента покачала головой, и он прикусил губу, поняв, что обидел ее.
   -- Прости. У меня в голове до сих пор туман. Конечно, мы пойдем вместе.
   Девушка улыбнулась.
   На уборке Войцех, все-таки, настоял. Он не хотел, чтобы она видела его днем, когда во сне он ничем не отличается от свежего трупа. Отскреб с паркета кровавое пятно, пока Мелисента мыла посуду и перетряхивала изрядно забитый неиспользуемыми продуктами холодильник. Тщательно запер ящик с пистолетами и предоставил все остальные сувениры и безделушки, отмечавшие вехами его долгую не-жизнь в ее полное распоряжение. Мелисента ахнула, разглядывая цветные переливы стекла работы Галле, провела пальцем по изумрудному шелку уральского малахита, и совсем разомлела при виде портрета Войцеха работы Мухи изображавшего его в виде Адониса с венком хризантем на светлых волосах.
   Он показал ей свою главную сокровищницу - самую большую из трех комнату, библиотеку. Мелисента восхищенно скользила взглядом по золотым обрезам, сафьяновым и коленкоровым переплетам, тисненым кожаным обложкам.
  
   Но когда он открыл глаза, она лежала рядом, обнимая его и улыбаясь светло и радостно.
   -- Ты был здесь, -- шепнула она, -- даже если спрятался очень глубоко.
   Войцех крепче прижал ее к себе, и его пальцы потеплели, касаясь ее щеки.
   -- Идем, -- сказал он, легонько отстраняя ее от себя, -- чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
   -- Что "это"? - недоуменно подняла бровь Мелисента.
   -- Увидишь, -- он поцеловал ее в лоб, -- идем.
  
   В маленькой гостиной зудела доживающая последние часы лампочка, царапая по без того взвинченным нервам миссис Джон Браун, в девичестве Мелиссы Алгаври. Ее муж, который был обязан ее всю жизнь носить на руках после того, как она отдала ему предпочтение перед всеми многочисленными поклонниками, в последнее время вдруг решил проявить характер. И не в чем-нибудь, а в отношении этой беспутной девчонки, их дочери. Он не только отказался искать адвоката, но даже посмел ткнуть жену носом в Википедию, где черным по белому значилось, что возраст сексуального согласия в штате Нью-Йорк - семнадцать лет.
   -- Значит, ей придется сказать на суде, что согласия не было, -- заявила миссис Браун, заедая плохое настроение очередной мармеладкой, -- я не знаю, с каким из этих типов она связалась, но у их продюсера наверняка отыщутся денежки, чтобы прикрыть скандал.
   -- Лисси, -- мягко начал муж, -- а если это не то, что ты себе придумала, и девочка влюбилась?
   -- Когда сама себе на жизнь начнет зарабатывать, тогда пусть и влюбляется, -- заявила Мелисса, -- а пока я решаю, согласна она или нет.
   -- Для начала ее надо найти, -- напомнил Джон, -- ее нет дома со вчерашнего дня. Я волнуюсь.
   -- Тем больше поводов искать адвоката, -- довольно заметила женщина, -- совсем стыд потеряла.
   -- А я думаю, что твоя пощечина послужила причиной.
   -- Меньше думай, больше слушай, что я говорю...
   Дверной звонок прервал поток ее красноречия, и миссис Браун, запахнув на пышном теле выцветший сатиновый халат в китайских драконах, гордо прошествовала к двери.
   -- Явилась, -- едким тоном заявила она, увидев в дверях блудную дочь.
   -- Добрый вечер, миссис Браун, -- раздался голос из-за спины Мелисенты, и только сейчас Мелисса разглядела спутника дочери.
   Дыхание миссис Браун на мгновение остановилось. Парень был похож на ангела с картин эпохи Возрождения, фарфор, лазурь и золото. Голубой замшевый пиджак, ладно облегающий изящную фигуру, нисколько не нарушал этого сходства.
   -- Разрешите войти?
   Она молча кивнула, плотнее запахивая халат, и отступила в сторону. Мелисента, одарив мать очаровательной улыбкой, провела своего спутника в гостиную.
   Мелисса, на ватных ногах, последовала за ними.
   -- Прошу прощения за столь поздний визит, мистер Браун, -- сказал ангел, -- и позвольте представиться - граф Войцех Шемет. Я хотел бы поговорить о карьере вашей дочери.
   Мелисента с удивлением взглянула на него.
   -- Ты еще здесь? - с притворной строгостью сказал Войцех. -- А ну, марш в свою комнату, вещи собирать.
   Мелисента присела в шутливом реверансе и выскочила из гостиной.
   Мистер Браун в задумчивости поглядел на гостя и жестом указал ему на диван.
   -- Рад знакомству... Ваше?...
   -- Просто Войцех, -- усмехнулся Шемет, -- думаю, знакомство будет долгим. Я прошу вас подготовить для Мелисенты документы о сдаче выпускных экзаменов экстерном. Через неделю наша группа едет в тур, и я собираюсь предложить ей место помощника гримера на время поездки.
   -- И ради этого ей стоило пропадать из дому больше, чем на сутки? - сердито спросил мистер Браун.
   -- Уверен, что стоило, -- усмехнулся Войцех, -- но по возвращении, если ваша дочь забудет все нанесенные ей в этом доме обиды и оскорбления, она, возможно, сообщит вам дату свадьбы.
   Мистер Браун улыбнулся, и, подмигнув Войцеху, пожал ему руку.
   В коридоре раздался громкий шум. Миссис Браун, сползя по стенке, грохнулась в глубокий обморок.
  
  
   40. Мейплвуд, штат Нью-Йорк, Норвик
  
   Лес Норвику не понравился. Как обычно. Душное и влажное переплетение мха, свежей травы, прелой прошлогодней листвы. Земные запахи, тяжелые и мрачные. Даже луна, нестерпимо яркая и круглая, зацепившаяся за переплетение черных ветвей, не разгоняла эту густую темноту. Он всегда любил море и свежий запах хвои от продуваемых всеми ветрами сосен на скалах фиордов. И смоляной чад факелов над пенными рогами тинга. Электрический день, яркие брызги неона на влажном после дождя асфальте. Лес пах дикостью и первозданной простотой. Море, вечно изменчивое, как музыка, и загадочное, как кеннинг, - вот стихия настоящего скальда. И город, шумный и живой даже ночью, - для того, кем он стал теперь.
   Он подумал, что Ингрид нарочно назначила встречу здесь, в лесной глуши, чтобы выбить его из привычной уверенности, заманить на свою территорию. Но, если это было так, она просчиталась. Норвик чертыхнулся, в очередной раз осторожно выпутывая черное кружево манжеты из колючего лабиринта ветвей. Еще больше кружев пенными воланами оторочили узкий треугольный вырез шелковой рубашки, открывавший безупречно гладкую грудь. Винно-красный бархат длинного жилета сейчас тоже казался почти черным, лишь изредка вспыхивая кровавым бликом в пятне лунного света. Кожаные брюки он натянул с трудом, так тесно они облегали его узкие бедра. Идею надеть ботфорты, скрепя сердце, пришлось оставить и обойтись мотоциклетными ботинками. Крис бы назвал его пижоном, но Норвик тщательно выбирал свой сегодняшний наряд с совсем иной целью. Пусть Ингрид с самой первой минуты не забывает, что он - Тореадор, а не Гангрел. Можно сменить секту, можно сталкивать лбами Камарилью и Шабаш, можно забить на все и просто петь. Но кровь - это кровь, а клан - это клан. И ничто никогда этого изменить не может.
   -- Эгиль? - она сильно изменилась за эти долгие годы. Рука, неожиданно коснувшаяся из-за спины его плеча, походила на кошачью лапу - наполовину выпущенные когти и поросшие рыжеватой короткой шерстью фаланги. Очень большая кошка.
   Норвик обернулся. Глаза Ингрид сияли, как золотые монеты с черными прорезями вертикальных зрачков. На кончиках заострившихся ушей появились кисточки. Превращения всегда рано или поздно берут с Гангрел свое, их Зверь больше похож на зверя, а не на чудовище. Но за это приходится расплачиваться человеческой внешностью. Хотя Норвик не знал, что лучше - платить так, или терять свою человеческую сущность капля по капле. В одном он был уверен - Зверь умеет только рычать. Плевать на душу - но голос он сохранит, чего бы ему это ни стоило.
   -- Эгиль умер, Ингрид, -- улыбнулся он, стряхивая ее руку с плеча. Когти втянулись, только слегка примяв шелковый бархат.
   -- Я предлагала тебе вечную жизнь, -- возразила она, и в золоте глаз проскочили червонные оттенки, -- ты выбрал эту.
   -- Я не выбирал, -- покачал головой Норвик, -- мне не оставили выбора. И ты предлагала мне вечный бой, а не вечную охоту. Что было явной и бессовестной ложью, как потом выяснилось. Твои представления о Вальхалле изрядно отличаются от реальности, должен заметить.
   -- Каждый волен верить по своему выбору, -- усмехнулась Рысь, -- разве ты проверял?
   -- Нет, -- согласился Норвик, -- но я больше не нуждаюсь в вере. У меня есть очень веские доказательства.
   -- Свартальв? - Ингрид нахмурила брови. -Это значит, что Рагнарёк близко. Но какое отношение она имеет к Вальхалле?
   -- Дроу, -- с улыбкой поправил Норвик, -- и еще гном. Прямиком из Асгарда, с личными поручениями любящих братьев.
   -- Эгиль, -- расхохоталась Ингрид, -- ты неисправим. Я чуть было не купилась на твою историю.
   -- Норвик, -- напомнил он, -- и Эгиль на твою историю не купился. Но я не торгуюсь, в отличие от тебя, моя милая.

***

   Эгиль вернулся за стол, зачехлив арфу, и с жадностью накинулся на пиво, пенящееся перед ним в высокой деревянной кружке. После длинной хвалебной песни в честь хозяина Медовых Палат, ярла Гуннара, в глотке пересохло. Маленькая твердая ладошка, потащившая назад его левую руку, оказалась полной неожиданностью. Даже через тонкую шерсть красной юбки он почувствовал горячую влагу, смочившую внутреннюю сторону упругих полных бедер. Эгиль обернулся, и медововолосая девушка призывно облизнула пухлые розовые губы.
   Стоял июль, но он даже на траву ее не уложил, задрал подол, прислонив к наружной стене Палат, привычным движением распустил шнуровку на штанах. Ингрид обхватила его за шею, припадая к ней жадными губами.
   Уже через пару минут изрядно перебравшая и отпускающая сальные шуточки толпа обступила их. Эгиль рванул тонкую полотняную рубашку, выпуская на всеобщее обозрение налитые груди с торчащими сосками, и продолжил впечатывать ее в бревенчатую стену, под одобрительные возгласы зрителей. Девушка громко стонала, только сильнее впиваясь зубками в его шею. Укус ускорил события, и скальд с громким рычанием сделал еще несколько ударов, и с трудом удержался на ногах, отпуская ее.
   Он уже сделал пару шагов в направлении заветной кружки, когда Олаф Снуриссон со щербатой ухмылкой тоже взялся за шнуровку на своих штанах. Ингрид за его спиной испуганно вскрикнула, и кулак Эгиля добавил еще пару пустых мест в окровавленном рту Олафа. Девушка была свободной дочерью Севера, а не пленницей, и сама могла выбирать, с кем ей миловаться на пиру.
   Пришлось увести девицу подальше от разгоряченных зрителей, устраивать ради нее кровавое побоище Эгиль не собирался. Он проводил ее до рыбацкого поселка и вернулся в Палаты. Но на следующий вечер она пришла снова, разыскав его в доме у старого кузнеца, где он остановился на пару недель. А потом появилась и во владениях ярла Хедрика, куда Эгиля занесла дорога к новым песням.
   Эгиль к своим случайным подругам никогда не относился всерьез. Его возлюбленной и женой была арфа, а отцовский топор - самым верным из друзей. Но настойчивая преданность девушки приятно грела его самолюбие, а ее пышное свежее тело - его постель. Все было замечательно, пока Ингрид не начала ему нашептывать на ухо по ночам. О Вальхалле и славе, о валькириях и Всеотце. Скальд ничего не имел против вечного боя. Со временем. Пока он жив, его больше привлекала вечная музыка. Слова Ингрид становились все настойчивее, ее поцелуи - все болезненнее. И, в конце концов, Эгиль выставил ее из своей постели и жизни. В сердце места так и не нашлось.
   Ингрид разыскала его потом, через десять лет. Все такая же свежая, с медовыми волосами и румяными свежими щеками. Он уже знал, что значат кровавые поцелуи. И чего стоила ее показная страсть. На этот раз она опять предложила ему себя, призывным движением наклоняя шею. Но он снова не купился ни на обещания вечной славы, ни на ее кровь. Вечную музыку ему подарил его Сир, и Эгиль был благодарен за это. Это было много лучше вечной охоты и вечного голода. С Ингрид они расстались, если не врагами, то изрядно недовольными друг другом. Ее связь с другими Сородичами, девами, вообразившими себя Валькириями Одина, и вербующими героев будущего Рагнарека среди Сородичей и смертных, его только позабавила.
   Имя он сменил давно, желая окончательно оторваться от прошлого, мешающего ему наслаждаться сегодняшним днем. Оставаться скальдом во времена Моцарта, Гершвина, Битлз и пауэр-металл - для этого надо было стать Зверем. Причем, по мнению Норвика, -- ослом.

***

  
   -- Я помню, -- задумчиво протянула Ингрид, -- ты бесплатно не врешь. Только за пиво и угощение. Или за возможность сделать карьеру в новом мире тоже?
   -- Не хами, -- ухмыльнулся Норвик, -- тебе не идет. Я тебе предлагаю принять участие в операции "Рагнарёк". На этот раз все настоящее, без подделок. Верить мне или нет - твой выбор. И сделай его побыстрее, я еще не охотился сегодня.
   -- Голоден? - она снова, как много веков назад, выгнула шею, подставляя ему яремную вену. Звериным жестом подчинения, но в ее готовность сдаться на его милость Норвик не верил. Зато, в отличие от глупого птенца, к которому она приходила когда-то, знал о Кровной Связи все, что стоило знать.
   -- Не успею на охоту, обойдусь консервами, -- покачал головой Норвик, -- но тратить время впустую все равно не намерен.
   -- И что тебе нужно, если не я сама? - Рысь, казалось, только забавляется этой мыслью. -- С Валькириями я давно порвала. Брунгильда - выжившая из ума сука, можешь мне поверить.
   -- Они об этом знают? - прищурился Норвик.
   -- Вот же хитрый сукин сын, -- расхохоталась Ингрид, -- угадал. Не знают.
   -- Значит, у тебя есть новости, -- не терпящим возражений тоном продолжил он.
   -- Хильда нашла меня проездом в Нью-Йорке, -- кивнула девушка, -- и потом из Фриско звонила. Она не была слишком откровенна, но велела быть настороже. Сказала, что со мной свяжутся.
   -- Кто? - спросил Норвик, чувствуя, что чуть не дрожит от возбуждения. Тело само вспомнило, как это должно быть, несмотря на долгое отсутствие практики.
   -- Ассамиты, -- даже здесь, в лесу, Ингрид понизила голос и оглянулась через плечо, -- эта стерва связалась с Убийцами. И...
   -- Что?
   -- Она пообещала им кровь Ксавьера, -- выплюнула с ненавистью Рысь, -- кровь нашего Вождя. Говорят, твой лидер-гитарист свел слишком близкое знакомство с Волками.
   -- Кто говорит? - спросил Норвик.
   -- Молодняк болтает, их видели после концерта, -- тихо ответила девушка, -- не трогай их, они просто глупые неонаты.
   -- Не трону, -- пообещал Норвик, -- если ты и дальше будешь передавать мне, что задумала эта тварь. Мы скоро сами отправимся во Фриско. Но твое место здесь - и держи меня в курсе.
   Ингрид кивнула и, совсем по-девичьи чмокнув его в щеку, скрылась в лесу.
   Норвик улыбнулся ей вслед и отправился к просеке, где его ждал красный Дукати. К черту охоту! Новости требовали срочного разговора с Фьяларом.
  
  
   41. Манхэттен, Нью-Йорк. Крис. Бобби
  
   Девчонки - они странные, -- жалобно сообщил Бобби Крису, садясь за руль синего Форда.
   -- Глубокая мысль, -- согласился Крис, -- совершенно оригинальная. Что тебя на нее навело сегодня?
   -- Делия. Опоздала к Маше почти на час и смотрела на меня так, словно я главный иностранный шпион в русском кино. Я на полчаса раньше вышел из дому, чтобы им не мешать.
   -- Дроу что-то задумала. Или натворила, как пить дать, -- кивнул Крис, -- и, чтоб с меня скальп сняли, она не хочет, чтобы об этом знал Фьялар. А как там Маша? Ты же с ней на связи?
   -- Довольна, словно Делия ей три сливочных торта притащила, и убедила, что от них не поправляются, -- рассмеялся Бобби, -- но...
   -- Она вовсе не уверена в их низкой калорийности, -- закончил Крис.
   -- Откуда ты знаешь? - удивился Бобби.
   -- В мое время девчонки были проще, -- усмехнулся Крис, -- а потом у меня при взгляде на них срабатывали в первую очередь мозги. Держу пари, это связано с Шеметом.
   -- Фьялар же его увез, -- Бобби, наконец, повернул ключ зажигания, и машина ответила ему довольным урчанием, -- как они до него добрались?
   -- Моника утром расскажет, -- Крис пожал плечами, -- она в лес поехала.
   -- Может, мне до утра домой не возвращаться? - просительно произнес МакГи.
   -- Хорошая мысль. Моники все равно дома не будет. Заночуй у меня, расслабься.
   -- Ага, -- кивнул Бобби, -- как же... Маша меня через узы на другом конце света достанет. Я неделю назад с ребятами после занятий в пабе завис - она меня уже через полчаса без единого звонка вытащила. Беспокоилась...
   -- Везет тебе, -- рассмеялся Крис, -- а меня даже Моника дня через три хватится, если со мной что стрясется.
   -- Не прибедняйся, -- Бобби, не отрываясь от дороги, пихнул его в плечо локтем, -- и не напрашивайся на уговоры, как ты всем нужен, необходим и дорог.
   -- Так что там с ночевкой? -- Крис сделал вид, что не слышал последней фразы. -- Хочешь, я сам Маше позвоню, чтобы она не сомневалась?
   -- Да она и не будет, -- улыбнулся Бобби, -- не то, чтобы мне этого хоть раз захотелось, но Маша узнает, что я ей изменил, раньше, чем я сам пойму, что собираюсь это сделать.
   -- Попал ты, парень, -- расхохотался Крис, хлопнув Бобби по плечу, -- по крайней мере, мальчишники она тебе за это должна.
   -- Уговорил, -- кивнул МакГи, -- звони, я за рулем.
   Маша на мальчишник дала добро, сообщив, что в таком случае Делия заночует у нее, и это только усилило подозрения Криса, что девичья политика в отношении личной жизни его безумного малкавианского сиятельства разительно отличается от мужской. Оставалось только гадать, успели ли они втянуть в свои интриги Монику. Фьялару он решил не звонить, в полной уверенности, что отопрутся и отоврутся, а с него потом шкуру сдерут.
  
   Начать вечер, посвященный мужской независимости, Крис и Бобби решили с посещения ирландского паба. Бобби, по примеру старших товарищей в лице Фьялара, предпочитал Мерфи, а Крису нравился вкус местных посетителей. Долго засиживаться они не собирались, МакГи был за рулем, и полицейских трубочек опасался больше, чем клыков Цимисха. К тому же, он изрядно устал после двухчасовой тренировки, которую они с Крисом проводили в снятом на вечер маленьком спортзале. На этот раз будущих Стражей гонял Крис, поскольку Бобби решил, что меч -- дело благородное, но и владение огнестрельным оружием не помешает. Ковбой поразил воображение своих новых учеником, попадая в мишень с обоих бедер, с разворота, из-за плеча и вообще почти сравнившись в меткости с самим Джоном Уэйном. О том, что Уэйна они видели стреляющим только на экране, парни, естественно, умудрились забыть.
   Крис был не слишком доволен результатами, не требующие разрешения мелкокалиберные пистолеты, на его взгляд, не заменяли боевого оружия ни отдачей, ни даже звуком. Но ему, хотя бы, удалось определить, кто из парней стоит его пристального внимания в будущем, и дальнейшую тренировку, которую уже, как обычно, проводил Бобби, он наблюдал, развалившись на стуле и заложив ногу на ногу. Сам Бобби в душе считал, что до Делии ему так же далеко, как новобранцу до Криса, но дроу уже давно доверила ему учеников, появляясь только раз в месяц, чтобы проверить успехи и дать мастер-класс.
   На столике, накрытом зеленым сукном, горела свеча в низкой вазочке цветного толстого стекла. Перед Бобби стояла уже ополовиненная литровая кружка Мерфи, перед Крисом - чуть початый стакан Джеймсона. В последнее время Бруха решил не отказывать себе в маленьких радостях жизни даже после смерти. Результат был нулевой, но его привлекал сам процесс - поднять стакан, повертеть его в пальцах, глядя, как в янтарной глубине разгораются отблески свечи, вдохнуть резкий запах, прокатить густую обжигающую жидкость по языку.
   -- Это была хорошая идея, дать твоим парням в руки настоящее оружие, -- заметил Крис вполголоса.
   Он уже вернулся из мужской комнаты, и вид у него был самый довольный и благодушный - парочка зависших там посетителей еще не успела нализаться вдребезги и процент алкоголя в их крови оказался ровно таким, какой требовался для легкой расслабленности, не переходящей в желание немедленно найти пару-тройку приключений на свою голову.
   -- Меч - тоже настоящее оружие, -- сердито возразил Бобби, -- если тебе пустить пулю в лоб, у тебя еще будут шансы отлежаться в торпоре лет пятьдесят, а если снести голову совсем - можно смело копать могилу, не озаботившись осиновым колом.
   -- Чтобы снести мне голову, ко мне надо еще подобраться, -- спокойно ответил Крис, -- а пуля прилетает неожиданно, откуда ее не ждешь.
   -- Думаю, это бессмысленный спор, -- Бобби отхлебнул пива и достал из кармана пачку "Лаки Страйк", -- все хорошо в свое время и в умелых руках. Файерболл тоже прилетает неожиданно.
   -- Маги... -- недовольно протянул Крис, -- помнится, даже самый сопливый пастушонок знал, что это отжившие суеверия.
   -- И чем тебе не нравятся маги? - недовольно поморщился Бобби, -- Маша, к примеру, или Тильда.
   -- Или Вэйнврайт, непредсказуемый старый Бес, или Стурбридж, которая наверняка затаила злобу после того, как ее отозвали в Вену... А скольких мы не знаем?
   -- Но Фьялар говорил, что магия - необходимое условие, чтобы втащить нас в Девять Миров, -- в голосе МакГи слышался неподдельный энтузиазм, -- туда, где не горит порох и не взрываются атомные бомбы.
   Он вопросительно поглядел на освещенное теплым пламенем свечи лицо Криса.
   Ковбой, вместо ответа, потянулся к кобуре, скрытой длинной кожаной курткой, и выложил на стол сверкнувший хромированной полировкой "Миротворец". Официант настороженно поглядел на них, но Крис кивнул ему, похлопав себя по карману, где лежала лицензия на ношение оружия, и понятливый парень отвернулся, сделав вид, что на столе лежит игрушка.
   -- Вот он - лежит на столе. Он не может выстрелить. Не может унести жизнь невинного. Не может его защитить. Просто кусок металла.
   Крис убрал наглядное пособие обратно в кобуру и продолжил.
   -- Я снял его с трупа Козленка Гарри, главаря шайки, орудовавшей в Техасе лет пять. Гарри застрелил из него двух шерифов, с разницей в полгода. Хорошие были парни. Я тоже был хорошим парнем, пока меня не обратили. И застрелил из него своего Сира, в последний миг перед тем, как сдохнуть от потери крови. Его мозги брызнули мне в рот, и вот - вуаля! - я уже среди не очень хороших парней. Во Франции он послужил мне верой и правдой, но однажды, крепко повздорив, я чуть не разрядил его в Войцеха. Кто виноват, я или полковник Кольт?
   -- Но револьвер держит одна рука, и только его владелец несет ответственность за его применение. Тут он ничем не отличается от меча. А бомба...
   -- Бомба - это похуже файерболла, -- согласился Крис, -- но, насколько я знаю, в арсенале у нашей чернокожей подруги есть заклинания, рядом с которыми файерболл -- револьвер против атомной бомбы. А кто его знает, нет ли этих заклятий и в черных книжках у плохих ребят?
   -- Было бы здорово, если бы можно было избавиться разом и от бомб и от их магического эквивалента, -- задумчиво покачал головой Бобби, отхлебнув еще пива.
   -- Здорово. Но дело ведь не только в оружии. Фармацевтические заводы производят лекарства, которые лечат болезни, считавшиеся ранее смертельными. И отравляют окружающую среду, вызывая новые, пока не известные науке. Про интернет, свободу слова и дезинформацию у Вэйнврайта спроси - Регент часами способен рассуждать на эту тему.
   -- Пару дней назад он в пять минут уложился, -- сообщил Бобби, -- зато намекнул, что для эффективного управления толпой амбициозных беспринципных мерзавцев требуется еще более амбициозный, беспринципный и хладнокровный мерзавец. Типа нашего покорного слуги Лорда Регента.
   -- Прав ведь, шкура бесовская, -- кивнул Крис.
   -- Получается, мы в тупике, -- констатировал Бобби, -- хотя Фьялар считает...
   -- Фьялар полгода как дорвался до Индиан, Смит-Вессона и электрогитары, -- напомнил Крис, -- и расставаться с ними ему будет даже жальче, чем тебе с Фордом. Но за бархатистую черную шкуру Делии он, не задумываясь, отправит весь мир к чертям собачьим. И это мне в нем нравится. Мне просто не нравится идея оказаться там вместе с остальным миром.
   -- Значит, надо искать компромиссный вариант, -- вздохнул Бобби, -- меч, магия и револьвер. Телефон, интернет и контроль над окружающей средой.
   -- И продовольствие для стремительно размножающегося населения, -- напомнил Крис, -- это Сородичам бесконтрольный рост человеческой популяции на руку. А самим людям...
   -- Сородичам тоже только до того момента, когда "скот" начнет с голоду подыхать...
   -- Ты мне напомнил, -- встрепенулся Крис, -- с честными кровопийцами, и без Шабаша.
   -- Да уж. Столько факторов. Я наеду на Машу, пусть считает варианты. Порталы подождут.
   Крис кивнул, задумчиво уставившись в окно.
   -- Кажется, это Тильда мимо прошла, -- Крис кивком показал Бобби на окно, -- с подружкой гуляет.
   -- Ну, Вэйнврайт не такой строгий папаша, чтобы ее взаперти держать, -- усмехнулся МакГи.
   -- Даже так? - Крис с улыбкой пригубил виски. -- Кажется, он не такой хладнокровный мерзавец, каким ему хочется казаться.
   -- Похоже, -- теперь Бобби пристально смотрел в окно, словно ожидая увидеть там Тильду, уже скрывшуюся из глаз.
   У окна остановился мужчина чуть ли не прижавшийся носом к стеклу. Сперва Бобби решил, что тот пытается высмотреть в пабе кого-то из знакомых, но глаза незнакомца то и дело скашивались в сторону улицы, в том направлении, куда ушли девушки. Все это очень напоминало дешевый детектив, где агент полиции старательно демонстрирует зрителям свой профессионализм в слежке.
   -- Глянь на этого типа, -- усмехнулся Бобби, привлекая внимание Криса к забавному зрелищу, -- на шпика похож.
   -- Тильда! - Крис сорвался с места. Бобби чертыхнулся, бросил на стол стодолларовую бумажку и выбежал за ним. Машину Бобби оставил неподалеку от паба на парковке. Но, все равно, идея следить за идущим в разномастной толпе человеком из медленно едущего по Бродвею автомобиля была бредом, достойным любого Малка. Бобби торопливо пробирался в плотном потоке прохожих, стараясь не упустить объект. Крису пока приходилось полагаться на наблюдательность приятеля, он так и не успел разглядеть того, за кем опрометью бросился в погоню.
   -- Ты вообще уверен, что это он? -- бросил Крис, когда Бобби, наконец, указал ему на высокого худощавого мужчину, в коричневом деловом костюме, с зализанными назад черными блестящими волосами. Внешность у мужчины была вполне презентабельная, но совершенно незапоминающаяся.
   -- Не очень, -- признался Бобби, -- но лучшего у меня нет.
   Незнакомец шел по улице быстрым шагом, словно торопясь по делам, и это почти уверило Бобби в том, что они ошиблись. Но на углу Восемьдесят Второй улицы, сворачивающей с Бродвея к Центральному парку, мужчина неожиданно застыл у прилавка давно закрывшегося на ночь зеленного рынка. Чем его внимание мог привлечь пустой прилавок, Бобби даже предположить не мог. Но Крис, гораздо более опытный в таких делах, пришел к твердому убеждению, что мужчина застыл там потому, что остановился объект его слежки. Он ускорил шаг, потянув за собой Бобби.
   После сияющего неоновой рекламой Бродвея улица показалась чуть ли не сонной. Старинные дома, в четыре-пять этажей, с плавными изгибами фронтонов, розовато-бежевые или выцветше-бордовые, окаймляли ее плотным строем, вдоль тротуаров выстроились фонари и высокие темные клены. Света было достаточно, но ночь чувствовалась здесь после вечной бессонницы Бродвея в полную силу, толпа поредела, рассыпавшись на отдельных прохожих. Следить за незнакомцем стало легче, скрыть слежку - труднее. Правда, у мужчины не было никаких оснований подозревать, что за ним следят, - приятели вышли на него случайно.
   -- Гляди, Крис, -- шепнул Бобби, дергая вампира за рукав черно-красной лаковой куртки, -- это Тильда?
   -- Халфлинг, -- с улыбкой кивнул Крис.
   Привычка девушки к яркой одежде сослужила им хорошую службу, ее желтая курточка с зелеными рукавами и капюшоном далеко виднелась в свете фонарей. Правда, на халфлинга Тильда теперь походила гораздо меньше - рыжеватые кудряшки отросли почти до плеч, пухлая фигурка постройнела. Вэйнврайт, всерьез обеспокоенный не самыми идеальными показателями крови, посадил ее на диету, не слушая никаких возражений. Бобби знал, что Маша иногда втихаря таскает подруге шоколадки и плюшки, но виделись они не каждый день, и эти преступления не слишком отразились на общей тенденции.
   Подруга Тильды, темноволосая девушка в светлом тоненьком плаще, не показалась Бобби знакомой. Он неплохо знал всех потенциальных Айз Седай, как любили именовать себя девчонки из группы Маши и Тильды, заходя иногда на тренировки, пококетничать со своими будущими стражами. Этой девушки среди них точно не было, о чем МакГи скороговоркой сообщил Крису.
   -- Значит, он точно идет за Тильдой, -- кивнул Крис, не сбавляя шага.
   Девушки уже скрылись в темных аллеях Центрального парка. Время шло к полуночи, и, даже несмотря на свое местоположение и постоянное наличие полицейских патрулей, Парк был далеко не безопасным местом для одиноких девичьих прогулок. Но полнолуние делало свое дело, подбивая даже обычно осторожных людей на выходящие из ряда вон поступки, смелые авантюры и прочие в другое время невозможные поступки. Луна ярко сияла над шелестящими молодой глянцевой листвой вершинами деревьев, кусты сирени отяжелели остро пахнущими гроздьями.
   Мужчина вошел в аллею следом за девушками, и приятели заторопились за ним. Но, уже на самой границе парка, Бобби остановился как вкопанный.
   -- Только Маши тут не хватало, -- процедил он сквозь зубы.
   -- С чего ты взял? - удивился Крис.
   -- С того. Я не догадался следить за своими эмоциями. И она... В общем, я чувствую, что она ближе с каждой минутой. И найдет меня непременно.
   -- Тогда лучше ей позвонить, -- предложил Крис, -- пусть хотя бы поосторожнее будет.
   -- Угу. Только бы нам из-за этого звонка не опоздать.
  
   Погоню за неизвестным Маша сочла значительно более полезным времяпрепровождением, чем зависание в пабе с однокашниками, особенно накануне сессии. Она обещала быть на месте уже через четверть часа и подвезти с собой парочку полезных вещей - Делию и скимитары. Но времени дожидаться ее у Бобби не было, незнакомец уже скрылся в переплетении аллей.
   Крис нервничал. Центральный парк и находившийся на его восточной стороне Музей Метрополитен считался Элизиумом - местом, где любые конфликты между Сородичами были безусловно запрещены. Строго говоря, даже то, что Бруха вошел туда с оружием, уже было нарушением Традиций. Но, пока он его не достал, обыскивать его вряд ли кто решился бы. Возможно, Тильда потому и выбрала это место для прогулки, что здесь никто из Сородичей не мог причинить ей вреда, но неизвестный был жив, а значит, конвенций не подписывал и Традиций не соблюдал.
   Они решили свернуть к Озеру, вглядываясь по пути в темноту извилистых дорожек и прислушиваясь к подозрительным звукам. Крис напряг остроту своих ощущений до предела, не жалея крови, и теперь каждый шорох звучал в его ушах скрежетом, а торопливые шаги в переплетении аллей - гулким набатом.
   Свою цель они увидели у самого берега, неподалеку от горбатого мостика. Мужчина, нависая над Тильдой, и держа ее за руку выше локтя, что-то сердито говорил ей. Девушка, собранная и спокойная, но бледнее обычного, слегка кивала головой, отвечая на его слова. Ее подруга лежала рядом смятой кучкой светлого плаща.
   -- Кажется, дышит, -- шепнул Крис, изо всех сил вслушивающийся в происходящее, -- и, черт бы меня побрал, парень, но мы влипли. По-моему, это магия.
   Выбора не было, они свернули с дорожки, ведущей на мост, и бросились вперед, надеясь только, что маг не попытается прикрыться девушками, как живым щитом.
   Мужчина обернулся, заметив их. На его лице на миг отразилось удивление, но тут же снова сменилось бесстрастно-презрительным выражением. Он оттолкнул Тильду в сторону, губы зашевелились, произнося слова заклинания. Между магом и его преследователями блеснула стремительно расширяющаяся щель портала, и темная тень, ростом с очень высокого мужчину, мелькнула за ней.
   Бобби побледнел. Делия достаточно рассказывала о своих приключениях в обоих Адах, чтобы он узнал в пришельце руттеркина. Скрюченное, изуродованное тело с зеленой безволосой кожей, покрытой лиловыми пятнами и остроконечный череп, в глубине которого белесым свечением гнилушек горели глаза. Со скимитарами, пусть даже не магическими, МакГи еще попробовал бы потягаться с дьяволом, но от мысли о том, чтобы коснуться отвратительной твари голыми руками, передернуло. Тварь этого отвращения не разделяла, и, протискиваясь в узкую щель портала, щерилась в острозубой ухмылке, утробно и низко воя в предвкушении. Оружия у дьявола не было, но кривые когти, длинною в фут, по одному на каждой руке, могли с успехом его заменить.
   Крис тоже заметил исчадие, и, чертыхнувшись, выпустил в него всю обойму из в мгновение ока оказавшегося в руке Кольта. Дьявол завыл, дернулся. И с удвоенной силой рванулся сквозь щель, обдирая гниющую кожу на боках и локтях.
   -- Бобби! - Тильда вытянула руку в его сторону, и на траве сверкнули парные клинки. Их лезвия, чуть изогнутые и заточенные лишь с одной стороны, переливались мелкой рябью воздушных потоков, светившихся в ночной темноте серебристым туманом. МакГи подхватил скимитары, эфесы, оплетенные голубым шнуром, привычно, словно он всегда только ими и сражался, легли в ладони. Он сделал шаг навстречу уже выбравшемуся из портала руттеркину.
   Удовлетворенно кивнув, Крис бросился к магу, на ходу перезаряжая револьвер. Из протянутой руки противника вылетела тонкая черная стрелка, прошив плечо Криса, но тот даже не поморщился, поднимая ствол на уровень лба мага, сразу покрывшегося мелкими капельками пота, при виде приближающегося вампира. Крис, еще шире улыбаясь, продемонстрировал свои клыки во всей красе, достойной рекламного ролика зубной пасты в прайм-тайм.
   -- Не убивай эту сволочь, -- прошипела Тильда, бросая ненавидящий взгляд на мага, -- он нам еще понадобится.
   -- Как скажете, моя леди, -- усмехнулся Крис, приставляя Миротворец к виску мага.
   Бобби легко парировал удар когтей, один из них упал на землю, трава под ним скукожилась и почернела. Второй коготь, вывернувшись из-под магического клинка, прочертил линию в опасной близости от лица МакГи. Щелкнула зубастая пасть, обдав Бобби тошнотворным запахом. Руттеркин отступил на шаг, собирая свое искореженное тело для прыжка. Но неожиданно замер на месте, когда путы Воздуха связали его с головы до пят. Бобби рубанул крест-накрест, и остроконечная голова покатилась по земле, оставляя за собой черный чуть дымящийся след в молодой траве.
   -- Отличный удар, Бобби, -- раздался из-за спины голос Делии.
   -- Ни на минуту нельзя одного оставить, -- недовольно заявила Маша.
   Девушки подошли к месту событий вместе с Бобби. Компания окружила дрожащего от ужаса мага. Делия так торопилась, что забыла свой парик у Маши в квартире, и теперь ее серебристые, почти под ноль остриженные волосы, не оставляли ни малейшего сомнения в том, с кем он связался. Вампир, дроу, пара магичек и парень с волшебными, свитыми из воздуха, скимитарами. Вечер, так удачно начавшийся, обещал не самое лучшее продолжение.
   -- Он наложил на Кэтти заклинание "Увядания", -- сообщила Тильда, -- и только он сам может его снять.
   Делия кивнула. Это вполне объясняло нерешительность Тильды.
   -- Сними заклинание, -- обратилась она к магу, -- и я не скажу Лорду Регенту, что ты пытался убить его воспитанницу.
   -- Эта девчонка - воспитанница Вэйнврайта? - в ужасе прошептал маг. -- Я думал, она просто одна из этих играющих в магию дурочек.
   -- Но Лорд Вэйнврайт не поверит в то, что ты так думал, если я буду утверждать обратное, -- с саркастической ухмылкой заметила дроу.
   Маг сглотнул, кивнул и направился к лежащей без сознания Кэтти, сопровождаемый Крисом, переместившим дуло Кольта к затылку пленника.
   Пока испуганный почти до потери сознания пленник колдовал над телом девушки, Тильда успела отзвониться Регенту, Крис, к большому неудовольствию Делии, -- Фьялару, а Бобби - в МакЛин, графство Фэрфакс, штат Виргиния. Брюс МакГи новости выслушал с профессиональным интересом, сдобренным легкой тенью отцовского беспокойства, и пообещал выбраться в Нью-Йорк за день до свадьбы, на которую, разумеется, был приглашен вместе с супругой. Маша вздрогнула, вспомнив, что самое страшное ей еще предстоит - о миссис МакГи Бобби обычно говорил уважительным полушепотом.
   По дороге к Метрополитен, куда должен был подъехать за ними Вэйнврайт, аллеи подозрительно опустели. Стояла полночь, но обычно весной даже в это время в Парке находились любители ночных прогулок. И Сородичи, пользующиеся неприкосновенностью Элизиума для встреч с представителями соперничающих кланов. Или с любителями ночных прогулок.
   Из темноты аллеи навстречу им выступил молодой мужчина, в твидовом пиджаке с замшевыми латками на локтях, темно-коричневых брюках и дорогих туфлях. Его крупный породистый нос украшали очки в тонкой золотой оправе, а узкие губы приветливо улыбались.
   -- Мистер Вандервейден, -- поздоровался Крис, единственный из присутствующих знавший Примогена Малкавиан в лицо, -- какими судьбами? Если это касается Шемета...
   Делия закашлялась, и Вандервейден отеческим жестом похлопал ее по спине.
   -- Юный Войцех уже выбрал свою судьбу, -- сообщил он, -- и обсуждать ее нет смысла. Я просто прогуливался, дышал свежим воздухом, если, конечно, такое выражение уместно. И вдруг услышал выстрелы. Крайне неосмотрительно с вашей стороны. Пришлось заняться расчисткой территории от любопытных. Надеюсь, вы передадите Лорду Регенту мои заверения в глубоком уважении и почтении.
   Крис с улыбкой кивнул. В преддверии конклава действия главного Безумца Нью-Йорка выглядели исключительно разумными и предусмотрительными.
  
  
   42. Кеннилворт. Нью-Йорк. Фьялар
  
   Фьялар сидел на диване в студии и в задумчивости перебирал струны гитары. Диззи, закрывшийся от мира наушниками и попыхивающий неизменным джойнтом, устроился в "аквариуме", колдуя над сведением треков к пилотному диску группы. Так что смело можно было считать, что сидит он в полном одиночестве. Впервые за последние полгода.
   Делия вела себя более чем странно. Фьялар попытался вспомнить, когда еще дроу пыталась скрыть от него не только свои встрепанные чувства, но и поступки. Получалось - очень давно. Вообще только один раз - когда не сообщила ему, зачем отбывает в Авалон.
   Фьялар еще раз прокрутил в голове все события, начавшиеся со вчерашнего вечера, когда он проснулся после возвращения из леса. Голова все еще побаливала, но гном обошелся кофе, оставив пиво в холодильнике до более радостного случая. Переговорил с Мэри, переславшей ему проект "труповозки", как окрестил Диззи переделанный для перевозки группы в дневное время автобус. Чуть позже, уже с самой Иветт, обсудил график поездки, который бы позволил не привлекать излишнего внимания к ночному образу жизни большей части музыкантов. Наибольшие проблемы возникли с охотой, Иветт всерьез опасалась, что фаст-фуд со станции переливания плохо скажется на творческом запале музыкантов. И Фьялар, скрепя сердце, понял, что не готов рисковать. Иветт, в конце концов, было виднее. Он отложил этот вопрос на потом, решив посоветоваться с друзьями.
   Зато щедрое предложение от Хелен Панхард, продиктованное то ли ее желанием поучаствовать в раскрутке перспективного проекта, то ли надеждой заручиться поддержкой Фьялара на конклаве, гном принял с удовольствием. Примоген Вентру готова была выделить в их распоряжение одного из самых ценных сотрудников принадлежавшего ей журнала о светской жизни Нью-Йорка - благородно-кремового издания, лишь слегка отдававшего неизбежной для такой темы желтизной. Это решало проблемы с прессой, отсутствие которой могло не только снизить эффективность от поездки, но и вызвать массу лишних вопросов.
   А потом Делия вернулась с работы. Кое-где прикрытая кусочками полупрозрачного бирюзового шелка, расшитого стразами и скрепленного по бокам золотой канителью. Фьялару никогда не приходило в голову порыться в маленькой глухой комнатке, отведенной под ее профессиональную гардеробную, и до сих пор он видел дроу только в соблазнительных, но не нарушающих светских приличий нарядах для классических бальных танцев. В принципе он был в курсе, что латинскую программу в этом не потанцуешь, - во время их ночных выходов в бары и клубы Делия не раз демонстрировала свои таланты, и ее вечерние платья особой скромностью не отличались. Но этот наряд, по его мнению, переходил все границы.
   О чем он ей и заявил, вложив в свои слова все паршивое настроение, которому, наконец, нашлась отдушина. Скандал вышел грандиозный, с парой разбитых стеклянных пепельниц и звоном оконных стекол. Диззи тихо ретировался в свою спальню, позорно бросив босса на растерзание разъяренной фурии. Мирились они долго и со вкусом, прямо на ковре, с перерывом на наглядную демонстрацию Делией, чего на публику она делать не станет ни при каких обстоятельствах, - невысокая колонна, отделяющая гостиную от репетиционной вполне сошла за шест.
   Фьялар усмехнулся, вспоминая это момент, и отхлебнул виски, чтобы залить горячую волну, прокатившуюся по телу. Но что-то во всей этой истории настораживало его. За искренней и неподдельной - в этом он не сомневался - страстью Делии прятался лукавый расчет. Она не могла не знать, как он отреагирует на шелковые лоскутки, и все-таки проехалась в них в такси, употребив не только по профессиональному назначению. Что он и не преминул ей высказать. Что это было? Желание еще на шаг продвинуть свою независимость такими непохожими на нее чисто женскими штучками? Или желание избежать разговора на совершенно другую тему?
   Вот и сегодня... Полдня просидела в Сети, мотивируя это неотложной работой. Потом втянула его в обсуждение организационных подробностей предстоящего через неделю, сразу после Конклава, торжества, хотя до этого всеми способами уходила от разговоров о нем. Они так и не решили, кому вручить право на свою лицензию, - просто идти в суд представлялось обоим слишком будничным, а религиозные обряды любой конфессии казались им профанацией. Разговор получился долгим и подробным и принес несомненную пользу. У Фьялара были свои планы на этот день, но их он предпочитал пока оставить в потемках. И потому так важно было принять общие решения до того, как он займется их осуществлением. Но... Во всем этом опять оказывались "но". Поговорить о Конклаве было важнее, но Делия всеми способами старалась уйти от любой темы, связанной с вампирами. И это означало...
   Это означало, что она скрывает что-то, связанное именно с ними. После того, как она позвонила, сообщив, что ночевать останется у Маши, Фьялар перестал в этом сомневаться. Оставалось понять, что именно.
   От размышлений его отвлек Норвик, сообщивший по телефону о результатах вчерашнего свидания со старой подругой. Известия о контактах Валькирий с Ассамитами и планах на кровь незнакомого ему Ксавьера надолго переключили мысли Фьялара на более серьезные проблемы. Норвик упоминал, что планы эти как-то связаны с его новыми друзьями, - несмотря на совсем недолгое знакомство, к Брэндону у гнома были уже вполне дружеские чувства - и Фьялар позвонил ярлу с просьбой назначить следующую встречу в ближайшее время. Вырваться обоим было непросто, поэтому, не дожидаясь согласия Делии, Фьялар просто пригласил все семейство ярла на свадебное торжество, в надежде, что и для серьезного разговора удастся выкроить время.
   Фьялар отложил гитару, и, сделав еще пару глотков, закурил. Трубка всегда помогала ему думать, отрешившись от реальности и сосредоточившись на плывущих к потолку сизых кольцах дыма. Новая трубка - подаренный Войцехом Данхилл - с обязанностью ментального фокуса справлялась просто замечательно.
   Колечко... Конклав. Еще одно - тур. Валькирии. Волки. Один. Локи...
   Голова отказывалась вмещать все эти мысли одновременно. Проще было бы посоветоваться с кем-то, в спорах рождается истина, а в обсуждениях - свежие идеи. Но Диззи был занят, а никого другого под рукой не оказалось. Братья Калос, после того, как Фьялар отменил сегодняшнюю репетицию, смотались куда-то на север "к родственникам". Какие родственники, кроме Сородичей, могут быть у вампиров, он не знал, но и расспрашивать замкнутых и молчаливых индейцев тоже не стал. Норвик принял приглашение Иветт спеть на частной вечеринке своего клана. Крис отправился с Бобби на тренировку. Моника поехала к Войцеху. Войцех...
   Войцех сидел в лесу и давился консервированной кровью. Они все наперли на него, как стадо динозавров, не оставив мальчишке выбора. Даже того, который он пытался сделать. Фьялар знал, что Шемет прожил на свете немногим меньше, чем он сам. Но вампирская не-жизнь значительно медленнее меняла Сородичей, чем живых даже очень долгий век. Мальчишка и есть. Отчаянно влюбленный, пытающийся любой ценой защитить свою девочку.
   Фьялар покачал головой, и колечко заплясало перед его глазами. Вчерашний скандал был милой перепалкой по сравнению с тем, что устроила бы ему Делия, попытайся он защитить ее такой ценой. От Кадира, Локи и всех демонов Джаханнама вместе взятых. Он прекрасно понимал, что для тузов Камарильи, не знающих ее истинной роли во всем происходящем, дроу - всего лишь игрушка, которую ему позволено сохранить в неприкосновенности в знак уважения к пользе, которую они в нем видят. А если это изменится? Только что они все... Нет, он сам дал этим кровососам почувствовать вкус победы. Маленькую капельку крови. Кто знает, остановятся ли они на этом? Кто будет следующим? Диззи? Маша и Бобби?
   Фьялар уже почти набрал номер Ал-Асмайя, но остановился. Одно решение он за Шемета уже принял. Решение, продиктованное желанием во что бы то ни стало сохранить жизнь другу и ударника группе. Решение, в котором Войцех был, как максимум, ферзем. А его девочка...
   Фьялар оборвал себя.
   Мелисента. Эту девушку зовут Мелисента. И она оказалась всего лишь разменной пешкой в большой игре взрослых мужчин.
   Войцеху звонить было бесполезно, его телефон Фьялар оставил в запертой квартире, на заставленном остатками ночной попойки столе. И ехать туда самому уже было поздно.
   Фьялар залпом опрокинул стакан.
   Шемета они все сдали Кадиру без борьбы. Виски ощутимо отдавал дымом.
   Фьялар встал, кивнул на прощание Диззи и вышел из дому. Отстегнул от стального бруса цепь Индиан. Зазвонил телефон. Довольный голос Криса заставил его изменить планы.
  
   На этот раз двери Капеллы гостеприимно распахнулись перед Фьяларом, и встретила его не охрана в камуфляже, а улыбающаяся Тремере в синем деловом костюме, с волосами, так туго стянутыми в пучок, что казалось - дежурная улыбка намертво приклеилась к ее серьезному лицу. Колдунья проводила Фьялара до самого кабинета Регента, того самого, куда полгода назад они прорывались с боем только для того, чтобы обрести неожиданного союзника.
   Все участники событий были уже в сборе. Приехали на двух машинах, причем, как вышло "совершенно случайно", разделившись на мальчиков и девочек. Вовремя, поскольку стоило Маше завести машину, как у Делии зазвонил телефон, и хотя на нем высветился номер Моники, но в трубке раздался негромкий голос Войцеха, счастливый, теплый и безмерно благодарный за столь широко понятое обещание помочь Мелисенте. Делия тут же поделилась новостями с подругами. О своем разговоре с Кадиром Войцех их предупредить забыл, и Тильда высказала опасения, что дела идут, хоть и прекрасно, но не настолько, как хотелось бы. Делия и Маша шикнули на нее хором. Девушки еще днем обсудили этот вопрос, и пришли к решению поставить зарвавшегося Шерифа на место. Мелисента, не побоявшаяся ночью отправиться в голодную пасть любимого, единогласным решением была принята в клуб. Мнения мужчин по этому поводу никто спрашивать не собирался.
   Кэтти они оставили на попечение Вандервейдена. Примоген Малкавиан мастерски владел всеми видами ментальных дисциплин, и ему не составило особого труда внушить девушке самые веселые и жизнерадостные воспоминания о прекрасно проведенном в компании Тильды вечере. Вкупе с расчищенными от любопытствующих аллеями и отведенной от места происшествия полицией это означало, что за ними долг. Но платить его предстояло, как обычно, Фьялару, о чем он недовольным тоном и сообщил Делии, встретившей его виноватым поцелуем в краешек бороды.
   После недолгих переговоров шепотом с Вэйнврайтом, Фьялар и на этот раз взял дело на себя. Каждый из присутствующих имел в этом деле собственный интерес, а некоторые и сложившиеся годами предубеждения против Магов. Тремере вообще вели с Орденом Гермеса многовековую войну, поскольку некогда были его неотъемлемой частью. Поэтому Фьялар, сбросивший на стул косуху, так что кобура Смит-Вессона под мышкой выглянула на всеобщее обозрение, сверкнул сталью из под нахмуренных бровей, представился пленнику, чтобы не оставлять никаких сомнений в серьезности происходящего, и оседлав стул перед диваном, где связанный по рукам и ногам маг сидел в изрядно неудобной позе, начал допрос.
   Зелатора* Ордена звали Джузеппе Чиурелли, и следить за Тильдой его послал Магистр местной Ложи. Орден заметил пробуждение новой, ни на что прежде не похожей, магии довольно поздно, всего пару месяцев назад. Тильду, увивающуюся вокруг рок-музыкантов, вместо того, чтобы рваться к своему куску пирога власти над миром, решено было припугнуть и заставить доносить Ордену за развитием событий. Магистр Ложи, отдавший приказ, не сомневался, что новоявленных волшебников легко удастся приструнить и обратить их детские игры на благо древней традиции. О том, что за спинами детишек могут оказаться вампиры, в Ордене не догадывались. Зато у Магистра были серьезные подозрения, что новые источники могут быть связаны с усилившейся активностью фейри. Все чаще Маги наталкивались на следы Грезы и отблески Гламура - врожденного волшебства, которое позволяло пробудившимся Подменышам творить свое странное, малопонятное человеческому уму, колдовство.
   Делия сдержала слово и подтвердила, что о связи Тильды с Капеллой пленник ничего не знал. Это, впрочем, не означало, что его начальство столь же несведуще в этом вопросе. Вэйнврайт остыл от точки сноса крышки котла перегретым паром до мерного кипения, но к жалобным всхлипам Чиурелли отнесся с философским безразличием, объявив так вовремя подвернувшегося под руку зелатора собственностью Клана и сырьем для магических экспериментов. Фьялар склонен был согласиться с Регентом, но Делия, относившаяся с особой настороженностью ко всему, что касалось контактов с Адами, заинтересовалась руттеркином, появившимся из портала. Подобный призыв явно выходил за пределы магических возможностей Чиурелли, и ответ легко нашелся. Кольцо с печатью Соломона, уже пустое и бесполезное. По словам пленника, он получил его в качестве страховки на крайний случай, и первая же опасность показалась ему достойным поводом воспользоваться магическим кольцом.
   То, что Ложа с такой легкостью раздавала болванам подобные кольца, Делии, впрочем, как и Лорду Регенту, очень не понравилось. Им срочно нужен был свой человек в рядах Ложи, сведения о планах ее руководства и общей политике Ордена. Хотя недалекий зелатор на эту роль подходил мало, никого другого под рукой не нашлось. Поэтому незадачливого Джузеппе ждала поистине выдающаяся роль и славная участь - стать личным гулем Лорда Вэйнврайта и его тайным представителем в Ложе. Услышав о своей будущей судьбе, Чиурелли разразился рыданиями, но тут же был уведен в памятные Крису подвалы молчаливыми Тремере в темных костюмах.
   Допрос и обсуждение участи пленника заняли часа три, и Вэйнврайт, взглянув на часы, предложил гостям задержаться еще на часок, чтобы отдохнуть от праведных трудов и насладиться гостеприимством Капеллы. Крис, отказавшись от посещения "винного погреба", как тактично назвал Регент ночлежку, выход в которую вел через катакомбы, и куда члены Капеллы наведывались регулярно, пользуясь абонементом, в обмен на который руководство каждый месяц выделяло солидную сумму в фонд помощи бездомным, обошелся Блад-Дональдсом. Сам Регент, со словами "Благодарю, я дважды за ночь не ужинаю", отмахнулся от принесенного учениками угощения и предпочел разделить с Фьяларом бутылку "Хеннеси ХО". Бобби присоединился к девушкам, решившим обойтись шампанским и тортиком, раздобытыми где-то в недрах Капеллы Тильдой. Барышни явно что-то праздновали, судя по радостной экзальтации Маши, но что именно - по узам определить было нельзя.
   Вэйнврайт, слегка отошедший от пережитого и со счастливой улыбкой взирающий на шепчущуюся с подругами Тильду, внезапно хлопнул себя по лбу и подозвал к себе Делию.
   -- Чуть не забыл, -- Лорд Регент поднялся стула и прошел к небольшому резному шкафчику в углу кабинета, оказавшемуся на самом деле резным сейфом, -- это тебе.
   В руках у него была квадратный чехол, закрытый на молнию, а в нем, как обнаружила Делия, десяток запечатанных сургучом склянок. Половина с белыми этикетками, половина с черными. На этикетках не было ни слова, ни значка.
   -- Спасибо, -- улыбнулась дроу, -- а это что?
   -- Эксклюзив, -- подмигнул Вэйнврайт, и Делия сразу вспомнила, что за спиной многие называют Лорда Регента Бесом, -- противомагическое и противосветовое зелья. Созданы на основе крови темного эльфа.
   -- И ты отдал это мне? - удивилась Делия. -- Или ты надеешься, что я стану постоянным донором для твоих экспериментов?
   -- Мы разобрались с тем, как это работает, -- с гордостью сообщил Бес, -- и можем создавать подобное и из обычной человеческой крови. Правда, работать будет вполсилы, зато можно поставить производство на широкую ногу. А это - натуральный продукт. Никакой химической обработки, только магия.
   -- Еще раз спасибо, -- Делия обняла Регента, поддавшись порыву искренней благодарности, -- надеюсь, этого хватит надолго. Побережем его для особых случаев.
   -- Понадобится еще, знаешь, где искать, -- подмигнул Регент. Фьялар чуть нахмурился, но промолчал.
   Пора было расходиться. Крису оставалось чуть больше часа, чтобы до рассвета попасть в свое убежище. О том, что кто-то не будет ночевать дома, речь больше не шла. Но не успели они проститься с Регентом и Тильдой, как в кабинет ворвалась Моника.
   -- Телефон включи, сукин сын! - с порога заорала она на Криса. -- Я тебя еле нашла!
   -- И ты хочешь поговорить со мной по телефону? - спокойно ответил Крис. -- На сегодня развлечения окончены, все идут спать.
   -- Ты, вообще, что здесь делаешь? - сообразил Фьялар. -- Ты же собиралась вернуться только завтра.
   -- Ее Высочество распорядилась иначе, -- с сарказмом заявила Моника, -- я приехала вас предупредить, что Войцех дома. И Кадир...
   -- Что Кадир? - спросил Фьялар.
   -- Войцех ему с моего телефона звонил. Он перезвонил, когда Шемет уже домой ушел. И на звонки до сих пор не отвечает. Они, похоже, еще не натрахались...
   Фьялар подошел к Монике, взял ее за плечи и хорошенько тряхнул.
   -- Что сказал Ал-Асмай?
   -- Он просил хоть кому-нибудь передать, что ему звонили из Дублина. Фионнбар ап Лугг замечен при посадке в самолет, вылетающий в Нью-Йорк. Кадир сказал, что Фьялар у нас главный, пусть он с королевским гневом и разбирается. А сам он пока пересидит где-нибудь в надежном месте.
   -- И кто такой Фионнбар ап Лугг? - Фьялар окинул взглядом притихшую компанию.
   -- Князь дома Фионна. Кельтские Ши, повелители Грезы - поделился знаниями Регент.
   -- Папочка Мелисенты, вот это кто, -- вздохнула Моника, -- и вы, ребята, попали.
   0x08 graphic
   *Зелатор - одна из нижних ступеней посвящения в Герметических Ложах
  
  
   43. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Делия/Бруклин, Нью-Йорк Мелисента
  
   -- Соображаю, кого из них попросить, чтобы меня обратили, -- в притворной задумчивости произнесла Делия.
   Фьялар на серьезность тона не купился ни на секунду. Но шутка и вправду слегка переходила границы, и он слегка поморщился, вопросительно взглянув на дроу в ожидании продолжения.
   -- Право высыпаться эти прекрасные трупы оставили за собой, а на тебя свалили обязанность ломать голову над ситуацией, -- закончила девушка, -- я тоже так хочу.
   -- И не надейся, -- Фьялар вымученно улыбнулся, -- ты сейчас засядешь за работу и отыщешь мне всю возможную информацию о новых участниках игры.
   -- Что ты хочешь знать? - спросила Делия. - С Ши на Авалоне ты знаком не меньше, чем я.
   -- Знать я хочу, в общих чертах, две вещи, -- вздохнул Фьялар, -- на что рассчитывать, когда удастся уладить проблему. И как это сделать.
   -- Ты уверен, что проблема вообще существует? - улыбнулась Делия. -- Вчера был Бельтайн. Они все сделали вовремя.
   -- Ты догадывалась, что такое может случиться? - удивился Фьялар.
   -- Нет. Я догадывалась, что Мелисенту ничто не остановит, поэтому сочла за лучшее ей помочь.
   -- Похоже, я должен еще и поблагодарить тебя за то, что ты у меня за спиной творишь, что в голову взбредет, не задумываясь о последствиях.
   -- Не всем же быть такими умными, -- рассмеялась Делия, легонько коснувшись губами щеки Фьялара, -- кому-то приходится интуицией обходиться. Тебе бриться пора, ты колючий.
   -- С вами тут до глаз зарастешь, -- недовольно проворчал Фьялар, -- и ты сама напросилась. Иди, погугли, пока я себя в величественный вид приводить буду. Мало ли что.
  
   Делия бросила сердитый взгляд на спустившегося вниз Фьялара. Удовлетворенно кивнув при виде послушно сидящей за ноутбуком девушки, Фьялар присоединился к Диззи в "аквариуме", наводя последний лоск на дебютный релиз группы. Сроки выхода альбома уже поджимали, и Иветт торопила их со сдачей материала на лейбл.
   Маша и Бобби в преддверии сессии смирно сидели на лекциях, каждый на своих. Отключив мобильники. Помощи ждать было неоткуда, Мелисенте Делия звонить не решилась. А ведь, казалось бы, кого и расспрашивать о Повелителях Грезы, как не одну из Ши? Но прежде чем задавать вопросы, стоило понять, кого спрашиваешь.
   Информации о Доме Фионна и самом Князе в сети нашлось предостаточно. Начиная с многочисленных энциклопедических ресурсов по мифологии, научных исследований, текстов древних легенд, и заканчивая неизменными, слишком часто оказывающихся намного ближе к реальности игровыми сайтами.
   Если информацию о вампирах можно было хоть как-то проверять на достоверность, сравнивая с реальностью, то с фейри все обстояло иначе. Делия не раз бывала на Авалоне. Но там Дивный Народ под чужими личинами не прятался. Да и в других Мирах Ши, ундины, Красные Шапки и лепреконы жили в полной гармонии со смертными, не пытаясь скрыть самого факта своего существования. Здесь же, в Мидгарде, главный парадокс состоял в том, что связь с Благословенными Землями была утрачена по причине потери веры в само существование Дивного Народа человечеством. После этого обитатели Грезы, вынужденные рождаться в смертных телах, скрывали свой истинный облик от окружающих, тем самым только углубляя раскол между мирами. Греза, протянувшаяся между ними, позволяющая отдельным смельчакам достигнуть Благословенных Земель длинным и трудным путем опасных скитаний на ее дальних рубежах, растягивалась и истончалась, пытаясь заполнить растущую бездну.
   Окончательный раскол произошел во времена Инквизиции. Большая часть Ши бежала из мира смертных на Авалон. Маленький народец, как люди называли остальных, менее величественных представителей Дивного Народа оказался запертым в Банальности и научился выживать, возрождаясь в телах смертных. Фионнбар ап Лугг, один из немногих Ши, не покинувших Банальность во времена Раскола, правил остатками Дивного народа в Ирландии из своего холма Сидх Меадха.
   Делия закрыла ноутбук и постучалась в стекло "аквариума". Фьялар, с недовольным видом сняв наушники, вышел к ней.
   -- Ну, что там у нас?
   -- Думаю, все к лучшему, -- улыбнулась дроу, -- никто так не заинтересован в том, чтобы Мидгард оказался ближе к Иггдрасилю и Авалону, а его обитатели признали магию неотъемлемой составляющей реальности, как фейри. Уверена, ты договоришься с Князем Фионна.
   -- А Мелисента? - с тревогой спросил Фьялар. -- Войцех-то отцовского благословения ждать не стал.
   -- Все еще не забыл подгорной строгости нравов, -- ухмыльнулась Делия, -- дом Фионна славится высокой романтикой и куртуазной любовью. А княгиня Уна, мать Мелисенты, покровительствует взаимной любви, не особо вникая, освящена ли она родительским благословением и прочими формальностями. Мне кажется, Войцеху скорее будут благодарны за то, что девушка вообще пробудилась. Она уже почти достигла возраста, когда это стало бы невозможным.
   -- И это значит, -- вздохнул Фьялар, -- что Моника права. Мало того, что мы все виноваты перед ними. Похоже, князю Фионна роль друзей Шемета в истории может сильно не понравиться.
   -- Кто тебе сказал, что эта история должна до него дойти? - подмигнула Делия.
   -- Если Мелисента на нас сердится, -- заметил Фьялар, -- у нее есть хорошая возможность поотрывать нам головы отцовскими руками. Хорошо бы чем-то загладить случившееся.
   -- Скиньтесь на большой букет цветов и попросите у девочки прощения, -- рассмеялась Делия, -- думаю, она настолько счастлива, что этого хватит.
   Спать им обоим хотелось смертельно, но Фьялар даже Делию не отпустил до тех пор, пока закат не окрасил небо розовым румянцем. Он набрал номер Войцеха в ту секунду, когда на темнеющих улицах зажглись фонари.
   -- Спасибо за предупреждение, -- Войцех явно торопился и в подробности вникать не стал, -- но у нас тут пока другие родители в планах. Более приземленные. Мы заедем поговорить, когда с ними разберемся.
   Мечта выспаться снова откладывалась на потом. Войцех с Мелисентой подъехали почти к полуночи, и Фьялар, открывший им дверь, чуть не застыл от удивления, увидев Шемета, галантно открывающего для Принцессы дверь изумрудно-зеленого Маверик Спортстер 1952 года. Плавные обводы длинного кузова и низкая посадка двухместного кабриолета завораживали своей безупречной элегантностью. Впрочем, сваленные между сиденьями сумки и чемоданы несколько смазывали впечатление от драгоценной игрушки.
   -- Я не знал, что ты водишь, -- Фьялар от восторга даже поздороваться забыл.
   -- Редко, -- кивнул Войцех, -- пускать меня за руль так же опасно, как эпилептика. Никогда не знаешь, в какой момент тебя может накрыть. Но иногда трудно отказать себе в удовольствии. Особенно, в такой вечер.
   -- Хороший вечер, -- согласился Фьялар и церемонно поклонился стоявшей, опершись на руку Войцеха, Мелисенте, -- добро пожаловать, Ваше Высочество. Надеюсь, Вы уделите мне немного времени для разговора.
   -- Фьялар тоже Малкавиан? - Мелисента обернулась к Войцеху. -- Или просто забыл, что мы уже знакомы?
   -- Я думаю, что не совсем, -- Войцех постарался придать своему лицу самое церемонное и светское выражение, -- позвольте представить моего друга, Ваше Высочество. Фьялар сын Бруни, наследник престола Горы из Свартальфхейма.
   -- Не забудь прибавить "в отставке", -- улыбнулся Фьялар, еще раз склонив голову перед девушкой.
   -- Вовремя я проснулась, -- рассмеялась она, -- даже Банальность начинает походить на сказку.
  
   Пока Фьялар обсуждал с Мелисентой ее все еще отрывочные воспоминания о прежних Пробуждениях и о предполагаемых планах Князя, Войцех отвел Делию на безопасное расстояние.
   -- Мне нужен совет, -- тихо попросил он, -- я повел себя, мягко говоря, не лучшим образом. И даже на Фьялара сердиться за это не могу. Я сам отвечаю за свои решения, кто бы мне их ни подсказал. А если бы не он...
   Делия кивнула. Про заряженный пистолет Фьялар ей рассказывал. В чем Войцех, конечно, ни минуты не сомневался.
   -- Я не думаю, что Мелисента на тебя сердится, -- Делия легонько сжала плечо Войцеха, -- но если тебе от этого станет легче - попроси у нее прощения. Подари ей что-нибудь романтическое.
   -- Делия, я могу подарить ей замок в Шотландии, трехмачтовый галиот под алыми парусами и земельный контракт на Сидх Меадха. После обращения мне очень везло в карты. До тех пор, пока один из моих визави не застрелился, проиграв полковую казну. С тех пор я играл только против казино, но искать своих бывших противников или их законных наследников, чтобы вернуть выигранное ранее, не стал. У меня до отвращения много денег. Даже скучно.
   -- Предвидение? - уточнила Делия.
   Войцех кивнул.
   -- Я плачу за него достаточную цену, чтобы не считать это обычными шулерскими штучками. У любого игрока есть предчувствия и предвидения. Мои точнее. Тем не менее, с этим покончено. Но речь не о том.
   Войцех с тревогой оглянулся на беседующую с Фьяларом Мелисенту, словно опасался, что она услышит их разговор.
   -- Я не стал бы покупать ее прощение, даже если бы было, за что платить. Но она не может меня простить, потому что не винит ни в чем. И поэтому я не могу простить себя сам. За то, что сделал ей больно. За то, что чуть не погубил все собственными руками... Я не знаю, что мне с этим делать...
   -- Соверши подвиг во славу прекрасной дамы, -- улыбнулась Делия, -- говорят, помогает.
   -- Есть идея, какие подвиги пользуются особым спросом в этом сезоне? - Войцех улыбнулся в ответ, заметно оживившись.
   -- Классические, -- улыбка пропала, и лицо дроу стало неожиданно серьезным и даже слегка напряженным, -- как долго ты можешь продержаться без сна?
  
   Кристи, окруженная компанией одноклассников, что-то оживленно рассказывала, демонстративно поглядывая на Мелисенту. Судя по громкому хохоту, которым то и дело встречали ее слова, очередные гадости. Мелисента пожала плечами и поудобнее устроилась на скамеечке у самого выхода из школьного двора. Отец - она сама поражалась, как у нее получается считать своими настоящими родителями одновременно княжескую чету Дома Фионна и мистера и миссис Джон Браун - заходил к директору в свой рабочий перерыв на ланч. Документы были подписаны, освобождение от занятий и разрешение сдавать экзамены осенью - получены. Оставалось дождаться последнего в ее жизни школьного автобуса, чтобы он отвез ее до прежнего дома. Оттуда она уже доберется сама. Как взрослая девушка.
   Мелисента чуть позвенела ключами от квартиры Войцеха в кармане форменного жакета. О новом месте проживания решено было в школе не сообщать, отец и Войцех оба согласились с тем, что привлекать к ней лишнее внимание не стоит. Работа, которую так предусмотрительно предложил ей Войцех, и на которую, без колебаний, согласился уже совсем не страшный Фьялар, стала удобным прикрытием для ее участия в туре. Девушка отвернулась, решив не позволить испортить себе такой замечательный день глупыми сплетнями.
  
   Делия выбралась из кабины фургона, спрыгнув на тротуар, и тревожно взглянула на небо. Восточный вечер грозился разогнать набежавшие с утра плотные низкие тучи, так и не пролившиеся дождем. Но облачность пока держалась, и дроу мысленно поздравила их всех с удачей. Крашеный белой краской фургон с надписью "Ранчо Эль-Гаучо" слегка облупился и посерел от частых разъездов и романтичным не выглядел при самом горячем желании. Но она надеялась, что никто этого не заметит, - Бобби, сидевший за рулем, припарковал грузовик за углом, футах в пятистах от школы.
   Девушка обошла кузов и громко постучала в дверь.
   -- Ты там не уснул? Задвинь перегородку, я вхожу.
   Изнутри раздался скрежет фанеры по металлу, и Делия, выждав для верности пару минут, распахнула дверцы, опустив на землю дощатый пандус, выехавший из грузовика на стальных подпорках. Девушка поднялась наверх, плотно закрывая за собой наружную дверь.
   На то, чтобы найти подходящий фургон, у нее ушло все утро, и она понимала, что им крупно повезло. Все необходимые для запланированного "подвига" составляющие удалось отыскать в рекордно короткие сроки - отложить это хотя бы на день было невозможно.
   Она зажгла маленький боковой светильник и открыла дверцу, отделяющую задний отсек, предназначавшийся для хранения всякого рода подсобных предметов, от основного кузова.
   -- Выбирайся.
   Войцех, чуть жмуря глаза, вышел к ней, и девушка придирчиво оглядела его с головы до ног.
   -- Хорош, -- удовлетворенно кивнула она.
   Шемет только чуть выпрямил спину, твердо сжатые губы выражали непреклонную решимость.
   -- У тебя есть минут пятнадцать, так Вэйнврайт сказал, -- сообщила Делия, протягивая Шемету стеклянный флакон с белой этикеткой, -- я подозреваю, что он преуменьшает для надежности, но тебе этого должно хватить. Не рискуй без надобности.
   Она зачем-то стряхнула с плеча Войцеха несуществующую пылинку и отвернулась к стене, проверяя, легко ли снимается с крюка огнетушитель.
   -- Надеюсь, он не понадобится, -- сказала она, возвращая тяжелый металлический баллон на место, -- но лишних мер предосторожности не бывает.
  
   До автобуса оставалось еще минут десять. Мелисента, погруженная в свои мысли, даже не заметила, когда возглавляемая бывшей подругой компания перебралась к ней поближе.
   -- Сбежать решила? -- злорадно произнесла блондинка. -- Не выйдет. Я тебя везде достану. Твоя мама мне теперь доверяет. Я ей все рассказала, когда ты из дому сбежала. С кем и где. Жаль, конечно, если у Шемета из-за тебя неприятности будут, он классный драммер. Возможно, в следующий раз я попробую удачи с ним, если Бруниссон жениться на этой черной корове не передумает.
   -- У меня брат в газете работает, -- присоединился Айзек, -- говорят, папарацци с ног сбились. Ударника Ульфберта уже несколько дней никто не видел. А остальные мелькают. Правда, интересных кадров пока нет. От Милси прячется, не иначе.
   -- Да он, наверное, вообще из города сбежал, чтобы от Милси отвязаться, -- расхохоталась Дженни Коул, теперь занявшая вакантное место главной наперсницы Кристи, -- и я его понимаю.
   -- Эй, Милси, -- Джек выбрался из толпы одноклассников и схватил Мелисенту за руку выше локтя, -- не реви. Хочешь, я тебя утешу? Хоть сейчас, я знаю, где можно на чердак пробраться.
   Мелисента вырвала руку и взглянула в глаза Джеку.
   -- Ой, только не говори мне, что Шемет меня убьет, -- расхохотался парень, -- очень ему надо за тебя мараться.
   -- Если ты еще хоть раз до меня дотронешься, -- спокойным голосом произнесла девушка, -- я вырежу тебе сердце из груди и скормлю твоему коту. Хоть какая-то польза от этого куска мяса будет.
   Джек слегка попятился, судорожно собирая слова. Отступить перед этим ледяным синим взглядом означало опозориться перед одноклассниками по гроб жизни. Но они уже не смотрели на него, все внимание оттянул на себя сдавленно вскрикнувший Айзек, расширившимися глазами, полными ужаса, глядевший куда-то за плечо Мелисенты.
   Она обернулась вместе со всеми.
  
   В школьные ворота неспешным шагом вступил белоснежный красавец с длинной волнистой гривой, перевитой серебристыми лентами. Войцех, в красном шитом золотом доломане и застегнутой серебряным медальоном шкуре барса, уложившего клыкастую голову, сверкающую янтарными глазами ему на плечо, легко спрыгнул с коня, привычным жестом срывая с головы увенчанный султаном кивер и укладывая его на изгиб локтя.
   Мелисента, еле сдерживая себя, чтобы не кинуться бегом, подошла к нему. Остальные тоже сделали несколько шагов вперед, но вырваться из-за ее спины не решились.
   -- Не окажет ли Принцесса мне честь позволить сопроводить ее на прогулку? - с поклоном произнес Войцех. Лицо его оставалось торжественно-серьезным, но в голубых глазах плясали бесовские искорки.
   Ее чуть не сбила с ног волна первобытного страха. На дворе стоял белый день, и солнце золотило края свинцовых туч, расходившихся под напором весеннего ветра. Девушка осторожно вложила свою маленькую ладошку в протянутую руку и почти спокойным голосом ответила:
   -- С благодарностью приму ваше предложение, благородный рыцарь.
   Войцех легким движением поднял ее и посадил на спину коня, аккуратно придержав разлетающуюся плиссированную юбочку, и вскочил в седло, обнимая ее одной рукой.
   Конь медленным шагом двинулся вверх по улице.
   За их спинами стояла гробовая тишина, даже дыхания бывших одноклассников Мелисенты не было слышно. Только мерный стук подков по асфальту.
   Она боялась дышать. Золотые шнуры доломана больно впечатывались ей в спину сквозь тонкую шерсть жакета, но Мелисента только плотнее прижималась к его груди. За спиной уже были слышны отголоски разговоров, сбивчивые крики, шум. А над головой светлело небо от расходящихся туч.
   Конь, свернув за угол, перешел на рысь. Ворвался в распахнутые двери фургона, немедленно захлопнувшиеся за их спинами. Темнота ослепила ее.
   -- Ты в порядке? - раздался обеспокоенный голос Делии.
   -- Лучше не бывает.
   Даже в темноте она видела, нет, слышала его счастливую улыбку. Войцех снова соскочил с коня, снял с седла девушку. Делия включила свет, и он завел лошадь в стойло, устроенное внутри фургона, крепко привязав уздечку.
   -- Давай, прячься, -- улыбнулась Делия, -- я выхожу.
   Они, наконец, остались вдвоем, и Мелисента дала волю страху, все еще владевшему ей, несмотря на благополучный исход. Ее маленькие кулачки забарабанили в его грудь.
   -- Ты псих! Ты сумасшедший Малкавианский безумный псих! Ты же...
   -- Тебе понравилось? - с улыбкой прошептал Войцех в самое ее ухо, крепко прижимая к себе.
   -- Очень.
   Слезы в ее глазах были солоны, как море, но поцелуй слаще весеннего меда.
  
  
   44. Уолл-Стрит, Манхэттен; Бруклин. Нью-Йорк. Фьялар
  
   -- Бурбон или скотч? - мистер Вандервейден поднялся из-за широкого письменного стола и направился к высокому шкафчику, в котором без труда угадывался бар.
   -- Айриш, если не затруднит, -- Фьялар, почему-то, ни секунды не сомневался, что затруднений не будет.
   -- Tyrconnell Port Finish, -- Картер продемонстрировал Фьялару две похожие бутылки, -- какую выдержку предпочитаете мистер Бруниссон, мадера или порто?
   -- Порто, -- наугад сказал Фьялар. Такими тонкостями он до сих пор не интересовался.
   Пока хозяин кабинета разливал напиток, причем, по всем правилам вежливости не обделив и себя, Фьялар разглядывал просторный кабинет.
   Добротная, чуть старомодная мебель -- тяжелый мореный дуб, строгие и четкие формы -- вызывала невольное доверие, готовность положиться на безупречную репутацию и высокий профессионализм фирмы "Вандервейден и Краусс". Виктор Краусс, младший партнер и гуль Картера, был дневным прикрытием конторы, и имел только одну обязанность - вежливо отваживать любых случайных клиентов. Дела здесь вел исключительно Картер, причем брался только за самые сложные случаи, и только если клиент не мог себе позволить обратиться к кому-либо из его коллег, работающих в дневные часы.
   Сам мистер Вандервейден впечатление на Фьялара производил двойственное. Молодой человек, на вид никак не старше тридцати двух-тридцати трех лет, с породистым лицом потомка первых голландских поселенцев Манхэттена и густой копной светлых пепельных волос на макушке, одетый по всем чопорным бизнес-канонам Уолл-Стрит, кому угодно мог показаться воплощением респектабельности, выдержки и уравновешенности. И, конечно же, здравого смысла. Но этот преуспевающий адвокат был по совместительству Примогеном Клана Малкавиан, а это означало, что он главный безумец среди безумных по определению вампиров. Впрочем, в чем состояло личное безумие Картера, Фьялару только предстояло выяснить. Равно как и то, зачем Примоген так настойчиво приглашал его в свою контору.
   Долг за Тильду. Фьялар еще в тот день выразил уверенность в том, что отдавать долг придется именно ему, несмотря на то, что в событиях в Центральном парке он лично не участвовал. И, если учесть, что до Конклава оставалось всего пару дней, мистер Вандервейден, несомненно, торопился с взысканием этого долга.
   Картер протянул Фьялару стакан и вернулся за стол. Гном откинулся в кожаном кресле, стоявшем напротив стола, пригубил виски, смакуя напиток. Вкус и вправду оказался великолепным, густым, мягким, обволакивающим. Кресло тоже было на редкость удобным, и Фьялар отметил про себя, что посетителей тут не пытались заставить почувствовать себя неловко, наоборот, их комфорт и некоторая расслабленность были на руку адвокату в тех случаях, когда дело оказывалось особенно щекотливым.
   Картер отсалютовал гному бокалом, вежливо пригубил свою порцию, поставил на стол. И, к немалой неожиданности Фьялара, достал из верхнего ящика стола диктофон, поставив его между собой и гостем. Чуть помедлив, словно задумавшись, нажал кнопку записи.
   -- Понимаю ваше недоумение, мистер Бруниссон, -- с улыбкой сказал Картер, -- но я вынужден пользоваться этой мерой в наших общих интересах. Вы, наверняка, знаете, что кровь нашего Клана несет в себе некоторую... особенность, проявляющуюся различно у его членов. В моем случае - это досадные временные выпадения из реальности, незаметные окружающим. Проще сказать, в эти моменты я действую и говорю ничуть не менее разумно, чем обычно. Но, к моему глубокому сожалению, потом могу обнаружить, что десять минут или полчаса полностью выпали из моей памяти. Если вам покажется, что я позабыл нечто важное, уже обсужденное нами в процессе разговора, мы всегда можем вернуться и прослушать его еще раз. Я, разумеется, вручу вам кассету на память о нашей встрече. Можете не опасаться, что эта запись будет использована вам во вред, после обращения я придерживаюсь профессиональной этики не менее строго, чем при жизни.
   Фьялар, с некоторым замешательством выслушавший эту многословную тираду, молча кивнул, и еще раз отдал должное замечательному напитку. Ободренный его реакцией, Вандервейден продолжил.
   -- Задумывались ли вы, мистер Бруниссон, об истинных причинах вашего необычайного влияния на местную политику вообще, и на результаты предстоящего Конклава в частности?
   Фьялар кивнул, но адвокат даже не дал ему заговорить.
   -- Вопрос, разумеется, риторический. Я ни в коей мере не сомневаюсь, что столь очевидные мысли приходили в вашу голову. Но вот ответ на них не столь очевиден, как может показаться не только вам, но и многим Сородичам, не слишком разбирающимся в ситуации в городе.
   Прежде всего - сама ситуация уникальна. В ходе битвы за Нью-Йорк большая часть Древних либо погибла, либо оставила город. Шабаш потерял свое влияние, но и Камарилья все никак не наберет истинную силу. Анархи слишком озабочены переделом оставшейся без надлежащего руководства территории и слишком опасаются возвращения Шабаша, чтобы вмешаться. Реально в Нью-Йорке почти не осталось тех, кто мог бы претендовать на власть в любом другом месте. И это порождает нездоровые амбиции среди Старших, даже тех, кто лишь недавно покинул ряды неонатов.
   -- Включая вас, мистер Вандервейден, -- с усмешкой заметил Фьялар.
   -- Именно, -- кивнул адвокат, -- я признаю, что это нездоровые амбиции. Но мной, в отличие от остальных, движут не только, вернее, не столько они, сколько ясно осознаваемое чувство долга.
   -- Я рад это слышать, мистер Вандервейден, -- вежливо кивнул Фьялар, -- но это ничуть не разъясняет того, какая роль во всем этом отводится мне. Я даже права голоса на вашем Конклаве не имею.
   -- Зато у вас в подвале имеется кое-кто, чей голос будет решающим, -- улыбнулся Картер, -- не утруждайте себя, мистер Бруниссон, о прибытии архонта и о его нынешнем местопребывании мне известно. Я не хуже вашего юного друга владею Прорицанием. Особенно, когда речь идет о столь важных для всего сообщества вещах.
   -- Тео мой друг, -- согласился Фьялар, -- но, насколько я знаю, он не собирается заниматься назначением Принца. Это противоречило бы Традиции. Всего лишь проследить, чтобы все прошло по правилам.
   -- У вас очень интересные друзья, должен заметить.
   Вандервейден встал из-за стола, подошел к сейфу, стоявшему в углу кабинета, набрал код и вынул из него кожаную папку, явно приготовленную как раз для этого случая. Нервно хрустнув изящными пальцами, передал ее Фьялару.
   -- Любопытная подборка "анкет", мистер Бруниссон. Меня обратили в 1952 году, когда я имел честь оказать юридические услуги некоторым весьма влиятельным деятелям Камарильи. Мне на тот момент было тридцать два. И хотя наш общий друг граф Шемет выглядит на десяток лет моложе, он старше меня на полтора века. Что делает его гораздо более вероятной кандидатурой на роль Примогена. Но Войцех никогда не интересовался властью. Его конек - война и музыка. А теперь еще ...
   -- Давайте оставим личную жизнь графа в покое, -- пожал плечами Фьялар, -- я вас понял. Что дальше?
   -- Дальше клан Тореадор. Если Шемета, относящегося, между прочим, к весьма заслуженному восьмому поколению, можно считать Древним, то беспечный красавчик Тореадор, всячески подчеркивающий свое "зависимое" положение в клане, может считаться практически Патриархом. С его-то шестым поколением и немалым возрастом. Его любовь не интересует. В остальном...
   Впрочем, герой студенческой революции и по совместительству вечный ковбой тоже далеко не дитя и не птенец. И загадочные братья-индейцы. Вы собрали под свое крылышко практически всех наиболее могущественных Сородичей Нью-Йорка. И связали себя крепкой дружбой с остальными двумя самыми значимыми фигурами - Вэйнврайтом и Шарком. Калеброс, безусловно, глава клана, но, раз отказавшись от места принца, он вряд ли захочет его снова занять.
   -- Насколько я знаю, Лорд Регент не собирается выставлять свою кандидатуру, -- заметил Фьялар, -- да и Джонни слишком увлечен работой, чтобы метить так высоко.
   -- Наконец-то мы подошли к сути дела, -- улыбнулся Вандервейден, -- все перечисленные достойнейшие кандидаты не являются таковыми, потому что у них есть гораздо более интересующие их занятия. В мире Тьмы происходит то же самое, что и в большой политике смертных. Пока порядочные люди работают, к власти рвутся те, кому больше нечем себя занять.
   -- У вас, мистер Вандервейден, как я понимаю, тоже есть любимое дело, -- Фьялар окинул взглядом кабинет.
   -- Я готов поступиться своими интересами, -- улыбнулся Картер, -- это безумие, я знаю. Но на то я и Малкавиан.
   -- Тео предпочел бы видеть на месте принца Шерифа, -- откровенность Картера произвела на Фьялара приятное впечатление, и гном решил не оставаться в долгу, поделившись имеющейся у него личной информацией.
   -- Кадир хорош на своем месте, -- возразил адвокат, -- и был бы прекрасным военачальником. Но у нас настали мирные времена. Пока. И я надеюсь воспользоваться ими, пока еще есть время.
   -- Вы хотели бы, чтобы я поговорил с Беллом? - уточнил Фьялар.
   Картер покачал головой.
   -- Я хотел бы, чтобы ваши друзья хотя бы на время выборов проявили сознательность и политическую активность. И убедили Примогенат поддержать мою кандидатуру. Если это может повлиять на ваше решение - Лорд Вэйнврайт уже дал мне свое согласие.
   -- Может, -- кивнул Фьялар, -- Лорд Вэйнврайт мне не друг, а союзник. По крайней мере, на настоящее время. Но, если Норвик еще мог бы оказать влияние на Иветт, а Шарк на Калеброса, то я не представляю себе, кто и как сможет уговорить Марлену умерить свои амбиции. И у меня нет подходов к Хелен Панхард. А она Вентру, и считает, что традиция, по которой принцами становятся, как правило, члены ее клана, заслуживает уважения.
   Мистер Вандервейден вздрогнул, взглянул на Фьялара и перемотал кассету на пару минут назад. Внимательно прослушав запись, кивнул гному и продолжил.
   -- Марлена слишком полагается на поддержку Катарины. Я думаю, что на днях смогу представить вам некоторые интересные сведения об этой загадочной особе. Что же касается Хелен.... Если все остальные будут на моей стороне, ей придется уступить.
   -- Я подумаю над вашим предложением, мистер Вандервейден, -- дипломатично произнес Фьялар, показывая своим видом, что разговор окончен. Но адвокат жестом остановил его.
   -- Вы так и не спросили, почему именно вы оказались в таком центре внимания. Впрочем, не вы один. Такого вопиющего нарушения Маскарада я не упомню за всю историю Камарильи. И в каждом конкретном случае ему находятся веские оправдания. Даже Войцех, чуть не подставившийся под горячую руку Ал-Асмайя, выкрутился. Я всегда был сторонником строгого соблюдения законов. Но, насколько я понимаю, вы и ваши друзья надеются изменить законы? Причем, в гораздо более широком масштабе, чем застывшие на века Традиции?
   Фьялар опустился в кресло. Задумчиво и долго разглядывал адвоката, прикидывая степень доверия, которой тот заслуживает. Молча кивнул.
   -- Я помогу вам составить это законопроект, мистер Бруниссон. И использую все свое влияние, как среди Сородичей, так и среди смертных, для того, чтобы он получил одобрение конгресса. Передайте вашему руководству в Лэнгли, что новый Принц Нью-Йорка открыт для сотрудничества.
   Фьялар улыбнулся и подал адвокату руку.
   -- Было приятно побеседовать с вами, мистер Вандервейден. Думаю, в следующий раз я приду к вам с официальными поздравлениями. И мы попробуем виски, выдержанный в бочках от мадеры.
   Картер кивнул и, вытащив кассету из диктофона, с легким поклоном вручил ее Фьялару.
  
   Фьялар подошел к Индиан, смотревшемуся среди Мерседесов и Вольво, даже в этот поздний час не разбежавшихся с платной стоянки на Уолл-Стрит, как Ангел Ада на симфоническом концерте. Вытащил трубку, не спеша забил. Что-то в словах Вандервейдена зацепило его. Какая-то упущенная им самим мелочь.
   Компания, окружавшая его. Друзья? Без сомнения. Их всех объединяло нечто большее, чем музыка или война - стремление жить, не растрачивая силы попусту, заполняя каждый день своей жизни делом. Различия в интересах только шли на пользу общению - каждый мог принести что-то свое, вложить свой кусочек паззла в общий яркий и пестрый узор. И только Крис, тот самый Крис, который привел в группу всех музыкантов и познакомил Фьялара с большей частью ночного мира, Крис, которому он, без колебаний доверил бы свою жизнь, оставался для него загадкой.
   Фьялар решил отложить разговор с дожидающимся его в студии Тео на потом. Архонт приехал под утро, когда Фьялар еще спал, оставил ему записку и отправился спать в гостевой подвальчик. Обсуждение предстоящих выборов было, без сомнения, делом большой важности. Но Фьялару почему-то немедленно и безотлагательно потребовалось увидеться с Крисом. Он подумал, что слова Картера всего лишь подтолкнули его к давно назревавшим вопросам. И ответ ему нужен был прямо сейчас.
   Крис ответил не сразу. Звонок Фьялара застал его посреди охоты, и он перезвонил минут через десять, когда гном уже выбивал докуренную трубку и почти решил возвращаться домой. Бруха пригласил Фьялара к себе, сообщив, что Монику выдернула Делия с просьбой куда-то отвезти ее и Машу, и разговору никто не помешает.
   -- А я все ждал, когда ты спросишь, -- ухмыльнулся Крис, выставляя на стол запотевшую бутылку Мерфи и высыпая пакетик соленых орешков на блюдце, -- вот, даже приготовился к твоему визиту.
   -- Сам рассказать не мог? - Фьялар последовал примеру ковбоя, вытянув ноги на журнальный столик перед диваном, на котором они оба сидели.
   -- Случая не представлялось, -- ответил Крис, -- а попусту я об этом болтать не люблю.
   -- О чем "об этом"?
   -- О революции.
   Фьялар наклонил голову и внимательно оглядел друга.
   -- Не больше, не меньше. Серьезная штука.
   -- Дьявольски серьезная, -- рассмеялся Крис, -- пролетарии всех стран, развлекайтесь.
  

***

   В 1967 году Крис занялся реализацией самого авантюрного проекта своей жизни - поступил в Колледж литературы и науки Университета Беркли. К тому времени борьба студентов за свободу выбора изучаемых предметов и прочие школярские вольности уже набирала обороты, и Крису удавалось посещать в основном вечерние лекции и даже изредка попадать на дневные, если они проходили в аудиториях без окон, а в лабиринтах университета находилось место, чтобы спрятаться поблизости. При жизни Крис едва научился читать, а писал и вовсе чуть не печатными буквами. За годы не-жизни он, конечно, заметно повысил свой образовательный уровень, но все равно на фоне остальных Сородичей чувствовал себя деревенским недотепой с соломой в волосах. Специализацией избрал конфликтологию - вопросы о справедливости деления на "хороших и плохих парней" не давали ему покоя еще со времен Дикого Запада.
   Более своевременный выбор сделать было трудно. Уже первые дни университетской жизни Криса ознаменовались применением слезоточивого газа для разгона студенческой демонстрации. Ковбой ответил на это тем, что по полной программе включился в агитационную деятельность, вошел в совет "Движения за свободу слова" и принялся, как положено истинному Бруха, раздувать пламя студенческой революции. Время от времени его навещал Войцех, мирно проводивший время в маленьких рок-командах Фриско, оттачивая свое новоприобретенное мастерство ударника. Из всех революционных лозунгов графа более всего привлек "Вся власть воображению!" и он со страстью принялся быть реалистом, то есть требовать невозможного.
   Крис, в отличие от друга, в революцию не играл, и в то, что любовь и ЛСД способны изменить мир одним своим присутствием, верил не особенно. В 1969 он стал одним из вдохновителей захвата "Народного парка", пустующей территории, на которой власти штата намеревались разместить общежитие. Рейгана, пообещавшего избирателям очистить территорию кампуса "от мусора", ковбой возненавидел всеми фибрами своей души, а с Национальной гвардией, захватившей парк после ожесточенной драки со студентами, сражался так яростно, что потом едва унес ноги из Калифорнии. Но не от местных властей, разыскивающих одного из студенческих лидеров, а от Шерифа Сан-Франциско, обвинившего его в нарушении маскарада, путем демонстрации смертным в полицейской форме своих сверхчеловеческих возможностей.
   Шемет, наигравшийся к тому времени в поэзию на улицах, присоединился к товарищу по оружию, когда тот предложил затаиться в оккупированном Шабашем Нью-Йорке. Его к тому времени уже больше интересовала интеллектуальная тусовка, чем хипповская община. Там они встретились с Норвиком, разыгрывавшим из себя неоната, не интересующегося ничем, кроме пения по мелким ночным клубам. Норвик помог друзьям незаметно влиться в не-жизнь огромного города, где им удалось избежать пристального внимания Шабаша до самой битвы за Нью-Йорк, в 2000 году. В ней все трое приняли участие на стороне Камарильи, и давние грехи Криса перед Маскарадом были прощены и забыты.
  

***

   -- И давно ты взялся за старое? - с улыбкой спросил Фьялар.
   -- Я и не прекращал, -- довольным тоном сообщил Крис, -- хотя в последнее время масштабы моей деятельности сильно разрослись.
   -- И в чью пользу она ведется?
   -- Как и положено хорошей революции, во всеобщую, -- Крис встал из-за стола и прошелся по комнате из угла в угол.
   -- Послушай, -- горячо произнес он, -- когда я был совсем мальчишкой - живым мальчишкой - я пас коров. Это сейчас дети, насмотревшиеся вестернов, считают, что основным занятием ковбоя являлись перестрелки с индейцами или бандитами. А я пас стада, заполнявшие собой прерию от горизонта до горизонта. И ничего, кроме травы под копытами моего коня и звезд над головой, для себя не желал. Потому что это была свобода. Если какие-то отморозки приходили в поселок, где я имел обыкновение изредка проводить время в салуне, приставали к певичкам, грабили дилижансы и пытались собирать дань с жителей - мы с ними разбирались. Для этого у нас был шериф и его помощники. Если они не справлялись, любой готов был встать с ними плечом к плечу. Без полиции, тюрем, федеральных законов и прочих указаний политиканов, живущих за счет наших налогов. Это хорошая система. Проверенная. И я думаю, что пора к ней вернуться в широком масштабе.
   -- То есть, ты против власти Принца? - расхохотался Фьялар.
   -- Это еще не самое паршивое, -- едко заметил Крис, -- глупо подчиняться начальникам. Но выбирать их - еще глупее.
   -- Все это сильно попахивает авантюрой.
   -- В обществе, отменившем все авантюры, единственная возможная авантюра - отменить общество, -- парировал Крис, -- диктатуру геронтократов должна заменить индивидуальная свобода и личная ответственность.
   -- Ты еще скажи, что не веришь никому, кто старше тридцати, -- заметил Фьялар, вспомнив надпись на одной из любимых футболок Моники.
   -- Если он не гном и не дроу, -- добавил с улыбкой Крис, -- что же касается Сородичей, тут можно поглядеть, насколько их душевный возраст соответствует внешнему виду. Нам дана уникальная возможность сохранить свою молодость, а многие ее променяли на подковерную возню.
   -- И, тем не менее, -- Фьялар встал и остановил продолжающего мерить комнату шагами Криса, поглядев ему в глаза, -- я только что от Вандервейдена. Малкавиан просил поддержать его кандидатуру на выборах. И я дал свое согласие.
   -- Боюсь, что выборы состоятся, независимо от моего желания, -- мрачно сказал Крис, -- и Малк - не худший вариант. Точно, лучший, чем Марлена или Кадир. Я поговорю с ребятами. Но учти, это временное решение. До полной победы революции.
   Фьялар задумчиво кивнул.
   Разговор прервала вернувшаяся домой Моника.
   -- Фьялар, мать твою! - заорала она с порога. -- Уйми свою Делию, не то я не знаю, что я с вами обоими сотворю.
   -- И тебе доброго вечера, -- улыбнулся Фьялар, -- в чем дело?
   -- Он спрашивает, в чем дело! - Моника просто кипела от негодования. -- Она просила меня отвезти ее, Машу и Мелисенту по очень важному делу. Срочно. Я как дура потащилась с ними. К портнихе. Где меня заставили примерять это гребаное розовое платье с оборками. В качестве подружки невесты!
   -- А вы разве не дружите? - ехидно спросил Крис. -- Я думаю, моя милая, что у тебя нет никаких причин отказаться от такого проявления дружбы.
   -- Что?
   -- То. Считай это испытанием на самостоятельность мышления. Если ты его успешно пройдешь, можешь считать, что с периодом твоего пребывания в неонатах покончено.
   -- Лучше бы ты меня отправил в одиночку перебить стаю Шабаша, -- обреченным голосом произнесла Моника.
   Фьялар посмотрел на нее с глубоким и искренним сочувствием.
  
  
   45. Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех
  
   Мужчина снова нервно оглянулся через плечо, не заметив ничего, кроме тревожно колыхнувшихся ветвей кустарника и пляшущих теней. Чуть ускорил шаг. Войцех втянул ноздрями донесшийся до него запах страха, смешанный с готовностью в случае опасности дорого продать свою жизнь.
   В другой раз он еще поиграл бы с добычей, но дома ждала Мелисента, которую он забрал, как только Моника вернула ее и Машу в студию. Поначалу он хотел дождаться Фьялара, но нежелание именно сегодня встречаться с Тео пересилило. Архонт, узнав, что Фьялар отправился на встречу с Вандервейденом, решил использовать это время для нанесения пары официальных визитов - в преддверии Конклава скрывать свое присутствие в городе было уже ни к чему.
   И ночи, напоенные весенним теплом, становились все короче, оставляя ему все меньше времени наедине с любимой. Здесь, в городе, она уже не могла завести его так далеко в Грезу, но сквозь шум проезжающих машин в их спальню доносился тихий шелест листвы, а запахи бензина и уличной пыли перебивал сладкий аромат жасмина. Он и вовсе не стал бы терять времени на охоту, для того, чтобы объятия оставались теплыми, а дыхание - жарким, хватало пластиковых упаковок. Но ему казалось, что живая кровь, текущая в его жилах, хотя бы немного заполняет бездну между душой и телом, давая легчайший намек на недоступные для него ощущения. Войцех подозревал, что это лишь самообман, но какая разница? Теперь Мелисента знала, насколько по-разному они чувствуют происходящее, и ее самые счастливые мгновения всегда были окрашены легкой грустью, несбыточным желанием вернуть ему хоть частицу того наслаждения, которое он отсыпал ей обеими горстями.
   Войцех молнией метнулся вперед, оказавшись перед самым носом мужчины. Тот вздрогнул, отшатнулся и замер на месте, когда его глаза встретились с холодным, завораживающим голубым взглядом. Мир поплыл, тьма накрыла сознание, превращаясь в безумное падение, от которого замирало сердце, и душа наполнялась восторгом.
   В прежние дни Войцех, считающий своим долгом расплатиться с добычей за кровь тем восторгом и экстазом, который может нести в себе поцелуй вампира, обычно выбирал девушек, одиноко и пугливо спешащих по ночным улицам в безопасность дома. В памяти оставался только приятный молодой человек, так кстати предлагавший проводить домой, но даже не спрашивающий телефона. Он не оставлял им ни памяти о восторге, ни следа укуса. Но все равно исправно платил по счетам.
   Но теперь ему даже эти "невинные шалости" с другими девушками казались недопустимыми. После самого первого раза он точно знал, что больше никогда, даже под угрозой окончательной смерти, не попробует крови любимой. И это означало, что блаженство, которое он мог ей предложить, было вполне человеческим и земным. Но все равно, ему казалось, что кровавый поцелуй, который охотник дарит жертве, граничит с изменой. Так что для охоты оставались только мужчины. Почему-то с ними плата за кровь казалась ему больше похожей на укол не существующего в природе стопроцентно безопасного наркотика, чем на любовный акт.
   Войцех напоследок провел языком по шее добычи, закрывая след от укуса, коснулся разума, начисто стирая все следы своего пребывания рядом, отпустил. Мужчина, недоуменно оглянулся по сторонам, тряхнул головой, почесал в затылке и быстрым шагом направился к выходу из Центрального парка. Шемет проводил его взглядом и зашагал по аллее в другом направлении. Машину он сегодня не брал и на ходу вытащил из кармана телефон, намереваясь вызвать такси.
   Из темноты навстречу ему шагнула знакомая фигура.
   -- Доброй охоты, -- Вандервейден приветствовал его легким кивком головы, -- как поживаешь?
   -- Спасибо, неплохо, -- улыбнулся Войцех, -- меня ищешь? Я думал, ты еще беседуешь с Фьяларом.
   -- Мы договорились, -- кивнул Вандервейден, -- и я решил найти тебя. Думаю, Клану понадобится новый Примоген.
   -- С этим не ко мне, -- покачал головой Шемет, -- я еду в тур. И потом тоже не ко мне. Ни времени, ни желания на эти ваши игры. У меня свои.
   -- Опасные игры, -- заметил Картер, -- они тебя уже чуть не довели до Кадира. Знаешь, какого труда мне стоило договориться с Примогенатом о разрешении для тебя? И все зря.
   -- Я бы поблагодарил тебя за труды, -- холодно сказал Войцех, -- если бы кто-то озаботился спросить моего мнения. Впрочем, это уже в прошлом. Оставь эту тему.
   -- Как скажешь. Жаль, что отказался, но неволить я тебя не могу. Кроме того, подозреваю, что ты мне говоришь далеко не все. Ты нашел Путь?
   -- Не знаю, -- пожал плечами Войцех, -- но ищу. Мне не хотелось бы об этом говорить.
   -- Ладно, -- согласился Вандервейден, -- и эту тему мы тоже оставим.
   -- Еще что-то? - недовольно спросил Войцех, демонстративно поглядев на часы. -- Я тороплюсь.
   -- Будь осторожен. Думай над каждым словом. Не давай гневу затмить рассудок. Удачи.
   -- Что ты имеешь в виду?
   Но Вандервейден, похоже, не помнил, что он имеет в виду.
   -- Оставим, если хочешь, -- улыбнулся он, -- до встречи на конклаве.
   Войцех простился с Примогеном кивком головы и поспешил к выходу из Парка. Странные слова Вандервейдена насторожили его. Прорицание? Возможно. Совет быть настороже Войцех решил принять со всей серьезностью.
  
   В прихожей было темно, но из-за приоткрытой двери гостиной на пол падала узкая полоска яркого света и доносились голоса. Голос. Глубокий и мягкий мужской баритон тихо и настойчиво произносил что-то на непонятном языке. Войцех, судорожно сглотнув, бросил на себя взгляд в зеркало, проверяя, не осталось ли на светлой рубашке следов недавней охоты, поправил волосы. Взял с полочки перед зеркалом щетку, провел по волосам еще раз.
   -- Нет! - громко сказала Мелисента. По-английски, словно не только для своего еще невидимого собеседника, но и для него. Войцех решительно толкнул дверь.
   Фионнбар ап Лугг поднялся с кресла, в котором сидел напротив устроившейся на диване Мелисенты, и окинул Войцеха долгим взглядом, ничуть не смущаясь тем, что видит перед собой хозяина этого дома. Войцех использовал затянувшуюся паузу, чтобы в свою очередь разглядеть отца Принцессы.
   Князь был высок и сложен, как воин. Опытный взгляд Войцеха сразу разглядел в его статной фигуре привычку к мечу, широкие плечи, крепкие руки - нечто неуловимо утраченное в дни, когда холодное оружие чаще украшает стены, чем пояса. Но в остальном Фионнбар казался самым обычным человеком. Вот только возраст определить было сложно. Двадцать и сорок с равным успехом. Ни морщинки на гладком лице с белоснежной кожей под темно-каштановыми с медным проблеском волосами до плеч, с ореховыми ясными глазами в темных ресницах под высокими дугами бровей. Твердый и решительный рот, но полные и яркие губы, свидетельствующие о страстной чувственности. Гордый крупный нос. Все это, вкупе с высокими скулами и твердым подбородком, было соразмерно и классически совершенно. Но не более того.
   Фионнбар улыбнулся, словно читая мысли Войцеха, на мгновение в воздухе пахнуло горными травами и свежестью ночного дождя. В облике Князя что-то неуловимо изменилось, и его возраст немедленно стал колебаться между первой свежестью восемнадцатилетнего мальчишки и тысячами, десятками тысяч лет бессмертного Князя Ши.
   -- Прошу прощения за неожиданный визит, -- мягко сказал Князь, но спокойствие в его голосе не обмануло Войцеха, разговор предстоял долгий и непростой.
   -- Князь Фионнбар здесь дома, -- поклонился Войцех, -- это дом Мелисенты столь же, сколько и мой, и ее отец всегда желанный гость здесь.
   -- Хорошее начало, -- усмехнулся Фионнбар, снова присаживаясь в кресло и каким-то привычным, почти автоматическим кивком головы указывая Войцеху на место рядом с Мелисентой. Начало действительно было неплохим.
   -- Ну, молодой человек, -- с легкой иронией в голосе произнес Князь, -- версию Мелисенты я уже слышал. Неплохо бы услышать вашу.
   -- Я ее люблю, -- ответил Войцех, -- это все, что имеет значение. В остальном - я доверяю всему, что Мелисента расскажет.
   -- Она не рассказала о том, что ты собирался ее обратить, -- недовольным голосом произнес Фионнбар, -- и о том, что ей угрожали - тоже. Я не думаю, что это хорошая идея - скрывать от меня правду.
   -- Я ничего не пытаюсь скрыть, -- возразил Войцех, -- но, на мой взгляд, намерения, не осуществленные не потому, что не представилось возможности, а потому, что от них отказались, не стоят того, чтобы их обсуждать. Тем более делать выводы.
   Он заметил, что Князь перешел на "ты", и это придало ему смелости, вселив надежду на благополучное завершение разговора.
   -- Что бы с ней стало, если бы я не остановился? - прямо спросил Войцех, которого до дрожи пугал ответ. Но он должен был знать.
   -- Ты просто убил бы ее, -- спокойно ответил Фионнбар, -- возможно, это было бы к лучшему. Ее душа возродилась бы в другом теле и пробудилась вовремя. Этот Бельтайн был ее крайним сроком. Но что сделано, то сделано. И я, вероятно, должен быть тебе благодарен за то, что она снова с нами. Теперь ее долг - занять свое место в Сидх Меадха.
   -- Нет, -- сказала Мелисента, и Войцех понял, что этот ответ он уже слышал.
   Девушка чуть придвинулась к нему и вложила свои тонкие пальчики в его руку, словно ища поддержки. Но Войцех ощутил, как от ее прикосновения в него потоком течет сила и уверенность.
   -- Нет, -- поддержал он Мелисенту, -- я дал ей слово, что не покину ее и не отпущу. И я его сдержу, чего бы мне это ни стоило.
   -- Будь на твоем месте обычный смертный, -- покачал головой Князь, -- все было бы намного проще. Домик в ближайшем к Сидху поселке, и живите себе долго и счастливо. Или сколько получится, и как сумеете. Но... Ты хоть понимаешь, что ее тело подвластно возрасту и смерти?
   -- Я знаю, -- Войцех чуть крепче сжал руку девушки, -- и я буду любить ее такой, какой она станет в каждый следующий день своей жизни. А потом... Я подожду. И найду ее снова. И буду рядом. Потому что я узнаю ее под любой личиной.
   -- Но она может быть совсем не похожа на ту, которую ты видишь сейчас. И вовсе не обязательно, что она полюбит тебя снова, даже если вспомнит.
   -- Так тому и быть, -- кивнул Войцех, -- но я принял решение, и ничто не заставит меня отступить от него. Даже княжеский гнев.
   Фионнбар перевел взгляд на дочь. Мелисента сидела прямо, чуть побледнев, но глаз не отвела.
   -- Я сделала свой выбор, отец, -- тихо сказала она, -- на этот раз я не отступлюсь.
   -- На этот раз... -- насмешливо протянул Князь, поглядев на Войцеха. Но тот пропустил сарказм мимо ушей.
   -- Мне все равно, как Принцесса прожила свои предыдущие жизни, -- сказал он, -- она моя невеста, и мы собираемся пожениться, как только вернемся из путешествия.
   -- Серьезно? - рассмеялся Фионнбар. -- Вряд ли у вас это получится. Она тебе ничего не объяснила?
   Мелисента испуганно поглядела на отца.
   -- Я... Нет. Я не думала, что речь идет о... Мы просто собирались пожениться.
   -- Может, мне кто-нибудь, наконец, объяснит, в чем дело? - сердито спросил Войцех.
   Князь Фионна вздохнул и кивнул головой.
   -- Моя дочь, Принцесса Мелисента ап Фионнбар, не может выйти замуж. Она - Дева. Это ее судьба, и такой она должна оставаться навек.
   Войцех слегка опешил от услышанного. Он плохо себе представлял, как ему объяснить Князю, что со своими требованиями к дочери тот безнадежно опоздал.
   -- Я... Мы.... Черт!
   -- А, ты об этом? - усмехнулся Фионнбар. -- Оставь свою мораль церкви, мальчик. Вы на Бельтайн так тряхнули Грезу, что слышно было до самого Эрина*. Я потому так быстро и ощутил ее пробуждение. Не уверен в последствиях, учитывая твое, мягко говоря, необычное состояние, но думаю, что это лучше, чем все последние годы, когда Принцесса не могла благословить весну.
   -- Тогда я вообще ничего не понимаю, -- вздохнул Войцех.
   -- Мелисента - Майская дева. Это ее место в Пантеоне, ее роль. То, как видят ее те, кто верит в наше существование, кто просит нашего благословения и помощи. Ты, верно, получил неплохое классическое образование. Много ты знаешь о личной жизни греческих Богов?
   -- Кое-что.
   -- А чем они занимались в то время, которое не нашло отражения в мифах? Гера - жена Зевса, потому что тысячи и миллионы людей так считают. И даже те его возлюбленные, о которых известно из мифов, попали в них не случайно. Вы можете оформить свидетельство о браке в любой момент, если это создаст вам удобства в настоящем, но это не изменит того, что в глазах тех, кто верит в Принцессу дома Фионна, она останется Девой. Для того, чтобы это изменить... Нет, ничто этого не изменит.
   Князь поднялся и сделал шаг к Мелисенте, протягивая ей руку.
   -- Идем. Твоя мать, Княгиня Уна, не может покинуть Сидх, она слишком глубоко ушла в Грезу. Тебя ждут. Если тебе это так важно, можешь забрать своего друга с собой.
   -- Я никуда не пойду! - воскликнула Мелисента. -- И Войцех останется здесь. Там, где он нужен. Там, где он на своем месте. Он не игрушка, которую ты по своей милости позволяешь мне завести. Он - мой возлюбленный, и мое место рядом с ним.
   -- Довольно! - Фионнбар грозно сдвинул брови и в комнате потемнело. Запахло грозой.
   -- Если ты попытаешься меня принудить, -- тихо сказала Мелисента, -- я стану такой, как Войцех.
   Князь сухо рассмеялся.
   -- Пустые угрозы. Я вижу его насквозь. Он никогда на это не пойдет.
   -- Он не единственный, кто может это сделать, -- ответила Мелисента.
   Войцех с ужасом и гордостью смотрел на нее. Ему не верилось, что она решится на столь отчаянный шаг, но он решил промолчать, памятуя слова Картера.
   Фионнбар снова опустился в кресло, и на его лице отразилась смертельная усталость.
   -- Делай, как знаешь, Принцесса. У меня есть все время мира. Я подожду, пока ты проживешь эту жизнь. Мы допустили ошибку при твоем вселении в это тело. Кто мог предположить, что эта молодая женщина, похожая на Княгиню Уну, окажется всего лишь американской туристкой, решившей из любопытства прогуляться к Зачарованным холмам? В следующий раз мы внимательнее выберем тебе смертных родителей. И я не допущу, чтобы вы встретились в твоей следующей жизни. Этой вам будет довольно. И это мое последнее слово.
   Князь снова поднялся, собираясь уходить. Мелисента молчала, опустив голову. Но Войцех остановил Фионнбара.
   -- Мой друг, Фьялар Бруниссон, пришел сюда из Асгарда. И его... -- Войцех заколебался, как назвать Делию, -- невеста тоже. Один и Локи, оба, пытаются завладеть умами смертных, потому что, по их мнению, близится Рагнарек. Волки забывают давнюю вражду с Сородичами. Мертвые Валькирии ищут союза с Ассамитами. Мир меняется на глазах, Князь. Возможно, Принцессе не придется ждать следующего рождения. Если все пойдет, как задумано, врата в Авалон могут открыться уже скоро.
   Фионнбар ап Лугг смерил вампира долгим взглядом, словно вытряхивая все потаенные мысли, оценивая их, раскладывая по полочкам в своих планах. Медленно кивнул.
   -- Пожалуй, я хотел бы встретиться с твоим другом, Войцех. Нам есть о чем поговорить. Я надеюсь, что Мелисента в скором времени овладеет Гламуром достаточно, чтобы входить в Грезу в любом месте, где люди о чем-то мечтают, и сможет встретиться с Княгиней. Я подумаю над твоими словами. И дам ответ. Потом. А пока - пусть все идет, как идет.
   Он подошел к Мелисенте и обнял ее. На этот раз девушка улыбнулась и подставила лоб под отцовский поцелуй.
   Войцех тревожно посмотрел на часы. Близился рассвет.
   -- Я забрал слишком много вашего драгоценного времени, дети мои? - усмехнулся Князь, -- ну что же, за столь радостные известия вы заслужили небольшой подарок. У вас есть три часа до рассвета.
   Войцех в недоумении посмотрел на него, но Князь уже скрылся в темной дымке, заволакивающей зрение.
   Туман заклубился, сгущаясь, сливаясь в розовато-серый камень скалы, сверкающий мириадами блестящих точек кварцевых вкраплений. В узком входе грота виднелось ночное небо в крупных звездах. У дальней стены вода из перламутровой чаши стекала в водоем, выложенный розовой мраморной плиткой. Пол, укрытый толстым слоем изумрудного мха, манил прилечь на мягкое ложе.
   Войцех глядел на улыбающуюся Мелисенту. Девушка не изменила облика в этом кусочке Грезы, созданной для них Повелителем. Короткие джинсовые шорты и сползающая с плеча желтая майка, длинная челка, которую она привычным движением отбросила с глаз. Его Принцесса, его возлюбленная, его невеста. Она осталась здесь такой же, какой он увидел ее в первый раз, до преображения и пробуждения.
   -- Иди ко мне, прекрасная моя, -- срывающимся голосом прошептал Войцех, чувствуя, как чистый и сильный огонь поднимается в нем от горячего взгляда синих глаз.
   0x08 graphic
   * Эрин - кельтское название Ирландии
  
  
   46. Нью-Йорк. Тео. Катарина
  
   С пятого мая город накрыла неожиданная жара. Школьники осадили киоски с мороженым, клерки выстроились в очереди к врачам, жалуясь на аллергию, вызванную пылью, вылетевшей из разом заработавших кондиционеров, молодые домохозяйки литрами закупали клюквенный сок и лед для просмотра романтических сериалов про вампиров, под которые они вздыхали о своей не сложившейся личной жизни.
   Вампиры, между тем, романтикой не интересовались вовсе. Даже Войцех Шемет, по слухам собиравшийся то ли покончить с собой от несчастной любви, то ли весьма удачно жениться, появился в "Каине", где прошептался часа два с Шерифом, еще недавно объявившим его в розыск, а потом во всеуслышание выразил свое намерение принять участие в Большой Игре.
   Гарпии* разносили сплетни, Примогены назначали друг другу приватные встречи, Бруха расхаживали по улицам с грозным видом, Тремере заперлись в Капеллах, Вентру играли на бирже, Носферату подняли цены на Шрекнет.
   Фьялар хмурился. Мало того, что он отменил две репетиции из назначенных трех, распустив музыкантов, по договоренности с Вандервейденом, заниматься политикой, так еще и с Тео чуть не поругался. Архонт к кандидатуре забывчивого Малкавиана отнесся скептически и согласился вернуться к ее обсуждению только после разговора с Кадиром. Шериф, пару дней действительно скрывавшийся в одном из своих фешенебельных убежищ, выбрался оттуда только после того, как Шемет назначил ему встречу в клубе, словом чести заверив, что со стороны Князя Фионнбара Кадиру ничего не грозит.
   Тео и Кадир сидели на крыше принадлежавшего Ал-Асмайю пентхауса, взирая на разноцветные огни города с высоты двадцатого этажа. Кресла, сплетенные из светящихся неоновых трубок, - последний писк футуристического дизайна - особым удобством не отличались, зато отлично сочетались со стеклянным кубом стола, заплетенной желтой английской розой аркой и винтажной настольной лампой от Тиффани. Ал-Асмай в белом костюме и голубой рубашке с открытым воротом прекрасно дополнял утонченную обстановку, чего нельзя было сказать о Тео, вертевшем в руках свою неизменную бейсболку с эмблемой "Нью-Йорк Янкерс".
   -- Когда мы с тобой обсуждали это в прошлый раз, -- недовольно сказал Тео, -- ты произнес целую речь о тяжелых временах и необходимости взять на себя ответственность за этот город.
   -- Слова, -- покачал головой Ал-Асмай, -- красивые слова. Ответственность, долг, Традиции. Что за ними, вот в чем вопрос.
   -- За ними - десятилетия твоей безупречной репутации, Кадир.
   -- Репутация - пыль на ветру. Слухи, разносимые гарпиями. Я-то знаю, что это все пустые слова.
   Он помолчал. Красивое смуглое лицо словно еще потемнело, в черных глазах загорелись прозрачные золотистые огоньки.
   -- Когда я впервые согласился на должность Шерифа , -- медленно начал Тореадор, -- я верил, что это чуть ли не священный долг. Убивая тех, кто нарушает Традиции, спасать остальных. Маскарад превыше всего. Камарилья - наш дом. И все такое прочее. Но все куда как проще. Мне нравится убивать. Мне нравится чувствовать эту власть над жизнью не только Скота, но и Сородичей. Когда-то я был... Кадир Ал-Асмай был борцом за справедливость. Человеком. Шериф Нью-Йорка - это одержавший победу над Кадиром Зверь. Но... Может быть для меня еще не поздно?
   -- Кадир, что произошло? - Тео привстал и заглянул в глаза другу. Искры погасли.
   -- Ничего, не предусмотренного Традициями и рамками должности. Избитая история - время от времени кто-то забывает о том, что умер, и влюбляется. Я предложил парню стандартный выбор. А он... Чуть не пустил себе пулю в лоб. И чуть не втравил весь город в войну с фейри.
   -- Красивая девочка, -- улыбнулся Тео, -- я ее видел у Фьялара. Но какое отношение...
   -- В прежние времена я помог бы им с риском для собственной жизни, -- Ал-Асмай опустил голову, -- в прежние времена я был романтиком, любил музыку, стихи и звездное небо над головой. Что я люблю теперь? Пыльный кодекс, пропахший кровью? Трупы на своем пути? Я устал, Тео. Мне нужен отдых. Покой. Иначе лучше тебе пристрелить меня, как бешеного пса. А не пытаться убедить меня стать вожаком этой стаи.
   Пауза затянулась. Белл разглядывал цветные полосы, сплетающиеся в замысловатый узор на стеклянном абажуре лампы. Заговорил он тихо и медленно.
   -- Мы хотим изменить это все, дружище. Камарилья отжила свое. Маскарад больше не скрывает нас от опасности, но все еще заставляет убивать друг друга во имя не работающих Традиций. Есть надежда, что тот, кто станет Принцем Нью-Йорка, первым обратится к Конгрессу с просьбой о рассмотрении законопроекта о наших гражданских правах.
   -- Тем меньше причин выдвигать свою кандидатуру, -- возразил Кадир, -- я слишком одиозная фигура для такого исторического шага. Мне не будут доверять ни в Камарилье, ни в Конгрессе. Но... Черт возьми! Мне это нравится!
   Кадир в запале стукнул кулаком по столу, и бронзовые подвески-стрекозы на лампе жалобно зазвенели.
   -- Фьялар поддерживает кандидатуру Вандервейдена, -- сообщил Тео, игнорируя энтузиазм Шерифа, -- но я не доверяю законникам. Особенно безумным адвокатам в союзе с Колдунами.
   -- Бес тоже поддерживает Картера? - спросил Ал-Асмай.
   Тео кивнул.
   -Картер безумен, слишком молод и не обременен моральными принципами. Не те качества, которые я бы хотел видеть в новом Принце.
   -- Кто еще? - Кадир поморщился, -- сам Регент, на наше счастье, на трон не рвется. Хелен - холодная бизнес-сука. Все, чем кончится эта история под ее руководством - еще парой-тройкой десятков миллионов на ее личных счетах, и сдачей неугодных властям. После чего о нас благополучно "забудут", а Маскарад останется там, где и был. Иветт...
   -- Иветт - хороший продюсер и неплохой Примоген, -- перебил его Тео, -- но для Принца она слишком восторженна.
   -- Остается Марлена, -- подытожил Кадир, -- слишком молода, возможно. Но влияние и авторитет в городе у нее есть. И за ней - бойцы Бруха. Твой Клан, Архонт.
   -- Мой клан... Сборище прожектеров и горячих голов. Но Марлена - это вариант. У нее мозги на месте, а перемены требуют свежей крови. Я поговорю с ней.
   -- Попробуй, -- кивнул Кадир, -- хотя... Возможно, мы оба ошибаемся, и стоило бы прислушаться к мнению Фьялара. Иногда со стороны виднее.
   -- Разговор - еще не выборы, -- возразил Тео, -- у меня есть время подумать.
   -- Думай скорее, -- улыбнулся Кадир, -- мне не терпится подать в отставку и прогуляться куда-нибудь в Европу. Возможно, и мне повезет встретить кого-то, кто напомнит о том, что даже в мертвом сердце есть место человеческим чувствам.
  
   Полумрак окутывал полудетскую фигуру в темном строгом платье до пола пляшущими тенями. Марлена сняла нагар со свечи, и пламя выровнялось, выхватывая из темноты горящие зеленые глаза в обрамлении густых темно-русых, с ореховым отливом, прядей. Катарина откинула волосы назад, медленными движениями размотала жесткий серебристый шарф, как обычно закрывавший ее лицо до самой верхней губы. Марлена чуть не отшатнулась - нижняя челюсть девушки казалась месивом переломанных костей и толстых ветвящихся шрамов.
   -- Они заплатили за это, -- сиплым голосом прошептала Катарина Вайс, -- все до единого. Проклятые Тореадор, продавшие мечту Карфагена.
   -- Ты была там? - в голосе Марлены слышалось неподдельное восхищение. -- В легенде? В городе, где Смертные и Сородичи жили рядом, и мудрость сынов Каина вела их к свету?
   -- Я сражалась с Тореадор в Карфагене и с Вентру в Праге, -- кивнула Катарина, -- меня называли Екатерина Мудрая. The Wise. Но моя мудрость осталась в прошлом. Как и прометеанские устремления нашего клана. Их нужно возродить, и я верю, что именно ты сможешь привести наш Клан к былой славе.
   -- Я не знаю, смогу ли я оправдать такое доверие, -- покачала головой Марлена.
   Мысли в голове скакали, как стадо мустангов. Екатерина... Легенда, сказка. Как она могла оказаться здесь, в этой маленькой квартире на задворках Бруклина, с выцветшими обоями и пошарпанной мебелью? Она, которая должна была обладать силой тысячи лет, мудростью древних, властью...
   Последнее слово заставило Марлену задуматься. Все эти разговоры о свете познания, который клан Бруха призван нести невежественному человечеству, всегда казались ей бредом. В средние века последние Прометеанцы поднялись на борьбу с Инквизицией и погибли. А те, кто остался, приняли реалии нового времени, вступив в Камарилью или присоединившись к Шабашу. Бойцы, революционеры, маргиналы - кто угодно, вплоть до бандитов, но не ученые и мыслители.
   Все, во что верила Марлена, называлось одним словом: "власть". Любой ценой. Она сама шла к ней по трупам, в буквальном смысле этого слова. И от других ждала того же. Но Старшая за все время своего пребывания в Нью-Йорке ничем не выдала своих устремлений. Спокойно уступила едва вышедшей из положения неоната Марлене кресло Примогена. Теперь спокойно уступает ей трон. Что-то в этом бескорыстии настораживало Бруха.
   -- Почему ты решила поддержать меня, а не выставить свою кандидатуру? - в лоб спросила Марлена. -- И почему вдруг такое доверие?
   Екатерина рассмеялась низким грудным смехом, и ее искалеченная челюсть запрыгала над глухим воротом платья.
   -- Старым идеям веры нет. Но они так давно забыты, что вполне могут сойти за новые. Тебе проще будет воплотить их в жизнь. А меня устроит результат, кто бы ни стоял за ним. Я свою долю славы уже получила. Не всегда приятно быть не-живой легендой. Но, думаю, будет нелишним, чтобы ты знала, какая сила окажет тебе поддержку в твоих начинаниях.
   -- Я не сомневаюсь в том, что ты можешь в одиночку перебить половину Сородичей Нью-Йорка, -- Марлена постаралась вернуть своему лицу выражение восторга и восхищения, -- но кем я тогда буду править?
   -- Я могу воспользоваться и своей хваленой мудростью, -- Екатерина улыбнулась, но Марлена увидела только оскалившийся череп, -- уже воспользовалась, если быть точной. Хелен Панхард думает, что Иветт собирается бросить ей вызов. И собирает компромат на Примогена Тореадор. Включая ее новоявленных протеже. Думаю, тебе стоило бы от них избавиться, слишком большое влияние эта котерия приобрела в городе.
   -- А Иветт?
   -- Иветт собирает компромат на Хелен. Чтобы не допустить ее избрания, ведь в этом случае Панхард может оттереть ее от всех источников бизнеса. Она надеется, что победит Кадир. Но...
   Екатерина перешла на шепот, несмотря на то, что в комнате они были вдвоем.
   -- Говорят, последние события выбили Шерифа из колеи, и он вообще собирается оставить должность и город. Тебе понадобится новый Шериф.
   -- Я поняла, -- улыбнулась Марлена, -- но есть еще и Вандервейден. Хорошо, что Тремере вышли из игры.
   -- Кто в здравом уме проголосует за безумца? - пожала плечами Екатерина. -- Просто промолчи, пока они все будут грызться между собой. И представь Конклаву свою программу. Можешь считать, что город у тебя в кармане.
   Марлена улыбнулась. Она понимала, что Екатерина рассчитывает на то, что новая Принц города станет послушной марионеткой в ее руках. Но разочаровать старую интриганку можно будет позже. Когда она уже принесет всю пользу, на которую способна.
   Будущая правительница Нью-Йорка протянула руку своему будущему Шерифу, скрепляя союз.
   0x08 graphic
   * -- Гарпии - члены сообщества Сородичей, разносящие слухи и сплетни. Очень часто их мнение становится основой для формирования отношения всего сообщества к одному из его членов
  
  
   47. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
  
   Гитара рычала и огрызалась, и рифы рвались со струн, словно свора, преследующая добычу. Норвик взглянул на Фьялара с удивленной улыбкой и одобрительно кивнул. Гном выплескивал в музыку все раздражение и злость последних дней, и музыке это определенно шло на пользу.
   Войцех снова был безукоризненно точен и изысканно брутален. И это несмотря на то, что с дивана на него с загадочной усмешкой взирал Князь Фионнбар, на которого чуть встревоженно поглядывала разрумянившаяся от гордости за любимого Мелисента.
   Фьялар отложил гитару, всем видом давая понять, что репетиция окончена. Результатами он остался доволен, но даже это не слишком улучшило его настроение. В последние ночи, когда по его собственному приказу команда разбежалась выполнять обещание, данное Вандервейдену, Диззи пропал на студии звукозаписи, предоставив Делии кормить гнома подгоревшей яичницей и перекипевшим кофе, а Крис, вышедший из подполья, донимал его доказательствами преимущества минархизма над монархизмом, Фьялар все чаще поглядывал на висящий на стене Бен-Грефилль и нежно поглаживал лежащий на прикроватном столике револьвер, мечтая, чтобы какая-нибудь Стая Шабаша появилась в поле зрения, давая ему возможность сорвать злость.
   Зато он написал пару новых боевиков, один из которых они только что обкатали пару раз, и Делия, в последнее время увлекшаяся чтением философских опусов, с умным видом попыталась объяснить ему что-то про "сублимацию". В терминологию Фьялар вник и полночи наглядно демонстрировал дроу разницу между этой самой сублимацией и вдохновением. Доказательства вышли очень убедительными, и Делия заснула у него на плече, согласившись со всеми приведенными доводами.
   Фионнбар поднялся с дивана, предварительно что-то шепнув дочери. Мелисента, сияя счастливой улыбкой, скользнула к Войцеху и обвилась вокруг него, как плющ вокруг высокого дуба. Последние несколько дней она провела с отцом в домике Криса, спешно постигая искусства управления Гламуром и Грезой. Князь, смягчившийся после первого разговора, пообещал Шемету не настаивать на возвращении девушки в Ирландию, и Войцех отпустил ее, чтобы не отвлекаться от выполнения данного Фьяларом поручения.
   Впрочем, среди всей предвыборной суеты, они, все-таки, нашли время разобраться, с кем Фьялару придется вести переговоры, а Войцеху делить Мелисенту. Делия вспомнила все, что знала о Ши, и дополнила эти разрозненные знания активным поиском в Сети. Неожиданно полезен оказался Норвик - ему еще при жизни довелось встречаться с последними друидами Зеленой Земли, передававшими истории о Бессмертном Народе Даны из поколения в поколение. Эти сакральные знания никогда не были записаны их последователями, и лишь впоследствии попали на бумагу, будучи сильно искажены христианскими монахами, стремившимися свести образы Фейри к полузабытым героям древности или опасным демонам.
   Полученные сведения обрадовали Войцеха и насторожили Фьялара. Каждый из тринадцати Домов Ши покровительствовал какому-либо проявлению разумной деятельности. Дом Дугал брал под свою опеку кузнецов и других ремесленников, Дом Гвидион - властителей, Дом Эйлунд благоволил магам. Сферой влияния Дома Фионна были наслаждения - и в первую очередь любовь. Говорили, что сама Фиона, основательница Дома, покинула Авалон ради любви к смертному. Княгиня Уна, мать Мелисенты, покровительствовала разлученным влюбленным и тайным союзам. К Князю Фионнбару обращались попавшие в беду девы с просьбой послать им защитника и рыцари, вышедшие на подвиг во имя Прекрасной Дамы.
   Все официальные представления были сделаны еще перед репетицией, и теперь Князь, выглядевший в своей открытой зеленой рубашке брокадного шелка как герой-любовник девичьих грез, но притушивший властное величие, вел себя так, словно издавна был частью дружеской компании. Но Фьялара эта простота обращения не обманула ни на миг.
   Фионнбар подошел к Войцеху, и Мелисента отступила в сторону, продолжая держать возлюбленного за руку.
   -- Музыка - это прекрасно, даже если она несколько... непривычна моему консервативному слуху, -- улыбнулся Князь, -- я уж боялся, что девочка просто увлеклась золотоволосым красавцем.
   -- Войцех - воин, -- в голосе Мелисенты проскользнула обида, -- и я не просто увлеклась.
   -- Рад, что мои опасения оказались беспочвенными, -- кивнул Фионнбар, -- война, искусство и любовь - достойные занятия для мужчины.
   -- Благодарю за лестные слова, Князь, -- Войцех чуть наклонил голову, не столько из вежливости, сколько чтобы скрыть гневный огонек, блеснувший в голубых глазах. Цену себе он знал, и в снисходительном одобрении не нуждался. Даже от отца Мелисенты.
   -- Не стоит, -- Фионнбара, казалось, забавлял гнев, столь тщательно скрываемый Шеметом.
   Он взял Войцеха за плечи, и заставил поглядеть себе в глаза. Их светлая глубина, переливающаяся всеми оттенками лесной зелени, и земли, готовой к цветению, и луговых трав, и спелых ореховых скорлупок затягивала в себя, заставляя открыть самые потаенные желания души.
   -- Просто сделай мою девочку счастливой, -- тихо сказал Князь, -- и моя благодарность не заставит себя ждать.
   Войцех молча кивнул, и взгляд Князя отпустил его.
   Фьялар наблюдал за семейной идиллией, нетерпеливо дожидаясь, когда настанет время для главного - Князь пришел сюда вовсе не для того, чтобы слушать музыку или обмениваться любезностями с Войцехом, в этом гном не сомневался. Хоакин подошел к нему тихо, почти не слышно. Фьялар чуть не вздрогнул, когда индеец неожиданно положил руку ему на плечо. Младший, Рамо, стоял за спиной брата, чуть сбоку, прислушиваясь к разговору, но предоставляя говорить старшему.
   -- Маниту знает, кто мы?
   Фьялар с недоумением взглянул на Хоакина.
   -- Маниту, дух Холмов. Они опасны, Фьялар. Непредсказуемы в своей дружбе и вражде. И они очень живые. Живее людей. В нем словно две души, а у нас и половины не осталось.
   -- Я думаю, что опасения преувеличены, Хоакин, -- ответил Фьялар, сам не очень уверенный в своих словах.
   От индейца эта неуверенность не укрылась.
   -- Я думаю, нам лучше уйти, если на сегодня мы тебе больше не нужны, -- сказал он, -- у нашего народа непростые отношения с Маниту, и смерть этого не меняет.
   -- Хотел бы я узнать об этом побольше, -- кивнул Фьялар, -- но сейчас не время. Увидимся.
   -- Будь настороже, -- Хоакин снял руку с плеча Фьялара и направился к двери. Рамо последовал за братом. Фьялар проводил их задумчивым взглядом. Братья, несмотря на все проведенное вместе время, оставались для него загадкой. И сейчас, возможно, наступил момент ее решить.
   Пока Диззи, вернувшийся к вечеру со студии с новостями о том, что альбом, наконец, ушел в тираж, с помощью Норвика и Войцеха накрывал на стол, со второго этажа спустилась Делия. Дроу после первых официальных представлений поднялась в спальню, сославшись на срочную аналитическую работу. На самом деле, она просто побаивалась Князя, который и ей напомнил Дагду, повелителя Тир-нА-ног, щедрого в своей милости и безжалостного в своем гневе. Делия, не слишком уверенная в том, как Ши отреагирует на появление в Мидгарде дроу, предпочла удалиться на то время, пока Фьялар слишком занят, чтобы вести переговоры.
   Переговоры еще не начались, и Делия, воспользовавшись свободной минутой, утащила Мелисенту наверх. Политика - дело важное, но накануне свадьбы дроу обнаружила, что принимает предстоящее торжество на удивление всерьез, и готовилась к нему с тщательностью, несказанно радовавшей Фьялара.
   Мелисента вошла в спальню, и, бросив взгляд в зеркало, залилась краской. Делия тут же вспомнила завесившую зеркало после предыдущей репетиции простыню и тихо ухмыльнулась.
   -- Ничего, детка, -- шепнула она, покровительственно обнимая Мелисенту за плечи, -- дай срок, я тебя кое-чему научу.
   -- Это еще кто кого научит, -- пробормотала Мелисента, почти неслышно, опуская глаза.
   Делия взглянула на нее с удивлением. Понимающе кивнула и рассмеялась.
   -- Думаю, Ваше Высочество, мы еще найдем время подробно это обсудить, -- подмигнула она, приседая в шутливом реверансе.
   На этот раз они обсудили менее щекотливый, но не менее важный вопрос - неуместность флердоранжа и удачную замену его на махровые хризантемы, как нельзя лучше оттеняющие экзотическую красоту дроу.
   На столе, из уважения к Князю, были только традиционные напитки, Войцех и Норвик подкрепились в спальне, выставив оттуда зацепившихся за просмотр свадебных сайтов девушек. Наконец все собрались, и Фьялар, глубоко вздохнув, приступил к делу.
   Переговоры оказались делом нелегким. Фионнбар еще помнил времена Раскола, когда стремительно распространившееся неверие людей в живущий рядом с ними Дивный Народ не только захлопнуло Врата Авалона, но и лишило фейри прежней силы. Восстановление, кропотливое и медленное, далось им недешево, Греза, сталкиваясь с Банальностью, рассеивалась, Гламур, составлявший основу магии, слабел, фригольды* один за другим исчезали. Инквизиция только раздувала пожар, пожиравший их владения. Те, кто еще верил в могущество Детей Даны, горели на вполне реальных кострах, а сами Ши и даже Малый Народец, провозглашенные демонами и злыми духами, вынуждены были уйти в тень, и только возрождение в телах смертных позволяло им сохранить необходимый для выживания контакт с реальным миром.
   Хрупкое равновесие, достигнутое таким трудом, легко можно было нарушить. И Князь опасался, что все повторится снова. Но Фьялар, вкладывая в свои слова весь присущий ему дар убеждения, настаивал на том, что только выход из тени, только открытое появление Дивного Народа среди людей может вернуть им веру настолько сильную, что ее хватит на преодоление Раскола и воссоединение с Авалоном.
   -- Более того, -- Фьялар говорил громко и страстно, догадываясь, что не только логика, но и сильные эмоции помогут ему убедить Князя, -- настал момент, когда Мидгард может изменить саму форму своего существования. Влиться в Девять Миров, стать ближе к Авалону и Альфхейму, открыть новые Пути. Магия станет неотъемлемой частью этого мира, а Дивный Народ займет подобающее ему место среди многих.
   -- Звучит заманчиво, -- Фионнбар поднял бокал вина и пригубил темно-красный напиток, -- но почему мы первые? Я хотел бы посмотреть, как люди отреагируют на появление других "несуществующих" существ.
   -- Переговоры о внесении законопроекта, признающего за Сородичами гражданские права, уже ведутся, -- сообщил Норвик.
   -- При всем уважении к вашему сверхъестественному статусу, -- возразил Князь, -- вы люди. В то, что человеческого в вас больше, чем потустороннего, убедить людей будет нетрудно. Да и Гару - почти люди, пусть в волчьей шкуре. Мы - иные, человеческие тела для нас все равно, что одежда, дресс-код, позволяющий появиться на публике.
   -- Тогда о ком речь? - спросил Фьялар.
   -- Цверги. Альвы.
   -- Я надеюсь, кендеров тут не предвидится? - ухмыльнулась Делия.
   -- Ни кендеров, к счастью, ни халфлингов, к сожалению, -- ответил Князь, -- хотя лепреконы ничуть не лучше. Но...
   Он задумался, медленно смакуя терпкое красное вино.
   -- Возможно, ты прав, Фьялар, -- заключил он, -- я чувствую, что мир меняется. Если мы будем тянуть с решением, первыми могут оказаться гоблины и орки.
   0x08 graphic
   * Фригольд - место силы, где фейри могут черпать Гламур прямо из Грезы. Холмы Ши в Ирландии - пример фригольдов
  
  
   48. Южный Бронкс, Нью-Йорк. Екатерина
  
   Ранняя жара не пошла на пользу заброшенным трущобам. Сырой ветер сменился пыльным, от мусорных баков еще сильнее потянуло гнилью, серые пятна плесени высохли и потемнели. Екатерина поморщилась, задумавшись над несправедливостью природы, - ее телу было отказано в наслаждениях плоти, в то время как ее терзания, включая омерзение от тошнотворной вони, были ему доступны. Она натянула высокий воротник черного хлопчатобумажного свитера почти до носа и постаралась отвлечься от неприятных ощущений.
   Мимо проехал рассыльный на стареньком мотороллере с желто-красным коробом какой-то подозрительной пиццерии за спиной. С любопытством взглянул на тоненькую фигурку, видимо, прикидывая, каким зельем накачалась девчонка, чтобы решиться разгуливать по трущобам в такое время. Чуть притормозил, поравнявшись с ней, но передумал и резко рванул вперед, скрываясь из глаз.
   Екатерина спрятала свою искалеченную улыбку в ворот свитера. Она не сомневалась в своей способности разорвать в клочья любого местного чемпиона уличных драк. И всю его банду, если уж на то пошло. Но этой ночью расчистка Южного Бронкса от людского отребья в ее планы не входила. Так же как и столкновения с появляющимися здесь временами Сворами Шабаша. Она догадывалась, кто может ждать ее в разрушенной церкви, кто мог послать ей это сообщение - дерзкое и наглое, словно подзывая собаку. Но от некоторых призывов не отказываются, в какой бы форме они ни были сделаны. Хотя... Ей очень хотелось, чтобы оказалось, что она ошиблась, и тогда ей представится возможность перегрызть глотку зарвавшемуся Каиниту.
   Вероятно, она все-таки утратила привычный самоконтроль, взволнованная предстоящей встречей. А может быть, эти трущобы слишком сильно напомнили ей узкие грязные улочки Праги, по которым она вот так же когда-то брела ночью одна, еще не защищенная своей новой силой, еще совсем юная, наивная и очень хорошенькая.
   Тогда они выскочили, как из-под земли, трое мрачных небритых оборванцев, заломивших руки, сбивших с ног, тут же, на покрытых жидкой грязью булыжниках мостовой задравших юбку. Екатерина отбивалась из последних сил, в смутной надежде, что ее убьют раньше, чем эта грязь коснется не только тела, но и души. Последнее, что она запомнила, был страшный удар латной рукавицей в подбородок, пронзивший ее мозг раскаленным прутом.
   Она пришла в себя на руках высокого мужчины в простом кожаном колете. Несостоявшиеся насильники лежали тут же искореженными, перекрученными кучами тряпья. Челюсть пылала огнем, и в глазах мелькали звезды, но там, внизу, болью ничто не отдавалось, очевидно, спаситель успел вовремя.
   Потянулись долгие дни и ночи боли и бреда, цыганка-знахарка не отходила от нее ни на миг. Екатерина выжила, но на ее лице навсегда остались следы ночного нападения. Мужчина, вытащивший ее из западни, приходил редко, и все больше молчал, глядя, как девушка борется за жизнь. Но в одну из ночей он неожиданно заговорил.
   Мархель. Ее сира звали Мархель. Он был чем-то вроде благородного разбойника, предводителя шайки лишенных наследства сыновей, чьи отцы вызвали гнев или зависть князя Праги Владислава. И еще он бы вампиром. Бруха. Ученым, философом, воином. Учителем и другом. Все это случилось потом, после того, как он рассказал ей, почему с ней произошло это несчастье.
   Принц Брандл, добиваясь союза с недавно овдовевшим Владиславом, поставлял в княжескую опочивальню свежее "мясо". Князь вскорости собирался жениться во второй раз, и с лихорадочной поспешностью использовал выпавшую между супружескими узами паузу, чтобы предаться похоти, осуществив свои самые темные фантазии. По всей Праги слуги Брандла выискивали для него юных девственниц, немилосердно калеча их, лишая невинности самым зверским и жестоким способом, втаптывая в грязь. После чего жертву находила городская стража и доставляла ее к Владиславу. Князю нравилось разыгрывать из себя доброго властителя, сострадающего безвинно пострадавшей девушке, обещать ей справедливое воздаяние и утешение. И в тот миг, когда несчастная уже начинала приходить в себя после случившегося с ней ужаса, он сменялся новым кошмаром. Благодетель менял личину, становясь палачом. После обезображенный труп находили где-нибудь под Мостом Юдифь или в еврейском квартале - развлечения не мешали князю думать о политике, а еврейские купцы, на его взгляд, скопили уже достаточно золота, чтобы можно было выжать их, как губку, натравив разъяренную чернь.
   Когда Мархель рассказал ей об этом, не утаивая ни своей принадлежности к Каинитам клана Бруха, ни того, что Принц Брандл - давний заклятый враг, Вентру, из клана, разрушившего Карфаген и погубившего мечту Прометианцев, Екатерина не сомневалась, что за этим последует ее обращение. Если раньше у девушки и были мечты о спокойной счастливой жизни, любящем муже и детях, изуродованное лицо навсегда положило им конец. Зато у нее оставалась месть. Ненавистным Вентру и кровожадному князю, в чьи лапы она так и не попала, но от этого не менее заслуживающему ее ярости. Екатерина понимала, что дар Каина, который предлагает ей Мархель, - единственное средство осуществить эти планы. Она с готовностью подставила спасителю свое горло.
   Мархель стал ей почти отцом. В век, когда даже девушки из знатных семейств редко могли прочитать что-то, кроме молитвенника, а то и вовсе не знали грамоты, он дал ей блестящее образование, вложил в ее сердце горячую мечту о мире, где сыновья Авеля и Каина будут существовать бок о бок, делясь друг с другом своими знаниями, научил сражаться.
   Когда Екатерина окрепла и научилась пользоваться своей силой, Сир оставил ее. Девушка заняла достойное место среди Каинитов Праги, ее горячие речи подвигли многих на открытое выступление против Брандла. Владислав умер, так и не дождавшись ее мести, и с новым князем она уже искала союза против Вентру. Но тот не горел желанием лишаться могущественного союзника, о чьей связи с Тьмой ничего не знал. Все кончилось бунтом, в котором приняли участие ее товарищи по клану и городские низы. Замок Визенград был сожжен и разрушен, но Екатерине пришлось покинуть город - Вентру объявили на нее кровавую охоту.
   Темные Века она провела, скитаясь по Европе, набирая силу, пытаясь сплотить вокруг себя Прометианцев. Когда же наступило время Инквизиции, Екатерина примкнула к мятежу Анархов, больше потому, что Камарилью возглавили ее враги, Вентру, чем потому что верила в их силы. Мятеж окончился тем, что часть Анархов, скрепя сердце, признала власть Камарильи, хоть и не присоединилась к ней, а другая создала Черную Руку, Шабаш. Екатерина, последовательная до конца, заняла подобающее ей место среди вторых. Пробиваясь к вершинам власти, Екатерина так часто выдавала себя за Древнюю, пережившую падение Карфагена, что сама иногда начинала верить в эту легенду. В конце концов, если сама история не была правдой, то ее убеждения, ее знания, почерпнутые из рассказов Мархеля, делали ее одной из последних Бруха, следующих путем Прометея.
   Камарилья прочно утвердила свою власть в Старом Свете, а Новый манил и звал неизведанными возможностями. Екатерина пересекла океан и после долгих лет победоносной войны во славу Черной Руки заняла подобающее ей место. Она стала Епископом * Нью-Йорка - пост почетный, выгодный и на первых порах удовлетворивший ее самолюбие.
   Но времена менялись, и к середине двадцатого века Екатерина признала, что от ее прометианской мечты в Шабаше не осталось и следа. Она говорила об этом много и часто, не думая о последствиях. Расплата за слишком вольные речи наступила в 1966 году.
   Один из неонатов, воспользовавшийся своим формальным правом, послал ей вызов, оспаривая ее место Епископа. Поначалу Екатерина только рявкнула на птенца, чью не-жизнь могла прекратить одним молниеносным взмахом когтей. Но каиниты Нью-Йорка начали перешептываться за ее спиной, а Архиепископ Полонья, Главнокомандующий Черной Руки на Восточном побережье, пожал плечами и отказался вмешаться. Екатерина приняла вызов по всем правилам Мономахии, ритуального поединка, и неонат отправился в ад, сопровождаемый довольным ревом толпы собравшихся зрителей.
   Екатерина обернулась к толпе, и на ее искалеченном и не прикрытом, против обыкновения, вуалью лице отразились презрение и негодование.
   -- И это все, во что выродился Великий Джихад? - воскликнула она, -- Мы стали так слабы, что вместо того, чтобы сражаться за нашу святую цель только и можем, что драться друг с другом? Вы - шакалы. Вы зверье, кучка разбалованных птенцов и жертв аборта! И вы еще смеете назвать себя Истинным Шабашем, и не покончить с вашими не-жизнями в очищающем пламени?
   В этот момент и выяснилось, зачем понадобился этот самоубийственный для незадачливого претендента шаг. Из-за тени за ее спиной выскочила группа Ассамитов, возглавляемая каинитом из клана Ласомбра. Они ударили ее отравленной кровью, и черными тенями и холодным железом Римских мечей. Начался хаос, и десятки разбегающихся в ужасе зрителей оттеснили нападавших от распростертого на земле тела.
   Этого тела никто никогда так и не нашел.
   Тридцать лет спустя Екатерина пробудилась из торпора в одной из заброшенных силовых комнат Нью-Йоркского метро. Рядом с ней лежала толстая тетрадь в кожаном переплете, а в ней - история ее падения. Кто спас Епископа и кто заказал ее смерть так и осталось загадкой. Екатерина подозревала и в том, и в другом Архиепископа Полонья, давнего соперника и не менее давнего соратника.
   Пробудившись, она поняла, что все изменилась. Нью-Йорком правила Камарилья, и в городе не осталось никого, кто мог бы узнать в ней бывшего Епископа. В Шабаше она разочаровалась, а, кроме того, кем бы ни был ее враг - он точно был кем-то из членов Черной Руки. Влиятельным и богатым, иначе цена целой группы Ассамитов оказалась бы для него неподъемной. Екатерина некоторое время выжидала в тени, а потом осторожно присоединилась к Камарилье, связав себя союзом с Марленой, ставшей Примогеном Клана, удачно притворившись Старшей, достаточно сильной, чтобы союз оказался выгодным, и не слишком опасной.
   Но пришедший вызов многое мог изменить. Оставалось узнать, кто его послал. И зачем.
   Екатерина ускорила шаг, запах гнили сменился в ее разуме пьянящим запахом грядущей победы.
  
   Темнота и пыль. И призрачный запах ладана, существующий только в ее разыгравшемся воображении. Косые кресты переплетов, черными тенями по серым просветам от окон на истертом каменном полу. Белый чесучовый пиджак, обтягивающий широкие плечи, словно привидение в углу.
   Франциско Доминго Де Полонья стоял к ней спиной, словно приглашая сыграть в пафосной сцене из дешевого триллера. Можно подумать, что тридцать лет торпора стерли из ее памяти мощную фигуру, короткую стрижку цвета воронова крыла, бороду узким клином под обгоревшим навек на солнце лицом, которое уже четыре века не видело солнца.
   -- Ты пришла меня поблагодарить? - спросил он густым низким голосом, все еще не оборачиваясь.
   -- Возможно, -- Екатерина остановилась, не доходя до него десяти шагов, и делая над собой усилие, чтобы не оглянуться.
   -- Знаешь, за что? - с иронией спросил Полонья, обернувшись и сверкнув в тусклом свете белоснежными клыками.
   -- Надеялась, что ты мне об этом расскажешь, -- упоминать о своем позоре Екатерине не хотелось. Выстоять против стаи Ассамитов было, конечно, нереально. Но догадаться о том, что глупый птенец неспроста бросил ей вызов, следовало.
   -- Меня там не было, -- улыбнулся Полонья, -- так что можешь продолжать догадываться. Но я не убил тебя, когда узнал, что ты перешла на сторону Башни из Слоновой Кости*. А это стоит благодарности.
   Екатерина шагнула вперед, сокращая расстояние между ними.
   -- Это означает, что ты и сегодня пришел не за тем, чтобы меня убить, -- ровным голосом констатировала она, -- за это благодарить отдельно, или достаточно будет общего "спасибо"?
   -- Боишься? - спросил Архиепископ, -- проверяешь, стоит ли? Не стоит. Ты мне нужна там, где находишься. Мне нужен Нью-Йорк. Верни его мне и получишь свой титул обратно.
   -- Забирай, -- хрипло рассмеялась Екатерина, -- вместе с титулом.
   -- Очень боишься, -- с сожалением в голосе произнес Полонья, -- жаль. Когда это сделают другие, никто не узнает в кучке пепла, оставшейся от Катарины Вайс, бывшего Епископа Черной Руки. Впрочем, возможно, это и есть цель твоих прометеанских устремлений - сгореть факелом на благо прогресса.
   -- У меня новая цель, Франциско, -- Екатерина выпрямилась, и в ее зеленых глазах блеснул вызов, -- выжить. Любой ценой. Но лучше с комфортом. В прошлый раз у меня это получилось плохо. И я даже не знаю, кого за это благодарить.
   -- Поблагодари за это своего Сира, -- холодно сказал Полонья, и она содрогнулась от ужаса.
  
   Мархель нашел ее в Лондоне, где она готовилась к отплытию в Новый свет. Он был все так же истрепан дорогой, но не терял чувства юмора и спокойной уверенности в себе, которые привлекли к нему в Праге юную Екатерину. Он не винил ее, но в обращенных к ней словах сквозили горечь, разочарование и утратившая надежду любовь. Так отец говорит с окончательно сбившейся с пути дочерью, увещевая ее вернуться в родительский дом - не веря в успех, но выполняя до последнего свой долг.
   Пыль библиотек, старинные свитки, борьба умов и идей, вот что он предлагал ей взамен ярости битвы и сладкой крови победы. Глупец. Екатерина тихо улыбалась, слушая его страстную речь, и под конец из ее зеленых глаз даже скатилась алая слеза.
   В Нью-Йорк она попала, будучи уже на поколение ближе к Каину. О случившемся в грязной комнатке портовой гостиницы не знал никто. Даже в Шабаше, где подобная практика считалась приемлемой, если и не одобрялась напрямую. И уж точно в Камарилье, где диаблери считалось преступлением, не имеющим срока давности.
  
   -- Кровь, которой тебя пытались отравить, оказалась на одно поколение ниже, чем нужно, -- ответил Полонья на ее немой вопрос, -- думаю, кроме меня мало кто догадался.
   Екатерина кивнула.
   -- Я не знаю, чего именно ты от меня ждешь, -- тихо сказала она, -- если того, что я возглавлю оставшиеся в городе отребья и вырежу всех Каинитов, присягнувших Башне, ты слишком высоко меня ценишь.
   -- Я ценю тебя выше, -- улыбнулся Архиепископ, -- поэтому самоубийства не требую. Но я уверен, ты не сидела, сложа руки. Кто победит на выборах?
   -- Марлена, -- Екатерина чуть не вздохнула с облегчением, но вовремя вспомнила, что дышать в присутствии Полонья дурной тон, -- ее соперники не имеют ни малейшего шанса. Вэйнврайт не получил санкции из Вены, Вандервейден - безумен, Панхард и Иветт собираются облить друг друга грязью, и обе лишат себя всякой надежды, Калеброс уже раз отрекся, Кадир... Кадир хочет в отставку. Я думаю, в этих условиях не только Конклав, но и Килла-Би поддержит девчонку.
   -- Идеальный выбор, -- согласился Полонья, -- торпор пошел тебе на пользу, охладив твою горячую голову.
   -- Это признание?
   -- Нет еще, просто факт. Я подумаю над твоим вопросом.
   Полонья подошел к ней и взял за руки, заглянул в глаза. Как-то очень по-человечески, не пытаясь воздействовать на ее разум, не вытаскивая ответов, которые она хотела бы скрыть.
   -- Я слышал, под крылышком у Марлены собралась интересная компания.
   -- У Иветт, -- покачала головой Екатерина, -- и среди них пара Старших. Малкавиан и Бруха. Остальные не в счет, если не говорить о гноме.
   -- Значит, слухи верны, -- заключил Полонья, -- они будут мешать.
   -- Новости о том, что они вскоре отправляются в Сан-Франциско, не тайна. В любой музыкальной колонке местных газет. И на сайте их группы. Возьми их на себя.
   -- Добро пожаловать в отель "Калифорния"*, -- усмехнулся Полонья, -- хорошо, от этой работы я тебя избавлю.
   Они, наконец, прекратили поединок воли, и, как старые союзники, уселись на единственной уцелевшей в церкви скамье с резной спинкой, стоявшей не на месте, а у стены, в пролете между окнами. Здесь сумерки были гуще, слова, отдающиеся эхом от пустых стен и от нависшего над ними полукруглого купола ниши, громче и отчетливее.
   Они обсудили подробности, не забывая и о мелочах - источники доходов главных фигур Камарильи, их охотничьи территории, предпочтения в одежде - полный список слабостей и уязвимых мест. Марлена, с ее слепыми амбициями и неуемной жаждой власти, действительно была лучшим для Шабаша кандидатом. Екатерина рассчитывала в короткий срок не только рассорить ее с Примогенатом, но и убрать ее руками тех, кто представлялся слабее других - Вандервейдена и Иветт. На Регента Марлена замахнуться не посмела бы, а Калеброс внушал ей ужас, смешанный с презрением к его уродству. Но при слабом принце столкнуть Примогенов лбами в борьбе за влияние над ней и уничтожить одних руками других уже не казалось невыполнимой задачей.
   Когда разговор подошел к концу, они поднялись со скамьи, и снова взглянули друг другу в глаза.
   -- Я, пожалуй, отвечу на твой вопрос. Даже на три, -- улыбнулся Полонья, -- "нет", "нет" и "не знаю".
   Екатерина кивнула.
   -- "Нет" -- хороший ответ в первом случае. И неплохой во втором. Вычеркнуть тебя из списка было облегчением. Спасибо.
   -- Я еще могу передумать, -- в голосе Архиепископа послышалась прощальная напутственная угроза, -- если ты не справишься на этот раз.
   -- Я знаю, -- спокойно ответила Екатерина и направилась к выходу из церкви.
  
   В комнате, выбитые окна которой давали доступ свежему воздуху, уличной вони и пыли и прочим достоинствам Южного Бронкса, раздался громкий хлопок.
   Зеленая когтистая лапа ударила в розоватую ладонь смуглой руки.
   -- Йес!!!
   Джонни отключил пульт звукозаписи и принялся собирать портативную аппаратуру. Диззи предоставил работать другу, сворачивая джойнт.
   -- Надо бы Картеру спасибо сказать, -- ухмыльнулся Джонни, -- Войцех говорит, это Прорицание стоило Вандервейдену чуть не ночи в отключке, еле успел на охоту. Адвокаты консервами, знаешь ли, брезгуют.
   -- Ну и дураки, -- рассмеялся Диззи, откусывая от извлеченного из бумажного пакета треугольника пиццы. -- Вон, мой босс сплошным джанк-фудом питается, если нет времени в ресторан сходить.
   -- Да, бедняга, -- насмешливо протянул Джонни, -- скоро с голодухи ноги протянет.
   -- Ничего, -- рассмеялся Диззи, укладывая в нагрудный карман протянутую Джонни флэшку, -- мы приготовили ему такое роскошное блюдо, что ему хватит угостить весь Нью-Йорк.
   Он пожал зеленую лапу, спустился по лестнице и завел мотороллер с красно-желтым ящиком рассыльного.
   0x08 graphic
   *Епископ - аналог Принца в Шабаше, правитель города
   * Башня из Слоновой Кости - одно из имен Камарильи
   * По одной из фанатских легенд песня группы Eagles "Hotel California" написана после того, как в отеле с таким названием по дороге на запад бесследно исчез один из музыкантов группы. Легенда является чистым вымыслом, тем не менее, широко известна и очень живуча
  
  
   49. Проспект-Парк, Бруклин, Нью-Йорк. Норвик
  
   На этот раз Норвик заметно нервничал. Если в лесу он чувствовал себя просто неуютно, то здесь, в старинном парке, огромном настолько, что легко забывалось о существовании небоскребов и автомобильных пробок, окружающих плотным кольцом этот оазис дикой природы в самом сердце Бруклина, Гангрел заявляли свои права на территорию. К Дикарям Норвик относился с опаской и недоверием еще со времен своего обращения, а теперь, когда клан вышел из Камарильи, еще и с явным неодобрением. На его взгляд, раскачивать лодку в преддверии надвигающейся бури было не только недальновидно, но и преступно безответственно.
   Мотоцикл он оставил на парковке, а топор - вообще дома. Столь явно демонстрировать оружие Ингрид означало оскорбить ее недоверием, но в этом парке, таком идиллически спокойном и умиротворенном на первый взгляд, могли встретиться не только бывшие любовницы, и Норвик, несмотря на жару, накинул плотную кожаную куртку, прикрывающую кобуру Кольта на поясе. В высоком бронированном сапоге прятался кинжал - мотоциклетная обувь имела неоспоримое преимущество перед бальными штиблетами.
   Глубокое озеро, окруженное густыми зарослями деревьев и поросшее камышами на дальнем берегу, с лодочной станцией, больше напоминающей провинциальный особняк времен президента Линкольна, притягивало к себе гуляющих даже ночью. Жара, донимавшая город днем, чуть спала, и мягкая прохлада спокойной воды манила зеленоватыми отблесками звезд на темной глади. Белые лодки неслышно скользили по ней, оставляя за собой легкую искрящуюся рябь.
   Он прошел дальше, туда, где не перерезанный асфальтовыми дорожками и не снабженный указателями на теннисные корты и скейтерские площадки, еще сохранился дикий, первозданный кусочек леса, оставленный основателями парка для напоминания о том, чем природа естественная отличается от искусственной. Норвик природу уважал, как достойного противника, но любви и доверия не испытывал, предпочитая факелы на стенах пиршественных залов и софиты музыкальных клубов. Впрочем, с клубами, похоже, в скором времени будет покончено. Стадионы и парковые амфитеатры. Эта мысль ему нравилась.
   Ингрид, вышедшая Тореадору навстречу почти сразу же, как он ступил на мягкую, укрытую мхом и сопревшими прошлогодними листьями землю, выглядела слегка напуганной.
   -- Мне кажется, за мной следят, -- быстро и тихо проговорила она, и тут же осеклась, -- следили. Я оторвалась, но так и не разглядела - кто. И не догадываюсь - зачем. Если это твои ребята - отзови их, такое недоверие мешает работать.
   Норвик покачал головой. Теперь лес казался ему еще более опасным, наполненным тенями и шорохами, не теми, которые так знакомо возникают из неосвещенных фонарями закоулков между домами, не теми, которые легко спутать с шуршанием пластиковых пакетов по шершавому асфальту, - незнакомыми, чуждыми и враждебными.
   -- Я еще никому, кроме Фьялара, не говорил о нашей встрече, -- ответил он, -- а Фьялар не стал бы ничего предпринимать без моего ведома. Да и не так много тех, кому он доверил бы такое дело, и все они сейчас заняты предвыборной кампанией. Может, это твои?
   Ингрид пожала плечами.
   -- Не знаю. У Джезбель нет причин мне доверять, я не из ее котерии. Но и подозревать меня ей не в чем, она никем, кроме своего выводка, пока не интересуется. Щенки еще слишком молоды, чтобы оставить их без опеки.
   -- Это они примчались на подмогу после концерта? - спросил Норвик.
   Ингрид кивнула.
   -- Ребята просто пришли послушать музыку. И случайно услышали, как какая-то девчонка, уединившись в туалете, говорила по телефону. Они поняли, что Шабаш что-то затевает, но поначалу решили, что ваша компания и сама справится. Их Беккет вызвал. Странно, в зале его не было, и к драке он присоединился последним. Может, это он?
   -- О Беккете я знаю мало, -- ответил Норвик, -- хотя впечатление он произвел. И самое лучшее. Возможно, единственный Гангрел, с которым я бы с радостью вел дела.
   -- Беккет он такой, -- ухмыльнулась Рысь, -- обаятельный. И смертельно опасный. Все может быть.
   -- Ладно, -- Норвик разрывался между опасениями за Ингрид и желанием поскорее унести ноги из этого мрачного места, -- надеюсь, ты оторвалась. А возможно, просто излишне перенервничала и видишь тени там, где их нет. Что нового от Хильды?
   -- Ничего определенного, -- нахмурилась Ингрид, -- то ли она мне не доверяет, после стольких лет, проведенных в разных концах мира, то ли сама еще не определилась до конца со своими планами. Но это, возможно, уже не имеет значения. Брунгильда вот-вот появится здесь.
   -- "Здесь" -- это где? - уточнил Норвик. -- В Проспект-Парке, в Нью-Йорке или вообще в Штатах?
   -- В Сан-Франциско, -- улыбнулась девушка, -- похоже, она решила возглавить операцию лично. Вот знать бы, какую, и в чем ее цель. Этим со мной пока никто не поделился.
   -- Но указания-то тебе оставили? - с нажимом произнес Норвик. -- Давай в подробностях. Возможно, я раскопаю там то, что ты сама пропустила.
   Ингрид взглянула на него с нескрываемым неудовольствием. Всю жизнь мужчины пытались демонстрировать ей свое превосходство, иногда открыто, иногда пряча за снисходительным одобрением. Это и привело ее когда-то в ряды Валькирий, не слепая вера во Всеотца, как бессмертного (пусть и мертвого) аватара Одина в Мидгарде, а яростное желание доказать всему миру, что женщина ни в чем мужчине не уступает. А кое в чем даже превосходит. Например, в умении улыбнуться и послать ко всем йотунам глупые обиды.
   -- Оставили, -- с улыбкой произнесла она, -- убедить Джезбель вернуться в Камарилью. Возможно, они надеются, что Ксавьер, ослепленный гневом на нее, лично примчится разбираться.
   -- Они хотят столкнуть его с Люпинами? - предположил Норвик. -- Это выглядело бы очень естественно, Ксавьер просто одержим своей войной с Волками. Но почему здесь, а не в Калифорнии, зачем им понадобилось выманивать его в Нью-Йорк?
   -- Союз твоего друга с Волками, -- Ингрид поглядела на Норвика как разочарованная учительница на допустившего нелепую ошибку любимого ученика, -- Хильде он поперек горла. После нападения на Люпинов этому союзу легко придет конец.
   -- Я не уверен в этом, -- возразил Норвик, -- но сохранить его будет стоить немалых трудов, особенно...
   За спиной Ингрид раздался легкий шорох, словно кто-то ненароком зацепил упавшую ветку и протащил ее по траве. Норвик распрямившейся пружиной оттолкнул девушку, выхватывая Питон из кобуры за спиной.
   -- Красивая штука, -- улыбнулась Ингрид, наклоняясь к выскочившему из кустов зайцу и почесывая его за ушком, -- поохотиться решил? Здесь заповедник.
   Норвик сверкнул глазами, пряча оружие обратно в кобуру. Гангрел не охотились на животных, предоставляя это Гару. Зверь Гангрел питался человеческой кровью, так же как и Зверь любого из Сородичей. На крови животных можно было выжить, но в чем-то она уступала даже медицинским пакетикам. Оборотни, чья волчья натура требовала охоты и жаркой живой крови, наполняющей клыкастую пасть, на людей, вопреки утверждениям легенд, не нападали. Гару, раз отведавший человеческой крови, становился каннибалом, но сами Волки относились к таким собратьям ничуть не лучше людей. Ходили слухи, что есть Стаи, целиком перешедшие на двуногую дичь, но это было далеко от цивилизации, и к оборотням, обосновавшимся в штате Нью-Йорк, отношения не имело. Если кому-то из Гару случалось убить человека, он делал это как человек, по вполне людским мотивам, не как волк. Ради войны, а не ради охоты.
   -- Ассамиты? - спросил Норвик, делая вид, что ничего особенного не произошло. Довольный заяц потерся боком о ногу Ингрид и ускакал в лес по весенним заячьим делам.
   -- В игре, -- скупо ответила Ингрид, -- но большего доверия меня пока не удостоили.
   -- Жаль, -- Норвик решил поскорее закончить разговор. В лес он пришел сытым, и не консервами, а доброй охотой, готовым к любым неожиданностям. Но остаток короткой ночи намеревался потратить в свое удовольствие.
   -- Я сообщу, если что, -- кивнула Ингрид, понимая, что разговор окончен, -- удачи тебе.
   -- Тебе тоже, -- Норвик чуть помедлил, -- береги себя.
   Он повернулся и направился прочь, к освещенным ярким светом фонарей асфальтовым дорожкам. За спиной снова раздался шорох, но он прошел еще несколько шагов, прежде, чем заставил себя обернуться и броситься назад, плюнув на то, что снова может поставить себя в глупое положение.
   Высокая девушка, затянутая в черную кожу с головы до ног, с горящим взглядом зеленых глаз и густой гривой светлых волос, обхватила Ингрид со спины, одной рукой прижимая к себе, а другой приставив большой охотничий нож к ее горлу.
   -- Еще шаг, и я перережу ей глотку, -- спокойно сообщила она Норвику, -- я знаю тебя, и с тобой у меня дел нет. А ее я заберу с собой. К ней есть вопросы.
  
   -- Возможно, я еще успею зализать ее рану, пока ты будешь подыхать, Волчица, -- жестко ответил Норвик, не делая пока попыток приблизится. Кольт против Гару был сегодня бесполезен, о серебряных пулях Тореадор не подумал. Оставался кинжал, но до него еще надо было дотянуться.
   -- Жаль будет, если Фьялару придется сменить вокалиста, -- ухмыльнулась девушка, -- ты хорошо поешь.
   -- Кажется, это тебя я видел голой, -- Норвик решил попробовать решить дело миром, -- шикарный бюст, зря ты его так затянула.
   -- Намекаешь, что мы уже сражались на одной стороне, -- рассмеялась Бранка, но нож от горла Ингрид не убрала.
   -- Что за вопросы? - Норвик сделал шаг вперед, но при этом раскрыл ладони в миролюбивом жесте. -- Может, на них можно ответить на месте и без оружия? Ингрид, познакомься, это Бранка, дочь ярла Брэндона.
   -- А ты откуда знаешь? - с подозрением спросила Волчица.
   -- Фьялар о тебе все уши прожужжал, пока Делия не слышала, -- рассмеялся Норвик, -- так что там с вопросами?
   -- Ее видели возле Вулфстона три дня назад, -- сообщила Бранка, -- она пряталась в лесу и что-то вынюхивала.
   -- Не было меня там, -- просипела Ингрид, стараясь не шевелиться. Нож опасно уперся в тонкую кожу на ее горле.
   -- Тебя видели, -- сердито ответила Бранка, -- лучше не отпирайся.
   -- Меня видели и в другом месте, -- возразила Ингрид, -- Норвик видел. Ты ему не доверяешь?
   -- С чего бы? - нахмурилась Бранка. Но нож опустила. -- Не нравится мне все это.
   -- Вулфстон далеко, -- Норвик сделал еще шаг вперед, -- Фьялар близко. Есть предложение задать вопросы в его присутствии. Ему тоже захочется услышать ответы. А ярлу ты их передашь утром. У нас мало времени до рассвета.
   -- Еще не хватало засветиться, встречаясь с твоим гномом, -- недовольно прошипела Ингрид, потирая горло.
   -- Ничего, пронесет, -- Норвик решительно взял девушку под руку и потянул за собой, -- заодно и познакомишься.
   -- И только дернись, -- добавила Бранка, -- я с тебя шкуру спущу и коврик сделаю.
   Норвик не был уверен в том, что Волчица победит в открытой схватке с Валькирией. Одно дело застать ее врасплох, со спины, и другое - бросить открытый вызов. Но он решил не проверять свои догадки и только ускорил шаг. Ингрид, больше не пытаясь вырвать свою руку из его хватки, последовала за ним.
  
   -- Все дороги ведут к Фьялару, -- улыбнулся Диззи, пропуская вперед Норвика с дамами.
   Обе они удивительно сочетались с нордической внешностью Тореадора - крепкая, пышногрудая медовая блондинка в изодранных до заоблачной цены кутюрных джинсах и мятой футболке и гибкая, словно хлыст, зеленоглазая и пепельная, затянутая в черную кожу со стальной клепкой. Диззи уже научился распознавать Сородичей Норвика, но его спутницы чуть сбили его с толку. Викинг сбросил Маску в ту же секунду, как переступил порог, это чем-то походило на протянутую без перчатки руку, отстегнутые от пояса ножны - доверие и уважение. Обе девушки дышали, чуть тяжело, нервно. Пожалуй, на вампира больше походила та, что повыше. Диззи еще ни разу не видел Сородича, который не был бы худощав и бледен. Если, конечно, не считать Лорда Регента.
   -- Дышать не обязательно, детка, -- хмыкнул он, закрывая за девушками, вошедшими вслед за Норвиком, дверь.
   Высокая девушка посмотрела на него странным изучающим взглядом, кивнула и задержала дыхание. Сразу стало понятно, что она "не дышит", губы чуть напряглись, движения стали экономными и расчетливыми.
   -- О-кей, -- улыбнулся Диззи, -- тебе можно.
   Ему стало неловко, и он заторопился в свое убежище - стеклянный "аквариум" с огромным черным пультом, тускло поблескивающим стеклом спящих лампочек.
   Норвик устроил своих спутниц на диване, неодобрительно взглянув в сторону скрывшегося Диззи, и поднялся по лестнице, тихо постучав в дверь спальни. Фьялар спустился минут через пять, со спутанными волосами, с обнаженным торсом, в мягких широких брюках, затянутых на поясе шнуром.
   -- Надеюсь, у тебя была веская причина меня разбудить, -- проворчал Фьялар, спросонья забывший поздороваться с дамами.
   Бранка бросила на него быстрый взгляд из-под выгнувшейся дугой брови. Поведение гнома никак не указывало на то, что он "уши прожужжал" о ее победе на турнире своим приятелям. Девушка чуть напряглась, дружелюбие Фьялара, на которое она рассчитывала, направляясь сюда, оказалось совсем не само собой разумеющимся фактом.
   Ингрид, наконец отпустив маску, расслабила напряженные плечи. Норвик не слишком распространялся о своем новом друге, но она ожидала большего. Чуть сонный взгляд гнома рассеянно скользнул по ней, явно недооценивая, с кем имеет дело. Это ее устраивало.
   Норвик с трудом удержался от улыбки. Они уже давно понимали друг друга с полувзгляда на сцене, не тратя времени на лишние слова. Сегодня он убедился, что и этот дуэт они разыграли, как по нотам.
   -- Значит, ты утверждаешь, что видел Ингрид в Мейплвуде? - Фьялар говорил чуть замедленно, почти сонно, заставляя слушателей словно выпрашивать всем своим видом каждое слово.
   Норвик кивнул.
   -- А ты уверена, что именно в этот момент ее засекли в окрестностях Вулфстона?
   Бранка пожала плечами, второй раз повторять свои слова было очевидной глупостью.
   -- Значит, кто-то из вас говорит неправду.
   -- А мое слово ничего не значит? - сердито фыркнула Ингрид.
   -- Ты - лицо заинтересованное, -- заметил Фьялар, -- но и тебя мы выслушаем. В свою очередь. Которая наступит после того, как мы выясним, кто из вас говорит неправду.
   -- У меня нет причин лгать! - Бранка вскочила на ноги и сердитым движением откинула волосы за спину, -- и я не позволю себя оскорблять!
   -- Норвик - твой друг, -- спокойно напомнила Ингрид, -- у него нет причин лгать тебе.
   Последнее слово она произнесла, словно швырнула тяжеленную гирю на чашу весов.
   -- Неправда и ложь, -- это не одно и то же, -- улыбнулся Норвик, -- Фьялар прав. Девочки, давайте жить дружно.
   Бранка покраснела. Фьялар кивнул.
   -- Теперь, когда мы, кажется, разобрались с взаимными обвинениями, -- спокойно продолжил он, -- попробуем выяснить, как такое могло случиться. Ингрид?
   Девушка молчала. Больше всего на свете она ненавидела выглядеть дурой в чьих-то глазах. Норвик с самой первой встречи только и делал, что предоставлял ей такую возможность. А этот гном сейчас давал ей шанс выпутаться из этого положения с наименьшими потерями. Стоило только проанализировать ситуацию вместо того, чтобы яростно защищаться и пытаться свалить вину на других. Допустим, ее действительно там видели...
   -- Ассамит, -- спокойно и уверенно ответила она, -- ассасины умеют принимать любое обличье. И я - единственный Гангрел, которого они видели в Нью-Йорке.
   -- Ты уверена? - Норвик почувствовал непреодолимое желание сжать в руках отполированную веками рукоять топора, но оружие осталось дома.
   -- Я имею в виду тех, кого послала Хильда, -- уточнила Ингрид, -- но я не знаю, зачем ей меня подставлять. Может, она догадалась, что я работаю на другую сторону?
   -- У них не было никого другого, -- неожиданно вмешалась Бранка, -- мы знаем, что Джезбель и ее выводок не поддержали Ксавьера. О тебе мы не знали почти ничего. Я не думаю, что тебя хотели подставить. Ты... Тот, кто надел твою шкуру, тщательно скрывался и не хотел, чтобы его заметили. У нас есть нюх на такие вещи. И опыт.
   -- Просто подстраховался лишний раз, -- кивнул Норвик.
   -- Тебе опасно оставаться в городе, -- сказал Фьялар.
   В серых глазах не осталось и намека на сон, только тревожный блеск и непреклонная решимость.
   -- К йотунам! - взвилась Ингрид. -- Ты меня за желторотого птенца принимаешь, гном? Я сражалась за много веков до того, как ты первый раз мамкину грудь увидел! И прятаться за твоей спиной не стану!
   -- Валькирия, -- усмехнулся Норвик, -- хорошая девчонка, хоть и не слишком умная.
   -- А ты вообще сноб и позер, -- огрызнулась Ингрид, -- тебе даже для того, чтобы девушку трахнуть, публика нужна.
   -- Попросить Диззи включить камеру? - Норвик поднялся с места, с притворной угрозой шагнув к Рыси, -- в интернет потом выложим.
   -- Да пошел ты, -- отмахнулась Ингрид, -- не до твоих шуточек. Если меня сегодня здесь не засекли, опасности для меня нет. Но мне нужны надежные контакты.
   -- Крис и Моника, -- кивнул Фьялар, -- они не едут. И Бранка.
   -- Бранка отменяется, -- сказала Волчица, -- я поеду с вами. Отец приказал. На случай, если по дороге придется вести переговоры с другими стаями. Они могут попытаться напасть днем, пока твои кровососы спят.
   -- Мы еще обсудим это с ярлом, -- решил Фьялар, -- но пока я не возражаю.
   Страсти, наконец, улеглись, и Диззи выбрался из своего "аквариума", сварил кофе Фьялару и Бранке, притащил угощение для Норвика и Ингрид. Бранка бросила на него быстрый взгляд, ей было очевидно, что парень даже не гуль, и его спокойное отношение к окружавшим его нелюдям, монстрам и нежити показалось ей удивительным.
   До рассвета оставалось всего ничего, но Ингрид не могла себе позволить остаться в студии. Пришлось еще раз рискнуть и вызвать ей такси, проехаться в открытую по ночным улицам за спиной у Норвика было еще опаснее. Фьялар проводил ее крепким рукопожатием и дружеской улыбкой. Если прежде, пока она нехотя и по старой памяти согласилась помочь Норвику, он не был до конца в ней уверен, то теперь ей двигала искренняя ненависть к тем, кто попытался ее использовать, и в ее преданности общим интересам гном больше не сомневался. Ее горячность и импульсивность беспокоили его, но выбирать было не из чего.
   Норвик тоже уехал. Бранка последовала за ним, Фьялар снова выглядел сонным и к длинным беседам был явно не расположен.
   Как только дверь за ней закрылась, из спальни пулей вылетела Делия. Дроу понимала, что тратить время на знакомство с ней и преодолевать настороженность, вызванную ее присутствием, было бы помехой.
   -- Ну что там? - спросила она, усаживаясь на диван рядом с Фьяларом.
   -- Потом, -- отмахнулся Фьялар, -- это все терпит.
   Диззи широко улыбнулся и гордо выпрямил спину.
   -- Мы их застукали, босс, -- радостно сообщил он, вставляя флэшку в ноутбук, который выставил на столик прямо перед Фьяларом, -- осторожно, сейчас взорвется бомба.
  
  
   50. Клойстерс, Манхэттен, Нью-Йорк. Тео
  
   В последний раз Теофилус Белл заставил себя втиснуться в вечерний костюм, когда в седьмой раз удостоился приема у Внутреннего Круга Камарильи - достижение неслыханное за всю ее историю. Было это в 1998 году, после утверждения Пашека юстициарием от клана Бруха. Именно тогда Ярослав невзлюбил Тео - обычно юстициариям позволялось самим выбрать себе архонта, но Тайный Совет настоятельно рекомендовал новоиспеченному судье сохранить эту должность за Беллом.
   Темно-синий, в мельчайшую серую полоску, костюм сидел прекрасно, но Тео чувствовал себя в нем связанным по рукам и ногам. Сколько ни напоминай себе, что в Элизиуме свобода действий - понятие идеологическое и к боевым искусствам отношения не имеющее, инстинкты брали свое. Впрочем, у инстинктов были веские основания. Несмотря на то, что прогуливающиеся по романскому дворику Сородичи, тихо переговаривающиеся на ходу, собирающиеся небольшими группами, разглядывающие, как казалось, больше наряды, чем друг друга, производили впечатление собравшегося на элитарную выставку бомонда, Тео чувствовал в воздухе запах пороха. Заседание, назначенное ровно в полночь, должно было стать величайшей битвой в Нью-Йорке со дня поражения Шабаша.
   Была какая-то злая ирония в том, что Конклав проходил именно здесь, в Клойстерс, филиале Музея Метрополитен, посвященном средневековому искусству. В лишенной собственного средневековья Америке ностальгия Старших и Древних по дням их юности чувствовалась особенно остро. Сияющие стеклом и сталью небоскребы только усиливали в них осознание того, в какие музейные раритеты превратились многие из них.
   В 1925 году Джон Рокфеллер, словно отвечая чаяниям вампирского сообщества, решил исправить эту оплошность. Никто не знал, подкинули ему эту идею Старшие правившего на тот момент городом Шабаша, или она пришла ему в голову сама, порожденная желанием создать для страны без истории прекрасное романтическое прошлое, хотя бы в виде архитектурного памятника. Развалины пяти европейских монастырей были скуплены в разных уголках Старого Света и переправлены в Нью-Йорк, чтобы возродиться в Северном Манхэттене единым зданием, в 1938 году.
   Так в парке Форт-Трайтон появился обнесенный толстой стеной монастырь. Квадратная башня возвышалась над крытым красной черепицей зданием церкви двумя этажами двурядных стрельчатых окон. Церковь, никогда не освященная и не видевшая на своем веку ни одной мессы, и четыре примыкающих к ней дворика - два готических и два романских, с крытыми галереями, в которых разместилось уникальное собрание посуды, книжной миниатюры и прочих древностей.
   Архитекторам удалось создать из разрозненных частей цельное произведение зодчества, сохранившее дух и строгую красоту старинных монастырей. В последнее время не только туристы, но и ролевики оценили его по достоинству, и под стенами Клойстерс каждую осень проводились средневековые фестивали, с менестрелями, монахами и даже рыцарскими турнирами.
   В эту ночь дворики и галереи были заполнены совсем другими посетителями - музейные ценности их волновали мало, даже знаменитая серия гобеленов, изображающая укрощение единорога юной девой, оставалась без внимания.
  
   Тео с раздражением отмахнулся от молоденького паренька в наряде средневекового монастырского служки, с профессиональной ловкостью балансирующего на вытянутой руке подносом, уставленным серебряными кубками. Хелен Панхард, похоже, решила купить Конклав. Два десятка гулей-официантов - Калеброс, объявивший в своем последнем указе мораторий на Обращение, не озаботился внести туда ограничение на подкормку смертных кровью Сородичей.
   Гулям Тео не доверял. Их преданность была куплена кровью хозяев, магической связью с ними и мечтой заслужить Объятия. Архонт за все годы служения Камарилье вынес для себя одну истину - настоящая преданность бывает только по велению сердца, даже если это сердце уже давно остановилось. В его глазах гули немногим отличались от рабов, а рабство Теофилус ненавидел лютой и страшной ненавистью. Но, даже отбросив эмоции, нельзя было оправдать Хелен - в том, как дешево она оценила Конклав, чувствовалось высокомерное пренебрежение и, что самое печальное, отсутствие той самой деловой хватки, которой Примоген Вентру так гордилась.
   На этот раз собрались практические все. Это на президентских выборах в многомиллионной стране человеку может закрасться в голову самоуничижительная мысль, что его маленький одинокий голос на самом деле ничего не решает. Полторы сотни Сородичей, разделивших Большое Яблоко на неравные доли - кто сколько сумеет заглотать, -- своим голосам цену знали. В эту ночь каждый из них делал выбор, от которого его не-жизнь будет зависеть, по меньшей мере, десятки, а не то и сотни лет.
   Архонт, уворачиваясь от многочисленных желающих узнать его мнение о результатах выборов еще до их начала, прошел в капеллу. Мраморные надгробия рыцарей и монахов, свезенные сюда со всей Европы, островками врезались в каменную плитку пола. Легко было представить себе, что это Патриархи, в суровом молчании наблюдающие за суетой своих нетерпеливых потомков. Сжатые губы и пустые глазницы выражали явное неудовольствие. Тео задумался, как бы мертвецы отреагировали на эти надгробия, увезенные далеко от когда-то покоившихся под ними костей. Если, конечно, среди них не было тех, кто под своей могильной плитой лежать не собирался.
   Пьета, украшавшая одну из стен капеллы, тоже навевала на Архонта совсем не христианские мысли. Слишком гладкие, застывшие в странных гримасах лица святых на барельефе и безвольно обвисшее, полуобнаженное тело, снятое с креста, странно напоминали ему о кровавых трапезах и других малоприятных ритуалах Шабаша. Впрочем, скорее всего, это скульптурное панно и было выбрано за его почти кощунственный вид.
   Основные участники событий уже начали собираться в капелле, несколько плотных кучек, старающихся держаться поближе к своему клану.
   Чудовищно уродливый Калеброс, рядом с которым многие из его окружения казались почти похожими на людей. Шарк улыбался, демонстрируя акулью ухмылку, Дядюшка Вонючка, напротив, недовольно хмурился, озираясь по сторонам.
   Хелен, в деловом костюме, с плотной нитью крупного жемчуга, охватывающей чуть тронутую возрастом шею. Великолепная в алом вечернем платье Иветт, в точности напротив главной соперницы. Кадир, в блеске белоснежного смокинга и черной бороды, громко приветствовал Тео, помахав ему рукой. Стоявший рядом с Шерифом Норвик бросил архонту быструю улыбку, но ничем другим не выдал, что знаком с Тео лучше большинства присутствующих.
   Даже среди нарядных и вычурных Тореадор Норвик сегодня отличился. Из парчовых рукавов бледно-розового камзола свисали кружевные манжеты, закрывая кисти до самых кончиков пальцев. На ногах, затянутых в кремовые чулки под бантами панталон, - низко открытые туфли, с тупыми носами и серебряными пряжками. Довершали все это великолепие пышнейшее жабо, заколотое огромной изумрудной брошью, и чуть не фунт пудры на стянутых в запрятанную в черный фуляр косицу волосах. Тео улыбнулся, одобряя про себя находчивость Норвика. Если хочешь, чтобы не заметили, насколько ты стар, постарайся казаться старше, чем о тебе думают.
   Тео слегка покачал головой, и крахмальный воротник сорочки неприятно царапнул шею. Маскарад Норвика напомнил ему о странности и необычности происходящего здесь. Если бы, как в большинстве других городов, где правила Камарилья, Принцем становился тот, кто старше других, чье поколение ближе к Каину, у Норвика не было бы здесь ни одного соперника. Сам Тео рядом с ним мог бы показаться желторотым неонатом, и лишь немногие из присутствующих достигли того же возраста своей не-жизни, что и архонт. Старшие, занятые своими интригами в давно облюбованных местах проживания, не торопились перебираться в Нью-Йорк, все еще казавшийся им опасным, и большую часть сообщества составляли молодые по меркам Сородичей вампиры. Зато амбиций и жажды власти им всем было не занимать. И этим Норвик разительно отличался от других. Топор, которым он так гордился, служил ему всего лишь для устранения преград на пути служения Музам. Тео этого понять не мог, но в душе уважал Норвика, сумевшего устоять перед всеми искушениями, сгубившими уже не одного его ровесника.
   Тремере, мужчины все как один в черных фрачных парах, а женщины в протокольных вечерних платьях, словно собравшиеся всем кланом на дипломатический прием, в строгом соответствии с рангом стояли за спиной у Беса. Лорд Регент зловеще ухмылялся, явно стараясь оправдать самые худшие опасения своих недоброжелателей, но Тео показалось, что черные глаза карлика полны добродушного лукавства, а в ухмылке слишком много злодейства, чтобы поверить в ее коварство.
   Войцех Шемет, коротко кивнувший Тео, снова принялся что-то нашептывать на ухо стоявшему рядом Вандервейдену. Немногочисленные Малкавиан не утруждали себя выбором имиджа - девушка в ядовито-розовой мохнатой синтетической шубе и парень в растянутом и выцветшем спортивном костюме вполне уютно чувствовали себя, усевшись на пол и перекидываясь маленьким теннисным мячиком. Остальные выглядели ничуть не официальнее. Тем контрастнее выделялся на их фоне Картер в оливково-серой тройке от Gieves & Hawkes со знаменитой Сэвил Роу в Лондоне и "оксфордах" в тон костюму. Граф Шемет, на сегодня оставивший гусарский шик, смотрелся рядом с Примогеном как подающий надежды помощник присяжного поверенного. Он даже сбрил ставшие в последнее время привычными усы и изменил своей излюбленной сине-голубой гамме с коричневым пиджаком и бежевыми брюками, которые, вместе с мокасинами от Балли, были призваны продемонстрировать, что сегодняшнюю роль личного секретаря Его Сиятельство играет не по долгу службы, а на добровольных началах.
   В узких нефах стояли немногочисленные представители других кланов. Одинокая Ласомбра, с выражением мрачной решимости поддержать самую достойную кандидатуру на красивом строгом лице не отбрасывала тени, несмотря на льющийся прямо на нее свет электрического, стилизованного под средневековье, факела. Хоакин и Рамо, чья принадлежность к Камарилье вообще была под большим вопросом. Немногочисленные разношерстные Анархи, которым было дозволено придти сюда в качестве наблюдателей. Барон Стейтен-Айленд на Конклав не явился, видимо опасаясь, что его могут вынудить принести присягу новому Принцу. Порадовало архонта присутствие Джезбель, окруженной четырьмя молодыми Гангрел, даже здесь не изменившим своему хардкор-метал стилю. Тео был одним из немногих, кто помнил, какой героизм Джезбель проявила в битве за Нью-Йорк. Ее Сир, Кристоф Ольденбург, когда-то был архонтом, а его Сир предводителем котерии охотников на Люпинов в Милуоки, недавно занявшим место Принца этого города. Но выход Гангрел из Камарильи поставил Джезбель в двусмысленное положение, заставив занять промежуточную позицию, и сейчас немногие помнили о ее заслугах перед городом.
   Обойдя все группы и выполнив свой светский долг, Тео, наконец, отправился к ожидавшей его с довольной улыбкой Марлене. Ей было очевидно, что приберегая ее на закуску, архонт демонстрирует всем собравшимся, кому, в результате, он отдает предпочтение. Екатерина, стоявшая в тени за спинами представителей самого многочисленного в городе клана, оказалась права. Шансы Марлены на избрание взлетали к небесам, и она даже не считала нужным скрывать свой триумф.
   Крис в двубортном гангстерском пиджаке и Моника в джинсах и черном свитере, сбрившая ради торжественного случая свой красный "ирокез" и сияющая бритым черепом в свете люстры, протиснулись вперед, чтобы тоже пожать руку Архонту. Это никого не удивило, в последнее время их не раз засекали вместе на публике, и приятельские отношения Тео с этой парочкой перестали быть тайной. Но Марлену это больше не волновало. Если Килла-Би собирается поддержать ее сегодня, значит, Крис и его своевольная подруга тоже в рядах ее последователей - Примогену Бруха это было очевидно.
   Зато Тео, уловивший в интонациях своего революционно настроенного друга скрытую иронию, насторожился. Крис явно что-то знал. Но, то ли не торопился поделиться сведениями, то ли не мог этого сделать, по причине большого количества любопытных ушей.
   Пробило полночь. Гулявшие по дворикам и галереям Сородичи быстрыми шагами собирались в капеллу, чтобы принять участие в самом знаменательном событии в жизни города - первых демократических выборах Принца за всю историю его существования.
   Кадир Ал-Асмай, взявшийся открыть Конклав вместо категорически отказавшегося от этой почетной миссии Калеброса, был краток и говорил по существу. Решение перенести Конклав на начало мая было стратегически правильным, но короткие ночи не оставляли времени на цветистые фразы и длинные дебаты.
   О чем собравшиеся и напомнили Хелен Панхард, которая пыталась не столько убедить их в том, что она сама может претендовать на кресло Принца, сколько горячо доказывала, что Иветт в этом кресле не место. Очевидно, принадлежность к Вентру, традиционно занимающим большую часть престолов в городах, где правила Камарилья, Хелен считала достаточно убедительной причиной голосовать за нее, и о предвыборной программе не позаботилась. В списке прегрешений Иветт значились потакание массовой культуре, несерьезное отношение к политике и безнравственность в личной жизни, сказавшаяся в регулярной смене смертных любовников. Сообществу, к удивлению Панхард, оказалось совершенно наплевать на то, кто с кем спит и какую музыку слушает. Зато совершенно не понравилась идея дать над собой власть ханже и нечистоплотной бизнес-суке. Последнее с цифрами и фактами в руках доказала неожиданно для Панхард проявившая хорошую деловую хватку и незаурядную политическую интуицию Иветт. Примоген Тореадор произвела на собрание самое благоприятное впечатление, поэтому ее решение снять свою кандидатуру с голосования было встречено легким гулом неодобрения.
   Вандервейден, сосредоточенно обсуждавший что-то с Шеметом, со своим выступлением медлил, и Марлена, вопреки совету Екатерины, решила не дожидаться последней очереди и взяла инициативу в свои руки.
   Выступлением будущего Принца Тео остался разочарован. Марлена горячо и страстно говорила о грядущих переменах, о "свежей крови", о времени молодых. Но ничего конкретного за этой полной лозунгов и бедной фактами речью не стояло. Любой, кому хватило ума, догадался бы, что речь идет всего лишь о переделе охотничьих территорий. Бруха, самый многочисленный в городе клан и, к тому же, яростные бойцы, уже давно точили клыки на Манхэттен. Но, к сожалению Белла, далеко не все оказались достаточно прозорливы, чтобы понять намеки Примогена Бруха. Зато ей удалось слегка запугать сообщество напоминанием о недобитых стаях Шабаша, о том, что на Восточном Побережье Нью-Йорк является лишь островком, принадлежащим Камарилье, среди архипелага, пребывающего под властью Черной руки. Марлена обещала защиту и безопасность, и многие ценили эти блага значительно больше мифических перемен.
   Разочарование Тео оказалось не настолько сильным, чтобы он изменил свое решение. По его мнению, из оставшихся в городе фигур никто все равно не мог бы ничего противопоставить доводам Марлены. Да и опасность, о которой она напоминала, архонт призрачной не считал - ему намного чаще других приходилось бывать на линии огня. Собрание зашумело, раздались аплодисменты. Тео взглянул на все еще колеблющегося Вандервейдена и почувствовал желание сократить список выступающих, объявив переход к голосованию.
   Остановил его, как ни странно, Калеброс. Тео радостно улыбнулся, на мгновение у него мелькнула мысль, что Носферату, ведомый чувством долга, решил, все-таки, вернуться к исполнению сброшенных с себя обязанностей. Но Калеброс всего лишь в очень вежливой форме попросил десять минут на некоторую, как он выразился, "наглядную демонстрацию нашей точки зрения на сообщенные госпожой Примогеном факты об опасности со стороны Шабаша". Несколько удивленный Тео согласился, и Шарк, словно фокусник кролика из шляпы, выудивший из кармана мешковатых штанов пульт, опустил с потолка неприметный до сих пор стеклянный куб, четыре больших экрана, направленных для удобства экскурсантов, пришедших в музей на серьезную лекцию, во все четыре стороны капеллы.
   Экран мелькнул, темнота и тихий неразборчивый шепот заполнили притихший зал. Свет вдруг ударил в стоящую у стены старинную скамью и через мгновение на ней появились две фигуры - девушка в джинсах и свитере и мужчина в белом летнем костюме.
   -- Сколько времени тебе понадобится? - спросил мужчина густым низким басом.
   -- Полгода со дня избрания Марлены, -- ответила девушка, -- подожди полгода, Полонья, и город вновь будет под властью Черной Руки...
   Раздался приглушенный крик. Крис и Моника, ожидавшие подобного поворота событий, рванулись к Екатерине, но она двумя взмахами руки, в которой неожиданно появился кинжал, полоснула по горлу стоявших с ней рядом молодых Бруха. Падающие тела на пару секунд задержали Криса, но этого оказалось достаточно, чтобы взвившаяся к потолку летучая мышь со звоном выбила витражное стекло под самым потолком капеллы и унеслась прочь.
   Тео сделал несколько шагов по направлению к сжавшейся от ужаса Марлене.
   -- Ты под арестом, -- спокойно сообщил он, -- мы разберемся, как случилось, что Примоген Бруха стала кандидатом от Шабаша. Если всему виной только твоя глупость и слабость - тебя отпустят. И, возможно, даже позволят остаться в городе. Если же нет...
   Его слова повисли в воздухе.
   До рассвета оставалось еще два часа, но Тео уже готов был объявить собрание закрытым, когда Вандервейден неожиданно взял слово.
   -- Уважаемые Сородичи, -- хорошо поставленным ораторским голосом начал Картер, -- каждый из нас, в душе, наверняка признавался себе, что времена изменились. Позвольте же мне быть первым, кто решится, как и положено Безумцу, признать это вслух...
   Тео слушал спокойную речь Вандервейдена в полной уверенности, что все предыдущие события Малкавиан просто пропустил, а Шемет всего лишь благополучно помог Примогену это скрыть. Но обаяние и ум Картера сделали свое дело, и архонт с интересом и вниманием прислушивался к сжатой, по-деловому точной, хотя и украшенной в нужных местах изюминками тонкого юмора речи Вандервейдена. И, когда прозвучали долгожданные слова "Легализация гражданских прав", Тео уже не сомневался - это тронная речь будущего Принца Нью-Йорка.
  
  
   51. Клуб "Лилит", Губернаторский Остров, Нью-Йорк. Делия
  
   -- Паучий потрох! - фыркнула Делия, разглядывая себя в зеркале. -- Всего-то и дел - подписать бумажку под присмотром Вандервейдена и принять пару томных поз для прессы. А боюсь так, слово и впрямь замуж собралась.
   -- Не понравится -- разведешься, -- буркнула Моника, нервно одергивая оборки короткого розового платья.
   -- Повтори это при Фьяларе, и до самого развода в этом платье проходишь, -- Маша, одетая в точно такие же розовые оборки, но получающая от этого искреннее удовольствие, показала Монике язык.
   -- Вечность - это очень долго, -- томным голосом проворковала Мелисента, поправляя на Делии венок из огромных махровых хризантем, -- я бы столько не выдержала.
   -- Передать это Войцеху? - ехидно осведомилась Моника.
   -- Я вообще-то про платье, -- смутилась Мелисента, -- и оставь Войцеха в покое. Он...
   Мелисента не договорила и выскочила из комнаты.
   -- Что это с ней? - удивленно спросила Моника, -- я думала, там все в порядке.
   -- Князь отказал Шемету, -- покачала головой Делия, -- я не слишком поняла, в чем там дело.
   -- Пойду извиняться, -- Моника виновато улыбнулась, -- не бери в голову. Мы все волнуемся.
   -- Им не следовало ссориться, -- заметила Маша, -- это твой день.
   -- Не бери в голову, -- повторила Делия слова Моники и рассмеялась, -- забей. Это день Фьялара. Постараемся не испортить ему праздник. Как я выгляжу?
   -- Чудесно.
   Зеркало с Машей согласилось. Бледно-кремовое ирландское кружево мягко струилось в пол, облегая соблазнительные формы, подчеркивая эбеновую черноту бархатистой кожи. Пышные хризантемы, белые с чуть золотистыми серединками, плотной шапочкой облегали голову, скрывая и уши, и серебристые, уже чуть отросшие волосы. Этот сорт носил вычурное название "Восход луны над дамбой Сути", осенние цветы только утром доставили самолетом из Чили, и нежный запах слегка будоражил и без того встрепанные чувства Делии. Из украшений на ней было только обручальное кольцо.
   Пара дней, прошедших между Конклавом и сегодняшним торжеством, были заполнены до отказа. Фьялар нанес короткий визит Вандервейдену, поздравив его с победой, и вернулся оттуда с решением доверить Картеру подписание брачного договора. Малкавиан все еще числился в официальных списках лиц, имеющих право проводить бракосочетание, а от любых религиозных церемоний пара категорически отказалась.
   "Мальчишник" прошел за закрытыми для прессы дверями. Ярл Брэндон с большим интересом познакомился с Брюсом МакГи, Вандервейден, почти всю ночь остававшийся в текущей реальности, провел деловые переговоры с Вэйнврайтом, Диззи уставился в вебкам, обсуждая с Иветт, не имевшей возможности появиться лично, последние приготовления к туру. Ночь прошла весьма плодотворно, хотя напитки на столе остались почти не тронутыми.
   Делия, уже вернувшаяся к тому моменту в свою квартирку, провела это время, инспектируя Машин "запасной" курсовой проект, о котором в Университете знал только профессор Хоукс, и переводя для Тильды теорию аннигиляции из терминов классической магии в понятия Тауматургии. Моника, чувствующая себя героиней революции после последней примерки розового платья, углубилась в "Вопросы гражданской войны" Троцкого, время от времени отвлекая подруг зачитыванием вслух особо понравившихся мыслей. Мелисента забилась в угол, стоически борясь с клубком ангорской голубой шерсти с помощью пары спиц. На вопрос "что это будет?", она ответила "шарф, я надеюсь" смущенным тоном, не оставлявшим ни малейших сомнений в том, кому этот шарф предназначается.
   Мелисента и Моника вернулись, обнимая друг друга за талию и улыбаясь. Обе тоненькие и хрупкие, немного беззащитные в розовых платьях, особенно на фоне Маши, за последние несколько недель сделавшей огромный шаг от хорошенькой девушки к предназначенному ей природой облику femme fatale. Даже платье с оборками смотрелось на ней иначе, только подчеркивая ее почти роковую, яркую красоту.
   Зазвонил телефон, Лорд Регент, взявший на себя обязанности посаженого отца, сообщил, что через две минуты лимузин будет у подъезда. Девушки спустились, Делия обняла выскочившую ей навстречу из огромного автомобиля Тильду. Несмотря на поздний час, когда в этом спальном районе в половине квартир уже и окна не горели, у подъезда собрался, по меньшей мере, десяток зевак. Лимузин здесь смотрелся как инопланетный корабль. Делии показалось, что в соседних кустах блеснула вспышка, но она не обернулась, пропуская подруг в машину. Вэйнврайт, сидевший на заднем сиденье, с улыбкой вручил ей свой подарок - старинный стилет в простых кожаных ножнах. Делия рассмеялась и тут же нацепила подарок на бедро. Черные ножны и обернутая шнуром рукоять почти слились с ее телом, незаметные даже под кружевным платьем.
   Лимузин мягко покатил по ночным улицам, неторопливо вписывая свой длинный силуэт в повороты, избегая узких переулков и забитых пробками главных городских артерий. Это стоило им почти получаса, но к клубу "Лилит", принадлежавшему, естественно, Иветт и расположенному на Губернаторском острове, они подъехали вовремя.
   До 1996 года на острове находилась база Береговой Охраны США, но после того, как военные перебрались на Род-Айленд, территория перешла в ведение городских властей. Паром, отходивший сюда с Манхэттена, всего за пять минут доставлял посетителей к северной части острова, где не так давно открылся Мемориал. Южная все еще была предметом споров между муниципалитетом и инвесторами, мечтавшими превратить ее в большой парк развлечений. Но пока только немногим удалось оторвать кусочек от заманчивого пирога, и Иветт, пользуясь отдаленностью и относительным уединением этого места, открыла там один из своих элитных клубов.
   Небольшой аккуратный особняк в колониальном стиле белел в густой зелени сада, словно полная луна в небесах. Усыпанная гравием дорожка от ажурных ворот вела к главному входу с четырьмя ионическими колоннами, мимо круглого фонтана, где печальная мраморная гречанка задумчиво лила тихо журчащую воду из бронзового кувшина. Не слишком яркие фонари выхватывали из ночи цветочные клумбы и каменные скамьи рядом с ними. Слева, на большой лужайке, были уже накрыты длинные столы, а чуть в отдалении установлен постамент, слегка напоминающий алтарь. За ним высилась странного назначения полукруглая арка, увитая дикой розой. Гостей еще не было видно, все, кроме завершавших последние приготовления официантов, находились в доме.
   Регент провел Делию через боковой вход в небольшую комнату с канапе у стены и высоким зеркалом у двери, освещенным парой ярких светильников. Напротив зеркала в широкое окно виднелся сад, с задней стороны дома террасами спускающийся к морю. Из коридора доносился неразборчивый шум голосов.
   Вэйнврайт, тактично вышедший из комнаты, чтобы дать девушкам возможность навести последний лоск, постучал, приглашая Делию на выход. Она чуть помедлила, вложила свою руку в ладонь карлика, едва достававшего макушкой до ее плеча, и сделала первый шаг навстречу своим страхам.
   Фьялар в белом смокинге и галстуке бабочкой с чуть напряженным, но довольным видом уже ждал ее у постамента. Рядом стоял Вандервейден во фраке и белой манишке, держа правую перчатку в затянутой в ее пару левой руке. На Норвике был черный смокинг, на Войцехе - синий доломан и голубой ментик. Делия услышала за спиной счастливый вздох Мелисенты, девушка просто обожала шнуры и блестящие пуговицы на своем любимом. Даже Крис соизволил надеть вечерний костюм, и вздох Моники оказался менее счастливым. Похоже было, что в довершение розового позора ей придется сегодня еще и танцевать.
   Бобби стоял по другую сторону рядом с отцом и красивой, еще совсем молодой на вид дамой в голубом вечернем костюме, синей шляпке и с белым ридикюлем, стиснутом рукой в белой перчатке. Дама скользнула взглядом за спину невесты, и Делия порадовалась, что Маша свой вздох оставила при себе. Миссис МакГи и вправду производила впечатление куда более грозное, чем ее муж.
   Гостей было немного, к большому облегчению Делии, которую Фьялар до самой последней минуты так и не ввел в курс своих приготовлений к событию. Иветт и Кадир, Брэндон с семьей, Диззи. Братья Калос. Носферату, понятное дело, присутствовали незримо, прячась за тяжелыми шторами в ожидании того часа, когда журналисты соизволят покинуть место событий.
   Десяток представителей разнообразных изданий от местных дамских журналов до фотографа от "Роллинг Стоун", заинтересовавшегося туром многообещающей группы. Делия пыталась угадать, кто из них будет сопровождать группу в поездке, но пока безуспешно. Акулы пера все казались ей чуть не на одно - жадное до сплетен и ищущее сенсаций - лицо.
   Заглядевшись по сторонам, она чуть не пропустила момент, когда Вэйнврайт остановил ее перед постаментом. Церемония прошла сухо, почти по-деловому, в лучшем стиле конторы "Вандервейден и Краусс". Они поставили свои подписи под контрактом и в принесенной Картером муниципальной книге, обменялись простыми кольцами. "Да" Фьялара прозвучало уверенно и твердо. Голос Делии чуть дрогнул от волнения. Но это было "да", и она дала себе слово, что сдержит все дурацкие обещания, которые по традиции это "да" означало. Фьялар откинул с ее лица маленькую вуалетку и поцеловал, жадно и горячо, под восхищенные аплодисменты гостей.
   Музыка и шампанское кружили голову. Вальсировал Фьялар старательно, но не очень умело. Хотя, улыбнулась про себя Делия, ей теперь любой из присутствующих, кроме, разве что, Войцеха, показался бы неуклюжим танцором. Она с сожалением подумала, что им стоило бы отрепетировать свой первый в жизни совместный танец, но на это, как всегда, не хватило времени.
   Гости поздравляли счастливую пару и разбредались кучками, держа в руке бокалы с шампанским и отдавая должное - или делая вид - закускам на фуршетных столах. Войцех самозабвенно танцевал с Мелисентой, но и Делию пару раз пригласил, и она плавно скользила по мраморному полу площадки, послушная его умелой руке. Моника фыркнула, но приняла приглашение зловеще ухмыляющегося Криса. Бобби с тоской глядел на Машу, которую уже четверть часа Барбара МакГи подвергала допросу с пристрастием. Впрочем, темами допроса было не сомнительное происхождение девушки, а ее успехи в учебе, виды на научную карьеру и взгляды на архитектуру модерна. Последнюю тему Маша прошла на грани провала, Бобби не знал, что его мать в последнее время увлеклась историей дизайна, и не успел подготовить девушку к этому испытанию. Но остальная часть прошла на отлично, и миссис МакГи кивком головы подозвала Бобби, вручив ему Машину руку и отпустив танцевать. Брюс, улучив момент, с улыбкой подмигнул сыну.
   Вспышки камер и присутствие прислушивающихся к разговорам чужих людей изрядно утомили Делию. Она с трудом дождалась момента разрезания торта, в надежде, что на этом торжество закончится, и можно будет спокойно отдохнуть. Ночь была короткой, и в доме были приготовлены не только апартаменты для молодоженов, но и глухие комнаты для гостей, чтобы им не пришлось тратить время, спеша до рассвета успеть в свои убежища.
   Фьялар тоже явно торопил события, изредка тревожно поглядывая на часы, массивный брегет на толстой золотой цепочке. Наконец, настал момент бросания букета. Делия поднялась на крыльцо и повернулась к гостям спиной. Раздался общий смех, и она успела обернуться, когда довольный Войцех с поклоном вручил букет неожиданно побледневшей и чуть ли не испугавшейся этого жеста Мелисенте. Девушка вздрогнула, кивнула с серьезным лицом и взяла цветы, крепко прижимая к себе, словно боялась, что кто-нибудь попытается их отобрать.
   Гости потянулись в дом, журналисты - к машинам. Осталась только пара, и теперь Делия поняла, кто из них приглашен Иветт. Делия взяла Фьялара под руку, ожидая, что он тоже поведет ее в дом. Она чувствовала себя усталой, чуть разочарованной официальностью торжества, но довольной тем, что исполнила свой долг.
   Но Фьялар только загадочно улыбнулся и повел ее к странной арке. Гости, снова высыпавшие из дома, окружили их. Казалось, только одна Делия не знала о готовящемся сюрпризе.
   -- Пора, -- сказал Фьялар, вынимая Ключ из протянутого Норвиком мешочка, -- повеселимся, наконец.
   За наполнившейся серебристым сиянием аркой Делия увидела знакомые закопченные балки "Щита и Меча". Раолин со счастливым возгласом выскочила из портала и крепко обняла Делию. Хартшорн пожимал Фьялару руку. Альрик пересмеивался с Барло, ожидая их по другую сторону...
   Веселье только начиналось.
  
   Гости с обеих сторон помогали сдвигать столы, соединяя реальности. Фьялар даже не заметил, в какой момент Иветт отправила гулей-официантов вслед за журналистами, по ее мнению даже для них, привычных к жизни рядом со сверхъестественными существами, подобное было слишком.
   Кадир, улучив момент, подскочил к новоиспеченному Принцу. Вандервейден наблюдал за происходящим с легкой усмешкой, двигать столы ему теперь было не по чину.
   -- Картер, тебе не кажется, что с Маскарадом что-то не так? - встревоженно спросил Шериф, формально все еще находящийся "при исполнении", кивнув в сторону супружеской пары МакГи.
   -- Какой, к Каину, Маскарад, Кадир? - пожал плечами блюститель Традиций. -- Ты думаешь, что на фоне всей этой нелюди мы производим на кого-то большое впечатление? Я предполагаю, что если Фьялару удастся убедить фейри выйти из Холмов, нас вообще примут с распростертыми объятиями, как блудных сыновей. Надо же человечеству будет доказывать своим старшим братьям, что и оно не одним биномом Ньютона живет.
   Ал-Асмай задумался, кивнул и сжал локоть Вандервейдена.
   -- Подыщи мне замену поскорее, Принц. Мое имя слишком связано с Традицией. И новые времена мне лучше будет встретить в качестве частного лица.
   -- Постараюсь. Хотя это будет непросто. Никто из тех, кому я могу доверять, желанием не горит.
   -- "Чтоб тебе жить во время перемен", -- усмехнулся Шериф, -- древнее китайское проклятие. Знаешь, я, кажется, только теперь понял, почему некоторые из Сородичей считают себя Проклятыми.
   -- Расслабься, -- Картер похлопал его по плечу, -- лучше пользуйся случаем хоть краем глаза заглянуть в будущее. Я так понимаю, что Фьялар и Тео именно такое нам готовят.
   -- Кстати, а где Тео? - спросил Ал-Асмай. -- Он всю дорогу держался в тени, а сейчас и вовсе исчез.
   -- В доме. За подарком Фьялару пошел.
   Лужайка, наконец, соединилась длинным рядом столов с закрытым по случаю частной вечеринки "Щитом и Мечом". Хартшорн хоть и фыркал по поводу нарушения более чем столетнего правила заведения, против привнесения на свою часть крепких напитков возражать не стал. Но на эксклюзивном праве подавать пиво настоял, и Брюс МакГи одобрительно поднял большой палец и подмигнул Фьялару, отхлебнув из высокой глиняной кружки Темного Асгардского. Миссис МакГи, которой как раз в этот момент представили Барло, чуть располневшего и с парой серебряных нитей в каштановом хохолке, затянутом на макушке, но все так же лукаво улыбающегося, впервые за весь вечер рассмеялась низким грудным смехом, пожимая протянутую смуглую руку кендера.
   Раолин, в образе эльфийской девы, настолько близком к ее истинной внешности, насколько позволяли законы Авалона, не дожидаясь представления, подошла к Мелисенте и склонила голову.
   -- Большая честь видеть тебя, Принцесса.
   -- Мы знакомы? - удивилась Мелисента.
   -- Не думаю, -- улыбнулась фирр, -- но я вижу тебя такой, как ты должна быть, дочь Фионнбара. И я рада возможности увидеть Майскую Деву, да продлится вечно Весна.
   Она взглянула на букет, который девушка еще сжимала в руке. Потом на Войцеха, стоявшего чуть поодаль и беседовавшего с Крисом.
  
   Мелисента улыбнулась и, вытащив из букета одну из роз, поднесла ее к губам, что-то шепнув. Затем протянула цветок Раолин.
   -- Прими это в знак моей дружбы. Но она увянет к рассвету.
   Раолин рассмеялась.
   -- Я воспользуюсь твоим даром, Принцесса, можешь не сомневаться.
   Все уже готовились рассесться по местам, когда из дома появились Калеброс и Джонни, получившие, наконец, возможность, присоединиться к общему веселью. За ними шел Тео, в руках у которого был большой черный футляр с кожаной ручкой.
   -- Настало время еще раз поздравить наших друзей, -- Тео сверкнул белозубой улыбкой , -- и вручить подарки. Фьялар, это тебе. Великий помощник в деле процветания бизнеса. Чикагская пишущая машинка. Когда-то она принадлежала плохому парню, и будет справедливо, если ты дашь ей возможность уравнять счет.
   Белл открыл футляр и вытащил оттуда пистолет-пулемет. Черный ствол с поперечными ребрами у основания, отполированные временем деревянный приклад и два пистолетные ручки с удобными выемками для пальцев. Серийный номер давно был вытравлен кислотой, зато на тыльной стороне приклада красовались две выжженные буквы "А. К.".
   Фьялар взвесил оружие в руках, и, улыбнувшись, пожал руку Тео.
   -- Тот самый? - спросил он, ласково проводя пальцем по теплому дереву приклада.
   -- Он, -- ухмыльнулся стоявший рядом Норвик, -- я его чуть не упустил, отвлекся, когда парни из Голливуда свою цену назвали. Еле до третьего удара молотка успел. Большой "Ал" его после дня Святого Валентина у своих дружков так и не забрал, боялся, что на его след наведет. Но это тот самый Томми-ган, из которого ребят Багса Морана завалили.
   -- Мы его реабилитируем, -- кивнул Фьялар, -- спасибо.
   -- А это для тебя, -- Альрик протянул Делии обитую красным бархатом коробочку.
   На белом атласе лежал браслет. Бронзовые шестеренки, грубо выточенные, со следами резца, соединялись змеевидно изогнутой медной проволокой, чуть позеленевшей на местах стыков. Делия осторожно, двумя пальцами подняла хрупкую конструкцию и слегка повернула, разглядывая.
   -- Я знаю, чье это, -- кивнула она, -- чье это было. В Перекрестке стало чуть легче дышать?
   -- Намного, -- подтвердил Альрик, -- Хромушу Рейвен Перекресток надолго запомнит. Мы с Раолин долго сомневались, стоит ли брать заказ. Ненавижу провалы. Но Хромая Чародейка... Ладно, не в такой день. Знаешь что это?
   -- Фокус, -- Делия все еще не верила своим глазам, -- это Фокус, паук меня забери! Чертова штука, с которой магия даже в мертвых зонах работает как надо! Ты знал о моих проблемах?
   -- Фьялар сказал, когда явился к Хартшорну заказывать вечеринку, -- кивнул Альрик, -- после этого мы пошли к твоим бывшим работодателям и подписались на это дело.
   -- Но они не берут никого со стороны!
   -- Нас взяли, -- ухмыльнулась Раолин, -- по твоей рекомендации. И потому, что никто другой не брался.
   -- Балбесы шерстоголовые, -- покачала головой Делия и обняла сразу обоих. Барло с довольной улыбкой втиснулся между ними, -- я вас всех люблю. Кстати, это мой свадебный подарок, Барло, ты не забыл?
   -- Я только глянул, -- улыбнулся кендер, возвращая браслет, -- когда я его у Рейвен стянул, мне было не до того, чтобы его разглядывать.
   -- Похоже, все оптимистически верят в то, что нам с тобой предстоит незабываемый медовый месяц, -- шепнула Делия, усаживаясь рядом с Фьяларом под самой аркой, со стороны Сигила.
   Гном только кивнул и под столом крепко сжал ее руку. Гости заняли свои места, и слово взяла Раолин.
   -- Я хочу поднять свой бокал за свободу, -- сказала фирр, -- это самое дорогое, что у нас есть. Свобода быть собой, делать то, чего пожелает твоя душа, не бояться следовать своему сердцу. И с этого дня вы оба свободны. Потому что, наконец, решились сделать то, чего вам хотелось с самого начала.
   Она улыбнулась, и Фьялар ответил ей улыбкой, салютуя своим бокалом.
   До рассвета оставалось не так много времени, и за столами просидели недолго. Делия воспользовалась случаем взять еще один урок у Альрика, Крис и Войцех соревновались в стрельбе из подаренного Фьялару Томми-ган по пивным бутылкам, к великому неудовольствию Барбары МакГи, которой шум мешал вникать в этнографические разъяснения Бобби и Маши.
   Тильда утащила Барло танцевать, несмотря на неодобрительные взгляды занятого беседой с Альриком Вэйнврайта. Она резонно возразила, что "во-первых, танцевать с женатыми кендерами никому не возбраняется, а, во-вторых, пусть лучше руки моей талией займет".
   Диззи с братьями Калос скрылись в помещении клуба, настраивая аппаратуру. Фьялар собирался отблагодарить гостей, устроив небольшой концерт перед закрытием вечеринки. Войцех, уже отстрелявший свои четыре магазина, танцевал с Мелисентой, но Норвик неожиданно куда-то скрылся, и Фьялар с Крисом безуспешно прочесывали сад в поисках скальда.
   Появился он, словно из-под земли, галантно ведя под руку фирр.
   -- Мы тут немного репетировали, -- сообщил он, честно глядя Фьялару в глаза, -- Раолин согласилась спеть с нами "Балладу о ветре".
   -- О да, -- подтвердила Раолин, -- это было незабываемое впечатление. У твоего друга настоящий талант, Фьялар. Он, кажется, давно не пел дуэтом, но его голос, такой сильный и мощный, проник мне в самые глубины души.
   -- У тебя такая горячая душа, что голос может продержаться на самых высоких нотах вечно, -- улыбнулся Норвик.
   -- После такого дуэта душа просит отдыха, -- рассмеялась Раолин, -- а нам еще петь придется.
   Она выпустила руку Норвика и направилась к Делии.
   -- Я что-то не так понял? - вскинул бровь Фьялар.
   Норвик ухмыльнулся.
   -- Пойду, пожалуй, поблагодарю Мелисенту. За репетиционную студию.
   Платье Раолин алело среди черно-белого шика вечерних костюмов, и ее голос, сильный и страстный, сплетался с голосом Норвика, уходя к потолку двойной спиралью. Фьялар, откинув со лба чуть влажные от пота волосы, выбившиеся из-под заколки, взял последний аккорд.
   На востоке небо чуть просветлело, розоватой дымкой потянулись края темно-лиловых облаков. Делия простилась с Раолин, и с Барло, и с остальными, Фьялар спрятал Камень, закрывая портал.
   Живые гости разъехались, мертвые разошлись по темным, наглухо закрытым ставнями, спальням. Мелисента наотрез отказалась ночевать одна, к немалому удивлению Моники.
   Делия и Фьялар поднялись наверх, в просторную спальню, где все еще видны были крупные звезды в широких проемах венецианских окон.
   -- Задвинь шторы, -- попросила Делия, -- пусть еще побудет ночь.
   -- Все еще боишься? - спросил Фьялар.
   -- Нет. Но она - первая. И я не хочу ее пропустить.
   Фьялар задвинул шторы и подошел к девушке.
   -- Она продлится долго, -- пообещал он, снимая с нее венок.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть третья
  
   52. Трасса I-90, Индейские Дюны, Индиана. Фьялар
  
   -- Это что еще такое? -- Фьялар недоуменно смотрел на стоявший рядом со студией серый автобус. Крошечные окошечки были забраны сеткой, а желтые габаритные огни по периметру дополнялись красно-синими мигалками.
   -- Спецтранспорт, что же еще, -- ухмыльнулся Норвик, -- списанный автозак. Сам подумай, зачем нам дом на колесах со всеми удобствами? Заодно штрих к портрету группы.
   Гном заглянул в переднюю дверь и убедился, что места водителя и двух охранников были самыми комфортабельными -- за металлической перегородкой стояли ряды голых пластиковых скамеечек и отдельные одноместные боксы. Окошки, как и ожидалось, изнутри были заглушены.
   -- Лишь бы для остальных второй такой же не подогнали... -- покачал головой Фьялар.
   Последние приготовления к отъезду заняли пару дней, но Иветт уложилась в срок, и в полдень автозак, медленно вписываясь в повороты городских улиц, отошел от студии. Вампиры, заночевавшие у Фьялара, еще перед рассветом заняли свои места в наглухо задраенной "труповозке". Мелисента, поборовшая свою робость перед Фьяларом, накануне устроила ему чуть не сцену, и задняя часть спецтранспорта спешно была переделана в маленькое гнездышко на двоих, куда девушка и скрылась в обнимку с Войцехом. Делия проводила ее недоумевающим взглядом. Ей было непонятно, как можно проводить по четырнадцать часов в сутки в полной темноте, с холодным недышащим телом, не имея возможности, даже при крайней необходимости, выйти наружу. Но, в конце концов, кто может понять ветер, дождь или Ши?
   В кабине водителя сидели два гуля Тореадор - Иветт позаботилась о том, чтобы Маскарад оставался в силе, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах. За руль небольшого фургона, разрисованного пламенеющими сердцами, и с надписью "Just Married" сел сам Фьялар. Делия устроилась на сиденье рядом, с ноутбуком в руках и книгой под рукой, на случай, если в дороге не будет связи.
   Остальная часть каравана присоединилась к ним на выезде из города. Еще один фургон, поменьше автобуса, с живыми участниками тура - Диззи и Паулем, одним из присланных Иветт журналистов. Второй из них, Сэмюэль, занял свое место в автозаке еще до рассвета.
   Бранка, место для которой приготовили в том же минибусе за перегородкой, вместе с пустовавшей полкой Мелисенты, в фургон не села, сопровождая их на своей Хонде. Индиан Фьялара и Дукати Норвика пока ехали в грузовике, вместе с аппаратурой.
   Впрочем, чтобы не втягивать в Маскарадные проблемы слишком много чужих глаз, основную аппаратуру предполагалось брать в аренду в городах, где должны были пройти концерты. Вместе с обслуживающим персоналом и охраной. Первый концерт должен был состояться в Чикаго, но Фьялар настоял на том, что график "пробуждений" и выход на публику, под объективы независимых представителей пресс, надо обкатать по дороге.
   Загруженный сплошным потоком машин хай-вей четырьмя серыми полосами мчался из-под колес назад, на восток. Чахлые пыльные кусты по обочинам сливались в бурую полосу, изредка проглядывающую в просветы между идущими в соседнем ряду автомобилями. Впереди, не отрываясь ни на метр, шел грузовик с аппаратурой и мотоциклами. Бранка, как и Фьялар, проведшая ночь без сна, с утра заперла свою "Валькирию" вместе с остальными байками, и отсыпалась в фургоне, резонно посчитав, что на скоростной трассе им вряд ли грозят какие-нибудь опасности, кроме автокатастроф, ураганов и наводнений, против которых никакая личная охрана не поможет.
   Монотонное покачивание черной полосы, пересекавшей посредине белые, крашеные нитрокраской, двойные двери грузовика с аппаратурой, убаюкивало не хуже, чем карманные часы в руке гипнотизера. Отчаянно хотелось курить, но трубка не терпит соперничества, требуя к себе внимания. Солнце уже стояло в зените, нагревая крышу минибуса, но Фьялар не стал включать кондиционер, и с двух сторон в кабину врывался горячий воздух, путая его волосы, осушая мелкие капли пота на высоком лбу раньше, чем они успевали скатиться. До Чикаго оставалось еще часа полтора, а до заката - восемь с половиной.
   -- Нашла что-нибудь? - спросил Фьялар, больше для того, чтобы стряхнуть наваливающуюся сонливость, чем в надежде узнать что-то путное.
   -- Больше, чем хотела, -- Делия машинально кивнула, хотя Фьялар так и не повернул головы, -- лучше не знать ничего, чем знать половину правды, из которой еще половина, скорее всего, тоже неправда.
   -- Лучших источников нет, -- пожал плечами Фьялар, -- сваливай все в кучу - разгребемся.
   -- Книги начали выходить с конца восьмидесятых, -- Делия захлопнула ноутбук и потянулась к стоящей между ними бутылке воды, чтобы промочить забитое пылью горло, -- нам не везет, "Чикаго" -- одна из первых, сведения двадцатилетней давности. Вампиры живут долго, но обстановка от этого меняется ничуть не медленнее.
   -- Иветт говорила, что в Чикаго новый принц с 2002 года. Люк. Но она о нем не слишком распространялась, разрешение на концерт давала Примоген Тореадор - Аннабель. И она же помогала с организацией.
   -- Судя по этой книжке, -- Делия похлопала по закрытой крышке ноутбука, -- не имеет значения, кто там Принц. Там под городом спят двое Патриархов, ведущих уже пару тысяч лет нескончаемую вендетту, и манипулирующих остальными даже из торпора. Кстати, Аннабель в этой книжке тоже есть. И Люк. И покойный Лодин.
   -- Тебя что-то смущает? - спросил Фьялар, расслышавший сомнения в ее голосе.
   -- Мне интересно, кого там нет, -- Делия снова кивнула в пустоту, -- вот, скажем, в Нью-Йорке нет никого из твоих музыкантов. И Криса тоже нет. И еще некоторых. Зато силы Стурбридж сильно преувеличены. И о прошлом Екатерины - не слова. А она там есть.
   -- Не вижу ничего странного в том, что изданная людьми книга для игры в вампиров не содержит стопроцентно достоверной информации, -- Фьялар чуть обернулся к Делии, -- леденец есть? Курить хочется до зеленых гоблинов.
   -- Странно то, что там есть вообще достоверная информация. - Делия достала из "бардачка" конфету, развернула и вложила Фьялару в рот, -- причем, далеко не вся она известна любому Сородичу, это тебе не имена Принцев Камарильи. Кто ее слил? Мне интересно.
   -- Мне тоже, -- не слишком уверенно ответил Фьялар, катая во рту леденец, -- ладно, разберемся.
   -- Придется, -- вздохнула Делия, -- у тебя какие планы в Чикаго? Кроме концерта?
  
   -- Опасные, -- признался Фьялар, -- из Милуоки Волки должны приехать, ярл передал. Хорошо, что Бранка с нами.
   -- А с местными тузами ты встречаться не собирался?
   -- Я - нет. А вот что собираются делать они - это вопрос, на который мы получим ответ только в Чикаго.
   Между Ла Порте и Портриджем они свернули по кольцевой развязке к Индейским Дюнам. Дорога, сменив восемь полос на четыре, а потом и на две, пошла между золотистых песчаных холмов, ветерок подул с севера, с озера Мичиган. Дышать стало легче. Ближе к озеру они свернули на грунтовку и остановились прямо за высокой дюной, скрывающей караван от любопытных глаз редких проезжающих автомобилей.
   Фьялар вышел из кабины, размял ноги, закурил, привалившись спиной к горячей стенке минибуса. Делия выскочила следом, захлопнув ноутбук. Из фургона вышли Диззи и Пауль. Бранка, похоже, спала крепко, и даже остановка ее не разбудила. Водитель фургона, издалека кивнув Фьялару, направился к автобусу, водитель грузовика через минуту присоединился к нему.
   Диззи развернул полосатую скатерть, уложив ее на тщательно утрамбованный песок, достал из холодильника в своем фургоне ветчину, сыр, овощи, и принялся колдовать над бутербродами. Фьялар пошел в минибус за пивом. Пока они накрывали импровизированный ланч, Пауль, стоя в сторонке, приглядывался к ним. Из пары, прикомандированной к группе Иветт, главным был, без сомнения Сэмюэль, Дитя Примогена Тореадор, уже давно и плодотворно работавший на нее в околомузыкальной журналистике.
   По слухам, еще в шестидесятые, когда музыкальные вкусы публики стремительно менялись, Сэмюэль Перкинс предсказал взлет нескольких бунтарских молодых групп. Ни один серьезный журнал его статьи в печать не принял, а буквально через несколько месяцев более удачливые собратья по перу присвоили его заслуженную славу. Сэмюэль запил горькую, быстро скатившись, как герой обожаемого им Диккенса, из благородной бедности в унизительную нищету. Иветт, тогда еще проживавшая в Мемфисе, разыскала его в одном из дешевых пабов, излечила от алкоголизма на целую вечность и устроила ему публикацию в "Роллинг Стоун". Перкинс с тех пор не упустил ни одной восходящей звезды, и Примоген успевала предложить музыкантам свое покровительство раньше, чем они сами начинали верить в грядущий успех.
   Сэмюэль, никогда лично не показывавшийся в редакциях и не имевший возможности присутствовать на дневных репетициях или пресс-конференциях, познакомился с Паулем в одном из ночных клубов. Разговорившись о музыке, они затем нашли много общих интересов и в других областях жизни. Пауль стал его "альтер-эго", и даже статьи выходили теперь за подписью "Пауль Сэмюэль", разделенная пополам слава устраивала обоих. Пауль не хуже Сэмюэля подмечал особый стиль и музыкальные тонкости, но перенести свои впечатления в зажигательный и вдохновенный текст не умел, да и угадать, кто из новичков заслуживает его присутствия на концерте, мог далеко не всегда.
   Но с Фьяларом и его вампирами все обстояло иначе. Они ворвались в ночную жизнь Нью-Йорка "со служебного входа", сделав то, на что раньше не решался ни один, даже одержимый музыкой, Сородич - вышли на большую сцену, под прицел софитов и телекамер. Такой удачи у Сэмюэля не было за всю его карьеру, и он намеревался выполнить поручение Иветт с особым блеском. Впрочем, при всем профессионализме, сам он не был поклонником металла, но Пауль, с лихвой компенсировавший это равнодушие своей страстью к тяжелой музыке, смотрел на Фьялара и других музыкантов группы полными восторга глазами.
   Они уселись на песок вокруг скатерти, с аппетитом поедая свежеприготовленные сэндвичи и запивая их пивом. Пауль, правда, от пива отказался. Сэмюэль в своей ночной жизни алкоголь не переносил на дух, и его гулю пришлось тоже перейти на сухой образ жизни. Разговор крутился вокруг технических подробностей аппаратуры, предоставленной организаторами концерта, и Делия уже подумывала, не сходить ли ей за ноутбуком, когда из фургона выскочила разъяренная Бранка.
   -- Обедаем? Да? - злобно прорычала девушка, по-волчьи скаля зубы.
   -- Мы бы тебе оставили, -- примирительно сказал Диззи, -- это же не остынет.
   -- Да подавись ты своим бутербродом! - рявкнула Бранка, -- я не о том! У вас в карауле кто стоит?
   -- Никто, -- удивленно пожал плечами Фьялар, -- белый день, пустынное место, цивилизация рядом.
   -- Вот именно! - ехидно скривилась Волчица. -- Белый день, пустынное место и цивилизация. И полный автобус спящих кровососов - только дверь отвори. От тебя я такого не ждала, Фьялар.
   Она почти успокоилась, присела рядом и все-таки ухватила бутерброд.
   -- Ну, не говори мне, что ты не успела бы проснуться при первых же признаках опасности, -- улыбнулся Фьялар.
   -- Успела бы. Но это другое...
   Девушка замолчала, полностью сосредоточившись на жевании.
   -- Тебе доверяют, -- тихо шепнул сидящий рядом Диззи, -- и верят в то, что в бою ты стоишь трех кровососов. Но...
   -- Не нуждаюсь в твоих утешениях! - Бранка сбросила с плеча темную руку Диззи и отвернулась.
   -- Уверен, -- ухмыльнулся тот, доставая из кармана рубашки джойнт, -- и поэтому даже не предлагаю.
   Бранка неожиданно рассмеялась.
   -- Правильно делаешь. Дольше проживешь.
   Она повернулась к Фьялару.
   -- Я объеду лагерь, погляжу, нет ли чего необычного вокруг.
   Фьялар кивнул.
   Девушка пошла к грузовику, чтобы снять мотоцикл. Один из шоферов, обедавших возле грузовика, своей гульской компанией, помог ей опустить пандус и скатить байк. Бранка оседлала Хонду, и уже собралась уезжать, но Диззи неожиданно подошел к ней.
   -- Прокатишь меня? - парень блеснул улыбкой. -- Проветрим мои мозги.
   -- Еще чего! - возмутилась девушка.
   -- А я тебе за это кое-что расскажу, -- подмигнул Диззи.
   -- Сначала расскажи, -- фыркнула она.
   -- Ладно. Фьялару неудобно, что он сам не подумал о возможной опасности. И не хочется, чтобы это заметил Пауль. Мало ли, какие слухи пойдут. Медовый месяц у него, кстати, ты не забыла? Ты уж как-нибудь это... Помягче...
   -- Я и помягче? - хохотнула Бранка. -- Ладно. Попробую. И так и быть - садись, прокачу.
   Диззи обхватил девушку за талию, и "Валькирия" умчалась в сторону озера, взметнув песок из-под колес.
  
   После ланча Фьялар и Делия отправились спать, чтобы подстроить свой отдых под график обитателей автобуса. Пауль, минут пять постояв у глухой двери "труповоза", со вздохом отправился на свое спальное место. Гули, которым сон был необходим, хотя и меньше, чем обычным людям, отдыхать решили в две смены, и водители автобуса, которым предстояло меняться на длинных участках трассы или подменять Фьялара, если тому придется отсыпаться в дороге, уселись на песке возле своей машины, перекидываясь в картишки.
   Бранка, просиявшая, когда Фьялар сурово велел ей нести караул не смыкая глаз, закатила Хонду в грузовик и устроилась возле минибуса новобрачных, демонстративно выставив из-под куртки наплечную кобуру. Диззи примостился рядом, не глядя на девушку, попыхивая джойнтом и покачивая головой в такт музыке, тихо доносившейся из больших наушников. Бранка хмыкнула, но прогонять парня не стала - пусть сидит, если нравится. В случае чего, толку от него будет немного, она была в этом уверена. Но хоть вовремя разбудит тех, кого можно будить днем, если ей придется сходу вступить в бой.
   Впрочем, вопреки опасениям или ожиданиям Волчицы, день прошел спокойно. Диззи задремал рядом с ней, и девушка осторожно сняла с него наушники, уложив парня на песок поудобнее и приткнув ему под голову свою куртку вместо подушки.
  
  
   53. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Фьялар
  
   В Чикаго они прибыли точно по расписанию, остановившись у Водонапорной Башни с последними лучами заката. Башня, выстроенная незадолго до великого пожара 1871 года и одно из немногих зданий, переживших его, была еще Оскаром Уайльдом раскритикована за помпезный замковый стиль и "перечницы", венчающие вздымающийся ввысь купол. Но, несмотря на недовольство великого эстета, Башня превратилась в общепризнанный символ города, расположенный на Маг-Майл, Великолепной Миле - престижной части Мичиган Авеню, между рекой Чикаго и Оак-Стрит в Ближнем Норт-Сайте. Роскошные магазины, торговые молы, бизнес-центры и театры соперничали здесь друг с другом блеском рекламы и призывными огнями витрин.
  
   Два небоскреба, в которых расположились дорогие апартаменты и престижные конторы, и огромный торговый центр с аудиториумом и гостиницей подавляли Башню, делая старинное сооружение похожим на детскую игрушку. Вотер-Тауэр Плэйс, хотя и не был признан Элизиумом официально, находился под протекцией Принца Люка и являлся идеальным местом для будущего концерта. Музыканты могли попасть на сцену и обратно, в свои номера, не выходя из огромного восьмиэтажного здания торгового центра, и даже днем, в случае крайней необходимости, не подвергались опасности попасть под испепеляющие лучи солнца.
  
   Носильщики таскали чемоданы из багажного отсека автозака, Диззи следил за перегрузкой аппаратуры в машину фирмы, организующей концерт. Фьялар запер минибус, собственноручно отнес свои и Делии вещи в двухкомнатный "люкс", проверил, как устроились музыканты и водители. Бранка не отставала от него ни на шаг, свою роль личной охраны девушка восприняла очень всерьез. Фьялар не обращал на нее внимания, но и выполнять свои добровольческие функции не мешал. Делия в это время разбирала вещи и блаженствовала в ванной.
   В коридоре Фьялара встретил один из гулей.
   -- Мистер Бруниссон, -- недовольно сказал он, -- нам пора автобус на другую стоянку перегонять, а мистер Шемет еще не выходил. Я стучал ему в дверь - он не отзывается.
   -- Разберусь, -- пообещал Фьялар, направляясь к лифту. Бранка последовала за ним, но он остановил ее.
   -- Посиди у меня в номере, пока Делия в ванной, -- попросил он, -- на всякий случай.
   Бранка молча кивнула.
   Фьялар колотил в хлипкую дверь отсека, выделенного Войцеху, минуты три, но ему никто не отвечал. Внутри стояла гробовая тишина.
   -- Войцех, троллий сын, -- рявкнул Фьялар, -- выходи, не то вынесу дверь к дьяволам!
   Дверь, наконец, приоткрылась, потянуло запахом жасмина и мокрой листвы, и Войцех вышел в салон, мраморно-золотой и прекрасный, словно статуя Адониса. По обнаженным плечам стекали крупные капли воды.
   -- Леди одевается, -- сообщил он, направляясь к умывальнику за полотенцем.
   -- А ты не собираешься? - фыркнул Фьялар.
  
   -- Там тесно, -- пожал плечами Войцех.
   -- Ты вообще спал? - спросил Фьялар сердито, -- загонишь себя, а нам выступать завтра.
   -- Не спал и пока не ел, -- кивнул Войцех, -- не переживай, в лучшей форме я не был с тех пор, как мы с Норвиком в Вене калангу* раздобыли.
   -- А что у тебя на шее? - Фьялар покачал головой. -- Выглядишь так, будто тебя вампиры покусали.
   Войцех повернулся к зеркалу, разглядывая кровоподтек у самого основания шеи, в котором отчетливо виднелся ряд мелких ровных зубов.
   -- Пожалуй, я не стану это залечивать, -- ухмыльнулся он, -- прекрасное дополнение к Маскараду. И вообще, следы битв украшают мужчину.
   -- У кого из нас медовый месяц, я не понял, -- Фьялар сурово сдвинул брови, едва сдерживая смех.
   -- У обоих, я предполагаю, -- рассмеялся Войцех, -- и я намерен взять с тебя пример и повторить свой еще пару раз.
   -- Какой ты, все-таки, мальчишка, Шемет, -- не выдержав, расхохотался Фьялар.
   Войцех внимательно посмотрел на него. Лицо его стало серьезным.
   -- Так оно и есть. У меня заняло почти двести лет об этом вспомнить. И я намерен больше об этом не забывать.
  
   Проследив, чтобы Войцех с Мелисентой освободили автозак, Фьялар поднялся к себе. Делия уже вышла из ванной и даже оделась к вечеру. Они не собирались покидать Вотер-Тауэр, но намеревались спуститься и поужинать в одном из кафе мола. Фьялару, заодно, не терпелось взглянуть на сцену, на которой ему предстояло выступать следующим вечером. Бранка, убедившись, что пока никто не собирается устраивать перестрелку в отеле, ушла к себе. Девушка так и не ложилась с прошлой ночи, и Фьялару удалось убедить ее, что отдохнуть перед концертом - значит, обеспечить его безопасность.
   Они уже собирались спуститься, когда в дверь постучали. Фьялар бросил на Делию удивленный взгляд. Гостиница, хоть и очень фешенебельная, была совсем небольшой и предназначалась не для туристов и прочих обычных посетителей Чикаго, а для гастролеров и их персонала, собиравшихся давать представления в аудиториуме. Поскольку в зале проходили не только рок-концерты, но и небольшие театральные постановки или танцевальные шоу, номеров там было значительно больше, чем они заняли сейчас. Оставшиеся комнаты пустовали, лишь пара из них были отданы персоналу фирмы, обеспечившей концерт аппаратурой.
   Фьялар открыл дверь, Делия отошла вглубь комнаты, в тень высокого буфета, уставленного старинным фарфором. На пороге стоял странный человечек, ростом чуть выше Фьялара, худой до изможденности, с крючковатым носом, глазами навыкате и жидкими светлыми волосами, зачесанными назад над высоким гладким лбом и падающими сзади на засаленный воротник бархатной вишневой блузы.
   -- Добрый вечер, -- тихим голосом произнес человечек, -- позвольте представиться, я - Таможиус Кужлейка, музыкант.
   Только теперь Фьялар разглядел скрипичный футляр, ручку которого нервно сжимали длинные костистые, как у скелета, пальцы.
   -- Фьялар Бруниссон, -- Фьялар наклонил голову в знак приветствия, -- но вы, вероятно, знаете. Чем обязан?
   Таможиус не ответил, бочком протискиваясь в номер мимо слегка оторопевшего Фьялара. Аккуратно положил футляр на низкий столик перед полукруглым диваном, обитым красной кожей, бережно достал темную скрипку.
   -- Я... Нет, позвольте, я сначала представлюсь еще раз, -- мужчина вынул из футляра смычок, приставил инструмент к узкому острому подбородку. Хихикнул тонко, подмигнул Фьялару и легким движением коснулся струн.
   Скрипка ответила на прикосновение резко и яростно. Музыка заполнила номер, и Фьялар узнал один из боевиков, включенных в дебютный альбом группы. Таможиус играл эту вещь почти неузнаваемо, но свою мелодию Фьялар не мог спутать ни с какой другой. Вариации вариаций, отходы и возвращения к теме.
   Даже Делия, забыв об осторожности, вышла из тени, подошла к Фьялару, взяв его под локоть, и застыла в восхищении.
   Звук оборвался на полуноте, Кужлейка картинно поклонился, свесив жидкие волосы к полу, уложил скрипку обратно в футляр.
   -- Собственно, это и все, -- усмехнулся он, -- случайно услышал ваш альбом у Аннабель. Она упомянула, что вы приезжаете сюда с концертом...
   Он снова хихикнул и вопросительно воззрился на Фьялара.
   Гном кивнул.
   -- Буду рад, если вы сыграете с нами пару вещей, мистер Кужлейка, -- улыбнулся он, -- вы же именно за этим пришли?
   -- Да, да, -- взволнованно прошептал скрипач, -- завтра... А сегодня мне пора, меня ждут на похоронах.
   Он подхватил футляр и направился к двери.
   -- Малкавиан? - сам себя спросил Фьялар.
   -- Тореадор, -- возразила Делия, все-таки очнувшаяся от чарующего действия музыки и успевшая просканировать неожиданного гостя, -- сумасшедший Тореадор. Это хуже любого Малкавиана. И...
   -- Что еще? - встревоженно спросил Фьялар.
   -- Его больше нет, -- тихо ответила Делия, -- человека там больше нет. Это Зверь с волшебной скрипкой, и я его боюсь.
  
   До полуночи оставалось три четверти часа, но мол продолжал бурлить, ночная жизнь не утихала ни на минуту. Толпы посетителей потоками текли по переходам, плавно огибавшим восьмиэтажный колодец внутреннего пространства Вотер-Тауэр Хауса. Элитные бутики тут мирно соседствовали с популярными брендами, витрины соперничали изысками отделки и концептуальностью дизайнерских решений.
   В плотном потоке мелькнула высокая фигура Норвика, склонившегося к восторженно улыбающейся девице провинциального вида. Скальд медленно, но верно, уводил свою новую знакомую от манящих витрин ближе к сумрачным коридорам подсобных помещений. Из стеклянной двери Victoria's Secret, расписанной эмалевыми розами, показались Мелисента в бирюзовом кружевном платье и бело-голубой Войцех, нагруженный пакетами. Малкавиан сиял, похоже, предвкушая дефиле в номере.
   Делия подхватила с деревянной платы кусочек рокфора и крупную виноградину, отправила в рот и демонстративно закатила глаза от восторга. Фьялар только плечами пожал. Заплесневелый сыр так и остался за пределами его понимания.
   Столик, за которым они сидели, находился почти у самых перил "колодца", в одной из немногочисленных точек, с которых просматривались и ближняя, и дальняя стороны торгового центра. Через два столика от них расположились Пауль, Диззи и Бранка. Волчица поглядывала на Фьялара настороженным взглядом, увеличить периметр охранной зоны она согласилась только после того, как Фьялар во всеуслышание объявил ей, что уже вышел из возраста, когда мечтают о двух красивых девушках в постели. Пауль вертел головой по сторонам и нетерпеливо поглядывал на часы. Диззи наслаждался жизнью, несмотря на невозможность раскурить джойнт в общественном месте.
   Войцех подошел поздороваться с Делией, галантно поцеловал руку, сделал пару комплиментов по-французски. Он явно был в ударе, и Делия усмехнулась, заметив, что обычно предпочитающий свитера и водолазки с высоким горлом Шемет сегодня остановил свой выбор на шелковой белой рубашке с открытым воротом. Мелисента мило улыбнулась, и Войцех провел ее ко второму столику, сдав под охрану Пауля. Малкавиан сослался на необходимость отнести покупки в номер, но от Делии не укрылось, что бледен он сегодня даже больше обычного. Мелисента проводила возлюбленного восторженным взглядом и тихим шепотом, означавшим не иначе как "счастливой охоты".
   Вся эта светская суета, мило и беззаботно переливавшаяся на поверхности, Делии казалась масляной пленкой, сдерживающей бушующие волны. Вот-вот шторм прорвет тончайшую пелену и взъярится с новой силой, сметая все на своем пути. Кондиционированный, дистиллированный и дезодорированный воздух вокруг, казалось, пропах порохом и кровью, а гуляющие покупатели вдруг увиделись ей стадом овец, не замечающих бродящих между ними волков.
   И действительно, Рамо Калос мелькнул в толпе. Через десять минут - совсем молодая девушка, незнакомая, но с узнаваемо-рыщущим взглядом жестко прищуренных глаз и голодной ухмылкой кроваво-красных без помады губ. Потом неказистый толстяк в старомодном синем в полоску костюме, напомнивший ей... Имя толстяка вылетело из головы, когда высокая элегантная блондинка, профессионально, словно по подиуму, скользящим шагом пробираясь между столиков, направилась к ним.
   -- Надеялась застать вас в номере, мистер Бруниссон, -- в глубоком грудном голосе незнакомки слышался едва заметный французский акцент, -- но вы уже ушли. Я прогулялась по молу полчаса, не хотела мешать вашему ужину. Вы позволите мне присесть?
   -- Конечно, мадам, -- Фьялар встал и отодвинул стул, пропуская даму к столу, -- разрешите представить вам мою жену, Делию.
   -- Примите мои поздравления, миссис Бруниссон, -- кивнула женщина, -- вы очень красивая и гармоничная пара.
   -- Благодарю за теплые слова, мадам... -- Делия сделала небольшую паузу.
   -- Делия, это мадам Аннабель, Примоген Тореадор Чикаго и организатор нашего концерта, -- Фьялар сел на свое место и жестом подозвал официанта, -- что-нибудь заказать вам, мадам?
   -- Бокал кьянти, если не затруднит, -- ответила Аннабель, -- и, сделайте мне одолжение, мистер Бруниссон, называйте меня на людях миссис Эллен Стэнли-Грир. Я - личность публичная, и в городе меня знают под этим именем.
   Пока Фьялар обсуждал с мадам Аннабель детали предстоящего выступления, Делия, делая вид, что ее заботит только сравнительный анализ вкуса семи видов лежащего на плате сыра, изучала женщину. Безукоризненная внешность топ-модели, работающей только на самые элегантные дома высокой моды, сочеталась с вышколенными столетиями светской жизни манерами и спокойной, плавной манерой говорить. С первого взгляда могло показаться, что Аннабель, кроме музыки не интересует ничего. Со второго пораженный своей догадливостью наблюдатель должен был сделать вывод, что прибыль, которую приносит музыка, женщину интересует гораздо больше. Но Делия на втором взгляде решила не останавливаться. За светским лоском и спокойной уверенностью крылась легкая нервозность, выражавшаяся то в едва заметном усилении акцента, то в быстром взгляде в сторону, то в прокручивании пузатого бокала в длинных изящных пальцах.
   За одним из взглядов Делия проследила. На самом краю кафе, возле дорожки, по которой шла слегка поредевшая к этому времени, но все еще густая, толпа посетителей мола, сидела девушка невероятной, небывалой красоты. У дроу перехватило дух от взгляда на классически прекрасное и соразмерное лицо с тонким прямым носом, голубыми глазами и изящно очерченным розовым страстным ртом. Черные как смоль волосы были уложены в замысловатую башню, синее платье открывало точеные руки, подчеркивало высокую грудь, тонкую талию. Все это каким-то образом складывалось в облик неповторимый и требующий восторженного поклонения. Сердце Делии пропустило удар. Незнакомка все еще сидела там, не глядя на них, и теперь она казалась самой обычной женщиной. Очень красивой, но ничем особенным от других красивых женщин не отличающейся. Дроу поспешно отвела взгляд.
   Аннабель поднялась, простившись с ними до завтра, и Делия, выждав, пока та скроется из виду, еле заметным движением попыталась указать Фьялару на столик, за которым сидела прекрасная незнакомка. Но той уже не было на месте.
   -- Кто бы это мог быть? - спросил Фьялар, когда дроу рассказала ему о странном ощущении, вызванном внешностью красавицы и быстрых взглядах, которыми с ней обменялась Примоген.
   -- Не знаю... -- задумчиво протянула Делия, -- я попыталась коснуться ее магией, совсем слегка. Но было такое впечатление, что она... Что ее здесь вообще нет. Словно привиделась.
   -- Иллюзия?
   -- Вряд ли. Меня вообще иллюзиями провести почти невозможно. Сказывается природная устойчивость к магии. Ну, и здравый смысл помогает. Скорее, проекция. Но объяснять, что это - долго и сложно. Если попроще - она была где-то совсем в другом месте, а ее фантазм наблюдал за Аннабель. Они как-то связаны, иначе это было бы невозможно.
   -- Я бы сказал - забей. Но... Почему именно в тот момент, когда Аннабель говорила с нами? Она не сказала ничего такого, что стоило бы скрывать от кого-то.
   -- Возможно, просто хотела на тебя посмотреть. Но уж точно не как на восходящую звезду пауэр-металл. Для этого тебя лучше на сцене видеть. Боюсь, твоя роль в нью-йоркских выборах известна уже далеко за пределами Большого Яблока.
   Делия задумалась.
   -- Когда должны появиться Волки?
   -- Днем, конечно, -- удивленно ответил Фьялар. -- Зачем им с Сородичами пересекаться?
   -- Думаю, в этом городе гулей больше, чем домашних кошек, -- фыркнула Делия, -- вампиры спят, гули не дремлют. Мне все это не нравится.
   -- Бранке, похоже, тоже, -- заметил Фьялар.
   Делия обернулась. Волчица делала вид, что увлечена разговором с Диззи, но то и дело поглядывала на их стол встревоженным взглядом. Увидев, что Делия на нее смотрит, Бранка вопросительно выгнула бровь и кивнула в сторону столика, где сидела темноволосая незнакомка.
   -- Она тоже ее видела, -- сказала Делия, -- и тоже насторожилась. Знаешь что? Поставь-ка ты завтра днем к своим ребятам охрану. Не проси у Аннабель. Сами разберемся. Возможно, Гару тоже помогут. Лучше выглядеть параноиком, чем вляпаться в проблемы.
   -- Согласен, -- кивнул Фьялар, -- давай уже расплачиваться и подниматься в номер. Они с рассветом расползутся и днем будут спать, как убитые. А у нас завтра трудный день. А потом еще и концерт. И это, кстати, самое важное.
   Когда Фьялар, наконец, уснул, Делия еще с четверть часа полежала рядом, прислушиваясь к его ровному дыханию. Сон не шел, и дроу, натянув джинсы и футболку, на цыпочках выскользнула в коридор, где тут же наткнулась на сидящую под дверью Бранку, в задумчивости разглядывающую свой браунинг.
   -- Красотки уснуть не дают? - осведомилась Волчица. - Вот, я тоже о ней думаю. От нее через все кафе старой смертью разило. И грязной кровью... По-другому объяснить не умею. Отец бы понял. Наверное.
   -- Ее там не было, -- ответила Делия, -- и, все-таки, она там была настолько, что ты уловила запах. Хотела бы я знать, кто она и что ей от нас нужно.
   -- Прекрасный век, -- мужской голос раздался так неожиданно, что Делия и Бранка вскочили на ноги, -- мужчины спят, дамы охраняют их сон. Как трогательно и сентиментально.
   -- Беккет, бродяга хренов! - сердито рыкнула Бранка. -- Я же тебя чуть не пристрелила.
   -- Это не так просто, девочка, -- улыбнулся Беккет, опуская темные очки на кончик носа и окидывая Волчицу веселым взглядом горящих желтых глаз, -- но пистолет лучше убери. Разговаривать мешает. Фьялар у себя?
   -- Фьялар спит, -- нахмурилась Делия, -- и ему завтра на сцену. Так что пока я за него.
   -- Бороды не вижу, -- хмыкнул Беккет, -- придется представить себе, что он побрился. Ты ему скажи потом, чтобы не обижался за то, что я его в таком виде представлял.
   -- Угу. Зачем пришел? - Делия заслонила собой дверь от возможного вторжения и все-таки смягчилась. -- Я рада тебя видеть, но не думаю, что ты заглянул просто поболтать о музыке.
   -- Не о музыке. О городе. Как он тебе?
   -- Я пока видела только огоньки небоскребов со стоянки. И мол. Но мне уже не понравилось. Даже после Нью-Йорка. И у нас были гости. Сумасшедший Тореадор. Испуганная Тореадор. Прекрасная незнакомка, пахнущая дурной кровью.
   -- И Белый Волк Беккет, -- рассмеялся Гангрел, -- многовато для одной ночи. Зато я не с проблемами, а с новостями. Правда, от них тоже сплошные проблемы. Завтра здесь будет Ксавьер. Ему не нравится, что Фьялар якшается с Гару.
   -- А какое дело Ксавьеру до Фьялара? - вмешалась Бранка. -- Они даже не знакомы.
   -- Там, где появляется Фьялар, начинаются странные вещи, -- ответил Беккет, -- поэтому до него всем есть дело. Но проблема в другом. Я точно знаю, что Ксавьер никуда не выезжал из Калифорнии. И не собирался. Он уже неделю как затаился. Я с трудом дозвонился по номеру, который, кроме меня знает только... Ну, она здесь завтра тоже появится. Догадываетесь, кого ждем?
   -- Ассамита, -- уверенным тоном произнесла Делия, -- а, возможно, и одну из Валькирий.
   -- И кого-то из местных кровососов. Не сомневаюсь, -- сердито добавила Бранка.
   -- Я бы попросил выбирать выражения, юная леди, -- осклабился Беккет, -- но вы правы. Думаю, будет горячий денек.
   -- Вампиры днем? - с сомнением в голосе спросила Делия. -- Ты ничего не путаешь?
   -- Ты проверила окна? - вопросом на вопрос ответил Беккет. -- Их можно наглухо закрыть ставнями с центрального пульта. Завтра днем здесь будет горячая ночь.
   -- Присоединишься к вечеринке? - подмигнула Бранка.
   -- Непременно, -- рассмеялся Гангрел, -- я же археолог. А тут, как я понял, намечается появление одного из самых известных мифов человечества. И Сородичей тоже.
   -- Ты о чем? - Делия почему-то сразу вспомнила о темноволосой незнакомке.
   -- Елена Прекрасная, восставшая из праха. Или из торпора. Кому как больше нравится, -- улыбка сошла с лица Беккета, -- Древняя как Греция Елена. Четвертое поколение. Три тысячи лет не-жизни. И полгорода под ее тайным влиянием. Мне это не нравится совсем.
   Делия скрипнула зубами.
   -- Паучий потрох! Пока вампиры плетут втайне свои сети, вся правда лежит на поверхности в книжках для скучающих подростков! Елена... Значит, и второй должен быть в игре.
   -- Менелай, -- подтвердил Беккет, -- но Древний Бруха еще спит. Что не делает его менее полноправным или менее опасным участником игры.
   -- Тогда всем спать, -- подытожила Делия, -- завтра у нас в программе спасение мира и живой концерт.
   0x08 graphic
   * Калангу - африканский барабан
  
  
   54. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Фьялар
  
   -- И как ты теперь собираешься их будить? - ледяным голосом спросил Фьялар, и Делии действительно стало страшно.
   Только что гном бушевал так, что от его голоса дребезжали оконные стекла и хрустальные бокалы в буфете. Но, когда на тебя орут, можно с гордым видом не отвечать. Сейчас был задан вопрос. Простой. Но ответа на него Делия не знала.
   -- Может, их еще и не нужно будет будить, -- с надеждой в голосе прошептала Делия.
   Надеялась она не столько на то, что обойдется без драки, сколько на то, что в этом случае самоуправство сойдет ей с рук.
   -- В следующий раз сделай мне любезность, -- все так же холодно произнес Фьялар, -- разбуди хотя бы меня, прежде чем принимать решения за всех. Я не вампир - меня разбудить несложно.
   -- Но я хотела...
   -- Не имеет значения, кто и чего хотел. Важно, кто будет отвечать за последствия.
   Делия молча кивнула. Любой ответ сейчас оказался бы неправильным. Вопрос... Вопрос задать стоило.
   -- Как я могу исправить последствия своего необдуманного решения?
   -- Закажи мне завтрак в номер, пока я буду думать.
   Делия снова кивнула и ушла в спальню, чтобы не отвлекать гнома.
   Беккет, все это время тихо сидевший на диване в гостиной номера, подал голос.
   -- Разбудить их будет сложно. Но, в случае крайней необходимости, возможно. Правда, они будут голодны, дезориентированы, и высока вероятность, что кто-то из них потеряет контроль. Так что это действительно последний вариант. Будем надеяться, что девочка права, и день пройдет спокойно. Если они проведут его без сна - к вечеру будут ползать как сонные мухи. А вам еще концерт отыграть нужно.
   -- Ты мог бы ей сказать...
   -- Не мог, -- усмехнулся Беккет, -- это не та ситуация, когда я готов отвечать за последствия. Ты уж извини.
   Фьялар вздохнул.
   -- Ты сыт? - спросил он, -- или тебе тоже завтрак в номер заказать? Аннабель и о такой возможности позаботилась.
   -- Я в порядке, -- Беккет поправил очки, -- и все свое у меня с собой.
   -- Оружие?
   -- Я сам свое оружие, -- ответил Гангрелл, выпуская длинные когти из руки с чуть заросшими шерстью пальцами, -- другого мне не нужно.
   -- Волки появятся с минуты на минуту, -- сказал Фьялар, меняя тему, -- как у тебя с местной стаей?
   -- Спокойно, -- ответил Беккет, -- но лучше будет, если я появлюсь попозже, когда вы уже обсудите ситуацию. Ты в Нью-Йорк звонил?
   -- Кому? - сердито ответил Фьялар. -- Сородичи спят, а Маша вряд ли в курсе, Ингрид ее плохо знает и новостями делиться не станет. Но если бы там было известно что-то важное, они сами сообщили бы.
   -- Тогда жди гостей, -- Беккет поднялся с дивана, -- а я пока пойду, проверю, чтобы все номера были под охраной уже сейчас. Маловероятно, что кто-то появится так рано. Но исключать нельзя.
   -- Удачи.
   В дверь постучали, и Фьялар впустил горничную с тележкой, на которой стоял завтрак, одновременно выпуская Беккета.
   Делия мышкой выскользнула из спальни и в молчании присоединилась к завтраку. Но не успели они сделать и по глотку кофе, как в номер без стука ворвалась Бранка. Зеленые глаза горели, зрачки сузились, и Фьялару показалось, что девушка вот-вот перекинется в боевую форму.
   -- Фьялар, -- задыхающимся голосом прохрипела она, -- нас опередили. Ксавьер... Ассамит в шкуре Ксавьера сегодня ночью убил ярла Малькольма по дороге из Милуоки в Чикаго. Его спутники вернулись домой с телом. Тебе просили передать извинения, встречи пока не будет.
   -- Похоже, мы в любом случае ждем гостей, -- Фьялар сочувствовал девушке, но на соболезнования не было времени, -- но других. Дай мне минуту допить кофе, и пойдем расставлять караулы.
   Делия, которую пока никто никуда не пригласил, готова была забиться под диван, чтобы не попасть под огонь серых глаз. Бранка поглядела на нее понимающе, но встревать не стала. Было очевидно, что свою порцию разноса она не получила только потому, что из них двоих Делию Фьялар считал умнее и ответственнее. И свое разочарование сорвал именно на ней. Провоцировать гнома на выяснение ее доли вины в случившемся Бранке не хотелось вовсе.
   Впрочем, вместо расстановки караулов, Фьялар вернулся в номер минут через пять в сопровождении всех бодрствующих участников тура, за исключением водителей, остановившихся в другом отеле. Подошел к Делии, обнял легонько и тут же отпустил, без слов показывая, что инцидент исчерпан.
   Бранка и Беккет устроились в креслах напротив друг друга. Пауль - возле двери, готовый сорваться с места в любую минуту. Мелисента прошла вглубь комнаты и встала у закрытого ставнями, по случаю визита Беккета, окна. У Фьялара возникло ощущение, что девушка готова спрятаться за шторой, лишь бы о ней забыли.
   -- Диззи, -- подозвал он парня, -- ты уходишь. Держись людных мест, а еще лучше - найди скамеечку в парке, на солнце. И будь на связи.
   -- Я никуда не ухожу, босс, -- упрямо возразил Диззи.
   -- Тебя могут убить.
   -- Тебя тоже, -- Диззи пожал плечами, -- ты, в случае чего, нового звукача отыщешь в момент. А мне, после такого, кроме Джонни никто работу не предложит. Со всеми вытекающими из такого предложения. Помирать в любом случае. Так что я - очень заинтересованное лицо в том, чтобы ты остался в живых, босс.
   -- Ты хоть с оружием обращаться умеешь? - с сомнением спросил Фьялар.
   -- А ты где видел черного парня, который бы не умел? - ухмыльнулся Диззи. -- Мыльных опер про цивилизованных и богатых афро-американцев ты, вроде, не смотришь.
   -- Ладно, -- Фьялар кивнул, -- подыщем тебе что-нибудь.
   -- А девушку кто уведет? - вмешалась Делия. -- Я думала, Диззи приглядит за Мелисентой. Если с ней что-то случится, Войцех нас всех в куски разорвет.
   -- Ты забыла спросить, что с вами сделаю я, если что-то случится с Войцехом, -- Мелисента выпрямила спину, и тон ее звучал по-королевски, -- мое место рядом с ним.
   Фьялар внимательно оглядел девчонку. Джинсовые шортики с оборванным бахромой низом, полосатая маечка, сползающая с плеча, шлепанцы - она точно никуда не собиралась, ни в парк, ни в бой. Под синими глазами залегли лиловые тени, высыпаться они с Войцехом друг другу не давали. Фьялар подумал, что лучше бы все было наоборот - Шемет стоял здесь, а его подружка отсыпалась от ночных излишеств.
   -- Я не знаю, что можешь сделать ты, -- нахмурился Фьялар, -- но догадываюсь, что может Князь Фионнбар. Ты отправишься вниз сейчас же. Под охрану водителей, я им позвоню. Пауль, проводишь ее?
   -- У меня тоже есть, кого защищать, -- светловолосый гуль сжал тонкие губы и прищурил светло-голубые, почти прозрачные, глаза, -- и я подозреваю, что его жизнь здесь по-настоящему дорога только мне. Так что, извини, Фьялар, но ищи девушке другую охрану.
   -- Да провалитесь вы в Преисподнюю, -- вскипел Фьялар, -- с вашим романтическим героизмом! Мне нужны бойцы, а не жертвенные влюбленные идиоты!
   Он обернулся к Мелисенте.
   -- Может, учениц старших классов тоже всех, без исключения, учат обращаться с оружием, как парней из уличных банд?
   -- Только некоторых, -- Мелисента тряхнула челкой.
   Глаза потемнели до глубины ночного неба, волосы заструились по спине темным потоком. За левым плечом мелькнула рукоять фламберга. Видение исчезло.
   -- Это было давно, -- тихо сказала девушка, -- но я вспомню. Потом, мне надо беречь силы. Если бы я знала... Я слишком много потратила на... другое. В следующий раз, пожалуйста, держи меня в курсе, Фьялар.
   -- Я учту это, Принцесса, -- Фьялар наклонил голову, -- и я рад, что ты здесь.
   Мелисента улыбнулась и уселась на диван рядом с Делией.
   -- У нас четыре номера и пять спящих, -- Фьялар решил обрисовать диспозицию, -- и нас семеро. В бою я видел только троих, не считая себя. Не стоит рассредоточивать силы. Я предлагаю перетащить их сюда. В коридорах окон нет, в спальне мы окно заклиним, чтобы его невозможно было открыть с пульта.
   -- Заклинь и здесь, -- подала голос Мелисента, -- чтобы можно было открыть в любой момент. Попробуем заманить их в ловушку.
   -- Рискованно, -- покачал головой Фьялар, -- хотя... Беккет, ты единственный, кто может попасть под "облучение".
   -- Как-то раз мне довелось пробежаться через футбольное поле под полуденным солнцем, -- ухмыльнулся Гангрелл, -- в длину. Из меня может получиться неплохая наживка.
   -- А у меня, к тому же, есть подарок Вэйнврайта, -- вспомнила Делия, поднимаясь с дивана, -- может пригодиться.
   -- Заодно оружие захвати, -- кивнул Фьялар, -- Томми-ган для меня и револьвер для Диззи.
   -- Какое доверие, босс, -- ухмыльнулся Диззи, -- постараюсь оправдать.
   Фьялар еще раз обвел присутствующих тяжелым изучающим взглядом.
   -- Ну, раз мы все решили - за дело. Чем быстрее мы перенесем их сюда, тем лучше.
   -- Отсчет пошел, -- кивнул Беккет, -- поехали.
  
   Делия стояла возле лифта, открывавшегося в небольшое лобби в конце коридора. Отель будто вымер, горничные, которые в это время обычно сновали по номерам с тележками, куда-то запропастились, и даже дежурного администратора на месте не оказалось. С одной стороны, сейчас это было на руку - переноска трупов из номера в номер на глазах у обслуживающего персонала никому не улыбалась. С другой, это только подтверждало опасения. Кто-то позаботился о том, чтобы ожидающийся визит прошел без свидетелей.
   Второй конец коридора, куда выходила дверь на лестницу, стерегла Мелисента. Делия все еще сомневалась, что в бою от девушки будет хоть какая-то польза. Фейри могла показаться тем, кому хотела, в своем истинном виде, но вне Грезы ее меч был такой же почти иллюзией, как и длина волос. Впрочем, о Подменышах Делия знала не так уж много. Ши во многом походили на фирр. А тех, в сравнении с обычными эльфами, можно было считать скорее младшими Силами, чем обычными существами из плоти и крови.
   Делия улыбнулась, вспомнив как "младшая Сила" вдруг залилась краской и бросилась в номер, прежде чем туда кто-то успел войти, и с трудом натягивала на отяжелевшее во сне тело Войцеха купальный халат. Вид у него в этом халате был точь-в-точь как у мраморной статуи, которую использовали в качестве манекена, но, при взгляде на него смех почему-то застревал в горле.
   Все эти перемещения оставили у дроу неприятный осадок непрошеного вторжения во что-то невероятно личное и интимное. Норвик во фланелевой клетчатой пижаме казался непривычно уютным и домашним, Рамо и Хоакин, выпустившие во сне клыки, - мрачными и жестокими, как языческие идолы, а Сэмюэль Перкинс с бледной кожей, усыпанной на плечах веснушками и поросшей рыжим пухом на груди, - беззащитным, как младенец.
   Вампиров разместили в спальне, кровать в люксе оказалась достаточно широка для всех. Пауль чуть поморщился, когда Сэмюэля уложили чуть не в объятия откинувшейся руки Норвика, но трогать его не стал - только попрощался долгим взглядом и вышел из номера, следить за лифтом.
   Бранка, помедлив в раздумьях, удалилась в спальню. Через пару минут Диззи, прихватив ноутбук, отправился туда же, дистанционно руководить установкой аппаратуры. Саунд-чек, на который он надеялся заполучить хотя бы Фьялара, похоже, накрылся медным тазом, и парень нервничал по поводу предстоящего без репетиции концерта больше, чем из-за перспективы получить пулю в лоб или зубы в шею.
   Вылетел он из спальни через секунду, едва не уронив ноутбук. На черной щеке явственно проступил след крепкой ладони, а вслед за ним вышла и Бранка, замотанная в простыню, как в тогу.
   -- Осточертело, когда вещи в негодность приходят, -- пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Фьялара. Диззи Волчица вниманием не удостоила и уселась на диван с видом оскорбленной невинности. Мелисента, к всеобщему удивлению, тут же свернулась калачиком, примостив голову к Бранке на колени, и объявила, что собирается спать, пока не понадобится друзьям.
   -- Думаешь, лже-Ксавьер пожалует собственной персоной? - спросил гном Беккета. -- Машина с темными стеклами - это достаточная защита от солнца?
   -- Нет, конечно, -- покачал головой Беккет, -- иначе от нас не было бы спасения ни днем, ни ночью. Но есть коллекторы, подземный гараж и прочие крысиные тропы.
   -- Носферату? - Фьялар задумался, -- плохо.
   -- Что плохо?
   -- Плохо, что я переношу свои нью-йоркские стереотипы на другой город, -- нахмурился Фьялар, -- Калеброс - союзник, Джонни - хороший приятель. Это не повод зачислять в друзья весь клан.
   -- Халид* вряд ли на стороне Валькирий, -- ответил Беккет, -- но в Чикаго не весь подземный клан разделяет политические взгляды Примогена. Найдутся и те, кто решит половить рыбку в мутной воде и использовать эту ситуацию против Аннабель. А, возможно, и против принца.
   -- Думаешь, Люк тут ни при чем? - недоверчиво спросил Фьялар.
   -- Уверен, -- кивнул Беккет, -- Принц Люк давал разрешение на концерт, но даже не потребовал, чтобы твоих музыкантов ему представили. Аннабель лично отвечает за вашу безопасность. Может, кто-то и попытается втянуть вас в местные интриги. Но точно не станет поддерживать тех, кого мы ждем. Это навлекло бы на принца гнев Юстициариев.
   -- Значит, Валькирии, -- Фьялар задумался, -- жаль, с Ингрид поговорить нельзя. Мы так и не знаем, чего они добиваются в конечном итоге.
   -- Пробуждения Всеотца они добиваются, -- с неожиданной ненавистью в голосе произнес Беккет, -- эти фанатички считают, что Патриарх и есть сам Один. И пытаются развязать Рагнарек на свой лад. А в результате получат Геенну, если мы их не остановим.
   -- Утгард мы получим, помяните мое слово, -- вмешалась Делия, -- и Кровавую Войну. Я думаю, Ассамиты сами не знают, кто их руками жар загребает. И дьяволовы маги тоже.
   -- Смелое утверждение, -- Беккет смерил Делию изучающим взглядом, -- надеюсь, сегодня нам еще не придется его проверять. С нас и местных проблем довольно.
   -- Лифт пришел! - Пауль заскочил в номер, с грохотом захлопнув за собой дверь.
   -- Всем в спальню! - скомандовал Фьялар, -- Делия, у тебя есть в запасе что-нибудь быстродействующее?
   -- Найдется, -- улыбнулась дроу, машинально прокручивая на левой руке полученный в подарок браслет.
   -- Прикроешь, -- Фьялар занял место у двери, в ожидании гостей. Томми-ган он оставил на стуле, прямо возле двери, у стенки, чтобы был под рукой, но не бросался в глаза. Рядом лежал обнаженный Бен-Грефилль.
   В дверь постучали, и Делия довольно ухмыльнулась. Это означало, что их пытаются застать врасплох, и о том, что они в курсе, кто собирается их навестить, не догадываются. Гости пришли слишком быстро для того, чтобы заметить опустевшие номера, видимо, решили начать с Фьялара. Это тоже было на руку.
   -- Кто там? - ответил Фьялар заспанным тоном.
   -- Откройте, пожалуйста, мистер Бруниссон, -- прозвучал из-за двери глубокий и низкий голос с рычащими нотками, -- мы не знакомы, но у меня есть для вас важные новости.
   Фьялар кивнул самому себе, резко дернул ручку двери и отступил в сторону, с линии огня.
   В дверном проеме показалась одинокая мужская фигура, высокая и широкоплечая, темная на фоне ярко освещенного коридора и сливающаяся с полумраком комнаты. Делия быстро отступила под прикрытие буфета, стараясь не привлекать к себе внимания.
   -- Позвольте представиться, -- продолжил низкий голос, -- я - Ксавьер, лидер и Вождь клана Гангрел.
   -- Проходите, -- бесстрастно произнес Фьялар, отступая в сторону и пропуская "Ксавьера" в комнату.
   Делия за шкафом едва сдержала вздох облегчения. Противник решил поиграть с ними, как в дешевом кино. И, как она надеялась, с тем же бесславным результатом. Она, на месте ассамита, просто швырнула бы в номер файерболл. Нет файерболлов? Есть гранаты.
   Но вампир вошел в номер, ближе к тускло горящей всего парой ламп люстре под потолком, давая себя разглядеть. Делия старалась отложить в памяти каждую мелкую черточку, при возможной встрече с настоящим Ксавьером это могло пригодиться.
   Высокий и плечистый брюнет с короткой стрижкой ежиком и трехдневной щетиной, в черной футболке и джинсах. Крепкий мужик, и, должно быть, когда-то красивый. Но после многочисленных приступов Ярости, Ксавьер приобрел звериные черты, с первого взгляда открывавшие его звериную суть - острые полупрозрачные уши летучей мыши, черные круглые зрачки, полностью скрывшие радужку, бархатистый раздвоенный нос с широкими каплевидными ноздрями.
   -- Вы, должно быть, ждали других гостей, мистер Бруниссон? - осведомился ассамит ровным тоном. -- У меня для вас плохие новости.
   -- Доброго дня, Ксавьер, -- Беккет неожиданно вышел из спальни. Сильное ударение, которое он сделал на слове "день", сыграло свою роль. Ассамит обернулся.
   Фьялар бросился к нему, намереваясь захватить противника в кольцо сильных гномьих рук и дать Беккету возможность для удара. В руке Гангрела был деревянный кол, наспех вытесанный из ножки стула. Но маневр не удался. Дверь снова распахнулась и в комнату ворвалась девушка, высокая блондинка в военном камуфляже.
   -- Фарид! Берегись! В номерах пусто.
   Ассамит коротко зашипел и растворился в воздухе. Вслед за девушкой в номер заскочили еще двое - крепкие парни, в таком же военном камуфляже, с черными масками на лицах и автоматами Калашникова наперевес. Беккета спасло только то, что без приказа гули стрелять не решились. Гангрел, выругавшись, нырнул под прикрытие широкой спинки дивана.
   Делия на мгновение перевела глаза в тепловое зрение. В комнате было слишком светло, но легкие контуры гулей она различила. Блондинка исчезла.
   -- Паучий потрох!
   Кинжал со звоном полоснул по надетой под широкую рубаху из гардероба Фьялара кольчуге. Делия вывернулась, уронив по дороге одну из эспад, которые успела вытащить из ножен, когда Валькирия заскочила в номер. Попыталась свободной рукой ухватить стоящего сзади ассамита. Но тот уже снова провалился в невидимость, отступив на шаг.
   Через мгновение в номере стало тесно, как на ярмарке. Из спальни вылетела Бранка во всей семифутовой красе боевой девичьей формы. Диззи и Пауль выкатились вслед за ней, ныряя за спинки кресел, и на лету разряжая револьверные барабаны. Фьялар насадил одного из гулей на меч, с силой рванул клинок вверх, отшвыривая противника, чуть не поскользнулся на вывалившихся из раны кишках. В номер вскочили еще несколько гулей и Носферату, серокожий, морщинистый с торчащими в стороны острыми ушами и близко посаженными злобными глазками. На Крысе была черная священническая ряса, а в руках - шипастая булава, с серебряным крестом впечатанным в черную рукоять.
   Бранка прыгнула через всю комнату, зацепив спинку дивана, рухнувшего на стеклянную крышку столика. Стекло брызнуло во все стороны, Беккет чертыхнулся, когда осколок задел его по щеке, полоснул длинными когтями кинувшуюся к нему Валькирию. Кровь запачкала его светлую рубаху, но рана на плече вампирши тут же закрылась, оставив только мокрую по краям прореху на камуфляже. Выпущенные клыки щелкнули в опасной близости от плеча отступившего на шаг Беккета.
   Вой вервольфа перекрыл на мгновение шум битвы, когда серебряный крест на рукояти булавы коснулся лапы. Но когти уже рвали черную сутану, пасть сомкнулась на правом плече, дробя в крошево кость и перемалывая мышцы в кровавую кашу. Вампир взвизгнул, попытался вывернуться и вцепиться клыками в заросшую густой гривой шею, но силы стремительно уходили, ему приходилось тратить кровь на закрытие раны, и ни на какие другие сверхъестественные способности ее не хватало. Носферату уронил булаву и, левой рукой выхватив из складок рясы нож, всадил его в живот Бранке. Но Волчица только зарычала еще яростнее, перехватывая пасть ближе к морщинистой тонкой шее.
   Делия со злости прикусила губу. Под прикрытием Пауля и Диззи она впустую потратила несколько минут, пытаясь вытащить Ассамита из-под пелены невидимости. Но магия крови, которой пользовался ассасин, не поддавалась. На мгновение он возник снова, кинжал полоснул по руке схватившегося с Валькирией Беккета, и снова исчез. Делия прикинула направление, в котором двигался Ассамит, и не ошиблась. В следующий раз он возник за спиной Фьялара. Длинный кинжал темным блеском взвился над плечом гнома.
   Белесый туман в мгновение ока сгустился над головой лже-Ксавьера в огромный, чуть не метр в диаметре, кулак, и с силой обрушился на его голову. Ассасин снова исчез из виду, но "карающий кулак Бигби" продолжал наносить мощные удары, с каждым разом опускаясь все ниже. Делия удовлетворенно ухмыльнулась. Это заклинание, доступное немногим из Архмагов, она использовала впервые, и его эффективность приятно радовала.
   Огромный белый волк покатился по полу, клубком сцепившись с леопардом. Кошачьи когти раздирали мягкий живот волка, но его клыки немилосердно рвали покрытую тонкой мягкой шерстью шею, в то время как пасть леопарда оказалась забита густой волчьей гривой.
   Диззи и Пауль, сработавшись, менялись, метко выбивая из строя замешкавшихся гулей. Еще несколько минут было неясно, на чьей стороне перевес.
   Молния, пущенная Делией, на пару мгновений парализовала леопарда. Этого хватило, чтобы Беккет, вернувший себе привычный облик, выхватил из кармана плаща деревянный кол и воткнул его в сердце Валькирии. Тело леопарда, конвульсивно извиваясь, тоже вернулось к обычному виду, но парализованная девушка только и могла, что с ненавистью глядеть на ухмыляющегося Беккета. Тот, воспользовавшись открывшимся проходом к двери, взвалил блондинку на плечо и кинулся к двери в коридор.
   Бранка последним движением мощных челюстей перекусила горло противнику, отплевываясь от обжигающе-кислотной крови, легким движением когтистой лапы завершила начатое, бросив оторванную голову под ноги Фьялару.
   Гном добил последних гулей, уже подраненных Диззи и Паулем.
   Несосчитанным оставался только Ассамит. Беккета с пленницей уже не было в номере, и Делия бросилась к окну, открывая ставни.
   Раздался дикий крик, и темнеющая легким дымком фигура рванулась к дверям спальни. Навстречу ассасину выступила Мелисента с пылающим клинком в руке. Ассасин налетел на девушку, она споткнулась, отступила на шаг, и оба исчезли из виду.
   Делия бросилась за ними, но в комнате было пусто, если не считать мирно спящих вампиров.
   -- Они ушли в Грезу, -- встревоженным голосом сообщила она подскочившему Фьялару.
   Гном разразился длинной чередой проклятий и покачал головой.
   0x08 graphic
   * Халид ал-Рашид - Примоген клана Носферату в Чикаго, один из исламских военачальников времен Крестовых Походов
   55. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Мелисента. Войцех
  
   -- Что я ему скажу? - Фьялар опустил голову, словно даже старше стал, тонкая вертикальная морщина на лбу углубилась, рот сжался в узкую линию.
   -- Она справится, -- Делия положила ему руку на плечо, взглянула в глаза, сжала пальцы, -- должна справиться. Нам туда пути нет.
   -- Да какой из нее воин? - горько возразил Фьялар. -- Она славная девочка, но... девочка.
   -- Она Ши, Фьялар, -- Бранка вошла в спальню и остановилась у двери, -- не оборачивайся, я сейчас одеваться буду.
   Фьялар молча кивнул, разглядывая спящего Войцеха. На лице застыла маска спокойствия и безразличия. Сейчас он не здесь. А где? Есть ли в этом теле что-то, кроме "функций головного мозга", как скептически называет Маша все попытки говорить о душе? Или сейчас это просто труп, у которого временно эти функции отключились? Странное время для философских размышлений. Просто попытка отвлечься от мрачных мыслей.
   -- Она Ши, -- повторила Бранка, -- да к тому же, принцесса Мая. Воплощенное добро, свет и любовь. Безжалостное в своем совершенстве. Она справится.
   Из гостиной послышался голос Беккета, и Делия чуть не до боли сжала пальцы на плече Фьялара.
   -- Идем. У нас есть более срочные дела. Валькирия и трупы, которые надо убрать, пока сюда не заявился кто-то, кому придет в голову светлая мысль позвонить в полицию.
  
   Мелисента встревоженно огляделась, медленно потянув рукоять меча из-за спины. Самым простым выходом было бы возвращение в Банальность. Враг попал сюда случайно, и только ее присутствие позволяло ему находиться в Грезе. Но даже здесь Ассамит сохранил свои вампирские способности, и сейчас невидимый противник мог находиться где угодно, за ее спиной, прямо перед ней, за ближайшим кустом. Где он окажется, когда они вернутся?
   -- Боишься? - прошелестел насмешливый голос за спиной. -- Правильно делаешь. Я знаю, с кого начать, когда ты вытащишь нас отсюда. Красивый мальчик, да. И очень-очень мертвый. А я могу позаботиться о том, чтобы он навсегда таким и остался.
   Мелисента не ответила. Меч уже светился алым в ее руке, яркие сполохи пробегали по волнистому лезвию, длинная рукоять удобно легла в обе руки. Медленный разворот, чтобы обмануть противника. Шаг. Вперед. В глубину. Дальше...
   Зеленая листва на деревьях засверкала изумрудными оттенками, небо посинело до невозможной яркости, цветы зашептались, склоняясь головками друг к другу. На границе зрения промелькнула черная тень.
   Меч, зазвенев, схлестнулся с кинжалом, тень снова отступила, сливаясь с сумраком под высокими стволами деревьев. Мелисента сделала еще шаг, дальше, в сказку, в мечту, туда, где были ее владения.
   Полупрозрачная фигура мелькнула за деревьями, все еще стараясь держаться в тени. Мужчина средних лет с гладко выбритым смуглым лицом в черном облегающем трико. В руке - длинный кинжал с темным лезвием. И - неприятный сюрприз - рукоять катаны за спиной. Эфес фламберга привычно лежал в узких ладонях Принцессы, но память о прошлых сражениях пока вернулась только к телу. Слишком давно она вступила в круг перерождений. Слишком много жизней потрачено на игру в любовь.
   Еще шаг. Листья засверкали серебром, над цветами закружились крохотные феи, из-за ближайшего куста выглянул лепрекон и в страхе бросился прочь. Никого из тех, кому она могла бы доверять. На помощь рассчитывать не приходилось.
   Фарид шагнул вперед, опустив кинжал, даже не делая попытки вытащить катану из ножен. Фарид? Мелькнуло, заколебалось... Войцех.
   -- Ты хочешь меня убить? - улыбнулся тепло и нежно, плоско и фальшиво. Ассасин не угадал, не сумел понять этой неизбывной печали, тоски по несбыточному, отчаянного сражения с самим собой за каждый миг любви.
   -- Я знаю, кто ты, -- холодно ответила Мелисента.
   Последний шаг... Девушка захлебнулась от ужаса. Она забыла. Забыла, что, уходя вглубь Грезы, так и не увела убийцу с того места, где они находились в Банальности.
   На ложе, сплетенном из изумрудных трав, спал юноша. Печальная улыбка играла на розовых нежных губах, ресницы слегка трепетали, бросая длинные тени на мраморные щеки, грудь едва вздымалась дыханием.
   Ассамит зловеще ухмыльнулся.
   -- Пыталась его спасти? - хрипло рассмеялся он. -- Тебе было мало? Я надеялся на это.
   Он шагнул к спящему и занес кинжал над его горлом.
   -- Бросай оружие, и я его не убью.
   -- Если я брошу оружие, ты убьешь нас обоих, -- покачала головой Мелисента, -- но там тебя будет ждать Фьялар. Только я смогу убедить его сохранить тебе жизнь.
   -- Я успею уйти, -- хмыкнул Ассамит, -- а у Фьялара останется на пару союзников меньше.
   -- Зачем тебе вообще Фьялар? - Мелисента попыталась отвлечь врага.
   -- Хороший вопрос. Но я не стану на него отвечать. Брось оружие.
   Кинжал прочертил яркую полосу по груди спящего. Тот вскрикнул, но не проснулся.
  
  
   Они вернулись в гостиную. Спинка дивана разворочена пулями, пара стульев сломаны. На месте, где лежал Носферату, - кучка грязно-липкой золы и булава с обгоревшей рукоятью. Но трупы гулей никуда не делись. Беккет свалил Валькирию на диван и стоял рядом.
   -- Она жива, -- Фьялар не спрашивал, глядя в застывшие неподвижно голубые глаза, но надеялся на разъяснения.
   -- Она парализована, -- ответил Беккет, -- но видит и слышит все.
   Фьялар кивнул.
   -- Нам могут понадобиться ответы. Срочно. Есть способ?
   -- Я могу связать ее воздухом, -- предложила Делия, -- годится?
   -- Давай, -- кивнул Фьялар и снова обернулся к Беккету, -- у нас есть номер "скорой дневной помощи"?
   -- Боюсь, что нет, -- покачал головой Гангрелл, -- придется оставить их до заката и надеяться, что никто до того времени в номер не заглянет. Одно утешение - если бы перестрелку слышали, полиция уже примчалась бы. Так что шансы сохранить тайну достаточно высоки.
   Делия направила потоки воздуха на обездвиженное тело.
   -- Я закончила, Беккет.
   Гангрел улыбнулся и вытащил кол из груди светловолосой девушки.
   -- Вопрос простой и предсказуемый, -- первым заговорил Фьялар, -- кто тебя послал, и какого тролля это вообще кому-то понадобилось?
   -- И в курсе ли Ксавьер, что в клане есть предатели? - добавил Беккет.
   -- Можете меня убить. Или пытать, -- девушка попыталась гордо вскинуть голову, но невидимые путы держали крепче стальной проволоки, -- я не отвечу.
   -- Мы все равно узнаем, -- пожал плечами Беккет, -- можешь считать, что возможность ответить тебе предоставили из милосердия. И до Брунгильды мы доберемся, если это она тебя заботит. Кто не знает красавицу Брунгильду?
   -- Это уже вышло за... -- покачать головой тоже не удалось, -- она просчиталась. Хильда наняла ассасинов, а они... Приказы идут из Аламута. И я не знаю, чего они хотят, кроме обещанной им крови Ксавьера. Но это не просто межклановые разборки, Беккет. Я и сама уже боюсь. Брунгильда обещала нам Рагнарек. Ксавьер пугал Геенной. Но мне кажется, все будет намного проще...
   -- Что ты имеешь в виду? - Делия вздрогнула. -- Это Джаханнам или Преисподняя?
   -- Не знаю, о чем ты говоришь, -- сердито ответила Валькирия, -- проще - значит, проще некуда. Третья мировая война. Ядерная. Лучше бы меня Праотцы сожрали.
   -- Беккет, верни кол на место, -- спокойным голосом приказал Фьялар, -- и отнеси ее в спальню. Ей незачем слышать, кому я сейчас позвоню.
   Беккет последовал совету Фьялара и, взвалив девушку на плечо, понес ее в соседнюю комнату.
   Фьялар достал телефон.
   -- Брюс? Добрый день. Кажется, у меня есть первый полновесный вклад в наше сотрудничество. У тебя есть надежные ребята в Чикаго? Нужно будет забрать труп с колом в сердце и доставить его для допроса в удобное тебе место.... Не за что, тебе спасибо. И, кстати, мы тут немножко... Ну, да, намусорили. Уборщики нам не помешали бы. Еще раз спасибо, жду.
   Беккет выглянул из спальни с перекошенным лицом.
   -- Войцех!
   Фьялар бросился за ним, остальные кинулись следом.
   Из узкой длинной раны на груди спящего вампира темными потеками вытекала густая кровь.
  
   Мелисента, очертя голову, бросилась вперед, но кинжал снова провел линию по груди Войцеха, заставив ее остановиться.
   -- Если я убью его здесь, там ему тоже конец? Я правильно понимаю? - Фарид снова усмехнулся.
   -- Возможно... -- Мелисента опустила меч, но руку не разжала, -- какие гарантии у меня есть, что ты не тронешь его, если я тебя отпущу?
   -- Могу дать слово чести, -- серьезно ответил Ассасин, -- это все, что я могу тебе предложить.
   Девушка заколебалась. Она не так много знала о клане Ассамитов. Честь могла что-то означать для Фарида. Или ничего. Слишком многим она рисковала, чтобы положиться на его слово.
   Мелисента бросила меч себе под ноги. В ту же секунду Фарид метнулся к ней, перескочив через истекающее кровью тело. Стальная хватка прижала ее руки к телу, кинжал коснулся горла.
   -- Ты ошиблась, фея, -- эту улыбку она почувствовала даже затылком, -- вот и конец Грезе.
  
   Фьялар бессильно смотрел, как кровь продолжает течь сквозь импровизированную повязку, которую Бранка попыталась наложить на грудь Шемета. Остальных сгрузили прямо на пол, чтобы не мешать девушке. Она зажала рану первым, что попалось под руку - подушкой. Но рядом, словно невидимый клинок нанес удар из ниоткуда, появился еще один порез, глубже прежнего.
   -- Как он оказался там? - прошептала Делия. -- Как он оказался рядом с ними?
   -- Не знаю, -- мрачно ответил Фьялар, -- а разве это что-то меняет?
   -- Нет. Или да. Беккет! Попытайся его разбудить! Может, это даст ему шансы?
   Беккет наклонился над телом, зашептал ему в ухо. Тряхнул за плечо.
   -- Его здесь нет, -- обреченно сказал он, -- боюсь, он уже не...
   Фьялар только скрипнул зубами и отвернулся.
  
   Он плыл в темной бесконечности. Где-то вдалеке, за пределами сознания светило солнце и шелестела листва. Мыслей не было. Не было ничего, кроме темноты и пустоты. Как обычно. Хотя, раньше даже их не было. Сплошная ночь от заката до рассвета. И смерть, небытие, в промежутке. Темнота и солнце за ее границей. Безмолвие и щебет птиц. Пустота и теплые руки, обнимающие ее... Голос... Не ее голос. Чужой, незнакомый. Властный и сильный. Как сама любовь.
   -- Проснись! Просыпайся, рыцарь. Пришло время, и настал час.
   -- Я не могу, -- пронеслось в голове, -- это смерть. Это сон. Это только Греза...
   Фарид от неожиданности выпустил кинжал, Мелисента рванулась прочь, развернулась на месте, подхватила фламберг.
   Войцех стоял рядом, темная кровь все еще сочилась из глубоких порезов на груди, но на лице не было ни боли, ни страха.
   -- Тебе не стоило сюда приходить, -- спокойно сказал он.
   С безмолвным ужасом Фарид вперился в пустоту горящим взглядом. В черную бездну. В ничто. В себя. Кровь. Кровь и пепел. Они окружили его -- младенцы с размозженными черепами, женщины с перерезанным горлом, мужчины с вываливающимися из рассеченных животов внутренностями, старики с переломанными костям, Скот и Сородичи, Запад и Восток. Все, кто стал его жертвой за долгие годы службы клану. Они тянули к нему окровавленные руки, со спадающей гниющими ошметками плотью, скалили раскрошенные зубы, из черных впадин в черепах, покрытых остатками волос, ненавистью сверкали горящие глаза. Шепот на многих языках, невнятный, тихий, наполнил его разум прежде неизведанным страхом.
   Фарид закричал. Фламберг вонзился в его грудь, и тело медленно осело на землю, теряя свои очертания, тая в воздухе серым туманом.
   Мелисента бросилась к Войцеху, коснулась рукой окровавленной груди, прижалась к ней щекой и разрыдалась.
   -- Идем, моя прекрасная, -- шепнул Войцех, легонько проводя рукой по разметавшимся волосам девушки, -- идем. Все кончено. Мы можем вернуться с победой.
   Она подняла заплаканное лицо и улыбнулась.
  
  
   56. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Фьялар
  
   В спальне они остались вдвоем, не считая четверки спящих вампиров, пока остальные помогали быстро подоспевшим сотрудникам Организации приводить номер в порядок. Пленницу с колом в груди уже увезли, трупы гулей запаковали в черные пластиковые мешки и дожидались, пока полиция, недовольная тем, что ребята из Лэнгли снова отдают приказы, не объясняя их смысла, расчищала от любопытных дорогу от лифта к выходу из торгового центра. Прессу удалось отжать за линии ограждения, но от мобильных телефонов и любительских камер скрыть происходящее не представлялось возможным. Впрочем, Фьялар не сомневался, что в выпуски новостей попадет какая-нибудь история с отравившимися грибами туристами или прочая ерунда.
   Фьялар неотрывно смотрел на смятый и окровавленный купальный халат. Малкавиан исчез прямо у него на глазах, словно кто-то выключил фонарь, освещавший голограмму. Делия стояла рядом, вцепившись в локоть гнома обеими руками, затаив дыхание.
   -- Ты что-нибудь понимаешь в происходящем? - спросил Фьялар.
   -- Ни дьявола. Но, надеюсь, что это хороший знак.
   -- Почему?
   -- Потому что надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.
  
   -- Фьялар, будь любезен, кинь мне этот чертов халат.
   Фьялар резко обернулся. Делия с трудом преодолела желание сделать то же самое, передавая гному испрашиваемый предмет туалета. Мелисента, одетая в шорты и майку, уже без меча, покраснела, а Войцех нахально улыбнулся. На его гладкой груди кровь засохла потеками, но от порезов не осталось и следа.
   -- А где труп? - спросил Фьялар, вручая Войцеху халат.
   -- Понятия не имею, -- пожал плечами Малкавиан, -- там он растаял, здесь не появился. Но уверен, что этого Ассамита мы больше не увидим.
   -- Он... развоплотился, -- добавила Мелисента, -- лучше объяснить не умею, прости. Я и сама не всегда понимаю, как это работает.
   -- Да? - иронически выгнул бровь Войцех. -- Хорошо, что ты мне это сообщила, моя прекрасная. У меня уже была к тебе огромная куча вопросов. И первый - а что я там вообще делал?
   -- Спал, -- потупилась Мелисента, -- и, пожалуйста, давай обсудим это в другой раз. Вдвоем.
   Войцех кивнул и повернулся к Фьялару.
   -- Что здесь произошло?
   -- Ассамит и Валькирия. Еще - Крыса и гули, но это уже за компанию. Труп сюда в шкуре Ксавьера заявился, предварительно расправившись с ярлом Милуоки. В гостиной ребята МакГи-старшего помогают навести порядок. Да, Валькирию я Брюсу передал. Она там что-то про Аламут и третью мировую говорила. Думаю, это в его компетенции.
   Войцех задумчиво покачал головой.
   -- Нехорошо... Я ждал неприятностей, но других. И думаю, они не отменились. Ладно. Мы пошли к себе.
   -- Войцех?
   -- Принять душ и одеться, -- рассмеялся Войцех, -- спать мне сегодня уже не придется, так что присоединюсь к тебе на саунд-чеке, Диззи порадую.
   Фьялар внимательно оглядел друга. Бледность, не мраморная, как обычно, а живая, синеватая, с темными кругами под глазами, в напряженно-выпрямленной спине - усталость, которую хочется скрыть, в обнимающей подругу руке - поиск душевной опоры.
   -- Я думаю, не стоит ли вообще отменить концерт, -- вздохнул Фьялар.
   -- Не думай, -- Войцех выпрямился в струну, -- если мы не сыграем сегодня, считай, они одержали победу. Маленькую, но все же... Я в порядке, Фьялар. И в номере есть, чем подкрепиться. Саунд-чек в пять? Я приду.
   -- Береги себя, -- улыбнулся Фьялар.
   -- Не сомневайся.
  
   В гостиной уже навели относительный порядок, трупы вынесли, "мусорщики" удалились. Появление Войцеха было встречено бурной радостью и шквалом вопросов, но Фьялар остановил любопытных, по-быстрому выпроводив Малкавиана с девушкой из номера. Диззи, получивший обещание, что саунд-чек состоится при любой погоде, сиял улыбкой.
   Беккет отправился спать, заняв освободившееся место Войцеха. Поначалу Гангрел категорически отказывался от предложенного Фьяларом гостеприимства, но внял гласу разума в лице Делии, напомнившей, что Малкавиан предчувствует продолжение неприятностей в самом скором времени, и Беккету стоит быть в форме на такой случай.
   К пяти Фьялар и Диззи собрались спуститься вниз, в концертный зал, и Делия вызвалась сопровождать их. Бранка порывалась идти с ними, свои самопровозглашенные обязанности личного телохранителя Фьялара девушка принимала очень серьезно. Но Делия резонно возразила, что, поскольку она не собирается выходить на сцену, то в зале и ее хватит, и спящие нуждаются в охране больше, чем бодрствующие. Бранка с доводами согласилась и даже с довольным видом взяла под руку слегка опешившего от такой фамильярности Пауля, сообщив, что она надеется неплохо провести оставшееся до концерта время. Диззи только ухмыльнулся и пожелал ей удачи.
   -- Тебе же, вроде, девушка нравится? - спросил его Фьялар, когда они вышли из номера.
   -- Вроде, -- ухмыльнулся Диззи.
   -- И ты так спокойно смотришь на ее заигрывания с Паулем?
   -- Пусть ее. Пауль - хороший мужик. Нежный, заботливый, внимательный, воспитанный... Знаешь, что это значит?
   -- Не совсем, -- удивленно ответил Фьялар.
   -- Это значит, что у него уже есть парень, -- расхохотался Диззи, -- старая шутка, но очень своевременная.
   Фьялар только головой покачал. Тореадор и его гуль впечатление на Фьялара произвели приятное, и гном решил, что происходящее между ними за закрытой дверью его не касается и на его отношение к спутникам влиять не должно.
   Войцех с Мелисентой присоединились к ним в коридоре. На девушке было строгое синее платье, а в под мышкой - толстая книга в бумажной обложке.
   -- Пригляди за ней, -- строгим голосом попросил Войцех Делию, -- пока мы репетировать будем. Пусть не отвлекается.
   Делия с улыбкой кивнула и искоса взглянула на заголовок книги. "General Educational Development"* . Похоже было, что разговор у Малкавиана с невестой состоялся серьезный, и выводы из него были сделаны самые суровые.
   -- Пригляжу, -- кивнула Делия, -- будущая графиня Шемет без аттестата зрелости - это не комильфо.
   -- А миссис Бруниссон без аттестата может обойтись? - обиженно заметила Мелисента.
   -- У миссис Бруниссон образование высшее, -- рассмеялся Фьялар, -- правда, корочек на Авалоне не дают.
  
   Саунд-чек прошел как по маслу, с аппаратурой их не подвели, ребята из предоставившей ее фирмы свое дело знали. Войцех, был в отличной форме, и Фьялара попустило. Он выбросил из головы все прошлые и будущие проблемы, настраиваясь на самое важное - предстоящее выступление.
   Аннабель прибежала в гримерку с извинениями за дневной инцидент лично. Принц, занявший ВИП-ложу, передал свои через Сенешаля*, Горацио Балларда.
   Огромная рыхлая туша Балларда заполнила чуть не пол-гримерки, его многочисленные подбородки тряслись как желе на блюде, пока он, брызгая слюной, и выпячивая губы, сожалел о случившемся и от имени принца давал слово, что нападение оказалось для Люка полной неожиданностью.
   Фьялар объяснения и извинения принял, выслушав вполуха. Даже Норвика, злого, как тысяча кобольдов, что его не разбудили к приходу гостей, слушать не стал. Хотя тот, одеваясь для сцены, рассуждал вслух о местной политике и выражал удивление тем, что Баллард, который не только старше Люка на сотню лет, но и выше его на целое поколение, спокойно подчиняется вьетнамскому выскочке. Сиром Балларда был уничтоженный в 1993 принц Лодин. Кто был сиром Люка - оставалось тайной.
   Фьялар только отмахнулся. Переговорил с братьями о поправках на звучание в зале, придирчиво оглядел слегка порозовевшего после раннего ужина Войцеха. Улыбнулся.
   -- Задай им жару, скальд. Наша главная битва - на сцене. А мелких неурядиц на твою долю еще достанется.
   Норвик сверкнул белозубой улыбкой и, как обычно, первым вылетел на сцену под восторженный рев публики.
  
   Дневные события все же дали о себе знать. Барабаны звали в бой, гитары рвали зал тяжелыми рифами, в голосе Норвика звучали ветер и бушующие волны, Фьялар вел за собой группу, словно на отчаянный штурм вражеской крепости. Даже баллады кипели яростью страсти, а тишина между песнями звучала, как предвестница бури.
   Стулья на последних трех рядах, где собрались самые отчаянные поклонники металла, восстановлению не подлежали.
   Скрипач, чуть опоздавший к началу концерта, присоединился к ним в двух последних вещах, и скрипка Страдивари влилась в общее безумие воем урагана в снастях драккара. Фьялар довольно улыбнулся. Победа была столь же полной, как и днем.
   Но, несмотря на это, вечеринка прошла на удивление официально. Девушек, рвущихся за кулисы, Аннабель, напуганная неожиданным визитом Ассамита, пустить отказалась. Вместо них на место срочно прибыли несколько официанток из принадлежавшего ей клуба для Сородичей. Девушки время от времени подкармливались на посетителях, экономя на косметике, но гораздо чаще служили основным блюдом. Войцех, недовольно поморщившись, от угощения отказался. Сэмюэль, наоборот, остался доволен - Пауль заговорщически подмигнул ему, когда одна из официанток попыталась напустить на себя томный вид.
   Представители местной прессы задержались немногим дольше, чем разочарованные равнодушием клиентов девушки. Фьялар дал скупое интервью, сославшись на то, что эксклюзивное право освещения тура принадлежит Сэмюэлю и Паулю. Аннабель, высидевшая не дольше, чем требовали приличия, простилась вежливо, но прохладно. Уже к полуночи в гримерке остались только свои. Вечеринка грозила плавно перейти в военный совет.
   В дверь постучали, и Фьялар с недовольным видом пошел открывать. В комнату вошел Беккет, покинувший зал сразу после концерта. Но не один. Следом вошла женщина, черная и худая, как африканский идол, с сединой в плотных курчавых волосах, с лицом, изборожденным морщинами. Длинное пестрое платье этнического кроя и крупные бусы из красноватых сушеных орешков только подчеркивали ее нарочито африканский вид.
   -- Фьялар, -- почти церемониально произнес Беккет, -- позволь тебе представить. Это - Инянга, бывший примоген клана Гангрел в Чикаго. Впрочем, Принц пока не знает о том, что она - бывший примоген.
   -- Они думают, что я просто отправилась в долгое путешествие, -- улыбка женщины была одновременно открытой и загадочной, -- тебе привет от Ксавьера.
   -- Я уже получил сегодня один, -- мрачно заметил Фьялар.
   -- Знаю, -- кивнула она, -- Беккет рассказал в подробностях. И Вождь тоже знает. Он просил передать свою благодарность.
   -- Лучше бы он передал свои соболезнования семье ярла Малькольма, -- сердито вставила Бранка, оказавшаяся за спиной у Фьялара в тот самый миг, как увидела Инянгу, -- его многовековая вражда с Гару весьма затрудняет переговоры. А если Фьялар...
   -- Ты собираешься и эти вопросы за меня решать? - сердито обернулся Фьялар, -- если мне понадобится твой совет - я спрошу.
   Бранка обиженно закусила губу, но промолчала.
   -- У Ксавьера сейчас другие проблемы, -- спокойно продолжила африканка, -- внутриклановые.
   -- Валькирии, -- Фьялар сделал паузу, размышляя, насколько он может быть откровенен с потенциальной союзницей, -- и Ассамиты.
   -- Это решаемые проблемы, -- покачала головой Инянга, -- есть и похуже. Патриарх просыпается. Брунгильда думает, что только ей известно, где находится пещера, в которой спит Всеотец. Но она ошибается.
   -- Что Ксавьер собирается с этим делать? - спросил Фьялар, -- и зачем ему наша помощь?
   -- Чтобы остановить Геенну, нужно уничтожить их, пока они спят, -- убежденно сказала Инянга, -- но для этого твоя помощь не нужна. А вот для того, чтобы остановить Рагнарек...
   -- Ты обратилась не по адресу, -- рассмеялась Делия, подходя ближе и беря Фьялара под руку, -- Рагнарек, как раз, вполне вписывается в наши планы.
   -- Врата Ночи почти открыты, -- ответила Инянга, -- у тебя уже есть планы, что ты будешь делать с нашествием ледяных великанов? Союз с цвергами? Контакты среди альвов и фейри?
   -- Отец обещал помочь, -- вступила в разговор Мелисента, -- но о Вратах Ночи ему, кажется, еще не известно.
   Инянга вопросительно посмотрела сначала на девушку, даже для концерта так и не сменившую свое строгое, почти школьное платье на что-либо более "металлическое". Потом на Фьялара.
   -- Мелисента ап Фионнбар, -- кивнул Фьялар, -- контакты с Домом Фионна у меня уже есть. Ты могла бы помочь с остальными?
   Инянга отрицательно покачала головой.
   -- Пока будет довольно, если я помогу примирить Ксавьера с Гару, -- ответила она, -- это в моих силах. Вторая кровавая битва за Чикаго не нужна никому. Принца Лодина разорвали в клочья, но...
   -- Я думаю, винить в этом нужно его выводок и Примогенат, -- добавил Беккет, -- Люпины оказались пешками в интригах Древних.
   -- У меня всего три дня в этом городе, -- напомнил Фьялар, -- вряд ли я успею сделать что-то судьбоносное. Но с Гару поговорю.
   Он повернулся к Волчице.
   -- Бранка, попробуй связаться со всеми, до кого доберешься. Сообщи, что Ксавьер просит перемирия. До тех пор, пока...
   -- Пока папочка Бобби не сообщит, что ему удалось узнать, -- кивнула Бранка, -- сделаем. Мы тоже хотим получить свое место под солнцем после выхода нового закона.
   -- Нам место под солнцем не горит, -- усмехнулся Беккет, -- но луной поделимся.
   -- Я не уверена, что Внутренний Круг разделяет твой энтузиазм, Беккет, -- вздохнула африканка, -- они слишком любят свою власть. А Маскарад - это одно из средств ее сохранить. И Шабаш стремится к власти над смертными, а не к равноправному сотрудничеству.
   -- Кстати о Шабаше, -- добавил Беккет, -- что слышно о сбежавшей с Конклава мышке?
   -- Ничего, -- нахмурился Фьялар, -- и это мне не нравится, -- боюсь, когда мы что-то услышим, нам это не понравится еще больше.
   -- Чему быть, того не миновать, -- Инянга окинула всю компанию пристальным взглядом, -- но будем надеяться на лучшее.
   -- Посмотри в глаза чудовищ, -- неожиданно добавил Войцех, -- и когда пылает запад, и когда горит восток...
   Малкавиан пошатнулся, и Мелисента бросилась к нему. Но Войцех уже пришел в себя.
   -- Ты о чем? - спросил Фьялар, но Войцех отступил на шаг и покачал головой.
   -- Не спрашивай. Не ходи. Не слушай.
   -- Шемет! - рявкнул Фьялар. -- Соберись! О чем это?
   -- О музыке. О смерти. Большего не помню.
   Малкавиан побледнел, раннее пробуждение, концерт и пророчество дались ему тяжело.
   -- Мелисента, -- подозвал Фьялар девушку, -- уведи его до утра. На всякий случай. Он свою битву сегодня уже третий раз выиграл, с него довольно.
   Мелисента грустно улыбнулась, подошла к Войцеху и взяла его за руку. Малкавиан последовал за ней к двери, словно во сне.
   -- Нам всем пора, -- решил Фьялар, -- госпожа Инянга, надеюсь на продолжение знакомства.
   0x08 graphic
   * General Educational Development - тест, определяющий соответствуют ли знания тестируемого требованиям полного среднего образования США
   *Сенешаль - заместитель Принца Города, исполняющий его поручения или его обязанности в случае отсутствия Принца на месте. Аналог вице-президента
  
  
   57. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Делия
  
   Делия сладко потянулась и выбралась из-под сбившегося одеяла. Нашарила на полу серую фланелевую рубашку, на которой с утра не хватило трех пуговиц, набросила ее, вдыхая запах Фьялара.
   После возвращения с вечеринки на нее нашло желание обсудить местную политику, и Фьялар, немедленно закрыв ее рот лучшим из возможных способов, почти до утра напоминал ей, что у них медовый месяц.
   В гостиной Фьялара тоже не обнаружилось, но Делию это не встревожило. После вчерашнего визита Аннабель не только сменила персонал на этаже, целиком занятом участниками тура, но и выставила охрану на всех подходах. На часах чуть перевалило за полдень, Сородичи, должно быть, мирно спали в своих номерах, а у всех остальных появилось время для блаженного ничегонеделания.
   Дроу вышла из душа все в той же серой рубашке, взялась за трубку внутреннего телефона, передумала. Намешала себе растворимого кофе, щедро залив его сливками, и уселась на диване, намереваясь просмотреть очередной Машин научный отчет. В дверь постучали, но она даже ответить не успела, как в номер проскользнула Мелисента.
   -- К тебе можно?
   -- Ты знала, что "ко мне"? Видела Фьялара с утра?
   -- Видела. Он просил тебя не будить, -- девушка улыбнулась, -- сказал, что тебе необходим отдых после долгих политических дебатов.
   Она вздохнула и пожала плечами.
   -- А вот со мной Войцех дела обсуждать не хочет. Как это у тебя получается?
   Делия напустила на себя самый гордый и загадочный вид, чуть свысока взглянула на Мелисенту, и рассмеялась.
   -- Никак. По крайней мере, сегодня. Он еще что-нибудь говорил?
   Мелисента кивнула.
   -- Просил передать, что Бранка дозвонилась в Милуоки, и встреча с Гару, все-таки, состоится. Но не здесь, а в открытом кафе, в парке. Поближе к солнышку.
   -- Он чего-то опасается? - встревоженно спросила дроу. -- Почему вдруг в парке?
   -- Это условие Гару, -- покачала головой Мелисента, -- так Фьялар сказал. С ним Бранка пошла. Для представительства и на всякий случай. Так что он велел передать, чтобы ты не беспокоилась.
   Делия рассеянно кивнула. Возможно, новый статус вредил ее карьере в этом мире даже больше, чем популярности Фьялара у фанаток, но в данный момент ее даже радовало, что на встречу тащиться не пришлось. У нее были свои планы и свои дела, и одно из них сидело рядом с ней на диване, потягивая остывший кофе.
   -- Войцех в номере? - спросила Делия. -- Ты, наконец, убедилась, что он до заката спит мертвым сном?
   -- Войцех спит, -- Мелисента опустила глаза, -- но в номере его нет.
   Делия с удивлением посмотрела на девушку.
   -- Как? Он там, а ты здесь? Это невозможно. Или ты одновременно... Нет, это тоже невозможно.
   -- Фьялар велел его увести, -- напомнила Мелисента, -- он... Он даже есть не мог, и это был первый раз, когда он уснул в Грезе. Я вернулась - здесь его не было. И дальше - тоже.
   -- Что значит "дальше"?
   Мелисента вздохнула.
   -- Что значит смерть? - спросила она. -- Почему вампир, который думает, чувствует, нуждается в пище и отдыхе - мертв? Тело без разума и чувств, продолжающее двигаться - это зомби. Но у Сородичей все это есть, и тем не менее.
   -- А тело? - заинтересованно спросила Делия. -- Насколько я знаю, у них многие внутренние органы за ненадобностью вообще атрофируются. В том числе... Ты уж извини, что напомнила.
   -- Человека с удаленным желудком можно поддерживать внутривенными инъекциями, -- возразила Мелисента, -- чем отличается вампир? Нет, дело не в теле. Умирает... часть души. За неимением лучшего объяснения. Та, место которой занимает Зверь. Тот, кто стал Зверем, понимаешь? В Грезе он может вспомнить о том, кем он был. Это не меняет тела, но... Какая разница?
   -- Ты хочешь сказать, что нашла способ...
   -- Только очень далеко. Там, где это совсем Греза. Мечта... Моя мечта. А мои мечты - это и есть Реальность. Он вспомнит. Я верю и надеюсь.
   -- Если он снова станет человеком, -- спросила Делия, -- он состарится и умрет? Как быстро?
   -- Смерть - это вообще не обязательно, -- улыбнулась Мелисента, -- это всего лишь... Контроль популяции. Представь себе бессмертных людей, все еще производящих себе подобных с той же частотой, что и сейчас. Как скоро на Земле не останется места?
   -- В этом есть логика, -- согласилась Делия, -- Ши ведь бессмертны, так? И фирр. И эладрин. Они живут вечно, если их не убить. И детей у них мало. Возможно, ты права.
   -- Возможно. Но человеком он все равно уже не станет. А вот кем? Для этого и названия никто не придумал.
   Девушка задумалась, грустная улыбка осветила лицо, в глазах синева засияла искорками.
   -- Ты что-то сделала? - спросила Делия. -- Я вижу Принцессу.
   -- Ничего, -- ответила Мелисента, -- ничего. Мы оба меняемся. Поторопитесь со своим Рагнареком, или что вы там задумали. Мне душно в Банальности. Но в Грезе я стану только сном. Сказкой. И он тоже.
   -- Это то, чего опасается Князь?
   -- Нет. Но об этом мне нельзя говорить. Если правила нарушить, отец вообще откажет. А он только и ждет повода.
   -- Ему не нравится Войцех?
   -- Войцех первый, кто ему нравится ,-- вздохнула Мелисента, -- поэтому... Нет. Не спрашивай, пожалуйста.
   -- Хорошо, -- кивнула Делия, -- оставим это. Пойдем, лучше поищем, кто еще не спит.
   Пока Делия одевалась, Мелисента заглянула в номер и, убедившись, что там все еще пусто, вернулась. Девушки спустились вниз, позавтракали в кафе, прогулялись по молу. Заглянули к Диззи, контролировавшему разборку аппаратуры. Парень, против обыкновения, был неразговорчив и даже слегка мрачен. Делия отметила, что привычного джойнта во рту у него нет, и мрачность отнесла за счет непривычной для Диззи ясности взгляда.
   Пауль тоже к беседам оказался не склонен, и девушки вернулись в номер. Делия, наконец, взялась за Машины выкладки, Мелисента пристроилась рядом с учебником. Был уже почти вечер, когда в номер постучалась Бранка.
   -- Где Фьялар? - спросила она. -- Меня просили передать, что его предложения будут рассмотрены на ближайшем совете.
   -- Где Фьялар? - Делия чуть не подскочила с дивана, ноутбук упал на ковер. -- Когда вы расстались?
   -- Часа три назад, -- ответила Бранка, -- он сказал, что возвращается в отель и просил меня заехать... Ну, это он тебе сам расскажет, если захочет.
   -- Если захочет... -- Делия закусила губу, -- почему он не позвонил?
   Девушка вытащила телефон из сумочки, которую оставила на столике у двери, и набрала номер. Телефон Фьялара не отвечал. Бранка вся подобралась, на ее лице явно читалась смесь стыда и надежды.
   -- Может... -- начала она.
   -- Не может, -- отрезала Делия, -- не после вчерашних слов Войцеха. Кстати, а что он сказал?
   Она подняла ноутбук с пола. На ее счастье все работало, и дроу чуть дрожащими пальцами вбила в поисковую строку Гугля странные слова, произнесенные накануне Малкавианом.
   -- Скрипач, -- убежденно сказала она, -- я не знаю, как, но это он. Надо искать.
   -- Ждать придется, -- Мелисента положила руку на плечо Делии, -- все, кто мог бы нам помочь, еще спят. Еще два часа...
   -- Этот псих с непроизносимым именем тоже должен спать, -- напомнила Делия, -- но как-то же ему удалось вытащить Фьялара к себе.
   -- Или не к себе, -- заметила Бранка, -- или он это сделал с чьей-то помощью. А чего ты опасаешься?
   -- Не знаю, -- Делия нервно барабанила пальцами по стеклянной крышке столика, -- не знаю. И от этого боюсь еще больше. Но Мелисента права, придется ждать. Пойди, пожалуйста, и предупреди Диззи. У нас, возможно, каждый ствол не счету.
   -- И клык, -- добавила Мелисента.
   -- И коготь, -- согласилась Бранка.
  
  
   58. "Петля". Чикаго. Фьялар
  
   Встреча с Гару прошла в Парке Гранта, в очаровательном садике под названием "Дух музыки", среди аккуратно подстриженных цветущих кустов и пирамидальных елей. Со стороны этот важный политический акт походил на байкерскую тусовку - из Милуоки приехала либерально настроенная молодежь, под предводительством юного ярла Морриса Мак-Намарра, единственного сына покойного Малькольма. Бранка с собратьями держалась ровно, со спокойным достоинством, и Фьялара даже слегка удивило, что молодые Волки не оказывают красавице вполне заслуженного внимания. Но он почти сразу вспомнил о том, что Гару никогда не вступают в брак между собой - рождение метисов, монстров, чья истинная форма - вервольф из ночных кошмаров, считалось позором для родителей.
   Соболезнования были высказаны, поздравления с победой и благодарность за справедливое возмездие - принесены, надежды на будущее сотрудничество скреплены дружеским рукопожатием. Моррис, глава одной из самых влиятельных стай Соединенных Штатов, пообещал использовать всю унаследованную от отца власть, чтобы оградить Сородичей от проблем с Волками даже на самых безлюдных и диких участках маршрута.
   Подготовку к всеобщему перемирию и первому в истории Договору о взаимном ненападении решено было начать, не откладывая, и Фьялар отправил Бранку на конспиративную квартиру, которые Гару держали в контролируемом Камарильей Чикаго, чтобы помочь Мак-Намарра с оперативной рассылкой почты и прочей дипломатической рутиной. Сам Фьялар решил воспользоваться выдавшимся свободным временем и прогуляться по городу - сидеть взаперти в номере становилось почти невыносимо.
   Солнце слегка припекало, за кружевной зеленью деревьев виднелись бело-голубые башни небоскребов на фоне ослепительного неба. Старая деревянная скамейка с чугунным литьем по бокам, слегка потертая и поцарапанная, оказалась по-домашнему уютной. Уходить не хотелось, и Фьялар прикрыл глаза, ловя солнечный свет сквозь опущенные веки.
   На скамейке напротив девушка в цветастом платье, подобрав ноги, читала книгу, по дорожке мимо клумбы редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая ни малейшего внимания на гнома в кожаной косухе. Фьялар улыбнулся, он уже почти отвык от того, что можно слиться с городской толпой, быть просто одним из тех, кто в погожий майский день не просиживает штаны в офисе или не наверстывает упущенный за ночь сон.
   Над клумбой порхнула желтая бабочка, на дорожку опустился толстенький воробей. Фьялар наслаждался покоем. Но гном уже предвидел тот день, когда Фьялару Бруниссону больше не удастся посидеть спокойно в городском парке. А затем... Что же, не только Сородичей коснется новый закон. Интервью с Фьяларом сыном Бруни, горячие статьи о нравах Перекрестка... Что еще?
   -- Мистер Бруниссон? - к скамейке подошел мужчина средних лет, в аккуратном деловом костюме, не слишком дорогом и не очень новом, с зачесанными на лысину сбоку волосами и длинным нервным носом.
   -- Это я, -- недовольно поморщился Фьялар, -- вы что-то хотели?
   Мужчина улыбнулся.
   -- Позвольте представиться, мистер Бруниссон, -- сказал он, протягивая Фьялару визитную карточку, -- я Джереми Бэйн, совладелец музыкального магазина "Бэйн и Фуши". Признаюсь, мне стоило большого труда и небольшой суммы денег разыскать вас. Один из моих клиентов попросил меня выступить посредником в весьма, надеюсь, заинтересующей вас сделке.
   -- Я могу дать вам телефон моего продюсера, -- холодно ответил Фьялар, -- переговорите с Иветт.
   -- Речь идет о редком музыкальном инструменте, мистер Бруниссон, -- покачал головой Бэйн, -- вряд ли этим вопросом заинтересуется ваш продюсер. Мой клиент ищет ему достойного покупателя. Но, сами понимаете, мистер Бруниссон, сам факт обладания такой ценной вещью может представлять угрозу безопасности владельца, если он не слишком заметная фигура и недостаточно богат, чтобы обеспечить надежную охрану. Так что мой клиент предпочитает сохранять инкогнито до того момента, когда вы примете решение о покупке. А вы его примете, уверяю вас.
   -- Вы заинтриговали меня, мистер Бэйн, -- улыбнулся Фьялар, -- и в какие же старинные катакомбы мне придется спуститься, чтобы увидеть этот раритет?
   -- Вам придется подняться на десятый этаж "Центра Изящных Искусств", где находится наш магазин. Это минутах в десяти ходьбы отсюда.
   -- Признаться, вы меня разочаровали, мистер Бэйн, -- рассмеялся Фьялар, -- а я уж рассчитывал на таинственное и опасное приключение. Ну что же, пойдемте, посмотрим на ваш товар.
  
   В магазине было почти пусто. На стендах висели скрипки и стояли виолончели, в центре небольшого торгового зала в стеклянном кубе левиафаном горбился огромный, почти черный, контрабас. Еще пара аквариумов была отдана обитателям поменьше - две старинные скрипки, рыжая и вишневая, чуть потертые, но изяществом и благородством линий даже непосвященному взгляду выдающим руку истинного мастера.
   За прилавком стоял пожилой китаец с длинной косой, но в европейском костюме, представленный Фьялару как мистер Фуши. Он явно узнал потенциального покупателя, поклонился, сложив руки лодочкой и радостно улыбаясь, и вытащил из-за стойки простой обтянутый искусственной кожей футляр. Фьялар с сомнением поглядел на это не слишком обнадеживающее вместилище обещанного шедевра гитарного мастерства.
   Но сама гитара превзошла все ожидания. Небольшая, с классическим изгибом, светло-янтарного цвета и тонкими коричневыми кольцами разных оттенков вокруг отверстия.
   -- Антонио де Торрес? - взволнованно спросил гном.
   Фуши кивнул.
   -- Тысяча восемьсот девяностый год. Одна из лучших.
   -- Мои поздравления, мистер Бэйн, -- с улыбкой обернулся Фьялар, -- вам действительно удалось меня заинтересовать. Где и когда я могу познакомиться с вашим таинственным клиентом?
   -- Вы ни о чем не хотите спросить? - усмехнулся Бэйн.
   -- Я могу ее попробовать?
   -- Вообще-то я имел в виду цену, -- рассмеялся Бэйн, -- но попробовать вы ее, конечно, можете. Задняя дверь магазина ведет в комнату для прослушивания. Там прекрасная акустика. Хотите пройти?
   -- Безусловно, -- Фьялар почти с вожделением глянул на гитару, которую Бэйн нес за ним, все еще не давая в руки, -- мне просто не терпится свести с ней знакомство.
   Задняя комната, обитая темно-вишневым ковровым покрытием, включая ведущую в магазин дверь, пол и потолок, освещалась круглыми утопленным в стены лампами. Посредине стоял одинокий стул в стиле Бидермейер, у стены - пустой пюпитр. Бэйн с полупоклоном вручил гитару Фьялару и скрылся за тут же захлопнувшейся за ним дверью.
   Голос у гитары оказался глубокий и мягкий, но Фьялар уже слышал в нем стальные нотки вокала Норвика, и четкий ритм Войцеха, и плотное звучание индейских братьев. И, конечно, соло своего концертного Лес-Пола. Идеальный инструмент, чтобы в компании с Норвиком, впервые за много веков вернувшимся от чисто исполнительской карьеры к сочинению музыки, набрасывать темы новых вещей.
   Вот и теперь медленно и певуче лилось вступление к новой балладе, наползая сизым туманом с гор, укрывая мглистой дымкой мир, оставляя их наедине.
   -- Инструмент не пострадал? - уже почти сквозь сон услышал Фьялар. -- Тащи его быстрее, газ еще не выветрился.
  
   Темнота дышала сыростью и плесенью. Обнаженные лопатки холодил металл спинки, руки саднило от металлических браслетов, пристегнутых к поручням. Ноги тоже оказались притянутыми к ввинченным в пол - это он определил, пытаясь подвинуться вместе с креслом , - ножкам. Но джинсы и ботинки неизвестный похититель на нем оставил, и железо на щиколотках натирало меньше. Фьялар чуть не до крови закусил губу. Войцех сказал "не ходи". Но кто мог знать, что это предупреждение может относиться к невинному посещению музыкального магазина в разгар торгового дня? Впрочем, для самобичевания момент был неподходящий. Гораздо важнее было понять, кому и зачем он мог понадобиться.
   Фьялар перебирал в памяти все почерпнутые из сети сведения о Сородичах Чикаго. Обстановка в Ветреном Городе была столь запутанной и полной недомолвок, интриг и подковерной возни, что почти любой из них подходил, по мнению Фьялара, на роль гостеприимного хозяина. Единственной зацепкой мог оказаться магазин...
   Но придти к определенным выводам гном не успел. В глаза ударил нестерпимо яркий после полной темноты свет пяти свечей, выхватывая из мрака умильную улыбку, крючковатый нос и горящие лихорадкой глаза Таможиуса Кужлейки.
   -- Я боялся, что местная политика не даст тебе времени навестить мою скромную обитель, -- сообщил Тореадор, ставя канделябр на простой дощатый стол у красной кирпичной стены, по которой сочились капли влаги, -- поэтому я взял на себя труд организовать твой визит лично.
   Таможиус положил на стол скрипичный футляр, который держал в другой руке, и вытащил оттуда скрипку и смычок.
   -- Мы ведь прекрасно сыгрались на концерте, да? - он вопросительно посмотрел на Фьялара, но гном не ответил. -- Думаю, нам стоит продолжить репетиции.
   Только теперь Фьялар разглядел, что гитара, на которой он играл в магазине, лежит на столе. И первой мыслью, к его собственному удивлению, оказался страх, что сырость повредит инструменту.
   -- Мы обязательно сыграем вместе, да, -- хихикнул Таможиус, прилаживая скрипку к подбородку, -- но на этот раз мою музыку. Так что для начала тебе стоит ее послушать.
   Смычок мелькнул в воздухе и опустился на струны, заставив их нервно и жалобно взвизгнуть.
   -- Если, конечно, ты будешь в состоянии играть, когда я закончу вводить тебя в курс дела, -- надменно заявил Кужлейка, -- моя музыка требует внимания, и я помогу тебе сосредоточиться.
   Он снова положил скрипку на стол, подошел к Фьялару и, взмахнув правой рукой, острым ногтем прочертил кровавую линию на плече гнома. Горячий и влажный язык прошелся рядом с порезом, собирая выступившую кровь, но не закрывая рану.
   -- Помогает настроиться на одну волну, -- хихикнув, сообщил Таможиус, -- итак, "Рондо".
   Фьялар потерял счет времени. Мрачные пассажи Кужлейки, наполнявшие душу невыносимым отчаянием и горестной безысходностью, рыдания скрипки и рвущие кожу в каждой паузе когти слились в одну, неподражаемо-гениальную мелодию. Стекающая по рукам и груди кровь пульсировала в такт музыке, заставляя сердце заходиться маятником от пьяняще-сладостной боли до омерзительно-горького блаженства. Когда сознание стало покидать Фьялара, и музыка уже доносилась до его разума как сквозь кровавую пелену, Таможиус зализал его раны и поднес ко рту стакан дешевого и кислого красного вина.
   -- Мы только начали, мой дорогой гость, -- улыбнулся он, -- обычно, я не трачу на концерт больше недели. Но с тобой, мой друг, я готов провести вечность. Ведь мы так хорошо понимаем друг друга, да?
   Фьялар сплюнул кислое вино на заляпанный кровью грязно-белый свитер Тореадора.
   -- Ты можешь закрыть мои раны, но крови у меня на неделю не хватит. Кому будешь играть, когда я сдохну? Крысам?
   -- Крысы предпочитают флейту, -- блеснул клыками Кужлейка, -- профаны и дилетанты. Но ты не волнуйся, умирать ты будешь долго. Я даже во вкус не вошел. Впрочем, ты ведь понимаешь меня, да? Как гений гения.
   Фьялар не ответил. За неделю его друзья перетряхнут Чикаго до последней щелочки, в этом он не сомневался. Но вот действительно ли Таможиус сумеет продержаться на грани безумия достаточно долго, чтобы дать им на это время?
   -- Ты гений, -- кивнул Фьялар, -- я в этом уже не сомневаюсь. Может, дашь мне гитару?
   -- Рано еще, -- покачал головой Кужлейка, -- ты мечтаешь о свободе, а не о музыке. Но сумею убедить тебя в том, что музыка важнее.
   На этот раз в запястье Фьялара впились желтые клыки, и Тореадор присосался к его руке с чавкающим звуком. Боль резанула, как раскаленный кинжал.
   Кужлейка отстранился. По острому подбородку стекала кровь, глаза блуждали.
   -- А гномья кровь другая, -- он с видимым интересом поглядел на Фьялара, -- гуще, солоней. И вдохновение от нее другое. Вот, послушай.
   Он снова взялся за скрипку, и она взвилась к каменному сырому потолку болезненным стоном. Фьялар рванулся из оков, руки сами собой потянулись к ушам, чтобы закрыть их от этого пронзительного визга. Но браслет только царапнул по ране, и гном, не сдержавшись, зарычал от боли, присоединяя свой голос к безумной музыке.
  
  
   59. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Делия
  
   -- Он жив, -- убежденно сказала Делия.
   Она только сейчас осознала, насколько крепка между ними связь. За все это время ни одному из них не грозила по-настоящему смертельная опасность, когда они были не рядом. Поэтому ей и в голову не приходила мысль, что разрыв этой связи хлестнет не оставляющей сомнений болью. И теперь она чувствовала Фьялара, и в сердце засела острая игла, но сказать, что это - тревога или уверенность - она не могла.
   -- Из всех местных кровопийц - именно тот, кому на политику глубоко плевать, -- покачал головой Норвик, -- это же надо...
   -- И поэтому остальные им мало интересуются, -- добавил Рамо, -- Аннабель весь Чикаго на уши поставила, никто не знает, где его логово.
   -- Фьялар исчез еще днем, -- напомнил Сэмюэль, -- у скрипача, наверняка, были подручные. Но кто?
   -- А что о нем вообще известно? - спросила Бранка. Она все еще винила себя за то, что оставила Фьялара без прикрытия, хотя все остальные ясно дали ей понять, что никакой ответственности за происшедшее на нее не возлагают.
   -- Даже Аннабель могла дать только самую общую и не слишком свежую информацию, -- ответил Норвик, -- прибыл в Чикаго вместе с большой волной литовских эмигрантов в 1890, в короткое время завоевал репутацию музыкального гения, но очень скоро сошел со сцены. Испугался, что излишние внимание публики навлечет обвинения в нарушении Маскарада. С тех пор играет почти исключительно для себя. Хотя иногда участвует в музыкальной жизни литовской общины.
   -- Играет на похоронах и свадьбах, -- кивнул Хоакин, -- он сам упоминал похороны. Может, начать оттуда?
   -- Хорошая идея, -- согласился Норвик, -- есть еще одна зацепка. Возможно. В 1971 получил разрешение на обращение Кэти Гленз. Но довольно быстро потерял к ней интерес. Сейчас она - лидер-гитарист панк-группы "Хор младенцев".
   -- Девушка может знать, где его искать, -- кивнула Делия, -- если он не сменил логово с тех пор, как они расстались. Неплохо бы ее найти.
   -- У меня есть связи с местной прессой, -- сообщил Пауль, -- хроникер криминальной колонки. А у него, наверняка, выход на чикагскую полицию. Надеюсь, им удастся что-то разнюхать.
   Норвик оглядел присутствующих и решительно взял дело в свои руки.
   -- Думаю, нам стоит разделиться, -- предложил он, -- толпа Сородичей, да еще и в сопровождении смертных может привлечь к себе слишком пристальное внимание, и не только Кужлейки. Войцех, на тебе литовская община. Земляки, считай.
   -- Я не литовец, -- возразил Войцех, -- я литвин.
   -- Им об этом знать не обязательно, -- покачала головой Делия, -- и я пойду с тобой.
   Мелисента молча кивнула.
   -- Мы с Рамо и Хоакином попробуем разыскать этих Младенцев, -- продолжил Норвик, -- профессиональная солидарность и все такое. Сэмюэль и Пауль - пресса и полиция. Кто-нибудь, свяжитесь с Беккетом, пусть потребует официального расследования у Примогената и Принца. Бранка, твои собратья не могут помочь?
   -- Их уже нет в городе, -- ответила Волчица, -- но я могу попробовать взять след. Если кто-нибудь пойдет со мной. Разгуливающего по городу волка легче проглядеть, если он идет рядом с человеком.
   -- С удовольствием возьму тебя на поводок, детка, -- улыбнулся Диззи. И тут же виновато поглядел на Делию, -- рядом с таким пофигистом, как я, тебя точно не распознают.
   -- И никаких поводков, -- сердито заявила Бранка, -- ты еще намордник на меня надень.
   -- Это предложение?
   -- Это твой смертный приговор.
   -- Хватит! - громыхнул Норвик. -- Не до ваших шуток. С обоих шкуру спущу. Но предложение принято - вы идете на место событий. Связь держим каждые полчаса, по графику. Потерявшаяся группа лучше пусть сама пятый угол ищет, если серьезных причин не будет. Нам надо вытаскивать Фьялара, а не лезть в новые неприятности.
   -- Хорошо, -- Делия поднялась с дивана и направилась в спальню, -- с Беккетом я переговорю сама. Войцех, тебе десять минут на сборы. Остальные могут идти.
  
   После визита лже-Ксавьера Войцех с улыбкой заявил, что эксгибиционизм в число его психозов не входит, и обзавелся широкими спортивными брюками и майкой, на случай, если его опять куда-нибудь поволокут во сне. Мелисента вывела его из Грезы прямо на общее собрание, и Малкавиан вернулся в номер, чтобы переодеться.
   Мелисента со вздохом закрыла шкаф.
   -- Кружева и шелк, -- констатировала она, -- не самая подходящая для драки одежда.
   Войцех резко обернулся к ней.
   -- Ты не идешь, -- в голосе Войцеха зазвенели острые льдинки, -- я хочу, чтобы ты ушла в Грезу. В самое безопасное место, какое найдешь.
   -- Я не отпущу тебя одного, -- Мелисента схватила его за руку и развернула к себе, -- я не стану прятаться, когда ты рискуешь собой.
   -- Хорошо, -- спокойно ответил Войцех, -- мы никуда не идем. Фьялар поймет.
   Синие глаза от удивления распахнулись как два озера.
   -- Фьялар - мой друг, -- объяснил Войцех, -- и моя надежда хоть чего-то в этом мире достичь. И все остальные будут рисковать жизнью. Но им нечего терять, кроме Фьялара. А у меня есть ты, и ничего дороже тебя.
   -- Но это будет...
   -- Это будет поступок труса и эгоиста, -- согласился Войцех, -- переживу.
   -- Это неправильно, -- с отчаянием в голосе произнесла Мелисента.
   -- А что правильно? - он взял девушку за плечи и посмотрел ей в лицо. -- Подставить под удар семнадцатилетнюю девчонку, не умеющую ни стрелять, ни драться? Твой фламберг - в Грезе, Принцесса. И никаких шансов перенести события на твою территорию. Я за тебя боюсь.
   -- Я тоже за тебя боюсь, -- прошептала Мелисента.
   -- Я знаю, -- грустно улыбнулся Войцех, -- но у меня намного больше реальных оснований для этого. Ты не сможешь прикрыть мне спину, потому что я не сумею повернуться к тебе спиной, понимаешь?
   Мелисента кивнула, и Войцех прижал ее к себе.
   -- Ты - мое слабое место. Оставаясь в безопасности, ты защищаешь меня лучше, чем рядом со мной. Пожалуйста.
   Мелисента всхлипнула и прижалась к любимому. Они стояли молча, и Войцех тихо гладил ее шелковистые волосы. Неожиданно девушка отстранилась и сердито взглянула на него.
   -- Войцех! Нашел время для своих дурацких игр! Это не аргумент!
   Малкавиан улыбнулся, покачал головой и, снова прижав ее к себе, зашептал в самое ухо, хотя никто, кроме нее, не мог его слышать.
   -- Я не знаю, что ты сделала. Но это правда. Очень. Как никогда... И так не вовремя. Я вернусь, моя прекрасная, даю слово.
   Мелисента кивнула и вытерла слезы. Войцех легонько поцеловал ее в нос.
   -- Иди, моя прекрасная. Давай, иначе мы в десять минут не уложимся.
   Когда девушка исчезла, Войцех попытался справиться с неожиданно превратившимся в проблему чудом привычным за два века способом. Чудо отреагировало слабо.
   -- Кажется, ведро холодной воды когда-то действовало безотказно, -- вспомнил вампир, влезая под ледяной душ.
   Когда он вернулся в номер Фьялара, остальные уже разошлись. Делия ждала его, едва сдерживая желание мерить шагами комнату из угла в угол.
   -- Ты один, -- заметила она, чуть улыбнувшись, -- я так и предполагала. И, думаю, это к лучшему.
   -- Думать некогда, -- ответил Войцех, -- я надеюсь вернуться к рассвету. Так что отсчет пошел.
  
  
   60. "Синий Бархат", "Дыба", Чикаго. Норвик
  
   В каждом мегаполисе есть район, который местные Сородичи называют "Тигель", "Садок" или просто Охотничьи угодья. Сородичи Чикаго именовали территорию, прилегающую к пестрящей вывесками ночных клубов Раш-стрит, "Дыбой". Толпы туристов, любителей рока, джаза и блюза, виски и пива, девочек и мальчиков заполняли заведения каждую ночь бурлящей толпой, в которой даже самому неуклюжему Кровопийце было легко найти себе "сосуд".
   Норвик вышел из очередного рок-клуба в изрядно потрепанном виде. Забредшая туда в поисках острых ощущений компания скучающих девиц узнала восходящую звезду рока, несмотря на заплетенные в косу волосы и скромный по понятиям Норвика байкерский прикид - много черной кожи, совсем чуть-чуть стали. Не больше фунта. Дело обошлось автографами, но в следующий раз могли и на сувениры разобрать. Братьям Калос досталось поменьше, они обходили панковские места, где их длинные черные гривы и расшитые бисером замшевые жилеты у обладательниц зеленых ирокезов истерических восторгов не вызвали.
   Первый след "Хора Младенцев" обнаружился на афишной тумбе возле "Синего бархата". Очередь к дверям клуба длинной змеей оборачивала свой хвост вокруг всего квартала, а здоровенный мужик на входе в заведение, скрестивший огромные руки на кожаном жилете, надетом на голое тело, выглядел весьма внушительно.
   -- Я ищу друзей, -- Норвик подошел к здоровяку, игнорируя недовольные лица ожидающих своей очереди яппи, по случаю посещения клуба прикидывающихся рокерами.
   -- Твоих друзей сегодня еще не было, -- хмыкнул вышибала, -- ты первый.
   Норвик поглядел на него с удивлением.
   -- Ты знаешь, кого я ищу?
   -- Вероятно, ужин, -- рассмеялся мужик, -- можешь войти. Но грязную посуду за собой не оставлять.
   Рамо, стоявший рядом с Норвиком, понимающе улыбнулся.
   -- Сегодня нас интересует пища духовная. Кэти Гленз и ее Младенцы. Они здесь бывают?
   -- Только по работе, -- ответил вышибала, -- концерт через две недели.
   -- Знаешь, где ее можно найти? - спросил Норвик.
   -- Мое дело следить за тем, кто ходит сюда, -- мрачно ответил мужик, -- вы будете заходить или нет?
   -- Возможно, -- ответил Норвик, -- но не сейчас. Мне нужна Кэти. Если появится кто-то из "друзей", сообщи мне, хорошо?
   Он вытащил из кармана визитку группы и записал на ней номер своего телефона.
   Охранник, взглянув на карточку, кивнул.
   -- Только для тебя, парень. Я был на вашем концерте. Я тут прохожу под малоизвестным именем Ян Гилан, -- он рассмеялся собственной шутке густым утробным смехом, -- если найдешь Кэти - тащи ее сюда. Я распоряжусь о бесплатной выпивке.
   Они еще час бесцельно бродили по улицам "Дыбы", но ничего нового так и не узнали. Время от времени на глаза попадался кто-нибудь из Сородичей - чернокожая красотка в элегантном платье и жакете, парень с зеленым ирокезом и огромной медной серьгой в ухе, грузный мужчина лет под сорок в темно-синем костюме в белую полоску с подбитыми ватой плечами. Рыскающий взгляд и целеустремленная походка выдавали в них охотников, и Норвик не пытался свести с ними знакомство, чтобы не мешать их вечерним планам.
   Удача улыбнулась им в кафе "У Рика", небольшом уютном заведении с классической барной стойкой красного дерева и небольшой сценой, где рыжая девушка с гитарой вполне сносно пела классические блюзы. За одним из столиков сидел парень - его можно было бы счесть красавчиком, если бы не давно не мытые спутанные волосы до плеч и полтонны пирсинга во всевозможных местах. Завидев входящих в кафе Норвика и братьев, парень улыбнулся, нарочито блеснув клыками, и кивком пригласил их за столик.
   -- Аннабель держит музыкантов на голодном пайке? - весело спросил парень, представившийся как Рэй. -- Решили прогуляться по "Дыбе" в поисках приключений? Или вдохновения? Здесь есть такие самородки, нам, профессионалам, у них найдется, чему поучиться.
   -- Самородков и в Нью-Йорке хватает, -- покачал головой Норвик, -- профи нас интересуют больше. Кэти Гленз, к примеру. Говорят, она лучший гитарист в Чикаго.
   -- Кто говорит? - недоверчиво покосился парень.
   -- Ян Гилан, -- Норвик решил сослаться на нового знакомого, чтобы не дернуть ненароком не за ту ниточку местного политического клубка, -- мы видели афишу возле "Синего бархата".
   -- Кэти - супер! - Рэй кивнул и серьги в его бровях, ушах и носу качнулись с легким позвякиванием. -- Не хуже вашего Фьялара.
   Он снова помрачнел, вглядываясь в новых знакомых. Прикинул, стоит ли, но, все-таки, решился задать вопрос, понизив голос.
   -- Он ведь не из наших, да? Конечно, из зала можно и ошибиться, но мне показалось, что он человек.
   Норвик хмыкнул, но в разубеждать парня не стал.
   -- Где можно найти Кэти? -- спросил он, возвращаясь к главной теме.
   -- Нигде, -- сердито ответил Рэй, -- Кэти не любит, чтобы ее искали. Но вы можете ей через меня передать, что вам от нее нужно. Я басист "Хора Младенцев".
   -- Хотим пригласить ее на джем, -- сымпровизировал Норвик, -- но у нас всего пару дней в Чикаго осталось, и хотелось бы найти ее сегодня.
   -- Гилан обещал бесплатную выпивку в "Бархате", -- добавил Рамо, -- там бы и договорились.
   Рэй задумчиво постучал пальцами по столу, решительно кивнул.
   -- Я поговорю с Кэти, -- пообещал он, -- через час у Гилана. Если она согласится.
   Норвик поднялся, хлопнув Рэя по плечу, от чего парень слегка поморщился - рука у скальда была тяжелой - и вышел на улицу.
   -- Не нравится мне этот Рэй, -- сказал Хоакин, когда они повернули обратно, на Раш-стрит, -- мне показалось, он Малк, а от них добра не жди.
   -- Ты Шемету об этом говорил? - хохотнул Норвик.
   -- От Шемета сплошные неприятности, если хочешь знать мое мнение, -- заявил Рамо, -- но это свои, родные, неприятности, и мы их как-нибудь переживем. А чужие Малки - это опасно, никогда не знаешь, в чем прикол.
   -- Придется и его прикол пережить, -- Норвик сердито тряхнул головой, -- времени у нас мало.
   Они засели в дальнем зале "Синего Бархата", подальше от гремящей дискотеки и бурно веселящейся публики. Полутемная комната, обитая, как и следовало ожидать, в тон названию клуба, ультрамариновым синтетическим бархатом, казалась слегка зловещей в отблесках медленно крутящегося под потолком зеркального шара. Металлические столы и стулья добавляли помещению атмосферы мрачного космического боевика, а звучавшая в колонках музыка Заппы окончательно уносила крышу в бесконечные дали Вселенной.
   В ожидании Кэти Норвик и братья по очереди выбирались в более оживленную часть клуба, решив воспользоваться щедрым предложением Гилана. В танцевальном зале Норвик снова заметил чернокожую девушку, которую они встретили на улице. На этот раз она была не одна, ее подруга, невысокая и темноволосая, с горящими черными глазами и бледной кожей ничуть не уступала ей красотой. Но красотки Норвика интересовали совсем с другой точки зрения, и уже через полминуты симпатичная блондинка в атласных брючках подошла к нему, сообщив, что ее прислал Гилан, и отвлекла его внимание. Когда он вернулся из темного закутка, где блондинка подставила ему шею, не дожидаясь приглашения, Сородичей в зале уже не было.
   Кэти появилась ближе к полуночи - высокая и плечистая, с небрежной копной каштановых волос, ореховыми глазами и слегка резковатыми чертами строгого лица. Черные джинсы и футболка с логотипом "Хора Младенцев", тяжелые ботинки и тяжелый взгляд из-под сдвинутых широких бровей.
   "Серьезная девушка, -- подумалось Норвику, -- с такой лучше сразу к делу".
   Но "к делу" перешла сама Кэти, не дожидаясь, пока Норвик придумает, с чего начать.
   -- Кто из вас Малк? - она задала вопрос, даже не успев присесть. -- У кого мозгов хватило с этим психом связаться?
   -- Войцеха здесь нет, -- Норвик попытался обаятельно улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой, -- и он совсем не так ужасен, как может показаться.
   -- Драммер у вас - что надо, -- кивнула Кэти, -- а вот у Бруниссона, похоже, с мозгами проблема. От Неро надо держаться на расстоянии дальнобойной винтовки. А еще лучше пристрелить его заранее. И бежать подальше, пока он оклемается.
   -- Кто такой Неро?
   -- Скрипач. Таможиус. Мой сир, -- с ненавистью произнесла Кэти, -- сумасшедший сукин сын, хоть и Тореадор. У нас Малки по сравнению с ним - образец нормы.
   -- А можно пример? -- вкрадчиво спросил Норвик. -- Может, ты его ревнуешь?
   -- Я от него сбежала, как только... Впрочем, это не важно. Пример? Три года назад он затащил к себе в логово семерых лучших скрипачей Среднего Востока. Послушать музыку. Больше их никто никогда не видел. Серьезная потеря для классики.
   Норвик и братья переглянулись. Происходящее начинало нравиться им еще меньше, если это вообще было возможно.
   -- А ты знаешь, где это логово? - спросил он. И, собравшись с духом, решился - Фьялар у него. А Войцех... У него Пророчество было.
   -- Плохо дело, -- покачала головой Кэти, -- он сменил логово с тех пор, как мы расстались. Но время еще есть, меньше недели его концерты не длятся. Если, конечно, ваш парень здоровьем крепок.
   -- Фьялар у нас любому Сородичу десять очков форы по здоровью даст, -- мрачно сказал Норвик, -- но вот характер у него сложный. Может на преждевременные овации сорваться и время концерта сократить. Есть соображения, кто еще может знать?
   -- Дай подумать, -- Кэти встала и сделала несколько шагов туда и обратно, как тигрица в невидимой клетке, -- надо у литовцев спросить. Как-то же они его находят, если у них свадьба.
   -- Или похороны, -- заметил Рамо мрачным голосом.
   -- Туда Шемет с Делией пошли, -- напомнил Хоакин, -- через полчаса - контрольная связь.
   -- Можешь еще чем-то помочь? -- спросил Норвик девушку.
   Кэти покачала головой.
   -- Не знаю. Не думаю. Хотя... -- она помолчала и добавила, -- если вы отправите эту тварь в Ад, я буду вам благодарна. Я не знаю, где его логово. Но если вы его найдете, попробую помочь вам войти. Думаю, мне он откроет.
   Девушка хищно улыбнулась и снова присела за столик.
   -- Я пойду с вами, идет?
   -- Неплохая идея, -- кивнул Норвик, -- гномья благодарность тебе обеспечена.
   Кэти изумленно взглянула на него и рассмеялась.
   -- Мне сразу показалось, что с Фьяларом все не так просто. Надеюсь, Неро обломает об него зубы.
   -- Не сомневайся, -- улыбнулся в ответ Норвик.
  
  
   61. Бриджпорт, Чикаго. Делия
  
   В другое время архитектура позднего модерна, придававшая Бриджпорту неповторимый шарм изысканности и элегантной, но вовсе не чопорной респектабельности, покорила бы Делию. Темные, теплые тона стен, расчерченных прямоугольными рамами больших окон, полукруглые фронтоны и спокойные чуть вытянутые линии фасадов - стиль, демонстрирующий уверенность в завтрашнем дне, пристанище людей, обеспечивших себя надежным куском хлеба и находящих время на эстетические наслаждения. Но сейчас все эти стилистические восторги проходили мимо ее внимания. Девушка внимательно разглядывала только вывески национальных ресторанчиков и клубов, прикидывая, с какого из них начать расследование.
   Войцех, ведущий ее под руку, поморщился. Он вглядывался в лица прохожих в надежде, что обостренная кровью интуиция поможет ему наткнуться на кого-нибудь из смертных заказчиков Кужлейки. Но пока он замечал только неодобрительные взгляды, а иногда и прямое осуждение, граничащее с отвращением, которые у большинства встречных вызывала смешанная пара. Чернокожую девушку тут, скорее всего, никто не попытался бы обидеть. Но вид белого парня, идущего с ней под руку, явно рождал у многих желание поучить его правильно выбирать себе спутниц жизни.
   Наконец, они обнаружили место, которое обоим показалось обнадеживающим. Низкое деревянное здание "Литовского клуба песни и пляски" с широкими окнами, из которых лился яркий свет и доносилась музыка - скрипка вела мелодию, кларнет и флейта вторили ей. Из открытых дверей выскочила разгоряченная парочка в национальных костюмах, на девушке был венок, на парне - светлая шляпа. Войцех решительно потянул Делию к входу.
   В длинном зале, обшитом деревянными панелями, собралось несколько десятков человек. В основном среднего возраста, но ветераны пляски и молодежь тоже не забывали традиций европейской родины. При появлении Делии музыка смолкла, и танцоры остановились, все, как один, повернувшись к двери.
   Высокий плечистый парень с пшеничными усами подошел к ним, свысока глянул на дроу и чуть не в самое лицо Войцеха произнес:
   -- Это твое дело - с кем гулять. Пока ты гуляешь со своей шоколадкой подальше от приличных людей. Убери это отсюда, иначе я тебе помогу.
   Делия дернулась, но Войцех остановил ее, крепко сжав руку. Он презрительным взглядом окинул парня и сплюнул ему под ноги, прямо на начищенный дощатый пол зала.
   -- Можешь считать это перчаткой, -- высокомерно произнес Войцех, -- подберешь, или тебе другую в лицо швырнуть?
   Парень побагровел, занес кулак, но Войцех перехватил его руку, и усы нападающего встопорщились от гримасы боли.
   -- Так как? - спросил Войцех. -- Будем драться? Или здесь только плясать горазды, а о шляхетской чести и слова нет?
   Парень попятился, забормотал торопливые извинения и спешно отступил за спину седовласого мужчины, отделившегося от толпы зрителей.
   -- Я - Степпонус Лангас, -- представился он, слегка наклонив голову, -- председатель клуба национальной культуры.
   -- Войцех Шемет, -- кивнул Малкавиан, -- мы просто заглянули на огонек. И рассчитывали на более теплый прием.
   -- Сиятельство, значит, -- усмехнулся Лангас, -- пшек?
   -- Литвин, -- Войцех улыбнулся, -- но всякого намешано.
   -- У нас тут не театр, -- улыбка пропала с морщинистого лица, -- здесь танцуют, а не смотрят.
   -- Мы можем и потанцевать, -- кивнул Войцех, -- если по-другому разговора не получится.
   -- Так тебе разговор нужен или посмотреть? - сердито спросил Лангас.
   -- Разговор, -- подтвердил Войцех, -- а будет?
   Лангас с иронией поглядел на Делию.
   -- Будет, -- кивнул он, -- если ты со своей девчонкой перепляшешь наших ребят. Дуэли хотел? Давай, сразись, сиятельство.
   -- Но выбор оружия за мной, -- рассмеялся Войцех.
   -- У нас здесь не дискотека, -- напомнил Лангас, -- всякие новомодные штучки не играем.
   -- Не надо, -- согласился Войцех, -- как насчет мазурки?
   -- Пшек, -- фыркнул мужчина, -- ну да ладно. Будет тебе мазурка. Но танцуешь ты со своей девчонкой, иначе не засчитаем.
   -- Идет.
  
   Делия сердито прислушивалась к разговору.
   -- У нас нет времени плясать, -- зашипела она, пытаясь оттащить Войцеха к двери, -- и я не в настроении давать концерты.
   -- У тебя есть другие предложения? - нахмурился Войцех. -- Это самое перспективное место. И плата за информацию не так уж велика. Соберитесь, мэм. Ставки повышаются.
   -- Я не умею, -- со вздохом призналась Делия.
   -- Зато я умею, -- щелкнул каблуками Войцех, -- призы брал на Петербургских балах. Надушенными записочками.
   -- Тогда, господин поручик, не подведите, -- Делия присела в реверансе, уморительно смотревшемся по случаю надетых на ней черных джинсов и темно-лиловой футболки, и последовала за кавалером в круг.
   Танцующих вместе с ними насчиталось шесть пар. Бравурная музыка повела их по кругу, кавалеры вприпрыжку вели за руку словно парящих над полом дам, горделиво поднявших головы. Делия с трудом поспевала за незнакомыми фигурами танца, и только крепкая рука Войцеха не давала ей сбиться с темпа. Мысли были далеко, настроение совершенно не соответствовало веселой игривой мелодии. В румбу она могла бы вложить всю боль и страсть. В танго - рассказать о своей любви. Но эта незнакомая пляска только раздражала ее. А от нее зависело так многое.
   Пары остановились, взялись за руки, образовав круг. Слева от нее оказался тот самый парень с пшеничными усами. За черную руку Делии он взялся с нарочитой брезгливостью, но отказаться не посмел. Кровь ударила девушке в голову. Кто-то смеет сомневаться в том, что она справиться с любой бедой, только потому, что ему не нравится цвет ее кожи? Молнией промелькнули воспоминания о первых месяцах в Перекрестке, когда она, еще совсем неловко державшая меч, вынуждена была доказывать почти каждому встречному, что у нее не меньше прав на место под солнцем.
   Круг снова разорвался, мужчины вошли в середину, словно соревнуясь друг с другом в удальстве и ловкости, напоказ стоящим вокруг девушкам. Шемет, тонкий и прямой как клинок, с гордо поднятой головой выплясывал замысловатые коленца, сложив руки на груди. Делия отрешилась от всего. Сейчас оставалась только музыка и драгоценные несколько секунд, в которые нужно было уловить смысл и суть танца.
   Теперь в середину вошли девушки. Делия, единственная, на ком не было юбки, оказалась в самом невыигрышном положении - любой неверный шаг в брюках больше бросался в глаза. Но короткий урок не прошел даром, и ее движения были точны и изящны, ничуть не хуже, чем у опытных соперниц.
   Пары снова обошли несколько кругов, мужчины упали на колено, и девушки заскользили вокруг, все так же, слегка вприпрыжку, но вместе с тем плавно и легко.
   Настал момент менять партнеров. И снова ей достался тот самый парень. Он, словно нарочно, деревянной рукой держал ее кисть, не давая ни малейшего намека на следующее движение. Но профессионализм уже взял свое - Делия не ошиблась, четко повторив все его шаги.
   И, наконец, наступил самый главный этап. Одна за другой пары выходили в центр круга, демонстрируя свою, только им присущую манеру. Одна, другая. Все были хороши, девушки подпрыгивали, высоко взметая юбки, парни щелкали каблуками.
   Войцех повел ее, грациозно держа за самые кончики пальцев. Она забыла все. Словно вокруг был не общинный клуб, а бальная зала царского дворца в Петербурге, а на ней не черные джинсы, а пенные кружева и атласные туфельки. Войцех тянул носок, взвивался в пируэтах, каблуки щелкали, золотистые волосы взметались в такт бешеной пляске.
   И Делия шла за ним, а потом уже и сама. Пушинкой взлетая ввысь, когда его сильные руки, подхватив ее за талию, поднимали ее над полом, лебедем огибая его коленопреклоненную фигуру, бабочкой порхая рядом с ним...
   Музыка оборвалась неожиданно, и гром аплодисментов возвестил о том, что обещанный разговор состоится.
   -- Твоя подружка здорово танцует, сиятельство, -- с улыбкой сообщил Лангас, -- как тебя зовут, девушка?
   -- Это не моя подружка, -- ответил за Делию Войцех, -- позволь представить - миссис Фьялар Бруниссон. Жена моего друга. Мы ищем ее мужа, и у нас есть все основания предполагать, что он загостился у одного из местных завсегдатаев. Нам нужен Таможиус.
   Степпонус Лангас помрачнел. Морщина глубоко перерезала лысеющий лоб.
   -- Не завидую вашему мужу, миссис Бруниссон, -- прямо сказал он, -- не туда он в гости пошел. О Кужлейке вот уж несколько лет нехорошие слухи ходят. Но скрипач он знатный, и на большие праздники его зовут. Только не сюда, я с ним вот уж лет пять, как дело иметь отказался. Но для вас попытаюсь узнать. Есть у меня друг, который с ним иногда связывается.
   -- Спасибо, мистер Лангас, -- кивнула Делия, -- мы можем подождать здесь?
   -- Конечно. И простите за негостеприимное отношение. Думаю, кое-кто сегодня получил хороший урок, и я постараюсь, чтобы он его не забыл.
   Через пять минут они уже выходили из Клуба. Адреса у приятеля Лангаса не оказалось, но примерное местоположение логова Таможиуса вычислить удалось. Его несколько раз забирали на свадьбы с одной и той же улицы в Северном Чикаго. Делия очень надеялась, что так близко к месту у них найдутся и другие ориентиры. Тем более что Норвик уже сообщил о предложении Кэти, Сэмюэль пообещал содействие местной полиции, а Бранка взяла след.
  
  
   62. "Петля", Чикаго. Диззи
  
   Диззи улыбнулся, когда протянувшаяся из-за двери рука выставила в коридор пакет с одеждой. Уложил его в свой рюкзак, подождал для уверенности пару минут и вошел в номер. Серебристо-серая волчица с берилловыми глазами сердито заворчала в ответ на его ухмылку. Бранка явно была настроена серьезно и привычной Диззи шутливой манере решила спуску не давать.
   Бранка с полным достоинства видом вышагивала у левого колена Диззи, демонстрируя манеры идеально вышколенной службистки. Пока никому из прохожих не пришло в голову завопить от ужаса или позвать полицию, несмотря на явное нарушение административных правил, ни поводка, ни намордника на огромном звере не было. Диззи один раз протянул было руку, чтобы взять волчицу за холку при виде патруля, но та только тихо зарычала, и рука немедленно отдернулась.
   До парка, где девушка днем рассталась с Фьяларом, они добрались без приключений. Время близилось к одиннадцати вечера, но парковые скамейки не пустовали, занятые уже не старушками и молодыми мамочками, а целующимися парочками и болтающими о пустяках подростками. На лавке, где Бранка оставила гнома, обнаружилась компания ребят, обсевшая длинноволосого паренька с гитарой. Диззи одобрительно покачал головой в такт музыке, пока его спутница крутилась рядом, вынюхивая след, почти затерявшийся среди многочисленных наложившихся поверх него запахов.
   Наконец, Бранка, отбегавшая от Диззи все более широкими кругами, вернулась и, толкнув его головой под колено, с решительным видом повела его за собой. Диззи показал гитаристу большой палец в знак одобрения и поспешил за волчицей, снова пристроившейся слева от него, но на этот раз идущей чуть впереди, указывая направление.
   Они остановились у "Центра изящных искусств". Несмотря на поздний час, почти все высокие арочные окна ярко горели, у входа, над которым гордо красовалась надпись "Все проходит - искусство вечно", оживленно болтали живописно одетые представители богемы. Из окон третьего этажа доносилась музыка - диксиленд, на фоне которого как раз в данный момент залихватски солировал саксофон. Диззи взглянул на Бранку, опустился на колено, делая вид, что завязывает шнурок.
   -- И как тебя туда протащить? Ты же потеряешь след, если перекинешься?
   Волчица кивнула. К какому из двух вопросов это согласие относилось, Диззи так и не понял, но рисковать нужно было в любом случае.
   От компании, собравшейся у входа, отделился парень, подошел к Диззи, протянул руку, пытаясь погладить волчицу.
   -- Хорошая у тебя псина, -- одобрительно кивнул головой, -- вольфхаунд?
   Бранка предостерегающе зарычала.
   -- Волк, -- нахально улыбнулся Диззи, -- разве не видно?
   -- Настоящий серый волк? - расхохотался парень, -- а Красная Шапочка где?
   -- Ищем, -- Диззи окинул парня оценивающим взглядом, прикидывая, стоит послать его подальше, или продолжить разговор, -- думаю, к бабушке пошла. Бабушка у нее здесь живет, а нас с волком сюда не пустят.
   -- Еще как пустят, -- рассмеялся парень, вручая Диззи свою визитку. -- "Джеффри Доули, архитектор и дизайнер". У меня здесь мастерская. И консьерж меня знает. Передай, что я тебя просил подождать внутри, у меня всегда открыто - выносить там нечего.
   -- Спасибо, дружище, -- Диззи пожал протянутую руку, а Бранка, все еще недовольно ворча, позволила парню слегка потрепать себя за ухо.
  
   В здании у них возникла проблема. След вел к лифту, и на каком из десяти этажей "Центра" им следовало выйти, было неясно. Но тут здравый смысл Диззи сыграл им на руку. Он решил начать сверху, с десятого, чтобы больше не заводить волчицу в лифт, где она могла попасться на глаза менее волколюбивому типу. Последние три этажа, достроенные к зданию позже, были ниже, и окна здесь были уже не арочными, а прямоугольными. Но стиль арт-нуво, характерный для всего "Центра", сохранялся и здесь. Длинный и широкий коридор, тянувшийся в обе стороны от лифта, был перекрыт высокими плавными арками, опиравшимися на широкие пилястры, со стыков свисали металлические люстры в виде виноградных лоз, в промежутках между резными дверьми магазинчиков и офисов стены были расписаны фресками, изображавшими сцены из жизни греческих муз. Коридор пустовал, и Диззи быстрым шагом направился вслед за Бранкой, рванувшейся к предпоследней слева двери, на которой вывеска "Бэйн и Фуши" призывала музыкантов приобрести лучшие смычковые инструменты во всем Чикаго.
   Дверь, как и следовало ожидать, была заперта наглухо. Диззи огляделся по сторонам, приметил на стене напротив удачно скрытую в лепнине камеру наблюдения, и повернулся к волчице.
   -- Он вошел сюда?
   Волчица кивнула.
   -- Выходил?
   Бранка покачала головой. Разговор становился сложным и утомительным, а действовать, возможно, нужно было быстро. Диззи снял рюкзак и достал из него пакет с одеждой, бросив его Бранке.
   -- Перекидывайся обратно, детка, -- решительно заявил он, -- отвернусь, так и быть. И отойди подальше - тут камера. Не стоит менять шкурку на глазах у копов.
   Бранка чувствительно, но, даже не разорвав плотные мешковатые брюки, цапнула его за ногу, подхватила зубами пакет и двинулась в другой конец коридора. Диззи отвернулся, насвистывая "All you need is love".
   На этот раз на ней были голубые джинсы, белая футболка и кеды. Любимая клепаная кожа и "казаки" занимали слишком много места, чтобы Диззи тащил их в рюкзаке. Волосы Бранка заплела в косу и перекинула через левое плечо на грудь. Диззи оглядел ее, продолжая насвистывать.
   -- Все, что тебе нужно - это хорошая оплеуха, -- фыркнула Бранка, -- заткнись, или я тебе ее вручу. Нашел время. Мы...
   -- Мы ищем Фьялара, -- пожал плечами Диззи, -- и от того, что мы будем это делать с похоронным видом, он не найдется быстрее.
   Девушка не ответила.
   -- Зря мы тут так долго топчемся, -- сказал Диззи, снова взглянув на камеру,-- Фьялар вошел, но не вышел, говоришь? Может, он еще там?
   -- Вряд ли, -- Бранка не сдвинулась с места, сердито глядя на запертую дверь, -- Войцех определенно сказал, у кого он. Магазин может быть перевалочным пунктом, но не местом назначения.
   -- Тогда там, скорее всего, есть и черный ход, -- заключил Диззи, -- и наверняка не втайне от архитектора построенный. Служебная лестница. Вот как на нее выход найти?
   -- Через магазин, как еще? - пожала плечами Бранка.
   -- Ага, -- кивнул Диззи, -- ты уже в меня веришь. Замок я, конечно, открою. Есть опыт, и не такие укрощали. А вот с сигнализацией и камерой посложнее будет. Нет у нас на них времени.
   -- Интересно, -- теперь на камеру уставилась Бранка, -- куда они картинку передают? Здесь, в здании, или прямо в полицию?
   -- Попробуем выяснить, -- обрадовался Диззи, -- ты молодец. Сэмюэль к писакам пошел, в криминальную хронику. У них наверняка свои ребята в полиции.
   Переговоры с Сэмюэлем заняли драгоценные двадцать минут. Зато успех превзошел все ожидания. Входящий в магазин вместе с идентифицированным как Джереми Бэйн мужчиной Фьялар был зафиксирован камерой слежения полиции. После чего из магазина не выходил никто. Сэмюэль через своих чикагских коллег, и вправду имевших хорошие связи в местной полиции, добился обещания, что записи полученные в ближайшие четверть часа будут стерты, а сигнал о проникновении на охраняемую территорию не будет услышан, и Диззи, извлекший из недр своего рюкзака набор не совсем звукорежиссерских инструментов, занялся достижением консенсуса с замком.
   В отведенное время они уложились и проскользнули в магазин, аккуратно закрыв за собой дверь. В магазине было тихо и темно. Бранка немедленно бросилась к задней двери, но та вела в маленькую глухую комнатушку, в которой не было ничего, кроме бидермайерского стула и пюпитра. Диззи отыскал выключатель, и круглый плафон на потолке залил комнатку призрачным белесоватым светом.
   Бранка принюхалась. Даже в человечьем обличье ее нюх был намного острее, чем у Диззи.
   -- Газ, -- сообщила она, -- почти совсем выветрился, и нам не опасен. Но теперь ясно, как они его захватили.
   -- Интересно, кто "они"? - спросил Диззи, осматривая стены.
   -- Бэйн и Фуши, -- проворчала Бранка, -- больше некому. Мне, вот, интересно, что этот псих им пообещал за такое рискованное дело. Но это потом. Сначала надо понять, куда Фьялар отсюда делся.
   -- Вот и форсунка, -- Диззи показал на маленькое отверстие на стене, -- похоже, это не первое дельце, которое они для Кужлейки проворачивают. Или не только на него работают.
   -- А вот и дверь, -- в тон ему ответила Бранка, уловившая тончайший поток свежего воздуха из щели потайной двери, прикрытой обивкой в тон стене, и почти не заметной в тусклом свете, -- проверим?
   -- Опять будешь перекидываться? - спросил Диззи.
   -- Не буду, -- ответила Волчица, -- скорее всего оттуда они взяли машину. Не тащили же они спящего Фьялара на себе.
   -- И то правда, -- кивнул Диззи, открывая дверь и заглядывая в темную шахту служебной лестницы, -- думаю, туда вообще идти не обязательно. Вот что...
   Он задумался ненадолго и решительно тряхнул головой.
   -- Звоним Делии и Норвику, отчитываемся. Дальше - по обстановке. Но я думаю, нам с тобой самое время навестить гостеприимных хозяев этого замечательного магазина. У них дома. Они, скорее всего, знают, куда задевали Фьялара.
   Спустившись вниз, они взяли такси, доставившее их сначала на северную границу "Петли", где они наткнулись на запертую дверь пустой квартиры Фуши, а затем и в Северный Чикаго, где им повезло вдвойне. Мистер Фуши гостил у своего партнера, отмечая удачную сделку пивом и суши. Джереми Бэйн, уже слегка подшофе, купился - почти - на тривиальное "Проверьте, закрыт ли у вас кран в ванной, у нас с потолка течет".
   "Почти" состояло в том, что дверь приоткрылась на длину толстой стальной цепочки, и за ней появился любопытно-настороженный Джереми в мягких домашних брюках и растянутой футболке, мало напоминающий преуспевающего джентльмена, которого днем видел Фьялар. Но рывок Бранки, даже в человеческом облике сохранившей свою звериную силу, с легкостью разорвал преграду, и мистер Бэйн, побледнев, отступил.
   Рука наблюдавшего за приятелем Фуши рванулась к отвороту пиджака, но до кобуры добраться не успела. Молнией метнувшаяся в гостиную Бранка заломила ее за спину китайца, одновременно запрокидывая его голову назад, потянув длинную косу.
   -- Не советую, -- улыбнулся Диззи, доставая из-за спины заткнутый за пояс и прикрытый курткой револьвер, -- этой юной леди лучше не отказывать. Иначе она может потерять голову и раздеться. До волчьей шкуры.
   Бранка с неудовольствием поглядела на Диззи, но тот только подмигнул ей.
   -- Тот, кто работает на вампиров, не должен удивляться, если к нему в дом постучится вервольф, -- философски пояснил он, -- а теперь, когда формальности позади, мы можем поговорить в спокойной, дружеской обстановке.
   Через четверть часа более сговорчивый Фуши был усажен в такси, направлявшееся к месту встречи. Менее склонный к сотрудничеству Бэйн, с притянутыми к лодыжкам собственным ремнем запястьями, был оставлен до приезда вызванной приятелями Сэмюэля полиции. В чем его предполагалось обвинить, Диззи и Бранка оставили на усмотрение Принца Люка, решив, что должна быть и от местных властей хоть какая-то польза.
  
   Такси остановилось на указанном приятелем Лангаса перекрестке, где их уже поджидала остальная компания, включая Кэти Гленз. Диззи подтолкнул Фуши к Делии, и тот, взглянув в горящие алым пламенем глаза дроу, побледнел до цвета лучшего китайского фарфора.
   -- Веди, -- с ненавистью выдохнула дроу, -- и я, возможно, оставлю тебе жизнь. Если с Фьяларом все в порядке.
   -- А если нет? - спросил Войцех.
   -- Тогда я убью его быстро. В благодарность за оказанную услугу.
   -- Добрая девочка, -- усмехнулся Норвик, -- теперь я понимаю, за что Фьялар тебя так любит.
  
  
   63. Греза, Серебряный Путь. Мелисента
  
   Дать слово было намного проще, чем сдержать.
   Мелисента закрыла глаза, прислушиваясь к мечтам обитателей Мира Осени, реальности, в которой волшебству и фантазии место отводилось только в детских сказках. Мечты были наполнены Банальностью, жалкие и жадные, годные лишь на то, чтобы свить из них маленькое болотце или чахлый куст.
   В ночь ее пробуждения, в священную полночь Бельтайна, все, кто еще верил и ждал, мечтал и надеялся, наполняли Грезу силой в ожидании прихода Майской Девы. С тех пор она еще не бывала в Грезе одна - прекрасные лужайки у хрустальных озер, напоенные ароматом цветов леса, звенящие капельки воды в причудливых мраморных гротах она свивала из мечты своего возлюбленного. Из его любви, пылающим факелом осветившей темную душу, заключенную в погибшем для радости теле, из его надежды, расцветающей из пепла, безумно, страстно, вопреки всем доводам рассудка, из его веры в чудо восходящего для двоих солнца.
   В самое сердце этого острова, затерянного в бурных волнах изменчивой Грезы, уводила она того, кто был еще жив - прекрасного как мрамор Каррары, как золото Рейна, как лазурит Бадахшана безумного Зверя, жаждущего крови. Здесь он обретал покой, покорный неумирающей мечте мертвеца и маленькой нежной ручке Принцессы Грезы. Но Мелисента опасалась уводить его сюда надолго, ибо исцеление Грезой было доступно только той таинственной субстанции, что люди зовут душой, а фейри - химерой. И она раз за разом возвращала прирученного ее любовью Зверя в тело, на которое смерть наложила свою печать навек, и к разуму, обуреваемому пленительным Безумием. Всем сердцем, всей данной ей над миром волшебных превращений властью желая только одного - чтобы им дано было вновь слиться в сущность, которой до сих пор не было названия.
   Здесь, в Грезе, они могли бы стать счастливыми навечно, бродя по лесным тропинкам среди белых цветов нескончаемой весны, под соловьиные трели и звон ручьев, под звездами, которым не было имен в Банальности, под солнцем, которое не могло опалить и сжечь дотла. Но, рожденная в смертном теле, она полюбила большой мир, с его неподвластностью минутным капризам мечты, со всеми его опасностями и радостями. Девочка по имени Мелисента Браун категорически отказывалась верить, что два призрака, две Химеры, блуждающие по дорожкам сказки - это и есть счастье. И Принцесса Мелисента с ней согласилась. Ибо были они - одно.
   Где-то вдалеке, на нижних этажах мола, мальчик рассмеялся, разглядывая книгу сказок, и девочка вздохнула, мечтая о прекрасном принце. Немного. Но для первого шага - довольно. Мелисента окунулась в звонкий смех и тихий вздох и ступила на тропу.
   Лес обступил ее, древний и замшелый, с запахами старой земли и прелой листвы, с темными густыми кронами, сквозь которые тонкой паутинкой пробивался солнечный свет. Мимо промчалась стайка быстрокрылых фей, лепрекон бросился наутек, унося заветный горшочек с золотом. Это были всего лишь Обитатели Грезы, те, кто жил в ней волей истинных владык, Китэйнов, слуагов и пикси, паков и гилли-ду, и, конечно, Ши - повелителей и князей этого мира.
   Она шагнула дальше, уходя по тропе не только вперед, но и вглубь, настороженно вглядываясь в лесную чащу, ибо здесь уже были не ее личные владения, но Волшебная Страна, Греза, которую фейри творили сообща, свивая мечты людей - такие разные, и далеко не всегда по-детски наивные и прекрасные. По пути ей встретился козлоногий и рогатый Обитатель, по всей видимости - фуат, но он тут же бросился наутек, завидев Ши в серебристых доспехах и с пламенеющим фламбергом за спиной. Мелисента улыбнулась. Она и сама не заметила, как сменила облик на столь воинственное воплощение Девы, но эта часть Грезы и вправду могла быть опасной, и Принцесса решила оставить все, как есть.
   Лес стал чуть светлее, темные стволы засеребрились, листья зашептали почти различимыми голосами, на дорожке показалась группа дриад, расступившихся перед Девой и приветствовавших ее молчаливым поклоном. Мелисента остановилась. Можно было бы спросить у дриад дорогу, но она не хотела, чтобы хоть кто-то догадался, насколько неуверенно она чувствует себя здесь, словно гостья, а не хозяйка.
   Тропа под ногами засветилась едва заметно, призрачный туман стелился над самыми стебельками изумрудной низкой травы, и она поняла, что выбрала верный путь. По этой дороге можно было дойти в любое место Грезы, хотя вернуться она смогла бы только туда, откуда пришла - в отельный номер в Чикаго, где ее, по словам Войцеха, могла поджидать опасность. Здесь, на Серебряном Пути, было намного опаснее, но она дала слово дойти в самое безопасное место, и не обещала, что путь будет легким. Сидх Меадха. Дом.
   Настал момент, когда ей необходимо было увидеться с матерью, Княгиней Уной.
  
   Ши почти никогда не рождаются в людских телах. Их бессмертие, унаследованное от Туата де Данаан, оставшихся в Благословенных Землях Авалона, может закончиться только насильственной смертью. И со времен Раскола никто из них не был уверен в том, что происходит с теми, кто погиб, - возвращаются ли они в Авалон, или возрождаются как низшие фейри. Последнее страшило Ши больше самой смерти - мысль о том, что они потеряют свое величие и благородство, ужасала их, как никакая другая.
   Во время Раскола Княгиня гостила в Авалоне, где в белоснежном дворце дома Фионна, под охраной семнадцати сыновей, рожденных ей Князю Фионнбару, жизнь текла торжественно и празднично. Раскол разлучил княжескую пару, но Уна, снова ожидавшая ребенка, решила во что бы то ни стало воссоединиться с возлюбленным супругом. Не напрасно Княгиня была покровительницей влюбленных, чьим надеждам на счастье могло помочь только чудо. Она заплатила за проход в Сидх Меадха жестокую цену - ее дочь родилась в смертном теле. А сама Уна оказалась навечно заключенной в Холме, не имея возможности даже краем глаза взглянуть на Банальность.
   Мелисента помнила прошлые жизни смутно. Словно сны, которые когда-то были яркими и настоящими, но со временем забывались и тускнели. В этих снах были любовь и ненависть, радость и горе, долгая счастливая жизни или полное страданий существование. Но воспоминания казались далекими и чужими, при каждом новом перерождении. Особенно теперь, когда она пробудилась не ребенком, но почти взрослой девушкой, и встретила любовь раньше, чем коснулась Грезы. Все было иначе. И на этот раз у нее была надежда. Больше, чем надежда - уверенность в том, что эта любовь и есть ее судьба.
   От размышлений ее оторвал сгущающийся над тропой мрак. Только серебристое сияние тумана не поддавалось ему, солнце над вершинами деревьев словно потускнело и застыло, стволы зачернели углем, листья зазвенели острой кромкой стали. Воздух стал холодным и редким, наполнив легкие морозной сырой пылью, зазвенев в ушах кристалликами льда. Дорога вошла во владения Темной Мечты, и Мелисента остановилась на мгновение, проверить, легко ли ходит в ножнах волнистый клинок.
   Где-то завыл волк, издалека донесся задыхающийся хриплый лай своры. Гул копыт наполнил лес дрожью и страхом. Вдалеке мчалась Дикая Охота - любимое развлечение темных фейри. Она не помнила, какому Дому принадлежит эта часть Грезы. Формально, между Домами царил хрупкий мир. Но одинокой страннице, принадлежавшей другому Дому, стоило опасаться.
  
   Черный олень вылетел на тропу, и всадник, натянув удила, остановил его всего в нескольких футах от Мелисенты. Высокий мужчина с разметавшимися по плечам темными волосами и горящим взглядом угольно-черных глаз соскочил на землю, пристально вглядываясь в незнакомку.
   -- Ты нарушила границу, дева, -- в голосе мужчины сквозила надменность, граничащая с презрением, -- назови себя, чтобы я знал, с кого мне просить выкуп за пленницу.
   -- Ты слишком скор на подсчет своей выгоды от еще не состоявшейся сделки, -- улыбнулась Мелисента, -- и я знаю тебя, Князь Дома Эйлиль, Готфрид Коварный.
   Его черная туника, отделанная серебром, с вышитым на груди гербом - серебряным драконом на черном поле среди четырех звезд - подсказала ей имя не хуже самого Готфрида.
   -- Ты не слишком-то вежлива, дева, -- сердито сказал Темный Князь, -- и я готов к тому, что цена выкупа снизится после того, как я пущу тебе кровь. Не волнуйся, твое прелестное личико останется в целости.
   -- Я спешу, -- Мелисента сделала шаг вперед, все еще не касаясь рукояти меча за спиной, -- моя мать, Княгиня Уна, ждет меня. И я сомневаюсь, что Князь Фионнбар расплатится с тобой звонкой монетой за вред, который ты мне причинишь.
   -- Принцесса! - насмешливо поклонился Готфрид, срывая с головы маленькую черную шапочку, украшенную пером серебристого фазана. -- Прекрасная Мелисента. Возможно, я действительно не стану просить за тебя выкуп. Зачем возвращать такое сокровище?
   Синие глаза полыхнули опасным огнем, и земля под ногами Князя Эйлиль побежала мелкими трещинками. Темные гибкие стебли травы рванулись вверх, оплетая его ноги. Он взмахнул рукой, и травинки исчезли, на мгновение вспыхнув голубоватым пламенем и рассыпавшись тонкой золой.
   Над головой Мелисенты еще громче зазвенели стальные листья, падая, истончаясь, превращаясь в узкие сплетающиеся цепочки, обвивая ее руки, плечи, спину. Принцесса замерла, синяя жилка от напряжения выступила на лбу. Она давно не сражалась. И очень давно не сражалась в Грезе с достойным противником.
   Цепочки рассыпались на звенья, и рой стальных бабочек рванулся в лицо Готфриду. Он снова взмахнул рукой, но опоздал, и маленькие острые крылышки резанули его лоб и щеки множеством глубоких царапин, прежде чем истаять в воздухе. Кровь темными каплями покатилась по его лицу.
   -- Ты дорого заплатишь за это, Дева, -- зашипел он, разводя в стороны руки и сжимая кулаки. Деревья по обочинам тропы заскрипели, их черные ветви жадно потянулись к Мелисенте. Девушка успела выхватить меч в последний миг, обрубив самые настойчивые щупальца. Остальные, жалобно скрипнув, отдернулись.
   -- Тебе не справиться со мной Гламуром, Готфрид, -- ровным голосом сообщила она, -- но, возможно, мечом ты владеешь лучше. Хочешь проверить, или не станешь рисковать, навлекая на себя гнев Дома Фионна? Потому что остановить меня ты сможешь, только вонзив клинок в мое сердце. Я же сказала тебе - я спешу.
   -- Не спеши, -- желчно усмехнулся Готфрид, -- умереть ты всегда успеешь, Принцесса. Никогда не стоит умирать, не узнав, какие еще сюрпризы приготовила тебе жизнь. Ты можешь пройти. Но мы еще встретимся. Даю тебе слово Дома Эйлиль.
   -- Оставь его себе, -- Мелисента закинула фламберг за спину, -- я обойдусь и без новой встречи.
   -- Это не тебе решать, -- усмехнулся Князь, -- но судьбе. А пока - иди. Путь свободен.
   Он легко вскочил на своего черного оленя и умчался в гущу расступившегося перед ним леса.
  
   Мелисента ускорила шаг, торопясь покинуть негостеприимные владения Дома Эйлиль. К рассвету ей необходимо было вернуться - она боялась, что Войцех, не застав ее в отеле, потеряет голову и сотворит какое-нибудь безрассудство. А до Сидха Меадха путь был еще неблизкий. Но ее опасения оказались напрасны - Княгиня, словно почувствовав ее нужду, выехала навстречу дочери.
   Белый единорог ждал на поляне в кругу белоснежных березовых стволов. Княгиня в зеленом, расшитом золотом и речным жемчугом платье, с черными волосами, рекой стекавшими почти до колен и синими, как у дочери, глазами, стояла, прислонившись к одному из деревьев. Улыбка, печальная и мудрая, играла на ее губах.
   -- Мама, -- Мелисента бросилась к ней. Теперь на девушке было простое лиловое платье, с серебряной лентой пояса, меч исчез, босые ноги легко касались шелковистой травы, -- мама...
   -- Девочка моя, -- вздохнула Княгиня, обнимая Принцессу, -- как это было долго...
   Уже занимался рассвет, когда Мелисента повернула обратно. Теперь дорога была совсем короткой, Серебряный Путь запомнил ее, и сам заторопился вернуть туда, где она вступила на туманную тропу. Мелисента улыбалась. Она не зря проделала этот путь, а три часа, проведенных с Княгиней, вполне можно было считать сдержанным обещанием. Но главное, она получила то, за чем шла по опасной тропе, - надежду.
  
  
   64. Северный квартал. Чикаго. Фьялар
  
   -- Кого ждем? - спросил Диззи.
   -- Сэмюэля и Пауля, -- ответил Норвик, -- они в отель за контрабасом поехали. Собираюсь принять участие в джеме.
   -- И за пишущей машинкой для Фьялара, -- добавил Рамо, -- возможно, он сам захочет распечатать прайс-лист.
   Делия только молча кивнула. Терпение никогда не входило в перечень ее добродетелей, но Рамо был прав - у Фьялара было преимущественное право на предъявление счетов. Если, конечно, он сейчас в состоянии это сделать, -- напомнила себе дроу. В том, что гном жив, девушка не сомневалась.
   Наконец, журналисты вышли из такси, достав из багажника два черных футляра. Делия поручила им охрану Фуши, тащить которого внутрь было опасно, но и отпускать заложника она не собиралась. Кейс с Томпсоном вызвался подержать Диззи, Норвик любовно огладил отцовский топор, и Делия кивнула Кэти.
   -- Звони. Мы заходим, пока кто-нибудь из прохожих не обратил внимания на "контрабас".
  
   Таможиус с сожалением положил скрипку на стол, вглядываясь в замутненные болью глаза Фьялара. В таком состоянии его гость вряд ли был способен воспринимать музыку во всей ее гениальности, а держать Фьялара на грани боли и напряженного внимания с каждым часом становилось все труднее. Однажды Кужлейка пробовал лечить одного из своих невольных слушателей собственной кровью, но результат оказался плачевным - восторги гуля были вызваны не столько игрой Таможиуса, сколько кровавой связью, и чистота эксперимента была нарушена.
   Тореадор снова прошелся языком по глубоким порезам и царапинам, с каждым новым раундом все более густой сетью покрывавшим плечи и грудь гнома. Силой влил в рот вино, в которое подмешал заранее целительное зелье, раздобытое у Тремере. В глазах гнома снова загорелся огонек ненависти, и Кужлейка, довольно кивнув сам себе, направился к столу за инструментом, напоследок снова полоснув когтями по плечу Фьялара.
   -- Пойди, потерзай инструмент, -- зло бросил Фьялар.
   Язык во рту распух, запах кислого вина забивал ноздри, боль, перестав быть дурманяще-острой, залегла глубоко. Несмотря на "лечение", полностью последствия кровавой игры скрипача не проходили.
   -- Может, ты мне просто завидуешь? -- отозвался Таможиус, снова пристраивая скрипку к подбородку. - Ты, жалкий дилетант, играющий свою варварскую музыку и не понимающий всего величия классики.
   -- Величие не в скорости извлечения звуков, -- Фьялар, забывшись, попытался покачать головой, но железный ошейник сдавил шею и голос слегка захрипел, -- музыка не в пальцах. И не в голове - сколько ни трать на штудирование трактатов, главное ускользнет от твоего понимания. Музыка в сердце. А у тебя его нет.
   Таможиус тихонько захихикал, поднимая смычок.
   -- Вот видишь, -- сказал он, наклоняя голову к подушечке, -- ты уже принимаешь участие в дискуссии. А значит, открыт для моих аргументов. Я докажу тебе...
   Кужлейка замолчал, прислушиваясь. Фьялар напряг слух, но ничего, кроме тихого шороха бегущих по каменному полу тараканьих лапок, не уловил. Таможиус снова взялся за скрипку, но на этот раз дверной звонок донесся отчетливее, кто-то настойчиво вдавливал кнопку в стену.
   -- Кажется, за тобой пришли, -- с улыбкой констатировал Таможиус, -- и кто бы сомневался? Я бы с радостью попросил твоих друзей пополнить ряды слушателей, да не могу. У них сейчас появятся другие дела.
   Он снова положил скрипку и достал из кармана брюк телефон.
   -- Ал, мышки унюхали сыр. Приезжай за добычей. И не задерживайся, чем скорее вы прекратите шуметь, тем лучше. Меня посторонние звуки отвлекают.
   Таможиус обернулся к Фьялару и улыбнулся, широко и весело, обнажая клыки.
   -- А теперь поглядим, станет ли твое сердце восприимчивее к моей бессердечной музыке, когда боль в нем сравнится с болью от моих когтей. Играть я пока не могу, но это не значит, что мы не сможем весело провести время. Проси своих Богов, Фьялар, чтобы там, наверху, закончили поскорее. Чем дольше твои друзья останутся в живых, тем сильнее ты пожалеешь о том, что не умер раньше. Начали.
  
   -- Не нравится мне это, -- сказала Кэти, продолжая давить на кнопку, -- или он в подвале и не слышит звонка, или не хочет открывать. Второе вероятнее, слух у него музыкальный.
   -- Он настолько туп, что не понимает - мы вынесем эту дверь в полминуты? - Норвик отстранил Кэти, примеряясь топором к замку.
   -- Не настолько, -- вздохнула Кэти, -- именно это мне и не нравится.
   -- Ясно, -- Делия обернулась к Сэмюэлю, -- уводите эту сволочь, срочно. Не хватало еще, чтобы он "случайно" попал под шальную пулю. Возможно, он знает больше, чем рассказал, а времени на расспросы у нас нет.
   Сэмюэль кивнул, и, зажав голову китайца в сильных ладонях, заглянул ему в глаза, тихо шевеля губами.
   -- Готово, -- кивнул он, -- удачи вам, ребята. Увидимся в отеле.
   Журналисты подхватили "подвыпившего друга" под локти и уволокли вниз по улице, ловить такси.
   -- Давай, -- кивнула скальду Делия, -- заходим. Войцех, Рамо, Хоакин, -- вы в арьергарде. Норвик и Бранка идут первыми, здесь понадобится не одну дверь вышибить. Мы с Диззи и Кэти - по обстоятельствам.
   Норвик взмахнул топором, и щепки брызнули во все стороны. С третьего удара тяжелая дверь поддалась, пропуская их в темный, пахнущий сыростью и старым тряпьем квадратный коридор. За ним обнаружилась гостиная, забитая старинной, пришедшей в упадок, но когда-то дорогой и элегантной, мебелью. Делия нащупала выключатель, и комнату залил резкий свет пятирожковой люстры.
   Войцех с братьями Калос остались в прихожей, наспех притворив разбитую входную дверь, в надежде, что никто из соседей не позвонит в полицию, обеспокоенный странным шумом. Норвик и Бранка разделились, обходя квартиру в поисках двери или люка, ведущего в подвал. Кэти с любопытством оглядывала новое обиталище своего сира.
   -- Здесь обычно лежит скрипка, -- она указала Делии на пустую стеклянную витрину, -- а вот здесь - гитара. Она у него только для коллекции, хотя ему не раз предлагали за нее бешеные деньги. Но этот жмот даже мне ее в руки не давал. А сейчас ее нет. Похоже, я знаю, как им удалось заманить Фьялара в магазин.
   Делия пожала плечами. Все ответы она собиралась получить потом и в подробностях. Но сейчас гораздо важнее было выиграть время до того, как новая компания гостей присоединится к вечеринке. В том, что гости придут, она почти не сомневалась.
   -- Нашел! - голос Норвика донесся со стороны кухни.
   Делия бросилась туда. Норвик со скрежетом оторвал от пола тяжелый резной буфет, отодвигая его к противоположной стене. Стальные петли, которыми буфет крепился к стене, разлетелись с жалобным звоном. Наверное, где-то в квартире существовала кнопка, приводившая в движение механизм, но на ее поиски Тореадор времени терять не стал. За буфетом обнаружилась узкая потайная дверь. Норвик подергал ее - заперто.
   -- Отойди, -- он обернулся к Делии, -- мне нужно место для замаха.
   Ударить он не успел. Со стороны гостиной раздались выстрелы, громкая ругань и, взрыв ручной гранаты. Бранка влетела в кухню, таща за собой Диззи, из повисшей плетью правой руки парня, сжимавшей пистолет, текла кровь. Девушка с разгону бросила Диззи на стоявший у стены табурет, так что тот приложился затылком о грязно-розовую плитку. Футболка на ней затрещала, расползаясь по швам.
   -- Ох, детка, -- присвистнул Диззи, -- а ведь запасной футболки у тебя нет. У меня сегодня есть шанс.
   Бранка ответила ему грозным рычанием, но парень только усмехнулся, отрывая полосу от своей клетчатой рубашки и пытаясь левой рукой замотать неглубокую, но обильно кровоточащую рану от скользнувшей пули.
   Норвик занес топор, но Бранка, уже достигшая семи футов роста и оскалившая белоснежные клыки, врезалась в дверь плечом, едва не попав под чудом остановленный удар Тореадора. Дверь жалобно застонала.
   В этот момент в кухне появилась Кэти. Логотип "Хора" на ее темной футболке был прошит дырами от пуль, один рукав обгорел, но сама девушка лишь слегка побледнела и была цела.
   -- Войцех говорит, что они продержатся, -- бросила Кэти, укрываясь за дверью и загоняя патроны в барабан Кольта, -- Фьялар - в первую очередь.
   Словно отвечая ее словам, дверь поддалась под вторым ударом плеча Бранки, и Волчица с разгона влетела на лестницу. Делия и Норвик бросились за ней, Кэти чуть помедлила, подхватывая выпущенный Диззи кейс с Томпсоном, и тоже кинулась вниз, в подвал.
   Войцех выругался, отбрасывая разряженный револьвер. Оружие сыграло свою роль в первые секунды схватки, трое гулей, сопровождавших своих хозяев уже валялись на полу - два трупа, и один, все еще цепляющийся за жизнь и хрипящий полутруп на полдороге к своим приятелям в Аду.
   Рамо и Хоакин, оставившие дома свои мачете, слишком большие, чтобы их можно было спрятать под одеждой, разгуливая по городу, в бой вступили, рассчитывая только на нечеловеческую скорость и силу. Противник не уступал им, и, к тому же, был вооружен, и теперь Рамо орудовал финкой, вырванной из руки подыхающего гуля, пока Хоакин, державший в руке пистолет, снятый с его вполне мертвого приятеля, ускоренными темпами закрывал раны на груди.
   Войцех нырнул под прикрытие дивана, поморщившись, когда пуля скользнула по его щеке. Пули уже были практически бесполезны - грузный сорокалетний мужчина в синем полосатом костюме с обрюзгшими щеками и два его спутника - рыжий детина с простоватой физиономией и рафинированный длинноволосый юноша с ярко-выраженной азиатской внешностью были Сородичами, и продолжающаяся перестрелка грозила перейти в фарс.
   Малкавиан осторожно выглянул из-за спинки дивана, вглядываясь в противника. Этого типа в полосочку он уже где-то видел. В толпе прогуливающейся по молу? Безусловно. Но не только. Черно-белые газетные фотографии всплыли перед глазами Войцеха, и Шемет улыбнулся. Ну, конечно, "Большой Ал". Капоне собственной персоной. Рыжий ирландец тоже показался смутно знакомым, но Гогана, лидера местных банд середины пятидесятых, Войцех так и не узнал. Зато третий Сородич заставил его широко открыть глаза. В Городе Ветров число темнокожих Сородичей, вероятно, превосходило их общее количество по остальным штатам. Но вьетнамец, по сведениям Войцеха, тут был один. Принц Люк, он же Фэм Хонг, наследник недавно погибшего Лодина.
   Все становилось на свои места. После гибели Лодина, возможно, подстроенной кем-то из его выводка, Капоне и Горацио Баллард схватились за власть. Ни один не мог получить значимого преимущества, и тогда на политическую арену Чикаго неожиданно, как чертик из шкатулки, выскочил молодой Люк. Примогенат принял юного и неопытного Принца, очевидно, рассчитывая на то, что им легко будет манипулировать. И никто так и не догадался, что Люк - всего лишь креатура Капоне, а, возможно, и его Дитя.
   Войцех сосредоточился, пытаясь проникнуть в разум Капоне, очевидно бывшего тут за главного. Мертвый гангстер, так и не привыкший к тому, что его новые силы значительно превосходят возможности маленького пистолета в его жирной руке, продолжал стрелять, меняя магазины под прикрытием уже не раз задетого ножом Люка. Принц, отмахивающийся от Рамо узким стилетом, был слишком занят, чтобы залечить раны.
   Ирландец сцепился в рукопашной с Хоакином, колотившим его по черепу рукоятью разряженного пистолета. Войцех, наткнувшийся на предсказуемый ментальный барьер, нажал сильнее. Нападавшие принадлежали к клану Вентру, славящемуся своими талантами и умениями в ментальных дисциплинах. Но до Малкавиан им было далеко. Капоне пошатнулся с тихим стоном, когда Шемет взломал его защиту.
   Баллард, Халид, Инянга... Местная политика и хитросплетения, разбираться в которых времени не было. Гоган - вот как зовут рыжего типа. Тоже не важно. Войцех опускался все дальше, пока страшный взгляд прекрасных голубых глаз не остановил его, заставив чуть вскрикнув от боли. Она была там, в разуме Капоне. Прекрасная незнакомка, встреченная Делией пару дней назад. Это было намного важнее, чем крысиная возня вокруг кресла принца и гангстерские войны за передел сфер влияния. Это было опасно.
   Войцех разорвал контакт и улыбнулся, неожиданно выскакивая из-за дивана, и доставая не успевшего опомниться гангстера прямым ударом в челюсть.
  
   Таможиус заметался, услышав шум на лестнице, глаза его бешено вращались, из перекошенного рта капала кровавая слюна. Дверь, ведущая с лестницы в подвал, затрещала под мощными ударами, и Кужлейка бросился к Фьялару, с диким визгом занося над шеей гнома острый коготь.
   -- Ты тоже сдохнешь! - истерически завопил он. -- Только музыка вечна!
   Тело скрипача, разрубленное косым ударом топора от плеча до пояса, рухнуло на грязный пол, заливая кровью едва цепляющегося за сознание Фьялара. Бранка подлетела к креслу, разрывая когтями стальные скрепы. Делия кинулась к Фьялару, в ужасе глядя на его располосованные глубокими порезами и укусами плечи и грудь.
   -- Извини, девочка, -- Норвик тщательно вытер топор об оторванный от свитера Кужлейки лоскут, -- не было времени ждать, пока ты соорудишь себе эспады.
   Делия промолчала. Сейчас это уже не имело никакого значения, Фьялар истекал кровью, и считаться смертельными ударами было глупо.
   Норвик резанул кромкой топора по своему запястью и поднес его к губам Фьялара.
   -- С одного раза связь не возникнет, -- быстро прошептал он в самое ухо гнома, -- ты нам нужен. Срочно. Наверху стреляют.
   Фьялар слабо кивнул, припадая губами к запястью Норвика. Делия неверящим взглядом смотрела, как прямо на глазах затягиваются страшные раны, а на лицо гнома, бледное как полотно в контрасте с черной, испачканной кровью бородой, возвращается цвет. Через полминуты Фьялар уже стоял на ногах, принимая из рук Кэти Томми-ган.
   -- Спасибо, -- гном улыбнулся, -- вы, как всегда, вовремя.
   -- Потом, -- бросил Норвик, перехватывая топор и бросаясь обратно к лестнице.
   -- Там Войцех и братья, -- успела на бегу сообщить Кэти.
   Бранка только зарычала, опережая ее в дверях. Делия еще успела крепко сжать плечо Фьялара. Слова им были не нужны. Эспады появились в ее руках по пути наверх, а Фьялар уже улыбался, взвешивая на руке новую игрушку.
   Войцех вскрикнул, когда нож вонзился ему в живот, жадно кромсая кожу и мышцы. Он недооценил противника. Рядом Хоакина рвало кровью осушенного до окончательной смерти Принца. Похоже, у индейца случился передоз героина, скопившегося в крови Люка от многолетнего потребления в пищу подсевших на иглу девиц высшего общества*. Рамо остервенело пилил коротким ножом толстую шею впавшего в торпор Гогана. Войцех, сцепившийся с Капоне в смертельном объятии, попытался усилить давление на его разум, насылая на противника волну безумия и страха. Но кто-то внутри словно защищал гангстера от Малкавианской атаки. Силы уходили, и Шемет пошатнулся, ослабляя хватку.
   За спиной раздалась автоматная очередь, и мозги Большого Ала брызнули во все стороны, вместе с осколками костей раздробленного черепа. Войцех отпустил труп, и тот грузно осел на пол.
   -- Не зря я торговался на аукционе, -- слабо улыбнувшись, заметил Малкавиан, поворачиваясь к подоспевшему на выручку Фьялару, -- ты пристрелил этого пса из его же собственного Томми. Это ли ни ирония жизни, мой друг?
   -- Шемет, ты куда? - Фьялар бросился к упавшему Войцеху.
   Рана на животе решительно не желала закрываться. В голубых глазах сияли искорки безумия.
   -- Ищите женщину, -- улыбнулся Войцех, сползая в мягкий туман, теплой волной окутывающий сознание, -- я список кораблей прочел до середины...
   -- Паучий потрох! - выругалась подскочившая Делия, -- кажется, на сегодня еще не все закончено.
   0x08 graphic
   * Одной из особенностей клана Вентру является избирательность питания. Каждый из них кормится только определенным типом крови или кровью жертв определенного типа
  
  
   65. Северный Квартал. Дыба. Чикаго. Фьялар
  
   Компания разместилась в разворочанной гостиной, среди обломков мебели и клочьев диванной обивки. В холодильнике обнаружился небольшой запас крови, и Норвик, придирчиво осмотрев пакетики на предмет целостности упаковки и соответствия сроку годности, раздал трофеи Сородичам.
   Войцеха уложили на диван. Малкавиан все еще плавал на грани сознания, временами открывая затуманенные то ли болью, то ли безумием, глаза. Рану Норвик, осмотрев, признал неопасной, и перевязал ее обрывками довольно чистых льняных полотенец, обнаруженных на кухне. Кровь еще чуть сочилась сквозь повязку, но даже для человека такая кровопотеря не стала бы угрозой жизни. Другое дело, что человеком Шемет не был уже лет двести, и на нем порез давно должен был закрыться. Норвик поднес к губам Малкавиана пакетик, но тот только закашлялся, кровь пролилась по подбородку, и вряд ли внутрь попала хоть малая толика.
   -- Что с ним делать? - встревоженно спросил Фьялар.
   Гном уже пришел в себя после кровавых игрищ Кужлейки. Шестое поколение - это "выдержка ХО", как самодовольно заявил Норвик, и физическая форма к Фьялару вернулась в рекордно короткий срок. Осталась только вязкая усталость и тяжелое мрачное настроение, усугубленное состоянием Войцеха. Даже радость от гитары, которую Фьялар объявил репарацией, контрибуцией и компенсацией морального ущерба, была отложена на потом. Скрипку он тоже вынес в гостиную, держа за гриф брезгливо, двумя пальцами, и бросил на стол, словно старую деревяшку.
   -- Это же Страдивари! - возмутилась Кэти, увидав такое обращение с раритетным инструментом.
   -- Хоть Гварнери! - нахмурился Фьялар. -- Ты представляешь себе хоть одного музыканта в здравом уме, который рискнет на ней сыграть?
   -- Ты еще скажи, что она проклята, -- иронически хмыкнула Кэти, но скрипки коснуться не рискнула.
   -- Это мы сейчас проверим, -- Делия отнеслась к мысли о проклятии вовсе не с религиозным пиететом, а с профессиональным интересом практикующего мага, -- есть у меня заклятие, позволяющее это обнаружить.
   -- Ты веришь в проклятия? - удивилась Кэти. -- Я думала...
   -- Я не верю, я знаю, -- ответила Делия, -- это магия, а не мистика. Вполне реальная штука.
   Она закрыла глаза и коснулась скрипки рукой.
   -- Не обнаружено. Но я бы все равно не рисковала. Ни забирать себе, ни выпускать на свободу. Проще сжечь.
   -- Ты собираешься сжечь миллион долларов, -- усмехнулась Кэти, -- рука не дрогнет?
   -- Теперь точно нет, -- подмигнула Делия, -- всегда мечтала сделать что-нибудь эпичное.
   -- Это ты еще успеешь, -- напомнил Фьялар, -- в первую очередь неплохо бы избавиться от трупов. Не оставлять же их полиции. А в городе сейчас начнется неразбериха, и чистильщиков не дозовешься. К тому же, неясно, кому они подчиняются, и кто еще остался по другую сторону баррикад.
   В гостиную вернулась Бранка, снова в человеческом облике. На ней был потертый бежевый пыльник, очевидно, извлеченный из платяного шкафа Кужлейки. Плащ не доставал ей и до колен, рукава были безнадежно коротки, и пуговицы на груди натянули петли до предела. Но даже этот странный наряд смотрелся на девушке, как новомодная штучка, только вчера сошедшая с подиума в широкие потребительские массы. Она бросила Фьялару найденную там же, в хозяйской спальне, косуху. Рубашку Таможиус, похоже, срезал с Фьялара уже в кресле, но куртка оставалась в целости. Даже телефон, хоть и с разряженной батареей, обнаружился в кармане.
   -- Диззи огорчится, что пропустил момент, -- улыбнулся Фьялар, и Бранка покраснела. Но не рассердилась. Очевидно, приберегла свой гнев для Диззи.
   Диззи, оценив обстановку, свое разочарование пропущенным моментом решил оставить при себе. Он вошел почти сразу вслед за Бранкой, вернувшись после осмотра логова Кужлейки на предмет неожиданностей или наводящих на след улик. Обнаружить не удалось ничего интересного, кроме еще одного потайного хода, ведущего из спальни в маленький дворик, тщательно укрытый в середине кирпичного здания, с глухими стенами, уходящими до верхнего этажа и перекрытый на уровне крыши решеткой. Больше похожий на колодец, чем на дворик.
  
   -- Интересно, для кого строили этот дом? - задумчиво спросил Норвик и пояснил в ответ на удивленный взгляд Фьялара. -- Это "топка". Мусоросжигательная труба. Впрочем, возможно, кто-то из Сородичей нашел там и окончательную смерть. Думаю, мы перетащим туда трупы. Заодно будем на сто процентов уверены, что никому из них не удастся воскреснуть.
   -- Вряд ли это делали для Таможиуса, -- подтвердила Кэти, -- он переехал сюда года три назад, а дом старый. Не перестраивал же он все четыре этажа - там соседи живут.
   -- Хорошо живут, -- усмехнулся Рамо, -- у них под носом трупы в трубу вылетают и в подвале кровь рекой, а они - ноль внимания.
   -- Меньше знаешь - крепче спишь, -- кивнул Хоакин, -- удобная позиция.
   Он поднялся, и Рамо последовал за ним, чтобы перетащить трупы в колодец. Гулям солнце было нипочем, но их тела облили бензином из найденной на кухне канистры, в надежде на то, что загоревшиеся Сородичи утащат за собой своих приспешников и после окончательной смерти. Скрипку Делия положила рядом с трупом Кужлейки, мысленно пожелав, чтобы в Преисподней ему довелось на себе испытать ее проклятие, слушая "гениальную" игру какого-нибудь музыкально одаренного дьявола.
   Нужно было решать, что делать с Войцехом. Хуже ему, вроде бы, не становилось, но и улучшения не наблюдалось. О том, чтобы везти его в таком состоянии в такси, не могло быть и речи. Равно как и о том, чтобы оставить в доме Таможиуса. Кэти предложила позвонить одному из своих друзей, но Фьялар отказался от этого предложения, решив не втягивать в историю незнакомых Сородичей. Он взял у Делии телефон и набрал Беккета. Тот ответил не сразу, и голос у него был взволнованный. Весь ночной Чикаго уже стоял на ушах, встревоженный неожиданным исчезновением Принца.
   По телефону Фьялар в курс дела Гангрела вводить не рискнул. Лишь попросил организовать пару машин с надежными водителями. Своих он задействовать не хотел, минибусы, приспособленные для перевозки Сородичей, были слишком приметны. Транспорт подошел через четверть часа, Беккет, как и следовало ожидать, явился лично. Да еще и в неожиданной компании - к нему присоединилась Инянга. Старая негритянка, в незапамятные времена бывшая жрицей своего племени, осмотрела Войцеха.
   -- Если бы не видела его раньше, -- покачала головой старуха, -- я бы решила, что его только обратили. Это похоже на перерождение. Но, какое-то неправильное. Возможно... Нет. Или... Нет, это тоже невозможно. Он пытался следовать Пути?
   -- Не знаю, о чем ты, -- ответил Фьялар.
   -- Нет, -- сказал Норвик, гораздо лучше сообразивший, о чем идет речь. -- Он еще вчера кормился, даже не из пакета. Охотился. Это не Голконда.
   -- А похоже, -- покачала головой Инянга, -- хотя я ни разу не встречала никого, кто бы на самом деле ее достиг. Только слухи. Тогда остается предположить, что на него наложили мощные чары. То есть, какую-то неизвестную мне ментальную дисциплину, выражаясь вашим современным языком. Ищите - кто.
   -- Вот и Малкавиан сказал "ищите женщину", -- заметил Фьялар, -- похоже, это было Прорицание.
   -- Он и про корабли говорил, -- напомнила Делия, -- список кораблей. Дай телефон, я погуглю.
   Первый поиск ничего не дал, пока Делия не догадалась забить произнесенные Войцехом слова по-русски.
   -- Это Мандельштам, русский поэт, -- сообщила она, -- странные стихи. Но в них упоминается женщина. Елена.
   -- Елена Троянская, -- кивнул Беккет, -- тайный властелин Чикаго. И ее война с Менелаем. Не то, чтобы нам это помогло - мы не первые за последние полторы сотни лет, кто пытается их найти.
   -- Сначала мы доставим Войцеха в отель, -- объявил Фьялар, -- и кто-то должен остаться с ним. Диззи?
   -- Как прикажешь, босс, -- усмехнулся Диззи. Его уже почти не беспокоила раненная рука, но он понимал, что в отеле от него будет больше толку, чем в поисках древнегреческого мифа, отчего-то заточившего клыки на Фьялара с компанией, -- прослежу, чтобы никакие Голконды его не достали.
   По дороге в отель они несколько раз превысили скорость. Но полиции, явно, было не до них. В городе творилось нечто невообразимое - словно вернулись "ревущие двадцатые". Пару раз до них доносился звук автоматных очередей чуть не с центральных улиц, два полицейских автомобиля с вращающимися мигалками и завывающими сиренами промчались навстречу, преследуя проскочивший мимо Форд, праздничная толпа гуляющих допоздна туристов сменилась мрачноватого вида парнями в тяжелых ботинках и коротких куртках. Многие несли напоказ бейсбольные биты и резиновые дубинки.
   -- Баллард вывел своих ребят на улицы, -- сердито проворчала Инянга, -- пытается воспользоваться моментом. Капоне и на вас-то напал, потому что ему показалось, что Баллард о чем-то договорился с Фьяларом.
   -- Это был всего лишь визит вежливости, -- пожал плечами гном.
   -- Очевидно, Горацио позаботился, чтобы до Ала дошли другие слухи, -- ответил Беккет, -- но это уже не имеет значения. Ему на этой волне не выплыть. На этот раз Принцем станет сильнейший - среди Примогенов нет консенсуса. И каждый попытается захватить кресло для себя. А Баллард на их фоне - щенок, неонат и мелкая пешка покойного Лодина.
   -- Интересно, кто из них сегодня встретит рассвет? - спокойно поинтересовалась Инянга. -- На улице, я имею в виду.
   -- Мне не интересно, -- сверкнул глазами Фьялар, -- меня интересует только здоровье Шемета. И желание у меня только одно - поскорее убраться из вашего города, а с политикой разбирайтесь сами.
   -- Боюсь, не получится, -- улыбнулся Беккет, -- у тебя талант одним своим присутствием переворачивать Маскарад с ног на голову. Но это не значит, что ты должен лично вмешаться. Просто сохраняй спокойствие - результат не заставит себя ждать.
   Фьялар рассмеялся. Впервые за долгую ночь.
   Они втащили Войцеха наверх и оставили в номере под присмотром Диззи. Бранка, уходя, оглянулась через плечо, и задумчиво вздохнула. Девушке дали пять минут, чтобы привести себя в порядок, и она вернулась, одетая в привычную черную кожу, поправляя кобуру под мышкой и всем своим видом демонстрируя готовность к любым поворотам событий.
   Кэти простилась с ними, сообщив, что ей нужно проверить, все ли в порядке у ее ребят. "Хор Младенцев", с его мультиклановым составом, многим Сородичам был как бельмо на глазу, и девушка опасалась, что кто-нибудь из них под шумок постарается сократить количество участников группы. Фьялар тепло поблагодарил ее за помощь и обещал, что джем, о котором говорил Норвик, непременно состоится, хотя, возможно, уже не в Чикаго. Трофейную гитару гном оставил в номере, но Томпсон, снова неприметно упакованный в потертый кейс, взял с собой.
   На этот раз они все разместились в одной машине. Фьялар и Норвик, прикрывавшие друзей на случай неожиданной перестрелки, собирались садиться последними, когда увидели торопливо идущую к машине девушку.
   -- Я видел ее в "Синем бархате", -- сообщил Норвик, вспомнив миниатюрную брюнетку.
   -- Случайности не случайны, -- кивнул Фьялар, -- особенно сегодня. А до рассвета всего три часа.
   -- Может, это и есть та женщина, которую нам надо найти? - спросил Норвик.
   -- Не думаю, -- ответил Фьялар, -- ее нам искать не пришлось, она сама нас нашла.
   Девушка подошла к ним, заглянула в окно джипа. Что-то ей явно не понравилось, поскольку она слегка поморщилась и вздохнула. Потом, видимо приняв неприятное решение, заговорила.
   -- Времени мало. Почти нет. Поэтому - сразу к делу. Я - Ребекка, Наблюдатель Чикаго.
   -- Один и Валькирии! - воскликнул потрясенный Норвик, -- я думал, что Наблюдатели - это легенда. Как и Инконну*.
   -- Я и есть легенда, -- улыбнулась Ребекка, -- приятно познакомиться, Эгиль.
   -- Может, кто-то мне объяснит, что происходит в этом городе? -- сердито спросил Фьялар.
   -- Может, -- улыбнулась Ребекка, -- я объясню. По дороге.
   -- Мы едем искать Елену? - спросил Фьялар.
   -- Именно, -- подтвердила девушка, -- но сначала я расскажу вам, где найти Менелая. Без него с Троянкой не справиться и всей Камарилье Чикаго. Даже при условии, что те, кто находится под ее тайным влиянием, сумеют от него избавиться. Четвертое поколение, Фьялар, это уже почти полубогиня. Если говорить о ее силе. А ума - как у курицы. Прекрасная идиотка. Вот вам тема для новой Илиады.
  
   Джип мчался по улицам города, проскакивая на красный свет, петляя в веренице автомобилей, круто входя в неожиданные повороты, когда Реббека командовала "направо" или "налево". Сидящий за рулем Хоакин только сжимал зубы, вглядываясь в дорогу. Наконец, они выехали на окраину. Дорога опустела, автоматные очереди, которыми чем дальше, тем громче полнился обезумевший Чикаго, стихли. Ребекка сделала знак остановиться, и они вышли из машины перед покосившимся коттеджем, наполовину заслоненным от улицы старыми кривыми деревьями.
   -- Это здесь, -- сообщила Ребекка, -- Фьялар, Эгиль, идемте со мной. Остальные пусть подождут.
   В доме было пусто и темно, осколки выбитых окон усыпали прогнивший дощатый пол, стены темнели пятнами плесени между свисающих клочьями бумажных обоев, давно утративших первозданный цвет.
   -- И кто тут может жить? - спросил Фьялар.
   -- Он не живет, -- ответила Ребекка , -- он спит. Мертвым сном. Менелай в торпоре уже полтора века, с ночи их последней битвы. Бруха вот уже две тысячи лет не может простить предавшую Карфаген Елену.
   Она вздохнула.
   -- Это был прекрасный город, Фьялар. Я никогда не была там, но видела тех, кто застал его во всей славе. Сородичи и смертные жили там бок о бок, и кровь была добровольной платой за мудрость и силу, и бессмертные помогали смертным щедро и бескорыстно. Так давно... Говорят, твои друзья хотят вернуть эти времена?
   Фьялар кивнул.
   -- Если мы сумеем решить пару-тройку небольших проблем. Утихомирить Валькирий, разобраться с Ассамитами, покончить с угрозой Шабаша... Законопроект в разработке, Ребекка. Все возможно в этом мире. Впрочем, как и в любом другом.
   -- Это хорошо, -- улыбнулась она, я хотела бы жить в такие времена.
   -- Ты успеешь, -- рассмеялся Норвик, -- у тебя в запасе вечность.
   -- Иногда и вечности мало, -- вздохнула девушка, -- но мы на месте, и времени у нас почти не осталось.
   Они спустились в подвал и там обнаружили проржавевшую решетчатую дверь, за которой начинался низкий и узкий извилистый ход. Реббека засветила электрический фонарик, свет которого казался тут неуместным, факелы бы подошли к этой картине лучше. Со стен и потолка свисали серебристые сети паутины, стены сочились влагой. Минут через пять ход привел их в круглую пещеру, вырытую в земле. Стены здесь были облицованы черным камнем, пол укрыт плитами, а посредине, на каменном постаменте, высился крепкий дубовый гроб с восьмиугольной крышкой, обитой черным бархатом.
   -- Странно, -- заметил Фьялар, -- такое впечатление, что за этим местом кто-то следит.
   -- Так оно и есть, -- ответила Ребекка, -- но я позаботилась о том, чтобы их отвлекли. Это всего лишь смертные, гули. Они преданы Менелаю, но сейчас их вмешательство было бы излишним.
   Фьялар и Норвик подняли крышку. Древний вампир лежал недвижно, его лицо застыло каменной маской, кожа была тверже гранита.
   -- Он нас слышит, -- сказала Ребекка, -- и не только нас. Многие в городе находятся под его влиянием, сами того не зная. А другие - под властью Елены. Уже почти два века - с тех пор, как оба Патриарха получили тяжелые раны в поединке, который едва не стер с лица земли только начинающий строиться город. Но времена изменились. Елена пробудилась ото сна. Она ищет своего врага. А заодно пытается захватить власть в этом городе. Думаю, ей надоело править из тени. Спаси и сохрани нас судьба от такой власти.
   Фьялар кивнул. Он понял, что Ребекка говорит не столько для него, сколько для спящего в гробу Менелая. Норвик отступил на шаг, чувствуя, как что-то меняется в воздухе, словно наполняя маленькую пещеру электричеством.
   -- Фьялар! - он дернул гнома за руку, заставив отойти от гроба. Вовремя. Окаменевшая фигура шевельнулась и медленно, словно в старом фильме ужасов, начала подниматься.
   Ребекка, чуть вздрогнув, осталась стоять рядом. Она сняла с плеча принесенную с собой дорожную сумку и достала из нее большой мех, в котором плеснула жидкость.
   -- Пробудись, Менелай, -- позвала она, -- пробудись и вкуси живительной влаги, красной и горячей. Ибо сегодня день великой битвы, и тебе предстоит сразиться в ней.
   Она вложила мех в протянутые руки уже почти севшего в гробу вампира.
   -- А теперь - бежим, -- бросила она Норвику и Фьялару, устремляясь к выходу из пещеры.
   -- Я думал, мы ищем союзника, -- сказал Фьялар, когда джип снова сорвался с места.
   -- Он сам ее найдет, -- ответила Ребекка, -- а, возможно, и она его. И в этот момент любое разумное существо захочет держаться как можно дальше от места их встречи. Силы равны, Фьялар. И я очень надеюсь, что на этот раз они убьют друг друга окончательно.
   -- А как же Карфаген? - спросил Норвик. -Ты же говорила, что Менелай - один из его властителей.
   -- Он утратил былую мудрость, превратив ее в месть и бесконечную войну, -- покачала головой Ребекка, -- он больше не достоин вести за собой тех, кто ищет новой жизни. И он слишком силен и опасен.
   -- А ты сама? - улыбнувшись, спросил Норвик.
   -- Ровно на поколение меньше, чем они. И больше, чем ты, -- рассмеялась Ребекка, -- о, я была бы очень опасна. Если бы не...
   Она замолчала, и Норвик с восхищением посмотрел на нее.
   -- Значит, это правда, -- тихо сказал он, -- ты нашла Путь.
   Ребекка кивнула.
  
   До рассвета оставался всего час, когда они затормозили у клуба "Суккуб", в "Дыбе". На этот раз с Ребеккой отправился только Фьялар, Норвик заявил, что не удержится от соблазна самолично уменьшить количество красоты на земле, попытавшись придушить Елену, организовавшую нападение на них и кровавую оргию, затеянную Кужлейкой. Поскольку шансов на успех у него, по собственному признанию, не было никаких, Ребекка велела ему держаться от Елены подальше. Впрочем, на этот раз все было гораздо проще - десять долларов одному из менеджеров, и их провели в административную часть клуба, где "Мисс Порция", новая помощница директора, сидела в своем кабинете.
   Пробудившаяся Елена еще не достигла былой мощи, и ее красота, прежде рушившая царства, была не настолько ослепительной, чтобы Фьялар не заметил хищный взгляд миндалевидных глаз и жестокий изгиб полных губ. Перед ними сидело чудовище, древний монстр, все еще заключенный в облик прекрасной женщины.
   При виде Фьялара, живого и здорового, Елена вскочила с места. Ее лицо исказилось гримасой ненависти, и волна Доминирования, словно затопляющая мир цунами, хлынула в разум гнома. Фьялар улыбнулся. Теперь он понял замысел Ребекки, рассчитывавшей на его невероятную сопротивляемость магии. Гном сфокусировал свои мысли на пещере, где пробудившийся Менелай все еще собирался с силами, прежде чем отправиться на поиски исконного врага. Елена бросилась к ним, обнажая длинные кривые клыки, выпустив черные когти, чуть не в фут длиной, но Ребекка уже захлопнула дверь перед самым ее лицом, запечатав Словом Силы.
   -- У нас есть минуты три, -- бросила она Фьялару на бегу, -- надо успеть. Искать нас она не станет, у нее есть цель поважнее.
  
   В отель они успели за четверть часа до рассвета. Ребекка покинула их по дороге, пообещав появиться в следующую ночь, чтобы проститься. Утром следующего дня был назначен отъезд в Нью-Орлеан.
   Фьялар заглянул в номер Войцеха. Тот все еще лежал, бледный и недвижный, но с открытыми глазами, не отвечая на вопросы, не реагируя на прикосновения. Между не-жизнью и не-смертью, как показалось Фьялару. Он отпустил Диззи спать, и сел у изголовья друга, вглядываясь в застывшее в маске безразличия лицо. Воздух задрожал, из сгустившейся тьмы появилась Мелисента. Она только взглянула на своего любимого, на мрачное лицо Фьялара и все поняла без слов.
   -- Ты сделал все, что мог, Фьялар, я знаю, -- вздохнула она, -- и он сделал все, что должен. Иди, отдыхай. Я побуду с ним. Если... Я дам знать.
   Фьялар кивнул и вышел из комнаты.
   За окнами занимался рассвет, когда вдалеке, на севере сверкнула ослепительная вспышка, и город словно содрогнулся и замер. Фьялар почувствовал, как темная пелена, укрывавшая Чикаго все эти дни, поднялась и истаяла в розовых лучах рассвета.
   -- Идем спать, -- позвала его из спальни Делия, -- это была долгая ночь, но она окончена.
   -- Ты даже не представляешь, насколько ты права, -- улыбнулся Фьялар.
   0x08 graphic
   * Инконну - сообщество древних вампиров, состоящее из Сородичей не старше шестого поколения, добровольно отказавшихся от участия в Джихаде. Инконну держатся в тени, и обычно наблюдают за событиями, не вмешиваясь в них
  
  
   66. Вотер-Тауэр Плэйс. Чикаго. Мелисента. Войцех
  
   День прошел спокойно и сонно. В полдень Мелисента сменила повязку на животе Войцеха, просто на всякий случай - розовый шрам еще остался, доказывая, что рана заживает медленнее, чем можно было надеяться, но, все-таки, намного быстрее, чем у обычного человека. Она даже рискнула ненадолго оставить его