Аннотация: Вот, выкладываю кусочек. Что-то из этого да выйдет. Пока предполагается много магии и пыльных дорог (в следующих главах, ага :))
Глава 1
Бывает ли алкоголь, выпитый сверх меры, благом? Бывает, уверенно ответил бы Тирро Лайтен, директор передвижного театра, подойди вы к нему после первой кружки морозки. И после третьей ответил бы. А после пятой - вряд ли.
И не в том дело, что морозка валит с ног почище кулака трактирного вышибалы. Начиная истреблять вино из темной оплетенной бутыли, поставленной трактирщиком на скобленый стол, Тирро еще имел некоторую надежду. Он хотел напиться. Надраться до того благословенного состояния, когда ноги идут, глаза видят, а мозги уже не думают.
Но не снискал Тирро Лайтен желанного покоя ни на третьей кружке, ни на пятой, ни на седьмой. Вот и ноги уже заплетались при попытке встать, и плыл туман перед глазами, а мозг всё отказывался тупеть и ещё яростнее стучал молотами-мыслями по несчастному директору.
Как же так! - думалось Тирро на первой кружке. Как же так! Вот он был, шанс, хватай его всеми руками сразу! Тирро и схватил, и зубами вцепился для верности, чтоб не вывернулся, гаденыш скользкий. И мог бы поклясться опытный директор, что никуда этот шанс теперь не денется. И денег заработают, и славы чуток. А, может, и не чуток. Князь Ралеш Тиос и у императора бывает, и театр любит, и хорошую игру от плохой отличает, уж будьте уверены. А за труппу свою директор спокоен. Был спокоен.
Пока не упорхнул этот шанс вместе с Силь Радугой, самой яркой и талантливой актрисой театра Лайтена.
Дура баба, думал директор передвижного театра Тирро Лайтен, с тоской сжимая щербатую кружку. Простите ему эту грубость, господа и, особенно, дамы. В обычной жизни Тирро не мыслил себя без своего балагана, хотя и относился без пиетета к винтикам, его скрепляющим - актерам. Но Силь, Силь Радуга, как ты могла! Такой заказ вылетает в ничто из-за глупой женской выходки! А труппа? Что им сказать? Извините, ребята, кушать нечего?
Конечно, Лайтен преувеличивал, на еду они худо-бедно наскребали. И на вино. И на реквизит чуть-чуть. И добраться до следующего города, дать представление, заработать денег, чтобы хватило на еду, вино и путешествие до следующего города. И так далее. Бесконечно. А тут такой случай! Сам князь Ралеш узнал, что в Листоград приехал театр, который так хвалил приятель, видевший Великолепную Силь нынешней весной в Квитарке. Узнал, разыскал и пригласил в свое поместье под Листоградом, на целую неделю ангажировал труппу - играть спектакли по вечерам для гостей из столицы. И вот...
Три года Тирро делал из запуганной аптекарской дочки яркую экзотическую птицу. Три года сдирал, как гнилые капустные листья, страхи и предрассудки, чтобы в полную силу запылал огонь, который Лайтен увидел в Силь еще тогда, когда девчонка в грубом шерстяном платье и башмаках хватала его за руки, заливалась слезами и умоляла спасти. И Тирро спас. Запихнул в фургон к актрисам, велел спрятать. Не подвели, спрятали. Да так, что разъяренный жених-фермер, найденный для девушки заботливым отцом, хоть и засунул нос во все щели, а не нашел. А в том занюханном городишке Тирро всё равно никогда не нравилось.
Силь была его и только его находкой. Она превратила посредственный балаган Лайтена в настоящий театр. Чего тебе не хватало, Радуга? Жалованье самое большое, главные роли - все твои, поклонники - у ног. Чего?
* * *
- Женского счастья, - так сказала Силь, придя сегодня утром в фургончик директора попрощаться. - Я выхожу замуж. За мэтра Дунна. У него... аптека здесь.
- Твой отец - аптекарь! - возмутился тогда Тирро. - Напомнить тебе, почему ты сбежала из дома?
- Я помню, дядюшка Ти, - нахмурилась Радуга. - Но... это другое. Там у меня не было выбора. Жениха выбирала не я. И будущую жизнь тоже за меня определили. А теперь... Это совсем другое!
- А-а, всегда у вас как не одно, так совсем другое! Ты стремилась вырваться из затхлого городишки, стать свободной, стать актрисой. Я дал тебе это. А теперь ты бросаешь меня?!
- Ты мне дал? Что ты мне дал?! - гневно взметнулась Силь. - Грязные гостиницы и трактиры? Вечный холод зимой и липкую жару летом в этом богами проклятом фургончике? Обгоревшую в костре картошку на ужин посреди поля, если нет денег на гостиницу? Это я получила?!
- Ну знаешь! - задохнулся от возмущения Тирро. - Если б я знал тогда, что из одного болота ты вскоре полезешь в другое, не стал бы на тебя тратить время и душу. Вышла бы замуж за своего фермера и сидела в Сеноградках сиднем, зато в тепле и покое. Подумай, ты хочешь убить себя истинную, затоптать огонь, только-только разгоревшийся.
- Огонь! - фыркнула актриса и надела маску холодной аристократки: - Вы, господин Лайтен, можете тратить свои слова как угодно и сколь угодно, но я больше не играю. Ни одного спектакля.
- Силь, до конца года потерпи!
- Нет, я остаюсь в Листограде сейчас.
- Хоть здесь отыграй! - взмолился Тирро. - У князя Тиоса в поместье кто Мэтрессу Дорали играть будет? А Литту? Если я Риан вместо тебя поставлю, нас, пожалуй, за бордель примут. А спектакль - за выход зазывал и показ тела. Силь, князь - тонкий ценитель. Это слава, Силь!
- Дядюшка Ти! - мягкий упрек разбавил хрусталь голоса. - Я же замуж выхожу, а не в труппу императорского театра поступаю. К чему мне теперь такая слава?
Тирро сник.
- Ну хочешь, я тебе и свою долю за эту неделю отдам? Хоть с деньгами прийдешь к своему пилюльщику... - спросил он, тяжело вздохнув.
- Нет, дядюшка Ти, - вздохнула Силь. - Мэтр Дунн попросил меня не играть больше, тем более в этом городе. И я не стану.Только вы нашим сами скажите, ладно?
- Он уже ставит тебе условия? А что дальше будет?
- Я постараюсь быть хорошей женой, - потупилась Силь... нет, теперь уже не Силь Радуга, а просто - Силейта, невеста аптекаря.
* * *
- Сомневаюсь, что ты будешь ему хорошей женой, Радуга, - пробормотал Тирро в седьмую кружку.
Возвращаться на постоялый двор не хотелось. После ухода Силь он малодушно бежал от разговора с труппой, бродил по городу и думал, думал... Выходило только одно - отказаться от контракта. Заменить Силь некем. Не такой уж он большой, его театр. Скорее, маленький театрик. А в провинциальных городах и вовсе балаганом именуют. Балаган на колесах. Три актера, три... уже две актрисы. Гример, реквизитор и куафёр Фагаль, един в трех лицах. И директор Тирро Лайтен, Дядюшка Ти, не гнушающийся выходить на сцену в роли отца семейства или жадного банкира. Лайтен исхитрялся кромсать готовые пьесы под свой невеликий штат или сочинял свои, которые иногда принимались публикой теплее, чем творения классиков. Но, как ни крутись, есть одно магическое слово - "сборы". То есть, заплаченные публикой деньги, если по-людски. И суммы этих сборов никак не хотели приблизить Тирро к его мечте. Простое и понятное желание для такого, как он, - постоянный театр, свое здание, пусть не в столице, на это тщеславия Лайтена не хватало, но хотя бы в Квитарке! Просторный зал, удобная сцена, небольшой холл, канделябры со свечами, курительная комната - всё это живо вставало перед глазами Дядюшки Ти, играя золотом и пурпурным бархатом занавеса.
А теперь он упустил такой шанс! Из двух оставшихся актрис одна, Эдна, играла роли почтенных матерей и престарелых королев, вторая, Риан, - горничных и придворных дам. И ни в одной, ни в другой нет изюминки. Вертихвостка Риан могла заменить прихворнувшую Силь в небольших городках, где бродячий театр давал один - два спектакля. Но не здесь! Нет, это поставит жирную точку на всем, о чем мечталось Тирро. Князь будет в недоумении, и никогда, никогда не скажет своим друзьям: "Ко мне опять Лайтен приезжает!" И не будут его приближенные к императорскому двору приятели завистливо цокать языками и стараться урвать и себе изысканных зрелищ от Тирро Лайтена.
В общем, директору предстояли нелегкие дни. Он не знал, как скажет об уходе Силь актерам. Он не знал, как объяснится с князем. Жаль терять Листоград с его благодарной и небедной публикой, но если князь Ралеш уже пообещал гостям нечто особенное и Тирро его подведет, на будущий год театр даже на городскую площадь не пустят, не то что в княжеское поместье.
Лайтен тяжело поднялся, опираясь на трость, бросил монеты в кружку и, покачиваясь, выбрел из трактира в прохладную летнюю ночь.
***
За углом слышалось неясное гулкое бормотание, перемежаемое женскими всхлипами. Лайтену не хотелось ни во что вмешиваться, этот перекресток он намеревался пройти так же мирно, как и предыдущий.
Шаг. Еще шаг. Надо идти дальше, своих неприятностей - как мух в варенье летом. И не смотреть туда. Ни единым глазом. Мало ли, на помощь не зовет, стало быть, не против. Но любопытные глаза пошли вразрез с волей директора.
Там, в полуосвещенном закоулке, разозленный мужик в алой рубахе прижимал к стене хлипкое встрепанное существо.
- Давай, ну! Давай! - бубнил он, пытаясь на... видимо, всё же женщине задрать юбки. - Что ты жмешься, чисто принцесса!
Женщина, изредка всхлипывая, яростно отбивалась. Директор икнул. Семь кружек морозки всколыхнулись и ударили в голову. Только этим объяснялось то, что Тирро сделал потом.
Он остановился, уперся тростью в брусчатку и для верности прислонился плечом к серому камню стены.
- Девушка тебя не хочет. Уходи, - гулкий бас Лайтена наполнил закоулок, откатился от стен и громыхнул в ушах искателя любви.
Тот опешил, на мгновение отпустив жертву. Девице этого хватило. Пнув мужика в колено, она метнулась в угол и затихла за сваленными в беспорядок бочками.
- Сука! Я тебя всё равно оттуда достану! - И через плечо: - А ты сгинь отсюда, папаша. Я ее первый нашел. А хочет там или не хочет - меня не волнует. Так даже забавнее. Ну! Чего стоишь? Без головы домой не дойдешь!
Парню явно хотелось повоевать, неважно с кем. Вот только Тирро навоевался в молодости до кровавой отрыжки и теперь предпочитал улаживать дела умом, а не кулаками. Даже пьяный.
- Девушка ждала меня, - сказал Лайтен.
Мужик развернулся. Рука угрожающе потянулась к поясу, к короткому кинжалу в простых ножнах.
- Чего-о-о? - протянул он.
- Девушка ждала здесь меня, - терпеливо повторил Лайтен. - Я ей даже задаток дал.
Мужик скосил глаза в угол, потом взглянул на Тирро и вдруг зашелся хриплым смехом.
- Эй, шлюшка, правда, что ли, заплатил? - похрюкивая и давясь хохотом, бросил он в угол.
- Заплатил, - процедила женщина, неохотно включаясь в спасительную игру.
Он подумал, пожевал губами.
- Ну, папаша, тогда я отдам деньги тебе, а ей платить не буду. Сколько?
- Я не торгую женщинами, - рыкнул Лайтен.
- Зато покупаешь, да? - подмигнул мужик. - Возьмешь другую, их на площади в этот час - хоть отбивайся.
- Мне нужна эта, - нахмурился Тирро, теряя терпение. Оставлять в беде женщину, пусть даже незнакомую оборванку, не хотелось.
- А мне тоже нужна эта! - кривляясь, передразнил мужик. - Так что, если денег брать не хочешь, давай, уматывай, пока цел.
Директор вздохнул - разговор замкнулся в круг, вернувшись к воинственному началу. Лайтен напрягся и разглядывал противника, выжидая.
- Ну всё, папаша, ты напросился! - прошипел мужик и в очередной раз потянулся к кинжалу. Но сегодня боги его не любили и послали встречу с Тирро Лайтеном. Моментально протрезвевший директор резко ткнул концом трости под дых мужику. Тот захлебнулся руганью и согнулся.
- Хе! - Тирро рубанул тростью по подставленной шее и, обнаружив немалую прыть, скакнул за спину противника и с силой пнул ногой под зад. Незадачливый искатель плотских утех клюнул лбом в брусчатку и завалился на бок.
Директор перехватил трость поудобнее.
- Ну что, приятель, - спросил он, - хватит? А то я сегодня щедрый, могу добавить.
- Ненормальный... - прохрипел он и, стараясь не поворачиваться к Лайтену спиной, боком выбрался из переулка.
Тирро подождал, пока любвеобильный придурок скроется из виду, и нетвердой походкой направился в сторону постоялого двора и неприятного разговора с труппой. Нет, малодушно решил директор, я скажу им завтра.
- Благодарю вас, - уже в спину толкнулись слова. Девушка выбралась из своего убежища и стояла, нервно кутаясь в не по-летнему теплую шаль.
Лайтен обернулся.
- Не за что, милая. Только не приставай ко мне, ладно? Дядюшка Ти устал, он пьян и у него нет времени на побродяжек, - пробормотал он.
- Я не побродяжка! - взметнулся гневом глубокий сильный голос. Волосы откинулись назад, обнажив совсем юное лицо, большие глаза и правильный ровный носик.
В нетрезвом мозгу Тирро что-то щелкнуло, сошлось, и он воскликнул:
- Глупая! - промурлыкал Тирро тоном, которым он всегда увещевал несговорчивых актеров. - На что ты мне сдалась в постели? Идем, дядюшка Ти даст тебе место поспать. И покушать. Хочешь кушать?
- Вот дурочка! Не надо мне твоих денег! - Тирро уже схватил девушку за руку и волок за собой. Та отчаянно упиралась.
Директору это надоело, он остановился и отпустил тонкую руку. Не ожидавшая этого девица с размаху шлепнулась на мостовую. Через секунду она уже рыдала, уткнувшись головой в колени.
- Что вам всем от меня нужно! Оставьте меня в покое! - слышалось сквозь всхлипы. - Уходите!
- Ушиблась? - Лайтен коснулся вздрагивающего плеча. Погладил по голове. - Пойдем, тебя никто у нас не обидит. А темный закоулок не годится девушке для ночлега.
Рыдания стихли. Девушка подняла голову, глаза ее влажно блеснули в свете фонаря.
- Я могу присесть рядом и поплакать вместе с тобой, - хитро прищурился Тирро. - Но, боюсь, потом не смогу встать. И усну прямо посреди улицы на мостовой. Тебе меня не жалко?
Молчание.
- Ну ладно. Пусть мне будет хуже! - трагически воскликнул Лайтен, уперся тростью в камни мостовой и начал присаживаться.
Девушка нервно хихикнула и вскочила.
- Нет-нет, ради светлых богов! Не нужно! Я пойду с вами.
- Вот и умница! - Тирро распрямился, подал ей руку, и через минуту тьма переулка слизнула две фигуры, ковыляющие сквозь ночь.