"Нередко человек высказывает свои положения с таким самоуверенным и непреклонным упорством, что кажется, будто у него нет никаких сомнений в истинности их. Но пари приводит его в замешательство. Иногда оказывается, что уверенности у него достаточно, чтобы оценить ее только в один дукат, но не в десять дукатов, так как рисковать одним дукатом он еще решается, но только при ставке в десять дукатов он видит то, что прежде не замечал, а именно, что он, вполне возможно, ошибается". - Кант, потрясывая в руке стопку монет, с серьезным видом смотрит на Яшку и ожидает от него ответа на свой мыслимый им тезис.
- Да плевать я хотел на эти твои гульдены. Я вот зуб даю, что это так. - орёт на зеркало в туалете, своей мыслимой окантованной видимости Яшка, который при этом пальцем одной руки щелкает свой передний зуб, а второй схватил за ворот рубашки какого-то зассанца, пораженного в правах и в лице этой выходкой Яшки, который к своему несчастию очень зря захотел в туалет в тот же момент, что и Яшка. Которому в данный момент, в таком его сознательном, на грани положении, ничего не жалко , и он не то что готов прямо сейчас достать свой бумажник и поставить всё, что в нем есть на стол, нет, это всё для него не имеет значение, а вот частичка себя, как например зуб, вот это конечно вещь существенная, и если он предлагает ее, то это значит, что он относится к данному вопросу со всей серьезностью, и ради отстаивания своей позиции, готов пойти даже на такие зубодробительные жертвы .
А ведь еще совсем не давно, ну примерно с час назад, когда они (наша компания)зашли в этот бар, у них и в мыслях не было ничего подобного, что могло их заставить привести себя в такое состояние, этого утонченного понимания своей неповторимости этого, непревзойденного, единственного во всем мире творения мирового разума, которое вложив в частности в него , Яшку, частичку своего разума, однозначно это сделало не просто так, а с каким-нибудь вселенским замыслом, и значит, ему непременно, именно сейчас, опираясь на свой разум, требуется воздать всем окружающим по их заслугам, которые по сравнению с ним, не имеют никакого понятия о его разумности , которая почему то всегда приводит к этим подобным измерениям степеней, своей благо или мало разумности.
Впрочем, всё это так быстро произошло, что, пожалуй никто из этой нашей компании даже не успел сообразить, как уже оказался в состоянии нежелания чего либо здраво соображать, когда как, со всей присущей себе рассудительностью убеждать и доказывать свою, как он считал единственно здравую точку зрения на любой тот или иной предмет, было даже очень желательно . А ведь причина всему этому до банального проста, и как только они, все выдохнув свое ,-Наконец-то.- затем вошли в бар, то им всем в нос ударила атмосфера расслабленности (Со своими сопутствующими запахами никотина, алкоголя и пота, в котором явно выделялись элементы феромона) , против которой гораздо сложней устоять, чем перед какой-нибудь жесткой напористостью, для отражения которой требуется мобилизации всех твоих сил. Что и говорить, мягкая сила по своему действию куда эффективней, чем вся эта упёртость и она, стоило только им бросить свои взгляды вокруг, то тут же указала им на так притягивающие взгляд мягкие диваны, и взяв в оборот уставших от хождения наших запутников, подогнув их ноги, увалила в этот мягкий комфорт. После чего, дело было техники, и даже Фома, имеющий свои трезвые планы, как на этот, так и на все остальные вечера, и то не заметил , как вслед за всеми сначала окунул свое лицо в кружку с пивом, а уж спустя нескольких смен бокалов, полностью погрузился уже в эту атмосферу, вновь возникшего между Кацем и Яшкой спора. Правда надо отдать должное Фоме, который на этот раз сам выступил в качестве заводилы, спровоцировав на кипение Яшку, который имел неосторожность спросить у Фомы ,- Ну, как тебе, понравился город?
- А ведь ты, задаваясь этим вопросом, с головой выдаешь в себе оппортуниста. - Фома, однотонным голосом, успевая одновременно разделывать рыбу, обрушил свой недипломатичный ответ на не ожидавшего такого для себя подвоха Яшку, чем сбив его с благосклонного расположения духа, чуть не спровоцировал попадание мимо его рта очередной порции выпивки.
- Не понял. -сглотнув то, что у него было во рту, мало что сумел ответить Яшка, подозрительно смотря на Фому, не забывая при этом поглядывать на сбоку сидящего Каца, чья раскрасневшаяся рожа уже выдает в нем заговорщика, готового в любой, конечно же самый неподходящей для Яшки момент, вставить какое-нибудь компрометирующее его слово.
- Ну, а как же незыблемое, вбитое цифровым и информационным контентом в сознание не золотого, а так себе миллиарда людей, утверждение, ставшее даже аксиомой, что на западе всё бесспорно идеально, где не нужно задаваться вопросами, а только лишь благоговейно внимать всему и слушать. А тут ты, сам проводник этих просвещенных идей, взял и посмел узнать мое, хоть и ничего не значащее, и даже скорее всего никчемное, но все же мое на все это мнение. - от каждого сказанного Фомой слова, глупо улыбающийся Яшка хоть и краснел, но в тоже время внутренне холодел, не понимая в чем тут все-таки дело.
- Да уж, это уж слишком даже для тебя. Ведь так глядишь, после этих всех вопросов, возьмет и настанет черед того, когда начнут спрашивать нашего мнения по тем или иным вопросам.- Кац ожидаемо вставил свое критическое слово.
- А ведь он тем самым, ставит под сомнение саму идею величия западного мира, как самого прогрессивного из всех миров.- Кац хмурится и неодобрительно качает своей головой, тем самым показывая, что если у кого-то нет своей головы на плечах, пока что фигурально, то вскорем времени, ее не будет на них и буквально.- А ведь любая модель построения общества, как, к примеру, западная, она всегда зиждется на определенных принципах, которые обобщающе образуют свою идеологию, эту систему ценностей и вытекающих из нее верований. Ну, а в свою логическую очередь вера, не терпит сомнений и не может быть таковой, если возникают вопросы. Вот и выходит, что ты своими вопросительными действиями подтачиваешь фундамент, на котором крепиться вся идеологическая база западного мира. -подытожив свое неутешительное для Яшки высказывание, Кац сложил на груди руки и принялся ждать реакции Яшки на его слова.
- Да я же, не то имел в виду.- ошарашенный такими выводами, Яшка попытался отбиться от этих обвинений в свой адрес. -Вы же, меня знаете. -Яшка пытается отыскать во взгляде Каца хоть какую-то зацепку для себя, но каменное лицо Каца непреклонно и говорит о том, как кажется Яшке, что в этом вопросе знания, спешка смерти подобна, и что под личиной, казалось еще вчера, беззаветно преданного западным идеалам, его грантам и получаемому удовлетворению от поливания грязью родины, либерала, скрывается временщик, который ради более теплого местечка, готов не только на всё, но и даже ...о боже! Встать в оппозицию к братьям Наволочкиным.
- Так ты, еще имеешь свой хитрый "Б" план.- Кац, которому видимо очень трудно совладать с собой после этих открытий, насчет этого, уже и не понятно к какой платформе причислить Яшки, все же удается сдержаться, и его ответ этому Яшке, как никогда суров. Чем окончательно сбивает с мысли Яшку, который с самого захода сюда, слишком поспешно невоздержанно налегал на пиво , ну а теперь он, не мог не то что стройно, а вообще отыскать связующие нити между вопросами и ответами. Ну, а когда попадаешь в такую пресловутую ситуацию, то у тебя остается два варианта действий, либо же стукнуть по столу кулаком и тем самым заткнуть все эти, слишком много себе позволяющие рты, либо же разбавить эту неловкость для себя планом "Б" , а именно посещением собою туалета, которое позволит без всяких кулаков разрядить обстановку и в дальнейшем конструктивно направить ход своих и чьих других мыслей в нужное русло, на что и подвигнулся Яшка, стоило ему только сложить воедино все эти, пришедшие ему на ум слова, разрядить, направить, струю и русло (Подсознание иногда само, оценив сложившуюся обстановку , таким образом, с помощью символичных знаков дает разумные подсказки задремавшему интеллекту. Правда, слово струя, незамечено добавилось уже позже в туалете, когда Яшка направил в нужное русло свой интеллект и попытался вспомнить, что же он должен еще сейчас направить, для того чтобы разрядить свою внутреннюю , застоявшуюся телесную обстановку.).
Ну, а пока Яшка своим предусмотрительным поведением, приведшим его в ограниченное пространство кабинки, занимается наблюдением за течением своей материализовавшейся мысли, его оставшиеся приятели, наконец-то позволяют себе, безнадзорно над собой, посмеяться от души. - Я, скажу так .- выплеснув из себя, уже засидевшуюся эмоциональную энергию в виде смеха, Кац решил разбавить веселость порцией своей заумности. -Чтобы раскачать этот мир не нужно применять к нему силу. Смех, сам вместо нее самопроизвольно справится с этой задачей.
- Кажется, где-то я это уже слышал, но только другими словами.- брошенный ответный взгляд Каца, говорил, что Фоме в плане нахождения общего языка, не помешало бы быть чуточку позабывчивее.
- Что ж поделать, раз человечество не вчера принялось топтать Землю и мучить свои и чужие умы, составлениями лучших комбинаций слов в предложениях. Вот, во времена всех этих, как сами заявляют очевидцы цивилизационных начал, было все легко и каждое твое словосочетание было в новизну, и ты, не боясь прослыть повторюшкой хрюшкой, мог спокойно делать любые утверждения. - Кац проговорив эту свою тираду замолчал и задумавшись над чем-то своим, где он, возможно сейчас стоял в центре агоры, где вокруг него уже собралась толпа из сбежавшихся на его громоподобный зов, запыхавшихся от бега жителей Афин, которые ловя каждое его движение, ожидали его, еще никогда раньше за всю историю существования человечества, не сказанного слова.
- Весь мир бардак, а все бабы бляди ! - огорошил всех внимающих ему и каждого поодиночке, в том числе и себя Кац, чем вызвал бурное волнение в мужских рядах, принявших этот постулат несколько неоднозначно, где обрученная часть , однозначно состоящая из одних подсандальников, выразила сомнение в этом заявлении, когда как обеленная сединой и рогами (тот случай, когда софизм рога: "Что ты не терял, то имеешь. Рога ты не терял. Значит, у тебя рога"., имеет под собой доказательную базу), наоборот заявила о бесспорности этого утверждения . Ну, а женская, не меньшая половина, почувствовав слабость в ногах, спустя выдох возмущения, сразу же накинулась на своих подсандальников, которые стоят будто в рот воды набрали и ничего не делают, когда тут, прилюдно, их благоверных смешивают с грязью. И, наверное Кацу, этому умнику в скором времени досталось бы по самое не хочу , несмотря на даже то, что он своим высказыванием ни чьих авторских прав не нарушал. Но беда пришла, как всегда откуда ее не ждешь, с неожиданной возмущенной стороны правособственников , чьи личные качественные характеристики , были однозначно, а не каким-нибудь намекливым способом обнародованы Кацем (раскрытие личных конфиденциальных данных сограждан, является тумаками-наказуемым деянием) и теперь в соответствии с этим, ему сейчас и грозило, прямо на этой площади, делом поплатиться за свое слово.
Но к его счастью, вовремя зазвучавшая мелодия в зале бара , позволила Кацу отвлечься и вырваться в реальность бара, от этого, своего пристального внимания к тому стимулу, с помощью которого и должны были привести его, сначала в бессознательное состояние, а уж потом в осознание своего, такого дерзкого поступка, на который прочем, некоторые из рядов симпатичных гетер, поглядывали даже очень благосклонно. Конечно , очень трудно вырваться из под взгляда, так внимающей к тебе гетеры, и Кац, сумев найти в себе мужество не терпеть этих ударов стимулом по его заднице, встряхнувшись, покинул эту мыслимую городскую площадь и вновь оказавшись в реальности, вдруг узрев, направленный на него взгляд, исходящий со стороны столика, находящегося с другой стороны, разделявший пополам центр зала, бара, сначала несколько опешил за такую преследующую его явь. Ну, а затем, похлопав себя по щекам и сделав приличный глоток из бокала, вновь бросил свой взгляд на тот столик, где уже без сомнения, узрел ту симпатичную гетеру, которая некогда в его фантазиях, проявила к нему свою благосклонность.
- И как это все понимать? -задался к себе вопросом Кац, чье лицо вновь прорезала задумчивая морщина, с помощью которой он попытался не поставить под сомнение факт нахождения гетеры в этом зале, а вот поставить под сомнение, это уже было не в его личных интересах (вот так и выходит, что личный интерес, часто является тем побуждающим мотивом для многих открытий) . - Либо же ее реалии трансформировались в образ и предстал в моей голове, либо же моя мечтательность материализовавшись, дала мне возможность ухватить свою синюю птицу. -от этих своих мыслей Кац, аж, вспотел. - А какая, к чёрту разница!- подвел под всем черту, никогда не спящий материализм в Каце. И он, дабы не случилась очередная осечка, на которые он к своему удивлению был такой мастак, решил, что для этого необходимо качественно себя подготовить, ну а так как он, как и многие считает, что всему причина его робость , то для решения этой проблемы, просто необходимо увеличить дозу применения храброй воды, которая и позволит ему, спустя свое время предстать перед ней во всей красе, перед которой она, уж точно спокойно! да главное спокойно, устоять не сможет.
- Ты кого, там увидел? -после этих минут выжидательного наблюдения за весьма интересными действиями Каца, заскучавший Фома, наконец-то решил того перебить в единоличном накачивании себя алкоголем.
- А вот тебе, я знаешь, что скажу.- Кац вдруг обнаружив себя не одного, а в компании Фомы, очень внимательно на него посмотрел, после чего уже решился на ответное слово.- Вот, казалось бы мир стал гораздо, физически более близким. Все эти интернеты, мобильная связь, воздушное сообщение, уже не дают нам возможности, так по друг другу соскучиться, как иногда даже хотелось бы. (Кац замолчав, видимо задумался о тех рожах, к которым он не то что имеет тягу , а век бы даже не видал) И все же, не смотря на все это и на все больше стираемые противоречия и двигающийся в сторону сближения информационный фон, все же люди в плане духовности, все больше отдаляются друг от друга. - Кац вновь замолчал и вслед за Фомой уставился на плавающую в его бокале, на не ясно как, оказавшуюся там муху (А чего гадать то, летела сама по себе, никого не трогала муха, а тут какой-то тип за столом, взял и призывно( у него, наверное, пива и рыбки завались или же требовался свой внимательный слушатель) помахал ей ни один раз руками . Ну, а муха, дама не гордая и ее не надо два раза звать, вот она и подлетела на этот призыв к столу, где как оказывается, надо соблюдать свою дистанцию, и стоит тебе только зазеваться, то раз, и ручная жестикуляция рассказчика за столом, сбивает тебя и отправляет прямо в кружку. Ну, а уж там крепость напитка вносит свою окончательную лепту в твою, мухину судьбу, которая и дала повод поразмыслить этим зрителям у стакана , которые через ее мухину ничтожность бытия, поразмыслили о своей судьбе-судьбинушке). А между тем, пока они были столь внимательны к этой мухе, а возможно даже еще несколько раньше, как раз в то время, когда Кац завел речь о физичности мира , к столу подошел Яшка, который в виду своей по сравнению с мухой малозначимости для них, так и остался вне их поля зрения.
- Я думаю, что это не критично.- решился таки на ответ Фома.
- И что ты считаешь, что одного любовного влечения хватит, для того чтобы преодолеть барьер воздвигнутый твоими иными взглядами. - непонятная ярость и внезапность с которой Яшка обрушился на это сидящее спокойствие в виде Каца и Фома, заставила их дернуться от этого его, неожидаемого ими, голосового появления и вытаращив глаза, со всей внимательностью осмотреть его внимательно, а не прячет ли он за пазухой топор, который всегда прилагается к такому, на высоких нотах разговору, но вроде бы никакого холодного оружия на нем не было примечено, ну а Яшка, которому в общем-то, не требовалось спроса чтобы сесть на свое место, все также стоял и чего-то ждал от них.
- Чего? -наконец-то разбавил стоящую эту частную тишину в общем шуме Кац, глядя на Яшку, чья реплика, хоть и прозвучала громко, но в виду ее неожиданности, так и осталась для него, так же как частично и для Фомы, за пределами этого вдруг.
- Могу держать пари.- как-то зло заявил Яшка, протягивая руку по направлению Фомы . Чем, надо сказать, он вновь всех поразил, продолжая внимательно смотреть на Фому, как бы пытаясь через этот свой многозначительный взгляд, передать ему, на что он желает держать пари.
- Чего?- еще больше удивившись, следует вопрос Каца.
- А я держу.- Фома, увидевший однозначно что-то свое в этом брошенном ему Яшкой вызове, принял его и протянул ему свою руку.
- Ну, я конечно, ничего из этого не понял, но чтобы не остаться на обочине жизни, ставлю свою ставку, этот бокал, который ты прямо сейчас, за один заход не осилишь.- Кац, после того как Яшка и Фома насладились свои взаимным, переходящим в крепкие овации рукопожатием, дабы разбавить эту возникшую в их глазах обоюдную паузу, на которую каждый из соперников готов был отправить друг друга на веки вечные, придвинул к краю стола свой злополучный для мухи стакан , и скрыв эту, находящуюся в нем барахтающуюся из последних сил примечательность, подвиг Яшку на самостоятельность в своих новых открытиях .
- Без проблем. -не сводя своего взгляда с Фомы, Яшка протягивает руку к бокалу и взяв его, лихо, по-гусарски прилаживается к нему. Чем вызывает искренний интерес у этих, сидящих за столом Фомы и Каца, для которых видимо нет ничего более интересного, чем заглядывать своему товарищу в рот, стоит ему только приложиться к чему либо. Правда, при знании истинной подоплеки этого интереса к этим глотательным действиям Яшки, где он вместе с пивом получает и закуску в виде мухи, все же есть свои основания для понимания этого их поведенчества, но опять же, это все это не оправдывает их с моральной точки зрения, ведь они же не учли того факта , что возможно Яшка придерживается вегетарианских взглядов на жизнь, а они тем самым подвергли его страшному испытанию веры . И теперь он, хоть и не специально, но все же стал отступником, позволивший себе употребить пищу животного происхождения(только не надо их защищать, заявляя, что насекомое не животное, а так легкокрылая помеха). Хотя, опять же при этом, он теперь может с полным правом, в отличие от всех этих, так себе пивцов, заявить о себе, что сегодня он был под мухой.
И, наверное, спустя мгновение все так бы и случилось, если бы не беспримерная жажда жизни этой мухи, совсем не собиравшейся, вот так прямо заглотнувшись и даже не в себе, помереть непонятно в какой чужбине. А ведь у нее еще было столько всего впереди, столько нереализованных планов со своими посещениями мест не столь отдаленных , так близких ее глазу и так немыслимо далеких человеческому, с которым она всегда готова поделиться своими открытиями и выбрав по своему вящему мнению, самого открытого и близкостоящего к ее исследовательским открытиям для себя человека, непременно постарается приблизившись к нему, максимально близко сев на какую-нибудь часть лица, прожужжать все то, что она и несет с собой . И вот эта муха, при приближении к самому узкому горловому проходу, вдруг почувствовала что-то уж совсем предельно не ладное, отчего у нее закопошилось, даже в мокрых от пива крыльях, после чего она делает свой последний жу-зов и сделав отчаянный поворот вокруг своей оси, этим своим движением вызывает першение в горле Яшки, начавшего понимать, что тут что-то не так , после чего его рефлекторный спазм, в одно свое ощутимое от этой левости во рту возникновение, запускает процесс прокашливания , в результате которого на свет, а скорее на пол, вместе с остатками пива выплевывается и еле живая муха.
- Вот, чёрт.- согнувшись пополам, закашлявшись, изрыгает из себя слова, аж весь вспотевший от этих спазмодействий Яшка , которому предполагаемо, тут же пришел на помощь Кац, заявивший, что он оказался прав на счет Яшки, которому еще место не среди настоящих мужиков, а только среди молокососов. Но Яшка, чей упирающийся в пол взгляд, обнаружил выплюнутую из рта, ползающую по полу муху, чем фантастическим образом заставил потрясти основы его мироздания и он, не то что не спешит, а он скорее, не может ничего ответить, когда все его мысли ухватившись за муху, сконцентрировались на этом виде с ней . И вот ему сейчас, сквозь пелену его слезящихся глаз, вдруг представился кадр из совокупности фильмов, по тематике, изгоняющий дьявола, где этот, пролезет везде, куда хочет без мыла, дьявол, поосмотревшись, нашел-таки для себя свое комфортное место внутри него и теперь пообжившись , начинает что-то там мудрить и выказывать ему Яшке, теперь дьявольскому протеже, свои знаки внимания. Яшка же, представив в себе все это копошение в его животе, где мухи составляли, наверное, самое безобидное существо из тех дьявольских тварей, с которыми он любит путешествовать по телам отступников от истинной веры, тут же почувствовал себя так муторно плохо , что вслед за его кашлем, к его горлу начала теперь подступать тошнота. Что надо сказать, также не осталось незамеченным Кацем, который хлопнув Яшку по спине и со словами ,- Давай, быстро в туалет.- вновь отправил того, в это, сегодня ставшее для Яшки, так сказать местом обетованным.
Но между тем, как это заметил Фома, а также очень навострив уши, услышав и придав свою ассоциативность услышанному, оказавшийся в звуковой слышимости официант, чью реакцию на слова Каца и увидел Фома , так вот эта высказанность Каца, а именно это его, быстро, как ножом по сердцу прошлась по официанту и отразилась скривленной гримасой на его лице, в чьей генетической памяти, видимо, так и жили воспоминания о том 14-ом годе, когда остановившиеся в этой, тогда еще харчевне, казаки, этим своим быстро приказанием, загоняли в погреб за вином его прапрапра кого-то. - Быстро! - получил очередной подзатыльник папаша Буанасье (На память Фоме , в его новой фантазии, другие фамилии трактирщиков так и не приходят. Да к тому же, эта фамилия ему кажется очень забавной и не важно , что настоящая фамилия Бонасье, раз Фома хочет совместить приятное, желанием побывать в Аргентине и практичным, пропесочить всех вредных трактирщиков. ), который до этого строго настрого, покачав кулаком перед носом Констанции, заявил ей, чтобы она своего носа не выказывала из комнаты, а то ему, уже одного гасконца по горло хватило, а тут с этими русскими варварами и вовсе греха не оберешься , ну, а сейчас, не успевая за всем усмотреть, носится как угорелый по харчевне, но при этом все равно, ни где не поспевает и поэтому время от времени получает эти веселые подзатыльники (Раз папаша Буаносье улыбается в ответ на них, то значит они таковы и есть) и со словами ,- Где шампанское, холера, твою медь. Давай, неси быстро. - спотыкаясь об вытянутые ноги освободителей от узурпатора власти, снова и снова летит за очередной партией бутылок. И вот, в конце этого безумного дня, который казалось никогда не кончится, папаша Буаносье, сумевший таки выдержать этот напор, словоохотливой, пище немерено переваривающей и главное, вино фантастическим образом истребляющей, орды казаков, наконец-то выпроводив последнего, сейчас весь изможденный, чья голова потеряв свою устойчивость от этого бесконечного ,-Быстро, быстро, быстро.- бездумно свалившись на стул, тупо уставился на огонь в очаге .
- Папа. - прозвучавший голос Констанции выводит папашу из этой задумчивости и он еще не готовый, что либо ответить, только лишь поворачивает свое лицо в сторону прозвучавшего голоса. - Они, уже все. Ушли.- остановившись на лестнице, Констанция не решаясь дальше спуститься, спрашивает папашу Буаносье, который наконец-то начал приходить в себя, а затем пощупав карман в котором звонко выражалась прибыль за сегодняшний день, вдруг ощутил прилив сил и подскочив с места, подбежал к Констанции, где взяв ее за плечи, обрушил на нее поток слов, в которых пока что не ясно, но проскальзывала мысль о его грандиозных планах на счет этих русских , которые сегодня его натолкнули его на отличную идею, которая реализовавшись, позволит им разбогатеть и выбрать для нее подобающего ее статусу жениха. Но будь папаша Буаносье чуть по внимательней, то он бы заметил образовавшуюся в глазах Констанции решительность, с которой она теперь смотрела на этот мир. Ведь только стоило ей, выглядывающей из-за угла, встретиться взглядом с одним из находящихся в харчевне гусаров, в чьих глазах виделась безбрежность полета фантазии, как тут же ее участь была решена , и ей только и оставалось теперь, как ждать того, на что способен ради нее этот красивый гусар, который не оставит ее здесь и увезет на свой край света.
- Пошли к бару.- на этот раз, голос Каца вернул замечтавшегося и так и не узнавшего, каким образом Констанция будет спасена гусаром из под гнета отеческой опеки, Фому, в эту его действительность, где в общем-то, тоже есть место своим Констанциям, ради одной из которых, видимо Кац и позвал его к барной стойке. На что Фома выражает свое согласие, и поднявшись из-за стола, направляется в след за Кацем к бару, где их уже заждался свой жизненный черед.
И если их жизнь в баре идет своим чередом, то, даже несколько последовательная, так сказать сегодняшняя жизнедеятельность Яшки, хоть также идет своим чередом, но меж тем, она одновременно следует за ним, с ним и впереди него , как это и произошло, стоило ему только придерживая себя за рот, снова оказаться в кабинке, где его жизнедеятельность или вернее сказать, ее последствия, тут же и вылились из него. (Правда , на одно ударное по дверям кабинки мгновение, не только Яшке, но и сидящему в одной из кабинок туалета, показалось, что сам дьявол порывается к нему сейчас войти, отчего этот сиделец, занимающий как ему казалось вполне безопасное место и при этом испытывающий застой в своих с желудком отношениях, как только начался этот под ударами ног и рук слом ограждающей его место-сидение от общего рукомойного помещения перегородки в виде двери тут же почувствовал поступательные шаги своего желудка в сторону с ним примирения , что надо заметить было конечно плюсом. Когда как выступивший на лбу сидельца нервный пот теперь был уже не следствием его напряжения при переговорах с его желудком а как рефлекторная реакция на страх перед тем кто таким нечеловеческим способом пытается достучаться до него, решившего до последнего держаться и не впускать того дьявола из-за двери. )
Когда же этот выход пищевой энергии подошел к своему финалу(уже в другой кабинке), Яшка надо сказать, не сразу решился раскрыть свои глаза, которые, как все умудренные подобным опытом знают, для лучшего качества выхода того что выходит, конечно должны быть прикрыты, хотя для тех кто любит прослезиться, можно их и не закрывать. Так вот, страх перед тем, что он мог увидеть, сковал его веки, не давая возможности с помощью собственного функционала раскрыть их, и наверное Яшке, как и тому, скорей всего большому любителю крепкого, Вию, требовалось внешнее участие, к примеру тех же рук, чтобы осуществить процесс открывания этих отяжелевших век. Но, не спустя воду (дотянутся до кнопки бачка, Яшка так и не решился), а спустя время, он не услышав никаких посторонних устрашающих звуков (выдаваемое засранцем из соседней кабинки не в счет), какие могут выдавать все эти прихвостни дьявола, Яшка определенно воодушевился и вследствие чего, получив контроль над своими веками, он наконец-то смог открыть глаза и с еще имевшей место неуверенностью, воззрился на то, что вышло из него . И хотя вид всего того, что он увидел, не мог похвастаться своей привлекательностью, все же это всего лишь внешняя данность, когда как Яшка, смотрел на все это под своим углом зрения, в котором ему виделось свое, что с одной стороны несказанно обрадовало его, но при этом, все же оставило небольшой, вызванный неосуществлением чего-то нового, осадок в нем .
Но Яшка не тот человек, чтобы зацикливаться на одном, к тому же, все же полученное им одушевление от избежания этой преждевременной встречи с дьяволом, не могло не внести в его поведение свою лепту и Яшка расправив свои образовавшиеся за спиной крылья (Ну раз дьявол обошел тебя стороной , то значит небеса к тебе не столь неблагосклонны, и крылья твоя перспективная данность.), со всего маху раскрывает дверки кабинки, которые только по чистой случайности, не выносят челюсть, оказавшемуся в буквальной близости к их раскрытости, решившему стать завсегдателем этого места, типа с бутылкой в руках. Который даже не успел и глазом моргнуть как после этого пролета мимо его глаз двери, появившийся вслед за дверью незнакомец, выхватив из его рук бутылку, в один приход опорожнил ее. А спрашивается, что он мог сделать, когда этот тип, так особенно, этим смертельным дверным полетом предварил свое появление перед ним, кроме как придаться изумлению и полными страха глазами, со всем вниманием приняться внимать этому, ясно, что опасному типу.
-Чего вылупился? -Яшка заметив перед собой незнакомую физиономию, которая однозначно по его мнению, не сводя с него этих своих поросячьих глаз, потеряв всякое приличие, не дает ему право на свою личную уединенность, как человек всегда и везде, невзирая ни на что, готовый отстаивать свое независимое мнение, не смог сдержаться и тут же прямо в лицо, этому и в особенности тому, по всей видимости, очень хитрому типу, выглядывающему из-за спины первого посетителя стремящегося стать завсегдатаем, таким не замысловатым способом предъявил свое видение ситуации. Но если первый стоялец, из-за страха перед Яшкой, который очень страшно уставившись в него, стал проникновенно смотреть куда-то наискось сквозь него, скорей всего в находящееся позади него зеркало, не смел даже пошевелиться, стараясь даже не хлопать своими глазами, наблюдая за тем, что Яшка со всей своей остервенелостью доказывает вроде ему , а вроде и нет, что с одной стороны не важно, так как он совершенно не понимает того, чего ему говорит этот страшный для него незнакомец, с другой же стороны, все-таки жить то хочется, а для этого, все же надо попытаться, хоть как-то понять, что от него требуется. То второй, однозначно очень хитрый(Почему? Над такими мелочами Яшка в виду большой занятости , как-то не задумался.) тип, выглядывающий из-за спины первого, как кажется Яшке , за словом не собирается лезть и из этого исподтишка, начинает уж слишком задаваться вопросами.
- Ну, так ты, нашел ответы на свои вопросы? -хитрый тип, а скорее всего какой-то столп, раз в его тени оказался первый стоялец, бесцеремонно подмигнув Яшке, задался первым своим вопросом.
- А тебе, какое еще до этого дело? -Яшка обалдев от такой беспардонности этого столпа, не сдерживая свои эмоции, а также слюни, сопроводил ими свой резкий ответ, который, судя по виду этого столпа, дошли до его ушей, ну а судя по виду первого стояльца, то слюнная эмоциональность все-таки не прошла мимо него и по большей своей части, задержалась на нем.
- Я ведь занимаюсь естествознанием и мне все интересно. - ух уж и хитер этот хитрец за спиной.
- Ладно, валяй. Чего ты там, хотел узнать.- Яшка смягчившись, отставляет бутылку на край умывальника и пытается более внимательно рассмотреть этого столпа, чья внешность, стоит только Яшке сфокусировать свой глаз на нем, наоборот, начинает расплываться и теряться в этом тумане повседневности.
- Так тот слизняк, за кем вы столько времени следили, все же, кем оказался то?- задался новым вопросом столп, на что Яшка, решивший фигурально плюнуть на все свои старания разглядеть повнимательнее столпа, задумавшись, взял и плюнул реально , и при этом очень точно на ботинок первого стояльца, еще более изумленного таким очень точным поведением незнакомца, после чего потер нос и ответил, - Несомненно так. - На что этот столп, видимо досконально разбираясь в человеческом естестве и ходе его, и в особенности Яшкиных мыслей, добавил свой уточняющий вопрос , - А не слишком ли ты, самоуверен.
- Я сказал, что он мой соотечественник, и точка.- к испугу все еще изумленного первого стояльца, Яшка вновь начал гневно заводиться.
- Нередко человек высказывает свои положения с таким самоуверенным и непреклонным упорством...- начал было говорить свою ответность этот столп, как Яшка, нежелающий ничего, а тем более всякие нотации слушать, заорал на него , - Рот свой закрой, я это уже от тебя раньше слышал, да и если хочешь знать, плевать я хотел на эти твои гульдены. Я вот зуб даю, что это так. - Яшка, схватив первого попавшегося ему типа, принялся орать ему в ухо.
- Ну тогда, может и я твой соотечественник? -хитро посмотрев на Яшку, спросил его Кант.
- А ты, кто? -Яшка через свое удивление, вновь обрел сознательность, которая подразумевала свободность от его рук, рубашки изумленного первого стояльца.
- Ты же знаешь. -покачав головой, улыбается этой уже хитрости Яшки, Кант.
- Ну тогда, с какой стати, ты мой соотечественник. -рассмеялся Яшка в ответ Канту, чем заставил содрогнуться от страха изумленного стояльца, который тут же ощутил на себе действенность всякого смеха, где ему уже теперь, пожалуй, не нужно было спешить до ближайшей кабинки.
- Ставлю десять талеров против твоего зуба.- ох, как оказывается, нахрапист этот Кант.
- Идет.- Яшка снова обрызгал своей искренностью стоявшего лицом к лицу к нему изумленного стояльца.
- А четыре года моего подданства в российской империи, разве не в счет. - Кант кроет ставку Яшки, который поразившись этой своей памятливой догадке, уже не к неожиданности уставшего от всяких этих вдруг, и теперь ставшего бесстрастным стояльца, разводит в стороны свои руки и со словами , - Соотечественник. Земеля. -обнимает, почему-то (наверное потому что, он реальнее ближе стоял)бесстрастного стояльца, а не Канта, скорей всего критично относящегося к подобного рода проявлениям чувств, где в пылу этих чувствовыражений, задевает не слишком устойчиво поставленную им бутылку, которая после своего падения, не выдержав своего соприкосновения с полом, разлетается в осколки и тем самым ставит точку во всех этих обнимашках, которые уже начинают смущать всех тех лиц, кто опять не вовремя заглянул сюда в туалет, желающих видеть только одного, свой крепкий стул, но не этих, кто его знает, куда еще могущих привести страстных объятий.
- Я понял.- Яшка поразился пришедшей к нему , благодаря разбитому падению этой бутылки об пол, очень поразительной для него мысли. А ведь любому, пока что просто среднестатистическому, а потом кто знает, кем он станет для своих потомков, индивидууму, просто необходимо свое физическое падение, так в древности, Ньютону понадобилось яблоко, а вот в современности, Яшке хватило и бутылки . Где этот каждый, надо заметить, также совместил свое приятное с полезным. Так Ньютон съел свое яблоко, ну, а Яшка выпил свое пиво, но если Ньютон получил всего лишь насыщение желудка, то Яшка плюс ко всему этому, получил еще нравственный задор, между тем требующий от него соответствующих его нравственному определению мира своих существенных растрат. В общем, если ко всему этому подойти более основательно, то можно резюмировать следующую истину заключающуюся в том, что Ньютон оказался слаб в ногах, раз ограничился лишь общими законами механики, когда как Яшка, имея крепость и основательность духа, а также ног, которые не подогнуть ни под каким хмелем (Похмелье по утру, конечно, имеет свою силу противодействия. И в данном случае, заметна общность предметного подхода к определению существующих сил у Яшки и Ньютона, со своим 3-им законом механики гласящим: "Действию всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе - взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и направлены в противоположные стороны.") , в своих умозрениях пошел настолько далеко, насколько позволяла ему это сделать библейская история, описанная в ветхом завете. Так в свет, правда пока еще в голове Яшки, вышел "Первый Нравственный закон Я", названного так, конечно в честь своего первооткрывателя , который из-за своей скромности не стал уподобляться всяким зазнайкам, которые, если и открывают различные открытия или земли, то лишь для того чтобы, полюбоваться своим именем впереди этого нового, только что открытого элемента. (Еще один закон перводинамики всякого открытия) В общем, хоть Яшка и не такой самолюбовала, но в тоже время и пиратство не приветствуется им (Правда он был не раз замечен на торрент-сайтах), так что, для того чтобы не уподобляться ни этим и ни тем, он выбрал золотую середину и не пожалев первую букву своего имени, озаглавил ею этот открытый им закон , гласящий не менее эпично, чем всякие эти Ньютоновские, не имеющие души, законы механики. "Только через собственное падение, ты обретаешь понимание "паскудности" значимости жизни." - таким громогласьем отдался в голове Яшки этот "Первый Нравственный закон Я". Ну, а если ты имеешь под собою такие существенные нравственные основы, то значит однозначно не стоит за тебя переживать, и ты всегда, в любом, даже в самом паскудном для себя случае, сумеешь поступить так, как того должно было можно ожидать от тебя.
Так что, нет ничего удивительного в том, что вслед за этой мыслью Яшка бросил на произвол собственной судьбы, так неожиданно обретенного на перекрестке судьбы, нового друга, этого, как оказалось страстного стояльца, который после этих дружеских объятий незнакомца, все, в том числе и мокрые штаны, ему простил и готов был даже на большее, но Яшка, как было выше сказано , обо всем забыл и решил больше не задерживаться здесь. Да к тому же, как оказывается Яшка, как и весь мир слишком ветренен, и он, не теряя времени, с заглавной, этой понятливой своей мыслью, уже не обращая ни на кого внимания, выйдя из туалета, направился обратно в сторону своего стола. До которого он, в общем-то, не сумел добраться, а заметив засевших за барной стойкой своих заклятых товарищей, направил свой шаг к ним.
И когда Яшка, подойдя к ним, уже было хотел обрушить на них эту свою сногсшибательную мысль, как не удивившийся его приходу Кац, бросив на него только свой мимолетный взгляд, со словами ,- Смотри, не залей пол.- пододвинув к занятому месту Яшки, полный бокал пива, этим своим действием, выбил из головы Яшки все то, что он так озаренно для себя надумал. Что в свою очередь, вызвало в Яшке замешательство и он дабы найти следы потерявшейся этой, очень разумной мысли, углубившись в себя, принялся углубляться в дно бокала до тех пор, пока своим лбом не уперся, как бы в перспективе дно, но по мнению того же бармена, все-таки в поверхность барной стойки.
- Ты чё, разжигаешь! -крик Фомы дал свой толчок, выведя из временного забытья Яшке, который конечно же не любил, когда его просто так будят и поэтому сразу же решил наказать посмевшего пойти на этот акт вандализма, к которому очень близко стоял и подходил все тот же Кац , который в свою очередь не имея времени обращать внимание на Яшку бросился к Фоме, дабы унять в нем его гневную разгоряченность. И наверное, вскоре все бы разрешилось в нужную без конфликтную сторону, тем более и Фома уже отпустил бородача, если бы Фоме на глаза не попался тот слезливый тип, который к вновь возникшей его ярости, имел наглость ухмыляться чему-то своему, что конечно не могло Фомой не записаться на свой счет, где этот слезливый гад, не только являлся причиной всех его сегодняшних бед, но также, как оказывается еще смеет надсмехаться над ними, чего естественно Фома спускать на тормозах не намерен, и он оттолкнув, удивившегося этому поступку Фомы Каца, полный решимости воздать тому по заслугам, двинулся по направлению того столика , куда уселся этот слезливый тип в компании еще парочки, вероятно всего, таких же как и он, неприятных сотоварищей.
- Ты бл*дь, куда? -Кац занятый объяснениями с бородачем, заметив появившуюся экспрессию в глазах Фомы, почувствовал неладное, и не имея возможности ухватить его хоть за что-то, только и сумел бросить ему вслед это свое емкое слово . Но Фома ничего не слышал и никого не видел кроме этой ухмыляющейся рожи слезливого типа, который даже когда и шутит, делает это очень нестерпимо противно для всех и в особенности для Фомы, решившего без промедления сбить эту присутствующую дерзость на его лице, которой совершенно, по его мнению, здесь не место.
- Ну что, не ожидал меня тут увидеть.- Фома, остановившись у стола, где сидел слезливый тип и его сокомпания, слегка забыченно опустив вниз свою голову, и уставившись своим взглядом на слезливого типа, очень мрачно, прямо выходом слов из души, произнес эту свою расположенность к нему. На что последовал, как было субъективно видно Фоме, недовольный разворот к нему головы слезливого и всех его сотипов, после чего тот оценив вопрошающегося, так и быть, не смотря на то, что находился в более низком положении по сравнению с Фомой, все же определенно снизошел до своего ответа ему.
- I do not understand you. - последовал ответ слезливого типа Фоме. А ведь надо, все же уже только объективно отметить то, что сидящие за столом слезливого типа, в том числе и он, все же определенно удивились такому подходу этого незнакомца к их столу, который при этом не только своим видом выказывает у них определенную душевную озабоченность, ну и своим трескучим голосом несет, чёрт знает не переведешь, что . Но Фома не торопиться, что либо отвечать на эту белиберду, которую несет этот слезливый тип, явно решивший увильнуть от ответа, для чего и прикинулся иностранцем , непонимающим нормальных человеческих слов, и только что и делает, как сверля того своими глазами, пытается понять, а если в нем, хоть что-то разумное, с чем можно найти свое понимание.
- Do you speak English? - неясность своего положения, которое оказалось под угрозой вторжения этого начинающего пугать их незнакомца, заставляет слезливого типа торопиться действовать, для чего собственно он, и начинает распускать свой язык. Что надо сказать, возымело свое действие, и Фома , услышав в последнем слове что-то знакомое для себя, вдруг заволновался, что вызвало оживление на его лице в виде выдавливания внутренним напряжением, глаз из своих орбит, а также наметившегося шторма в его лобовых складках, на которые налетел ураган суровой действительности , что в свою очередь, очень даже не прошло бесследно для этих невольных наблюдателей за его действиями, этих посидельцев за столом слезливого типа, которые интуитивно почувствовав, что сейчас что-то будет, свели на нет всю свою отзывчивость и приготовились, если что пойдет не так, если и не в ломить, то, по крайней мере, ломиться отсюда.
- Если наши деды, давали гитлеровцам хоть какой-то шанс, изучая это хэнде хох, то для таких как ты, существовал только один ответ . (Фома выдержал паузу) По тейболу!- окончание своего предложения, Фома предполагаемо им, очень жирно смазал кулаком прямо в ухо слезливому типу, который не ожидая такой постановки восклицания, получив ускорение, очень существенно сдвинулся с занимаемого им диванного места, оказавшись спустя это ударное мгновение, уже в самом дальнем углу своего столика. Ну , а дальше, для того чтобы у его сотоварищей не могло возникнуть невольных, и даже очень вольных вопросов, Фома, дабы закрепить свой успех, присунул свой второй кулак первому попавшемуся на пути его кулака носу сотоварища слезливого типа, который не сумев во время с ориентироваться, этим следом, можно сказать, записался в клуб слезливых типов, кем он и предстал перед Фомой, пустив вместе кровью из носа и слезы из своих глаз. Ну, а третий, видимо учтя такой нелицеприятный возможный расклад для себя, воспользовавшись своим, таким, как оказалось очень удачным, дальним к стеночке, расположением для себя, не стал дожидаться пока этот, не умеющий держать себя в руках незнакомец, обратит на него свое пристальное внимание, и перепрыгнув через спинку дивана, бросился, как было слышно из его крикливых призывов, за помощью, из чего следовало, что Фоме не стоит останавливаться на достигнутом и вполне вероятно, что спустя ... Ан, нет, уже идут, поднятые по этой крикливой тревоге парниk злобного и очень разухабистого видаk которых стоит только попросить или на крайний случай вложить в их уши нужный призыв к действиям, то они уже тут как тут и готовы со всей своей удали, проломить голову тому, кто что-то там посмел, сказать или сделать против . Ну, а судя по тому количественному (явному численному превосходству) и качественному ( опоясаннось национальными флагами, выдавала в них фанатейсвующих болельщиков, которые в данный момент, больше фанатели от своего приподнятого пивом состояния, которое просто требует от них своих показных действий) их виду, где во взгляде каждого из них, читалась, представшая перед лицом Фомы, бездумная упертость , то можно было констатировать факт, очень не расположенной к Фоме, ожидающей его неприятности, которая не собирается миновать его, и возможно переквалифицировавшись, в убойность судьбы, совсем скоро отправит его туда, куда и следует отправить всякую заносчивость на чужих поворотах.
- You! - ткнув в сторону Фомы свой не слишком чистый палец, огласил общественный фанатский резонанс, выдвинувшийся вперед самый рослый, лысый и мордатый болельщик , который скорее всего, этим своим указательным действием, хотел пригвоздить этого Фому на месте. Которому теперь, конечно же никуда не уйти от расплаты, чей карающий меч (будем надеяться не в виде пальца, который он кроме своей ноздри, кто кроме его знает, куда он его еще совал.)несет в себе этот рослый мордач, подбадриваемый сопутствующим его продвижению в сторону Фомы гулом, состоящим из одних только ругательств своего окружения, которое шаг в шаг следовало вслед за ним, и которое, конечно же могло и само обрушить свой удар возмездия на этого незнакомца дерзнувшего бросить им вызов, но только из-за глубокого уважения к своему лидеру Джону, никто из его окружения, состоящего из одних только подданных или может быть из поддатых, что в данном случае уже не разберешь, не стал зарываться вперед, и продолжая держаться не вдалеке около него, сделав суровый вид, ожидал авангарда чьих-нибудь действий .
Ну, а Фома, к удивлению, сразу же переставшего спешить к нему Каца, вдруг повел себя не слишком последовательно, и вместо того , чтобы разумно оценив обстановку, которая не несла ему ничего хорошего, дать драпака, тот решил сразить этого мордача, возомнившего себя большим знатоком русского алфавита, явно желающего своим этим буквенным высказыванием заявить о том, что последнее слово обязательно будет за ним, когда как сам Фома, всегда имел в своем запасе, что напоследок сказать. (Не зря он в школе в свое время, досконально зазубрил весь этот порядок русского алфавита, который, судя по ошибочному порядковому заявлению мордатого типа (всё же буква "Ю" занимает предпоследнюю позицию в алфавите), был ему совсем не родным) И Фома , не собираясь долго рассусоливать с этой, много на себя берущей кодлой, развернулся к ним, выпрямил свои плечи и своим сопровождающим его действие, словом ,- Я.- можно сказать оглушил всех тех, кто оказался в этом секторе его обзорности и обзорности его. Что и говорить, а вытянутые лица и остолбенение на месте окружения, да и самого мордатого фаната, очень даже красноречиво говорило о том, что все-таки Фома знает нужное завершающее последнее слово, которое, как и требовалось доказать, вновь осталось за ним. Хотя возможно, не только знание Фомой последней буквы алфавита подвигло эту, не страдающую сожалениями кодлу, к этим своим замороженным действиям, где остолбенение на месте было одним из выражений их, если не испуга, то, как минимумом, потерей стройности их мышления, которое впрочем, и так было не слишком устойчивым, ну а тут, после ими увиденного и говорить было не то что нечего, а определенно затруднительно, что и отразилось на их, хлопающих дополнительные порции воздуха, физиономиях, что было вызвано как раз вот тем, уже раз удачно примененного Фомой действия, в его прежнем фантазийном безвыходном положении.
- Я!- заорал Фома, расстёгивая свою ветровку, из которой на свет появилось то или будет вернее сказать тот, кто и заставил всю эту кодлу, наткнувшись на свою незримую стену, разбив напрочь при этом всю свою удаль и гонор , наконец-то уняться от своего беспокойства, уже доставшего всех, кто оказался по своему недомыслию в пределах их разговорчивой слышимости, и замереть на своем, определенном их подходом сюда или может этими видимыми ими обстоятельствами , месте. На этот раз Владимир, проявив свою спортивную сноровку, каким-то невообразимым способом, сумел , переодевшись изменить свой, прочем все такой же, неизмеримо пугающий всякую глобальную нечисть облик, (причиной чего, скорее всего, является запамятливость Фомы, в своем воображении, примеривший на себя футболку с другим изображением).
- Так....- проникновенно прозвучал голос Владимира, этого противника всякой исключительности и политического монотеизма, взявшегося рукой за душку своих зеркальных очков, дойдя до сознания устремивших свой взор на него, ватагу однозначно одних исключительностей, всех этих, без всякого переводчика понимающих, не только что он сказал им, но и даже то , что подумал, так сурово глядящего на них.
- Я читаю ваши мысли, и уже давно и не только ваши. - каждое слово Владимира, произнесенное им без эмоционально, и без внешнего видимого участия его лицевых мышц и даже губ, буквально мысленно входило в голову каждому из смотрящих на него исключительностей, вдавливая их сердца в страхе за свою недавнюю опрометчивость, которую они проявили незадолго до этого сеанса экстрасенсорики, лицом к лицу с Владимиром, который вас навсегда отучит от всякого запойного, бездумного следования политике единоличного доминирования. В коей надо сказать были замечены все вместе и каждый в отдельности, эти стоящие вокруг Фомы исключительные личности, которые так часто любили бить себя в грудь , громогласно заявляя, о своей избранности, ну а потом, чтобы закрепить это свое видимое ими положение, выдвигались толпой на улицу, чтобы уже там, используя ноги и руки, а иногда даже подручные инструменты, бить ими опять же в грудь, только уже не в свою, а тех, кто, если и не сомневался в этом, то, по крайней мере, выглядел исключительно требующего их вмешательства в его, теперь уже обезличенную жизнь. И вот, теперь каждый из здесь стоявших, напротив всё видящего Владимира, своими поджилками чувствовал, что тот видит его насквозь и лишь только еще скрывающие его взгляд очки , пока что сдерживают каждого из стоящих от проявления их слабости, которая вот, вот, да может в любой момент проявиться.
- Я смотрю, вам всё неймется. -видимо Владимир заметив, как один в красной футболке фанат, начал переминаться с ноги на ногу, не стал пропускать такую вольность и указал тому на свое упущение, что конечно же не прошло мимо глаз его, рядом с ним стоящих товарищей, обуреваемых большей сознательностью и дабы не сбивать себя с мысли, поддали тому сзади, призывая того к стойкости. Которая, между тем, начала повсеместно хромать, в виду значительного злоупотребления этой фанатской группой алкоголя, который требует от употребившего его, своего определенного его сознанием, выхода. Так другой фанат, остановившийся в буквальной близости у стола, на котором стояли без присмотра стаканы с алкоголем, не совладал с искушением и протянув руку взял один стаканов, и было хотел уже осушить его, как к его удивлению, это действие не прошло незамеченным, и Владимир повернувшись в его сторону, воззрясь на него, очень жестко отреагировал, - А вам я скажу прямо и ,может быть, грубовато, из желудка все достану и раздам бедным. - Чем вызвал дрожь в руках этого посмевшего хлебнуть без разрешения фаната, который, не выдержав этого напора взгляда Владимира, облившись пивом, опустил руки и с таким зазорным видом приготовился к своему наказанию.
- Yes, what would I. (Да что б я.) - все-таки мордатый Джон, недовольный таким положением дел, где его лидерство не просто решили оспорить, а оказалось под очень большим вопросом , не выдержал и ударив себя в грудь, воззвал к этим его соратникам по общему делу, одурманенных этой наглядной агитацией, в которой ему явно виделся тонко рассчитанный пропагандистский ход, на который такой мастак этот хитрый Владимир. Мимо которого, в свою очередь, ничего не может пройти незаметно, и он, обнаружив это возмутительное шевеление в рядах противника, еще больше нахмурился и уже полный негодования, обрушивает на посмевших дерзнуть, свой, из под уже приподнятых очков, суровый взгляд, который яснее всяких слов дает понять им о их никчемной, уже скорей всего без будущности.
- Вы у меня, замучаетесь пыль глотать! - проникнув до глубины всякой тут стоящей души, эта прямая иносказательность Владимира, заставила сначала всех внимающих ему, рефлекторно сглотнуть образовавшийся в горле комок, ну а после этого глотательного движения бросить свой взгляд на пол, где кроме разной разноплеванности и другой забрызганности, как казалось больше никаких пыльных нечистот замечено не было, но каждый из смотревших на пол, в том числе и вновь заткнувшийся мордатый лидер Джон знали, что раз Владимир сказал, что они будут пыль глотать, то так оно и будет, и уж им придется расстараться, для того чтобы отыскать для себя не слишком заплеванной пыли.
- Сюда нужно смотреть! И слушать, что я говорю! А если неинтересно , значит....-новая порция высказываний Владимира, который как показалось группе стоящей слева от него, вслед за своим носителем повернулся в их сторону, чем вызвал очень нездоровое оживление в их желудках, от страха перед этим сокровенным взглядом переставших слушаться команды их мозга, заставляющего организм терпеть до последних сил. Что, как оказалось для части из них невыносимой задачей, не справившись с которой, кое-кто из них опустился до публичности и пустил прямо на виду у всех себе в штаны. Правда, если быть объективно честным, то тут необходимо добавить, что данное текущее по ляжкам обстоятельство, это скорей не результат строгости Владимира к чудачествам человеческого естества, а есть следствие не воздержанности этих лиц, не считавшихся с соразмерностью своего желудка и влитого в него пива. И наверное, оцепенение противника, вызванное такой мощной поддержкой Фомы, позволила бы ему без дополнительных объяснений с высоко поднятой головой, победителем покинуть это место брани, если бы этот слезливый гад, которого, как кричал про него спасшийся бегством его товарищ звали Людвиг, оказавшийся вне пределом видимости Фомы, а главное его ангела-хранителя, Владимира, чей взгляд сохраняет от всякого сглаза, сумел таки воспользоваться этим своим преимуществом и схватив кувшин с пивом, обрушил его на голову Фомы, который, не выдержав этого, можно сказать, подлого, исподтишка удара в спину, потеряв на время веру в человечество, а также устойчивость в ногах, рухнул , как подпиленное дерево, раскинувшее свои ветки в виде рук по сторонам, прямо тут же на пол. И ведь только стоило Фоме пасть перед лицом, завороженного , и спиной, подлого противника, как первые, очнувшись, как от гипноза, сорвались с места и бросились к Фоме, чтобы используя свои ноги, внести свою посильную лепту в закреплении на нем своих печатей ненависти в виде отпечатка подошвы ботинка, когда как вторые, в единственном числе в виде Людвига, протирая свой еще больше заслезившийся глаз, с довольным видом наблюдал за этой картиной, под названием валяние дурака.
- Fuck You ! -растолкав всех и вновь заняв свое полагающее лидеру место, мордатый Джон, каждый свой запин в Фому , сопровождал этим своим словесным дополнением, что для Фомы, после одного очень удачного, по мнению одного пинающего его футболиста, попадания в голову Фомы, вновь обредшего определенную чувствительность, невозмутимость и сквозь пелену сознания видимость, отдавалось своим особым пониманием действий этого горе-Джона, который так и не смог достойно признать свое поражение на поле лингвистики и теперь к своему "Ю", еще присовокупив какой-то факт, теперь пытается очень чувствительно для спины Фомы, доказать этот совсем не понятно, что еще за факт.
- Fuck! -орет Джон, далее следует удар .- Это еще не факт. -сжавшись в себя, не сдается Фома ,который начинает по силе наносимых ударов, ощущать усталость Джона, который как и считал про себя Фома, ничего не сможет противопоставить его терпению, которое еще не то претерпевало и как вода камень точит, так и всякую агрессию в свой адрес снесёт.
- В такт.- до слуха Фомы доносится странная транскрипция этого словесного первоупотребления Джона, который, как и ожидаемо выдохся, и перестал наносить по нему удары. -Неси в такт.- звучащий знакомый голос заставляет Фому удивиться такому словосочетанию и крикнуть куда-то в темноту, -Чего ты, несешь. -После чего, видимо те, кто таким звучным словосочетанием определял действия вокруг Фомы, каким-то немыслимым способом догадался о частичной вменяемости Фомы, решив для себя и для него, ну и раз тот смог ответить, то значит и сможет сам идти . -Вот так.- вновь доноситься до понимания Фомы, чья разумность полностью перешла в ноги и которые руководя всеми движениями, направленной в ноги мысли Фомы, двигаются вслед за другими, непонятно, что за ногами.
- Ну вот так.- спустя походное беспамятство, Фома краем полглаза, замечает впереди перед собой кровать, куда этот сзади голос, так очень точно информировав его, отправляет спать.
- Так, так. -после несколько остановок на промежуточных сознательных и бессознательных станциях, Фома слышит за своей спиной рассудительный, но в тоже время определенно удивленный подобными видными обстоятельствами Фомы, женский голос, чья интонация и звучащая в нем интрига, выдает в ней Люси . Вот которую, сейчас Фома, хотел бы видеть в самую последнюю очередь, в которую бы нужно было еще отстоять по записи, и что еще не факт, что в нее ты попадешь с первого раза. А ведь Люси, определенно чувствовала, что Фома уже не спит, а только лишь ожидает момента, чтобы предстать перед ней, как-нибудь в следующий раз, и поэтому она постукивая в такт своей, уже не туфелькой, а кроссовкой по полу, таким размеренным способом, подбивала того на скорейший подъем.
- Да вот, так.- Фома, собравшись со своей отчаянностью и резко повернувшись навстречу ждущей его Люси, заявив это свое, и тем самым указал ей на свою убедительность, которая объединившись в гематомы, сквозила на его лице.
- Ого, как.- глядя на Фому, засветилась улыбкой Люси, подарив тем самым надежду Фоме, чьи синяки на лице, в порыве тщеславия и своей значимости, в результате которой появилась такая улыбка на лице Люси, тут же приобрели свой, ничем не замажешь, багровый цвет.