Наполненная разного рода стратегическими планами, а вот куда они в итоге приведут и приведут ли, то этого и сами стратеги не знают, будучи не большого мнения о своём умении стратегически мыслить.
- И какую изберём стратегию? - покручивая в руке ручку, обратился к Трою с этим, скорее с риторическим вопросом, чем что-то ещё, Константин.
Трой, занимавший собой один стульев во всё том же кабинете, внутреннее содержание которого включало в себя минимализм в мебели, состоящей из одного продольной конструкции стола, стульев к нему и странного содержания картины на всю стену, - с неё на всех пристально смотрел какой-то кубизм, единственно как могли её охарактеризовать люди, видевшие эту картину, - и само собой те люди, о которых тут упоминается, покосился в сторону дверей, затем посмотрел исподлобья на Константина и выдал свои соображения на этот счёт.
- То, что ты задал этот вопрос без Кароль, говорит о том, что ты уже избрал для себя стратегию. - Трой сделал знаковую паузу, и как только Константин вопросительно на него посмотрел, продолжил. - Она включает в себя не включение Кароль в курс нашего дела и это меня устраивает. Будет разумнее держать её подальше от основных дел. Будем с ней работать дистанционно, во всех смыслах этого слова. - Улыбнулся Трой, к чему присоединился и Константин.
- Есть на её счёт сомнения? - вслед спросил Константин.
- Они должны быть. - Твёрдо ответил Трой.
- А как насчёт меня? - звучит новый вопрос со стороны Константина. Трой пододвигается к столу и, посмотрев в упор на Константина, говорит. - Ты, как и я, человек со стороны, так что я тебе доверяю.
- Что ж, постараюсь оправдать оказанное мне доверие. - С иронизировал Константин.
- Ты уж постарайся. Не люблю разочаровываться в людях. - В том же ироническом духе ответил Трой.
- Ну а что ты на самом деле насчёт всего этого думаешь? - отложив на стол ручку, обратился с вопросом к Трою Константин. А вот сейчас Трой стал более чем серьёзным и отчасти эмоциональным. И он с этой решимостью в лице даёт свой ответ Константину и не простым способом, а как будто Константин сделал заявку на спорное утверждение, а Трой с этим утверждением полностью не согласен и сейчас принялся его оспаривать. - Будь реалистом, - повысив голос, Трой принялся излагать свою позицию на пока что не озвученную позицию Константина, - разве неочевидно, что всё что он нам сказал, блеф. Неужели ты поверил, что его может интересовать чужое мнение, когда у него на всё есть своё. Когда ему доступно чуть ли не всё, что доступно нашему пониманию и о чём мы знаем. - С возмущением во всём себе, Трой остановился внимательным взглядом на Константине. И как Константин догадался, то от него ждут, что он на это всё скажет. И лучше поскорее.
- Но тогда для чего всё это? - задался вопросом Константин, решив, что это самое лучшее, что он может сейчас сказать. А Трой неожиданно успокаивается, откидывается на спинку стула и с этого положения начинает рассудительным тоном объяснять своё видение высокого человека и его к ним предложения, совместно поработать над одним социологическим проектом, - так высокий человек завуалировал всё это порученное им страховое дело, - с подбором кандидатур на одну из открывающихся перспективных вакансий в их компании. И Константин сразу понял, насколько ловок высокий человек, таким образом обозначивший направление его работы и в таком фокусе поставив перед ним первоочередные задачи.
- Зачем знать о том, что касается только нас, ещё кому-то. - С ходу, у себя в кабинете, куда Константин с Троем были вызваны, высокий человек предупредил в Константине все ненужного свойства вопросы. - К тому же есть такие дела, когда о настоящих их целях лучше никого не посвящать, кроме круга избранных лиц. Ну а чтобы решаемое дело как надо спорилось, то под это дело всегда лучше организовать своё подспорье, которое собой будет решать все те неоднозначные вопросы, которые нельзя будет выносить в информационное пространство. Так вот, что я решил. - Окинув взглядом Троя и Константина, высокий человек озвучил им свою концепцию, по которой они будут работать - если в общих словах, то он на их базе, плюс Кароль Снежная, раз Константин так её отличил, создаёт квалификационную комиссию, которая будет проводить здесь, по месту, - а для начала зачем далеко ходить, - проверку сотрудников на предмет их соответствия занимаемым должностям. А затем исходя из полученных данных, - высокий человек сделал многозначительную паузу, - будем делать соответствующие выводы. Ну, вы меня поняли. - Добавил высокий человек. А как его не понять, когда на тебя так многообещающе смотрят такие многоликие цифры с контракта. И хотя для Константина упоминание Снежной в таком контексте, показалось неуместным, - как это ещё понимать, я её отличил, - он не стал настаивать на её отводе, несмотря на то, что ему после случившегося в раздевалке, было как-то боязно с ней встречаться.
Но меркантильность в Константине, как им не раз выяснялось и сейчас опять подтвердилось, всегда имела весомое слово, и он не стал возражать против включения в состав их бюро по кастингу(а лучше расследований) Снежной (а вот именовать как себе вздумается место своей работы, Константину никто не может запретить). Против чего не выступает и Трой, как понялось Константину за это короткое время с ним знакомства, не спешащего вслух высказывать свои мысли, особенно если дело касалось привлекательных собеседниц или просто молчуний. О ком для начала хорошо и в хорошем смысле надо подумать, а уж затем о ней делать свои выводы. Правда, если дело касалось организационных вопросов, то Трой, явно мыслящий техническими конфигурациями, имел на всё свою точку зрения, о кой он не боялся заявить даже в лицо высокому человеку.
- Будет не плохо запустить слух, что наше бюро, являющееся филиальным ответвлением одного из рекрутинговых агентств, занимается подбором кандидатур для вновь вводимых вакансий. А вот что это будут за вакансии, то это тайна за семью высокотехнологичными печатями. Мир, сами понимаете, не стоит на месте и если ты не будешь идти в ногу с прогрессом, этой качественной характеристикой, определяющей наше стремительно несущееся время, то всегда найдутся те, кто это место займёт. - Вот так прямо в лицо высокому человеку, решил отстоять свою точку зрения Трой. Ну а последним предложением, он во все замахнулся на авторитет высокого человека, позволив себе эти слова сказать с видом человека, не уступающего в высоте высокому человеку. Чем сразу заслужил уважение у Константина - он так же как и он мыслит (назвал комиссию бюро), а единомыслие, первый шаг к успеху.
- Я всё это вижу так, - заговорил Трой, - и ты можешь со мной соглашаться, а может нет, это всё равно не изменит того, что я так всё это вижу ("Так вот кто реалист, - Константина вдруг осенило догадкой"). Что-то неминуемо катастрофическое надвигается на этот мир, - с мрачным подтекстом и видом принялся говорить Трой, - и наиболее близкие к этим знаниям люди, - а высокий человек один из таких людей, - загодя, а точнее, пока есть время, принялись готовиться к этому пришествию конца света. - Трой замолчал, ожидая от Константина, если не опровержений, - всё это чушь несусветная и быть такого не может, потому что быть не может, - то хотя бы наводящих вопросов. А Константин выбрал самую неудобную позицию для рассказчика подобного рода историй, он виду не показывает, что ему верит или не верит. И только с непроницаемым лицом сидит и на него в ответ смотрит. И первое, что напрашивается у Троя спросить, так это ту самую банальность, - ты что, ни одному моему слову не веришь? - после озвучивания которой, всё за этого рассказчика всяких бредней станет ясно.
Но Трой имеет чёткую и выверенную подаваемыми сигналами сверху позицию на эту свою точку зрения о неминуемости конца света, о чём никто и не спорит, просто у каждого своё времяисчисления его прихода, и ему нет особой необходимости в том, чтобы Константин ему верил на слово, без доказательно. И Трой пускает вход имеющиеся у него в наличие доказательства этой своей гипотезы. Ну а так как гипотеза о наступлении конца, несмотря на то, что она самая увлекательная и распространённая, всегда очень спорна, и оттого может сразу записать в стан неприятелей этой гипотезы того же Константина, с кем Трою ещё работать, то Трой начинает околично подводить Константина к принятию его выкладок о скором конце света.
- А ты вот скажи, что человеку в первую очередь потребуется, случись завтра самый обычный конец света в виде всемирного потопа? Я не имею в виду технические плавсредства и продукты на первое время. - Обратился с вопросом к Константину Трой. А Константин, если честно, то никогда не задавался себе таким вопросом, хоть уже не раз переживал, по собственному уверению, конец света в отдельной его части, у себя дома, после беспощадного разговора по душам, и бывало что и насчёт электрического света, с Лилиан. И Константин несколько озадачен такой постановкой вопроса, не зная за что первое хвататься, если прямо сейчас прозвучит воздушная тревога и объявят, что на город надвигается огромная волна цунами, с двадцатиэтажный дом, и сейчас всех, кто о себе заранее не позаботился и не крепко стоит на своих ногах, в первый заход волны смоет.
После чего те, кому на первый раз повезло оказаться рядом с людьми предусмотрительными в подвале, или так уж повезло, что тебя вызвали на серьёзный разговор к самому высокому начальнику, чтобы он там тебя растоптал в своё ничтожество, а тут такое совпадение и ты вместе с начальником, обалдевшим от всего этого светопреставления, остаётесь живы, хоть и отдышались, но всё равно всем ещё рано радоваться, когда там, из-за горизонта, надвигается новый волновой ужас и теперь что может всех спасти (в первый раз удача, и то, что ты родился под счастливой звездой) никто не знает, так же как не знает того, за что в первую очередь хвататься. А вот за бутылку, за которую схватился высокий начальник и начал прямо глушить её из горла, совсем, по мнению Константина, не выход.
И Константин, так и не сообразив, за что ему нужно хвататься в первую очередь, случись такой конец света посредством всемирного потока, - а по обстоятельствам, это слишком расплывчатый ответ, - пожимает плечами, показывая, что он в этом деле профан. Трой же, скорей всего, ожидал увидеть в Константине такую его неподготовленность к такому важному событию и если честно, безалаберность его отношения к своей жизни, - разве Константин не видит, что вокруг творится, где естественным атрибутом ношения для каждого человека стал рюкзак со всем там необходимым для его выживаемости, - и он, так и быть, готов наставить на путь истинный такого беспечного Константина, у которого поди что есть ещё семья, а он всё равно ведёт себя так несерьёзно.
- Человеку в первую очередь нужен другой человек, на кого он может опереться и довериться в сложных ситуациях. - Тихо проговаривает это предложение Трой. И Константин полностью с этим согласен, что он выразительно на лице показывает.
- Но это не Кароль. - Не сводя своего взгляда с Константина, добавляет Трой. А вот здесь Константину хотелось бы услышать пояснения. - Почему ты так решил? - спрашивает Константин. - Путём логического учёта основных факторов. - Заговорил Трой. - Экстремальные условия в которые будет поставлен человек, потребуют от него мобилизации всех его физических и духовных сил, если он, конечно, захочет выжить. А природа на этот счёт максимально категорична и бескомпромиссна, выживает лишь сильнейший и приспособленный к новым жизненным условиям человек. И тут не до чувственных сантиментов, когда значение имеет твоя выживаемость. Я понятно, объяснил? - спросил Трой.
- Но тогда зачем здесь Кароль? - спросил Константин.
- По разным причинам. - В раздумье сказал Трой. - Может для того, чтобы высокий человек всегда был в курсе всего происходящего здесь, а может она в будущем должна будет сыграть роль подсадной утки.
- Как это? - удивившись, спросил Константин.
- Если мы, к примеру, принимаем за основную, версию о конце света, к которому готовится высокий человек, то Кароль, как нельзя лучше подойдёт на эту отвлекающую от основных событий роль для высокого человека. - Трой этим предисловием предварил свой основной рассказ, и придвинувшись к столу, принялся эмоционально обрисовывать то, что случится, когда на ковчеге среди выживших окажется Кароль. - Представь только, бескрайние вокруг пространства, где нет ничего кроме воды и просвета надежды на то, чтобы найти берег. - Пустился в рассказ Трой.
Потоп и ковчег ему противостоящий, с капитаном Врунгелем во главе.
- И ты, как и те на первый взгляд счастливчики, которым в последний момент и само собой впопыхах, удалось запрыгнуть на круизный теплоход, выступивший для всех новым ковчегом, оказавшись в новых для себя условиях, где теперь, глядя на эту бесконечную беспросветность, в свете промозглости которой видится всё твоё будущее, и не знаешь, вытянул ты счастливый билет, когда запрыгнул на этот теплоход, или же ты всё-таки попал. И ко второму выводу все последние события на ковчеге и подводят тебя.
И хотя все возникающие проблемы на корабле в основном носят свойства бытового характера, всё-таки нервы со временем начинают сдавать и хочется столовым ножом навести справедливость, которой, как тебе, да и многим спасённым людям видится, здесь нет и в помине. Ведь всё-таки здесь новые условия жизни и отдыха, где твои права ограничены со всех сторон уставом корабельной службы и самим кораблём, а вот обязанности, наоборот, кратно возросли и тебе приходится, когда наступает твоя очередь заступать в наряд, браться за швабру или за нож, чтобы начистить картошку на камбузе. Да и люди здесь всё больше разные, с разным мировоззрением, вот и приходится притираться друг к другу. А это не просто сложно, а подчас невозможно, когда ты привык крутиться в высших кругах, где всё чинно и благовоспитанно, а тут такой хамский подход к тебе и не пойми что за люда, который не считает нужным считаться с твоими заслугами и ни в чём не уступает, особенно во время обеда и распределения нарядов на хозяйственные работы по кораблю.
А ты, а точнее вон тот господин весь такой из себя вальяжный и когда-то в белом, не то что не привык, а он и никогда физически себя ничем не испытывал, а тут ему суют под нос швабру с грязной тряпкой на ней и без всякого пояснения, что всё это может значить, определяют в команду одного носатого матроса, под чьим началом должен трудиться этот важный господин, ещё вчера первый филантроп, что значит, один из богатейших и могущественных людей финансового мира, почти что Ротшильд, если брать их финансовый вес в своём сравнении.
И этот почти что Ротшильд, только удачливее и на один рубль олимпийский богаче, подспудно чувствуя своей шеей, что ему по ней надают, если он не будет слушаться этого матроса с красным носом, и ещё к тому же отлично понимая, что на данный момент ему нечего предложить этому матросу в качестве платёжного средства за отстранения себя от этих работ, - единый эквивалент товарного обмена ещё не сформирован и люди на корабле в своих взаимоотношениях обращаются к натуральному обмену, - а олимпийский рубль, как им понимается, сильно будет недооценен в этих условиях (максимум, что за него ему позволят, так это докурить бычок за собой) и почти что Ротшильд, опустив голову, берёт швабру и вперёд наводить на палубе чистоту.
Ну а тот, всем известный Ротшильд (для общей справки), как в воду канул и о его судьбе на этом корабле никто ничего не знал и местный Ротшильд мог себя считать единственным Ротшильдом, без приставки почти - а почему он так стремился к обладанию этого имени, хоть и был на один олимпийский рубль богаче того Ротшильда, то во всём виноват его проклятый снобизм и заигрывание с западным менталитетом: вот как-то не звучит как Ротшильд его настоящее имя, Дутый.
И тебе, да и всем вокруг, вдруг становится предельно ясно, почему Ной взял с собой в ковчег одних только родственников. Ему нужно было единоначалие, чтобы поддерживать должный порядок и дисциплину. А этого всего нет в помине на этом современном ковчеге, где капитан корабля, хоть и имеет капитанский авторитет, но этого недостаточно, чтобы быть главой новой нации, которая воссоздастся из спасённых на теплоходе людей. А такая неопределённость в единоначалии, ведёт к разговорам в тиши трюма между людьми решительной наружности, и как-то в душе у всех становится не спокойно, когда капитан Врунгель (это было не его настоящее имя, так его прозвали пассажиры корабля, и этому было должное обоснование - их всех спасти может только капитан с таким оптимистическим настроем на своё и общее будущее; вот почему Врангель, чьё им тоже предлагалось, не сумел набрать должного количества голосов) с утра появляется в зале ресторана, для того чтобы оповестить пассажиров ковчега о своих планах на сегодняшний день, а первый помощник так на него нехорошо смотрит, что мало кому верится, что капитан завтра перед всеми здесь появится в полном здравии и его ночью не собьёт с ног шквалистый ветер и не унесёт с палубы на борт.
А уж какая всех постигнет участь под началом первого помощника капитана, Лома (не нужно объяснять, почему его так прозвали), то одного взгляда на первого помощника будет достаточно, чтобы понять, насколько человек неблагодарная скотина, не умеющая ценить то, что есть. Всё ему, видите ли, не в радость и вызывает претензии, а как только это сырое существование сменяется на ещё более тяжкое, то только тогда он обращается с добрым словом к этому своему ускользнувшему прошлому.
Но вот почему Лом не торопится с тем, чтобы сместить со своего поста капитана, то людям далёким от морской профессии и права, то есть пассажирам, никак не поймётся. А всё дело быть может лишь в том, что Лом, хоть и имеет за своими плечами тысячи миль переходов, но он не слишком силён в навигаторском искусстве, без которого не нащупать твердь земли в этой бесконечности воды, а ему тоже жить хочется. К тому же он как никто другой на этом корабле знал, запасы провианта и на какой срок его хватит. И если кого первого подставлять на палубе силе шквалистого ветра, то это беспрестанно жующих пассажиров, которых как оказывается, в таких экстремальных условиях и морская болезнь не берёт и им постоянно хочется жевать.
Так что предпринятые Ломом меры по снижению суточного рациона питания для пассажиров, не только не добавили ему популярности, но это ещё один фактор, которым нельзя пренебрегать Лому, если он захочет заручиться поддержкой народа в деле провозглашения себя капитаном (и здесь эта чёртова демократия).
Но со всей этой, изо дня в день тусклой обыденностью, вроде как уже все смирились и уже не обращали особого внимания, пока на первый план не вышла эта самая Кароль, которая и прежде не вызывала к себе никакого доверия, а теперь, когда все друг к другу присмотрелись и наметили для себя, с кем лучше дружить, а кого нужно опасаться, то вот Кароль была записана в ту категорию людей, от кого нужно держаться подальше, иначе она обязательно тебе несчастье принесёт, смыв за борт или же тебя найдут с верёвкой на шее, которую подвесили на крюк на потолке.
И вот на этот раз эту Кароль увидели за капитанским столом и этот факт её там присутствия, и вогнал в тревожное чувство всех до единого людей в зале ресторана, кроме, конечно, того человека, кто был выбран Кароль на заклание, самого капитана. Ну а кто выступит инструментом возмездия для капитана, так непредусмотрительно для себя поступившего по отношению к своей супруге, которой и нет, а как всем думается, то должна быть в его-то годы, то тут тоже всё предельно ясно, если посмотреть на Лома, не сводящего своего нервного взгляда с капитанских рук, посмевших себе вольность приобнять за талию эту Кароль, своим искристым смехом сводящей скулы женской части ковчега, заставляя сжимать под столами кулаки мужской части пассажиров, явно недобро смотрящей в сторону капитана.
- И только несколько человек из всего состава ковчега, со всей своей отчётливостью видят, что тут на самом деле происходит, - Трой сделал оговорку, многозначительно посмотрев на Константина. И Константин, судя по этому обращённому на него взгляду Троя, должен был догадаться, кто эти люди. А вот догадался ли он сразу, то этого не удалось узнать, так как Трой счёл за нужное, самому об этом сообщить. И как сейчас Константином выясняется, то он тоже оказался в числе спасённых этим ковчегом, раз вместе с Троем там оказался и занимал с ним один из столиков, откуда они и вели своё наблюдение за всем происходящем в этом оперативном штабе корабля, размещённом в ресторане.
- Ну а теперь включи своё воображение, и увидь, - уставившись на Константина, Трой прямо его заворожил этим гипнотическим взглядом, с дальним посылом в нём. И что удивительно для Константина, то он сумел увидеть то, к чему его пододвигал Трой - это был высокий человек, на этот раз не демонстрирующий свою значимость и важность, а он как самый простой пассажир, занял один из столиков у стеночки и оттуда с вниманием посматривал вокруг. Трой же, заметив по глазам Константина, что он сумел сфокусировать свой взгляд и увидеть, ведёт его дальше, задав вопрос. - Ты видишь, с кем он там сидит? - И Константин оставляет высокого человека и начинает присматриваться к тому, кто сидит с ним за столиком. Что не так легко сделать, когда на таком далёком расстоянии находишься от этого столика, а интересующее тебя лицо не выказывает особого желания представляться и скрывается в тени экстерьерного деревца.
И Константину единственное, что удаётся увидеть, так это руки той (да это она, а не он), кто сидит за одним столом с высоким человеком. Константин выходит из транса и с сознанием смотрит на Троя и спрашивает. - Кто она? - На что Трой с иронией смотрит на него в ответ и спрашивает. - А ты разве ещё не понял? - Константин ещё раз заглядывает обратно, смотрит на те руки и тут его осеняет догадкой. - Надин? - полувопросительно озвучивает свою догадку Константин. И судя по Трою, то он правильно ответил на эту загадку.
- Ты же видел какая эта Надин. - Заговорил Трой. - Ничего не скажу насчёт её ума, но физически она сумеет оказать необходимую поддержку.
- Пожалуй. - Согласился Константин, вспоминая эту Надин.
- Ну а пока все будут отвлечены на Кароль, из-за которой разыграется ещё ни одна трагедия, наш наниматель и его компаньонка в деле выживания, провернут ими задуманное. - Трой сделал пока что только промежуточный вывод. А вот, что дальше будет, то тут уже будет можно сказать - по обстоятельствам. При этом для Константина так и остаётся много неясного и у него есть свои вопросы.
- Но я всё-таки так и не пойму, - обращается с вопросом к Трою Константин, - зачем ему всё это дело так обставлять? Может для этого у него есть и другая причина?
- Всё может быть. - С задумчивым видом сказал Трой. - Но пока у нас нет других идей, будем отталкиваться от того, что есть. А есть у нас следующее: Поставленная перед нами задача, под видом проверки соответствия занимаемым должностям, отобрать наиболее подходящего кандидата и путём моделирования различных стрессовых ситуаций, проверить его способность к выживанию в экстремальных условиях. А всё это вполне согласуется с моим предположением насчёт настоящей цели этого отбора. - Подвёл итог своему рассуждению Трой. И на этом можно было подвести свой промежуточный итог разговору, если бы непоявление в боковых дверях Кароль, которая своим появлением поставила свою точку в этой дискуссии.
Ну а Кароль, с кем отношения Константина ещё находятся в своей натянутости и недоговорённости, отчего он старается не вызывать её огонь взгляда на себя, оказывается особой не просто всем интересующейся, а она настолько увлекается своей любознательностью, что даже этого не скрывает. И не как это свойственно особам её возраста и связанных с ним надежд, с засовыванием своего длинного носа куда его не просят и при этом попробуй только этому носу об этом заметить или не дай бог сделать замечание, то его носительница так губками надуется и в глазах слёзками заискрит, зарекшись никогда больше с этим нахалом не разговаривать, что самому станет за себя, такого жесткого человека, стыдно, а она любопытствовала с такой непосредственностью и открыто, что только и успевай раскрывать рот от удивления.
Так и сейчас она, войдя через эту боковую дверь, служащую для внутренних перемещений между служебными кабинетами и пространствами между ними, в общем, без выхода в общий коридор, что иногда просто необходимо для конфиденциальности серьёзных разговоров, не стала сразу проходить внутрь кабинета, а остановившись на пороге, обдала своей внимательностью Константина и Троя, и сходу их спросила. - Надеюсь, я вам достаточно времени предоставила, для решения всех организационных вопросов? - И с такой невозможной ей против сказать уверенностью смотрит почему-то на Константина, что у него в лице начинается озноб. Но это лишь побочные следствия ею сказанного, на которое и возразить нет никакой возможности. Ведь не трудно посчитать и таким образом догадаться, что удовлетворяющего ответа на её этот вопрос, у находящихся в кабинете людей мужского пола, просто нет. В любом случае им придётся согласиться с ней в том, что они вели за её спиной знаковые разговоры, ею подразумеваемые, как организационные.
- А может мы за вашей спиной о вас говорили. Вы такой вариант не рассматривали? - задался вопросом Трой, дерзко посмотрев на Кароль. А Кароль вдруг ведёт себя не так как ожидалось тем же Троем, и она вместо того, чтобы раскраснеться в злости и чего-нибудь такого зажигательного в ответ заявить, замирает в одном положении, как будто наткнулась на незамеченное препятствие, затем хлопающими глазами осматривает это препятствие и выдаёт вслух такое, чему Трой отчасти и Константин уж точно, никогда не были свидетелями - она признаёт свою ошибку. - Не рассматривала. - С долей потерянности в голосе проговорила Кароль и тут же, не дав об этом заметить своим оппонентам, завоевала их симпатии. И на этом ей стоило остановиться и тогда у них дела сразу же пошли бы на лад, но такова уж всякая женская натура, ей хочется и при этом всегда, подчеркнуть словесно свою значимость. И Кароль в следующий словесный момент существенно по растеряла все свои заработанные очки и благосклонность взглядов на себя со стороны своих оппонентов.
- А вот если используется слово в значении возможности, в данном случае "может", то вероятность того, что это было на самом деле... - Кароль задумалась с таким видом, как будто в уме делает эти подсчёты. - Слишком несущественна, чтобы её упоминать. - Подвела итог своим умственным расчётам Кароль. И Трою с Константином ничего не оставалось делать, как переглянуться между собой и зафиксировать своё понимание этой болтливой характеристики Кароль, которая уже начала им обоим нравиться не только внешне, но и за её способность быть убедительной в словах. После чего Трой возвращается к Кароль и, с многозначительным прищуром посмотрев на неё, рукой указав на свободный стул, говорит:
- Тогда может, присоединитесь к нам? - Кароль взглядом следует вслед за направлением руки Троя, затем смотрит на Троя и, со своей многозначительность одарив его улыбкой, говорит. - Может. - И так это "может" было сказано многогранно, со своим подтекстом и надеждами на придыхание, что всё ею было растерянное из-за своей болтливой неосторожности, в один момент было восстановлено. И теперь Трой с Константином были готовы к конструктивному с ней разговору, как только воды из стоящих на столе бутылок попьют и перебьют эту сухость во рту, явно вызванную чрезмерным кондиционированием воздуха.
Кароль же занимает собой свободный стул, как раз напротив Троя с Константином, кладёт на стол перед собой руки в ученическую кладку, окидывает взглядом своих визави и спрашивает. - И к какому вы пришли выводу? - И хотя её вопрос в себя не включал никакой детальности и мог в себя включать всё, что угодно, её оппоненты не стали её просить сделать уточнения, они всё отлично поняли, что она хотела знать. Ну а отвечать взялся, как не трудно догадаться, Трой.
- В таком ответственном деле, спешка уж точно не нужна. - Заговорил Трой. - Хотя и не обошлось без того, что мы поспешили, по первым впечатлениям уже начав односторонне понимать. Но такова уж наша человеческая природа, слишком падучая на внешний эффект и выразительность. Ну а в какую сторону устремилась наша мысль, под воздействием представившегося нам объекта для своего рассмотрения, не трудно догадаться. - Трой с тем же многообещающим прищуром посмотрел на Кароль и, не заметив по ней большого любопытства в эту сторону, подытожил эту часть своего рассказа. - Так что никто и здесь находящихся людей не будет против, если я этот момент опущу туда, куда были направлены эти взгляды подробного изучения. - И хотя в этом его указании не трудно было заметить тонкую иронию и может быть даже подтрунивание, никто этого не заметил и все ждали, к чему всё это подведёт Трой.
- Вот мы и решили, что будет наиболее благоразумным, только принять во внимание первые ощущения, а уж для того, чтобы делать итоговые выводы, то нам нужно по обстоятельней познакомиться друг с другом. Вот как-то так. - Закончил говорить Трой, ожидая ответа от Кароль.
- Я согласна с вами. - С серьёзным лицом ответила Кароль, всё также находясь в положении примерной ученицы. - Спрашивайте. - Вслед говорит Кароль, вызвав своим вопрошанием непонимание в лицах Троя и Константина. А всё потому, что она так решительно пошла им навстречу, что очень было неожиданно и в некотором роде не укладывалось в их схему взаимоотношений с особами женского пола, которые, конечно, чрезвычайно любили поговорить о себе, но только после того, как о тебе всё узнают и ты на деле, а не на словах, докажешь, что тебе можно доверять. А тут вдруг такая открытость и не пойми на чём основанная, и это вгоняет в свою растерянность (может здесь какой-то подвох?). Но по открытому для всех виду Кароль, ничего такого затаённого не скажешь, и Трой, посчитав, что переглядываться с Константином уже хватит (за кого их тут ещё сочтут), набирается под завязку в голове мыслей (что-нибудь, да выберется) и что первое на ум приходит (что не так уж и глупо), спрашивает её:
- А чем вы занимаетесь в свободное время? - И у кого первого вызвало озадаченность в лице от этого вопроса Троя, так это у Константина, совсем не понявшего, к чему был задан этот вопрос и не сбился ли с праведного пути Трой, под воздействием этого, столь магнетического обаяния Кароль. Под которое, Константин вынужден и сам про себя признать, и он сам отчасти подпал и всеми силами пытался с этим бороться, раз за разом мысленно закрывая дверь душевой. Вот только каждый раз, когда он, проворачивая ключ в душевой, закрывал ведущую в неё дверь, то он почему-то всегда оказывался не в коридоре, а в душевой, один на один с Кароль. После чего наступал свой момент истины и ... Константину огромных трудов стоило, вновь взяться за ключ, открыть дверь и оставить всё как было в знакомой ему реальности.
И всё бы вроде хорошо, но Константин начал чувствовать, что ему всё сложней и сложней браться за ключ и закрывать дверь, когда в душевой остаётся Кароль. И если в следующий раз он вновь окажется в той душевой с Кароль, то он совершенно не уверен в том, что он с собой справится и повернётся спиной к Кароль, так на него в этой возможной реальности смотрящей.
- Если не справлюсь в следующий раз, то надо будет Семёна позвать. - Решил Константин, вдруг вспомнив о том мужике в полотенце. Правда, эта его мысль о привлечении на помощь Семёна, мужика в полотенце, так неоднозначно выглядела и могла неудобно для всех трактоваться, что Константин, как только уловил этот смысловой выверт в этой своей мысли, не сдержался и с какой-то обречённостью про себя усмехнулся. - Что-то я слишком далеко уже зашёл во всём этом.
Кароль же в свою очередь и виду не показала, что её удивил вопрос Троя. Впрочем, а чему тут удивляться, когда она вся из себя такая эффектная, при виде которой, первым делом хочется у неё поинтересоваться, - если она, конечно, этого придурка до себя допустит, - чем она занимается в своё свободное время. Ну а для чего задаются такими вопросами, то уж точно не для того, чтобы знать об этом прошлом, когда всех интересует будущее времяпровождение Кароль, которой по внутреннему убеждению и словесному заверению того человека, который к ней подступился с такого рода даже не вопросом, а предложением, которое подразумевалось в этом вопросе, будет более комфортно и интересней это свободное время проводить с ним. В нашем случае, с Троем.
И скорей всего, Кароль поднаторела в искусстве оставлять надежду в своём отказе такого рода любознательным людям, с чем бы она и сейчас отлично справилась, послав Троя принести воды, пока она будет целоваться на словах с Константином, кто ей более знаком и в своей сердечной недостаточности ближе для одного мстительного дела, - так ведь, Константин? - А Константин, потерявшись во всём себе, и не знает, что обо всём этом думать и как быть, если сейчас побледневший Трой, с такой злостью смотрящий на него, выйдет за двери, а Кароль, перебравшись, как кошка через стол, начнёт залезать на него, чтобы осуществить собой озвученное...Или задуманное? А вот от ответа на этот вопрос и будет зависеть незавидное для него будущее.
Но всего этого пока не происходит, и Кароль одним ударом не убивает двух зайцев (может она хочет их помучить тягостным ожиданием неизвестности - скорей всего так, раз она вон какое значение придаёт слову "может", и где оно упоминается, то это верный сигнал к тому, что она что-то замыслила), а она, придерживаясь своей линии поведения, быть самой непосредственностью, но при этом логичной и умной, без всякой задней мысли говорит. - Я себя совершенствую.
- Как это? - несколько удивившись, спрашивает Трой.
- Я хожу в модельном агентстве. - Несколько своеобразно ответила Кароль, но по сути всё верно. А вот реакция со стороны Троя на этот её ответ была по-своему неожиданная, в результате чего она вызвала свою ответную реакцию со стороны Кароль.
- Так вот оно что! - не сдержавшись, выдал эту словесную эмоциональность Трой, вдруг поняв через воспоминание, почему Кароль вызвала в нём столь противоречивые чувства. А как оказывается, он её, хоть и мельком, а ранее уже видел в другом месте и при других обстоятельствах (вот только почему он её сразу не вспомнил, ведь это было совсем недавно и так для него в тот момент казалось, что очень запоминаемо, то все вопросы к его памяти). И как только Кароль озвучила то место, где она совершенствует себя, то для Троя всё встало на свои места - он вспомнил, где её видел (с небольшой погрешностью на место), и теперь одна загадка для него отпала на её счёт и он мог теперь несколько более спокойно и вообще к ней подойти (для чего, то это уже другой вопрос).
Ведь часто бывает так, что между тобой и твоей новой знакомой имеется тобой когда-то неучтённая связующая нить, крайне может быть важная для твоей знакомой, и эта нить может и самая пустяковая, из-за чего ты и не придал ей никакого значения, но только не для твоей новой знакомой. Которая сердечно хочет, чтобы и ты вспомнил и притом первым, ту давнишнюю мимолётную встречу, о которой ты и позабыл. А ты всё не вспоминаешь и тем самым мучаешь её и заставляешь страдать (на первом этапе взаимоотношений всякая мелочь имеет своё, чуть ли не символическое значение). А тут раз, происходит какой-то знаковый случай, приведший тебя к этому воспоминаю, и ты вдруг отчётливо видишь ту самую вашу первую встречу, где ты хоть и с трудом, а узнаёшь свою новую знакомую, на чей сердечный счёт у тебя есть свои вопросы. А как увидел и вспомнил, то тут же и доказал своей новой знакомой, что ты не такой уж и беспринципный тип, которому до неё нет никакого дела, а ты человек с сердцем.
А вот Кароль всё происходящее с Троем поняла в другом ключе. Так она с видом человека, которому сейчас сообщили уму непостижимую новость, требующую от него глубокого анализа и осмысления, меняет своё прежнее положение в пространстве на то, которое более способствует своему раздумыванию над этой новостью и начинает над ней размышлять. Ну а так как Кароль к тому же девушка, для которой повышенная чувствительность и болтливая эмоциональность есть природная составляющая, то она не удержалась от того, чтобы перед тем, как погрузиться в размышления, не озвучить тему её мысленного анализа. - Дура?! - с вопросительным подтекстом выдала вслух эту сентенцию Кароль и, отодвинувшись от стола и, сложив руки перед собой крест-накрест, глядя на Троя исподлобья, погрузилась в размышления.
И надо понимать, как себя чувствовал неудобно и опять противоречиво Трой, кого заподозрили в таких насчёт себя выводах. - Не кажется ли вам, милостивый государь, что вы хватили лишка, смея так, бездоказательно, основываясь на одних только предубеждениях и стереотипах мышления, - если девушка посещает модельное агентство, то она обязательно дура, и притом длинноногая, и красивая (со вторым фактом не поспоришь; Трою просто повезло), - делать такие голословные и оскорбительные утверждения, что Кароль дура. - Примерно такую исковую претензию можно было выдвинуть против Троя, добавив к ней следующее. - И это только то, что вы себе позволили нам вслух сообщить из того, что у вас там внутри лежит на поверхности. И даже страшно себе подумать, какие мысли там у вас в глубине вашего чёрствого сердца затаились, ждущие своего звёздного часа, чтобы значит, Кароль выставить на всеобщее посмешище. Вы ведь тот ещё шутник. Так ведь? - А Трой и не отрицает, что он любит шуткой сопроводить своё свободное время. А это есть косвенное признание его вины, на котором он и будет подловлен высоким судом с присяжными, куда его приволокут упирающегося и настаивающего на своей полнейшей невиновности. Он, видите ли, смеет утверждать, что это его природное право так считать и мыслить. Математик хренов тут нашёлся.
А между тем, за всеми этими мыслями Троя, насчёт своего возможного будущего, Кароль уже надумала, как ей быть и вернулась из своих мыслей в реальность. - Значит, дура? - с таким утверждением это сказала Кароль, посмотрев почему-то на Троя, который до сих пор находится в отрицании того, что его эмоциональное высказывание могло подразумевать нечто подобное. Но Кароль не обращает внимания на твёрдость позиции лица Троя, готового отстаивать свою наглость и невиновность, а продолжает говорить.
- А что или кто есть такая дура, если нет чёткого определения этому, скажем так, умственному состоянию человека. А когда нет научного объяснения, доказательной базы и определения какому-нибудь утверждению, а оно имеет своё хождение в человеческих умах, то за основу берётся то, что привело к этому утверждению. А тут как это обычно и бывает в человеческой среде, всё относительно и прямых указаний на факты не прослеживается. А всё потому, что именование дура, определение не собственное, а оно идёт в смысловой спайке с активностью человеческого я. - Кароль сделала небольшую паузу, необходимую для Троя и Константина, чтобы переварить эту мозговую активность Кароль, так заумно изъясняющуюся, что они и не поспевают за ходом этой её мысли. Да так не поспевают, что у них начинается закрадываться своё подозрение насчёт всего тут сказанного Кароль - она таким образом решила подвергнуть сомнению уже их умственную составляющую.
Типа, а не дураки ли вы здесь, раз ничего не можете понять из всего мной тут сказанного. А серьёзное лицо ещё не признак ума, а даже наоборот, это указывается на закрепощенность в одном устоявшемся положении вашей мысли, которая обрела для себя свою устойчивость, - буду смотреть на мир из положения благопристойного, с принципами, человека, - которую и не сдвинешь теперь с одного места.
Кароль же видимо что-то подобное за своими слушателями заподозрила и поэтому решила обратиться к случаям из жизни, на примерах которых, всегда легче доводится до понимания сложная для не дураков мысль. - И теперь сами для себя ответьте, кого считать дурой, ту, кто достигла высокого мастерства в словесной риторике, в объяснении своей жизненной позиции, где она сделала основной упор на личное самосознание, живя в халупе, или та, кто ни во что не упирается и, ничем не затрудняя себя в этой жизни (особенно всеми этими объяснениями), живёт своей природной данностью в роскошном особняке. - И на этом всё, Кароль замолкает и пускает в свободное плавание, но при этом в указанном направлении, разумение несколько растерявшихся Троя и Константина.
И задумавшиеся даже не над самой постановкой Кароль вопроса люди (понятно, кто такие), а над тем, как так получается, что их раз за разом подлавливают на таких, в общем-то, не таких сложных вопросах, которые между тем, почему-то всегда ставят их в тупик, вгоняет их в растерянность. И как ими понимается, то во всём этом скрывается некая ложная предпосылка, которая и не даёт возможности найти для себя, даже не правильный, а хоть какой-то ответ.
А Кароль на всё это смотрит с улыбкой, как это видится Троем и Константином, и про себя ухмыляется и торжествует. - Что, уделала я вас, дураки. - С чем они никогда не согласятся и будут категорически против, как только для этой своей позиции найдут подходящие слова. Но эти слова пока не находятся, да и в общем, не успевают, так как Кароль вновь берёт слово.
- Так хотите знать, зачем я здесь? - наклонившись к столу, заговорщицким тоном голоса, обратилась с вопросом к ним Кароль. И, конечно, они это хотят знать и лучше без того, чтобы это показывать своим видом. Но отвечать-то как-то нужно и Трой с Константином согласно кивают головами в ответ.
- Я выступлю в роли громоотвода. - Сказала Кароль. И судя по недоумённым лицам этих её визави, то они ничего не поняли, и Кароль, если она хочет быть понятной для них, придётся объяснить, что всё это значит.
- Всё на самом деле проще простого, - Кароль взялась за разъяснения, по лицам Троя и Константина все эти их затруднения уразумев. И начала прямо сказать, не совсем удачно. Ведь если девушка вот так, проще простого говорит своему знакомому, то это начинает его вгонять в страх и напряжение, и он начинает подозревать, что его сейчас будут ждать такого сложного характера вопросы, что на них уж точно не найти простого решения. Так что лицевой осадок на лицах Троя и особенно Константина, была нормальной реакцией на её слова.
- Наш основной контингент, с кем мы будем работать, это женщины, и объективности ради, я и буду здесь присутствовать. - Сказала Кароль.
- Понятно. - С еле скрываемым вздохом облегчения говорит Трой, теперь уже и не понимая, а чего он так испугался минуту назад и что его так напрягло. - Рефлексы. - Догадался Трой, к своему немалому удивлению и отчасти потрясению, вдруг поняв, что в человеке, как оказывается, заложены не только физического свойства рефлексирующие функции, а природа в человека не только вложила всю эту его жизненную функциональность, а она предусмотрела всё его будущее поведенчество в общественной и такой, наедине совместной жизни, разработав для каждого случая свои схемы поведения.
А вот Кароль другого мнения насчёт своих слушателей, которым только на словах понятно, а посмотришь на них, то и не поймёшь по ним, что им тут понятно ("понятно" самое тавтологическое слово, оно всегда употребляется в повторной связке).
- Это всё психология. - Кароль принялась дополнять свои объяснения. - Если вызванная на собеседование сотрудница, увидит в комиссии одних только мужчин, то у неё автоматически включится свой защитный природный функционал, она уйдёт в оборону и её поведение будет последовательно однобоко. Моё же присутствие здесь, разрядит для неё обстановку, и позволит нам увидеть её потенциал в большей мере.
- Что ж, убедительно. - Сделал замечание Трой. И лучше бы он промолчал. А так как он этого не сделал, то и получил свою ответку от Кароль.
- Да и к тому же вам без меня с ними не справиться. Любая из них, - сказала Кароль, кивнув в сторону дверей, - с одного взгляда на вас всё о вас поймёт и будет знать, и начнёт вами крутить, как только ей вздумается. И какая тогда может идти речь с вами, даже не об объективности, а о достоверности собеседования. - И если Кароль с помощью этого своего провокационного высказывания хотела продемонстрировать, как она была в этом своём утверждении на их счёт права, - сейчас кину им эту наживку, а они на неё и поймаются, - то ей это в полнейшей мере удалось. Трой с Константином в момент накались в лицах в негодовании на то, что она так о них примитивно думает.
- Как это ещё понимать?! - нет пределу возмущения, правда, пока только про себя (хотя всё-таки есть предел, если возмущение не выходит из себя), Константина, так же как и Троя. - Пришли в кабинет, увидели и в один взгляд на нас, на лопатки нас положили! А по другому и быть не может, если наше пространство для умственного манёвра ограничено нашими рефлексами. Увидели красивое личико, да ещё и при хорошей фигуре, и всё, встали в стойку. Да как же так невыносимо для нашего сознания можно мыслить?! - в негодовании не сдержали на лице эмоции Трой с Константином. И на этот раз Константин не смог смолчать (он из личного опыта знал, к чему это в итоге приводит - к тряпке в руках и мыть полы) и, наполнив свой ответ ехидством, поинтересовался у Кароль, с чем связана эта её самоуверенность на их счёт.
А Кароль, как и всякая самонадеянная девушка, которой вдруг и не пойми из каких побуждений, оказали доверие, в один момент о себе возомнила и не пойми чего (но явно много запредельного), начала забываться и предполагать такие вещи, о которых ранее и помыслить не смела. В общем, эта новая Кароль, явно возомнившая себя здесь самой главной, хотя, по единодушному мнению Троя и Константина, она обладает правом только совещательного голоса, начинает тут всех их сбивать с толку, предлагая совершенно несерьёзные вещи. Правда, она это всё делает так убедительно, что её оппоненты и не могут ей ничего противопоставить.
- Хотите докажу? - вот прямо так вопросила Кароль, в упор сразу посмотрев на Троя и Константина одновременно, да так пристально, что у них не было никакой возможности соскользнуть в сторону от этого взгляда. Ну а что же самого её вопроса, то ответ на него очевиден для этих людей. Естественно, они не хотят всего этого. И не просто не хотят, чтобы им там чего-то доказывали, а они не хотят даже слышать о каких-то там доказательствах своей приземлённости и обычности в глазах Кароль. Да вот только попробуй это ей скажи вслух, так она мигом сочтёт это их упорство за доказательство её правоты.
- Так и знала, что вы струсите. - Скривившись лицом, вынесет приговор им обоим Кароль, даже и не зная больше, о чём с этими трусливыми ничтожествами говорить. А вот Трою и Константину обидно и возмутительно слышать в свой адрес такие поспешные выводы. И почему бы не рассмотреть такой вариант, где они просто осторожны в своих желаниях и не столь любопытны. Но разве тебе в этом поверят, когда удобней и ближе назвать вещи своими именами. Так что у Троя и Константина не было иного выхода, как принять вызов Кароль.
- Попробуйте. - Дал ответ Константин, с последнего своего ответа, взявшего на себя бремя ответов на вызовы Кароль. А Кароль только этого и ждала, и она в момент оживляется, и запускает свои руки в пиджак своего костюма, откуда почти что сразу, - что говорит о том, что всё сейчас происходящее, не плод случайности и вдохновения, а заранее подготовленная диверсия со стороны Кароль, - извлекается блокнот типа органайзера, и ручка. После чего Кароль, под напряжёнными и внимательными к каждому её движению взглядами Троя и Константина, кладёт всё это на стол перед собой и ...Вначале окидывает взглядом своих визави, и уж только после этого берётся руками за блокнот, чьи страницы, как сейчас выясняется, держатся на специальном скрепочном механизме. Который Кароль отжимается, и она вынимает из него две пустые страницы. Затем она скрепляет обратно этот скрепочный механизм, закрывает блокнот, берёт в руку ручку и, вновь посмотрев на Троя с Константина, с милой улыбкой говорит: "Приступим".
А вот к чему она решила приступить, то этого она не объясняет и Трою с Константином, с тревогой в душе только и остаётся, как внимательно следить за её рукой и тем, что она там на первом листке выводит ручкой.
И первым из этих двух наблюдателей взволновался более чем серьёзно, так это Константин. Он увидел, что Кароль на листке выводит его имя. И хотя это отчасти ему должно льстить, ведь его первым выбрали на заклание и выходит, что Кароль в некотором роде выказывает ему предпочтение, или же она ничего не забыла и всё-всё помнит, то это его совсем не радует. Да и Константину нисколько за себя не лестно от такого её выбора и оказанного предпочтения перед Троем, и он вполне был бы доволен ролью второго плана. Чего не скажешь о Трое, которого слегка задела такая избирательность Кароль, отодвинувшая его на второй план и, вписавшая его имя во вторую очередь на втором листке. И хотя особой разницы, да и значения не имела очередность в писания их имён на этих листочках, люди со скверным характером, как у Троя, и в этом увидят для себя недовольство. - И даже имя моё пишется короче. - Вот о каких высот недовольства может, если захочет дойти, Трой, доведи только его.
Между тем Кароль дописала имена на листочках, отложила в сторону ручку и посмотрела на внимательных к ней Троя и Константина. - Сегодня нас ждёт первая пятёрка людей, соизволивших выразить желание участвовать в новом проекте, - заговорила Кароль, - ваша задача очень проста, - Кароль пальцами левой руки нажимает на один листок, а правой на второй, - не сговариваясь между собой сделать выбор и так же не сговариваясь, вписать на свой листок имя наиболее подходящей для нашего проекта кандидатуры, выбранной вами.
"А что она собственно знает о нашем проекте? - Константина вдруг озарило догадкой: Кароль быть может и не посвящена в те цели, которые перед ними поставил высокий человек. - А это наводит на мысль о том, что все мы ничего толком и не знаем, чего хочет и добивается высокий человек. Чего угодно! А вот это уже точно".
Кароль же делает внимательную к Трою и Константину паузу и, не обнаружив в них вопросов непонимания, пододвигает к ним листочки. - Ручки, надеюсь, есть. - Отпустив листочки, за этим между делом, риторически спросила Кароль. И, скорей всего, ручки у них есть, как и другие канцелярские принадлежности, придающие весомость людям, сидящим по другую сторону стола от тех людей, с кем будет вестись собеседование. И всё это находится в кожаном портфеле Троя, который как видно, был более подготовлен к предстоящему собеседованию. Но у Константина на этот счёт есть свои оправдания, ему ничего такого не говорили, сказав одно: Себя и свои мозги захвати. А вот Трой видимо не во всём на себя и свой ум полагается и ему нужна помощь того, что там в портфеле.
- Неплохой портфель. - Делает многозначительное замечание Константин, как только Трой решил выдвинуть его на первый план из-под стола. - И главное вместительный. - Выразил своё согласие Трой, наживая на защёлки. Далее музыкой звучит щёлк затворных замков портфеля, и он открывается, чтобы может быть начать удивлять всех здесь присутствующих тем, что он в себе принёс и вмещает. И первое открытие, которые сделал этот портфель, так он приоткрыл глаза Константина на Троя, не такого как ему видится, человека, кто по собственной воле захочет носить при себе такой портфель. А уж чтобы его приобрести за собственные деньги, то это вообще из области фантастики. А вот кто при себе имеет и носит такие портфели, из мягчащей, само собой натуральной кожи невиданного в этих широтах зверя, то тоже не трудно догадаться - специальные люди на подхвате таких людей как высокий человек.
Ну а если сложить воедино всё, что сейчас надумал Константин, глядя на портфель в руках Троя, то им делается вывод, что этот портфель оказался в руках Троя потому, что так захотел высокий человек, таким отличительным образом выделив Троя из их команды. Ты, Трой, типа главный в бюро расследований, а все тебе будут подчиняться и слушаться тебя, потому что в твоих руках знак власти, портфель. - Ладно, посмотрим, чем ещё подкреплена твоя заявка на руководство. - Рассудил Константин, устремившись взглядом в сторону портфеля.
Ну а Трой отлично понимает, как всем интересно увидеть, какие тайны в себе скрывает этот портфель, чей не самый простой вид уже говорит о том, что в нём всё что попало не хранят, и если в него что-то помещать, то только очень важное. И Трой неспешно просовывает одну из рук (за всем этим таинством её погружения в портфель, никто и не придал значение его руки - какая разница, правая или левая, когда важно лишь одно, что там в портфеле) в глубину портфеля, на мгновение задерживает там свою руку и всё это в связке с его внимательным взглядом само собой на Кароль, - ну что Кароль, хочешь увидеть фокус с кроликом, которого я сейчас выну отсюда за уши, - и когда напряжение у зрителей достигает апогея, его рука вынимается и в ней находится...нет, не кролик, а папка с бумагами.
И хотя по лицам зрителей пробежала тень лёгкого разочарования (а где же кролик?), все отлично понимают, что глупо было что-то ещё ожидать от содержимого этого портфеля, который способен только на одно, носить в своих тайниках одни деловые бумаги. - А вот и ручка. - Поздравил себя со своей находчивостью Трой, со второго захода в портфель вынимая оттуда ручку. А вот Константин на этот счёт более предусмотрителен и он уже давно нащупал ручку в своём кармане костюма, и пока Трой там в портфеле шарил руками, он уже её вынул и положил перед собой на стол, прямо на листок с его именем.
И вот когда все уже собрались не обращать никакого внимания на этот разочаровавший всех реквизит фокусника, портфель, как Трой с самой знаковой для фокусника попытки, с третьей, всё же добивается от зрителей в лицах того самого, очерченного в эффект удивления, ради которого всегда и задумывается иллюзионистом его фокус.
Так на свет появляется стальная трубка, со стеклянным окошком вдоль всю её длину, из-под которого на вас смотрела достаточно точная шкала, с синим ответвлением вниз от нуля, установленного посередине, и красного, идущего вверх. Ну а чтобы всё это имело хоть какой-то смысл и функционировало, то мастерами этого похожего на термометр инструмента для измерения и не пойми так сразу с первого взгляда, но можно подумать, что температуры, была туда внутрь встроена продольная капсула на подобие той, что со ртутью в градусниках, внутри которой строго напротив нуля зафиксировался перламутрового цвета шарик и значит, ждал своего времени приложения для чьего-то измерения.
И как только Трой раскрыл футляр, в котором находился этот интересный измерительный прибор, то у тех, кто здесь находился в кабинете и не знал о назначении этого предмета, возникли вопросы. - Что это? - задался вопросом Константин. Трой аккуратно достал из футляра эту стальную трубку, показывая тем самым, вон как мне доверяют, с заумным видом на неё посмотрел и как мог объяснил. - Это измеритель движения энергии. - Только и сказал Трой. Чего явно недостаточно для всех тут присутствующих людей и Константин подгоняет его, добавив: И?
И вот тут-то выясняется, что Трой и сам толком мало знает, что из себя представляет этот прибор и как он работает. Ему, видите ли, известен только основной принцип работы этого прибора. - Видите этот шарик, - указав на шарик на шкале, Трой вроде как начал за здравие, - это своего рода красная ртуть. Он обладает огромной внутренней энергией, что делает его крайне чувствительным к любого рода энергетическим сдвигам и движениям со стороны других энергетических объектов. - Тут Троя уже понесло в свои домыслы и фантастические фантазии. - Он работает по принципу, тепло-холодно. - А вот здесь Трой уже начал сбиваться и явно заговариваться. Разве такой серьёзный прибор и явно дорогой, может работать по такому простому принципу. Ясно, что нет. И чем дороже прибор, - а если принять за основу слова Троя о красной ртути, то его цена зашкаливает все разумные пределы, - тем сложнее схема его работы. Так что нет никакой веры словам Троя.
Ну а когда Трой с явным намерением продемонстрировать работу этого прибора на Кароль, - любое отклонения ритма твоего сердца, немедленно зафиксируется этим "сердцеедом" (так обозвал этот прибор Трой), - посмотрел на неё, то её ответ был предсказуем (правда, непонятно, зачем так дёргаться, как будто тебя сейчас ударит током). - Всё, время уже вышло, - бросив взгляд на ручные часы, сказала Кароль, приподымаясь со стула, - пора начинать наш приём. - На этом она ставит точку на всех предварительных разговорах и держит свой путь до той самой, боковой двери (есть ещё одна, ведущая в коридор), в которую она ранее вошла, здесь она останавливается и, посмотрев на Константина, обращается к нему. - Вы мне не поможете?
Константина это её обращение к нему несколько напрягло, но он виду не показал, как ему боязно откликаться на любого рода просьбы Кароль и выразил готовность ей помочь, поднявшись со своего стула.
- Прежде чем мы начнём вызывать наших кандидатов, - сказала Кароль, окинув взглядом кабинет, - нужно внести в общую картину одну поправку. - Что всё это значило, сразу никто не понял, но когда Кароль открыла дверь и зашла в неё вместе с Константином (там был проходной кабинет, типа прихожей), то тогда он и увидел, в чём понадобилась его помощь и что нужно было внести - это была ширма. А вот для чего она понадобилась, Константин не стал спрашивать - по его лицу легко читался этот вопрос.
- Скоро увидите, Константин, - сказала Кароль, - вы ведь любите опираться на эффектную картинку. - А вот что это было с её стороны, то Константин и не понял. - Уколоть меня, что ли, вздумала? - мельком озадачился вопросом Константин, подхватывая ширму и, следуя с ней за Кароль обратно в кабинет. Где под руководством Кароль производятся некоторые подвижки мебели в кабинете и теперь входящего в главные двери посетителя встречает комиссия из двух людей, сидящих за столом, установленном вдоль стены, плюс поставленная у одного из краёв стола, в углу стены, ширма, которая может и вызвать свои вопросы, но пока всё же не вызывает до своей поры, до времени (что это за пора, то всему своё время, чтобы узнать).
- Для любого громоотвода нужно своё заземление, а иначе он будет бесполезен. Да и я не железная. - Подытожила установку ширмы Кароль.
- Ну, кажется, всё. - Обратилась к Трою с Константином Кароль, заняв в своём удобстве установленный за ширмой стул. Её компаньоны, то есть Константин и Трой, посмотрели на Кароль, - ширма была в такой конфигурации установлена, чтобы Кароль не была видна для посетителей, но в тоже время она и её компаньоны находились в полной видимости друг для друга (а под таким наблюдением за собой не всегда вольготно мыслится и чувствуется), - и только сейчас сообразили, куда на самом деле Кароль в самом начале встречи отлучалась.
А подвело их к этому новому для себя открытию, находящийся в руках Кароль планшет, с помощью которого, как ими понималось, она будет вести наблюдение за происходящим с другой стороны ширмы. А они-то дураки ещё думали, как это она собирается догадываться, кто сейчас зашёл в кабинет. А тут вон как всё предусмотрено - Константин с Троем невольно покосились взглядом вверх, где по их разумению должна была закреплена веб-камера. И точно, вон она.
- Тогда начнём. - После всех этих открытий сказал Трой и нажал специальную кнопку, сигнализирующую светом с той стороны дверей о том, что тех, кто там ждёт приёма, готовы принять.
И вот с этой стороны дверей, в кабинете, замерли в своём волнительном ожидании первого посетителя, начав в голове представлять, каким он, а точнее она, будет (такие их мысли им простительны, ведь они новички в этом деле и для них всё значимо, а не так обыденно, как для людей, не вылезающих из разных комиссий), тогда как для того, кто сейчас шёл к двери с сердечном придыханием и с не меньшим волнением, тоже всё было не спокойно в душе и многое чего представлялось. И если сидящие в комиссии Трой и Константин, были настроены на позитив и видели первого посетителя в самом радужном свете, то мысли первой посетительницы не были столь светлы на их счёт.
- Вот только зайду, так они тут же начнут задаваться. И боюсь, что вопросами. И при этом не самыми простыми, а такими, на которые ответов подчас и не бывает. И тогда спрашивается, зачем задаваться такими вопросами? А всё просто, чтобы подчеркнуть свою значимость на фоне моей безответности. - Примерно в таких выражениях рассуждал тот, кто там шёл к дверям, и при этом в самом спокойном случае. Ну а почему возникла такая разница подходов этих двух сторон, то разве не понятно, - одним придётся экзаменоваться, а другим экзаменовать. Вот и получается, что одни с оптимизмом на тебя смотрят, а вот другие, те, на кого с этим оптимизмом смотрят, смотрят на него с обратной стороны и видят в нём пессимизм на свой счёт. А иначе бы они столькими вопросами не задавались и сразу поставили зачёт.
Но все эти переживания вмещаются в один момент, длина которого составляет пару тройку шагов до двери первой посетительницы, которая берёт не так крепко рукой дверь (это действие самопроизвольно замечается всеми в кабинете) и наконец, дверь открывается и в ней появляется ... Появляется вначале белоснежная ручка вся в пальцах (такое замечание вызвало стоявшее волнение) и кольцами на них, а уж затем и сама носительница этих ручек и колечек на них. А уж какова она сама, то об этом лучше всего скажут выражения лиц Троя с Константином, в один момент расплывшиеся в довольстве. В общем, ожидания Троя с Константином оправдались в полной мере, это была по всем статьям привлекательная особа, вот они и не сдержались в своём таком самовыражении. Правда, не надо забывать о Кароль, кто сидит прямо тут сбоку и всё это по ним видит и уже по-своему реагирует на это их самовыражение - она в ехидной усмешке исказила своё лицо.
А Трой с Константином, несмотря на то, что находятся лицом к лицу с вошедшей посетительницей, всю эту кислоту взгляда на себя со стороны Кароль примечают и в тот же момент кислеют в лицах, в ответ на эту её реакцию. И только теперь до них дошло, как им будет сложно вести собеседование под неусыпным контролем со стороны Кароль, которой и говорить ничего не надо, а она одним своим критикующим видом, любого выведет из себя и собьёт с мысли.
Но уже поздно что-либо менять и приходится принять эту данность. И Константин с Троем, закусив удела, поправляют себя на стульях и Трой рукой приглашает занять стул посетительницу, девушку не просто привлекательной внешности, внимательной во взгляде к ним, но очень целеустремлённую, вон как она строга к себе (не позволяет ничего лишнего, и если нужно было продемонстрировать умение улыбаться при приветствии, то только в самых разумных пределах, без того, чтобы её могли бы заподозрить в подкупе комиссии с помощью своего природного обаяния) и отточена в движениях. Пока же она занимает собой место на стуле, на что любо-дорого посмотреть Константину, Трой, опустив глаза в бумаги перед собой, пропускает это увлекательное зрелище и ищет в списках имя этой девушки.
- А, вот. - Уперевшись пальцем в имя в списке, Трой, наконец, оторвался от своего поискового занятия и посмотрел на ту, кто теперь сидел перед ним на стуле и звался, а точнее, звалась, Надеждой Несчастной. - Оксюморон прямо какой-то. - Вот такой первой реакцией на это имя могла бы быть у Троя, будь он свободен в своём самовыражении. Но всего этого не было, по причине присутствия здесь, за ширмой, Кароль. И Трой с ничего не выражающим лицом смотрит на Надежду и говорит. - Хорошее имя. - Сказал Трой. А Надежде и самой нравится своё имя, и она ничего не имеет против того, чтобы её по этому имени называли. А вот насчёт всего другого, то ...Но до этого не дошло, так как Трой задался совсем другим вопросом.
- Как вы думаете, зачем вы здесь? - посмотрев на Надежду прямым взглядом, спросил её Трой. И те люди, кто заранее вздыхал и испытывал пессимистический настрой по поводу всех тех вопросов, с какими к ним подойдут на этом собеседовании, могли бы тяжко про себя вздохнуть и в той же стеснённой обстановке проговорить: "Ну вот, началось". Но всего этого по Надежде не было замечено, даже несмотря на то, что за ней во все свои глаза смотрели и притом внимательно, Трой и Константин, а также через цифровую связь, Кароль. А Надежда ничего такого не демонстрирует и даже не тушуется, а она, окинув живым взглядом своих оппонентов, а также вокруг (как бы демонстрируя свою независимость от этого места, где она находится и отчасти сидит), отвечает вопросом на вопрос. - А это важно?
Трой нахмуривается, показывая ей, что они тут не в игры играют, а серьёзным делом занимаются, а это значит, нужно отвечать по делу, а не перекладывать ответственность за ответ на заданный вопрос на других. - Если вопрос прозвучал, то значит важно. - Говорит Трой с лицом а-ля не подступиться.
- Тогда спрашивайте. - Говорит Надежда. И все понимают, что возвращаться к прежнему вопросу не имеет смысла, его так ловко обошли стороной, и Трой, немного озадаченный ловкостью Надежды, выуживает из памяти другой вопрос. - Тогда скажите, какие у вас ожидания от этого собеседования? - И как видно, то Трой несколько перефразировал прежний вопрос, подав его в другой оболочке.
- Только положительные. - Не раздумывая даёт ответ Надежда.
- Возраст надежд всегда живёт ожиданием лучшего. - Прокомментировал себе в нос ответ Надежды Константин. А вот у Троя есть свои дополнительные к ней вопросы. В нём вдруг взыграл инстинкт охотника, требующий от него так просто не отпускать саму напросившуюся на его охотничий зуб добычу. А вот нечего было с порога так задаваться и демонстрировать в себе независимость суждения, и если бы Надежда своим скромным поведением проявила должное уважение к людям с другой стороны стола, которые туда посажены не просто так, а за свои заслуги, то он бы ограничился к ней стандартным вопросником. Ну а сейчас Трою, исходя из всего выше приведённого, непременно захотелось узнать, откуда всё это и не пойми что, берётся, в таких, с виду вроде бы прилежных и сама ответственность сотрудницах.
И Трой, взяв в руки ручку, как только сейчас Константину заметилось, не такую уж и простую и, начав её в руках покручивать, принялся рассуждать. - Значит, положительные. - Повторил ответ Надежды Трой с глубокомысленым видом. - А как насчёт отрицательного исхода нашей беседы. Вы ведь, не исключаете такую вероятность? - искоса посмотрев на Надежду, вопросил Трой. А Надежда прямо видно, растерялась и не знает, что ответить. А устремлённый на неё взгляд Троя и не даёт ей никакой возможности собраться с мыслями или хотя бы отвернуть в сторону взгляд, откуда она, как мельком, кажется, и Константину, и Трою, черпает силы для своих ответов.
- Не исключаю. - С трудом выговорила этот свой ответ Надежда, когда уже не осталось сил терпеть на себе взгляд Троя.
Да, кстати, Трой, как и Константин, так и не подумали представить себя по именам Надежде, - а вот так себя, отчасти по хамски, то есть неприхотливо к ней вести, и значит, представляться, то это есть использование своего служебного положения в личных целях, - что не только нечестно, но и ставит Надежду не то чтобы в неравные, а в неловкие условия по отношению к ним. Ведь если они к ней могут обращаться по имени и даже отчеству, то захоти она без спросу, то есть не в ответ на заданный вопрос, обратиться к ним, то она даже и не знает, с чего начать. А обращаться к ним типа: "Послушайте или милостивый государь", для неё вообще не свойственно и непривычно. В общем, вот какую стену между собой и Надеждой выстроили эти два больше для неё незнакомых, чем каких-то других типа. Хотя не без симпатичности с их внешней стороны.
Ну и плюс к первому кстати, обращаем своё внимание к подоспевшему только сейчас кстати, которое идёт в своё дополнение ко всё тому же первому. Так нельзя исключать и такого вероятностного варианта (раз тот тип, у кого возникло столько вопросов к Надежде, апеллирует к вероятности, то он сам напросился на такую мысль в свою сторону), что эти двое типа не несут вообще никакой ответственности за то, что в этом кабинете происходит, то есть они случайно сюда вошли, когда грузили мебель в соседнем помещении, и вовсю воспользовались этим случайным стечением обстоятельств, где те люди, кто имел полное право здесь на этих местах находиться и задавать вопросы, застряли в лифте и тем самым уступили им своё место здесь.
Как они обо всём здесь происходящем узнали, то это даже не вопрос, а так, присказка для оборота речи, когда всё очень очевидно - те люди, кто застрял в лифте, крайне некультурно, мат за матом, всех подальше посылали (вот удивительные люди, и как к ним доберутся лифтёры, когда они в ответ на вопрос куда приехать, по такому далёкому адресу их посылают) и тем самым испытывали терпение людей мимо проходящих, которым и так тяжело идти наверх с мебелью на плечах без лифта, а тут их ещё и посылают.
И тут сам того не хочешь, а задумаешь всякую каверзу и пакость в сторону этих, столь самонадеянных людей, которым ничего не страшно, когда их держат в клетке. Так что несущим на своих плечах мебель в виде стульев, этим двоим тёмным личностям, рабочей профессии, имевшим непосредственное отношение к физическому труду, в один момент приостановилось, и они решили для себя выяснить, откуда берётся такая грубость у этих людей, как ими понялось, умственного труда.
Ну а узнать, чем они занимаются не составило особого труда, когда они на всю лестничную клеть ором голосили о том, что эти сволочи лифтёры (самое ласковое и вслух употребимое ими именование лифтёров), срывают им все сегодняшние планы. Где их там-то и там, и во столько времени, уже ждут, а они чёрте где запропастились. - Куда их послали, там и запропастились. - Прикуривая сигарету, усмехнулся мутный тип с проникновенным взглядом, за который его Надежда выделила особо, хотя могла и отметить, как человека не слишком образованного, раз он так помешан на вопросах.
- Чем культурней человек, тем безобразней он себя ведёт в минуты своего падения. - Сделал свой вывод напарник человека-вопроса, человек-загадка, а по другому его и не понять Надежде, раз он всё время молчит. С чем человек-загадка прикуривает свой сигаретный запас и садится на стул, предназначенный для других задов, но сейчас такая уж вышла ситуация, что на нём будет сидеть и давать ногам отдых человек-загадка, который, наверняка, недостоин этого места, но ничего не поделаешь, раз он так умело использует все эти стечения обстоятельств в личных целях. А как только он удобно устроился на этом стуле, на котором со временем, но только уже после него, будут рассаживаться массивные зады людей самого высокого положения, до которых и взглядом не дотянуться, так высоко приходиться задирать голову, а может это стул постигнет и счастливая участь, и на нём суждено будет присаживаться самой утончённости, леди изящество, в чьём заднем оформлении нет ничего такого массивного, а только одна воздушная мягкость, то его вдруг озарило откровением.
- Слушай, - пустив дым, обращается к своему напарнику человек-загадка, - а ты никогда не задумывался над тем, что ты занимаешь во всей этой жизни не то место. И ты явно достоин лучшего. - И, конечно, его напарник об этом задумывался, и не только вчера, а прямо сейчас об этом и задумался. - Это ты к чему? - сообразно этому своему разумению, спросил он у того, кто его об этом спросил. А человек-загадка отвечает ему сообразно своей загадочной сути, тихо поинтересовавшись у своего напарника. - Ты всё слышал, что они там лопотали? - А его напарник, человек-вопрос, само собой всё слышал и об этом можно и не спрашивать.
- И? - интересуется человек-вопрос. А разве не ясно, человек-загадка прямо в лице удивлён при виде такого стеснения в мыслях своего напарника, которому уже бы пора быть более инициативным.
- А мы займём их места и тогда посмотрим, кто им больше подходит. - Заявил человек-загадка, и на этом порешили тех людей из лифта, отсоединив трос, удерживающий на весу лифт.
И вот теперь они здесь сидят и собой замещают совсем других людей, спрашивая за них с других людей. Вот почему все их вопросы такие странные и не имеют никакого отношения к тому, к чему прямое отношение имеет Надежда. И, пожалуй, решись она спросить у них: "Вот скажите мне, к чему я имею прямое отношение по роду своей деятельности?", то она более чем будет уверена в том, что они и знать не знают об этом. Вот почему они свои имена и скрывают - чтобы она не смогла задать им этот вопрос, срывающий с них эти маски.
- Уже хорошо. - Со всё тем же загадочным для Надежды подтекстом говорит для неё человек-вопрос, для нас же Трой. А Надежда, всё ещё находящаяся под прицелом его внимательных к ней глаз, ничего не может поделать и ей приходиться мирится со всем этих "хорошо". Что совсем для неё нехорошо. Да и что тут хорошего, она и понять не может. То, что её ставят перед фактом своей незначительности, так это её не устраивает, - здесь мы и только мы будем решать, что вам от нас ожидать, а вам только и останется это принять близко к сердцу, и больше никак.
А тем временем Трой продолжает развивать свою мысль. - А вот скажите нам, - обращается он к Надежде, - хотели бы вы знать, если вынесенное нами решение насчёт вас будет отрицательным? - И чёрт возьми, как сложно слышать в свой адрес такие неимоверно жестокие слова, что даже в глазах слезами засвербело и в губах дрогнулось. Но Надежда крепится и сдерживает себя, и единственное, что она себе позволила, так это шмыгнуть носом. А эти её мучители, видно, что удовлетворены и даже довольны тем, что им удалось вывести её из равновесия и указать ей, что её самодостаточность крепится не на слишком крепкой основе, - аутотренинг "Я цельная и независимая женщина", плюс информационная обработка женских сообществ и мелодрамы, - а для этого нужно что-либо покрепче, например, заручиться их поддержкой. И они с победными лицами, как заметилось Надежде, мельком переглянулись между собой, - "Ну, как я её?", моргнул человек-вопрос, "Класс!", подмигнул человек-загадка, - и, отложив на стол ручки, сделали вид, что для них на её счёт всё ясно, даже без её ответа на этот последний вопрос.
- Любопытство в женщине неистребимо, так что ответ очевиден. Либо будет врать, что ей не захочется знать, если так будет, либо она ... - Но на этом моменте мысль Константина замерла на месте, по весьма удивившей его причине. Он боковым зрением вдруг заметил движение со стороны ширмы и это заставило его обо всём забыть и перенаправить своё внимание от Надежды в сторону Кароль. А там действительно произошли свои изменения. И хотя они касались всего лишь перемены места сидения Кароль, - она решила закинуть ногу на ногу, - это не показалось Константину мелочью и какой-то случайностью.
И как только Кароль закинула ногу на ногу, - а такая демонстрация себя перед ними, чтобы не говорили, а вызов их природе, - то Константин перво-наперво, на подсознательном уровне, заметил, что она в таком положении уж очень привлекательно и агрессивно выглядит, и нужно придержать слюни во рту, а уж затем за всем этим он обнаружил, что он не один проявляет такое внимание к тому, что тут делается за ширмой.
И если насчёт Троя, то тут всё предсказуемо, у него рефлексы, как и у Константина работают как надо, и он так же не смог пропустить мимо себя все эти изменения с Кароль, но вот то, что и Надежда сместила своё внимание в сторону ширмы, было несколько неожиданно. - Может она заметила, что мы одновременно туда покосились? - было задался вопросом Константин, укорив себя за такие хорошие рефлексы, но потом пригляделся к Надежде и понял, что тут что-то не так. Ну а только он вслед за этим проследовал по направлению её взгляда, то вот она разгадка - туфель Кароль, тот который находился на выставленной вперёд ноге, выглядывал из-за ширмы. А Надежда его значит и заметила. А вот что за этим действием, раскрывшим присутствие за ширмой Кароль стояло, её оплошность со своей случайностью, или злонамеренность Кароль с её тайными планами, то что-то Константину подсказывает, что вряд ли это случайность - туфель Кароль уж очень странно себя ведёт, он делает в воздухе лёгкие взмахи, как бы говоря Надежде: "Успокойся, спокойно продышись, в общем, возьми паузу".
И только Константин и, скорей всего, и Трой, таким образом, расшифровали этот подаваемый Кароль сигнал Надежде, как та берёт слово и косвенно подтверждает эти разумения Константина и Троя насчёт их сговора. - Вопрос, если честно сложный, - говорит Надежда, - он ведь вступает в противоречие с моей природой. И тут нужно, как следует подумать.
А Трою, да и Константину уже и неинтересно, что она там про себя надумает, их сейчас больше всего волнует, что ещё себе решит позволить Кароль, чтобы над ними посмеяться в последствии. - Вот же дураки, строили тут из себя больших умников, а самое главное и не заметили, как я ими манипулировала, сидя буквально рядом. - И ясно, что они такой насмешки над собой допустить не могут, и теперь всё их внимание обращено на носок туфли Кароль, замерший в ожидании их нового вопроса к Надежде, ясно что находящейся с Кароль в сговоре по разведению лопухов, за которых они их считают.
- Не бывать такому! - заскрипел в душе зубами Трой и сделал ход конём, обратившись к Надежде. - А знаете, давайте на этом недовершённом месте и закончим наш разговор. Пусть у вас останутся свои надежды, а у нас будете вы. - Трой на этот раз посмотрел на Надежду так прямолинейно, чтобы она не могла получить для себя подсказку со стороны туфли Кароль. И Надежде ничего другого не оставалось, раз её так просят, как на этом попрощаться с ними и выйти вон.
Трой демонстративно вздыхает и поворачивается к Кароль, ожидая от неё услышать её мнение. И Кароль его высказала. - И этого вы считаете достаточно? - спросила она.
- Всё что нам нужно было узнать, мы выяснили. - Дал ответ Трой, с глубоким подтекстом постучав по спине Константина пальцем руки.
- Ну раз дело так спорится, то мы до обеда все дела на сегодня закончим. - Сказала Кароль, вернув себя в прежнее положение и, углубившись в планшет. Трой с Константином, как уже стало их привычкой, знаково переглянулись насчёт ног Кароль, - хороши, хоть и слишком болтливы, - и вернулись к тому, с чего начинали первый приём, к ожиданию следующего кандидата на их и ног Кароль внимания. Но теперь они подготовлены и знают, чего можно ожидать от этой хитроумной Кароль - она по своему выбору будет подтрунивать, то над ними, то над той, с кем будет вестись собеседование. А вот на основании чего будет делаться этот её выбор, то это то единственное, что они для себя пока не выяснили. Хотя есть свои догадки - Кароль хочет, чтобы она обладала решающим, а не только совещательным голосом. А для этого, скорей всего, и было всё это дело с ширмой и задумано. Вон как ловко она всё обставила, придумав эту версию с громоотводом для них.
Типа вызываемые на собеседование кандидатки, благодаря выставленным Кароль туфлям, обнаружив присутствие за ширмой ещё одного человека, однозначно всё решающего лица (такие лица всегда остаются в тени занавесов и ширм), естественно весь возникший негатив перенаправят на это лицо за ширмой, которое к тому же женщина, и Трой с Константином могут спать дома спокойно, их энергетика не пострадает. Вся отрицательная энергия уйдёт в эти на её ногах туфли, которые и послужат своего рода громоотводом для них. А Кароль после того, как всё это закончится, только и останется, как избавиться от этих, так ей нравящихся туфлей (вон на какие жертвы идёт ради них, а они, что за неблагодарные скотины, этого совсем не ценят, а пускаются в такие насчёт неё рассуждения), ведь с этого момента они представляют крайне большую опасность для их носителя. И теперь они самый высматриваемый взглядами сотрудниц корпорации предмет интерьера чьих-то ног. И что будет ждать того человека, кто попадётся им на глаза в таких туфлях, даже представить страшно.
А туфли Кароль хоть и редкостная дрянь по мнению Троя, да и Константина, людей совершенно ничего не понимающих в женских туфлях, и им только нравятся на них интересные спереди застёжки, всё-таки они выполнены не в эксклюзивном исполнении и могут встретиться и на других ногах. А если Кароль вдруг захочет выкинуть фокус с этими туфлями и преподнести их в качестве анонимного подарка какой-нибудь своей не благожелательнице, которая её достала, что уже по другому с ней и нельзя, то история этих туфлей получит для себя незабываемое для их носительницы продолжение. И что-то во взгляде Кароль подсказывает, что она не бросает послужившие ей верой и правдой вещи на произвол судьбы мусорного бака, а она обязательно им или ими, что для неё одно и тоже, за всё отплатит, пристроив их в хорошие руки, то есть ноги.
А за всеми этими мыслями о Кароль, полностью под себя подмявшей Троя и Константина, они и не заметили, как быстро пронеслись перед ними все эти вызванные к ним лица сотрудниц и беседы с ними. Правда, на первый раз их было немного. А вот когда была вызвана последняя девушка, то они уже немного свыклись с тем, что сегодняшний день пошёл насмарку из-за вмешательства в процесс собеседования Кароль, с которой нужно что-то в следующий раз делать, - скажем, что это недопустимо, так себя вести, - и уже не были столь напряжены: они махнули рукой на всё и можно сказать, формально досиживали.
К тому же вошедшая в кабинет девушка, как бы помягче для неё сказать, в общем, во внешнем плане не представляла из себя особого интереса для Троя и Константина (а может им несколько приелась заходящая сюда красота) и это одно уже успокаивало и по-своему утихомиривало их сердцебиение. А когда тебе спокойно, то можно себе позволить развалиться на своём стуле и с мягкостью во взгляде посмотреть на это отчасти природное недоразумение и посочувствовать ему за то, что ей так не повезло со своей природой.
Правда, надо отдать должное всё примечающему взгляду Троя, сумевшего разглядеть в ней неразвитые ростки красоты, и сделавшего вывод, что в большей степени она виновата в том, что в ней сейчас есть, сама себя так запустив, видимо, когда оставалась в тени своих ровесниц, не замечаясь парнями. А красота для того, чтобы расцвести, требует для себя света внимания, без которого всякая симпатичность и не развивается, и начинает вянуть, в итоге загоняя в себя свою небрежность, которая и приводит природный задаток в такую свою несуразность. И разве на тебя с восхищением и с желанием посмотрят, когда ты сама на себя так не смотришь и в результате этого совсем не смотришься, исподлобья смотря на всех и искоса на себя. Чему как раз способствует вся эта её сутулость в плечах и втянутость вниз к груди её головы, которая там пригрелась и только из необходимости оттуда отрывается, чтобы искоса посмотреть на того, кто вдруг её заметил и решил до неё снизойти своим обращением.
В общем, всё так благоприятно сложилось для всех, - обе стороны знали, что друг от друга ожидать и это их между собой мирило, приведя в благосклонное расположение духа, - что Трой, поддавшись этому душевному настрою, без всякой задней мысли, позабыв заглянуть в блокнот с записями, где значилось её имя, так за между прочим, задал свой вопрос. - Милая девушка, - даже не заметив за собой такой милости в своём обращении (и что удивительно, то этому мало кто придал значение из тех, кто находился с этой стороны стола), которое могло бы сойти за грубую фамильярность, Трой продолжил, - а вот скажите нам. Что вы ждёте от нас? - Что определённо странно слышать даже от человека близко знакомого, а когда такой вопрос задаёт человек тебе практически незнакомый, то тут хочешь, не хочешь, а задумаешься над природой такой любознательности этого, в первый раз вижу, что за любопытного и отчасти дерзкого на свою любознательность человека.
Но видимо эта милая девушка, как о ней отозвался Трой и в самом деле такой и была, хоть и редко это демонстрировала и по ней это было с трудом заметно, и она отнеслась к этому благосклонно. А вот Трой приметил это за ней и тем самым не нарвался на встречный иск за предвзятое к себе отношение.
- Представьте только, ваша честь, каким словом он меня назвал! - Громогласно, а по-другому и нет никакой возможности себя озвучивать, когда задета ваша честь, да ещё и такими тревожащими чувствительное сердце девушки словами, вот так обратится к высокому судейскому собранию, задетая этими словами Троя, скажем так, независимая от его мнения и любого рода слов, полностью самодостаточная и ей не нужны поблажки, Она с большой буквы. И у неё, конечно, есть собственное имя и даже отчество, ненужный рудимент в будущем, но сейчас, когда она выступает от имени всех оговорённых этим типом современниц, Она посчитала нужным отбросить в сторону эти идентифицирующие её как личность частности (к тому же мы пока ещё так и не знаем её имени).
Ну а как только Она с такой убедительностью в голосе и словах обратилась за помощью к достопочтеннейшему собранию в лице вашей чести, Юстиции Ивановны, то Юстиция Ивановна, а также все присяжные, без которых в этой реальности не проводится ни одно судебное заседание, похолодели в лицах и в сердцах, уже догадавшись, с каким сложным субъектом им придётся иметь дело. И этот Трой, уж очень не прост и он не какой-то там мужлан, который забурев в своём хамстве и безнаказанности, прёт напропалую сквозь толпу прохожих, совершенно не замечая на своём пути хорошеньких девушек на выданье и просто загляденье, - а бывает так, что он им отдавливает ноги и без всякого простите прёт дальше до остановки общественного транспорта, чтобы по заходу в него продолжить издеваться над симпатичными гражданками, не уступая им место, когда ему и самому на нём прекрасно сидится, - а этот Трой идёт дальше в своём вероломстве, привлекательными и заманчивыми словами заговаривая для начала уши встреченных им на своём пути девушек, а затем наполнив их под завязку надеждами на свой счёт, в итоге скажем так помягче, не оправдывает их.
А это, как всеми тут, в суде, понимается, самое страшное преступление, на которое способно вот такое лицо, как у Троя, с виду вполне себе ничего и заслуживающее доверие. И стоило Юстиции Ивановне, а также все присяжным в числе двенадцати особ женского пола, которые сами себе на уме, в чём-то может и разные, но в одном они всегда единодушны и уверены, - таким красивым мерзавцам, как Трой, нет никакого доверия, - понять, насколько коварен и опасен этот Трой, известный так же под знаковым именем Ганнибал Сердцеед (это вам не какой-то там Лектор, кому по большому счёту и похвастаться нечем, - ковыряться в чьих-то мозгах, не комильфо и указывает на недостаток в его разумении, - а это его имя сразу обозначает, до чего он большой гастроном), а затем себя представить на месте той, с кем так безнадёжно обошёлся этот Трой, то приговор ему прямо напрашивался на вдруг засохшие уста, которые пришлось языком облизнуть, чтобы их увлажнить.
А как только этот процесс ухаживания и гигиены был произведён присяжными и самой Юстицией Ивановной, несколько удивлённой этой своей сухостью во рту, так Трою был дан шанс, если не оправдать, то смягчить для себя наказание. Но только не тем способом, какой мог бы прийти на ум Трою, при виде того, что привело к этому смягчению взглядов на него Юстиции Ивановны, позволившей себе больше, чем все остальные.
Правда, тут не обошлось без своих ошибок и заблуждений, в какое впал Трой, при виде так себя ведущей Юстиции Ивановны. - Показывает, что сожрёт меня без всякого сожаления. - Вот так ошибся на счёт Юстиции Ивановны Трой и как результат, он стал упорствовать в своей невиновности. - Да быть такого не может, чтобы я, человек гадкий и не культурный, для которого послать человека на дальнее расстояние есть обыденность, обратил свой взор к такого рода милейшим словам. Всё это наветы и прямо какая-то пакость, целью которой является сделать из меня пример другим мужчинам, на которого бы потом все разболтанные своей свободой и неустроенные семейной жизнью типы ровнялись и вовлекались в эту семейную жизнь. В общем, я хоть и не поклонник теорий заговоров, но в моём случае он имеет место. - Вот так попытался оправдаться этот слюнтяй Трой. А был бы он настоящим мужиком, таким, на кого могли бы все ровняться, то он бы все обвинения против себя воспринял как должные и по всем пунктам обвинений себя заклеймил, как последнего негодяя. В общем, на что только не готов пойти вот такой, так Трой, прохиндей, чтобы себя оправдать в глазах таких же изворотливых типов (в глазах его видящих насквозь присяжных, это бесполезно).
Но мы слегка забежали вперёд с этой самооправданностью Троя, тогда как Юстиция Ивановна и суд присяжных, ещё только находились на пути к пониманию всей коварной сущности, вызванного в суд в качестве ответчика, Троя. Который ещё на пути в суд уже настроил всех в суде против себя, заявляя во всеуслышание, что он совершенно не понимает, что он тут забыл и что всем им от него нужно. Ну а такое упорство в отстаивании своей невиновности, - готов себя даже выказать умственно отсталым и тем самым избежать для себя наказания, типа с дурака какой спрос, - сразу было записано судом, как его склонность к побегу от ответственности, и чтобы он при вынесении ему справедливого приговора не сбежал из зала суда, то было решено его прикрепить наручниками к скамейке, на которой его поместили и откуда с него будут спрашивать.
Так вот, когда Она с таким отчаяньем и убедительностью в словах озвучила свой подход к тому преступлению против её личности, которое совершил этот негодный человек, Трой, то Юстиция Ивановна и все присутствующие на этом заседании люди, окромя, конечно, самого преступника, Троя, хоть и попытались смирить свою возбуждённую этой предварительностью фантазию, всё же не смогли испытать шока от представленной им на суд картинки, рождённой их воображением. И хотя у каждого человека, присутствующего здесь, в зале заседания, в своём разумении своя фантазия, как-то уж так вышло, что каждому из них такое вообразилось, что им всем после того, что они там у себе в голове увидели, было противно смотреть в сторону этого ... Даже и не человека, а какого-то сластолюбивого приложения к нему.
Ну а как только Она озвучила какими погаными словами посмел её обозначить этот невозможно его понять, что он хочет и что за человек Трой, - он назвал меня милая, - как в тот же момент все присяжные, все до единой и само собой ваша честь, Юстиция Ивановна, находящаяся на переднем фланге ответственности, лицом к лицу к этому опасному человеку, в лицах потерялись, у кого-то там из рук что-то повалилось на пол и это не считая упавших прямо в желудок сердец (про упавший судейский молоток лучше промолчать), и по охвативший зал заседаний гробовой тишине, всё стало ясно насчёт невиновности этого рецидивиста на использование милейших слов и неисправимого в своём притяжении к красоте Троя - виновен и нет ему прощения в лицах милых дам, слепо обойдённых его вниманием.
Но как говорилось чуть выше, Она была не Она, а была той, кем она была, милейшим человеком, хоть и не полностью раскрывшейся в этом своём качестве (чрезвычайно скромна, вот и не проявляет себя во всей красоте), и она, сперва одёрнувшись от такого себя признания со стороны этого человека за столом, искоса на него изучающе посмотрела, - не шутит ли, - и вроде как убедившись, что не шутит, после небольшой задумчивой паузы, дала свой ответ.
- Непредвзятого отношения, - проговорила она и тут же себя поправила, - но это вряд ли. - Но на это как оказалось не всё и она, к даже собственному удивлению, вдруг расхрабрилась и дала полноценный ответ. - Тогда вопросов. - И она сумела, не то чтобы удивить людей, сидящих по другую сторону стола, а она их по-своему заинтересовала.
И Трой, кто и задавался вопросами, оставил своё прежнее положение расслабившегося на спинке стула человека и, придвинувшись к столу, обратился к ней с новым вопросом.
- Ответный вопрос. Тогда, что мы от вас ждём? - спросил Трой. Его оппонентка и не смеет отвести от него своего взгляда, и так же пристально смотря в ответ, говорит. - Для начала доверия, а затем честных ответов. - Трой, вдохнув в себя этот её ответ, на мгновение застывает в одном положении, наверное, раздумывая над тем, проглотить этот её ответ или ещё подержать во рту и по распробовать на вкус, и только после, без явных признаков принятого решения на лице, опускается обратно на спинку стула. А вот здесь-то и выясняется, что ему для принятия окончательного решения по этому её ответу, недоставало толчка, или вот этого качка, который сопроводил его при опускании своей спины на стул. А как только он окунулся обратно в свой комфорт на стуле, он с удовлетворённым выражением лица проговорил. - Пожалуй.
И это его "пожалуй", пожалуй, было наиболее подходящим и объёмным в данной ситуации ответом, с чем единодушно с ним согласились Константин и Кароль, с долей одобрения покосившись на него взглядом. Но этого явно недостаточно и от Троя все ждут дальнейших действий. Что отлично понимается и им, и Трой с сосредоточенным выражением лица вначале посмотрел на разложенную папку с исписанными листами в ней, на мгновение задумался и, вернувшись к ожидающей его внимания милой, по его заверениям, девушке (это факт его болтливости и уже от этого не отговоришься) и обращается к ней с новым вопросом. Правда, не сразу, а для начала предварив его каверзным вступлением, на которые такие знатоки люди из экзаменационных комиссий. И такого рода люди из экзаменационных комиссий, только и записываются в эти комиссии, чтобы экзаменующихся людей помучить, а самим при этом прослыть самым жёстким экзаменатором. Тогда как они и сами ничего толком не знают, и по этой причине всех и мучают.
- У меня к вам есть ещё один вопрос. И хотя он на первый взгляд покажется самым простым, вы не спешите давать на него ответ. Как следует подумайте, а уж затем отвечайте то, что считаете нужным. - Вот этим заявлением предварил свой вопрос Трой и как результат, все вокруг напряглись, в том числе и те, кто мог бы и не опасаться, что Трой с этим зловещим вопросом подойдёт к ним. А то, что вопрос Троя будет в себе заключать вот такие жуткие характеристики, никто и не сомневался. А иначе зачем нужно это предисловие, которое только сбивает с толку людей. И тут ещё вопрос и не задан, а голова уже кружится и всё внутри тебя переполнилось волнением, в ожидании непременного провала в своём ответе на эту головоломку (а по-другому сейчас и не мыслится).
И вот Трой, с чьего лица не сводят взгляды все вокруг, начинает проговаривать свой вопрос, и он почему-то никем из здесь присутствующих не слышится с первых слов, а складывается такое ощущение, что он говорит в холостую, только имитируя свою говорливость. Но это длится только самое первое мгновение и только на первых слогах, а как только он перевалил за середину первого произносимого собой слова и слушатели стали более восприимчивы к словах, а не к своим чувствам, которые и перекрывали их слуховые аппараты, уши, то они услышали, что сказал сейчас Трой. Правда, вот насчёт понимания того, что он сейчас спросил, то до этого было ещё далеко, и не только у этой милой девушки, к кому обратился Трой со своим до удивления странным вопросом, но и у его коллег по всему происходящему в этом кабинете.
- Мне хотелось бы услышать ваше имя, представьтесь. - Вот так переиначил свой вопрос Трой и не пойми во что. И оттого, что этот его вопрос звучит совсем не как вопрос, как раз и вызывает свои вопросы к нему. Впрочем, не это самое важное, что сейчас всех тут взволновало, а всех крайне интересовало то, почему Трой обратился с этой заинтересованность к своей оппонентке, когда перед ним находился список с именами всех людей сюда вызываемых. И Константин с Кароль, единственные в этом кабинете, кто не знал настоящего имени этой милой девушки (Трой однозначно уже заглянул в список имён, а она знала его от рождения, или точнее со времён своего отклика на это имя), заинтригованные этим умением Троя на ровном месте создать интригу со своей тайной, пустились в огульные рассуждения насчёт того, что могло стоять за всем этим.
- Не иначе Трой с ней знаком, да и он с самого начала проболтался, так фамильярно к ней обратившись. - Что-то такое, но только в других выражениях, могли они подумать и может быть подумали. - Ну и что с того? - вот так бы дальше рассудил Константин в отличие от той же Кароль, которая глубже копает и для неё такие: "Ну и что с того?", вопросы неуместны. - Их что-то определённо связывает, и очень крепко. - Для Кароль было ближе такое рассуждение, которое обязательно вело к некой завязанной на сердечных чувствах тайне. - Точно! - Кароль вдруг осенила догадка. - Она попала в страшную аварию, - а её внешний вид прямо на это указывает, - и потеряла вместе с внешней представительностью и красотой и память. А Трой, когда об этом услышал и её увидел из-за угла больничной палаты, куда он как последний трус спрятался, то и смалодушничал, бросив её. А вот сейчас, по прошествии столького времени, когда ему уже не даваться некуда, и наступил час расплаты. Но он может не трястись от страха и продолжать так же храбро малодушничать, она тебя, когда-то самого важного для неё человека, ни за что не выдаст и не признает в этом проходимце того, кто был для неё всем в этой жизни. - И Кароль могла бы в своём внешнем озарении и куда дальше зайти, если бы милая девушка не произнесла своё имя:
- Анюта.
И хотя она ничего особенного не произнесла, имя как имя, тем не менее, это всё во взглядах людей вокруг на неё переменило. Все тайны, до этого момента скрывавшиеся в головах этих людей, испарились и каждый из тех, кто был до этого момента не знаком с её именем, теперь проговаривал его про себя, пытаясь нащупать его на свой вкус и цвет.
А вот Трой, в отличие от своих коллег, как вначале в удивлении краем глаза заметилось Константином, не сводя своего взгляда с Анюты, на автомате взялся за ручку и, возможно действуя неосознанно, начал прописывать это имя на листочке перед собой (раз уже забыл её имя, так чтобы это не повторилось, решил записать на листочке, который будет всегда с собой носиться). Но ладно бы всё это, плод действий подсознания Троя, над чем можно, и подшутить, и посмеяться, но вот только Константин вдруг замечает куда рукой Троя вписывается это имя - да, всё верно, на тот самый листочек из блокнота Кароль, посредством которого она решила доказать, что они для неё, как открытая книга. И Константин теперь и не знает, что насчёт всего это думать. Вся эта спонтанность Троя стала плодом случайности, или Кароль имеет ко всему этому прямое отношение.
И первым делом Константину захотелось посмотреть на Кароль, и тогда всё будет ясно. Но тогда и ей всё за него будет ясно, и это даст ей возможность извернуться и придумать какую-нибудь хитрую отговорку. И Константин решает действовать неприметно. Он, покосившись взглядом в её сторону, начинает свой подход к ней с самых низов. Где ... вот чёрт? Натыкается на её туфли, приставленными друг к дружке и вытянувшиеся вперёд носками, которые определённо не может не заметить Анюта. А это значит только одно - она тоже в сговоре с Кароль.
Константин переводит свой взгляд на Анюту, и, хотя она в эту знаковую сторону не смотрит, ничто не может переубедить Константина в том, что она не видит того, что ей из-за ширмы сигнализирует Кароль. Правда, что всё это значит, Константину невдомёк, но ему это совсем не важно, когда факт сговора вот он.
Пока Константин всё это переживал и бросался в разные стороны своим озадаченными взглядами, в той части настоящего, где действительность формировал Трой и Анюта, всё шло своим чередом. Где ответ Анюты вполне устроил Троя, и он, проговорив: "Теперь мне всё ясно", на этом предложил закончить эту встречу. Чему никто не возражал и Анюта, поднявшись со своего места, провожаемая взглядами Троя и Константина, покинула помещение кабинета.
А как только дверь за ней закрылась, то они в тот же момент, с немедленным желанием сообщить друг другу крайне важную новость, которая своей актуальной остротой уже каждого из них переполнила, разворачиваются лицом друг к другу и на этом моменте застывают, перебитые вмешательством Кароль, которая выказала себя с такой расторопной и прыгучей стороны, что они и не заметили, как она уже тут в ближайшей близости от них стоит, по другую сторону стола, и буквально вмешивается между ними.
А вот как она это вмешательство проделывает, то на это они сейчас со всем своим вниманием смотрят и не могут отвести своих глаз от её рук, потянувшихся, как можно было не догадаться, к тем самым, подписанным ею ранее и вручённых каждому из них, листочкам из её блокнота.
И если Константин на этот счёт чувствует себя спокойным, он как ему помнится, ещё не вписывал на свой листок ни чьего имени, то вот почему Трой себя так хладнокровно ведёт, то этого Константин не понимает. А вот если бы Константин каким-нибудь невероятным, но возможным способом вдруг узнал, что на этот и его счёт думает сам Трой, то вот бы он удивился, совершенно не понимая, с чего это Трой взял, что он слишком рефлексирующий человек.
Но сейчас все мысли и внимание направлено в сторону рук Кароль, которые действуя без просу и однозначно с нарушением границ чужой собственности, также, как и в тот первый раз, когда она вручала им эти листы, делает пальцами рук упор на эти листочки и как бы показывая им, что тут нет никакого фокуса и всё это не манипуляция, сводит их по гладкой поверхности стола в одно место перед собой.
И вот когда они оказываются рядышком, то можно более устойчиво и внимательно на них посмотреть и в лице ошалеть от удивления при виде того, что на каждого из них смотрит. А смотрит на них одно и тоже имя, Анюта, вписанное похожим для них подчерком на каждом из листков. И, конечно, в это невозможно поверить, когда ты своими руками и ручки не касался. А что уж говорить о том, чтобы ею пользоваться. С чем Трой и Константин, дабы закрепить в себе эту уверенность, обращаются взглядами к своим рукам, которые уж точно их не подведут, когда они часть их и по сути должны всегда занимать их сторону.
Но стоило им только посмотреть на свои руки, то, что это за неуверенность, стоящая в руках и какая-то скованность в пальцах, как будто им есть что-то скрывать. И Трой, ну и само собой Константин, на этом не останавливаются, - они должны быть полностью уверены в себе, - и вот чёрт! Им на глаза попадается чернильные обводы. А как только всё эта запачканность ими обнаруживается, то тут-то ими и вспоминается, как они всё-таки брали в руки ручки. Что совсем не согласуется с их первоначальной, полностью отрицающей свою причастность к письму позицией. Ну а как только их защита, основанная на таком алиби, дала трещину, то дальше всё само собой решилось. Где каждый за собой заметил то, что ранее они заметили друг за другом, когда они, впечатлённые неким, с хитрой задумкой, озарением, связанным с озвученным Анютой именем, в своей близкой связи с Кароль, - а вот посмотрим, что она скажет, когда она увидит это имя, - вписывали это имя на своём именном листке.
А как только они всё это за собой вспомнили, то и посмотрели на Кароль и на то, с каким хитроумным лукавством она на них смотрит, и ясно, что в душе перекатывается от смеха, не на радуясь за себя и за то, как она ловко их обвела вокруг пальца. - Ну что, голубчики, на это скажите. Что, сумела я вас подловить на вашей самонадеянности. - Вот прямо так читалась её вскользь улыбка. И одно только её молчание её спасает от гнева негодования Троя и Константина, чьим доверием она воспользовалась и если нужны факты, то этот трюк с туфлями, был проделан в том числе и для того, чтобы их подвести к этому итоговому результату - каждая выстроенная фигура из туфлей имела своё значение, и они подсознательно оказали на них своё влияние в деле выбора.
- Так что, на ней оставим свой промежуточный выбор? - спросила Кароль, благоразумно решив не заострять внимание на своей правоте. Вот потом, когда они немного остынут и свыкнуться с тем, что она их обдурила, то тогда можно будет им напомнить, какие они были дураками, попавшись на такую детскую ловушку. - Я же вам с самого начала сказала, что всё это психология, - переливаясь радостным светом в глазах, заявит Кароль, - и человек, каким бы он не был беспечным, всегда до последнего откладывает своё решение, - в конце, то есть в припрятанном очередностью месте, всегда находится самое лучшее (эффект торгаша), - и как итог, он почти что всегда выбирает ближе к нему по времени стоящее предложение (первые предложения из-за своей отдалённости не так ему близки). И ваш выбор Анюты был очевиден.
- А ничего добавить не хочешь? - обязательно её спросит Константина, посмотрев на её ноги в кроссовках.
- Ну и немного к этому надо подтолкнуть. - Заговорщицки улыбнувшись, добавит Кароль, почесав ногой лодыжку своей напарницы.
- Оставим. - С задумчивым видом говорит Трой сейчас и тут же добавляет. - И ещё Надежду. - Кароль внимательно на него смотрит, пытаясь понять, что он этим хочет сказать, после чего говорит. - Почему бы и нет. - А вот на этот её ответ у Троя есть свой ответ.
- А разве этого предложения от меня не ждали? - пристально глядя на Кароль, спросил её Трой.
- Возможно. - Усмехнулась Кароль. - За каждым выбором стоит своя вероятность. Так что любая из сегодняшних представленных на наш выбор кандидатур сотрудниц, имела свою вероятность выбора. Что ж, сегодня выбор пал на одних, завтра быть может всё сложится иначе, такова наша действительность. Значит, так и запишем, - Кароль резко меняет ход разговора, - Надежда и Анюта проходят на следующий этап. - А вот этого Трой и Константин не поняли. Что это ещё за этапы такие? И как ими понимается, то это только начальный этап всего того, что уже там, у себя в планшете, на планировала Кароль. О чём прямо сейчас им хотелось у неё спросить, но она своим новым заявлением сбивает с них всякую толковую мысль, оставляя им надежду на то, что она пошутила, объявив им, что завтра они встречаются не здесь, а по её звонку на том месте, где она примерно ходит на пути к своему совершенству.
- А Надежде и Анюте я сама сообщу, можете на этот счёт не беспокоиться. А сейчас я вас на этом оставляю, и вы можете спокойно, без оглядки на меня и на всё во мне такое, что вызывает в вас прилив чувств, пообсуждать и проанализировать. - И на этом всё, только Кароль уходящую в боковую дверь видали Трой с Константином, которым теперь ни о чём так не думается, как о её словах и о том, что она имела в виду, когда себя так перед ними приукрашивала.
- Что она этим и опять хочет сказать?! - в возмущении посмотрели в дверь, за которой она скрылась, Трой и Константин. И тут же с их стороны следует жёсткий на свой счёт ответ. - А то, что она нас насквозь видит ближайшие десять минут, и ей для этого совсем не нужно с той стороны прижиматься к двери ухом или глазами, чтобы увидеть, как мы беснуемся. - Что, естественно, их не может устроить и они решают немедленно прекратить давать повод Кароль над ними подтрунивать и надсмехаться. И теперь им в довершении всего, оставалось переглянуться между собой и зафиксировать друг в друге, это своё непонимание того, как так они попались. Но видимо эти переглядки друг с другом, их и самих уже достали, и тут на первый план вышло то, что из кармана пиджака вынул Трой - та самая металлическая трубка "Сердцеед" или энергометроном.
- Видишь? - кивнув в сторону шкалы, обратился к Константину Трой. И Константин видит отклонение шарика в тёплую сторону.
- И что это значит? - спрашивает Константин.
- То, что мы на верном пути. - Следует ответ Троя. Константин ничего на этот счёт не говорит, он не слишком доверяет приборам и его скепсис на этот счёт этим и объясняется, а его до сих пор волнует история с вписанными ими именами.
- А что на счёт всего этого думаешь? - кивнув в сторону стола, спросил Константин. Трой, посмотрев на стол без всякого интереса, так, как будто для него там всё ясно, возвращается к Константину и говорит. - Не знаю, кто за Кароль стоит, посредством её подводя нас к нужному для них результату, но как говорил высокий человек: "Следуйте за случаем", то значит так и будем действовать.
- А ведь вписанное нами имя, стало плодом, хоть и спланированной со стороны, но с нашей точно случайности. - Заметил Константин.
- Что ж, посмотрим, к чему всё это приведёт. - Сказал Трой, в задумчивости окинул взглядом кабинет, задержал внимание на выходных дверях и сказал. - Я думаю, что нам не будет лишним обратиться за консультацией к специалисту в области семейного права, адвокату.
- Вот как. - С удивлением отреагировал Константин.
- Пусть разъяснит все тонкости и нюансы того дела, в котором он слывёт узким специалистом и которое позволяет ему хорошо жить. - Сказал Трой. Константин внимательно на него смотрит и совсем о другом его спрашивает. - Слушай, я всё хотел тебя спросить. А ты в какой области специалист?
Трой, откинув чуть назад голову, типа смотри какой я есть, и с усмешкой говорит. - В бытийной. Я всего-навсего простой обыватель. - Здесь Трой мрачнеет лицом и добавляет. - И видно у нашего нанимателя совсем плохие новости, раз его так припёрло и ему понадобился я. Нехорошее у меня предчувствие насчёт всего этого. - Покачав головой, Трой на этом поставил точку.