Сверхъестественное: человек, который наверняка всё знает.
Приятные и отчасти пасторальные виды окружающей обстановки, где самой важной частью её являются люди, всегда располагают к созерцанию и к философствованию, если вы, конечно, никуда не спешите и специально забыли свой телефон, чтобы душевно отдохнуть и не отвлекаться на него каждые десять секунд. Что в нашем случае с Иваном и Гаем полностью соответствовало выше озвученным условиям и они, неспешно прогуливаясь по набережной вслед за прохаживающейся и, идущей куда глаза глядят парочкой, волнующего и глаз радующего заднего вида девушек, не могли не обратить своё внимание на высоконравственные, с философским подтекстом темы в своём разговоре.
- Как писал Аристотель, если человек в силу своей природы живёт вне государства, то он, либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек. - Не заглядываясь, а всего лишь поглядывая на впереди идущие виды девушек, (а мог бы ведь назвать задние, но не назвал из уважения к передним видам этих девушек) чтобы сильно не отвлекаться на них и оставить себя и для остального мира, завёл несколько отстранённый от действительности разговор Гай. И хотя Гай, принявшись умничать, может и хотел через своё философствование немного отвлечься, Иван почему-то счёл его понимать совсем иначе - не иначе захотел обладать сверхспособностями и одним взглядом приподымать завесы тайн интересующих его попутчиц в юбках. - Приземлённый вы человек, Гай, несмотря на то, что и крайне способный человек. - С усмешкой покачал головой Иван, боковым зрением поглядывая на своего друга.
- Но если во времена Аристотеля, где государства ещё не полностью собой обнимали земные пространства, и была некоторая возможность, на неосвоенных государствами пространствах такое в негосударственное существование, то сейчас, хотя бы по причине отсутствия таких мест, такое существование в физическом плане невозможно и таким людям приходится жить в государстве, среди нас. - На этих словах Гая, Иван не без подозрения на его принадлежность или хотя бы на его заявку на принадлежность к такого рода решительным людям, посмотрел на Гая. Но там видимо ничего такого значимого не проявлялось, и всё было по-прежнему, и Иван вернулся к своему приятному времяпровождению, за наблюдением, в основном, конечно, себя, во время своего свободного времяпровождения.
- Ну а так как никто в здравом уме и твёрдой памяти не сочтёт считать себя лицом недоразвитым, то, скорее всего, он признает себя сверхчеловеком. При этом, если он не захочет подчиняться государственным установкам, то у него только один выход - создать собственную внутреннюю империю или вселенную. - Гай на этом замолчал, принявшись отвлекаться на встречных прохожих. А вот Иван наоборот, заинтересовался сказанным Гаем.
- Ах, вот ты о чём. - С неприкрытым удивлением, несколько громче, чем требуют приличия, выразился Иван, в результате чего заставил невольно вздрогнуть впереди идущих девушек, которые ясно, что имели сзади обзорное зрение и отличный слух и понимание, позволяющее им по одному звуку шагов сзади идущих людей, определять, что они о них сзади идущие люди думают.
Вот если, к примеру, спешащий сзади человек, вдруг на ходу начинает запинаться и сбиваться с прежнего ритма движения, то с ним всё ясно, - он достаточно сообразительный малый и верно о них думает, - а вот если сзади идущий тяжёлой поступью человек, даже на миг не задумался над тем, чтобы по их впереди идущему виду попытаться представить каковы они спереди, и ни на чуточку не оступился за всем этим делом, то и они на него не будут смотреть, когда он их по дороге обгонит (хотя разок они на него посмотрят, чтобы запомнить на кого смотреть не стоит).
Ну а вот сейчас, Иван, а для них тот интересный молодой человек, который явно разумнее своего товарища-умника, определённо сумел их более чем заинтриговать своей некой догадкой, само собой касающейся их. И теперь этим невольным слушательницам ничего другого не остаётся делать, как напрячь свой слух и попытаться разгадать, о чём это так шумно всполошился Иван, или для них интересный молодой человек.
Правда стоило только Ивану начать озвучивать свою мысль, так он перестал пониматься этими невольными слушательницами, которые поспешно обвинили во всём его товарища, который дурно на него влияет этими своими разглагольствованиями. - И этот туда же. - Искривившись в недовольстве от услышанного, невольные слушательницы решили больше не обращать внимание на эту ходячую слепоту.
- Человек рабочая лошадка природы, или её инструмент для проведения в жизнь своих намерений (кому хочется называть себя венцом творения, ничего не имею против), - взял слово Иван, - и природа соразмерно ставящимся перед ним задачам наделяет его способностями. И если возникают сверхзадачи, требующие своего решения, то вполне вероятно, что природа позаботится о том, чтобы появились такие люди со сверхспособностями. По мере же выполнения текущих сверх задач, такие люди в виду своей большей ненужности исчезают - природа рациональна и она не будет попусту растрачиваться на не нужное ей. - Здесь Иван делает небольшую паузу, замедляет шаг и, повернувшись к Гаю, спрашивает его. - А если честно, то зачем тебе эти сверх способности? Что за сверхзадачи перед тобой стоят, что ты не можешь их решить при этой твоей природной данности? - Этот вопрос Ивана заставил Гая замешкаться и в некотором роде растеряться хотя бы оттого, что он видимо над этим вопросом так дальше не задумывался - он рассуждал как потребитель, главное получить, а там разберёмся к чему применить.
Ну а сейчас, когда этот вопрос возник так неожиданно, что Гай ничего нового не придумал и начал крутить головой по сторонам, в поиске ответа на него. Где, конечно, не мог не натолкнуться взглядом на впереди идущих девушек. А это уже что-то, и сразу самопроизвольно головой Гая кивается в их сторону. Иван в ответ понимающе смотрит туда, куда он и смотрел, и куда затем кивнул Гай, и явно не без скрытого подтекста спрашивает (на это его хитрющее выражение лица намекает). - И к чему это ты всё ведёшь?
И понятно, что Гай не сразу уразумел, на что это Иван так неприкрыто намекает, на его сующий, или кивающий, куда не следует нос, или на что-то ещё более существенное. - Ты это о чём? - искренне недоумевая, спросил Гай. Но Ивана не сбить с толку всеми демонстрациями недоумения и он стоит на своём, на поддевании Гая. - Наверное, был бы не против, чтобы они, - здесь Иван ожидаемо им самим кивнул в сторону девушек, - привели тебя к грешному делу. Так ведь? - с такой самой простотой задал этот вопрос Иван, что Гай не удержался оттого, чтобы улыбнуться в знак принятия такого хода развития разговора со стороны этого придурка Ивана.
- Это одна из вероятных версий. - С лёгкостью ответил Гай.
- Согласен. - Всё также простодушно сказал Иван. - А вот твои эти разговоры о сверх способностях, - уж и не знаю чем навеянные, - как один из возможных вариантов, ведут к тому, чтобы добиться желаемого результата, что ли быстрее, чем ты его добился при обычных своих данностях. И получается, что здесь вопрос только во времени достижения того же результата (эффективность также связана со временем и имеет такую же знаковую вероятность, ну чуть больше). Из чего неминуемо и прямо сейчас вытекает вопрос. А зачем это нужно, если итоговый результат один и тот же? Правда из всего этого можно сделать один существенный вывод, о твоём значении и месте в этом мире. Ты, как цельный человек, живёшь в своём, заложенном в тебя, определёнными возложенными на тебя задачами, ритме жизни. И нарушение этого временного цикла, ведёт к непредсказуемым результатам для тебя. Как, в общем-то, и для всех. - Иван перевёл дух, что после столько высказанных слов просто-таки необходимо, и, не заметив со стороны Гая возражений, - он впал в свою любимую склонность, задумчивость, - решил немного его приободрить.
- А так, я думаю, у тебя всё итак уже от природы есть. - Звучно говорит Иван, выводя из задумчивого состояния Гая. - И если чего-то не хватает, а точнее, почему ты полностью не используешь то, что тебе дано, то кто же в этом виноват, кроме тебя. - На этом месте Иван пальцем руки стучит себя по лбу. - Да и откуда ты знаешь, что у тебя на самом деле нет этих сверх способностей, когда ты этого не проверял.
- И как же их проверить? - спросил Гай.
- Для начала, я думаю, нужно понять, что на самом деле есть сверх способности. - Сказал Иван, задумавшись. - А сверх способности это такие способности, которые имеют в себе, как правило, физического свойства отклонения от нормы в сторону их крайнего увеличения, - здесь я не касаюсь фантастического рода способностей, от умения летать, до много чего другого. А для этого всего-то требуется, повышенный КПД исполнения имеющихся в твоём распоряжении средств.
- Ну, в нашем случае, - Иван, кивнув в сторону девушек, многозначительно проговорил, - это совсем не сложно. Подойди и проверь. - Сказал Иван. На что следует самый распространенный в таких случаях ответ. - Что, прямо сейчас? - волнуясь, спросил Ивана Гай, опасливая посматривая в сторону девушек.
- А когда же ещё! - Иван в ответ как будто издевается над Гаем, специально громко всё это говоря, чтобы у него обратной дороги не было. Ведь как им понимается, то и идущие впереди девушки всё это слышали, - они в этот момент даже на мгновение замешкались по дороге, - и ждут от него решительных или хоть каких-нибудь действий. На которые он сейчас просто не способен - так ему кажется. Что ещё полбеды, а вот вторая половина этой беды заключается в том, что он никак не может найти хорошую отговорку для этого. Хотя завести знакомство, он был бы не против.
И тут, в этот самый затруднительный для Гая момент, одна из девушек, та, которая показалась ему особенно привлекательной, берёт и оборачивается в его сторону, чтобы значит, убедиться в том, а стоит ли он всех тех их мыслей и волнений, которые навеяли эти мысли после услышанных ими слов Ивана. И эта девушка так пристально на него посмотрела, что Гай на мгновение и вовсе потерялся в себе, ничего не видя кроме её поразительно знакомого взгляда, пытаясь сообразить, где он уже этот взгляд видел. Ну а то, что вслед за этим последовало, уже никакими разумными доводами не объяснить и Гаю не понять, как всё-таки это всё случилось, в реальности или ему это всё привиделось - эта девушка вдруг, как Гаю показалось, отчётливо его спрашивает:
- Ну что ты застыл как не живой, если есть вопросы, так спрашивай.
И Гай от полнейшего непонимания происходящего, поворачивается к Ивану за поддержкой - мол, ты видел это. Но тот, ухмыляясь, глядя на него, и не думает его поддерживать, как бы он хотел, - ничего такого в упор не видел, а тебе всё это от страха знакомства показалось, - а наоборот, обостряет обстановку. - Если ты столь неуверен, то представь в себе наличие этих сверх способностей, и уже с ними подойди к ним и спроси их. - Глядя на Гая в упор, проговорил Иван. И тут Гай не удержался и с нервным нажимом на слова громко вопросил Ивана:
- Так что же я должен спросить?
А вот прозвучавший ответ: "Так ты же меня пришёл спросить, так спрашивай", - определённо удивил Гая хотя бы тем, что его озвучил Антип. Правда, стоило только разморившемуся на солнышке и задремавшему было Гаю, полностью прийти в себя и обнаружить себя не в своём сновидении, а за столиком на набережной в окружении посмеивающихся Ивана и Антипа, то он быстро уразумел, что к чему - его припекло на солнце и от усталости на работе, вот он на мгновение и прикорнул. А само сновидение, с этой его сюжетной линией, стало продолжением всего им до этого переживаемого и так и не до пережитого. В общем, всё шло по прежнему, как и в прошлый раз сценарию. Хотя постоянство и реалистичность всех этих его сновидений, стала для Гая уже пугающей. Правда, на этот раз для этого есть свои объяснения - его организм самостоятельно от него решил отдохнуть перед предстоящим ночным дежурством, где может быть, вовсе не поспишь.
Между тем, задавший всё-таки в реальности свой вопрос Антип, смотрит на Гая и ждёт ответа. Ну а Гай прямо сказать не может и не готов сейчас задавать какие-либо вопросы, кроме разве что самых отсталых, типа, что пристали, и он с тупым видом откланяется от взгляда Антипа в сторону уже остывшего кофе в чашке. И тогда Антип сам берёт слово.
- Вам не кажется странным, - откинувшись на спинку стула, заговорил Антип, не обращаясь ни к кому в отдельности, - что вы в особо волнительных случаях, да хотя бы тогда, когда хотите завести знакомство с кем-то до того привлекательной, что готовы перебороть весь сковавший вас страх и с обмершим сердцем подойти к ней со скованным от напряжения до чего же глупым лицом, и само собой с целой заготовкой вопросительного характера предложений, знаете все глупые и неправильные слова и вопросы для того чтобы начать разговор, и при этом почему-то совершенно не знаете верных и правильных слов. Хотя следуя логике, если вы отлично знаете все наперечёт неправильные предложения, то путём их игнорирования, вы должны отлично знать и их правильную версию. И если всё так, то, что тогда вам мешает выбрать и использовать при своём знакомстве все эти верные словосочетания? - вопросил Антип, окинув взглядом, как в рот воды набравших Ивана с Гаем.
И если с Гаем всё ясно, он и в правду чая в рот набрал, то вот Иван мог бы чего-нибудь такое возразить, чтобы за него не было Гаю стыдно. Типа вот так: "А когда такое было! Если я, вообще, никогда по собственному почину не знакомлюсь". Но Иван только в ответ соображает и слушает. Против чего собственно ничего не имеет против Антип, вновь взяв слово.
- Ладно, скажу. - Проговорил Антип, глядя на своих молчаливых собеседников. - А нам мешает выбрать правильные слова то, что неправильных слов на самом деле нет. А любые заявленные вами слова, в данном качестве будут правильными при одном единственном условии. Они должны быть сказаны вовремя. Ведь вы же не будете спорить с тем, что одно и тоже заявление, произнесённое в разное время, по-разному значит и воспринимается. Как, например, откровенная и всеми признанная глупость, сказанная вами ранее просто незнакомке и сейчас уже вашей близкой знакомой, будет по-разному ею воспринята. И если на начальном этапе знакомства, вы, ляпнув эту глупость, будете в лучшем случае не правильно поняты, то на следующем жизненном этапе, эта нелепость совсем не покажется ей таковой, а даже будет признана милой. И получается, что для каждого своего выражения есть своё чёткое время использования. Скажите, что это всё глупость?! - Здесь Антип выразительно посмотрел на Гая и Ивана, как будто они и в правду посмели его так осадить - а они даже не думали возражать и были крайне удивлены, когда он так о них подумал и требовательно посмотрел.
И хорошо, что они не успели в растерянности дёрнуться, а то бы вполне могли быть заподозрены как минимум в подстрекательстве Антипа на такие слова - Антип опять заговорил.
- Но вы же на одних лишь основаниях своей веры в научно-технических прогресс, - а во что ещё, - вверили себя и свою жизнь в подчинение одному из его инструментов обоснований себя, калькулятору, который сообразно заложенному в него алгоритму счёта (верность и ошибочность его остаётся в пределах компетенции нашей веры), будет вести подсчёты вашей жизни. А калькулятор, каким бы культовым предметом он ни был, - никто из нас даже себе помыслить не мог, что он ошибочно считает и имеет изъяны в своей специализированной по счёту нише, - всё же плод рук человеческих. Так почему тогда это моё предложение, не может с той же вероятностью не иметь права на безошибочное осуществление? - задался вопросом Антип. И хотя всем было понятно, что это вопрос риторический, никто из спрашиваемых не спешил смотреть в лицо Антипа, который опять принялся высматривать в них некие возражения. Но их как не было, так и нет, и Антипу, сегодня уж больно разговорчивому, чтобы на этом разговоре поставить точку, приходится опять брать слово.
- А если нашу и вообще жизнь объяснить в двух словах, то она вся состоит и складывается из общения друг с другом. - Здесь Антип сделал многозначительную паузу и с каким-то ироническим подтекстом добавил. - А не складывается из-за невозможности найти общий язык. - Этот мало прикрытый намёк Антипа на совсем недавние обстоятельства общения Ивана с тёткой с суровыми намерениями на его счёт, Иван не посчитал нужным замечать, а Гай итак не заметил. Антип же продолжил говорить. - А само общение, как инструмент человеческой коммуникации и проведения в жизнь задуманного природой, сводится к одному. Поддержания и продолжения жизни на земле. Ну а всё остальное, - кто, с кем, за что и типа в каких ещё целях, - есть всего лишь сопутствующие этой главной цели факторы. И если мы сумеем правильно считывать и соотносить с местом использования время, то вы получите полный доступ к этому природному инструментарию. - На этом Антип закончил и чтобы подольше отдохнуть от своей болтовни, напоследок задал отвлечённый от этой темы вопрос, касающийся его прежнего пребывания и места их общего знакомства, клиники.
- Ну что там нового в клинике? - спросил всех сразу Антип, как будто не знает. Ведь он ещё с утра в ней был, и неужели думает, что в ней что-то кардинально изменилось. Хотя как посмотреть. И если насчёт фундаментальных основ, на которых базируется клиника, - и общих правил, которыми руководствуется жизнь в клинике, то за такое короткое время мало что изменилось, то вот насчёт его живого наполнения, пациентов, совершенно нельзя быть настолько уверенным. И зная, как быстротечно течёт жизнь в клинике, и как зачастую в один момент всё может резко изменится, - того увезли на немедленно потребовавшуюся операцию и затем не привезли обратно, но за то на его место доставили уже другого, и так во всём такая взаимозаменяемость, - то отсутствие там с утра и не такой уж и малый срок.
И видимо когда Антип задавался этим вопросом, то он определённо имел всё это в виду. Ну а как только он задался этим вопросом, то он вслед за этим прихватил со стола чашку с кофе, и под мягким лучами вечернего солнца принялся слушать окружающий мир, где частью него может стать тот, кто начнёт рассказывать, что там нового в клинике, а он будет заодно вдыхать аромат кофе.
Ну а после такого рода вопросов о новом, ответы, как правило, начинаются с обычного старого. - Да ничего нового, всё как обычно, по-старому. - Взял слово Иван, после того как он многозначительно переглянулся с Гаем, который, как впрочем и Иван, совсем не забыл о том, что у них есть требующие ответов вопросы, до которых они всё добраться не могут по каким-то надуманным причинам (это те, которые простыми словами не объяснишь). Вот они так знаково и переглянулись, через этот взгляд выясняя, кому отвечать на этот вопрос Антипа. И видимо взгляд Ивана был более убедительным, раз ему было доверено рассказывать о делах в клинике и заодно, насколько он умеет, умело подводить свой, ещё пока находящийся в состоянии формирования, вопрос к Антипу. А уж рассказывает Иван так красочно и зажигательно, что и сам уже не замечаешь, как уже весь вовлечён во всё происходящее в его рассказе, то ли полуправде, то ли полу небылице.
И Иван, набрав побольше в лёгких воздуха, начал свой художественный рассказ:
- В клинике всё как обычно, извечная борьба двух противоположных точек зрения на один и тот же предмет рассмотрения, на болезнь. Что вполне понятно, ведь они на неё смотрят с разных сторон. Где с одной, более отстранённой и объективной стороны, что этой стороной считается за большой плюс, - типа со стороны всё видней видится, - выступает докторский коллектив клиники, на вооружении которого стоят все передовые технологии и знания в области медицины и последние научные разработки, а также их авторитет преуспевающих медиков, которых к себе даже зазывают частные клиники, где оклады до небес, тогда с другой стороны им противостоит только сам, до чего же жалкий больной, со своим субъективным взглядом на себя и на свою самую обычную, много раз описанную в учебниках, со смертельным исходом болезнь, с которой он по своему сжился и много чего о ней может порассказать - ведь он как никто другой её знает и по своему переживает о ней, а это почему-то считается его субъективным мнением, которое идёт в разрез со всем написанным в медицинских учебниках.
- Не путайте меня, при этой вашей болезни не такие должны быть симптомы. - Так и пытается сбить температуру у больного его антипод, его лечащий врач Макарий, без тени намёка на намёк, угрожая больному универсальным средством сброса и одновременно поднятия температуры, клизмой. Но больные нынче, если в чём-то и крепкие, так это на задние мысли и свой зад, и его одной клизмой не напугаешь, и он будет с улыбкой на устах все эти угрозы и воздействия претерпевать и отстаивать свою собственную точку на свою болезнь, итак до угрозы успокающего укола.
- А какие? - пока ещё не сдаётся больной.
- А не скажу. - Лечащий врач больного, как его там, а Риддика (в каждой палате, окромя своего пассионария, всегда встречаются люди вот с таким, как у киношного героя Риддика, пронзительно-критическим взглядом на всех и всё вокруг - и этому вокруг он явно не доверяет) Макарий, видимо и сам уже выведен из хладнокровного состояния этим в край обнаглевшим Риддиком, перед которым он ещё должен отчитываться, раз он так начинает огрызаться. - И вообще, ты мне, как врачу, должен на слово верить. А без веры в своего лечащего врача, вообще нет никакой уверенности в излечении.
- А если у меня нет веры в тебя, как во врача. - Риддик продолжает накалять обстановку и всё при его повышенной температуре (хотя возможно, что именно этот температурный фактор, как раз так и сказался на проявлении его несносности).
- Как это всё понимать?! - уже не выдерживают нервы и у Макария, принявшего повышать голос, а не что-то успокаивающее внутрь, как это он любил делать ближе к обеду, то есть почти что сейчас (теперь всё понятно, Макарий был голоден, вот он и начал расстраиваться и нервничать).
- В соответствии со своим умственным развитием. - Прямо срезает Макария этот совсем сбредивший Риддик. И при этом он так ненавистно улыбается своими кривыми от открытия пивных крышек зубами, что Макарий, уже начав терять рассудок и, не зная меры своей жестокости, готов отправиться к знакомому стоматологу и приплатить тому за особые боли по отношению к этим зубам Риддика, которые он будет вынужден предоставить на своё исправление. - Прежде чем получить разрешение на операцию, вы должны полностью излечить свои зубы. - Макарий вот таким образом объяснит Риддику его направление к стоматологу Клаусу, в кругах близких к бесплатной медицине, известному ещё под зловещим именем доктор Менгеле.
Но до стоматолога ещё нужно дожить, а сейчас Макарий уже готов наброситься на Риддика не только с градусником, который тот ни в какую область себя не собирается вставлять, - меня это всё уже достало и я и без градусника уже запросто определяю свою температуру тела, - вот с этого сопротивления Риддика всё это и началось, - но и с тем, что у него при себе имеется покрепче, стетоскопом. Куда его рука и потянулась, но что за незадача, этого крайне важного для каждого терапевта, в некотором роде имиджевого инструмента врача и доктора, ради которого Макарий, можно сказать, и пошёл во врачи, нет на месте. И это всё в момент меняет в раскладе этих, по сути неравных сил.
И Макарий вместе со стетоскопом, который уже стал частью него и столько раз его выручал, когда он не знал, куда спрятать свои руки или умело ответить на вопрос привередливого больного: "Что всё это значит?", - к груди которого прикладывался этот инструмент и он мирно затихал успокоенный волнующим холодком прижатого к груди предмета, можно сказать, потерял те подпорки, которые поддерживали его авторитет врача - Макарий, если быть предельно честным, как он бывал иногда с собой в подпитие медицинским спиртом, с которым с ним делился его задушевный товарищ и наставник в деле употребления крепких напитков, фельдшер Дмитрич, врач был не столь уж гениальный, или быть может, ему пока больной попадался всё сплошь не тот, или же слишком неизлечимо больной.
В общем, в таких делах сложно ориентироваться и делать выводы, и даже сухая статистика выхода на своих двоих или ногами вперёд из его ведомственных палат пациентов, не может с точность дать ответ на этот вопрос, и поэтому только сам Макарий мог быть для себя истиной предпоследней инстанции. А раз он в моменты своего откровения, после разговоров с Дмитричем и колбой спирта по душам, считал себя говном, то у нас нет оснований ему не верить. Ну а без стетоскопа он был этим самым, чем он себя называл и вовсе без палочки, и ...Прямо никакой надежды на своё выздоровление, - с этими последними словами, произнесёнными навзрыд, Макарий уносится прочь из палаты, как выясняется, оставляя за собой не полностью проигранное поле битвы. Ну а Риддик после этих его мрачных слов, в момент помертвел и сам пал в кровать без надежды на своё выздоровление, что есть самое страшное для больного.
При этом некоторые врачи и вовсе начинают больного подозревать в неискренности своих окончательных намерений по своему излечению, и уже считают, что он так прикипел к своей болезни, что и расстаться с ней уже не хочет. Мол, чем я тогда себя займу, если её не будет. Да я тогда в тот же момент помру от скуки и за это во всём обвиню вас, кровососов. В общем, со всех сторон давят на больного, что он уже и не знает, как и быть - всё как есть начистоту рассказать своему лечащему врачу: "Никогда не думал, что это скажу, а так как ты меня уже достал, что нет сил молчать, я всё же скажу, что я тебя уже не боюсь и готов идти с тобой до конца болезни", - или же продолжать утаивать от него настоящие симптомы своей болезни: "Раз назвался врачом, так давай, ищи, чем я болен, и если диагноз не будет верно поставлен, то я тебя и посмертно засужу".
И понятно, что врачи такого положения дел стерпеть не могут и вопреки этому зловредному больному, созывают посовещаться других врачей, всё это назвав многообещающим словом консилиум. И теперь этого зловредного пациента, так и неподдающемуся диагностике, со всех сторон, в лупы своих толстенных очков, в самом неподходящем для выходов в свет виде, с глубоко думающими лицами рассматривает столько незнакомых людей разного и в том числе прекрасного пола, ища на нём какую-нибудь болячку, а после успешных поисков найдя её, вслух его и эту болячку обсуждают, - мол, она мне совсем не нравиться, а особенно вон тому неумытому типу, и при этом ни одного хорошего слова от них не услышишь, и они, как вредные старушки на лавочках, всё недостатки в нём выискивают, - а затем с такими приунывшими лицами расходятся, что больной и не знает, что обо всём этом думать.
С одной стороны, конечно, приятно, когда к тебе проявляют столько внимания, - ты начинаешь чувствовать, что небезразличен людям и это даже повышает твою самооценку, - но потом, когда первые волнения и впечатления утихают и в тебе просыпается голос разума, то он тебе подсказывает совсем не утешительные вещи - их всех не ты интересовал, а их всех крайне была интересна та болячка, которая у тебя вскочила в одном трудно рассматриваемом месте. И, понятно, что после всех откровений, у пациента нет никакого желания быстро излечиваться и ему хочется как можно больше неудобств доставить своему лечащему врачу - вот только попробуй он ещё раз созвать этот консилиум, то я на них так звучно посмотрю из того своего трудно рассматриваемого места, что никому из них легко не покажется.
Ну а так, если рассматривать весь лечебный процесс в общем, то больные пытаются побороть в себе болезнь, а врачи по мере своих умственных возможностей пытаются этому не препятствовать и не мешать. - Здесь Иван замолчал, чтобы перевести дух и посмотреть на своих слушателей, у которых быть может, возникли вопросы или возражения на эту его точку зрения на лечебный процесс. Но видимо у них со здоровьем пока было более, менее нормально и им ещё не приходилось сталкиваться с первого на вас взгляда, диагностирующего вас, как человека совсем не берегущего своё здоровье и готового только его растрачивать, раз они не проявили желания вставить что-нибудь от себя. - Иван же переводит дух и от общего переходит к своим частностям:
- Что же касается общих знакомых, то больших изменений нет и все на месте. Заведующий отделением всё также ответственен, а его подчинённые, как он всегда ответственно заявляет, безответственны, а местами и преступно безответственны. С чем последние совершенно не согласны и если бы не корпоративная этика, не предполагающая врачам и докторам болеть и тем более жаловаться, а это единственная прерогатива пациентов, то они бы на него давно пожаловались главврачу. - Тут Иван, покосившись, бросил знаковый взгляд на Гая и продолжает свой рассказ. - Хотя нет, не всё так благополучно и безоблачно в нашем отделении. - Иван делает стимулирующую к вниманию паузу и когда Антип вроде как начинает заинтересованно выглядеть, - что также относится и к Гаю, - то он начинает вдаваться в детали.
- Тут к нам вчера прелюбопытный пациент поступил. - Многозначительно сказал Иван. Немного подумал над тем, что и до каких пределов посвящать Антипа в случившееся, и взял, ничего не скрывая, ему даже не рассказал, а выпалил. Ну а чтобы всё это переварить необходимо время и ещё чашка кофе, чтобы запивать, которую себе заказал Антип. А когда она была принесена, и Антип с помощью этого дополнения себя настроил на то, чтобы говорить, то он спрашивает Ивана с Гаем. - Что, хотите поглубже вляпаться в эту историю? - И судя по недоумённым лицам Ивана с Гаем, то они скорей всего, не задавились этим вопросом, и сейчас, когда он был озвучен, они принялись для начала разбирать для себя то, что под ним могло подразумеваться, а когда каждый из них определил для себя самое неприятное, что может вытекать из всего этого, - а в плюсах будет только любопытство, - то Иван, переглянувшись с Гаем, выражает общее мнение. - Боюсь, что от нас уже мало что зависит, и мы независимо от своего желания втягиваемся в неё.
- Что ж, это убедительный аргумент. - То ли серьёзно, то ли со скрытой иронией сказал в ответ Антип, глядя на своих собеседников поверх дымящейся чашки. - И какие есть мысли? - спросил Антип. Ну а мысли у существующего человека, как говорил Декарт, есть всегда. Вот только как из всего их множества выбрать самую подходящую к данному моменту, то вот это и представляет главную сложность. И, наверное, поэтому, люди нередко неуверенные в себе, но имеющие в своих запасниках полным полно мыслей, действуют на свой о бум - хватают первую попавшуюся на глаза мысль и, не побоявшись выглядеть придурком, а это своего рода храбрость, озвучивают её вслух.
- Ну, раз он такой растеряха, то существует немалая вероятность того, что он вместе с памятью растерял имеющиеся при нём документы. - Сказал Гай. И судя по всему, угадал с этой своей мыслью.
- Интересная мысль. - Сказал Антип. - Правда, насчёт документов, удостоверяющих личность, я не стал бы рассчитывать на такие подарки судьбы. Но на что-нибудь такое косвенное, что могло бы нас навести на след, то вполне может быть. - Антип делает задумчивую паузу, после чего обращается к Гаю с вопросом. - И в каком питейном заведении он вам повстречался? - предположил Антип.
- Гриль-бар "Люди", рядом с клиникой знаешь? - спросил Иван. На что следует кивок согласия Антипа, и Иван договаривает. - Там.
- Я как понимаю, то это предложение прогуляться до туда? - глядя на Ивана прищуренным взглядом, спросил его Антип. И само собой угадал.
- Что ж, я не прочь. - Сказал Антип. - Загадки, это тот элемент жизни, который придаёт ей свою состоятельность. - Здесь Антип поднялся из-за стола, посмотрел на своих собеседников знаковым взглядом, - мол, чего ждём, когда сами настаивали на такого рода прогулке, - и, добившись от них должного понимания - они поднялись вслед, выдвинулся по направлению озвученного пункта назначения.
Пока же они шли до озвученного гриль бара, Антип попытался что-нибудь ещё вынудить из Ивана насчёт пропавшего пациента, но больше от него ничего толкового не удалось узнать и они пришли к бару с теми же знаниями, с какими начинали к нему свой путь.
- Ну что, осмотримся пока здесь. - Остановившись у двери, ведущей в бар, сказал Антип, начав осматриваться по сторонам.
- И что ты предлагаешь искать? - спросил Иван.
- Лучше, конечно, потерянные документы. - Усмехнувшись, сказал Антип. - Но так как это будет слишком легко, то придётся искать всё, что попадётся и может быть использовано в будущем.
- Понятно. - Последовал ответ от Ивана, покосившегося в сторону уводящего в свои подворотни проулка. Что было замечено Антипом, который немедленно отреагировав на это, заявив. - Это ты правильно мыслишь. Если нашего пропавшего пациента где и решили последственно лишить памяти, - а на начальном этапе предполагалось просто забрать у него всю наличность или просто его рожа кому-то не понравилась, - то лучшего места для этого нет. - С этими словами Антип направляется в сторону проулка, где начинает не спеша, шаг за шагом обследовать впереди лежащий путь. Ну а Иван с Гаем идут за ним по пятам и при этом смотрят на то место, где в своё время ими был обнаружен взъерошенный тип.
Когда же Антип, так сказать, вышел на финишную прямую по направлению к этому знаковому месту, Иван с Гаем переглянулись, и так ничего и не решив насчёт своих дальнейших действий, если Антип вдруг пройдёт мимо этого места, обратно вернулись за наблюдение за Антипом и решили положиться на его удачу, которая его пока ни разу не обходила стороной. И как вскоре выяснилось, она и на этот раз с ним была заодно.
- А вот здесь уже есть что-то. - Остановившись ровно на том месте, где когда-то стояли Иван с Гаем и смотрели на взъерошенного типа, сказал Антип, вглядываясь в образовавшуюся в результате чьего-то плотного прилегания, примятость травы и кустов. После чего он присел на корточки и принялся с прежней дотошностью обследовать эту небольшую площадку. - Здесь определённо кто-то за себя был до бесчувственного состояния порадован. - Сделал первый вывод Антип, когда обнаружил кровяные капли на траве. Далее он ещё какое-то время возится в кустах у забора, пока громко не заявляет. - Нашёл! - После чего он поднимается на ноги и показывает найденный предмет, который вызвал у него чуть ли не радость первооткрывателя или сыщика из Бейкер-стрит.
И как видится Иваном и Гаем, то это некий листок плотной бумаги, совсем небольшого размера. И хотя это совсем не документ, всё же то, что это лист бумаги, даёт большие надежды. Правда, вот на что, то пока об этом сложно говорить, не узнав, что же это за находка.
- Это отрывной корешок билета на самолёт. - Антип не собирается долго мучить своих спутников и сразу говорит о значении своей находки. После чего они спонтанно образовывают кружок и начинают изучать билет.
- Ну что, посмотрим, что тут у нас есть. - Сказал Антип, выставляя перед собой билет. После чего все молча и изучающе смотрят на билет и, так сказать, соображают.
- И какие у вас есть соображения? - спустя достаточное время для того чтобы изучить и понять, что этот билет представляет собой, задаётся вопросом Антип. И первым берёт слово Иван. - Во-первых, мы выяснили его фамилию и инициалы. Что уже очень много значит и по ним, я думаю, не составит большого труда отыскать нашего пропавшего пациента. А во-вторых, судя по дате билета, то он прилетел сюда пару суток назад. Но это уже не важно.
- Я бы не стал так спешно делать выводы. - Вдруг вмешался Антип. - И мне кажется, что здесь определённо существует связь между тем, что с ним случилось и его прилётом. И вполне возможно, что как раз этот его прилёт и стал прямым следствием его потери себя. И если это всего лишь банальный случай, несвоевременного появления дома мужа с одной стороны, - для него как раз пришло время всё узнать, - то тогда за него можно не переживать, но если всё это с ним случившееся стало результатом кем-то спланированных действий, то боюсь, что они на этом не остановятся. И тогда наш пропавший пациент действительно находится в большой опасности. - Здесь Антип делает шаг назад, чтобы Иван с Гаем оказались перед ним на одной линии и, посмотрев на них внимательно, спрашивает их:
- Ну и что будем делать?
- Искать. - На этот раз первым слово берёт Гай. - Я присоединяюсь. - Следом сказал Иван.
- Не думаете, что это может быть опасно? - спрашивает Антип.
- Не думали. - Одновременно, с какой-то весёлостью ответили Иван с Гаем.
- Ну так ещё лучше. - Усмехнулся Антип и хотел бы ещё что-то добавить, как со стороны бара до них доносится шум даже не разбившейся, а вынесенной напрочь витрины окна. Что немедленно их всех возбуждённо, не без доли испуга взбадривает и заставляет резко обернуться в сторону возникновения этого разгромного шума. Но отсюда, с их место стояния, мало что видно, и если они что-то хотят увидеть, то им нужно подойти поближе.
И хотя их общее любопытство так и подталкивает их пройти вперёд и хотя бы выглянуть из-за угла бара и посмотреть, что там такое шумное происходит, они не торопятся идти на поводу у этой интригующей склонности ко всему новому, уже раз приведшей к потере рая. И тут Антип как будто спохватывается и вновь смотрит на находящийся в своих руках билет, затем переводит свой взгляд на своих спутников, от которых это движение не прошло мимо и Иван спрашивает Антипа. - Что-то не так?
- Не нравятся мне вот такие совпадения. Которые как часто бывает, и не совпадения в общем. - Говорит Антип, затем убирает билет в карман и, приложив палец ко рту, тихо говорит. - А теперь давайте без лишнего шума уносим отсюда ноги. - С чем он поворачивается в противоположную от бара сторону и без лишних слов начинает удаляться в глубину подворотен, куда вслед за ним выдвинулись и Иван с Гаем.
Когда же они достигли одного из первых поворотов, то было решено за ним затаиться и посмотреть ещё раз назад, туда, в сторону бара. И на этот раз, - а так они по мере своего скорого ухода, раз за разом оглядывались назад, - они сумели увидеть тех, кто предположительно мог нести для них опасность. И хотя их было количественно меньше, - в проулок вошли две тёмных во всех смыслах этого слова личности, - судя по их грозному виду, то в их случае нельзя было полагаться на количественные характеристики, они явно брали качеством, которого у них в физическом плане было предостаточно. Но и это ещё не всё, и как одновременно Ивану с Гаем вначале показалось, а затем увиделось, то они узнали этих тёмных типов - это были те самые типы, которые приходили к патологоанатомическое отделение, к Людвигу.
- Вот чёрт. - Спрятавшись обратно за угол, чертыхнулся Гай, узнав этих типов.