Аннотация: (чужой сон) Эта проблема очень волнует меня. Но, так или иначе, задумывались над ней все...
Саша задумчиво шагал по тихой улочке где-то недалеко от Москвы. Дорога была узкая, машины проезжали редко. Да и прохожих особо не встречалось. Сашу ничто не отвлекало. Эта игра давно стала привычной и теперь являлась своеобразной традицией. Сначала Саша пытался представить клиента как можно ярче, а затем уже саму суть дела. Конечно, качество телефонной связи оставляло желать лучшего, но Саша с уверенностью мог сказать, что голос был женский, спокойный и мелодичный. Почему-то сразу возник образ светлой кудрявой девушки лет двадцати, с голубыми смеющимися глазами и скромной улыбкой. Такая поддержит в трудную минуту, найдет что посоветовать... Такие всегда все делают правильно, они практически лишены каких-либо недостатков. Но Саша не очень-то любил этих "ангелочков". Это только с виду не скажешь, что у таких, как она, могут быть проблемы. Проблемы есть у каждого. И у Саши было подозрение, что сложностей с таким типом людей больше всего. Но выбирать не приходилось. Саша действительно умел многое из того, что обычным людям "не дано". В подобной игре, к примеру, он всегда выходил победителем. И раз образ клиентки возник столь быстро, никаких сомнений не возникало - она выглядит именно так. О сути дела Саша решил не думать, потому что идти оставалось совсем немного.
Домик вполне соответствовал внешности хозяйки - маленький, чистенький, с аккуратным садиком и, должно быть, уютный внутри. Саша нажал на звонок, послышалась мелодичная трель. Хозяйка открыла дверь.
- Здравствуйте, Елена, - приветствовал ее Саша. Естественно, она оказалось именно такой, какой он ее и представлял.
Лена кивнула и гостеприимно открыла дверь пошире.
Саша, не спрашивая, устроился на диванчике и, только после этого, огляделся. Все было очень мило и знакомо. В камине уютно потрескивали дрова, по стенам висели фотографии родственников, на столике красовалась ваза с сиренью, а чудесный аромат кофе бодрил и вместе с обстановкой создавал то самое чувство спокойного деревенского отдыха, которое Саша почти успел забыть в шумной Москве.
- Вы уверенны, что хотите взять мой случай? - в лоб спросила Лена.
Саша вздрогнул, покосился на дверь и, вопреки своим мыслям, твердо ответил:
- Да!
Лена усмехнулась:
- Все вы одинаковые. Вы уже третий, кому странно слышать подобный вопрос от клиента. Странно и страшно. Все вы, по пути ко мне, чувствуете что-то, что отпугивает вас. Какая-то сила, которая хочет оставить страх во мне. Вы приходите, слышите мой вопрос, пугаетесь еще больше. Вам кажется, что я прочитала ваши мысли. Вы ведь не умеете читать мысли, Александр? Зато боитесь, что кто-нибудь другой владеет этим в совершенстве. Вы боитесь, что не вы и ваши коллеги самые духовно развитые представители человечества. Мой вам совет: откажитесь. Вы боитесь, а боящийся человек уже не может избавлять от страхов других.
Саша мрачнел на глазах. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.
Хозяйка безмятежно пила свой кофе.
- Я не откажусь, - наконец нарушил тишину спокойный голос Саши. - И знайте: вы не правы. Мои коллеги предчувствуют опасность, потому что это их особенность - ощущать то, что неведомо другим. Именно поэтому их и выбрала эта профессия. И первый менталист, который придет сюда, ничего не опасаясь, и не захочет уйти из этого дома, услышав ваш коронный вопрос, будет шарлатаном.
Саша встал, бросил визитку на столик и сказал на прощание:
- Вышлите мне описание вашего страха по электронной почте. До скорой встречи.
Здравствуйте, Александр! Вы по-прежнему не отказались от своей затеи? Если вы все еще упорствуете, то вы один из самых храбрых менталистов, с которыми я имела дело. Что не делает вам чести. Храбрость - тот же страх оказаться слабее окружающего мира, страх быть трусом. Вам еще не смешно? А зря! Страх засмеяться, показаться глупым - довольно частое явление...
Но о болячках менталистов и прочих сочувствующих после.
На повестке дня мой страх. Вы знаете, мне кажется, что он самый безобидный из всех. И в то же время жить с ним нельзя. Да-да! Жить нельзя, правда, существовать можно. Вот я и существую... Общаюсь с теми, с кем ни за что не заговорила бы в нормальном состоянии. Это очень заразно - вы говорите, что я ненормальна, и я сама понемногу действительно прихожу к этому...
А раньше я бы сама назвала вас психами и послала ко всем чертям!
Послала и исчезла бы из вашей жизни, а главное - вы из моей. Вот только... не нужно мне это сейчас. Мне бы избавиться от страха, а там уж я исполню задуманное. Вы только не обижайтесь потом, ок?
А боюсь я жить. Боюсь, что бесполезно это. Ведь все равно умирать. А если ТАМ ничего нет, то нет и смысла в жизни.
Вот так коротко и ясно, как вы, менталисты, любите. Был бы еще от вашего лечения толк...
Угу? Жду.
Со смешанными чувствами подходил Саша к загородному домику Лены. Он собирался уже позвонить, как дверь открылась сама.
- Вы меня видели?
- Вовсе нет. Ждала. И шагов ваших не слышала. Просто я тоже кое-что умею, - лукаво улыбнулась хозяйка.
Саша, садясь на свое место, обдумывал слова Лены. Мысли в голову не лезли, снова было не по себе. Одно лишь крутилось: "Что-то она скрывает... Как я могу разбираться в чужих проблемах, не зная всей сути страха, не поняв толком и клиента? Надо поговорить начистоту".
- Лена, вы ведь хотите избавиться от вашей фобии?
Молчание. Хозяйка насмешливо смотрела на меня.
- Прежде всего, прекратите высмеивать саму возможностью излечения. Верить все-таки надо. Хотя бы самую малость. У меня огромный опыт, множество побед... Ну, не без ошибок, не спорю... И все-таки...
- Вы говорить о вере, а сами сомневаетесь, - перебила Лена.
- Ничего удивительного: всем нам свойственна неуверенность в своих силах.
- Вот только менталистам не стоит этого показывать, - быстро проговорила хозяйка.
И ведь кругом она была права. Не ведут так себя настоящие специалисты... Впрочем, клиенты тоже должны соблюдать хоть какие-то приличия.
- Давайте поговорим о вас. Как долго вас преследует этот страх?
- Всю жизнь. С раннего детства. Периодически бывают депрессии. В такие моменты дальше жить просто сил нет. А так... терплю.
Саша весь подобрался, услышав про "скачки", моменты усиления страха, и даже с некоторой надеждой поинтересовался:
- А какое у вас сейчас состояние? Спад или обострение?
- Да никакое. Вроде ничего, но смысла существовать не вижу. Это ведь ненормально, да? Вот и мне так все говорят...
- Скажите, а когда у вас впервые произошел подъем страха?
- Страха?.. Отчаянья, да. Было дело. Как сейчас помню. Пошли мы с мамой в парк. Погуляли-посидели, домой уже возвращаемся. Смотрим, а на полянке шатер синий. Рядом вывеска яркая, что-то вроде "Желанные Ответы" написано. Я маму потянула, конечно, в него. Заходим, стоит какой-то клоун в центре. А по бокам места. Ну, мы устроились, начали клоуна разглядывать и прислушиваться о чем он говорит. Чушь с важным видом он какую-то нес. Что ответит на любой вопрос, всю правду расскажет, что будущее откроет и тому подобное. Прямо не клоун, а гадалка какая-то. Да и наряд странноватый: в очках, в тюбетейке, с совершенно нелепым красным носом, в черном фраке, с галстуком и торчащим из кармана синим цветком. Умереть - не встать. Слушаем дальше, а клоун на сцену желающего приглашает. Выходит бойкая старушенция. "Задайте, - говорит маг, - вопрос из прошлого, чтобы знали точно ответ". А бабушка тут же: "Сколько у меня внуков?". Клоун размахивает руками, бормочет под нос для виду заклинание и, спустя минуту, спокойно отвечает: "Три". Старушка вылупилась на мага и тихо так: "Правду сказал". Мама мне на ухо возмущенно шепчет: "Утка подсадная, а не бабка!". Настоящая или нет, уж не знаю. Но мне тоже выяснить кое-что захотелось. Я выбежала на сцену, не дожидаясь приглашения мага, и нагло спрашиваю: "А люди живут после смерти?". Маг весело улыбнулся. Решил он, что это на будущее вопрос, готовиться начал. Меня в угол поставил, сам подальше отошел и смотрит оттуда на меня особенно как-то. Так, что очки его стали увеличиваться, а зрители по бокам поплыли и сливаться начали. Все вокруг с каждым мигом темнеет, а глаза его за очками словно приближаются и гул особый нарастает. Но скоро совсем тихо сделалось и красным мир заволакивает. Ярче и ярче. Затем звонкий хлопок - я очнулась. Приоткрываю глаза, оглядываюсь. Лежу на подстилке на том самом месте. Зал обмер. А клоун все улыбается.
И тихо спрашивает: "Ну, что? Сама ответь. Живут или нет?". "Живут, живут!". Клоун почему-то очень обозлился: "Как?! Я же посылал тебе сигнал: красный цвет! Не черный! Красный цвет - запрет! Ты что, девочка?". Я стиснула кулачки и кричу: "Неправда, неправда! Ты обманщик! Подсадная утка!". "Уходи, девочка, убирайся! Красный цвет! Не живу-ут люди! Не-ет жизни после смерти!".
- Н-да, - только и протянул Саша.
Помолчали.
- А что дальше? Мама, конечно, вас успокаивала...
- Да нет же, - отмахнулась Лена. - Куда там! Задумалась она тогда... так до дому и дошли без слов. Я тихонько плачу, а мать серьезная такая идет... Как на фотографию смотрю.
- Фотографию? И большой у вас альбом?
- Очень... Вот только показывать его боюсь...
Саша обомлел.
- Но вам, я думаю, посмотреть можно, - решила хозяйка.
Лена пристально смотрела на молодого менталиста.
И так нехорошо стало от одного этого взгляда... Саша вжался в кресло, необыкновенно напуганный. Если можно было бы переместить его в другое место, дать отдышаться и попытаться выяснить что же такого увидел он в ее глазах, Саша не нашел бы ответа.
А Лена чего-то ждала, даже с легкой мольбой глядя на менталиста.
Саша, наконец, понял и, собравшись с силами, кивнул:
- Да... Я хочу увидеть... ЭТО!
В глазах Лены Саша разглядел слезы. Бусинки жидкости сверкали. И вскоре глаз больше не стало. И ничего другого не стало. Куда-то пропал уютный камин, вчерашняя газета на деревянном столике. Не было и самого Саши. Зато остался свет. Белый, густой свет. Этот свет не был неживым светом лампочек или ярким солнечным, не был он и бледным светом луны. Это был не свет, а Свет. И именно в нем все глубже тонул Александр.
Истерично звенел будильник. Как и всякий недо-будильник, он понадоедал положенные 20 секунд и замолк.
Саша приподнял голову. Белые стены, молочное белье, пластмассовая мебель. Так и есть. Он только что прожил еще одну жизнь. Очередную, неизвестно даже какую по счету. Саша оделся и вышел из своей комнатушки. Люди в белых халатах усиленно ему кивали, улыбались, задавали глупые вопросы, "лишь бы что сказать". Так и не научились толком делать роботов. Впрочем, жизнь здесь настолько прекрасна, что...
- Еще разок, Александр? - заискивающе предложил кто-то сзади.
Саша даже не стал оборачиваться, просто махнул рукой. Он и так видел это мертвое, но силящееся быть живым, лицо робота-главврача.
Он вышел на улицу, подошел к ближайшему фонтану (идти было всего ничего), сел на лавочку под густой зеленью. Воздух был просто изумительным. Свежий, прохладный, наполненный особенной радостью. Таким хотелось дышать. Здесь не было болезней, всякой боли и вообще не было всего того, что считалось повседневным там. Саша любил этот мир. Счастливо вздохнув, бессмертный заснул на скамейке.
Саша приоткрыл глаза, вокруг него суетилась Лена.
- Как вы... ты меня напугал! Все в порядке?
Вместо ответа менталист поморщился.
- Я спал? Или это снова сон, очередная жизнь?
- Я ведь совсем не это хотела тебе показать... Ты вышел из под моего контроля, Саша. И почти сразу. Может быть, оно так только и лучше. Теперь ты видишь, чего я действительно боюсь. Ведь смерти нет, раз и жизни этой нет на самом деле.
- Чего же ты тогда испугалась, Лена? Что я не вернусь? Ведь там лучше...
- Всем нам свойственна неуверенность, - напомнила Лена. И тут же быстро добавила:
- Но ты ведь тоже считаешь то место замечательным? Так давай... давай простимся с...
- Лена! Нет... Там лучше, да. Но лучшее не всегда хорошо. От райской ли я жизни там, ходил в центр жить другие жизни? Не зря! Не все, видать, меня устраивало. Бесконечность - это слишком много для одного человека... Я ходил играть в себя другого. В себя уязвимого, в себя... живого!
- Но, Саша... Ведь и здесь люди играют! Как наяву, так и во сне! И тоже не от хорошей, наверное, жизни!
- Лена! Люди ведь знают, что играют, а там... там мы уверенны, что живем! Жизнь в жизни... Не смешно ли?
- Ну уж, не смешнее, чем сон во сне! - воскликнула Лена.
- Сделай, как задумала, Лена! Всем легче будет... А я больше хочу быть игрой, чем играть в нее...
По лицу Саши блуждала счастливейшая улыбка. Не сошла она, и когда Лены больше не стало. Перед смертью она прошептала:
- Вот и послала я всех. И исчезла из вашей жизни, а главное - вы из моей!
И пусть эта жизнь - сон... Но досмотреть его до конца Саше очень хотелось...