Советкин Юрий Александрович. Золотой запас

Юрий Советкин

ЗОЛОТОЙ

ЗАПАС

Поэма

Самара

2008

Советкин Ю. А.

Золотой запас. Поэма.- Самара, 2008. - 227 с.

No Советкин Ю. А.

No Самара, 2008

П Р О Л О Г

Каким бы ни был оптимистом,

Но если крупно не везёт,

Сомнений горьких дух нечистый

Тебя навряд ли обойдёт.

Событьям ищешь оправданья,

И в доводах своих - изъян,

Поверишь и в самообман,

И в обоснованность страданья.

Коришь себя за неудачи,

И... вновь с поспешностью горячей

Ошибки новые вершишь

По бесшабашности ребячьей.

Нельзя сказать, что мой герой

Андрей Иванович Максимов

Был "зелен", слишком молодой,

Иль в благодушии красивом

Игрушкой рока был, судьбы.

Напротив, в каверзном явленьи

Имел громадное терпенье

Он докопаться "до руды",

Найти питающий исток,

И парой беспристрастных строк

Принципиальный сделать вывод,

Как ни суров тот был и строг.

Но так уж, видно, мир устроен

С ветхозаветной старины,

Что в продолжение достоинств

Все недостатки нам даны.

Андрей не мог остановиться:

Всё, что бы он ни "откопал",

И долго перепроверял,-

Чтоб в главном вдруг не ошибиться,-

И предложения вносил,

Но... Не собравши должных сил,

Он вместо длительной осады

Реализации громады,

Бросался в скоротечный бой,

За что не раз был "бит" судьбой.

Когда ссылаются на время,

Что тупит острые углы,

И царства рушит и каменья,

И идеалы, что милы,

Не отношу к конкретным людям

Глобальность тезисов таких,

В героях мёртвых и живых

Всегда ценить мы цельность будем.

Приверженность одной идее

В вожде, герое иль злодее

Нас поражать не устаёт.

Та цельность и была в Андрее.

Чуть зарубцуются следы

В его душе от неудачи,

Он с нетерпеньем молодым

Опять к поставленной задаче

Уже прильнул, уже приник,

Пласты целинные ворошит

И над загадками ворожит,

Проникнуть силится в тайник.

Рассержен, зол, неспат, изгой,

Ушедший в дело с головой

В стремленьи к ясности прозрачной

И в жажде истины простой.

Науке, как строптивой даме,

На размышленье время дай,

Таскай вниманье ей кулями,

Терпеньем долго осаждай.

Теоретические козни

И методический подход,

Шажками движешься вперёд,

Стремясь не быть амбициозным.

Но вот и спала пелена.

Перед тобой обнажена

Та суть, которой домогался.

"И ради этого старался?"-

Вопрос частенько задаёшь.

Повертишь... Плюнешь и уйдёшь.

Андрей стоял в просторном зале.

Трибуна, сцена, стол, паркет.

Акустика - как на вокзале.

Рой микрофонов. Солнца свет

Сквозь окна яростно вливался

В торжественную пустоту.

Андрей смотрел на простоту

И строгость зала, любовался

Продуманностью оформленья

Святилища, где все решенья

Учёный принимал Совет,

Иль НТС ¹⁾ в дни обсужденья.

Андрей смеялся над собой:

Сегодня всё ему казалось

Удачным, даже тезис свой,

Что всё с ошибок начиналось.

Ещё чуть-чуть. Ещё три дня.

Войдёт Совет. Висят плакаты.

Борясь с ногами, как из ваты,

Сердцебиение уняв,

Сюда он должен подойти.

Собраться - мужество найти.

Взять микрофон, указку в руки,

И с рельс доклада не сойти.

Он всё настолько ясно видел,

Предвосхищал, предощущал,

Предволновался и предвидел,

Что этим сам себя смущал.

И злился на такие мысли,

Вот как сейчас. Он стал в окно

Смотреть. Там всё цвело давно

Под майской молодою высью.

Стал вспоминать. Нет, позабыл,

Когда в последний раз он был

В кино. Театре... А за Волгой?

У друга за беседой долгой?

На родине, где горевать

Давно одну оставил мать?

1) - научно-технический совет

Подводит нас порою память,

Житейский опыт, знаний круг,

Но, - упаси господь! - оставить

Вас интуиции, мой друг.

Невероятное событье

Возьмёт да и произойдёт.

В клочки сознанье разорвет

Обманутое в Вас наитье.

Пустых угроз наговорите,

Дурных поступков натворите...

И хорошо, коль Вас поймут,

И делу Вы не навредите.

Андрея вызвал секретарь

Учёного Совета Громов.

Пока не чувствовалась "гарь"

В движеньях и речах знакомых,

Андрей спокойно отвечал.

Немного было, правда, странно:

Зачем выспрашивать пространно

Как он "отметить" намечал

Свою защиту. Как и все.

Походит завтра по Москве,

Зал или стол банкетный снимет...

... - Вот это - лишнее совсем.

Андрей с трудом давил бессвязно:

- Но... я, простите,... Ваш запрос...

- Мы поспешили. Не увязан, -

Формально, - маленький вопрос.

Вы защититесь чуть попозже,

Поближе к осени-зиме. -

-А что сейчас? - Звоните всем,

Что Ваш вопрос пока отложен.

Ваш оппонент не приезжал? -

- Н-нет. Послезавтра обещал. -

- Успеете. Не огорчайтесь!

Отвлечься летом попытайтесь,

Чтобы быстрее срок прошёл.

У Вас всё будет хорошо!

Очередная неудача?

Реальностей недоучёт?

Пока к разгадке незадачи

Андрей холодность привлечёт,

Попробуем найти названье

Причине сложной и простой,

Прискорбно важной и пустой,

Его обрекшей на страданье.

К сравненью кстати бы аналог.

Взять учреждение? Прилавок?

Завод? НИИ? Царя? Колхоз?

Театр? Иль пункт приёма банок?

Ещё при жизни фараон

Наследника готовил к власти,

Не важно, был иль не был он

Талантливым по этой части.

Тысячелетия прошли,

Сто революций прогремело,

Но всё консервативно дело,

Имеет тот же микрошлиф.

Поныне Ваня по делам

Придёт к дружку Мирзе: - Салам!

Закон. Нельзя. Но надо. Сыну. -

- Зачэм неззя? Моим друззям?? -

Как прежде, это осуждают,

Честят и крестят вкривь и вкось,

Однако ж, сами прибегают

К нему, коль туго привелось.

Названий липких надавали:

"Блат, волосатая рука,

Свой человек, тяни-толкай",

Всегда и всюду ославляли.

Но ... как откажешь своему?

Да если в прошлом ты ему

Обязан чем-то? Все обходы

Закона ищут доброхоты.

Скрипит древнейший механизм:

Махровый п р о т е к ц и о н и з м.

Андрей вернулся на работу.

Ребят весёлый легион

С ним мирно бает про погоду,

Но... глух и слеп как будто он.

Его ничем не загружают,

Вопросов сложных не дают,

Издалека не узнают,

Вблизи не очень замечают.

В цифирь он смотрит безучастно,

Сосредоточиться напрасно

Пытается на чём-то он, -

Весь мир покрылся чёрной краской.

И вдруг... так искренне в письме,

Пронзённом подлинной тревогой:

"Ты обещался по весне

Домой приехать... Ради Бога,

Оставь, сыночек, все дела

И приезжай ко мне, Андрюша.

Разочек старую послушай...

Я прошлый год тебя ждала,

Но ты писал, что занят был,

Пообещался, да забыл

Про этот год... Устал ты, сынка,

Здесь отдохнул, набрался б сил..."

Сменить порою обстановку

Полезней тысячи лекарств,

Дать отлежаться в остановке

Делам, что одолели нас,

Отвлечься, отойти, забыться,

Махнуть на гору, иль в поход,

Или к морским просторам вод,

Или на книжки навалиться.

А если та земля зовет,

Где рядом с детством мать живет,

Не дрогнуть сердцу невозможно:

И от обязанностей сложных

Уйдя, от бесконечных дел, -

Торопишься в родной удел.

П Е С Н Я В С Т Р Е Ч И

Над бухтой в вечной ссоре норд с моряной¹⁾,

Фонтаны на бульварах ещё дремлют,

Прохожий редкий в утренних аллеях.

И словно молодой неясной силой

Слегка сжимает грудь от ожиданья,

Что вот сейчас должно оно случиться,

Какое-то таинственное чудо,

Что в молодости так и не свершилось.

Приветливы старинные знакомцы:

Дворцы, Девичья башня, минареты,

Домишек старой крепости сплетенье,

Нагорный парк из зелени каскадов,

И Киров, призывающий весь город

На вечный революционный подвиг.

С гостеприимством южным распахнулся

Приморского бульвара новый пояс,

Шагнувший вслед ушедшему Хазару,

Нависший над водой и скрывший берег.

Опять воюешь с морем, мой Баку?

К огню в руках главою в вечной скорби

Склонился комиссар, в гранит застывший.

Его раздумья охраняет пояс

Из мрамора, взнесенный на колоннах.

Цветы алеют капельками крови,

Ещё свернуться не успевшей в сгусток.

От ветра рвётся, замирая, пламя,

Как сердце перед роковым ударом.

В молчаньи память воскрешает жертвы

Во благо..., во спасение..., во имя:

Отчизны, родины, страны и мира;

Учений, революций и догматов;

Морали, правды, чести и свободы;

Души, рассудка, совести и Бога.

Здесь пионеры новому канону

Торжественные клятвы приносили,

Беспечно не вникая в смысл помпезный

Звонкоголосо слов произносимых.

Ты помнишь нас такими, мой Баку?

1) - ветры в Баку: с суши на море, и наоборот

0x01 graphic

Лавиной устремилися на взгорье

Асфальта ленты улиц и проспектов,

С азербайджанской щедростью одетых

Зелёным окаймленьем тротуаров,

Уютной и прохладной тенью скверов

И радугою бьющих в них фонтанов,

И кораблями мимо них плывущих

Домов в стекле, бетоне, стали, туфе.

Домашними заботами объяты

Оазисы микрорайонов мирных

Под сенью тополей пирамидальных,

Давно уже по росту перегнавших

Крупнопанельный лес пятиэтажек,

Похожих друг на друга, словно братья.

Но старый город - памяти милее,

Соседство каменного гнома и колосса

Закреплено годами верной дружбы,

Как добрый мир твоих народов разных.

Душой не изменился ты, Баку?

На нефтяные промыслы и стройки,

Заводы, комбинаты, предприятья

Спешат уже рабочие дружины

На юрких "Москвичах" и "Жигулятах",

В автобусах, трамваях, алабашках ¹⁾ ,

Предпочитая транспорту любому

Вагоны голубые под землёю

Экспрессов века - метрополитена.

Степенно основательны движенья

Иль энергичны - всё равно не скроешь

Южанина горячий темперамент,

И жест, неподражаемо бакинский,

И "да!" за повелительным глаголом,

И экспансивность длинных монологов, -

Они у всех: и служащих, чуть нервных,

Студентов, даже в сессию весёлых,

Творцов всесильных Музы и Науки,

Шофёров или милиционеров.

День трудовой твой начался, Баку!

1) - "левый" автобус (местное)

Пока грунты грызут шарошки долот,

Резец - металл, учёные - проблему,

Отпускником пытливо озираешь

Седую древность с молодостью яркой:

Вот здесь исчез домишек муравейник

И сняты рельсы шумного трамвая;

Дворец - на месте фабрики табачной,

А старый сквер совсем модернизован.

Базаров и прилавков ярость красок

Палитрой стала буйней и богаче,

Наряднее одежды у прохожих,

И веселей и счастливей их лица.

Цветы и дети, взгляд куда ни кинешь,

Под оком мам и бабушек дородных.

Знакомый и всесильный запах нефти.

На небе солнце, под которым сердце

Забилось у меня и в жизнь ворвалось

На этой вот земле обетованной.

День добрый, родина моя, Баку!

Г Л А В А 1

Немало в детстве дней хороших,

Забытых, вроде, навсегда,

Скупую память подытожишь:

Так, всё по мелочи, вода.

Но в городе, что всех дороже,

За каждым камнем - детства штрих,

Припомнил хоть один из них -

И долго цепь тянуться может.

Андрей бродил по закоулкам,

Где звук и память плыли гулко,

Щемила сердце, душу жгла

Звучащая о прошлом струнка...

- Андрейка! - растерялась мать, -

Ты, как всегда, без телеграммы! -

- Перед приездом надо спать,

И плакать будешь меньше, мама!

Ну, будет, будет, слышишь, мам! -

Слова через рыданья рвутся:

- Они, Андрюша, сами льются,

А я ... не плачу, ... видишь сам...

Как ты доехал? Как живёшь?

Что нового? - Вопросов - дождь,

Кто приезжал в родные стены,

Тот знает: только ты войдёшь...

Ох, этот ужин в день приезда

И потчеванья суета!

Молить пощады - бесполезно,

А подчиниться - так беда.

Приходится идти на хитрость:

Чуть на себя наговорить,

Лицо страдальца сотворить...

Но вот спасительная милость

Получена. Вот не спеша

Воспоминания шуршат.

Длиннейший вечер в разговорах

О всём на свете без разбора:

Здоровье, жизнь, работа, быт,

Кто, что и где ... А сон - забыт.

Должно быть, каждый вечерами

Такими любит вспоминать

О том, что минуло с годами,

О том, что следовало ждать.

Как было в трудные минуты,

Как было в те, когда везло,

Или когда судьбе назло

Упорством ты пришёл к чему-то.

Какими в юности мы были,

Кого без удержу любили,

Кто помнит нас, а кто уж нет,

Кого мы сами позабыли.

Об этом, право, в будний день,-

Да если вместе проживаешь, -

То недосуг сказать, то лень.

Вот если в гости приезжаешь,

Тогда, конечно, можешь всё

Сказать-послушать. Удивиться.

Смутить признаньем. И смутиться.

Открыть невежество своё

В генеалогии семьи

И скверном знании родни.

Наверняка же раньше жили

Не только бабушки одни!

Характеристики и факты,

Места, событья, имена,

Аресты, каторжные тракты,

Стихия, беды и война -

В полулегенды воплотились

О людях твоего родства,

Которые уже в пластах

Минувших лет давно сокрылись.

Но чем взрослеешь больше ты,

Тем интересней их черты,

Тем больше важность пониманья,

Что в родственных повествованьях

Подробности отражены

Истории твоей страны.

0x01 graphic

... Осколок крохотный металла

В зрачок негаданно попал,

Когда Иван из самопала

В лесу с ребятами стрелял.

"Занозу" вынул старый "фершал",

Но Ваня плохо видеть стал.

В войну с германцем не попал

На фронт ни конником, ни пешим.

Большевиками призывался,

Но оба раза браковался.

Погнали Ваню в третий раз -

Вербовщик неслух оказался.

У комиссара пистолет.

Да два ружья красноармейцев.

Строй "новобранцев" разных лет.

И вдруг - разъезд белогвардейцев.

Сопровождающих - в куски.

Над онемелою толпою

Исходит офицер слюною.

Бледны от страха мужики.

Толпу разъезд в село погнал,

А в штаб с докладом поскакал

Гонец: просить распоряженья

О сброде, что им в плен попал.

Кацап не очень торопился:

В пути свернул в своё село,

Там отдохнул, поел, напился,

А утром, только рассвело,

Приехал в штаб, прождал приёма,

О пленных лихо доложил,

Приврал, что по пути кружил

В местах ему-де, незнакомых.

В стогу каком-то ночевал,

Чуть в лапы к красным не попал...

Полковник слушает из штаба:

"Мерзавец! Ночью был у бабы!"

Но ничего не возразил,

Вручил приказ: - Чтоб мигом был!

Ещё толпа в село входила,

А по окрестным деревням

Уже молва о том ходила

И кривотолки по сеням.

Те, кто разжился на подводу,

В дороге молча подбирал

Тех, кто пешком "туда" шагал.

И к вечеру полно народу

Перед сараями стояло,

Где пленных грозно охраняла

Стволов начищенная сталь,

Что смертным холодом дышала.

- Откуда бабы? Ра-зой-дись! -

- Голубчик! Батюшка мой милай!

Они ружья-т не знали в жисть! -

- А мой - хромой. Спаси! Помилуй! -

- Молчать! - Наган и выстрел вверх.-

Большевики! Христопродавцы!

Слепой? Хромой? Косой? Мерзавцы!

Всех расстреляю! Всех! Всех! Всех!-

Опять слюнявит над толпой.

Завыли бабы вразнобой.

В сараях глухо застучали.

Тра-та-та-та ... Над головой

Запели пули. Бабы - вроссыпь...

- От-ста-вить! Больше не придут.

И где к чертям Петруху носит?

Уж постреляли б всех, а тут... -

Смеркалось. Казаки сараи

Неспешно обошли кругом,

Потом над малым костерком

О жизни стали тихо "баить",

О коровёнке, о земле,

Начальстве, бабах и родне,

О "большаках", что инвалидов,

Конец почуя свой, как видно,

Для Красной армии берут,

Спокой калекам не дают.

Пока горит костёр казачий

И дома пьянствует гонец,

В сараях всяк себе судачил,

Какой у дела их конец.

Ведь говорили ж горлопану

(Покойник, Господи, прости!),

Что со здоровьем не в чести,

Несли бумаги, без обману.

Так нет: - Ружьё держать умеешь?

Деникин прёт, а ты мне смеешь

С орлом бумагу предъявлять!

Ты симулянт! - Тут оробеешь...

Конешно, он зазря кричал.

Но эти... Шашками наотмашь,

Уже убитый он лежал,

Полосовали... Жутко... Рвёт аж...

На баб наставить пулемёт.

- Глянь, мужики! Они уснули! -

Переглянулись все. Кивнули:

Хоть кто-нибудь, а удерет.

Иван, как лестница, стоял,

В проём на крыше подсоблял

Подняться мужикам тихонько,

Покуда караул дремал.

А офицеру - гадко спится.

Изба, конечно, не Москва,

И душно в ней, и клоп ярится,

От самогона голова

Гудит, как колокол на Пасху,

И снова хочется на двор...

Он вышел. Спит его дозор.

А с крыш сараев без опаски

Сигают тихо мужики.

Через плетень - и напрямки

К недальней роще поспешают:

Идут, бегут трусцой, хромают...

Наган... А там и пулемёт

Молчанье утра гулко рвёт.

Четыре дюжины сбежало.

От рощицы и до плетня

Ещё с полдюжины упало

От пулемётного огня,

Да два убитых из нагана

Свисали жутко с дырок крыш:

Один - ледащий коротыш,

Второй - навроде бы цыгана.

А офицер совсем взбесился:

Над ранеными всё глумился, -

Едва хватило трёх обойм.

И спать, вернувшись, завалился.

Пальбу прослышав, вновь толпа

Из баб с детишками собралась.

Сперва убитых сволокла.

Теперь к сараям приближалась.

Остановилась далеко.

Послала вроде делегата.

Поручик смотрит виновато:

- Приказа нет. - Да хоть мельком

Увидеть, кто остался здесь,

А кто сбежал-то. Ваша честь,

Даём Вам слово, разойдёмся.

У Вас-то мать родная есть? -

Поручик в армии - неделю.

Как поступил бы капитан?

Опять орал бы о расстреле

Негодных к воинству крестьян?

Бежали - смерти-то боятся.

Не сняли сонный-то дозор!

А добивал он как... Позор!

Поручик начал соглашаться.

И вот усиленный конвой

Ведёт оставшихся гурьбой.

Свиданье бабам разрешают.

Договорённость соблюдают...

Исчез воительниц отряд.

Вновь мужиков ведут назад.

Пока свидания вершились,

Иван с одним из мужиков

Тихонечко договорились,-

Чтобы держаться земляков,-

Сараями перемениться,

Когда назад они придут.

И вот уж разговор ведут,

И всё никак наговориться

Иван с Василием не могут,

Ведь избы их - через дорогу.

Василь - кузнец, он сильно хром,

Но с ним легко, и слава Богу!

Проснулся в полдень капитан.

Петрухи нет как нет с приказом.

Идёт с Василием Иван.

Остановился. Щурит глазом.

Зачем их растянули в цепь?

И пулемёт установили?

Два жала вдруг его пронзили,

И поплыла ответом степь.

Какой далёкий голубой

Простор мерцает над тобой.

А это кто? Да капитан же!

И... молния над головой...

А мужиков с того сарая,

Который дед-то разменял,

Спасла писулина штабная,

Чтоб черт того Петруху взял!

Приказ гласил категорично:

Немедленно освободить,

Об исполненьи доложить,

Явившись в штаб немедля лично.

Вот так осталася вдовой

Бабуля-то со мной малой...

Пережила зеленых, белых,

Всех, кто стреляет, озверелых.

Ну и последним, наконец,

Со звёздочкою стал боец.

Без мужика в деревне тяжко,

А уж без бабы - не житьё.

Крепилась все Наталья с Машкой,

Но жизнь взяла-таки своё.

Сосватали, уговорили:

Сыскался ей в мужья вдовец,

Трёх сиротиночек отец,

И потихонечку зажили.

Был очень работящим отчим:

Легко, как будто между прочим,

Тачал, скорняжничал и шил, -

Достаток был в семействе прочен.

Детишек общих не дал Бог.

"И слава Богу!" - думал каждый,

Покой и мир в семье берёг,

Жил для детей, пока однажды

Само собой пришла пора

Сынишкам взрослым становиться,

Уже подумывать жениться,

И я бы замуж бы пошла.

Да раскулачиванья вал

Невест и женихов угнал,

А лемех коллективизаций

Уклад семейный распахал.

Когда огулом загоняли

Кого ни попадя в колхоз,

И исступлённо призывали,

Чтоб каждый даже птицу нёс,

Бабуля вспоминала Ваню:

Тогда, как эти, словотряс

В солдаты, выполнив приказ,

Тащил калек под звон воззваний.

Теперь вот должен муж пахать,

А как соху в руках держать

Не знал он сызмальства...Что толку

Отнять из рук его иголку?

Ну, дети - там куда ни шло,

А у него ведь - ремесло.

Во всех задумках человечьих

В итоге важен результат.

И слава тем, кто обеспечит

Организацию и старт.

Признание тому, кто сможет

С умом-то дело повести,

Задумку сохранить в чести,

Пустых шараханий не множить.

Но с благодарностью сердечной

В народной памяти навечно

Да будут те, кто и в борьбе

Сумел остаться человечным.

Был на деревне секретарь.

Совал свой нос во все огрехи.

Ну, как-то к нам на самовар

Попал, гуторил всё со смехом.

Сергей Сенцов-то, отчим мой,

Молчал-молчал, возьми да ляпни:

- В такой одёжке бы в курятник

Тебе ходить, гость золотой! -

- Материала нет, Сергей! -

- Желанья нету, скарабей!

Зато портных угнал на поле

Какой-то умный дуралей! -

- Навозец, что ли, дурно пахнет? -

- Иди отседа, балабол! -

- Ей-богу, валенками трахнет!

На, почитай! А я - пошёл. -

"Постановление правленья..."

И вот опять мой отчим шьёт,

Окрест народ к нему идёт,

Рокочет "Зингер" с вдохновеньем.

А как благодарил Сенцов

Секретаря, в конце концов?

На заседании правленья

Под хохот и сопротивленье

Разул, раздел секретаря

И вновь одел... Корпел - не зря!

А осенью меня направил

Колхоз учиться на рабфак.

За постиженьем жизни правил

Прошло два года. Вышло так,

Что отчим умер от простуды,

А без него зачахла мать.

Мне захотелось убежать

От этих всех смертей оттуда.

И тут твой папка подвернулся...-

Андрей тревожно улыбнулся:

-- Ты только, мамочка, не плачь!

-- Ах, если б он с войны вернулся!

- Ну, дальше... Едете в Баку...

- Сперва по Волге. Пароходом.

Леса стоят на берегу,

Иль степь лежит до небосвода.

Церквей сверкают купола,

Белеют избы под соломой.

Тоскою, раньше незнакомой,

Моя душа была полна.

Казалось мне, что навсегда

Уносит волжская вода

Меня от дома от родного,

И не вернуться мне сюда.

Как любовались мы закатом!

Ванюша был мне все милей,

Но в сердце, холодком зажатом,

Тревожна память юных дней.

Пришли на Астрахань. Там новый

Морской громадный пароход

Повёз в безбрежье волн и вод,

Где ветер плотно присолёный,

Где голубая красота,

Морского неба высота.

Просторно, глубоко, не скоро

Дышалось вместе с этим морем.

Облитый солнцем воздух пьян,

В нём воля, радость и дурман.

Вода по выходе из Волги

Какой-то жёлтою была,

И путь, ещё довольно долгий

Песок и муть с собой несла.

Потом она поголубела,

Всё гуще начала синеть,

А там тихонько зеленеть,

Тут волны принялись за дело.

Заметно покрепчал и ветер,

А бедный пассажир заметил,

Что сильно голову кружит,

Что почернело всё на свете.

В тошнотных приступах лежит

На палубе он и в каютах,

А у меня вдруг аппетит

Взял разыгрался почему-то.

Хотя и жутко от волны,

В иллюминатор мягко бьющей,

Зелёный цвет на белый рвущей,

Крутящей пенные валы, -

И так который час подряд

Не умолкает волн накат.

К утру лишь тихо что-то стало.

- Махачкала! - нам в дверь стучат.

Как по земле ступать приятно!

Но кажется, что и она

Вздымается туда-обратно,

Остановиться не вольна.

Потом усатые матросы

Концы отдали. Снова в путь.

Ах, только б ночку протянуть

Ещё одну великороссам.

Да под Дербентом не попасть

Под боковой болтанки власть.

Но беспокоен очень Каспий.

И утренний восход был красным.

А солнце красно поутру,

Так моряку не по нутру.

Баку несносною жарою

Чету Максимовых встречал.

Но принял ласково: устроил

С жильём, основой всех начал.

В прохладе двух просторных комнат

Медовый месяц пролетел,

Свершилась масса нужных дел,

Которых, может быть, не помнят,

Но отголоски их находят

В текущем плавно хороводе

Забот об этом и о том

В дому, на людях, на работе.

Свекровь приехала качать

Внучонка. На год. И осталась.

Да что одной ей горевать?

Погоревать же ей досталось.

В тюрьму супруга - он бежит,

В Сибирь сослали - воротился,

Митинговал, свергал и бился,

Пока с дитём она дрожит.

Когда ж забрали свою власть,

Так он неделями попасть

Не мог домой: то "контру" били,

То "каша" где-то началась.

А за Гражданскую в награду

Привёз две дырки во груди,

Лет восемь он прокашлял кряду,

Так в силу и не смог войти.

Иван такой же беспокойный,

Сорвал с работы, перевёз.

Но как сынишку в дом принес -

Вот праздник был для всех престольный!

Ведь я-то, почитай, лет пять

Всё не могла никак зачать.

А что за дом без ребятишек,

Какой бы ни был в нём излишек?

Пустопорожний пресный рай, -

Хоть в десять музык в нём играй.

Мы как в Баку-то оказались,

Всё думали с ума сойдём,

А огляделись - так сыскались

Односельчане даже в нём.

От голода поубежали

С Поволжья многие тогда,

И все братки мои сюда,

В конце концов, поприезжали.

Устроилися, как сумели.

Сейчас-то, эвон, разжирели,

Открытки в праздник не пришлют!

А как при Ване сладко пели.

Шесть лет мы жили без детей.

Сидеть я не могла без дела.

Пошла в завод. Среди людей

Душою как-то я теплела.

Ну, а потом родился ты,

Свекровушку привёз Ванюша,

А там я понесла Илюшей.

В кругу домашней маяты

Я завертелась, и завод

Оставила. Среди хлопот,

Болезней ваших и хозяйства

Явился сорок первый год.

Мы дом родной тогда забыли.

Когда ж фашист на Сталинград

Наваливался всею силой,

То мы неделями подряд

Не выходили из завода,

Выхаживая каждый танк,

Что поуродовал нам враг.

В тот год, тяжёлый для народа,

Погиб и папка наш, сынок.

Но каждый отдавал, что мог,

Чтоб дать отпор проклятым фрицам,

Мужей и сыновей убийцам.

Нас горе не лишило сил, -

Мой кран со мной за папку мстил...

Андрею смутно вспоминались

Огромный цех, большущий кран.

Огнями сварки озарялись

Кабина, мама, он - пацан,

Братишка, жмущийся от страха,

С глазами, словно у совы,

На них сползает с головы

Азербайджанская папаха.

С тяжёлой танковою башней

В броне и с пушкой нас-то-я-щей!

Они размеренно плывут

Над цехом, день и ночь гудящим...

А вечером они пойдут

С бабулей к раненым в палаты.

Илюшке няни стул дадут,

Он заберется и солдатам

Начнет читать стихи и петь

Про дом, про речку, про гармошку,

Про пионерскую картошку.

И вдруг у тех, кто видел смерть,

Сожмутся скулы. Кадыки

Сглотнуть застрявшие комки

Не смогут, и слеза без плача

С бескровной скатится щеки.

В холодных комнатах хоть прыгай,

Хоть бегай - мёрзнешь всё равно.

На керосинке - мамалыга.

В крестах бумажных всё окно.

Бабуля старенькие руки

Сложила и как будто спит.

У каждого внутри свербит,

Урчат голодные желудки.

Бабуля! Добрый ангел их!

Сменяла всё она для них

На хлеб, картошку, сахар, мыло,-

А брали б - душу заложила,

И так конца войны ждала, -

Что в день Победы - умерла.

О Д Е Т С Т В Е С Н Ы

В родимом доме первый сон с дороги

Всегда о детстве, долгом и мгновенном.

Цветными пятнами, мозаикой обрывков

Накатывают прошлые событья,

Нагромождая в ярком беспорядке

Беспечные и милые картинки,

Волнения, забытые с годами

Душой, от прозы будней зачерствевшей.

Людей когда-то виденные лица

Из дальней перспективы наплывают

Контрастно, чётко, даже крупным планом.

Ты слышишь тембры голосов знакомых,

Ты поражён и сладко замираешь

В экстазе памяти воспроизводства.

Какая молодая твоя мама!

Какая радость светит в темно-карих

Глазах отца, играющего с сыном!

О, мамы вскрик над белой похоронкой!

Не воссоздашь такого наяву! ...

Бегут к бульвару весело мальчишки.

У вышки парашютной на асфальте

Команды выясняют отношенья

В баталиях футбольных ежедневных.

За парапетом каменным полоска

Сухой земли, где можно сбросить майку

И осторожно влезть в морскую воду,

Комки мазута отогнав руками.

В который раз с тебя слезает кожа

От солнца, что печёт немилосердно,

От ссадин, трещин, цыпок и царапин,

От керосина, коим отмывает

С тебя мазутные разводы мама,

С волос белёсых и худого тельца.

День бесконечен. Полная свобода.

В твоём распоряженьи целый город,

Жар тесных улиц и прохлада скверов,

Трамваи и пожарные бассейны.

Немножко только голодно всегда.

Мостки уходят от бульвара в море.

По ним они бегут с Ильёй в "купалку":

Кусочек отгороженного моря

Со дном, покрытым скользкими досками.

Сооруженье дом напоминает.

Внутри него от крыши и до моря

Как бы квадратный вырублен колодец,

На дне которого ликуют ребятишки.

Ребята посолиднее на крыше, -

Где солнечный солярий, - загорают,

Во все глаза с восторгом наблюдая

За теми, кто подходит к краю крыши,

"Солдатиком" иль "ласточкой" сигая

С семиметровой высоты в пучину.

Они не раз отчаивались сами.

И вдруг...Илья в крови всплывает кверху.

Машина "скорой помощи", сирена.

Три дня Андрей не видит дома маму...

Под клёном тем лет десять не стоял...

А это день рожденья Валентины.

Единственный наряд его начищен,

Сияют долго драеные туфли...

О, что за чудо в комнатах просторных!

Не знает глаз, на чём остановиться:

На книгах ли, шкафы забивших туго,

На мебели, картинах, безделушках,

Приборах на столе иль вкусных блюдах?

В каком же это классе? А, в девятом.

Девчатам по шестнадцать и семнадцать.

Без школьной формы просто не узнаешь

В смуглянках и блондинках волооких

Тех скромных учениц, что на уроках

Тихи, бледны, беспомощны и вялы.

А парни как галантны! И как ловко

Вальсируют, ухаживают! Видно

Не только в спорте и куреньи тайном

Они поднатореть уже успели.

Есть кроме книжек что-то на земле!

Какие руки нежные у Нины,

Как властно она ими подчиняет

И кружит его в вальсе, первом в жизни!

Учителей торжественна парадность,

На всех столах цветы, в глазах - улыбки:

Сегодня бесенята повзрослели

И растерялись от того, что больше

Им в школу приходить уже не надо.

Остались в прошлом мяч, друзья и книги,

А вера в сбыточность того, что пожелаешь,

Теперь должна вот в дело воплощаться,

А ты ещё не ведаешь - какое?

И кто подскажет выход твоим силам,

Бушующим, бродящим, беспредельным?

Ах, Боже мой! Какое было время!

Какие были люди, отношенья!

Какие глупые тогда мы были сами,

Не понимали всё и не ценили!

С в о й видит каждый милый детский сон.

Г Л А В А 2

Андрей по комнатам неспешно,

Проснувшись, целый час бродил.

С какой-то безнадёжно-нежной

Улыбкой память находил

Во всём, к чему ни прикасался.

Но и среди реликвий он

К тому, чем мрачно удручён,

Всё чаще в мыслях возвращался.

По-прежнему его терзала

Причина, что преградой встала,

Которой он не одолел.

Так что ж там всё же помешало?

Он машинально в микрофон

Сказал: - Алло! Её нет дома! -

И вдруг услышал в телефон

Полузабытый, но знакомый,

Слегка с картавинкой, акцент

По парте школьной с ним соседки,

Премилой хлопотной наседки.

- Неужто это ты? Привет!...

Я что? Приду, куда велишь.

Сама-т, со службы убежишь?...

Ах, да! Сегодня воскресенье...

Заскоки?... Верно говоришь... -

День получает очертанья

В делах, заботах и трудах,

Общеньи, встречах, ожиданьях,

В путях-дорогах и в бегах.

Когда ж ты в отпуске - нарушен

Привычной жизни ход и ритм.

Один судьбу благодарит,

Другой, - бездельем оглоушен, -

Не может свыкнуться никак

И с бега перейти на шаг.

Вот к ним Андрей и относился,

Неделей первою томился,

Пока занятье находил,

За коим отпуск проводил.

Он бесконечно был доволен,

Что встретит в этот день друзей,

С которыми учился в школе.

Вот только что за юбилей

Они надумали отметить?

Бог мой! Минуло десять лет!

"У ресторана..." Так, банкет?

"Будь при параде, можешь встретить..."

Вот и разгадка недомолвок,

Его страданий заголовок:

Там будет Нина. "Не пойду!"-

Решает он, большой ребёнок.

Пока боролись "да" и "нет"

В смешавшемся воображеньи,

Вершили руки туалет:

Бритьё, мытьё и брюк глаженье,

Пропарили воротничок

Рубашки белой и манжеты,

Лоск наводили на штиблеты,

Вершили всякий пустячок.

Рационален, говорят,

Стал нынешний мужской наряд,

А станешь гладить, чистить-блистить, -

Минуты в целый час влетят.

"Да" победило. Было глупо

На эту встречу не ходить,

Нарушить обещанье грубо,

С друзьями не поговорить.

А Нина... Что же... Будет видно.

Ведь встречи с ней он сам хотел,

Ещё когда сюда летел.

Ребятам было бы обидно,

Что из-за юношеских грёз

Почти что в тридцать лет барбос

С собою справиться не может

И кость уединенья гложет,

Когда его собратья ждут

По детству милому минут.

Привычны стали параллели:

Когда спешишь - часы бегут,

А ждёшь - плетутся еле-еле

В кругах измученных минут.

Их относительность Андрею

Вполне знакома, почему

(Чтоб легче было ждать ему)

Он и затеял эпопею

То с гигиеной, то с "мундиром",

Посуду вымыл, пол в квартире,

Потом опять залез под душ -

Приятней нет занятья в мире!

Он, ожидая встречи час,

Завел Оскара Строка танго,

И с папиросой на палас

Улегся на пол. Уф, как жарко!

Крутились "Чёрные глаза"

Со страстно нежным саксофоном,

Звучащим за спокойным фоном,

Как время ждущая гроза.

Потом приятных скрипок хор

Описывал морской простор,

Вёл в "Неаполитанском танго"

Он с небом, солнцем разговор.

Полно тревожною надеждой

"Когда весна придёт опять".

И замерла от грусти нежной

"Мечта", которой вечно спать.

Томит, толкает "Ожиданье"

Найти, увидеть, полюбить,

Навечно обоготворить

Счастливый миг любви свиданья.

"Рапсодьи лунной" тонкий звук

Вступленья - разорвался вдруг

Громадой радости от встречи,

Как жизнеутвержденьем вечны

Блеск ожидания в глазах

И дрожь призыва на устах.

... Когда ты поступаешь с ходу

Из школы прямо в институт,

Из института - на работу,

Всегда, везде одно поют:

"Забудьте всё, что вы учили,

Отныне - всё наоборот.

Кто удивлён - закройте рот,

Мешает он. Вам говорили..."

Вступленье, в общем, впечатляет,

Сперва немножечко пугает, -

Но, - если уж по существу, -

Неправомочное бывает.

Пять лет науки он копал

В индустриальном институте,

Полсотню их забыл, как сдал.

Распределения распутье

Прошёл, как всякий середняк:

И то, и это предлагали,

И лишь в Баку не оставляли.

Что ж. С матерью решили так:

Долг государству платежом

Сполна вернуть. А уж потом

Само собою видно будет,

Как дальше жить своим умом.

Конечно, мать могла бы связи

Свои старинные привлечь,

Оставить сына, только разве

Сумеет тем она отвлечь

Его от милой сердцу Нины,

С которой дружат столько лет,

Да что-то проку в этом нет,

Одних страданий середина.

И мать решила: едет пусть,

Авось, развеет свою грусть.

Любовь прекрасна, коль взаимна.

Чем чахнуть в безответных гимнах,

Пусть привезёт невестку ей, -

В России девушки бойчей.

Ну что ж? Россия - так Россия.

Уже не раз он побывал

Среди полей под небом синим,

В лесу у речки ночевал.

На златоглавое бессмертье

Её соборов и церквей,

Деянья прошлые царей

И славу потускневшей меди

С благоговением потомка

Взирал восторженно и долго.

(Где ни таскал он свой рюкзак -

Туриста вечную котомку!)

Он повторил обратный путь,

Которым мать в Баку попала:

Чтоб ветра крепкого хлебнуть,

До дурноты чтоб укачало.

Чтоб среди тихих берегов

Веков вобравшей мудрость Волги

Все утопить любви осколки

И путы всех её оков.

Ан, вышло всё наоборот:

Спокойно морем он плывёт,

А Волгу ветер баламутит,

Утихнет - дождик нудный льёт.

Пришли. Его земля встречает,

Которой вечно не везёт:

Всё что за год она рожает,

На ней сгорит или сгниёт.

КБ - на городских задворках.

Бараки - со времён войны

Приземисто сотворены.

А населения в каморках!

Под общежитье новый дом

Недавно сдали, но и в нём

Разнокалиберным народом, -

Женатым, замужним, свободным, -

Все комнаты заселены.

М-да! Где-то люди жить должны.

Чем больше времени в дороге,

Тем, право, толку меньше в том.

Привязан к месту, как в остроге,

Под вечер, ночью, утром, днём.

От мыслей нудно отвлекает

Обыденная суета.

Надоедает пустота,

Что мерно душу заполняет.

С одолевающей дремотой

Бороться - никакой охоты.

Когда ж печалью удручён,

Дорога - хуже эшафота.

Но вот на место попадёшь,

Других людей увидишь лица,

Их быт и нравы познаёшь, -

Равно в деревне иль столице, -

Невольно щёлкнет автомат

Сравненья с тем, что ты оставил,

И комплекс местных норм и правил

Подчас с твоим былым не в лад.

Но... удивлён, не удивлён -

Три года здесь пробудет он,

И ни минуточкою больше.

Уж слишком он в Баку влюблён.

Прошли вступительные речи.

Подписки и инструктажи.

С "наоборот" знакомым встречи.

Андрей уткнулся в чертежи.

Пока он плыл, искал и бегал,

Чтоб в общежитие попасть,

А после отсыпался всласть

В тиши добытого ночлега,

Он, вроде, время не имел

Подумать, что найти сумел

В себе незнаемые силы

Покинуть мать и город милый,

Чтоб безответную свою

Любовь убить в чужом краю.

Теперь ему спешить - куда же?

Он документы ворошит,

Листами синек и бумажек

Сосредоточенно шуршит.

Себя на мысли снова ловит,

Что не вникает в дела суть,

Что полонит-то душу грусть

С воспоминаньем наготове.

Отвлечься чем он ни решает,

Упорно память воскрешает

До боли милое лицо.

И мыслям он уж не мешает...

... Что мог о ней он вспоминать?

Была девчонка как девчонка:

Почин толковый поддержать

Умела быстро, споро, звонко.

Легка, как птица на подъём

В любое время года, суток,

Любитель песен, смеха, шуток,-

Всего, чем радостно живём.

Как многие - стройна была,

Как молодость сама - мила,

И, как положено, по сроку

Весной-красною расцвела.

Она с компанией в походы

Любила ездить далеко,

Где глушь и красота природы,

И стынь воды, и молоко

Туманов росных по низинам,

И заколдованный рассвет,

Мохнатых звезд холодный свет,

И пики гор, и рек стремнины,

От радуг капель мириад

Цветной грохочет водопад,

Пустынность дикого прибрежья,

Соединившего небрежно

Плацдармы гальки и песка,

Травы и леса возле скал.

0x01 graphic

Не помнит он уже, как Нина

Переметнулась на туризм:

То ль надоели ей "вершины",

То ль не для женщин альпинизм.

Но перестали быть ей горы

Молитвой, духом, целью, сном, -

Ради чего-то и живем,

И все ведутся разговоры.

К Андрею подошла: - Попробуй?-

- Паломником к Господню гробу? -

- Есть интереснее места,

Когда их разглядишь подробней.

Так завтра за тобой зайдут? -

- Ого, какой прелестный натиск!

А вдруг я вам не подойду? -

- Не дрейфь, там все свои собрались.

Вопросов больше нет? Пойду. -

Андрей вдогонку хочет бросить,

Что не пойдет он, пусть не просит,

И ... вместо этого: - Я жду! -

Сказал ей вслед. И с той поры

Над ними вместе мошкары

В походах много накружилось,

И ливень не один накрыл.

В кругу друзей давнишних Нины

Андрея приняли легко:

Невзгоды переходов длинных

И неустроенность всего,

Чем быт туриста приукрашен,

Андрей молчком переносил,

К себе вниманья не просил,

И прихотями был не страшен.

Он раньше знал из восьмерых

Всех трех девчат, парней двоих.

Гитара сблизила с Вадимом

В напевах стороны родимой,

С "Котом" скурил их табачок,

И только с Шуркой был молчок.

Есть много прелестей в походах

По вечно милой стороне,

Когда и въявь и мимоходом,

Под солнцем или при луне,

В туман и дождь, под снегопадом,

Средь тишины, под ветра вой,

У речки малой и большой,

У берега, где волн армады,

В горах, лесах, степях - повсюду

Родного края видишь чудо:

Приволье, ширь, размах, простор

Под напряжённым жизни гудом.

Всего, казалось бы, пустяк, -

Что надо взять с собой в дорогу.

Но так трещит по швам рюкзак

(Предмет сопутствия восторгу),

Что еле-еле ты стоишь

Под полусотней килограммов.

Какие там уж панорамы,

Когда ты Бога костеришь,

Себя, друзей, девчонок тож,

Чью долю на себе несёшь,

Тот день, когда ты согласился

Идти опять. И вот - идёшь.

Прекрасно - засветло добраться,

Палатку туго натянуть,

И с аппетитом рассчитаться,

И подобрее стать чуть-чуть.

Сегодня ты уже беспечен.

С закатом затухает день.

Стремительно густеет тень,

Мелькает сумеречный вечер.

Чернеет небо на глазах,

Крупнеют звезды в небесах,

И в дрёму клонит уж природа.

И тут костёр, - душа похода, -

Весёлых искр утишил спор, -

Гитары слышен перебор.

Всего с десяток деревяшек,

Да струн с колками шесть иль семь, -

Но ночью над костром горящим

Нехитрый инструмент совсем

Приобретает власть иную,

Чем над застольями в домах,

Где всё веселье впопыхах,

И всё без песен зелье дуем.

А песни сладким баритоном,

Сопрано, хриплым козлетоном

Певец модняцкий подаёт

С пластинки иль магнитофона.

Многозначительно молчит

С тобой природа на свиданьи,

И философствует в ночи

Нетронутое созерцанье.

И стоит руку протянуть -

Звезда окажется в ладони,

Холодным светом душу тронет,

Вселит космическую грусть.

Среди торжественной тиши

Огонь извечный труд вершит,

Игрою бликов повторяя

Сполохи трепетной души.

И вот - тот унисон настройки,

Два-три арпеджио, баррэ,

Аккорд созвучный, пряный, стойкий.

И пауза - призыв к игре.

И не откликнуться - не можешь:

Там подпоёшь, здесь - подмычишь,

Красноречиво промолчишь

Или припев баском умножишь.

Тебя вне этой песни нет,

Как нет прекраснее тенет,

Чем этот плен волшебный звуков

Прадедов песен или внуков,

Сопровождаемых игрой

Душой настроенной струной.

Андрей знавал немало песен,

Но всё-таки сперва молчал.

Смотрел и слушал с интересом,

Непроизвольно отмечал

Душевность и сердечность связи

Того, о чем турист поёт,

С тем, что он видит, чем живёт,

Над чем смеется, как проказит,

Как крест несёт туризма кары

Под солнцем, в непогодь и хмару,-

И в песню всё переложив,

Поёт об этом под гитару.

Да не нахохлится турист! -

Всё в его песнях говорится:

Вода мокра, а воздух чист,

Душа моя к тебе стремится.

Мелодия у них бодра

Или грустна, - вот-вот захватит, -

Но... где же ночь? Где благодать в ней?

Где запах дыма от костра?

Иль авторы их, хитрецы,

Слепили тесто для мацы,

А каждый, мол, себе отмерит

Ванили, перчику ль, сольцы?

Чуть трогая в обычной жизни,

В походах песни те - звучат,

Их красота родной отчизны

Беззвучно будет выручать.

Людей извечное стремленье

Всю душу песне отдавать

И чудо музыки сливать

С высоким слова назначеньем -

Организует тот настрой,

Ту атмосферу над костром,

Когда нельзя не спеть о прошлом,

Походном, милом и тревожном,

Пусть даже, в общем, не сильны

Звучанье слов и дрожь струны.

Обычный голос был у Нины.

И в хор негромкий у костра

Он, разве что задором милым

Чуть выделяяся, врастал.

Когда ж дуэтом с Валентиной

Про ивушку, что у ручья

Склонилась тихая, ничья,

Она запела с грустью длинной, -

Не увлечённость - вдохновенье,

И не игра души - волненье

Легли на милое лицо,

И прелесть юности - смущенье.

Лишь много позже он поймёт:

Ничья - и в этом вся отгадка.

Ничья, хотя вокруг неё

Хватало тех, кто может сладко

Поговорить и чуть приврать,

Польстить уместным комплиментом,

Умело пользуясь моментом,

На самолюбии сыграть,

Под трель изысканных манер

Желанный совершать маневр.

А ей "до лампочки" был долго

Любой изящный кавалер.

Вчера в кино ходила с Кимом,

Сегодня пела - для меня,

Назавтра удерёт с Вадимом

Смотреть другие зеленя.

Махнёт в июле с Шуркой в горы.

И будет в августе с "Котом"

На побережье золотом

Вести у моря разговоры.

Кого-то включит к сентябрю

В свою ничейную игру.

Наш брат всегда ей интересен,

Покуда до известных песен

Он не дошёл. А как заныл -

Прощай, милок! - и след простыл.

Должно быть, проку нет в догадках,

Когда неопытен и юн

Даёт им цену без оглядки

Бескомпромиссности трибун.

Он видит белый цвет и чёрный,

Весь мир - сплошные полюса.

Любовь - лишь в алых парусах,

А неприязнь - навек, бесспорно.

В максимализме непреложном,

Истолковав неосторожно

Поступок, взгляд и слова смысл,

Готов на вывод, часто ложный.

Гонять ли мячик во дворе,

Бежать ли, не спросившись дома,

На свалку, что на пустыре,

С задирой драться незнакомым, -

Среди мальчишек, как своя,

Была всегда на равных Нинка,

Дразнить которую "картинкой"

Не смели, кулачков боясь.

Ловка, сметлива и хитра,

Команду своего двора

Не раз в "сраженьях" выручала,

Смешна, белеса и добра.

Бесстрашье переняв мальчишье

И энергичности заряд,

Она страдала от затишья,

Где не шумят, не говорят.

В копанье женских дел стремилась

Внести весёлость, натиск, темп,

Любила спорт, палатки тент,

И красоту, что ей открылась

В походах по родным местам.

Товарищем была парням,

Подруг не очень понимая,

Когда секреты поверяя,

Ей лишь о внешности мужской

Они сюсюкали с тоской.

С её улыбкою жемчужной

Навряд ли кто соединял

Девчонки с парнем чистой дружбы

Полузабытый идеал.

В ней летаргически дремали

Высокой страсти голоса,

И лишь природы чудеса

Её глаза воспринимали.

Был в приглашении на танцы

Ей лишь предлог, чтобы размяться,

А если с парнем шла в кино,

То не за тем, чтоб целоваться.

Догадки "верные" подруг

Она высмеивала мило,

Своих парней широкий круг

Она по-равному любила.

Пока "идейной" ярлычок

У них за ней не закрепился,

На Нинку долго Шурик злился,

Ким ревновал так горячо,

Вадим мрачнел и забывал

Слова из песен, что играл,

А "Кот" насмешливо-спокойно

Безостановочно болтал.

Андрей с "художествами" Нины

Ещё со школы был знаком:

Тогда она "ходила" с Кимом,

А чувства спали ещё в нём.

Поздней он стал бороться с ними,

Но мир студенческих забот:

Учёба, книги, дружба, спорт -

Не заслонили её имя.

Ни в лицах миленьких девчат,

Что ожиданием ловчат,

Ни в постных, словно лик иконы,

Ни в прочих, коих миллионы,

Замены не увидел он.

А может, всё же не влюблён?

Ещё теплынью воздух дышит,

А лес уже позолотел

И первый лист роняет с "крыши",

Чуть ветерок зашелестел.

Вот снова тихо и спокойно,

Величественно, высоко,

Прозрачно, вольно, далеко -

Всё удивления достойно.

Осенней прелести оковы

Под отчим небом васильковым

Неповторимостью своей

Для сердца будут вечно новы.

Трещит, сгорая вмиг, сушняк,

Неторопливые поленья

Не разгораются никак -

Дай им сперва тепло и время.

Но вот горят. Сильнее жар.

Отодвигаешься подальше.

Тепло - приятно в жизни нашей,

Губителен вблизи пожар.

Андрей жалел уже о том,

Что стали для него теплом

Походы эти вместе с Ниной,

"Пожара" схваченный огнём.

От первого агитсвиданья

Тогда второй сезон пошёл.

Сбылись невинно "предсказанья":

Вадим, и Ким, и "Кот", Терскол.

Она такой же оставалась:

Как в песне ива у ручья,

Была она ещё ничья

И дружбе только поклонялась.

И тут разбился Крымов Ким.

Она страдала, словно с ним

Была женою наречённой.

Смешалось все в ней. Обречённо

Всего вокруг себя бежит,

В бреду горячечном лежит.

Андрей болезненно воспринял

Такую вспышку бурных чувств.

Неужто скрытна так богиня,

Так незаметен был союз?

Возможно ль так вот притворяться,

С другими время проводить,

Чтоб избранному досадить,

Заставить ревностью терзаться?

Жива - придет выздоровленье,

Остынет самоисступленье,

Затянет рану на душе -

Не будет светопреставленья.

И через месяц видит он

Предсказанную, вроде, правду:

Опять Вадима баритон

Несёт покойную отраду

Знакомой песней для неё.

Она (как прежде?) ей внимает,

Хотя и чисто подпевает...

На ветках голых вороньё

Раскаркалось на целый свет,

Невыносим его фальцет,

Несчастье яро предвещая,

Кружит его кордебалет.

Когда бы память человека

Не забывала ничего,

Лишь горе до скончанья века

Обуревало бы его.

Но надо жить. С восходом новым

Спешить, успеть, найти, решить.

А дров в костёр не подложить -

Он станет только тлеть багрово,

И неизбежно угасать.

От ветра могут заплясать

И искорки над ним, и пламя

На миг... Без Нины и без мамы

Он будет где-то там один

Блюсти душевный карантин?

...Гимнастика на производстве

Сперва новинкою была,

Потом под оком руководства

Примерно года три жила.

Потом ответственный инструктор

Был добровольным заменен,

А вскоре стал блюсти канон

Зарядки только репродуктор.

Как только марш звучал бравурный,

Кто книжку доставал культурно,

Кто двигал шашки, чаевал,

Кто шёл в курилку к дымной урне.

Андрей, от мыслей отвлечён,

Тогда не понял в изумленьи

Вокруг возникший Вавилон,

Болельщиков столпотворенье.

Часы стоят? Уже обед?

Но... голос бодрый раздаётся,

Андрей сам над собой смеётся,

Вскрывает пачку сигарет.

В курилку тянется народ,

Неторопливо речь ведёт

О том о сем, десятом-пятом,

Что было, есть и что грядёт.

Узнать здесь можно и услышать,

Чем человечество живёт,

Как мир бурлит, чем фирма дышит,

Любого смака анекдот,

Кто с кем в амурах незаконных,

Кто продаёт автомобиль,

Кто сколько рыбы наловил,

Чего "набрался" у знакомых.

Какие нас реформы ждут

Подробно сообщалось тут.

И случаев не наблюдалось,

Чтоб предсказанье не сбывалось.

Народ шутливо сей "конгресс"

Назвал "Агентство ОБС" ¹⁾.

-- - одна баба сказала

Самостоятельность вкушая,

Андрей доволен был сперва.

Моралей-правил не внушают,

Во всем себе ты - голова:

Быт, спорт, питание, одежда,

Круг интересов и людей,

Начала жизненных идей,

Сравненье нынешнего с прежним.

Прелюбопытнейшие факты

Сопоставлений и контактов

Суровой правды бытия

С прекраснодушием трактатов.

Он незаметно проходил

Общежитейскую науку:

Гуляли - до победы пил,

По будням грыз сухую скуку.

Участвовал почти во всех

Спортивных состязаньях местных,

Мероприятьях интересных

И нудных. Множество прорех

Заткнул усердием своим

В делах, что чаще молодым

В культурно-массовой работе

Одно навесят за другим.

Девчонок шумному кагалу

На праздниках и вечерах

Вниманья уделяет мало

Душевной раны патриарх.

И вместо талии с гитарой

Предпочитает быть в руках.

Начнутся танцы - он в бегах,

Иль курит с кем-нибудь на пару.

Дотошен был прекрасный пол,

Но острых шуток частокол

Обескураживал ретивых,

Самолюбивых и ревнивых,

Пошли догадки среди них,

Что не созрел пока жених.

Дел продолжая изученье,

Андрей подумывал о том,

Заветном, крупном порученьи,

В котором с молодым огнём

Его умение и знанье,

И жажда приложенья сил

Начнут отдачу приносить,

"Крепить общественное зданье".

Сейчас, конечно, лишь аспекты,

Обоснованья там, эффекты,

Потом задачи покрупней,

А там и новые объекты.

- Андрей Иваныч! Можно Вас?

- Я слушаю. - Вы не могли бы

Нас выручить? Пришёл приказ,

Хоть пой, хоть возноси молитвы. -

Андрей глазами пробежал:

"Мужчин... на стройку... от отделов..."

Подумал: "Вот тебе и дело..."

Но, помнится, не возражал.

Да и какой найдёшь предлог?

При деле все, лишь он, как йог,

Всё от асаны изученья,

Застывшей, расплестись не мог...

Автобус их привёз под вечер.

В лесу у берега реки

Сгрузили инструменты, вещи,

Посуду, баки, черпаки,

Десятиместную палатку,

За ней четырёхместных три,

Баян, гитару, фонари,

И все постельные манатки:

Матрацев полосатых гору,

И одеял стандартных ворох,

Пятнадцать новых раскладушек,

И столько ж жёваных подушек,

Простынок-наволок мешок.

И в заключенье - бредешок.

Не забияка, не задира,

Не ферзь, а что-то от ладьи:

Одна суровость командира

Без справедливости судьи.

Таков на взгляд руководитель,

Лесной команды капитан,

За кульманом - политикан,

На стройках - властный повелитель.

Но в обстановке экстремальной,

Поспешной, нервной, ненормальной

Он просто был незаменим

Своею выдержкой моральной.

Едва автобус газу дал,

Голодные в рюкзак полезли,

Но чётким басом каннибал

Предупреждает всех, что если

Не поработать полчаса,

Застанет дождь (все усмехнулись),

Без чая будут (улыбнулись),

А потому - "ставь паруса".

Вам - стоек-кольев нарубить,

Палатки - здесь установить,

Вам - сушняка и дров побольше,

Костёр - тебе соорудить.

Андрей толковые команды

Сергея быстро выполнял.

Сомненье было, что нескладно

Про дождь Серёга привирал.

Постели все на раскладушках,

Всё на местах. Вскипает чай.

Гляди-тка, дождик застучал

Тихонько по лесным макушкам.

Наверно, каждый ощутил

Неловкость, что, ворча, творил

Все то, что требовал Серёга.

Но только выпили немного,

Как извинились вперебой.

Конфликта нет само собой.

Промозгли мысли и сопрели,

Занудный мелкий дождь висел,

Не прекращаясь, две недели.

И каждый третий день в кисель

Дорожной грязи погружаясь,

В совхоз за три версты пешком

Шагал дежурный с рюкзаком

За хлебом, скучно чертыхаясь.

Сегодня очередь Андрея.

В болотных сапогах Сергея,

В его накидке, он шагал

Под небом, что водою сеет.

Давно уж песен хоровод

И анекдоты надоели.

Тоска, тоска все душу рвёт,

И днем, и перед сном в постели.

Вполуха слушая ребят,

Бездельем вынужденным маясь,

Он, в прошлом тихо разбираясь,

Спокойнее глядит назад.

Но как спокойно понимать,

Что надо чувство оборвать,

Когда лишь им и бьётся сердце?

А если... взять и написать?

Он с этой мыслью и ввалился

На почту с полным рюкзаком.

И целый час с письмом возился,

Но скоро, убедившись в том,

Что кроме фразы: "Здравствуй, Нина!"

Ничто им не сотворено,

Оставил на потом перо.

Зато в дороге начал живо

В уме посланье сочинять,

Все эпизоды вспоминать,

Сближавшие их в атмосфере

Туристской жизни и доверья,

Их песни и огонь костра,

И как любовь его росла.

Найдёт, отыщет непременно

Язык любви свои слова,

Опишет ими совершенно

Свои священные права

На ожидание, надежду,

Призывный верности набат,

В котором пламенно звучат

Высокий дух и голос нежный,

И сбыточность простых мечтаний

Соединить существованье

Поэзии паренья чувств

И прозы будничных желаний.

Дышалось трудно от тепла

Лучей пробившегося солнца,

Поклажа стала тяжела.

Но лесом уж дорога вьётся,

Пахнуло дымом от костра.

Вот пленников дождя "именье"

Его встречает появленье

Солёной шуткой и "Ура!"

Обед давно готов-кипит,

Серёга всем руководит,

Гремит посуды алюминий,

Гвалт, шум и смех вокруг стоит.

Как дети, солнышку все рады,

До плавок каждый оголён,

Купанья первого отраду

И загоранья моцион

Прошли прокисшие ребята.

С мосточков новеньких Андрей

Нырнуть торопиться скорей.

"И стол уж сделали?! Орлята!"

Обед. Серёга держит речь:

- Я тут, ребята, уберечь

Сумел для случая такого

Всем понемножечку спиртного.

Надеюсь, завтра мы начнём

Работать, вот за это - пьём!

Весьма премилое местечко

Облюбовали для того,

Чтоб "Дом охотника" сердечно

Встречал уютом и теплом.

Неделя - сделали фундамент,

Из крупных блоков автокран

За пару дней весь дом собрал,

Играясь, штукатуры-дамы

Управились почти за сутки

Под хохот, песни, прибаутки.

Ребята баню возвели,

Беседку и "Отель минутку".

Работать было тяжело:

Темп страшен, но великолепен.

Нагнали время, что ушло

В дождях на солнечный молебен.

Как ужинали, - так "с копыт",

Кто за столом, а кто в палатке,

Кто у костра приляжет сладко

И полудремлет-полуспит.

Один Серёга рвёт баян,

И души у своих славян

Тревожит вальсом сладкозвучным,

И пляской огненной цыган.

Кратка у младости усталость.

Часок спокойно полежишь,-

Куда всё делось? Где осталось?

Ты у костра уже сидишь.

Уже подтягиваешь песню,

В огонь подбрасываешь дров,

Силён, могуч, красив, здоров...

А вот и гости... Интересно!

Платочки белые, как мел,

Лет по семнадцать, очень смел

У каждой взгляд. Присели обе:

- Мы тут блукали по чащобе

И к вам зашли на огонёк,

Вдруг да споёмся, паренек!

Сперва Серёга растерялся,

Потом с собою совладал,

На настроение поддался

И, кинув перебор, сказал:

- Конешно, бабоньки, споёмся!

Сейчас вот только гармонист

Сыграет для побудки твист

Или мамбо. Тогда проснёмся

Мы всей дружиной и сыграем.

А ну-ка, всем подъём, лентяи!

Прекрасный пол в гостях у нас!

Андрей, гитару! Заспиваю! -

Девчата в пресный быт внесли

Святую одухотворённость:

Цвета и запахи земли,

Открыли вновь в костер влюблённость,

Понятней стало, для чего

Звезда горит на бледном небе,

Чем воздух на заре целебен,

Чем лес таинственней всего.

И почему ночной порой,

Когда один с самим собой,

Так сердцу мило и тревожно

Перед грядущею судьбой.

Потом девчонок провожали.

И в шутку попросили спеть,

Мол, дескать, хватит, помолчали,

Пришёл и наш черёд глазеть.

Они запели. Над полями

Ночь вроде высветлилась вдруг,

Восторга радостный испуг

И восхищенье - душу смяли.

"Мети, метель вишнёвая,

Люблю его, смешного, я..."

Колдуньи тёмными глазами

Влекут к себе, стремятся сами...

"Он говорит: - Сойду с ума! -

Сойдёт не он, а я сама".

Она смотрела на Андрея,

Он на неё. В селе темно.

- Не выспишься. - Ещё успею,

Вон, видишь, там моё окно.

Спасибо вам за вечер песни.

Да только в толк я не возьму,

Что грустно пели? Почему?

Или о тех, кого нет вместе?

Она красива? Городская?

Нежней? Приятнее ласкает? -

- Не смотрит даже на меня,

Как ты, волнуя и пугая.

- И как же это я смотрю?

- Вот так, как смотришь. Обещая

Метель вишнёвую, зарю,

Дорожку длинную до края,

Где начинается рассвет,

Лежит роса, цветы смеются,

И руки быстро обовьются

На слово нежное в ответ.

- Горазд ты заливать, Андрей!

Но это всё ты скажешь ей.

А я пойду. Я ... устояла.

Ну, .... уходи же поскорей!

Чем я тебя околдовала?

Веснушки, рыжая, мала.

Что?! Первая поцеловала?

Я - первая? Да врёшь! Слова.

Неужто в первый раз, Андрюша?

Ах, как ты бледен, милый свет!

- В твоих глазах насмешки след.

- А ты хотел бы влезть мне в душу?

Давно, небось, уже женат,

А всё глазеешь на девчат.

Всё притворяешься несмелым,

А сделаешь мужичье дело

И, милуй Бог, скорей в кусты!

Постой. Андрей! Куда же ты?

Автобус им привёз на смену

С полдюжины других парней.

Свершили быстро гигиену.

И отобедали. Андрей

По дому гулкому проходит.

Неужто за двенадцать дней

Из цемента, песка, камней,

При, в общем-то, хилом народе

Был слеплен этот теремочек,

Где соберутся в вечерочек

Друзья-охотники на птиц,

Зверья, ну и, приврать чуточек?

Едва проехали село,

Автобус их остановился.

Шофёр искал, что подвело.

Народ курил, гулял, резвился.

Андрей почувствовал спиной,

Что кто-то смотрит. Обернулся.

Черт, далеко! Она! Рванулся.

Бежит. Идёт. Зачем, Бог мой?

Он подходил. Не знал о чём

Поговорить. Осталась в нём

Лишь пустота от недоверья

Той ночи с песенным быльём.

- Бежишь? - Всего-т, сто километров.

- К жене? - Да, пятеро ребят.

Боярские апартаменты.

Прислуга. Экипажи. Сад.

В гареме десять жен прекрасных:

Земфира, Катька, Лютфия...

- Молчи, дурак! Да что же я?

Андрей, не злись. Ну пусть напрасно

Я не поверила тебе,

И может быть, самой судьбе,

Которая давалась в руки...

- Посмейся с кем-нибудь от скуки

Как лаптем я хлебал борща.

Лопух, мол, городской. Прощай!

Дорога круто повернула.

Андрей увидел вдалеке

С пригорка Машенька махнула

Платочком беленьким в руке.

Она так машет, словно в город

Ненадолго он уезжал.

Себя он снова не сдержал:

Махнул в ответ ей, скупо, скоро.

Что было-то? Одно объятье

С единственностью восприятья,

Что дарит первый поцелуй?

Ну, первый, что за предприятье?

И всё-таки. Он понимал,

Что будет вечно помнить это:

Лица белеющий овал,

Глаза, струящиеся светом,

Всплеснувшуюся нежность рук,

Счастливое в груди волненье,

Неодолимое стремленье

К прикосновенью. И испуг

От трепетания в ответ,

Пронзающего на момент,

Когда нашли друг друга губы

И нем восторженный дуэт.

И это всё при первой встрече?

Какой же силою тогда,

Каким волнением сердечным

Впечатался бы навсегда

В сознанье, душу, плоть и память

Тех ощущений яркий миг,

Когда бы с тем, кто сердцу мил,

Тебя сумел он вместе сплавить?

... А может быть, наоборот,

Любовь счастливая берет

С призыва явного начало,

Когда реально прозвучала

Кантата встретившихся губ,

Иль взгляда нежной страсти глубь?

Почти с порога притащили

Его к начальству в кабинет

И, к удивленью, сообщили,

Что завтра, в этот же момент

Он должен быть уже в столице,

Помочь работу завершить.

Но очень-очень поспешить

Назад скорее воротиться.

- Что делать-то? - Всё-всё - на месте,

С бригадой вылетите вместе.

На сборы ровно два часа.

Идёт? - Всё будет честь по чести... -

... Толпою плотной окружен,

Движеньем, шумом ошарашен,

Растерян он и поражён

Той значимостью, что окрашен

В его глазах здесь каждый вид

Домов и площадей столичных,

Трамваев и такси обычных.

В метро спуститься он спешит:

Богов устроенный Олимп

Ничто в сравненьи перед ним,

Подземным чудом рукотворным,

Глазам представшим молодым...

На красоту не наглядишься,

Хоть сколько на нее глазей,-

Ни средь подземного затишья,

Ни среди гомона людей.

А вот привыкнуть... Видно, можно:

Скользнёшь лишь взглядом - и вперёд

В экспресс впрессованный народ

Несётся к целям бездорожью...

... У цели он? Да-да, Бог мой!

Он на старинной мостовой.

Здесь площадь Красная России,

Святых начал источник силы,

Мятежный дух родных сердец,

Отчизны гордость и венец.

СВИДАНЬЯ ПЕРВОГО

НЕМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНЬЯ

На пятилучьях звёзд Кремлёвских башен

Лежало небо мирно и спокойно.

Над крышею дворцовой трепетало

Полотнище алеющего флага

Свободно, широко и символично.

Венчая маковки под яркой черепицей

И купола сферические храмов,

Кресты в златом молебне возносились.

Бесстрастное отсчитывали время

Старинные часы на Спасской башне.

В массивных стенах узкие бойницы

Суровостью минувших лет темнели.

Краснел кирпич, расчерчивая формы

Бессмертных памятников русского народа.

Глобальностью истории вставала

Музея островерхого громада.

Талантливостью изумляла вечной

Василия Блаженного пресвятость.

А каждый камень исто русским был.

Не кровь ли павших в войнах лихолетних,

Замученных, казнённых - послужила,

Что нарекли тебя навеки Красной?

Ведь камни места Лобного белеют,

Брусчатка мостовой чернеет тускло,

А сочетаньем красок удивляют

Собор, шатры пирамидальных башен,

Дворец Кремлёвский за стеною бурой.

Не пламенем ли был патриотизма

Всегда твой клич для русичей окрашен

Вставать на бой с проклятым супостатом,

Покласть живот свой за родную землю,

Чтоб честь её спасти в кровавых сечах,

В победах воинскую славу приумножить?

А в бытность -вся заставлена нестройно

Лабазами, торговыми рядами,

И в межсезонной грязи утопали

Расшитый башмачок и грубый лапоть.

И надо всем тот терпкий русский дух.

Орлов двуглавых заменили звёзды.

В войне Гражданской сын с отцом упали:

Холм над одним уже сравняло время,

Другой - у сердца родины остался

В могилах братских Красного погоста

У стен Кремля, где голубеют ели,

Знамёна в мрамор каменные льются,

Парадные трибуны гостевые.

Ты цепенела в стылые морозы,

Как в тот январь, когда погост возглавил

Куб деревянный с жутким стоном "Ленин".

Седыми стены в изморози были,

От траурных знамён ты почернела,

Не понимая то, что происходит.

Построило катящееся время

За Ильичём в Гранитную шеренгу

Соратников-соперников плеяду,

По разным курсам шедших к общей цели,

Виднеющейся там, где горизонт.

Стать Мавзолей архитектурным центром

Был призван этой площади Великой.

Построен весь из красного гранита.

Как траурною лентой опоясан

Волынским сочно-черным лабрадором.

Но скорбные тяжелые мотивы

Побеждены преобладаньем цвета,

Струящегося с алой облицовки.

Частей горизонтальных величавость

Достигнута ритмическим повтором

И блеском вертикальных строгих граней.

Объёмных масс тяжеловесных поступь

Устремлена в движеньи явном кверху -

Монументальность рядом с простотою.

Горит кварцитом псевдоним великий,

Весь облик усыпальницы пронизан

Торжественною скорбью по идее,

Невоплощённой гением при жизни...

В союзники не взявшим русский дух?

От Спасской башни церемониально

Парадный шаг печатал разводящий,

За ним ступали двое караульных,

Блестя штыков отомкнутою сталью,

Сливаясь в параллельном двуединстве

Движений, взмахов, гордости осанки,

Оружия наклоне и дыханьи -

Парад искусства выправки военной.

Напротив часовых у черной двери

Окончен марш. Звучит удар курантов,

Второй удар. Отточены и чётки

Шаги, приёмы, скорость, повороты.

Чуть слышен стук приставленных прикладов -

Пришедшие застыли часовые.

Почтительно-прекрасны ритуалы

В известном миру Вечном карауле,

Хранящим, может, мифы? Может, память?

Легенду? Мессию? Историю? Идею?

А может быть, тот самый русский дух?

Г Л А В А 3

Щелчок негромкий автостопа.

Андрей снял диск, перевернул.

Взглянул на время: - Ну и тёпа!

Ему пора, а он заснул! -

За пять минут одет, причёсан,

Записку маме написал,

Соседке старой ключ отдал,

Ответив ей на град вопросов.

Знакомым по двору девчатам, -

Как может только неженатый, -

Сказал неловкий комплимент,

И засмущался виновато.

И всё же рано вышел он

На ширь знакомых тротуаров.

Зашёл в цветочный павильон:

К мемориалу комиссаров

Принёс гвоздики и поклон.

Минуту постоял в молчаньи

У каменного изваянья,

Держащего в руках огонь.

Опять на Кировский проспект

Вернулся. Только на момент

Налево, к морю повернулся:

"Взглянуть? А почему бы нет?"

Дремала в полукружье бухты

До дна прогретая вода.

Над нею жёлтым перламутром

Слепило солнце. Ни волна,

Ни рябь поверхность не морщила.

Граница вечера и дня.

Полубезделья размазня,

Что вспоминаньям научила.

Особенно, когда вдали

Стоят на рейде корабли,

Сидишь ты на скамье под ивой,

Что тянет ветки так пугливо

К бассейну, где журчит фонтан, -

В наряде красочном султан...

... В апартаменты фирмы тихой

Андрей вернулся в тот момент,

Когда нет пусковой шумихи.

Очередной эксперимент

Закончен. В отпуск разбежался

Начальников большой отряд,

За ними начали подряд

И те, кто в августе старался

Дать отдых голове и телу.

Андрею наспех скинул тему

Начальник группы, объяснив,

Какие видит здесь проблемы.

По ним он планчик набросать

Советовал, потом "потрогать",

Так - "повертеть", сяк - "обсосать",

"Разгрызть" пытаться понемногу.

Андрей внимательно прочёл

Рекомендованные книги,

Вникал в полемики, интриги,

Понять пытаясь: что почём?

И тут учения пробел

Таким препятствием для дел, -

Рабочих, - сразу обернулся,

Что стыд его совсем заел.

Но, к чести, в злость он обратился.

И вновь к учебникам Андрей

Уже с нуждою обратился

За опытом минувших дней.

То штурмом, то упорством тяжким

Он вновь усваивал из книг

Чему когда-то только миг

Вниманья уделил однажды.

И лишь когда стал понимать

Кто, что и как хотел сказать

В статье журнальной иль проспекте,

В мудрёной книжке иль проекте, -

Вздохнул полегче: всё же он

Стал не в посудной лавке слон.

Пока бока начальство грело,

Андрей, закончив свой "ликбез",

Во всё, что "плыло" и "горело"

По сектору - дотошно влез.

С "лесными братьями" контакты

В делах рабочих поддержал,

Выспрашивал, совет держал,

"Жевал" моделей смысл абстрактный,

И практику их воплощенья

В "живых" конструкторских решеньях,

Где непременный компромисс

Всегда получит отраженье.

Сентябрь ударился в дожди.

Душа, как листья, поржавела.

И тут из отпуска "вожди"-

Горохом. Фирма зашумела.

Вновь заседательства страда,

Копанье брошенных вопросов,

В курилке шум разноголосый,

Рассказов длинных череда

Про горы, море, реки, лес,

Траву, цветы, края чудес,

Температуру и погоду,

Питанье, цены, интерес.

Потом весёлых впечатлений

Поток тихонько обмелел,

И отпускные треволненья

Забылись за текучкой дел.

Меж тем начальник группы Розов

Всё после отпуска болел.

Андрей опять один корпел,

Решая всякие вопросы.

Начальник сектора - молчал,

Андрей ему не докучал.

Два раза съездил на картошку,

Ничуть не сетуя на "Трошку".

И возвращаясь, снова брал

Взамен лопаты интеграл.

Начальник сектора Андрея

Закончил сельхозинститут.

Борьбой с безводьем, суховеем

Мечтал заняться он. Но тут

Его старинный друг-приятель

Сманил творить в иную новь:

На открываемое вновь

Техническое предприятье,

Куда спецов любых уклонов,

Хоть как-то с техникой знакомых,

Тащили, всё подряд суля,

Владей лишь "корками" диплома.

В той комнатёнке, что завод

Сперва "варягам" предоставил,

Сидели вместе целый год

И кто "пахал", и те, кто "правил".

Иерархическая смесь

Структурных звеньев приводила

К тому, что всем известно было

О всём, что говорилось здесь:

О состоянии работ,

И как готовится завод

К внедренью нового изделья

"Под сенью плановых забот".

Трофим молчал, работал, слушал.

И к техницизмам привыкал.

Как исполнитель - не копуша,

Приятель им не помыкал.

Напротив, вскорости квартиру

Трофиму выхлопотал он,

Пришла реформа - "батальон"

Людей, и власть - как командиру.

Тогда из ВУЗов к ним пришло

Студентов крупное число.

Вновь минул годик. Вивисектор

Сельтехнаук возглавил сектор

По компоновке тех машин,

Над чем кураторство вершил.

За время бурных становлений

И ежедневного труда

Язык "больших" постановлений

Им был изучен - хоть куда.

Приказы и распоряженья,

Технических решений смысл -

Над всем трудилась его мысль,

Вплоть до рабочих извещений.

Помучил он и интегралы,

Но видя то, что не играло

Их знанье в продвиженьях роль,

Жалел, что время потерял он.

Но основательно постиг

Согласований он приёмы,

Умение найти язык

В беседах, даже с незнакомым.

Магически мог отойти

От хлопотливой работёнки.

Свою подать довольно тонко.

Вопрос коварный обойти.

Значенье нужное придать

Тому, что он хотел сказать,

Да чтобы к месту прозвучало,

Да перед тем, кто должен внять.

Короче, будучи профаном

В глубинах знания машин,

Техническим политиканом

Трофим Иваныч стал большим.

Услышав мненья, возраженья

Других умов, других людей,

Наброски черновых идей,

Начальников соображенья,

Толкал его великий нюх

И к настроеньям острый слух

Дать руководству для решенья

Всегда такие предложенья,

В которых фирмы интерес -

И есть технический прогресс.

Валерий Викторович Розов

Любил свой Киев без ума,

Хранил в него вернуться грёзы,

Каб не семейная тюрьма,

Кабы не малая квартира,

Которой не найдешь обмен.

Долготерпенья рекордсмен

В разладе всё же не был с миром.

Хоть и болели постоянно

Супруга и дочурка Яна,

Хоть горько, в общем, здесь он жил

Пятнадцать лет с душевной раной.

Жена Валерке покупать

Для развлечения старалась

Всё, что он мог бы пожелать,

Чтоб горечь быта заслонялась.

Сиамский кот, велосипед,

Прогулочный туристский катер,

Пёс фокстерьер, ружьё, эспандер,

С коляскою мотоциклет.

Он увлекался всем шутя,

Штурвалы и хвосты крутя,

Семейство редко здраво было,

То мать болела, то дитя.

В последний отпуск ездил в Киев

Один Валера, без семьи.

В большой родительской квартире,

Где жили мать с отцом одни,

Как в детстве всё, а не сегодня,

И так же всё в чехлах кругом,

И снова упрекают в том,

Что-де, женился он, негодник,

Без разрешения отца.

И вдруг всегдашняя овца

Так обрывает разговоры

И зачерствевшие укоры,

Что от враждебности родных

Бежит к своей семье больных.

На этот раз сменились роли:

Жена сходила за врачом,

Всего Валерку искололи,

Чтоб боль пропала под плечом.

Потом изрядно надоели

Лекарства, книги, тишина,

В заботах суетных жена,

И одиночества недели.

В рабочий полдень сослуживцы

С ужасным ассорти гостинцев

Ввалились как-то навестить,

Поведать новости столицы.

Ещё больничный не закрыв,

Валера выполз на работу.

За долгий скучный перерыв

Здесь мало изменилось что-то.

Но громы всех сельхозработ

Уже над группой отгремели.

Всяк исполнитель был при деле,

Хоть не туда иной гребёт.

В "Агентстве..." мирный разговор:

Рыбалка, авторский надзор,

Перетасовки в руководстве,

Меж двух начальников раздор.

Валера взял отчёт Андрея:

Забавный пыл, неточность фраз,

Но, - черт возьми! - видна идея,

И хватка, да и цепкий глаз.

Подробней начал разбираться:

Пристрастно карандаш гулял,

Следы пометок оставлял,

Где есть причины сомневаться.

Пока Андрей разобъяснял

Откуда, как и что он взял,

Валера радовался: в главном

Андрей был прав. Теперь как с равным

Есть с кем работу разделить,

Чтоб что-то путное творить.

Иван в зачине русской сказки

Обычно назван дурачком:

На положении "савраски"

Он тянет всё хозяйство, дом.

Пока учёные лентяи

Соображают, что и как,

Уж дело сделает дурак,

Задаром время не теряя.

В трудах попутные вопросы

Решит мозолистый философ.

И - глянь! - богат стал и жених,

Оставив умников-то с носом.

Далёки ль эти времена

От современных институтов?

Сума учёности полна,

А всё поныне почему-то

Закваска Ванина нужна,

Терпенье, мужество и воля,

Чтобы в рытье познанья поля

Была душевная нужда.

Презренье было к типу врак,

Что я - начальник, ты - дурак,

И равнодушие к наскокам

Перестраховочных атак.

Как социальное явленье

Другой ли нынешний дурак,

Тот, кто в субботу, воскресенье,

По вечерам - за просто так

Несёт ответственности бремя

И выполняет план и срок

Форматкой чертежей и строк,

Забыв про всё на это время?

Что ставит он в противовес

Работе? Шкурный интерес?

Иль жажду большего оклада?

Иль послушанье слову "надо"?

Или эклектика всего

Порою давит на него?

Великий миг счастливых мыслей

О грандиозности трудов

Во имя блага всей Отчизны,

Её защиты от врагов,

Причастности к большим задачам,

Вплотную вставшим пред страной,

Решаемых сейчас тобой

И ждущим от тебя отдачи

Ума, здоровья, силы, нервов,

Моральных всех твоих резервов.

Читатель! Зря смеёшься ты, -

Так был воспитан он. Всё верно.

С живою жадностью вникал

Андрей в премудрости науки,

Всё чаще в тайны проникал

Проблемы повседневной муки,

Когда в критический момент

"Безвыходного" изысканья

Чуть начинал повествованье

Неясный первый аргумент.

Туманен и неуловим

Второй прошаркивал за ним, -

И вдруг, взмывал, как озаренье,

Тот самый, что неотразим.

Поклонник скорости работы,

Он изучил Фортран, Алгол ¹⁾,

Сам программировал расчеты,

За пультом все процессы вёл.

Столкнувшись с "ндравом" машинисток,

Машинописью овладел,

Резинкой, лезвием умел

Добиться качества "подчисток".

И не чурался документ

Вновь отпечатать на предмет

Того, чтоб лучше он читался

И правильно воспринимался,

Чтоб оформительский почёт

Познал чертеж или отчёт.

-- - языки электронно-вычислительных машин

Кляня осеннее ненастье,

Приятно ахнуть поутру,

Приход встречая полновластной

Зимы-хозяйки ко двору.

Искрясь, играет многоснежье

Покровов белого холста,

Безукоризненно чиста

Природа в девственных одеждах.

Торят тропинки пешеходы,

Гуськом идущие к заводам.

Бодрит морозец. На душе

Приволье, святость и свобода.

Андрею внове волшебство

Расписанных морозом окон,

Льда голубое естество,

Заиндевевшей ветки локон,

Гирлянды снежных проводов,

Горящий на щеках румянец,

И с горки мчащийся лукавец -

Огонь и жизнь средь холодов.

Как перед выходом на старт:

Приподнятость, лихой азарт,

Желанье темпа и движенья,

Усиленное во сто крат.

Он позже будет вечерами

Присматриваться, как в окне

Кружится белыми огнями

Метель в шуршащей толкотне.

И думать холодно и трезво,

Когда нависнет тишина:

Как там на родине она,

Ничья далёкая невеста?

В те ж дни, морозом опьянен,

Увлёкся резвым спортом он.

Учась кататься, массу шишек

Набил под смех толпы мальчишек.

Но вот движения ловки,

Послушны лыжи и коньки.

Пока идет согласованье

Иных проектов много лет,

Необходимости созданья

По ним машины - уже нет.

Возникли новые идеи,

Давно не существует спрос,

"Дитя" до старика дорос

При выходе из колыбели.

От инженера до министра

У всех в отчетах гладко-чисто.

Куда же время утекло?

Кто в роли иллюзиониста?

Обогащая арсенал

Приёмов сокращенья сроков,

Учёный голову ломал,

"Микитил" плановик жестоко.

Родили "График сетевой",

"Сквозной единый план созданья",

АСУП и КСУКП ¹⁾ (ура названьям!),

Но всё задаче ключевой

Решенья этим не дают,

Хотя и сроки не плывут,

Ход выполненья аккуратно

Соисполнители блюдут.

Порой сторонний наблюдатель

Навскидку корень зла найдёт

Там, где замученный искатель

Проблему "мнёт" который год.

И очень часто критик честный

Укажет правильно корысть,

Которой суждено загрызть

Любые планы... Если местный

Сиюминутный интерес

Свой не займёт в решеньи вес.

Увы, во времена Андрея,

Под покровительством жирея,

Промышленностью заправлял

И суд вершил безликий "вал".

1) - автоматизированная система управления

производством; комплексная система управления

качеством продукции

Всегда милы и чуть занятны

Экономисты среди нас:

Все - до копеечки - понятны,

А миллионы - про запас.

До удивления наивен

Порой бывает их вопрос.

Ан, глядь! Опять не удалось

Ответить точно феям милым,

Волшебницам рубля и сметы,

Цены оптовой элементов,

Соотношения затрат,

Обоснования проекта.

Любой из нас экономист -

Коснись до личного кармана,

А с государственным свяжись -

Безграмотнее басурмана.

По разуменью своему,

Да по незнанию вдобавок

Таких наделает заявок,

Что хоть сажай его в тюрьму.

Но... цифроманов от суда

Спасают долгие года:

Покуда выплывут убытки,

Виновных нету и следа.

В чужом хозяйстве разбирайся,

А про своё - не забывай,

Чтоб не заметило начальство,

Что любопытством через край

Обуреваем ты к предметам,

Не занесённым в личный план ¹⁾.

Короче, лезь в чужой туман,

Но помолчи, дружок, об этом!

А впрочем, почему чужой?

С экономистом не межой

Разделены мы по работе,

А тем, что часто не находим

Единой цели и задач.

А языка? - хоть горько плачь.

-- - форма учёта работы в 70-80-х годах

Машину сняли с производства.

Одним - трагедия идей,

Другим - ошибка руководства,

Казне - убытки с тьмой нулей.

Завалы списанной оснастки,

Идущей на металлолом,

С вчера проставленным клеймом,

С едва просохшей свежей краской.

Давили тракторные траки

Обшивку, двигатели, баки...

Металл стонал и скрежетал,

Скрипел, дрожал и, лопнув, кракал.

Приборы хрупали стеклом,

В лепёшку с хрустом превращались,

С землей иные целиком

До месива перемешались.

Квалифицированный труд

Заводов, сотен предприятий

Анафеме стальных проклятий

"Законно" предавался тут.

Тупой технический террор,

Бессмысленный саморазор, -

Иные не нашел названья

Андрей, увидев тот позор.

Не любит техника эмоций,

Бездоказательных словес,

Идеей голою торговцев

И обещателей чудес.

Покуда практикам не в продых

Идею в дело воплотить,

Что кулаками молотить

И сотрясать с трибуны воздух?

Ты предложенье дать сумел,

Чтоб изменить теченье дел?

Обосновал его расчетом,

Согласовал его с заводом?

Толкал и двигал, убеждал?

Нет... Так о чем ты рассуждал?

Перевернулась в одночасье

Восторженность рабочих дней,

Утилизация матчасти

Прошлась-проехалась по ней.

Взъярённый трактор-инквизитор

Стоял в глазах. Он наползал

Громадой массы и терзал

Предписанные реквизиты.

Так в чём же скрытый смысл расправы?

И неужели нету права

Остановить тяжёлый ход

Махины изо стали ржавой?

- Да выбрось ты из головы

Такой пустяк, - сказал Валера, -

Здесь нет виновных, все правы,

Судьба ошибок в нашей сфере.

Заказчик изменил ТЗ ¹⁾,

Конструктор перепутал малость,

При испытаньях что сломалось -

Матчасть под трактор ХТЗ.

Да, жалко, что за разговор?

Но чуть не каждый наш прибор

Не для широкого внедренья,

Быстрей и проще их разор.

Внедрить в народное хозяйство

Идеи, вложенные в них?

А выгодно ль для государства

Такое разглашенье их?

В одном - решенье уникально,

В том - нет патентной чистоты.

Не знаешь: выиграешь ты

Иль проиграешь капитально.

И слишком трудно подсчитать

И предпочтение отдать

Тому иль этому решенью.

Вот потому в том положеньи,

Какое есть, застыл вопрос.

Я, хоть немного, ясность внёс?

-- - техническое задание

- Не спорь с пожарником, охраной,

И свято соблюдай режим? -

Валера усмехнулся: - Браво!

Хотя вопрос-то - разрешим.

Но кто-то ж изучить всё должен:

Проблему знать, друзей, врагов,

К защите быть всегда готов,

Да чтобы каждый факт изложен

И подтверждён был массой справок,

Анализом, ценой поставок.

Ты инженер. Брехня и лай -

Удел пустых крыловских шавок.-

"... Умён, кто знает, что и как

В контрастах службы инженера,

Предвидит трудность и пустяк,

Познанья миг и век неверья.

Пусть в нём желанья часто нет

Идти в предвиденные чащи,

Средь буреломов настоящих

Искать предсказанный рассвет.

Пусть потихонечку не раз

Он на вопрос смотрел в анфас,

И в профиль тоже досконально, -

Пусть ждёт, когда придёт приказ.

Зачем трепать напрасно нервы

На убеждения людей,

Что надо ж быть кому-то первым

В реализации идей?

Зачем на лицах руководства

Кривые мины отмечать,

И на вопросы отвечать

Одни и те ж в пристрастном сходстве?

Краснеть, потеть, стоять молчком,

Быть выскочкой и простачком,

Казаться прытким хвастунишкой

И чувствовать себя воришкой,

Отнявшим время у "богов"

Для дел, не стоящих того.

Куда приятней, если в деле

Придёт великая нужда.

Бежит начальник угорелый:

- Пожар! Горим! Ко мне! Сюда!

Приказ! План-график! Разработать! -

А ты смеёшься про себя:

- Ишь, как забегали-то, а?

Успевши столько лет ухлопать

В пустопорожних разговорах,

Откладываньях, мелких спорах,

В желании "спокойно жить",

В глушеньи совести укоров.

Найдёшь в столе черновики,

Давно охаянные всуе,

Внесёшь поправки и штрихи,

Изменишь формулу иную.

Товарищей старинных след

Пойдёшь искать с горячей вестью,

Что дело, начатое вместе,

Сумятицу пробило лет.

Всё заверти?тся колесом.

Как твой любой совет весом.

С каким вниманьем руководство!

Величье дел, спокойный сон..."

Примерно так хотел Андрею

Валера проповедь дочесть,

Но... воздержался как-то ею

В неопытную душу лезть.

Зачем гасить ума порывы?

А преждевременности вред, -

Покуда опытности нет, -

Покажет неизбежность срывов

Пусть подготовленных затей,

Пусть обоснованных идей,

Пусть и предметных возражений

С тьмой конструктивных предложений.

Покуда дело не горит -

Блаженным сном начальство спит.

Нет без причины воздержанья.

Подспудно помним мы о том,

Что понуждает нас к молчанью,

Коль честно мы себя ведём.

Причина может быть не злая,-

Которая закрыла рот, -

И может быть, слегка скребёт

В душе. Но дело своё знает.

В Валере не было отваги

Скрестить в бою с начальством шпаги,

Терпенья - делом убеждать,

Поднять забрало - до бумаги.

Гордыню девственно храня,

Привык работать он спокойно,

Реализации возня

Им чтилась делом недостойным.

Святое дело - предложить.

А дальше всё - от руководства:

Считает важным беспокойство -

Наверх сумеет доложить.

Там разберутся, что к чему.

И если скажут: быть сему,

То всё пойдёт без промедленья,

И круг замкнётся по уму.

Круг замыкался. Это было.

Но не совсем, как он хотел.

И радости не приходило

При разворачиваньи дел.

Дробили времени подковки

Идеи цельность, остроту, -

И всё гремело в пустоту,

Вплоть до разумной компоновки.

Решал одну из старых бед

За счёт него лихой сосед.

В вопросах, чуть недорешённых,

В проблемах, чуть неосвещённых,

Горела в целом без огня

Машина з а в т р а ш н е г о дня.

Обидны горькие упреки

В незнаньи дела существа.

Но минет день. Наступят сроки -

И просветлеет голова.

Необходимостью подстёгнут,

Любой изучишь фолиант,

Коль к делу всякому талант

Вдруг сам в себе найдёшь к восторгу,

Иль терпеливостью чугунной

Однажды тихой ночью лунной

Противный сердцу и уму

Добьёшь ты опус многотрудный.

Неизмеримо тяжелей

Понять, что жизнь не научила

Тебя ни мудрости своей,

Ни вере в собственные силы.

Ведь ты умел предугадать,

Но не хотелось осмеянья

Интуитивного дерзанья

И - научился отступать.

В угоду быту промолчал

О промахе, что замечал -

И вот цена приспособленья

Лежит на согбенных плечах...

Закончив в тягостном молчаньи

Полураздумье-разговор,

Они, как будто бы случайно,

"Не замечали" с этих пор

Дела и жизнь один другого.

Ужасно вежлив и смешон

Меж них официальный тон

Установился как основа

Во всём, где надо говорить,

Или совместно обсудить

Текущих дел столпотворенье,

"Весёлых" смежников творенье,

Цифири в сводках допусков

Иль расписанье отпусков.

"Агентство..." вдруг заговорило

О том, что скоро юбилей.

Пятнадцать лет уж пробурлило

С тех первых жарких летних дней,

Когда... Тут каждым вспоминался

(Почти как школьный первый класс)

Неповторимый первый раз,

Когда он с фирмой повстречался.

Что за рассказ без вдохновенья,

И что за факт без подновленья

И безобидных приукрас?

Вот слушать их - нужно терпенье,

Чтоб разобраться, что к чему,

Друг другу противопоставить

Рассказов разных кутерьму

И приблизительно представить:

Как начиналось всё с нуля,

Как продолжалось, развивалось,

Окрепло, выросло и сталось,

Кто за штурвалом был руля,

Кто управлял и щупал курс,

И сил рассчитывал ресурс,

Предвидел скалы, мели, рифы,

Принять решенье был не трус.

Не так уж сложно в это время

Всю подноготную узнать:

Вскочив в воспоминаний стремя,

Ударилась в столбцы печать

Отделов, комплексов и фирмы.

Везде восторги, ахи, стон

(И похвальба со всех сторон

Порой без всякой лезет ширмы).

Не очень трудно уследить

Кому и кто хотел польстить

То каламбуром суесловья,

То жаром пышущей любовью,

Осанну пел и гимны од,

Иль вёл гипербол хоровод.

Василий разглядел фашиста

Через оптический прицел.

И выстрелил. Удачно. Чисто.

И изменился вдруг в лице.

В сознаньи гаснущем поплыло:

"Гад, ... тоже выстрелил,... успел..."

Об ветки стукаясь, летел

Василий в снег, глубокий, стылый.

Два снайпера одновременно,

Друг друга выследив отменно,

Стреляли разом из засад.

Фашиста смерть нашла мгновенно.

Неясно, сколько пролежал

Василий, истекая кровью,

Но от "старухи" убежал,

Чему обязан и здоровью,

И старшине, что нёс его

С "нейтралки" до своих окопов,

Врачу, который его "штопал",

И теплоте вокруг него,

Самоотверженности тех,

Кто покурить-то не успев,

Спасал для матери мальчишку

Без всяких шансов на успех.

Как бесконечны дни леченья...

Но наступил тот срок, когда

Он победил свои мученья,

России гвардии солдат.

А своего сломать чинушу

В военкомате - нету сил,

Списал-таки он Васю в тыл,

Не ставши просьбы его слушать.

Раз десять подан был рапо?рт

В надежде вновь попасть на фронт.

Вскрывал конверты он с волненьем,

Но вновь со ссылкой на раненье

Ему отходную дают.

Пришлось вернуться в институт.

Когда ему пришла повестка,

Он защитил уже диплом,

И армией уже Советской

Был завершён врага разгром.

Но выполняя спецзаданье,

Он срочно выехал в Берлин,

Догадкой смутною томи?м,

Дорожным длинным ожиданьем.

Что делать он теперь обязан

Во исполнение приказа?

Что послан он как инженер -

Не доходило как-то сразу.

Он ехал, ненависть храня

К врага поверженной столице,

Но не довёз её до дня,

Когда ступил в чертог убивцев.

Жестокость дикая огня,

Которой чуждо человечье,

И красоты трудов увечья,

Глазницы жуткие жилья.

Да, помнил он сгоревший дом,

Где брат с сестрою погребён,

Но не злорадством он охвачен,

Опять печаль и горе в нём.

Он понял цели стажировки,

Едва работа началась.

Чуть папок развязав тесемки, -

Технических задумок власть

Его надолго захватила,

Идей пленила простота,

Оригинальность, красота,

Величье разума и сила.

Как только мог такой народ

Фашизма прозевать приход?

Как гений техники и мысли

Мог допустить, чтобы зависли

Над миром свастика и меч,

И крематориева печь?

Василий Дмитриевич Волков

Вернулся через год в КБ.

Сказался опыт стажировки

На должности и на судьбе.

На вертикалях повышенья

Проходит год, за ним другой,

На пятом он, хоть молодой,

"Командует" подразделеньем.

Лет в тридцать пять выходит в Замы,

В разгар, когда получен самый

Большой ответственный заказ.

Вот тут его и вызвал Главный.

Шел тыща девятьсот ... год

Со дня рождения Христова,

Как он узнал, что Главный шлёт

Его в недальний край сосновый.

Там в городе большой завод

Постановлением Совмина

Изготовленье их машины

Освоить должен через год.

Чтоб производство направлять,

Документацией снабжать,

Ему предписывалось: срочно

Там филиал КБ создать.

Взвалив безропотно заботу,

Столицу кинул пионер,

Родных, жену, детей, работу,

Прохладный кондиционер.

И в тот казачий град помчался,

Где сосен светлые боры,

Река большая, комары,

И ... меньше крупного начальства.

Где предстояло собирать

"Опричников" большую рать:

Преуспевающих в талантах

Конструкторов и проектантов,

Умеющих считать, творить,

Чертить, печатать, говорить...

Как Волков расценил смещенье:

Как ссылку в дальний регион?

Все строили предположенья,

А точно знал один лишь он.

За сутки он устал в вагоне,

А тут ещё плывёт жара,

Узлы, цыгане, детвора -

Не протолкнуться на перроне.

Завод не встретил даже бричкой,

Пришлось поехать электричкой,

Порасспросить да поплутать,

Но прогулялся он отлично.

Посланцу первому Москвы

Завод отводит комнатушку,

Людей "ссужает" до весны,

Машину - ездить в злую стужу.

Жилья подкинули чуть-чуть -

И тут же список появился,

Весь на одном листке вместился -

Приятно было так взглянуть!

Составив фирменный "Устав",

Заявки в ВУЗы разослав,

Стал Волков набирать в "контору"

Лишь молодых со всех "застав".

И не ошибся. Как волчата,

Те кинулись науку грызть,

И от восхода до заката

Отдать работе рады жизнь.

Командировки. И колхозы ¹⁾.

Жильё. И первый корпус свой...

Порыв прекрасен - молодой,

Энтузиазм - в апофеозе.

Миг - пятилетие прошло.

Признанье медленное шло.

"Удельных" смежников ломливых

К упряжке общей терпеливо

Пристёгивал он день за днём:

Приказом, лаской ли, рублём.

-- - помощь сельскому хозяйству рабочей силой

Пока делами не скудеем,

Пока горим огнем идей,

Мы, старше став, не постареем

Душой и сердцем в беге дней.

Усвоив дело виртуозно,

Намного выросшая "рать"

Аванпроекты выдавать

По направлениям "бесхозным"

Навалом стала том за томом,

И перспективою толковой

Самостоятельных работ

Жила принципиально новой.

Проекты Главный принимал,

Кривя в усмешке доброй губы.

Василий Дмитрич начинал

Вести под новый корпус трубы.

Изделья Волкова прошли

Весь частокол экспериментов,

Проверки строгие экспертов,

И к испытаньям подошли.

Комиссий прибыли спецы,

Из Министерства удальцы.

Машина чётко запустилась -

Горды удачею творцы.

Читатель! Масса извинений,

Нигде не будем уточнять,

Что под машиной и издельем

Мы будем подразумевать:

Станок, турбину, кран подъёмный,

Комбайн, ракету, теплоход,

Иль беспримерный луноход -

В многообразии огромном

Изделий техники найдём:

Проекта - не единый том,

Эксперименты, испытанья,

Отчётные повествованья,

Материалы экспертиз,

Скреплённые содомом виз.

Мы все в гостях у этой жизни.

Покинул Главный белый свет.

Качнулся мир, а звуки тризны

Делам живых летят вослед.

Преемник первый был не в силах

Предшественника заменить.

Решаются его сместить.

И тут судьбе угодно было

На место Главного поставить

Его врага. Да предоставить

Тому безудержную власть

И курс менять, и дело править.

Тут бывший друг и отомстил:

Сперва охаяна идея,

Потом матчасть пошла в утиль,

Едва успели для музея

Спасти от ада черных дней

Последний экспериментальный

Макет. Он, как исход летальный

Незавершившихся идей,

Поныне всем - укором в том,

Что послужил бы при живом

Своём творце неповторимом,

С его энергией, умом.

С преемником нейдёт работа:

Проект в корзину загремел,

Второй - не показался что-то.

К министру Волков прилетел.

Чтоб темы собственной добиться,

Обоснования вручил.

Через полгода получил

Добро в своем соку вариться.

Соратников своих созвал,

Задачи новые назвал,

Заслушал много предложений

О перспективах их решений.

И третий корпус заложил,

Чтоб "ратник" опыт в нём вершил.

Свобода дела опьяняет,

И всё, что кажется не так,

На свой макар всяк исправляет:

Чудак, и умник, и дурак.

А как закончит измененья,

Посмотрит на отделов строй,

Перерасставленных собой,-

Поднимет брови в удивленьи.

И Волков клюнул на реформу,

Свою нашёл правленья форму,

Переиначил всё и вся,

Чтоб дело двигалось проворней.

Где первый - там и ...дцатый раз

Тряс расписание и штаты,

Чтоб выше проработок класс

И эффективность аппарата.

А исполнитель? Связи рвал,

В порядки новые вживался,

Сперва потел и обжигался,

Но человек ведь - привыкал.

И лишь повиснувший вопрос

В предметы спора часто рос,

Пока не вешали на "дядю"

Сей "не пришей кобыле хвост".

К тому моменту "бравой рати"

Уже на тыщи счёт пошёл.

Куда всех деть? Хоть строй полати

И взгромождай там стул и стол.

"Опричниковым воеводам"

Дай с новой темою людей,

Подпишет - просят площадей,

Так без конца. Беда с народом.

А тут с проверкой подошло

Изделий новых. И пошло,

Как в детской сказке: чёт и нечет,

Нечётный - губит, чётный - лечит.

Комиссий волны валом бьют,

Ни ах-, ни охнуть не дают.

Но всё на пользу. Научилась

Всему "опричникова рать",

Подзаковалась, чтоб в немилость

Ни там, ни здесь не попадать.

Формулировочкою ладной

Так скрутит, коль разинешь рот,

Что сам господь не разберёт:

Пошто тебе так жить накладно.

Фронты прошёл "опричник" стойкий

Картошки, свёклы, снега, стройки,

Был пахарь, копарь и косарь,

Официант, бармен за стойкой.

Но если надо - что роптать?

К тому ж прибавили оклады.

Сдан дом - квартир не сосчитать

(Ещё порядочка б сюда бы!).

Над морем дышит "Здоровяк",

"Уют" принял пансионеров,

А в самолётах пионеров

Везут чуть не на Слынчев-Бряг.

Указ издали - не ходить

Всем до обеда. Не будить

Соседей. Про курцов - особо:

Как класс на фирме изводить.

Поплыл жирок самодовольства.

И стала приходить пора

В глаза не тыкать, как геройством,

Успехом, что гремел вчера.

Вернуть утраченную смелость

Не страховаться, а творить,

Раз в десять - меньше говорить,

Во столько же - побольше делать.

Могли ведь раньше убеждать

На что была способна "рать",

А не стремглав пугливым зайцем,

Зажав запреты между пальцев,

От взгляда кислого "линять"

Принципиально - под кровать.

Ах, юбилей! Эх, юбилеи!

Комиссии сотворены,

В которых время не жалеем

За счёт богатств родной страны.

Здесь представители партийных

Организаций, комсомол,

И профсоюз, и кто пришёл,

Чтоб получить из списков длинных

Заданье: что-то подготовить,

Нарисовать или устроить,

Кино на вечер привезти,

Рояль на сцене поднастроить.

Артистов где-то раздобыть,

Сценарий вечера продумать,

Во всех углах дружине ¹⁾ быть,

Репризу лёгкую придумать.

Гостям далёким разослать

С гонцом красивым приглашенье,

Оформить толком разрешенье

На вечер Дом культуры снять.

Дипломы, грамоты, значки,

Колбаска, рыбка, коньячки,

Знамёна и корреспонденты,

Автобусы и шашлычки.

Приветствий пышных очерёдность,

Подарки складывать мешок,

Оратору напиться ёмкость,

В билете проходном стишок,

Гостиницы и самолёты,

Для типографии заказ,

Машины и бензин, приказ,

Буфетчицы, отряд пилотов.

Оформить. Выбить. Позвонить.

Достать. Найти. Узнать. Сходить.

Согласовать. Договориться,

Зайти. Заехать. Появиться.

Исполнить. Мобилизовать.

Короче - о р г а н и з о в а т ь.

1) - добровольная народная дружина до 90г.

Неистощим народ в талантах!

Сперва слегка удивлены

Те, кто в Дворцовые палаты

На НТС приглашены:

Их ксерокопии листочек

Стенной газеты ожидал

На каждом кресле. Пробежал

Глазами каждый пару строчек.

На оборотную страницу

Перевернул... И тут на лицах

Живой проснулся интерес:

"А ну-тка, что здесь говорится?"

По мере чтенья начинал

От снисходительности легкой

Переходить к улыбкам зал.

А проглотив без остановки

Весь текст, картинки разбирал,

На коих "ратник" бородатый

Со свитка, с мимикой богатой

Зачин былины начинал.

Второй - за вычурной доской

Вёл о?си левою рукой,

А третьего секли на лавке

По месту мягкому лозой.

Ладьи рисунок симпатичный

С командой дружной ... под водой,

С идеей, схваченной отлично,

И сутью дела юморной.

А морем бурным друг за другом

Плывут ладьи над, под водой,

Не то весёлою гурьбой,

Не то как бы в упряжке цугом.

Скрепляет свиток со шнурком

Печатка с фирменным значком.

Коснёмся ж истинно народной

Реальной речи благородной.

А глубь сменив на высоту,

Ладья придёт в свою среду.

Художник - Ю. В. Момсенко

БЫЛИНА О ПОДВОДНОЙ ЛАДЬЕ

(Автор - С. Д. Комаров, псевдоним - С. Лавров, 1974 г.)

Ой вы, гой еси, други верныя,

Разработчики и конструкторы,

Проектанты и испытатели,

Вы послушайте быль старинную

К славну празднику юбилейному,

Ветеранам - воспоминание.

Молодым спецам - в назидание.

Не в лесах густых, не в полях пустых,

А во городе, на реке большой,

В трёх больших теремах серокаменных

Проживает князь со дружиною.

А дружина его хоробрая

Не мечи куёт и не в бой идет,

А рисует она на пергаменте

Ладьи стройные, быстроходныя.

Мастера потом топоры берут,

Ладят корпусы, мачты тонкие,

И спущают в воду кипучую.

Вот уж плавает их по всем морям

Сотни две с половиной, аль более,

Смотрят люди - не налюбуются.

Услыхав про их ладьи чудные,

Шлёт гонца с приказом Заказчик-Царь:

Вы, ребятушки-разработчики,

Мне постройте ладью необычную,

Чтоб не сверх воды она плавала,

А ходила-ныряла в глуби морской,

Вокруг свету чтоб обойти могла

И до Пасхи была уже спущена.

А не то лишитесь всех милостей:

Наградных, жилья, повышения,

Першпективы на отделение.

Призадумался Воевода-Князь,

НТС созвал представительный,

Строго глянул на всех, приподняв очки,

Повелел предложенья высказывать.

Порешил Совет - быть ладье такой.

Только надо ещё бы людей нанять,

Да прибавить всем толику жалованья,

Увеличить награды квартальныя.

А что подводна ладья - не лиха беда,

Не текла б она, да рулей слушалась,

Да без сбоев машина б работала,

А под водою плыть легше будет ей:

Нет вибрации-радиации

И других всяких вредных воздействиев.

Разошлись по светёлкам дружинники.

Загудели, как ульи, три терема.

За перо взялась рать конструкторская.

Рисовали без сна и без отдыху

Ровно тридцать дней и три месяца.

А когда рисованье закончили,

То пошли в казначейство за премией.

Казначей сидит - глядит филином.

Насчитал три процента с полтиною.

Тут ещё на грех Тайных дел приказ

Сочинил-издал крепостной Указ.

Повелел всей дружине хороброй

При себе носить малу грамотку

(Что зовут по-ученому вкладышем).

Взял ты летопись - давай грамотку,

Взял суму каку - так ещё клади.

А потерял чего - клади голову!

Вот собрали рисунки все скорыя,

Мастерам несут - золотым рукам.

Золотым рукам - ремесленничкам.

Мастера во рисуночки глянули,

С удивления покачнулися,

Покачнулися, зашаталися,

В уголок курить побрели толпой.

Покуривши, берут топоры своя,

Принялись сплеча городить-рубить.

День за днём бежит - к Рождеству как раз

Быстроходную ладью сделали.

И дают испытание первое:

Надувают газом смердящим

(Посмотреть на швы, не худа ль ладья).

Как случилось диво-дивное -

Красота-ладья в небеси взвилась!

Выше дерева взвилася стоячего,

Ниже облака в небе ходячего.

На колени многи попадали, -

Усмотрели знамение Божие.

А Воевода-Князь осерчал совсем,

И велел иных батогами бить,

Неповадно чтоб ладьи водные

Аки шар какой в небеси пущать.

Горевание было великое,

Кое-кто хватил браги пенныя

(На рабочем месте, средь бела дня),

И ползком мимо стражи пропалзывал,

Но стрельцы не спят, зорко ждут-стоят,

Подхватили бесстыжих бражников,

Воеводе на них акт представили.

Но не век бедовать и не год горевать.

Мастера опять в топоры взялись.

В три недели они, да с субботами

Поработали-доработали.

Получилась ладья краше прежнего:

Всему миру на заглядение,

А Заказчику - на удивление.

Миновала все испытания,

И в далекий путь заснаряжена.

Погрузили её на большой корабль,

Повезли на глубины глубокия.

Но подули ветры быстродуйные,

Расходилось море синее.

А корабль тот, хоть пригож на вид,

Ладно скроен был, да не крепко сшит:

Развалился на щепочки малыя,

И увлёк на дно ладью новую,

Свово хода не дав ей испробовать.

Но сошлись мастера самолучшие,

От киля до мачт корабли больши

Осмотрели, скрепили, подкрасили.

И пойдут ладьи бороздить моря,

Повезут в утеху Заказчику

Всяки виды, прежде невиданны.

Ой вы, гой еси, други верныя,

Разработчики и конструкторы,

Проектанты и испытатели,

Шлю поклон вам к пресветлому

празднику,

Поздравляю с пятнадцатилетием.

И поскольку уже вы не отроки,

Заведите-тко твердо правило:

Всяк себе умён - сображать должон,

И сперва обязан подумати,

А потом пергаменты подписывати.

Ваши славны дела продолжаются,

Сказка-быль на этом кончается.

Ветеранам - воспоминание,

Молодым спецам - в назидание.

Писано сие было в году пятнадцатом

от рождения судоверфи. Летописец С. Лавров.

0x01 graphic

Г Л А В А 4

К весёлым солнце сходит чаще,

И чаще праздники у них

Среди хороших, настоящих

Больших друзей и умных книг.

Непринуждённо им даются

Азы любого мастерства,

Пусть даже ради озорства

Они им как-то увлекутся.

Подъёмом, лёгким вдохновеньем,

Импровизации твореньем

Вершится ими красота,

Которой не создашь терпеньем.

Пусть это чудо на момент,

И никогда не повторится,

Но красоты мелькнувший след

Надолго в сердце сохранится.

Придёт нежданною порой

На память доброе волненье,

Былым воскреснет удивленьем,

Былой божественной искрой.

Живого чувства поворот,

Огонь добра, души полёт

И сердца яркое стремленье -

Перед глазами вновь замрёт.

Превыше всякого в природе

Неповторимость бытия,

Когда на круг один приходят

С тобой весёлые друзья.

И делят быстрой жизни радость,

И будет море красоты,

Которую творишь и ты,

Себе в ту пору удивляясь,

Подпав под их души настрой,

Становишься ты сам собой,

Так поддаёшься оптимизму,

Что, изменяя практицизму,

Все жаждешь верным быть былым,

Всем идеалам молодым.

Смотрел на класс с последней парты

С румянцем девичьим шатен,

Он не терялся возле карты,

И был отличнейший спортсмен.

Смутить любую из девчонок

Мог элегантнейший пижон,

Каким, наверно, был рождён,

Или воспитан так с пелёнок.

С улыбкой модной чародея

Всё тот же Алик на Андрея

Сейчас смотрел и руку жал,

Вот разве взглядом стал добрее.

С ним рядом, - тоже Александр,

Но тоньше чуть и меньше ростом, -

Морской науки "бакалавр",

С походкой валкою матроса.

Теперь он строил корабли,

Но привкус моря сохранялся

Во всём, чего бы ни касался

Отныне подданный земли.

Едва приветствием одним

Успели обменяться, к ним

Подходит Света, её возглас:

- Ах, мальчики! - неотразим.

Её настойчивость казалась

Так неуместной иногда

Во всяких спорах, что случались

В те пролетевшие года.

Теперь признаться все готовы,

Хотя, конечно, без реклам,

Что плавали-то по верхам,

Где Светка видела основы.

Смеялись, дурачки, над ней...

- Когда приехал ты, Андрей?

Вчера? Вот видишь, как удачно! -

Андрей почуял однозначно,

Что Нина тоже будет тут...

-- Честной компании - салют!

Как в детстве, покраснев морковкой,

Возник смущённый Вячеслав.

Он был когда-то очень робким,

Возни чурался и забав,

Набычен, в вечном напряженьи,

Сказать два слова не умел.

А это - глянь-ка! - мил и смел,

Свободен в слове и движеньи.

Вопросы ставит так тактично

Об измененьях в жизни личной.

М-да-с! Обтесали молчуна

Завод, жена и жизнь прилично.

С улыбкой встретился приход

Девицы, что считалась в классе

Законодательницей мод,

Меняющихся в одночасье.

Верна желаньям удивлять,

Была Надежда как бы в платье.

Ещё стройна, ещё бы дать ей

Лет можно было б двадцать пять.

Однако, не семнадцать, чтоб

Премилым посчитать апломб

В наряде, вкусе, поведеньи

И в лепетаньи молодом.

Пришла Лейла. Был мёд искусства

Ей свет и радость школьных дней,

Из книг возвышенные чувства

Реальных образов родней,

Понятней сумрачный Печорин,

Чем ненавязчивый сосед,

Которому в семнадцать лет

Милей был мяч и разговоры.

Она б сейчас за пару слов,

Что ей сказал бы мячелов,

Чего угодно отдала бы.

Но Ким погиб. И слёзы бабьи

Текут в искомканный платок

Как сожаленье, боль, урок.

Андрею сзади кто-то мягко

Прикрыл ладошками глаза.

- А, Чи?ка! Точно. Твои лапки! -

Без промедленья он сказал.

Он этот смех узнал бы снова

И через много-много лет, -

Всегда по парте Ваш сосед

Чуть-чуть влюблён в Вас, безусловно.

В учёбе долгой, спорах, стычках

Все Ваши слабости, привычки

Познал он, как никто другой,

По-крупному и по частичкам.

- Узнал, хохлатый воробей!

Вот уж увидеться не снилось!

Всё не женился? Без детей?

Наукой сердце покорилось?

Ты что молчишь-то, говорун?

И не смеёшься без причины?

Воображаешь? Ах, мужчины!

Как там, пришёлся ко двору?

Я сильно изменилась, да?

Не красят женщину года?

Не возражай, сосед мой милый,

Будь откровенным, как тогда! -

Что темп стрельбы авиапушек

В сравненьи с женской стрекотнёй

В кругу друзей своих, подружек,

В общеньи с милою роднёй?

А если столько пролетело

Событий, радостей и бед -

Ограничений просто нет

Скоровопросности пределу.

Поэтому Андрей молчал,

В лице знакомом отмечал

Янтарно-тёмных глаз усталость

(Всего, видать, хлебнуть досталось),

Морщинок лёгкие следы -

Слепого времени труды.

- Что новенького? Не припомню.

Работа, дом, дела, семья.

Вчера похоже на сегодня.

В командировках часто я.

Детишки учатся. Большие.

Сын - в первом, дочка - во втором.

С моею матерью живём.

Муж, наконец, купил машину.

Сейчас вот с дачею морока.

Опять трещу я, как сорока!

Ах, Ги?га! Извини, Андрей,

Посплетничаем мы немного. -

Почти что прежнее лицо

У Гиги, но исчезла робость,

Вновь в волосах полукольцо,

Но как приятен низкий голос!

Следов порывистости нет.

Осанка, знающая цену,

И угловатости на смену

Пришедший прелестей букет.

И лишь Андрея встретив взгляд,

Смущеньем прежним говорят,

Став лишними мгновенно руки,

Что оправляют всё наряд.

А это кто бесцеремонно

Целует радостно подруг?

Неужто "гневная мадонна"?

Какая мягкость нежных рук!

Где настороженности школьной

Непримиримость, дух борца

За правду-матку до конца?

Неторопливость речи вольной.

Довольство. Мягкость и тепло.

Удачно платье облегло

Фигуру. Подчеркнуть Тамила

Сумела зрелых женщин силу,

А соблюла ли такт и вкус -

Судить с Андреем не берусь.

Организатор острых пасов,

Боготворящий баскетбол,

Как на игру с соседним классом

"Команду мальчиков" привел.

Как стало шумно и отрадно!

Натянутость вдруг отошла,

Полупустое "как дела?"

Сменилось каламбуром складным.

Заговорили, загалдели,

Как на уроках обалдели

Пятнадцать взрослых человек -

Детей в душе на самом деле.

А Феликс резвых "жеребят"

Рассматривал с улыбкой теплой.

Как самый старший из ребят

Энергию мальчишек "кодлы"

Он мог настроить, охладить,

Взорвать в игре на спортплощадке,

Сплотить бойцовские порядки

Одним желаньем: победить!

Не раз бакинский пешеход

Слыхал и то, как он поёт

На улицах о Черном море,

Когда в компании идёт.

Уже дальнейшую беседу

Зовут продолжить за столом,

И к запоздалому обеду

Ведёт собранье гастроном.

"А может, к лучшему, что Нины

Не будет, - думает Андрей, -

Как мне себя вести-то с ней?

Да и не слишком ли старинным

Всё это было? Вдруг она

Теперь давно уж не одна?

А впрочем... Если б что-то было,

Из однокашниц кто-то мило

Успел бы мельком натрещать.

Мы любим сплетни сообщать."

0x01 graphic

Азербайджанский стол богатый

Разгулом зелени объят:

Укроп, петрушка, лук и мята,

Шпинат и кинза, кирсалат.

Краснеет девицей редиска

За белый в срезе тела цвет,

А помидорам хоть сонет

Читай на каждого солиста.

Весь спектр цветов, оттенков, красок

В закуске, вышедшей из сказок,

В сверканьи сервировки ждёт

С гостеприимностью кавказской.

Но лишь друзей сердечный смех

Столу оправой ценной служит.

Стреляют пробки гулко вверх.

И тост: "За верность школьной дружбе!

Великой - детской простотой,

Святой - наивностью и верой,

Высокой - честностью безмерной,

И вечной - юной чистотой!

С годами видно всё ясней,

Что зрелость юности умней,

Что многоопытнее старость.

Но что они в сравненьи с ней?!"

Какой галдёж под звон бокалов!

Чуть стихнет он под вилок стук,

Как вновь со смехом зазвучало

И начинает новый круг

Воспоминание "А помнишь?",

В котором видится порой,

Что в молодости ты, друг мой,

И глух, и слеп, хотя и смотришь

Во все глаза по сторонам,

И до всего стремишься сам

Добраться жадно, докопаться,

Понять, увидеть, разобраться,

На вкус попробовать, на зуб,

Неистов, пламенен и ...глуп!

Одним из вечных "дуэлянтов"

С Андреем в школе был Мосе?с:

В математических талантах,

В игре - мячу наперерез.

В тщедушном теле изнывала

Соревновательская страсть.

Ну ладно, где борьба велась, -

Пусть на победу шансов мало, -

Но просто споры? Повсеместно?

Из спорящих-то, - будем честны, -

Один дурак, второй - подлец,

Что хуже, право, неизвестно.

Сейчас, - напротив за столом, -

Долму с мацони уплетая,

Он говорил: - Всё дело в том,

Что, в общем, истина простая

Лежит в основе бытия:

Сегодня я тебе услугу

Оказываю, словно другу,

А завтра вправе ждать и я,

Что ты меня не подведёшь:

Поможешь, тиснешь, протолкнёшь

Меня ль, другого человечка...

- Ты хочешь мне сказать... Да врёшь!

- Но ты сказал, что заседанье

Совета всё-таки прошло?

- Прошло. - Так обрати вниманье

На этот факт. Ну, что, дошло?

Какой ты, право, бестолковый!

"Свой человек" тебя сменил.

- Мне секретарь не говорил...

- Да кто же скажет, дуб еловый!

Ты что, всё веришь до сих пор,

Что это гнусность и позор?

А доктор что? Или профессор?

Или научных дел асессор?

Не подчинён, не муж, не брат,

И не начальник, и не сват?

Андрей бледнел. Душила ярость.

Неужто правду слышит он?

И всё так просто объяснялось

Со всех концов, со всех сторон?

"Но Громов?! Вежливость и строгость,

Интеллигентность, блеск ума,

Благовоспитанность сама,

И вдруг... И вовсе не убогость:

Как просто! Просьба. Очень нужно.

Начальник. Друг. Иль кто по службе.

Просил за сына. Что с того?

О Боже, как сегодня душно!..."

- Я помню школу 46.

Шёл снег. И таял на асфальте.

Через ворота надо лезть,

А холодом сводило пальцы.

Но лезут Мишка и Андрей,

За ними следом я с Володей,

И вот по эдакой погоде

Шла тренировка. Обалдеть.

Девчата смотрят из окна

Во двор, где "шпилят" два на два

Четыре грязных идиота,

Которым лужи - трын-трава...-

Андрей кивнул. Он помнил тоже

Тот фанатичный баскетбол:

Друзей измазанные рожи,

И мяч, как правда: мокр, тяжел.

У Толи, вспомнившего это,

В тот раз удачно шли броски.

А после он сушил носки.

Смешной такой полураздетый.

Когда отмылись всей толпой,

Их Мишка угощал халвой

И вкусным чаем в скромных чашках...

Сейчас - хрусталь вон, настоящий,

И в нем коньяк, вино, шербет, -

Да вкус не тот в них и букет.

Когда-нибудь о свойствах взгляда

Напишут толстые труды,

Где к электрическим зарядам

Загадки будут сведены.

Остронаправленность потока

Z-волн N-герцной частоты

Даст расшифровку красоты

В потенциалах биотоков.

Но дай-то Бог, чтоб биотоки

Загадку сохранили в сроки,

Нам отведённые на жизнь.

Есть прелесть в таинствах глубоких!

Он обернулся. У дверей

Стояла староста их класса.

С японским росчерком бровей.

В чертах - знакомая гримаса.

- Валюша? Что же ты в дверях?

- Я, граждане, не слишком поздно?

- Да что ты, мы еще тверёзы!

Пока что тосты о друзьях!

Эй, тамада! Скорей штрафной!

- Мне можно рядышком с тобой?

- Ну и вопрос. Садись, конечно.

Ты здесь одна или с семьей? -

Она была принципиальной

И умной в школьные года.

На первый взгляд провинциальна,

Понятна, вроде, без труда.

Но стоит взгляду загореться,

Свободно слову зазвучать -

Вас бесполезно выручать

От сверхмагического действа

Простых, логичных, точных фраз,

Доброжелательнейших глаз,

Расположенья и доверья,

И незаметного терпенья,

С каким порою жёсткий спор

Течёт, как милый разговор.

- Ты что в Баку-то не остался?

Здесь мама, родина, друзья.

- Баку хотел, чтоб рассчитался

На Волге с государством я.

В своих проблемах закопались

В тот год друзья и те, кто был

Приятен или сердцу мил.

Мы с матерью посовещались...

- Теперь ты там в работу влился,

Давно уж, почитай, женился,

Заботы, хлопоты, семья.

Поди, квартиры уж добился...

- Рыбалка, дача, огород,

Грибы, соленья, помидоры,

У ёлки детский хоровод,

С всесильной тёщей разговоры,

Долги, болезни и ремонт,

Нехватки, транспорт, телевизор,

В магнитофоне - Юрий Визбор,

Высоцкий пламенно орёт...

В чужих заботах не знаток,

Свои познать бы - дай-то Бог!

Но любопытством раздираем,

Тот мир я видел сквозь глазок.

- Так ты... - Ударился в науку.

Специалист. Прутковский флюс.

Чтоб холостяцкой жизни скуку

Умерить, я за всё берусь.

Ругаюсь зря с своим начальством...

А у тебя детишки есть?

- Иринке пять, Серёжке - шесть.

- Так что ж не слышу я "бахвальства"?

Давай, подружка, за детей,

Пролаз, заморышей, чертей,

Тихонь, шалушек и буянов,

За хитрецов и горлопанов...

- И чтобы повторились в них

Мы ... без ошибок молодых.

Кому из нас не приходилось

О прошлом тихо сожалеть?

О том, что как-то не сложилось,

Оставшись в сердце болью тлеть.

Неспешно годы потрудились.

В привычном ритме беготни

И бестолковой суетни

Настолько чувства притупились,

Что ровно думаешь о косах,

Затерянных друзьях курносых,

Делах, свершённых не тобой,

Решённых не тобой вопросах.

Но коль случится невзначай

Побыть с таким предметом рядом, -

Непроизвольно отмечать

Начнёшь намётаннейшим взглядом:

Каков он стал на внешний вид,

Его манеры, разговоры,

Морщинок первые узоры,

Когда, смеясь, он говорит.

К тому ж рискуешь разгадать,

Что в молодости он сказать

Хотел тебе, да не решился,

А ты - не мог предполагать.

Жизнь пишут набело и сразу,

Без дублей и без монтажа.

Однажды сказанная фраза.

Однажды сжатая душа.

Быть может, от пустой насмешки, -

Бездумной, глупо-молодой,

Сорвавшейся само собой, -

Пройдётся в молодости вешней

По первоцветью холодок,

Немилосерден и жесток.

Став равнодушным от обиды,

Утратишь интерес и "виды".

Потом - года. И вот - открыл,

Что знали все: да ты был... мил!

Фу, чёрт побрал бы эту гордость,

Которой пыжишься порой!

Ну, хорошо, сказали колкость,

Пусть уязвили (шут с тобой!).

Но если даже отдалённо

Был пересмешник, в общем, прав,-

Теоретически нет прав,

Чтоб обижаться уязвлённо.

Но...правда слишком больно режет,

И нас практически не тешит

Ни расправдивейший укор,

А уж намеки - ещё реже.

Припомнить силился Андрей

Ту фразу, что она сказала

Когда-то. Память - хоть убей,

Под тридцать - и дырявой стала.

Постой-постой... Тогда Витон...

Да-да... Вот так же с Валентиной

Кружил под этот вальс старинный,

Безмерно молод и силён...

А он и Нина учат па...

Неловок он, язвит толпа...

- Ну, как, подруга, с манекеном? -

Он Вали расслыхал слова.

"Всего-то было и обиды? -

Смеясь, расстроился Андрей, -

Причиной было панихиды

По робким узам дружбы с ней?

И из-за этого хранилась

В душе так долго неприязнь,

И кошка чёрная меж нас,

Мелькнув, во тьме годов укрылась?

Как глупо. Впрочем, отвлекут

От элегических минут

Детишки маму по приезде

И будут радоваться вместе..."

Смолк вальс. В другой конец стола

С Витоном Валентина шла.

Витон рыжее тех, кто в песнях

Воспеты за волшебный цвет,

Оригинальней, интересней,

Такой - один на целый свет.

Упрям, настойчив, несговорчив,

Хитер, каналья, в детстве был,

Весьма по-своему любил

Жизнь, спорт, науку, между прочим.

Легко и быстро добивался, -

Хоть и не очень-то старался, -

Всего, везде, всегда, во всём -

Не зря же рыжим оставался!

Но если "лирику" изъять,

То жизнелюбием огромным

Людей к себе располагать

Он мог мгновенно и свободно.

В словах, отжатых от воды,

В делах конкретного масштаба

Не торговался он, как баба,

Из-за копеек ерунды.

Сюда прибавьте сочный бас,

Рыжинку в блеске серых глаз,

Уменье выслушать партнёра, -

Не покорить не мог он Вас.

Итак, в другом конце беседа

Вокруг Валюши завелась.

Шашлык подали - пик обеда.

Андрей ушел курить как раз.

И тут в дверях возникла Нина:

- Ребятки, девочки, привет!

- Какой загар! Вот это цвет!

Ты что приходишь к середине?

- Шашлык подали? Есть коньяк.

Бакинцы... Валя?! Как же так?! -

Средь процедур нежданной встречи

Андрей вернулся незамечен.

"Пришла", - подумал мрачно он,

Как на закланье обречён.

"Она вернулась из похода:

Лупиться завтра будет нос,

Вон платье - ново, а свободно,

Поспешно сделанный начёс.

Веснушки на плечах загаром

Слегка подкрашены. Потом

Они тускнеют с каждым днём.

Открытый лоб как будто жаром

Ещё горит. И - впечатленья

Сорваться с губ от нетерпенья

Должны в восторженную речь

С эпитетами восхищенья..."

- Великолепный был поход,

Но неудачное начало:

Приехали - там дождик льёт,

Промокли, спали, как попало.

Под утро дождь совсем прошёл,

Но шум будил какой-то ровный,

Как будто вся вода в огромный

Один сливается котёл.

Проснулись - голоса ребят:

- Э-гей! Сюда! Ско-рей! - кричат.

Сквозь лес бредём. Шум всё сильнее.

Обрыв. Вот это водопад!

В лучах поднявшегося солнца

К обрыву синяя вода

Подкатывает, вниз сорвется

И, как седая борода,

Протянется до котловины.

Там камни пену отразят,

В туман белёсый обратят,

И над кипением лощины

То вспыхнет радуга, то вдруг

Исчезнет семицветье дуг,

Рассыпавшись во взрывах красок

В невероятный опоясок.

Лес, водопад, река, цветы, -

С ума сойти от красоты!

Он спит или она застыла

На эти долгих десять лет?

К чему-то вспомнила, как было,

Когда он ей нарвал букет,

Перебежав в студёных брызгах

Ту речку лихо по камням,

Где разноцветием маня,

Цветы к воде стояли близко.

"Сейчас у моря побывала,

А случай - древний рассказала.

Намёк, возможно, для меня.

Воспоминаньем наказала?"

Андрей шашлык поковырял,

Опять ушёл курить на волю.

"Уйти? - подумал; постоял. -

Не с ней одной же был я в школе!"

Весёлый шейк, как говорят,

Раскрепощал ребятам мышцы.

- Ну что, на небо месяц вышел?

Как звёзды яркие, горят?

- Давно, Володя. Душно мне

Теперь в родимой стороне.

Сейчас бы в Волгу окунуться,

Чтоб подзастыть на глубине.

- Ты там бываешь на природе?

- Бывал. Да года два кротом...

- Учёный нынче очень в моде.

Ну, защитишься. А потом?

Купоны стричь и веселиться?

Деньгу лопатой загребать?

Машины-дачи покупать?

Квартиру, чтоб потом жениться?

- Нет, братец мой, не та нормаль.

Сперва куплю себе рояль,

Оплакать друга занято?го,

Подруг, что вышли за другого,

Любимых, потерявших нас,

А тут и смерть придёт как раз.

Володя громко рассмеялся:

- Рояль... Оплакать... Ты чудно?й!

Да школьный круг давно распался,

И каждый жив своей семьёй.

Не надо, лапа, профанаций:

Работа, дети - вот и всё

Шальное будней колесо

Без словоблудья декламаций.

Какой-то яркости нет, что ли,

С которой ежедневно в школе

Воспринималась нами жизнь

Как праздник творчества и воли.

Сидишь в квартирной скорлупе,

Живёшь заботами детишек,

Всегда чего-то не успел,

Не дочитал одну из книжек.

Сказать два слова по душам

С женой! - минуты не отыщешь:

То ей не до духовной пищи,

То самого дела кружат.

Потом во "Время" нос уткнёшь,

Детей уложишь - сам "клюёшь",

Отложишь все дела на завтра...

- А завтра точно упрекнёшь, -

Вступилась Светка вдруг за женщин,-

Что дело общее верша,

Академичней стала нежность,

Практичней женская душа.

Что нету сил остановиться

Вам, женщина, жена и мать,

Детей и мужа обласкать,

И сообща повеселиться.

Что серо с нами жизнь идёт,

Что мы занудливый народ,

Что всё нам стирка и уборка,

А остальное на задворках...

Пойдём, Андрюша, танцевать,

Успеешь это всё узнать.

Дразнило медленное танго.

Густела липкая жара.

Пыталась Светка, как шаманка,

Увидеть Завтра из Вчера.

Был веер заданных вопросов,

И цепь намёков, и каскад

Того, что люди говорят

И что б сказал "один философ".

"Она была б отменной сватьей

И дело довела б до свадьбы,-

Подумал про себя Андрей, -

Невесту только подыскать бы..."

- А здесь нетронутый прибор!

- Привет! Садись. Тут запасные.

- Что не звонил-то до сих пор?

- В места, природой расписные?

- Ты прилетел позавчера?

- Да. Я с ночного самолета.

По городу бродил с охотой.

А с мамкой чуть не до утра

Тревожили семейный клан:

Кто был тихоня, кто буян,

В каких краях вернулись в землю,

Забвенья горек ли бурьян.

- Нашли, в кого ты уродился?

- Да, что-то есть от всей родни:

Кто шил, кто пас, пахал, трудился,

Гармошки рвал в святые дни,

Щадил чужой души страданье,

И не щадил себя в бою...

... -Что замолчал-то? - Узнаю

Твоё привычное вниманье.

- Возможно, я и отвлеклась,

И не услышала, кто пас

Гусей там, коровёнок стадо...

- Ну, продолжай, моя отрада,

Хоть глупости - а говори,

Сегодня можно всё - твори!

- Когда обидится мужчина,

На свет рождается упрёк, -

Сказала, засмеявшись, Нина, -

Прости, однако, где предлог?

Всё время ты молчал, как рыба,

Ни поздравлений, ни вестей,

Ни дальней жизни повестей,

Кто ждал - с ума сойти могли бы.

- А мне всё снились переходы,

Твои с тушёнкой бутерброды,

Чай с комарами и костёр.

Ты всё не бросила походы?

- Бываю иногда, а так...

- Не тот турист пошел и песни?

Не тот запал, не тот табак?

- Да нет, другие интересы.

Пора палатку уступать,

Как уступили нам когда-то

Её хорошие ребята.

- Ты это стала понимать?

А как же прежний идеал,

Что так неистово витал

Вокруг всеобщей ровной дружбы?

Неужто пред любовью пал?

- Увы, ты прав. Переженились

Друзья-подруги вперебой,

А там и дети появились

За сим вослед. Само собой

Другими стали идеалы,

Труднее стало покидать

Свою семейную кровать,

Чтоб жестко спать-то где попало.

На производстве у ребят

Давно дела. Давно вершат

Они программы, планы, темы.

Иных представить трудно теми,

С какими ты в поход ходил

И чай из мятой кружки пил.

- Ты лучше, милый друг любезный,

Скажи хоть кратко о себе.

Надеюсь, что обет железный

Ты не давал молчать судьбе.

Давно от глупой хохотушки,

Которой я тогда была,

Ты, закруглив свои дела

И дружбы обломав верхушки,

По волнам Каспия седого

Бежал из города родного.

Ушел "Советский Киргизстан"¹⁾.

Меня бросали! Мило! Ново!

- Надеюсь, грусть твоя была

Скорей досадой непонятной:

Мол, я и повод не дала,

А вышло как-то неприятно.

Потом заботы отвлекли

О новых планах и походах,

Ты вновь смотрелась в верховодах,

Где вспоминать про корабли!

Да и какой был в этом толк,

Когда парней шумливый полк

Всегда был плотный под рукою.

Подумаешь, один умолк!

- Ты был тогда неинтересным:

Святой и скучный однолюб,

Дурачусь с кем - ты сразу пресный,

В кино схожу - упрям и груб.

Ничто тебя не занимало

Сильнее святости своей...

- Я и сегодня предан ей,

О чём жалел уже немало.

Но, как обычный человек,

Хотел бы за короткий век

Познать всей этой жизни буйство

И зрелое её искусство,

Да вовремя, да не бегом,

Да не вдогонку кувырком.

-- - теплоход Каспийского пароходства

- Ах, Боже мой! Опять трактаты!

Оставь себе их на развод.

Чего ж тогда ты неженатый?

Везде девичий хоровод

Богат прелестницею дивной,

Согласной сразу под венец,

Нашёлся б только молодец

С мошной иль внешностью картинной.

А у тебя - и то, и это,

Карман купца, язык поэта,

Об остальном уж не сужу,

Засоне говорить ли, где там! -

"Чужой карман всегда богат,

А глянешь в свой - одни советы,

Соображенья напрокат,

Да стародавние заветы",-

Подумал про себя Андрей,

А вслух сказал: - Оно, конешно...

С деньгами-то оно сердешней...

Да вот становишься жадней.

Одну не хочешь в жёны брать -

Разор по моде одевать.

С другой - на мыле разоришься:

Все недостатки отмывать... -

... На коллективный модный танец

Их утащили в общий круг.

От действия вина румянец

На лицах проступил подруг.

Уже царила атмосфера,

Когда болтливое вино

Секреты выдаёт давно,

Удачной хвастает карьерой,

Смещает шуточек акцент

На анекдот и комплимент,

Слегка в речах контроль теряет,

С размаху судит, наставляет,

И позволяет замечать,

О чём бы след и промолчать.

Пора пить кофе и прощаться,

Решенье смелое принять

О том, чтоб снова повстречаться

Лет через десять, или пять.

Запомнить внове эти лица:

Наверняка в последний раз

Кого-то видишь ты сейчас

И в будущем не повторится

Свиданье ни за делом важным,

Ни за весёлым кругом бражным

С тем, кто тебе когда-то был

В далёком прошлом однокашник.

Вполпьяна "русский посошок"

Под европейскую галантность.

Такси зелёный кругляшок.

Ещё. Ещё. Судьбы превратность:

Квартиры новые друзей

По новым всё микрорайонам,

И без попутчиков до дома

Остались Нина и Андрей.

- Одну отправишь, кавалер?

Или проводишь, например,

Пешком, как в молодые годы?

Решайся, милый инженер! -

Она взяла рукой прохладной

Андрея под руку: - Решил? -

Достоинство в фигуре ладной,

Наряден яркий крепдешин.

Загаром вымеднена шея.

Горда посадка головы.

Черты всё те же, а новы.

Конечно, не знаком он с нею,

Со зрелой женщиной уже,

А не с девчонкой, что в душе

Его так бережно хранилась

И редко уж, но ярко снилась!

Причёска модная. Кулон.

-- Пошли, чего уж! - буркнул он.

Мечтая в занятые будни

Кого-то очень повидать,

Вообразить себе нетрудно

Как будешь ты себя держать:

Ты смел, находчив и галантен,

Спокоен, выдержан, умён,

И в красноречии силён,

И в обхождении приятен,

Насмешливо самокритичен,

В сужденьях не категоричен,

Забавен, деликатен, мил,

Великодушен и логичен.

Но вот оно произошло,

Свершилось жданой встречи чудо.

Все фразы-позы - прочь. Пришло

Тебе взамен невесть откуда:

Растерян, дерзок, трусоват,

Косноязычен и неловок,

Молотишь чушь без остановок,

Заносчив и витиеват.

Напыжен, как великий пуп,

Противно самому, как груб,

Смешон, отчаянно бессилен,

Бессвязен, мелочен и глуп.

О-о! Это самобичеванье,

И самокритика впотьмах,

Во чувствах русское копанье,

Сомнений ложных ложный страх.

Пусть ни о чём поговорили,

Пусть посмеялись ни над чем,

Тревожить старое зачем?

Ты видел: годы изменили

Характер, взгляды, голос, вид,

Но ты-то, хоть и с толку сбит,

Всё ж не читал нравоучений,

Не докучал ценой мучений

И сквозь растерянность шутил.

За что ж себя ты осудил?

Немножко б слабенького ветра!

От зданий и от мостовой

На их пути на каждом метре

Струился душный липкий зной.

Из стен прожаренного дома

Стремясь хоть как-то убежать,

Бакинец примостился спать

На плоских крышах, на балконах,

Верандах, внутренних террасах,

И во дворах: кто на матрасах,

А кто лишь тряпки постелив,

Улёгшись всей семьёю разом.

- Сегодня было сорок пять, -

Сказала, снявши туфли, Нина, -

Как босиком легко ступать!

А ты рубашку б снял, кули?на! -

- Какое слово, милуй Бог!

Сто лет его уже не слышал.

- Снимай, пусть клеточки подышат.

И майку. Мокрый, как сурок!

Эх ты, бакинец коренной,

Поволжья среднего герой.

А белый! Прямо аж синюшный!

Подпалим - будешь вороной!

- Идём по центру, как по пляжу,

Заарестуют нас с тобой.

- Не дрейфь. Подумают и скажут,

Что муж с женой идут домой.

- Не-э! В воскресенье в эту пору

Мужья и жены сладко спят.

Спиной друг к другу. Мил и свят.

Не до любви и разговору.

А шлёпают по мостовой

Такие вот, как мы с тобой,

Да те, кто ищет что-то где-то

По росту, носу, виду, цвету,-

Им понедельник - что среда,

И не доспать - лиха беда!

Необъяснимою любовью

Переполняет сердце дом,

Где память детская с тобою,

Как тополь рядышком с окном.

Скрипят привычно половицы,

Прохладой веет коридор,

Слегка повыцветший ковёр

Дорожкой беленькой гордится.

Вписались редкие обновы,

Не тронув жизненной основы

И обстановки бытия,

В уют родительского крова.

С ворчаньем милым будет мать

Скороговоркою сердиться,

Чтобы с улыбкой убежать

На кухню и начать возиться.

Тревожно заглянуть в лицо, -

Твоё увидеть настроенье, -

В вопросах разрядить терпенье,

Слегка поддеть тебя словцом,

А после душа усадить,

Накрыть на стол, кормить-поить

Тебя душистым крепким чаем

И на ответы наводить.

Во взгляде с затаённой лаской

Во всём готовность: услужить,

Быть с мнением твоим согласной,

И взгляды разделить на жизнь,

Торжествовать твои удачи,

Невзгоды поровну делить,

Тоску душевную целить,

Следы развеять незадачи,

Подбодрить и развеселить,

Уверенность в тебя вселить,

Что мужество и сила воли

Да две мозолистых ладони

Любые совершат дела -

Была бы светлой голова.

- Была. Конечно. Говорили.

Потом до дома проводил.

Так. Посмеялись. Побродили.

Нет, в гости к ней не заходил.

Ну, что ты на меня так смотришь? -

- Давно не видела, сынок.

Семью свою иметь бы мог,

А ты всё детство свое помнишь.

Опять роман крутить начнёте,

И снова к пустоте придёте.

Поедешь снова что-то ждать

И отдавать себя работе? -

Он раздражение сдержал

От этой материнской вспышки:

- Спокойной ночи. Я устал.

Спасибо. - И на воздух вышел.

"Опять знакомый перезвон:

Скорей женись, сыночек милый.

Денёчек... Разом накатило

О всём и вся со всех сторон!"

Сел на пороге холостяк,

Облокотился на косяк.

"Одна загадка прояснилась.

Так просто, ... просто, ... просто так..."

Он тихо дремлет на пороге

Под храп соседей во дворе.

Гудят натруженные ноги.

Краснеет небо на заре.

Зашелестел листвою тополь.

Прохладой ветер потянул.

Бакинец сладостней заснул.

А ветер форточкой захлопал.

Притих. Набрался новых сил.

Понес песок. Поголосил.

Рванул из марли занавески.

Окном ударил. Дверью с треском.

Перевернул всё на бегу -

И шторм обрушил на Баку.

Одолевает непогода

Дурными мыслями и сном.

Стал плоским купол небосвода,

Нависший низко над окном.

Лохмотья туч гоняет ветер,

Песок швыряет. Стёкла бьёт.

С балконов утварь унесёт.

Узлом закрутит кудри ветел.

Ломает ветки мимоходом,

Куражится над пешеходом,

Свои творенья, труд людей

Крушит разгневанно природа.

"Пронизывает, черт возьми!

И дождь пошел совсем некстати.

И две минуты до семи.

Неужто снова ... шутки ради?!

Сейчас бы кончил стены драть,

Гаситься известь бы поставил,

А утром мебель переставил -

И щёткой начал бы марать.

К приходу мамки, может быть,

Успел два раза побелить,

И мусор выскрести из дому,

И пол от всех следов отмыть".

Андрей прождал до полвосьмого,

Пожал плечами и ушёл.

Пусть от свиданья ждал немного,

Но если не кривить душой,

Опять в нём ожила надежда,

Хотя здоровый скептицизм

Точил упорный стоицизм

И возмущал его небрежно,

Что лет крутящийся волчок

Нелепо ставить ни во что.

Он верил, сам себе не веря,

Что будет день, настанет время...

Что будет дальше - он не знал.

Работал. Жил. Невест "зевал".

Какая свежесть после бури!

До сини вымыт небосвод.

Высоко солнце в карауле

Земных обыденных забот.

Смиренно море голубое

Зеленоватою волной

Ползёт к черте береговой

Неслышным ласковым прибоем,

Моля у берега прощенья

За штормовые разрушенья,

Слепя искристой красотой

И безмятежным обольщеньем.

Течёт субботний караван

Бежавших шума городского

Испить прохладу и дурман,

Целебность запаха морского,

Успеть под ультрафиолет

Ещё не жарящего солнца

Подставить всё, что поддаётся

Загару в шоколадный цвет.

И, как советуют врачи,

В воде солёной отмочить

Неделю скованное тело,

Да дух закисший подлечить.

Как странно вдруг доплыть до мели

И в полный рост средь моря встать.

Улечься в водяной постели,

На небо дремотно взирать.

Над синей сферою морскою

Дивиться ясной вышине,

Вдруг наступившей тишине

И благозвучному покою.

На миг короткий всё забыть

И в созерцании застыть...

Взорваться и подмять бессилье,

Прервать жестокое насилье

Бесплодной веры в пустоту:

Под прошлым подвести черту.

Отремонтировав квартиру,

Андрей "хоть раз" послушал мать:

С её рабочим коллективом

На пляж поехал отдыхать.

Под крытым кузовом "газона"

Со смехом двадцать человек

Над ним трунили весь пробег

И предлагали дочек в жёны:

Великовозрастных и юных,

Красавиц милых и разумных,

Хозяек, пчёлок, мастериц,

Фигурой статных... А культурных!

Никто не поддержал заплыв

На глубину, подальше в море.

Андрей, недвижимо застыв,

Лежал на стыке двух просторов.

Как шахматист, он понимал:

Пассивность - это пораженье.

Но ... тут не в шахматы сраженье.

Он что-то не воспринимал.

Он медленно поплыл назад,

Привычно чувствуя разлад

Желания увидеть Нину

Со страхом встретить ровный взгляд.

В тенёчке "скатерть-самобранку"

Соорудил прекрасный пол.

Андрей распробовал демянку ¹⁾,

Приличным "Ал-Шараб" ²⁾ нашёл.

Он с любопытством слушал споры

Людей, стоящих у станка,

За пультом и у верстака,

Вершащих дел конкретных горы.

Суждений слушал прямоту,

Названий ёмких остроту

Явленьям, фактам и событьям.

Догадки, домыслы, наитье

Ошибок, теневых сторон

И глупостей из ряда вон.

1) - баклажаны

2) - красное столовое вино

Как в современном анекдоте:

На службе говорим "за жизнь",

Придём в пивнушку - о работе

Дебаты тут же разожглись.

Раскритикуем справа, слева,

Принципиально двинем в лоб

О всех и вся, икнулось чтоб

Кому-то от святого гнева.

Осоловело нам внимает

Случайный друг: он понимает

Наш пацифистский монолог

И, ув-важ-ж-жая, обнимает...

- Пойди с Наташею, Андрей,

А мы чуть-чуть позагораем.-

- Пошли, - он подал руку ей,

Желаньем, право, не сгораем.

Они поплыли до мели.

Теперь вдвоём смотрели в небо.

Молчанье стало вдруг нелепым -

Слова скупые потекли.

Улыбкой первой сломан лёд

Предубежденья, настаёт

Пора вопросов и ответов,

Кто знает, что за ней придёт?

Она прекрасно знала город,

Его музеи и дворцы,

Легенд и былей пестрый ворох,

Что? изрекали мудрецы.

В литературе разбиралась.

И влюблена была в кино.

Судила быстро и вольно,

Хоть иногда не подбиралась

К туманной истины зерну.

Зато умела повернуть

Весь разговор в такое русло,

Чтобы уйти от темы грустной

И снова смехом оживить

Контакта прерванную нить.

Он удивился недовольству,

С каким выспрашивала мать

Про тётку Лену, дядьку Костю,

Да кто изволил что сказать.

Хулила бедную Наташу

За гордость и ломливый нрав,

Но, раздражение сдержав,

Не окунула её в сажу.

Он догадался, что сценарий

Ему на суд представить парий

Разыгран был вперекосяк.

И рассмеялся. С мамкой в паре.

Потом она её жалеть,

По-бабьи сокрушаясь, стала,

Негодованием кипеть,

И всё, что знала, рассказала.

Но! Пусть другие мужики,

А не её сынок бесценный,

Искупят лаской у царевны

Над ней свершённые грехи.

Такой уж вывод вытекал

Из восклицаний и похвал,

И тона выспренних вопросов

К кому-то, кто б Наташу "взял".

Всё это было неуклюже,

Хотя и правдой быть могло:

История с немилым мужем,

Интриг - на серию кино.

Порою жизнь немилосердна,

И часто хлеще всех врагов

Нас брат родной предать готов

Во имя денег, суеверья,

А то и мелочи какой.

К чему ж, однако, пыл такой?

Андрей подумал: "Снова "право"

От тех, кто мил, тащить упрямо

Дитя родное, чтоб столкнуть

Его потом на "верный путь".

Как захотелось на работу!

К библиотечной тишине

Бежать с утра, гоня дремоту,

И возвращаться при луне.

Обед за ужином глотая,

Опять спешить за книги сесть.

И в дебри диких формул лезть,

Авторитеты отметая.

Идти по суетной спирали,

Где поколенья умирали,

Но двигались за шагом шаг

К познанью, счастью и печали...

- Да! - трубку он в сердцах сорвал.-

Наташа, это ты? ... Не занят...

А я причём, не разобрал...

Как это - возражать не станет?

Ах, да! ... Ну, если уговор,

Особых отговорок нету...

Да, через два часа подъеду...

Я, в общем, знаю этот двор...-

Чем ближе подходил Андрей,

Тем интуиция сильней

Пророчила дичайший случай:

Он приглашен на свадьбу к н е й !

Послевоенный дом массивный,

Где коммуналки до сих пор,

Смотрел понуро и пассивно

В зелёный прегромадный двор.

Обвит плющом и виноградом,

В веранду грубо превращён

Почти что каждый здесь балкон -

И зрит на вас стеклянным взглядом.

Тута?, платаны, тополя.

Бестравно жёлтая земля,

Бордюрным сдавленная камнем,

Асфальта залитая гладнем.

Да лавочки на русский лад,

Где бабки вечные сидят.

Был оккупирован гостями

Центральный въезд в знакомый двор.

Друзья, знакомые с цветами,

Кисельных родственников сбор.

Попав во двор с другого въезда,

Андрей в укромный уголок

Приткнулся так, чтоб видеть мог,

Как будет выходить невеста.

Кортеж подъехал. Из машины

В счастливом белом платье длинном

И под воздушною фатой...

Такою он не видел Нины...

Наташа всё его ждала:

- Пойдём, за стол уже садятся.

- Я улетаю. Есть дела.

Пришёл с тобою попрощаться.

- Ты хоть поздравить забеги,

Я о тебе ей натрещала

И познакомить обещала...

- Ты? Про меня? Ну, пироги!

И что, при этом был Вадим?

- Как? Ты знаком и с ней, и с ним?

- Добилась всё же моя мама...

Иди, Наташа, к ним. Иди! -

За полчаса до отправленья

Приехал он в аэропорт.

Свободно (не до удивленья!)

Купил билет на самолет,

Почти что тут же на посадку

С толпой заждавшейся пошёл.

Трап. Кресло. В ковролине пол.

Вкус карамели, кисло-сладкой.

Свист на высокой частоте

Всех трёх турбин движков в хвосте.

Разбег. Отрыв. Ночное бденье.

Счастливо-белое виденье.

На ямах - сердце на обрыв.

И мыслей горестных наплыв.

ГИМН-ЭПИТАФИЯ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ

Есть что-нибудь для женщины дороже,

Чем радости семьи и материнства?

Есть ли на свете сила непонятней,

Чем та, которой женщина подвластна,

Когда она мужчину отвергает,

Не приглянувшегося сразу почему-то,

Будь трижды он красив и благороден

И наделён душевной добротою?

Как мало нужно, чтоб не показаться:

Случайное движение, небрежность,

Чуть сдвинутый от середины галстук,

Неловкая улыбка и смущенье,

Или совсем наоборот - излишне

Спокойный тон, уверенная смелость.

Как много нужно времени, чтоб сгладить

От первой встречи неприязнь минуты,

Переиначить первых впечатлений

Инерцию составленного мненья,

И в сердце слабый отзвук отыскать!

Есть что-нибудь дороже для мужчины,

Чем верная семейная опора?

Есть ли инстинкт сильнее, чем мгновенный

Порыв стремленья к женщине, увлёкшей

Бог знает чем, понравившейся сразу:

Не то в глазах бесёнком промелькнувшим,

Не то манерной силой вожделенья,

Призыва пламень кинувшего в сердце?

Как мало нужно, чтобы загореться:

Походка, голос, взгляд, улыбка, губы,

Жеманный жест, причёска, вырез платья,

Подчёркнутая мелочь туалета,

Подобранный удачно цвет одежды,

Ансамбль аксессуаров, элегантность.

Как много нужно такта и усилий

Взгляд оторвать от нежных очертаний,

Крутою плавностью и

тайным совершенством

Пленивших сквозь всю мишуру одежды,

И лишь о деле ровно говорить.

Есть что-нибудь для женщины с мужчиной

Дороже, чем взаимопониманье?

Есть ли на свете что-нибудь богаче,

Чем разногласий вечный их источник:

На почве воспитания и быта,

Моральных принципов, идейности высокой,

Различия вероисповеданий,

Фантазий, грёз и трезвого рассудка?

Как мало нужно, чтобы убедиться:

Что схожесть идеалов - преходяща,

Различие привычек - постоянно,

Понятие о долге - переменно,

От времени зависят убежденья,

А радости души - от рабства быта.

Как много нужно сердца и терпенья

Прибавить к бессознательному чувству,

Чтоб ощутить свободное стремленье

Быть вместе с тем, кому и сам ты нужен,

Создать единство разных полюсов.

Есть что-нибудь для юности прекрасней

Впервые пробудившегося чувства?

Есть ли на свете что-нибудь страшнее

Статистики холодности ответной:

Неопытной безжалостности смеха,

Предательского разглашенья тайны,

Насмешливости чувства превосходства,

И снисхожденья, топчущего гордость?

Как мало нужно, чтоб обидеть колко:

При встрече лишь кивнуть в ответ поспешно,

Над безобидной слабостью твоею

В кругу друзей беззлобно потешаться,

За целый день тебе не улыбнуться,

И уж совсем беда - слегка повздорить.

Как много нужно фактов безучастья,

Пренебреженья, резкости отказов,

Чтоб первый раз глухая безнадежность

Дала в душе отравленные всходы,

Те, что потом забьют ростки любви.

Так где же вы, те звёздные минуты,

Когда взаимны вспыхнувшие чувства?

И где же ты, взаимопониманье,

Являющее верную опору

Создания родительского счастья?

Где радости любви, с тобой согласной,

К тебе лишь простирающейся вечно,

С тобою лишь в созвучии единой?

Да разве мало мужества и чести,

И чистоты, - от замыслов до плоти,

От ярости душевной до смиренья,

Отчаянья, надежды и страданья, -

Тебе на плаху брошено из сердца,

Тебе, любовь, что чудом называют?

Не много ли туманной непогоды:

Свинца нависнувшего хмуро неба,

Заползшей в душу сырости проклятой,

Убогой пелены, глаза застившей? ...

Скорее, солнце, больше нету сил!

0x01 graphic

Г Л А В А 5

Вадим услышал крик горластый

И торопливый стук шагов:

- Слыхал, какой сынок орастый?

- Порода. В наших мужиков. -

Он сунул няньке шоколадку,

Расспросы быстренько провёл

И, наконец, покинул холл,

Что за ночь надоел порядком.

Потом он пил за сына, Нину,

Рассказывал пространно-длинно,

Как сын, родившись, заблажил,

И подражал ему картинно...

Алёшка пахнет молоком,

Слегка подпаленной пелёнкой,

Морковкой, соком, творогом

И прочей прелестью ребенка.

Впервые Нина влюблена:

Во взгляде нежность, ласка, радость.

В простых заботах закопалась

И с сыном счастлива она.

Вадим с ребятами в горах.

Он больше счастлив на словах

В своей семье с женой и сыном,

Чем на природе при друзьях...

- Ты что-то бросила нас, мама,

Не заболела ли подчас?

- Со старыми беда-то прямо:

Сломала руку - шла от вас.

И в телефон так тихо стонет.

... Вот Нина, подоткнув подол,

Сметает пыль и моет пол

За столько лет в родимом доме,

Где безмятежно протекли

Прекрасных лет святые дни,

Где, в общем-то, была свободна

От всех забот "неблагородных",

Да забавлялась, если мать

Начнёт над книгой засыпать.

Она впервые с любопытством

Выскабливала этот дом,

Выспрашивала мать о смысле

Реликвий допотопных в нём.

Свои старинные наряды

(Младых годов модняцкий шик!)

Казались милы и смешны,

Но искренне она им рада.

Меж тем обед она сварила,

Впервые она мать кормила,

Посуду вымыла. Потом

Пелёнки сыну заменила.

На платяном шкафу завал

Вещей случайных разбирая...

Ей на глаза конверт попал

С полоской выцветшего края.

Обратный адрес говорил...

Она на маму обернулась.

А та - привольно растянулась,

После обеда сон сморил.

Теперь, стараясь не шуметь,

Спешила Нина, чтоб успеть

Среди газет, коробок, тряпок

Не пропустить, не просмотреть...

Зачем теперь ей эти письма?

Что ей хотелось в них найти?

В их содержании и смысле?

К какому выводу прийти?

В словах обычных подтвержденье

Бесспорным фактам отыскать,

Чтоб самомнение ласкать,

Подняться в самоутвержденьи?

И это тоже. Но сильней

Желанье женское у ней

Увериться в существованьи

Безропотного ожиданья,

Которое на черный час

Хранят, как з о л о т о й з а п а с.

... Я был в Москве в командировке.

И в Мавзолее побывал,

И в Кремль сходил, и в Третьяковку,

На Выставку, в Колонный зал.

Вдвоём бы здесь ходить да ахать,

Все впечатления сверять,

Да восхищенье поверять,

А не бродить с лицом монаха.

Но это - к делу приложенье,

Воскресных дней препровожденье.

А будни были тяжелы:

Шло беспримерное сраженье.

Наш уважаемый эксперт

Рискнул впервые: будет конкурс!

Попал и наш аванпроект

В его очей всезрячих фокус.

С утра садясь за длинный стол

С "командой" наших конкурентов,

Горой различных документов

Обложимся - и "бой" пошёл.

За спором, дымом сигарет

Мы забывали про обед,

Но "рыцари рубились" честно.

И вот он! - общий документ.

По всем параметрам и цифрам

"Волчата" одержали верх.

Затрепетали наши фибры:

Ай, молодцы! Какой успех!

Но дома, получив бумагу,

Мы изменилися в лице:

Всё - как писали, но в конце...

Эх, нет дуэлей! Взял бы шпагу,

И пусть в неравном пал бою,

Но бросил ненависть свою

В лицо б "политикам", "лоббистам",

Всем "нюхачам", "эквилибристам",

Блюдущим шкурный интерес

Насиженности тёплых кресл...

... Наверно, женщине преграды

При достиженьи цели нет.

Пусть даже горек вкус награды,

Пусть страшен на вопрос ответ.

Надежда - сил ей прибавляет,

Бесстрашья - вера придаёт,

Сама любовь её вперёд

Идти без устали толкает.

Вчера, как сон, явилась Маша.

Милее стала, чуть постарше,

Смелей немного, чем при том

Ночном свидании увядшем.

Не выслушав пустой предлог

Зайти ко мне, чтоб повидаться,

Легонько я её привлёк,

По-дружески поцеловаться.

А на меня свалился шквал

Такого ласкового взрыва,

Такого нежного призыва!

Ан! Глупый разум устоял.

И с равнодушием пустым

Был глух к её словам простым,

Сердечности и ожиданью.

И истуканом я застыл.

Казалось бы, совсем несложно

Во всём меж нами отыскать,

Что ожиданье моё ложно,

Что бледногубая тоска

Зачем-то будет своевольно

Весёлый нрав мой подавлять,

Скучать подолгу заставлять

И чувствовать себя безвольным.

Как я всё это понимал!

А вот когда момент настал

Перечеркнуть былое махом, -

Приполз "Меджнун" к привычной плахе,

Где надо мною твой топор

Висит привычно с давних пор...

... Бежит стропа, упёрся якорь,

За "утку" катер закреплён,

Священнодействует, как знахарь,

Рыбак на лоне волжских волн.

Со жмыхом смешанная пшенка

На прикорм спущена на дно.

Подсачек собран раскладной,

Садок привязан чуть в сторонке.

Снасть встала к борту; колокольчик

Надет на чуткий гибкий кончик.

А сам задумался над тем,

На что ж ловить в такой денёчек?

Об эту пору в прошлый год

Он здесь лещей поймал два пуда,

А нынче, - говорит народ, -

Что на червя берёт, но худо.

Опарыш лучше, или хлеб,

Кусочек скатанного теста, -

Она ведь, рыбка, как невеста, -

Но, брат, и он не курослеп.

Размотан первый поводок,

На нём крючочек с ноготок,

Блестит и колется: скорее

Наживку - и бросай в поток.

Мешки из полиэтилена,

Коробки, банок плоских ряд -

Наживочною кантиленой

Для рыбака сейчас звучат.

Он вспоминает все советы

И ... наживляет наугад

На чём остановился взгляд.

Пошло грузило. Так. На этом

Он с первой "донкой" завершил.

Спустить вторую поспешил.

Закрыл наживку очень споро.

Вскрывает пачку "Беломора",

Но лишь прикуривать он стал,

Как колокольчик заплясал...

... Мне очень часто снится трактор,

Железный, ржавый и большой,

Не в поле на зелёной травке,

А в цехе над моей душой.

Трещит стартёр, сейчас взрокочет

Глухим баском за ним движок,

И двинет массой "утюжок"

На разум, и его растопчет.

Во сне нет сил сопротивляться.

Стал наяву я разбираться

В постановленьях и ТУ ¹⁾,

Чтоб перестать лишь удивляться.

Чем изыскание новей,

Тем корни у него древнее.

До новой эры соловей

Свистел над темою моею.

Непобедимая - века,

При всех формациях и "...измах",

Она была частичкой жизни,

Как небо, воздух и река.

- Хозяйнички! - ворчит народ,

Когда железный идиот

Их труд под траками ломает,

И стон металла душу рвёт.

Проблема выгоды ремонта

В масштабах маленькой семьи

Решается весьма свободно:

Затраты, время учтены,

И внешний вид, и безотказность,

И дефицитность, и цена -

В итоге определена

Ремонта целесообразность.

Но если взять родной завод:

Своё ж изделие в ремонт

Он не возьмёт, пока решенье

Не установит положенье,

Что будто новое оно

Ему должно быть зачтено(!)...

1) - технические условия

... Чем лучше знаешь человека,

Тем написать о нем трудней,

Анкета может стать помехой

Характеристике твоей.

За многословьем точных фактов

Вдруг обнаружишь в сотый раз,

Что безнадёжно ты увяз

То в мелочах смешных контактов,

То в тех пустых солидных строчках,

Где взгляда нет из-под платочка,

Не слышен сердца робкий стук

И нет живой души кусочка...

... Любых прекрасных ярких слов

Портрету женскому не хватит

Ни высотою, ни числом,

Ни точным смыслом восприятья.

Безотносительно звучат

Пустые степени сравненья,

Не создавая впечатленья,

Которое оставит взгляд.

Вбирая сразу все черты

Земной, реальной красоты,

Один - увидит совершенство,

Другой - зевнёт от пресноты...

... За что мы любим, презираем,

Обожествляем и казним?

За что блаженствуем, страдаем,

Ревнуем и спокойно спим?

Чем объяснить души движенья,

Её холодность и восторг?

Кто, как, когда и чем бы смог

Обосновать её решенья,

Необъяснимые умом,

Смешавшие добро со злом,

Пророческие и слепые,

Спасительные, роковые,

Ввергающие в рай и в ад,

Святую веру и разврат...

... Едва расстанешься со стройкой,

Поинженеришь пару дней,

Как вновь приказ раздастся строгий

Какой-то строить Мавзолей.

Упорно я сопротивляюсь,

В защиту всех святых зову,

Но только гласу моему

Не внемлют, как ни защищаюсь,

Твердят об интересах "высших",

И с производственною крышей

Опять в разлуке долгой я,

И без меня "контора пишет".

Шестнадцать долгих длинных лет

Учился я на инженера.

Чтоб камень класть? Стелить паркет?

Быть штукатуром? Землемером?

Мести дорожки? Чистить снег?

В столовой горы мыть посуды?

Доколе? Я же всё забуду,

Что знал, я стану просто клерк,

С которым мило поболтать,

Рабочий день "просачковать",

Но упаси Господь, помилуй,

Серьезным делом занимать.

К тому ж связался с перспективой,

Пока неясной никому,

Работаю без директивы -

И горе делу моему.

Всегда я в первых кандидатах

На стройку, снег или овёс,

Профилакторий и совхоз,

Иль дом охоты на сохатых.

Обид накоплено - вагон,

Вопросов пропустил - мильон.

И в результате - отраженье:

Скользнуло мимо повышенье,

Сосед кромсает мой задел,

А я сижу пока без дел...

... Как будто слишком пылкой дружбы

К соседу я и не питал,

И чем всегда он был мне нужен,

Не слишком чётко понимал.

На свадьбе, скромной и прекрасной,

Народ не просто водку пил,

А веселился и шутил,

Да молодых советом красным

Напутствовал в нелегкий долгий

Совместный путь, где чувство долга

Бывает выше, чем любовь,

Капризы, мелочь обстановки.

Пока я в комнате один

Свою свободу сохраняю,

И как живет мой семьянин

Ещё себе не представляю.

Я с опозданьем в нём открыл

Душевность, такт, дипломатичность,

Предупредительность, практичность,

Что он как старший брат мне был.

Сумею я таким же быть

С парнишкой, что вселится жить

На место Толика? Не знаю.

Но, право, лучше б подружить.

Держаться с ним, как Анатолий

Со мной держался. И молчать.

Какой бы странною любовью

Он ни горел - не докучать

Ему советом и подсказкой.

Пусть всё решает только сам.

Расставит время по местам

Мечту, реальность, быль и сказку.

Ах, самому б совету внять,

Где б мне терпенья подзанять

Дождаться от тебя ответа.

Ты не была жестокой. В этом

Тебя не могут обвинять

Ни люди, ни родная мать.

... Приходит осень за дождями.

Над опустевшею рекой

Багрянца схваченный огнями

Лесов простуженный конвой.

За мглою низкой гостем редким

Проглянет солнышко на миг

Лучом надежды и любви,

И вновь безвременьем померкнет.

Души последняя отрада -

Цветные письма листопада -

Над берегом и над рекой

В спиралях грустного парада.

Надежды скисли до весны.

Мечты промокли о свиданьи.

Зимою долгою пресны

Обычно чувства и страданья.

Свершить торопишься дела.

В десяток начинаний разом

Залезешь так, что ум за разум

Зайдёт, и вспухнет голова.

Почти мгновенно крепкий сон

Навалится со всех сторон,

Едва касаешься подушки,

Дневной усталостью сражён.

Но с другом можно и зимою

Легко попасть в страну чудес,

Где изморози пеленою

Завешен утром тихий лес.

Снега на ледяных просторах

Морозом скованной реки

Шуршат, как белые пески

От ветра слабого напора.

Где возле ёлок Новый год

Туристский озорной народ

В метель иль славную погоду

Встречает шумным хороводом

С шампанским, песней и костром,

Задорно, радостно, остро...

... У человечества в почёте

Вопросов уйму задавать.

Литературу ли возьмете,

Официальную печать,

Чертополох проблем семейных,

Научный философский спор,

Народных песен приговор,

Иль производственный репейник,

Начало вечного познанья

Неугомонного сознанья,

Разбег ума иль крик души

Перед открытьем и страданьем.

Сейчас моднее стал вопрос

В своем втором значеньи слова,

Когда канцелярист привнёс

В него обыденность сурово.

Теперь вопрос сперва "висит",

Затёртый, путаный и странный,

Неузловой, неактуальный -

Полузабытый реквизит.

Но вот "созрел" он, "наболел",

И кто-то вдруг его "задел",

"Коснулся", обратил вниманье,

В нём злободневность углядел.

Тогда такой вопрос "поставят",

Слегка "затронув", "заострят".

На изучение направят.

Внесут в очередной доклад.

"Мусолят". "Тискают". "Футболят".

"Отпихивают" и "трясут".

Отложат. Срок перенесут.

Забудут, "в угол" вновь "загонят".

"Запутают", "передадут".

Экспертам вновь его "вернут".

А тот, кто должен делать дело?

Молчит, пока что не задело.

Чем дольше спор в верхах идёт,

Тем больше благ перепадёт...

... Свалил, дожал, добил, закончил

Неблагодарный нудный труд,

Отнявший силы, нервы, ночи,

Простые радости минут.

Теперь - ура! хорошей книжке,

Рыбалке зимней на реке,

Весёлым гонкам на катке,

Проказам взрослого мальчишки,

Страстями полному театру,

И отшлифованному кадру

Искусства терпкого кино,

Гитаре, песням und so weiter.

И я играл, читал, ловил,

Ходил-глядел и удивлялся,

Смеялся, пел, с друзьями пил,

В поход на лыжах отправлялся.

На вечер отдыха попал,

Как в мир забытых развлечений,

Сердечных лёгких приключений,

Когда кружится в вальсе зал,

Волос пушистая река

Щеки касается слегка,

Зовут глаза и дразнят губы,

Владеет талией рука.

Но за баллистикой крутою

В кольцо летящего мяча

И за улыбкой плутовскою

Над обнажённостью плеча

Темнело смутно ожиданье

Того, каков же результат

Нашёл столичный мой собрат

В техническом повествованьи.

В конце концов, я позвонил.

- Да, приезжай! - он обронил, -

Прости, забыл дать телеграмму,

Но нету времени ни грамма,

В разгоне сектор и в бегах,

Без войск и флота твой Неарх...

... Входя впервые в Министерство,

Кто не почувствует мандраж,

Мощь указующего перста,

Величественный антураж?

Экспертов энциклопедичность

До разговора уж страшит,

Не то, что в горле там першит,

Или ведешь себя как личность

Неловко, скованно, неверно.

Нет. От волнения, наверно,

За предприятия успех

Весь напряжён ты, что и скверно.

Автоматически идёшь

По маршам лестниц, коридорам,

На лифтах скоростных снуёшь,

Елозишь по просторным холлам.

Почти не закрываешь рот,

То глыбой-люстрой озадачен,

То сочетанием удачным,

Что фикус с мрамором даёт.

Хитро провязанный паркет

Ведёт к двери, где кабинет

С искомым номером и клерком.

Кто он? Король или валет?

Э-э! И в родимом Министерстве

Все та ж проблема площадей.

Одним хозяевам - не тесно,

Но каждый день здесь тьмы людей!

У каждого свои заботы:

Производительность труда,

Недопоставок чехарда,

Жильё, квартальные отчеты,

План-график, сроки, НТС,

Технологический процесс,

Детясли, лагерь пионерский,

И "мелочёвки" министерской

В любой момент - вагон с ведром:

На что-то дать своё добро...

... Пытаясь сдвинуть с мертвой точки

Большое дело для страны,

Надеешься, и даже очень,

Что поддержать тебя должны

Твоё родное предприятье, -

Как разработчик головной, -

Завод, Заказчик, смежник твой -

Все, кто должны одно понятье

Иметь о деле и о сроках,

Необходимости жестокой

Не только выполнить ТЗ,

Но экономней быть немного.

Прекрасно б в смете на проект

Иметь лимитные запасы.

Но говорят, что много лет

Такого не было ни разу.

Обычно очень жёсткий срок

И дефицит вполне реальный

Вас затрудняют капитально.

И вот уже гонец потёк.

Вот процедура началась,

Вот исполнительская власть

В конкретных цифрах убедилась

И помощью отозвалась.

Я предложил... Не поддержали.

Ни предприятье, ни завод.

Заказчики - те промолчали.

Воды набрал и смежник в рот.

Ни выгода для государства,

Ни экономия для всех

Не обещали мне успех,

И вот пока ищу лекарство -

На предлагаемом пути

Грехи давнишние свести:

Сиюминутные заторы,

Межминистерские заборы,

Межзаводской давнишний спор,

Междуначальственный раздор...

... Конюшни Авгиевы чистя,

Геракл схитрил, как инженер.

К тому же не было министра,

Ни НТС, ни ОТР ¹⁾.

Была конкретная задача,

Объём работ, короткий срок,

По паре крепких рук и ног

К уму нештатному в придачу.

Свобода выбора идеи

Осуществления затеи,

Которой век не разрешить

По мелким меркам Эврисфея.

А как сегодня бы Геракл

Решал задачу о конюшнях?

Сперва он должен был бы в Главк

Зайти лесной и по речушкам.

В Главк по земле. И Минсельхоз.

Потом в котлонадзор. К пожарным.

Потом по нормам санитарным

В санэпидстанцию. В комхоз...

Увы! Но даже Эврисфей

Со всею злобою своей

Не мог бы упрекнуть Геракла

И срок сдвигал на много дней.

Конечно, в нонешнее время

Разумней в комплексе решить

Любое дело, чтобы бремя

Последствий горьких не нажить.

Но механизм согласованья

Настолько ржав, скрипуч, длинён,

Бюрократией усложнён,

Что отбивает все желанья

Из кабинета в кабинет

Слоняться скучно много лет,

По каждой мелочи решенье

Канючить, словно одолженье,

Влезать в дурной водораздел

Высоких слов и нужных дел...

1) - оперативно-техническое руководство

... Я так давно тебя не видел,

Что стал твой голос забывать.

И так себя возненавидел

За моду издали вздыхать,

Что, отпуск взяв за оба года,

В Баку на крыльях прилетел.

Звонок в твоих дверях вертел,

И много выслушал народа:

Соседских дочек миловидных,

Пенсионеров любопытных

С одним ответом: - Нет ещё.

Подзадержались, очевидно... -

Но, наконец, открыла мне

Твоя приехавшая мама.

Мы пили чай с вареньем с ней

Под кадры "Кинопанорамы".

Гостеприимства этикет.

И посетителя галантность.

Какая к черту тут неясность!

Глупее положенья нет.

Вторую чашку я допил:

- Спасибо. Рад Вас видеть был.

Прощайте. - Доброго здоровья. -

Я за собою дверь прикрыл.

Так встреча и не состоялась.

Ты с мамой в Киеве была,

Потом под Грозный собиралась,

Где вся родня тебя ждала.

Потом тебе какой-то отпуск

Оформить Шурка обещал.

"Кот" мне при встрече сообщал,

Что ты с Вадимом едешь в Хосту.

Я с мамкою своей ходил

Везде. К родне её сводил -

Вот где уж было удивленье,

Сбежались, как на представленье:

Смотри-ка, живы... Сын - жених,

А на примете - не у них!?...

... Дожди натешились изрядно.

А стало небо голубей -

Природа выспренно нарядна

В цветах оттенков всех мастей.

Рыбак на берег тащит катер.

Охотники играют сбор.

В леса спешит ко свету зорь

Опяток дружных собиратель.

С своей поклажей по привычке

Несётся дачник к электричке,

В автобус рвётся бахчевод,-

Толпа, багаж - не до приличий.

Ломится фруктами базар.

Цветы пылают. Скачут цены.

Колхозник местный свой товар

Везёт южанину на смену.

В лукошках, банках и мешках,

Бочонках, вёдрах и стаканах,

В портфелях, сумках и "карманах",

На ЗИЛах и на "Жигулях".

Торопятся хозяйки: впрок

Сложить в укромный уголок

Даров осенних изобилье

На долгий снежный зимний срок.

На предприятии движенье:

Пришло начальство с отпусков.

Приказы и распоряженья,

Да град переводных листков.

Пропалывают, очищают

Тем залежавшихся бурьян.

Подкорректируется план -

Реформы снова назревают.

На этот раз и я попал

Под реорганизаций вал:

Два повышенья за полгода,

Хоть относительно - свобода

В реализации задач,

Которые поставит нач...

... Возможно, ты и не согласна

(Я по себе сужу, увы),

Советы матери прекрасны

Во многом, только не в любви.

Протест обычно вызывают

У них избранники детей,

Они к ним с меркою своей,

Со своего подходят краю.

Одним весёлые по нраву,

Другим - чтоб вид имели бравый,

А третьим - скромность вынь-положь, -

У каждой вкус святой и правый.

А у любви - какой уж вкус:

Взгляд, сердце сжатое, улыбка,

Стремленья первого искус,

Неясный блеск надежды зыбкой,

Ответный взгляд смутивших глаз -

И в сердце принят образ милый

В смешеньи невообразимом

Достоинств, качеств и прикрас.

Всё впереди: волненья, страх,

Вкус поцелуя на устах,

Превратности семейной жизни,

Иль одиночества устав.

Не знаю, что вы говорили

О посещении моём,

Чуть посмеялись ли, забыли,

Чудачество нашли ли в нём.

Чтоб ни случилось, я уверен,

Что в нежеланьи отвечать

Большую роль играет мать

Советом, делом, намереньем.

А может, письма-то мои

Глаза не видели твои,

А я извёлся в ожиданьи

Пустопорожнего мечтанья

И душу вывернул, чудак,

На свалку или на чердак...

... Вчера в моей берлоге тихой

Лилось вино и плавал дым.

Висел плакатик: аистиха

Летит с ребёночком грудным.

Довольный сыном Анатолий

Трещал о тонкостях семьи.

О плюсах-минусах любви

Мужское спорило застолье:

Трагичности пустых комедий

И комедийности трагедий,

Между которыми царит

Индифферентность интермедий.

Друзей-женатиков своих

Я узнавал как будто снова,

Как будто подменили в них

Все философские основы.

Жена и дети, сложный быт,

Нехваток временных засилье -

Так романтичность пригасили,

Что оптимизм в них чуть горит.

Собранье юных чудаков,

Предлог нашедших из оков

Семейных вырваться, чтоб вволю

Излиться без обиняков.

Но не преминуть всё же другу

Же-лез-но ре-ко-мен-до-вать

Быстрее завести супругу:

Жену, хранительницу, мать.

Что, "несмотря на недостатки",

Семейный добровольный плен

Приятней, чем бобыльный тлен

И холостяцкие порядки.

А ласки этих чаровниц!

Призывность взгляда, томность лиц,

Огонь под кружевом прозрачным...

И над сравнением удачным

Заснул папаша молодой,

Когда я вёл его домой...

... Прости за долгое молчанье.

Я в должность новую входил.

С людьми взаимопониманье

Сперва никак не находил.

Диаметральные запросы

Теперь смыкаются на мне:

Того, кто "мыслит в вышине",

И кто сидит со мной нос к носу.

Из стычек робости с нахальством,

Принципиальности с комчванством

И в службе уяснил себе

Необходимость постоянства.

И в инженерной суете

Его тяжёлые вериги

Дисциплинируют везде:

Анализируешь ли книги,

Набрасываешь общий вид,

Конструкцию иль компоновку,

Хитришь, чтоб выдержать центровку,

Иль жёсткий массы дефицит,

Привычному ль наперекор

Противоречий важный спор

Приводишь как-то к компромиссу -

Знай, что ты хочешь, фантазёр.

Вчера последний день работал

Как молодой специалист.

С какой бы радостью притопал

К тебе любви идеалист!

Но быть докукой в окруженьи

Твоём... Представить не могу.

И старомодно берегу

Свою любовь от униженья.

Послушай: может быть, рискнёшь?

На пару дней сюда "махнёшь",

Побродим вместе, порыбачим,

О всём на свете посудачим,

И будет так, как порешим?

Я подожду. Ты напиши?

... Ещё в моей подушке живы

Твоё тепло и запах твой,

Ещё звучит твой голос милый

Так благозвучно надо мной...

О, пробужденье! Тихо льется

Холодный сумрачный рассвет.

И никакой надежды нет,

Что сердце вдруг не разорвётся

От этой муки ежедневной,

Неслышимой во всей вселенной

И безразличной для тебя,

Душою избранной блаженной...

За отступление прости.

Но удивленья будет больше,

Когда случится мне найти

Твоё письмо в обычной почте,

Чем каждый раз не находить

Его среди других конвертов,

Открыток с праздничным приветом

И пожеланьем здраву быть.

Мы привыкаем ко всему:

Тоске и горю своему,

Душевной раны не тревожим

И с ней не лезем ни к кому.

Но каждый как-то ищет выход,

Когда совсем невмоготу:

Тот - в дневнике, тот - в пьянстве тихом,

Я - притупляю остроту

В посланьях к милому предмету,

По сути дела - в никуда,

Почти уверен: никогда

Не прочитаешь ты все это.

Вот разве случай сохранит,

Да попадёт письмо на вид.

И станет просто интересно

О том, что, в общем-то, известно,

Прочесть подробнее. Ну что ж,

Всё что-то новое найдёшь...

...- Мы попираем их ногами,

Не замечаем ни одну,

Мы ходим возле них кругами,

Себе и делу на беду.

Теряют темы актуальность,

Приоритетность, новизну,

Ошеломленьем не блеснув,

Не высветивши гениальность.

Эх, братцы-братья-проектанты!

Неужто леностью таланты

Настолько вязко обросли,

Что вас не видно в диссертантах? -

И мы поспорили... Итог -

Под прессом книжка в ледерине.

Телесный и душевный пот

Под темнокорой пелериной.

Математический портрет

Ища событий и явлений,

Я был творец, ваятель, гений,

Фантаст, прозаик и поэт.

Владея формулой, числом,

Два года я всему назло

Счастливым был, пока работал,

Пока сверкало ремесло.

Пишу статью - возьмут печатать,

Где конференция - пошлют,

На семинар - меня же сватать.

Со строй-ка-ми(!) не пристают!

Исчезли мелочи сентенций

Для молодого сосунка,

Опёка, взгляды свысока,

Разобъяснения тенденций.

Приятно стало, - чёрт возьми! -

Работать с теми же людьми,

Которые теперь на равных

С тобою о проблемах главных

По-деловому говорят,

А не разводят детский сад...

... Пустые хлопоты, дороги,

Известия, казённый дом -

Всего, как в картах, понемногу,

А результат - бумажный ком:

Из Министерства разрешенье,

Характеристик целый ряд,

Рассылки, автореферат,

Советов всяческих решенья,

Тьма выписок и заключений,

Ходатайств и постановлений,

Учётных карточек, листков,

Различных списков, заявлений.

И отзывов, в которых я

Пером другого человека

Изобретательно себя

Хвалю... Без шуток и без смеха!

В наш век что брат, что рецензент

В делах, бедняги, всяк надсажен.

И не "мычит" без "рыбы" даже

Официальный оппонент.

И пишешь. Хвалишь, в основном.

Всё - осторожно и с умом.

Про критику не забываешь.

Но десять раз всё об одном?!?

Не представлял, что так противно

Себя, родимого, хвалить;

Занудливо и примитивно

К желанным выводам клонить.

От этих всех повествований

Я в деле как-то утерял

Одно из маленьких начал

Больших и важных начинаний:

Не стало темпа, зла, чутья,

С которыми всегда смутьян,

Презревши реки словоблудья,

Вяз, но тащился по беспутью

Науки, рад до слепоты

Раскрытым тайнам красоты...

... Меня изрядно "потоптали",

Но опровергнуть - не смогли.

Амбициозно возроптали,

В работу новую впрягли.

И отодвинули от темы,

Какую буду защищать.

Не стал я бестолку пищать,

Пашу тихонечко две смены.

А замечаний очень мало

На диссертацию прислала

Реферативная братва

(Рука-т, родимая писала!)...

Теперь всё ближе этот день.

Все доработки я закончил.

Депрессия. А проще - лень.

Я перестал работать ночью.

В длинночасовых лёгких снах

Трамвай я слышу под окошком,

Концерт весенних шалых кошек,

И бормотанье о весах

Соседа нового, Петра,

И грохотание ведра

Уборщицы Олимпиады

С общежитейского двора.

Давно доклад уложен в память,

Прои?гран каждый вариант

Добавить что-то иль убавить,

Чтоб в "тронной" речи диссертант

Был точен, как рапо?рт военный:

Ведь будешь краток - не поймут,

А многословен - так уснут

Учёного Совета члены,

Коснёшься лишь всего подряд -

Подумают, что верхогляд,

Начнёшь копать тяжеловесно -

Получится неинтересно.

А! Будь, что будет! Время есть

Поправить что или учесть...

... Безмерно скучен я, должно быть,

Куда ни кинь - идеалист,

Фанатик - негде ставить пробы,

И неуклюжий моралист.

Писать бы только комплименты,

Напрашиваться на визит,

А я тебе про реквизит

И трудностей ингредиенты.

Тебе, как женщине, нужнее

Слова душевней и нежнее,

А я - мужицкими рублю,

Души и слуха не жалея.

Но я, - прости уж, - не пойму,

Кому всё это дело надо:

Где раз поправить по уму, -

Там тянем время без огляда;

Где гнать за методы взашей,

Перевоспитываем блудню,

Ссылаясь-де, что "было трудно

Из-за невыпавших дожжей".

Ошибка - это же урок:

Исправить всё в короткий срок.

Ведь время-то всего дороже.

Ан, и ошибки нам не впрок.

Глухой сентябрь. Астрономы,

Артисты, слесари, врачи,

От мест рабочих и от дома,

Талант забросив и ключи,

Спешат на помощь "по призыву"

Туда, где руки лишь нужны,

Которые копать должны,

Иль собирать, согнувши спину.

При бедах Родины вперёд

Везде гражданственность зовёт,

Но чтобы тухлый недостаток

Воспринимался как "порядок",

Да был в систему возведён

Неведомо с каких времён?!...

... Она пришла совсем спокойно.

На двух заштатнейших листах.

Без отступлений от законов.

С учётом мнений на местах.

Не допускали разночтенья

Десятка два казённых фраз,

Просмотренные двадцать раз

Участниками утвержденья.

От технарей и финансистов,-

Суровых местных реалистов, -

До тех, кто власть вершит и план,

Густели подписи цветисто.

Заказчик, смежник, контрагент -

У всех изрядно наболело.

И я не упустил момент,

Чтоб предложенье стало делом.

В три дня обегал всё и вся

Решенья автор и редактор...

И всё-таки злосчастный трактор

Остановить пока нельзя.

Будь посплочённее союз

Разносторонних общих уз -

Горчинку не вносил бы в радость

Полупобеды полувкус.

Но счастье первого почина

Меня буквально потрясло.

Я стал бойцом? Я стал мужчиной?

Своим владею ремеслом?

Могу влиять на ход событий?

Теченье дел формировать,

Умело отрокировать,

Готовить штурм из-за укрытий?

Посмотрим. Стоит подождать.

Во многом трудно убеждать:

Частенько всем мои прогнозы -

Полузабавные курьёзы,

Над коими не шутят вслух

Начальство разве что да друг...

... В неведении жить спокойней:

Без треволнений и борьбы,

Без изнурительной погони

И беспорядочной пальбы.

Покою мирно покориться.

Не торопиться. Не спешить.

Ошибкой глупой не смешить

И несогласьем со столицей.

Отбыть часы своей работы

В текучке, мелкой до зевоты,

Напялить шляпу со звонком,

До завтра кинув все заботы.

Отдав желудку долг и честь,

Блаженно в книги погрузиться

Про льды и снайперский винчестр,

Претенциозность оппозиций,

Многообразный добрый мир

Людьми гонимыми животных,

Пиратство на просторах водных,

Корриду, рыцарский турнир.

Иль улететь от смысла слов

Очаровательных стихов

На крыльях музыки неслышной

В мир личной памяти и снов,

В которых рядом с добротою

Живут удача и талант,

Душевность - с мысли остротою,

С конструкторами - проектант;

В почёте инициатива,

В загоне - подлость, зависть, лесть,

Желание кого-то "съесть",

Сутяжничество и нажива;

Висит в музее напоказ

Последний Главного приказ

О пресеченьи отвлечений

На выполненье поручений,

Не связанных с твоим трудом,

Будь то колхоз иль новый дом...

... Должно быть, я под настроенье

И напишу когда-нибудь,

Души утихшее стремленье

Стеснит и разволнует грудь.

Забьётся сердце, как бывало,

Вдали почудится просвет,

И я, в надежде на ответ,

Создам мечту себе с начала.

А может - всё-то завершится,

И скоро сердце отрешится

От им же созданных оков,

Свободы - да не устрашится!

Так тяжело держать в себе

Души и боли, и восторги,

Успехи, трудности в борьбе,

Победы вкус и опыт горький.

Не всё доверишь и друзьям:

Молчанья ждёшь - дают советы,

Смолчат тактично - видишь в этом

Совет: выпутывайся сам.

Во всём мерещится подвох,

Фальшив сочувствующий вздох, -

Смешны другим твои страданья,

Мир нетактичен и жесток.

Занятно, право, сколько ж будет

Судьба безвестностью пытать?

Спокойно ль встретимся, как люди,

Друг другу будет что сказать?

Когда-нибудь в тебе взорвётся

Любви неистовый заряд?

Иль мирным пламенем сгорят

Без детонаций сердца свойства?

А может, я давно не прав?

И любишь ты, уже познав

И цвет любви, и схожесть будней,

И нет занятия занудней,

Чем мои письма получать?

И всё-таки... Пять лет молчать!?...

- Послушай, доченька, совета:

Ты эти письма не читай.

Теперь уж ни к чему всё это,

И сколько лет прошло, считай.

Любовью первою несчастны

И кто любил, и не любил,

И тот, и этот не забыл

Тех дней, по-своему прекрасных.

Дай бог, давно перегорело

В его душе всё это дело,

Завёл жену себе, детей -

И всё сторонкой пролетело.

- Но ни один конверт не вскрыт,

И ты не знаешь содержанья!

- А на любви весь свет стоит

И на сестре её - страданьи.

Он был хороший паренёк,

Но слишком мягок и тактичен,

Такой - тебе несимпатичен,

А интересен на денёк.

Мелькнул - другому не настать.

Прошло - уже не наверстать.

Зачем теперь всё это надо?

- Какое право их скрывать...

- Ты говорила, что не хочешь

О нём ни слышать и ни знать.

Неужто, доченька, не помнишь?

Чего ж к правам теперь взывать?

Ты вышла замуж - не спросила,

С Андреем виделась к тому ж,

Теперь, голубушка, есть муж,

Алёшка - и живи, друг милай!

Пора бы разум-то иметь,

А не скакать и сладко петь.

Свекровь-то выучила быстро

Обед сварить и вымыть чисто?

Тому ль еще научит жизнь,

Попробуй только с ней свяжись!

- А письма эти я хотела

Давно на мусорку снести.

Потом забыла, где и дела.

Ты, Нина, старую прости.

И не вноси в семью раздору,

Не дай для ревности причин,

По молодости лишь мужчин

Дурачить можно без разбору.

И вынуждать делиться с другом

Свиданием с одной подругой,

Болтушкой, с ветром в голове.

Теперь ты мать, жена, супруга. -

"Так вот о чем был разговор

При провожании с банкета!

... - Не понимаю твой укор!

- Хоть покраснела бы, Джульетта!

- Послушай, тип! Не суесловь!

Ни басен я не получала,

Ни од, в которых прозвучала б

Твоя дурацкая любовь!

- Прости,... другой... в кармане нет...

А что, журналов и газет

Ты никаких не получала?

- Да не неси ты всякий бред!

Ты много выпил, не припомнишь?

- Я? Много выпил, говоришь...

Жара такая, что не вспомнишь...

И ты... так ... жалобно глядишь...

Не получала... Это довод,

В который верится ... слегка.

Смешна любовь издалека,

Да если возрастом не молод..."

...Вернувшись с сыном в мужнин дом,

Она дождалася с трудом,

Когда во сне угомонятся

Свекровь и сын. И воцарятся

Ночь, ностальгия, тишина,

Чтоб п и с е м я д допить до дна.

ПРОСТИ, ЧТО ИЗ ДУШИ

НЕТ СИЛ ИЗГНАТЬ

... Душа противится, а некуда деваться.

Слова не те подыскивает разум.

Не пишутся рукою онемелой

Карябушки - расплывчатые буквы.

И дай-то Бог, письмо постигнет участь

Предыдущих к тебе моих посланий,

Где за строкой любого содержанья

Любовь таилась, часто неумело.

Нет никаких гарантий не сорваться

В комически нелепом ожиданьи

Простого человеческого счастья,

Когда предмет любви тебя не слышит.

Не слышит, как стучат в виски и сердце

Призывы на ответное стремленье.

Не слышит нежных слов и заклинаний,

Трагически застывших в нетерпеньи

Взгреметь, взорваться каждую минуту,

Которая надежду б подарила,

Пусть слабую. Любовь умеет ждать...

...Увы, нисколько я не заблуждаюсь,

Что в сердце у любого человека

Подобное - возможно. Тривиально.

И редко кто бросается под поезд, -

По воле разве автора романа, -

Чтоб доказать предмету вожделенья

Насколько страсть сильна и необычна,

Что лучше смерть, чем злая безответность.

Но боль в душе своей, а не абстрактной,

Тобою ощутимая, не кем-то,

Сильней, чем у героя на экране,

Живее, чем у жертвы на подмостках.

И с ней к тому же не пойдешь на люди,

Рискуя встретить просто невниманье,

Или насмешку: - Эвон милых сколько!

Нашёл придумать, тоже мне, страдалец! -

Так постоянно с ней в груди и ходишь,

С душевною занозой, что не вынешь

Ни делом, ни вином, ни в день, ни в ночь...

... Немой вопрос всё время угнетает:

"Как может не догадываться вовсе

Любимый человек о силе чувства,

Самим творцом в другой душе зажжённом?"

Немыслимо и просто невозможно,

Не в силах человеческое сердце

Не воспринять лавину излучений,

Несущихся почти что непрерывно,

Пронзающих года и расстоянья,

Рождённые энергиею вспышек

И естества, и духа, и здоровья

В бушующем любовном термояде.

Никто с такою силой не полюбит,

Не будет так внимателен и нежен,

Не даст такого вечного блаженства,

Не станет новой вольною стихией:

Из радуги и звезд, воды и солнца,

Луны и моря, музыки и неба,...

Души и тела... Чувства... и ума...

...Не всё, что в этой жизни, нам понятно.

А Божий промысел - тем более неведом,

И видно, есть какой-то смысл неясный

В неисполненьи множества желаний,

Когда смешны провидцу наших судеб

И увертюры многих обещаний,

И стон страстей, и заклинаний вопли,

И истовость молитв, к нему взнесённых,

Удел которых, - оставаться втуне, -

Им предначертан изначально роком,

Неумолимо все свои творенья

Толкающего к достиженью целей,

Ради которых стало появленье

Их на земле единственно возможным?

А смысл неблагосклонности великой

К простому и понятному стремленью

Заложен в том, что чувств неразделенность

Не принесёт ни радости, ни счастья

Ни одному из этих двух сердец? ...

... Надеюсь, что любовью не обидел

В посланьях, не увиденных тобою,

В мечтах, не разделенных при свиданьях,

Где не было тебя по воле Бога.

Хотел бы за одно просить прощенья,

Над чем ни ты, ни я совсем не властны.

В моём сознаньи ты неотделима

От колдовского мироощущенья:

Ты утром поднимаешься зарёю,

А днем морозишь, или выжигаешь,

Смеёшься набегающей волною,

Пронзаешь ветром и дождями плачешь,

Шуршишь листвой, кидаешь колким снегом,

Звенишь коньками иль капелью с крыши,

Цветною проседью осенней поражаешь,

Нависшей тучей угнетаешь хмуро.

Предсонной мыслью позовёшь лукаво

В мир сна, где нет преград любым желаньям,

Как нет запретов на свершенье их...

Г Л А В А 6

Весь год свой отпуск ожидаешь

И строишь планы на него,

Сбежать подалее мечтаешь

От надоевшего всего.

Увидеть что-нибудь такое,

Чего не видел в прошлый раз:

Прибалтику, Урал, Кавказ,

Причерноморье голубое,

Таёжных речек перекаты,

Байкал, Карелию, Карпаты,

Памира вечные снега,

Дальневосточные закаты.

Навпечатляешься на год,

Наудивляешься полезно,

Особенно когда везёт

Рекой плавучая железка.

Как осенью прекрасно здесь:

Целебен воздух, а под солнцем

Волшебным сочетаньем льётся

Невероятных красок смесь

С обоих волжских берегов -

Просторов заливных лугов,

Полей расчерченных квадратов,

В лесах укрывшихся холмов.

В вольготной шири млеет Волга.

Спешит туристский теплоход

К очередной стоянке долгой,

Чтоб засидевшийся народ

Успел подняться по откосу

К старинным зданьям и крестам,

И историческим местам,

Где жил герой, творил философ,

Услышал, как экскурсовод

Скороговоркою жуёт

Легенд жемчужное вязанье,

Статистики повествованье,

Героики минувшей шквал,

Застывший в камень и металл.

Дорогой главною российской

Везёт шумливый теплоход

Алёшку с Ниной в путь неблизкий

По лону вечных волжских вод.

Ещё тепло прозрачным утром,

И даже жарко ясным днём,

И не помечены дождём

Туристы дальнего маршрута.

Пока - чуть отступило лето,

Цветами пёстрыми одето.

Безмолвие и тишина.

А на душе - покоя нету.

Висит ли солнце над рекой,

Глядит луна в окно каюты, -

Гнетёт неясный непокой

В свободные в пути минуты...

Эмансипацией гордясь

И независимость лелея,

По молодости над Андреем

Смеялась как-то Нина всласть:

"Муж должен быть в лице един:

Покорный раб и господин,

Слуга и грозный повелитель,

Царевич и простолюдин."

Ан, ни рабом, ни властелином

Не стал приобретённый муж.

Зазорного не находил он

С ней разделить семейный гуж:

Тянул исправно половину.

Но не "безропотно служил".

Умело личным дорожил.

И, отметая паутину

Упрёков, жалоб, женских слёз,

Решал практический вопрос

Без скидок на "эфир и розы",

А справедливо и серьёзно.

И лишь "эмоций" не сносил,

И в горы "ноги уносил".

С Алёшкой горя было мало:

Прекрасно ел и не болел,

Любил гулять с весёлой мамой,

В делах помочь всегда хотел.

Он скрашивал её заботы

Премилым сладким языком,

Когда басистым голоском

Читал стихи про бегемота,

Зверюшек разных, Айболита,

Про то, как зарычал сердито

Вдруг на грязнулю крокодил

За то, что рожица немыта.

Сын незаметно привязал

И мужа к дому посильнее.

Не то, чтоб тот покорней стал,

Но выдержанней и мудрее.

Не спорил с ней по мелочам

Житейских прелестей домашних:

Белья, уборки, щей вчерашних, -

Как будто их не замечал.

Предоставлял свободу ей

В свершеньи всяких "ассамблей",

Девичников и культпоходов,

"Капустников" и "одиссей".

Конечно, стал помолчаливей,

Гитару реже в руки брал,

Возился с сыном терпеливо,

Не уставая, с ним играл.

Рассказывал ему о мире,

Земле, природе, городах,

Растеньях, птицах и зверях,

О людях, войнах, прозе, лире.

Не всё, конечно, понимал

Детёныш, что ему внимал,

Но в паузах, как дождь из тучки,

Вопросы сыпал почемучка,

Игру с познанием смешав

И папу с мамою смеша.

В противоречьях не блуждая

Вопросов, спрятанных в душе,

Пора мелькнула молодая

Без чувств в сердечном багаже.

Как мать она любила сына,

Терпела мужа как жена -

Ни страстью не подожжена,

Ни жаждой счастья слишком сильной.

И право, если б ей сказали,

Что потрясенья ожидали

В ближайшем будущем её, -

Она поверила б едва ли.

Кто прав: невестка иль свекровь?

Покуда время их рассудит,

С семьёю сын под частный кров

Уйдёт от матери на люди.

Начнёт настырно хлопотать

Своё жилище, свою крышу,

Бумаги нужные напишет,

На каждой - нужная печать.

И станет ждать занудный срок

До той поры, как в уголок

С семьёй не въедет коммунальный,

Чтоб снова ждать другой порог.

Познав динамику тенденций

Зигзагов в списках по жилью,

И силу маленьких протекций,

И мощь бессильную свою,

Ходатайств вычурных беззубость,

Приёмов долгих странный тон,

Сочувствие со всех сторон

И наивежливую глупость,

Получит все-таки и он,

Что гарантирует закон,

Но сколько это лет продлится -

Ни ясновидящим провидцам,

Ни самому - не подгадать.

А как несносно - долго ждать.

Несправедливость, - в чем угодно, -

Рождает в каждом свой протест.

Но возмущаться принародно

Спешит не каждый. Этот крест

Тяжеловат и неудобен

С любой житейской стороны.

Тут ярые говоруны

Помалкивают с колоколен

Своих постов, окладов, кресел

И прочих личных интересов.

Кому нужна чужая боль?

Своих бы избежать эксцессов.

Но спрятать от пытливых глаз

Дела любые невозможно.

За ними выводы тотчас

Уже толкуются несложно.

И главный в том, чтобы у м е т ь:

Лизнуть, смолчать, подсуетиться,

Умаслить, низко поклониться,

Дать в лапу, умно подсидеть,

Пойти на подлость, может быть,

Мораль свою переступить...

Короче: хочешь хлеба с маслом -

У м е й, товарищ милый, ж и т ь.

Итог в быту: главе семейства

Жена вдруг вывалит упрёк:

- При всех моральных совершенствах

Семью ты до сих пор не смог

Элементарным обеспечить,

Не говоря уж об ином.

Пошевелил бы, что ль, умом ... -

И в этом духе дальше речи.

Сперва отшутится глава,

Услышав скользкие слова.

Второй разочек отмахнётся.

На третий - слабо улыбнётся...

Начнёт, в конце концов, тужить:

Как эту бабу б ублажить? ...

Сценарий стар, хоть время ново,

Иные нравы, идеал,

Иные вкусы и обновы,

Основы жизненных начал.

А муж все так же "новый" способ

Измыслить должен как-нибудь,

Чтоб отыскать реальный путь

Решенья вековых вопросов:

Жилья, питания, зарплаты,

Одёжки, мебели, детсада.

И всё - быстрей... Нахрапом лезть?

Брать глоткой? Плакаться? Что надо?

Вадим рассеянно внимал

Жены "практическим" советам,

И делал вид, что понимал,

Чему подмалчивал при этом.

Но ни терпение, ни такт

Не есть основа результата.

А от бытийного диктата

Какой уж там возьмёшь антракт?

И может быть, ещё лет пять

Пришлось бы плаканью внимать,

Но... жизнь без чуда не бывает,

В струю вот только бы попасть!

И вот Вадим приносит ордер!

Содом-Гоморра... О, творец!

Мажор послышался в аккорде

Семейной жизни, наконец.

И хоть не все пошло, как надо,

Как у подруг, как у людей,

Но что-то изменилось в ней

От поведения до взгляда.

Возможно, первое е ё

Пусть не великое ж и л ь ё

В душе хозяйку пробудило,

Практичность тут же породило,

И благодарней стал ответ

На ласку мужа и привет?

Вадим заметил и увидел,

Что в "благодарностях" увяз,

Когда квартира первой нитью

Его связала и приказ

О повышении оклада.

А тут и новый круг забот

На срок, когда он соберёт

Статистику и всё, что надо.

Соцстраха странная сноровка:

"Пробитая" в детсад путёвка.

Приличных премий целый ряд.

Со всех сторон "обложен"?...Ловко...

Не всё мы жёнам говорим,

Но всё, что нужно, им известно:

Когда был грешен херувим,

Где у него больное место,

С кем был, что делал, что таит,

Где правда, ложь и небылица,

О чём мечтается, что снится,

Что добиваться предстоит.

Где информацию берут,

Какой всезнайка-институт

На них работает? - Не знают

Ни Бог, ни черт, ни шут, ни плут.

Покуда муж писал начальству

Для диссертации главу,

Она в свой (!) дом, в свое (!) хозяйство

Тащила кресло и софу,

Ковры, гардины, занавески,

Палас, торшер, журнальный стол,

Хрустальных рюмок частокол

И разный прочий скарб житейский.

Приобретенья завершал

Механизации навал,

Которая стирала, шила,

Пекла, варила, холодила,

Мельчила, жала, терла пол,

Кино "казала" и футбол.

Она забыла страхи, слезы,

И стала мягче и добрей.

Обвалом девичества грёзы

Рассыпались как будто в ней.

За "бытовухой" магазинов,

Обедов, ужинов, шитья,

Субботних стирок и мытья,

Забот о муже и о сыне, -

В душе замкнула мир свой старый:

Костры, природу и гитару,

Свободу, волю, радость, свет, -

Не давших ей любви в подарок.

Вадим доволен стал женой:

Пообтесало, видно, время,

И наконец-то, сожжено

Розовощекое беремя

Недавних непонятных лет,

Шараханий, штыков во взгляде,

Размеренной бесстрастной глади

И равнодушья долгий след.

Опять в руках её "горит"

Всё, что ни делает-творит

Она по дому или даче,

Пусть даже меньше говорит.

Теперь без мужа не ходила

Она ни в гости, ни к родным.

Вот с сыном - где ни пробродила,

Чего ни проходила с ним:

Бассейны, парки, игротеки,

Пинг-понг, и ТЮЗ, и бадминтон,

Концерты детские, кино,

Все лета жаркого потехи.

И к школе сын окреп, подрос.

С копной соломенных волос

Над шоколадною мордашкой.

Живой, пытливый взгляд. И - важность.

Сомнений не было: смотрел

На вас мамуленькин пострел.

Когда-то Пётр начало года

Взял на январь и перенёс.

Ну не в ладах всегда с природой

В России власть. И весь вопрос.

А уж приспеет время хлопка,

Картошки, свёклы-буряка, -

Обком почти наверняка

Ладошкой календарь прихлопнет:

Сместит учебный год - и точка.

А вы хотели сына (дочку)

До школы месяц провожать,

Да повстречать... Вам дать платочек?

Куда же сына-то девать?

На месяц снова в садик - дудки!

Некстати нездорова мать,

Вадим в горах... Сплошные шутки!

Недельку б - можно погулять

С Алёшкой по былым маршрутам.

Но месяц... Как-то почему-то

Вот так - не хочется терять.

В профкоме старые друзья.

Поспрашивала. Ай да я!

До Астрахани - самолётом,

И вот - могучая ладья...

И никаких забот о быте.

Проснулся - завтрак. Отдыхай.

Бассейны-игры - что хотите.

Всего, что пьётся - наливай.

Детишке пряник-шоколадку,

Мороженое, лимонад?

Да хоть сто порций и подряд,

Будь только горлышко в порядке.

Всевозрастной мужской народ, -

Галантный плут и обормот, -

Безвозрастных мадам - навалом,

Жеманниц, скромниц пред "нахалом".

С детьми супругов - через край.

Плавучий караван-сарай.

Свой круг людей определится

На теплоходе ли, в тюрьме ль,

Кому-то хочется излиться,

Как это вдруг ты сел на мель.

Чужие выслушать проблемы;

Свои, - не все, - но перечесть;

Отдать родным и близким честь;

Пополоскать бельё богемы;

Похвастаться своим детишком,

Который уж читает книжки,

Считать умеет, рисовать,

Шалит так мило и не слишком.

И с молчуном, и с трепачом,

И с номинальным гражданином

И обо всём, и ни о чём

Поговорить умела Нина.

За восемь замужеских лет

Она впервые без "надзора"

Свекрови, мамы-"прокурора"

И мужа появилась "в свет".

Свободно можно говорить,

Слукавить, мило подерзить,

Чуть пококетничать случайно,

Как в молодости петь и пить.

Через неделю, - как в деревне, -

Почти о каждом каждый знал

Уж если не до предков древних,

То до родительских начал,

Своей семьи, детишек-внуков,

Родных и близких, и друзей,

О роли их в судьбе твоей,

Кто чем помог, а кто "настукал".

Свою компанию обрёл

Всегда нахвастаться "орел",

Сколочен клуб преферансистов,

Круг алкашей, матч шахматистов,

Нашли Петрарка и Жуан

Наивных дев и вдовых Анн.

Всех возрастов детей собранье,

Пять мужиков, да восемь баб -

Ансамбль "Семьи очарованье",

Конгломерат смешных забав.

Чаи. Случается - бутылки.

И бесконечный разговор.

Улаживанье детских ссор.

Сыпь анекдотов из "копилки".

Секреты бабские вполшепот:

На мужиков, - всех пьяниц, - ропот,

Своя обида на судьбу,

На время, что всю жизнь торопит;

На школьные года, когда

В башку вбивали идеалы,

Недостижимые всегда,

Или в которых толку мало;

На классика, что подарил

Девчонкам принца с парусами;

Дождались! Вон, - живот с усами, -

И принц, и муж, и крокодил;

На лучших девичьих подруг,

Исподтишка сумевших вдруг

Отбить, - не рыцарей, конечно, -

Но неплохих ребяток круг.

Забавна как-то поначалу

Сумятица чужих проблем.

Но ... Что тревожно прозвучало

И тайно сердце взяло в плен?

Какая скрытая грустинка

Попала в душу невзначай,

Что стала Нина замечать,

Как, просыпаясь ночью длинной,

Тревожит в памяти своей

Давно женатых уж парней,

С которыми она дружила,

Которым голову кружила,

Но в ней, холодной, идеал

Никто из них не отыскал.

Сама себя не понимая

Почти до тридцати годов,

Совету матери вдруг "вняла"

И водворилася "в любовь".

Не представляя, что за муки

Без страсти страсть изображать

И с нежеланным возлежать,

Снося блуждающие руки

И прочее сопровожденье...

Какое адское терпенье

Насилие воспринимать

За благостное наслажденье.

Когда Алёшкой понесла,

Так тяжело недомогала,

Что уж соседства не снесла -

Отдельно спать от мужа стала.

Потом - инерция пошла...

Предлогов куча "отвертеться":

То голова болит, то - сердце,

То... вот... природа подошла.

Муж стал надолго уезжать

Кого-то там в горах спасать...

Какое райское блаженство

Одной спокойно ночью спать...

Лишь время, ангелы, терпенье

И мудрость жизни сберегли

Семьи нечаянной творенье.

"Притёрлось" всё. И потекли

Полоски чёрно-белых буден

И суетная круговерть:

Всех накормить, обуть-одеть,

Быть ровной, как бы ни был труден

Очередной минувший день

Обилием проблем и дел,

Болезнью или настроеньем,

Удачей или невезеньем...

Жизнь потихонечку текла.

Душа, голубушка, спала.

Так что теперь-то ей не спится,

Когда, казалось бы, уже

Всё отгремело, что гремится,

И опыт жизни в багаже?

Известно завтра и сегодня,

Вперёд задуманы давно

Обеды, праздники, кино,

И часик, перед сном свободный,

Программы сына обученья,

Домашних дел и поручений,

Визитов к мамам и друзьям -

Минутки нет на отвлеченье...

Да, здесь природа и простор,

Катящееся с солнцем время.

Но об одном лишь разговор:

Любовь - как сладкое беремя.

Избранник тихий - для души...

Любовник сладостный - для тела...

Какого парня проглядела...

А вовремя бы согрешить...

Сперва прекрасный был роман,

Потом схватилась - вечно пьян...

А мой - семейным оказался...

Что ни мужик - сплошной обман...

С полупридуринкой картины

Борьбы за плюхлых мужиков.

А парни молодости Нины

Её "товаркам" - дар богов!

Вадим - как божий дар... Забавно.

Не пьёт до одури. Умён.

В хозяйственных делах силён.

В науку лезет не бесславно.

Возможно там, в своих горах

Сблуднёт архангел второпях,

Когда она "постит" подолгу

Его, не исполняя долга

Супружеских священных уз...

Знал - не люблю. Тянул в союз...

Ах, эти глупые мальчишки

Зелёных молодых годов:

И петушки, и хвастунишки,

И каждый в жёны взять готов

Тебя за свежесть и наивность,

Румянец скромный на щеке,

Воздушный локон на виске,

Прикосновения невинность,

Не говоря уже о взгляде,

Глазах, ресницах, сладком яде

Почти что совершенных форм,

Прекрасных при любом наряде.

А с детства среди них "своя",

Она была свидетель частый,

Чем этих "кроликов" "змея"

Гипнотизировала властно.

Вон та прошла - у всех "отпад".

А к этой - лёгкое влеченье.

А этой "крошки" облаченье -

Как разорвавшийся снаряд

Средь этой публики шальной,

Но непосредственной, не злой,

Отчаянной, драчливой, дерзкой,

Но, к счастью, не бывшей шпаной.

Помог ли опыт босоногий?

Да лучше б не было его!

И от практичности убогой

Убереглась бы до того,

Как в страсти молодого тела

Любовь познала б всю, как есть:

Для милого важна-то честь,

А остальным, - какое дело!

Каким был Ким! Ну, фантазер,

Ну да, ну чуточку позер...

Но умный, добрый, незлобивый,

И втайне сразу ей любимый...

Хотела, мымра, испытать?

Зачем? Чтоб перевоспитать?

Никто не перевоспитался.

Никто натуры не менял,

Как ни хотел, как ни старался,

Как виду бы ни подавал.

Но с каждым было интересно.

Ким... Мог часами говорить,

Эфирных замков натворить.

Казалось - всё ему известно.

Он, даже если был не в курсе

О нравах в гиляровской бурсе,

Так вдохновенно привирал,

Что поражал таким искусством.

А как был статен и высок!

Всегда ухожен и приятен.

Волнистый чуб. Косой висок.

В походах даже - аккуратен.

Костюм подогнан и рюкзак,

Любая мелочь - под рукою.

А анекдоты по-другому

Смешней не рассказать никак.

Его палатка не течёт,

Какой бы ливень ни сечёт

Застигнутых врасплох туристов.

А как картошку запечёт!

Ну, прям тютюнечка какой-то

Под нимбом с аверса сиял!

И с реверса - не Квазимодо,

И не наглец, и не нахал,

Хоть нерешителен, без риска,

Без широты и удальства,

Мальчишеского озорства,

Бесстрашья и авантюризма...

Ха! Для чего они в семье,

Где, как теперь известно ей,

Все романтические бредни

Совсем не делают обедни,

А смелость мужу придавать -

Любой жене не привыкать.

Но если с Кимом было просто,

То Шурка был, как та змея

С отметкой маяковской роста,

Да если ей под хвост шлея.

Нахал и циник - высшей пробы,

Но всё - культурным язычком,

В манерах сущим простачком

Прикинется в глазах зазнобы,

Что рядом с ним сейчас гуляет,

Которой мир к ногам швыряет

Щедрейший в мире ловелас,

Марине, Нине ли, Ульяне.

Готов себе шахсей-вахсей

Сейчас же сделать для любимой...

Вдруг голову на груди ей

Положит вроде шаловливо.

Повторит сорок раз "прости!",

Когда отринешь его сразу,

Но за свидание, - пролаза, -

Сто раз коснётся: то груди?,

То плеч, то бёдер. Вся она

Всегда-то насторожена.

И всё ж безлюдья не боялась,

Где ни была бы с ним она.

Зато в походе, - дело свято, -

Он удивлять любил друзей.

С природою запанибрата,

Как Маугли - одних кровей.

Отыщет место - загляденье.

В момент костёр соорудит.

Где только рыбы наудит,

Лесного нанесёт творенья.

Излечит травму, вывих, боль,

Нейтрализует алкоголь.

Сыграть - на чём угодно может,

И так музыкой растревожит

Все струны девичьей души,

Что хоть немедля с ним греши.

В минуты грустные девчонке

Так нужен праздник, карнавал,

Блеск, мишура, оркестр звонкий,

Поклонник, рыцарь, идеал.

Ну, в крайнем случае, такое

Необычайное, чего

Пока что нет ни у кого:

От безделушки - до героя.

В Баку всего три чешских "Явы".

И "Кот" одной из них хозяин.

Отчаянный мотоциклист.

Турист их братства. Видный. Бравый.

Как отказаться от того,

Чтоб с замирающим сердчишком

Лететь почти что, - о - го - го! -

Вцепившись намертво в мальчишку,

Всё поддающего газку

На знаки девичьи: потише!

Слышней сквозь шлем, как воздух свищет...

Душа парит... Всё жмёт хвастун.

Но удивительней всего,

Что оттолкнуться от него

В момент критический умела.

И - кувырком! И - ничего!

С машиной справившись, хвастушка

Летит к упавшей. А она

Лежит, закрыв глаза. Как чушка.

Дыханье сдержит. Ну - хана!

А чтоб услышать: сердце бьется?

Вам надо... - Он еще нахал! -

Он в шлем её всё целовал:

- Дышать не дышит, а дерётся! -

- С тобой легко, - он говорил, -

Вернемся все. И мотоцикл. -

...Ким не успел разжать объятья.

Их развернуло. И проклятье

Удара пало на него...

... Не полюблю я никого...

Назавтра после института

Вдруг начинаешь понимать:

Не вышла замуж почему-то -

Упали резко шансы, "мать".

Уже стара для одногодок

Твоих студенческих забав:

Тебя в те годы не избрав,

Они в плену свежей мол?док.

С тобою рады встрече - редкой,

То юбилейной, то банкетной, -

Повспоминать о том, былом,

О раннежизненной соседке.

Идти с тобою бок о бок

По жизни должен он, любимый,

Овен, Стрелец ли, Козерог,

Твоим желанием трубимый.

К тебе стремящийся душой,

Возможно, уж прилипший телом,

Давно за двадцать пролетело,

А это, "бабка", срок большой.

Как удивителен распад

Вчера так дружненьких ребят,

Разбросанных по предприятьям,

Или сбежавших в дальний град.

"Кота" и Шурку было можно

Уговорить сходить в поход,

Девчонок старых - очень сложно:

Детишки, муж, другой народ.

Когда ж изволил год промчаться,

Походы стали так редки,

Что на работе "старики"

Ей стали чаще примечаться.

И тут в отдел пришёл Вадим.

Довольно скоро создан им

Отряд из альпинистов бывших,

В горах свой отпуск проводивших,

А в турпоход очередной

В любой идущих выходной.

Потом... на свадьбе очень шумной

Был первым "окольцован" "Кот".

Затем прижат был в угол Шурка

Девчонкой, что ребёнка ждёт.

Вадим женился-разошёлся.

Весь туристический бомонд,

Вторично не набравший ход,

Так прозаически расплёлся.

В прострации какой-то Нина

Завод свой на НИИ сменила,

Подруг по возрасту нашла

И с ними время проводила.

Смешно-тоскливо. Летом - пляж,

Что ни поездка - приключенье.

Зимой - девический кураж

Забавы для, и отвлечений

От мам, вздыхающих тайком

О несерьёзных глупых "тёлках",

Ведущих времечко без толку,

"Своих" "раздавших" мужиков.

Ну, в праздники - не без мужчин:

Братья-сватья, соседки сын...

А свой отец... под Сталинградом...

Всё глуше боль в висках стучит.

Однажды вдруг зашёл Виталий:

- Привет, туристка! - Сколько лет!

- Мы тут со Светкой толковали,

А не собрать ли нам банкет

По поводу десятилетья,

Как школу кончили. Ты как?

- Да год до этого, чудак!

- Так пролетит, что не заметим!

Ты, может быть, поможешь нам:

Всем, кто по разным городам,

Дать весть о том, что "мы, долдоны.."

Вот адреса и телефоны

Их предков здесь у нас, в Баку.

-- Давай. - Звони, я забегу.

Какие ласковые мамы!

Как праздник всем её визит.

Закормят, зацелуют прямо,

Похвалит каждая, польстит.

За долгим-долгим вкусным чаем

Или прекраснейшим вином

Всё вспомнят о дитя своём.

А что мы о себе узнаем!

Что меж собою в школе Нину

Кто "Пацаном", а кто "Вершиной"

Девчонки звали за глаза,

Завидовали, может, сильно?

Что без ума была Лейла

От Кима. А соседка Валя

Андрея в сердце берегла,

Да ты ей поперек и встала.

О каждом в классе их большом

Со слов детей всё мамы знали,

Хранили свято, вспоминали,

Любили всех и всей душой.

А что, о многих рассказать

Могла бы и родная мать,

Когда бы к ней пришла б, пусть, Светка,

И стали вместе вспоминать.

И только мама у Андрея

Была посдержанней, скромней,

Но и внимательней, острее

Смотрела словно в душу ей.

Она подробно рассказала,

Что май-июнь Андрей в Москве.

Защита у него. Но все

Координаты написала.

Спросила вскользь, писал он ей?

Тут Нина удивилась: - Не-е...-

Ещё сильней, когда Наташа,

Её сомученица пляжа,

Её соседка по двору

Зачем-то здесь, да поутру.

- Вершинина? Вот это краля!

Сперва, ей богу, не узнал!

- Ой, Витька! Из какого края?

Пусти, медведь! Всю изломал!

Всего неделю я у мамы...

- Она звонила о тебе,

Сказала всё. Тебе привет,

Ну, покрутись! Какая да-ма! -

Витон и Светка хохотали.

Оргкомитет. "Прозаседали".

А Виктор в отпуск прилетел.

Сказал, чтоб к юбилею ждали.

Сердец их дружеских тепло...

Бесхитростное любопытство

Так сильно Нину потрясло...

Ведь, если в памяти порыться,

То стыдобою изойдёшь:

Полкласса просто и не знала.

К тем равнодушна, тех - "задрала",

О многих - слова не найдёшь.

Подруг по классу - ни одной.

А из мальчишек - кто какой?

Ну, кроме Кима и Андрея?

Ах, память-память, Боже мой!

Витёк из тех, кто не гонялся

По спортплощадкам за мячом,

С касторкой и бензином знался,

Влюблен в модели горячо.

Как всё большое - чуть неловок,

Застенчив, неизменно добр,

Шумлив и в спорах очень скор,

И - страх! - всегда бежал девчонок.

Он был во всем такой "большой",

С почти что детскою душой,

Над ним как будто светит вечно

Звезда по имени сердечность,

Что в детстве для насмешек лишь

Использует любой малыш.

Сидели тихих два соседа:

Витёк и акробат Альберт.

Про их спортивные победы

Узнала только в тот момент,

Когда вручали аттестаты.

Скажи на милость, мастера!

И чемпионы - не двора! -

Союза! - скромные Атланты.

Еще два мальчика "домашних",

В трубу и саксофон дудящих...

Яхтсмен Борис... Пловец Олег...

И десять душ - мячи ловящих.

В девятом, вроде, классе Ким

Увлёк её впервые в горы,

Где Шурка встретился, Вадим.

Всё ново: люди, песни, споры.

Жестокий пот, суровый быт,

Лавины, ветры, камнепады,

Погоды нет - всему не рада, -

А снег неделями валит.

Дамбай, "Приют..." и Алибек,

И что ни новый человек -

Приятно вспомнить, если вместе

Кололи лед, пахали снег.

... Потом... Три отпуска пропали

По родственникам и гостям:

Кто умер, где на свадьбу ждали...

А если отпуск по частям

Разорван, то - какие горы?

Вот только разве турпоход,

Куда и альпинист пойдёт,

С извечной темой разговоров:

В какие горы изберут

Они в грядущий год маршрут.

Споют десяток новых песен

О сказочности поднебесья,

Кристальной мужеской душе, -

Девчонки - в нравственном туше.

Вот так всё оказалось в прошлом...

И рядом - лишь один Вадим.

И предложенье - осторожно -

Соединиться вместе с ним.

Как сильно нравился он маме:

Красив, спокоен и умён,

Высок и статен, и силён

Во всём. Сумеет и в бедламе

Железный навести порядок

Среди розеток, труб, прокладок,

Дверей, окон, полов, стекла,

Обоев, красок, банок, кадок...

Бог знает, что б произошло,

Когда бы письма от Андрея,

Хотя одно бы, а дошло.

Но человечишка вреднее,

Чем этот скромный господин,

Она, пожалуй, не встречала.

Да, так она и вспоминала,

Когда на ум он приходил.

Но почему не убеждал

На вечере, что он писал?

Пятнадцать лет назад (!) признался

В любви. И... бросил? Убежал?

Сбежишь, пожалуй, от такой-то,

Какою я тогда была:

К мужским признаниям спокойной,

За них и грош бы не дала.

Не приходила на свиданья,

Самой назначенные. Так.

Чтоб отвязался бы, чудак,

Охолонился от признанья.

А он... А я... А мамы тож...

Теперь виновных не найдёшь.

Алешка, муж, квартира, дача,

Машина, скарб... Ну, ночь поплачу,

Что в жизни всё наоборот.

А он? Всё любит? Как живёт?...

0x01 graphic

Как ни припрятывай желанье,

Но если сердце зажжено,

Непобедимо ожиданье,

Что будет чудо свершено.

Стеченье внешних обстоятельств,

Счастливый случай, редкий шанс,-

Чего б Господь Вам ни припас, -

Всё примется без препирательств.

И коль для нужного исхода

Уму дать волю и свободу,

Да покопаться в адресах

Вам интересного народа...

Еще задолго до того,

Как встанет город над рекою,

От живописных берегов

Почти до стрежня - над водою

Качались в лодках рыбаки:

Резиновых и деревянных,

В "Прогрессах", "Камах", безымянных,

Настроив снасти и звонки.

Поодиночке или группой,

Блесну кидая или с грунта

Сторожко ждущие вестей

От рыбки мелкой или крупной.

Смотрел турист спокойным взглядом,

Привыкшим к прелестям реки,

На эти тихие отряды,

На спиннинги и поплавки.

Шутил беззлобно о неволе,

Рыбацком счастье и страстях,

О рыболовных повестях,

Ухе, костре, судьбе и доле.

И что-то думал про себя.

Без деклараций. Не трубя

Об этой личной тайне миру,

Иль по каюте пассажиру,

Невозмутимостью прикрыв

Души движенье и порыв.

В бинокле Нины проплывали

Мальцы, мужчины, старики.

Они ловили, пили, спали

В просторах матушки-реки.

На прокалённых солнцем лицах

Запал, восторженность, азарт,

Терпенья русского квазар

И мудрость жизни очевидца.

Черты их мягки, жестковаты,

Интеллигентны, простоваты,

Красивы силой и грубы,

Округлены и угловаты.

Возможно, среди них Андрей,

Хоть вероятность и ничтожна,

С весёлым росчерком бровей

И взглядом, нежно-осторожным.

С доверчиво высоким лбом,

Чуть ироничными губами,

Приятно ровными зубами,

Светлольняным волос снопом.

Поклонник моря и ветров,

Язычник песен и костров,

Противник позы и злословья

И молчаливый острослов.

За элеватором - причалы.

Стоянка - несколько часов.

Такси легонько заурчало.

Желанья отпертый засов.

Мелькают улицы и скверы.

Проспекты. Длинные дома.

Микрорайона кутерьма.

Подъезд. Они стоят у двери.

Ещё не поздно отступить.

И дома может он не быть.

Да и с какой, простите, стати

Вдруг захотелось повидать ей...

Короткий боязный звонок.

И... открываемый замок.

- Не может быть... Вот это - гости!

Алёшенька, здоро?во, брат!

Зайдёшь, или у мамы спросим?

Ну? Ты же будущий солдат!

Сейчас найдём тебе машину...

И самолёт.. И вертолёт...

- Он у тебя все разберёт,

А соберёт - наполовину.

- И пусть его! Вы поиграйте,

Берите, трогайте, читайте.

А я на кухню. Пять минут.

Присаживайтесь. Отдыхайте. -

Устроив сына поиграть,

Вокруг неспешно смотрит Нина:

Стол, стенка книг, диван-кровать,

Старинной марки пианино.

Встал телевизор в уголок.

В другом обосновалось кресло.

Родителей портрет совместный.

Взмыл самолет под потолок.

На нижней полке вместо книг

Навалом танк и броневик,

Медведь и кубики, солдаты,

Ружьё, наганы, грузовик.

Накат желтеет очень скромно.

Простая люстра в три рожка.

За занавеской из нейлона

Цветы подвешены в горшках.

Бра притаилось возле кресла.

Склонилась лампа над столом, -

С листками, книгою на нём, -

Хозяина рабочим местом.

Среди порядка, чистоты,

Вещей разумной простоты

Простор как будто ощущался,

Который как-то не вязался

С стандартом массовых квартир,

Заполонивших этот мир.

РАСПЯТЬЕ

НА КРЕСТЕ ЧУЖОЙ ГОРДЫНИ

Он доставал какие-то запасы,

На кухне шкаф открыв и холодильник,

Вскрывал консервы, банки и пакеты,

И что-то нарезал и клал в тарелки.

На плитке бушевал шумливый чайник.

Кипело содержимое кастрюли.

Шипела сковородка и стреляла.

Гарнир бурливо в ковшике варился.

Хлеб не забыть. Конфеты и варенье.

Проверить судачок. Достать салфетки.

Приборы протереть - где полотенце?

Чуть подсолить салат. Накрыть заварку.

Так. Это - рано. Сахарница. Масло.

Детишке лимонад. Сама - что хочет.

Часа четыре ей до теплохода.

Часок - на провожанье и дорогу.

Без мужа в туристической поездке.

Мальчишка мировой. Ну, всё, как будто.

Он краем глаза смотрит на часы.

"Чего она теперь желает видеть?

Что он один по-прежнему кукует,

Остался верен прежним идеалам,

Готов за два невинных поцелуя

Лететь, дрожа, за тыщи километров,

Её непредсказуемым капризам

И прихотям душевным повинуясь,

Как это было в молодости шалой?

Смешно, конечно. Что же? Любопытство:

За сдержанной приветливостью внешней,

Достоинством манеры обращенья,

Лишённым чувства превосходства взглядом,

Душевностью, сменившей равнодушье,

Сердечностью и ласковой улыбкой?

Для любопытства есть пути иные,

Чем в незнакомом городе с сынишкой

Бог весть куда тащиться с явным риском

Несолоно хлебавши возвратиться.

Так что, привет от мужа привезла?"

Смеша себя, в злословьи упражняясь,

Он уходил от облаченья в слово

Той истинной причины появленья

В его квартире женщины любимой,

Которая жила в его сознаньи

Отдельно от телесности реальной,

Была в ладу и полном пониманьи

С его душой, надломленной, но гордой.

Реальность появившейся натуры

Теперь размоет свой же хрупкий образ,

Изменит речь, улыбку, поведенье,

Согласие взаимное нарушит,

С таким трудом налаженное сердцем,

Тепло любви последнее хранившим.

Не надо больше. Он потом осмыслит.

Убрать всё со стола. Найти скатерку.

Тарелки, чашки-плошки и приборы,

Половник, нож, соления, фужеры.

- Алёшенька! Ты ручки будешь мыть? -

Стол сервируя быстро и привычно,

Андрей контакт с Алёшкою мгновенный

Нашёл в игре по доставанью ложек

И расстановке рюмочек и чашек.

К игре сейчас же подключилась мама:

Мгновенные контакты фраз коротких,

Перед которыми естественно-невинно

Взглянуть в глаза при обращеньи с просьбой.

И попытаться отыскать в пучине

Любимых глаз ответы на вопросы.

Но как давно он их уже не видел!

Ответное заметно любопытство.

И больше ничего, ну кроме блеска

И удивленья кухонной сноровкой,

К которой все друзья его привыкли...

От потолка отскакивает пробка...

Потом был кофе, сладкий стол и фрукты,

Чуть-чуть ледок растаял неудобства...

Он посмотреть решил в ее глаза.

- Ты ждал гостей? - А разве вы не гости? -

Она его не понимала взгляда,

Который был таким же, как когда-то

Тревожно-ожидающим и нежным,

И так же... не нашедшим в ней ответа,

Как будто ничего и не случилось,

И ничего не изменило время

В их прежних отношениях друг к другу,

Он принял бы её хоть с детским садом,

Но только навсегда, а не на часик.

Она б и дня прожить с ним не сумела,

В любви не признавая равноправность,

В душе чуть презирая постоянство,

Гордясь когда-то только Божьей искрой,

Ей в его сердце высеченной всуе,

Взгоравшей или гаснувшей забавно...

Так что ж она её не замечает?

"А он бы с дочерью своей к ней в гости

Приехал бы, чтоб просто поболтать?"

0x01 graphic

Г Л А В А 7

Беседу поддержать умея

О всевозможных мелочах,

Но главного сказать не смея

В текущих вежливых речах,

Автоматическую жвачку

Второстепенных общих мест

Жуют, пока не надоест

Осточертевшая прокачка:

Дела, погода и здоровье,

Знакомых общих поголовье...

Бесстрастно тикают часы,

Идя куда уж бестолковей!

А если разговор задел

Кино, театр, телепрограмму,

Одно из нашумевших дел,

Увиденную в жизни драму, -

Тут отвлекай не отвлекай,

Пока рассказчик не уймётся,

Другая тема не пробьётся,

Хоть падай люстра с потолка!

А разговорный этикет

Не позволяет сей буклет

Прикрыть как темник из оскомин,

От коих просто спасу нет!

... - Тебя не тянет возвратиться?

Прошло почти тринадцать лет.

- Зачем? Чтоб стала мать сердиться,

Что у неё внучаток нет?

- Так что же, к пенсии вернешься,

Иль только на помин души?

- Куда мне, собственно, спешить,

Пока прощенья не добьешься?

Вот как сосватают меня,

Да как пополнится семья,

Да удадутся все смотрины,

Да получу добро... от Нины...

- Долгонько, чувствуется, ждать!

-- Грех - женщин переубеждать!

- В тебе заметны перемены.

Ты стал... практичней... Или как?

- Увы, не очень современным.

Ну, поменялся на пустяк...

- Скажи, а это чьи игрушки?

- Чужих детишек развлекать,

Покуда будет толковать

Родитель с "дядею Андрюшей".

- А пианино? Сам играешь?

Или гостям предоставляешь

Самих себя поразвлекать,

Пока на стол ты накрываешь?

- Нет. Музыканты из гостей

Предпочитают отмолчаться.

Просеют кучу новостей.

На недостатки ополчатся.

Болезни-страхи-детвора,

Снабженье-премия-зарплата, -

И ноту бытия фермата

Продлить готова до утра.

Бегом две песни подпоют,

Стакана чая не допьют,

Детей в охапку - и до дому,

Пока "малэньки" не "клюют".

А те - в обиду, слёзы, споры...

Э-эх! Провожу тебя - женюсь!

На фирме будет разговоров!

Платков для слёз - не оберусь.

Куплю машину, катер, дачу,

Начну клубникой торговать:

Дабы семейство содержать,

Да и барыш иметь в придачу.

С работы буду уходить,

Едва звонок начнет звонить.

Весною-осенью - рыбачить.

На даче - лето всё батрачить.

Зимой детишкам помогать

Аз-буки-веди постигать.

- К чему такой расход великий?

Невесту надо подбирать

С машиной, катером, клубникой,

Да чтоб по нраву тёще зять.

Тебе, я думаю, нетрудно

Обеих будет покорить,

Вниманьем только одарить...

Хотя... по мне - и здесь уютно.

И если без семьи квартиру

Лихому дали командиру,

То будут дети - не вопрос,

А - соответственно мундиру...-

Андрей забыл, когда до слёз

Он так вот искренне смеялся:

- Лихой... Мундир... Да ты всерьёз?

Таким я издали казался?

Квартиру эту просто снял,

Пока найдёт в Тмутаракани

По цвету, виду иль сверканью

Геолог редкий минерал.

От крыши-пола до перил

Здесь всё подбил и подновил.

Да от молчанья пианино

У вундеркинда откупил.

А эполеты инженера

В семидесятые года -

Детишкам разве для примера:

Не избирай, малыш, труда,

Осмеянного в анекдотах,

О коем изредка в "подвал"

Больших газет материал

Дадут в дождливую субботу.

А обыватель от рубля

С борта мещанства корабля

В нас тычет пальцем и смеётся:

- Как выживать вам удаётся? -

Деваться некуда - молчим:

Фанаты, психи, толмачи.

Его вполуха слышит Нина

(Характер, что ни говори).

"Смотри, а стал уже мужчиной.

Не угадаешь, что внутри.

Залез в ученые проблемы,

Да хочет что-то разрешить,

Там изменить, тут - поспешить,

Здесь - предлагает свои темы.

Хиреют мужики без дела,

В котором часто неумело,

Но тщатся горы своротить,

Чуть прав поболее приспело?"...

... - Опять Вадим сидит в горах?

- Н-нет. Месяц, может быть, из года.

Уже не старший в спасделах.

- А среди горного народа

Есть много умных мужиков:

Артистов, докторов, студентов,

Рабочих, член-корреспондентов...

- Да-да. В горах - без дураков.

Но все приходят раз в году.

Залезут. Может быть. Найдут

Высокой страсти упоенье,

И вновь к семье, к делам уйдут.

- Но помогать им при несчастьи

Ведь кто-то должен... - Почему ж

На долю мне светило счастье:

Почти отсутствующий муж?

- А ездил бы в командировки,

Как испытатели у нас,

Да и другие все, подчас

Годами и без остановки?

- Давай-давай: про рыбаков,

Геологов и моряков,

Полярников и космонавтов,

И всяких прочих "аргонавтов".

Разлук бесчисленных руно

Бесчеловечно все равно.

"Возможно, я неловок с нею,-

Подумал про себя Андрей, -

Да по-другому не умею:

Душой заржавленной моей

Скриплю в нескладную минуту,

Когда ей, может, тяжело,

Когда б сочувствия тепло

В её душе развеять смуту

Могло б от горестей холодных,

Сомнений, может быть бесплодных,

От навалившейся тоски,

Разгула мыслей безысходных?

Сижу и знай себе бубню.

И... как когда-то, моя "святость"

Меня не слышит. Хоть "люблю"

Кричи ей, хоть какую гадость.

Непроницаемо лицо,

Когда-то милое, простое.

Всё было без него пустое,

Без завершающих концов.

С какой бы целью навестить,

О чём монаха известить

Она визитом ни хотела б, -

Взять... по-крестьянски... да спросить:

"Тебе не хочется остаться?

И никуда не уезжать? -

Слукавит? Станет притворяться?

Велит "грамульку" подождать?

Скорей, обидится на "глупость".

Начнёт о "дружбе" говорить.

Наобещает подарить

"Святые чувства", "неподкупность",

И прочих выспренних пустот

Дежурный женский анекдот.

Алёшка... Прикорнул, реальность.

М-да. Остальное, брат, банальность,

Шепчи, ори или хрипи.

Я о п о з д а л, Алёшка. Спи".

...- Не собираются ребята

Отметить новый юбилей?

- А ты приедешь? - Если дату

Мне сообщат за пару дней.

- А... письма ты уже не пишешь?

- На поздравления - грешу.

Да мамке разве напишу.

("Шкаф, значит. Раз не съели мыши?")

- Прости, что как-то сплоховала

Я с поздравленьем, как узнала,

Что защитился ты в Москве:

Болезнь ли, что там помешало.

- Да, мне писала как-то мать,

Что ты с Алёшкою болела.

Посетовала, что хворать

Самой частенько надоело.

От мыслей чёрных устает

Она за сына на чужбине,

А по какой такой причине

Не едет он который год, -

Ей догадаться невдомёк:

И отработки срок истёк,

Науке, мол, своей потрафил,

Чего ж ещё тебе, сынок?

И на родной земле заботы,

Душе и сердцу непокой,

Такие же стоят заводы

С такой же дымовой трубой.

Такой же мыслям инженерным

В цехах, на нефтепромыслах -

Простор и творчества размах

И изысканий труд галерный.

Находят темы для защит,

Кто не зевает и не спит,

И та же суетная служба,

И та ж с наукой всякой дружба,

Такой же кульман, ЭВМ,

Чертёж, расчёт и воз проблем.

- Мотив родительского зова:

То требованье, то - мольба,

То окрик взрослого суровый,

То - лепетания слова.

Упрёки и предупрежденья,

Досада, боль и скрытый гнев, -

Детей за сердце не задев, -

Скользят в ничто, как наважденье.

В очередном письме тактичном

Смолчишь опять дипломатично.

А промолчать невмоготу -

Причины ищешь поприличней.

- Работа, люди, интерес?

Друзья-товарищи, наука?

Передний край, сплошной прогресс?

Пока, мол, мама, не до внуков?

- Нет. Я, скорей всего, привык

Уже к российской карусели.

Уже и мысли обрусели,

И обволгарился язык.

Зелёный пламень летних дней,

Суровость снежных простыней,

И раздирающие сердце

Весна и осень здесь родней.

Хотя, не полюбись работа,

Не влейся духом в коллектив,

Сбежишь, не глядя на красоты,

Про всё на свете позабыв.

И станет летом - солнца мало,

Зимой морозы - очень злы,

А у красавицы-Весны -

Дождей докучливых навалом,

У осени - проглянет грязь.

Вся гармоническая связь

Времён - нелепою предстанет.

И станет ясно, что завянет

Вся жизнь твоя в краю чужом.

Давай-ка сматывать, дружок!

- И всё же, как прошла защита?

- Обыкновенно, как у всех.

Вот с подготовкой волокита

Чуть интереснее. На грех.

- Мне говорили, что с тобою

Неловко как-то обошлись:

"Блатные", вроде бы, нашлись,

Или ловчей тебя "ковбои".

- Один - на чина три повыше.

Другой - под безотбойной "крышей".

И выбирая "два из трёх",

Господь меня и не услышал.

Какою там уже ценой

Секретаря уговорили...

И тут с "весёленьким" со мной,

Как будто в вихре водевиля

Возник конфузливый антракт,

Когда "герой" вдруг оступился,

"Сронил" партнёршу, сам свалился,

Смешал кордебалета такт.

Тут засмеялся зритель с мест,

И почему-то смолк оркестр,

Опять же, занавес заело, -

Мини-мимический бурлеск.

Беда, что правды не сказали,

Чтоб не метался я зазря.

Ну, а потом... ВАК поменяли...

Совет... Короче говоря:

Два года нервов и терпенья,

И вопрошающих звонков,

Ухмылок-шуток дураков,

И редко - чье-то одобренье.

Уже и веру потерял,

Что состоится ритуал,

Не стал уж интересоваться.

И вдруг звонок: быстрее мчаться,

Доделать каплю, изменить,

Разбиться - в срок готову быть!

- А что твой трактор? Все ломает?

- Спокоен и непобедим.

Пока "валовка" процветает,

Бесперспективно спорить с ним.

Убавил, правда, скорость хода,

Без дела чаще стал стоять.

Но скоро сможет наверстать

Упущенное в эти годы.

В отладке новая машина.

Ошибки. Гонка. Штурмовщина.

Воздвигнет Неотамерлан

Курган железной мертвечины!

А я по-прежнему пишу

Решенья частного пошиба.

Безостановочно бужу

Экономические "глыбы".

Но если б денег я п р о с и л,

Давно б добился миллионов.

А эт-ка, - противу канонов, -

Как новоявленный Зоил

Ворчу: - Мильёны не берут!

Раззявы! Свой же тяжкий труд

Не могут с выгодою явной

Использовать. И я ж им плут!

Я побеждал. Неоднократно.

Но, в основном, по мелочам.

Меня теснили аккуратно

Там, где касался я начал

"Валовки" как системы в целом,

Где предлагал хоть на момент

Пойти на риск, эксперимент,

Проверенный стократно делом.

Входящий номер получал

Очередной материал.

Ходил длиннющие недели

(Смотрели? Пролежал в портфеле?),

Пока не приходил ответ:

"К внедренью оснований нет".

- Я не могу привыкнуть всё же

К таким явленьям и вещам,

Когда простая толстокожесть

Вдруг начинает возвещать

О демографии, погоде,

Об объективности причин...

Всё это поиск мощных "спин",

За коими она б в народе

Могла б хоть как-то оправдаться,

Чтоб в тёплом кресле удержаться.

А минет время - катаклизм

Придумать новый. Прикрываться.

- И что дала тебе борьба

С чиновничьим гиппопотамством,

Кроме сутулости горба,

Неудовольствия начальства?

- Благодарю за комплимент, -

Ровней держаться постараюсь, -

Но, видишь ли, я не ругаюсь

Уже с начальством много лет.

Невыгодно ему и мне

Терять на мелкой руготне

Производительное время.

Сосуществуем мы вполне...

Сегодня день хороший, правда?

Тепло и тихо, как в раю.

Поехать бы за Волгу завтра.

Но... завтра поздно я встаю.

За постирушкой - магазины,

Кастрюли, что по мелочам,

Потом поеду отмечать

Негаданные именины.

А в понедельник - улетать

К друзьям в столицу: помогать

Проект успеть доделать к сроку.

Вернусь к осеннему потоку

Дождей октябрьских глухих,

Когда речной сезон затих.

"И почему душою слепы

Мы до решающих шагов,

Необъяснимых и нелепых,

Назло и противу богов?

А то, что в руки нам даётся

Самой любовью и судьбой, -

Поделкой мнится нам пустой,

Скучнейшей лирою притворца.

И несерьёзно, скоротечно

Вершим решенья дел сердечных.

Ах, этот жареный петух:

Клюёт, когда проспит, конечно..."

"Как непонятен я тебе

Докучной скукой постоянства.

И что к "духовной голытьбе"

Ты с рафинированным чванством

Всё, - как ребёнок заглянуть

Вовнутрь игрушки, - хочешь в душу?

Уже не видишь, что наружу?

Любовь не поменяла ль суть?

Душа седеет от обид.

Не видишь, как любовь чадит?

Три пятилетки промолола:

Фату, дитя, пустой визит..."

... - Что о себе-то не расскажешь?

- А что мне, собственно, сказать?

Явилась перед очи Ваши

Себя и сына показать.

Всё остальное - как у женщин:

Спешу на службу поутру,

Домой со службы ввечеру...

С годами времени все меньше

Для личных остается нужд,

Хотя по-прежнему не чужд

Мне интерес к хорошей книжке,

К походам, уж теперь с сынишкой,

В края, где красоту Земли

Мои глаза не обвели.

- Тщеславием не одержима,

Я весь рабочий день трублю

Над тем, что мило и не мило,

Люблю я это, не люблю...

- Да, инженеры - это люди

Наичернейшего труда,

Который нужен, как вода,

И как вода, безвкусно буден.

Разнорабочие прогресса,

Копающие в интересах

Грядущих лет веков и эр

Науки с практикой эксцессы.

За доказательство иных

Назавтра очевидных истин,

Сегодня цыкают на них,

За отвлечения отчистят.

Там "Стеффенсоном" обзовут,

Тут "Циолковским" обругают,

Чуть увольненьем не пугают,

И вечно злость на них сорвут.

Цивилизации батрак,

Вахлак скорее, чем дурак,

К политиканства круговерти

Не приспособится никак.

Ему б шальные интегралы,

Да бесконечные ряды...

А в том, что денег платят мало,

Не видит он большой беды.

Не может рыть другому яму,

При ситуации - соврать,

Досье на ближнего собрать,

Свой интерес блюсти упрямо,

Чуть-чуть гордыню усмирить,

Смолчать, - не говорю: схитрить, -

Когда "подарки" раздаются

И на "ковре" "чубы трясутся".

Куда там! Истины посол

Упрётся рогом, как козёл!

- Ох, тяжеленько с нашим братом

Сводить бюджетные концы,

В козлоупрямстве виноват он

Или в покорности овцы -

Какая разница супруге?

Её тревожит результат:

Мала квартира и оклад, -

Не то, что у её подруги.

- У той мужик порасторопней.

- Умней, красивей, благородней,

Хотя такой же инженер,

Оклад; квартира не свободней.

Но отойдём от "мелочей".

Своей работой ты довольна?

- Не так, чтобы не спать ночей,

Или батрачить добровольно

В ущерб здоровью и семье

Все вечера и все субботы.

Но в целом - да. Другой работы

Не представляю я себе.

А за десятку поменять

Людей, с которыми познать

Успел и радости и беды, -

Не для меня такая стать. -

Андрей невольно рассмеялся,

Потом спросил её в упор:

- Зачем же мне-то предлагался

О переезде разговор?

Уговорю приехать маму -

Канат последний отсеку,

Которым связан я с Баку,

А ниточки - истлеют сами.

Какая разница - когда:

Через часы или года.

Воспоминания сереют,

И восприятия стареют,

И память помнить устаёт

Лишь испытаний вечных ход.

... Ни грохот сдвинутого трапа,

Ни басовитые гудки

Не подтвердили так утраты,

Как - та полосочка реки

Меж теплоходом и причалом,

Что стала медленно расти,

Чтоб ширь разлуки обрести,

В которой сердце замолчало б.

Полметра до любви. И пропасть:

Ни прошлого в неё не сбросить,

Ни к будущему сделать шаг.

Всё Волга медленно относит.

Прощанья тусклые слова.

В глазах - подавленные слёзы.

Последний миг любовь жива

Надеждой чуда несерьёзной.

Лукаво голову склоня,

Так мило Нина пошутила:

- И всё же я ждала, мой милый,

Что поцелуешь ты меня! -

Он вроде бы оцепенел.

Потом спокойно оглядел

Причал и палубу, что вровень

Всё разводил водораздел.

И вдруг через барьер причала

В мгновение перемахнул,

И пропасть, что их разделяла,

Как будто бы перешагнул.

Счастливый... Нина отшатнулась.

Испуг, отчаяние, страх

В её расширенных глазах,

Но только... не любовь взметнулась.

Он прыгнул яростно назад

К цепочке сетчатых оград.

Ужасно грубо "прилепился".

Висел на пальцах... Изловчился...

Ну, вот... Он снова машет им.

Уже далёким ... И чужим? ...

ВЗАМЕН ГЛОТКА ВОДЫ

ПЕРЕД КОНЧИНОЙ

Как много чувства всё же в нём осталось

К ней, первой разбудившей его сердце,

К её неподражаемой улыбке,

К бесстрашию в поступках и сужденьях,

К насмешливости меткой, часто жёсткой,

По молодости больно обижавшей,

И к женственности, о которой часто

Она сама и не подозревала.

Природный лидер, а в душе - мальчишка,

Она, возможно, и не виновата,

Что нету нежности в искристом взгляде,

А с ним (другими?) просто интересно

Без э т о г о приятно пообщаться,

Почувствовать себя хотя бы равной.

Пусть это на коротенькое время,

Раз уж судьба дала такую долю:

Помимо обязательной работы

Ещё дитё и муж, хозяйство, кухня...

Какая тут, простите уж, любовь!

К нему она заехала от скуки,

От бесконечных бабьих пересудов,

Что за длиннющий путь ей надоели.

А тут возможность повидаться кратко

С кем пролетела школа и походы,

Дурманящая бесшабашьем юность,

Кому она не верила напрасно,

И кто её ещё, возможно, любит?

Но на неё смотрел уже мужчина,

Внимательный за вежливой беседой

О пустяках и мелочи случайной.

Один лишь взгляд надолго задержавший,

Без никаких, хоть слабеньких намеков!

В ней видели не женщину, а гостью!

И это тот, кто вздумал поперечить,

И бросить её, "бедную девчушку,

Зачуханную, скромную, простую"...

А если и любил, то "по-дурацки"...

Как будто есть стандарты на любовь.

Он сразу понял, что каким-то чудом

Она вдруг раскопала его письма,

И темы задевая дел минувших,

Ждала его реакции на это.

Зачем, однако? Кроме любопытства

И удивленья грубой правотою

Его суждений или предсказаний,

В ней чувств других к нему не просыпалось.

Часа четыре весело болтая,

Она ждала, должно быть, подтвержденья

Своим догадкам и предположеньям.

Но видно его ровный тон и юмор

Спортивный интерес не утолили.

А взгляд его она не прочитала.

Наивно полагая, что страховка

Надёжно обеспечена водою,

Она в костёр, потухший вроде с виду,

Плеснула керосинчику для пробы...

Как ни пытают старую любовь.

Ну, невозможно, долго обожая,

Со всех сторон не знать характер милой,

Не отличать стремленья от рисовки,

И искренность от спрятанной насмешки.

"Так ты ещё и посмеяться хочешь,

И вроде бы обиженной остаться?

Посмотрим! До тебя - шагнуть лишь стоит.

За поцелуй - отъедем сколь угодно.

И пусть команда судна щучит "зайца" -

Одним нырком я выскочу на берег!"

Ответы прозвучали моментально:

"Слова!" - ему. "Вот наказанье!" - Нине.

И семь секунд жутчайшего позора

"Тарзана", не умеющего с места

Четыре метра прыгнуть через воду

(Элементарно, Ватсон: скорость судна).

Давно не делал он таких промашек...

О, жёсткое бетонное причастье!

Так вышибают дух. А как... любовь?

... Что кости? Поболят да перестанут...

В нём вспыхивает тупо-постоянно,

Досадливо, настойчиво, нахально

Багровым полотном сюрреализма

Видение отринувшего взгляда,

Испуганного, жёсткого, как пика,

Проткнувшая и вырвавшая душу

В момент, когда он рядом оказался.

Бескровно улетевшее из тела,

Пронзённое невидимым дрекольем,

Полощется бесформенное н е ч т о,

Как флаг, как символ, как предупрежденье

Мечтателям, фанатикам, упрямцам

Зажженья чувств ответных в сердце хладном.

Молниевидных искр слепящих сгустком

Неясную субстанцию взрывает.

Струёй кумулятивной входит в тело,

Прожёгши грудь и разрываясь в сердце,

С любовью осквернённою - душа.

0x01 graphic

Э П И Л О Г

Как все, уходят наши мамы,

Святые грешницы любви,

Вероспасительницы храмов

Земной юдоли и семьи.

В них символ родины и детства,

Мечтаний юношеских лет,

Источник благородных черт,

Нам завещаемых в наследство,

Богоугодное терпенье

В попытках детям разъясненья

Последствий от поступков их

С наскока принятых решений.

Жестокий детский эгоизм.

В подушку сплаканные слёзы.

И снова строим свою жизнь,

К предупрежденьям несерьёзны.

Ну, пусть немного поворчит.

Они все, старые, такие, -

Зацикленная летаргия, -

Уж сколько лет одно скворчит.

Ну, в чём-то, может быть, права,

Да сам себе ты голова

Уж тридцать лет, и сам всё знаешь,

К чему опять всё те ж слова?

Написанное кровью сердца

Поймёшь, увидев смерть и кровь.

Не раньше. Клики страстотерпца -

Как непонятная любовь

К сгущенью, преувеличенью

Каких-то будущих там бед,

О коих и намёков нет

В спокойном жизненном теченьи.

... И вот он - гроб. И ком земли.

И до сознанья донесли

Весь смысл и жизненность былые

Советы тихие, простые,

Запрятанная боль в глазах,

И крик, погасший на устах.

Как ты живешь, Баку, без мамы? ...

... Витон, почти что весь седой,

Чуть слышно давит: - Мусульмане

Свой строят мир. Баку - пустой.

Убиты, изгнаны и в нетях

Из однокашников-армян

Почти что все. Евреев клан

Исчез: и взрослые, и дети.

Проблема - для вещей контейнер.

Бегущих осадить конвейер

Не в силах власть. Исчез бензин.

Всеобщий страх и недоверье.

Следы костров, погромов, пуль,

Напуганные пешеходы.

Утратившие курс и руль,

Почти стоящие заводы.

Страшней оружия, в глазах

Застыла ненависть к гяурам

Иных цветов, иной культуры,

С другим святым на образах.

Идут облавы. Для войны

Резервы мужиков нужны:

Фанатики - давно в расходе,

А Карабах - вернуть должны.

О, Боже! Что же натворила

Идеология вождей?

О братстве столько говорила

И столько предала людей.

Здесь все народы находили

С азербайджанцами язык,

Роднились, жили среди них,

К согласью, миру приходили.

Да, не без стычек, не без жертв...

Всеобщий суверенитет...

От населяющих народов?

Берите, милые, свободу,

Я вам ни брат, и ни сестра, -

Пошли-ка с моего двора?

За воровскою переделкой,

Что перестройкой нарекли,

Как и в России - перестрелки,

Делёж богатств и недр земли.

Размноженное ослепленье,

В котором самый дикий яд,

Что вытравляет всё подряд

И тянет в бездну отступленья

Во тьму и мрак средневековья

Под визг о нравственном здоровьи

Народа, вставшего с колен,

Свободу вырвавшего с кровью.

О, Боже ж мой! Какой оброк

Возьмёт у многих поколений

С косой карга, покуда срок

Придёт отрадных изменений.

Наш золотой запас любви

К Баку утратится бесследно.

Не передашь его наследно.

Не сотворишь добра вдали.

Какой замедленный заряд

И столько лет тому назад

Взведён насильниками счастья.

Вели нас в рай. Столкнули в ад ... -

В заботах о поминках скорых

Андрей немножко отошёл.

Курил. Молчал. Без разговоров

По магазинам, рынкам шёл.

Совал свой паспорт, телеграмму

О смерти - разным патрулям.

Глухой, слепой как будто сам...

Покуда не упёрся в даму,

Что оказалась на пути,

И всё никак с ней разойтись

Не мог с тяжелою поклажей.

Поднял глаза. Узнал. Наташа.

- Поминки завтра. Приходи.

- А кто... Прости, Андрей! Прости...

"Смотри, еще не отключили."

Он трубку взял: - Да... Я... Давай,

Чтоб "провожанки" исключились,

С ночёвкой сразу приезжай... -

... Мадам - в прекрасных габаритах.

И с ней кащей-мужик, сосед.

Хватил стакан. Сказал: - Привет!

Пойду, Наталь! Ты знаешь, Рита...

- Без провожатых невозможно?

- При мужике-т с нахальной рожей

Залезть под платье норовят.

И днём уж ходишь осторожно. -

Она описана давно

В лямурных и иных романах,

И на картинах, и в кино:

Правдиво, точно, без обмана.

Та женщина, что в сорок пять

Достигла пика совершенства

(Да без облаток фарисейства,

Да если может что сказать)...

Он разрешенья попросил

Курить у форточки. "Смолил".

Ей ночи не хватило душу

Излить, как жить здесь нету сил.

... - Коварней национализма,

Чем бытовой, найти нельзя.

От ежедневной в душу "клизмы",

Что ставят новые "князья"

Из бывших скромненьких соседей,

Обычных средненьких людей,

А кое-кто и из друзей:

Пусть русский "свой Россия" едет.

В Баку всегда "был три ишак:

Армян, еврей, урус-дурак".

Ну, все уедут. Что же дальше?

Приедут турки? Станет краше?

А кто в России нас-то ждёт?

Где жить? Работать кто возьмёт?

Разорванные поколенья.

Распавшаяся связь времён.

И святотатское глумленье:

Джихадом новым ослеплён,

Сгребает тракторист надгробья

Над плацем, где неверных прах, -

Покойник новый на костях

На старых пусть лежит, утробье!

Под прессы грохот рассуждений

О завтрашнем благодареньи

И послезавтрашнем раю,

Что воздадутся за смиренье... -

... Поминок тяжкий ритуал.

Воспоминанья о покойной.

Дух материнский отлетал

От дома своего достойно...

... Он уложил Наташу спать,

А сам расправился с посудой.

Соседку попросил, покуда

Гуляет он, поохранять

Знакомой мамкиной покой.

- Наташки, что ли? Эх, такой

Не повезло милашке в жизни!

Да и мужик-то был - пустой! -

... Он улетел. Она осталась.

Но три желания его

Разочарованно старалась

Исполнить. Что в конце того?

Ну, первое: в такси примчалась.

Второе: мать поцеловать.

И третье: завалиться спать,

Чтоб утром с мамочкой за чаем

Повспоминать о всём былом,

Прекрасном, милом, дорогом,

О людях близких и далёких,

Нашедших счастье, одиноких...

"Политбеседу" провести:

К какому берегу грести...

НИ РОДИНОЙ,

НИ ЖЕНЩИНОЙ ЛЮБИМОЙ

... Он утром сдал квартиру управдому...

Два любящих друг друга человека

За тридцать лет согласья не достигли

И жизнь прошла отдельно друг от друга.

Они упрямо слишком дорожили

Своей работою и окруженьем,

Что с лучшими годами молодыми

Связались прожитым невозвратимо.

По-своему из них доволен каждый:

В покое - хорошо мечтать о внуках,

В исканьях - некогда влюбиться снова.

По-своему страдали ностальгией:

Она - по снежной прелести российской,

Он - по бакинским улицам и пляжам.

И оба одинаково несчастны:

Разорваны цепочки родовые,

Вдали - и за границею теперь уж -

Могилы предков будут сиротливо

Взывать к родной душе: - Приди ко мне...-

... Разрушен детства мир до основанья:

Хазар взъярённый размывает берег,

Как наказанье за людей безбожность,

Волнами межнациональной розни

Друзья по юношеским годам смыты,

Легла на кости чьих-то предков мама,

А женщина любимая уж внуком

Обзавестись успела за годами.

Посняты с постаментов истуканы

Былой коммунистической морали,

Но это не дало ни возрожденья,

Ни даже сохранения, что было.

И говорят, что без инъекций русских

Навряд ли хоть чуть-чуть дышал бы город.

Бросая скарб, жилища и могилы,

Бегут, как тараканы, иноверцы,

Экономическим задавленные прессом,

С морально измочаленной душою

Куда - не важно, лишь бы поскорей.

Во время разговора о знакомых

Наташа показала ему фото,

Где Нина с внуком, как когда-то с сыном.

Счастливые глаза уже бабули...

... Хоть подводи итоги прошлой жизни

Под заповедью: поступай с другими

Так, как к себе ты ждешь от них поступков,-

И получи сполна от результатов:

От родины уехал - ей отвергнут.

На новой - всё хотелось изменений?

Ты - полубезработный перестройки.

Любовь хотел забыть в разлуке дальней?

Она ушла к другому безвозвратно.

А ты ведь сделать всё хотел как лучше,

И жил святою верой, что Отчизна

И Женщина Любимая хоть как-то

Твои поступки и души движенья

Хотя б заметят, чуточку одобрят...

Ты эту чуточку и получил.

А скромность? А терпение и воля?

А гордость? А высокие порывы

Свершить великое во имя их и благо,

И родины, и женщины любимой?

Упорство в достиженьи этих целей,

Пусть скромные шаги в познаньи истин,

Что человечеству всему небезразличны,

Послужат его будущему счастью?

Но ты же столько пел о компромиссах!

А сам альтруистические нормы

Преследовал и в жизни, и в работе,

Вне времени, которое уходит,

Как цену, по которой и должны бы,

Да что-то не торопятся с расплатой.

Затоптанный бездарною эпохой,

Или самим собой, - различья нету, -

Останется он просто неизвестным

Ни родине, ни женщине любимой -

Ума и сердца золотой запас.

0x01 graphic

... Когда-то он детишкам по квартирам

Под Новый год, одевшись Дед Морозом,

Дарил подарки. Их, конечно, мамы

Ему в мешок до входа опускали.

Какую радость доставлял он детям!

Какой восторг в глазёнках удивлённых,

Что вот он, Дед Мороз, и к ним приехал,

И мама с папой правду говорили!

...Он представлял, как мама у Наташи,

Лишь дочь приедет из аэропорта,

И сразу с любопытством поцелует,

Не выдержит, расплачется, конечно,

И сразу всё расскажет подчистую:

Как был он, и как сделал предложенье.

И где она такого Дед Мороза,

Принёсшего билеты, разрешенья,

(И прочее, что сделано Витоном)...

Наташка скажет: - Месяц... Ох, как долго!-

Он правильно прочёл в её глазах? ...

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Пролог 3

Песня встречи 9

Глава 1 13

О детстве сны 28

Глава 2 31

Свиданья первого

немые впечатленья 60

Глава 3 63

Былина о подводной ладье 94

Глава 4 98

Гимн-эпитафия первой любви 132

Глава 5 135

Прости, что из души

нет сил изгнать 166

Глава 6 169

Распятье на кресте

чужой гордыни 196

Глава 7 199

Взамен глотка воды

перед кончиной 214

Эпилог 217

Ни родиной,

ни женщиной любимой 222

Советкин Юрий Александрович

" Золотой запас ". Поэма

Художники - Момсенко Ю.В.

Гизатуллин Л. И.

Компьютерная верстка - автора

Корректор - Советкина Е. Ю.

Подписано в печать: 14.01.2008

Отпечатано в типографии "Печатный двор "Самбр"",

Самара, Московское шоссе, 77, т. 228-01-83

Тираж 250 экз.

Самара, 2008

198

197

224

223

Оставить комментарий © Copyright Советкин Юрий Александрович (y.sovetkin@mail.ru) Размещен: 26/08/2015, изменен: 26/08/2015. 545k. Статистика. Поэма: Поэзия Иллюстрации/приложения: 23 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Советкин Юрий Александрович : другие произведения.

Золотой запас