Шумный город. Жаркое пыльное лето. Суета. Лица. Ты спешишь в толпе, считая, что знаешь, куда тебе нужно. Все спешат. И все считают, что знают, куда им нужно. Очень часто, когда выходим, то лучше знаем, откуда вышли. И, лишь образно, представляем - куда придём. Жизнь - шумный город. Всегда две жизни. Как у тебя. Как у меня. Минимум - две. Внешняя и внутренняя.
Скользишь взглядом по вспухшему от жары асфальту. Задерживаешься на перекрёстке, ожидая смены цвета. В какой-то момент лёгкий ветерок, случайно потерявшийся между стенами душного города, пробежался, коснувшись твоих волос, лица и понёсся дальше искать между домами выход на волю.
Человечек на синем знаке, спускающийся по ступенькам вниз. Буква "М". Суетливый людской поток ведёт тебя в метро. Снаружи - внутрь. Прячешься от пропаленного и крикливого города в прохладную подземку. Можно снять очки. Здесь не нужны тёмные стёкла.
Перон. Схема движения на стене. Ты ждёшь своего поезда. Все, всегда ждут своего поезда. Шумно, толкая перед собой массу тяжёлого воздуха, подходит состав. Выбираешь вагон. Тот, что будет ближе к твоему следующему выходу. Так удобней. Выбираешь вагон так, чтобы потом, в конце, было удобно выйти. Ты всегда и всё стараешься делать так, как УДОБНО. Никогда не устающий голос, записанный на плёнку где-то, кем-то, когда-то, монотонно-одинаковый, объявляет станцию. Эту, следующую. Всегда и все. Объявляет. Чтобы кто-то из пассажиров, слишком уйдя в себя, или задремав от усталости, не проехал мимо своей остановки.
Поезд отправляется, быстро набирая скорость, срывается в тёмный туннель и уступив место следующему за ним...
Ты сидишь на случайно оказавшемся не занятым месте и смотришь на пассажиров своего вагона. Разные. Все разные. Но все - в одном... В одном поезде, в одном направлении, в одной жизни. И в похожем. В похожем настроении, в похожих мыслях, в похожей одежде, в похожих позах, с похожими взглядами...
Двое наркоманов отсутствующими взглядами скользят по вагону, лицам, одежде, телам, рекламе на стенах. Они могли сесть не в ТОТ поезд. Или им могло быть не нужно вообще сюда. Но где-то наверху людской поток направил их сюда, именно в этот вагон, и на это направление. В тот вагон - где ты. А, вообще, они уже давно сели не в тот поезд. Когда-то. Когда стоял выбор: куда и как. И не было рядом кого-то, кто мог бы рассказать о дороге. О том, как добраться туда, или ещё куда-нибудь. Теперь же они, где-то в глубине исколотой души, по инерции, ищут свой поезд. Часто не понимая того, что поиск в них продолжается уже независимо от их внешних желаний. Диссонанс Внешнего и Внутреннего. Хотя, обманутые вымышленным счастьем и сиюминутными ценностями, они все равно доберутся до своей станции. Каждый - до Своей...
Ты задерживаешь свой взгляд на пожилой женщине. Напротив, ближе к двери, восседает тучная пенсионерка. Капельки пота на лице. Помада, смазанная выше края губ, и давно уже потерявшая цвет и, видимо, срок годности. Старое, застиранное платье. Рука, сжимающая ручку тележки для сумок. Сумка, набитая не понятным содержимым. Как станции за окном вагона, где-то в её мозгу, проносятся её годы, и её сегодняшние проблемы. Кто-то, из-за того, что качнулся вагон, оступившись, толкает пенсионерку. Она возвращается из себя - сюда. Её - нечаянно вернули. Никакие извинения для неё, в этот момент, не играют роли. Крик, вперемешку с ворчливостью, возмущение нынешней молодёжью, плавно переходящее в возмущение по поводу "обманутых государством". Ближнее "пенсионное" крыло вагона, проснувшись и вернувшись, бубнит себе под нос, поддерживая "выступающую".
Ты - удивляешься. Как у того, кто толкнул старуху, хватает ума и терпения промолчать и не вступить в "словесную перестрелку"? Ответить - хворост в огонь... Его станция, и он вышел из поезда, оставив "возмущённую-просто-так". А ведь обманули стариков. Да и сами они, когда были молодыми - обманулись. Вспоминаешь своих родителей. Не представляешь свою мать такой сварливой. И себя не представляешь. Мы всегда уверенно говорим о том, какими мы точно не будем. Причем, глубоко в душе, даже сами себе, не можем дать никакой гарантии в том, что всё будет именно так, как думается сейчас и сегодня. Время, определяющее возраст - покажет...
Надоевшая реклама на стенах. "Супер дешёвые" туры к морям, Испанская Ривьера!!! Турция, Анталия!!!, "супер дешёвая" бытовая техника, "купите себе жильё в кредит без первого взноса", "новые акции UMC", стоп-кран, курить запрещено и... "мы сами не ме-е-е-стные-е-е-е...". Хотят денег. Грязные, оборванные, ползающие по полу, цепляясь за ноги пассажиров, дети. Кто бы и чьи бы они ни были. Дети. Достаешь мелочь. Протягиваешь им, зная, что сейчас все, сколько их есть, облепят твои ноги, как по команде, и будут просить ещё... Берут... Просят ещё... Даёшь. Чувствуешь какую-то неловкость. Часть вагона глядит на тебя. Часть отворачивает лицо в другую сторону, то ли в возмущении, то ли, чтобы - НЕ ДАТЬ. Контраст... Испанская Ривьера - на стенах... Оборванные и грязные дети - на полу...
Ты всегда, когда отдаёшь, чувствуешь себя не ловко за то, что у тебя есть, что отдать... И нет - ничего, чтобы как-то изменить причину происходящего...
Двое, внешне беззаботных, студентов. Он и она. Улыбаются, разговаривая. Оборачиваются, время от времени. Смотрят на то, что происходит в вагоне. Видимо, комментируют друг другу происходящее. Прячут внутри себя свои проблемы. Под улыбкой. За словами о пустяках. Учёба - деньги. Знания - может быть. Работа - ноль. Старый преподаватель, очкарик - по жизни. Очкарик - не только потому, что он носит очки. И вспомнивший, вдруг, в своих 50-60 и больше лет о том, что у него между ногами не только для того, чтобы "писать" - ставит хорошую отметку в зачётку девочке-студентке, давшей добро на доступ к телу... "Хотя бы потрогать..."
Маразм.
Скотство.
Взрослая мерзость.
Зависимость.
Реальный факт.
Поезд несётся по темным "коридорам" подземелья от станции к станции. Метро - вены большого города. В метро, как в жизни: на поезде можно доехать только до конечной станции. Потом, на конечной, чтобы обратно, нужно пересесть в другой поезд. В тот же - никак. В Жизни не пересядешь, чтоб обратно... Жизнь - дорога в одну сторону...
Ты смотришь на тёмные стекла вагона. Отражение в стекле. Ловишь на себе взгляд какого-то человека в вагоне. Какой-то до боли знакомый взгляд. Неприятный холодок внутри, в тебе. Пытаешься "вырвать" из толпы лицо смотрящего. Не получается. В тебя закрадывается страх потерять этот взгляд. Очередная станция. Толпа вышла - толпа зашла. Чувство потери чего-то главного. Где-то там, с теми, кто вышел. Мимолетная грусть. Неуютно. Слишком мало одного взгляда мозгу и глазам, чтобы оценить и понять... Но, достаточно, чтобы задуматься... вспомнить... загрустить...
Нам все, как правило, даже то, что мы понимаем, нужно "разжевать" и положить в рот. Ты ведь знаешь как это? Правда? В чём-то - уверен, но все равно, ищешь для своей уверенности реального подтверждения. И потом, или отвергаешь что-то, не приняв, и потому, что это что-то не так, или принимаешь в себя, то, что уже есть в тебе давно, и гордишься тем, что думалось-то тебе правильно с самого начала. Верим, как правило, лишь в то, что можем увидеть, потрогать, попробовать на вкус, запах... Синтезируем пищу, как для души, так и для тела реальными ощущениями и осязанием...
Гурьба, ребятишек заскочивших в вагон перед самым закрытием дверей, напоминает тебе стайку воробьёв, копошащихся и купающихся в пыли, в солнечный день, в ямке оставшейся от лужи. Беззаботно, чирикая, бегая ещё пока не смышлеными глазками вокруг себя. В ожидании своей остановки. Многие говорят, вздыхая: "Мне бы их проблемы...". Не в силах вспомнить себя в этом возрасте. Почувствуешь разницу возраста и проблемы? Отсутствие нескольких купюр для похода в компьютерный клуб, при наличии тех же купюр у соседа по двору - отсутствие купюр на безбедную поездку в отпуск, при наличии тех же купюр у соседа по этажу... Учитывая возраст - сила угнетения проблемой - равная...
К слову, а когда последний раз у тебя был отпуск? Где? Как? У моря?... Я тоже люблю море. Ты знаешь. Мы об этом уже говорили и ещё поговорим... Потом...
Новая станция на пути к конечной. Дедок, со шляпой в морщинистой руке, с длинной седой бородой, в смятой одежде и с походкой моряка на качающейся палубе, опираясь на "не стандартную" палицу, мямлит что-то, слышное больше ему, чем кому-то, тянется по вагону, крестится, получив от кого-то мелочь... Оглядывает вагон мокрыми, воспаленными глазами, старается пройти вагон, медленно, но успеть - до следующей остановки, чтобы там перейти в другой вагон, и пойти дальше... Не находишь мелочи, крупную купюру отдать жаль. Отворачиваешься к чёрному стеклу окна, в ожидании. Стыдно - внутри. После станции, смотришь через стёкла - из вагона в вагон. Видишь силуэт деда, идущего так же там, у них в вагоне. Ничего не меняется... И всё повторяется...
Замечаешь приятную женщину. Молоденький парень уступил ей место. Мужчина. А она с уставшим, но действительно приятным лицом. Куда-то торопится. Домой? Кто знает?... Тебе интересно, как она смотрит на окружающее. В любом случае, её тёплый взгляд говорит о том, чтоб в ней больше доброго, чем никакого...
Человек тебе симпатичен, поэтому тебе интересно, что в нём....
Какая-то пьянь, совсем рядом, держась за поручень и шатаясь, дышит на всех ещё не успевшей перегореть в прожжённом желудке, водкой. Смрад. Зато - мобильный телефон. И костюмчик, бывший чистым до того, как он, видимо, "присел" где-то на землю, по дороге к знаку с человечком, спускающимся по ступенькам вниз. Эта "радость" заявится сейчас куда-то в дом, и будет нудить кому-то о том, какой он молодец, и как у него все успешно. До тех пор пока ему не наденут кастрюлю с борщом на голову, и не успокоят этим очередные и не первые геройско-значимые излияния по поводу его состоятельности. А сейчас, идущий быстро по рельсам поезд, колышет вагон с "костюмом в галстуке", в то время как это туловище делает вид, что что-то видит в табло своего мобильного телефона, и за сим "серьёзным" занятием пытается спрятать себя упившегося. И ему кажется, что у него получается. По крайней мере в данный момент, извиняющаяся улыбка и взгляд, не имеющий возможности задержаться хоть на чём-нибудь больше чем на долю секунды, говорят о том, что многочисленные комбинации в его голове сменяют друг друга быстрее, чем он может запомнить хоть одну из них. Не свежая женщина, рядом с "костюмом", морщит нос, лоб, все лицо сразу, явно показывая, что такое временное соседство доставляет ей массу неудобств и недовольства. Молча-возмущенно-стойко ожидает она своей или его остановки.
Ты любишь хорошее спиртное. Немного и в удовольствие. Оно тебя расслабляет, под разговор, немного отвлекая от суеты. Но ты не любишь, когда это спиртное в ком-то изменяет личность, причем, если ещё и личность это совершенно гадко-противоположная известной тебе, и все это заправлено полным отсутствием памяти на завтра. Поэтому ты не пьёшь много. И поэтому ты не любишь тех, кто не умеет пить в меру. Ты любишь коньяк, чёрный молотый и заваренный без сахара кофе и, к этому, минеральную воду с кусочком лимона и большим количеством льда. Я тоже так люблю...
Парень обнимает девушку. Шепчет ей, улыбающейся, что-то на ухо. Тайна от всех. Или слова для неё. Она не плохо сложена. Он это тоже видит, знает и хочет её опять. Снова. Несколько остановок у них до секса. До их секса. Их желание друг друга настолько явно, что это тревожит сидящую рядом тётку, не старую, но объемно-безобразную, которая теперь уже, наверное, только по своему фотоальбому может вспомнить себя в том времени, когда была желанной. А сейчас: внутри все те же желания, а снаружи, как расплата за свое обжорство и последствия образа жизни - раздражение при виде тех, у кого все мысли, возможности, и желания имеют реально выполнимую форму. Жаль, что её раздражение не имеет силы вовнутрь неё, чтобы сжечь до первоначального размера её вспотевшее целюлитно-складочное тело. Зато она находит свое нарисованное счастье в другом: "У меня муж, и двое детей, и все у нас хорошо..." Как бы... И с мужем - как бы. И соседка врёт, что он ходит в первый подъезд к вдовушке. И то, что детки не влазят ни в одну одежонку, тоже не проблема. Как бы. Вырастут. Перерастут. Как бы. Свинство: внутри и снаружи.
Во всём, что у нас не сложилось, всегда, для себя и окружающих, ищем и придумываем элементы компенсации. Врём сами себе, уцепляясь за песчинки чего-то, может хорошего. Врём всем вокруг. Сживаемся с враньем настолько, что теряем правду, и то место в себе, в котором она была, в котором когда-то она хранилась.
Ты хочешь похудеть? Каждый сам для себя точно знает насколько ему это нужно. Хочешь - худей. Быть в форме внешне - чем плохо? Хотеть - не сложно...
Парочка вышла из вагона на своей станции. За руку. Вместе. Счастливы. Тебе на миг радостно за них. Помнишь - себя...
Ты любишь секс? Знаю ответ. Безусловно - это максимальное, что может существовать при наличии чувств, в настоящих отношениях. Отдать себя и взять себе. Достаточных слов нет, чтобы описать все чувствуемое и ощущаемое в моменты близости с ТВОИМ ЧЕЛОВЕКОМ. Я тоже люблю. И я знаю, о чём ты. И я знаю, что я хочу тебя всегда. И я чувствую твоё желание, даже когда это просто разговор по телефону...
Трое. Мужчина и две женщины. Явно - из села. Безвкусно и ярко одетые, приехавшие в большой город. Средний возраст, мозолистые руки, грязные ногти, сумки, сумки, сумки...
Он - "руль". По клочку бумажки, нарисованной вчера вечером соседом под самогонку, выбирает и определяется, как добраться куда-то там, куда им нужно. Верзила спортсмен, сбоку от селян, уверенный в своем, непонятном тебе, превосходстве, басит на весь вагон что-то по поводу "быков" и "лохов", совершенно не понимая при этом главного. Селяне озираются, не понимая, что происходит. "Совдеповская", как бы стирающаяся грань между селом и городом так и не стёрлась. И не стёрлась бы. И не сотрётся. У села своя жизнь. Свои мерки. Свои смысл внешней жизни и благополучия. Ты же знаешь, что чистый, породистый селянин никогда не был и не будет ни "быком", ни "лохом". "Породистый" боится огромного города. Для него город больше напоминает большой оптовый магазин. Другое дело, когда мы говорим о "не породистых" селянах. Тех, кто, оторвавшись от села, и оторвав где-то и на чем-то денег, рванул в город. И началось - большая скупка. А, скупив всю атрибутику, определяющую для многих понятие "городской", но при этом, забыв подкупить культуры, воспитанности и мозгов, они ломятся в жизнь большого города. Не став ещё "городским", но оторвавшись уже от села, и став - "не породистыми". Их дети лучше замаскируют и спрячут свои корни. Город - перерождается. Теперь же, верзила спортсмен умничает, под одобрительные комментарии сверстников и не только, а селяне ждут своей остановки, чтобы сойти, закончить там, наверху, свои покупки, и уехать к себе, где за ужином, под очередную бутылку "бурячанки", спокойно, в кругу таких же "породистых", поговорить об ужасном городе и плохих людях в нём.
Каменный город, убивающий живое, плохо принимает в себя тех, кто ближе к природе, зелени, и земле. Помнишь, как говорят и гордятся горожане, если у них получается вырастить большой и зелёный парк? И ещё вспомни: вся основная зелёная масса твоего города, начинала расти ещё тогда, когда город не был таким монстром, как сейчас. У нас лучше получается портить. Когда что-то портишь - не нужно долго ждать результата. Вырастить - намного труднее. На это у нас всегда не хватает времени. Впопыхах и потом, мы вспоминаем, что мало вложили труда и терпения в то, чтобы вырастить...
Парни. Бесполые, как бы. Как бы - парни. Двое, улыбающихся друг другу. "Голубые", геи, педерасты - это уже кто как увидит и как назовёт. Они, видимо, счастливы. ЭТО - ИХ. Интересно кто из них "мальчик", а кто "девочка"? Ты улыбаешься. Кому-то противно и они это показывают всем своим видом. Лучшая позиция - быть терпимым. Кто может определить жёсткие рамки того, как нужно себя вести и каким быть? Их жизнь, их желания, их смысл. Главное чтобы это "их" ни коим образом не навязывалось, и не сказывалось отрицательно на окружающих. И уж точно, никак не касалось тебя...
Поезд метро мчит во тьме. Ты созерцаешь. Себя в себе, себя снаружи, и всех и всё, что вокруг. Ждёшь своей станции. Выйдешь из вагона, эскалатор доставит тебя в безразличный к тебе город. Или по ступеням того белого человечка на синем фоне, только в обратную сторону - наверх. Итог - один. Ты ещё долго будешь проводить параллели между метро и жизнью, между жизнью и метро, между всем, что ещё увидишь, что ещё почувствуешь, что ещё поймешь, чему научишься на своём пути. Пути, который, как говорят, тебе "дан Свыше". И только от тебя зависит, насколько согласованно ты сможешь ужиться с тем, что определено и дано, в своей внешней и внутренней жизни.
Пассажиры выходят и заходят на своих станциях, монотонный голос в динамиках сообщает о том где, и куда дальше. Твоё отражение в чёрном стекле вагона сменяет очередную, ярко освещённую станцию. Встретимся в метро. В следующий раз. Ты назовёшь место. Выберем совершенно другую ветку, и поедим в другую сторону. Посмотрим, как там.
Душно...
Жду дождя и свежести...
Глава 1
Наркоман
Всё в жизни зависит... всё - причинно...
Никто и никогда не поймёт по настоящему душу "профессионального" наркомана, хотя бы потому, что чтобы понять - нужно познать, примерить на себя. И, даже, если вдруг - "примерял", то не факт, что все идут одной дорогой, чувствуют, думают и "опускаются вниз" одинаково... Похоже - да, но не одинаково... Ведь, изначально, каждый человек - это личность, со своими корнями, своим началом. И если - конец - у всех "колющихся-нюхающих-пыхтящих" одинаков, то начало - у каждого своё... Потому, осуждаем лишь следствие, слабость, "опущенность", не в силах (да и не зачем) понять причину...
И очень мало сострадающих. Тех, кто в нужный момент может протянуть руку помощи и поддержать... Сострадание, вообще, не популярно, по сути. Потому что оно подразумевает, прежде всего, то, что нужно что-то отдать. А отдавать всегда хлопотно.
Говорить - не сложно, сделать - проблема...
- Как ты начал "наркоманить"? Зачем? Почему?
- Прикалываешься!? Разве ж я наркоман!? Я - так, иногда могу, для настроения и "по приколу", что-то попробовать с "компашкой", друзьями. Где-нибудь на диско, с "девахами", и то, что-то "чистое".
- И потом на утро, как?
- Да нормально всё! Я ж не в "системе". Так, подурачится, "кайфануть", не больше.
- А если затянет?
- Да ну-у-у... До сих пор не затянуло, а тут - затянет? Не-а...
- А где берёшь?
- Да ща валом всего, деньги бы были. Толпой скидываемся, таблетки, или "фен", всё безобидное, но приятное. Энергии вагон, да и с "тёлкой" под этим делом, вообще - "кайф"! Хочешь попробовать?
- Нет. Я лучше - коньячка...
Маленькими шагами, тем более не сами, идём куда-то, не зная что - ТАМ. Не то, чтобы, не зная вообще, но, не зная, как мы во всём ЭТОМ - будем потом. "Травка", лёгкие препараты... От малого - к большему... "Эффект толпы" и желание быть "как все", или желание быть лучше всех, толкают нас попробовать... Мизер - выделиться, зародившийся во "фрейдовском" Чувстве Значимости, вырвавшийся наружу, в виде желания сделать ЭТО первый раз...
- Привет.
- И тебе привет. Как оно?
- Нормально всё.
- Ты чё, "малой", "закумаренный" какой-то?
- Зато вчера было - супер!
- И что ж такого, "суперового", было вчера?
- Вчера на "хате" у товарища "кольнулись"... Ващееее, так "пёрло", ты себе не представляешь!..
- Дурило, лучше бы "влупил" лишних 50 грамм, чем колоться!
- Да ладно тебе, всё нужно попробовать в жизни... Тем более разок и чистое, не всякую же там дрянь, которую "нарики" себе колят, пробовал.
- С этого всё начинается...
Кто от глупости, а кто с горя, но опять таки - от глупости, начинают пробовать... Интерес, в познании неведомого "кайфа", переходит, сначала, в лёгкую зависимость, которая отрицается в любом разговоре, и затем в плотное "поклонение игле", причём объяснений, любых, у каждого - великое множество, и разных. И каждый, кто теперь ЗАВИСИМ не от себя и полностью, а от "принятого", в свое время, с пеной у рта мог доказывать, что он в любой момент может перестать... Но не каждый, а большинство - так и не перестают...
Когда-то, очень давно, почти в прошлой жизни, из-за такого же глупого любопытства, ситуации, ну и, конечно, "за компанию", попробовал пить отвар маковых головок, кажись "кокнар", или "кукнар" (не суть важно), а один раз уколоть себе в вену двухпроцентный промидол. Благо, что великая глупость курсанта военного училища Советской Армии не переросла в постоянное "увлечение". Не знаю, кем бы я тогда был, и был бы, вообще... И теперь, после стольких лет, я помню своё идиотское состояние, не ощущая особого уважения к себе 19-летнему...
- Слышал, "малой" болен СПИДОМ?
- Нет... Офигеть... Я видел его года три назад... Наверное...
- Вчера встречал Андрея из 3 квартиры, он мне сказал...
- Да-а-а... А как - там, что - там... старики его - как?.. сестра?..
- А что старики?.. Все, сначала, в шоке, теперь - хрен его знает, как - там... Андрей говорит, что "малой" так же, колется, как и раньше... И, вроде, лечится чем-то, от СПИДА, и все равно колется... И "толпень" их там таких же, и девок каких-то таскают к себе на хату, которую снимают в "спальнике"... И "девахи", вроде, внешне так ничего...
- Да хрен там, от СПИДА он лечится. Чем?! А ты прикинь, эти их "девахи", потом где-то, кого-то снимают, и пошло-поехало всё дальше...
- Да уж, прикинул... Теперь, вообще, страшно кому-то в трусы залезть...
- Я "малому" говорил, давно, что всё это херово может закончиться...
- Да чё там говорить... Оно когда нет ничего, то и не страшно, и мозги не в ту сторону работают, а потом когда уже есть - то и бояться поздно.... И жалко его, с одной стороны... А с другой, сам себе хозяин... Главное меня б от этого всего подальше.... Ну его на х... Ещё и заболеть "не-дай-бог" чем, так жить потом - не жить...
- А ты что тоже не игле???
- Да не... Ты чё!?.. Это я так, образно...
- Ок, иду я, дела... Аккуратней там, с "девахами", философ...
Мы никогда не задумываемся о том, что будет потом, особенно если нам хорошо теперь...
И никто никогда нам не докажет, что нечто, что с нами происходит сейчас, может и будет иметь ужасные последствия в будущем. Тут же срабатывает чувство силы собственного мнения, которое заставляет нас не признавать чью-то правоту. Мы верим в себя и свои силы. В то, что наказание за ошибки - это не про нас и не нам... Что мы молоды, мы сильнее обстоятельств, сильнее тех, кто слабее. Эти "слабые" тоже так, когда-то думали. И им тоже, никто, ничего не мог доказать.
Я не пытаюсь устрашать. Всё, итак, без моих слов - страшно...
Самое большое горе для родителей, близких... Разве ЭТО не страшно?
Крики твоей Души, которая скулит где-то внутри, через остатки воспалённого мозга, понимая, что ты угробил и гробишь дальше себя... Разве ЭТО не страшно?
Увеличиваешь обычную дозу, а чтоб круче - поверх спиртного, и уходишь в другой, придуманно-сладкий мир, и не понимаешь то, что происходит с тобой сию минуту... Разве ЭТО не страшно?
Заболеть, смертельно, и, опять таки не думая, отдавать эту болезнь кому-то, разбивая чью-то жизнь, "за компанию"... Разве ЭТО не страшно?
Чей-то сын, чья-то дочь... муж, жена, МАТЬ (!!!)... Разве ЭТО не страшно?
Кайф - он общий... А боль и страх - приходят к нам поодиночке...
А сегодня, ты бежишь в суете дней, почти не вспоминая - своё Вчера, и уж точно, стараясь, не думать о своём далёком Завтра... Завтра, которого может и не быть...
Тебя не касается чья-то сломанная жизнь, потому что она далеко, и не в твоей...
А если копнуть глубже, то ты, по сути, пока ещё не особо опекаешься своей жизнью, потому что у тебя пока и ещё - НЕ БОЛИТ...
Нигде, ни за что, и ни за кого...
И жизнь кажется долгой. Очень долгой. И времени - исправить - много. И сил, и возможностей.
Только вот Время имеет свойство заканчиваться...
И никогда не останавливаться...
И вернуть прошлое, чтоб что-то в нём изменить - никак...
Глава 2
Пожилая женщина
Когда-то давно, уже и не вспомнить когда, ты была молодой...