Мальчику девять лет. Если ему сказать, что ему девять, он тут же поправит, что это ненадолго и что совсем скоро ему будет десять. Мальчика зовут Серёжа. Зовут его обычно так:
-Серё-ооожа! Да-ааамо-ооой!
Или так:
-Серё-ооожа! А-аабедать!
Или так:
-Маркин, к доске!
Он не любит своё имя, не любит сметану и зубных врачей. В зубной поликлинике мама ищет его по всем коридорам до того долго, что с её любимых бежевых туфель отлетает набойка.
Зато любит Серёжа рисовать корабли (рисует на обоях и на дверях - там они всегда получаются больше - за что ему надирают уши докрасна); пирожные (кусочки пирожного очень удобно запускаются с ложечки в окно, под которым все голуби уже ждут по вечерам в назначенные часы ) и гулять с Капитаном (ноги мальчика и взрослые ноги в синих штанах со стрелками радостно расплескивают лужи).
Мальчик смотрит в окно поезда, прижав к стеклу нос.
А где-то ещё нескоро папин город, белые ночи, залив и чайки, памятники с белыми кляксами на плечах, крейсеры и пароходы...
В поезде мальчик сидит на нижней полке, и соседка - аккуратная пожилая женщина с серебристо-седыми волосами (такого же цвета у мальчика в кармане гаечки и маленькие монетки, а ещё - смеситель у папы в ванной) угощает его пирожками с клубникой. Подразвёртывает фольгу, протягивает в ней пирожок:
-На, возьми-ка.
Он врёт соседке, что ему десять. Она верит. Он говорит ей, что едет к самому замечательному человеку на свете, при этом вставая во весь рост на нижней полке и ударяясь об верхнюю головой. Соседка сочувственно складывает губки и так же сочувственно глядит на него, а потом она спрашивает, к маме или к папе он едет. На что мальчик, не задумываясь и ещё раз ударяясь о верхнюю полку макушкой, отвечает, что капитáны - самые замечательные люди на свете! А мама (длинный подол юбки, бежевые туфли, тонкие пальцы в кольцах) и папа (джинсы, кеды, шнурок развязался) не могут быть такими уж замечательными, как Капитан. Потому что к морю они не имеют никакого отношения и потому что они - в разводе (мама вместо её совместной с папой фотографии над комодом повесила в рамочке свидетельство о расторжении брака).
В вагон приносят целый поднос с чаем, который разлит в стаканы в серебристых подстаканниках. Все хватают, обжигая руки. Из стаканов идёт пар, и кажется, что этот пар вместе с ароматом крепкого чая (на коробочке нарисован слон, папа называет чаем из слонов) проникает сквозь приоткрытые окна наружу и летит вслед за поездом, и кажется, что чайным ароматом пропитываются даже самые высокие звёзды (звёздное небо сквозь стакан чая).
Взрослые в тамбуре, отрывая губы от чайного кипятка, говорят:
-А в прогнозах обещают дожди-дожди...
Кто-то дует, чтоб остыло. На поверхности стакана чая - волны.
-Дождь в дороге - хорошая примета. Как-то так, - прихлюпывют чай, слышно.
-Примета хорошая, но какая-то грустная.
-Счастье тоже может быть грустным.
Мальчик лежит на верхней полке и смотрит на игрушечный пароход, который по воле его рук плавает прямо по воздуху:
-Вот были бы такие пароходы: прямо по небу бы ходили и чтобы можно было до звёзд дотянуться. Потрогать их там, посмотреть... Одну взять домой. Поселить под подушкой или в старой клетке, где теперь стоит самый мой красивый кораблик... или подарить Капитану, чтобы всегда была у него в кителе...
-Серё-оожа, - шёпотом зовёт голос с верхней полки, на которой ему почему-то лежать опасно, - спать.
Стучат, стучат паровозные колёса, проносятся за окнами звёзды, и в полумгле шепчут губы засыпающего мальчика:
-Капитан...
Счастье может быть игрушечным...
А потом утром дожди-дожди, седая женщина придвигает мальчику стакан чаю (теперь волосы цвета дождя). Мальчик играет чайным ярлычком.
-Повезло твоему Капитану...
-Почему-уу? - мальчик тут же представляет, что Капитан выиграл в лотерею и на него сыплются деньги, а потом на Капитана вдруг падает целая призовая яхта!
-Потому что с ним дружит такой замечательный мальчик.
Серёжа краснеет, но потом, сжав кулачки, набирается смелости и бойко говорит:
-А хотите, я Вас с ним познакомлю? Он ведь такой же старый, как Вы! И тогда ему повезёт ещё раз: он ещё будет знаком с очень доброй тётенькой, у которой волосы цвета дождя!
Она смеётся тихо, почти неслышно, и улыбается, так хорошо улыбается, как улыбалась когда-то в молодости (на чёрно-белом фотоснимке вместе с каким-то усатым пижоном).
Города на больших реках, возле заливов или морей будто бы всегда наполнены капитанами (стоящие в ряд десять-пятнадцать капитанов покорно отдают честь Серёже). Каждый второй тут капитан, или матрос, или кук.
Мальчик идёт по промокшим от прошедшего дождя дворам с грязно-бежевыми стенами. На мальчике полосатая тельняшка. Мальчик поднимает голову вверх, смотрит на серое влажное небо, слушает крик чаек (чайка, пролетая раз над Капитаном, надевшим синюю форму, оставила на его плече радостную белую кляксу, Капитан возмущённо крякнул и показал ей кулак).
-Серёжа, смотри под ноги, ботинки промочишь.
Мальчик не слушается и начинает звонко топать по лужам. Во все стороны летят брызги, попадая при этом на штанины праздных прохожих. Разбегаются рыжие напуганные кошки с большими глазами.
Следом за Серёжей идёт его папа.
У папы: старые изношенные кеды, джинсы, рубашка, заляпанная краской, и футболка с неприличной надписью.
На голове у папы бейсболка.
Папа Серёжи отличается от всех остальных пап тем, что носит странные футболки (пн: на футболке крупно - рука с отогнутым средним пальцем; вт: на футболке - попугай Кеша и надпись "свободу попугаям"; ср: на футболке - группа The Beatles с глупыми одинаковыми причёсками; чт: на футболке - большой чайник; пт: на футболке - надпись "Wake up Neo... The Matrix has you"; сб: на футболке - лист конопли; вс: на футболке - Мона Лиза), и тем, что постоянно говорит:
-Если вчера всё было плохо, сегодня всё будет о`кей.
Если бы не Капитан, мальчик ездил бы к папе гораздо реже.
Ни у одного из друзей мальчика нет такого папы (в школе мальчик идёт мимо мужских ног в отглаженных костюмных брюках и начищенных ботинках, мимо сдержанно заложенных за спину рук или рук, на которых смотрят на часы, аккуратно отгибая манжеты, и мальчик проходит всё мимо, мимо и останавливается напротив ног в кедах и джинсах, из кармана джинсов вверх уходит шнур от плеера, нога тушит окурок).
Серёжа делает вывод, что у него неправильный папа. Однажды днём за обедом он сообщает об этом маме:
-Мама, мне кажется, папа у нас какой-то неправильный.
Мамины руки в кольцах ставят перед Серёжей тарелку с супом:
-Я знаю, сынок...
К папе Серёжа приезжает каждые каникулы после развода родителей.
Прошлым летом:
-Серёжа, смотри под ноги, ботинки промочишь.
Прошлой осенью:
-Серёжа, не пинай листву, дворник будет ругаться.
Прошлой зимой:
-Серёжа, выйди из сугроба.
Весной:
-Серёжа, где резиновые сапоги?!.. Что?!! Ты их поджёг?!!
Каждые каникулы Серёжа наблюдает, как папа в поисках работы обзванивает знакомых по записанным прямо на стене телефонам и незнакомых - по газете объявлений.
После первого года без папы мальчик приехал к нему летом на каникулы, и с папой ему было неинтересно: папа всё рисовал, рисовал (ширк-ширк карандашом по бумаге, все стены в эскизах), потом варил рис (бурлит вода в кастрюльке), или тушил рис с овощами (шипит масло), или жарил рис (подпрыгивают на сковородке рисинки), или делал рисовый салат на ужин (стучит ложка о салатницу). На ночь он укрывал Серёжу одеялом и трепал по голове, совсем как мама.
Но однажды он познакомил мальчика с Капитаном с четвёртого этажа (фигура спиной в капитанской форме, трубка в руке, дым колечками, напевает: "Пум-пум-пурум-пум-пум"). Вот тогда стало совсем другое дело - ездить к папе. И мальчик стал приезжать на каждые даже самые маленькие каникулы (зима: в дверях мальчик с чемоданом и ёлочной игрушкой в руке, на голову ему с двери падает еловый венок; весна: в дверях мальчик в калошах, мокрый по колено и с корабликом в руках; лето: в дверях мальчик в сандалиях, с чемоданом и сачком; осень: в дверях мальчик в дождевике и с зонтиком).
У Капитана с четвёртого этажа на форме золотые пуговицы с якорями. Мальчику очень нравятся. Он на них дышит, а потом протирает рукавом, чтобы лучше блестели. Капитан подарил ему горсть таких же, и мальчик долго перешивал их вместо обычных на всю свою одежду. Мама очень ругалась. Мама говорила:
-Не испытывай мою и так уже нервную систему.
Серёжа тихо прокрадывается к двери и убегает в соседний подъезд к Капитану с четвёртого этажа (Капитан и мальчик каждый от своего подъезда движутся навстречу друг другу чинным шагом; сходятся; одновременно отдают друг другу честь).
Капитан старый, в отставке и с сединой. Он хитро щурится и попыхивает трубкой. У Капитана есть бинокль, надоедливая жена (в цветастом халате и со сковородкой в руке), квартира на четвёртом этаже и сборные модели кораблей (целая стена в полках, на которых расставлены парусные модели, Капитан сдувает случайную пылинку).
Когда мальчик и Капитан познакомились, каждый сообщил другому своё главное достоинство.
Мальчик сказал:
-Я прыгаю на кровати выше всех.
Капитан сказал:
-А я Капитан.
Мальчик бежит сейчас к нему домой, на четвёртый этаж. Лето теперь совсем дождливое (дождь стучит в окна подъезда, водяные струи стекают с крыш и карнизов, водосточные трубы извергают потоки воды). В подъезде мальчик на миг останавливается и, подняв голову, прислушивается к шуму воды. Где-то на чердаке недовольно воркуют голуби.
Мальчик промок: у него дождём забрызгана футболка, у него промокли кеды, с волос и кончика носа капает. Мальчик бежит теперь по ступенькам вверх, топочет. В кармане у него - марки с кораблями. Мальчику так они нравятся, что он сам себе завидует (ночью два часа с фонариком сидит под одеялом, разглядывая марки в лупу). Теперь он хочет показать их Капитану, торопится, совсем запыхался. Главное вот, чтоб они не промокли.
Мальчик останавливается возле двери 25, вдавливает радостно кнопку звонка и забывает отпустить.
Открывает жена Капитана.
Что поделать, у Капитана, как и у всех взрослых, жена. Она только и делает, что кричит из окна:
-Семё-оон! Хватит заниматься глупостями!
Или:
-Семё-оон! Бросай своё лото!
Или:
-Се-еемё-оон, пора в магази-иин!
Или:
-Семён Викторович, опять труба засорилась!
Жена Капитана открывает Серёже дверь, и у неё что-то такое делается с лицом, как будто бы она случайно проглотила карамельку. Мальчик здоровается, а она так крепко сжимает ручку двери, что у неё даже становятся видны вены и белеют костяшки пальцев.
Это всегда странно, когда взрослые плачут. Мальчик видел такое только в кино ("О, Мария!" - "О, Антуан!").
-Что-то случилось? - спрашивает мальчик.
Она всё всхлипывает, всхлипывает, говорит "ничего" и так громко начинает плакать, что мальчик только удивлённо смотрит на её неровно подкрашенные губы, искажённые плачем.
Тут появляется ещё какая-то женщина, вся в кудряшках и кружавчиках, и говорит Серёже, чтоб уходил.
-Но я к Семёнвикторовичу, - мальчик придерживает дверь ногой.
-Семён Викторович скончался, мальчик.
Серёжа представляет, как пожилая полная женщина, жена Капитана, ставит на стол две тарелки, два стакана, аккуратно раскладывает начищенные столовые приборы. Садится за стол, немного разглаживает руками скатерть:
-Семён, сколько можно тебя ждать? Всё остынет, - с некоторой резкостью говорит она. - Семён... - она опускает голову, плечи её вздрагивают, она опускает лицо в ладони. На стене висит портрет Капитана, старого, в отставке и с сединой. На портрете - чёрная ленточка на уголке. В чайнике заваривается крепкий-крепкий чай, в холодильнике ждёт клубничное варенье...
Мальчик стоит у двери с открытым ртом и испуганными глазами. Дверь шумно захлапывается.
Однажды Серёже объяснили, что "умер" - это значит никогда-никогда человека больше не будет, и не сможет он отвечать на вопросы, и не увидеть его, и можно смотреть на него только на фотографиях (Серёжа вспоминает высокую стопку старых фотоальбомов у Капитана на полке).
Но разве можно умирать, не попрощавшись с друзьями?!
Гепарды бегают очень быстро. Они могут развить скорость до 110 км/ч.
Если бежать почти со скоростью гепарда, то можно не заметить, как дом, улица, целый квартал остаются далеко за спиной, как окружают слепые или совершенно близорукие стены с слёзными подтёками. За спиной остаётся весь город (все города на самом деле маленькие, как точки на картах).
Серёжа стоит на деревянной пристани у залива и в голос хнычет.
Дождь стучит по старым доскам. Слёзы смешиваются с дождём.
А потом мальчик поднимает голову, сильнее сжимает кулачки и кричит вверх:
-Почему ты такой?!! Зачем ты умер?!! - утирает рукавом нос, ревёт, воет и снова поднимает голову вверх: - Ненавижу тебя, ненавижу!!! Слышишь??? Ненавижу!!! Терпеть не могу... - заканчивает еле различимым шёпотом, движет красными продрогшими детскими губами.
У папы всегда день открытых дверей. Потому что, кроме входной, дверей у него нет.
-Мешают, - говорит однажды папа на вопросительный взгляд Серёжи, Серёжа приподнимает брови.
Папа отличается от всех остальных пап тем, что говорит:
-Если вчера всё было плохо, сегодня всё будет о`кей.
Когда он видит заплаканное лицо мальчика, он ласково треплет его по мокрой от дождя голове.
-Даа, - говорит папа, - дождливое выдалось лето, правда?
-Угу.
-Хочешь горячего шоколада?
-Угу.
-Пойдём-ка тогда на кухню.
Пока у них греется молоко (вскипая, пускает редкие пузырьки), папа вытирает мальчику волосы большущим полотенцем и говорит свою коронную фразу:
-Если вчера всё было плохо, сегодня всё будет о`кей, да, сынок?
-Угу, - мальчик трёт глаз кулаком. - А если всё о`кей было вчера? То плохо будет сегодня?
-Гм, - папа садится рядом с ним, - теперь я понял, в чём дело... Я не успел: я должен был тебе сразу сказать, чтобы ты не ходил к нему... (предыдущий день, папа ходит по комнате и методично называет себя трусом, держась за волосы).
Мальчик опускает голову.
-Он был хорошим, правда?
Мальчик утыкается в его полосатую кофту:
-Правда. Таких поискать - так не найти... во всём мире...
Папа обнимает мальчика и вздыхает.
-Пап...
-М?
-Я ещё хотел спросить: а когда мне перестанет хотеться плакать?
Небо ходит волнами. В небе тоже можно утонуть (Серёжа представляет, как тонет в небе).
В дождливо-серой комнате гуляет сквозняк, колышет белые парусиновые шторы...
Мальчик сидит на кровати с металлическими спинками и панцирной сеткой и качает ногами. Из-под синего одеяла, спускающегося на пол, виден фрагмент мяча, игрушечный кораблик с порванным парусом.
Мальчик замирает, вздрагивают его плечи:
-Получается, если он умер, я тоже могу умереть?
Мальчик поднимает голову, смотрит вверх:
-Вот умру тоже, тогда узнаешь у меня, Капитан! - и грозит в высоту кулаком.
С грозового неба слышится ответный оглушающий раскат.
-Ладно-ладно, не буду...
Мальчик знает, что если ехать на велосипеде, надо крутить педали быстрее обычного и тогда ещё наклонить всё тело вперёд, и получится мегаскорость. Если ехать на мегаскорости по встречной полосе, то можно столкнуться с большим стотонным грузовиком. Мальчик точно знает, они здесь ездят. Иногда они очень красиво блестят на солнце. А по ночам они гудят, отчего ему снятся пароходы, которые гудят по прибытии "ту-ууууууу".
Как-то давно у Капитана был сын. Но сын умер, и от него остались только письма-письма, тонны писем. Капитан говорил:
-Я больше так не могу. Я не читал книг целую вечность. Надо что-то сделать с этими письмами. У меня уже появились среди них любимые страницы.
Ещё Капитан говорил:
-Из смерти не возвращаются. Смерть вечна, как и вода. Они - почти одно и то же...
И бумажные кораблики из его рук уплывали вниз по течению... "Дорогие папа и мама!.." "До скорого, мои родные..." "А сегодня я..." "Мне кажется, я влюбился..." "Опять готовили макароны..." Кораблики из писем его сына (аккуратная стопочка, перевязанная ленточкой).
Что это вообще за мир, если здесь умирают даже капитаны?!
Папа стоит у окна, придерживает рукой парусиновую занавеску. Идёт дождь. Под дождём по двору, не замечая огромных луж, бегает мальчик, ловит капли в ладони. Мальчик совсем не смеётся.
Папа отворачивается от окна, прихлёбывает какао из чашки с отбитой ручкой. Кажется, ему хочется что-то сказать, но в квартире пусто, только шумит дождь.
Где-то в небе крики чаек, на причале - матросы бегают по палубе с какими-то коробками. И мальчик под окном замирает. Дождь гладит его плечи.
Мама бы за такое просто убила. Она сказала бы:
-Если вы не перестанете убивать меня своими выходками, я сама вас убью.
В зимние каникулы они строили под окнами целый флот изо льда и снега.
-Зачем? - спрашивал папа.
-Чтобы потом он стоял во дворе, как под Севастополем, - отвечал Серёжа капитанскими словами.
Мальчик поднимает заплаканное лицо к дождю:
-Капитан, может быть, это ты? Может, ты теперь дождь? Как теперь тебя называть? Капитан-Дождь?
Когда дождя нет, мальчик часами сидит на балконе и с надеждой смотрит на облака.
Оказалось, что папа умеет варить суп! (большая синяя кастрюля с бурлящим содержимым).
Мальчик пускает маленький бумажный кораблик в тарелку супа.
-Серёжа... - папа умолкает с поварёшкой в руке, рассержен, но... улыбается.
Утреннее солнце бродит в суповых тарелках, гуляет по кухне, ветер надувает шторы-паруса, и кажется, что к ним ("я на минуточку") заглянул Капитан с четвёртого этажа (как когда-то: Капитан пьёт крепкий-крепкий чай, положив в чайную чашку целых две ложки клубничного варенья! Мальчик зачарованно наблюдает, как растворяется варенье в стакане чая).
Мальчик и Капитан покупали в магазине на обед кефир в треугольных пакетах ("как раньше") и батон. Но весь батон скармливался чайкам без остатка (заляпанные белыми кляксами мужские и детские плечи, пострадавшая фуражка).
Папа говорит, после того случая жена Капитана перестала признавать батоны и кефир, и Капитан ходил их покупать тайком. Это была у него "ностальгия" (мальчик, когда слышал это слово, всегда представлял себе большой нос, но потом в альбоме фотокарточек увидел чёрно-белого молодого Капитана без капитанской формы, с треугольником кефира и батоном).
-Может быть, нам сходить к нему домой?
Папа нажимает на кнопку звонка.
-Дзззззззззыннннь!
Серёжа мнётся, не любит жену Капитана, побаивается её этих "Семё-оон, где тебя носит?"
-Дзззззззззынннннь!
-Иду, иду, - приглушённо, тапочки шлёпают за дверью.
Серёжа слушает, приложив ухо к ключевой скважине: слышно становится прилично (ноги в старых затасканных тапочках шаркающими небольшими шагами приближаются к двери).
А потом открывает жена Капитана, и мальчик прячется за дверью.
-Здравствуйте, я папа Серёжи. Можно войти?
Папа заходит, и дверь захлапывается. Мальчик снова слушает в скважину.
-...понимаете, вы просто очень его напугали... А он...очень Семёна Викторовича любил. Не меньше, чем Вы. Он ни меня, ни маму не любит, как его любил. Семён Викторович был его лучшим другом. У него теперь все футболки и кофты в полоску - как тельняшки (в шкафу на вешалках ряды полосатых кофт). А когда он мне письма посылает, то конверты всегда выбирает с корабликами, а на обороте подписывает: морская почта (почтальон опускает письмо с корабликом в старый зелёный почтовый ящик; крик чайки, пролетающей мимо).
-Да... но Вы ведь знаете, что Капитаном Семён никогда не был. Он был судостроителем... конструктором. Конструировал пароходы (глаза мальчика за дверью расширяются). Капитаном у нас был сын... но он утонул и уже давно. Остались обе его формы - рабочая и парадная - в память... А Семёну они как раз подходили... ну и... Вы сами понимаете... человек может себе придумать что-то и выдумкой жить всю жизнь... Вот он и... Он уже и сам поверил, что он Капитан, - она горько усмехнулась.
Дома были снесены в глубине дворов уже давно. От них оставались только подвалы, и во время дождей в них скапливалась вода (в квадрате одного подвала - отражения Серёжи и Капитана и целая вереница бумажных корабликов на поверхности воды).
Мальчик и Капитан ходили здесь кругами и Капитан говорил:
-Всё не вечно. Вечна только вода. В следующей жизни хочу быть водой в чистом виде. Чтобы по мне плавали пароходы с капитанами за штурвалами, и я бы никогда никому не дал утонуть...
Игрушечное счастье! (мальчик быстро бежит по лестнице вниз).
Игрушечный Капитан! (мальчик распинывает в комнате игрушки).
И где-то на Неве пароходы гудят по прибытии "ту-уууууу".
После сильных дождей на первом этаже подъезда скапливалась вода, и можно было чуть ли не вплывать туда на лодке. Капитан тогда говорил суровое морское (как он объяснял Серёже, но мальчик всё же сомневался) слово:
-...!
У Капитана на ногах тогда появлялись капитанские сапоги, в руках (на всякий случай) громко раскрывающийся зонт, и они с мальчиком важной походкой шли на реку смотреть крейсеры и пароходы и как затопило на одном из островов набережную - до самой оградки.
Папа говорит:
-Люблю дождь (с криком "ааааааааааа!!!" и простёртыми к небу руками папа совершенно весь мокрый проносится по нескольким дворам под ливнем; под арками спасающиеся от дождя наблюдают, как он подобным манером бежит обратно).
А мальчик молчит.
Папа говорит:
-Люблю тебя, сынок.
А мальчик молчит. Наверное, ему полагается что-то ответить, но он не намерен разговаривать с предателями (на папе футболка с надписью "Павлик Морозов"). Он поворачивается спиной к папе и старается не заплакать.
Идёт дождь, они пьют какао у открытого окна. Мама бы их за такое просто убила. Она бы сказала:
-Вы меня изводите своими поступками!
У них тут стоит ночничок - к нему иногда подлетают, спасаясь от дождя, какие-то маленькие блетсященькие мотыльки. Когда они садятся на абажур, папа подцепляет их пальцем, и они снова начинают танцевать вокруг лампы.
Кругом папин город, корабли, вода, чайки кричат. На набережной у причала стоит мальчик в капитанской фуражке и сквозь бинокль наблюдает за матросами, которые бегают по палубе причалившего парохода, чего-то носят. Рядом с мальчиком стоит вальяжный Капитан, заложив руки за спину. Мальчик мечтает, что тоже будет большим седым капитаном и у него будет знакомый мальчик, с которым он будет ходить по городу, заложив руки за спину. Ведь у каждого мальчика должен быть свой капитан! А у каждого капитана - свой мальчик. Такова жизнь!
Папа коллекционирует старые виниловые пластинки (стеллаж с пластинками от пола до потолка).
Серёжа берёт большую стопку пластинок, такую, что закрывает лицо, и идёт по лестнице, подгибая коленки и сталкиваясь с редкими соседями.
Луж во дворе - много. Распахивается подъездная дверь, и перед самой глубокой лужей появляется мальчик со своей стопкой. Он освобождает пластинки от чехлов и пускает их в свободное плаванье!.. Пластинки отлично погружаются! (10 узлов, 15 узлов, 20...) Мама бы за такое ничего не сделала, а вот папа...
Мальчик приносит вторую стопку, третью...Мальчик запускает и запускает пластинки, командует подлодками!
Розенбаум, булькнув, почему-то всплывает. The Beatles и редкий Кримсон покоятся на дне...
Мальчик подходит к двери Капитана, щурится, прикидывает, дует на белый мелок и приступает:
Капитан-дурак
Капитан-врун
Капитан-лжец
Капитан-предатель
Капитан - не капитан
Капитан-дурак
Капитан-врун...
И после нескольких десятков надписей дверь кончается...
-Сынок, почему ты убежал? Я видел музыкальную лужу у нас во дворе...но я не буду ругаться, - он обнимает мальчика, берёт на руки и идёт через дождь.
Капли стучат по дождевику.
-Ещё я видел дверь Капитана...
-Пап...
-Что?
-Почему ты не такой, как он?
Пожимает плечами:
-Потому что у меня нет фуражки?..
В ясные дни в условленное время они с Капитаном пускали во двор солнечных зайчиков - каждый со своего этажа. Но поскольку солнечных дней в городе было мало, это были торжественные моменты (Капитан просил соседа-баяниста сыграть "Прощание славянки").
-Серёжа, осторожно, отойди от окна!
-Семё-оо-он! Завтрак!
А потом они, громко выкрикивая квадраты - каждый из своего окна - играли в морской бой.
-Д4!
-Ранил!
-Д5!
-Убил!
Их было невозможно разлучить.
Папа разговаривает по телефону, мальчик лежит в соседней комнате, но делает вид, что спит, и всё слышит:
-Наверное, зря я это затеял... он так расстроился, когда узнал правду... Только если вчера всё было плохо, сегодня всё будет о`кей... Да знаю я, знаю, что это дурацкая фраза... но если её не будет, как я заставлю себя поверить, что завтра всё будет о`кей?..
И ти-иихо... Туман ложится на город. Комарики бьются в стекло.
-Кажется, дождь кончился, - шепчет папа, выходя из комнаты сына после вечерней сказки.
-Папа, вернись на минуту... Подойди... Ага. А теперь закрой глаза и не подглядывай.
Мальчик становится на кровать и надевает папе на голову капитанскую фуражку.
-Всё, можешь открывать!..