Проснувшись, я первым делом посмотрел на будильник. Было четыре часа утра. - Весело, - подумал я. - Вот уже, какой день сплю максимум пять часов.Видимо, Апотоксин действительно действует на организм на горазда более глубоком уровне, чем я думал. Впрочем, если негативных последствий нет, то это даже хорошо.
Встав с футона, я отправился в гостиную, сделать зарядку. Полчаса занятий и я опять в отличной форме. Приняв душ и выпив чашечку кофе, я сел в кресло и стал думать о том, в какой ситуации я нахожусь.
- Что можно сказать? - думал я. - Я Попал, как говорят в подобных ситуациях. Причём, попал конкретно и, судя по всему, надолго. Вопрос в том, что мне делать теперь? Какие задачи и цели ставить перед собой? Долгие годы я работал ради блага своей страны, своего народа. Сейчас я оказался в прошлом. В другой стране. И сам я принадлежу к другому народу и говорю на другом языке. Определенно, я в ближайшее время не смогу жить так, как привык. И остается вопрос, что делать? С вопросом, "кто виноват?", разбираться буду позже.
Я встал и, подойдя к тумбочке, взял несколько листов бумаги формата А4. Вернувшись в кресло, я стал заполнять их. На одном из листов я расписал мировую политическую ситуацию, которую я смог более менее прояснить из выпусков новостей и газет. Этот мир отличался от моего родного не только тем, что сейчас было начало двадцать первого века. Здесь отсутствовали одни страны, и были другие. Некоторые аспекты истории существенно отличались от моего мира. А что-то повторялось точь-в-точь. Я выписал всё, что успел узнать и ситуация меня не порадовала. Хотя тут шёл две тысячи восьмой год, ни о каком кризисе речи и не шло. Более того, не было никаких террористических атак одиннадцатого сентября. Хотя Советский Союз и развалился, в этом мире события прошли более гладко. Здесь не было такого разгула преступности, как в моем мире. И государство по-прежнему называлось РСФСР. Ещё один момент, хотя ОВД и распался, НАТО не расширялось на восток.
Хотя этот мир был гораздо более спокойным, чем мой, такое спокойствие меня лишь ещё больше пугало. Я хорошо понимал значение поговорки "затишье перед бурей". Вот уже без малого двадцать лет люди жили в процветающем обществе, наподобие середины и второй половины девяностых годов двадцатого века. Здесь этот период продлился гораздо дольше. Вот только всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться. А значит, скоро грянет буря. И некоторые предпосылки для этого имеются. Из газет я узнал о той напряжённости, что царит в бедных странах. Изучаю историю ещё в моём мире, я понял, что именно такая напряженность приводит к взрыву. Вопрос только, когда ожидать этого взрыва? Пока я не знал, что ответить на этот вопрос, а потом решил просто наблюдать за ситуацией в мире и анализировать.
На другом листе бумаги я решил записать всё, что знал и мог знать об Эдогаве Конане. Получилось неожиданно много информации. Благодаря постоянному использованию ещё в моём мире нейроинтерфейса, я всегда привык упорядочивать свои мысли и память как в книгохранилище, используя для этого ассоциативные ряды. Таким образом, мне удалось вспомнить все сколько-нибудь важные мелочи, касающиеся маленького детектива. Это не могло не радовать, так как эта информация непосредственно касалась именно меня и могла существенно повлиять на моё будущее. Мне удалось вспомнить подробности, касающиеся многих дел, и это подняло мне настроение.
- А теперь надо бы вспомнить всё, что касается моих заклятых друзей, - подумал я, беря ещё один лист бумаги. - Что это за Организация? Какова её роль? - Я стал записывать на лист бумаги также всё, что мне было известно. Это были имена, события, факты. Мне даже удалось вспомнить некоторые реплики, звучавшие тогда давным-давно в этом сериале. Мне вспомнилась одна из фраз, касавшаяся пятидесятилетнего эксперимента. Это позволило мне пролить немного света на организацию, на её возникновение и возможные цели. - Если вспомнить, то Вермут не менялась внешне в течение тридцати-сорока лет. По словам агента ФБР Джоди Старлинг, она и её мать - один человек. О чём это говорит? О том, что эксперименты с Апотоксином начались значительно раньше и Мияно Шихо лишь продолжает те эксперименты, которые вполне возможно начали её родители. А что у нас было пятьдесят лет назад или около того? Правильно, закончилась Вторая мировая война. Что-то мне подсказывает, что в этом замешаны немецкие и японские ученые, к примеру, отряд 731 и им подобные.
На этой ноте я встал с кресла и, пройдя на кухню, налил себе ещё одну чашку кофе. Затем, вернувшись на место, я вновь взял листок бумаги и стал внимательно вчитываться в то, что написал. - Определенно это ещё не всё. После разгрома стран оси во второй мировой, беглецы оттуда не могли просто так спокойно вернуться к своим прежним делам или продолжить свои проекты. Кто-то должен был их поддержать. Я могу с уверенностью сказать, что без поддержки большого капитала тут не обошлось. Большой бизнес, а именно транснациональные корпорации, всегда имели сильное лобби в обеих палатах парламента Северо-Американских Соединенных Штатов. Не исключено, что именно при их поддержке и была создана эта организация.
Если присмотреться внимательнее, то она является неплохим рычагом давления на противников, как политических, так и экономических. Вспомнить, к примеру, тот случай, когда Шиничи дали наркотик. Тогда он видел, как представитель Организации, а именно Водка, принял у директора одной из компаний кейс с довольно большой суммой наличности, миллион долларов, если мне не изменяет память. Причина такой "сговорчивости" заключалась в том, что эта фирма занималась контрабандой оружия. А Джин и Водка, образно говоря, собирали "налог". Возможно, эта Организация прикрывает некоторых своих партнеров в преступном мире, которые являются её "дойными коровами". В то же время, она, скорее всего, сотрудничает с транснациональными корпорациями, некоторыми из них. Но не всеми, иначе, с чего бы ЦРУ и ФБР идти против них. В то же время, наверняка руководство этих агентств знает "всю подноготную" Организации, а потому не спешит форсировать события. Уверен, если бы руководствоэтих спецслужб, отдало бы соответствующий приказ, все члены Организации были бы арестованы в течение нескольких часов вне зависимости от страны пребывания. Вот только этого никогда не будет. Здесь у нас реальный мир, а не кодомо-аниме.
Я отложил бумаги, и, откинувшись на спинку кресла, отхлебнул остывший кофе.
- Осталось решить, что делать мне. Я могу пойти несколькими путями. Во-первых, я могу продолжить играть детектива- младшеклассника. Все будут считать меня гением, полиция будет благодарна. Я могу взять себе в помощь ту же троицу ребят, и все будут счастливы. Единственную возможную проблему для меня представляет моё возможное разоблачение. Если станет известно, что я - Кудо Шиничи, за мою жизнь никто не даст и ломаного гроша. Есть и второй вариант. Он созвучен с первым, но предполагает за собой следование путём оригинального Эдогавы Конана, сиречь Кудо Шиничи. Я могу пойти против Организации, собирая против них информацию, сотрудничая с ФБР, ЦРУ и так далее. При таком раскладе, моя жизнь, как и жизнь тех, кто близок мне, будет подвергаться значительно большей угрозе. Третий же вариант является полной противоположностью второго. Согласно ему, я буду просто сидеть и не отсвечивать, притворяясь обычным человеком. Пожалуй, я даже не буду его рассматривать, так как он ни в коей мере не может удовлетворить моих амбиций.
А значит остается четвертый вариант. Согласно ему я не просто становлюсь против Организации. Я начинаю собирать собственную команду из тех, кого "выкинула" подобно мусору и избавилась от них Организация. Заполучив этих людей себе, я смогу создать свою Организацию. Это будет не просто противостояние двух теневых организаций. Мне будут противостоять политики, организации, корпорации, бизнесмены, олигархи и спецслужбы. Все! А я поначалу буду один. Даже те, кого я возьму в свою команду, никогда не станут для меня надежной поддержкой и опорой. Я буду один против всего мира. Впрочем, у меня ещё есть десять лет, чтобы подготовиться к этой борьбе. Ещё десять лет меня не будут воспринимать всерьёз. У меня есть десять лет, чтобы восстановить мои силы, знания и технологии. Помимо моей внешности, которая является неплохой защитой для меня, так как все меня недооценивают, у меня есть ещё одно преимущество. А именно - мой богатый опыт. И не просто богатый. У меня есть знания и технологии, опережающие современные на два века. - На этой мысли я зловеще улыбнулся, уперев взгляд в пустоту. - Хотелось бы мне посмотреть на того глупца, что попробует пойти против меня. Пожалуй, четвертый вариант действительно более всего удовлетворяет моим амбициям.
Вы спросите, почему я в тот момент думал о так называемом "мировом господстве"? Я прожил долгую жизнь в моём мире. Я знаю, какими порой бывают люди. Зачастую стоящие у руля, как правило, стремятся подгрести всё под себя. Они наживаются за счёт большинства людей. Материальные блага, что должны компенсировать тяжелый труд людей стоящих у власти, становятся самоцелью таких людей. То, что раньше давалось за труд, теперь даётся просто так. За те годы, что я провел в своем мире, работая в самых разных областях, мне удалось познакомиться со многими архивами. Я читал о жизни и работе руководителей страны в прошлом, таких как И.С. И Л.Б. Причём это были не вырезки из центральных газет эпохи кукурузника, а реальные документы. Они говорили о том, как жили люди стоящие у руля. Чем дышали, что у них было. Эти документы в своё время заставили меня задуматься и по-новому посмотреть на этих людей сыгравших немаловажную роль в развитии советского государства. Бесспорно можно было сказать, что я восхищался ими. Не всё мне нравилось в их поступках, но их преданность Делу поражала меня. Они трудились ради своего народа.
Передо мной же теперь встал вопрос иного рода. А кого я считаю своим народом? В годы советского государства, народом был советский гражданин. Человек с моралью и принципами воспетыми Марксом, Энгельсом, Лениным. Это была новая национальность, вытекающая из нового мышления. Но Советский Союз распался и национальность "Советский гражданин" исчезла как вид. Нет, значительно раньше. Стоит вспомнить старую поговорку, услышанную мной на страницах одной из книг: "Что комсомольцам тридцатых годов было по плечу, комсомольцам семидесятых оказалось похрен".
- Человеческое общество должно постоянно развиваться. Если оно стоит на месте, результатом этого становиться стагнация, деградация и распад. Двигаться вперёд можно разными путями. Одни развивают общество через многочисленные жертвы, другие - мирны сами по себе. - Я вновь встал с кресла и, пройдясь по комнате, подошел к окну. За ним, разгоняя ночную тьму, вставало солнце. - Вот и солнце встало. - Сказал я вслух. - Однако я так ничего и не решил. Впрочем...
Я вновь вернулся в кресло. - Если говорить о дальнейшем развитии человечества, то становится очевидным, что капитализм давным-давно себя изжил. Потребительское общество способно лишь жить за счёт других. Да, человек достоин материальных благ, с этим никто не спорит. Но не дело, когда материальные блага ставятся во главу угла, когда ради личного обогащения, ради исполнения своих сиюминутных желаний, люди готовы пойти на любые жертвы. - Я взял в руки лист бумаги, на котором отметил некоторые дела, которые ещё предстоят "Эдогаве Конану". - Даже в этом мире найдутся такие люди, которые ради денег готовы будут лишить жизни своих родственников, друзей, близких людей. Именно это я ненавижу в людях и именно это я хочу изменить. А для начала мне предстоит уничтожить те Организации, что способствуют появлению таких людей. Что ж, я готов пойти против преступного мира, против этой Черной Организации, против её могущественных покровителей. Всё ради мира, ради человечества. Даже если мне придётся пройти через реки грязи, я сделаю всё, чтобы люди вспомнили, что значит быть Человеком. Я приложу для этого все силы.
- Что ж, думаю, это достойная цель для Эдогавы Конана, - вслух сказал я.
***
Прозвенел звонок на урок. Классу 1-B младшей школы Тейтан сейчас предстояли занятия по музыке. И мне в их числе тоже. - Эх, а ведь как давно я не музицировал и не пел. Всё-таки быть ребенком - большое преимущество. Главное - правильно его использовать.
Учитель построил нас в два ряда, и мы стали распевать ноты. Я заметил, что большинство детей знали их. В Японии большое внимание уделялось развитию музыкальных и не только талантов в ребенке. Как же это сильно отличалось от той школы, в которой я учился в лихие девяностые двадцатого века. Когда на тридцать человек было пять учебников, когда не хватало преподавателей, когда дети голодными приходили в школу и, порой, падали в обморок. Неприятные воспоминания о моем тяжелом детстве заставили меня нахмуриться.
- Что случилось, Конан-кун? - спросила с беспокойством наша учительница, имя которой я так и не удосужился узнать. - У тебя такое хмурое лицо. Может тебе плохо?
- Нет, всё в порядке. - Быстро ответил я и нацепил на лицо улыбку, вот только получилась она какой-то кислой.
- Ну, тогда, не отвлекайся, пожалуйста, - строго сказала учительница.
- Хай! - протянул я в ответ.
Спев пару песенок, учительница собиралась перейти к следующей, как её срочно вызвали в учительскую.
- Эх, ребятки, мне надо отойти, - сказала она. - Давайте ведите себя тихо, и не балуйте. Кто из вас умеет играть на фортепиано? - Несколько ребят несмело подняли руки. Я лишь улыбнулся на эту нерешительность, что не укрылось от нашей учительницы. - Представляю, КАК они играют. - Может быть ты, Конан-кун? - спросила она меня. - Тоже мне, напугали ежа голой задницей.
Но этого я, разумеется, говорить вслух не стал. Я лишь усмехнулся и, кивнув головой, решительно двинулся к инструменту.
- Что играть? - спросил я
- Что-нибудь легкое, веселое. - Сказал она. - В общем, на твой выбор. Ну, я пошла.
- Легкое и весёлое? - переспросил я, когда дверь закрылась. - Что ж, можно и сыграть.
И я сыграл One Direction - What Makes You Beautiful piano solo. Это было довольно простое произведение. Конечно, трудновато играть было в детском теле, но я вроде справился. Во всяком случае, деткам вокруг меня очень понравилось. Они попросили сыграть меня ещё. Я сыграл. В общем, когда через пятнадцать минут вернулась, я продолжал играть. А дети вокруг меня пели какую-то песню. Наконец прозвенел звонок, и все дети выбежали из класса.
- Какой ты молодец, Конан-кун, - сказала учительница. - Ты довольно хорошо играешь, да и ребята не хулиганили, спасибо тебе.
- Не стоит, - ответил я. - Мне было не сложно.
- Скажи, Конан-кун, что у тебя случилось? - спросила женщина. - Может, я могу чем-то помочь тебе?
- С чего вы решили, что у меня что-то случилось? - вздернув левую бровь, спросил я равнодушным голосом.
- Просто, ты всегда такой хмурый ходишь, мало улыбаешься. - Сказала учительница. - Ты не играешь с другими детьми, ни с кем ты толком не общаешься. У тебя есть друзья?
- Хмурый, мало улыбаюсь? - переспросил я и натянул улыбку, от которой учительница лишь скривилась.
- Я говорила про улыбку, а не про то, что надо строить рожи. - Обиделась женщина.
- Ну, уж простите меня, - сказал я и ехидно улыбнулся.
- Уже лучше, - продолжила она. - Вот только уж слишком много ехидства в этой улыбке. Конан-кун, надо быть проще и тогда к тебе потянуться люди.
- Ладно, я постараюсь, - ответил я, устало вздохнув. - Можно теперь я пойду, у нас остался последний урок, и я не хотел бы опоздать на него.
- Мендоксе, Как же тяжело притворяться мальчишкой. - Думал я по дороге из кабинета музыки в "родные пенаты" класса 1-B.Каждый раз такие косяки. Ну, не мое это, учиться в школе. То ты гений, то ты социопат. Из крайности в крайность.
Я вошел в класс со звонком. Мое настроение, которое поднялось до небес на уроке музыки, сейчас находилось ниже плинтуса. Моя хмурая рожа мигом отсекла все вопросы моих одноклассников.
- Конан-кун? - спросила меня наша классная руководительница. - Что с тобой?
- Ничего? - ответил я.
- Если тебе плохо, может тебе стоит сходить к врачу? - спросила она меня.
- Думаю, вы правы, - немного подумав, ответил я. И одним движением собрав вещи, я вышел из класса. Вот только к врачу я не собирался. Мне стоило остыть, а потому единственно-приемлемым вариантом для меня был дом профессора. За пятнадцать минут неспешного шага я добрался туда.
- День добрый, профессор, - поздоровался я с порога.
- Добрый, - ответил Агаса. - Вот только судя по голосу это не совсем так. Что стряслось, Шиничи?
- Профессор, вы уже третий за сегодня, а точнее за последние двадцать пять минут, кто спрашивает меня об этом. - Холодно ответил я. - И лишь вам я, пожалуй, отвечу. У меня просто паршивое настроение.
- Ясно, - ответил Агаса. - И чем я могу помочь?
- Не знаю, - честно ответил я. - Выпить или закурить вы мне вряд ли предложите, так что...
- С каких пор ты куришь и пьешь? - Ошарашено спросил Агаса. - Тебе не стоит этого делать, пока тебе не исполниться двадцать один.
- Вообще-то в других странах это восемнадцать лет и, если вы помните, мне до восемнадцати осталось полгода. - Парировал я. - К тому же, мне не до математических расчётов сейчас.
- Но ведь сейчас твоему телу семь лет, - ответил мне профессор.
- Нет, ему как раз почти восемнадцать. - Сказал я. - Не беспокойтесь профессор, я проверял. А ускоренный метаболизм снижает воздействие различных препаратов на меня. Я проверял.
- Мда, ты действительно изменился, Шиничи, - сказал Агаса. Немного подумав, профессор достал из тумбочки бутылку коньяка и бокал. - Только смотри не увлекайся. Эх, чтобы сказали твои родители...
Я откупорил бутылку и, наполнив бокал, доверху приложился к нему.
- Неплохой коньяк, - сказал я. - Не Арагац, конечно, но тоже ничего. У вас лимона не найдется?
- Извини, но лимона нет, - сказал Агаса.
- Жаль, жаль. - Ответил я. - А что на счёт того, с каких пор я изменился, то в этом нет ничего удивительного профессор. Я, кажется, уже вам говорил, что эта ночная встреча несколько поменяла мои приоритеты. А сегодня я наконец решил, что я буду делать.
- Ты решил всё-таки выступить против них? - догадался профессор. - Окончательно и бесповоротно?
- Именно, - сказал я, прикладываясь к бокалу.
- Что ж, я помогу тебе, чем смогу. - Кивнул профессор.
- А вот тут я решил кое-что другое. - Ответил я. - Нет, я не отказываюсь от вашей помощи, профессор. Просто, поймите меня правильно, Агаса-акасе, я очень ценю вас и не хочу потерять. Я не хочу ввязывать вас или кого-либо ещё в разборки с Организацией.
- Ты хочешь бороться с ними один? - спросил меня профессор, повысив голос от удивления.
- Да, - твердо сказал я. - Но не думайте, что мне это не по силам. Просто, профессор, мне нужна небольшая технологическая база.
- Я могу обеспечить тебя всем... - начал было профессор, но я прервал его.
- Нет, профессор, вы меня не поняли. - Сделал я останавливающий жест рукой. - Мне нужна технологическая база, которой я смог бы оперировать сам. Без вашего участия. Не подумайте, что я вам не доверяю. Просто я беспокоюсь за вас. - Агаса сначала хотел было начать возражать, но увидев мой решительный настрой, лишь махнул рукой.
- Ладно, не буду тебя отговаривать, - сказал ученый. - Боюсь, ты всё равно не внемлешь моим доводам. Но, надеюсь, ты не запретишь мне приготовить для тебя ещё парочку девайсов.
- Нет, я всегда рад вашей помощи. - Сказал я. - К тому же, у меня скоро может добавиться парочка друзей.
- Парочка друзей? - удивился Агаса.
- Трое ребят из моего класса, они хотят быть молодыми детективами. - Пояснил я. - Не беспокойтесь, в свои настоящие дела я не собираюсь их вовлекать или сообщать им об этом. Просто, я подумал, что это было бы неплохое прикрытие для меня. И так учителя в школе достали, что у меня всё время хмурое лицо, нет друзей и вообще я социопат.
- Ясно, - кивнул Агаса. - Извини, что сомневался в тебе. Я думаю, что знаю, чего им модно подарить.
- Значок детектива с радиопередатчиком и часы-фонарик, - сказал я. - Думаю, это неплохой вариант.
- Я как раз только что об этом подумал. - Удивленно сказал Агаса.
- Великие умы думают одинаково. - Ответил я. - Я думаю, название Detective Boys подойдёт.
- Согласен, - улыбнулся профессор. - Давно хотел создать что-то подобное.
- Хорошо, - приостановил я его творческий порыв. - Прежде, чем вы уйдёте в это с головой, вот. - Я протянул ему список, составленный мной утром. - Я тут написал список того, что мне необходимо. Надеюсь, вы поможете достать?
Агаса развернул его и, пробежав глазами, присвистнул.
- А у тебя всё оказывается серьёзно, Шиничи, - сказал он. - Ладно, я попробую достать, припрягу некоторые связи. Вот только где ты будешь это размещать?
- Мне понадобиться складское помещение недалеко от района Бэйка или же в нём. - Ответил я. - Метров сто. Вот только лучше не светить им. Хотел, конечно, заняться этим через моих родителей. Кстати, вы связывались с ними?
- Да, - Сказал Агаса. - Они должны были уже приехать.
- Ясно, - задумчиво сказал я. - Когда они придут к вам, расскажите им, что со мной произошло. Остальными подробностями я поделюсь с ними позже.
- Хорошо, Шиничи, - сказал Агаса. - Уже уходишь?
- Да, - сказал я. - Я сбежал с уроков. Зато теперь у меня хорошее настроение.
- Шиничи, вообще-то бутылка была полной. - Заметил Агаса, разглядев, что тара из-под коньяка уже пуста.
- Как видите, я исправил сие недоразумение, - улыбнулся я. - Не беспокойтесь, профессор. Как я уже говорил, у меня хороший метаболизм. Да и настроение, наконец, поднялось.
- Надеюсь, ты не заставишь меня покупать тебе ещё и сигареты? - жалобно спросил профессор.
- А почему бы и нет? - Хмыкнул я. - Camel, думаю, подойдёт.
- Держи, - кинул он мне пару пачек. - И не смотри на меня так. Я хоть и не курящий, но иногда даже мне хочется нервы подлечить. Только смотри не попадись с ними.
- Спасибо, профессор, - сказал я. - Вы мой спаситель. - Вот только сразу закуривать я не стал, а просто убрал пачки, распихав их по карманам.
- Эх, чтобы сказали твои родители, - опять протянул Агаса.
- Думаю, мы бы с ним согласились, - раздался голос со стороны двери. Там стояли Юсаку и Юкико Кудо. Раньше я долго думал, как реагировать на них, но поднявшееся некое чувство смело все мои сомнения. Это были мои родители. - Профессор, вы как всегда забыли закрыть входную дверь.
- Ох, простите, простите, - запричитал Агаса.
- Мама, Папа, - произнёс я. Эти слова по-новому звучали для меня. Своих прошлых родителей я похоронил более ста лет назад. И вот теперь я встречаю людей, которым я точно не безразличным. Улыбка сама собой наползла на мое лицо и я, подойдя к ним, обнял их. Вернее, стоило бы сказать, что это Юкико обняла меня, но мне уже было без разницы. - С возвращением, как я рад вас видеть.
- Эх, Шиничи, что с тобой произошло? - спросила меня Юкико. - Ты немного изменился.
Я рассмеялся на это замечание. Действительно, изменился я немного. Лишь уменьшился чуть-чуть.
- Да вот, решил помолодеть лет на десять, - сказал я. - Как думаешь, мам, мне идёт?
- Это хорошо, что ты не теряешь хорошего настроения в такой ситуации. - Сказал Юсаку, мой отец. - Мы краем уха слышали твой план, что ты втолковывал профессору. Может, расскажешь и нам тоже?
И я рассказал всё, то же самое, что до этого рассказал профессору. Даже моим родителям не следует знать большего. Сейчас, когда у меня впервые за многие годы появились родители, я больше всего боялся потерять их. В конце беседы, Юкико спросила у меня.
- Сынок, может, всё-таки, откажешься от своего плана? - попросила она меня. - Если хочешь, мы можем уехать куда-нибудь подальше, и там будем спокойно жить... - Она хотела продолжить, но наткнулась на мой серьезный взгляд.
- Прости, мама, но я не могу, - ответил я. Немного посидев, уставившись в пустоту, я встал и, пройдясь немного по комнате, достал сигарету и закурил. При этом я даже не поперхнулся, хотя это был первый раз в этом теле. - Я не могу бездействовать. Эти люди совершили ошибку. Я остался жив. А значит, мне просто суждено встать против них. Хотя, конечно, я не верю в судьбу, но я считаю, что грех не воспользоваться такой прекрасной возможностью.
- Ты ведь даже не знаешь, кто их поддерживает, - сказал Юсаку. - Как ты выйдешь на них?
- Согласен, - ответил я. - Информации критически мало. Однако, я уже просчитал некоторые варианты действий. Если можно, оставлю их пока в тайне, - поспешно добавил я. - Спешу вас заверить, что всё вполне реально осуществимо. И если я буду действовать в одиночку, у меня всё равно будет достаточно шансов совладать с ними. А насчёт вашей помощи, позвольте мне разобраться с ними самому. Я не хочу потерять вас.
- Ты точно не хочешь принять наше предложение? - снова переспросила меня Юкико.
- Да, - кивнул я. - Боюсь, я не скоро, если вообще никогда, смогу вернуться к имени Кудо Шиничи.
- Ясно, - сказала мне женщина. - А что Ран?
Я опустил голову. На счёт девушки я так пока ничего и не решил.
- Не знаю, - наконец ответил я. - Вот чего не знаю, так это что делать в таком случае. Я хочу сообщить эй о том, что произошло и, в то же время, боюсь за неё.
- Но ты ведь любишь её? - спросила меня Юкико. - Ведь вы всегда были близки, неужели что-то изменилось?
- Не знаю, - ответил я. - Я действительно не знаю. Всё теперь настолько сложно. Как я буду смотреть ей в глаза?
- Сынок, ты должен решить для себя. - Сказала она. - Мне больно смотреть на то, как ты страдаешь. Я уверена, если ты расскажешь Ран всё, она поймёт тебя.
- Поймёт? - спросил я. - Не знаю. Зачем я ей такой? Если я останусь таким навсегда, как она будет ко мне относиться? Как я буду к ней относиться?
- Значит, ты просто напросто, боишься? - спросил меня Юсаку. - Ты не боишься выступить против могущественной организации, но боишься признаться девушке в своих чувствах, рассказать, что с тобой произошло на самом деле?
- Да, боюсь, - честно ответил я, потушив окурок в пепельнице. - И ты даже не представляешь, насколько. У меня всё замирает внутри от мысли, что мне придётся взвалить на Ран мои проблемы. Иногда мне даже кажется, что она достойна большего. Нет, я не хочу решать за неё, просто... - Я схватился за голову и прошелся по комнате. Наконец, я остановился и опустил руки. Мотнув головой, я разогнал все дурные мысли. - Ладно, хватит мне тут страдать. Я думаю, время покажет, что надо делать, а пока я буду держать Ран в неведении. Если она сама сможет раскрыть мою личность, отпираться не буду. Но и форсировать события я не собираюсь.
- Значит, решил принять выжидательную позицию? - уточнил у меня отец.
- Да, - ответил я. Затем я повернулся к ним. - Впрочем, Ран пока можно сказать, что Шиничи пришлось срочно уехать.
- Ясно, - кивнул головой Юсаку. - А как она отреагировала на "Конана"?
- Души во мне не чает, делиться со мной своими секретами, в том числе и о "Шиничи". - Честно ответил я, немного скривившись. - И это тоже накладывает определённые трудности. Профессор представил меня как своего дальнего родственника. Но вчера Ран назвала меня Шиничи, и мне пришлось отговориться, что мы с ним тоже родственники. Теперь я не знаю, что делать дальше. - Я вновь сел в кресло. - Всё-таки права древняя мудрость. Ложь порождает лишь большую ложь. Надеюсь, Ран простит меня. А если нет... Что ж, я сам виноват.
Я глянул на часы, время было уже полпятого вечера.
- Ладно, пора мне идти. - Кивнул я профессору. - До свидания Агаса-акасе. - Затем я повернулся к родителям, что тоже собрались со мной прощаться. - А вы идёте со мной. - И увидев их непонимающий взгляд, я хмыкнул. - Должен же я представить семье Мори моих троюродных дядю и тётю, которых мои мама и папа попросили позаботиться обо мне, уехав в работать в Европу?
- Я вижу, ты всё досконально продумал, - сказал Юсаку.
- А как же иначе, отец? - ухмыльнулся я. - Это ведь твоя школа.
- И в самом деле, - рассмеялся мужчина. - Я рад, что ты вырос сын.
***
От дома профессора мы на машине добрались до агентства за какие-то две минуты. Поднявшись на второй этаж, мы вошли в помещение агентства. Когоро сидел перед телевизором за своим столом, а Ран наводила порядок в комнате.
- Ран-нээчан, я дома. - Поздоровался я с девушкой.
- С возвращением, Конан-кун, - поздоровалась девушка, не отвлекаясь от уборки.
- Ран-нээчан? - переспросила Юкико, - как мило! Ран, дорогая, он всегда тебя так зовёт?
- Ой, Юкико-сан и Юсаку-сан? - удивилась девушка, когда обернулась на голос моей матери. - Вы приехали?
- Да, но скоро мы вновь уезжаем. - Ответил мой отец. - Мори-сан, добрый день.
- Добрый, добрый, Кудо-сан, - поздоровался Когоро, вылезши из-за стола. Он был слегка небрит, а потому немного комплексовал. - Чем обязаны вашим визитом?
- Ну что вы, право дело, Мори-сан, - сказала Юкико. - Разве мы не можем зайти к нашим друзьям просто поздороваться?
- Не обращайте на него внимания, Юкико-сан, - сказала Ран. - Он просто не в настроении.
Быстро налив чаю, Ран поставила всем кружки с напитком.
- А ты как всегда в заботах, моя дорогая, - сказала Юкико. - Какая ты молодец. Впрочем, Мори-сан прав. Мы зашли не просто так. Дело в том, что как сказал мой супруг, мы скоро действительно опять уедем в Америку. Всё-таки у нас там работа. А потому мы хотели попросить вас об одолжении. Ран, не могла бы ты приглядеть за нашим троюродным племянником? - Юкико подошла ко мне сзади и по родительски обняла меня. - Родители Конана уехали в Европу и они просили нас забрать малыша, но мы не можем, да и мальчик совсем не хочет уезжать отсюда. Конечно, мы могли бы настоять, но не хотим препятствовать ему. К тому же, мне кажется, что ты ему нравишься, - Юкико подмигнула Ран.
- Право, я даже не знаю. - Сказала Ран. - Что скажешь папа? Ты ведь, кажется, говорил, что не против?
- Так-то оно так, но этот шкет вечно лезет, куда не просят, - проворчал Когоро.
- А вы ведь говорили, что за место отца мне будете, - "обиделся" я на детектива.
- Точно, папа, так было, - поддержала меня Ран.
- Я, наверное, был не в себе, - сдулся Мори. - Ладно, но, надеюсь, родители обеспечили его всем необходимым? А то как-то безответственно уезжать и бросать ребенка одного. Впрочем, вы, кажется, также поступили и с этим детективом, в которого влюблена моя дочь. У вас все родственники такие же?
- Ну что вы, Мори-сан, - несколько "сдулась" моя мать. Всё-таки ей было стыдно, что они с мужем три последних года жили вдали от сына, которому приходилось жить в одиночку. - Зато Шиничи вырос самостоятельным. И Конан уже тоже довольно самостоятельный.
- Ну да, этого у него не отнять, - согласился Когоро. - Готовить он точно умеет. - Детектив задумался ненадолго. - Ладно, если уж на то пошло, я не против, чтобы мальчишка пожил у нас.
- Как хорошо, - сказала Ран. - Спасибо, папа.
- Ну, тогда мы перечислим на ваш счёт некоторую сумму, чтобы вам было не накладно заботиться о мальчике. - Сказал Юсаку. - Конан-кун, обещай нам вести себя хорошо.
- Хай, оджи-сан, - протянул я, заодно подняв вверх правую руку в лучших традициях японских младшеклассников. От моей покладистости Когоро как-то резко "посерел". Видимо, узнав более менее мою гадкую натуру, он во всех моих действиях видел подвох.
Попрощавшись с семьёй Мори и со мной, мои родители поспешили отбыть в аэропорт. Ну а мне предстояло заняться более насущными делами. Пройдя в гостиную и сняв с плеч рюкзак, я вытащил из него пару тетрадей.
- Ну что ж, пора приниматься за домашнюю работу, будь она неладна, - сказал я, с ненавистью глядя на злосчастные тетради.