Тропа Оды (Продолжение)
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
1
Ода была крайне удивлена.
"Ё моё! Ведь прошло столько времени! Если это дело до сих пор не загнулось, значит это кому-то нужно и будет... всерьез и надолго..."
- Девушка, с вами все в порядке?
Ода подняла глаза и увидела, что о ней беспокоится консультант инфернет-кафе. Подумав, почему это он так спросил, она решила для начала закрыть рот, который до этой минуты отражал её удивление и сделать попроще взгляд.
- Да, конечно. Просто наткнулась на кое-что... ну-у.. неожиданное. Вот... Да.
- Хорошо. Если понадобится помощь, зовите.
- Ага...
"Так, так, так... Интересно. Стоило от нечего делать запросить в Угле своё имя, как вот те на... Сюрприз. Вот уж не думала, что умудрюсь засветиться еще и здесь. Хе-хе... Забавно. Надо нарисовать письмишко, благо адрес указан".
2
Спиро ответил достаточно быстро. После того, как прочла его опус, Ода задумалась.
"Это определенно радует, что появилось что-то новое... Э-э.. нет. Скорее еще не так уж и хорошо забытое старое. Короче, можно немного отвлечься от сессии и подумать, как я до такой жизни докатилась. Да-а-а... Есть о чем рассказать. Все изменилось, и я в первую очередь".
Ода не знала с чего начать. Её огромный дневник, в котором были записаны все её мысли с самого начала первого курса университета, глупо стерся во время стерилизации Винта и обновления Маздая.
"Есть еще переписка с одним товарищем, тоже приблизительно с начала поступления в МозГУн... Но там так много надо обрабатывать... Ничего сама все вспомню. Но черт возьми, как же жалко Дневник!!!"
Надо сказать, что Ода все-таки после школы уехала из Ханадыря и поступила в МозГУн на журфак, как и хотела. Мечта осуществилась, хотя ей тем летом приходилось выбирать, где учиться: в Мозгве, где стоял желтый дом с белыми столбами и вывеской "Зоологический музей" - журфак, или в Педробурге - в университете с длинным, но многообещающим названием. Был еще один вариант - обучение в мозговском университете дружбы народов имени "Патри Свою Лумумбу", но туда она поступила лишь на платное отделение. В результате, ее выбор остановился на бесплатной и дорогой сердцу Мозгве, хотя Оде и хотелось остаться не в ней, а в Питере... Но об этом дальше. Теперь, надо заметить, она ни о чем не жалеет.
3
Вот так они разъехались и с Кети. Та поступила в Чубуксары, и на долгое время между ... когда-то лучшими подругами отношения почти прекратились. У Оды так и не появилось самой близкой подруги в Мозгве, и она по этому поводу очень страдала. Хотя у нее и сложились замечательные, просто волшебные отношения с девушками из общепития. Они были особенные, как раз такие, каких ей не хватало на факультете и работе. Она была благодарна Богу за одно их существование. Комната, в которой они жили в общепитии, была самой лучшей не в смысле комфорта и уюта, а в том смысле, что туда стекались все, кто просто любил эту студенческую жизнь и кому были рады в этой комнате, в 604. Первый курс длился очень долго, но ценным был каждый день. В жизни Оды менялось многое. За несколько месяцев, к первой своей сессии она стала совсем другим человеком. Перезнакомилась с тысячей новых и интересных людей, нашла интересную работу - в политической газете о Чумландии - прочитала много книг, приспособилась к самостоятельной жизни, одела косуху...
Мир вокруг казался сказкой, есть почти не хотелось, для жизни теперь стало надо совсем не так много вещей, как раньше, почти все деньги тратились на новое увлечение - компьютеры, порой так, что на еду совсем ничего не оставалось. Но Ода не жалела, это, как оказалось, позднее очень даже пригодилось и окупилось. Как никак, специализация Оды на факультете была напрямую связана с инетом. И когда на третьем курсе их все же решили учить чему-то конкретному по их профилю, оказалось, что Ода знает определенно больше преподавателя, за что потом без проблем получила свои "автоматы".
Летом ей довелось полететь домой. Хотя она там оказалась совсем не вовремя. Почти все, кого она хотела видеть как раз улетали, в том числе и Кети, кажется даже в тот самый день, когда Ода спустилась с самолета. Грустно... Но так уж получилось, что нельзя было терять времени. На Оде мертвым грузом висело летнее задание: практика. Хорошо хоть, что не на картошку послали - уже радует, но надо было нарисовать за две недели минимум пять материалов в газету. В этом Оде помог старый добрый "Край Света". Туда взяли все, что она написала за эти дни. Вот. Можно сказать, что она тогда не потеряла время. А вот увидеть старых знакомых ей почти не удалось, разве что было там одно гулянье на площади, перед которым Ода целый день проболталась у подруги. Хотя... Неплохо проболталась. Да. Вот.
Дальше - хуже...
Второй курс был каким-то странным. Эта странность заключалась в том, что учеба почему-то стала напрягать, Ода в этот период даже почти не работала. В какой-то момент она почти ушла из любимого общепития, хотя ей этого ох, как не хотелось. Но надо было "проживать" в комнате, которая у нее теперь появилась. Комната была в коммуналке, все бы ничего, но с одной из соседок Оде было жить трудно. От ее приставаний, разговоров и попыток научить жизни хотелось уйти. Подальше. В общепитие. Вот Ода и болталась весь второй курс на два дома. Можно даже сказать, что на три - был еще один друг, у которого она частенько оставалась. Он был еще с первого курса, и если б не это знакомство, Ода никогда в жизни не догадалась бы, что разговаривать по межгороду можно бесплатно, просто успевая сказать фразу и сбросить вызов за 20 секунд. А как хотелось поговорить с Мозгвой, пока она была в Ханадыре еще летом! Однако минус таких вот разговоров в том, что они тянутся порой до трех часов, и если не уложишься в двадцать секунд, то придется платить. В основном, Ода болтала так по ночам, когда в Мозгве был день.
После летней сессии, вполне успешной, Оде захотелось отдохнуть. Этот отдых она вспоминает до сих пор. Так и не отоспалась, не отъелась, толком не отдохнула, зато возымела кучу приключений, перезнакомилась с разгильдяйскими отдыхающими и местными, пару раз чуть не утонула, один раз сгорела, на всю оставшуюся жизнь наелась черники и, наконец, упорно училась водить машину. (Ну и что, что не байк, как ей до этого хотелось - все успеем!) Одна отправилась в санаторий, приехав туда в свой день рождения, закончила его праздновать только через неделю. А может, толком и не закончила до самого отъезда...
4
На третьем курсе она уже почти постоянно жила в коммуналке, время от времени наведываясь в общепитие. Тут её старая страсть, вернее ее сущность лягушки-путешественницы, о себе напомнила. Каждый месяц Ода брала выходные на работе и ездила в Педро. И чего ее так туда тянуло, она сама не осознавала, но ехать хотелось и, несмотря на то, что некоторые ее упорно отговаривали, она брала билеты и исчезала на несколько дней. Сначала искала какой-то повод для своих поездок - концерт ли, друзья зовут отдохнуть, событие, которое нельзя пропустить, потом уже она никому ничего не объясняла и тихо оставляла записку в духе: "вернусь в понедельник утром, не поминайте лихом." Там ей было прямо физически легче, люди казались добрее, концерты лучше, ей было просто как-то по волшебному приятно идти вдоль Неты до стрелки Вайсовского острова, который она избегала весь вдоль и поперек, идти пешком через весь город до друзей, где она остановилась, мотаться на электричке к знакомым за город в гости, дышать этим воздухом... Особых вещей у нее с собой никогда не было: для таких поездок ей была нужна лишь зубная щетка, фотоаппарат да немного денег. Может быть так она просто убегала от московской жизни, от бесконечных дел, работы, учебы...
И вот, вернувшись в очередной раз рано с утра и, прямиком с поезда отправившись на родной факультет, где она для начала заглянула в компьютерный класс, Ода увидела в одном из своих электронных ящиков письмо Спиро, которое он, видно, нарисовал одним духом. "Да-а-а... Похоже, все только начинается", - подумала тогда Ода.
(Продолжение следует)
ГЛОССАРИЙ
Винт - винчестер
Маздай - MS Wintows 9x
Угол - поисковая система Ooogle
Общепитие - общежитие
5
Сессия в этот раз никак не хотела кончаться и отпускать мысли и действия Оды в более свободное русло. Она умудрилась оказаться в той несчастливой половине курса, которая попала на срез стипендии из-за одного экзамена, который было практически невозможно сдать, даже имея весь запас знаний. Тут был важен случай, порядковый номер в ведомостях и настроение экзаменатора бабушки божий одуванчик, которая все не уставала мучить и без того уже никаких студентов. К тому же так получилось, что практически никто из ее хороших приятелей и друзей тоже не проскочил через этот злополучный срез.
Ода смирилась с таким положением дел, впрочем, стараясь во всем находить что-нибудь хорошее, она решила воспользоваться неожиданно образовавшимся свободным временем и как следует отдохнуть, ведь все остальные зачеты и экзамены остались позади. Очень хотелось опять поехать в город на Нью-Ве, но для начала нельзя было забывать о том, что в ее общепитии намечался праздник с 24 по 26 января. Все-таки день Студента, а его надо отмечать со своими, к тому же Ода так ждала этот день, ведь он означал окончание грызни гранита науки и начало весны. В январе. Да, так. Весны.
Перебравшись из коммунальной квартиры с сумасшедшей соседкой окончательно в общепитие, Ода наконец обрела хоть какое-то душевное равновесие, хотя бы потому, что после одиннадцати вечера там можно было говорить в полный голос, а не шептаться и бегать в сортир на цыпочках, что жутко раздражало Оду в коммуналке, хотя она и понимала, что этой соседке вставать в 5 утра и вообще, на таких, как она, не обижаются, что её стоит пожалеть и лучше не раздражать. В общепитии же было все иначе. И работалось там гораздо продуктивнее, быстрее и веселее. Там играла любимая музыка (хм... депрессняк и психоделика или радость безмерная вроде Ван Дер Кина) из магнитофона, который Ода туда и принесла.
Только вот почему-то Оде страшно захотелось домой, в Чумландию, где ее не было уже больше года, и которая ей в скором времени точно не грозила. Стали сниться какие-то дикие сны, которые лучше и не пересказывать, а то сходу можно ставить диагноз, затосковала она, как брошенный пес.
- Водка-а-а..! раздался вопль в длинном коридоре ДАСа (общепития, иногда расшифровывающегося как Дом Аспиранта и Стажера ), да такой, что Ода услышала его, сидя на общем балконе, куда она вышла подышать воздухом, успев забыть за трое суток перманентного ботанья его запах.
- Водка! - со свистом хлопнула дверь балкона. - Ну и какого банана ты тут делаешь? Идем кормиться, я нам тут рылтон заварила.
Зря, ой зря подруга Оды Рыжая сказала это страшное слово РЫЛТОН - эти бомжпакеты уже вызывали стойкое отвращение даже у самого голодного студенческого желудка. А то, что Оду уже давно все зовут Водкой (Ода - Одка - вОДкА) уже никоим образом никого не удивляет, хотя при каждом новом знакомстве и округляет глаза у тех, кто этого не знал. У самой же Оды еще на первом курсе сложилось впечатление, что ее настоящее имя все уже давно забыли, впрочем, она ничего не имела против своего нового имени.
- Да ладно тебе такую морду делать... Я ж пошутила. Там суп. Растворимый курячий с картошкой. Как обычно. Идем, хватит сидеть здесь холодно, тебе не хватало только заболеть в сессию.
Прямо-таки разомлев от такой заботы, проявленной к ее замученному книжками существу, Водку потянуло на разговоры. И пока они с Рыжей кормились, успели поделиться друг с другом злобными мыслями о Дыккенсе, в смысле, не мог бы он сказать то же самое, только хотя бы на 2-3 тома покороче, а то так 2700 страниц только его одной души набирается. Тут Водку угораздило опрокинуть пластиковый стаканчик, в котором девчонки хранили вилки и ложки; он постоянно падал, чем вызывал целые делегации гостей в комнату 705. И в этот раз исключения не случилось. Еще ползая под столом, в поисках закатившихся приборов, обе услышали, как падает дверь в ванную. Она и так там на честном слове держалась и всегда была ловушкой для входящего, потому что мешала открыть внешнюю входную дверь в блок так, чтобы в получившийся проход можно было проскользнуть хотя бы боком. И в этот раз несущийся, конечно же, с чем-то очень важным, срочным и громким, Нэйден, их общий друг, вломился, забыв о ловушке и соответственно опрокинув на пол дверь в ванную. Выглядывая из-под стола, Водка встретила огромные круглые глаза Нэйдена, который метался между решением снова повесить дверь на петли или определить, чего мы собственно сидим под столом.
- Вы чего? Ни за что не поверю, что испугались!
- Ага, так что аж под столы забрались. Эх ты, пень.
Совместными усилиями дверь оказалась на месте. Но то был не единственный посетитель 705 этой ночью, которая прошла так же, как и все остальные, что выпали на сессию, - за столом с книжками, на кроватях с книжками, на полу с книжками, в туалете с книжками, в ванной с книжками, в коридоре на коврике с книжками.
6
"Чтобы что-то получалось хорошо, надо прикладывать усилия. А когда их прикладывать лень, эти усилия, то в делах образовывается застой, промедление или вообще все прекращается. А стоило ли тогда начинать? Если изначально казалось, что стоило.. даже более чем.. Значит надо взять себя в руки и продолжить..."
Так думала Ода, не дожидаясь, пока лет этак через 5, Спиро пришлет ей еще одно письмо. А может быть, у нее просто было подходящее настроение, любимое ночное время и лучший друг - Комп Домашний? Как бы там ни было, ЭТО опять началось...
Или продолжилось. Очень жаль, что последние мемуарные записи благополучно пропали, благодаря забывчивости Оды с одного из ее жестких дисков при полной переустановке системы. Обидно, но теперь уже ничего не поделаешь и надо вспоминать все заново. Может быть, это даже к лучшему, - как правило, жизненные события лучше пытаться анализировать или просто обдумывать спустя какое-то время. Видишь тогда все с несколько другой стороны. Чувствуешь, как взрослеешь (или стареешь?..)
После окончания 3 курса журфака и жутких жизненных перипетий, о которых боится вспоминать, Ода с изрядно подпаленными крыльями плюнула на все и полетела на историческую родину - Чумландию, взяв с собой зубную щетку, 10 рублей и гитару. А что еще нужно, когда летишь Домой и там тебя ждут Родители? И это было верное решение. Всю дорогу на грузовом самолете, под нависающими ящиками и в крайне "романтической" обстановке, которая длилась добрых 16 часов, Оде было не до сна. Сначала вздумалось досконально изучить приборы, в носовой части лайнера - это же так интересно! Особенно гуманитарию в третьем поколении! Потом скушать стандартный обед в пластиковой коробке. Однако, открыв эту самую коробку, Ода решила, что если будет так питаться когда-нибудь, то, наверное, разбогатеет, потому что еда была по-настоящему качественной, вкусной и ее было много. Потом, когда все это заливалось пивом, в ход пошла гитара. Ее не оставляли до самой посадки. Но самое-самое, что привело, наконец, Оду в чувство, это был вид родного Ханадыря и лимана сверху, из иллюминатора самолета. Самый любимый вид Оды. Окончательно же она пришла в себя, когда в аэропорту ее встретил отец. Ему пришлось выслушать все мысли Оды сразу, поглотить их все залпом, потому что давно они не виделись, а электронная переписка все-таки не дает и не даст никогда эффекта живого общения, даже если это происходит в реальном времени. Потом была переправа и огромные, бегающие в разные стороны, глаза Оды, видевшей эти места в последний раз...
Впрочем, может и не в последний, если она со временем сможет позволить себе такие перелеты, но теперь, когда даже ее родители собирались ближайшей весной покидать эти края (хотя, казалось, они просто срослись с ними, и никогда не уедут с Чумландии), Оде становилось грустно, даже больно. Только надежда оставалась, но уже на свои силы.
Утром, гуляя по городу, первым делом она отправилась посмотреть на Дворец. И какого же было ее удивление, когда вместо родного облупленного голубого здания, она увидела квадратную коробку и не увидела даже камня, который, казалось раньше, врос в землю при спуске с холма, на котором стоял старый Дворец. А окна! Окна! Такие, треугольные! Таких ведь больше нигде нет! Даже их убрали теперь и Дворец напоминал обыкновенный дом, это уже не было чем-то, чтобы вернуло хоть капельку детства в реальность... Да впрочем, весь город был теперь таким. Его было не узнать. Дома напоминали хвост гигантского петуха - красные, желтые, зеленые, в клеточку и все такие разные, аляповатые, как игрушечные. Как позднее выяснилось, это было сделано специально, чтобы поднять настроение горожанам. Да.. своего кто-то добился, это в самом деле... смешно. Впрочем, потом к этому привыкаешь, и даже кажется чем-то трогательным, милым и родным. А люди.. Это невозможно. По Ханадырю, как по Тамбулу. Каждый второй - торк. И они делают для города что-то полезное. Меняют его в лучшую сторону, и теперь появилось куда больше рабочих мест. Потом был День Города. Несколько прохладный, с обыкновенной, до боли знакомой программой праздника. Только непривычно, что прямо на центральной улице. Старой площади-то совсем уже не было - там взрывали Дом Счатья (на что ходил смотреть почти весь город!), и теперь на том месте строится теми же торками новый Дом, вроде даже в форме головы белого медведя. Символично. Очень. Особенно для Оды. Впрочем, не только.
Вот только чужим казался теперь город. Потому что любят вдали, вспоминают когда, то не дома, не улицы, а людей, и то, что с ними связывало. Те улицы, по которым ходили и говорили о важном или просто делились сокровенными мыслями, те дома, в которых жили, те стены, которые помнят... Больше этого не было. Впрочем, почти не было.
Когда настала пора улетать, мама Оды, закрывая входную дверь, сказала, что это закрывается дверь детства... И она была права. Ода это чувствовала.
Ода улетала. Она почти не встретила старых знакомых, куда больше новых, и это уже не удивляло, а казалось естественным. А потом была Мозгва: аэропорт, друг, учеба и работа... Все понеслось по новой. Да, такой ритм Ода любила, она им жила, но иногда, редко-редко, как правило, в трудные моменты своей жизни, когда уже хочется дойти до самого дна, чтобы потом оттолкнуться и всплыть, стоит вспомнить что-то, где до сих пор совсем другая жизнь, другой воздух, белое небо и настоящее море, где было детство...
Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.