Спиридонов Юрий Владимирович : другие произведения.

Agonie

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Мими сделала пластическую операцию, была счастлива, особенно в присутствии второго мужа. Ее волосы стали красными, а смех развязным. Но все равно в ней жила Мими, моя девочка, моя малышка, моя Мими. Я прочитал все ее рассказы, некоторые мне особенно понравились. Из прессы узнал, что она получила специальный приз на фестивале порнофильмов в Каннах за лучший сценарий...

Yura

AGONIE

Я не прошу у вас жалости. Даже этого не надо, только понимания...

Просто узнайте нашего общего врага - Время - во всех из нас.

Tennessee Williams

Sweet Bird of Youth

  
  

12.01.2002. - 25.01.2002.

   Нагая Гера возлежала на высокой горе подушек, набитых лепестками диких роз. Теплый ветер приводил в движение шелк занавесок, и воздух все сильнее насыщался пряным запахом. Гера спала, ее необычайно белое тело пахло свежестью лимона и кориандра, а длинные развратные ресницы чуть подрагивали от сладострастных грез. Мир был полон ожидания и света, раннее солнце направило свой неосторожный луч на груди Геры, и Гера в неистовом смятении проснулась.
  -- Чертово солнце!
   Солнце испугалось, скрылось в тени огромной синей тучи. На небе ярко зажглись созвездия, туманности и планеты. На Земле наступила ночь.
   Снежок еще спал у ног своего хозяина, когда ослепительный свет фонаря ударил ему в лицо. Глаза Снежка испуганно распахнулись, и наивность их обладателя, близкая к идиотизму, стала очевидной. Он потерся о волосатую ногу хозяина и тяжело вздохнул, хотя звук был больше похож на предсмертный хрип тяжелобольного. Хозяин недовольно булькнул в ответ на ласки своего питомца и захрапел. Снежок опять вздохнул.
  -- Отстань, скотина! - потребовал хозяин.
  -- Но, Джонни, я так люблю тебя! - нежно прошептал желтый от туберкулеза Снежок.
   Наступало утро, а Снежок приятно похрустывал под весом тучного тела. Занималась заря.
   Дальше читать я не мог. Моя малышка Мими! Я водил ее в школу, в кино, давал читать свои статьи о растениях, но то, что я нашел в ее дневнике, превосходило все мои опасения в отношении ее излишне нервного настроения в последние несколько недель. Мне оставалось ждать, и я делал это. У меня болели глаза от прочитанных книг в библиотеке, длинные тени отчетных данных в области последних исследований урожайности укропа не давали мне спать уже несколько недель. Попробую рассказать о нашей семье.
   Малышка родилась у меня от брака с известным ученым - палеонтологом Джоаной Колдинг, дочерью Мариуса Колдинга и Геры Кулинг, самой скандальной актрисы последних лет моего юношества. Признаться, я сначала ухаживал за ней, но Мариус весьма в жесткой форме дал понять, что их брак весьма прочен. На память о нашем разговоре у меня остался сломанный нос и Джоана, которая как решила выйти за кого-нибудь замуж. В скором времени у нас родилась очаровательная дочка, которая до четырех лет могла лепетать ми-ми-ми без остановки. К сожалению, мои (Джоана ушла к другому) попытки вытянуть из Тины что-нибудь другое заканчивались ничем.
   Моя третья жена (со второй мы не прожили и недели) прекрасно относилась к Мими и даже подарила ей свое подвенечное платье синего цвета в день своего развода со мной. Внезапно обеспокоенная своей дочерью на горизонте вновь появилась Джоана, но ее сальные шутки и солдафонский юмор уже не трогали меня.
   Мими, между тем, с отличием окончила среднюю школу, затем колледж. Она прекрасно одевалась и выглядела отлично. У нее был друг, мистер Браун, во всяком случае, она часто о нем говорила. Мими - мой самый преданный помощник, только благодаря ее стараниям я смог получить ассигнования на исследования проблем вызревания пряных трав в арктическом климате. Кажется, хлопнула дверь.
  -- Папа!
  -- Здравствуй, малышка!
  -- Почему у тебя в руках мой дневник?!
  -- Мими, дорогая, я случайно нашел его...
  -- У меня под подушкой?
  -- Мими, дорогая малышка, я просто хочу помочь...
  -- Мне не надо помогать! Папа, немедленно отдай дневник.
  -- Дорогая, но как ты можешь писать такое?
  -- Что именно тебе не понравилось?
  -- Дорогая, но зачем столько злости, столько грязи? Мне нравится все, что ты делаешь, ты знаешь, но нельзя ли чуть-чуть мягче?
   Мими выхватила у меня из рук дневник и убежала в комнату. Я слышал рыдания и бессвязные упреки бабке Гере, матери и даже мне. После трех Мими всегда читает мне отрывки из исправленных ею моих статей, этому обычаю мы следуем много лет, я был, несомненно, удивлен, когда Мими не пришла. В десять минут четвертого я подошел к дверям Мими, за ними - ни звука. Я постучал и вошел.
   Мими лежала на бабкиной тахте в своей любимой пижаме в зеленый горошек. Мне показалось, что в комнате душно, и я открыл окно за старыми тяжелыми портьерами. Наши окна, увы, выходили на шоссе, и уже через несколько минут с относительной прохладой в комнате оказался давящий запах бензина. Мими выглядела немного хуже чем обычно, лицо слишком красное и опухшее.
  -- Мими, я ждал тебя, что случилось?
   Мими не отвечала. Я повторил вопрос еще два раза, прежде чем она заговорила со мной.
  -- Оставь меня в покое!
  -- Мими, как ты говоришь со своим папочкой?
  -- Я не ребенок, перестань кривляться!
  -- Кто же ты, малышка?
  -- Я не малышка! Ты забыл, сколько мне лет?
  -- Я не хочу слушать подобные глупости, малышка. Я вскипячу тебе молочка, и ты поспишь.
  -- Боже мой, за что мне это! Тридцать два года одна!
  -- У тебя есть я, Мими, и мистер Браун, который помогает тебе с прической.
  -- Мистер Браун - мой фен, папа. Уйди из моей комнаты, ты ничего не знаешь, ничего не можешь понять.
   Странно, но то, что произошло дальше, превосходило все мои понятия о себе.
  -- Послушай, Тина, это мой дом, а я сам буду решать, где мне находиться. Ты думаешь, кто-нибудь в состоянии понять тот маразм, что у тебя в голове и который ты записываешь в дневник?
  -- Хочешь, я уйду?
  -- Малышка, как я могу этого хотеть?
  -- Тогда оставь меня. Ты со своими женами не мог никогда разобраться, теперь ты принялся за меня. Прости, но ты опоздал лет на двадцать.
   Это было очень больно. Я занес руку, чтобы ударить ее, но что-то удержало меня.
  -- Пошла вон из моего дома, - холодно сказал я.
   Мими как мышка проскочила мимо меня, заперлась в ванной и, судя по звукам, решила закатить истерику. Я не особенно силен, но мне хватило сил выбить стулом дверь, ударить Мими по лицу и выволочь ее обратно в комнату. Решение я принял безболезненно и окончательно. Я не хочу жить дальше с этой неопрятной полной истеричной женщиной, не хочу слышать ее голос каждый день ровно в три, не хочу знать, что в моем доме кто-то тайно пишет порнографические оды низкого качества. Я никогда не был пуританином, но Мими перешла ту грань, за которую я сам не хотел идти.
   Мими уехала на следующий день, большую часть времени для сборов потратив на предание огню своих гербариев, которые она составляла при помощи моих книг, старых фотографий различных растений и оранжевых блокнотиков для записей, которые я дарил ей каждый год на день рождения. Мое одиночество пришло так же внезапно, как ушла вторая жена.
   Примерно через год после ухода Мими я наткнулся на статью в газете под заголовком “Известная писательница выходит замуж” и фотографией моей малышки. “Анит Арег, законодательница моды современного порно выходит замуж. Это будет второй брак автора Брака поневоле и Ботанической рапсодии. Жених порнодивы - Гераклий Суирам, турецкий судовладелец”.
   Я был в церкви, Мими простила меня. Мы пили шампанское и смеялись. Мими сделала пластическую операцию, была счастлива, особенно в присутствии второго мужа. Ее волосы стали красными, а смех развязным. Но все равно в ней жила Мими, моя девочка, моя малышка, моя Мими. Я прочитал все ее рассказы, некоторые мне особенно понравились. Из прессы узнал, что она получила специальный приз на фестивале порнофильмов в Каннах за лучший сценарий.
   Незадолго до свой смерти я сидел у камина и размышлял о свой жизни. Моя наука дала мне силы прожить все время, что мне было отведено, я многое почерпнул из ее философских глубин. Мое самое большое открытие, увы, не часть ботаники. Я восхищаюсь красотой агонии, той агонии, что произошла в моем доме в тот день, что дала нам возможность жить иначе. Агонией моей семьи. Коротким мучительным процессом, после которого следует смерть. Мы оказались не теплокровными животными, которые мне никогда не были интересны, а легкими дневными цветами, гнущимися под натиском ветра, агонизирующего мира. Прекрасной смертоносной силы для всех, но не для ботаника и его дочери.
   Утомленная сном Гера подошла к распахнутому миру и посмотрела на него. Вид с точки пересечения земли и небес был нечетким, и Гера рассердилась. Ее тело, мокрое от утренней росы затрепетало и дрожью грудей передало напряжение божественной стервы.
  -- Солнце, где ты, черт тебя дери?
   Солнце испугалось и появилось. На земле наступил день.
   Маленькая девочка испачкала рот корицей из булочки, и мама сердито посмотрела в ее сторону. Девочке не стало стыдно.
  -- Джоана, как тебе не стыдно пачкать свой умный ротик корицей из булочки! - сказала мама строго. - Что же из тебя получится?
  -- Порнодива, как и из тебя, мамочка.
  -- Откуда ты взяла это слово, малышка?!
  -- Я слышала его от папы.
  -- Ах, вечно этот твой папа. Вечно только он! Вечно он для тебя важнее!
   Могла ли маленькая девочка предположить, что станет палеонтологом? Гере было наплевать, она спала.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"