Катэ Спини : другие произведения.

Rinascimento, или любовь за пределом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Способен ли человек, сожженный дотла в безответной любви длиною в 20 лет, возродиться? Способен... Нужно подняться, стряхнуть с себя пепел прошлой любви, расправить плечи и улыбнуться новому солнцу. Только отряхнуться нужно тщательно. Чтобы ни одной пылинки от прошлой любви не осталось...

   Книга является продолжением романа "Resistenza, или любовь на пределе"
  
   Жанр: Современная проза, Современный любовный роман с элементами детектива
   Рейтинг: 18+
   Фото в книге и обложка: мои собственные.
   Место действия: французский Кольмар и НЕрассказанный в "Стереть прошлое" Рим
   Настроение: Эмоционально-пронзительное
  
   Аннотация: Способен ли человек, сожженный дотла в безответной любви длиною в 20 лет, возродиться?
   Способен...
   Нужно подняться, стряхнуть с себя пепел прошлой любви, расправить плечи и улыбнуться новому солнцу. Только отряхнуться нужно тщательно. Чтобы ни одной пылинки от прошлой любви не осталось...

ПРОЛОГ

  
   Ренцо вдруг ощутил катастрофическое истощение сил после того, как Франсуаза, не задумываясь, одной фразой сорвала завесу с тайны, которую он 20 лет скрывал. Когда он увидел лицо Орнеллы, Лео и самой Франсуазы... Когда они потребовали от него объяснений... Ему захотелось не то, чтобы исчезнуть из этого зала аэропорта, - с лица земли ему захотелось исчезнуть! Он никому не хотел ничего объяснять! Он хотел лишь, чтобы они все оставили его в покое!
   В первый момент он был намерен все отрицать, схватить Франсуазу и убежать с ней в самолет. Но взглянув в ее обвиняющие глаза, он понял, что это обвинение никогда не исчезнет из ее взгляда.
   И тогда он молча развернулся, сделал несколько неуверенных шагов вперед, а потом сорвался с места и сломя голову бросился бежать от них, затерявшись в толпе. Его маленький чемодан вполне подходил под понятие "ручная кладь", потому даже не пришлось стоять в очереди, чтобы сдать его. Получив посадочный талон, он наконец-то оказался надежно отгороженным пропускными воротами от всех них. Теперь, даже если кто-то решит его остановить или улететь вместе с ним, уже не сможет сделать этого.
   Он, запыхавшись, остановился посреди зала ожидания и попытался усмирить дыхание. Грудь тяжело вздымалась, в висках пульсировало. Он тяжело опустился на ближайшее кресло и уронил голову на руки. Он не смог бы сказать, сколько просидел так без каких-либо мыслей в голове, пока не началась посадка.
   Ренцо словно во сне вошел в салон самолета и взялся за ручку своего чемодана, чтобы засунуть его на полку над сиденьем. Он с трудом поднял его, будто чемодан был набит чугуном. Но там была лишь одежда да немного личных вещей. Легких!
   Тяжелыми были воспоминания и пережитые эмоции за последние дни.
   Он сел на свое место у иллюминатора и уставился в окошко. Через несколько минут, после короткой речи пилота, стальная птица начала разбегаться. Потом накренилась, подняв нос, и оторвала от земли свои стальные лапы, разворачиваясь в сторону Страсбурга. За окном оставалась Перуджа. Вместе со всеми теми, кто разрушил его. Рядом - пустое место, словно олицетворение пустой страницы его новой жизни.
  

ГЛАВА 1

  
   Ренцо закрыл глаза. Он, на самом деле, не имел ни малейшего представления, сможет ли собраться с силами и начать новую жизнь. В тот момент, когда родная Италия оставалась далеко внизу, он почувствовал себя очень плохо. Не только морально, но и физически. Его мутило, голова готова была разлететься на куски, сердце замедленно стучало, руки были ледяными, онемевшими.
   Он выгорел дотла. У него не осталось ни сил, ни эмоций. А ему предстояло где-то найти их и пойти вперед. Хуже всего, что у Ренцо не было никого, кто мог бы поддержать его: родители остались в Италии, а все друзья были разбросаны по миру, и, по крайней мере, в Страсбурге, где ему предстояло провести несколько дней, у него не было друга, на плечо которого он мог бы опереться. В принципе, в силу постоянных скитаний по миру, он привык бороться в одиночестве, но раньше у него были хотя бы физические силы. Теперь не осталось даже их.
   - Простите, - раздался женский голос, и Ренцо медленно открыл глаза. - Рядом с Вами ведь свободно? - спросила стюардесса.
   Ренцо с отсутствующим видом посмотрел на нее. Рядом с ним всегда было свободно. Он даже сказал бы "пусто". И раньше ему это нравилось. Теперь угнетало.
   - Да, - ответил Ренцо равнодушно.
   - Вы не будете против, если я пересажу к Вам пассажирку, которая плохо себя чувствует в хвостовой части?
   - Конечно, - так же равнодушно произнес Ренцо.
   Через пару минут стюардесса вернулась с дорожной сумкой и легко водрузила ее на полку. Еще спустя несколько мгновений рядом кто-то приземлился. Стюардесса спросила, все ли в порядке у пассажирки, и, получив утвердительный ответ, удалилась. Ренцо медленно повернул голову и взглянул на попутчицу: закрытые глаза на бледном профиле, обрамленном прямыми темными волосами до плеч.
   Ренцо отвернулся к окошку.
   - Вам плохо? - вдруг прозвучал вопрос.
   Он снова медленно повернул голову и посмотрел на свою соседку: девушку лет 28-30 с синими глазами, слишком яркими в контрасте с бледным лицом.
   - По-моему, это Вам плохо, - попытался он выдавить из себя улыбку.
   - Да, меня укачивает в хвосте. Здесь значительно лучше, - ответила девушка.
   Ренцо кивнул в знак понимания.
   - Но это все ерунда по сравнению с тем, как плохо Вам, - изрекла она.
   Эмоции появились на его лице. По крайней мере, он почувствовал, что способен удивляться.
   - Я нормально переношу перелеты, - пожал он плечами.
   - Перелеты по переломным моментам жизни?
   - Вы экстрасенс? - нахмурился Ренцо.
   - Нет. Я психолог. Помогаю людям сохранить браки от распада.
   - А... - неопределенно произнес Ренцо. - Я не стою на пороге распада брака. У меня даже жены нет, - с горькой интонацией ответил он. - Так что со мной все в порядке.
   Девушка внимательно посмотрела на него, едва заметно усмехнувшись. Ее бледность говорила о том, что самочувствие ее было не самым лучшим, но, вероятно, она хотела отвлечься разговором.
   - Летите в Страсбург или там пересадка? - поинтересовалась она.
   - Пересадка на пару дней, - ответил Ренцо.
   - В смысле? Вы будете ждать пару дней другого рейса в отеле аэропорта? - не поняла девушка.
   Ренцо в ступоре уставился на нее. До него вдруг дошло, что он вообще не имеет места ночлега. Он ведь полагал, что улетит с Франсуазой и остановится у нее дома.
   - Я... не знаю... - потерянно пробормотал Ренцо, откидывая голову на спинку и закрывая глаза. В голове была пугающая пустота. Он совершенно не знал, как жить дальше. А главное - он не был уверен, хочет ли он этого вообще. У него создалось стойкое ощущение, что он летит в пропасть, у которой даже нет дна, чтобы в итоге размозжить себе голову и прекратить этот бессмысленный полет...
   Он резко открыл глаза, когда голос пилота в динамике сообщил, что самолет приближается к Страсбургу и начал снижать высоту, а, следовательно, пассажиры обязаны пристегнуться. Ренцо даже не заметил, как затерялся в своей пропасти на все время полета.
   Он посмотрел на соседку. Она сидела, уже пристегнутая, с сомкнутыми веками. Щеки, к счастью, порозовели. Видимо, она спала.
   Ренцо равнодушно отвернулся к окну, уставившись невидящим взглядом на приближающиеся французские просторы.
   Через некоторое время Страсбург поприветствовал самолет своими готическими шпилями, затем раздалось жужжание - это стальная птица выставила свои железные лапы. Коснувшись ими посадочной полосы, она резво побежала к зданию аэропорта, подмигивающего яркими огоньками.
   Когда самолет остановился, девушка открыла глаза и посмотрела на Ренцо. Ее синий взгляд был словно свежий ветер, ударивший ему в лицо. На мгновение, наверное. Ветра обычно проносятся мимо и бесследно где-то исчезают.
   - Послушайте, могу я попросить Вас об одолжении? - обратилась к нему девушка.
   - Конечно, - с готовностью ответил Ренцо.
   - Вы не могли бы помочь мне с багажом? У меня тяжелый чемодан, а я перед отъездом повредила руку, - показала она ему перебинтованный кистевой сустав.
   - Конечно, без проблем, - согласился Ренцо.
   - Меня зовут Алессия, - улыбнулась девушка.
   - Ренцо, - ответил он.
   Выловив чемодан, который оказался большим и действительно тяжелым для такой хрупкой и невысокой девушки, Ренцо выдвинул ручку и, взявшись за нее, вопросительно посмотрел на Алессию.
   - Тебя встречает кто-то, или ты на такси? - осведомился он, переходя на "ты".
   - Ни то, ни другое, - с виноватым видом ответила девушка.
   - И как ты намерена добираться до места назначения?
   - На автобусе, - пожала она плечами.
   Ренцо с сомнением посмотрел на ее руку.
   - И где ты остановилась?
   Алессия назвала ему отель и улицу, на которой он располагается. Ренцо наморщил лоб, пытаясь сориентироваться.
   - На окраине города в противоположной стороне от аэропорта?!
   - О, - пришла ее очередь удивиться. - Ты так хорошо знаешь Страсбург?
   - Я был в тех краях в прошлый раз, - уклончиво ответил он.
   Где-то там недалеко жила Франсуаза, между прочим. И какая-то сцена из фильма снималась в том районе. Хотя он в принципе неплохо ориентировался в Страсбурге. Пока он работал здесь полгода, ему пришлось помотаться по всему городу.
   Они двинулись к выходу из здания аэропорта, и Ренцо размышлял над тем, как помочь девушке с багажом. Летний страсбургский вечер окутал их своим зноем. Здесь было разве что чуть-чуть менее жарко, чем в Италии. На улице стояла вереница такси, и он решительно повернул в их сторону.
   - Ренцо, куда ты? Мне кажется, остановка автобуса в другой стороне, - остановила его Алессия.
   - С поврежденной рукой таскать чемодан по автобусам - не самая лучшая идея. К тому же туда не так удобно добираться общественным транспортом.
   - На такси будет дорого для меня, - покраснев, опустила глаза Алессия.
   Ренцо внимательно посмотрел на нее.
   - Я оплачу поездку, - вдруг решительно изрек он.
   - Ты с ума сошел?! - воскликнула Алессия. - Я никто для тебя! Ты не можешь оплачивать за меня такси!
   - Раз предлагаю, значит, могу, - серьезно сказал он.
   - А тебе куда надо ехать? - растерянно спросила Алессия.
   - Никуда, - ответил он напряженно.
   - Что значит "никуда"? - не поняла она. - Время почти 8. Где ты собираешься ночевать?
   - Алессия... Я... Неважно... Я поищу что-нибудь... Так что, я попрошу таксиста помочь тебе донести чемодан до номера?
   - Нет. Я предпочитаю, чтобы мне помог ты, - внезапно решительным тоном произнесла девушка, испытующе глядя на него. - К тому же, раз тебе некуда идти, вполне возможно, что в моем отеле найдется свободный номер.
   Ренцо исподлобья посмотрел на Алессию. Он не хотел нигде останавливаться. Он хотел просто пошататься по ночному городу. Ему было невыносимо представить себя в пустом номере отеля. Казалось, что едва он окажется один, то сразу покончит с этой жизнью. Он не очень хотел прийти к такому результату...
   "Да, - пронеслось в его голове, - помощь кому-либо может оказаться спасением".
   - Поехали, - коротко произнес Ренцо и направился в сторону свободного такси.
   Дорога по вечернему городу вносила умиротворение. Но почти весь путь они молчали, перебрасываясь лишь самыми общими фразами. Алессия рассеянно смотрела в окошко. Впрочем, как и Ренцо. Каждый думал о чем-то своем, вероятно, не самом веселом. Но если Ренцо почти неотрывно невидящим взором смотрел на проносящиеся мимо огни, то Алессия время от времени бросала на него украдкой задумчивый взгляд. Казалось, она пыталась догадаться, что так угнетает его.
   Подъехав к отелю, Ренцо достал купюры и протянул таксисту. Алессия запротестовала, но Ренцо спокойно и молча проигнорировал ее протесты.
   Когда они подошли к стойке регистрации, и Алессия получила ключи от своего номера, она вопросительно взглянула на Ренцо.
   - Ты не спросишь о наличии свободного номера?
   Ренцо отрицательно мотнул головой и направился к лифту, таща за собой тяжелый чемодан. Докатив его до номера после того, как лифт привез их на нужный этаж, Ренцо посмотрел на девушку.
   - Спасибо, - улыбнулась она одними губами. Глаза серьезно заглядывали ему в душу.
   - Пожалуйста. Хорошего вечера, - улыбнулся он в ответ, как ему показалось, беззаботной улыбкой.
   - Где ты будешь ночевать? - остановила его Алессия.
   - Где-нибудь в центре, - ответил Ренцо равнодушно.
   - Тебя там ждут? - последовал новый вопрос.
   - Меня нигде не ждут, - сорвалось с его уст горькое признание, а взгляд потерялся в пространстве перед собственным носом. Пронзительная боль сквозила в этом взгляде.
   - Поужинаем вместе? - вдруг вытащил его из мрачных глубин сознания еще один неожиданный вопрос.
   Ренцо вздрогнул, словно проснувшись.
   - Я не голоден, спасибо.
   - Если не копаться в своей боли и позволить другим помочь тебе, боль пройдет через несколько дней, - изрекла она.
   Ренцо пристально взглянул на нее.
   - Но бывает так, что дни перетекают в годы, даже если ты не копаешься в своей боли и пытаешься брать от жизни максимум и наслаждаться им.
   - У тебя затяжная депрессия? - полувопросительно-полуутвердительно произнесла она.
   Ренцо глубоко вздохнул.
   - Разве депрессия может длиться лет 20? - спросил он, криво улыбнувшись.
   - Да, но это опасно. В один непрекрасный момент это может надоесть, и тогда возникнет желание покончить с этим состоянием.
   - Понимаю, - кивнул Ренцо.
   - Так ты поужинаешь со мной?
   - Алессия... Прости, но я хочу побыть один, - ответил он, и голос его вдруг сорвался. Он сильно сжал челюсти и на миг закрыл глаза. Потом отчаянно посмотрел на нее, умоляя ни о чем не спрашивать и ни на чем не настаивать, а просто позволить ему и дальше тонуть в своем одиночестве.
   Он не хотел хвататься за ее протянутую руку, потому что боялся причинить ей страдания. Такие же, как Франсуазе. Она тоже однажды остановила его и попыталась спасти от депрессии. Это закончилось тем, что она в него влюбилась, а он так и не смог принадлежать ей до конца. Он не имел права обрекать на такие же страдания еще и эту девушку.
   Алессия впихнула чемодан в номер, затем тут же затворила дверь, даже не войдя внутрь.
   - Пойдем, Ренцо, - схватила его Алессия за руку и потащила к лифту.
   - Куда?!
   - Ты уже взял на себя роль помощника, - улыбнулась она. - Сделай мне одолжение еще раз. Помоги мне не умереть с голоду. Отведи в какой-нибудь ресторан поблизости. Я впервые в этом районе и ничего не знаю здесь. И я совсем не уверена, что ходить по улицам небезопасно.
   Ренцо подозрительно посмотрел на нее. Он не верил в то, что она сказала.
   - Алессия, я не хочу доставлять тебе проблем. Тебе лучше найти другого помощника.
   - Уже поздно искать помощника, - усмехнулась она.
   - Почему? - не понял Ренцо.
   - Девять часов вечера, - сказала она, взглянув на наручные часы, - тебе кажется подходящим временем искать помощников в чужом городе?
   Ренцо удрученно вздохнул.
   - Хорошо, идем, - проговорил он, решив, что проводит ее до ресторана, а затем пойдет своей дорогой.
   Замедлив шаг перед стеклянной дверью ресторана, который находился буквально в пяти минутах ходьбы от отеля, Ренцо остановился:
   - Здесь хорошая кухня, неплохие цены и совсем недалеко от твоего отеля. Но долго все равно не засиживайся.
   - Ренцо, почему ты не хочешь принять мое предложение вместе поужинать? Если тебе все равно нечего делать...
   Ренцо посмотрел на свои кроссовки. Если бы его сердце не было вдребезги разбито, он бы влюбился в нее еще в самолете. Но он был сломлен, опустошен и не готов к новым приключениям. К тому же эта девушка не подходила для развлечения. Он совсем не знал ее, конечно, но шестое чувство подсказывало ему, что она хорошая серьезная девушка. А над ним теперь тяжелым мечом висела вина, предъявленная ему Франсуазой несколько часов назад в аэропорту. Он взглянул в глаза Франсуазы после произнесенных ею слов и в полной мере осознал, как сильно заставил ее страдать. Она любила его и надеялась найти в его сердце взаимное чувство, но Ренцо в тот момент слишком хорошо понял, что Орнелла всегда будет стоять между ними.
   Он поднял глаза на Алессию. Он не имел права увлечь ее в такую же несчастную историю любви. А значит, его удел - по-прежнему довольствоваться однодневными мотыльками. Если, конечно, он сможет выплыть из этого моря пустоты и жить дальше.
   - Алессия... - вздохнул он и замолчал, пытаясь подобрать правильные слова.
   - Если тебя кто-то ждет или мое общество неприятно тебе...
   - Что ты такое говоришь?! - прервал он ее.
   - А если нет, то почему отказываешься? Я не прошу ничего другого, я лишь предлагаю вместе поужинать. Что в этом плохого?
   В этом не было ничего плохого. В самом деле.
   - Хорошо, поужинаем вместе, - сдался Ренцо.
   Может, за ужином с этой позитивной девушкой ему удастся немного забыться. А может, напротив, жизнь станет еще более невыносимой...
  
  

ГЛАВА 2

  
   Ренцо с Алессией вошли в ближайший ресторан. Она никак не ожидала, что на такой безлюдной и тихой улочке ресторан окажется заполненным практически до отказа, и растерянно взглянула на Ренцо. Он, наоборот, был к этому готов: улочка потому и была пустой, что все отправились ужинать.
   К ним подошел официант и поинтересовался - сразу почему-то на английском - чего они изволят. Видимо, это заведение пользовалось хорошим спросом у иностранцев, потому любой вошедший воспринимался изначально за гостя, не говорящего по-французски. Ренцо ответил, что они хотели бы поужинать, и официант предложил подождать несколько минут: как раз освобождался один из столиков на двоих в самом дальнем уголке у окошка. Ренцо кивнул и попросил пока что принести меню. В ожидании свободного места они успели выбрать блюда, потому сделали заказ, едва сев в уютном уголке за крошечный столик. Свеча в красивом подсвечнике стояла в центре, излучая теплый мягкий свет и навевая романтику.
   Алессия неожиданно попросила принести вина. Ренцо испуганно посмотрел на девушку, и страх в его глазах, разжигаемый пламенем свечи, не укрылся от нее.
   - Ты не пьешь алкогольные напитки? - полюбопытствовала она, когда официант, приняв заказ, удалился.
   Ренцо подавил вздох. Вино в компании красивой девушки обычно приводило его в ее постель.
   - Я предпочел бы воду, потому что вино меня расслабляет, - ответил он на ее вопрос.
   - Так ведь это хорошо, разве нет? - приподняла она бровь.
   - Зависит...
   - На мой взгляд, тебе как раз не мешало бы расслабиться, - улыбнулась Алессия, и прежде, чем Ренцо успел возразить, она произнесла поспешно. - Расскажи мне о своей предыдущей поездке в Страсбург? Что ты здесь делал?
   - Работал, - пожал он плечами, повергнув ее в ступор.
   - Работал?!
   - Да, мы снимали фильм в горах и в Страсбурге. Я кинооператор, - появилась на его губах тень улыбки при виде глаз Алессии, которые с каждым словом все больше распахивались от удивления.
   - Wow! И какой фильм ты снимал? - спросила она, затаив дыхание и полагая, видимо, что перед ней сидит человек, который работал с известными на весь мир актерами.
   - Его название вряд ли что-то скажет тебе. Это французский сериал, он еще не вышел.
   - А до этого? - едва слышно прошептала она.
   Ренцо впервые, с тех пор, как они познакомились, искренне рассмеялся. Ее лицо было таким забавным в порыве изумления, что он просто не смог сдержаться.
   - Я снимаю фильмы о природе, на самом деле. Работал в австралийской киностудии, а потом перебрался в канадскую, - пояснил он и привел ей названия тех фильмов, над которыми он работал. Оказалось, что некоторые из них она видела, потому была впечатлена еще сильнее.
   Официант принес вино и поставил перед ними два бокала и закуски. Пламя свечи дрогнуло от дуновения ветра. Ренцо щедро налил вино в один из бокалов, а в другой плеснул буквально глоток.
   - Нет уж, наливай поровну, - настойчиво произнесла Алессия и, по-прежнему не давая ему возможности возразить и вообще поразмыслить над ее словами, принялась заваливать его вопросами о работе. Ренцо начал рассказывать ей о съемках, отпивая вино крошечными глотками. Он не хотел наделать очередных глупостей под парами алкоголя.
   Принесли заказанные блюда, и Ренцо с Алессией приступили к их поглощению. Глотки вина стали чуть больше, обволакивая горло приятным терпким вкусом, а ослабленное физическое состояние позволяло вину быстрее размягчить мозг.
   - Откуда ты родом? - спросила Алессия, перескакивая с темы о работе.
   - Из Лацио.
   - Из Рима?
   - Нет, я родился и вырос в крошечном городке на побережье. Там до сих пор живут мои родители. А в Риме я учился в университете. А ты?
   - Я из Перуджи, - улыбнулась Алессия. - Но живу в Милане. Я уехала туда учиться, а потом осталась там работать. А ты почему уехал из Рима? Там ведь сердце кинематографа?
   Ренцо посмотрел на нее тяжелым взором.
   "Молчи, только молчи", - горячо зашептал разум сквозь сгущающийся туман.
   - Мне предложили работу за границей, глупо было бы отказываться, - ответил он, делая новый глоток вина.
   - Скучал по дому?
   - Конечно, - с грустью кивнул Ренцо.
   - Часто возвращался?
   - Ни разу...
   - Как?! - снова смог он изумить Алессию. - Но ведь ты летел из Италии сегодня...
   - Это был первый раз за последние 15 лет, - взглянув в пространство перед собой, ответил он.
   - Первый раз за последние 15 лет?! - эхом повторила Алессия, внимательно глядя на него. - Ты так долго не видел родителей? - спросила она, но Ренцо молчал. - Проблемы в отношениях с родителями? - предположила Алессия.
   - У меня отличные отношения с родителями... - ответил он, делая еще один медленный глоток. Он сидел, откинувшись на спинку стула, держа в руках бокал на тонкой ножке и глядя на свечу. Ее пламя завораживающе дрожало. - Они приезжали ко мне то в Австралию, то в Канаду, то в Южную Америку, - ответил он отрешенно, и Алессия поняла, что мрак стал возвращаться в его душу.
   - Почему же ты не приезжал в Италию? - спросила она чуть слышно, боясь спугнуть волну откровения.
   - Чтобы не видеть ее...
   - Италию?
   Ренцо не ответил. В голове царил непроглядный туман. Музыка, приглушенно звучавшая в зале, стала приятным фоном, едва различимым сквозь звон в голове. Неяркие теплые огоньки ламп, освещавшие помещение, превратились в неясные световые пятна перед его отрешенным взором. Пламя свечи было единственным, что оставалось в фокусе.
   Он ни с кем не говорил о своей безответной любви длиною в 20 лет. Он никогда не облекал свои чувства и страдания в слова, и клубок этот годами рос в его душе, будто ветер, превращающийся в шторм. За те два месяца, что он провел в Италии, шторм достиг силы и размеров цунами. Сегодня в аэропорту он выбросил память об этой любви в мусорную корзину, спасаясь от бури, но чувства ненужным грузом легли на него, пытаясь раздавить, слово многотонная морская волна.
   - Ренцо, - ощутил он прикосновение к своей руке и услышал едва различимый вопрос в тумане мыслей, - от чего ты пытаешься сбежать?
   Мысли густыми клубами плавали в мозгу. Обрывки воспоминаний, осколки ощущений, ошметки чувств... Они сплетались, рвались, разбивались, вонзались в измученное сердце... Ему казалось, что из тысячи ран по всему телу тонкими струйками течет кровь, а он, ослабленный, в полусознании, смиренно ждет своего последнего часа. Время от времени кто-то спрашивал его о чем-то, и он шептал что-то в ответ... А, может, это был всего лишь внутренний диалог... Он не был уверен, что у него были силы на то, чтобы придать мыслям словесную оболочку. Он смутно осознавал, где находится, и что происходит вокруг. Он ничего не видел, глядя совершенно потерянным взглядом в ему одному ведомое пространство, освещенное гипнотически дрожащим пламенем свечи...
   Вспышка света, некое просветление наступило лишь перед дверью в номер. Ренцо увидел, как она поворачивает ключ в замке, и поднял на нее глаза.
   - Алессия, - остановил он ее. - Тебе лучше уйти.
   Девушка в ступоре уставилась на него.
   - Уйти?!
   Ренцо стремительно трезвел. Частично, правда. Он по-прежнему во многом не отдавал себе отчета, но он слишком ясно понимал, что не должен проводить с ней ночь. Он не имел права причинять ей страдания, топить свою боль в ее объятиях, в ее чуткости.
   - Ты не должна проводить со мной эту ночь, - сказал он твердым, совершенно трезвым голосом.
   - Ты все еще любишь ее? - спросила Алессия.
   - Нет, - ответил он уверенно. - Эта история закончена.
   - Чего же ты боишься?
   - Ты хорошая... Я не знаю тебя, но чувствую, что ты хорошая, - с нежностью прикоснулся он рукой к ее щеке. - Ты достойна настоящей любви.
   - Ты тоже, - тихо прошептала она.
   - Я сожжен, Алессия. Дотла... Я не люблю ее больше и не хочу быть с ней... Но я не уверен, что могу любить кого-то другого так же глубоко и самозабвенно. А ты заслуживаешь именно такой любви. Ты не должна соглашаться на меньшее... Оставь меня... - с болью произнес он и решительно нажал на дверную ручку, почувствовав непосильную тяжесть в груди.
   - Ты способен любить, Ренцо, - остановил его на миг ее грустный голос. - По-настоящему...
   Он обернулся и посмотрел на нее. Но она вдруг одарила его улыбкой.
   - Buonanotte... - сказала она и прикоснулась губами к его небритой щеке.
   Ренцо поймал Алессию в свои объятия и, когда внутри всколыхнулось желание коснуться ее губ, он сделал над собой усилие и поцеловал ее в лоб. Затем отстранился и шагнул во мрак номера, закрыв за собой дверь.
   Прислонившись к стене, он долго стоял с закрытыми глазами и с тотальной пустотой в голове. Туман снова поглотил мозг. Ренцо открыл глаза и обвел взглядом темноту. Не узнавая пространства вокруг себя, он пошел вперед, ориентируясь на смутно очерченный прямоугольник окна.
   Подойдя к нему, Ренцо распахнул створки и уставился стеклянным взором на город, освещенный тусклыми фонарями. На улице никого не было, даже машины не нарушали ночной покой.
   Вдруг теплый сквозняк, будто где-то открылась дверь, слегка взъерошил ему волосы и приятным холодком пробежал по спине. Огни куда-то медленно поплыли, ускоряя свое движение, пока не закружились в неудержимом круговороте световых искр.
   Потом и они померкли.
   Наступила абсолютная темнота.
  

ГЛАВА 3

  
   Луч пытался пробиться сквозь задернутые красные шторы. Видя безрезультатные попытки солнечного света пробраться в комнату, теплый ветер решил ему помочь. Глубоко вдохнув, он подул через небольшую щелку приоткрытого окна. Шторы заколыхались и отодвинулись немного. Луч, не теряя времени, прошмыгнул сквозь щель, косыми стрелами падая на пол. Добежав до кровати, он вскарабкался по свисающей простыне и добрался до его сомкнутых век, заставив их вздрогнуть. Сон начал подтаивать.
   Он медленно открыл глаза.
   Потом так же медленно закрыл их.
   Ветер вдохнул еще раз и чуть сильнее дунул на шторы, увеличивая щель. Лучи солнца развеселились, всей гурьбой весело прошмыгнули в комнату и окончательно растопили сон.
   Ренцо открыл глаза. Взгляд стал осмысленным. Он посмотрел на окно и тут же зажмурился от яркого света. Ветер затаил дыхание, будто пойманный за руку озорник, и штора вернулась в исходное положение.
   Ренцо снова несмело приоткрыл глаза и посмотрел на неподвижно застывшую занавеску. Она явно была ему совершенно незнакома. Тогда он обвел взглядом ту часть комнаты, которую мог охватить взор без лишних движений головы. Помещение было не более знакомым, чем штора, а в голове - никаких идей о том, где он пребывает.
   Легкое, едва уловимое движение где-то сбоку, чуть дальше прикроватного столика, заставило его повернуть голову. Взгляд скользнул по обнаженной коленке, затем вверх по складкам джинсовых шорт до тонких пальцев, которые лежали на них и сжимали книгу.
   Ренцо резко посмотрел поверх книги. Взгляд его уперся в красивые синие глаза, с увлечением бегающие по строчкам. Он с минуту неотрывно смотрел в них.
   - Алессия... - прошептал он совершенно неосознанно. Он не мог вспомнить, где он и что случилось до пробуждения, но ее имя всплыло в памяти, будто было привычным, родным.
   - Чао, Ренцо! - весело сказала девушка, отрываясь от книги и даря ему солнечную ласковую улыбку.
   В груди Ренцо все замерло, и он закрыл лицо руками.
   Мозг начал вести ожесточенную борьбу с туманом в голове. Ренцо равнодушно, словно это не касалось его лично, отбросил все, что случилось до того, как он оказался в самолете, и начал восстанавливать в памяти вчерашний вечер. Он состыковывал воспоминания, будто кусочки паззла, и без труда соединил мгновения знакомства, путь до отеля, потом до ресторана... До того момента, когда перед ним возникла тарелка с закусками, а он взял в руки бокал с вином. На этом моменте память начала гаснуть, будто у нее вдруг села батарейка. Он видел какие-то невнятные движения в темноте, потом произошла яркая вспышка, перед глазами возник коридор и дверь в его номер. Вспышка, правда, была слишком ослепляющей, и он с трудом помнил, что произошло в этом самом коридоре. Потом наступила тотальная темнота. И ни одного, даже самого невнятного движения.
   Чувство вины стремительно просыпалось. Тяжелое и угнетающее. Вино вчера подействовало хуже, чем он ожидал. Он ничего не помнил. И, видимо, вел себя неподобающе.
   - Что произошло вчера? - спросил он слабым голосом, не отрывая рук от лица.
   - Мы поужинали в ресторане, а потом вернулись сюда... Ты разве ничего не помнишь?
   - Нет, - прошептал он, убирая руки. - Прости...
   - За что, Ренцо?
   - За то, что был вчера слишком нетрезв, - ответил он, садясь на кровати.
   Откинув тонкое покрывало, он увидел, что полностью одет. Шорты и помятая светлая футболка. Только кроссовок с носками нет.
   Ренцо застыл. Перед глазами снова возник коридор, и он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы вспомнить, что произошло вчера. Он не мог воскресить в памяти сказанные слова, но ему казалось, что он попросил ее вернуться в свой номер.
   - Ты не был нетрезвым вчера, - донесся до него сзади ее голос. - Ты был очень уставшим. Совершенно измученным. Ты много работал до этого?
   Ренцо обернулся и внимательно посмотрел ей в глаза.
   - Да, два месяца почти без выходных.
   - Зачем так изнурять себя?
   - Было много работы, - неуверенно пробормотал он.
   - Теперь наконец-то отпуск?
   - Я не знаю, что теперь, - отрешенно произнес он, опуская на пол босые ноги.
   Потом снова посмотрел на Алессию. Он ощущал себя новым, каким-то отформатированным.
   - Ты вчера к тому же выглядел расстроенным чем-то, - осторожно произнесла Алессия. Со стороны казалось, что она прощупывает его память, но Ренцо ничего не заметил, все еще силясь вспомнить вчерашний вечер. - У тебя что-то случилось?
   Ренцо вздрогнул и опять посмотрел в ее синие глаза. Память не вернулась.
   - Нет, все нормально, - прошептал он. Нужно прояснить один вопрос... - Что было между нами этой ночью?
   - Ничего, - пожала она плечами. - Когда мы вошли, а голова твоя коснулась подушки, ты сразу уснул. Я же сказала, что ты был очень уставшим.
   - Почему же ты не ушла к себе?
   - К себе?! - сделались ее глаза большими. - Ренцо, это ведь мой номер! Ты вчера сказал, что тебе вообще негде ночевать. Когда мы вышли из ресторана, было уже очень поздно, тебе некуда было идти, а ты был изнурен! Я не могла бросить тебя посреди ночи в таком состоянии. Ты, конечно, категорически отказывался от моего номера, но у тебя не было сил, чтобы сопротивляться, - губы ее начали растягиваться в улыбке. - Особенно подушка сломала твое сопротивление... - засмеялась Алессия.
   Ренцо ощутил, что улыбается. Он вдруг почувствовал, что все действительно нормально.
   - Почему ты решила позаботиться о каком-то незнакомце? - спросил он, наслаждаясь улыбкой, которая играла не только на его губах, но и где-то внутри, наполняя душу легкостью.
   - Ты вчера помог мне куда больше, чем можно было бы ожидать от какого-то незнакомца, - по-доброму передразнила она его. - А я не люблю оставаться в долгу. Позавтракаем вместе?
   - Пожалуй, - ответил Ренцо.
   - Я видела вчера, что в соседнем доме есть бар... - задумчиво сказала Алессия. - Но очень не хочется тащиться туда с чемоданом. Как думаешь, позволят оставить вещи на полчаса на reception?
   - Обычно с этим проблем не бывает... Но разве ты уже уезжаешь?
   - Да, я еду в Кольмар на две недели, - ответила Алессия, почему-то испытующе глядя на него.
   - В Кольмар? - удивился Ренцо. - Красивое местечко... - добавил он, и в голосе отчетливо зазвенела грусть.
   - Хочешь поехать со мной? - пригвоздила она его вопросом.
   Ренцо шокировано уставился на девушку.
   - С... тобой? - заикаясь, переспросил он.
   - Ты говорил, что не знаешь, что будешь делать. Я так поняла, на работу тебе не надо... Или я что-то не так поняла?
   - Мне нужно вернуться в Канаду через две недели, - все еще потрясенно проговорил Ренцо.
   - Ну и отлично! Я еду в Кольмар как раз на две недели!
   Ренцо посмотрел мимо нее в окно. Еще месяца два назад он согласился бы, не раздумывая. Но эти два месяца абсолютно изменили его. Он по-другому взглянул на свои отношения с противоположным полом. Теперь он не мог легкомысленно отдаться неожиданно обрушившемуся на голову увлечению, а потом, когда оно пройдет, собрать вещи и уехать в Канаду, разбив, возможно, очередное сердце.
   - Алессия, я... - запнулся он, пытаясь найти правильные слова.
   - Расслабься, Ренцо, - вдруг прервала его Алессия, ласково улыбнувшись. - Я не предлагаю тебе любовную интрижку. Так что, если ты состоишь в отношениях, - произнесла она с каким-то странным выражением лица, пристально разглядывая его, - то будь спокоен. Я... - на короткий миг она замолчала, - я через три месяца выхожу замуж. Так что я не ищу любовных приключений. Просто я вижу, что ты не имеешь никаких идей о том, как провести отпуск. Я подаю тебе идею, - задорно предложила она, затаив дыхание, тем не менее.
   Он смотрел на нее, ощущая, как смешивается в груди чувство разочарования с чувством облегчения. Эта смесь вызвала бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, хотелось глубоко выдохнуть, освободившись от страха причинить ей страдания. С другой стороны, жгучее чувство сожаления о невозможности отношений между ними буквально опалило ему сердце. В итоге он выдохнул не облегченно, а обессиленно.
   - Почему же твой жених не поехал вместе с тобой в отпуск? - устало спросил он.
   - А он... он в длительной командировке в другой стране. Неожиданно весьма, - произнесла она немного сбивчиво.
   Ренцо даже подумал, что этот ответ она придумала только что. Показалось, наверное... Хотя она ведь не обязана искренне отвечать на личные вопросы первому встречному...
   - Понятно.
   - Так что? Едешь со мной? - с озорным блеском в глазах спросила она.
   - Я не знаю, Алессия... - с сомнением проговорил он.
   - Но что тебе мешает? Давай, решайся! - дружески толкнула она его в плечо.
   - Почему ты едешь именно в Кольмар, а не на море? - пытался он выиграть время, прежде чем дать ответ.
   - Там у меня живет подруга. Они с мужем сегодня отправляются к морю на две недели, а дом остается пустовать. Вот я и напросилась к ним пожить.
   - И кем ты меня представишь? Думаешь, они пустят в дом незнакомца? - с долей иронии спросил Ренцо.
   - Я скажу, что ты мой хороший друг, которого я случайно встретила здесь и предложила составить мне компанию.
   - А если они расскажут твоему жениху, что ты проводишь отпуск с другом? - спросил он, приподняв бровь.
   Алессия в замешательстве смотрела на него. В глазах ее отражалась лихорадочная работа мозга. Ренцо нахмурился. Ответ был очевиден: можно попросить друзей ничего не говорить жениху. Она боялась им доверять?
   - Алессия, если это может принести тебе проблемы...
   - Никаких проблем. Я попрошу их ничего не рассказывать, и они не расскажут. Так что?
   - Ну... Можно попробовать, - неуверенно проговорил он.
   Получив его согласие, Алессия хлопнула в ладоши.
   - Спасибо, Ренцо! Мой отпуск обещает быть веселым, - сказала она.
   - Почему ты думаешь, что я веселый? - усмехнулся он. - Тебе не приходит в голову, что я могу оказаться страшным занудой, которого ты через день попросишь убраться восвояси?
   - Не, не приходит, - расхохоталась она. - Ты заставляешь меня смеяться.
   Ренцо удивленно посмотрел на девушку.
   - Ты сказала это так, будто давно не смеялась.
   Алессия вздрогнула. Нет, она не дернулась, не передернула плечами. Она вздрогнула внутри. Ренцо отчетливо почувствовал это.
   - Я... никогда не смеялась так много с мало знакомыми людьми. И вообще, знаешь, Ренцо, - добавила Алессия поспешно, и Ренцо показалось, что она хочет сменить тему, - у меня такое ощущение, что мы дружим всю жизнь. С тобой легко и уютно, как со старым другом. Я уверена, что мы отлично проведем время.
   - Ты прежде спроси у подруги, не будет ли она против, - порекомендовал он, продолжая разглядывать ее.
   Алессия взяла телефон и набрала номер подруги.
   - Bonjour, Siusi, - беззаботно поприветствовала она подругу по-французски.
   Ренцо приподнял бровь, но девушка ничего не заметила, устремив рассеянный взгляд в окно.
   - Чао, Але! Все в порядке? Ты вчера так и не отписалась? К которому часу тебя ждать? - ясно услышал Ренцо ответ в трубке, поскольку в комнате было тихо, а подруга на другом конце говорила весьма громко.
   - Сьюзи, я почти готова к выходу. Вчера я встретила здесь друга, мы учились с ним вместе в университете. Потому я и не отписалась тебе. Мы ужинали допоздна. Послушай, Сью... - замялась она. - А вы не будете против, если он присоединится ко мне?
   - У тебя новый друг? - опешила подруга, но прежде чем Алессия успела ответить, Сьюзи спохватилась и быстро протараторила в трубку, что Ренцо с трудом понял ее ответ: - Конечно, без проблем. Мы наоборот будем счастливы, если ты будешь не одна, и кто-то сможет тебя спасти от одиночества.
   - Спасибо, Сью! Тогда мы приедем вместе часа через два.
   - Отлично, ждем вас!
   Алессия отключила телефон и посмотрела на Ренцо странным трепетным взглядом. Щеки ее раскраснелись, а глаза походили на глаза девчонки, которая только что удачно провернула нечестную проделку.
   - Все в порядке. Они не против, как я и предполагала, - улыбнулась она.
   - Ты не забыла попросить их держать в секрете мое общество?
   - Да-да, они будут молчать, - беспечно заверила Алессия.
   Ренцо мгновение пронзительно смотрел на нее.
   - Мне показалось, что ты забыла упомянуть об этом.
   Алессия испуганно уставилась на него.
   - Разве... ты говоришь по-французски?
   - Да. Тебя это напрягает? - в свою очередь удивился Ренцо.
   - Нет... Нет... - не слишком убедительно проговорила она. - Просто неожиданно... - растерянно добавила Алессия. Потом встрепенулась, словно приходя в себя: - Тогда идем?
   - Да, конечно. Только нужно еще арендовать машину, - заметил Ренцо. - Ты поторопилась насчет двух часов, - усмехнулся он, доставая смартфон, чтобы поискать машину в аренду.
   Тем временем Алессия тоже взяла в руки свой смартфон и написала Сьюзи сообщение: "Сью, я прошу тебя: мое крушение не обсуждается и даже не упоминается. Я хочу отдохнуть и все забыть в компании хорошего друга, который не в курсе."
  

ГЛАВА 4

  
   В Кольмар они прибыли не через два часа, как пообещала Алессия, а под вечер. Не так просто оказалось найти машину в аренду. Создавалось ощущение, словно все туристы, приехавшие в Страсбург, вдруг решили передвигаться по городу исключительно на личном автомобиле. Алессии с Ренцо пришлось даже пообедать в Страсбурге, прежде чем они смогли сесть в Audi с откидным верхом и отправиться в южном направлении.
   Одиночество оставалось где-то позади, будто свистящий в ушах ветер выветривал это липкое чувство из сердца. Ренцо, как и Алессии, тоже почему-то начало казаться, что его ждут две хорошие недели. Жизнерадостная девушка обещала как минимум немного солнца в туманном мраке. А еще нечто новое, потому что новый знакомый в жизни - это всегда новый опыт, новые эмоции, новые знания.
   - Ты уже была в Кольмаре? - спросил Ренцо, когда они выехали на трассу.
   - Нет, впервые.
   Он на миг оторвал взгляд от дороги и с удивлением посмотрел на Алессию.
   - Мне показалось, что это твоя хорошая подруга...
   - Так и есть. Мы дружим уже лет 10, - улыбнулась Алессия. - Когда я была еще на первом курсе университета, я параллельно изучала французский. Без какой-либо цели, мне просто безумно нравится его звучание. И вот на курсах была возможность летом поехать в студенческий французский кэмпинг, окунуться в языковую среду. Там мы с Сьюзи и познакомились. Сама она вообще из Бордо.
   - Как же она попала в такую глушь?
   - Глушь?! Если даже и глушь, то судя по фотографиям, вполне красивая, - с возмущенной улыбкой возразила Алессия.
   - Сказочная, - поправил ее Ренцо с усмешкой. - Эльзасская жемчужина.
   - Ты был там? - воскликнула она. Ветер трепал ее волосы и заставлял глаза блестеть. Щеки ее раскраснелись, а на губах играла улыбка предвкушения. Она была прекрасна. Ренцо заметил это даже боковым зрением.
   - Разумеется. Первое, куда я поехал из Страсбурга, был именно Кольмар. Я ездил туда... со своей страсбургской подругой, и она рассказала мне немало интересного.
   - Ты мне перескажешь все это? - спросила Алессия.
   - Если захочешь...
   - Отвечая на твой вопрос - Сьюзи вышла замуж за Пьера. Правда, и он не из Кольмара, а из Реймса, - усмехнулась Алессия. - А в Кольмаре они всего на пару лет. Он там налаживает какой-то филиал своего реймского предприятия. Я, честно признаться, не очень в курсе. А твоя страсбургская подруга?
   - Что моя страсбургская подруга?
   - Как так, что ты не навестил ее, будучи в этих краях?
   - Она в Италии сейчас, - ответил Ренцо коротко, почувствовав, сухость в горле. Наверное, от ветра и жары.
   - Это твоя девушка? - аккуратно полюбопытствовала Алессия, стараясь спросить как можно непринужденнее.
   Ренцо несколько мгновений молчал, напряженно следя за дорогой. На самом деле, он напряженно вглядывался в свою душу. Еще недавно там была такая мешанина чувств, что его мутило от нее. А теперь почему-то все встало на свои места, словно ему, в самом деле, отформатировали и мозг, и сердце.
   Что он испытывал к Франсуазе?
   После вчерашнего бегства он осознал, что испытывает к ней только симпатию, даже какое-то нежное дружеское чувство. Но он вдруг понял, что больше не видит ее рядом с собой, как спутницу жизни. Может, это случилось еще раньше, но он просто не хотел себе в этом признаться... Да, наверное, так и есть. Ведь, когда в его жизнь внезапно вернулась Орнелла, он даже не думал о Франсуазе. Это могло означать только одно: он не любил ее по-настоящему. Никогда.
   - Бывшая девушка, - ответил он небрежно.
   - Недавно расстались? - внимательно разглядывала Алессия его профиль.
   - Несколько месяцев назад.
   - Хм, - неопределенно хмыкнула Алессия.
   - А что?
   - Да нет... Просто подумала, что, может, из-за нее у тебя вчера был такой удрученный вид... - с непроницаемым видом ответила Алессия.
   Ренцо неуловимо вздохнул.
   - Нет, Алессия. Со мной все в порядке. И... можно я попрошу тебя кое о чем? - немного нервно проговорил он.
   - Конечно, - подбодрила его Алессия улыбкой.
   - Эти две недели... давай проведем, как два друга, у которых вдруг наступила амнезия? - он повернул голову и посмотрел на девушку. - Тотальная, причем.
   Предложение выглядело очень заманчиво. Для нее лично. Если бы ей нечего было скрывать, она не согласилась бы ни за какие выгоды на свете.
   - Согласна, - быстро ответила Алессия, глядя ему в глаза. - Пожалуйста, верни свой взгляд на дорогу.
   Ренцо рассмеялся и мгновенно выполнил ее просьбу. Он, правда, будучи превосходным водителем, держал ситуацию под контролем, но Алессию немного пугала стрелка, дрожащая на цифре 140, в то время как его долгий взор был устремлен на нее.
   - Но это должно быть взаимно, - добавила она после некоторого молчания. - Никаких вопросов друг другу о том, что было раньше. Лишь то, что сами хотим рассказать.
   Ренцо не очень радовала такая перспектива. Он неудержимо хотел узнать о ней все, что только возможно. Но равноправие в отношениях делает их крепкими. Тем более, если речь идет только о дружбе.
   - По рукам, - протянул он ей открытую ладонь.
   Алессия весело хлопнула по ней и рассмеялась.
   Ренцо усмехнулся и под раздавшиеся аккорды "This is the life" Эми Макдональд чуть сильнее надавил на педаль газа, ощущая, что пустая страница жизни начала заполняться занимательным контекстом. Даже если это страница длиною всего в две недели, он хочет насладиться этими строчками.
   На сердце отчего-то вдруг стало легко. Этот договор был похож на авантюру, легкомысленную игру, но, возможно, именно он дарил беззаботность и безмятежность. Две недели никто не задает вопросов о прошлом и не вынуждает копаться в этой мутной тине, на которую была похожа его жизнь. Он был почти счастлив. И когда в динамиках после музыкального вступления зазвучал вокал, Ренцо начал подпевать. Весело и с чувством.
   Удивительным было то, что подпевать начала и Алессия.
   Ренцо даже прекратил петь на целую строчку и в изумлении воззрился на нее. Но ничего не сказал. Они были на одной волне, какие тут могут быть вопросы?
  
   Они приехали в Кольмар, расположившийся в объятиях зеленых холмов, покрытых виноградниками, только к ужину. Друзьям Алессии пришлось уехать, так и не увидевшись с ней и оставив ключи у соседей.
   Квартирка, в которую они попали, была маленькой, если не сказать крошечной: небольшая гостиная с кухонным уголком и спальня. Зато она была очень светлой и яркой. Солнце, заглядывающее через огромное окно, обильно заливало гостиную светом, делая краски еще сочнее. Стены кухни-гостиной были окрашены в теплый салатовый цвет, а на окнах колыхались жизнерадостные занавески. Повсюду висели необычные картины и стояли занимательные предметы интерьера. Прямо посередине гостиной располагался небольшой обеденный стол, вокруг которого собрались четыре разноцветных стула.
   Алессия подошла к окну и распахнула его. Снаружи был немаленький балкон, на котором стояли плетеные стол со стульями и большие кадки с растениями. Балкон выходил в тихий двор, где летний ветерок играл с листвой деревьев. Когда Алессия вышла туда, ветер переключил свое внимание и принялся играть с ее волосами. Она улыбнулась.
   - Тебе нравится здесь? - спросила она, возвращаясь внутрь.
   Ренцо стоял с таким видом, будто сделал открытие, которое озадачило, и выражение его лица искренне забавляло Алессию.
   - Да, отличная квартира. Поднимает настроение, - ответил Ренцо. - Но знаешь, о чем я подумал? - прищурил он глаза, в которых заиграли какие-то странные искорки, а уголки губ дрогнули в усмешке. - Сдается мне, что эта единственная дверь ведет в единственную в этой квартире спальню... Интересно, на каком коврике буду спать я?
   Алессию ошеломило это наблюдение. Она, признаться честно, совершенно не задумывалась над такой вероятностью. Она ведь ни разу не была у своих друзей. Теперь она поняла, почему они не приглашали ее: просто не было места приютить гостью.
   Она покраснела и опустила глаза, смущенно улыбаясь.
   - Прости, Ренцо, я, честно, не подумала о таком обстоятельстве... - искренне сказала она. - Я впервые здесь... Но... давай что-нибудь придумаем? - умоляюще посмотрела она на него.
   Брови Ренцо слегка сдвинулись. Ему показалось, что она отчаянно боится, что он вдруг развернется и уедет. Только чего она боится? Оставаться одна? Почему-то вспомнились нечетко услышанные слова Сьюзи по телефону... Ренцо в принципе не собирался махнуть рукой и скрыться в направлении Страсбурга, ему было тепло с ней рядом и хорошо. А в тот момент ему захотелось согреть ее и защитить от чего-то. Он и сам не знал, от чего...
   - Что тут придумывать? - пожал он плечами. - Я могу сложиться пополам и уместиться на этом диванчике, назначение которого, очевидно, - двум влюбленным смотреть романтичный фильм.
   - Почему? - не поняла Алессия.
   - А потому что невлюбленные не выдержат такой близости, - сказал он серьезно, едва сдерживая улыбку. Потом что-то дрогнуло внутри. Между прочим, им тоже предстоит смотреть фильмы, сидя на этом диванчике.
   "Надеюсь, она не так хорошо знает французский, чтобы вознамериться смотреть телевизор..." - с тревогой подумал он.
   - Мы можем спать здесь по очереди, - несмело предложила Алессия.
   Ренцо одарил ее возмущенным взором.
   - Я не смогу сомкнуть глаз всю ночь и через полчаса сгорю в адском огне совести, если позволю себе растянуться на широкой кровати, а тебя уложу в это кресло!
   Алессия откровенно расхохоталась.
   - Но выдержишь ли ты две недели сна в таком положении... - с сомнением проговорила она.
   - Проверим в очередной раз мой организм на прочность, - вздохнул он. Вряд ли это будет хуже моральных испытаний, которым подвергся его организм в Перуджи...
   Алессия испытующе смотрела на него, пытаясь прочитать истинный смысл, скрывающийся за его словами.
   Переодевшись, они отправились ужинать. За окном уже стемнело, потому идеи о прогулке по незнакомой темной местности даже не возникло. К тому же Ренцо ощущал себя безмерно уставшим и мечтал о простом ужине и полноценном сне.
   Они приземлились в первом попавшемся ресторане, съели по вкуснейшему Tarte flambИe под белое вино в очень небольшом количестве и сытые покинули ресторан.
   Когда они вернулись в квартиру, Алессия отправилась в ванну принять душ. Ренцо плюхнулся на крошечный диван, ощущая, как усталость переполнила каждую мышцу его тела и каждую клеточку его души. Он прилег и закрыл глаза, просто чтобы расслабить их, но буквально через пять минут, не дождавшись Алессии, отключился, свернувшись калачиком на диванчике для влюбленных.
   Алессия, выйдя из ванной, застыла в недоумении. Она собиралась ему что-то сказать, но слова повисли невысказанными. Она приблизилась к Ренцо и опустилась на корточки перед ним. Замерев, она несколько очень долгих минут разглядывала его. В глазах ее блестела нежность, и Алессия, осторожно протянув руку, коснулась его небритой щеки. Ренцо даже не шелохнулся. Слышалось лишь его равномерное глубокое дыхание.
   Она провела тонкими пальцами по щеке, потом ласково погладила его по слегка вьющимся темным волосам.
   - Если бы только мы могли исцелить друг друга... - чуть слышно прошептала она.
  

ГЛАВА 5

  
   Ночью шел дождь. Он звонко капал по поручням балкона, вычищая его от пыли. Когда взошло солнце, яркие проснувшиеся лучи принялись играть с каплями, повисшими на перилах.
   На балкон прилетела птичка и начала прыгать взад-вперед, что-то заливисто насвистывая себе под клюв. Ей было скучно, и вообще пора было завтракать, а на мокром столе до сих пор не виднелось ни одной крошки. Радостное щебетание потихоньку превратилось в возмущенное, а резвое подпрыгивание стало нетерпеливым хождением туда-обратно.
   Ренцо пошевелился. С трудом. Шея совершенно затекла. Он протянул сонную руку и попытался помассировать плечо. Пальцы были слабыми и не слушались. Он бросил эту затею и решил еще подремать. Шея заныла сильнее, а птичка на балконе стала возмущаться громче.
   Ренцо попробовал повернуть голову. Захотелось вытянуться и стряхнуть с себя это оцепенение, но он был словно зажат в какой-то коробке. Тогда он резко открыл глаза и медленно, как дряхлый старик, сел на маленьком диванчике. Тело будто заржавело. Требовалась срочная смазка. Ренцо потянулся, растягивая мышцы. Руки наконец-то окрепли, и он принялся массировать себе шею. Ему становилось заметно лучше. Он оглядел комнату и вспомнил, где находится. Это вызвало улыбку, немного недоуменную, но радостную.
   Он встал с дивана и, от души зевнув, теперь уже с наслаждением потянулся еще раз, расправляя плечи и спину. Потом направился к балкону, посмотреть, кто там так звонко сердится. Открыв дверь, он зажмурился от ярких радужных бриллиантиков, сверкавших по периметру балкона. На улице пахло свежестью, а крошечная птица испуганно взметнулась со стола и села на поручень в самый дальний уголок, начав присматриваться к небритому сонному человеку, заставившему ее замолчать.
   Небритый сонный человек обвел окончательно проснувшимся взором утренний городок и улыбнулся. Улыбнулся беззаботно, ни о чем не думая. Возможно, впервые за последние двадцать лет.
   Птица начала осторожно подкрадываться к нему, посчитав его, видимо, вполне приличным и миролюбивым, хотя и незнакомым. Она внимательно разглядывала его то одним, то другим глазом. Потом требовательно свистнула. Ренцо посмотрел на пернатого посетителя и усмехнулся, поняв его намек. Делать нечего: надо идти за хлебом.
   Он скрылся на пару мгновений в комнате и вернулся с остатками вчерашнего французского батона. Встав на пороге, он начал кидать птице кусочки хлеба. Наконец-то, ее щебетание стало довольным, даже благодарным. Радостная тем, что ее требования услышаны, она что-то громко пропищала и принялась подбирать крошки. Спустя несколько минут Ренцо понял, о чем был ее призыв: она позвала из недр дворика своих товарищей, и теперь их на балконе собралось штук пять. Ренцо с довольной улыбкой на устах бросал им крошки, с восхищением наблюдая, как птицы ловят их на лету.
   - У тебя тут просто птичник, - услышал он сзади себя ласковый голос и обернулся.
   Посвежевшая, выспавшаяся, с нежным сиянием синих глаз, без единого следа макияжа, немного растрепанная, с очаровательной улыбкой на губах она стояла перед ним в длинной футболке, и было в этой девушке что-то родное, домашнее, уютное...
   - Buongiorno, - улыбнулся Ренцо, пытаясь не поддаваться этим чарующим эмоциям.
   - Buongiorno, - улыбнулась Алессия в ответ, целуя его в небритую щеку. - Как спалось?
   Ренцо вспомнил свою затекшую шею. Правда, от того ощущения уже не осталось и следа, но он все же произнес с иронией:
   - Будто корова в дупле.
   - Мое предложение меняться спальными местами остается в силе, - расхохоталась она.
   - Мой отказ тоже, - усмехнулся Ренцо и кинул очередной кусочек птицам, которые вновь принялись возмущаться.
   - Я приготовлю кофе, - сказала Алессия и скрылась в комнате.
   Ренцо прекратил улыбаться. Слишком близкой она казалась...
  
   Рука об руку они шли по утреннему Кольмару. Город благоухал ароматами цветов, ярких и жизнерадостных. Они украшали все окна и мосты, перекинутые через узкий зеркальный канал. По бокам речушки стояли разноцветные фахверковые дома, придающие городу сказочный облик. Он был по-французски романтичным, но с элементами немецкой строгости, ведь, как и у Страсбурга, у Кольмара две души: немецкая и французская. На улицах пока еще было очень тихо, потому что туристические толпы еще окончательно не проснулись.
   - Мадонна, как красиво! - зачарованно проговорила Алессия, останавливаясь на мосту. - Это какая-то сказка! Такой покой и умиротворение, такое разноцветие - фантастика...
   Ренцо остановился рядом с ней и оперся на перила моста. Они стояли в окружении цветов и рассматривали живописную улочку.
   - Кольмар называют "маленькой Венецией", - произнес Ренцо. - Вид на канал чем-то напоминает ее, не правда ли?
   - Если только какие-нибудь нетуристические венецианские улочки, - согласилась Алессия. - По этому каналу плавают лодки?
   - Да, чуть ниже, вон за тем мостом можно прокатиться на типичной деревянной лодке евро за 6...
   - Но знаешь, когда я видела фотографии города, я думала, что это выдумка. Рисунок или фотошоп, не знаю... Они мне казались слишком яркими, слишком сказочными. Совершенными! Я просто не могла поверить в реальность этого образа. Теперь я вижу, что все настоящее! Ты правильно назвал Кольмар жемчужиной Эльзаса.
   - Да, это так... Кажется, что город сошел с нарисованной открытки... Если поднимешь голову вверх, ты увидишь, что жители не просто украшают дома цветами и красят их яркими оттенками. Они продумывают каждую деталь, декорируя ставни рисунками или резьбой, а окна, балконы, козырьки подъездов - различными фигурками. Иногда это целые занимательные композиции. Вон, например, одна из них, - указал Ренцо на подоконник, увитый цветами, гроздьями винограда, очевидно, искусственного, и дополненный фигурками глиняных аистов.
   - Потрясающе! - восхитилась Алессия. - Тут живут одни художники или просто креативные люди? - спросила она с любопытством.
   - Нет, тут изначально жили рыбаки, - пожал плечами Ренцо. - Именно они создали весь это романтичный образ. А, возможно, жизнь в крошечном городе оставляет много времени для релакса и творчества...
   - Я бы хотела жить в подобном городе... И украсить свой дом в таком стиле, но в Милане это вряд ли поймут, - с сожалением закончила она свою мысль.
   Ренцо с любопытством посмотрел на девушку. Ему вдруг нестерпимо захотелось узнать, как выглядит ее жилище. Но он не мог расспросить ее в силу заключенного вчера договора, который теперь казался ему весьма опрометчивым.
   - Зато ты можешь украсить дом внутри...
   - Только откуда взять такие милые статуэтки... - с досадой всплеснула Алессия рукой.
   - Пойдем вон в тот магазинчик, - указал Ренцо в сторону следующего мостика. - Там уйма душевных вещичек и занимательных персонажей, которые можно привезти с собой. Будет у тебя дома частичка Кольмара, - улыбнулся он.
   - Пойдем скорее! - с энтузиазмом схватила его Алессия за запястье.
   Потом ладонь ее скользнула ниже, и, взявшись за руки, они направились вдоль речки. Она торопливо буквально тащила его за собой, словно нетерпеливая девчонка. А он, словно окрыленный, бежал за ней. Они были похожи на влюбленных студентов, несмотря на то, что одному было 38, а второй - 30 с крошечным хвостиком.
   Войдя в лавку, Алессия застыла, словно Алиса, попавшая в Страну чудес. Магазинчик был до отказа набит всевозможными статуэтками и фигурками, композициями и милыми вещицами для дома из дерева и глины, текстиля и стекла. Они были маленькие и большие, в образе животных и птиц, милых гномов и забавных домовых... Она пересмотрела их все и набрала целый пакет сувениров. Щеки ее пылали от удовольствия и радостного возбуждения.
   - А ты? Купишь что-нибудь домой в качестве сувенира? - задорно спросила она.
   Стоит ли покупать в свою одинокую съемную квартиру, где он только спит, вообще хоть какую-нибудь безделушку для души? Стоит ли покупать вещицу, которая будет вечно напоминать о той легкости и радости, что вселила в него эта солнечная девчонка, но которая испарится, едва отпуск закончится?
   - Нет, наверное, нет, - не слишком уверенно проговорил Ренцо, сдержанно улыбнувшись.
   - E daaaaai, Ренцо, не будь таким скучным! - слегка толкнула она его в плечо. - Смотри, какой забавный домовой! Даже чем-то напоминает тебя сегодняшним утром.
   Ренцо встрепенулся и изумленно уставился на нее. Потом, притворно насупившись, сдвинул брови.
   - Значит, ты утверждаешь, что сегодня утром я выглядел, как взлохмаченный старец? - спросил он, с трудом сохраняя сурово-обиженный вид. Глаза его выдавали внутренний смех.
   - Ну... Не преувеличивай, не такой уж и старец, но вполне взлохмаченный! Было ощущение, что ты всю ночь крутился по дивану вокруг своей оси, полируя его.
   - Ха! Там конечностями было нереально пошевелить, а ты говоришь - вокруг своей оси! - возмутился он, потом, наконец, прыснул со смеху.
   - Так ты берешь к себе в дом этого веселого старикана? - улыбнулась Алессия. - Он будет радовать тебя яркими воспоминаниями о нашем совместном отпуске, когда ты вдруг загрустишь! И будет поднимать настроение.
   Его сердце потяжелело. Почему-то показалось, что по возвращении в Канаду ему уже не будет так беззаботно весело, как сейчас во время этой неожиданной и безбашенной авантюры, в которую он ввязался.
   - Конечно, - произнес он с легкостью. - Разве я могу отказаться от своего двойника, - улыбнулся он, беря в руки гнома и чувствуя, как сжимается в тоске сердце. Этот взлохмаченный сувенир из Кольмара словно предупреждал его, что воспоминания будут очень яркими, сказочными, волшебными. Но он будет сильно жалеть, что это лишь воспоминания.
   Они вышли под ласковое солнце. Как оказалось, в магазине они провели чуть ли не час времени! Но, по сравнению с однодневными туристами им некуда было спешить: у них в запасе оставалось две недели на изучение крошечного города, который можно весь обойти часа за три. И пока отпуск не подойдет к концу, не поймешь, что неважно, сколько он длится: один день или две недели. Когда отпуск приносит наслаждение, любая его длительность укладывается в сутки.
   - О, Ренцо, гляди! А что тут делает статуя Свободы? - изумленно воскликнула Алессия, указав на небольшую иконку на стене дома.
   - Напоминает всем о том, что эта известная конструкция была спроектирована именно здесь, - спокойно ответил Ренцо, будто сообщил ей самую очевидную вещь на свете.
   Ее синие глаза стали огромными и еще более синими, потому что в них отчетливо отразилось яркое голубое небо. На подсознании Ренцо понимал, что это самые красивые глаза, какие он когда-либо видел.
   - Ты шутишь, верно? - недоверчиво спросила Алессия и остановилась.
   - Ничуть, - усмехнулся Ренцо. - Я предельно серьезен.
   - Но этого не может быть!
   - Хорошо, скажем немного по-другому: скульптор, который реализовал эту статую, моншер Бартольди, родился в Кольмаре. Потом он, правда, переехал жить в Париж, но, очевидно, что он нередко возвращался в родные края. И вполне возможно, что замысел родился именно здесь. Говорят, даже, что лицо Свободы похоже на лицо его матери. Как бы то ни было, жители Кольмара считают, что в какой-то степени имеют к ней принадлежность, а в самом сердце города расположен музей имени этого скульптора.
   Мягко говоря, Алессия была ошеломлена. Она несколько минут озадаченно молчала, топая рядом с Ренцо, и он искренне веселился, глядя на выражение ее лица.
   - Я боюсь спросить тебя, что еще изобрели в Кольмаре... - пробормотала она.
   Ренцо наконец расхохотался.
   - Не знаю, честно. Зато могу сказать, что в IX веке Кольмар славился голубями.
   - Голубями?
   - Да, жители специализировались на их разведении. И город назывался Колумбария.
   - Я начинаю ощущать себе необразованной...
   - Разве это не прекрасно - открывать новые знания?
   - Прекрасно, конечно... - неуверенно произнесла Алессия. - Но когда ты понимаешь, что ничего не знаешь об известных вещах, чувствуешь себя неуютно...
   - Куда неуютней чувствуешь себя, когда понимаешь, что ничего не знаешь о людях, которых ты любишь... - задумчиво проговорил Ренцо, глядя куда-то вдаль.
   Алессия насторожилась и проследила за его взором. Но там впереди были только туристы, а Ренцо просто смотрел в неведомое пространство.
   - Ты испытал подобное? - спросила она осторожно, но тут же с досадой вспомнила о договоре.
   Ренцо вздрогнул и вопросительно посмотрел на нее.
   - Да, когда-то и я впервые услышал о статуе Свободы, - произнес он, и лицо приняло непроницаемое выражение. - Кстати, знаешь, что по крыше в этом городе ты можешь отличить здание исторической важности от обычного? Важные здания покрыты полихромной крышей.
   Алессия подняла растерянный взгляд на крыши.
   - Нет, не здесь, - улыбнулся Ренцо. - Дойдем до центра, и я тебе покажу.
   Они снова перешли по мосту через канал и направились по старинным улочкам к сердцу города. Всюду были открыты кафе, из которых доносился аромат кофе и выпечки, а из фруктовых лавок - аромат спелых плодов. Все это смешивалось с запахом цветов. Цветы были на окнах и балконах невысоких разноцветных домов, а в больших кадках или просто из земли росли причудливые деревья, усыпанные яркими соцветиями. Алессия крутила во все стороны головой и постоянно останавливала Ренцо, показывая на очередную креативную деталь, украшавшую чей-нибудь дом. Казалось, она готова была рассматривать их до бесконечности и вообще поставила перед собой задачу найти как можно больше занимательных особенностей.
   Ближе к центру улицы стали более оживленными, а столики кафе - занятыми. Но за ними явно расположились местные жители. Туристы ходили с открытым ртом и с открытым объективом. А за столиками сидели аборигены. Многие из них читали газету, попивая кофе. Модные ярко одетые старушки обменивались новостями и смеялись.
   - И никто никуда не торопится... - завороженно проговорила Алессия. - Напоминает Перуджу. Но не Милан. Милан - сумасшедший, деловой мегаполис.
   - Почему же ты не вернешься в Перуджу? - спросил Ренцо.
   Алессия как-то странно посмотрела на него.
   - Мне нравится бешеный ритм. Не успеваешь остановиться и подумать. И это хорошо, - с мрачной тенью в глазах ответила Алессия. Ренцо нахмурился. - А где мы будем обедать? - весело улыбнулась Алессия.
   - Ты уже голодная? - удивился Ренцо. - До обеда придется еще ждать, потому можем пока заглянуть в один магазинчик и съесть что-нибудь сладкое с кофе.
   - Ух ты! Бежим туда! - снова схватила его Алессия за руку.
   Они вошли в небольшую лавку, отделанную деревом. Все прилавки были уставлены бесчисленным количеством всевозможных сладостей, а некоторые из них были настоящим произведением искусства.
   Алессия растерянно обвела взглядом магазин.
   - Если я не выберу что-нибудь за тебя, мы проведем в этой лавке полдня, - изрек Ренцо, стараясь сдержать улыбку. - Причем голодными.
   - Хорошо, сейчас я предоставлю выбор тебе. Но все эти две недели ты будешь водить меня сюда ежедневно.
   - Ты растолстеешь и не влезешь в свои любимые джинсы, - сдерживать смех становилось все труднее.
   - Я куплю себе новые, - подмигнула она ему беспечно.
   Мадонна, какой же она казалась простой, родной до мелочей! Она не предпринимала никаких попыток искусственно понравиться ему, она даже макияж так и не наложила. И она нравилась ему такой: естественно красивой.
   "И это на второй день знакомства..." - почему-то уныло подумал Ренцо.
   Они вышли из сладкой лавки, пережевывая какую-то восхитительную сладость. Еще несколько штук Алессия держала в бумажном пакетике.
   - А теперь посмотри на крышу вон того здания. Это самая роскошная крыша Кольмара, - указал он на дом с черепичной крышей, декорированной орнаментом.
   - Что это за здание? - с набитым ртом спросила Алессия.
   - Древняя таможня, построенная в конце XIV века. Между прочим, стоит она на дороге, которая соединяет Кольмар с Брюгге.
   - Разве Брюгге так близко?
   - Нет, не особо, - усмехнулся Ренцо. - Но эта дорога ведет туда.
   - Здание, конечно, сказочное... Даже странно, что в нем таможня располагается.
   - А что, по-твоему, в нем должно располагаться?
   - Какая-нибудь мастерская по росписи посуды, - не задумываясь, ответила Алессия.
   - Посуды? Почему посуды?
   - Ну... Потому что ручная роспись посуды - это креатив. А это здание - произведение искусства. Таможня к этому не имеет никакого отношения.
   - Тогда пойдем, я покажу тебе еще Maison Pfister. Думаю, там ты захочешь открыть мастерскую по производству гномов и домовых.
   Деревянные балконы, башенки, устремляющиеся в синее небо, расписанные стены в буквальном смысле лишили ее дара речи. Она была восхищена, как маленькая девочка, увидевшая настоящий замок из сказки. А Ренцо, глядя на нее, понял, что в его душе не дом, а она вызывает восторг, безотчетный и неумолимый.
   Они зависли у строения еще на полчаса, и Ренцо стал опасаться, что до обеда они так и не дойдут до собора. И его опасения оправдались, потому он начал поглядывать по сторонам в поисках ресторана, за столиком которого на открытой террасе они лениво просидели часа два. Блюда давно были съедены, и они, попивая охлаждающий коктейль, просто болтали. Ренцо изначально опасался, что обязательства заключенного устного договора не позволят им нормально общаться. Но оказалось все наоборот! Они обсуждали массу тем. У них была уйма схожих интересов, и они наперебой делились мнениями и познаниями, и каждый из них открыл много нового для себя. А запрет на обсуждение болезненных тем сделал их беседу только более радостной, легкой, непринужденной и приятной.
   В итоге, уже вечером они добрались до площади, на которой возвышался готический собор CollИgiale Saint-Martin, построенный в XIII -XIV и украшенный рельефами на тему Страшного Суда и Поклонения Волхвов.
   Но, как это нередко бывает, Алессия больше была впечатлена не главным собором города, а готической церковью иglise des Dominicains.
   - Какие потрясающие витражи! - шепотом восхитилась Алессия, когда они вошли внутрь. Солнечный свет проникал сквозь них и рассеивался на тысячи разноцветных лучиков. - А эта картина? - указала она на полотно, изображающее деву Марию.
   - Это работа Мартина Шонгауэра, - ответил Ренцо. - Ты права, интерпретация весьма необычна, прежде всего, из-за ее красного одеяния. Зато оно сочетается с цветом роз...
   Когда они вышли из собора в теплый вечер, Алессия вздохнула, устало, но довольно.
   - Ты кажешься мне ходячей энциклопедией, - сказала она, доставая из сумочки смартфон, чтобы узнать, сколько времени. - Невероятно, что ты много всего знаешь о Кольмаре...
   - Почему невероятно? Этот город меня поразил, потому я был очень внимателен к рассказам... моего экскурсовода. Когда что-то нравится, хочешь узнать объект досконально, разве нет?
   Алессия метнула на него взгляд, в котором явно сквозила досада. Видимо, они подумали об одном и том же, но оба промолчали.
   - Пойдем ужинать, - кисло проговорила она, все еще раздумывая над его словами.
   - Что-то эта перспектива не сильно тебя воодушевляет, - усмехнулся Ренцо.
   - Да нет! Я голодная! Пойдем! - рассмеялась она, стряхивая с себя меланхолию.
  

ГЛАВА 6

  
   Один солнечный день, легкий, словно беззаботная бабочка, сменялся следующим. Сначала они завтракали, рассказывая друг другу, что видели во сне. Потом шли гулять по городу. За обедом и ужином в местном ресторане они проводили по часу-два за увлекательной беседой, и каждый раз без проблем находилась интересная тема. Иногда они молчали, но при этом не испытывали никакого смущения и неловкости. Пару раз выезжали в близлежащие городки в надежде найти еще один Кольмар. Но тот был неповторим. Домой возвращались поздно, когда оставались силы лишь на душ.
   Они сближались неумолимо, проникаясь сумасшедшей привязанностью друг к другу. Люди принимали их за влюбленных в медовом месяце, и только если бы кто-нибудь последил за ними весь день, то смог бы обнаружить, что Ренцо с Алессией ни разу не целовались, а объятия всегда были мимолетными, дружескими. Но внимательный, чуткий наблюдатель заметил бы, что этот факт обусловлен тем, что они просто сдерживались: отдергивали руку, отходили на шаг в сторону, отводили неосторожный взгляд, чтобы преодолеть взаимное притяжение.
   Хотя ни один из них не признавался себе в этом, но даже при такой вынужденной сдержанности они были счастливы рядом, словно всю жизнь жили вместе, и никто в целом свете им был не нужен.
   Фальшивая амнезия пока шла на пользу, потому что отсутствие разговоров о проблемном прошлом наполняло их общение легкостью, волшебной и неукротимой, при этом разжигая интерес друг к другу, который нельзя было удовлетворить.
   Жажда Ренцо узнать о жизни Алессии все до мельчайших подробностей была невыносимой, он даже несколько раз проклинал себя за то, что внес такое необдуманное предложение. Но в то же время это необдуманное предложение наполнило Ренцо безмятежностью. Ничто не омрачало наслаждения неожиданно свалившимся на его голову отпуском, кроме ...шеи.
   В первые два-три утра ему достаточно было хорошенько потянуться, чтобы расправить плечи, выпрямить спину, и весь дискомфорт улетучивался. На третье утро ему потребовалось минут пятнадцать, чтобы почувствовать себя человеком, бодрым и отдохнувшим. На четвертое утро Ренцо стискивал зубы уже на протяжении получаса, чтобы не обнаружить, какую пронзительную боль причиняют ему некоторые движения. Он не хотел показывать Алессии свое состояние, потому что все равно не позволил бы ей спать на этом проклятом диване. Но на пятое утро она заметила, как он, морщась, крутит плечом и массирует шею. Ему пришлось признаться ей, что позвоночник не испытывает восторга от этого милого спального ложа, но он пресек все ее предложения поменяться на ночь местами. Алессия качала головой, пыталась убедить его, что с ней ничего не случится, но Ренцо был непоколебим.
   Пока не наступило следующее утро. Он в буквальном смысле не мог пошевелить плечом. Любое движение причиняло такую резкую боль, что у него было стойкое ощущение, будто ему вспарывают мышцы. Без наркоза. Он с силой стиснул зубы, чтобы не застонать.
   Алессия, увидев его состояние, пришла в ужас.
   - У тебя, очевидно, защемило нерв...
   - Что бы там у меня не защемило, - морщась, изрек он, - но отныне basta: я буду спать на полу.
   - Ты с ума сошел?!
   - Нет, пока я только на пути к этому... Ahia! - вскрикнул он и схватился за плечо.
   - Иди сюда, - позвала его Алессия. - Сядь, - указала она на диван.
   - Э, нет. Я его недолюбливаю.
   - Ренцо, daaaaai! - рассмеялась она. - И сними футболку.
   Он испуганно воззрился на нее. Даже о боли забыл на короткий миг.
   - Зачем? - неподдельный страх отпечатался на его лице.
   - Да не буду я тебя мучить, - усмехнулась она. - Только массаж сделаю.
   Ренцо молчал. Сердце почему-то дернулось в груди. Мысль о прикосновении ее рук вызвала странный трепет.
   - Я... не уверен, что способен снять футболку, - сказал он изменившимся голосом.
   - Ты так боишься, будто я стою над тобой со скальпелем. И не предлагаю анестезии, - иронично произнесла Алессия.
   Именно! Массаж мог оказаться чем-то подобным. Не для шеи или плеча, а для израненной и беззащитной души, неспособной быть сильной.
   - Давай, я помогу тебе, - направилась к нему Алессия и взялась за край футболки.
   Ренцо облизал вдруг пересохшие губы и исподлобья посмотрел на нее. Она задрала футболку, не глядя ему в глаза, а он поднял руку, помогая ей стянуть рукав. Потом он попытался поднять вторую руку, но невыносимая боль снова прострелила плечо, словно в него вонзили лезвие. Он с трудом подавил вскрик.
   - Не шевелись, я сама сниму, - мягко распорядилась Алессия, начав стаскивать футболку через голову, а затем - с напряженной и неподвижной вытянутой руки. Потом на несколько мгновений она задержала взгляд на его татуированных плечах. Изображения казались рельефными, она с интересом рассматривала их.
   - Теперь сядь на диван...
   Ренцо не стал возражать. Он боялся этого массажа также сильно, как хотел. Он послушно сел, застыв, словно статуя и пытаясь понять, что его так пугает: возможная адская боль, которую, несомненно, породит массаж, или прикосновение ее рук, которое может подорвать его самообладание? Секунды ожидания мучительно тянулись, сравнимые с вечностью. Боль от напряжения усилилась, сжигая нервы изнутри. По спине, напротив, пробегала дрожь. Наверное, от разницы температуры: внутреннее воспаление вызывало жар, отчего окружающий воздух казался ледяным.
   Прикосновение.
   Словно ожог.
   Словно горячий лед.
   Ренцо неконтролируемо дернулся, и Алессия испуганно отдернула руку.
   - Прости...
   Дыхание участилось, стало рваным, и Ренцо попытался вернуть его к регулярному ритму.
   Снова прикосновение.
   Едва ощутимое, нежное, но по-прежнему обжигающее.
   В этот раз он сдержал судорогу, и Алессия не убрала руки, напротив, неподвижно застыла, касаясь его больного плеча. Он сгорал, а от ее ладони врассыпную разбегались мурашки.
   - Расслабься, - едва слышно попросила Алессия.
   - Я расслаблен, - механическим голосом проговорил он.
   - Неправда. У тебя каждый нерв натянут до точки разрыва, - ласково упрекнула она. - Я не причиню тебе боли... Расслабься...
   С этими словами она принялась нежно гладить его татуированное плечо ладонью. Он начал улетать. Будто вдруг ласковый бриз подхватил его и понес в ранее неизведанную высь. Каждая клеточка души отдавалась трепетному ощущению легкости и нежности. Ее поглаживающие движения были словно приятный шелк, соприкасающийся с кожей, и все тело начало впадать в эйфорию.
   Легкое нажатие пальцев - и пронзительная боль безжалостно сбросила его с облака наслаждения на адскую сковороду невыносимых мук.
   - Ahia!
   Алессия убрала руки. Потом направилась в прихожую. Ренцо смотрел ей вслед умоляюще-возмущенным взглядом. Он был возмущен, что она вздумала лишить его такого блаженства, и умолял ее вернуться.
   Порывшись в шкафу, она вернулась со своей сумочкой, из которой извлекла какую-то таблетку. Налив в стакан воды из-под крана, она подошла к нему.
   - Что... это? - с опаской спросил он.
   - Обезболивающее, - протянула она ему открытую ладонь с лежащей на ней таблеткой.
   Ренцо молча смотрел на нее и, казалось, не понимал ее слов. Она же расценила это промедление невозможностью пошевелиться, потому поднесла руку к его губам. Он медленно прикоснулся к ее ладони, обжигая ее своим дыханием и пылающими устами, слегка покалывая своей небритостью. И на мгновение замер, сложив губы в незаметном поцелуе.
   Взяв в рот таблетку, он поднял на Алессию медленный взгляд. Сумасшедшее волнение сквозило в нем. И таким же сумасшедшим волнением отражалось в ее глазах. Она поднесла к его губам стакан с водой, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы не дать дрожать внезапно ослабевшей руке.
   Ренцо сделал несколько глотков, пытаясь утопить в них свое разочарование: он не желал менять массаж на таблетку, несмотря на жгучую боль. Поставив стакан на стол, Алессия в замешательстве взглянула на Ренцо.
   - Пойдем со мной, - сказала она.
   - Куда?
   - На кровать.
   Ее ответ лишил его дыхания. Но ни один мускул на лице не дернулся. Он медленно встал и пошел за ней. Без возражений. Даже не пытаясь сопротивляться.
   Постель была застелена покрывалом, и Ренцо вопросительно взглянул на Алессию.
   - Ложись на живот... и расслабься.
   Задачи почти невыполнимые. Обе.
   Ренцо, морщась и стараясь не застонать, попытался лечь. Боль безжалостно и жестоко расстреливала плечо и шею, а сердце конвульсивно билось в предвкушении прикосновения ее рук.
   Наконец он растянулся на кровати. Потом глубоко вздохнул и затих.
   Она опустилась рядом. Ее ладонь легла на его обнаженное плечо. Нежно, мягко, ласково. По спине пробежала дрожь. Он закусил губу и внутренне сжался, намереваясь выдержать любой болевой прострел и не издать ни звука, только бы она не убрала руки. Он не мог лишить себя этого удовольствия.
   Алессия долго поглаживала его плечо плавными ласкающими движениями, пытаясь разогреть и расслабить зажатые нервы. И они поддавались! Медленно, нехотя, но поддавались! Тело словно доверялось ее рукам, и напряжение слабело.
   Легкие надавливания пальцев - и нервы встрепенулись. На миг. Затем снова расслабились. Пальцы и ладони усилили нажим и выжимания, растираниями начали блуждать по плечу, по шее, по спине, словно ощупывали его мышцы в поисках источника боли.
   Ренцо закрыл глаза и начал с головой уходить в море удовольствия. Боль отступала под натиском приятных волн, нервы размягчались. Сердце трепетно билось в висках.
   Ее руки уверенно массажировали болезненную область, перебираясь от шеи к плечу и обратно, спускаясь к лопатке и снова возвращаясь к плечу. Она перешла от растирания к разминанию мышц, которые уже поняли, что сопротивление бесполезно... Боль уплывала. А вместе с ней уплывали из головы все мысли. С Ренцо остались только до изнеможения приятные ощущения. С его губ едва не сорвался стон блаженства. И, возможно, сорвался бы, если бы Алессия не опередила его вопросом:
   - Как ощущения?
   - Fantastico... - прошептал он, витая в своей эйфории, сгорая в вихре чувств.
   Алессия улыбнулась и убрала руки. А Ренцо, закрыв глаза, пытался удержать воспоминание о ее прикосновениях, запечатлеть память о них на каждой клеточке своей кожи.
   Вместо ее рук на плечи лег ласковый плед.
   - Отныне будешь спать здесь, - произнесла она, укрывая его.
   Он будто упал с небес на мягкую перину и резко открыл глаза. Потом приподнял голову и воззрился на нее паническим взором.
   - Здесь?!
   Она протестующе положила руку на его голову и заставила ее вернуться в исходное положение.
   - Хватит мучить свое плечо. Если ты еще поспишь на том диване, завтра мне придется делать тебе массаж весь день, - усмехнулась она.
   - Я не позволю тебе спать на том диване, - сказал он. - И совсем не потому, что не умею делать массаж.
   - А почему? - чуть насмешливо спросила Алессия.
   "Потому что у меня нет столько самообладания!"
   - Потому что с моей стороны негуманно обрекать тебя на заранее известные мучения, - произнес он невозмутимо, закрывая глаза в надежде поймать остатки воспоминаний о минутах наслаждения.
   - Значит, будем вместе спать здесь, - донесся до него ее ответ.
   Погоня Ренцо за наслаждением моментально прекратилась. Он застыл, словно парализованный. В мозгу тут же возникла картина совместного сна на одной кровати. Он очень слабо себе представлял целомудренные ночи в таких условиях.
   - И как ты себе это представляешь? - спросил он глухим голосом, уткнувшись лицом в подушку.
   - Кровать весьма широкая... - пожала она плечами. - Мы вполне можем спать на двух разных концах. Обещаю, что не буду греть об тебя ночами ноги.
   У Ренцо закружилась голова. Наверное, он слишком долго лежал, уткнувшись в подушку, и воздуха стало не хватать. Он медленно повернул голову на бок.
   - У тебя ноги ночами мерзнут? - почему-то спросил он.
   - Да, - ответила Алессия, стоя у окна и украдкой наблюдая за ним.
   - Алессия... это нереально.
   - Почему?
   - Потому что... Что скажет твой жених, ты подумала? - попытался он спастись, взывая к ее разуму.
   - Ты собрался ему поведать об этом? - с сарказмом спросила Алессия.
   Ренцо молчал. Да, он хотел бы рассказать ему все, чтобы тот куда-нибудь исчез. Но, разумеется, совесть придерживалась весьма строгих принципов и не была расположена давать послабления.
   - Нет.
   - И вообще ты помнишь, что у нас амнезия? - нервно спросила Алессия.
   - Ага, - угрюмо ответил Ренцо. - Амнезия, в которой я должен помнить, что ты скоро выходишь замуж.
   Алессия замерла в своем движении. Пару минут она молча смотрела на него, распростертого на кровати.
   - А если бы не этот факт, что бы ты сделал?
   "В самом деле, что бы я сделал? Провел эти две недели исключительно в постели, представляя на месте Алессии другую, а потом укатил бы в свою Канаду?"
   - Ничего, - ответил он без эмоций.
   - Вот именно, что мы просто друзья. И я не предлагаю тебе заниматься сексом, - сказала Алессия, и Ренцо отчетливо услышал, как ее голос утонул в печали. У него от этого открытия аж сердце прекратило биться. - И вообще, мой жених не должен тебя волновать. Тебе стоит позаботиться о твоем плече, оно в плачевном состоянии, - решительно изрекла она и направилась к двери. Печаль из голоса смылась без следа. - Лежи пока и не шевелись, а я приготовлю завтрак.
   С этим словами она вышла из спальни.
   Ренцо полетел в омут сладостных, сумасшедших, умопомрачительных грез.
  

ГЛАВА 7

  
   Ренцо с Алессией стояли у железной ограды, бегущей вдоль канала. Подвешенные к парапету кашпо раскрашивали всю набережную сочными жизнерадостными красками, а мягкий вечерний свет придавал им акварельные оттенки.
   Вдруг на светофоре остановилась черная машина, и из открытого окна донеслась зажигательная песня Алекса Бритти "Baciami e portami a ballare". Водитель и его пассажирка - молодая парочка - во весь голос подпевали, пританцовывая. Светофор еще только начал менять красный свет на зеленый, как машина резко рванула с места, сверкнув итальянскими номерами.
   Ренцо с Алессией переглянулись и рассмеялись.
   - Знаешь, почему-то меня всегда посещает чувство привязанности к соотечественникам, когда я встречаю их за пределами Италии, - лениво сказала Алессия, прекратив смеяться.
   - Ясное дело, - хмыкнул Ренцо, потягивая ледяной коктейль. - Только за пределами Италии мы чувствуем себя объединенными. Ну, еще на Чемпионате Мира по футболу.
   Алессия расхохоталась.
   - Вечно ты шутишь.
   - Я вполне серьезно говорю. Пока мы в Италии, у нас куча причин для споров и противостояния. Зато за ее пределами мы способны терпеть друг друга, даже будучи фанатами команд-соперниц, голосуя за разные политические партии, по разным рецептам готовя пасту... Южанин перестает считать соотечественника с севера stronzo, футболка с полосками других цветов не так нервирует, а принципы жизни и правила готовки пасты становятся не так важны...
   - В других странах не так?
   - Про все страны не могу сказать, - пожал плечами Ренцо. - В тех, где я жил, я такого особо не наблюдал.
   - А с итальянцами объединялся?
   - Не. Я не объединяюсь с людьми по национальному признаку, только по личной симпатии. Я, признаться честно, не люблю особо спорить и доказывать свою точку зрения. Потому я и в Италии нормально существовал.
   - Значит, ты никогда не чувствовал себя потерянным в другой стране?
   Он чувствовал себя потерянным в своей собственной жизни. В мире - никогда.
   - Нет.
   - А я, напротив, попадая в другую страну, чувствую себя потерянной. Даже во Франции, хотя я свободно говорю на французском и без проблем могу найти кого-то, с кем поболтать... Потому, если слышу родную речь, на душе чуть-чуть теплеет, и одиночество отпускает...
   Ренцо пронзительно посмотрел на нее. Одиночество? Странно, что она путешествует одна, собираясь замуж...
   "Porca miseria, зачем я только согласился на это непрекращающееся прикусывание языка?!"
   Алессия будто прочитала его мысли и сменила тему:
   - Кстати, хорошая идея.
   - Какая? - не понял Ренцо.
   - О которой пел Алекс Бритти.
   - Какая из них? - усмехнулся Ренцо.
   - Обе, - ответила Алессия. - Но мы играем в друзей, - резко добавила она.
   - Играем? - приподнял Ренцо бровь. Хмурая тень появилась в его смеющихся глазах, и улыбка начала гаснуть, хотя он всеми силами старался удержать ее. Дружба - единственное, что связывало их. Больно узнать, что и она фальшивая. - Я думал, мы и правда друзья, - попытался он спрятать за улыбкой горечь.
   Алессия сглотнула комок, подступивший к горлу, но Ренцо уже отвел взгляд и полез в карман за смартфоном.
   - Ренцо, я... Я не то имела в виду... Конечно, мы друзья! И я бы очень хотела, чтобы наша дружба не закончилась с окончанием этого отпуска.
   Ренцо не ответил. Лишь усмехнулся, глядя на дисплей телефона.
   - Ренцо! Не молчи! - схватила она его за плечо. Здоровое, к счастью.
   Он удивленно поднял на нее взгляд. В ее глазах пылало отчаяние.
   - Я решил поискать, где можно воспользоваться идеей Алекса Бритти, - показал он ей на экран, улыбнувшись.
   Разочарование от произнесенной ею фразы жгло его, но он безупречно владел собой. Он не верил в возможную будущую дружбу, потому что было глупо тешить себя наивной надеждой, что, расставшись, она будет поддерживать с ним отношения, учитывая ее скорое замужество. Да и вообще, какой в этом смысл?
   Алессия очень вовремя вернула его в безнадежную реальность.
   Впрочем, у него есть еще несколько дней, чтобы насладиться красками жизни.
  
   В тот день домой они явились поздно, хотя ни одной дискотеки не нашли. Но Ренцо был этому даже рад. Он не был любителем таких мероприятий, а какой-нибудь медленный танец явно не пошел бы на пользу его самообладанию. Оно и так подавало признаки истерии, едва голову посещала мысль о предстоящей ночи.
   Ренцо со страхом представлял себе тот момент, когда они с Алессией отправятся спать в одну постель. Алессия нравилась ему непреодолимо. Как женщина нравилась. И лежать с ней рядом без права прикоснуться казалось ему сомнительным удовольствием. Он даже думал настоять на том, что останется спать на этом чертовом диване. Но когда Ренцо увидел его, то нервно передернул плечами, вспомнив утреннюю боль.
   - Иди в душ и погрей там плечо, - зевая, сказала Алессия, направляясь в спальню. - Я пока приготовлю постель.
   Ренцо изумленно посмотрел на нее. Как она вообще может так спокойно говорить об этом?!
   "Потому что, очевидно, не испытывает ко мне никаких чувств", - с горечью подумал он.
   - Иди ты первая, я потом, - произнес он устало.
   - Э, нет. Потом я засну, а ты упрямо ляжешь на полу. Иди-иди... - легонько подтолкнула она его.
   Он мрачно стоял под теплыми струями воды и раздумывал над ситуацией. Капли, горячие и жесткие, падали на него сверху, покалывая кожу. Отголоски утренней боли ощущались в плече и шее, но под массирующими струями они слабели.
   "Какого дьявола я вдруг витаю в каких-то романтических мыслях о ней?! Она ведь с самого начала сказала, что ее сердце принадлежит другому. Я не имею права даже думать о ней в таком ключе. Мы просто друзья.
   Могут ли просто друзья спать в одной кровати?
   Почему нет, если других мест не наблюдается? Спят же друзья в одной палатке кемпинга, в купе поезда, в номере отеля..."
   Ренцо решительно выключил воду, хорошо растерся полотенцем, надел на себя чистую футболку и трусы и небрежно вышел из ванной комнаты.
   - Как спина? - повернула к нему голову Алессия, сидевшая на диване-мучителе и читающая книгу.
   - Нормально, - пробурчал Ренцо, останавливаясь.
   Глаза их встретились. Вся решительность куда-то моментально улетучилась. Внутри что-то предательски заволновалось.
   - Ты не передумала... - начал он.
   - Нет, - мотнула головой Алессия. - Прекрати ходить здесь по сквозняку. Иди в постель.
   Он не пошевелился. Она встала и настойчиво подтолкнула его в сторону спальни.
   Ренцо обессиленно рухнул на кровать и укрылся пледом, оставив ей одеяло. Он примостился у самого края, заботясь о том, чтобы у нее было предостаточно места, и она не нашла повода даже слегка коснуться его. Отвернувшись к краю кровати, он закрыл глаза и притворился спящим.
   Он очень искусно играл эту роль, потому войдя в комнату минут через пятнадцать, Алессия услышала его глубокое дыхание и поверила, что он успел заснуть. Несколько мгновений она стояла и смотрела на него, а он с трудом справлялся со своей ролью. Ренцо прекрасно понимал, что, только изображая спящего, он может выиграть, только так может скрыть волнение. Единственное, чего он опасался, - что она услышит, как бешено колотится его сердце...
  

ГЛАВА 8

  
   Всю оставшуюся неделю Ренцо каждый вечер притворялся спящим, и к концу отпуска отрепетировал эту роль образцово. Они возвращались домой очень поздно то из каких-нибудь поездок, то из кино, потому были основательно утомлены и готовы заснуть стоя. Но едва Ренцо оказывался в постели, сон как рукой снимало. Дело было даже не в том, что он мечтал поменять эту дружескую идиллию на нечто более страстное, а в том, что он хотел засыпать, обнимая ее, согревая ее ледяные даже в летнюю ночь ноги. Желание это было практически непреодолимым.
   Когда Ренцо начинал окунаться в сон, вся эта ситуация, что они спят, разметавшись по разным концам кровати, повернувшись друг к другу спиной, словно чужие, начинала казаться его воспламененному мозгу вопиющим абсурдом. Его подсознание, переходя в пассивное состояние, активно кричало ему, что все это несуразная ошибка. Но едва утром в мозгу наступало прояснение, как он с убежденностью говорил себе, что абсурд - это проникаться к этой девушке такой привязанностью. Во-первых, временная амнезия не отменяла его неспособности любить. И, несмотря на фальшивую потерю памяти, он должен был помнить, что не имеет права вовлекать ее в очередную несбыточную историю любви. Во-вторых, скоро Алессия упорхнет из его жизни так же быстро и неудержимо, как впорхнула в нее, и ему не стоит строить иллюзий. Он яростно отгонял от себя эту мысль, но чем ближе был конец отпуска, тем неукротимей она врывалась в голову. Предстоящая разлука отчего-то казалась неумолимо приближающимся бедствием...
  
   В последний день Ренцо с Алессией отправились в Швейцарию на озеро. Алессия сказала, что хочет отдохнуть на умиротворяющей природе перед возвращением в сумасшедший Милан, и предложила поехать на чистые швейцарские просторы.
   Стояли первые дни осени, по-летнему теплые и яркие. Позавтракав, они к окончанию осеннего утра были уже на месте. Но возникло непредвиденное обстоятельство: погода в Швейцарии оказалась совсем не такой, как в Кольмаре. Над озером клубился туман, и было весьма зябко, а они даже не прихватили с собой никакой теплой одежды. Ренцо был в надетой поверх футболки рубашке и шортах. На ногах были короткие носки, невидимые из-под кроссовок. Алессия тоже не стала утепляться, и была одета почти также, только вместо рубашки прихватила с собой спортивную кофту.
   Когда они вылезли из машины, Ренцо с тревогой взглянул на девушку. Она замерзла, не успев окунуться в пронизывающий швейцарский воздух.
   - Между прочим, мы можем погулять по Берну или даже походить по музеям, - сказал он многозначительно.
   - Завтра я вернусь в Милан и смогу походить по музеям. А такого озера там нет, - меланхолично ответила Алессия.
   - Пока даже озера толком не видно... Кстати, недалеко от Милана есть озера не хуже.
   Алессия поджала губы и отправилась прочь от машины, всем своим видом показывая, что она не намерена менять планы. Вообще, ее сегодняшнее настроение было похоже на беспросветные тучи на дождливом небе. Ренцо впервые за две недели видел ее в таком состоянии.
   - Что это ты сегодня такая мрачная? - спросил он, нагоняя девушку. Они оставили машину у кромки леса и теперь пытались спуститься к озеру по поросшему склону.
   - Впервые в жизни не хочу возвращаться в Италию.
   - С чего бы это? - удивился Ренцо.
   - Мне здесь нравится, - буркнула Алессия.
   - В Швейцарии?!
   - А хотя бы и в Швейцарии, - с явными нотками досады проговорила Алессия и с вызовом посмотрела на него. - Что в этом странного?
   - Практически все. Если бы ты сказала, что хочешь остаться в Кольмаре, это было бы логично. А Швейцария... Сомнительно, что ты за пять минут прониклась страной, которую даже не видела...
   Алессия вдруг рассмеялась.
   - Ты прав. Я ни разу не была в Швейцарии.
   Ренцо недоуменно уставился на нее, опасаясь, что она внезапно от чего-то сошла с ума.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? - с беспокойством поинтересовался он.
   - Вполне. Есть только хочется, - небрежно ответила Алессия.
   - Дойдем до озера - сделаем привал.
   Это, правда, оказалось задачей не из легких. Почва была влажной, и присесть на землю не представлялось возможным. И вообще, вальяжно рассесться на зеленой травке в условиях такого похолодания казалось не самой лучшей идеей. Пока они спускались к озеру, кровь в венах разбежалась и согрела их, но любая длительная остановка неизбежно приведет к охлаждению.
   - Знаешь, - раздумывая над этим, проговорил Ренцо, - мы вполне можем позавтракать на ходу.
   - Не боишься несварения? - немного язвительно спросила девушка.
   "Да что за насекомое ее укусило?!"
   - Несварение будет у тебя, если ты, позавтракаешь, сидя в холодном тумане, замерзнешь, а потом будешь вынуждена пробежаться, чтобы согреться.
   Они молча топали вдоль берега озера. Водная поверхность была неподвижной, словно зеркало, над которым плавали туманные хлопья.
   - Как все-таки красиво... - восхищенно проговорила Алессия. - Люди, живущие в этих местах, наверное, самые счастливые и спокойные.
   - Возможно, - согласился Ренцо. - Но ты вряд ли смогла бы быть одной из таких, лишь переехав сюда.
   - Почему?
   - Потому что городские жители не сильно счастливы в длительном уединении с природой.
   - А мне нравится! - упрямо возразила Алессия. - Перед глазами непреходящая красота, но всегда разная, потому что каждый новый день не похож на предыдущий... Я уж молчу о том, что не бывает двух одинаковых закатов и рассветов...
   Ренцо на миг перестал жевать и пронзительно посмотрел на Алессию. Точно такая же мысль не раз приходила ему в голову, когда он со съемочной группой выезжал в дикие уголки планеты и наблюдал за умопомрачительными закатами и рассветами. А наблюдал он за ними ежедневно в одном и том же месте. Даже почти в одной и той же точке. И ни разу не видел двух похожих рассветов или закатов.
   Но как она умудрилась высказать ту же мысль?!
   - Да это так, но тебе бы это наскучило очень скоро.
   - Почему ты так плохо обо мне думаешь?! - возмущенно воскликнула Алессия, обратив на него испепеляющий взор своих синих глаз.
   - Городской житель не может жить без всех удобств, которые предлагает ему мегаполис, без его инфраструктуры и развлечений, даже если он не так часто ими пользуется, без социума, бешеного ритма жизни, насыщенного шумом моторов и телевизоров, светом фонарей и рекламы. Городские жители и сельские жители - это два совершенно разных менталитета, которые приобретаются жизнью и которые искоренить практически невозможно... А думаю о тебе я только хорошее, - добавил Ренцо, одарив ее прямым лучистым и немного грустным взглядом.
   Алессия на едва уловимый миг замедлила шаг.
   - Разве ты пытался жить в сельской местности? - спросила она, забыв об амнезии.
   - Во время съемок мы надолго выезжали на лоно дикой природы. Поначалу это всегда было восхитительно. Несколько ночей под звездным небом, когда вокруг абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками природы... А потом... банально, но хотелось зайти хотя бы в супермаркет, чтобы вернуться в свою стихию...
   Они шли по тропинке, которая свернула от озера и бегом направилась через небольшой лесок. Алессия долго молчала, витая в своих размышлениях и глядя себе под ноги. Ренцо никак не нарушал ее раздумий, вдыхая влажный воздух и стараясь вообще ни о чем не думать.
   - Значит, можно было бы просто иметь домик в горах... Чтобы иногда приезжать туда и наслаждаться оторванностью от всего мира...
   - И разными закатами... - проговорил Ренцо.
   - Ты бы хотел?
   - Конечно...
   - В абсолютном одиночестве?
   Ренцо мимолетно взглянул на нее. Воображение на короткий миг нарисовало идиллическую картину.
   - Я не получаю много удовольствия от одиночества, - ответил он уклончиво.
   - С любимой или с друзьями? - надела она на лицо беззаботную улыбку.
   Ренцо снова посмотрел на нее, но чуть более долгим взглядом.
   - С женой и детьми, - почему-то сорвался с губ ответ.
   Притворно беззаботная улыбка сползла с ее лица, и его коснулись дождевые тучи. Она отвернулась и ускорила шаг. Ренцо недоуменно смотрел ей вслед. И вдруг сердце его замерло. Деревья в пяти метрах терялись в плотной густой массе тумана. А тропинка из-под ног куда-то исчезла.
   - Остановись, Алессия! - почти крикнул он, и она в испуге обернулась.
   - Где мы? - спросила Алессия, сделав инстинктивно шаг назад, ближе к Ренцо. Ее синие глаза были большими, и в них явно засквозил страх.
   - Точно, что на территории Швейцарии, - ответил Ренцо.
   На самом деле, его тоже охватил страх, только он не имел права показать это. И больше всего напрягал не туман, а исчезновение тропинки. Теперь было совершенно непонятно, куда идти. Он пристально огляделся, пытаясь воззвать к своему природному чутью и понять обратное направление.
   Внезапно где-то совсем близко раздался хруст, и Алессия, вскрикнув, буквально вжалась в Ренцо.
   - Что это?! - паническим голосом спросила она.
   Ренцо чувствовал, как она дрожит в его руках, от страха и от холода. Его, напротив, бросило в жар от порции адреналина. Кто-то неизвестный за стеной тумана не внушал доверия. Ренцо крепко прижал к себе девушку, продолжая всматриваться в лес. Но увидеть что-либо было невозможно.
   - Замри и не разговаривай, - чуть слышно проговорил Ренцо ей на ухо.
   Она вцепилась в него, как в последнего мужчину на земле, дарящего надежду на спасение.
   Хруст раздался снова, в этот раз чуть ближе, и Ренцо напрягся, словно струна. Медленно повернув голову в бок, он ощутил, как остановилось сердце. Размытый силуэт намного больше их маячил в бледном облаке...
  
  

ГЛАВА 9

  
   Ренцо сглотнул комок колючего страха, подступивший к горлу, и попытался подавить взрыв паники в своем мозгу. Необходимо было понять, что за зверь стоит в тумане и действовать в зависимости от этого. Если медведь, то шансов у них не так уж много...
   "Но водятся ли в Швейцарии медведи?!" - пронеслась с космической скоростью мысль в его мозгу. Он быстро копался в своих знаниях о Швейцарии, продолжая всматриваться в силуэт.
   Тот не шевелился, и Ренцо никак не мог понять, кто это. Он стоял неподвижно, сжимая в объятиях Алессию, чтобы она не вздумала двигаться. Она застыла словно статуя, не в силах повернуть голову и произнести ни слова. Сердца обоих колотились так громко, что они слышали их биение в звенящей туманной тишине.
   Вдруг животное начало перемещаться.
   Медленно приближаться...
   Ренцо затаил дыхание.
   Важно понять, кто это. А потом дать Алессии указания, как действовать, пока он отвлечет внимание на себя.
   Силуэт в туманных хлопьях сантиметр за сантиметром приближался. Контуры постепенно приобретали более ясные очертания, будто зрение возвращало способность фокусироваться.
   Фигура стала четче. И изящнее.
   Ренцо выдохнул, словно до этого не дышал. Колени предательски задрожали, готовые подогнуться. Он даже не подозревал, что в его крови столько адреналина. Он ощущал себя просто наэлектризованным им.
   Новый хруст ветки.
   Алессия вскрикнула, но Ренцо уже ослабил свою хватку, позволяя ей двигаться.
   Силуэт исчез под резкий хрустящий аккомпанемент, словно за ним кто-то внезапно начал погоню.
   Алессия в ужасе смотрела Ренцо в глаза, задавая немой вопрос. Ее глаза были так близко, что позволяли разглядеть все самые мелкие прожилки на радужной оболочке. И губы были почти осязаемые, казалось, можно было почувствовать их вкус.
   - Это олень, - тихо прошептал Ренцо. - Расслабься... - голос его сорвался от перенапряжения.
   Алессия обмякла в его руках, склоняя голову на плечо. Казалось, что она была на грани обморока.
   - Я хочу уйти отсюда... - слабым голосом проговорила она.
   - Некоторое время назад ты сказала, что хотела бы остаться здесь, - попытался он пошутить, чтобы скрыть свое состояние.
   - Пожалуйста, Ренцо... - взмолилась она. - Мне страшно и холодно...
   - Алессия, в таком тумане идти опасно. Мы можем заблудиться еще больше или попасть в какую-нибудь передрягу.
   - Какую?! - с нотками истерики спросила она.
   - Не знаю. Успокойся. Все будет хорошо... - сказал он своим самым уверенным голосом. - Кстати! - вдруг осенила его мысль. - У тебя есть твой смартфон? Мы можем попробовать выйти с его помощью...
   - Нет, - покачала она головой. - Я оставила его в машине, чтобы не беспокоил. А твой? - дрожащим голосом спросила она.
   - Dannazione ... - тихо выругался Ренцо. - Я свой вообще в Кольмаре оставил, потому что он разрядился, а зарядки для машины у меня с собой не было.
   - Что же делать?! - воскликнула Алессия, дрожа всем телом.
   - Не паниковать, прежде всего... Может, снова перекусим?
   - Мне кажется, скоро начнет темнеть. Если мы будем еще перекусывать, то пропадем в этом тумане ночью...
   - Десять минут перекуса ничего не решат, - настойчиво сказал Ренцо. На самом деле он надеялся, что калории позволят ей немного согреться и прийти в себя.
   Минут через пятнадцать они двинулись в путь. Ренцо взял ее за руку и медленно повел за собой в сторону, противоположную от озера. По крайней мере, его природное чутье и способность ориентироваться на местности подсказывали именно это направление. Они шли уже минут двадцать, а никаких признаков цивилизации не наблюдалось. Лес только густел, смыкая кусты. Руки Алессии были ледяными. Ренцо хотел бы ее согреть, но, увы, идти в обнимку не представлялось возможным.
   Наконец, он уловил где-то вдалеке гул, похожий на ворчание моторов. Он не стал говорить этого Алессии, чтобы, в случае ошибки, не подарить ей букет разочарования, а сам пошел на гул. Спускались сумерки, и становилось действительно жутко бродить по этому туманному лесу. А перспектива ночевки вообще не воодушевляла. Во что бы то ни стало надо выбраться на дорогу.
   Буквально через несколько минут сердце Ренцо облегченно дернулось: гул раздался снова. Он пошел вперед увереннее и бодрее, увлекая за собой девушку. Кусты начали редеть, а туман рассеиваться. Они явно отошли от озера. Вдруг урчание мотора раздалось совсем близко.
   - Алессия, мы вышли к дороге. Мы спасены! - улыбнулся он, поворачиваясь к ней.
   Глаза девушки увлажнились, и она бросилась ему на шею, крепко обнимая. Теперь он в полной мере прочувствовал, как она дрожит.
   - Ты совсем замерзла?
   Алессия лишь кивнула, не в силах произнести ни слова. У нее даже губы подрагивали. Ренцо снял с себя рубашку.
   - Нет, Ренцо, не надо! - стуча зубами, остановила она его. - Ты замерзнешь.
   - Я нормально себя чувствую, а тебе дополнительный слой пойдет на пользу. Одевай, - мягко приказал он, накидывая ей на плечи свою рубашку.
   - От нее прямо сразу теплее становится, ты ее так нагрел, - улыбнулась она сквозь дрожь.
   Ренцо не ответил, лишь обнял ее за плечи, направляясь к дороге. Выйдя из леса на обочину, Ренцо огляделся. Местность была совершенно незнакомая, особенно в быстро наползающих сумерках, но теперь он знал, в каком направлении нужно двигаться. Одна сторона трассы шла вдоль откоса, там даже толком не существовало обочины. Можно было бы поймать машину, но все неслись с такой скоростью, что стоять с нужной стороны дороги было бы опасно. Потому им пришлось идти по противоположной стороне, чуть не падая в овраг при появлении встречного автомобиля.
   Они шли уже долго, и Ренцо начал опасаться, что выбрал не ту сторону, или что они вышли на другую дорогу. Лес вдоль трассы казался зловещим, и лишь редкий свет фар согревал и вселял надежду. Вдруг они услышали звук тормозов буквально мгновение спустя после того, как мимо промчалась машина. Ренцо с Алессией обернулись. Машина дала задний ход. Поравнявшись с ними, водитель опустил стекло.
   - Вам не нужна помощь? - спросил он по-французски.
   - Мы заблудились в тумане. Теперь пытаемся вернуться к парковке, - ответил Ренцо.
   - Около озера? - уточнил мужчина.
   - Да. Далеко отсюда?
   - Пешком? Достаточно. Вы в тумане сделали неплохой крюк, - усмехнулся он. Потом взглянул на часы. - Садитесь, подкину.
   - Спасибо большое, - радостно поблагодарил Ренцо, открывая перед Алессией заднюю дверцу.
   Когда он приземлился рядом с ней, она прильнула к нему, ища тепла и надежности в его руках. Он крепко прижал ее к себе, пытаясь полностью удовлетворить ее потребности. Водитель тем временем развернул машину в обратную сторону и, включив печку, погнал вперед. Уже минут через 10 он довез их до места назначения. Черная одинокая Audi стояла у обочины, засыпанная листвой и хвойными иголками.
   - Огромное вам спасибо, добрый человек! - поблагодарила Алессия, а Ренцо протянул ему купюру.
   - Обижаете, синьор. Мне показалось, что вы нуждаетесь в помощи, потому я и остановился.
   - За это я и хочу отблагодарить, - серьезно сказал Ренцо.
   - Благодарностью для меня является тот факт, что я вам помог.
   - Но...
   - Сделайте когда-нибудь и вы доброе дело просто так, - прервал его мужчина. - Так и отблагодарите меня. А сейчас вылезайте, а то я тороплюсь, - хмыкнул он.
   - Спасибо, - сдержанно произнес Ренцо, но во взгляде сквозило восхищение.
   - Любви вам бесконечной! - крикнул в окошко мужчина и резко отъехал от обочины, мгновенно исчезая в туманной пелене.
   Ренцо вздохнул, боясь перевести взгляд на Алессию. Неожиданный спаситель пожелал того, о чем Ренцо все это время запрещал себе мечтать.
   - Пойдем, - подтолкнул он Алессию к машине, взглянув на нее.
   Ее взгляд отражал ту же мысль, что пришла в голову ему.
   "Показалось, наверное..." - подумал он.
  
   Они вернулись в Кольмар около двух часов ночи. По непонятной причине печка в машине почти не работала, потому Алессия всю дорогу продолжала мерзнуть. Конечно, в меньшей степени, чем в тумане, но у нее зуб на зуб не попадал. Потому едва они вошли в дом, как Ренцо отправил ее в душ греться, а сам принялся готовить горячий чай. Укрыв ее одеялом, он дал ей в руки согревающую чашку, а сам пошел отмываться. Он весь оказался забрызганным грязью.
   Оставалась последняя ночь вместе. Завтра они разъедутся по своим укромным уголкам на этой планете и, возможно, больше никогда не увидятся. Эта мысль была настолько невыносимой, что хотелось скулить и биться головой о кафельную стену душевой кабинки.
   "Но я не могу отнять ее у другого мужчины! Это в принципе подло... - медленно текли в голове мысли. - Но главное, я не могу ее отнять у другого, даже не будучи уверенным, что я в состоянии подарить ей полноценные отношения... Что я могу дать ей? Полулюбовь, как это было с Фран? Проводить с ней ночи, а в момент наслаждения вспоминать другую?"
   Выходя из душа, он надеялся, что Алессия уже спит. В спальне, в самом деле, стояла тишина. Ренцо нерешительно остановился посреди гостиной и обернулся на маленький диван.
   "Может, сегодня лучше остаться спать здесь..."
   - Ренцо! - раздался из спальни голос Алессии.
   Он возвел глаза к потолку и стиснул зубы, затем появился на пороге комнаты и вопросительно посмотрел на Алессию.
   Она лежала, завернутая в одеяло, словно гусеница.
   - Принеси, пожалуйста, мне какие-нибудь носки с сушилки.
   - Тебе все еще холодно?
   - Да, страшно холодно, - слабо улыбнулась она.
   - Может, еще чаю? - предложил Ренцо.
   - Нет, поздно уже... Три часа ночи... А завтра рано вставать...
   Ренцо направился на балкон. Прохладный ночной воздух ударил ему лицо, пытаясь охладить. Ренцо глубоко вздохнул. Потом снял с сушилки ее носки и с опущенными плечами поплелся обратно.
   Алессия лежала в мягком и тусклом свете ночника. Глаза были закрыты, казалось, что она успела заснуть за те несколько минут, что он пребывал на балконе. Он замер на пороге, разглядывая ее. Картина была до боли уютной и домашней, ему нестерпимо хотелось назвать эту девушку "женой"... Но, увы, вскоре она станет женой другого...
   Он на миг сильно зажмурился.
   Затем машинально двинулся к кровати. Приблизившись, он поднял край одеяла, и Алессия, вздрогнув, открыла глаза.
   - Спасибо, Ренцо... - начала она, приподнимаясь на локте и вытаскивая из-под одеяла руку.
   Ренцо взял в свои жаркие ладони ее ледяные ступни. Алессию пронзила дрожь, и она непроизвольно дернулась. Он сжал ее миниатюрные ножки и начал аккуратно массировать их. Он проводил по ступням и подушечкам пальцев, растирая их и заставляя кровь бежать быстрее по венам, а нервы трепетать, словно гитарные струны, наигрывающие пронзительную мелодию. Тепло и нежность его рук обжигали, воспламеняли, опаляли. Откинувшись назад на подушку, Алессия в блаженстве закрыла глаза.
   Она сходила с ума.
   Он тоже.
   Он слегка запрокинул назад голову, тоже закрыв глаза, борясь с желанием согреть ее всю... Объятиями... Дыханием... Поцелуями...
   Но он не имел права.
   Он почти до боли сжал ее ступни в своем исступленно-мучительном желании. Она зажмурилась, задыхаясь от наслаждения.
   Ренцо внезапно разжал пальцы.
   Алессия замерла.
   Он осторожно натянул ей носки, укутал ее ноги в одеяло и поднялся. Ощущения и чувства неукротимо бурлили внутри него. Он едва справлялся с ними. Он пытался уговорить себя, что они запретны. И что надо уйти сейчас из этой комнаты, прервать эту близость душ.
   - Спасибо, Ренцо, - прошептала Алессия. Голос изменил ей, задрожав.
   Он усмехнулся, не глядя на нее, стараясь взять себя в руки.
   - Ложись скорее спать. Уже поздно, - проговорила она, прочитав его желание сбежать.
   Он обернулся и пронзительно посмотрел на нее. Уйти, с другой стороны, означало бы обнаружить свою внутреннюю агонию.
   Он подавил вздох и изнуренно опустился на кровать. Потом откинулся назад, падая на подушку.
   - Buonanotte, - прошептала Алессия и повернулась к нему спиной.
   Через мгновение раздался щелчок, и ночник погас. Комната погрузилась в непроглядный мрак и звонкую тишину.
   - Ты согрелась? - спросил Ренцо.
   - Ноги... почти горят. Спасибо, - почувствовал Ренцо, что она улыбнулась. Грустно улыбнулась.
   Ренцо смотрел вверх, туда, где темнота скрывала потолок. Внутри него крутился огненный водоворот чувств. Эта последняя ночь начинала напоминать сладостный кошмар, от которого нужно проснуться, чтобы не погибнуть, но сделать это невозможно, потому что отказаться от наслаждения нереально. Ренцо пытался прийти в себя и загасить огонь, в котором сгорал.
   И вдруг он понял, что она дрожит. Дрожит всем телом.
   Ренцо повернул голову в ее сторону. В темноте ничего невозможно было разглядеть. Он лишь ощущал ее присутствие, тихое и едва уловимое.
   Снова дрожь.
   Ренцо несколько мгновений лежал не дыша. Борясь с собой. С разумом. С чувствами.
   Потом решительно придвинулся к ней и, подняв одеяло, нырнул под него, обнимая ее сзади, обжигая своим раскаленным телом, смыкая вокруг нее руки, прижимая ее так сильно, будто хотел растворить ее в себе.
   Она не могла пошевелиться, тая в его руках, сливаясь с ним в одно целое, изнемогая от удовольствия... Он почувствовал, как она напряглась, застыла в его объятиях, будто готовая в следующий момент воспламениться.
   - Только, чтобы согреть тебя, - хриплым шепотом проговорил он. - Спи.
   Это был почти приказ.
   Чтобы она не вздумала двигаться.
   Любое ее движение привело бы к взрыву чувств.
   Это был бы конец его стойкости.
  

ГЛАВА 10

  
   Ренцо начал выныривать из нежного чувственного сновидения, потому что сквозь сомкнутые веки в его сон пытался ворваться утренний свет.
   Он заснул, обнимая Алессию, крепко и исступленно, сходя с ума от урагана чувств внутри, пытаясь побороть набегающую неумолимой волной тоску. Это была последняя ночь, волшебная, чарующая, по-своему страстная и эмоциональная, даже при отсутствии квинтэссенции близости.
   Завтра они разъедутся не то, чтобы по разным городам - по разным континентам! Он окажется на другом конце планеты. И она, кстати, выйдет замуж.
   Эта мысль почему-то была сравнима с занозой в сердце. Ренцо не хотел признаваться себе, что влюбился, но предстоящее замужество наполняло его голову унынием и тоской. Он тут же скомкивал эти мысли и пытался выкинуть их в помойку. А еще пытался заснуть. Но почти час сон не хотел попадаться на его удочку, и Ренцо приходилось неподвижно лежать, согревая Алессию в своих руках, и наслаждаться этим ощущением. В итоге сон утомился ускользать от него и накрыл Ренцо своим волшебным одеялом.
   Почти всю ночь ему снилась свадьба. Даже несколько свадеб в разнообразных причудливых местах, но он на всех был женихом, а его невестой была Алессия. Под утро они утомились жениться и сбежали от гостей, чтобы, наконец, побыть вдвоем. Но как только Алессия оказалась в его объятиях, как только он попробовал вкус ее губ, коварный сон начал таять. Ренцо ощущал трепет ее тела в своих руках, нежное дыхание на своей шее и всеми силами хватался за сон, не позволяя ему улететь.
   Но сон растаял.
   Ощущение нежного дыхания на шее осталось.
   Оно было таким приятным, что у него защекотало в груди.
   Осознав, наконец, что это не сон, он резко открыл глаза.
   В комнате было светло. Алессия спала на его плече, уткнувшись носом в ямочку на шее. Их ноги были сплетены, он крепко обнимал ее, а она доверительно прижималась к нему в поисках тепла.
   Сердце Ренцо моментально сошло с ума, кровь, взбесившись, куда-то понеслась по жилам. Но прежде чем паника с головой накрыла его, на прикроватном столике зазвонил ее смартфон.
   Алессия вздрогнула, зашевелилась, а затем приподняла голову и взглянула на Ренцо сонным, ничего не понимающим взором. Потом в нем начала проявляться осмысленность. Алессия неотрывно смотрела ему в глаза. Ренцо медленно дышал. Их губы были невыносимо близко.
   - Ответь... - беззвучно сказал Ренцо, взглядом умоляя прервать эту взрывоопасную ситуацию.
   Алессия обессиленно откинулась на подушку, перекатилась к краю кровати и протянула руку к телефону. Ренцо пронзила дрожь. Сердце глухо стучало в висках. Сквозь разноцветные мушки перед глазами он увидел, что она была одета.
   - Pronto. Si... Si...Когда?! - она буквально подпрыгнула на кровати, резко садясь. Потом обратила ошеломленный взор на Ренцо. - Нет-нет, все нормально... Да-да, ждем вас...
   Выключив телефон, она взглянула на дисплей.
   - Половина одиннадцатого. Они приедут через 15-20 минут, - сказала она. Обреченно.
   Ренцо закрыл глаза. Вихрь разочарования и облегчения прошиб его холодным потом. Он понимал, что так лучше. Если бы у них оставалось больше времени, вероятно, их дружбе пришел бы конец, подарив ему взамен чувство вины на всю оставшуюся жизнь.
   - Нужно поторопиться, - произнес Ренцо бесстрастно, вставая с постели. Голос его был спокойным и совершенно не обнаруживал внутренний шторм. Он поднялся, не глядя на Алессию, и, схватив шорты, поспешно натянул на себя.
   Алессия, не шевелясь, следила за его движениями. Когда он развернулся, чтобы выйти из спальни, взгляд его уперся в синие глаза.
   Сердце остановилось.
   Отчаяние, тоска, грусть пылали в них. По глазам казалось, будто в ту минуту она теряла нечто очень дорогое в ее жизни.
   - Что... - голос его сорвался. Он вдохнул и попытался еще раз: - Что-то не так?
   - Нет, все нормально... - теперь сорвался ее голос. Она тоже вздохнула. - Я... жду, чтобы... ты вышел... Мне нужно переодеться... - сдавленно пояснила она.
   - А... Прости, - пробормотал Ренцо и на ватных ногах удалился из комнаты.
   Оказавшись в гостиной, он бессильно прислонился к стене. Затем растерянно огляделся. Его вещи были собраны, оставалось закинуть в чемодан только некоторую одежду с сушилки. Он вышел на балкон и взглянул на то, как сушатся, прижавшись друг к другу, их футболки, джинсы, белье, носки... До этого Ренцо не обращал внимания на такие мелочи, но сейчас перед его глазами с немыслимой скоростью промелькнули самые незначительные моменты их совместной двухнедельной жизни.
   Он стиснул зубы, сорвал свои вещи с прутьев и бросился к чемодану. Потом как попало запихнул в него одежду и дрожащими руками застегнул молнию. Затем с отсутствующим видом посмотрел на собранный багаж.
   Вот и все. Кончен, возможно, самый светлый период его жизни. Никогда еще ему не было так хорошо, легко, уютно и беззаботно ни с одной девушкой. А теперь им предстоит разлука. Навсегда.
   "Даже если мы когда-нибудь еще пересечемся, мы никогда не будем так близки и так счастливы..." - проплыла меланхоличная мысль в его голове.
   Раздался звонок в дверь.
   Ренцо буквально подпрыгнул от неожиданности. Он обнаружил, что стоит на пороге балкона, прислонившись к стене, и тоскливо смотрит вдаль, поверх крыш домов.
   Через полминуты в дверях спальни показалась Алессия и направилась в прихожую, даже не взглянув на него. Затем послышались голоса, приветствия, и еще через несколько мгновений в гостиной возникли хозяева квартиры. Они были совершенно не такими, какими их представил себе Ренцо по рассказам Алессии.
   - Я - Пьер, - протянул руку улыбчивый француз лет 40, совсем не похожий на успешного предпринимателя, покоряющего города Франции. Он был человеком с открытой улыбкой, простым и скромным.
   - Ренцо, - пожал он протянутую руку.
   - А я - Сьюзи, - в свою очередь протянула руку миниатюрная девушка. Смешные кудряшки падали ей на лоб, а из-под стильных очков в тонкой оправе смотрели на него любопытные глаза. Улыбка тоже была располагающей к общению.
   - Я по-прежнему Ренцо, - пожал он ее маленькую ручку.
   - Останетесь с нами пообедать? - спросила Сьюзи. - У вас ведь вечерние рейсы.
   - Нет-нет, Сью, - поспешно ответила Алессия, - у нас еще масса дел в городе.
   Ренцо буквально остолбенел, но не подал вида.
   "Интересно, какие у нас дела в городе?!"
   - Ах... но как же так?! - искренне огорчилась Сьюзи. - Мы так и не смогли нормально пообщаться! Я так надеялась, что сегодня мы хотя бы полдня проведем вместе.
   - Прости, Сью. Я... - судорожно искала она реплику. - Я... скоро еще раз приеду в Страсбург по делам! Вот и увидимся.
   - То есть вы так спешите, что даже не выпьете с нами чашечку кофе? - подал голос Пьер, и в интонации зазвучали странные нотки, приправленные даже какой-то насмешкой.
   - Кофе попьем, - улыбнулась Алессия.
   Пьер занялся приготовлением перекуса, а Сьюзи - распаковкой чемоданов. Под аккомпанемент непрерывной речи она извлекала оттуда всевозможные сувениры и сладости. Когда кофе задымился на столе, и все расселись на разноцветных стульях, французские друзья Алессии принялись расспрашивать, как прошел отпуск в Кольмаре. Алессия красочно рассказала обо всех поездках и прогулках, а Ренцо время от времени отпускал короткие, но меткие комментарии, от которых Сьюзи хохотала до слез. Пьер был более сдержан, но по выражению его лица можно было понять, что он проникся симпатией к Ренцо.
   - Куришь? - вдруг спросил Пьер у Ренцо.
   - Неа, - мотнул тот головой.
   - Правильно делаешь, - оценил Пьер. - Тогда выйдем на балкон, подышим воздухом?
   - Эээээ... - вдруг встрепенулась Алессия. - По правде говоря, нам пора ехать...
   Ренцо в который раз устремил на нее изумленный взгляд. Здравый смысл во весь голос кричал ему, что во всей этой ситуации присутствует нечто непонятное: Алессия словно боится, что Ренцо останется с ними наедине. С самого начала боялась. Только почему?
   - Подожди, cara! - всполошилась Сьюзи. - Пойдем со мной, у меня к тебе разговор с глазу на глаз.
   - Но... - попыталась Алессия воспротивиться, но никак не могла найти контраргументов.
   Сьюзи деликатно взяла подругу под локоть и подтолкнула в сторону спальни. Пьер же кивнул Ренцо, приглашая последовать за ним на балкон.
   - У меня к тебе деловой вопрос, - тут же начал Пьер, плотно закрывая дверь балкона. - Я слышал, ты работаешь в Канаде. Это так?
   Ренцо кивнул.
   - В Оттаве, - уточнил он.
   - Это то, что мне надо! Через два месяца я лечу туда. Собираюсь наладить деловые контакты. Ты можешь мне помочь?
   - Что нужно делать? - осведомился Ренцо.
   - Ничего необычного. Просто разузнать часы работы пары организаций и записать меня к ним на прием. Я буду там всего на несколько дней и не могу рисковать тем, что все встречи окажутся по записи, и я не попаду ни на одну из них.
   - Без проблем, - ответил Ренцо.
   - Дашь мне свой электронный адрес? - полез Пьер за смартфоном.
   Ренцо продиктовал ему адрес своей электронной почты, а заодно и канадский номер телефона.
   - Только у меня к тебе просьба, - понизил Пьер голос еще больше. - Алессии об этом ни слова. Я не хочу, чтобы Сью узнала. А женщинам сложно доверять, сам понимаешь.
   Ренцо слегка нахмурил брови, вопросительно посмотрев на француза.
   - Она немного против того, чтобы я расширял свой бизнес так далеко, - ответил Пьер на немой вопрос Ренцо. - Боится, что я буду безвылазно пропадать в других странах. В общем, я не хочу ее зря нервировать.
   - Хочешь однажды просто поставить ее перед фактом? - усмехнулся Ренцо, тщательно пряча упрек.
   - Посмотрим, как пойдет, - подмигнул Пьер.
   - Ренцо! - вдруг раздался из комнаты взволнованный знакомый голос. В нем сквозило явное беспокойство, а еще через секунду Алессия показалась на пороге балкона и испытующе посмотрела на двух мужчин, словно пытаясь по их лицам прочесть, о чем они разговаривали. - Нам пора, Ренцо! - нервно произнесла она, так ничего путного и не прочитав.
   Ренцо улыбнулся и пошел вслед за ней внутрь.
   - Не заставляй ее страдать, - вдруг почувствовал он железную хватку на своем локте и едва слышный шепот над ухом.
   Ренцо резко обернулся и встретился взглядом с улыбающимися глазами Пьера, но где-то в самой их глубине сверкал жесткий огонек.
  
   Едва они оказались в машине, как Алессия произнесла напряженно:
   - О чем вы говорили?
   - Об отпуске, - просто ответил Ренцо.
   - О нашем?
   - Да, - недоуменно пожал он плечами.
   - И что он тебе сказал? - пытливо посмотрела на него Алессия.
   - Если мы говорили о нашем отпуске, тебе не кажется, что более логично, что рассказывал я?
   Она молча отвернулась и уставилась в окно. И вдруг Ренцо осенило.
   - Алессия... Я не сказал ничего, тебя компрометирующего, не волнуйся, - почувствовал он горький привкус во рту.
   Она лишь плотнее сжала губы, не удостоив его ответом.
   Ренцо мчал машину в сторону Страсбурга. У них было достаточно времени, но он все равно не умел ездить медленно. А сейчас, погрузившись в свои мысли, он вообще не замечал скорости. Перед глазами, затмевая разделительные полосы, прерывистой линией начерченные на асфальте, мелькали акварельные кадры отпуска. Они выглядели особенно яркими и контрастными по сравнению с будущим. Оно теперь напоминало смесь бледных и однообразных тонов. Он отчаянно не хотел отпускать эти страсбургские каникулы, наполненные очарованием, смехом и легкостью. И чем-то еще, в чем он до сих пор себе не признавался.
   "Я ведь не мог влюбиться, правда? - скептически усмехнулся он про себя. - Это было бы катастрофично - воспламениться чувствами к той, которая принадлежит не мне, к той, которая воспринимает меня лишь как друга... И которая через три месяца выйдет замуж..."
   "Через два с половиной..." - уточнил какой-то другой внутренний голос, педантичный до отвращения.
   "Угу... Через два с половиной... Нет, это было бы верхом идиотизма - полюбить ее! Я ведь не могу быть таким deficiente!" - в отчаянии стукнул он рукой по рулю.
   Раздался визг тормозов. Ренцо в последний момент успел остановиться на красный свет и не выскочить на перекресток прямо под колеса здоровущего грузовика. Алессия в шоке посмотрела на него глазами, полными первобытного ужаса.
   - Извини, - пробормотал Ренцо и отвернулся.
   Сердце его билось, как с цепи сорвавшееся. Но не только от всплеска адреналина. А еще и от последней мысли, которая вспыхнула в его мозгу перед резким торможением: за две недели он ни разу не вспомнил Орнеллу.
  
   Они стояли в зале ожидания перед выходом к самолету до Милана. Диктор объявила, что посадка завершится через десять минут, а они не могли расстаться. Разговаривали ни о чем, пряча грусть, боясь момента разлуки.
   И вдруг Алессия бросилась к Ренцо на шею и крепко-крепко сомкнула руки.
   - Обещай, что не забудешь меня? - прошептала она ему на ухо каким-то странным голосом.
   - Как я могу забыть тебя, Алессия? - ответил Ренцо, пытаясь заглянуть ей в глаза.
   Но Алессия только еще крепче прижалась к нему, не позволяя Ренцо вырваться из ее объятий.
   - И ты будешь писать мне и звонить? Часто-часто? - снова спросила она.
   Ренцо подавил тяжелый вздох, ледышкой застрявший в груди.
   - По крайней мере, до тех пор, пока ты будешь отвечать мне, - усмехнулся он так горько, что она отстранилась и, наконец, взглянула на него.
   - О чем ты? Я буду счастлива слышать тебя!
   - Ты ведь через два с половиной месяца выйдешь замуж, а семейная жизнь накладывает свой отпечаток на дружбу. Тем более с противоположным полом. А когда родятся дети, времени вообще не останется... на случайного знакомого, - тихо добавил он и перевел взгляд с пустого пространства на ее лицо.
   По ее щеке бежала слеза.
   Ренцо потрясенно уставился на девушку.
   - Алессия...
   Но она прервала его, поднеся палец к его губам и заставив замолчать.
   - Я никогда не забуду тебя... - прошептала она, явно с огромным усилием сдерживая рыдания. - О таком мужчине, как ты, можно только мечтать.
   Его потрясение усиливалось.
   - Алессия, что с тобой?! - схватил он ее за плечи.
   - Ничего не спрашивай, Ренцо! - взмолилась она. - Я прошу тебя! Просто пообещай мне, что позвонишь мне, как только приземлишься в Оттаве!
   Он кивнул, а внутри все дрожало в сумасшедшей вибрации. Ему вдруг показалось, что в тот самый момент разлуки его жизнь необратимо изменилась.
   - Алессия!
   Его возглас прервал голос, раздавшийся из динамика, просящий всех пассажиров рейса до Милана пройти в самолет.
   Алессия в отчаянии посмотрела на Ренцо. Потом снова крепко обняла его.
   - Я буду очень ждать твоего звонка через несколько часов, - прошептала она, затем отстранилась. - Обещай мне! - губы ее дрожали, а слезы стремительно затопляли щеки.
   О, Мадонна! Как бы он хотел высушить эти слезы губами и никуда ее не отпустить! Это желание за секунду просто свело его с ума, испепелило весь мозг, сожгло сердце. Ему в самом деле казалось, что он вот-вот воспламенится!
   Но он не имел права! Не имел права разрушить ее свадьбу, даже видя по ее глазам, что его чувства взаимны. И, прежде всего, он не имел на это права, потому что не знал, сможет ли порвать извечный замкнутый круг своей юношеской любви! Он не имел права разрушить ее будущий брак ради того, чтобы в момент экстаза видеть на ее месте другую!
   Ренцо порывисто прижал Алессию к себе, и объятие это прокричало о чувствах, которые зажгла в нем эта девушка, но которые могли оказаться лишь тенью настоящей любви.
   - До связи, Але, через несколько часов, - прошептал он уверенным тоном, не оставляющим сомнений. Потом неимоверными усилиями разжал руки, стер слезы с ее щек - и позволил ей уйти. Когда она скрылась за стеклянными дверями, он увидел, как плечи ее сотрясаются от рыданий.
  

ГЛАВА 11

  
   Два месяца Ренцо предпринимал попытки задушить свои чувства. Безрезультатные, впрочем.
   Работа помогала ему лишь ненадолго задвинуть мысли об Алессии на подсознание. И только на те считанные часы, пока он не получал от нее очередного сообщения. А после созвонов во время паузы - ежедневных созвонов, между прочим, - он и вовсе не имел сил на борьбу. А еще был этот взлохмаченный гном из Кольмара, который каждый раз, когда Ренцо возвращался домой, укоризненно взирал на него.
   Если бы Алессия так не тянулась к общению, возможно, Ренцо бы заставил свое сердце замолчать. Он не был в этом уверен, но проверить такую вероятность все равно не представлялось возможным: они поддерживали связь круглосуточно. Правда, общение оставалось дружеским, как и было оговорено с самого начала, только стало более глубоким, проникновенным. Их души словно сплетались прочными узлами, испытывая постоянную потребность делиться мелочами, произошедшими за день, пережитыми эмоциями, настроением, впечатлениями.
   Душа Ренцо была разорвана ровно на две части. Одна из них с каждым днем все убедительнее взывала к нему, умоляя признаться Алессии в своих чувствах и, может быть, остановить ее от грядущего замужества. Вторая часть души запрещала это делать, каждый раз приводя доводы, которые были выдвинуты еще в первый день знакомства. Он их давно знал и принимал, не раздумывая. Они всегда казались ему неопровержимыми.
   И вот спустя два месяца после возвращения в Канаду Ренцо в обеденный перерыв сидел в кафе в ожидании французского знакомого, того самого Пьера. Впереди его ждали несколько дней перерыва в съемках, а у Ренцо не было никаких идей, как их провести, чтобы не сойти с ума. Именно в тот момент, когда он лениво смотрел куда-то вдаль, в поле его зрения попала влюбленная пара. Они смеялись и, время от времени, целовались.
   "Мадонна, по какой непостижимой ошибке богов женщины, которых я люблю, принадлежат не мне?!"
   И вдруг он замер. Неподвижно, словно внезапно замороженный.
   С тех пор, как он встретил Алессию, он ни разу не вспоминал Орнеллу. Такого за двадцать лет никогда не случалось! А теперь в его голове была только Алессия, она заполнила собой все его существо!
   "Неужели она смогла изменить ход движения моей неправильной жизни?"
   Эта мысль произвела эффект упавшего метеорита.
   Он давно свыкся с фактом, что был неизлечимо болен Орнеллой, потому что за столько лет ни одна женщина не смогла вытеснить подругу детства из его души.
   - Cazzo... - прошептал Ренцо, закрывая лицо руками.
   Уже второй раз в жизни близкая подруга, к которой он испытывает не что иное, как чувство любви, выходит замуж! Одна безответная любовь сменилась другой...
   Ренцо начало казаться, что он заколдован, кем-то проклят, обречен на пожизненные страдания. Перспектива новых мучений еще лет на двадцать, чтобы потом обнаружить, что она - жена какого-нибудь друга, была сравнима со смертельным ядом замедленного действия.
   Но Ренцо не хотел его пить вторично.
   "В этот раз basta, - сказал он про себя. - Если она и выйдет замуж за другого, то пусть знает, что на земле есть друг, который любит ее совсем не по-дружески!"
   Он достал из кармана смартфон и открыл в нем наиболее часто используемый контакт в WhatsApp. Сердце колотилось, как полоумное. Несколько секунд он смотрел на экран, потом нажал кнопку вызова.
   Алессия сбросила звонок, а через мгновение пришло сообщение: "Прости, встреча с клиентом. Перезвоню, как освобожусь."
   Ренцо вздохнул. Нетерпение расставить все точки над "и" сжигало.
   - Salut! - выволокло его из внутреннего мира приветствие на французском.
   Ренцо непонимающе уставился на Пьера. После принятого решения открыть Алессии свои чувства он, откровенно говоря, вообще забыл о встрече.
   - Ciao! - немного смущенно проговорил Ренцо. Потом улыбнулся: он искренне порадовался, что Пьер поможет ему скоротать время в ожидании звонка Алессии.
   Заказав блюда, они принялись болтать о том, о сем, пока Пьер вдруг не произнес:
   - Как у вас дела с Алессией? Сьюзи говорит, что от нее ничего невозможно добиться. Она, случаем, еще не переехала сюда к тебе? - хитро подмигнул Пьер.
   Ренцо удивленно посмотрел на него.
   - Нет, мы ведь друзья... - в замешательстве ответил он.
   Что-то в голове не сходилось. Алессия, кажется, выходит замуж через две недели. Она не особо охотно говорила об этом, но когда пару раз Ренцо ее спросил о подготовке к свадьбе, она ответила, что все идет полным ходом, и сменила тему. Почему же Пьер говорит нечто подобное?!
   - Друзья?! Если это дружба... - иронично ответил Пьер. - Но ты неплохо ее исцелил. Она, наконец-то, начала улыбаться и шутить.
   Ренцо зажмурился и мотнул головой, чтобы заставить мозг активней работать.
   - Исцелил?! Я не понимаю...
   - Она ведь ехала к нам в Кольмар, чтобы сбежать от страданий. Знаешь, Кольмар - тихий, романтичный, жизнерадостный город... Отличное место, чтобы залечить раны, отвлечься, успокоиться... За пару недель до этого мы были в Милане и нашли Алессию в мрачной депрессии. Она, конечно, пыталась это скрыть, но от моей жены ничего не скроешь. Она, кстати, догадалась про Канаду.
   Ренцо смотрел на Пьера, как на пришельца с другой планеты. Он вообще перестал понимать, о чем говорит этот мужчина. Даже начал подозревать, что плохо понимает по-французски, но потом осознал, что они разговаривают на английском, которым он владел в совершенстве.
   - Правда, тогда мы очень опасались оставлять ее у нас в гордом одиночестве, - продолжил Пьер. - Даже подговорили соседей подружиться с ней и развлекать. Но когда она сказала, что приедет с тобой, мы возрадовались и отменили соседей, - засмеялся Пьер.
   - Пьер, - прервал его Ренцо, не выдержав, - видимо, ты все немного не так понял...
   - Да что тут понимать? - усмехнулся Пьер. - Любовь в глазах не скроешь.
   - В чьих глазах? - с глупым видом спросил Ренцо.
   - В ее и твоих, - пожал плечами Пьер.
   Ренцо стал понимать еще меньше.
   - Пьер, послушай... Разве Алессия не выходит замуж через две недели? - решил он зайти с другой стороны.
   - Что?! Вы... уже женитесь?! И даже нас не пригласили?!
   - Пьер, мы, кажется, говорим на разных языках! - нервно произнес Ренцо. - Я встретил ее в самолете в Страсбург в первый раз в жизни! Мне... некуда было ехать, и она пригласила меня к вам в Кольмар. На правах друга. Потому что на тот момент через три месяца она должна была выйти замуж. Между нами в Кольмаре ничего не произошло. Мы жили... как друзья. И спали на разных кроватях. Я на вашем диванчике для влюбленных чуть шею себе не свернул! - обессиленно взмахнул он рукой.
   Теперь пришла очередь Пьера уставиться на Ренцо с глупым видом. Он медленно пережевывал свое блюдо, с подозрением рассматривая его. Наконец-то Ренцо почувствовал, что они в равном положении: оба ничего не понимали.
   - Замуж она должна была выйти в день приезда к нам в Кольмар, - изрек Пьер, наконец.
   Дыхание Ренцо остановилось.
   - И... почему не вышла? - запинаясь, спросил он.
   - Потому что ее бросил жених.
   - Бросил? - Ренцо по-прежнему смутно понимал, что происходит.
   - Знаешь, он был неплохим парнем, и они давно были вместе. Может, на самом деле, не стоит винить его в этом, ведь каждый человек имеет свои представления о счастье и не обязан перекраивать эти понятия под других... - задумчиво поговорил Пьер, а Ренцо слушал его, затаив дыхание. - Спустя несколько лет совместного проживания они назначили день свадьбы, начали подготовку. А потом Алессия призналась ему, что не может иметь детей. И он оставил ее. Сложно винить его, не правда ли?
   Ренцо показалось, что на него упала кирпичная стена. Он в изнеможении откинулся на спинку стула и закрыл глаза одной рукой.
   - Ренцо, - позвал его Пьер через какое-то неизмеримо длительное время. - С тобой все в порядке? - с тревогой спросил он.
   Ренцо убрал от лица руку и попытался слабо улыбнуться.
   - Да-да, все отлично, - не особо убедительно произнес он.
   - У меня такое ощущение, что я не должен был все это говорить тебе. Алессия не рассказывала ничего?
   Завибрировавший в кармане смартфон не позволил ему ответить. Ренцо медленно достал его и посмотрел на дисплей. Потом отключил звук и убрал телефон обратно.
  
  
   Бесплатно прочитать онлайн все книгу можно здесь: https://litnet.com/book/rinascimento-ili-lyubov-za-predelom-b58803
  
   Купить электронную книгу с иллюстрациями можно здесь: http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=23203
   Лацио - один из 20 регионов Италии, столицей которого является Рим.
   Buonanotte (it.) - спокойной ночи.
   Tarte flambИe - типичное эльзасское блюдо, эльзасский вариант пиццы.
   Buongiorno (it.) - доброе утро, добрый день.
   Фахверковые дома - тип строительной конструкции, при которой несущей основой служит секция из наклонных под разным углом деревянных балок. Эти балки остаются видимыми с наружной стороны дома, что является характерной особенностью таких домов. Пространство между балками заполняется не несущим любым строительным материалом: дерево, камень, кирпичи и тп. Этот стиль зародился в Германии в середине прошлого тысячелетия и особенно распространился в центральной Европе.
   Colombo (it.) - голубь.
   Baciami e portami a ballare (it.) - поцелуй меня и отведи танцевать.
   Stronzo (it.) - сволочь.
   Porca miseria (it.) - черт подери!
   Dannazione (it.) - проклятье.
   Cara (it.) - дорогая.
   Deficiente (it.) - слабоумный, недоумок, придурок.
   Cazzo (it.) - нецензурное восклицание "б***ь!", но используемое итальянцами настолько часто и повсеместно (даже в комедиях для семейного просмотра), что его можно было бы приравнять к восклицанию "блин!", если бы оно не относилось к ненормативной лексике.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"