|
|
||
Преступление Дж.Р.Р.Толкина. Рассуждения о природе толкинизма. | ||
Далеко не каждому человеку дано приподнять серую завесу этого Мира. Такие люди появляются именно в то время, когда в силу разных причин человечество оказывается на грани самоуничтожения. Несомненно, скромному оксфордскому профессору Толкину была оказана высокая честь - быть одним из таких людей. Его миссия состояла в том, чтобы стать проводником принципиально новой религии на Земле - религии Эльфов. К величайшему сожалению и для Тонкого, и для нашего Мира, этого не произошло. Возложенную на него миссию Толкин позорно провалил, упустив, тем самым, шанс стать новым мессией для человечества.
Ему, образованному человеку, было вполне по силам переоценить старую систему ценностей, построенную на монотеизме, обнаружить его разрушительную природу, и показать людям качественно иной путь жизни. Вместо этого он предложил нам тот же тупиковый маршрут, только под новым названием. Ему, как хорошему писателю, ничто не мешало создать произведение, которое одним махом сбросило бы с пьедестала все "святые писания" вместе взятые. Таким произведением должен был стать "Сильмариллион". Но работа над ним остановилась в самом начале, т.к. Толкин вложил все свои силы в написание произведений, рассчитанных на коммерческий успех. Увлечение изобретательством новых языков помешало ему, профессору филологии, воссоздать в полном объеме хотя бы один эльфийский язык, создать полноценный словарь его лексики, тщательно разработать грамматику, и, в конечном итоге, превратить его в живой разговорный язык Нового Мира.
Все творчество Толкина несет на себе следы слепого преклонения перед библией, причем даже там, где его меньше всего можно было ожидать. Например, вопреки всем языковым законам и собственному профессионализму, он использовал для обозначения гласных в Тенгваре особые диакритические знаки, а не отдельные буквы - нелепая идея для письменности языка, в котором роль гласных звуков очень велика. Очевидно, Толкин брал пример с иврита, языка абсолютно чуждого Квенья. В результате подобных вольностей, Квенья, этот красивый, мощный и мелодичный язык, так и остался в виде незаконченной демонстрационной версии.
Попытаемся разобраться, в чем состоит причина столь противоречивого финала творчества Толкина, и что же помешало ему реализовать свое предназначение. Начнем мы наше исследование с психоанализа сюжета самого известного произведения Толкина, а именно "Властелина Колец".
Самое главное, почему у Толкина такие высокоразвитые существа как эльфы, не только выглядят какими-то чересчур уж альтруистичными, но и активно помогают тем, кто по сюжету книги должен был положить конец их эпохе и им самим? Наверное, если бы эльфы захотели сами себя уничтожить, они бы выбрали менее энергоемкий и унизительный вариант. Каким образом у высоких эльфов могут быть отношения с хоббитами на равных? Очевидно, что, пользуясь правами автора, Толкин вопреки всякой логике выдает желаемое за действительное. Подобных сущностных расхождений, вплоть до откровенных нелепиц в книге "Властелин Колец" очень много, и каждый, при желании, может их там для себя обнаружить.
Толкин чрезвычайно упростил сюжет "Властелина Колец", подогнав его под решение вопроса, который, видимо, не давал ему покоя с самого детства. Из его биографии мы знаем, что жизненные ценности Толкина формировались под сильным давлением католической церкви. Вполне возможно, что вследствие слишком серьезного отношения к библейской истории о "падении" Адама, юный Толкин часто задавался вопросом: а что было бы, если бы Адам НЕ взял яблоко у Евы? После чего, вся суть христианства для впечатлительного подростка стала сводиться к одному - если бы не женщина, соблазнившая мужчину, все люди до сих пор жили бы в раю, не зная бед и лишений, бедности, болезней и т.д. Вывод, в духе юношеского максимализма, был однозначным - если все зло от женщин, зачем женщины нужны вообще? Таким образом, роль женщины в системе духовных ценностей "добропорядочного христианина" Толкина была искажена и обесценена навсегда. Более того, женщина представлялась ему причиной "падения" не только отдельно взятого мужчины, но и общества в целом. Что же получается в результате, если перед страхом "падения" женское начало вычеркивается не только из мыслей мужчины, но заодно и из законов Природы?
Здесь следует подчеркнуть, что мы ни в коем случае не стремимся сделать подробный психоанализ господину Дж.Р.Р.Толкину только для того, чтобы изобличить его тайные пороки. Во-первых, ничего сверхъестественного или сенсационного в его случае нет, а во-вторых, это расследование необходимо нам для совершенно других целей.
Парадоксальность ситуации Толкина заключается в том, что он, несомненно, не был гомосексуалистом от рождения. Исключительно из-за христианских бредней, внушенных ему в детстве, он пришел к выводу, что гомосексуализм - это единственный путь избавления от "первородного греха". Его мировоззрение приобрело оттенок гомосексуальности не из-за первичного влечения к лицам своего пола, а из-за иррационального, инфернального и бесконечного ужаса перед женщиной как таковой. И это было бы не так страшно, если бы этот ужас отразился только на его маленькой частной жизни. Страшно то, что он увлек за собой миллионы поклонников. В том, что гомосексуализм в современном мире стал считаться уже не физиологическим отклонением, а некой навязчивой идеей, есть "заслуга" и Толкина.
Кто-то может возразить - о каком-таком гомосексуализме может идти речь, если у Толкина действительно была семья, дети и единственная женщина, которую он так трогательно любил всю жизнь? Отношение Толкина к своей собственной жене может и впрямь кому-то показаться очень возвышенным и трепетным, хотя бы, судя по надписи, которую он сделал на ее могиле. Но это только на первый взгляд. На самом деле, сравнивая ее с бессмертной Лутиенью, а себя со смертным Береном, он как бы воздвигал между собой и ею непреодолимый барьер. Это было не что иное, как благовидный предлог разрешить себе быть подальше от нее. И в тени этого пьедестала полноправно предаваться однополым сексуальным фантазиям. Также, не будем забывать, что в своих мечтах Толкин ассоциировал себя не с человеком, а с хоббитом, и в реальности всегда перекладывал бытовые тяготы на плечи жены. И потом, Толкин известен нам как "прекрасный муж и семьянин" только потому, что он сам себя всю жизнь так позиционировал. О том, какие на самом деле были отношения у Толкина с его женой, мы не узнаем никогда.
Подобно монаху, Толкин одновременно боялся, желал и ненавидел женщину. Эта отвратительная смесь внутренних противоречий и была причиной, породившей сюжет "Властелина Колец". Почему книга называется именно так, а не иначе? Кто был законным Властелином Кольца? Ответ для католика очевиден - Сатана. Поэтому эту книгу можно рассматривать еще в одном ракурсе - как историю борьбы монаха против искушений Сатаны, в которой монах, приложив неимоверные усилия и принеся в жертву целый мир, как будто бы преодолел их. Но на самом деле, думая, что борется против Сатаны, он боролся только против самого себя. Поэтому разрушение Кольца, как символа одной из основ мироздания, повлекло за собой разрушение всего Мира вместе со всеми его обитателями.
В каком-то смысле Буратино - это Антифродо. Если Фродо всеми силами стремился уничтожить женское начало, то Буратино приложил все силы для того, чтобы до него духовно дорасти, к нему приблизиться, и в результате получить естественное дополнение своей мужской природы. Фродо была дана возможность обладания величайшей ценностью, которая только может быть дана мужчине в этом мире, но он предпочел от нее избавиться. У Буратино же не было ничего, и даже более того, он сам был ненастоящий. Но, несмотря на это, Буратино достиг всего, чего хотел, и вышел за пределы сказки, а Фродо уничтожил и свою величайшую ценность, а заодно и сказку, из которой вышел. В итоге, главный герой "Золотого ключика" преодолел свою ограниченность и инфантилизм, значительно продвинувшись по эволюционному пути, а главный герой "Властелина Колец", отказавшись от прогресса, стал самоубийцей.
Но основную часть своего "сверх-Я" Толкин несомненно воплотил в образе волшебника Гэндальфа, который уж очень напоминает собой "святого отца", ставшего "всемогущим" после того, как им полностью был преодолен соблазн женщиной. Забавно отметить, что по иронии судьбы, актер, игравший Гэндальфа в фильме Джексона, в реальной жизни был гомосексуалистом. Таким образом, Джексон прозрел истинный замысел Толкина, сам того не зная.
И туманность отношений Сэма и Фродо, и принципиальный отказ от женитьбы, как Фродо, так и Бильбо, наводят на мысль об их настоящей половой ориентации. Ничем не мотивированная на первый взгляд, трогательная забота и любовь Гэндальфа к маленьким хоббитам, оказывается вполне логичной, если предположить, что в ее основе лежит извращенное сексуальное желание. Точно так же выглядит странная привязанность некоторых католических священников к мальчикам-послушникам. Если ко всему этому добавить иррациональную ненависть к женскому началу, то становится понятно, что в своих литературных персонажах Толкин показал то, что хотел скрыть от самого себя.
Попытаемся ответить на этот вопрос. Как известно, подчеркнутое игнорирование высшего и возвышение низшего - основной признак, по которому можно отличить шудру от представителей других каст. Поэтому Толкин, несмотря на свое происхождение и образование, безусловно, был шудрой. Без маски праведника и борца с "первородным грехом", он был лишь жалким представителем низшей касты, мелочным и непомерно тщеславным. Именно это гипертрофированное тщеславие создало в его воображении идеальный образ самого себя, который впоследствии Толкин успешно изображал всю жизнь. Он создал о себе у окружающих впечатление, как о непогрешимом и самоотверженном защитнике "добра", выдающемся ученом, примерном отце и муже, хотя на самом деле, больше всего на свете его интересовали любая возможность прославиться и собственные мелкие страстишки, искусно загримированные под борьбу с "Вселенским Злом".
Но вместе с тем, истинная натура любого человека также постоянно требует самовыражения, и от этого никуда не деться. Толкин нашел выход этой потребности, выразив себя настоящего в образе хоббита. И даже публично заявил об этом уничижительном сравнении, разумеется, из чувства "природной скромности".
Суть хоббита и шудры абсолютно идентичны по своей природе. И тех, и других интересуют только еда, сон и совокупления, а также любая возможность избежать какой-либо напряженной работы. Будучи патологически ленивыми, и те, и другие очень любят слушать и сочинять истории, где им подобные решают судьбы мира, где перед ними преклоняют колени короли, где о них слагают песни и легенды. И пусть потом окажется, что они лишь пешки в чужой игре. Минута славы - вот и все, что им нужно. Пусть рушатся волшебные миры, пусть гибнет даже их собственный мирок - им все равно. Им нужно хотя бы на секунду почувствовать себя в центре внимания. Таковы хоббиты, таков и породивший их Толкин. Один тот факт, что он спокойно продал авторские права на открывшийся ему эльфийский мир одному ловкому американскому дельцу, является тому горьким подтверждением. "Сильмариллион", который должен был стать главным трудом всей жизни Толкина, о чем уже говорилось выше, так и не был завершен им самим. Эту работу вынужден был сделать за него сын Кристофер. Какие еще нужны аргументы, доказывающие принадлежность Толкина к самой низкой касте, не различающей высшее и низшее, и не умеющей ничего доводить до конца?
У кого-то может возникнуть вполне правомерный вопрос: если Толкин принадлежал к низшей касте, почему Высшие Силы доверили ему такую важную и ответственную миссию? На этот вопрос тоже есть ответ, а именно: существует простой закон жизни, заключающийся в том, что предназначение низших каст - всегда быть исполнителями. Неважно, кто ставит им задачу - люди высших каст или иные Миры. Цель жизни шудры, если он является носителем какого-либо редкого дара или таланта, может быть только одна - полноценно материализовать его в этой реальности. При этом ему ничего не надо придумывать самому. Ему надо лишь покорно принять свою судьбу, много трудиться и не тратить данную ему энергию на собственные удовольствия. Конечно, далеко не все шудры способны нести эту ношу, но из тех, кому это удалось, получаются гениальные "авторы одного произведения", примеров которых, и в науке, и в искусстве известно великое множество.
Если говорить о Толкине, как об "авторе одного произведения", ради которого он пришел в этот Мир, то этим произведением должен был стать, вне всяких сомнений, только "Сильмариллион", а не "Властелин Колец", и уж тем более, не "Хоббит".
Если говорить о самом слове "hobbit", то оно слишком похоже на английское "rabbit", что не может быть случайным совпадением. Любой психоаналитик, владеющий английским, без труда раскрыл бы эту взаимосвязь, увидев только одно название одноименной повести Толкина. А какая основная ассоциация возникает вокруг кроликов, всем известно - это секс. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что сам Толкин не только считал себя хоббитом - "кроликом", но и, как хоббит - "сатир" находил очень привлекательными других хоббитов мужского пола. Их мохнатые, с позволения сказать, попки, влекли к себе и не давали ему спать по ночам.
Также, не будем забывать, что Толкин одновременно вмещал в себя не только хоббита, но и Гэндальфа, возвышающегося над толпой инфантильных "полуросликов", где каждый был бы рад составить ему компанию. Один вопрос, почему предметы вожделения были изображены им в виде малорослых существ с мохнатым основанием и розовощекими физиономиями, практически не отличающимися друг от друга? Может быть, потому, что их личности, на самом деле, были не так уж и важны? Может быть, достаточно было их фалоссоподобности? Целая страна, населенная веселыми и беззаботными фаллосами - такое содержание вряд ли можно найти даже в потоке сознания отчаявшейся старой девы. Характерно, что эти ходячие фаллосы жили в уютных норках с круглыми дверями и окнами. При этом о самках и детенышах хоббитов у Толкина сказано так мало, что вспомнить о них что-либо конкретное крайне сложно.
Ассоциация хоббитского жилья с анусом очевидна, равно как и название повести Толкина: "Хоббит. Путешествие туда и обратно". Нас можно обвинять в предвзятости сколько угодно, но, с учетом содержания этой книги и всего вышесказанного, никакого другого смысла в этом названии нет. Как правило, авторы, отправляющие в путешествия своих героев, если и возвращают их обратно, то совершенно другими - более зрелыми и мудрыми, чего никак не скажешь о хоббитах. В их внутреннем мире ровным счетом ничего не меняется. Из книги в книгу их всегда интересует одно и то же - обильная еда, алкоголь, курение, и, по умолчанию, совокупления с себе подобными. С этой точки зрения, действительно, жители этой очаровательной долины с удовольствием "ходили в гости" друг к другу. Этакий рай гомосексуалистов за ширмой забавной сказочной страны.
Трагедия заключается в том, что если бы эти ходячие фаллосы-анусы, находились только в фантазиях Толкина, это было бы, как говорится, только его личное дело, и никого не касалось бы. Но ведь нет. Превратившись в навязчивую идею, они вышли за пределы воспаленного воображения их создателя, и были реализованы Толкиным не в его личной жизни, а перенесены прямо во фрагмент Тонкого Мира, изуродовав и измарав его своей грязью настолько, насколько это было возможно. Согласно этой навязчивой идее, избежавший "падения", "отец" Гэндальф должен был вдохновить символических фаллосов, собрав их всех вместе, на борьбу с женским началом в виде Кольца Всевластия, преодолевая с огромным трудом, по ходу сюжета, его соблазн. Дойдя в своем агрессивном отрицании женщины до предела, они общими усилиями уничтожили ее источник, тем самым полностью удалив из своего мира. К этой победе над "Вселенским Злом" никто другой, кроме Гэндальфа - Толкина, этот отряд фаллосов привести не мог. Его не остановила даже угроза уничтожения их собственного мира, гибель которого стала закономерным итогом борьбы против законов Природы. Невероятно, но то, что согласно Толкину, якобы оказалось не под силу достойнейшим людям и прекрасным эльфам, удалось сделать ходячему мужскому половому органу под руководством физически заинтересованного в нем, "мудрого пастыря". Ну что же, как говорится, честь им и хвала. Вот она, полная победа христианства над здравым смыслом. Все встают на колени перед отважными фаллосами, полностью победившими "первородный грех". Занавес. Именно так следует интерпретировать тщательно спрятанную Толкиным гомосексуальную суть "Властелина Колец".
Толкин бросил все свои силы на сооружение еще одной, дополнительной плотины внутри своего сознания. Причем для сооружения этой плотины он использовал уже не библию, а самый драгоценный материал, который предназначался совсем для других целей и лично ему не принадлежал. То есть, у его преступления есть еще и отягчающие обстоятельства. Во-первых, он использовал не по назначению, а, по сути, преступно растратил фрагмент чужого Тонкого Мира. Во-вторых, ускорил, вместо того, чтобы остановить, разрушение нашего плотного Мира.
Анализируя отсутствие положительных, или хотя бы просто ярких и запоминающихся женских образов, а также описанные Толкиным противоестественные союзы бессмертных эльфийских женщин и смертных мужчин, равно как и чрезмерно близкую мужскую дружбу, можно прийти к выводу, что Толкин исключал возможность длительных и здоровых отношений между мужчиной и женщиной внутри любой расы.
Например, принцесса рохирримов, Йовин, постоянно носившая кольчугу и меч, несомненно, больше напоминает воина, чем женщину. Однако благородная Йовин все-таки была женщиной, и, несомненно, она получила воспитание, соответствующее ее высокому социальному статусу. Поэтому в реальности ей вряд ли бы пришло в голову искать решение своей любовной проблемы на поле боя. Искать смерти в бою может только горячий неопытный юноша. Более того, дочь правителя, будущая наследница престола - она никак не могла пренебречь своим долгом. Оставив трон во время войны, она обрекала свой народ на смерть, и настоящая принцесса не могла этого не понимать. Таким образом, Толкин изобразил Йовин не принцессой, достойной преемницей власти своих предков, а психологически и социально незрелой простолюдинкой, тем самым обесценив значимость ее образа.
Но больше всех не повезло эльфийской принцессе Арвен. "Вечерняя звезда" эльфийского народа, живое воплощение абсолютной красоты и совершенства, недоступного смертным, она была хладнокровно принесена в жертву. И кому? Толкин, пользуясь правами автора, уготовил ей незавидную судьбу разменной пешки в недостойной игре низших рас. Его фантазия, разгоряченная гомосексуальными видениями, окончательно потеряла связь с реальностью. Только с точки зрения инфантильного подростка, или того, кто давно потерял сексуальные ориентиры, связь Арвен и Арагорна может вызывать какие-то романтические ассоциации. С точки зрения эльфов, как и нормальных людей, этот союз так же отвратителен и противоестественен, как и любое межвидовое скрещивание. Именно в такой причудливой форме сработало подсознательное стремление Толкина избавить любого мужчину от "проклятия" библейского Адама.
Здесь необходимо упомянуть один очень важный момент. Черновик "Сильмариллиона" был показан Толкиным своему издателю сразу после успеха "Хоббита". И что же? Рукопись была возвращена, причем совершенно справедливо, на доработку. Но если бы именно "Сильмариллион" на тот момент имел завершенный, отшлифованный и безупречный вид, у Толкина не было бы оснований бояться каких-либо психоаналитических разоблачений. Более того, основной труд его жизни был бы опубликован, миссия выполнена и, возможно, мир был бы сейчас совсем другим.
Однако Толкин вложил весь свой талант не в "Сильмариллион", а в забавную детскую сказку, призванную принести автору и деньги и славу. Затратив массу усилий и времени, он написал вполне качественное и цельное произведение. И его труд не был напрасным - "Хоббит" был благосклонно встречен публикой и хорошо продавался в Англии и Америке. Так что же еще, кроме неосознанного страха перед разоблачением, могло побудить Толкина отказаться от такого выгодного предложения, как издание "Хоббита" массовым тиражом в Германии? Если бы Толкин дал свое согласие, это принесло бы его творчеству не только мировую известность, но и позитивно разрешило бы сложную финансовую ситуацию, в которой он тогда находился. По какой еще причине мог быть отвергнут такой подарок судьбы, о котором мечтает каждый писатель?
Непременно найдется кто-то, кто скажет, что Толкин, мол, поддерживал антифашистов, и отказался от собственной выгоды исключительно ради идеи демократии. Здесь мы можем смело возразить. Во-первых, ужасы Второй мировой войны были на тот момент в будущем, а Первой мировой - в прошлом, во-вторых, Толкин был практичным англичанином, остро нуждавшимся в деньгах. В ситуации, когда есть реальная возможность поправить свое материальное положение, да еще в хорошем смысле прославиться, никакая "прогрессивная" идея уже не сможет победить здравый смысл.
Толкин не просто свято верил в библейские сказки. Он с фанатизмом подростка пытался доказать всему миру, что для спасения человечества надо преодолеть "первородный грех". Инфантильная однобокость в оценке общей картины мира, зацикленность на христианских догмах, лишили его возможности понять, что надо было всего лишь идти за Эльфами. Но вместо предложенного ему Высшими Силами Пути Эльфов, Толкин выбрал Путь Айнуров, и навязал свой выбор миллионам людей. Предательство Толкина - это одна из причин, почему Эльфинизм появился так поздно.
Если вам не нравятся тормознутые эльфы Джексона, слабоумные хоббиты, гротескные орки и многое, многое другое, это означает только то, что на самом деле, как это парадоксально не звучит, вам не нравится мир самого Толкина. Толкинисты живут в своем собственном мире, построенном на основе мира Толкина, но не в самом мире Толкина. В этом разница. Толкнинисты стали толкинистами не благодаря, а вопреки Толкину.
Интересно отметить, что один из переводов "Властелина Колец" на русский язык заметно превосходит оригинал с литературной точки зрения, что происходит крайне редко с переводами. Очевидно, такой успех был достигнут по причине того, что авторы этого замечательного перевода ассоциировали себя не с хоббитами, а с эльфами. Поэтому их текст получился более совершенным, чем текст самого автора-хоббита. Может быть, благодаря именно этому переводу толкинизм в России выразился в наиболее продвинутой и эльфинистической форме, если так можно выразиться, по сравнению с толкинистскими тусовками в других странах.
Надо признать, что, несмотря на все усилия Толкина опорочить и исказить свою миссию, кое-что полезное он все же сделал. Точнее, сам материал оказался настолько сильным и ярким, что, несмотря на все "старания" автора, он смог привлечь внимание многих людей к эльфам. Пусть слабо, косвенно и робко - но, привлек. Образно говоря, людям хватило одного взгляда на заплату из эльфийского плаща на грязных штанах Толкина, чтобы увлечься красотой эльфийского мира. Эльфийское сияние пробилось сквозь монотеистическую муть. Прочитав "Властелина Колец", многие люди были покорены красотой эльфийского мира настолько сильно, что выписывали обрывки эльфийских фраз, хаотично разбросанных Толкиным по страницам книги. Было предпринято много попыток составить грамматику и словарь Квенья. Энтузиасты Квенья использовали всю информацию, какую только можно было найти. И самое главное - возникло движение толкинистов. Люди хватались за малейшую возможность вырваться из душного людского мира, и хоть на короткий срок, хоть в игре, но оказаться там, где правят эльфы. Очарование эльфов было настолько сильным, что даже откровенно слабые с литературной точки зрения книги Толкина побили все рекорды популярности, и число его поклонников во всем мире исчисляется миллионами.
Что же было такого привлекательного в увлечении творчеством Толкина для столь многих людей? Зачем нужно было рядиться в эльфийские плащи из занавесок и, размахивая деревянными мечами, пугать случайных прохожих? Ответ дает Эльфинизм. Малейшей примеси эльфийского мира оказалось достаточно, чтобы появилась возможность создавать 8-мерные эгрегоры. Выяснилось, что увлеченные эльфами люди могут легко создавать такие многомерные эгрегоры в этом плоском Мире. Именно внутри 8-мерных эгрегоров царит тот дух товарищества и полного взаимопонимания, доверия и участия, которого нет, и не может быть среди обычных 7-мерных человеческих эгрегоров. Ради того, чтобы ощутить на себе действие этого благодатного духа, люди рядились в нелепые одежды и ехали за тридевять земель, чтобы среди себе подобных поиграть в эльфийский Мир.
Таково было многообещающее начало толкинизма. Но что произошло потом? Стало ли движение толкинистов силой, способной изменить этот мир? Стали ли законы 8-мерного эгрегора нормой среди людей? Стал ли этот Мир лучше, после того, как в нем снова вспомнили об эльфах? Нет, нет, и еще раз нет. Собрания толкинистов постепенно выродились в обычные пьянки-гулянки, игры как были, так и остались одним из способов эскапизма и ублажения эго игроков. И, чуть повзрослев, вчерашние толкинисты, смущенно вспоминали свое увлечение Толкиным как некую дань моде. Но ведь была сила, было много людей, объединенной одной идеей. Влияние на этот Мир оказывали и более нелепые и слабые идеи, чем толкинизм. Так почему толкинизм не стал чем-то большим, чем очередным увлечением молодости?
Ответ нужно искать у самого Толкина. Он не смог сделать то, ради чего пришел в этот мир. Он мог создать Эльфинизм, и тогда инфантильный толкинизм был бы только первоначальной стадией развития Эльфинизма. Но Толкин предал свое предназначение, и в результате гора родила мышь. Однако законы эволюции остановить нельзя. То, что не удалось сделать Толкину, сделали другие люди. Эльфинизм, наконец, пришел в этот мир.
Существует одно печальное явление, которое возникло непосредственно под влиянием образа эльфов, искаженного Толкиным. Анализ этого явления расставляет все точки над "i" в вопросе о том, кто такой Толкин, и к какой цели он стремился всю жизнь. Речь идет об имитации эльфов. Не так давно одна группка шудр, устав от бессмысленной имитации высших каст, вместо того, чтобы покориться судьбе и вернуться к уборке улиц, повадилась имитировать уже не брахманов, а... эльфов, объявив себя "эльфами по жизни" или ЭПЖ. Их появление говорит о том, что деградация современного мира дошла до предельной точки, и падать дальше уже некуда. Однако было бы неправильно относить ЭПЖ к рядовым сумасшедшим, которые лишь в период обострений считают себя кто Юлием Цезарем, кто Наполеоном, а кто-то и эльфом. Современная медицина умеет бороться с подобными душевными недугами. Смирительная рубашка, аминазин и трудотерапия, в конце концов, сделают свое дело. Но применительно к ЭПЖ так думать было бы роковой ошибкой. К ЭПЖ статус больных людей решительно не подходит, поскольку у них полностью отсутствует самокритика. Достаточно посмотреть на их поведение - ремиссий у них не бывает. Если имитация шудрой духовности брахмана еще как-то можно втиснуть в рамки детской наивности, граничащей со слабоумием, то шудра, считающий себя эльфом, это уже не просто заигравшийся глупый ребенок. Подобно старухе из сказки о Золотой рыбке, он быстро отказывается от всех видов земной власти, потому что просто не способен ее нести. Но, отказываясь признать свою полную несостоятельность, считает, что уж во внеземной власти он себя непременно проявит! Ему кажется, что проблема только во внешней среде, которая его "не понимает" и всячески препятствует проявлению его "талантов". И не умея распорядиться даже новым корытом, он лезет в Тонкие Миры решать космические проблемы. Его паразитизм приобрел астрономические масштабы. Будучи несовершенным физически и духовно, он объявляет себя эльфом. Это не психическое расстройство, которое можно вылечить - это заключительный этап мимикрии шудры, за которым следует распад личности.
Но шудры глубоко заблуждаются, когда думают, что изображают именно Эльфов. На самом деле, шудры могут изображать только Айнуров. Агрессивное и резко отрицательное отношение ЭПЖ к Эльфинизму объясняется именно этим фактом. Перевернутая кастовая система, где шудра, имитирующий брахмана, становится наверху социальной пирамиды - это кошмар, который человечество уже пережило в первой трети 20-го века. Но этот кошмар станет подобием детской шалости в сравнение с системой, где наверху социальной пирамиды окажется шудра, имитирующий Эльфа. Потому что шудра, как бы он ни старался, не может даже приблизительно представить себе внутренний мир настоящего Эльфа. Зато шудра очень хорошо понимает суть Айнуров. ЭПЖ - это не Эльфы, а Айнуры "по жизни". И этот факт раскрывает суть предательства Толкина - под маской друга Эльфов он всегда служил Айнурам. Тот, кто идет вслед за Толкиным, придет не к Эльфам, а к их Врагам.
Очевидно, что предназначение Толкина состояло не в том, чтобы создать Эльфинизм. Но, может быть, он лишь неумело пытался задержать его приход? Нет. Для этого ему достаточно было промолчать. Задача Толкина была более масштабной и разрушительной. Он должен был повести друзей Эльфов по ложному пути. Не потому разорвал он эльфийский плащ на заплатки для своих старых штанов, что не понимал его ценности. Он преступно попытался поставить идеи Эльфинизма на службу Айнурам. И это ему почти удалось. Но, вопреки всем стараниям Толкина, Эльфинизм появился на свет, и стряхнул с себя грязь Айнуров.
Эльфинизм есть отрицание и преодоление наследия Толкина, а не его продолжение и развитие. Толкинизм - это детище раба Айнуров. Толкин приложил все усилия для того, чтобы Враги этого Мира усилили свои позиции. Преступления, подобные этому, невозможно ни простить, ни забыть.
2013 г.
|