Аннотация: Опубликован в журнале "Полдень, XXI век. Декабрь 2008"
Девушка с ужасом смотрела на хворост, сложенный у ее ног. Не замечала копейщиков, небрежно окружавших костер. Наверное, не слышала, как гнусавит отец-инквизитор, зачитывая приговор.
Толпа ждала, наслаждаясь первым днем бабьего лета. Негромко переговаривались горожане и поселяне. Урожай в этом году хороший, главное, чтоб грызуны не попортили, как в прошлую зиму. Яблоки какие здоровенные выросли. Священник совсем старый стал, видеть, по весне уже пришлют ему если не замену, то помощника.
Девушка не замечала ласкового осеннего солнца, от которого страдали копейщики - они постоянно сдвигали шлемы, вытирали пот.
Я просто оказался не в том месте не в том настроении.
Возвращался с конной прогулки по полям, наслаждался вернувшимся ненадолго летом. А тут - инквизиторы решили сжечь девушку.
- Церковь передает ее светским властям и просит не проливать крови, - заканчивал приговор отец-инквизитор. Тяжелая ряса, подпоясанная простой веревкой, была бы уместна теплой зимой, а не сейчас. Покрасневшее лицо инквизитора взмокло, светлые волосы слиплись. Бург-майстр, в парадном камзоле, в богатом меховом плаще с нетерпением ждал окончания процедуры и возможности нырнуть в прохладный погребок, к остуженному пиву.
Горожане расступались передо мной. В принципе, их бы все равно разогнало силовым полем - но они отходили в стороны добровольно, из уважения к городскому магу.
- В чем ее обвиняют? - громко спросил я.
Инквизитор вздохнул, возвел очи горе. Он чуял, что стоит за вопросом, знал ответ, и предвидел, что сейчас произойдет. Бург-майстр Силой не обладал, поэтому вытер круглое лицо платочком, страдальчески вздохнул.
- В ведьмачестве, милсдарь, - выговорил бург-майстр. - В наведении порчи, убиении младенцев...
- Она не ведьма, - сказал я. - Это же ясно. Отвяжите ее.
- К-как? - удивился бург-майстр. - Алексей?!
Священник поднял руки к небу, такому светлому и высокому.
- Вы что, не слышали? - я посмотрел на копейщиков. Воины старательно отвели взгляды.
- Бросьте, - поморщился я. - Мне что, самому слезть? Бург-майстр?
- Но как же так? - растерялся бург-майстр. Пот тек по дряблым щекам, толстые лоснящиеся губы тряслись. - Леша... Господин маг...
- Она приговорена Трибуналом Инквизиции от семнадцатого сентября, - забубнил инквизитор. - Приговор должен быть приведен в исполнение сегодня, двадцать третьего...
Он почти сумел. В последний момент я поставил блок. Удар вместо того, чтобы свалить меня без движения, только выбил из седла. Упасть я не упал - завис в воздухе. Народ загудел. Кто-то засмеялся, кто-то зааплодировал, раздался свист.
- Игры закончились, - сказал я.
- Не надо, - покачал головой инквизитор. Силы у него было много, но недостаточно, чтобы удержаться на месте. Коричневая ряса мелькнула в воздухе и скрылась в ахнувшей толпе. Копейщиков я сбил с ног взмахом руки, сломал копья, надвинул шлемы на лица. Бург-майстр заплакал.
Толпа начала разбегаться. Завизжала женщина, захныкал ребенок.
Я вернулся в седло, подъехал к шесту. Веревки развязались сами - удобная штука магия. Девушка упала бы, пришлось ее поддержать Силой, донести по воздуху до седла и осторожно усадить впереди. Что-то копошилось в светлых волосах. Маленький светлый паучок. К добрым вестям.
Выходы с площади перекрыла толпа. Уже ударил колокол - быстро бегают разносчики дурных вестей. Делать было нечего - пришлось ускакать эффектно, по воздуху, увозя с собой жертву инквизиции.
Хороший мотив для баллады, однако.
Если иссякнет когда-нибудь Сила, будет о чем петь для королей.
- Тебя как зовут, девочка? - спросил я, когда псевдоведьма открыла глаза.
Обезболивающие заклинания действовали. Правда, лекарства и мази еще не успели восстановить ожоги и вывихи. Кровоподтеки сменяли свой цвет на более оптимистичный. Да что там. Все тело было одним кровоподтеком. Похоже, девушка долго отказывалась признаваться - применяли и дыбу, и прижигание, и "перчатки" - на левой руке пальцы оказались почти раздробленными, ногти сошли.
В общем, ее страх можно было понять.
- Я Алексей, городской маг. Слышала, наверное.
Девушка кивнула.
- Меня бояться не надо. Все уже закончилось. Я отбил тебя у инквизиции. Все хорошо.
Девушка испуганно кивнула. Опустила глаза, вздрогнула и сразу сжалась в комок.
- Извини, - я отвел взгляд. - Надо было.
Разумеется, я и так узнал, что она кивнула.
Я быстро отыскал плащ, протянул девушке. Пока сходил за бульоном, она успела закутаться.
- Поешь, - я протянул ей миску. Хлеб есть еще, пожалуй рано.
Миску Девушка не удержала. Испуганно дернулась, замерла, уставившись на непадающий предмет.
- Я же маг, - улыбнулся я. - Тебя покормить?
Колебалась она недолго - проголодалась. Поэтому кивнула.
- Я... смогу... - слова давались с трудом. Конечно. У нее же от голосовых связок лохмотья остались после трех недель пыток.
- Да. Уже вечером, - я улыбнулся. - Ты же спрашивала, сможешь ли ты когда-нибудь пользоваться своими руками?
Она кивнула.
Я подсел на кровать, как мог нежно накормил девушку бульоном. Пить из миски ей было не очень удобно, большая часть пролилась бы на плащ - если бы я позволил такому случиться.
- Так как тебя зовут? - мягко спросил я.
- Свет... ла..
- Света?
Девушка попробовала улыбнуться. Не получилось. Боли она не чувствовала - но пока мышцы не восстановились, многие движения получаться не будут. Не долго - часов за шесть основные повреждения заживут. С рукой посложнее - наверное, не раньше утра нарастут новые ногти.
Ты меня слышишь?
- Да, Света, - подняв бровь ответил я. Не часто поселянки могут говорить мыслями так четко.
Почему ты мне помог?
Я пожал плечами. Я и сам не знал, почему. Как говорил Одаривающий, составляя Договор, я слишком молод для такой Силы. Слишком молод, чтобы быть магом. Во мне чересчур много желаний и порывов. Поэтому Одаривающий и внес дополнительный пункт... Незачем мне было ее спасать - просто не хотелось портить первый день бабьего лета грустным зрелищем. Что я мог ответить?
Спасибо, - улыбнулась девушка.
- Тебе лучше поспать, - мягко сказал я. Разумеется, не только сказал. Усыпить человека маг умеет уже лет в пять. Если он прирожденный маг, конечно.
Девушка была красива. Что-то в ней чувствовалось родное.
Стоп, приказал я себе. Влюбляться не время. Вопрос в том, что с ней делать дальше?
Девушка мирно спала на кровати. Пришлось сесть в кресло, налить вина, щелчком пальцев разжечь камин и попытаться придумать...
- А! ЛЕ! КСЕЙ!
Я набросил покрывало тишины на девушку, вышел на балкон.
Человек стоял во дворе - ворота я обычно не запирал. Монах, из нищенствующего Ордена, в простых сандалиях и тонкой рясе. Даже в теплые дни бабьего лета ему было б холодно, если бы не согревала вера.
- Я слышу тебя, - отозвался я. - Могу предложить что-нибудь выпить? Отдохнуть с дороги? Погреться у огня?
- Нет, - монах жалко улыбнулся, словно извинился. - Я по поручению. Не могу даже в дом зайти.
- Жаль, - ответил я. Обычно, не заходили в дом, принося очень дурные новости. - Я слушаю тебя, говори.
- Орден Святой Инквизиции велит убраться тебе из города. Если ты не удалишься до вечера за пределы городской зоны, гонцы разъедутся в Ордена с просьбой о помощи. Будет собрано городское ополчение, призваны бароны и городские главы. Попробуем получить графа Александра с его вассалами.
- У вас мало шансов, - сказал я, облокачиваясь на перила.
- У тебя их нет, - просто ответил монах. Серые глаза, полные грусти о предстоящем кровопролитии. - Возможно, этой ночью ты отобьешь штурм. Завтра подойдут подкрепления Орденов. С ними будут маги, верные Святой Инквизиции.
Монах был прав. Они сильнее меня. Черт, как не кстати.
- Вы знаете, какое сейчас время?
- Время Восьмой Луны. Время, разгула нечисти, когда выйти за городскую черту значит умереть, - кивнул монах. - Я очень сожалею. Но если простить вас, найдутся другие, кто решит, что можно спорить с Трибуналом.
- Но она же не ведьма.
- Это уже не имеет значения.
- Это все?
- Да.
- Спасибо, что поторопился. У меня будет время собраться, - я сгорбился на балконе.
- Ты был хорошим городским магом. Я буду скучать.
- Спасибо...
До границы города - заговоренной борозды, ежегодно обновляемой всеми жителями во время крестного хода - Света ехала на лошади.
Я надел простой серый плащ, сапоги из кожи Змееглава, тонкую кольчугу под светло-серый камзол. Надел меч - короткий, удобный в походе. В бою он мог удлиниться, надежный меч, магический, заговоренный. Девушке нашелся только плащ и рубаха. Ладно хоть сапожки удалось подогнать. В мешок поместилась вся библиотека. Удобная штука магический мешок - можно пихать вместе со стеллажами. Запас продуктов на пару недель, разумеется, в пузыре холода, чтоб не портился, теплые вещи... В общем, шел я по комнатам и сгружал в мешок все хоть сколько-нибудь ценное. А уходя, взорвал замок.
Без шуму и пыли, аккуратно сровнял его с землей и переколотил все камни, чтоб не растащили.
За чертой города я предложил девушке спешиться и отправил лошадь домой - в конюшню. Конюшня осталась цела - не садист же я животных убивать. Уберечь двоих за городом во Время Восьмой Луны я мог. На лошадь бы Силы уже наверняка не осталось.
Фактически условие я выполнил - границу пересек. Другое дело, что здесь намного легче было установить защитный купол - дать до конца исцелиться Свете. Палатку не ставил - зачем? Натянул магическую пленку вместо тента от дождя, сотворил защитные стены - непрозрачные. Соорудил что-то вроде отхожего места, заблокировал запахи.
Вот только огонь развел настоящий. Не привык еще к магическому.
После полуночи костерок потух, стало холоднее. Согревались, лежа в обнимку.
Света плакала - пока я не проснулся и не наложил успокаивающее заклинание. Наверное, хватило бы просто обнять покрепче, погладить и пожалеть, но я боялся.
Теперь любовь была бы самоубийством.
Неприятности начались еще до полудня.
Кто-то из Хозяев леса решил пошутить. Он начал тасовать мир, как колоду карт. Я сразу убрал силовой барьер - чтобы хватило Силы противостоять игре. Следить, чтобы "карты", не смотря на тасовку, ложились ровно, на свои места. Если бы одна-две нарушили порядок, вероятно, я бы еще сумел восстановить стабильность. Но не больше. Кроме того, надо было вычислять Хозяина - было ясно, что ночь мы не продержимся.
Света все поняла - только настороженно смотрела на меня. Забрала мешок. Взяла меня под руку, старалась пожатиями предупреждать о всех неровностях дороги, поддерживать, если я оступался.
Годовалого оборотня-медведя я убил без магии. Просто выхватил меч, оттолкнул Свету назад, шагнул в бок и снес оборотню голову. Мне даже почти не пришлось рубить - просто подставить клинок. Света поняла, что произошло, когда я уже вытирал меч о траву.
К вечеру я сумел обнаружить Хозяина. Хозяин слишком увлекся тасованием мира и не выставил достаточной защиты. Может быть, он считал меня неопасным - я был слишком молод для хорошего мага. В любом случае, Хозяин погиб после первого удара Силой.
На привале Света захотела сделать массаж. Я проверил ее - девушка думала помочь уставшему спутнику. Ничего больше. Я согласился. Первые уколы почувствовал уже во время массажа - маги достаточно чутко улавливают отношение других к себе, если им это важно. Мне было важно. Я балансировал на грани и искал любые поводы, чтобы удержаться. Повод неразделенности любви рухнул во время этого массажа.
На самом деле, выполоть любовь не так сложно, особенно в начале.
Проблема заключалась в том, что я впервые не хотел ее уничтожать - ни в себе, ни в девушке.
- Ты заключил Договор, да? - спросила Света на третий день пути, на привале, когда мы лежали возле костра, отгороженные от нечисти барьером. Я полулежал на локте, девушка устроилась под боком. Было тепло и мягко.
Любовь прогрессировала. А я все еще бездействовал.
- Да.
- Расскажи.
Рассказывать о Договоре не запрещено - просто не принято. Но, как я уже сказал, любовь росла.
- Я был слишком молод. Учитель устал от меня и отправил к Одаривающему раньше положенного срока, - говорить было уютно. Горящий огонь, мягкие волосы, в которые можно зарыться лицом, стоит только нагнуться вперед. Свете это будет приятно. Но тогда мы не переживем эту ночь. - К его удивлению, я ушел не сразу, а дождался Первой Луны - времени обновления и весны, когда нечисть спокойна, а мир реален. Все были удивлены, что я смог отыскать Одаривающего. Больше всех - он сам.
- Никто не знает, где он живет?
- Почему же, - я улыбнулся. - Все знают.
- Он часто уходит?
- Он домосед.
- Тогда в чем сложность?
- Ты веришь, что если ты видишь это дерево, то ты всегда найдешь его здесь, когда бы ты не пришла сюда? Пока его не срубят, или оно не сгорит, или не рухнет само от старости? Так?
- Конечно.
- А я знаю, что это не так. Хозяева леса тасуют мир во время Восьмой Луны, так что можно проснуться в совершенно незнакомом месте. Не говоря уже о том, что выбраться из него будет нереально.
- Но тогда дорога весной...
- Будет почти точно такой же, какой была прошлой весной.
- Но как же так?
- Обычно говорят про Порядок и Хаос. Мой Учитель говорил про Стабильность и Изменчивость. Весной Стабильность максимальна, поэтому почти всегда можно быть уверенным, что ждет тебя за поворотом - если только ты не идешь в гости к магу. В летний солнцеворот стабильность достигает пика - и начинает скатываться вниз. В Седьмую Луну, во время жатвы, нечисть часто выходит к границам городов. Во время Восьмой Луны мир абсолютно Изменчив. Ничего не может оставаться постоянным за заговоренной чертой. После наступает зима - когда все замирает, до новой Первой Луны, весны, когда мир проснется Стабильным снова. Так вот Одаривающий - это ходячая Восьмая Луна. Надо обладать Силой или удачей, чтобы придя к нему найти его дом. Собственно, это и является испытанием - для заключения Договора надо всего лишь найти Одаривающего.
- Получается не у всех?
- Получается очень редко. Как правило, приходится учиться лет тридцать без всякого Договора, накапливая могущество год за годом. Правда...
- Что?
- Это могущество нельзя потерять.
- А ты можешь?
- Да. Я заплатил за могущество отказом от любви.
Света вздрогнула.
- Ты не можешь полюбить?
- Могу.
- Ты умрешь? - я видел, как она испугалась. За меня. Я видел, как смешались ее мысли. Бедная девочка.
- Нет. Просто Договор потеряет силу. А я - потеряю Силу. Это не вечный Договор. Только аренда.
Света молчала.
Я помог ей заснуть.
Хозяева не пытались играть с нами - переход превращался в прогулку по осеннему лесу. Воздух был согрет лучами летнего солнца. Золотилась и красовалась листва.
И так хотелось отказаться от Договора. Согласиться, что я слишком молод, чтобы быть магом.
- У нас может получиться? - спросила Света. Я мог бы переспросить - что, но я понял. А она знала, что я понял.
- Да.
- Но ты боишься?
- Нечисть не бросается на нас только потому, что стоит защитный барьер. Если днем я еще, возможно, сумею отбиться от чудищ, то ночь мы не сумеем продержаться точно. Сейчас я удерживаю мир стабильным - не каждому магу это под силу, к счастью, я могу. Как только уйдет Сила, мы потеряемся. Навсегда.
- Но... когда дойдем до города...
- Через два дня.
- Может быть...
- И что мы будем делать? Я не умею ничего. Я даже колдовать толком не научился - хапнул нахаляву.
- Что-нибудь придумаем.
- Может быть.
- А почему бы нам не полететь?
- Неправильно построен вопрос, - улыбнулся я.
- Почему?
- Еще проще было бы просто перейти к воротам того города.
- Почему?
- Во-первых, мир Изменчив. Такой переход мог бы дать непредсказуемый результат. Вплоть до гибели. Летать в Восьмую Луну - тоже опасно. Впрочем, что не опасно во Время Восьмой Луны?
- Но?
- Но есть и другая причина. Они должны знать, что произошло в нашем городе. А гонец с сообщением скорее всего именно полетит.
- Зачем им знать?
- Потому что пусть лучше они обсудят событие, перемоют наши кости и немного успокоятся. Чем мы прилетим, получим прием, а потом будем снова изгнаны - за обман.
- Но...
- А если мы сразу расскажем, нас сразу и выгонят. Кроме того, мне нельзя сейчас появляться в блеске славы. Если я буду унижен и скромен, есть неплохой шанс обосноваться в городе - медиком, например.
- А если ты перестанешь быть магом?
- Нас могут просто не пустить. Зачем им лишний оборванец? Тебя, возможно, примут - красавиц...
- Замолчи! И не смей, слышишь, не смей...
- Слышу.
Дверь в любовь постепенно теряла запоры и замки. Оставалось только посильнее нажать плечом...
Вечером Света захотел искупаться - привести себя в порядок перед входом в город. Я не возражал, только присел на берегу защитить ее в случае чего.
Она не стеснялась - скорее наоборот, хотела, чтобы я видел ее.
Я и в самом деле был молод - и кровь играла в жилах.
Света ушла под воду без вскрика, и будь я затуманен чувствами еще чуть-чуть, наверное, водяной утянул бы ее на дно.
Я вскочил и Ударил, не рассчитывая, не думая. Я испугался.
Сила рассекла воду, обнажила ил, выплеснула волну на берег. Завизжал водяной, отпустил жертву, умчался на глубину.
Нахлынувшая вода едва не сбила меня с ног. Принесла Свету почти прямо в мои объятья.
Отпустил я ее только отойдя шагов на сто, испуганно смотрел в ее широко распахнутые глаза, в побледневшее лицо.
- Ты в порядке? - кричал я.
Прошел страх, прошел шок - щеки порозовели, глаза стали осмысленными.
Мы сидели так близко. Глаза в глаза. Синие глаза, как небо. Губы в губы...
- Ты что, сдурел?! - закричал над ухом водяной. Я подпрыгнул, обернулся к пострадавшему. - Я же только пошутить хотел, т-твою... рубашку в лоскуты! Что я, не видел, что она с тобой?
- Извини, - сказал я.
- Извини! И это все, что ты можешь сказать?! Чему сейчас учат магов?!
- Я...
- Вижу, что не ученик! А Одаривающий куда смотрит?! Мальчишке дарить Силу!
- Тише! - рявкнула Света.
- Да молчи ты уж, дура, - вздохнул водяной. - Вам осталось-то всего ночь продержаться. Завтра уж слюбитесь...
Ночью я долго лежал без сна, глядя в такое высокое летнее небо в начале октября. Во Время Восьмой Луны возможно все. Даже выйти двадцать четвертого сентября, и через пять дней придти в другой город пятого октября.
Света спала, уткнувшись в мое плечо, под моим плащом.
А я знал, что должен делать - для нее. Для себя.
Скрипел зубами - и выпалывал любовь.
Мою.
И ее.
Было больно.
Утром закончилось бабье лето.
Я достал из мешка теплые плащи, поставил над нами по магическому тенту - моросил мелкий противный осенний дождь. Листья потеряли позолоту, под ногами захлюпала грязь. Холодный ветер больше не нес забавных паучков.
Света смотрела на меня, пытаясь найти где-то в глубине себя любовь.
Я хорошо знал свое дело - она нашла только пепел, уже остывший. Девушка пыталась его раздуть, отыскать хоть одну не сгоревшую головню. Я только грустно улыбался.
За завтраком и последние километры до города шли молча.
Света почти догадалась, что случилось - но в последний момент запретила себе думать об этом. Ей не хотелось верить, что она любила холодное и мерзкое чудовище, равнодушно затоптавшее такое пламя. Она не могла знать, что чувствую я.
Так было лучше.
Встречать нас вышел сам бург-майстр в сопровождении закованных в латы баронов, при поддержке двух сотен тяжелой пехоты и полусотни лучников и арбалетчиков.
Похоже, город выставил все профессиональное войско.
Спасибо, что не собрали ополчение.
Не было видно бурых ряс отцов-инквизиторов. Значит, Инквизиция не имеет ничего против моего обоснования в этом городе. Теперь все зависит от городских властей. От слова бург-майстра. Хорошо.
Простаки верят, что для приворота нужен любовный эликсир, волшебное зелье, долгие жесты и какая-нибудь вещь объекта.
Чушь.
Достаточно взгляда.
Конечно, простаков никто не разубеждает - раз им так хочется приключений. К тому же они привыкли платить за нечто осязаемое - например, за кувшин зелья. Кто захочет платить просто за взгляд?
Бург-майстр открыл рот, чтобы сказать внушительную речь. Судя по количеству воинов, он хотел попросить нас удалиться и идти дальше своей дорогой. А потом встретился глазами со Светой. С синими глазами, я помнил. Бург-майстр забыл все слова. Я опустил голову, чтобы не видеть, как меняются два лица.
Наверное, это выглядело глупо. Два человека, продрогшие и промокшие, в грязных плащах, стоящие в лужах, под моросящим дождем. А напротив - тридцать всадников в настывающем на холодном ветру панцирях. Двести пехотинцев, зябнущих в железе. Пятьдесят воинов на стенах, пытающихся закрыть тетивы от всепроникающей осенней сырости.
- Мы... - выговорил, наконец, бург-майстр. - Рады приветствовать вас в своем городе. Добро пожаловать. Работа для хорошего мага отыщется всегда.
Я склонил голову в почтительном поклоне. Прижал руку к промокшему плащу, почувствовал что-то, копошащееся на ладони.