|
|
||
Покорение красной планеты
Граница северного участка имела каменистую поверхность. Так что пилотам тяжеловозов можо было не сверяться с маршрутником. Нагруженная машина развернулась и пошла было на выезд, как Кирилл, пилот тягача, сквозь толстые лобовые стекла, увидел где то в полукилометре две человеческие фигурки в скафандрах. Иностранные разработчики, сразу понял он. Они стояли около своей техники аналогичной тяжеловозу Кирила на фоне небольшой базы. Над которой не было климатического купола. Пилот моргнул им маячком, те махнули руками в ответ. Кирилл двинул манипулятор в сторону, тяжелая машина послушно подчинилась. На маршрутнике сияла карта местности. Он стянул шапочку с головы протерев ею липкое от пота лицо.
Вам еще нужно много много попотеть,- сказал Кирилл обращаясь к иностранцам.
В соседнем кресле натянув солнцезащитные очки на глаза дремал его напарник, штурман-механик. Из его нагрудного кармана выглядывала маленькая старая старая, еще бумажная книжечка. Кирилл всегда недоумевал, зачем ему эта непрактичная вещица. Напарник недождался возвращения на базу после смены, отключился прямо в кресле. До конца последней смены на этой вахте оставалось всего ничего.
Механик парка тяжеловозов ходил по кубрикам и лично знакомился с каждым вновь прибывшим пилотом. Подолгу разговаривал. Он был учтив, но в тоже время очень похож на боцмана с морского корабля. Держал всех в кулаке и не давал расслабляться.
Платон с Алексеем заносили в свой кубрик ящик с нехитрым скарбом. На плечах у них болтались внушительные рюкзаки. Внутри кубрик выглядел просто, две койки, круглое окно, сквозь которое лился золотисто-красноватый свет и потертые никелированные шкафчики по стенам. Около окна висела картина с Земным пейзажем. Видимо кто то из предыдущих смен оставил её на радость другим. Ребята бухнули ящик у стены, Платон расстегнул сумку лежащую на нём и из неё ловко выскочил рыжевато-песочный кот.
Интересный окрас, - сказал Алексей.
Рыжий, по идее, - ответил Платон.
Откуда здесь животные?- спросил механик заходя в комнату, - это кот?
Да, кот. Ася.
Ася?
Астероид.
Оригинально.
Первый кот марсианин.
Как раз. Программа Флора закончена, программа Фауна только набирает обороты. Для животных здесь еще ничего не оборудовано, так что следи за ним в оба. Я механик парка, Тарасов Игорь Симонович,- механик протянул руку.
Платон Александров.
Алексей Зимушкин.
Рад знакомству. Вы работаете в паре...
Да, я штурман-механик...
...и поэтому должны друз за другом смотреть, вы напарники, это не просто слово, здесь это святая обязанность. Учите правила эксплуатации машин и технику безопасности. Как отче наш должны знать. Более важного ничего нет. Вообщем располагайтесь пока. Потом найдете вашего бригадира. Пятнадцатая бригада?
Да, подтвердил Платон.
Кстати, можете снять маски, они нужны только под куполом для защиты от пыли.
Механик вышел. Парни стянули маски и переглянулись.
Я его видел по трансляции, еще очень давно, - сказал Алексей.
Все видели. Известный человек.
Следующим днём предстояла официальная часть, встреча старого состава с новым, передача базы Первая в новые надежные руки. За климатическим куполом огромнейшей базы выстроились в стройный ряд тяжеловозы тягачи Яр.
Платон нагнулся к тянущемуся из красноватой земли цветку на тонкой ножке и резким движением сорвал его. Сквозь маску втянул аромат листьев и погрузил в карман. Молодое пополнение прибывшее на базу толпилось и шумело у новой широкой дороги. Алексей, напарник Платона на тягаче толкнул того локтем в бок. На серое матовое полотно выехали на скутере комендант базы в сопровождении невысокого пожилого человека в форме покорителя старого образца. Они вытянувшись стояли на небольшой прямоугольной платформе скутера держась за невысокие поручни. Скутер плавно проплывал над новой дорогой двигаясь к полукруглой черной трибуне. Юрий Семенович, отдавший разработке участка выработки половину своей жизни сошел со скутера и встал за трибуну. Его форма выделялась насыщенным ореховым цветом с белыми полосами поперек. Молодежь вытягивала шеи. Десятки глаз щурясь пытались разглядеть лицо ветерана. Платон поправил противопыльную маску, лицо под ней отчаянно потело.
Сорок лет назад я, как и вы сейчас, стоял на этом участке и только мог представлять как будет выглядеть база,- начал свою речь ветеран,- Марсианские пыльные бури были одним из самых незначительных препятствий. Как видите, теперь их практически нет. Мой килотонник ремонтировался прямо тут, на поверхности, на красном грунте. Который уже и не совсем красный. Ну да ладно. Много препятствий пришлось преодолеть нашей команде разработчиков, как нас тогда называли, покорителей. И некоторые погибли...Но это всё было ради одной большой и общей цели. Чтобы те, кто придёт после нас могли спокойно делать своё дело.
Юрий Семенович остановил свою речь, сошел с трибуны и уверенно двинулся в сторону Платона. Тот стоял как раз напротив. За холмом взвыла воздушная установка и по строю прокатился поток прохладого воздуха подняв солидное облако пыли и потрепав цветок в нагрудном кармане Платона. Старик подошел к молодому человеку, взглянул на цветок и вынул его из кармана.
Первые цветы на Марсе я увидел спустя двадцать лет тяжелого труда,- он аккуратно зажал растение в кулаке,-
относитесь к ним с уважением.
Платон утвердительно кивнул. Юрий Семенович похлопал парня по плечу и вернулся за трибуну. Его речь продолжалась еще некоторое время. Трансляция передавалась на землю, и родители Платона, смотревшие её, млели от счастья за своего сына.
Официальная часть подходила к концу, речи закончились. Юрий Семенович сошел с трибуны и медленно прохаживаясь о чем то беседовал с комендантом объекта. Фигура ветерана дрожала в теплых потоках воздуха. Он жил здесь очень давно. И вместе с ним его сын. При возведении куполов, почти двадцать лет назад, погибла его жена. И тогда сын Юрия Семеновича и Елены Владимировны Кузнецовых Сергей Юрьевич Кузнецов стал еще более серьезен. В то время он работал в бригаде строителей. И в конечном итоге дорос до коменданта объекта. Должности, назначаемой с Земли. Его поставили за решительность, ум, интуицию и стремление к цели. У Сергея Юрьевича даже было своё любимое выражение - умей, работай, старайся. Ни дать ни взять человек с плаката. Сын своего отца, Юрий Семенович такой же.
Платон приучал своего кота ходить прямо в бытовой уничтожитель мусора. Круглый контейнер с крышкой и дверцей находился в каждом кубрике. Алексею не нравились эти занятия с котом, в основном от регулярного кошачьего запаха. Возвращаясь после очередной тяжелой смены, он нырял в свою койку и проваливаясь в сон слышал где то на краю засыпающего сознания, как Платон возится со своим любимцем.
Утром, готовясь к завтраку, Алексей с Платоном натягивали на себя защиту с формой. Защита тихонько шикнула воздухом и закрылась плотно облегая тело. Гораздо легче и удобнее старых образцов она походила на гражданскую одежду. Направляясь к столовой ребята озирались по сторонам. Ровные четкие линии узких коридоров и непритязательное убранство выдавало минимальнй комфорт базы. Платон шел и шуршал пакетом в кармане. Специально приготовленном для того, чтоты набрать пищи коту. Столовая была идентична тысячам таких же на земле. Только потчевали сегодня по праздниному. Смена составов приходилась на начало января. Наступил новый 2061-й год. Платону и Алексею шел двадцать третий год. Когда Юрий Семенович увидел здесь первую траву и цветы я еще под стол пешком ходить не умел. Пронеслась мысль в голове Платона. Позавтракав напарники подошли к стойке, за которой суетились кухонные работники. Женщина лет сорока приняла из их рук матовые подносы и ловким движением скинула объедки в бытовой уничтожитель, аналогичный тому, что был в каждой комнате. Уничтожитель сверкнул ярко желтым светом. Крышка его открылась и работница отправила в его недра очередной мусор. Старый цилиндр опять сверкнул, крышка в очередной раз задралась и оттуда потянуло озоном.
Извините, - обратился Платон к женщине,- у вас не найдется чего нибудь для кошки?
Женщина смотрела на него немигая.
Я тут кое чего собрал, - он продемонстрировал полный пакет,- но думаю, что этого мало.
Женщина отрицательно мотнула головой и вернулась к своей работе. Только Платон с Алексеем сделали несколько шагов, как их окликнули:
Эй! - это была та работница. Она деражала в руке небольшой прозрачный пакет.
Спасибо!- сказал Платон приняв его.
Он сразу узнал, что там. Сушеные мелкие корешки, валериана.
Твой кот будет рад, ага, - сазал Алексей.
Трансляции Марсианских событий шли на земле регулярно. И Платон видел как встречают и провожают покорителей. С какими почестями, какими героями они были. Отработав свою смену, свою вахту, марсианский разработчик мог остаться, а мог вернуться на землю, где его ждала безбедная жизнь в новом, специально отстроенном для покорителей квартале. Вообще, проект освоения космоса держали под своим крылом множество организаций. Помогавшие ему ради одной большой общей цели своими техническими возможностями. И даже простой человек мог предложить свою помощь. Отправляя колонистам, к примеру, собственноручно сшитое нижнее белье. Платон решил, что воплотит свою мечту в жизнь и станет одним из разработчиков. И вот это свершилось. Набор происходил на добровольной основе. И от желающих не было отбоя. Он прошел отбор и в составе команды, после курса обучения, был отправлен в глубины космоса. Осваивать красную планету.
Алексей натягивал на себя защиту, а в это время Платон сыпал перед лежащим на одном из шкафчиков Астероиде корешки. Кот мгновенно оживился и принялся слизывать их протирая шершавым языком всё вокруг.
Новая форма выглядела красиво. Она облегала тело и придавала мужественности фигуре. Шлем откинулся назад, на голову налезла обязательная шапочка, а на лицо закрепилась маска. В окне была видна серо-красная поляна, покрытая климатическим куполом. Купол угадывался по слабому отражению солнца на границах сот. Единственным неудобством оставалсь работа воздушных машин, которые вместе с воздухом гнали поток пыли. Как сказал механик, программа Флора закончилась и начиналась программа Фауна. В смежных отсеках располагались животноводы, работа которых заключалась в поиске необходимого баланса для жизни животных на планете. А не только в специализированных отсеках-стойлах. И работы предстояло много. Задача же Пилотов лежала несколько в иной плоскости. Им было необходимо разрабатывать дикие, как они назывались между собой, участки. За пределами купола. Работа была сложной и опасной. В шлюзовом отсеке выстроившихся на смену пилотов осматривал лично механик парка. Комендант, стоя у ворот, опирался на поручни. Начинались рабочие будни.
Алексей вышел из кабины, через коридорчик он попал в бытовое помещение. Тяжеловоз Яр имел внушительные размеры и был предназначен для работы как на поверхности земли так и для перевозки грузов вплоть до орбитальной высоты. Внутри него за бытовым отсеком находился машинный.
Лёха, что там? - крикнул в лариногофон Платон.
Подожди, - пришёл ответ.
Груженый тягач осел на край котлована.
Шланги сорвало, тяги нет и не будет,- прозвучал голос Алексея.
Платон выругался. Шум двигателей ощутимо стих. Машина не могла добраться своим ходом до базы. Платон включил аварийные маячки.
Что случилось? - появился в эфире голос Николая Еремина, с тяжеловоза номер два.
Движки встали, шланги сорвало, - ответил Платон.
Ого! Подожди минуту, доложу механику, что иду за тобой и зацеплю тебя.
Хорошо.
Платон протер лоб салфеткой. Которая тут же испарилась в жетом блеске уничтожителя. Алексей вернулся с машинного. Плюхнулся в своё кресло.
Кирдык,- резюмировал он.
Печально.
Да, печально.
Машина накренилась на краю.
Не съедем, - сказал Платон.
Не должны, кое какая тяга есть. Остаемся на плаву. Какая красота! - выдал Алексей глядя на безжизненное пространство Марса, - я вижу здесь большие города, большие купола. Не то, что наши. Здесь будет кипеть жизнь. И будет кипеть благодаря нашим рукам, нашим усилиям. И люди здесь будут жить познавшие горчеь тяжелых работ и утрат и оттого не держащие зла в своих сердцах, это будет почти идеальный город. Я уверен.
Платон взглянул на Алексея. Алексей никогда не скрывал своих мыслей, за что Платон считал его несколько простоватым. Впринципе мысли его были схожи, но он их не озвучивал. Считал несколько утопичными и фантазийными. Но мечты, всё же, никогда не оставляли его.
Через какое то время пришёл тяжеловоз Николая и выбравшись наружу Алексей подцепил свой тяжеловоз к подошедшему. Тяги почти не было. Яр чертил в грунте глубокий след, пока исправный тяжеловоз тащил своего собрата на базу.
Механик искал Алексея уже битых полчаса. Он хотел уточнить обстоятельства произошедшего.
Где этот восторженный?
Кто, Зимушкин? - переспросил Платон.
Да, твой напарник, куда он подевался?
Он вроде с ремонтниками был, уносил старые шланги.
Понятно. Сами то в порядке? Всё нормально?
Вполне.
Ладно, тяжеловоз надолго вышел из строя. Пересядете на четвертый номер.
Понятно.
В каждом кубрике был отдел с историей базы, с хроникой. После той аварии, в которой так же погибла жена Юрия Семеновича, были мысли остановить, свернуть проект. Разрушения были очень серьезными, был разрушен космодром. Единственная ниточка жизни для покорителей. Нужны были невероятные средства, чтобы продолжить работу в том же самом темпе. Поступали предложения ограничиться свободной колонией, то есть разработка пойдёт по другому пути. Без развертывания климатических куполов и серьезных исследовательских действий. Практически это означало одно - только лишь обозначить своё присутствие на планете. С самого начала программа освоения Марса была сопряжена с трудностями. Шёл непрерывный ряд непонятных и порой странных неудач.
Неизвестно, какая сила воли не давала опустить руки. Космодром граничил с базой. Контейнеровоз, переправлявший грузы с орбитальной станции, получавшей их, в свою очередь, от межзвездного челнока, упал вследствии отказа тормозных двигателей. Упал в нескольких десятках метров от возводимых куполов. И последовавший взрыв смёл установщиков куполов и всё оборудование. Страшная авария сорокового года. Бытовые нужды и спартанский комфорт был урезан вдвое. Сроки и нормативы повышены. Кровь пот и слезы. А так же грязь и холод. Всё это легло на плечи покорителям. Но вот прошёл год, за ним еще один. Первый купол появился над базой. За ним последовала переработка грунта до возможности посадки растений. Подгонялся состав почвы, который мог обновляться и не стать отравой для растений. Растения петерпевали разнообразные селекции. Для того, чтобы преодолевать как недостаток так и переизбыток ультрафиолета. Первые цветы дались такой ценой, что казались хрупкими, выпестованные в стольких долгих днях являлись неким символом, на который и смотреть то было одновременно радостно и страшно. Не дай бог ненароком повредишь.
Платон поначалу читал лежа, затем, по мере продвижения в глубь текста, сел на свою койку. Читать такие тексты расслабившись было кощунственно. Общий кубрик, отказывающая система обогрева и очистки воздуха, недостаток пищи и тяжелые условия труда каждый день, на протяжении лет...А я еще думал, что мне тяжело. Пронеслась мысль. Хронику писал первопроходец, соратник Юрия Кузнецова, Михаил Некрасов. Писал подробно, перемежая документальными материалами. Платон сделал круговое движение пальцем по своей карточке, на которой изображался разрушенный купол. В метре от него в воздухе возникло увеличенное изображение старого купола. Среди мелких деталей можно было различить очертания тел, слева в отдельной колонке шли имена погибших. Палец провел по карточке диагональную линию, изображение пропало. Рядом с койкой висел на стене защитный костюм, первейшее одеяние разаботчиков, жесткий, пластинчатый своим видом напоминал латы. Платон провел рукой по бедру костюма, открылся карман. Приложил карточку к нему и провел рукой, карточка плавно влезла в карман. Глаза закрылись сами собой, на веки навалилась свинцовая туча и Платон провалился в пустоту.
Находящиеся в свободной смене пилоты принимали грузы с орбиты. Платон повёл свой тягач на высоту, сегодня была его очередь. На иссиня-черном усыпанном звездами полотне белел корпус станции. Её полукруглый низ выделялся ярко-красными буквами СССР и Заря. Это было настолько величественное и сильное зрелище, что Платон не мог оторвать взгляд. Оператор погрузчик с орбитальной станции велел Платону не торопиться, подождать отстыковки челнока. Челнок отстыковался и когда уже его темная точка стала невидима в космическом пространстве в кабине тяжеловоза раздалась команда оператора.
Готов? Приступай к стыковке, четвертый.
К стыковке приступаю.
Тяжеловоз тряхануло, что то металлически заскрежетало.
Начинаю погрузку,- рапортавал оператор.
Как жизнь на орбите? - спросил Платон.
По своему, работаем, неунываем, улучшаемся!
Это радует!
Главное, работать приятно. С хорошими людьми.
Не поспоришь. Хорошо, когда есть на кого положиться, да, орбита?
Коллектив понимающий и работящий, я бы назвал его теплоцемент.
Что что?
Я называю это теплоцемент. Так дед еще говорил, когда шла та большая стройка, на земле еще.
Да, в тяжелое время выпало жить нашим дедам.
Как он говорил мы все люди разные и в основном незнакомые. Мы сюда пришли и были вынуждены, поначалу, присматривать друг за другом. Выручать друг друга, работать друг за друга. Иначе здесь никак. И вот в этих страшных условиях вы друг друга поддерживаете. Сближаетесь, становитесь как один, как одна семья. И настолько крепка эта связь-не разбить. И пронизана человеческим теплом. Теплый цемент.
Платон молчал. Он понял, о чем говорит оператор. И запомнил эти слова, крепко запомнил. Маршрутник показал окончание погрузки. Щелкнули замки.
Держу. Закрепил, - передал Платон.
Хорошо. Готов?
Готов.
Пошёл!
Всё удачно.
Ухожу до ночи. До встречи!
До встречи!
Яр Платона пошёл вниз. Медленно уменьшались исполинские буквы на корпусе спутника. Заря уходила в сторону, величественная надпись отзывалась огнем в сердце. Ночь находилась на поясе астероидов, и так же как и Марсианска база Первая ждала груз с земли. Никогда еще Платон не был так уверен в своём деле, никогда еще не испытвал таких ощущений. Я на своём месте, я там, где нужен и полезен. Глаза зорко всмотрелись на красноватую поверхность внизу, маршрутник отсчитывал километраж.
Вечером Платон отправлял очередное письмо своей Анне. На землю. Взахлеб говорил о своей работе, о жизни здесь. Теребил карточку во время записи. Отправление шло долго, связь хромала и больше всего Платон переживал, что сигнал каким то образом не уйдет,что связь с орбитальной станцией передающей на Землю прервётся, и что она не получит письма, не услышит его слов. А он получил её письмо. Личная карточка показала лицо Анны. Заплаканные глаза лучились радостью, она что то хотела сказать, но не могла. Всхлипывала. Он не многое мог разобрать: Ты так похудел! и Я жду тебя!, Здесь много о вас говорят, мама передаёт тебе привет.
На экранчике Анна прикусила указательный палец. Её глаза часто моргали. Она не знала, что еще сказать и чувствовала, что обилие слов не нужно. Он и она прекрасно понимали, далекие расстояния разделяют их. И время. Она там, он здесь. подобная ситуация настигла не только одного Платона. Многие, чьи жены и родственники остались на земле, а это почти все, предпочитали не вести разговор на личные темы. Предчувствие всплывающей из за горизонта и такой неминуемой разлуки с любимыми заставляло молчать. Тебя как будто нет в жизни людей, а есть только нескончаемая разработка. А что если не дождется? А вдруг со временем позабудут?...Такие присущие человеку вопросы.
Серая монотонность дней изматывала. Думать о лишнем не оставалось сил. Но со временем червоточинкой стала распространяться в голове темная мысль. Казалось работать становится всё труднее и труднее. И небыло тому видно ни конца ни края. Где тот былой тонус, неиссякаемая энергия и вечная улыбка? Они ушли. Платон начал уставать.
Сон оборвался резко, на полуслове, на полушаге. Круговорот ночных событий провалился куда то вниз, из сонного небытия Платона выдернул будильник, буквально вытащив его за ворот. Он присел на койке, тряхнул головой. Алексею подъем давался не легче. Земной пейзаж на картине, оставленной кем то из предыдущих вахт казался такой же безжизненной частью унылого интерьера как дверцы потертых шкафчиков. Платон вгляделся в картину сонными глазами. Нет, леса не шумели и солнце не грело. Ноги привычно полезли в защиту, костюм охватывал тело и становился всё более удобным.
Сигнал будильника резко вернул Платона в реальность, оставив лишь обрывки мутных и тяжелых снов. Он присел на койке, тряхнул головой. Алексею подъем давался не легче. Земной пейзаж на картине, оставленной кем то из предыдущих вахт казался такой же безжизненной частью унылого интерьера как дверцы потертых шкафчиков. Платон вгляделся в картину сонными глазами. Нет, леса не шумели и солнце не грело. Только каменистые гряды, словно обагрённые кровью, стояли за окном. Пейзаж совсем не походил на тот Белый город, в котором родился и вырос Платон. Где были широченные улицы со светлыми домами. И видимая отовсюду пика циклопического корабля, стоявшего на космодроме за городом. Первого, отправившегося на Марс. латон еще немного поразмышлял о разном и отправился на завтрак. Астероид неподвижно глядел умиротворенными глазами на своего хозяина.
После завтрака было сделано объявление. Разработчики территорий теперь будут работать не возвращаясь на базу. Предположительно в течении тридцати земных суток. Это предположительно вызвало бурю возмущения.
Да ладно, что такого? Сколько ветераны здесь провели лет в гораздо худших условиях и ничего! Зато теперь они герои, - высказался Зимушкин.
Помолчи, - Бригадир Васильев глянул на Алексея исподлобья, - если ничего путного сказать не можешь.
Вы сами знали, на что шли, - возразил Алексей и замолчал.
Работа будет проходить в усиленном режиме. Сами понимаете, условия не дадут расслабиться, - начал Комендант, - это означает круглосуточное нахождение в защите. Защиту не снимать, шлем не отстёгивать. Я повторяю простейшие правила, которые вы все знаете. Участок для стоянки выбран, схема расположения заверена. Идут тяжеловозы с первого по десятый, первый тянет контейнер с необходимым. Режущая техника...- Комендант начал перечисление написанного на бумаге.
Платон сидел сжав зубы. Его вид был серьезен. Он представлял как будет выглядеть его будущая жизнь в течении ближайших тридцати суток. Чувство ответственности и небольшая тревога напряженно висели в воздухе. За комендантом на широком экране изображалась карта местности со схемой расположения техники на ней.
Вопросы? - Комендант шарил взглядом по хмурым лицам, - Правильно, всё уже сказано, теперь нужно двигаться.
Купола остались далеко позади, колонна ползла за перевал. Прошла мимо далёкой базы иностранной разработки. Около двух тягачей копошились двое в скафандрах. Завидев колонну они замерли и долго провожали коллег взглядом.
Колонна дошла до нужного участка. Бригадир обозначил места для стоянки тяжеловозов. Постепенно формировалось правильное расположение техники, удобное и безопасное. Шагоход бригадира плюхал шипастые стопы на грунт. Двигался осматривая периметр. Световой день заканчивался. Прибытие и развертывание произведено точно в срок. Пора доложиться на Первую. Пилоты взяли с собой на этот выход личные вещи, хоть и разрешенный список был невероятно краток. В кабине у третьего был наспех вырытый цветок, помещенный в подобие горшка. В кабине четвертого расположился кот. Большим минусом являлась невозможность отправлять письма, станция на орбите принимала почтовые сигналы только с базы. Платон начал писать сообщения для своих на будущее. Словно дневник его выезда. Но слова давались тяжело, сказывалась напряженность ситуации. Любая авария могла привести к непоправимым последствиям.
Работа по расчищению участка началась. Штурманы самостоятельно вбивали флажки с маячками-ориентирами по периметру, машины в этих условиях не могли установить их точно. А точность решала больше, чем скорость. Бригадир на своём четырехметровом шагоходе шнырял тут и там, заглядывал в каждую щелку и как будто бы ни на секунду не останавливался. Бурильные машины подготавливались к работе. Пилоты сверялись с маршрутниками и выставляли свои буры согласно схемам. Необходимо было убрать слой коричневатого грунта и добраться до пригодных к переработке пластов. Участок имел внушительные размеры. И выбран был более, чем удачно. Переработать можно было весь периметр участка. По полученным данным геологоразведки, никаких скальных пород и перепадов высот не было. Задача состояла в снятии грунта на площади в десять квадратных километров. Тяжеловозы увозили грунт с места выработки. Нередко приходилось возить пригодные для переработки пласты земли в другие, более подходящие для хозяйства, районы. Вот и сейчас вся работа могла затянуться, если какие то территории признают непригодными.
Выход длился уже двадцать пятые сутки, работа шла как по маслу.
Яркой точкой по небу проходила станция. То пропадала, то появлялась вновь. Платон помнил впечатление произведённое ею. В середине следующего дня можно было заметить, как от станции спускается вниз яркое пятно. Это двигатели полыхали при спуске транспортного борта. Первое пятно, за ним второе. Обычно обходились одним бортом. Значаит необычный случай. Прибыли люди. Груз и пассажиры транспортировались отдельно. На отдыхе Алексей наблюдал, как на соседнем участке работает обогатительная техника. Они что то сыпали в такие же тяжеловозы и те тянулись стройными рядами в сторону базы. Базу заливало солнечным светом, где то там она, невооруженным глазом не разглядеть.
Здесь мы, там рудокопы, где то там база. За нами иностранные бригады, - завел разговор Алексей.
Много народу трудится, это точно, - подтвердил Платон.
Однозначно, планета ожила. И ожила нашими усилиями.
Алексей пристально смотрел через толстые лобовые стекла. Защита и форма на нём были потерты. Из за частых выходов наружу, для проверки тягача. Хотя форма, этакий лёгкий скафандр, не была предназначена для более менее продолжительных наружних работ, Алексей не жаловался. Возвращался, и стуча зубами от холода тёр посиневшие губы.
На Земле собирали команду обслуживающего персонала для Первой. Анна не могла пропустить этот случай и получив напутсвие родителей отправилась на пункт отбора. Здание выделялось сливающимся с экстерьером памятником первому разработчику на Марсе. Фигура в скафандре вбивала в Марсианский грунт столб с маячком, над ним растянулся громадный флаг, вырезанный в камне. На стяге были вырезаны огромные буквы СССР.
На регистрации стояли очереди. Но девушка нисколько не сомневалась в успехе. И в том, что она достойна работать Там. Отбракованные претенденты потупив взоры возвращались в город. Счастливчики же получали визу, и в течении двух дней должны были прибыть на космодром с вещами. В Помощнике волонтёра, маленьком буклетике, описывалось, что нужно и в каких объемах разрешено брать с собой. Но Анна взяла меньше, чем могла бы. Она спешила. И многое ей было уже не важно. Многое она оставила дома. Только личная карточка, полная записей присланных с Марса, лежала в надежном кармане под сердцем. Два дня пролетели быстро. На территорию космодрома въехал транспортник. Из него высыпали люди, сопровождающий построил их с вещами в шеренгу. Перед ними стоял челнок. Тот самый, который отправит их на Марс, рядом с ним крутились представители предприятия снабжавшего космодром запчастями и дополнительным персоналом для обслуживания. Шеренга плавно перетекла в колонну и небольшая группа людей неторопясь погрузилась на борт челнока. Вдали на космодроме величественно смотрел в небо Прометей, космолёт первопроходцев. Огромный он стоял как памятник первым покорителям и в тоже время работоспособный, ждал своего часа. Челнок зашумел тяговыми установками, утонул в клубе дыма и пошёл на подъем. Через короткое время прекратился в серую точку и ушёл в пространство. На сборном пункте кроме Анны были и другие молодые и симпатичные девушки. С одной из них, Ириной, она познакомилась в очереди. И теперь в челноке их места находились рядом. Пусть от этого было немного толка, ведь большую часть времени перелёта общаться невозможно, пассажиры погружались в анабиоз. Но тонкая ниточка начинающихся дружеских отношений протянулась между ними. Перелет занимал почти двадцать суток. Неимоверная скорость, на пределе современных возможностей. Челнок пристыковался к орбитальной станции, передал капсулу с пассажирами и груз. У станции уже ждал Марсианский транспортник. Дождавшись отстыковки челнока, через противоположный шлюз он принял пассажирскую капсулу. За ним подошел второй и закрепил у себя грузовой контейнер. Тяжелые машины начали спуск на поверхность.
Бригада вернулась на базу. Машины подошли к южной стороне куполов, туда, где находилось бытовое крыло пятнадцатой бригады. Усталые люди сдавали машины механикам, проходили медицинский осмотр, сдавали свои защиту и форму на проверку. Неимоверное желание снять маску и окунуть лицо в прохладную воду превозмогало всё. Но по правилам базы снять маску можно было только в бытовых корпусах. В шлюзовом отсеке находилось множество народу. Много новых молодых лиц. Скрытых под тонкими масками новейших образцов. Девушки и парни принимали защиту, помогали раздеться, отмечали имена и фамилии состава прибывшей бригады. Среди суетящихся людей Платон заметил нечто знакомое, едва уловимое ощущение, что этого человека он уже где то видел пронеслось в голове. Девушка, укладывающая защиты покорителей в тонкостенный контейнер приковала его взгляд.
Лёха, посмотри, - сказал он.
Алексей ворочался стаскивая с себя защиту, поднял глаза и застыл на месте. Он тут же узнал свою невесту с Земли. Простояв в ступоре несколько секунд из его груди вырвался крик:
Ирина!
Алексей подбежал к ней и обнял.
Подожди, - сказала она смущаясь, - подожди немного, еще нужно принять у остальных.
Сияющий Алексей присел на ящик рядом со своей Ириной и начал ждать.
Платон двинулся в бытовой корпус ,прошёл узкими коридорами полными людей, прошёл через ворота корпуса и с наслаждением стянул с себя маску. Подойдя к двери своего кубрика он заметил послание прилепленное к ней. Пальцы сорвали стандартную видеокарточку для посланий и провел пальцем по гладкой поверхности. Карточка ожила и на ней появились до боли знакомые человеческие черты. Лицо Анны в этом коридоре. Платон обомлел и пропустил первые пару слов. Она говорила ему, что прибыла на "Первую" как только смогла и что сейчас ей нужно бежать, у волонтёров много работы и она не может дождаться его. Но сегодня же они увидятся. За плечами молодого человека выросли крылья. Тяжесть многодневной работы как будто бы отпустила. Внутри комнаты о ноги Платона тёрся выпущенный на свободу из камуфлированной клетки кот, жизнь на базе "Первая" заиграла новыми красками.