Несколько слов о взаимовыручке.

Если на ваш коммуникатор приходит совершенно паническое сообщение размером всего в пару килобайт, то вряд ли вы поймете из него больше меня. Ну, это, конечно, в том случае, если вы не царь Соломон или иной мыслитель такого же уровня.

"Спаси! Нуждаюсь в помощи!"

Ну и кто объяснит мне происходящее? Никто? Нет желающих? Вот и я о том же...

Ясно было только одно - общения жаждал мой давний друг, сотрудник марсианского филиала Тимирязевской Академии, кандидат биологических наук Антон Николаевич Рыбаков.

Попытки дозвониться до приятеля ничего не дали: он, собака, трубку не брал - рассчитывал, видно, что я все брошу и побегу. Ага, размечтался. С репетиции-то, с генерального прогона!... Пришлось ограничиться текстовым сообщением "Умудрись дожить до вечера, тогда и увидимся. У тебя".

Явно ведь, что ничего срочного. Только воду мутит. О срочном либо 911 звонят, либо дежурному в Исполком.

А что? Железный, между прочим, аргумент!

Задавил я им свое беспокойство и отпахал репетицию. Не скажу, что забыл про Антона, но эдакой легкой дымкой воспоминание подернулись, а вот когда вышел я из театра, стало мне стыдно...

Театр наш стоит на улице "Орион". Это имени того самого "Ориона", на котором мистер Фитцджеральд Кузалес во главе третьей американской экспедиции примчался спасть застрявших на поверхности наших и японских ученых. Тогда у почвенников кислородный обогатитель взорвался, и кислорода осталось всего на двое суток. Фильм еще об этом есть, "Восход Ориона", кажется... Там все мужчины решили благородно отдать свой кислород женщинам и добровольно уйти из жизни, но обошлось. Мистер Кузалес успел прямо в последний момент и главный японец не успел сделать себе харакири...

Вот тогда какая взаимовыручка была!

Окажись на моем месте мистер Кузалес, то он наверняка бросил бы репетицию и бегом бы к другу... Мне от такой мысли даже еще стыднее стало. Уже не только за себя, а и за все наше поколение. Сейчас, конечно не времена первопроходцев- жизнь в основном, налажена, но все-таки.... С взаимовыручкой что-то надо срочно делать.

С этими мыслями я опять позвонил и Антон опять не ответил.

Что ж... Обещал быть - значит надо соответствовать.

Жил он, по нашим, марсианским, меркам довольно далеко (то есть это в обычное время он жил, а сейчас, видимо, страдал) на пересечении Космонавтов и Астронавтов, в аспирантском общежитии, в нашем же, Третьем куполе. Не центр, конечно, но и не окраина. Окраинных улиц с такими названиями просто быть не могло, ведь всем известно, какой вклад внесли СССР и США в исследование Марса!

Вообще, к слову скажу, с названиями улиц нам, третьекупольникам, повезло. Третий купол Совкосмос строил вместе с американцами по ООНовской программе колонизации Марса, и сразу, чтоб не вносить путаницу, было установлено, что "меридианные" улицы называют американцы, а "параллельным" давали названия советские строители.

Добраться до общежития я сумел только минут через сорок.

...Дверь распахнулась, едва я коснулся сенсора звонка. Чувствовалось, что Антон ждет меня с большим нетерпением. Может быть, даже притопывая ногами.

- Ну, пришел, наконец, - с видимым облегчением выдохнул он, невольно бросая взгляд на часы. - Я уж заждался.

- Так ведь не ближний свет, - отключая подогрев одежды, отозвался я с наслаждением вдыхая теплый, с запахом хорошего кофе, воздух. -З-замерз... Даже заблудился слегка. Чудно тут у вас - космонавты, астронавты, аргонавты, терапевты....

Хозяин нейтрально пожал плечами, показывая, что заблудиться в Куполе могла только какая-нибудь творческая натура, не от мира сего, вроде меня. Наверное, польстил.

- Что случилось-то?- спрашиваю, проникаясь хозяйской озабоченностью.- Из-за чего сыр-бор? Готов подставить плечо.

- Пока ничего страшного, - успокоил меня хозяин. - Ты проходи, проходи... Кофе?

Я сел напротив друга и посмотрел на него взглядом Шерлока Холмса. Вот ведь проходимец! "Ничего страшного!" А чего тогда паниковал, словно у него кислород кончается? Друг мой под взглядом устыдился, заерзал, но ничего не сказал. По всему видно было - собирается с силами. Нервно сцепив пальцы рук, он, похоже, не знал с чего начать.

- Неприятности на работе, или личная жизнь?- помог ему я, оттягивая ворот свитера и осматриваясь. На первый взгляд ничего вокруг не говорило о неприятностях. Во всяком случае, если научный сотрудник Академии может себе позволить пить настоящую "Арабику", а по запаху судя, так оно и было, это никак не свидетельствует о личной трагедии или служебной катастрофе.

- И то и другое...

- Даже так?

Я взглядом указал на чашку. Хозяин, наконец, совладал со своими руками и разлил кофе.

- Ну, тогда рассказывай... Хвались неприятностями.

Антон в замешательстве прихлебнул и чуть запинаясь, начал издалека:

- Мое предложение наверняка покажется тебе странным, но прошу, не отвергай его сразу.

Вот не люблю я таких вот заходов. И пауз многозначительных не люблю... Он этого не почувствовал и несколько секунд держал театральную паузу, а потом разродился:

- Проведи за меня консультацию у четверокурсников.

Я среагировал мгновенно.

- А что только консультацию? Давай я уж у них сразу и экзамен приму! И докторскую за тебя напишу. Я могу, ты же знаешь. Только попроси... Я нужные слова быстренько выучу - и порядок!

- Я серьезно. Выручи.

Тут я по-настоящему обиделся. В любой шутке есть только доля шутки.

- Серьезно такие вещи не предлагают.

Он снова посмотрел на часы.

- Да нет, действительно. Я не шучу. Сам знаешь - сессия идет. Завтра у них экзамен... Его уж, извини, я сам... А сегодня вечером нужно провести консультацию у четвертого курса, но обстоятельства складываются так, что...

Я аккуратно вернул чашку на стол.

Разыгрывает он меня что ли? Или издевается?

- А ты, академик, со своим выбором не ошибся?

- Нет, - говорит. -Я в тебя почему-то верю! Выручи!

Точно издевается!

Вот за что я люблю Антона, так это за хорошее нахальство и веру во всемогущество друзей!

Я бы еще понял его, если б сам был драматическим актером, но ведь он прекрасно понимает, не может не понимать кандидат наук, какими бы сельскохозяйственными они бы ни были, что я не просто артист. Я - артист балета. Танцовщик. Тот самый, кого по малознанию и необразованности некоторые люди "балеруном" называют. Что ж я им преподавателя танцевать буду? Па-де-де "преподаватель и гиперболическая функция"? Глупость какая-то...

Это либо маразм или отчаяние такой глубины, что...

Я уж совсем собрался было подняться и сказать, что я думаю о его предложении, но тут некстати вспомнил свои размышления у театрального подъезда. Что бы на моем месте сделал сам мистер Кузалес, всуе мной сегодня помянутый? Этот бы точно друга не бросил, даже если б был звездой балета. Что-нибудь обязательно придумал бы... Хотя бы посоветовал что-нибудь...

Посмотрел на товарища. Нет. Все-таки не маразм... Пришлось смягчиться.

- Ну, а кто-нибудь... Не может же быть, чтоб на мне свет клином...

Он опередил мою мысль, покачав головой.

- Никто. Никого... Понимаешь, ты моя последняя надежда. Я хотел, было, Семена Николаевича попросить, да он заболел.

- Кто такой?- машинально поинтересовался я.

- Завкафедрой. Он учебник написал, по которому они учатся.

- А прогулять это мероприятие ты не можешь? Ну, тоже заболеть?

Хозяин развел руками и посмотрел на меня, ища в глазах понимания. Я в ответ безмятежно теребил бороду.

Чего-то такого и следовало ожидать. Понятно теперь почему он в меня так верит - не в кого ему больше верить. Один я остался из его идолов. В гордом одиночестве! "Великий и могучий утес..."

Друг мой, мою слабину почувствовал и нажал: ручки на груди сложил и собачьими глазами глядя на меня, проскулил:

- Ты же сможешь. Ты же талантливый. Ты у себя в театре кого только не играл. Выручи, а? Ну сыграй им преподавателя.

У меня было острое желание поправить его "сыграй" на "спляши", но я сдержался. В этот момент я впервые серьезно задумался. Ну, а если.. Гипотетически... В русле заветов великого Кузалеса... Если б там была молодежь зеленая ну, первокурсники... То еще может быть и получилось бы что-нибудь... Но четвертый курс... Хотя... Если, конечно, теоретически... Нет. Надо еще уточнить.

- Предмет-то какой?

- Простой предмет. Совсем простой! - несколько смущаясь, конфузливо даже, отозвался хозяин. - Аресобиология...

Мои брови поднялись и снова вернулись на место. Арес, это понятно, Марс, биология - тоже разъяснений не требуется. А вот все это вместе... Это заставляло задуматься.

Я и задумался. Только над своим.

Может быть это и есть та сверхзадача, о которой Станиславский говорил? Или это не Станиславский, а Петипа? Вот он - вызов мне как артисту. Ну и что, что танцовщик? Подумаешь! Я вспомнил свои мысли, под вывеской "Орион" и ощутил неожиданный подъем. А почему бы и нет? Я разумеется не Кузалес, но все-таки... Победит не тот, кто выиграет, а тот, кто вывернется! Нет таких ролей, от которых отказались бы балеруны!

Осторожно, чтоб Антоха не почувствовал проснувшейся во мне заинтересованности я протянул.

- Попробовать, конечно, можно, однако меня беспокоят два обстоятельства. Во-первых, я ничего не понимаю в этой твоей аресобиологии, а во-вторых, мы с тобой вовсе не братья близнецы...

Я посмотрелся в зеркало, потом на друга, потом снова в зеркало.

- ...и даже не просто братья. Сложно нас перепутать...

- Это все?

- Все...

Антон после моих слов как-то воспрянул, словно его живой водой спрыснули.

- Разбиваю твои сомнения по пунктам. Во-первых, они в ней тоже ничего не понимают. Во-вторых, большинство из них видит меня настолько редко, что вряд ли запомнили. Ну и к тому же у нас одинаковые общевидовые признаки- типичный облик молодого ученого: усы, очки, борода и немного лысины. А костюмчиком, который они, может быть и помнят, я тебя снабжу. Годится?

- Ну..... - Я махнул рукой. -Так уж и быть... Если не секрет, из-за чего все это? Свидание?

- Угадал.

Кандидат наук запунцовел. Совсем мальчишка.

- Понимаешь, на кафедре почвоведов такая блондинка работает! Умереть- не встать! Месяц на нее смотрел, познакомиться не решался, а тут такой случай. Сегодня в "Синем" филиал Большого открывают, а у меня как раз два билета в ложу администрации образовались.

Я кивнул. Теперь поведение друга становилось понятным.

Повод, что и говорить, не шуточный. Не в блондинке, разумеется, дело, а в балете. Артисты больших трупп, вроде советского Большого Театра или штатовской "Академии классического танца" не спешили нас радовать своим искусством. Точнее, как раз наоборот, попытки были и они радовали, ибо ничего кроме здорового смеха попытки профессионалов с Земли танцевать в условиях пониженной силы тяжести у нас не вызывали. А ведь попытки были! Видел я эти репетиции. Маленькие лебеди на сцене не танцевали, как им от века было положено Чайковским, а в условиях пониженной силы тяжести нестройно летали по сцене, сшибая декорации, больше напоминая не лебедят, а поднятых в воздух охотничьими выстрелами неуклюжих гусынь. А что вы хотите, если сила тяжести на Марсе в два с половиной раза меньше чем на земле, а мышечную память никто не отменял?

После парочки таких фиаско отдел культуры Исполкома упор сделал на свои, марсианские кадры и вот теперь счастливчикам с билетами можно будет посмотреть на то, что получилось у учеников нашего балетного техникума.

- Ладно.. С тебя завтрак в "Фобосе" и рассказ про блондинку.

Антон кивнул.

- С подробностями... - добавил я внушительно.

- Договорились! Ну, тогда желаю удачи.

- Погоди, погоди.. Слишком ты быстрый...

Я постучал пальцами по столу, собираясь с мыслями. Другу предстоял приятный вечер - даже если с блондинкой не повезет, так ведь балет никуда не денется, а вот мне... А что интересно предстоит мне? Надо хоть как-то подготовиться.. Роль почитать...

- И дай хоть книжку какую-нибудь, авантюрист.

Он уже улыбался во все тридцать два.

- На. Уже приготовил. Я за тебя весь балет палец в кулаке держать буду!

Убирая электронный планшет с книгой за пазуху, я осклабился.

- Ты руки лучше где-нибудь на своей блондинке держи...

В дверях я остановился от внезапной неприятной мысли.

- Слушай... Ну, а вдруг они не придут? Могут же они не прийти?

Антон качнул головой.

- Если только теоретически. Тут, брат, психология. Сам должен помнить, что за день перед экзаменом особенно осознаёшь, что ты как никогда раньше близок к великим.

- Это как?

- В смысле "знаешь, что ничего не знаешь". И даже самая малюсенькая крупинка знания может стать тем, что даст тебе вожделенную стипендию! А перед смертью не надышишься. Так что на этот счет не беспокойся, придут...

Он оказался прав.

...Я медленно прошествовал по аудитории, с удовольствием слушая, как затихает шум за спиной и поднялся на кафедру. Несколько минут я изучал зал. Лица, лица, лица... Мелковатый какой-то четвертый курс попался, ну да ничего... Научу я вас взаимовыручке.

- Готовились?- спросил я. Зал ответил нестройным гулом, в котором смешались и "да", и "конечно", и "разумеется", и даже чьё-то озорное "нет"... Я истолковал его по-своему.

- Хорошо. Молодцы, молодцы.... Наверное, и вопросы есть? Что требует разъяснений?

- Вопрос номер один, - крикнул из зала студент в свитере. Списком билетов Антон, спасибо ему, меня уже снабдил, и я озвучил вопрос.

- "Классики Марксизма-ленинизма о развитии производственных отношений в период научно-технических революций. Критика неонеомальтузианства"?

Мои брови недоуменно поднялись вверх. Я ведь не только ногами могу работать, но и лицевыми мускулами тоже.

- Этот вопрос прекрасно изложен в лекциях. Что-то я вас не помню. Вы на лекции ходили? Как ваша фамилия?

Спасая своего незадачливого товарища, с первого ряда поднялся молодой человек с внешностью отличника и задал вопрос, которого никто не понял. Никто вообще, включая меня. По залу пронесся восхищенный гул - столько незнакомых слов, одно за другим и так быстро!

Я на секунду замешкался, потом нахмурил брови и с сожалением покачал головой.

- Абсолютно точного ответа на этот вопрос не даст ни одна академия мира. Но вы готовьтесь, готовьтесь. Тот, кому попадется этот вопрос, сможет блеснуть своей эрудицией, осветив его как с точки зрения ортодоксально-консевативной науки, так и с точки зрения новых школ и веяний!

- Вопрос номер 14.

Что ж за мода у них тут такая - номерами бросаться? Я опять сверился со списком и расшифровал для непонятливых.

- "Особенности прохождения вегетативного периода у ареокультур на почвах с пониженным содержанием окиси железа".

Вот этого надо было точно придавить. Уж больно вопрос умный и рожица веселая у мальчишки.... Пару секунд я внимательно смотрел на него, словно старался запомнить лицо. Тот смешался, заерзал... Улыбка пропала. Это хорошо...

- Вы в библиотеке записаны?

Чувствуя подвох, студент немедленно сознался.

- Да, конечно.

Все. Попался...

- Вот и почитайте книгу. Семен Николаевич прекрасно осветил этот вопрос в своем учебнике. Как, кстати, ваша фамилия?

Я занес карандаш над листом бумаги.

- Бесфамильный, - нашелся студент.

Я сделал вид, что что-то записал. Студент сел. Аудитория настороженно притихла. Не понравилось им это.. Ну ничего. Это только цветочки. Раз вы во всем этом лучше меня разбираетесь, то у меня одна стратегия - наглое нападение. Как там, интересно Антон. Наверняка ведь, поганец, забыл про пальцы в кулаках...

- Ну, еще что-нибудь есть? Вы, я смотрю, совсем не готовились.

Какая-то девушка начала излагать свой вопрос, но я, даже не дослушав, ответил, обращаясь к залу:

- Это же элементарно. Я не могу отрывать у вас время, отвечая на такие вопросы! Как ваша фамилия?

Не ответив, девушка села и словно растворилась в гуще студентов. Пришлось сурово оглядеть аудиторию. Студенты молчали.

- Ну что еще вызвало у вас затруднения?

- Номер 29.

Я провел пальцем по списку и встрепенулся.

- Вот отличный вопрос! Кто это сказал?

Мой взгляд побежал по рядам, отыскивая счастливчика. Навстречу ему с первого ряда поднялся бородатый юноша с детской улыбкой человека совершающего одно доброе дело за другим и не чающего за это никакой награды.

- Просто прекрасный вопрос!

Студент смущенно покачал головой и зарделся от удовольствия. Аудитория с завистью смотрела на счастливчика.

- Как ваша фамилия?

- Неархов.

И фамилия подходящая. Вот на нем я и отпляшусь так, что всем мало не покажется! Чтоб знали, как это преподавателю неприличные вопросы задавать.

- Да! Это вопрос по существу, товарищ Неряхов! -пустил я в ход домашнюю заготовку. - Это основополагающий вопрос всей теории курса! В нем сосредоточенны все понятия и определения предмета. На него следует обратить более пристальное внимание, нежели чем на все остальные, и ежели вам что-то непонятно в этом вопросе, то это очень плохо. Без знания этого вопроса невозможно понять и усвоить ничего из того, что изложено в курсе.

Мой голос налился силой. Не зря два яйца перед лекцией выпил! Я навис над кафедрой, словно орел-стервятник, углядевший легкую добычу для растерзания.

- В семестре надо было заниматься, молодой человек. Не зная этого вопроса, вы уж простите меня, вам на экзамене делать нечего! Так значит Неряхин?

- Неархов, - сдавленным голосом ответил студент.

- Очень хорошо товарищ Неряхов. Я непременно задам этот замечательный вопрос в качестве дополнительного.

Студент, бледнея, опустился на место и сник.

Задние ряды начали перешептываться. По залу пополз шум. Этого еще не хватало. Я самым тяжелым из своих взглядов оглядел присутствующих и стал собирать бумаги, но едва я начал укладывать их в портфель, на первом ряду кто-то зашевелился и привстал. Я исподлобья поверх очков глянул на студента и спросил:

- А разве вам еще что-то неясно?

Студент отрицательно замотал головой.

- Нет, нет.. Все в порядке. Это я так. Это у меня просто ничего...

- Очень хорошо, что ничего.

Я вышел из-за кафедры и, глядя в упор на студента, который сидел ни жив, ни мертв, и напутствовал их:

- Всего вам доброго, друзья, готовьтесь к экзамену.

В полной тишине я вышел из аудитории с сознанием полностью исполненного долга. Мистер Кузалес был бы мной доволен...

Я сделал несколько шагов по пустому коридору. Аудитория осталась за спиной, но почему-то никто не спешил из неё выходить. Меня это насторожило и я, вернувшись, заглянул в щель между створок.

Свято место пусто не бывает. За кафедрой уже стоял тот самый улыбчивый студент и орал:

- Ну вот, ребята, а вы боялись. Все прошло как по маслу. Теперь четвертый курс нам целый семестр начерталку делать будет - мы их выручили, они нас выручат!

Давясь от смеха, я отпрянул назад и поспешил по коридору, чтоб ринувшиеся к выходу студенты не застали меня тут. А я еще на времена сетовал! Нет, нормальные времена и молодежь нормальная, готовая к подвигам. Если что - не подведет! Наверняка ведь первокурсники ну, самое большее второй курс. Не выше. Они, похоже, тоже выполнили свой долг, выручив своих старших товарищей. Да и как не выручить? Не каждым же день на Марсе премьера балета.