Сначала они сидели чинно-благородно и только улыбались: молодая невысокая женщина с двумя чёрными "хвостами" и мужик, постарше. Этим сейчас никого не удивишь - мало ли, чему люди радуются. За окнами автобуса, заросшими до половины морозными узорами, простирались сверкающие снегом просторы полей и люто опушённые зимние ёлки. Хотя в салоне было куда теплее, чем снаружи, в воздухе не переставал чувствоваться настоящий свежачок - зима она и есть зима. Кембрик стащил с головы вязанную шапку, почесался и напялил изделие обратно; на изделии было не особо ровно вышито толстыми красными нитками: "миллиард тонн". Валентина фыркнула. Они ещё некоторое время посидели, слушая ровный негромкий гул мотора и кряканье рессор, а потом на свет опять был извлечён коммуникатор; глянув на экран, оба покатились со смеху.
Этого уж не смог стерпеть пассажир сзади, больно уж заразительно хохотали. Здоровенный бородатый дядька в валенках, шинели и ушанке плюхнулся на соседнее сиденье - свободных было полно, собственно во всём автобусе ехало пятеро, не считая двоих и рыбы в банке.
- По работе или как? - осведомился товарищ.
- Ну как сказать, ик, - ответила Валя, смахивая выступившие от смеха слёзы, - Вы товарищ знаете, что такое сапфир?
- Приблизительно, - кивнул тот, прикидывая что может быть смешного в оксиде аллюминия.
- Я на стройке энергостанции работаю, в Буркина-Фасо, там этих кристаллов - самосвалами возим. Ну тут одна... гражданка... всё трепала уши, мол привези да привези, так я ей целую сумку притащила на пятнадцать кил.
- А это собственно фотофиксация, лицевая часть этой гражданки, - показал коммуникатор Кембрик, стараясь не заржать аки конь.
Аки конь заржал гражданин, так что скоро вокруг уселись вообще все, кто был в автобусе - ехать ещё прилично. Мефодий Леонидович - тот самый кадр - хоть и выгядел как матёрый сибиряк, да собственно таковым и являлся, как оказалось занимается вопросами мозговой деятельности различных организмов, что особенно насущно в свете последних преобразований в стране. Правда, про научную деятельность он ничего рассказать не успел, потому как разглядел кембриковский коммуникатор "Электроника-21": такие продавались не кому попало, а только операторам космической промышленности, так называемым космовщикам.
При этом следует заметить, что в подобных случаях срабатывала та же штука, что и с рыбалкой, кпримеру. Только для того, чтобы протрепаться пару часов про подсекание леща и выбор червя, следовало найти подходящие уши, а это не так просто сделать. А вот найти космовщика, который вполне благосклонно выслушает, как обстоят дела на радиационной станции, почём тритий в секторе, на каком грузовике лучше возить модули - проще недопаренной репы. Если космонавтов были тысячи, то космовщиков - миллионы, причём в самом прямом смысле слова "миллионы", а не как эмоциональное указание.
Присутствовавшие немедленно узнали от Мефодия, что такое СКООС - а это была Станция Обзора в Оптическом Спектре, или проще сказать астероидоискатель. У дядьки на баллансе состояло три таких агрегата, расиданных по всей солнечной системе - один болтался за орбитой Урана, отчего время отклика измерялось не секундами, а часами. Кембрику пришлось "колоться" насчёт своего лунного предприятия, на что ему заметили, что давно пора увеличивать выпуск этого самого "воска" для термоядерных свечек, потому как товар дефицитный.
Валентина занималась куда более сложной научной работой, но зато не могла особо долго рассказывать про квазикристаллы - да и слушать, без надобности, тоже не стала бы. Программу-визуализатор Х34 знал абсолютно любой космовщик, потому как она была единственная и только апгрейдилась по мере надобности. По сей причине, когда Мефодий говорил что "на тээлину лучше сначала по два пятака, а один полторашный жирно будет", его понимала и бабуся преклонных лет, и молодой парень. Вале стало слегка грустно от сознания того, сколько всего она пропустила, пока не была на Родине.
В звук двигателя и поскрипывание поручней стало навязчиво подмешиваться стеклянное чоканье и позвякивание, причём исходило оно не иначе как из кабины водителя, отгороженной от салона прозрачной перегородкой. Кембрику это надоело первому, он открыл окошко, всунулся туда по пояс и убрал авоську с бутылками с водительского кресла - а то ещё раскокаются по дороге. Здоровенное рулевое колесо ЛиАЗа вращалось от сервоприводов, а на приборной доске горел зелёный глазок под надписью "автопилот".
Вообще Кембрик с сестрой задумали нагрянуть к старой знакомой Ольге Чижовой по прозвищу Канифоль - иначе вряд ли им пришло бы в голову чисто смеха ради прокатиться через пол-страны и добивать остатки километров автобусом. Хотя могло и придти, потому как на московском метро Валя каталась пару лишних часов просто так, поглазеть.
- ...ну вот я и говорю, что "фотонный" это тоже самое что "вот-он-лови-его-ный"...
- БЫП, - сказали динамики на потолке, прерывая полемику, - Остановка. Двадцать два. Деревня Лебяжий жир.
Автобус плавно затормозил возле будки, только стояла она к нему "спиной", потому как была развёрнута к дороге, а автобусы зимой переставлялись на лыжи и ходили по целине напрямки. Двери сложились в гармошку с характерным звуком, и оттуда повеяло морозцем. Гришка с Валентиной попрощались с попутчиками, которые ехади дальше, и вышли на умятый снег. Жёлто-белый автобус на лыжах взбулькнул мотором и укатился по колее, быстро набрав нехилую скорость.
Из деревни в основном было видать три старинных дома под жестяными крышами, какие-то сарайчики среди огородов в поле, и приземистое сооружение навроде ангара или цеха, стоящее на берегу водоёма. Дорога по самой улице была расчищена и посыпана песком, потому как на своих двоих ходить всё же удобнее по твёрдому. Ходящих по твёрдому пока было не видно, но в морозной тишине различались голоса, долетавшие из-за опушённых снегом деревьев. Прислушавшись, Валентина уловила шум автобуса, который уже скрылся за складкой местности; правда, при ходьбе резко хрустели мёрзлые комки песка, набросанные на дорогу.
- Как я поняла, - сказала Валя, потирая замерзающий нос, - Теперь это такая забава навроде футбола или посиделок на скамейке, в космосе ковыряться? Аж все уши прожужжали.
- Бывает, - ухмыльнулся Кембрик, - Кстати предупреждаю, Канифоль вообще лунно-солнечный заводчик, у неё двадцать станций по всей солнечной системе. На Луне заводы, на астероидах шахты, возле Солнца - радиационные станции. Лет пятьдесят назад ни одна страна в мире не могла мечтать о такой космической группировке, а сегодня это так, подсобка.
- Кто мечтал, у того и появилось, - заметила Валентина, - Только вот если у одной Канифоли двадцать станций, даже страшно представить сколько их там всего.
- Во, - показал по выше головы Гришка, - С нашей точки зрения. А в космическом масштабе это пыль. Только вот почему страшно? Страшнее было без них, я ведь тебе говорил, куда в частности идут "свечки".
- Противоастероидная защита? Тут уж не поспоришь, атракцион полезный.
- Угу. Инвестиции на несколько миллионов лет вперёд.
Вдобавок тешило то, что тысячи созданных противокометников ровным счётом никак не напрягали Землю, потому как собирались силами лунной индустрии - с планеты только управляли автоматикой космовщики. На Земле, которую не напрягали, дышалось свободно и снежок был белый; вдалеке в большой полынье на озере плавали белые точки, вероятно те самые лебеди, чей жир. Двое прошли с пол-километра по расчищенной дороге, вдоль которой раскидывалась деревня - она именно раскидывалась, так что между огороженными участками и домами были обширные участки с деревьями или кустами, а то и просто поляны. Валентина заметила на нетронутом снегу следы перепончатых лап и подумала про лебедей, но поняла что размер следа раз в пять больше, и задумалась поглубже.
Дом номер два дробь ноль, как значилось на адресной табличке, напоминал толи небольшой старинный вокзал, то ли музей; короче говоря, если убрать с крыши лес антенн и параболические тарелки - хоть сейчас в 17й век. С одной стороны строение имело один этаж с чердаком, а с другой - четыре этажа; к высокой стороне был пристроен внешний лифт в остеклённой трубе. Над жестяной крышей выделялся только яркий, нисколько не выцветший красный флажок. Кембрик знал эту привычку космовщиков, вешать у себя флаги из так называемого марсианиума, которому сноса практически никакого нет - сам хотел достать кусок, но скупость дала о себе знать. На площадке возле дома стоял горбатый "запорожец" с прикрученной к нему тяговой тележкой и скребком для снега - местный дворник пользовался аппаратом зимой как трактором, что неудивительно.
В широкий просвет между куртинами деревьев стало видно, что голоса доносятся с поля на берегу озера. Там возвышалась снежная крепость нехилых размеров, и судя по всему школьники возрастов вплоть до пенсионного разыгрывали там взятие Измаила или ещё что-нибудь подобное - то и дело группы набегали на снежную стену и раздавались громкие крики. Кембрик поозирался на всякий случай, не посадил ли кто сдесь крупнокалиберную собаку, и не обнаружив оной, ткнул в кнопку звонка возле одной из дверей. Через какое-то время оттуда высунулась бабулька с половником, от коего разило капустными щами.
- Думайте головой, - поприветствовал Кембрик, - А Чижова дома?
Нынче более всего желали друг другу думать головой, потому как при отсутствии этого процесса даже здоровье не помогает.
- Канифоль? Дома, дома. Только она за водой пошла, за околицу, - блестнула логикой гражданка, - Да вы заходите.
- Благодарствую, лучше перехватим.
- За околицу? - улыбнулась Валентина, - А коромыслом она не пользуется?
Кембрик хмыкнул и показал вдоль дороги, по которой к дому шла женщина с коромыслом на плечах. Правда при ближайшем рассмотрении выяснилось, что висят там не вёдра, а аллюминиевые бидоны с надписью "питраствор 5%". В остальном Ольга "Канифоль" Чижова была похожа на иллюстрацию из БСЭ к статье про сельскую Россию второй половины 21го века - ну, или наоборот. Сероглазая светловолосая женщина улыбнулась старым знакомым и звякнула бидонами:
- Гой еси, товарищи! Думайте головой.
- Стараемся, - кивнул Кембрик, - А эти бадьи ты так каждый раз на себе таскаешь? Дай помогу.
- Отставить, - повела рукой Ольга, переходя на о-русский, - Оная операция обеспечивает отличные опции организма!
Посмеявшись над собой, они ввалились с мороза в дом. В дому - сдесь все так и говорили, "в дому" - было тесно, но уютненько и любопытно. На каждом отдельно взятом квадратном метре находилось достаточно всего, чтобы таращиться и чесать голову: чего только стоил агрегат из прозрачных трубок с разноцветными жидкостями, похожий на самого себя да и только. Как было оглашено, это ничто иное как смеситель для оранжереи, который как раз и глотает питраствор 5%. Часть внутреннего агропромышленного комплекса находилась в застеклённых шкафах, стоявших где попало. Ольга провела гостей по скрипящей деревянной лестнице на второй этаж и показала маленькие кусты, усыпанные разнообразными плодами.
- Ниччего себе! - прибалдела Валя, - Мандарины ещё ладно, но чтобы яблоки на таких кустах росли!
- Это не мандарины и не яблоки, - зевнул Кембрик, - Это всё лимоны.
Как пояснила хозяйка, это действительно один и тот же вид лимонов, только обработаный разными катализаторами; также она заметила, что лимоны, похожие на яблоки до полной неотличимости, сдесь долго не живут. Это объяснялось большим количеством детей на единицу площади; у Ольги их было трое, в соседских семьях тоже не по одному. Хотя периодически откуда-нибудь да раздавались вопли, планировка дома не способствовала их распространению - узкие корридоры с кучей поворотов поглощали звук. Трое уселись на кухне, которая не страдала гигантизмом, и взварили чаю; чай был травяной, самолично собранный летом в ближайшем лесу.
- А покрепче чего не употребляете? - спросила Валентина, разглядывая выставленные на полку двадцать совершенно одинаковых гранёных стаканов.
- Это она из каких соображений интересуется? - усмехнулась Ольга, - Покрепче только кефир.
- К-эфир... - задумчиво повторил Кембрик и непроизвольно вытащил коммуникатор, - Кстати как у тебя с этим?
Валя подзакатила глаза, потому что после этого неизбежно прозвучало много слов насчёт оптимизации перевозок между станциями, которая позволила сэкономить 17% на транспорт. Это звучало даже интересно, к тому же Канифоль так искренне радовалась, что Валентина забыла заскучать и спохватилась только тогда, когда закончился чай.
- А ещё радиационка накрылась, - сообщила хозяйка, - Самая первая из моих.
- Метеоритом? - цокнул языком Кембрик, - Не повезло.
- Да, метеоритом. Хотя из неё уже 265% ресурса выжато было, так что насчёт "не повезло" это громко сказано.
Уж что-что, а радиационые станции, те что использовали поток излучения Солнца, находясь близко к звезде, никто не берёг - железяка одноразовая, и падать ей некуда, только на Солнце. Одна успешно отработала - на эти средства можно зарядить следующие четыре, и так далее. К тому же теперь была стопроцентная уверенность, что это именно метеорит, потому как на всех аппаратах имелись "чёрные ящики" для фиксации событий; ставить их стали после того случая, когда корабль США совершенно случайно сфокусировал ионный выхлоп на советский автоматический грузовик. Имея данные фотофиксации, можно было с чистой совестью также случайно что-нибудь сделать в ответ; поскольку советская космическая промышленность была несоизмеримо больше, подобные ответы пугали вероятных партнёров.
Прибежал ольгин сын лет семи и стал ныть, что ему надоела математика; Ольга резонно заметила, что ей тоже надоела не слабее, потому как высчитывать приходилось постоянно: кипы исписанных листков возле ЭВМ подтверждали это.
- Если не получится сейчас, получится потом, - сказала Канифоль, - Наверное. Так что брось, ребёнок, а если уж совсем никак, то посмотрю.
Пацан убежал, а трое ещё некоторое время поглазели на изображение Марса, выдаваемое виртуальной камерой: красная планета, не особо красная на вид, была окружена пылью из светящихся точек, каждая из которых была кораблём или станцией. Само собой, с этой точки пространства увидеть такую картину было невозможно, ЭВМ создавала её намеренно, для наглядности. Советские люди потирали руки, потому как Марс был у страны в кармане; конечно, до цветения яблонь и прочей флоры оставались ещё горы работы, но они были распланированы и разгребались в соответствии с графиком.
От созерцания космической панорамы их оторвал звук мотора. Кембрик глянул в заросшее морозными узорами окно, отодвинув листву фикусов, и увидел как во двор зарулил бело-красный автобус ЗИМ-А.
- А он на служебном так и катается? - удивился Кембрик.
- Ну да, устроил тут автобазу. Весь сарай барахлом завален.
И не только сарай. Пока Иннокентий доходил до кухни, слышался звук рытья в шкафах, звон барахла и приговаривания типа "ага, вот... эмаль... эмаль?! Нифига себе...".
- О, думайте головой! - сказал мужик, увидев Кембрика и Валентину, - Гриш, а жена где?
При этом физиономия у него приобрела характерное выражение, издавна известное как "лицо тролля". Валя чуть не испугалась, ибо никак не думала, что можно настолько перекосить лицевую часть.
- Чья жена? - ответил Кембрик, пытаясь сделать такое же выражение.
- Ну не моя же, моя вот. Вот такая, - Кеша показал пальцами беличьи уши над головой.
- Кеш! Хорош тренироваться, а? - фыркнула Ольга.
- Простите, не удержался, - сказал тот, снимая форменную серую шинель, от которой несло морозом, - Да на Григории хоть обтренируйся, как от стенки горох. Правда, Кем?
- Ага, - зевнул тот, хрумая сухарик.
Иннокентий переключил ЭВМ, что стояла сдесь же, на ТВ-канал, потому как имел привычку слушать за едой выпуски новостей.
- ...ситуацией на Мадагаскаре. Вооружённые столкновения бандгрупп и правительственных войск приобретают всё более масштабный характер. В целях прекращения бестолкового произвола советское внешнеполитическое ведомство выдвинуло предложения в особый комитет ООН, которые согласно уставу должны быть рассмотрены в течении 24 часов. Нарком иностранных дел Завоев выразил надежду, что решение этих жизненно важных вопросов пройдёт не менее оперативно, чем в это было в прошлом. За прошедшие сутки...
Картинка при этом повторяла съёмку би-би-си, когда автомобиль с корреспондентами мечется минут пять по охваченному анархией городу и нарывается на баррикаду с вооружёнными людьми - после чего идёт "белый шум". Присутствовавшие помолчали, раздумывая; каждый пришёл к выводу, что если запущен механизм - то скорее всего "горячая точка" будет охлаждена настолько быстро, насколько это воможно - примеров было предостаточно. А нарком Завоев мог выражать и надежду, и уверенность, потому что по-серьёзному конфликтовать с единственной настоящей межпланетной державой на Земле ни у кого желания не имелось. Все также невзначай подумали, что хоть каким-то боком, но подбросили по камню в ту гору, которая называется "Советский Союз".
Но более всего грело не это - громоздить горы в общем и муравьи умеют - а то, что Союз существовал не просто для того, чтобы быть и надуваться от чувства собственного веса. Когда в Мире происходила какая-нибудь фигня - Союз был готов защищать справедливость, стараясь при этом не упускать и прямой выгоды - потому как элементарная логика подсказывает, что благотворительность требует положительного баланса этого самого блага. В отличие от государств, Союз работал для защиты Земли и эволюции Марса, а не для увеличения чисел потреблённого населением...
- Кстати, - сказал Кеша, и на лице опять проступила ухмылка, - На Мадагаскаре жара. К примеру ты, Валь, к морю не хочешь? Ну пляж там, всё такое...
Валентина чуть не выплюнула чай на стол, поперхнувшись.
- Не думаю, - пояснил Кембрик, - Там где она живёт, с одной стороны пруд охлаждения станции, с тёплой водой и пляжем, и с другой пруд охлаждения станции, с тёплой водой и пляжем.
- Вот именно, - подтвердила та, - Когда станцию достроят, ноги моей там больше не будет. А ты с какой целью интересуешься?
- Работа у него такая, - хмыкнула Ольга, наливая ещё чаю.
- В некотором роде! - засмеялся Иннокентий, - Про Олимпику, например, слыхала?
Про плавучий остров, возведённый в Чёрном море, она конечно слыхала; называли его так из-за геометрии - тысячи понтонных блоков составляли пять пересекающихся колец по десять километров в диаметре. Ещё один плавучий остров находился в Атлантике на тропических широтах и был интернациональный.
- Я по крайней мере слыхала, что капиталисты из-за этого продули Германию, - сказала Валентина.
- Советски верно. Хотя атлантический остров и считается международным, построен он на советские ресурсы, и как оказалось не зря. Когда было открыто бесплатное переселение в зону особо повышенного либерализьма, туда рванули миллионы потребителей, или как мы их называем - симов.
- А при чём тут Германия? - усмехнулась Ольга.
- Там был наибольший лимит по сбросу симов, - пояснил Кеша, - Думаю, это наши специально устроили. Если бы лимит был распределён по всем странам, уменьшения количества симов никто бы не заметил. А так концентрация резко упала, и без этого балласта в стране остались практически одни социалисты. Дальше предугадать нетрудно... После этого все капстраны закрыли выезд для своих граждан на плавучие острова, воизбежание такого же сценария.
- А чего они все туда так рвутся-то? - искренне не поняла Валя.
- Халява, просто говоря. Хотя конечно так не особо точно, - задумался мужик, - Скажем так, есть те кто хотят работать, а есть те, кто хотят зарабатывать, чуешь разницу?
- Это ты мне будешь рассказывать? - усмехнулась Валентина, - Я позавчера как оттуда, где деньги знаешь как называют? "Деенюшшки". Моя прелесссть... Только как-то не по коммунистически получается, вроде воспитывать надо граждан, а вы им этакие антирепрессии устроили.
- Теоретически конечно надо, - согласился Иннокентий, - Но пока возможностей нет, и когда будет - неизвестно. Про Съезд 36го года слыхала? Тогда заключили мировое соглашение: никого заставлять не будем, кто хочет потреблять - пусть потребляет сколько влезет, производительность труда это позволяет. Мы им вечный курорт, а они нас в покое оставляют и дают возможность заниматься своими делами.
- То есть я так поняла, товарищ Сталин со своими чистками...
- По численным показателям - да, курит в стороне. Тогда таких возможностей не было, хотя вряд ли бы кто и подумал о таком варианте. Всё-таки за полтора века с первой революции много мозгами раскидывали. Как говорит наш дивизионный комиссар...
- Дивизионный комиссар у вас говорит вот так, - показала руками щёлкающий клюв Ольга.
- Это неважно. Как говорит, наши клиенты Родину продают, а мы у них её покупаем. Чтоб кому налево не продали, как они это раньше неоднократно делали. Хотят товарно-денежных отношений - пусть лопают. Причём, замечу, добровольно и с песней!
- Правда, песни дебильные, - добавила Канифоль.
- Послушайте, ну ладно взрослые дураки, а дети? - дошло до Валентины.
- Ну а как ты думаешь?
- Я думаю, что дочь за мать не в ответе.
- Советски верно, - кивнул Иннокентий, - Забирать несовершеннолетних чисто до кучи - запрещается. Необходимо однозначное осмысленное согласие на самоссылку.
- Так это всё-таки ссылка?
- А то. Выехать-то раз плюнуть, а вот чтобы вернуться, это уже надо доказать, что ты не сим.
- А они не боятся, что когда их всех соберут в одном месте... - усмехнулся Кембрик.
- Ещё как боятся! Но мыши плакали, кололись, и продолжали кусать кактус. Просто суть в том, что при нынешнем положении вещей это не в наших интересах, даже если брать чисто утилитарно. Пока есть куда сбагривать симов, в стране хорошо. А прикинь вдруг взять и из вредности Олимпику разбомбить? Да жесть что будет...
Иннокентия понесло: "охотник за симами" рассказывал про свою работу, чредуя смешное с не особо смешным. Как он заявил, ещё лет пять назад при командировке в любой город начиналась страда по полной программе, одни сутки - один забитый автобус; теперь залежи "материала" сошли на нет и оставалось вылавливать то, что наростало. При этом интенсивность превращения человека в сима находилась в квадратичной зависимости от концентрации самих симов, так что наростало немного.
Долго ржали над тем, что второй адцентр - адов центр, как переводили советские - на атлантическом искусственном острове был назван Выбегаллбург, а никто из клиентов не докумекивал, почему. Они собственно вообще не докумекивали ни до чего, от чего не было прихода в денежных знаках или социальных очках. Предрасположенные к симовости, попав в тепличную среду, очень быстро приобретали рациональность и теряли все остатки разума, так что средний гражданин США по сравнению с симом был мечтателем, бессеребренником и социалистом.
Симы гордились, что у каждого на плавучих островах есть автомобиль. Там вообще запрещалось не иметь автомобиля, даже если ты слепой, по причине антисоциальности, экономического вреда и богомерзкости такого положения. В это время в Советском Союзе вовсю внедряли в жизнь так называемую Рядную технологию, каковая с одной стороны давала разум животным, а с другой создавала искусственный разум, значительно превосходящий естественный по количественным показателям. Кембрик лично, можно сказать, вырастил разумную самобелку Ельку, на которую Кеша и намекал, показывая беличьи уши.
Ещё больше симы гордились своей духовностью, выражавшейся в неуклонном росте затрат на удовлетворение таких духовных потребностей, как просмотр ток-шоу, сериалов и тому подобного. Советские в это время заканчивали первую стадию терраформа Марса, но не особо этим гордились - потому что всем было интереснее приступить к следующей стадии, а не гордиться.
Население островов было убеждено, что только у детей симов действительно счастливое детство, ведь никто не заморачивал им головы всякой ерундой типа истории, а на потребности каждой единицы выделялось большое количество денег. У них были самые образцовые детские дома, в которых и находилось собственно около 80% незрелых особей. В Союзе последний детдом тихо закрылся в 55м году, потому как в стране просто не осталось никаких чужих - все были свои, с вытекающими последствиями...
- Слушай, от твоих басен работать тянет! - засмеялась Валентина.
Кембрик и Канифоль переглянулись и разом достали коммуникаторы: у них был сеанс предвечернего бдения.
- Могу предложить машину почистить, - сказал Иннокентий, - Там не то чтобы свинарник, а даже скорее наоборот, но в нашем деле необходим пафосный внешний лоск.
- Ну, мне ещё математику проверять, - заметила Ольга.
- А я пожалуй соглашусь, - сказал Кембрик, - Чистить терпеть не могу.
- Логика?
- Логика в том, что значит и другие не могут, следовательно уменьшу дефицит на данную работу. Кроме того, я буду очень доволен, когда прекращу этим заниматься, - чётко ответил Кембрик.
Схватившись вместе, обширный салон автобуса вычистили быстро; он был меньше рейсового, но больше чем маршрутка. Как и подозревал Григорий, возиться в этом симовозе было неприятно - зато, соответственно, приятно выйти. Пока производились эти операции, солнце закатилось со смеху и на небо высыпали яркие звёзды; вовсю светила почти полная луна. На тёмной стороне спутника невооружённым глазом различались огоньки в тех местах, где наблюдались скопления построек и освещения. Вообще на Луне была построена линия прожекторов, которая освещала огромные площади поверхности и добавляла к лунному серпу лунный молот - но эту иллюминацию включали только ближе к Дню Победы, чтобы в остальное время не нарушать исторического вида.
Ольга с мужем остались хлопотать по хозяйству, а Кембрик с сестрой, слегка умаявшись на очистке многочисленных кресел автобуса, пошли прогуляться по деревне. Относительная оттепель способствовала тому, чтобы не проморозиться с непривычки - обычно в этих местах зимой присутствовали нехилые холода. Стало ясно, что дорогу расчищали не зря, иначе кроме как на лыжах носу не высунешь. Было слышно, как возле озера вопят в своё удовольствие лебеди, а наверху, среди звёзд, бесшумно проплыли огоньки очередного челнока.