- Ты знаешь, Дима, в некоторой степени древние были правы, когда говорили, что кто знает историю, может смотреть в будущее... Конечно, насчет "смотреть" они слегка погорячились, но вот моделировать некоторые последствия тех или иных политических, экономических или социальных решений, принятых сильными мира сего, ссылаясь на историю, вполне возможно, ибо сама природа человека не меняется с течением времени. Учитывая содержание твоей курсовой работы, стоит вспомнить события 1950-90-х годов, время холодной войны, время гонки вооружений между Западом и старым СССР. Тогда очень многие догадывались, что мир находится в весьма шатком равновесии, так как человечество дорвалось до грозного, даже по нынешним рамкам, оружия массового поражения. И, думаю, ученым, которые смогли донести до узколобых генералов всю полноту слова "массового", мы в какой-то мере и обязаны собственным существованием.
- Так все было плохо?
- Дим, для обычного гражданина, жившего и трудившегося в развивающихся городах, все было предельно стабильно до 1995-го года, когда западные демократизаторы, отказавшись от идеи прямого физического развала нашего государства, понимая, что и сами могут быть разнесены в труху, нанесли подлый удар изнутри купленного государственного механизма, разъединив Союз Советских Социалистических Республик на 15 "независимых", слабых стран. Да ты и сам должен это помнить, если, конечно, время от времени посещал уроки истории.
- Так я ж это... Николай Палыч, расскажите дальше, уж больно интересно у вас получается.
- А что там рассказывать? Западным улыбчивым демократизаторам удалось нанести удар по целостности нашего великого государства, не сделав, как говорится, ни единого выстрела.
- Но мы ведь потом воссоединились...
- Правильно, Дима, - мягко перебил Николай Павлович и назидательно поднял указательный палец. - В условиях мировой глобализации, мы смогли подняться из "смутных времен", снова объединившись с большинством из ранее утраченных стран, жители которых и сами наконец осознали, что не получат от демократизаторов ничего, кроме блестящих улыбок. Ситуацию того времени, в полной мере можно выразить любимым словом героев западных боевиков "задница".
- Николай Павлович! - укорительно сказала, склонив голову набок, старший преподаватель - Мария Сергеевна.
- А я что? Я ничего, Маш! - оправдываясь, затараторил Николай Павлович. - Просвещаю молодого человека, несу, так сказать, свет в мрачные потемки сознания нового поколения.
- Так уж и мрачные, - недовольно под нос пробурчал Дима, студент 4-го курса исторического факультета.
- Так о чем это я?.. - склонившись над партой, сказал Николай Павлович. Завелся, завелся преподаватель. Подобное настроение иногда посещало его на лекциях перед студентами, в такие моменты он наверняка верил, что столь жгучими аргументами и пылкой речью он, доцент кафедры мировой истории, оградит молодое поколение от ошибок, совершенных предками, ошибок столь безрассудных и необдуманных. Он верил, что за этими людьми, сидящими перед ним, будущее. Будущее нового СССР.
Николай Павлович являлся научным руководителем курсовой работы Дмитрия и иногда после пар уделял время студенту, отвечая на интересующие его вопросы, редактируя и направляя суть работы в нужное русло.
- Так на чем я там остановился?
- Вы остановились на слове "задница", Николай Павлович.
- Да? - удивленно вскинул брови доцент.
- Дима, пойдешь сейчас домой,- строго донеслось из угла преподавательского шлюза.
- Извините, Мария Ивановна.
- Ага, ничего значит от демократизаторов народы "независимых" республик не получили. Таким образом, Дима, как ты наверняка знаешь, человечество объединилось в два сверхгосударства - Новый Мировой Альянс и возродившийся СССР. Я надеюсь, теперь тебе, в некоторой степени, стала понятна роль глобализации в становлении политического строя на планете Земля в первой половине двадцать первого века.
- Николай Павлович, можно "неудобный" вопрос?
Доцент с интересом придвинулся к столу и посмотрел на студента - Ну давай, Дима.
- Зачем человечеству было тянуться к звездам в прямом смысле этого слова, зачем нам этот Марс с темной бездной климатического колпака вместо неба, с этими шахтами, с роботами, напичканными кремниевыми мозгами? Все информационные источники молчат - мол, закрытая архивная информация.
Николай Павлович провел ладонью по лицу и чуть заметным движением головы показал на дверь.
- Пойдем, Дима, на сегодня все. Не забудь скинуть свои наработки на мой планшет.
Два человека вышли из преподавательского шлюза и направились по длинному коридору к хромированному лифту. Вокруг проносились молодые люди - смеясь и дурачась. Девушки отгоняли особо назойливых парней планшетниками, которые опускали на их горячие головы. Николай Павлович молча шагал и смотрел перед собой. Потом искоса глянул на идущего рядом студента и сказал:
- Дима, я же тебе говорил больше никогда не поднимать подобных разговоров в присутствии преподавателей. Да и вообще кого-либо. Ты знаешь, как Государственный комитет внутренней безопасности относится к таким вопросам? Мне-то, старому, плевать... Я тут один марсианское небо копчу. А у тебя еще все только начинается.
- Николай Павлович, я бы все-таки хотел получить ответ на свой вопрос. Как я могу написать о построении Великой Марсианской Республики советским человеком, если в упор не вижу причин, по которым этот человек здесь оказался?
Двое мужчин вышли из здания, по форме напоминавшего купол, уходящий далеко в недра марсианской почвы, и зашагали по длинному переходу из материала, подобного земному стеклу, но не в пример более прочного. Под ногами уходили вдаль перехода бегущие огоньки, указывающие направление к различным шлюзам. Их фиолетовая подсветка указывала прямо по переходу и стремилась туда, где вместе с самим переходом ныряла в недра горы. На стенах с фотографий улыбались мужественные герои прошлого, боровшиеся за освоение космоса - начиная с черно-белого еще изображения мужчины в огромном для нынешнего времени скафандре. Дальше было запечатлено строительство первого шаттла "Дружба", на фоне которого выстроились, обнявшись, улыбающиеся люди в белых халатах, военной форме, строительных робах и касках - люди, которые такие разные, но объединенные общей целью достигнуть Марса. А над ними было небо. Чистое небо... До которого только начинал дотрагиваться оранжевым оттенком закат - закат земного Солнца...
Дима посмотрел направо, туда, где параллельно их переходу начиналась шахта, уходящая под наклоном вглубь горы. Там двое мужчин, облаченных в легкие скафандры, молотили металлическими ключами робота, который в полном непонимании крутил полукруглой головой, будто изо всех сил пытаясь понять, почему на него отчаянно матерятся, обзывают поломанной шкарабанкой и грозятся сдать на цветной металл, если тот не начнет работать. Николай Павлович проследил за направлением взгляда Димы и, усмехаясь про себя, подумал: "В некоторых моментах мы, русские люди, с течением времени не меняемся...". Они миновали переход, и дошли до поблескивающего хромом грузового лифта. Датчик движений четко уловил появление людей - вспыхнул небольшой экран и приятный женский голос попросил идентифицироваться. Николай Павлович подошел, приложил ладонь и тяжелые двери лифта плавно отъехали в стороны - люди вошли внутрь.
- Дима, ты наверняка не слышал о Программе Освоения? - потирая переносицу, спросил Николай Павлович.
- Нет, а что это?
- Позже.
Гул поднимающегося лифта прекратился, двери открылись и все тот же женский голос оповестил, что они находятся на одиннадцатом уровне шлюзов отдыха. Мужчины миновали просторный зал с искусственными растениями и высеченным прямо из горной породы огромным иллюминатором, из которого с 30-метровой высоты простирался вид на марсианский город, подсвеченный разноцветными огоньками, на главную площадь, где с надеждой смотрел в необъятные просторы космоса памятник, изображающий человека, державшего в одной руке советское знамя, а в другой - миниатюрную копию первого межпланетного шаттла. Они прошли через зал в широкий коридор с рядом металлических дверей. Николай Павлович подошел к одной из них, снова приложил ладонь и тут же вспыхнувший маленький монитор засветился зеленым цветом. Чуть слышно стрельнули пневмозамки, и они вошли в небольшую комнату, в стене которой был вмонтирован иллюминатор, аккуратно завешенный темно-коричневыми шторами. У иллюминатора стояла небольшая одноместная кровать, у изголовья которой уютно светился ночник. В дальнем углу была компактная барная стойка, в которую были встроены кухонные шкафы. На стене висели фотографии. Одна - симпатичной женщины с маленьким ребенком на руках: она сидела на зеленой лужайке у небольшого дома. На другой фотографии были запечатлены какие-то люди в форме с оружием в руках - они сидели у странного вида вездехода с небольшой башенкой. Дима присмотрелся и с трудом узнал в одном из улыбающихся парней совсем молодого, лет 20-ти, Николая Павловича.
- Значит, ты хочешь знать первопричину нашего здесь появления, так?
Дима отвел взгляд от фотографии и посмотрел в сторону, откуда доносились слова Николая Павловича, который, позвякивая посудой, искал что-то в кухонном шкафчике.
- Да, хочу, Николай Палыч.
- Ну что ж... - мужчина со спокойными синими глазами выразительно посмотрел на студента. - Только, Дима... Это не для широких масс, это, так сказать, мои личные предположения. Понял?
- Конечно.
- Знал я, Дима, твоего отца. И, надеюсь, ты так же умеешь держать язык за зубами.
- Я же сказал, не...
- Программа Освоения предполагала сокращение численности населения Советского Союза путем постепенного переселения на Марс, так как человечество до 2030-го крепко растаскало природные ресурсы, которых должно было хватить от силы до 2070-го года. Благо, наше правительство еще с 1967 года под грифом "Совершенно секретно" вело научную работу по изучению Марса, поскольку, возможно, боялось то ли какого-то глобального катаклизма, то ли еще чего-то, что заставляло тратить колоссальные средства на освоение столь далекой планеты. Знали что-то... Знали то, чего не знаем мы. Наивные американцы плясали от радости, когда первыми высадились на Луну в 1969. А наши ученые к тому времени уже вовсю трудились над макетом первого межпланетного шаттла.
В научных кругах ходили неподтвержденные слухи, что когда американские астронавты высадились на Луне, на Марсе был вбит первый свай правительственного защитного сооружения. После 2012 года совершенно секретные правительственные бункеры, так и не дождавшись своего прямого предназначения, стали расширяться под новую государственную программу освоения Марса, и в памятном 2061 году официально стали достоянием простого советского человека. В отличие от заявлений заокеанских любителей...
- Извините, каких любителей?..
- Да это так... Из прошлой жизни. Короче, западных любителей красного словца, человечество сделало действительно гигантский шаг тогда, когда смогло переселить часть людей на Марс, а не побывав на Луне.
Николай Павлович достал из недр кухонного шкафа литровую бутылку водки (благо, человечество унесло с собой на другую планету ценные кадры) и подошел к Диме:
- Будешь?
- Так я это... Буду.
Рассказчик разлил по пузатым рюмкам водку и, сказав "За нашу победу", выпил. Выпил и Дима - правда, для приличия поморщившись.
- Такие вот дела, бр...
Вдруг что-то внизу за иллюминатором ухнуло, и по полу прошла довольно мощная вибрация.
- Что за?..
- Тихо ты!
Николай Павлович потушил основное освещение и, осторожно приоткрыв штору, глянул вниз. Прозрачный коридор, по которому они пришли от учебного корпуса, в нескольких местах обвалился. Вокруг двигались облаченные в тяжелые боевые скафандры, больше похожие на роботов бойцы, которые методично палили из бластеров. Некоторые из них падали с прожженными, еще дымящимися скафандрами. Все пространство освещалось разноцветными вспышками залпов. Внизу творилось нечто невообразимое. Было видно, как из шахты вышел квад боевых роботов, управляющихся изнутри советскими солдатами. Они поливали нападающих из спаренных бластеров огнем, и наверняка - матом. Одна машина вспыхнула, осела и, завалившись на бок, покатилась по склону, вспахивая рыхлую марсианскую почву.
- Заокеанские друзья пожаловали. Мало, видимо, им показалось в Кратере Надежды в 60-ом.
- Палыч, что за?!..
- Не дрейфь, сынок, - Николай Павлович откинул матрас с кровати, вытянул два бластера, один из которых протянул в руки Димы.
- Разберешься?
- Да, пару раз стрелял в тире.
- Ну и хорошо. Видишь, Дима, а первые поселенцы остерегались зеленых человечков, - усмехнулся Николай Павлович, снял бластер с предохранителя, и Диме показалось, что ему из полумрака улыбнулся не его научный руководитель, а парень со старой фотографии на стене.