Пилоту Сергею Безухову не повезло. Пыльные бури на Марсе дело обычное, и местными метеорологами достаточно точно предсказуемое. Есть только одна опасность, они зарождаются мгновенно, и перемещаются со скоростями до нескольких сот километров в час. Если метеорологи предупреждают, что в вашем районе зарождается ураган, то у Вас будет минут тридцать-сорок до того момента, как на вас обрушится чудовищный удар стихии. И надо-ж так было случится, что предупреждение синоптиков Сергей не получил. Видимо система вышла из строя после очередного сеанса связи с базой, и появление урагана было для пилота полной неожиданностью. Это подтверждалось тем, что как ни пытался Сергей связаться с центром управления, ничего не выходило.
Сергей был не новичком в летном деле, и вдел марсианские бури не в первый раз. Как только он понял, что за черная стена, освещаемая частыми вспышками электроразрядов, надвигается на него с севера, он тут же развернул свой самолет в сторону аэродрома, но как на зло, буря шла встречным курсом и ему пришлось отвернуть, что бы не попасть в эпицентр. Он резко развернул аппарат и дал полный газ. Реактивные двигатели взревели, набирая обороты и Сергея вдавило в кресло шестикратным ускорением. Но буря как будто почувствовала свою жертву. Она как огромный хищный осьминог развернула свои щупальца и протянула их к своей добыче. Сергей понимал, что если они его достанут, то это конец. Из Марсианской пыльной бури еще не кто не выходил живым.
Двигатели надсадно ревели, моля о пощаде, но пощадить, значит погибнуть. Сергей глянул экран камеры заднего вида. Буря потихоньку удалялась. Отлично, подумал он, вроде отрываемся. Неожиданно раздался мерзкий голос бортового компьютера.
- Внимание, перегрев правого двигателя, требуется снизить мощность до безопасного уровня.
- Принято, - коротко ответил Сергей. Он набрал приличную скорость и потихоньку удалялся от бури. Тихонько потянув ручку оборотов на себя, он вывел двигатели из режима форсажа.
- Внимание, отказ системы охлаждения правого двигателя, критический перегрев через пять минут. - с прежней бесстрастностью произнес ботовой компьютер.
- Черт, - выругался Сергей, - дело дрянь. Принято.
Мозг начал лихорадочно соображать. Лететь дальше в таком же режиме, движок взорвется или сработает автоматика защиты и он просто вырубится. Без одного движка лететь можно, но сесть не на посадочную полосу будет невозможно. Изменяемы вектор тяги позволял садится вертикально почти на любой поверхности, а вот с одним движком можно сесть только как в древности, на взлетно-посадочной полосе. Такой полосы, как на зло, в округе никто не построил. Какая досада. Вывод? Найти хоть какое -то укрытие и садится там. Попытаться пережить бурю на земле, в кабине самолета. Сергей включил поисковый маяк, передающий международный сигнал бедствия, и начал резкое снижение в поисках укрытия. Как на зло, вокруг сплошь была равнина, усыпанная крупными валунами и булыжниками.
- До критического перегрева правого двигателя две минуты. - констатировал неприятный факт бортовой компьютер. Вот железная тетка, все ей не почем. Сергей заприметил валун по больше и рванул к нему. Он развернул двигатели соплами в низ и начал торможение со снижением. Сергей облетел валун, так, чтобы тот оказался между ним и надвигающейся бурей. Выбрав место поровнее он начал снижение.
- Отлично, кажется успеваю, - радостно подумал Сергей, прежде чем правый борт осветился яркой вспышкой, и куски двигателя разлетелись в разные стороны вместе элементами обшивки и несущих конструкций. Самолет, потеряв опору на правый двигатель резко накренился в право и устремился в низ.
- Все, конец, - только и успел подумать Сергей, когда его железная птица с грохотом рухнула на землю. Раздался скрежет ломающегося металла, хлопок лопнувшего силового каркаса, надсадный вой уцелевшего двигателя, захлебнувшегося в потоке разлетающихся осколков. Сработала защитная автоматика, наполняя кабину желеобразной инертной массой. Но высота была слишком мала, и кабина не успела заполнится в полной мере. Сергея с силой ударило правым боком о корпус кабины, и если бы не ремни безопасности, он без сомнения был бы размазан как муха по стеклу. От удара пилот потерял сознание.
Сергей очнулся от того, что его кто-то отчаянно тряс за плече.
- Эй, товарищ, очнись. Ну давай же.
Пилот с трудом открыл глаза. Кабина лежала на боку с разбитым фонарем, и он практически висел в кресле на ремнях безопасности. Вокруг валялись обломки его, только что рухнувшего с небес самолета. Голова гудела, и по ощущениям, вся правая сторона была сплошным синяком. Напротив стоял человек, в марсианском комбинезоне. Модель ему была не известна.
- Давай, очнись, или нам обоим каюк.
Сергей не сразу понял, что человек говорит по английский. Все студенты летной академии в обязательном порядке учили английский. Человек расстегнул замок на ремнях безопасности, и Сергей вывалился ему прямо на руки.
- Давай, давай, вставай и пошли, - приговаривал спаситель, перекидывая через себя руку Сергея и помогая ему подняться на ноги. Сергей, с трудом переставляя ноги, брел вперед опираясь на незнакомца. Рядом обнаружился небольшой грузовой марсоход. Вокруг поднимался ветер, это приближалась пыльная буря. Человек усадил Сергея в кресло, сам запрыгнул рядом, задвинул откидывающуюся крышу, завел двигатель и марсоход рванул прочь от места аварии.
- Ну, будем знакомы, - весело произнес незнакомец, когда салон наполнился кислородом, и можно было откинуть забрало шлема. - Ден Христовский, сотрудник метеослужбы Марса, Соединенных Штатов Америки, - Последние слова Ден произнес с подчеркнуто патетической интонацией.
- Сергей Безухов, пилот первого ранга, службы контроля целостности территории Союза Советских Социалистических Республик, Марсианское подразделение - выдавил из себя Сергей, и пожал протянутую Деном руку. Он с удовлетворением отметил, что рука вполне функциональна, если не принимать во внимание боль при движении. - Спасибо, что помог, без тебя мне похоже несдобровать было бы.
- Да уж, это точно, - произнес Ден и весело подмигнул Сергею. - Через двадцать минут тут будет такой ад, что преисподняя покажется раем. А тебе повезло. Я тут собирал сейсмодатчики, что бы их бурей не повредило, и как раз собирался на базу. Как бац, сообщение приходит от наших погранцов. Говорят мол, в твоем районе зафиксирован сигнал бедствия русского патруля. И тут вижу с лева ба-а-а-х, взрыв, дым, грохот. Ну я туда. А там ты. Ну, думаю, все, каюк парню, ан нет, крепкий оказался. Ну не беспокойся. Ща на базу приедем, я там тебя подлатаю, будешь как новенький. Тут не далеко уже. А сегодня у тебя удачный день - с улыбкой произнес Ден.
- Чего же в нем удачного. За потерю самолета по головке не погладят. Расследование, разбирательства, отстранение от полетов, до выяснения. В звании могут понизить, если сочтут виновным. - Мрачно ответил Сергей.
- Не бери в голову, - парировал Ден. - За то у тебя сегодня второй день рождения. Не каждому удается дважды за день избежать верной гибели.
Сергей мрачно улыбнулся и промолчал. Он устало откинулся в кресле и наблюдал, как местность вокруг темнеет, как мгла затягивает своим покровом окружающее пространство, как ветер поднял тучи пыли и фары марсохода уперлись в практически непроглядную пылевую стену. Еще пять минут назад светило яркое солнце, а теперь о его существовании напоминало лишь смутное, красное пятно на небе. Приходилось удивляться, как Ден еще не сбился с пути в этом кошмаре. Но судя по его спокойствию, все было под контролем. Марсоход начал дрожать под ударами ветра и казалось, что еще чуть-чуть и его оторвет от земли и бросит в этот песочный круговорот. Сергей физически ощущал давление надвигающегося урагана. Казалось, ощущение тревоги просачивается сквозь защитный купол марсохода, находя микронные изъяны в его герметичном корпусе, и проникает ему в самое сердце. Неожиданно перед ними возникли ворота станции. Ден нажал на кнопку открывания дверей, створки медленно разошлись, неохотно впуская разбушевавшуюся стихию в ангар базы. Марсоход бодро вкатился в образовавшийся проход, после чего створки закрылись, двигатель замолчал, и они оказались в полной тишине.
- В яблочко, - воскликнул американец, - Успели, не ты только подумай, еще пять минут и унесло бы к чертям собачим. Ну все, расслабься, будь как дома.
Через пол часа, Сергей умытый, отогретый, напичканный обезболивающими и противовоспалительными сидел в уютной кают кампании базы. Погодная станция была маленькая, рассчитанная на трех человек, но после установки нового, автоматизированного комплекса, здесь вообще работали по одному. Ден заступил на недельное дежурство в понедельник, и уже четыре дня не видел никого живого. Хозяин накрывал на стол, радостно болтая обо всякой ерунде.
- Ты знаешь, - с энтузиазмом произнес Ден, доставая колбасную нарезку в вакуумной упаковке, - я ведь ни разу еще в живую не разговаривал с русским. Нам много о вас рассказывали, на курсе подготовки, но вот так, что бы лично пообщаться не доводилось. - Он достал две пачки сухого обеда и бросил их в кухонный комбайн. Тот радостно заурчал, как преданный пес, получивший свежую кость, и принялся их готовить к ужину. Ден продолжал доставать припасы, явно стараясь если уж не удивить гостя разнообразием и ассортиментом, то уж точно не ударить в грязь лицом.
- Удивительный вы народ, - продолжал он, - вас столько веков пытались сжить со свету, а вы до сих пор живы, здоровы и умудряетесь завоевывать новые территории. Здесь, на Марсе, на луне, в поясе астероидов. Все не могу в толк взять, как вам это удается. - Ден достал из бара на стене бутылку виски и с чувством глубокого удовлетворения поставил его на стол. - Вот, - гордо произнес Ден, - самый лучший виски на Марсе. Только не кому ни слова, - он понизил голос,- это не совсем законно.
- Может тогда не стоит, - попытался отказаться Сергей, - да и по уставу нам на службе не положено.
- Ничего, не знаю, - отрезал Ден, - ты мне должен самую малость, свою жизнь, так что давай, не отлынивай. Я настаиваю. Чай не за рулем теперь. Буря еще может долго бушевать, а делать нам тут все равно в это время нечего. - Кухонный комбайн известил об окончании приготовления ужина, и хозяин вынул из него две тарелки ароматного жаркого, приправленного соевым соусом. Ден расставил тарелки на столе, распечатал салаты, заливное, достал вилки и ножи. Закончив ритуал приготовления ужина, он уселся на против Сергея, радостно потирая руки от предвкушения предстоящего пиршества.
- Ну'с приступим, - произнес Ден, разливая по маленьким рюмкам виски. - Твое здоровье, - произнес он поднимая свой кубок. После того, как рюмки опустели, и закуска была поглощена в достаточном количестве Ден, продолжил разговор. - Вот ты мне объясни. Почему при всем при том, что ваша страна обладает огромными ресурсами, причем уже не только на земле, при том что у вас самая развита космонавтика и космическое кораблестроение, при этом уровень жизни Ваших людей ниже чем в Америке?
- Ниже? - удивился Сергей, - чем это он ниже?
- Ну как чем. Ну вот я например. Я вернусь на землю состоятельным человеком. Куплю себе домик во Флориде на берегу моря, небольшую яхту. Найду себе какую ни будь молоденькую мулатку, они на яхты очень падкие, - с хитрой улыбкой продолжал Ден, разливая по второй рюмке. - Ни жизнь а сказка. А вот ты, что сможешь себе позволить после службы на Марсе?
- Я, - переспросил Сергей, - я об это не когда не думал особо.
- Во-о-о-т. - С явным удовлетворением в голосе, произнес Ден. - то-то, то и оно, вы никогда не думаете о своем будущем. А, надо. Я вот всегда думаю о том, что я получу. И без гарантии оплаты палец о палец не ударю. Вот по этому мы, простые американцы, и живем лучше Вас, простых русских.
- То есть ты здесь ради денег?
- А ради чего же еще то? Ради чего я должен тут рисковать своей шкурой? Ради высоких идеалов? Ради партии, правительства, какого то там народа? Нет, я здесь что бы заработать. И заработать прилично.
- И ты будешь счастлив, когда заработаешь много денег?
- Конечно, черт возьми. Я буду счастлив. В чем же может быть еще счастье? На деньги я могу купить все что угодно. Деньги это сила. Деньги дают свободу. Я смогу делать все что захочу. Вот вернусь и заживу как человек.
- А сейчас ты как кто живешь, - удивленно спросил Сергей.
- Сейчас я не живу, сейчас я на работе. Работа это такое место, где не живут, а зарабатывают деньги. Понимаешь.
- Не совсем.- немного подумав ответил Сергей - Ты знаешь, а я сюда в общем-то именно жить прилетел.
- Ты, сюда, жить? - На лице Дена нарисовалось искренне удивление - Да как тут можно жить то вообще. Тесные каюты, искусственный свет, консервы, воздух, на десятки раз очищенный и переработанный. Как можно себя добровольно запихать в эту тюрьму. - Ден налил по третьей и подал рюмку Сергею. - Странные вы люди.
- От чего-ж странные. - Ответил Сергей, года виски легко прокатился в горло и разлился по телу приятным теплом. - Мы вполне обычные. Просто мы здесь не ради денег, а ради будущего. Мы сейчас как первопроходцы, осваивающие Сибирь, как Колумб открывший Америку. Мы строим будущее нашей нации.
- Ха, и ради чьего будущего ты тут вкалываешь, а. Ну вот скажи мне. Кому нужна эта бесплодная пустыня. Какая лично тебе в этом выгода, а? Колумб, между прочим, не за славой поперся, а за золотом. Да и ваши, в Сибирь, наверняка не из альтруистических побуждений потопали. Все ради прибыли.
- Ну, на сколько я знаю, дело освоения Марса, далеко не самое прибыльное. Прибыль там если и маячит, то лет так этак через пятьдесят. Просто, тридцать лет назад стало очевидно, что ресурсов планеты не хватит для поддержания жизни всего населения на должном уровне. Ресурсы ограничены, а для развивающегося человечества требуется все больше и больше.
- Да мне абсолютно фиолетово что там требуется человечеству. - Яростно ответил Ден, - Моя жизнь, это моя жизнь, и я не собираюсь ее тратить ради каких-то неопределенных целей. Я хочу прожить жизнь в достатке, как и любой здравомыслящий человек. По этому я и полетел на Марс. Здесь платят в пятеро, против земной зарплаты. За десять лет службы я тут бабла подниму на всю оставшуюся жизнь. Плюс пенсия от государства и кампании.
- Вот значит как. - ответил Сергей, когда опустела очередная рюмка, наполненная Дэном. Под действием накопившейся усталости и алкоголя Сергея немножко развезло. - Я думаю, что тебе интересны на самом деле не деньги. Тебя привлекают те возможности, которые они предоставляют. Представь, что у тебя есть миллиард, но потратить его не куда. Нужны тебе будут эти деньги?
- Ну нет, конечно. Зачем деньги, если потратить их некуда.
- Правильно. Но ведь возможности предоставляют не только деньги, так ведь.
- Хм, что ты имеешь в виду?
- Ну вот смори. - Сергей упал на пол, закинул за спину ноющую правую руку, и отжался на одной левой пять раз. - Вот, можешь ты вот так, а?
- Нее, так не смогу. Но в чем радость то. Качков и у нас полно. Захочу тоже стану.
- Дело не в том что можешь или не можешь стать. Дело в том, что сейчас, я могу так сделать, а ты нет. Значит сейчас у меня возможностей больше чем у тебя.
- Сейчас возможно, но вот в будущем врятли.
- И в будущем тоже. Просто мы с тобой по разному подходим к развитию человека. Ты, как и вся западная цивилизация, делаете упор на материальные ценности. Это Ваш основной стимул развития. Чем больше ценностей, тем лучше. Мы то же пытались в свое время, идти по этому пути. Дед рассказывал что было за время. Человек человеку волк, все только для себя, ничего за даром. Но, как показала практика, не может русский человек так жить. Ну не такой он. У него есть душа, Он привык жить для других, привык давать а не забирать.
- Чего-ж все не раздали то, - ехидно заметил Ден.
- Сейчас объясню, - Ответил Сергей, налил себе и хозяину. - Давай, примем, а то как говорят у нас, тут без бутылки не разберёшься. - Они выпили, закусили и Сергей продолжил. - Не знаю помнишь ли ты историю, но в двадцатом веке, мы уже пробовали построить коммунизм, но ничего не вышло. Почему? Потому, что мы не думали о человеке. Мы шли к великой цели, но вот при этом об уровне жизни простых людей забыли. И наши люди стали жить хуже чем на западе. Там много еще было всяких экономических причин, но простым людям было все равно. У вас были хорошие машины, шикарные квартиры, и много еще всяких бытовых мелочей, которые существенно облегчали жизнь, а у нас всего этого не было.
- Да, у нас и сейчас все это есть.
- Несомненно, я и не отрицаю. Но мы не смогли пойти по Вашему пути. По этому, в тридцатых годах двадцать первого века, мы приняли другое направление. Мы начали развивать способности человека, как такового. Первое, это здоровое тело. Понимаешь, счастливое общество и счастливый человек не может быть больным.
- Понимаю, - ответил Ден, - по этому у нас очень прогрессивная медицина.
- Это да, медицина прогрессивная, но задай вопрос, что выгоднее для экономики, здоровый человек или больной? Но больной не да такой степени, что бы в лежку, но так что бы работать мог, но болел регулярно?
- Конечно здоровый, - с уверенностью парировал Ден, - ему же не надо сидеть на больничном, он производит больше работы.
- В отдельно взятом предприятии возможно. Но представь в рамках государства. Больной человек идет к доктору, платит ему деньги. Идет на обследование, платит деньги. Покупает лекарства, опять платит деньги. Т.е. один больной человек, создает работу для врача, диагностического центра, аптеки, фармкампании. Представь, что никто не болеет, что будет?
- Ну, это не возможно.
- Я и не говорю что это возможно, но ты представь. Врач без работы, раз, диагносты без работы два, аптеки без работы три, фарм кампания банкрот четыре. О как. Для рыночной экономики абсолютно здоровые люди не выгодны, они уменьшают спрос, а значит оборот денег в экономике. Пусть они будут в целом здоровы, но чуть-чуть болеют. И все счастливы.
Ден задумался.
- Да, так то логично, но я не пойму куда, ты клонишь.
- Так вот. Наше правительство, когда дело стало совсем плохо, решило отказаться от материалистических стимулов и приняло парадигму развития личности. И первое, что было сделано, это возрожден массовый спорт. Появилась масса кружков, оздоровительных секций, а главное, началась массовая пропаганда здорового образа жизни. Таким образом, мы увеличили спрос на спорт, что повысило здоровье нации. Те средства, которые вкладывались в лечение раньше, начали вкладываться в профилактику и оздоровление человека. Для всех людей ввели обязательный проф-осмотр, что помогло повысит выявляемость заболеваний на ранних стадиях.
- Лучше быть бедным, но здоровым, чем богатым и больным, так?
- Не совсем. Здоровье, это всего лишь одна сторона медали. Понимаешь, ваше общество построено на принципе потребления. Наше, на принципе развития. Абсолютно не важно, что у тебя есть и сколько у тебя денег. Гораздо важнее, что ты за человек, на сколько хороший ты специалист, на сколько развит духовно. Мы продвигаем и возвышаем не вещи, а достижения. К примеру, при выборе руководителя, в расчет принимаются не только рабочие достижения и квалификация, но и физическая подготовка, какие-то хобби, увлечения, достижения в общественной и культурной жизни.
- Но все равно вы живете хуже.
- В материальном плане да. Но опять же все необходимое для жизни у нас есть. Есть машины, а у тех, кто по успешнее, личные авиетки. У каждого в квартире есть уборочный робот. Помня о прошлом, наше государство позаботилась о том, что бы граждане не испытывали бытовых трудностей. Это важный фактор. Ну, а то, что это не такое все дорогое, как у вас, так это опять же связанно с тем, что мы ценим функциональность а не престиж и стоимость.
- Однако-ж все равно приятнее ездить на новом ролс ройсе, чем на старом форде.
- Это зависит от того, что тебе привили в детстве. Вся западная культура ценностей построена на возвышении материальных благ. Ваши газеты, журналы, телевидение постоянно кричат, - смотрите у этого парня Ролс-ройс, значит он успешен, его все уважают, и девушки модельной внешности сами прыгают ему в постель.
Услышав последнюю фразу, Ден невольно расплылся в широкой улыбке.
- А теперь представь, что ваши газеты, журналы и телевидение начали в голос кричать о том, что вот смотрите, этот парень лучше всех в округе вышивает крестиком, значит он успешен, его все уважают, и девушки модельной внешности променяли на него владельцев Ролс-Ройсов.
- Это чушь.
- Сейчас для тебя да. Но если тебе это повторять с детства, то ты будешь не только в это верить, но и будешь готов перегрызть глотку любому, кто скажет, что Ролс-Ройс это круче чем вышивать крестиком.
- Так нам обоим просто промыли мозги сильные мира сего. Тебе внушили ценность достижений, а мне, если верить тебе, ценность вещей. Так в чем разница?
- Разница в том, что если у тебя отнять вещи, то ничего не останется, а моих достижений у меня отнять нельзя. Если тебя уволить с работы, отобрать дом, машину, то что останется? Ничего. И внутри, ты будешь раздавлен и опустошен, потому что вынули стержень - материальное благополучие. А если я попаду в такую же ситуацию, то тоже будет хреново, но стержень останется. Я буду верить в себя, в свои возможности, и достижения прошлого поддержат меня в проблемах будущего.
Сергей разлил последний виски и поставил бутылку на пол.
- Ну, - сказал он, - за дружбу народов.
- Да, интересный вы народ, - произнес Ден опустошив стакан.
- Да, как сказал один из классиков: "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россиию можно только верить". Вот мы и верим, верим в себя, в свои возможности, в свою силу. И на Марс я прилетел не ради денег, а потому что всегда хотел участвовать в чем-то большом, великом, и все равно, сколько у меня денег, и в какой обстановке я живу. Это мой выбор и я его сделал. И что бы там не сказали потомки, я сделаю все от себя зависящее для процветания этой страны. Ну а теперь предлагаю пойти спасть. А то мне нужно еще придумать, почему я разбил свой самолет, а потом сидел и пил виски с идеологическим противником.
Сергей посмотрел в смотровое окно. Там во всю бушевала Марсианская буря, напоминая о предстоящих разборах и нагоняях. Но его не беспокоило будущее. Он был уверен, что как бы там дальше не сложилась судьба, он проживет свою жизнь достойно.