У студентов Горного университета заканчивалась практика. Вернее, не так. Уже не у студентов, ведь заветные "корочки" они получили четыре месяца назад. Далее следовало распределение. Кто-то отправился в Сибирь, кто-то в Африку, некоторые пошли в аспирантуру... А три десятка молодых геологов получили распределение в пояс астероидов.
Но их радость быстро остудили новостью о том, что им предстоит переподготовка, после чего они пройдут стажировку на луне. Стандартный модуль на 300 кубометров, стандартный экипаж в 12 человек, стандартная смена в 50 земных суток. От обычной работы было только два отличия: во-первых, к каждой группе прикрепляли руководителя, а во-вторых, показания приборов транслировались из центра управления.
Руководителем практики третьей группы был назначен сухощавый мужик лет 35-40, который сразу велел ребятам называть его просто Игорем, веселый и компанейский (впрочем, в поясе астероидов другие и не задерживаются). Игорь, по его собственному выражению, отпахал на краю географии полтора десятка лет, и был "списан вчистую" после очередного поражения радиацией. Это был настоящий кладезь ценной информации, которую нельзя было узнать на лекциях. Скажем, где бы ребята узнали, что в поясе астероидов существует крупнейшее сообщество аквариумистов (хотя, можно ли назвать прозаическим словом "аквариум" капитальное сооружение, сваренное из прочнейшего триплекса, с автономной системой электроснабжения и вентиляции?). Или что у новых геологических скафандров непродуманная система жизнеобеспечения, и температура внутри достигает тридцати градусов.
Но самое главное, Игорь оказался тонким психологом, чувствовавшим атмосферу в коллективе, и умеющим своевременно разрядить обстановку. Скажем, потасовку, назревавшую после полуфинала чемпионата по шахматам, он пресек, рассказав уморительную историю о том, как контрабандой вез из очередного отпуска пару дискусов, чтобы утереть нос заместителю главного энергетика базы, заполучившему редкие водоросли.
Так неспешно протекали дни, и за две недели до конца практики настал великий праздник - 7 ноября. Конечно, режим на дальних станциях суров, и праздников не приемлет...но, до начальства далеко, а в рюкзаке достаточно укромных кармашков, так что стол был собран подобающий случаю. Вдоволь наевшись, выпив вина и даже исполнив несколько старых песен, молодежь начала просить руководителя рассказать что-нибудь этакое, соответствующее духу праздника.
Игорь задумался, потом посерьезнел.
- Знаете, расскажу-ка я вам одну историю из своей молодости.
Было это лет пятнадцать назад, когда я, лопоухий и зеленый, как американские деньги, только начинал работать на Марсе. Это сейчас планета, в целом, благоустроенная, а тогда еще ничего не было, ни скоростных поездов, ни садов, ни скоростных космических кораблей...Был у нас на базе начальник ремонтного участка (да ты не ухмыляйся, Зураб, такому ремонтному участку иной завод позавидовал бы, к примеру, я сам ездил на вездеходе, который они восстановили после того, как наши доблестные космофлотцы грохнули его об астероид с неисправным тормозным двигателем). Так вот, звали этого начальника... Хотя, неважно как его звали. Был он вообще человек чудаковатый, скажем, часы носил только механические, и комбинезон на работу не надевал никогда, даже под скафандром костюм носил. А главное, беспартийный он был. Это уже тогда было редкостью огромной. Но руки и голова у него были золотыми, и участок он держал, как положено.
И вот как-то мы собрались так же, только не на седьмое ноября, а на первомай. Вообще-то, начальник наш торжеств сторонился, но на этот раз сумели-таки его затащить, и выступить попросили. Как-никак, и дореволюционные времена он застал, и революцию, и на Марсе одним из первых был... Словом, уговорили. И выступил он. Рассказал, как в институте учился, как в армии служил, как работать начинал, как Марс осваивал... Да не так, как в фильмах рассказывают, а весело, с юморком, даже и не скажешь, что времена были тяжелые.
А вот про саму революцию - ни слова. И угораздило же нашего комсорга, Славу Васильева, он сейчас замначальника системы Юпитера, спросить у него про это самое. А он погрустнел сразу, помолчал, да и говорит:
- А что революция? Сперва зарплату перестали платить, потом и вовсе завод закрылся. Полгода перебивался случайными заработками. Сын младший, года еще не было, от гриппа умер, потому что лекарств не было. Потом на строительство мобилизовали, жена там ревматизм заработала. Вот такая вот романтика.
Что тут началось! Мы-то это все по-другому представляли, а тут тебе ни Правого дела, ни подвигов... А он посмотрел на нас, да и пошел к себе в каюту. Такие вот дела.
Ребята подавленно молчали. Наконец Таня Семенова спросила:
- А дальше что было?
- А что дальше? Работали все, и он тоже работал. А потом поехал в отпуск, на море, и утонул. Вот и вся история.
Игорь встал из-за стола и пошел проверить приборы.