- Запускай! - скомандовал Смирнов, главный по науке.
- Поехали! - щелкнул тумблером Фадеич, создатель установки. Маша стояла рядом и улыбалась на камеру, изображая причастность к действу.
Процесс пошёл. Щуп, воткнутый в лёд, начал разогреваться. Лёд таял, щуп проваливался, как иголка в масло. Гибкий старпоновый шланг с тихим шуршанием полз вслед.
В экспериментах на Земле установка работала как часы, 4-км ледовую толщу у Северного полюса щуп проедал за двое суток. Здесь, на Европе, шестом по счёту спутнике Юпитера, сложности особой не ожидалось: тот же лёд, и толщина его в данном конкретном месте меньше. В среднем толщина ледяного панциря 20 км, но имелись трещины и провалы, как в любом надводном образовании; в одном из таких провалов и решили работать. Открытой воды на планете не обнаружили, что естественно: температура на поверхности минус 160ЊС, и это на экваторе, в самом тёплом месте.
О существовании громадного подповерхностного океана, глубиной 100 км и почти в два раза превышающего по объёму Земной (притом, что сама планета чуть меньше нашей Луны), заговорили ещё в двадцатом веке. Почему вода не замерзает? - не даёт трение, вызываемое действием приливных сил. Ещё бы, будешь трепыхаться приливами, имея под боком гигантскую "маму", чья масса в 2,5 раза превышает суммарную массу всех остальных планет Солнечной системы!
Весь Советский Союз с замиранием сердца следил за эпопеей. Прямую трансляцию осуществляли в весьма редкие и короткие по продолжительности окна, зато информация передавалась практически мгновенно - меньше часа шла отсюда до Земли.
К 12 апреля 2061 года, кровь из носу, экспедиция должна была добраться до океана и взять пробы воды. Прямому потомку первого космонавта Земли доверили пронести эстафету через век - первому взять в руки и рассмотреть образец среды, в которой, возможно, обитала внеземная жизнь. Толща воды, насыщенная кислородом, подогреваемая энергией геологических процессов - великолепное пристанище жизни, и абсолютная темнота - не помеха (примеров сколь угодно в Земном океане). Говорили о микроорганизмах, а возможно - и рыбах.
Мария Гагарина, 25 лет от роду, тот самый потомок, облачённый доверием, переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Что должен делать символ, пока команда работает? - сиять! - она и сияла, но скулы устали тянуть улыбку.
Уже три года, как окончила университет и работала биологом. И с ужасом осознавала - не её это: пробирки бились, мыши разбегались, наука грызть себя не давала. Душа стремилась к звёздам и штурвалу, но лётные училища от неё, словно от прокажённой, шарахались: берегли достояние нации, неписаный приказ сверху. И хоть лоб расшиби - бесполезно, ни одна организация так и не взяла. Пришлось частным образом, тихо и тайно, но об этом - тс-с-с!
Восемь лет назад, когда училась в последнем классе школы, потомкам первого космонавта предложили участвовать в экспедиции. Желание изъявили многие. Но возможности... у одних здоровье недотягивало, другие профессию имели неподходящую. В летчики у Маши не получилось - пошла в биологи: профессия эта числилась среди приоритетных. Верно рассчитала - разрешили группу подготовки посещать. С наслаждением порхала по тренировкам, с лёгкостью преодолевала жёсткие нормативы, на центрифуге чудеса стойкости показывала. Отобралась в итоге первым номером.
Вдруг стукнуло в голову - а ну как невиданное чудо через дыру полезет... ей встречать и оценивать, по идее, а не дядям вокруг! Мозги включать придётся, а из неё ж биолог никакой! От переживаний щёки алели, глаза блестели. Хотелось плакать, но нельзя: скафандры новой модификации - прозрачные, не скроешься, увидят...
Командиром экспедиции был Иван Захаров, лучший космопилот страны. Большую часть полёта Маша провела в рубке управления. Поначалу её гнали, но потом рукой махнули. Ликовала - повезло-то как! - вживую наблюдать процесс! да ни в одном училище такому не научат! Присматривалась, впитывала, запоминала. Захаров лишь головой качал да вздыхал. "Коллегу почуял", - надеялась Маша. Тщетно надеялась - терпел командир, перемогая желание выбросить именитую нахалку за борт.
Стартовав с космодрома на Марсе, "Гордый" благополучно пересёк пояс астероидов, пронёсся сквозь пустоту Вселенной, вошёл в зону действия Юпитера, пристроился на орбите Европы. На орбите и остался: приземляться гиганту на лёд чревато, холодного топлива пока не изобрели. Труженик-челнок в несколько заходов перевёз людей и материалы на поверхность. Первая космическая скорость здесь всего 1,4 км/c, справился достойно.
Возвели небольшой климат-купол, подобный марсианскому, но в несколько слоёв: атмосфера местная крайне разряжённая, холодная и пропитанная радиацией, без защиты не выжить. Внутри можно было снять скафандры, поесть и отдохнуть. Генератор энергии - стандартный ядерный, без него никак. Основательно строились, на века столбили территорию.
На орбите остались трое, главные силы - 11 человек - выгрузились на планету. Работы невпроворот - и строительной, и научной. Кроме челнока, имелся ещё один летательный аппарат - кузя (сокращённо от кузнечика). На реактивной тяге, одноместный, с открытым проёмом вместо двери, малыш был незаменим в хозяйстве: купол натянуть, тяжести поднять, окрестности разведать, за образцами льда сгонять - без дела не стоял.
Шли с небольшим опережением графика, щуп добрался до воды к вечеру десятого апреля. Фадеич перевёл установку в режим укладки: раскалённая болванка курсировала вверх-вниз, расширяя и закрепляя ход. Ещё сутки - и колодец диаметром с полметра был готов. Гладкие ледяные стены уходили вертикально вниз. Маша глянула туда, в черноту бездны - и зашлось сердце. Не понравилось, хоть убей. До тошноты.
- Веня, проснись! - толкала и толкала молодого человека. Спал как убитый. И все спали, кроме дежурного на посту, чтоб быть завтра - в главный день - свежими и бодрыми. А в ней зрело беспокойство, чем дальше тем хуже, глаза не закрывались вовсе.
- Что? - вскинулся парень. Расплылся в улыбке - Машка к нему пришла!
- Тише ты, оглашенный! Мысли дурные выкини, дело у меня.
Поскучнел. Дело у неё, вишь. Не замечает чувств, одни дела.
Когда она выдала ему, чего хочет - у Вени самопроизвольно отвисла челюсть. Но отказать не мог. Потому что не мог - и точка.
- К плавилке, режим пора врубать! - туманно пояснил дежурному, воззрившемуся на них, одетых в скафандры.
Сильный, коренастый, с руками длинными, как у гориллы, Веня был основной рабочей силой и единственным подчинённым Фадеича, в деле бурения - плавления слыл непререкаемым авторитетом. У дежурного и мысли не возникло, что выход не санкционирован. Выпустил их через слоистый проход в куполе.
Прямо над головой висел Юпитер, намертво пришпиленный к небосводу. И днём, и ночью, и всегда - на месте. Только серп освещения разный. Нынче желтело буквой "С". Удачно - красное пятно затемнилось! Наутро проявится снова, чтоб ему... неприятная штука - кровавый дьявольский глаз. Мария окинула взглядом окрестности - жёлтый ровный пейзаж. Повела плечами... золото манит нас... тьфу, причём тут золото! Лучше б на другой стороне планеты высадились, где нет давящей люстры.
- Ты точно уверена? - Веня сомневался. Как пить дать, по шапке получит.
- Сам посуди. Когда прорубь во льду рубят - все рыбы к ней плывут. Так и тут. Вытаскивай щуп, Вень, лучше завтра потратим лишний час, зато излишне любопытных рядом не будет.
- Ты это про кого?
- Про того. Кто у нас биолог!?
Уговорила. Такая любого уговорит. Глазищами зыркнет - и пропал. Запустил режим "exit", вместо медленного "move".
Когда щуп вышел и улёгся в футляр, мерцая красным, Маша сподвигла Веню на ещё одну "малюсенькую" процедуру. Набрать водички попросила, вон в ту маленькую ёмкость. Чтоб проверить подъёмный механизм, а то оконфузятся завтра перед миллионами. Веня сделал, что просила: на самом деле мысль здравая - мало ли чего где заест, проверка не помешает...
Через час, пряча прозрачный контейнер-термос в карман-складку, счастливая Маша потёрлась скафандром о Венин скафандр, выпятив губы трубочкой, что означало поцелуй. Жаба страха отпустила её - вода как вода, зря боялась.
- Молодёжь, а что это вы тут делаете? - громоздкая фигура Смирнова нависла над ними.
- Семён Семёныч, я - штатный биолог экспедиции, имею право! Попросила Вениамина убрать щуп из колодца! - покрасневшая Маша сбивчиво повторила версию про рыб и прорубь.
- Фантазия у вас чрезмерная, Мария.
- Не только фантазия. Интуиция, предчувствие. - Глухо возразила.
- Вениамин, заводи назад щуп. И без возражений! - никогда прежде они не видели академика таким злым. - Всем спокойной ночи. Вернее, спокойного утра. Пошли спать, я сказал!
Смирнов был уверен, что если жизнь сотни тысяч лет протекала в темноте подо льдом, то у её носителей - если они вообще существовали - давно атрофировались органы зрения в видимом диапазоне света. Как человек не ощущает радиацию, так и обитатели не заметят проруби. А бабские истерики на корню пресекать надо.
Торжественно звучал гимн Советского Союза. Волны генерировались с антенны, установленной на куполе, достигали скафандров и там преобразовывались в мелодию, услаждающую слух и души космонавтов. Всем присутствовавшим на Европе составом стояли возле колодца. Кратенькую речь толкнул академик, потом командир. Камеры работали, запечатлевая и передавая запечатлённое в космос по направлению к Земле.
Маша нервничала. Жаба вновь опутала волю. Интуиция не просто кричала - вопила! Ноги делать надо отсюда, ноги! Но почему-то никто, кроме неё, не чувствовал опасности. "Может, потому что я - женщина?"
Не постеснялась доложить командиру о своём состоянии. Тот зыркнул по ней, как сапогом по грядке - и отвернулся. "Думает, что боюсь!" - вспыхнуло в мозгу. А может, и правда - боится она? Да сколько себя помнит - ничего и никого, никогда... Красная, отошла от начальства. "Ладно, перебьюсь, пошли вы все..."
Режим вывода завершился, щуп благополучно улёгся в футляр.
Запустили вниз большой контейнер - воды набрать, последний и самый важный аккорд миссии. Возьмут его - и домой. Если не возьмут - тоже домой. Пора. Дольше оставаться нельзя - выйдут из благоприятного коридора, разойдутся Юпитер и Марс. Только через три года вновь сойдутся на разумное расстояние - такое, чтоб запасов топлива хватило на перелёт. Продержаться три года, болтаясь на орбите - в принципе возможно, ежели пояса подтянуть и пайку втрое против нынешнего сократить. Но как пить дать - американцы прискачут сюда в следующий коридор, и плакал приоритет страны... Нет, даже думать невозможно! Домой!
Двадцати минут не прошло, как вдруг стальной цилиндр вылетел наружу, будто пращой выпущенный. Вслед за ним вывалился толстый змеевидный канат.
"Вот он какой, европеец!" - успела подумать Машка, прежде чем была опрокинута навзничь. То командир свалил её одним ударом. Рефлекс на опасность. Щупальце просвистело над ними.
- Атас! - пронеслось в эфире. Присутствующие бросились врассыпную. А канат всё валил и валил из дыры. И хлестал в разные стороны, как обезумевшая змея.
- Бессистемно бьёт, холод не нравится! - прокомментировал Смирнов, неуклюжими подскоками удиравший от колодца.
Командир подталкивал Машу вперёд, потом поднял рывком, и они побежали, не оборачиваясь. У челнока остановились.
К ним брели, шатаясь, трое, в том числе академик. Хрипел и подсвистывал, не привык к беговым нагрузкам. Остальные шестеро укрылись в куполе.
Щупальце перестало мотаться туда-сюда, замедлилось. Прошлось по куполу, сбило все выступавшие элементы и антенны. Связь прервалась, космонавты больше не слышали друг друга. Глянулось аборигену творение рук человеческих... прилипло, обвило по периметру и сокращаться начало, надуваясь.
Пятеро стояли возле челнока и во все глаза наблюдали. Включили ближнюю связь, действующую в радиусе пяти метров.
- Сожрать хочет! типичные признаки! - оценил поведение европейца Смирнов.
- Да, похоже! - согласился командир.
Ещё немного - и сломает! Надо спасать ребят.
- Запустить разогрев двигателей сможешь? - спросил у Маши.
- Да! - честно ответила.
- Иди, делай. Не бойся, Митяй подменит, как доберётся. Валим отсюда, меня не ждите, догоню! - передал ей код на запуск, подтолкнул к кораблю. А сам бросился к кузе.
Пришлось попотеть, пока абориген соизволил обратить на него внимание - так был занят. "Если оно не видит и не слышит, то что тогда?" Долбанул из огнемёта - ох, и взвилось чучело! Обрушилось хлёсткими кольцами в его сторону. Еле увернулся, матерясь.
Пускал очередями плазму, уводил щупальце в сторону от купола и челнока.
Сообразят пленённые или нет?
Сообразили. Гранатами дыру пробили - видимо, через проход не смогли, заклинило. Абориген кинулся было на взрыв - еле отвлёк столбом огня.
Выбрались-таки. Видел сверху, как четверо двоих тащат. Ранены? Навстречу выскочили фигурки из корабля, помогли нести.
И тут вдруг оно исчезло. Всосалось внутрь дыры.
У Ивана засвербило под ложечкой, захолодело в сердце.
- Быстрей! - спокойно сказал. Когда командир включал спокойствие, подчинённые вздрагивали. Опасность, значит, совсем рядом. - Маша, ставь на старт! Сейчас начнётся!
И точно - началось.
Только наши в корабль ввалились - из колодца взвился в небо фонтан воды. Хорошо, поодаль держался, а то б слизало кузю как муху.
- Взлетайте! - приказал.
Челнок вздрогнул, затрясся.
Напор воды увеличился. Озерцо с центром в колодце разливалось, да быстро как! Тут же леденело, схватываясь. К кораблю подступало, зальёт нафиг скоро. Что там Митяй телится!
Пошёл челнок, пошёл! Кривовато как-то его помощник взлетал нынче... приморозило-таки водицей, по всему...
Отлегло от сердца - спаслись. Ещё б минута - и сгинули, водой залитые. В ледяные статуи превратились. Внизу бурлило и пенилось, вода хлестала и хлестала. Вот тебе и подземный геологический процесс.
- Иван Петрович, а дальше куда? - услышал Машин голос.
- Куда-куда... бери камеру и снимай извержение вулкана. - На дурацкий вопрос дурацкий ответ. - Иди гуляй, дай мне моего пилота.
- Вообще-то ваш пилот без сознания, с ним доктор сейчас, - обида сквозила в тонком девичьем голосе. - Так что делать и куда летим?
Сердце опять скакнуло к желудку. Ёшкин кот, ну и денёк!
Врач подвёл черту: пилот в тяжёлом состоянии, нужна срочная операция. Нет, в сознание привести не может.
Думал командир недолго.
- Мария, выводи челнок на орбиту и жди, корабль сам к тебе пристыкуется. Сейчас объясню, что и в каком порядке делать. Запоминай, девочка.
- А с Вами что?
- Слушай сюда. В руках у тебя жизни людей. Думай только об этом.
- Иван Петрович, я умею летать и сажала самолёт. Давайте я приземлюсь, Вас подхвачу!
- Ты? Самолёты? Пусть так, но здесь не самолёт, а челнок в безвоздушном пространстве. Мой ответ - нет. Угробишь всех.
- А если сделаю как Вы хотите - погублю ВАС! Меньше часа осталось, верно?
Да, энергии он поистратил прилично. С гулькин нос у него осталось, а не час. Надо действовать, успеть втолкнуть в упрямую башку - что и в какой последовательности жать.
Обозвал её матерно, самому противно, но как иначе в чувство привести!?
Связь отключила, поганка! Что делает, ведьма!? Ведь на посадку заходит...
Европа имеет самую гладкую в солнечной системе поверхность, редкие холмы не превышают в высоту сотни метров. Как любое надводное образование, покрыта трещинами и полосами. Кратеров мало, зато есть тёмные вмятины, называемые веснушками, да области хаоса, напоминающие ледовые торосы. Но больше всего равнинных участков. Туда и рулила Мария.
Сосредоточена, насуплена, губы сжаты. Как они понять не могут, почему боятся. Любое корыто в её руках летает. Угробит, как же. Идиоты все. За идиотку держат. Она и посадит, и запустит, и пристыкует, и ...
Руки сами делали. Не одну-единственную посадку наблюдала, а серию, в мозг впечаталась последовательность операций. Чёткий порядок, строгая мелодия, фальшивить не будем. Не боимся, трам-пам, каждую кнопку знаем, дзынь, на тренажёрах у себя в клубе и не такое сажали. Буммм. Готово. Ха! а он боялся. Угроблю... и она заплакала.
Суматошные дни миновали, на корабле воцарился скучный порядок.
Раненые вошли в стабильное состояние, доктор обещал выздоровление.
На разборе полётов подвели итог - в целом экспедицию признали успешной: и внеземную жизнь открыли, и живы остались, и в график укладывались. Образцами льда, взятого в разных точках Европы, забиты морозильники. Остававшиеся на корабле члены команды тоже времени зря не теряли, просканировали покадрово всю поверхность планеты. Учёным будет над чем работать.
Жаль только, что воду из океана взять не удалось... зато монстра засняли в движении, уникальные кадры на Землю ушли. Ещё купол жалко, столько труда в него вбухали... но и тут плюсик имелся - не растерялись парни, сообразили перед бегством выключить ядерный реактор.
Сам Главнокомандующий на связь с ними вышел, поблагодарил за героизм и мужество. Во все глотки дружно в ответ гаркнули: "Служим Советскому Союзу"!
Мария ходила королевой. Мужчины выказывали преклонение и обожание. А как иначе - спасительница! Дай волю - простёрлись бы ниц и лежали, любуясь на величество снизу. Молодая часть команды так и делала, не стесняясь, да с подвыванием, дурашливо глаза закатывая. Но когда она вышла на серьёзный разговор с руководством и заикнулась о желании стать космопилотом - командир отвёл глаза, пробурчал что-то вроде "хотим видеть наше достояние живой и в безопасности". Опять засада! Какой же он бессовестный, наглый.
Но у неё был джокер, и так просто она его не профукает. Обмен предложит - я вам воду в контейнере, а вы мне - место в команде, командир. И никак иначе. Вот наберётся духу - и вперёд. Пора, а то Венька обнаглел, так и льнёт, зараза, поцелуй да поцелуй - шантаж включил! Завтра жди, командир...