|
|
||
Цель полёта - горизонт
Почти над всей страной стояла ясная погода. Под пронзительной небесной лазурью начинались занятия в минском околоземном училище и продолжался новосибирский семинар по волновой генетике. Без единого облачка проходил туркменский смотр беговых страусов и открывался ханты-мансийский грузовой стратопорт. В полный штиль уходил от советского сухогруза мирный рыболовный сейнер США, бросив у арктического побережья буровое оборудование и один палубный истребитель. Незаметной звёздочкой сгорел в безоблачной вышине неизвестный спутник, сбитый над термоядерным центром Балашихи неизвестным метеоритом. С недовольным хрюканьем скрылся от солнца в глубине вольера мамонт Григорий, звезда тобольского зоопарка. Почти над всей территорией страны было ясно.
А вот над младшим научным сотрудником группы экзогенетики Владимиром Кузнецовым сгущались тучи.
Бури всегда обрушивались на Уши Чебурашки с удвоенной яростью, будто мстя вторгшимся на планету бога войны людям. И доносившийся через толстую броню купола легкий шорох предвещал скорую и серьёзную непогоду. Самообучающийся Универсальный Робот СУР-1 по кличке Сурок тихо сидел под креслом, выставив антенны. Он давно усвоил: если на Стене появились красные пятна, то скоро начнётся большой Шум, что-то будет шевелиться, падать, или шипеть, а люди с роботами будут много говорить, бегать и делать. Сурка никогда не брали в эту игру, но он не расстраивался. Наблюдать тоже было интересно. В этот раз красных пятен на стене было гораздо больше обычного, но люди просто сидели в креслах.
Сурок терпеливо ждал.
- Что по проектам? - сказал человек по имени Игнатьев, которого ещё называли Михаил Петрович или Главный. С Сурком он никогда не играл и лишь изредка гладил, а красная стена была как раз за его спиной. Сурок сильно подозревал, что именно Михаил Петрович начинает почти все игры.
- В этом году астронавигационную программу мы уже не выполним, - сообщил человек по имени Начальник Обсерватории Горелов. С Сурком он иногда играл в игру "Не путайся под ногами"
- Возведение пятого купола вышло из графика, - заявил Старший Колонизатор Пеночкин. Он с Сурком почти не играл.
- Лаборатория закрыта уже третий день, - сказала Микробиолог Сидорова, и в её глазах появилась солёная вода. Сурок иногда разгадывал с ней кроссворды.
Переработка грунта выросла ещё на двести процентов, - несмело пискнул Терраформист Екатерина Матвеевна Синицына Катюша. Это она привязала Сурку на хвост красивую ленточку, - А в отделе экзогенетики...
Кто-то кашлянул, и Катюша замолчала.
Где-то наверху громко хлопнуло, купол отозвался сдержанным гулом.
- Постарайтесь законсервировать проекты и просчитать потери. Следующее совещание завтра, - сказал руководитель базы, - О предложениях и происшествиях сообщайте мне незамедлительно.
- Я не хотел! Я просто испытывал препарат! - беззвучно сказал человек Кузнецов, а человек Катюша сжала его руку.
Все разошлись, так и не поиграв. Стена продолжала пылать красным.
Багровые пятна неполадок на большой настенной схеме Аэлиты ярко горели в полумраке.
- Решение не найдено, - в который раз сообщил компьютер. Игнатьев устало потёр глаза. Снаружи скрежетал и швырялся песком ветер. Глава "Аэлиты" сидел в пустом зале перед компьютером и искал выход. Игнатьев верил в свой экипаж. За двадцать лет они прошли через многое. Они возвели пять куполов, перестроили долину и запустили первый этап геизации. Они устранили перебои с энергией, заделали трещину в фундаменте аэратора и достали врезавшийся в реактор китайский беспилотник. Их трудно было удивить и невозможно заставить отчаяться. Но к обрушившейся сейчас проблеме они оказались просто не готовы.
Почти все научные проекты отсвечивали красным полной остановки. Система жизнеобеспечения выдавала жёлтый цвет небаланса. Комплекс хранения продовольствия сообщал об ошибке. Все графики, планы, расписания и расчёты летели в тартарары. До последнего Игнатьев надеялся на чудо, озарение, какой-то выход. Но чуда не произошло. Значит, настало его время. Иногда надо выбирать меньшее зло, и это бремя не переложишь на чужие плечи. И пусть его '' Аэлита" никогда больше не взлетит, но он всё ещё остаётся капитаном.
Игнатьев глянул ещё раз на схему, вздохнул и с силой провёл ладонью по лицу. Над куполом сверкнула молния, и громыхнул первый пылевой гром.
- Good evening. How are you? - говорил через пять минут глава "Аэлиты" едва видному за помехами на экране собеседнику. Из-под кресла неподалёку высунулась на незнакомое слово любопытная антенна.
Младший научный сотрудник отдела экзогенетики стоял в скафандре нулевого уровня возле шлюза и глядел в иллюминатор. За бронированным пластиком бушевала непогода. Налетевший с востока ветер ударял в падающий из аэраторов воздух, свивался в тугие смерчи и разбегался в стороны, швыряя пыль и песок. С орбиты Уши Чебурашки виделись двойным кипящим котлом, из которого постоянно растекались ручейки перемешанного с кварцевым песком и водяным паром воздуха. Иногда это кипение пронзала огромной искра из ионизатора, открывая взгляду багровую горную цепь вокруг долины, бронированные громады соседних куполов и почти теряющуюся на их фоне "Аэлиту. Но Кузнецов глядел чуть в сторону, на обширный участок поднятого над землёй тонкого пластика, под которым боролись с марсианской непогодой созданные для красной планеты растения. Возле входа в питомник растерянно топтались пять оставшихся не у дел тяжёлых киберов, внутри сверкали огни, по полупрозрачной плёнке скользили тени. В царстве экзогенетиков кипела работа, с которой могли справиться только люди.
Кузнецов вздохнул.
- Ты куда? Сейчас не твоя смена, - тронула его за плечо Катюша. Кузнецов взглянул коротко и виновато.
- Они обязательно что-нибудь придумают! У кибернетиков испытывают регулируемую подставку...
- Видишь ли, - с трудом начал Владимир, но тут что-то толкнуло его в ногу.
Это был Сурок. Робот возмущённо бибикал, наезжал, размахивал манипуляторами и мигал лампочкой внимания. Так создание шкодливых студентов-практикантов вёло себя только в одном случае - когда добытая информация не поддавалась анализу.
- Не сейчас, - отмахнулась от него Катя. - Слово с комплексным смыслом? Подбирай по эмоциональному ряду. Безысходность, тупик, жертва, бойтесь данайцев?
Они вдвоём повернулись к роботу.
- Маленький, дай нам, пожалуйста, исходник, - ласково попросила Катюша.
Сурок с готовностью включил динамики.
Счастливый Сурок укатил, выучив все значения нового слова "американцы".
- Он всё-таки договорился. Значит, другого выхода и правда нет, - тихо сказала Катюша, глядя в сторону.
- Но почему не с китайцами? - глупо спросил Владимир, уже зная ответ. На всей Аэлите был лишь один простенький русско-китайский разговорник, годный разве что пожелать здоровья любимой бабушке. Знающих китайский язык было и того меньше.
- Ну и хорошо, - вдруг встряхнула головой Катя, - Значит, завтра всё закончится. Ты же слышал? Михаил Петрович договорился о двух ящиках. Вездеход уже наверно подготовили. Вот проснётся водитель - и всё. Только тяжело им будет в такую погоду, - помолчав, добавила она.
- Вездеход уже наверно готов, - задумчиво повторил Кузнецов. Шлюз вдруг заполнился уставшими людьми с покрасневшими от холода лицами. Навстречу им спешила в питомники новая смена обитателей Аэлиты, на ходу застёгивая тёплую одежду и поправляя кислородные маски.
Кузнецов уставился в пол. Техники, исследователи, кибернетики - все они были здесь из-за него. Пора было сделать что-то и самому.
Катюша растерянно оглядывалась по сторонам, но Владимира рядом уже не было.
- Как исчез? - непонимающе нахмурился Игнатьев. Стоящий рядом водитель Лёвочкин зевал во весь рот. Шлюз невозмутимо отмигался в ответ зелёным. Вездеход исчез совершенно обычным способом - через ворота.
- Кто был за рулём?- спросил Игнатьев и нахмурился, получив ответ, - Только этого нам не хватало! У них охрана! У них пушка! Мы же договорились о пароле!
И побежал к узлу связи, хотя надежды на контакт в такую грозу почти не было.
Утро принесло тишину и безветрие, лишь громады аэраторов скрывались за вечными облаками пыли и пара. Связи всё ещё не было. Вездеход появился на горизонте одинокой и бодрой точкой и вскоре миновал главный шлюз.
- Сделал! - раздался во всех точках связи "Аэлиты" ликующий голос. Кузнецов выбрался из вездехода одним прыжком, его улыбка сияла даже сквозь поляризованное забрало шлема. - Там была автоматическая пушка, но её заклинило! Потом я объехал робота-охранника! Потом встретился с главным! И вот!
Он гордо откинул дверцу грузового отсека.
- Сделал! - радостно запрыгала Катюша.
- Хорошо. - подытожил Горелов.
- Замечательно! - расплакалась Сидорова.
- За проявленное легкомыслие и самовольное использование транспорта... - строго начал Игнатьев, но не выдержал строгий тон, - Ладно уж. Хорошо, что вернулся.
- А еще я их обманул! - гордо заявил младший научный сотрудник.
Во всех точках связи "Аэлиты" установилась напряжённая тишина.
- Сэр, а нет ли в этом какого-нибудь обмана? - вежливо спросил младший суперинтендант, - Они были так настойчивы...
- Не в этот раз, - задумчиво отозвался седой сухопарый начальник базы "Плимут Рок", - Чёрт его знает, что творится в головах этих русских. Но с пищей они не шутят никогда. Носятся с едой, словно с любимой бабушкой.
И это всегда ставило в тупик Джона Эдвардса, чемпиона колледжа по бою на тортах.
- Сэр, вам лучше пройти на продовольственный склад, - раздался в коммуникаторе тревожный голос, - Мне кажется, у нас проблема.
- Два ящика вместо трёх! - торжествующе заявил Кузнецов возле пустого кузова вездехода.
- Два ящика вместо трёх! Чёртовы русские! - выругался начальник базы "Плимут Рок". - Да они просто издеваются! Куда нам девать столько яблок?
Под откинутой крышкой отблескивали ряды нежно-розовых яблок с красноватыми прожилками. По стылой прохладе продовольственного склада вкрадчиво растекался медвяный аромат.
- Минус три ящика... - задумчиво сказал циклоэколог, - Усиленный яблочный рацион... Оптимальный режим хранения... Пожалуй, с остальными мы справимся. Ну и разберёмся, почему эти оказались такими скоропортящимися.
- А новые? - хмуро спросил Игнатьев.
- Плодоношение остановится уже сегодня! - заторопился Кузнецов, - А потом пауза продлится не меньше месяца.
- Ура! Ура! Ура! - послышались сдержанные крики экипажа, который последние четыре дня только и делал, что подвязывал, подпирал и собирал зреющий с огромной скоростью неожиданный первый урожай первого яблоневого сада Марса.
- Ну, знаешь... - начал Игнатьев и замолчал. Главное было сделано. Полтонны спасённых первых марсианских яблок - будет о чём докладывать Центру. А Кузнецов... Что сделал плохого этот гениальный мальчишка? Благодаря ему теперь на Марсе точно будут расти сады, и неважно, сколько из-за этого придётся изменить планов и графиков. От "Аэлиты" давно остался только корпус, но полёт продолжается, пока есть мечта. И хорошо, что Кузнецов об этом напомнил. Через десять лет на Марсе пойдёт первый настоящий дождь. Через пятнадцать люди будут срывать яблоки с деревьев на Ушах Чебурашки. У них будут безопасность и комфорт, но не будет нехоженых путей впереди. На новые тропы теперь первыми ступают машины, но машины не умеют мечтать. И хорошо, что есть такие, как Кузнецов, способные одним махом смести все надуманные планы и правила и снова показать горизонт. И не надо печалиться, что время прежних героев ушло. Что теперь вряд ли кому-то придётся протягивать в бурю новый кабель и вручную доставать из реактора беспилотник. Потому что без прежних героев не было бы нынешних.
- Хорошо, что всё закончилось, - решительно сказал ещё раз Игнатьев, - Только больше не испытывай свои препараты на всей культуре сразу. Хватит с нас яблок. Обещай.
- Михаил Петрович, разрешите обратиться! - вдруг вытянулся по струнке Кузнецов, - Этого я обещать не могу! Видите ли, параллельно с яблонями я работал ещё и над рисом. И... эффект ожидается дня через два.
- Блин! - с чувством сказал Игнатьев и побежал искать русско-китайский разговорник.
- Через два дня будет готова первая тысяча саженцев, - сказал Кузнецов Катюше, когда она как раз собралась спросить, куда исчез глава проекта "Аэлита"
- Красота... - мечтательно зажмурилась девушка, - Высадим на южном склоне... Только это сколько же плёнки понадобится на парники?
- Умеешь хранить секреты? - наклонился к ней Кузнецов, - Плёнка не понадобится. Только Игнатьеву не говори. Видишь ли, я немного подрегулировал аэраторы, и первый дождь пойдёт чуть раньше, чем через десять лет. По моим прикидкам - где-то через неделю.
Об остальных своих задумках Кузнецов скромно промолчал. Он обещал быть осторожным только с растениями, об остальном речи не было. А ведь у него было ещё столько идей!
Но горизонты нужно расширять постепенно.