Где-то на Земле. Высота две тысячи метров. Облачность средняя.
- База, я Сокол один, база, я Сокол один, приём..
- ...
- База, я Сокол один, база я Сокол один, приём...
- ...
- Не отвечают, товарищ подполковник.
- Лёха, продолжай вызывать!
Заслуженный лётчик-истребитель, гвардии подполковник Самсонов Василий Иванович снова посмотрел на карту и попытался в который раз сообразить, куда же их всё-таки занесло. Всё было бы ничего, но бортовая ЭВМ безбожно врала и на экран выводилась совершенно иная информация, нежели та, которой положено было быть. Копаясь в памяти, подполковник старался найти ответ на стоящий на повестке дня вопрос...
Несколькими часами ранее.
Истребитель был совершенно новый. Причём во всех смыслах, потому что это первая машина на вооружении для нового вида отечественных войск - ВКС. Буквально только что с завода и первый же полёт оказался слишком богатым на события. Сначала топливо заправили не то, пришлось баки прочищать - эта птичка летала на новой синтетической горючке, которая позволяла при сравнительно небольшом её запасе преодолевать просто гигантские расстояния без дозаправки. Ну, ладно, почистили, залили какой-то гель, пахнущий отборным самогоном, даже вроде бы взлетели и опять ерунда полезла. При попытке выйти из атмосферы, отказали компенсаторы перегрузок, причём все сразу, что просто непостижимо современному человеческому уму! Ну как, как скажите мне, посреди двадцать первого века можно было допустить отказ первичной и трёх страховочных систем? Нет, конечно, ничего страшного не случилось, нас и не к такому готовили, но к хорошему привыкаешь быстро, а отвыкать ой как не хочется.
Звёзд мы не достигли, но на околоземную орбиту вышли без дополнительных проблем, кроме одной. Оптические фильтры, встроенные в стекло, стали быстро темнеть пока не превратились в абсолютно чёрную поверхность. Включилась система интерактивного отображения и на стекло посыпались данные с внешних приёмников. Вот Земля, там Луна, звёзды не кажет, видимо, считает, не нужным. Вот траектория полёта подсвечивается, всё вроде бы ничего, но только гложет скользкий до омерзения червячок сомнения. Что-то опять не так, что-то постоянно ускользает от внимания. Но что? Не ясно.
Летим по приборам, хотя правильнее было бы сказать на автоматике. Вроде недолго. Но время вообще слабо ощущается, когда мозг невольно дорисовывает за бортом бесконечную Вселенную. Земля рядом родная, совсем недалеко. А вот где-то там Марс, там Венера. На красной планете уже наших полно. А что? Красная планета для красных! Звучит, по-моему. Мы потом и кровью отработали каждый сантиметр той поверхности, которую смогли отобрать у этого не самого дружелюбного соседа по Солнечной системе. И ещё сколько осталось. Скоро и китайцы подтянуться, куда уж без них с их-то перенаселением - по швам уже страна трещит. Так что скоро на вооружение нашей марсианской армии поступит модификация этой птички. А что делать. Приходится идти со временем в ногу, а иногда далеко его опережать, иначе не выжить - нельзя, чтобы наступали на пятки, дай волю, сразу затопчут и места живого не останется. Такие времена.
Летит самолёт. Или как его теперь звать? По документам это Малая Боевая Летающая Единица класса Говорун. Кстати, понимаю, почему малая, почему боевая и летающая, а так же единица. Но откуда взялся этот говорун? Загадка. Впрочем, это не столь уж важно. По виду и значению - это истребитель, и который уже показал свой несколько капризный нрав. Вообще говоря, у птички нашей весьма продвинутый интеллект, а судя по последним событиям, ещё и склонный пошутить. Кстати, беседовать на отвлечённые темы он не станет, лишь выдаст голосом нужную информацию, да и всё - гордый, наверное. Да и стоит ли называть его "он", ведь, голос женский? Неважно.
Болтаемся в космосе уже несколько часов. Хорошо, что пища была специальная. Скажем так, бежать до ближайшего клозета понадобится не скоро, оно и правильно, вот только при длительном употреблении почки может посадить. Впрочем, за вредность доплачивают, не говоря уже о медикаментозной замене. Додумались же парные органы отключать поодиночке и на месте отключённых, выращивать новые - удобно всё же. Только о полётах придётся на целый год забыть или летать только на гражданских. А это, скажу я вам тоска смертная, по сравнению с полётами на истребителе, когда несёшься в стратосфере, а под тобой как будто вертится планета. Незабываемо. Вот где точно чувствуется скорость, а тут... никаких ощущений. Сидишь как в вакууме, хотя нет - некорректное сравнение, потому что мы и так в вакууме. Разве что мусора до фига набралось за сотню лет полётов в космос. Сколько бы ни старался Евросоюз чистить пространство вокруг Земли, а со всем справиться так и не могут. Наверное, регулярные взносы космических держав в их копилку весьма прибыльно дело, потому и держат концентрацию мусора на приемлемом уровне.
Эх, Земля, Матушка наша, как же ты хороша, если смотреть на тебя из космоса... и не через оптические фильтры. За годы НТР дети твои слишком плохо с тобой поступали. Дёргали за разные рычажочки, нажимали кнопочки и очень скоро пришли бы в состояние глубокой и прогрессирующей рассинхронизации. Не накажи ты нас в своё время, не было бы сейчас ни нас, ни тебя... эх... потянуло на философию. В слух говорить не хочется, нет желания нарушать создавшуюся тишину. И старлей молчит, видимо, то же состояние. А, ведь, скоро праздник. Как-никак, двадцать восьмое августа. Юбилей. Семьдесят лет со дня окончания второй революции и назначения нового правителя. Что там было сейчас покрыто мраком, но, как пишут учебники, Советский Союз перешёл на новые рельсы и т.д. и т.п. в хвалебном патриотическом ключе. Информации не слишком много.
Дед говорил, что тогда в столице проходили массовые беспорядки и творился настоящий беспредел. Многим хотелось власти, и вырвать её у тогдашнего правителя было не очень сложно - слишком слаб и немощен, пусть и не старик. В итоге, всё закончилось тем, что его всё-таки сместили, а на его место пришёл другой человек. Молодой, умный и, что главное, харизматичный. Он сумел объединить вокруг себя небольшую группу людей, которые работали не покладая рук, но часть из них во время последующей трёхлетней смуты, сложили свои головы. Видимо, кому-то всё ещё хотелось вывернуть всё на свою сторону. Без территориальных потерь, правда, не обошлось. Союз потерял Эстонию, Латвию и Литву. Ну... значит, так было надо.
История это наше прошлое, а вот настоящее как-то не радует. Компьютер показывает траекторию оптимального спуска, но лучше внести поправку на высоту, вдруг бортовая ЭВМ ещё и уровень земли спутает и в неё матушку мы и воткнёмся со всей страстью изголодавшегося кролика. Мда...ассоциации странные. Но это, наверное, нервы, хотя и говорят, что у нас они стальные, но мы всё равно человеки - из плоти, костей и нескольких литров крови, разбавленных гормонами и прочей химией эмоций.
Спуск начался, выход из атмосферного виража на высоте пять тысяч метров. Должно хватить. Летим вроде бы. Компенсаторы включились, а на стекле всё ещё темень. Летим как пёрышко, вроде плавно, но слегка покачивает. Появилось гудение в передней части самолёта, верный признак работы плазмогенераторов - смазываемся, значит. Как бы кто не говорил, а атмосфера, штука довольно узкая и пройти сквозь неё бывает довольно сложно, потому нашими советскими очкариками была разработана система смазки на основе какой-то плазмы и... в общем, хрен их разберёшь чего они там намутили, лишь бы потом заставить обычных военных трудяг испытывать сие собственными задницами. Впрочем, работает же зараза, так что грех жаловаться. Ещё пятнадцать минут и мы будем на земле. Тьфу ты чёрт меня дёрнул такое подумать. В небе мы будем, а земля под нами, а мы в небе. Будем. Лететь. Где они мои вольфрамовые нервы кто бы подсказал. Что я вообще так волнуюсь, откуда это во мне? Я, отец двоих детей, муж самой прекрасной женщины на всех заселённых планетах, имею массу вылетов, несколько полётов в космосе, в том числе, в экстремальных обстоятельствах и буду бояться какого-то самолёта? Он такой же боевой товарищ, как и старлей, чей шлем сейчас в двух метрах передо мной. Молчит, кстати, наверное, тоже захватило.
Кажется, вышли из виража. Проясняется. О, Небо, как же ты прекрасно! Высота пять тыщ, земля под нами, деревья, ферма с коровами кажется и силосными башнями, а я думал их давно перестали использовать. Летим. Куда-то. Но куда? И где мы? Старлей докладывает, что определились на местности. Недалеко от Урала. Врёт зараза. Не может быть солнце на такой высоте в это время. Мы после полудня вылетали, а сейчас здесь позднее утро. Что-то мурашки по спине забегали. Мысли нехорошие. Не, не может этого быть, потому что нельзя так шутить. Наверное, я всё же ошибся. Старлей тоже в недоумении. Когда вернёмся, я из конструкторов всю душу вытрясу. Мы вместе со старлеем и вытрясем - нельзя себе всё удовольствие забирать. Должен же я, как старший по званию, заботиться о своих подчинённых или нет? Должен, а значит, мы поделим радость от общения с конструкторами. Надеюсь, что они тоже рады будут, ботаники хреновы. Главное добраться.
Летим. Истребитель нового поколения и мы со старлеем в нём. Не видимы радарами, не слышими ушами, не разглядимы тепловизороми. Всё это, конечно, хорошо, вот только нас, ведь, вообще никто не видит, то есть мы сейчас почти как чёрная дыра в миниатюре для всех диапазонов, кроме оптического. Наверное, это всё же хорошо, чем плохо. Мало ли. Кстати, как звук подавляют я не знаю, точнее знаю, но никому не скажу, военная тайна и все дела, т.е. надо держать язык за зубами.
Снижаемся до тысячи.
Точно не Урал. И горы пониже и трава пожиже и запахи другие, пусть и говорят, что забортный воздух фильтруется и поступает для дыхания только в очищенном от примесей виде. Чёрт возьми, да где ж мы? Как бы не пришлось сажать машину и спрашивать у старушек на завалинке. Потом же смешков за спинами не заткнёшь... Но делать-то нечего, ведь, хрен знает куда лететь, потому что я даже сообразить не могу, где может быть в нашей стране такая местность. Или всё же?.. Да нет, вон вроде бы запрака Лукойловская. Её цвета и ни с чем не спутать. Нашенское! Уф... Но всё же...
- Старлей, рули на заправку... дорогу спрашивать будем - компьютер сегодня не помощник, у него проблемы с географией, правда, у нас тоже, но суть не в этом. Только ты эта, вон на полянке нашу пташку посади, чтобы публику, значит, не шокировать, а то потом точно позору огребём по самые гланды.
У фермера Джо Лемминга день выдался относительно свободным. Всё что можно работает под присмотром роботов, чётко выполняющих свои программные установки. Сбоев почти не случается, а когда всё же происходят, то компания USR присылает своего инженера внести необходимые поправки. Какой бы ни была совершенной техника, но она всё равно требует человеческого присмотра.
Семья у Джо была небольшая, жена Сара, да дочь Дженни восьми лет. Сегодня его девочки просились съездить искупаться. Фермер был не против, надо лишь разобраться с крышей на загоне для коров. Сара соберёт продукты и в первом часу, вся семья Леммингов отправиться на пикник. Инструмент в рюкзак и на крышу. Джо давно собирался её обновить, но купленная в кредит автоматизированная система переработки молока заставляла экономить. Он поднялся на чердак, зацепил за пояс страховку и выбрался на открытое пространство. Дефект обнаружился сразу - где-то полчаса работы и всё будет в относительном порядке.
Через двадцать шесть минут по часам Джо, работа была закончена, и он с чувством хорошо выполненной работы встал во весь рост, чтобы оглядеть свои владения. Процесс эстетического наслаждения был прерван, когда взгляд Джо зацепился за горизонт, где в небе появилась точка, которая начала быстро приближаться.
- База, я Фокстрот пять, База, я Фокстрот пять, приём.
- Это База, слышу вас Фокстрот пять, докладывайте, приём.
- В квадрате Шесть-Один фиксирую неизвестное подвижное атмосферное явление, сопровождающееся блеклым красно-синим свечением. Расстояние примерно десять миль. На радаре ничего не фиксирую. Приём.
- Фокстрот пять это База, берите курс на сближение. Как поняли? Приём.
- База, вас понял, беру курс на сближение. Отбой.
- Фокстрот пять, вас понял. Отбой.
Двойка F-2.5 плавно накренившись, изменила курс и пошла на сближение с неизвестным явлением, которое спустя минуту пропало. Самолётам ничего не оставалось делать, как нарезать круги рядом с тем местом, где было замечено странное явление.
***
Шериф Джон Картер как это часто бывает, готовился выйти на заслуженный отдых, т.е. пенсию. Осталось всего-то два месяца до этого знаменательного события, на которое приедут дети, внуки и прочие друзья знакомые. Всё бы ничего, но сам шериф не считал, что подступившая старость и грядущая нетрудоспособность есть повод для праздника. Как это ни печально, а может и хорошо, но шерифу за весь срок его службы не представилась возможность побывать в перестрелке, обезвреживать грабителей банка или гонять по притонам наркодилеров. В его небольшом городке не случалось ровным счётом ничего такого, что действительно бы требовало вмешательства шерифа. Более того, весь штат правоохранительных органов состоял из диспетчера, самого шерифа и стажёра, который сегодня взял отгул и укатил со своим семейством куда-то за город. Всё спокойно.
Сегодняшний день был таким же, как и многие предыдущие. Пара вызовов, да и только. Сначала снимал с дерева котёнка манула (да-да, мода на домашних манулов, импортированных из страны советов добралась и до этого маленького городка), потом ездил успокаивать старую Мэгги Брайстон, которой опять привиделись русские. Когда-то давно, её родители две недели провели в собственноручно построенном бункере, и это сильно сказалось на неокрепшей детской психике восьмилетней Мэгги. А с приходом старости, всё только усложнилось. Теперь как минимум раз в месяц надо приезжать и сжигать русские танки, сбивать русские ракеты или укрывать своим телом от русских пуль. Теперь ей показалось, что в небе она видел русский самолёт, и даже умудрилась разглядеть звёзды на обшивке. С её-то минус шесть на оба глаза. Пришлось сказать, что он позвонит в министерство обороны и доложит по всей форме. На том она и успокоилась.
Сегодня слишком много русских, подумал шериф, и, расслабившись, откинулся на спинку служебного джипа. В этот момент ожила бортовая радиостанция.
- Шериф, поступил вызов с заправки.
Единственную заправочную станцию в десяти километрах от городка купила компания Лукойл, которая давно проводила экспансию на американской земле. Как так случилось, уже мало кто помнит, но сеть заправок была хорошо известна многим американцам, которые могли себе позволить личный автомобиль с двигателем внутреннего сгорания. В тридцатые годы произошёл массовый переход на электрокары, которые могли заряжаться у любого дома, к которому подведено электричество. Так что каждый домовладелец становился своего рода дилером энергокомпании. А вот все заправочные станции, которые предоставляли, в том числе, и услуги заправки жидким топливом были вынесены далеко за черту города, чтобы и экологию не портить и осложнить жизнь владельцам автомобилей с ДВС.
Сегодня точно слишком много русских, в очередной раз подумал шериф Картер и ответил.
- Лекси, вызов принял, выезжаю. Что там вкратце?
- Сложно сказать. Похоже, Редклиф спятил - говорит, что началось вторжение инопланетян, и что он уже одного то ли подстрелил, то ли даже убил. Так что будь осторожнее.
- Вот даже как. Всё понял. Где стажёр Нильсен? Мне пригодилась бы его помощь.
- На телефоне автоответчик. У жены тоже.
- Отследи датчик сына. Его отключить невозможно и запусти по его координатам Малыша Джонни.
- Сделаю, шериф.
- Хорошо. Отбой.
Малышом Джонни назывался автоматический квадрокоптер, с набором программ, самого разного назначения, в том числе и для передачи посланий подобным образом. Шериф включил мигалку на крыше и набирая скорость покатил по шоссе в направлении заправки.
/// Ремарка.
C ребёнком стажёра Нильсена не всё так просто. Дело в том, что в начале века участились случаи похищения детей с целью их продажи или на органы или в рабство в странах далёких от цивилизации. Поэтому при рождении в каждого ребёнка стали вживлять специальное устройство, которое позволяет как родителям, так и специальным службам отслеживать перемещения детей. Со временем такое было распространено повсеместно, а имплантаты стали более функциональными, позволяя считывать информацию о состоянии здоровья, своевременно сообщая о проблемах. В свете участившихся случаев генетических заболеваний это было весьма полезно. При достижении восемнадцати лет носителем устройства могло быть принято решение о ликвидации или продолжении использования имплантата. В первом случае, устройству давалась команда на отключение. Т.к. отключение было весьма сложной технической процедурой, на которую требовалось не менее двух суток, то превращалась в некий ритуал совершеннолетия. Впрочем, поговаривают, что правительство только создаёт видимость отключения, а на самом деле, они продолжают работать, но на другой частоте и в другом режиме. Кто знает.
///
Двадцатилетний Николас Редклиф был сильно испуган и, нервно держа в руках отцовское ружьё, он, обливаясь потом, трясся сидя на полу за стойкой своего рабочего места. Соображать он перестал ещё три минуты назад, когда выстрелил в пришельца, который его преследовал и, наверняка, хотел похитить для своих экспериментов. Николас любил смотреть фильмы и знал, что встреча с инопланетянами до добра мало кого доводила...
Двадцать минут назад.
Какой хороший день. Клиентов, как обычно, было немного, да и те, что были, заправлялись автоматически, поэтому Николас назначил свидание своей подруге на полянке в двух сотнях метров от здания заправочной станции. В предвкушении встречи, он быстро шёл по тропинке, насвистывая привязавшуюся мелодию. Перед самой полянкой, пробравшись через кусты, он выбрался на поляну. Дожанна была уже на месте и ждала его на другой стороне поляны. Николас улыбнувшись, направился к ней и когда достиг середины поляны, то увидел, как девушка замерла, уставившись на что-то поверх его головы. В этот момент на поляну стала медленно наползать тень. Николас обернулся, задрав голову, и увидел, нечто зависшее над поляной в абсолютном беззвучии. Юноша сразу понял, что это могут быть только пришельцы. Кто же ещё? Стало страшно. В мозгу выскочило слово "Джоанна", Николас обернулся и понял, что девушки на поляне нет. Навеянная галлюцинация сразу понял он. Надо срочно сообщить властям подумал Николас, уже продираясь сквозь кусты. Он бежал, споткнулся о корень, упал, ударившись головой, вскочил, и снова побежал. Здание заправки уже появилось из-за деревьев, когда сзади раздался страшный грохот. Николас испугался ещё сильнее, поддал ходу, и почти снёс своим телом служебную дверь, которую или забыл закрыть или выбил ударом замок. На глаза сразу бросился дробовик отца, который висел за стеклом в служебном помещении. Оружие давно не использовалось, но было исправно. Николас быстро снарядил его тремя патронами и стал ждать.
Старший Лейтенант Алексей Дмитриевич Рыжаков, следуя приказу подполковника *** плавно опустил самолёт на полянку. Системы стали автоматически отключаться и одной из первых вырубилась "Тишина", что произвело довольно серьёзный эффект, как будто звук долго томился в неволе пытавшись вырываться, а сейчас сорвался и хлопком разнёсся по лесу, усиливаемый эхом. Что ж, очередной камешек в огород очкариков.
- Лёш, давай на заправку за тем парнем, что в кусты лосём упрыгал и выясни обстановку.
- Есть.
Через семь минут Алексей вышел на шоссе чуть в стороне от заправки и сразу увидел, что пусть она и лукойловская, но все надписи сделаны на английском. Худшие опасения подполковника оправдались. Мы не в Союзе, подумал он и у нас точно большие проблемы. Вон на горизонте прошла двойка истребителей и это точно не наши. Обстановка понятна, теперь надо выяснить насколько глубоко мы проникли на территорию вероятного противника. С этой целью Алексей направился к зданию заправочной станции. Сквозь большие окна старлей ничего не разглядел, и потому открыв створку двери, смело шагнул внутрь. Прошёлся между стоек с товарами, остановился у коробки с навигатором и протянул руку. А чем платить-то, задался вопросом Алексей. По всему выходило, что нечем, а красть пусть и нужный в данных обстоятельствах прибор советскому гражданину было как-то не с руки.
- Я только взгляну, - сказал вслух Алексей и вскрыл коробку. Он включил навигатор, который моментально определив своё местоположение, показал точку на карте. Карте США. Собственно, чего же ещё было ждать, думал Алексей, уже прикидывая курс, которым они будут добираться до своей страны, которая сейчас казалась как никогда родной. В этот момент из-за стойки продавца раздался выстрел. Дробь прошла над головой, разбив большое сферическое зеркало. Алексей резко упал и перекатился. Вторая порция дроби разворотила полку, на которой совсем недавно лежала коробка с навигатором. Неприятно когда в тебя стреляют, и вдвойне неприятно не зная за что. Тут из-за стойки зазвонил телефон, и через мгновение молодой голос на английском стал кому-то истерически кричать по-английски. Старлей взглянул на дверь, прикинул расстояние, и постоянно контролируя взглядом стойку продавца, двинулся на выход, пытаясь издавать как можно меньше шума. Получалось не очень хорошо - осколки зеркала постоянно попадались под ноги и хрустели, распадаясь на ещё более мелкие части. Тем не менее, парень, который пытался кому-то что-то объяснить не слышал ничего кроме своего голоса, поэтому Алексей без особого труда выскочил за дверь и припустил в сторону леса.
Подполковник Самсонов осмотрел самолёт и остался доволен его состоянием. Полёт в космосе никак не сказался на состоянии истребителя. В ожидании старлея он закурил и несколько расслабился присев у носового шасси. Спустя некоторое время со стороны, в которую отправился Алексей в поисках информации, раздались два хлопка.
- Тревожно здесь как-то становится, а, ведь, мы только приземлились, - сплюнул Василий Иванович, вглядываясь в лес. Оружия при себе нет, полёт был не боевой, да и на самолёте вооружение не установлено.
- Жду пять минут. Потом иду за ним.
Пять минут ждать не пришлось. Алексей выскочил из леса и сразу взлетел в кабину, крича на ходу.
- США! Мы в США! Местные стреляли!
Подполковнику детали были не нужны - всё и так понятно. Мы там, за что можем получить по шапке и спровоцировать международный конфликт. Местное население настроено недружелюбно. Пора тикать отсюдова, пока хвост не подпалили!
Самолёт не подвёл. Разогревать было ещё не надо. Предполётная проверка заняла секунды и спустя лишь минуту Малая Боевая Летающая Единица класс Говорун была в воздухе и, набирая высоту, пошла курсом на СССР.
Шериф, подъезжая к заправке, сразу увидел, что внутри что-то не так. Так бывает, когда одно положение вещей запоминается и мозг фиксирует любое изменение. Примерно так в родной квартире сразу видишь, что шкаф стоит на миллиметр дальше от стены или кровать повёрнута на некоторый угол, относительно прежнего состояния. Памятуя о пришельцах и спятившем Редклифе, у которого, как знал шериф, в служебке имелось оружие, вытащил из кобуры пистолет. Войти в помещение он не успел, периферическим зрением он зацепился за какой-то объект и повернувшись застыл. Над лесом беззвучно и величественно плыл самолёт, на обшивке которого безошибочно определялись красные звёзды.
- Сегодня поразительно много русских, произнёс шериф Джон Картер, опуская пистолет и провожая взглядом набирающий высоту истребитель...
- Фокстрот пять, это База, курс на перехват. В бой не вступать. Висеть на хвосте. По возможности идентифицировать объект, приём.
- Вас понял. Выполняю.
Двойка F-2.5, включив форсаж стала быстро сближаться с объектом.
- База, это Фокстрот пять, объект опознан, как истребитель ВВС Советского Союза. Тип самолёт неизвестен. Жду инструкций, приём.
- Фострот один, курс на перехват. Вынудить объект совершить посадку. Приём.
- Вас понял. Выполняю.
- Лёха, нас ведут.
- Что будем делать, товарищ подполковник?
- Огребём мы в любом случае, но если ещё и попадёмся, то огребём по полной! Уходим, Лёха, уходим!
- Есть!
Малая Боевая Летающая Единица класс Говорун, включив форсаж быстро набрав скорость стала удаляться от двух преследователей.
- Лёш, в космос не пойдём - надо видеть куда летим.
- Хорошо, Василий Иванович, летим домой.
- База, я Фокстрот пять. Объект ушёл от преследования, приём.
- Фокстрот пять, возвращайтесь на базу. По возвращении, немедленно сдать файлы видеофиксаторов, приём.
- База, вас понял, отбой.
Спустя несколько часов.
Ну что, Лёха, я буду умной и злой собакой по кличке Тузик, ты такой же умной и такой же злой, и тебя, представь себе, тоже зовут Тузиком, а вон та кучка очкариков, которые к нам сейчас бегут - это наши грелки...