Айрел был растерян - посетитель звучал на редкость убедительно, но он ведь не мог говорить правду? Бард уже не знал, что думать, что делать и как быть. Тупо таращился на плавающий в воздухе серебристый огонек, будто привязанный к ладони гостя невидимой ниточкой, и пытался осмыслить его слова. Те отчаянно сопротивлялись и не укладывались в голове.
- О ком речь? - певец не сомневался, что является объектом ненависти немалого количества людей, однако не думал, что среди них было много лиц женского полу. - Какая-то отчаявшаяся поклонница, не дождавшаяся взаимности?
- Зная ее, предполагаю, что что-то такое могло иметь место, однако поводом служило другое, - ответил Кеане после краткого раздумья.
Айрел вопросительно изогнул бровь. Его начинало бесить, что слова из собеседника приходилось тянуть чуть ли не клещами.
- Она считала, что ты сломал ей жизнь.
Бард фыркнул и, отвернувшись, покачал головой. Вот уж чего-чего, а жизней он точно никому не ломал. Да, в свое время бросил пару девушек, еще несколько отбил у предыдущих ухажеров, а потом тоже бросил. Ряд расставаний прошел бурно и со слезами, но ни одна из любовниц никогда не кидалась столь драматическими фразами и не считала свою судьбу загубленной. В хоть сколько-нибудь существенных отношениях в иных сферах - деловых, финансовых или еще каких - певец с женщинами не состоял, следовательно, речь шла таки о какой-то ненормальной поклоннице. Ну и шут бы с ней.
- Спрашиваю из чистого любопытства. Что за оружие? - не то, чтоб Айрел умел обращаться хоть с каким-то.
- Ну, если повезет, что-то на уровне Лапарэса, - совершенно серьезно ответил Кеане.
Собеседник не сдержался и расхохотался. Ну да, ну да, только лупящей врагов молниями сабельки из детской сказки для полноты картины не хватало. Бард сразу расслабился, стало даже как-то немного неловко оттого, что он чуть было не поверил словам гостя. Последнего такая реакция, кажется, ни грамма не задевала. Что ж, он, конечно, абсолютно безумен, но, похоже, безвреден. "Настроен дружелюбно", - Айрел подкорректировал мысль: называть "безвредным" человека, без особых усилий приведшего в негодность его охранников, язык не поворачивался.
- Просто здорово. Я в восторге. Всю жизнь мечтал о чем-то таком. Еще крылатого коня мне, пожалуйста, для комплекта!
Кеане наградил веселящегося собеседника внимательным взглядом, спрятал парящий огонек в ладони и отлип от стены. Бард сразу замолчал и напрягся: кажется, он таки перегнул палку и вывел посетителя из себя.
- Его несложно узнать, - гость к некоторому изумлению певца спокойно подошел к двери. - Он постоянно улыбается. Вообще всё время, по делу и без.
- Кто? - не понял Айрел.
- Удачи, в общем, - салум вышел. - Я где-то тут еще какое-то время побуду, - донеслось уже из коридорчика.
Бард недоуменно моргнул - к чему вообще была последняя фраза? Угроза? Какая-то неубедительная. Мужчина посидел еще несколько секунд, глядя в проем настежь распахнутой двери, пытаясь расслышать звуки шагов. Потом поднялся, подошел к выходу и осторожно выглянул. На полу всё так же лежали невезучие охранники, странного посетителя же и след простыл. Незаметно пришел, незаметно ушел. Айрел нахмурился и на всякий случай удостоверился, что тот не спрятался где-нибудь в темноте коридора.
Тихонько попинал одно бессознательное тело, похлопал его по щекам. То приходить в чувство не спешило. Бард нахмурился еще больше: без охраны он чувствовал себя крайне уязвимым и беспомощным. Всё-таки дурацкая была идея остаться здесь на ночь, очень-очень глупая. И почему его никто не отговорил? Мужчина вернулся в свою каморку и хорошенько запер дверь. Немного подумав, решил подпереть ее кроватью и даже сдвинул последнюю с места. Сообразил, что это ничего не изменит: располагавшиеся под сценой помещения возводились на день-два, при их сооружении никто не руководствовался принципом, что они должны простоять века. Даже сам Айрел вполне бы смог разломать стенку ударом ноги. Если б кто-то задался целью попасть к нему в гримерку, заблокированная дверь его б точно не остановила.
"А возле ларцевещателей сейчас полно народу", - пришло барду в голову. Столь ценное имущество просто обязана охранять прорва людей. Эта мысль мужчину очень обнадежила. Рион тоже, скорее всего, был там. Айрел схватил с постели свой кафтан, спешно его натянул, не заботясь тем, что ворот рубашки смялся и небрежно торчал из-под верхней одежды красным языком, - наверняка на улице было прохладно. Чуть посомневавшись, принялся рыться в сваленной на полу груде уже начинающих вянуть цветов и прочих подношений. Чего только ему не дарили благодарные слушатели. К примеру, он точно помнил, что в этот раз кто-то сунул бутыль с неким пойлом. Сам бард такое не пил, а вот задобрить охранников лишним никогда не было: вряд ли те будут очень рады его внезапному появлению и требованию обеспечить ему безопасность.
Объемная керамическая ёмкость была обнаружена почти сразу же. Мужчина с усилием выдернул пробку и понюхал содержимое. Глаза тут же защипало, а легкие чуть не обуглились. Айрел спешно отдернул бутылку от лица, тряхнул головой и кашлянул. Да, пожалуй, за такой подарочек он на некоторое время станет лучшим другом для охраняющих ларцевещатель людей - интуиция, подкрепленная личным опытом, подсказывала ему, что среди них было немного непьющих интеллигентов. Пробка влезать обратно в горлышко категорически отказывалась, но бард решил, что это не критично. Автоматически сунув ее в карман, мужчина выскочил за дверь, обойдя распростертые тела, миновал коридорчик и оказался на улице. Поправляя свободной рукой ворот рубашки, направился к ближайшему домику.
Расстояние было небольшим, однако Айрел хотел преодолеть его как можно скорее и незаметно для себя ускорял шаг. Параноиком он никогда не был, хотя, как говорил Рион, с учетом всех покушений и угроз, стоило бы им стать. Будь администратор сейчас рядом, он бы, возможно, порадовался, что его подопечный внял совету.
Тускло горел контур двери хранилища ларцевещателя - сквозь щели между ней и косяками проникал свет лампы. Если напрячь зрение, то слева можно было угадать очертания второго домика, справа чернели прибрежные заросли, за спиной у мужчины громоздилась сцена, а еще дальше - Гальтенский холм и стены Табида.
- Айрел Керран?! Настоящий?! Давиана Владычица, неужели это правда?! - раздался незнакомый мужской голос.
Бард вздрогнул и остановился: светящийся прямоугольник двери исчез - кто-то заслонил его собой.
- Я был на сегодняшнем вашем концерте! Это было что-то! Да вы просто гений! Считайте меня своим верным поклонником!
Фигура неспешно приближалась. Айрел напряженно следил за ее перемещениями. Бледный свет луны не позволял разглядеть лицо незнакомца, что душевного комфорта певцу не добавляло. Голос у "верного поклонника" был доброжелательный и веселый, однако это еще ничего не значило. Бард глянул на вновь частично открывшийся светящийся контур, прикидывая шансы добежать до хранилища самостоятельно или дозваться находившихся в нем людей в случае чего.
- Особенно мне понравилось вот это ваше "жаворонка трель... что-то там, что-то там... догорал на заре", - человек приблизился настолько, что Айрел наконец смог рассмотреть его лицо, буквально лучащееся добротой и открытостью. На вид он был примерного того же возраста, что и певец, среднего роста, крепкого телосложения, темноволосый. Музыкант не помнил, чтоб когда-либо прежде его встречал. - О, смотрю, вы уже начали праздновать успех, - незнакомец, широко улыбаясь, указал взглядом на зажатую в руке барда бутыль.
Певец, не раздумывая, плеснул ее содержимое мужчине в глаза и, пока тот шипел от боли, уткнувшись лицом в рукав, со всех ног бросился прочь. В его мозгу вдруг соотнеслись слова загадочного посетителя о том, что где-то поблизости есть некто, желающий ему вреда и как минимум считающий себя салумом, и его же фразу про "улыбается". Уж лучше прослыть агрессивным психом в случае ошибки, чем проявить недостаточно осторожности.
- Вот ведь стервец, - усмехнулся "верный поклонник", убирая со лба мокрую челку и щуря обожженные глаза. - Кто ж знал, что он таким шустрым окажется...
Задумчиво слизнул стекавшую по губам капельку ядреного самогона, убеждаясь, что даже такая зверская бодяга была для него совершенно безвкусной.
- Ладно, догонялки с прятками я тоже люблю, - негромко проговорил он, крепко зажмуриваясь и встряхивая головой.
Распахнул глаза и несколько раз сморгнул, пытаясь остановить хлеставшие слёзы.
- В общем, кто не спрятался - я не виноват.
Айрел не умел драться: нужно беречь руки, с разбитыми костяшками несколько проблематично перебирать струны. Зато неплохо убегал. Нельзя сказать, что этот навык его особо радовал - скорее вызывал легкое чувство досады на самого себя, зато не раз выручал из всяких скользких ситуаций, могших закончится для барда весьма и весьма плачевно. Почти добравшись до хранилища ларцевещателя, он вдруг резко сменил курс и рванул в другую сторону: подумал, что там его, скорее всего, будут искать в первую очередь, а надежды на боеспособность охранников вдруг сильно понизились. Если посетитель сказал правду и они с облитым принадлежали к одной шайке, значит тот вполне мог не уступать ему в силе.
Айрел, стиснув зубы, несся к приречным зарослям. Хорошо, что ночка выдалась темная, не то бы его на этом гадском поле, открытом и просматриваемом со всех сторон, в два счета сцапали, как миленького. К тому же, у возможно преследователя в этот момент должны были быть серьезные проблемы со зрением, что также не могло не воодушевлять.
Нужно попасть в город и добраться до гильдии - там помогут, обогреют, защитят. Бард ворвался в гущу деревьев и, стараясь как можно меньше шуметь, двинулся вдоль реки в сторону Табида. Опасливо огляделся, проверяя, не появился ли на горизонте преследователь.
- Сказать по правде, я впечатлен, - послышался знакомый голос.
Айрел вздрогнул и резко обернулся, чуть не поскальзываясь на мокрой почве. Кеане сидел на перевернутом ведре в нескольких шагах от него. Певец похолодел и замер, глядя на расслабленную позу давешнего посетителя. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Очень пожалел, что где-то потерял свою бутылку - вполне возможно, она б еще могла сослужить ему добрую службу.
- Не так просто застать салума врасплох, - проговорил Кеане, не сильно расстраиваясь из-за того, что ему явно не были рады. - Дэйси тебя недооценил. Поздравляю.
Айрел снова тревожно оглянулся и отступил на шаг назад. Даже если этот человек не собирался на него нападать, второй вполне мог услышать голоса и явиться по его душу.
- Он не слышит, - салум правильно истолковал поведение собеседника. - Он сейчас там, - мотнул головой в сторону хранилища ларцевещателя.
Бард посмотрел. Заметил, что светящийся контур вокруг двери исчез. Непроизвольно вспомнил стоимость оставленного в домике оборудования, но тут же напомнил себе, что это - проблема гильдии, а не его.
- Что ему от меня нужно? - пробормотал он, спешно решая, что делать.
Последние сомнения в том, зря он облил "верного поклонника" или за дело, рассеялись.
- Ты сам. Для чего - я уже говорил, - Кеане, которому ничего не грозило, не выглядел человеком, особо переживающим за судьбу ближнего своего.
Айрел подобного не припоминал, но решил, что это в данной ситуации было не так уж важно - он был категорически против любого применения себя любимого посторонними лицами. Сейчас его больше беспокоило, что преследователь был где-то вне поля его зрения, а значит - где угодно. Подумав, что он не в том положении, чтоб терять время понапрасну, двинулся дальше.
- Полагаешь, что в городе будешь в безопасности? - проводил его взглядом салум. - Ошибаешься. Там он тебя тоже достанет.
Бард ускорился.
- Видишь ли, - Кеане вытянул ноги и стряхнул с сапога комочек налипшей грязи. - Мы с ним - охотники. Не вся дичь легко дается в руки. За кем-то приходится побегать, кто-то пытается драться, кто-то запирается в каких-нибудь охраняемых комнатах... Но ведь это же не повод отказываться от добычи. Поэтому нас учат всему, что может помочь в подобных ситуациях: вскрывать замки, лазить по стенам и всё такое, - мужчина заметил, что собеседник продолжал идти вперед, стараясь его не слушать. - К чему я всё это говорю. Он доберется до тебя в любом подвале, охраняемом стаей бойцовых собак, снабженным толстенной стальной дверью ну и так далее. Вряд ли тебе удастся застать его врасплох еще раз.
Айрел остановился.
- Докажи, что ты не врешь! - велел он, не оборачиваясь. - Почему я должен тебе верить?
- Не верь, - легко предложил Кеане, равнодушно пожимая плечами. - Мне-то что? Мне плевать, что с тобой случится.
Бард помолчал, подумал. Повернулся к собеседнику лицом. Посомневавшись, подошел к нему ближе.
- Твое предложение еще в силе? - спросил он, твердо глядя салуму в глаза.
- Пожалуй.
- Какие последствия для меня, если я соглашусь? - Айрел нахмурил брови.
- Тебе мало того, что ты выживешь и даже сохранишь свой исходный вид? - судя по виду, Кеане было скучно. - Кстати, решай быстрее: Дэйси уже должен был закончить со вторым хранилищем и теперь наверняка направится сюда.
***
Када злилась.
Едва дождавшись окончания концерта, она со всех ног рванула в город и даже сумела обманом проникнуть на территорию гильдии. В само здание попасть не смогла, поэтому была вынуждена спрятаться за какими-то ящиками во дворе и стала ждать прибытия кареты. Менее целеустремленные поклонницы остались посмотреть на поклоны и послушать очередные обращения барда к зрителям, а потом толпились возле его гримерки в надежде на краткое личное общение. Када же была настроена решительно и "кратким личным общением" ограничиться не собиралась. Примерное местонахождение отведенной Айрелу комнаты она знала - запомнила, из какого окна он выглядывал днем. Оставалось лишь как-то незаметно туда пробраться - бдительные работники гильдии без колебаний выставляли за дверь всех посторонних, не имеющих при себе разрешения на присутствие, подписанного главой данного отделения либо же одним из его заместителей.
Через какое-то время карета приехала. О том, что барда внутри не оказалось, девушка узнала далеко не сразу, подслушав чей-то разговор, - в темноте было сложно различить, кто выходил из экипажа, так что до этого момента Када не сомневалась, что объект ее страсти вернулся. Наплевав на возможные последствия, она вылезла из укрытия и пошла выяснять, куда дели Айрела. В итоге была выставлена за ворота гильдии, зато узнала, что тот решил остаться на ночь в своей гримерке.
Вот так, сердитая и негодующая, но не отказавшаяся от своей цели, она бежала обратно к сцене. С другой стороны, подумала она, так даже лучше: ночь, романтика, лишь они вдвоем, а вокруг ни души! О том, что там должна быть еще куча охранников, она предпочитала не думать: они не вписывались в идиллическую картину, рисуемую ее воображением.
Запыхавшаяся и взмокшая, Када добралась до места, и остановилась отдышаться, уперевшись ладонями в колени. Сцена возвышалась буквально в десятке шагов от нее. Ночную тишину нарушало лишь тихое стрекотание насекомых да громкое дыхание девушки.. Сообразив, что выглядит сейчас, скорее всего, не очень привлекательно: раскраснелась, растрепалась, взмокла - крестьянка принялась приводить себя в порядок. Наскоро переплела косу, поправила платье, пожалела, что нет возможности умыться. Убедившись, что сделала всё, что могла, Када осторожно двинулась дальше.
Возле приоткрытой двери, ведшей под сцену, охраны не было. Девушка воровато огляделась, проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь, кто может ей помешать. Невдалеке чернели едва различимые в темноте хранилища ларцевещателей. Ни души, ни огонечка. Девичье сердце забилось с предвкушением. Крестьянка собралась с духом и практически бесшумно скользнула под сцену.
В коротком коридорчике, где она оказалась, было куда светлее, чем снаружи: в одной из комнат горела лампа и ее свет проникал сквозь многочисленные щели наскоро сбитой из деревянных щитов перегородки, отделявшей одно из помещений. "Он не спит!" - Када зарделась, тут же уверовав, что ее ждут. Осторожно обошла лежавших не полу людей - их то ли сон, то ли обморок крестьянка истолковала тем, что сама Давиана Владычица устраняет все преграды на ее пути. Мысленно вознесла краткую молитву.
- Если подумать, ты вполне можешь быть в сговоре с тем человеком, - услышала она любимый голос. - Ты меня запугиваешь, он появляется, словно подтверждая часть твоих слов, и вот я уже согласен на твое предложение. По сути, ты мне не представил ни одного убедительного доказательства того, что говоришь правду.
- Да, такое возможно, - согласился второй, очень знакомый ей голос. - Я просто мог за какую-нибудь символическую плату нанять человека, чтоб он в нужный момент с улыбкой подошел с тобой поговорить. Так в какой из вариантов ты предпочитаешь верить?
Када вздрогнула и растерялась. Вот уж Кеане явно никак не укладывался в ее планы на эту ночь. Он-то здесь что потерял?! Девушка осторожно приникла глазом к одной из щелей в стене. Прищурилась, пытаясь разглядеть, что происходило в комнате.
Айрел, сидя на кровати, закатывал правый рукав рубашки. Скомканный кафтан валялся на полу унылой тряпкой. Второй мужчина восседал на единственном в комнате стуле и откровенно скучал.
- В ситуациях, когда приходится много думать и что-то выбирать из одинаково поганых вариантов, я начинаю звереть. Уже заколебался сомневаться, поэтому предпочту рискнуть и поверить тебе. Этот твой коллега точно сюда не сунется? - бард требовательно уставился на собеседника.
Салум пожал плечами.
- Я б в таких условиях отступил сразу, - сказал он, закидывая ногу на ногу. - Вернулся бы, когда глаза придут в норму. Это разумно. Считай, Дэйси не знает о том, что я тебя предупредил, при встрече он, с его точки зрения, не сделал ничего подозрительного. Почему ты себя так повел - не знает, но наверняка уверен, что твой поступок обусловлен чем-то, к нему отношения не имеющим. Поэтому ему логично предположить, что он, ничем не рискуя, может вернуться позже, когда глаза заживут, а ты успокоишься и перестанешь где-то бегать. Дэйси же упрямый, предпочел за тобой гоняться, полуслепой и в темноте. Однако даже он, обыскав все очевидные места, должен был понять, что ты можешь находиться где угодно в пределах весьма существенного радиуса, так что поймать тебя в данный момент крайне затруднительно. Почти невозможно, я б сказал. Так что, если он не отступил и не решил выждать, когда ты вернешься в гильдию или засветишься на каком-нибудь мероприятии, мое мнение о нем испортится еще сильнее.
- Значит, чисто теоретически он может сюда нагрянуть в любой момент, - подвел итог Айрел. - Что теперь?
Кеане глянул на полностью открытое плечо и подвинул стул ближе. Сунул руку под меховой воротник своего кафтана и выдернул из подкладки тонкую иглу.
- Я никогда особо не верил в салумов, - бард следил за его действиями с тревогой.
- Она тоже, - отозвался его собеседник.
- Твоя подруга, которой я якобы сломал жизнь? - уточнил певец. - Что с ней стало, кстати?
- Я был вынужден ее забрать.
Айрел проворно отстранил руку от иглы. Кеане выразительно на него посмотрел. Бард, посомневавшись, вернул ее назад.
- Ты убил собственную подругу? - переспросил он, встревоженный скорее тем, что будущее готовило его плечу, чем моральным обликом союзника. - Это так принято среди салумов?
Када вздрогнула и побледнела. О чем они вообще говорили? Ведь не могло же ей послышаться?
- Нет, - спокойно отозвался мужчина, процарапывая на коже певца ровный круг. - У нас в принципе не принято заводить дружбу с простыми людьми.
Стер пальцем выступившую кровь. Принялся дальше кромсать плечо собеседника. Тот глядел на творящееся безобразие с нескрываемым беспокойством, морщась от боли.
- Зачем это нужно? - не выдержал он.
- Оружие, которое я тебе обещал, окимма, создается из трех элементов, - Кеане вытер иглу о собственный рукав и воткнул ее обратно в воротник. - Это ее носитель, то есть ты, силы салума, ее создающего, то есть меня, и вот это.
В его ладони снова возник огонек.
- Основной элемент, - проговорил мужчина. - Именно его исходные качества во многом определяют свойства и особенности оружия. Поэтому, чем лучше сырье, из которого он произведен, тем интереснее оно получается. Совмещение всех трех элементов происходит непосредственно в теле носителя. Здесь, - указал на кровавый рисунок.
- Подожди, - Айрел очень пожалел, что не выяснил всех подробностей эпопеи заранее. - Только не говори, что сырьем является...
- Другой человек, - спокойно подтвердил Кеане. - Я же уже сказал это. Думал, ты давно понял.
Када стояла, боясь пошевелиться. Бледная, вспотевшая от страха и находящаяся на грани паники. Она как-то легко поверила, что бывший спутник являлся салумом - наверняка мерзкие демоны умеют претворяться людьми или присваивать их тела. Это было бы вполне в их стиле. Какой же опасности она подвергалась во время путешествия! Спаси, Давиана Владычица, рабу свою верную! Девушку раздирали два желания: спасти возлюбленного из лап убивца или побеспокоиться о себе и сбежать отсюда, пока ее не застукали и не выжрали ей душу.
- Стой-стой! - бард быстро отстранился от собеседника. - Ты так об этом говорил, что мне только сейчас стало ясно, что тогда имелось в виду! Если б ты изъяснялся понятнее...
- То есть, ты предпочитаешь сам стать чем-то таким? - уточнил Кеане, поднимая ладонь с огоньком выше.
- Нет, но..! - Айрел начал весьма эмоционально, но тут же замолчал, потому что закончить ему было нечем.
Несколько секунд сидел неподвижно, таращась на плавающего в воздухе светлячка и, судя по выражению лица, проходя через серьезные муки выбора.
- Это - твоя подруга, да? - выдавил он чуть погодя. - Как ее звали?
- Риелей Ханн.
Када еле удержалась от испуганного всхлипа и спешно зажала рот ладонями. Фамилию спутницы она никогда не спрашивала, однако сомнений, о ком шла речь, у нее не возникло. Девушку колотило от ужаса, перед глазами плыло. Распростертые на полу тела сразу обрели новый смысл. В том, что их души пошли кое-кому на ужин, она тоже была абсолютно уверена. От мысли, что находится рядом с трупами, чуть не потеряла сознание. Затравленно оглядевшись, принялась осторожно пятиться к выходу, больше всего на свете боясь выдать своё присутствие хоть единым звуком.
Айрел тупо пялился на собеседника, переваривая его слова.
- Впрочем, последние несколько лет она предпочитала называться Риелей Тавия Ханн'Ла, - добавил тот.
- Та девчонка? - бард был потрясен.
Поджал одну ногу, не заботясь о том, что упирается грязным сапогом в собственную постель. Уткнулся лбом в колено и некоторое время молчал.
- Совсем о ней забыл, - признался он. - Когда перебирал в памяти женщин, которым мог поломать жизнь, о ней даже и не вспомнил. Да уж, могу себе представить, как она меня ненавидела.
Поднял голову и с тяжелым вздохом откинул волосы назад.
- "Дань памяти", говоришь? - задумчиво посмотрел на Кеане.
Прикосновение светлячка к распоротой коже вызвало у барда ассоциации с рядом пыток и казней, применяемых в разных странах и в разные временя. Пронзание раскаленными прутьями, заливание расплавленного свинца в расщепленные кости, сдирание кожи заживо с последующим натиранием оголенной плоти солью... Не то, чтоб Айрел прежде испытывал на себе хоть что-то из этого, зато не сомневался, что примерное представление об ощущениях получил. Правда, обдумать этот вопрос ему удалось лишь несколько позже, когда он пришел в себя и слегка оклемался. В тот момент же ему было не до сравнений и абстрактных размышлений.
Плечо барда пронзила боль настолько сильная, что ему показалось, будто правой руки у него больше не было. Мелькнула мысль, что, похоже, его карьера музыканта на этом и закончится.
Услышав душераздирающий крик, Када, добравшаяся до двери и мучительно размышлявшая, имеет ли она право оставить любимого в столь опасной ситуации, мгновенно отринула сомнения и со всех ног бросилась прочь, ревя от страха.
Мгновеньем позже Айрел потерял сознание.
Очнулся он оттого, что кто-то ожесточенно тряс его за плечо. Слава Давиане, за левое. С огромным трудом бард приоткрыл глаз и сфокусировался. Над ним нависало встревоженное лицо Риона. Тот говорил, однако певец не сразу смог сосредоточиться настолько, чтоб разобрать, что именно. Увидев, что подопечный проявляет признаки жизни, администратор вздохнул с облегчением и перестал его тормошить. Закурлыкал что-то радостное и умиротворенное.
Айрел чувствовал себя так, словно беспробудно пил весь прошлый день. Настолько паршиво ему давно не было. С трудом скосил глаз на правую руку. Скатанный рукав был небрежно спущен до локтя. Пожалуй, бард был даже рад, что разглядывание результатов ночного опыта откладывалось на некоторое время: оправданно опасался увидеть жуткое кровавое месиво. Попробовал пошевелить пальцами, те послушались. Что ж, похоже, судьбы калеки ему удалось избежать. Глубоко вздохнул и заставил себя оглядеться.
Салума нигде не наблюдалось, что певца совсем не удивило. Зато присутствовали иные люди. Два незадачливых охранника, пропустившие всё интересно, провалявшись на полу без сознания, растерянные и крайне взволнованные, что-то рассказывали хмурому человеку в форме гильдии бардов. Судя по выражению лица, настроение у него было препаршивое и он жаждал на ком-нибудь его выместить. Порой кто-нибудь забегал и что-то докладывал. Радостней от полученных новостей мужчина не становился. Перехватил на себе взгляд певца, и Айрел тут же заподозрил, что напрасно поспешил с пробуждением.
***
- На меня напали, - бард сидел в кресле в кабинете главы Табидского отделения гильдии и демонстративно страдал, надеясь, что у остальных присутствующих проснется совесть и от него отстанут. - Шел в правое хранилище и был атакован неизвестным. Чудом мне удалось вырваться и убежать. Опасаясь за свою жизнь, всю ночь скрывался в зарослях у реки. Под утро, решив, что угроза миновала, вернулся в комнату.
С тихим стоном уткнулся лицом в подлокотник.
- Сколько, говорите, было нападавших? - суровому гильдийцу, оказавшемуся главой местной службы безопасности, сострадание было чуждо.
- Я видел только одного, - Айрел оторвал голову от мягкой обивки и принял из рук подошедшего Риона стакан с какой-то зеленой бодягой.
Администратор, прошлым вечером вернувшийся вместе со всеми в город, решив, что его подопечный - уже взрослый мальчик и способен обойтись без него несколько часов, чувствовал себя виноватым.
- Что вам понадобилось в хранилище ларцевещателя посреди ночи? - глава службы безопасности Табидского отделения гильдии бардов певца, похоже, недолюбливал.
- Я услышал шум, выглянул за дверь и увидел, что оба мои охранника без сознания, - зеленая бодяга оказалась невыразимо мерзкой на вкус, Айрел едва поборол желание сплюнуть ее обратно в стакан. - Привести их в чувство мне не удалось. Встревоженный произошедшим, я направился туда, где, как мне казалось, смогу получить помощь и защиту. Что было дальше - я уже говорил.
Бард, морщась и кривясь, допил свою травяную гадость и поставил пустую посуду на стол. Гильдиец задумчиво разглядывал страдающего собеседника, вертя в пальцах связку ключей.
- Объясните мне одно, - проговорил он. - Почему вы в таком состоянии?
Айрел, твердо намеренный не распространяться на тему своего общения с салумом и его последствий, на мгновенье растерялся. Потом невинно моргнул и сделал вид, что ему неловко.
Ёмкость, явно не заслуживающую столь уменьшительно-ласкательного обозначения, ранее нашли и изучили. То, что в ней еще оставалось, произвело неизгладимое впечатление на не побрезговавшего попробовать содержимое человека, слывшего большим знатоком этого дела. На барда посмотрели с жалостью и отпустили отсыпаться.
Зеленая бурда оказалась штукой толковой, так что очень скоро певец почувствовал себя если и не заново родившимся, то, по крайней мере, вполне живым. Оставшись один, Айрел запер дверь комнаты и прислонился к ней спиной. Медленно перевел взгляд на правое плечо. Оно слегка зудело, однако прочих неудобств больше не доставляло. Мужчина осторожно сдвинул рукав вверх. На коже чернела аккуратная вязь символов, заключенных в круг.
***
Спереди послышался лай. Тавис Давиот нехотя ускорил шаг. Это задание его уже порядком вымотало.
- Если они снова гоняются за каким-нибудь зайцем, я их своими руками придушу, - сварливо пообещал он, в раздражении сшибая сапогом попавшийся ему на пути гриб.
Уполномоченный Давиот ошибся. На земле лежал труп. Мужчина даже присвистнул от неожиданности.
- А ну кыш! - велел он собакам, активно изображающим старательность и полную самоотдачу работе в надежде на угощение.
Те еще немного полаяли на тело и с чувством выполненного долга заткнулись. Покойный лежал лицом вниз, судя по виду, был бродягой и при жизни явно пренебрегал гигиеной. Прикасаться к находке не было ни малейшего желания. Сидящая на руках у Барре Камрона шавка тявкала, не затыкаясь.
- Как же я ненавижу эту работу, - простонал уполномоченный Давиот, переворачивая тело носком сапога на спину.
Присел на корточки и некоторое время разглядывал покойного.
- Причина смерти - перелом шеи, - возвестил он очевидное.
Как всегда бывало, когда сотрудничество с Барре Камроном затягивалась, Тавис начинал вслух разговаривать сам с собой или описывать, что видел или слышал, чтоб хоть как-то компенсировать недостаток человеческого общения. Коллега против этого ничего не имел и, как подозревал мужчина, сам с интересом слушал его болтовню.
Тяф. Тяф. Тяф.
- Смахивает на нашего пациента, - уполномоченный Давиот, прищурившись, вглядывался в черты лица трупа.
Тяф! Тяф! Тяф!
- Давиана Владычица, да заставьте же свою псину замолчать! - рявкнул Тавис, гневно оборачиваясь к стоящему за спиной напарнику.
Тот требовательно на него смотрел и явно чего-то ждал.
Мужчина скрипнул зубами и глубоко вздохнул, показывая, как сложно ему сохранять спокойствие. Выразительно развел руками.
- Неужели так сложно догадаться, чем здесь пахнет?! - с издевкой проговорил он. - Даже по внешнему виду нашего общего друга можно определить, что он не мылся много дней, не заботился снятием штанов при посещении туалета и уже начал гнить! Знаете ли, смерть не прибавляет человеку приятных ароматов! Рискну предположить, что труп валяется здесь не час и не два, а несколько дольше, так что, я вас прошу, напрягите воображение, и попробуйте сами представить себе эту вонь! И если ваша зверюга немедленно не заткнется, то, клянусь, я скормлю ее Чангу и Бертену!
Два огромных пса с готовностью обернулись, услышав свои клички, и радостно дернули хвостами.
Барре Камрон наградил коллегу долгим взглядом и таки потрепал питомца по голове. Собака тут же замолчала и принялась выгрызать блох у себя на боку. Тавис Давиот кивнул с видом "то-то же!". Немного успокоился. Вынув из кармана перчатки, страдальчески вздохнул, снова посетовал о том, что ошибся при выборе профессии, нехотя их натянул и принялся обыскивать тело.
- А что у нас тут? - бубнил он, брезгливо приподнимая край одежды. - Уф, глаза б мои этого не видели. Так, в кармашке у нас погрызенный корешок. Ммм... вкуснятина!
Его коллега опустил свою псину на землю и, достав из-за голенища сапога нож, вспорол одежду на правой руке покойного. Уставился на открывшееся взору исхудалое плечо. На первый взгляд - ничего примечательного. Мужчина разгладил кожу пальцами, сжал и снова растянул, внимательно выискивая лишь одному ему известные знаки.
- Он был носителем, - сообщил Барре Камрон, убирая нож на место и отряхивая руки.
Встал и отошел, сочтя свою часть дела выполненной.
- Шайн! Голубчик! - притворно обрадовался Тавис. - Как же я рад, что мы с тобой наконец-то познакомились лично! Давиана Владычица, храни того, кто сделал наш мир чуть лучше, свернув шею этому негодяю, из-за которого я столько дней был лишен комфорта и душевного покоя! Спасибо тебе, добрый человек!
Уполномоченный Давиот, разом повеселев в предвкушении скорого возращения в столицу, тоже поднялся, решив, что дальнейший осмотр покойного не имеет смысла. Обернувшись, заметил, что его коллега в паре шагов от него склонился над землей и ощупывает ее с самым серьезным видом. Заинтересовавшись, Тавис подошел ближе и присмотрелся.
- Похоже на кровь, - поделился он наблюдением.
Бурое пятно, расползшееся по почве, почти не бросалось в глаза. Его можно было заметить либо случайно, либо же целенаправленно выискивая. Короткая редкая трава неплохо скрывала окрашенный темной жидкостью пятачок земли, и лишь небольшая часть растительности носила на себе багровые следы.
Служащий "Мирлы", понаблюдав за действиями молчаливого напарника, поинтересовался:
- Что, кто-то из ваших здесь был?
Коллега коротко кивнул. Тавис предпочел больше ничего не спрашивать: лезть в дела оружейников дальше необходимого он побаивался. Демонстративно отвернулся и сладко потянулся.
- Ладно, вернемся к нашему трупу, - легкомысленно возвестил он, стягивая перчатки и небрежно засовывая их обратно в карман. - Думаю, стоит известить о нем городские власти. Как же я люблю скидывать грязную работу на других!
***
Глава табидской городской стражи был несколько растерян и удручен: в его личном кабинете устроились две весьма бесцеремонных личности, однако выставить их вон было нельзя. Грамота, подписанная аж самим королем, в которой всем официальным лицам Кендрии настоятельно советовалось, даже предписывалось, оказывать ее предъявителям всяческую помощь и поддержку, была весомым поводом проявить терпение и гостеприимство. О службе "Мирла" глава стражи прежде слышал лишь краем уха, однако теперь чуть ли не попал в подчинение к паре ее представителей. Оставалось надеяться, что ненадолго.
- Эх, любезнейший, вы просто не знаете своего счастья, - Тавис Давиот чувствовал себя, как дома, расположившись в комнате так, словно она всегда принадлежала ему.
Мужчина вальяжно восседал за письменным столом, и, расчистив себе место от бумаг, с аппетитом ел суп с фасолью. На второе была котлета и перловая каша - деликатесов в столовой правоохранительного учреждения не подавали. Его грязная походная сумка валялась на самом видном месте, терзая взор помешанного на порядке хозяина кабинета. Барре Камрон вел себя куда тише и скромнее, сидел на стуле и довольствовался чашкой мутного дешевого чая и пресной булочкой. Мелкая собачонка дремала, свернувшись у его ног. Главе стражи же сидячего места не хватило, так что он был вынужден стоять в центре комнаты, чувствуя себя весьма жалко.
- Вам не нужно бродить по бездорожью, преследуя убийцу-психопата, ночевать в грязи и питаться жалкими сухариками, когда запас еды в очередной раз подходит к концу, а по приезде в город первым делом волочиться на почту, чтоб отослать в штаб очередной отчет о проделанной работе и всю ненужную ношу. А эти собаки! Вы хоть представляете, сколько они жрут?! Хорошо хоть способны прокормить себя сами, потому что если б мне пришлось помимо всего прочего тащить на себе еще и запас мяса для них, я б протянул ноги уже через несколько шагов! - Тавис вздохнул и сокрушенно покачал головой.
- Кстати о собаках... - глава стражи мельком глянул на питомца Барри Камрона. - Нельзя ли с ними чего-нибудь сделать? Одна из них уже чуть не загрызла моего человека.
- Я же велел к ним не подходить, - недовольно буркнул уполномоченный Давиот, набивая рот хлебом. - Специально несколько раз громко объявил, к чему может привести нарушение этого указания. Вот ведь люди, а! Чем слушают?!
С хмурым видом прожевал и проглотил.
- Я уже послал весточку в имение графа Обриана, чтоб сюда пригнали наш экипаж и фургон с клеткой для их перевозки, - проговорил он, отстраняя от себя пустую тарелку. - Через пару недель их должны доставить. До тех пор собак можно запереть в какой-нибудь свободной камере - они к такому привычные. Затраты на их прокорм вам возместят. Выгуливать их, так уж и быть, буду сам. Кстати, распорядитесь, пожалуйста, чтоб нам с коллегой обеспечили номера в какой-нибудь гостинице поприличнее.
- Мои люди доставили ваш труп, - флегматично доложил глава стражи, мысленно ставя галочку рядом с одним из пунктов в списке проблем, которые нужно решить, и перешел к следующему.
- О, молодцы, - отозвался Тавис.
- Мы должны найти убийцу? - хозяин кабинета, судя по тону, был не особо рад подобной перспективе.
- Разве что, если хотите пожать ему руку или вручить какую-нибудь похвальную грамоту за заслуги перед обществом. Нет, проводить расследование не нужно. Просто избавьтесь от тела: сожгите, похороните, да что угодно, - уполномоченный Давиот потерял к Подлюге Шайну всякий интерес и жаждал закрыть это дело, как можно скорее.
Ни Барре Камрон, ни тем более, глава стражи Табида против этого не возражали. Последний, решив, что с основными вопросами разобрался, прошел к двери и, приоткрыв ее, обратился к своему секретарю, сидящему в приемной.
- Фэрди, та девица всё еще у нас?
- Да, капитан, - последовал ответ подчиненного.
- Тогда выставить ее на улицу, а в камеру кинуть половиков, каких не жалко. Поселим там собак. И принеси мне какой-нибудь стул!
Закрыл дверь.
- Всё-таки, это очень прискорбно, когда юные девушки встают на путь преступности, - Тавис с блаженным видом откинулся на спинку кресла и лениво расстегнул пуговицы дорожного кителя. - Что же совершила ваша узница?
- Да, ничего особенного, - капитан раздраженно поморщился. - Истеричная особа с явным помешательством психики. Ворвалась к нам вчера утром, несла какой-то бред, требовала спасти своего жениха и всё такое прочее. Мои люди попробовали выпроводить ее по-хорошему - одного она покусала, второму расцарапала лицо, кричала и грозилась поджечь здание стражи, если ее не выслушают. Вот и решили ее подержать немного под замком, чтоб успокоилась.
- Ну так выслушали бы ее, - уполномоченный Давиот покосился на главу стражи с неодобрением. - Вдруг и впрямь дело серьезное.
- Как же, - фыркнул хозяин кабинета. - Там было что-то про салума, который уже кого-то убил, а теперь заманивает ее жениха в свои сети. И вот, доверчивый и наивный, тот рискует потерять душу, поддавшись на искусительные речи. И знак-то уж какой-то ему на плече вырезали, и кровь-то уж пустили... А мы просто обязаны немедленно все бросить и пойти его спасать. Ага, спасибо, Фэрди, - секретарь принес стул. - Если не ошибаюсь, смысл ее воплей сводился к чему-то такому.
Служащие "Мирлы" к его удивлению отнеслись к его словам довольно странно: насторожились, серьезно переглянулись, о чем-то задумались.
- Нам бы очень хотелось побеседовать с этой вашей девушкой, - проговорил Тавис Давиот. - И, если это вас не обидит, желательно наедине.
***
Айрел Керран сидел на подоконнике своей комнаты и рассеянно перебирал струны лютни. После концерта и последовавшей за ним "веселой" ночи прошло два дня. Ее итоги же были известны уже на следующее утро.
Один ларцевещатель не пострадал, второму повезло меньше, но восстановлению он поддавался. Из десяти человек, их охранявших, трое погибли, еще четверо оказались в лазарете, остальные же, можно сказать, отделались легким испугом. Кто совершил нападение, выяснить так и не удалось, однако руководство табидского отделения гильдии было твердо намерено найти злоумышленников или злоумышленника. Выжившие охранники сообщили, что их атаковал один человек, но всё же не могли утверждать этого с уверенностью: всё произошло слишком быстро и они не успели сориентироваться. Глава службы безопасности же полагал, что его люди и бард столкнулись с двумя, а то и тремя разными членами вражеской группы, поскольку не верил, что хлипкий музыкант смог бы спастись от того, кто с легкостью разделался с лучшими его подчиненными. Делом активно занималась городская стража: гильдия бардов - учреждение достаточно влиятельное, она способна принудить окружающих проникнуться ее проблемами, как своими собственными.
Айрел при последующих допросах придерживался своей версии, ничего существенного к показаниям больше не добавлял, об истинных событиях той ночи ни с кем говорить не собирался. Плечо его полностью зажило и не причиняло ни малейших неудобств. Рука работала не хуже, чем прежде. Однако певцу было неспокойно. Салум исчез и больше не появлялся, так и не объяснив, как пользоваться обретенным оружием. Его коллега тоже пока таился, однако певец не сомневался, что он где-то поблизости. С полной поддержки Риона, Айрел отказывался покидать пределы территории гильдии, совершенно искренне утверждая, что опасается за свою безопасность, и мрачно предвкушал тот день, когда ему придется это сделать, чтоб вернуться в Обхарнайт - придворному барду положено быть при дворе. Мысль, что для него эта история уже закончилась, он даже не рассматривал.
В дверь постучали.
- Вас желают видеть двое каких-то людей. Говорят, что из какой-то королевской службы. Господин Эллентиз выдал им допуск. Они уже ожидают в малой гостиной.
Барду посетители не понравились: они смотрели на него так, будто пытались что-то увидеть.
- Добрый вечер, - поздоровался он, присаживаясь на диван.
Вперил в незнакомцев чистый и наивный, не обремененный излишним интеллектом взор - это иногда помогало при неприятных разговорах. Некоторых трогательные дурачки умиляют. Относились ли к их числу эти люди, еще предстояло выяснить. Кроме Айрела, гостей, сидящих на диванчике напротив него, и мелкой дворняги, обнюхивающей угол ковра, в комнате никого не было: посетители попросили об аудиенции с глазу на глаз.
- Добрый вечер. Королевская служба "Мирла", уполномоченные Тавис Давиот и Барре Камрон, - младший из собеседников, мужчина приятной внешности, темноволосый и немного смуглый, подался вперед и облокотился на колени. - Как звать собаку уполномоченного Камрона, не знаю даже я, - дружелюбно улыбнулся.
Айрел вежливо сделал то же самое. Попытка разрядить обстановку на него не подействовала, однако он посчитал, что демонстрировать это не обязательно.
- Мы слышали, что два дня назад вы подверглись нападению. Какое счастье, что всё обошлось: если б с вами что-нибудь произошло, это было бы горем для всей страны.
Бард сокрушенно покивал, всем своим видом показывая, что тоже считает, будто потеря для Кендрии и впрямь была бы невосполнимой.
- Приносим свои извинения, что отвлекаем вас от каких-нибудь, несомненно, очень важных дел, и уверяем, что не займем много вашего времени, - певец обратил внимание, что тот, кто назвался Тависом Давиотом, говорил за обоих представителей службы.
Барре Камрон же сидел почти неподвижно, принимать участия в беседе не стремился и лишь пристально глядел на музыканта. Того этого немного раздражало.
Айрел вздрогнул и внутренне похолодел. Откуда они знают?! Понадеялся, что его смятение осталось незамеченным, и снова включил дурачка. Пару раз моргнул, изображая недоумение, и, полуобернувшись к посетителям правым боком, чуть выпятил руку, демонстрируя плечо.
Бард мысленно заскрежетал зубами от досады. Наградил посетителей очередным наивным взглядом существа, обитающего лишь в мире искусства и не способного внятно мыслить понятиями, с ним не связанными. Обычно это отбивало у собеседников желание пытаться от него чего-нибудь добиться или в чем-нибудь убедить. Эх, будь служащие "Мирлы" женщинами, наверняка бы сработало...
- Скажите, а что случилось? - поинтересовался Айрел, вяло сражаясь с якобы не поддающейся пуговкой на манжете.
Бард, с некоторых пор относящийся к радушным улыбкам с определенной неприязнью, внутренне скривился. Решил, что, если тянуть и дальше, это вызовет подозрения. Ладно, была не была! Может быть, посетители что-то другое ищут. Расстегнул пуговицу и сдвинул рукав вверх, демонстрируя черный рисунок. Хмуро глянул на собеседников, наблюдая за их реакцией. Тавис Давиот раздосадовано цокнул языком и откинулся на спинку дивана, Барре Камрон же оживился, подался вперед и, прищурившись, принялся рассматривать узор.
- Вы знаете, что это такое? - с жалостью поинтересовался разговорчивый служащий "Мирлы".
- Татуировка, - буркнул Айрел.
- Неа, - уполномоченный Давиот сунул под локоть диванную подушечку и подпер щеку ладонью. - Не татуировка. И вы знаете, что это такое. Мы тоже знаем, что это такое, так что давайте перестанем юлить и поговорим серьезно.
Бард глубоко вздохнул, сдаваясь, и запрятал дурачка подальше. Наградил служащих "Мирлы" кислой миной, ясно показывающей, насколько он "рад" этому разговору.
- Давайте поговорим серьезно, - согласился он.
- Вы понимаете, что не имеете права владеть окиммой? - поинтересовался Тавис Давиот.
- Впервые слышу.
- Покажи в активированном виде, - Барре Камрон подал голос впервые за разговор.
- Как ее активировать?! - воскликнул Айрел, раздраженно взмахивая руками. - Мне это как-то позабыли объяснить!
- Так, расскажите по порядку, как вы получили окимму, - велел один собеседник.
- Представь, что печать сползает с плеча на ладонь, будто она не вживлена в кожу, а свободно по ней скользит, - сказал второй. - Можешь при этом встряхнуть рукой, словно сбрасываешь ее вниз этим движением.
Бард послушно попробовал. Ничего не получилось. Предпринял еще одну попытку. Тавис Давиот поморщился и скрипнул зубами, раздраженный тем, что напарник с ним совершенно не считался и мешал вести допрос. То, что только что прозвучал самый длинный монолог, который он от него слышал за всю жизнь, подобное поведение не оправдывало.
- Так, всё же, как вы получили окимму? - с нажимом повторил мужчина, привлекая к себе внимание.
Айрел в общих чертах обрисовал обстоятельства, при которых он стал счастливым обладателем потенциально мощнейшего оружия, продолжая меланхолично взмахивать рукой в надежде на успех.
- Ясно, - служащий "Мирлы" произнес это таким тоном, словно услышал что-то неприятное, сулящее проблемы лично ему. - Боюсь, вам придется проехать с нами, молодой человек.
- Куда? - насторожился бард, уже автоматически повторяя жест.
- Как я уже говорил, вы не имеете права владеть окиммой: получить ее могут лишь люди из лично одобренного королем списка. Причем порой им приходится ждать своей очереди много лет, а до некоторых она так и не доходит. Полагаю, вы понимаете, что вашего имени в этом перечне нет? Ни я, ни мой напарник не наделены полномочиями разрешить возникшую ситуацию, поэтому мы будем вынуждены отвезти вас в штаб "Мирлы" в Обхарнайт. Пусть руководство само ломает голову, как с вами поступить.
- И чем мне это всё грозит? - Айрел мысленно проклял обоих салумов, втянувших его в это дело.
- Я понятия не имею, - Тавис Давиот развел руками и покачал головой. - Не слышал, чтоб подобное имело место с тех пор, как король подчинил себе оружейников. Вы угодили в весьма незавидное положение, молодой человек, однако, принимая во внимание вашу личность, полагаю, можно надеяться на снисхождение. Вы - всенародный любимец, придворный бард, жертва обмана и обстоятельств. Злого умысла не имели, государственный переворот не планировали, оскорбить монарха своими действиями не желали, окиммой владели, но не пользовались и всё такое прочее. Возможно, всё обойдется. С учетом всего вышесказанного, наверное, худшее, что с вами могут сделать, это отрезать руку. Но я не утверждаю, что именно так всё и будет, просто высказываю свое предположение.
- Что?! - не поверил ушам Айрел.
Его сердце холодно скользнуло вниз. Вот уж действительно повезло, так повезло - как утопленнику! Бард, растерянный и шокированный, всё же обратил внимание, что присутствующие вдруг стали на него как-то странно смотреть. Перевел взгляд вниз.
Его правая ладонь сжимала лютню. Черную с красными струнами.