Когда сняли повязку с глаз, задержанный увидел себя в пустом актовом зале, окна которого были завешаны плотной тканью. Рядом с ним находился единственный стул. Дверь в помещение охраняли вооруженные люди в камуфляже. У противоположной стены на подиуме за массивным столом сидели три человека в черных атласных мантиях и таких же масках на лицах. На головах у них были белые судейские парики. Они внимательно рассматривали задержанного, но ничего не говорили.
- Что происходит? - произнес он взволнованно. - Где я?
- Присядьте и наберитесь терпения. Скоро вы все узнаете.
Задержанный медленно опустился на стул.
- Ваше полное имя? - спросил сидящий в центре. По всей видимости, он был здесь главным.
- Станев Михаил Андреевич.
- Ваш возраст?
- Сорок один год.
- Вы живете вдвоем с сыном?
- Да.
- Это вы публикуете в сети сочинения по теме 'Религия сотворенного долга'?
- Я.
- Это ваши произведения?
- Да.
- Вы сами придерживаетесь изложенных в них взглядов?
- Придерживаюсь.
- Ну что ж, все сходится, - сидящие за столом удовлетворенно переглянулись.
- Послушайте, где я? - повторил задержанный.
- Господин Станев, мы понимаем ваше недоумение и готовы все объяснить. Вы были задержаны и доставлены сюда сотрудниками службы безопасности нашей организации. В данный момент вы присутствуете на заседании суда инквизиции, занимающегося рассмотрением и искоренением всевозможных заблуждений и самообманов.
- Вы шутите?
- В нашей организации не принято шутить.
- Какая инквизиция? Никакой инквизиции не существует уже много лет.
- Вы правы. Официально инквизиция прекратила свою деятельность в первой половине девятнадцатого века. Но ее идеи и методы воздействия на людей по-прежнему остаются востребованными среди наиболее образованной и духовно одаренной части высшего общества. В настоящее время обновленная инквизиция существует как тайная организация, которая уже не имеет отношения к церкви и религии, а удовлетворяет интеллектуальные потребности светской элиты. Нашей целью является борьба с различными нарушениями и искажениями традиционных общечеловеческих ценностей. Для успешных и влиятельных лиц, обладающих деньгами и властью, нет ничего более занятного, чем разоблачение ложных идей и предрассудков.
- Тогда почему же вы в масках? - поинтересовался задержанный.
- Видите ли, господин Станев, среди действующих членов организации есть представители крупного бизнеса и властных структур, руководители средств массовой информации и объектов культуры, то есть люди известные и даже публичные. Именно поэтому, во избежание нежелательной огласки и возможных неприятных инцидентов, было принято решение проводить заседания в масках, сохраняя анонимность участников. Как правило, судебный процесс осуществляют три инквизитора, один из которых назначается председателем. Сегодня эта почетная обязанность возложена на меня. Вам все понятно?
- Кроме одного: при чем здесь я?
- Очень просто. Аналитический отдел нашей организации регулярно отслеживает появление наиболее интересных и оригинальных публикаций, отражающих жизненную позицию их авторов. Ваши произведения полностью соответствуют указанным выше требованиям. А так как всякое мировоззрение неизбежно связано с личностью творца, мы решили узнать о вас побольше, чтобы понять истоки и причины его возникновения. Служба безопасности собрала исчерпывающую информацию, позволяющую сделать определенные выводы, которыми мы и хотим с вами поделиться.
- Не слишком ли много чести для меня?
- Не скромничайте, господин Станев. Вы достаточно умны и должны понимать.
Подсудимый задумался. Что-то нереальное было во всем происходящем и вызывало тревогу. Он не знал, как ему реагировать на слова председателя.
- Послушайте, господа, вот вы утверждаете, что защищаете общечеловеческие ценности. Но мои произведения не представляют им ни малейшей угрозы. Я ни к чему не призываю и не ищу единомышленников. Да их у меня и быть не может. Кому я опасен?
- Вы опасны самому себе, что весьма печально. Отгородились от жизни и думаете только о том, как достойно умереть. Хотя и не торопитесь это сделать. Ваши таланты могли бы найти себе куда более разумное применение. Смерть придет и без всякого ожидания. Зачем тратить на него время? Не лучше ли вернуться к собственным интересам и наполнить жизнь событиями?
- Есть вещи и поважней.
- Вы заблуждаетесь, господин Станев, поверьте нам. Давайте я вкратце обрисую ситуацию, как она представляется со стороны. Вы росли в благополучной семье у интеллигентных и обеспеченных родителей. Единственный ребенок, которого любили и баловали. Счастливое детство. Можно только позавидовать. У вас рано открылись способности, особенно к математике и логике. В школе вы были отличником и не испытывали серьезных проблем. Учителя относились к вам благосклонно, прощая гордый нрав и подчеркнутую независимость в поведении. Впрочем, вы со всеми были одинаково добры и никому не отказывали в помощи. Товарищи вас уважали и в шутку называли профессором, намекая на будущую карьеру ученого. Впереди все выглядело безоблачным. Однако, реальная жизнь обошлась с вами сурово. Никто вас здесь не ждал и ничего просто так не предлагал. За все надо было бороться и отстаивать себя. Чтобы добиться признания и успеха, приходилось идти на уступки, терпеть унижения, а порой заключать сделки с совестью. Лучшие места доставались не тем, кто был умнее и талантливее, а тем, кто их отвоевывал. Вы оказались к этому не готовы, будучи воспитаны на других примерах. Слишком дорожили чувством собственного достоинства, чтобы переступать через людей. Несколько раз потерпев неудачу, поняли, что справедливости не найти. А любые попытки что-то исправить принесут лишь локальные успехи, не меняя сути. Вы не хотели мириться с данностью, оправдывающей любые средства, но ничего не могли ей противопоставить и вели двойственную жизнь, сочетая нравственные идеалы с необходимостью компромисса. Именно в этом противостоянии и обозначились первые зачатки вашей будущей веры. Но пришли вы к ней не сразу. 'Осознаешь всегда больше, чем можешь исполнить'. Так, кажется, у вас написано. В глубине души вы еще на что-то надеялись. И даже позволили себе жениться. Хотя тогда уже, наверное, догадывались, что ничего путного из этого не выйдет. Вскоре у вас появился сын. Но рождение ребенка не спасло брак. Ваша жена довольно быстро поняла, что на вас нельзя положиться, и оставив мальчика, ушла к другому. Вы воспитывали сына один, с головой погрузившись в новые заботы и обязанности. Но своим взглядам не изменили, по-прежнему ощущая себя лишним в этом мире. Так и не смогли приспособиться. Переломным стал момент, когда вы впервые увидели в своем отчуждении высшее предназначение, пересмотрев традиционные ценности и словно вывернув их наизнанку. Для начала, отвергли Бога. Все, что объединяет людей, объявили заблуждением, которое, впрочем, невозможно преодолеть. Задали границы компромиссу, но старались к ним не приближаться. Даже усомнились в самом разделении на добро и зло, окрестив мораль приспешницей власти. В наличии цели разглядели покушение на свободу, заявив, что 'для веры важен не результат, а поступок'. Но поступков-то в вашей жизни почти не осталось. Если вера и не нуждается в цели, то человек, будучи частью несовершенного мира, еще как нуждается. Людям необходимо движение, необходима борьба. Умереть за веру вы всегда успеете, а пока этого не требуется, живите и радуйтесь. Ошибайтесь, заблуждайтесь, изменяйте принципам, раскаивайтесь, но действуйте, действуйте... Разве не в этом смысл?
Председатель замолчал и стал ждать ответа от задержанного, но тот явно не торопился. Ему было над чем подумать. Слова председателя задели его за живое. Наконец, он собрался с мыслями и заговорил:
- Господин председатель, вы, кажется, считаете меня умным человеком. Но почему же тогда не допускаете мысли, что ваши возражения и замечания я уже проговаривал себе, проговаривал не раз и много размышлял об этом? Но остался при своем.
- О да, господин Станев, вы воздвигли себе поистине нерушимый храм веры, одной только фразой о том, что 'возражения подрывают не веру, а попытки ее толкования', надежно оградив его от любых нападок. Споры тут бесполезны. И убеждать вас мы не собираемся. А говорил я так долго для того, чтобы объяснить нашу позицию и желание вам помочь. Дело вот в чем. В обстоятельствах, которые представляются неизменными, вы, возможно, приняли для себя правильное решение. Но если изменить обстоятельства? Для вас это нереально, зато нам как раз по силам. Вы не добились взаимности у мира, и вот теперь, в нашем лице, он сам предлагает вам эту взаимность. Мы хотим восстановить справедливость и делаем вполне конкретное предложение. Прошу вас, господа, - обратился председатель к соседям по столу.
Первым заговорил инквизитор, сидящий от него по правую руку:
- Господин Станев, кроме сочинений о вере, опубликованных в интернете, я ознакомился с вашим дипломным проектом и парой курсовых работ. Ваши аналитические способности вызывают восхищение. Вы могли бы принести несомненную пользу не только в науке, но и в бизнесе, что для меня более актуально. Я хочу сделать вам предложение. В моем подчинении находятся несколько крупных компаний, связанных с производством, обслуживанием, культурой. И в каждой из них ваши таланты могли бы найти себе применение. Я предлагаю вам работу, направление которой определите сами. Вам предоставляется полная свобода. Мне важен результат. Всем необходимым вас обеспечат по первому требованию. Я нисколько не сомневаюсь, вы быстро адаптируетесь и добьетесь успеха. В месяц будете зарабатывать больше, чем сейчас получаете за год. Ну и бонусы по итогам года. Это для начала. Не думайте, что я занимаюсь благотворительностью. Я человек дела и не трачу деньги впустую. На вас я рассчитываю заработать. Это взаимовыгодное предложение. Соглашайтесь, господин Станев. Мы наверняка сработаемся. А теперь передаю слово коллеге.
- Благодарю вас, - кивнул ему инквизитор, сидящий по левую руку. - У меня, господин Станев, к вам другое предложение. Речь пойдет о вашем сыне. Насколько мне известно, ему сейчас четырнадцать лет, и он уже значительно опережает сверстников в развитии. Через год он заканчивает школу. Так вот, я готов оплатить обучение мальчика в любом из самых престижных ВУЗов мира на ваше усмотрение, по любым выбранным вами специальностям. Кроме этого, я обеспечу ему комфортное проживание и установлю солидную стипендию, чтобы он не испытывал никаких материальных проблем. Остальное будет зависеть только от него, но в его успехах я почему-то не сомневаюсь. По завершении обучения, я, конечно, хотел бы видеть вашего сына сотрудником одной из своих компаний. Ценные специалисты всегда нужны. Но я не буду настаивать, и последнее слово останется за ним. В отличие от коллеги, я готов сделать доброе дело бескорыстно.
Они переглянулись и засмеялись. Потом слово взял председатель.
- Господин Станев, я понимаю, все вышесказанное слишком неожиданно для вас, и вы еще не знаете, что с ним делать. Мы даем вам десять минут, осознать произошедшее, после чего ждем вашего решения. А сами пока займемся текущими делами. Думайте.
Председатель достал из папки какие-то бумаги, раздал их судьям и вполголоса начал обсуждение, не обращая внимание на задержанного.
Тот находился в растерянности от такого поворота событий. Он сразу отверг мысль об обмане со стороны инквизиторов, но и не верил в их желание помочь. Что-то здесь было не так. Он надолго задумался и, наконец, вспомнил. Когда-то сцена искушения Христа в пустыне произвела на него сильное впечатление. Он не сравнивал себя с Иисусом, но почему-то именно этот сюжет пришел ему теперь на память. А не является ли предложение инквизиторов своеобразным испытанием? Тут было над чем поразмыслить.
Десять минут пролетели незаметно. Председатель собрал со стола документы, уложил их в папку и обратился к подсудимому:
- Ну как, господин Станев, готовы дать ответ?
Задержанный обвел взглядом сидящих за столом и уверенно произнес:
- Знаете, господа, мне все время казалось, что я стал участником какого-то розыгрыша. Но вы были так убедительны и говорили так искренне, что на мгновение я вам даже поверил. Вот только понять не мог, зачем вам это надо. Ну в самом деле, с какой стати вы будете мне помогать? И почему именно мне? Вы, конечно, все обосновали. Но ведь таких, как я, много. Неужели всем собираетесь делать подобные предложения? По меньшей мере, странно. А потом я понял. Вы нашли оригинальный способ прогнуть под себя человека, сломать его. Пусть он думает что угодно, говорит что угодно, изобретает себе религию и тешит свое достоинство, но деньги-то он у вас взял. Взял! И помощь принял. А это главное. Вам просто скучно, господа. Все у вас уже есть. Вот и решили поразвлечься. Отыскиваете таких чудаков, вроде меня, и смеетесь над ними. На вашей совести наверняка много чего скопилось: унижения, предательства, даже преступления. А тут живут какие-то странные люди, которые дорожат своей порядочностью, да еще и на вас свысока поглядывают. Хотя за душой гроша ломаного не имеют. Вот и захотелось вам их унизить, доказать, что, на самом деле, они ничуть не лучше вас, да к тому же еще слабаки и неудачники. Ходят, гордятся идеалами, а помани их жирным куском, они и продадутся с потрохами. Какая радость для вас! На это и денег не жалко. Впрочем, какие это для вас деньги? Вы за минуту зарабатываете больше, чем собираетесь на меня потратить. Но уж лучше я останусь при своей бедности и невостребованности, чем вам поклонюсь. Я отказываюсь, господа.
- Ну что ж, господин Станев, мы в вас не ошиблись, - улыбнулся председатель. - Вы действительно умны и проницательны. Откровенно говоря, мы были бы сильно разочарованы, прими вы наше предложение сразу. Но вы рассудили правильно и точно определили наши мотивы. Надеюсь, вы понимаете, что на этом мы не остановимся?
- Кажется, понимаю. От пряника я отказался. На очереди кнут, не так ли?
- Не совсем так. Во-первых, предложение остается в силе, независимо от вашего упрямства и подозрительности. Мы хотим это сделать для вас, и мы это сделаем. Во-вторых, никакого кнута, как такового, не будет. Мы не собираемся вас пытать и требовать отречения. Просто покажем, что вы заблуждаетесь. Решать вам придется самому. Не скрою, наши методы могут быть жестокими, но иногда, чтобы исцелить больного, приходится идти на хирургическое вмешательство. Мы поставим вас перед выбором. С одной стороны - традиционные общечеловеческие ценности, а с другой - пустые измышления. С одной стороны - любовь к сыну, а с другой - ваш 'сотворенный долг'.
- Причем здесь мой сын? - возмутился задержанный.
- Господин Станев, вы как-то отметили, что ваша вера 'неминуемо приведет вас к столкновению с существующим порядком'. Считайте, что это произошло. Все здесь присутствующие - не только сторонники существующего порядка, но и его представители. Вы также выразили убеждение, что 'скорее всего должны будете умереть не своей смертью'. Мы поступим иначе. Ценой столкновения станет не ваша жизнь, чего вы, возможно, и хотели бы, а жизнь вашего сына.
- Вы с ума сошли?
- Вовсе нет.
- Неужели вы на это способны?
- О-о-о, господин Станев, вы даже не представляете, на что бывает способен человек, который занят становлением бизнеса, движением по карьерной лестнице или коридорам власти. Когда нужен результат, мы ко всему готовы. И сегодня мы его обязательно добьемся, даже не сомневайтесь.
Подсудимый сидел, понурив голову, не в состоянии что-либо возразить.
- Введите мальчика, - скомандовал председатель.
Дверь отворилась, и в зал вошел охранник, державший под руку сына задержанного. У него были такие же темные волосы и большие карие глаза, как у отца. Выглядел он растерянным, но не робким. По всей видимости, знал себе цену. Охранник провел его через зал и встал у боковой стены на одинаковом расстоянии от задержанного и судей. Мальчик вопрошающе посмотрел на отца и получил в ответ ободряющий кивок головой.
- Здравствуйте, молодой человек, - вкрадчиво произнес председатель.
- Здравствуйте.
- Как вас зовут?
- Александр.
- Очень приятно, Александр. Скажите пожалуйста, готовы ли вы помочь отцу принять важное решение?
- Я всегда ему помогаю.
- Похвально, молодой человек. А кем бы вы хотели стать?
- Мне больше всего нравится философия и литература. Еще психология.
- Как относитесь к тому, чтобы получить высшее образование за границей?
- Не знаю. Возможно.
- А какими-нибудь языками владеете?
- Пока только английским, но собираюсь выучить еще французский, а потом испанский.
- Очень хорошо, - похвалил председатель и обратился к подсудимому. - Какой у вас замечательный сын, господин Станев. Не лишайте его будущего.
Задержанный молчал, пребывая в легкой прострации, и не совсем понимал, что происходит.
- Господин Станев, послушайте меня внимательно. Мы от вас ничего не требуем, напротив, мы вам предлагаем и предлагаем немало. Вам надо только сделать правильный выбор. Все зависит от вас. Определитесь, наконец, что для вас действительно важно, а что второстепенно. Отречься от своих взглядов вовсе не зазорно, если они оказались заблуждением. Это не предательство, а прозрение, которое порождает силу. Так проявите ее. Есть два варианта развития событий. Первый - вы соглашаетесь принять от нас помощь, что было бы разумно, и живете долго и счастливо. Второй - вы отказываетесь от нее, отказываетесь ради какой-то химеры, ради пустой никому не нужной выдумки, и ваш сын умирает.
Мальчик вздрогнул от последних слов председателя, но быстро взял себя в руки и, взглянув на отца, понимающе улыбнулся.
Охранник сделал шаг назад и, одной рукой обняв сына задержанного, другой приставил ему нож к горлу. Похоже, все было отрепетировано заранее.
Председатель перешел к кульминации:
- Я буду считать до трех, господин Станев. Не затягивайте с ответом.
Тот молчал, не желая верить в происходящее.
- Один! - провозгласил председатель, не сводя с него глаз.
Все было серьезно. Сомневаться не приходилось. Подсудимый виновато втянул голову в плечи. Руки его задрожали. Ему стало невыносимо страшно. Этот путь был еще не изведан и требовал мужества, которое его покинуло. Он нуждался в поддержке. И она пришла, неожиданно и весомо.
- Отец, - разорвал тишину звонкий голос мальчика. - Если мы отступим, значит мир пуст. Это твои слова.
- Спасибо, сын, - отозвался задержанный, вновь обретая уверенность.
- Два! - продолжил отсчет председатель, поймав на себе его пронзительный взгляд.
Напряжение нарастало. Уступать никто не собирался.
- Господин Станев, - наконец, прервал молчание председатель, - последний раз вас спрашиваю, согласны ли вы принять наше предложение?
- Это невозможно, - прозвучало в ответ.
Председатель не стал затягивать с развязкой:
- Три! - громко скомандовал он и махнул рукой...
***
Задержанный почувствовал, как кто-то трясет его за плечо. Резкий запах нашатырного спирта заставил вздрогнуть и открыть глаза. Перед ним стоял председатель, уже без маски. Его лицо показалось ему знакомым.
- Очнулись, господин Станев? Ну и замечательно. Успокойтесь и оглянитесь вокруг, с вашим сыном все в порядке. Вот он, видите, стоит рядом с нашим сотрудником, живой и здоровый. Считайте, что достойно выдержали испытание. Вот только, кому от этого будет хорошо, не знаю. После такого сильного потрясения вы вправе злиться на нас. Но как бы мы иначе все выяснили? Я понимаю, вы вряд ли когда-нибудь захотите иметь с нами дело, но, на всякий случай, оставляю вам свою визитную карточку. Повторяю, наше предложение по-прежнему в силе. Вдруг передумаете. А теперь можете быть свободны. Забирайте сына и поезжайте домой. Вас отвезут.
Подсудимый с трудом поднялся и, опираясь на руку мальчика, направился к выходу. Они уже были рядом с дверью, когда председатель окликнул его:
- Господин Станев!
Тот обернулся.
- Вы только что, фактически, предали своего сына. Как вы сможете смотреть ему в глаза?
Задержанный принял вызов, брошенный председателем, и, выждав паузу, уверенно произнес: