Здесь рассказ пойдет о двух друзьях, которые решили провести отпуск в Сочи. Одного звали Саша, а другого - Леня. Приехав дикарями, они не стали, подобно другим добропорядочным отдыхающим, заниматься поисками квартиры, а, побросав вещи в камеру хранения, сразу отправились на розыски тех осененных тенью деревьев оазисов, где из запотевших эмалированных кранов бьют прохладные пенные струи, где, заказав десятка два раков, можно спокойно потолковать в уединении и тишине о своем, мужском. Посетив одно из таких заведений, наши друзья свели знакомство с посудомойкой.
В результате тащить вещи и обустраиваться на новом месте пришлось лишь одному из них, а именно, - Саше. Леня явился лишь под утро, после чего долго томился под окнами, т.к. двери были заперты изнутри, а напарник спал безмятежным сном без сновидений.
Дни побежали незаметно. Друзья ходили на городской пляж купаться. Пока один уединялся по очереди со всеми попадавшимися ему в поле зрения буйками (заходить в воду на 5 минут с тем, чтобы окунуться и тут же выскочить назад, было не в его правилах), второй тем временем мог часами стоять на волнорезе, что-то с него выглядывая в мутной, кишащей водорослями и медузами воде.
- Чего ты там все высматриваешь? - спрашивал его первый мореплаватель.
- Рыбок, - отвечал Леня. - Это же очень интересно!
Вообще, Леня не любил купаться. Придя с компанией на пляж в какой-нибудь жаркий полдень, когда все раскалено до бела, и от камней веет жаром, как из хорошо протопленной бани, и все живое спасается в воде - теплой и соленой, как долго стоявшее на жаре прокисшее пиво, ловя последнее напоминание об ускользающей утренней прохладе, - даже тогда Леня не спешил лезть в воду. Он любил расположиться в джинсах, майке и джинсовой куртке (куртку он не снимал, потому что в ней - карманы) под каким-нибудь огромным валуном, пышущим зноем словно он не камень, а небольшая доменная печь, и не спеша выкурить сигаретку. На вопрос, почему он не купается, Леня отвечал, что торопиться некуда, и в этом есть свой смак - досидеть до точки кипения, когда дольше сидеть уже нет никакой возможности.
На самом деле Леня просто не хотел признаться друзьям, что не умеет плавать.
Из-за Лениной неторопливости однажды сильно пострадал его закадычный друг Буська. Было это правда в другую поездку. Леня ухаживал за одной девушкой, которая явно благосклонно принимала от него знаки внимания. Знакомство имело все шансы перерасти в бурный роман, и Буська поспорил с подругами Лениной дамы сердца, что развязка романа произойдет в ближайший вечер. Подруги настаивали на том, что и в этот вечер и во все последующие у Лени с их приятельницей ничего выйти не сможет.
- Плохо вы нашего Леню знаете! - убеждал подруг Буська, уверенный в бойцовских качествах своего товарища.
- Плохо вы нашу Галю знаете! - с не меньшим пафосом возражали Галины подруги.
Не придя ни к какому консенсусу, стороны заключили пари об известном предмете. Проигравшая сторона ставила угощение всем участвующим в споре.
Ничего не сказав паре, их оставили одних. Все попрощались с Галей и с Леней, разойдясь после дискотеки якобы каждый по своим делам, а на самом деле - чтобы собраться спустя некоторое время под окнами домика, где жили подруги, следить за развитием событий.
Леня проводил Галю до дому. В окнах зажегся свет, все напряженно ждали. Когда же, спустя некоторое время, он неожиданно погас, Буська уже не сомневался в победе.
- А Леня-то у нас - ходок, - прошамкал кто-то из темноты со стороны окружения Буськи.
Нетерпеливые любопытствующие ринулись к студенческому домику и первого, кого встретили на пороге, был невозмутимый Леня со своей спутницей. Они как раз собрались пойти полюбоваться ночным прибоем.
- Что же ты, Леня, - упавшим голосом проговорил Буська. - Не мог, что ли, постараться устроить друзьям угощение!
Леня выразился в том смысле, что об угощении сегодня речь не шла.
Он явно не понял потуг тщеславия своего друга.
Нет, Леня, конечно же, не был врединой, во всем старающейся поступать наперекор своим друзьям, просто во всем, чем он занимался, надо было делать поправку на его медлительность и неторопливость.
Не желая оставаться в одиночестве, друзья, подобно двум пожилым одиноким дамам, обзавелись двумя кошками, которых кормили порознь, каждую - из своей миски.
Лавры дон Жуана после событий первой ночи не давали покоя второму приятелю, Саше. Наверное, поэтому он и отправился однажды вечером искать удачи на любовном фронте. Но то ли сослепу, то ли от безысходности, отчаявшись найти что-либо путное, он свел знакомство вместо девушек с двумя бродячими собаками, коих и привел в совместное с Леней жилье, где последний с нетерпением поджидал его, заблаговременно запасясь тортом. Он собирался угощать им возможных гостей, которых обязательно приведет с собой его друг (так, во всяком случае, тот уверял). Быть может, Саша решил обзавестись зверинцем, прибавив к кошкам еще и собак, став этаким покровителем братьев наших меньших.
Поскольку никакой еды, кроме торта, не было, пришлось скормить его весь без остатка, т.к. новые знакомые проявили завидный аппетит.
Собаки оказались разнополыми, на что Саша, скорее всего, поначалу не обратил внимания. Насытившись и почувствовав себя в тепле и безопасности, собаки без чьей-либо подсказки решили заняться любовными утехами, причем, на кровати своего благодетеля, приведшего их сюда, который к тому времени уже завалился спать. Вот она - благодарность! Саша мог только кричать сквозь сон:
- Уйдите от меня, скоты!
На утро Саша пожаловался Лене:
- Представляешь, приснится же такое! Будто я всю ночь совокупляюсь с собаками!
- Это был не сон, - печально констатировал Леня.
В общем, дальнейший отдых прошел без особых эксцессов. Леня продолжал похаживать к посудомойке, а Саша после памятных событий вышеописанной ночи больше уже не предпринимал попыток возобновить поиски любовных приключений.
Как причудливо складываются судьбы! Один, и не желая, получает то, чего другой не может добиться даже путем неимоверных усилий. У одного все получается легко, как бы походя (как стихи у Пушкина, который, по выражению Жуковского, не писал их, а пописывал), а у другого, сколько ни старайся, выходит такая дрянь, что только плюнешь, да разведешь руками. Бьется русский народ изо всех сил, но никак не может переиначить свою же собственную пословицу: "Не в свои сани не садись!"