А это еще один из тысячи рассказов, направленных против пьянства, по аналогии с циклом рассказов А. Оверченко, названным им "Тысяча ножей в спину революции". Поскольку революция была густо замешана на реквизированном коньяке, который революционные рабочие и матросы поглощали бочонками, аналогия здесь вполне уместна.
Речь пойдет о том, что может вытворить человек, на какие безумства пойти, когда топит свой ум, как щенка, в лишней рюмке.
Наш старый приятель Вася, перейдя в выпитом все возможные пределы, ходил по району и, подобно древнегреческому философу Диогену, искал Человека. Правда, у Диогена был еще фонарь, - у нашего героя его не было, но он и без фонаря видел, что попадающиеся ему навстречу люди не те, кого он ищет. Наконец, ему встретился благообразный старичок, могущий, по мнению Васи, претендовать на роль Человека. Старичок был мгновенно наречен им "профессором". Вася проникся к "профессору" уважением, вследствие чего загорелся желанием задать ему один вопрос, мучавший его, по-видимому, уже не первый день.
Старичок же, напротив, всеми силами пытался уклониться от сомнительной чести быть Васиным наставником, крича:
- Уберите от меня эту гориллу!
- Позвольте, профессор! Всего один вопрос! - настаивал Вася.
Нам, кому приходилось сдерживать нашего разбушевавшегося философа, пришлось вступить со старичком в переговоры.
- Ну всего же один вопрос! - убеждали мы его. - Что вам стоит! Ответите, и он успокоится. А так, не ровен час, еще к кому-нибудь приставать начнет.
Старичок смирился с необходимостью пожертвовать своим спокойствием ради других и согласился выслушать Васю. Нам тоже было интересно, какой именно вопрос с таким сумасшедшим упорством наш приятель хотел задать "профессору".
- Профессор, - проникновенным голосом сказал Вася, - в чем смысл жизни?
Мы ожидали услышать все, что угодно, но только не это, так глубоко наша мысль не простиралась.
- Кому верить? - продолжал пытать Вася своего собеседника, и это, в нарушение договоренности, был уже 2-ой вопрос.
Старичок понимающе улыбнулся и сказал какие-то общие слова в стиле Горбачевских выступлений о перестройке, в том смысле, что она, мол, необратима.
По-видимому, профессорские слова не удовлетворили Васю в его поисках смысла жизни (каковые всегда начинали обуревать его под влиянием лишнего выпитого), тем не менее, старичок был им милостиво отпущен, и наши поиски Человека возобновились. Точнее, искал-то Вася, а мы были пожарной командой, тушившей возможные нежелательные последствия этих поисков.
Итак, не найдя Человека, Вася продолжал искать смысл жизни. Для этой цели он отломал большую ветку от близстоящего дерева и начал ею останавливать машины, пробегавшие мимо. Несколько из них благополучно миновали нас, но какая-то очередная, - после того, как Васина ветка, стукнула ее по лобовому стеклу и, проехав по крыше, соскользнула по задней двери на землю, - остановилась. Из нее вышли несколько крепких мужчин, с недвусмысленным видом направляющихся к нам с тем, чтобы объяснить Васе, в чем, по их мнению, состоит смысл жизни. При их приближении Вася притих, и попытался сделать вид, что просто отмахивается от назойливых мух.
С огромным трудом нам удалось замять скандал, убедив суровых собеседников, что Вася случайно задел их машину. Так неудачно закончилась и вторая Васина попытка отыскать смысл жизни. Поскольку он по-прежнему был полон сил и горел желанием во что бы то ни стало достать его хоть из-под земли, мы путем недолгих рассуждений пришли к выводу, что им будет предпринят еще и третий, и четвертый заход, последствия которых не возьмется предсказать даже самый прозорливый человек.
Короче, на остальные Васины попытки у нас уже не было сил - ни моральных, ни физических. Нам надоело быть живым щитом между его внутренними исканиями и внешним миром. В общем, мы оставили Васю сидеть на автобусной остановке, предоставив судьбу его поисков воле Божьей.
И, все же, в тот день они увенчались-таки успехом.
По словам Васи, он впоследствии, по американскому выражению, обнаружил самого себя за прилавком, торгующим около метро дынями. Испуганный кавказец жался неподалеку, не осмеливаясь подойти к грозному продавцу его товара.
Таким образом, Вася пришел к консенсусу (как любили в ту пору говаривать многие вслед за Михаилом Горбачевым) с самим собой. В тот вечер он обрел, наконец, покой своей беспокойной, мятущейся душе на ниве торговли, что в значительной мере было созвучно духу времени, ведь тогда свободная торговля только начинала делать свои первые шаги. Так Вася немного прошелся в ногу со временем. Но это вовсе не означало, что на следующий день он не возобновил своих поисков, ведь смысл жизни многогранен, вопрос его поиска относится к разряду вечных, а следовательно, каждый день дает на него свой ответ, и стаканами его не вычерпать за всю оставшуюся жизнь.