Аннотация: СТОЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ СТИХИ МОИХ: ДЕДА- Григория АРОНСОНА и БАБКИ- Раисы БРУДНО... "АРОНСОНЫ! ОТЗОВИТЕСЬ!!!"
СТИХИ МОИХ РОДНЫХ
Григорий АРОНСОН (ДЕД)
...Склоняясь к книге примиренно...
Раиса БРУДНО (БАБУШКА)
....Полумгла. Причудливые тени....
Григорий АРОНСОН
Григорий Яковлевич Аронсон (1887-1968), позт, журналист, эссеист, общественный деятель.
В 1922г. как активный меньшевик и бундист, вынужден покинуть Россию; жил в Германии
(был Генеральным Секретарём ORT) и Франции; после 1940г. жил в США.
Публикации о Советском Еврействе (1920-1966).
Стихи выбраны из сборника "ЛИРИКА", Петроград, 1916 г.
* * *
Склоняясь к книге примиренно,
Утишив боль, мечтанья отдалив,-
Смирю души взволнованный порыв
И мудрости поверю углубленной.
И, ясностью утраченной счастлив,
Поверю вновь душою умилённой
В старинные слова
о жизни просветлённой.
И в сердце,-точно ключ
живой воды студёной,-
Звенит единственный ликующий мотив.
В Е С Н А
Весны всё нет в полях
бесплодных,
Она в предчувствиях одних,
В туманах дымных и холодных
И в эхо шумов городских,
В тонах холодной акварели
Как бы уснувших деревень,
Во мне, блуждающем
без цели,
Как чья -то брошенная тень.
Прорезав дымные туманы,
Кой-где снегов лежит налёт.
И, пробудившись
слишком рано,
Зияют пятна бурых вод.
Неясны далей очертанья,
На всё туманом дышит мгла.
И только церкви купола
Роняют тусклое сиянье.
Но небо так висит высоко,
И грач невидный так болтлив,
Что сердце верит: недалёко
Природы сдержанный прорыв.
Клубясь туманами седыми,
С лазури спустится вуаль,
И купиной неопалимой,
Весенним солнцем вспыхнет даль.
Л Е Т Н Е Е
На веранде в зыбкой пляске
Тени тихо заструились.
Две головки к старой сказке
Так внимательно склонились.
И над лампой беспокойно
Мотыльки кружат без цели,
И вдали трепещет стройный
Тонкий лад виолончели.
На веранде дышим ленью:
Я, сосед, хозяин дома...
Каждым звуком, каждой тенью
Всё здесь радостно-знакомо.
Каждый шелест, шорох каждый
Сердце сразу полюбило.
И всё кажется: однажды
Это было, это было.
В И Ю Н Е
Я люблю июньской ночью
Звёздной ткани паутину,
Набежавший на равнину
Окрылённый лёгкий ветер,
Свежесть летних ароматов,
вздохи поля, воздух чистый,
выси гор и серебристый
Колокольчик, - так далёко...
Над полями синий купол
Опрокинут в море мрака.
Колокольчик, громче звякай!
Бубенцы, пролейтесь трелью!
Чуть плетётся колымага,
Кони чуть несут спросонок.
И, как маленький ребёнок,
Я блуждаю в тихом поле.
В час, когда повсюду тихо,
и земля глядит грустнее,
Я один любуюсь ею,-
Многозвёздным синим небом,
Вольным ветром, дымкой дали,
Летней тенью, зыбким звоном
Колокольчика за склоном
Сонных гор, неясных ночью...
Л Е Т Н Е Е
Звёздное небо над нами.
Бледный и тающий свод
Нижет ночными огнями
Тёмное зеркало вод.
Звёзды тревожны сегодня.
Тихо, бесшумно скользят.
Станут у троня Господня,
Станут, дрожа зазвенят.
Бледной своей позолотой
Тихо блеснут - и умрут...
Кажется, умерло что-то
В сердце, где звёзды поют.
Думаешь думу о старом,
О беспечальном житье.
Веришь задумчивым чарам.
Грезишь и ждёшь в забытье.
В близком и тёплом тумане
Видишь, какв сказке, дворец...
Нет, нас мечта не обманет!
Нет, не оттомкнуть ларец!
Нет, не найти нам в бездонном,
В зеркале тёмном ключа!
И, убаюканы лоном,
Плещутся волны, журча.
Кто-то костры зажигает
Там, где кусты залегли.
Кто-то кричит и пугает,
И затихает вдали.
Д О Ж Д И Т
В деревьях веет летний
Волнующийся шум.
Но ближе и заметней
Прилив осенних дум.
И желтизною тронут
Дождливый тихий сад.
Деревья кротко стонут
И пьют осенний яд.
И дождь, дорожки чистя,
Косые льёт струи.
Дождит. И мокнут листья,
И мокнут воробьи.
Дождит. И капли вязко
Стучатся об окно...
И жизнь-как будто сказка,
Знакомая давно.
СЛЕПЦЫ
Минули туманы осенние.
Мы бродим всё тем же путём.
Мы славим Христово рождение.
Ему наше тихое пение,
Ему нашу скорбь мы несём.
И поступью робкой, незоркою
На паперть ведёт нас нужда.
Мы молимся песнею горькою.
Мы кормимся чёрствою коркою.
И радость чужда нам, чужда!
Никто не рыдал над убогими,
Никто не хотел нам помочь.
И снова пустыми дорогами
Шагами слепыми и строгими
Идём мы под вечную ночь.
Но верим душою любовною:
Есть в мире иные места.
И в даль за ограду церковную
Идём мы дорогой неровною
Искать полевого Христа. ИЗ ПИСЬМА
На Севере у Вас ещё земля мертва,
Угрюмые поля и тёмные пейзажи.
У нас, на Западе, весенние миражи,
И в сердце нарастают
звуки торжества.
У нас, на Западе, мечтается о ясных,
О вешних небесах, о далях голубых,-
А Вы, на Севере, одна, среди чужих-
Зверёк запуганный,
забытый, безучастный...
В жакете сереньком,
в причёске старомодной,
С лукавством милых глаз,
с наивной складкой губ,-
Как можете Вы жить
на Севере холодном,
В громаде каменной,
во мгле дымящих труб!?
Где вёсен только тень;
а неба - только клочья,
И день на ночь похож,
и ночь ползёт за ночью...
О Ч Е Н Ь Г Р У С Т Н А Я О С Е Н Ь
Осенний холодок вонзился в грудь земли
И жалит, притаясь, порывисто и жадно.
Сереют облака. Туман повис вдали,
И тополи скрипят в унынье безотрадно.
Как будто ветра свист приветлив и бодрит.
Доверчивость души уже чему-то рада
Но как мертво вокруг! Какой угрюмый вид!
И душит и гнетёт застывшая прохлада.
Как жалобно - пуглив вороны резкий кар-р.
Бесцветен горизонт. Тяжел осенний воздух.
Как непривычно-пуст и обнажен бульвар
Без листьев, без цветов
- в одних вороньих гнёздах.
Где сладкий плен весны, зелёных лет тепло,
Сиянье милых дней, не знающих возврата?
Как дышит грудь земли
предсмертно-тяжело
В тускнеющих лучах холодного заката.
И каждый обнажен, и каждый высох куст,
И ветки чуть дрожат, как старческие руки.
Осенний холодок - как холод мёртвых уст.
И карканье ворон - о смерти, о разлуке.
С В Я Т Ы Й Г Р А Д
Придти на Родину, в святой Ерусалим,
Где дышит святостью мне
каждый лист зелёный,
Забыть, что счастья нет
в душе изнемождённой,
И радостно дышать покоем неземным.
У Западной стены молиться преклоненно,
Забыться и стоять - задумчив, недвижим,
И древние псалмы, как старый пилигрим,
Шептать прочувствованно, тихо, замедленно.
И к холоду стены, слезами орошённой,
Приникнуть белым лбом, горячим, молодым.
Приникнуть и рыдать.
Молчать и слышать стоны-
И руки простирать к развалинам немым...
То стоны о тебе твоих детей пленённых.
То стоны о тебе, святой Ерусалим!..
П Е Й З А Ж
Здесь тишина в деревьях дремлет
Под небом нежно голубым,
И каждый листик ветру внемлет,
Воркуя с листиком другим...
Ах, ветер, любящий кочевья,-
Всего коснётся он слегка,
Вспорхнёт, как птица, на деревья,
Взрыхлит душистые стога.
А солнце сыплет светотени,
И в тишине спадает зной...
И всё в душе звучит смиренней
Под этой мирной тишиной.
НА ЗАКАТЕ
Как грустно в притихшей долине
Под пологом южных небес,
Когда уже сумерки сини,
Но день ещё весь не исчез.
Прозрачно-светлы очертанья
Забрызганных солнцем высот,
Зеркально реки изваянье,
И птиц тороплив перелёт.
Как грустно, в долине скитаясь,
Роняют сиянье лучи,
Но с вечером синим сливаясь,
Они уж не так горячи.
Уж веет прохладой в долине,
И сумрак на дальних горах.
И вечер идёт тёмносиний,
Таинственный, тихий монах.
Он скроет монашеской рясой
Усталые тени земли,
И небо над узкой террасой,
И запад, потухший вдали.
И в память душе, озаренной
Прощальным закатным лучём,
Останется день умиленный,
И грусть без причин, ни о чём.
* * *
Я не сказал тебе о нежности,
Но ею лишь душа живёт.
В её безоблачной безбрежности
Душа крылатая плывёт.
Туда, туда - крылами гибкими,
Душа, свой вольный лёт направь,-
Где звёзды кроткими улыбками
Встречают робкий шорох трав,
Встречают нас, изнемогающих,
Тревогой схваченных, тоской...
Как светят звёзды примиряюще,
И веют нежностью какой!
И чем мы ближе к неизбежности,
К стране безжизненных теней,-
Тем больше в сердце
мера нежности...
Но разве есть слова о ней?
* * *
Нас сковало лихолетье
Безоглядной чёрной сетью,
И земля у нас мертва.
Как могу сегодня петь я,
И какие есть слова?
Всё пройдёт. И всё проходит.
Только Скорбь в равнинах бродит,
И навек земля мертва...
И перо, скрипя, выводит
Только скорбные слова.
В Н У К У
Мой внукъ, мой далёкий потомокъ,
Скажи мнъ, ты счастливъ, ты радъ?
Я - старого мира обломокъ -
К тебъ простираю свой взглядъ.
Но ты, как и я, у развалинъ,
Где дышит холодный хаосъ,
И так же, как я, опечаленъ
Печалью безъ словъ и безъ слезъ.
И так же, какъ предокъ, измънникъ
Своей заповъдной мечтъ,-
Такой же тоскующий плънник,
Прикованъ къ земной суетъ.
Раиса БРУДНО
Раиса Наумовна Брудно (Аронсон, Стефанюк)(1987 - 1973) - поэтесса, педагог,
до 1917-го года - активистка партии эсеров (за участие в революционной работе
в 1912 г. была осуждена царским провительством)...
Родители моего отца - Стефанюка Льва Александровича (1910-1941)
ЭЛЕГИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ
Лепестки облетающих роз
Упадают на влажную землю.
С грустной думою шороху внемлю,
Вижу светлые капельки слёз.
Юность гордую розы венчали,
Вместе с ней отцвела их краса.
И дрожит в переливах роса -
Это тихие слёзы печали
Отзвучали весенние грозы.
Холод в сердце и холод в крови.
На могиле угасшей любви
Осыпаются бледные розы.
Сердце трепетной грусти полно,
И дрожат в нём заветные струны:
Эти розы - так свежы и юны,
Эти розы и счастье - одно...
Зацветут ароматные розы,
Зазвенят по ночам соловьи...
Как печальны весенние грёзы,
Как тоскливы желанья мои!
Тяжело мне душистой весною,
Одиноко в ликующий день.
Манят душу - безмолвье лесное,
Небо севера, свежесть и тень.
В том краю, где родною мне думой
Дышит скорбной природы покой,-
Я сольюсь с красотою угрюмой
Одинокой печалью - тоской...
ЭЛЕГИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ
Грустно смотрят звёзды
с тёмной вышины.
Бледное сияние призрачной луны
Золотит решётку узкого окна.
Где-то в отдаленьи песенка слышна.
Грустно распевает голос молодой:
"Кто знаком с любовью -
тот знаком с бедой".
Сердце мне сжимает тихая печаль.
Жаль мечты заветной... И былого жаль...
Позабыть бы надо про тоску свою,
Да не сладит с сердцем...
Всё твердит: "люблю".
Проплывают думы грустной чередой...
"Кто знаком с любовью -
тот знаком с бедой"...
Полумгла. Причудливые тени.
Грустный тополь шепчет у окна.
В бледном полумраке ты одна.
Уронила руки на колени...
Дрогнули бескровные уста,
На ресницах задрожали слёзы...
Будит сердце робкая мечта,
Веют грустью безотчётной грёзы...
Всё растёт безумная тоска
По любви схороненной,далёкой...
Тает грустный вечер. Ночь близка.
Ночь схоронит горе одинокой...
КРАСНАЯ ШАПОЧКА
("бета-версия")
Cолнышко ярко смеётся с небес.
Веет прохладой задумчивый лес.
Слышится говор зелёной листвы.
Скромно фиалки глядят из травы.
Пташки поют и щебечут кругом.
Славно в душистом приволье лесном.
Красная Шапочка лесом идёт,
Песню весёлую звонко поёт.
К бабушке путь через чащу лежит.
В тёмном лесу её Волк сторожит.
Девушка видит, что ждут впереди.
Бьётся тревожно сердечко в груди.
Рдеет лицо, словно маковый цвет...
Слышит, ей Волк посылает привет.
Вот он подходит, с ней рядом идёт,
Речи заводит и песни поёт...
Только совсем он не зверем глядит:
Юноша статен и ласков на вид:
Кудри густые...Приветливый взгляд...
Очи голубят и в душу глядят.
Сердце у девушки бьётся сильней.
Любо, и жутко, и радостно ей!
Смотрит и слушает...Тихо идёт...
Думать забыла что Бабушка ждёт...
ВОСПОМИНАНИЯ
О ТЮРЬМЕ
Здесь время счёт ведёт потерям,
Всё в безысходность сплетено:
В железо кованные двери,
Решёткой сжатое окно.
По своду грубому, по стенам
Бессильный, слепо бродит свет.
И каждом шорохе - измена,
И в каждом шёпоте - навет.
Как на поруганном кладбище,
Недвижно брошены тела.
Но бродит дух их - зоркий нищий -
Таит нечистые дела...
И мертвецы, с открытым взором,
На утро встанут с жалких нар.
По длинным, серым коридорам
Клубится медленный кошмар.
Ползут часы, недели, годы..
Беззвучной, мёртвой полосой .....
И смерть у каменного входа
Звенит ненужною косой...