- Приходи завтра в девять вечера! - сказал Вовка. - Гасин велел пианиста найти, чтоб душевненько. Рояль шикарный купил! Одно удовольствие бренчать! Знаешь же, какая конкуренция? А я сразу о тебе подумал. Ты ж у нас последний мамонт на земле! Идеалист! Деньги зарабатывать не умеешь.
- Обмыть надо! - счастливый Лёха суетливо полез в бар.
Спустя пару часов Вовка медузой растекся по креслу, его ноги пьяно шатались под столешницей, заставляя рюмки пугливо вздрагивать. Лёха, обделивший себя в пользу благовестника, сохранял посильную трезвость. Попасть в ресторан 'У Гасина', который горожане окрестили 'Угасом', он и не мечтал. Хозяин заведения выжимал все соки, зато платил щедро.
На следующий день, без пятнадцати девять, Лёха спешил в 'Угас'.
- Не к добру все это! - тихо прошептал вдруг кто-то над самым его ухом.
- Что? - Лёха дернулся и завертел головой, но вокруг не было ни души.
- Не первый ты у Гасина! - прошелестел тот же голос.
- Что за бред? - Лёха начинал сердиться. - Я помню, завтра 1 апреля, но надо и совесть иметь! Завидно, что меня пригласили? Учитесь лучше играть, коллеги!
- Играли, играли, - навязчивый голос не унимался, - играли до тебя уже на этом рояле!
- Да плевать! - заорал Лёха. - Не собираюсь я с вами трепаться!
Он выругался и решительно зашагал к ресторану.
Гасин, худой высокий брюнет в черном костюме, сам встретил Лёху у входа, одобрительно оглядел его и, проведя сквозь заполненное нарядными посетителями помещение, пригласил в дальний зал для особых клиентов. Там было пусто, горела всего одна тусклая лампа, и Лёха с трудом разглядел инструмент, занимавший почти всю эстраду. Черный рояль при скудном освещении выглядел особенно зловеще, а клавиши не белели, а скорее темнели во мраке.
- Прошу, - сказал Гасин вкрадчиво, - покажите, на что вы способны!
Лёха поежился, ему показалось, что в зале стало еще неуютнее и холоднее.
- Кондиционер? - спросил он, чтобы хоть что-то сказать, но Гасин молчал. Лёха сел на вертящийся стул и оглянулся.
- Господин Гасин? - позвал он, вдруг напрочь забыв имя нанимателя.
В ледяном воздухе застыло безмолвие вечной ночи.
Лёха собрался с духом, растер замерзшие пальцы и только собрался коснуться клавиш, как вдруг что-то твердое ткнуло его в шею. Он ойкнул, обернулся и увидел парящие в воздухе музыкальные инструменты: синтезатор фирмы 'Ямаха', янтарного цвета гитару и золотистый саксофон. Над раструбом саксофона медицинским змием скрючился микрофон. Вид у него был смущенный. Лёха понял, что именно он покушался на его шею.
- Не трогай рояль! - донеслось из саксофона. Лёха узнал этот шелестящий голос.
- Розыгрыш! - облегченно воскликнул он. - Я так и знал!
Лёха порадовался своей догадливости. Гасин усадил его на заранее подготовленное место, велел подвесить инструменты, а кто уж говорил за 'умные вещи', было не важно. Вероятно, посетители сейчас видят это и ржут над испуганной физиономией пианиста.
- Прочь, твари! - прозвучал замогильный голос.
Бледный Гасин шел к эстраде, грозя костлявой рукой. Саксофон взвыл, гитара тренькнула, синтезатор загудел, микрофон порскнул в сторону.
Лёха окончательно растерялся и вскочил со стула. Ему показалось, что внутри рояля что-то заурчало, а крышка дрогнула, как будто хотела открыться еще шире. Подоспевший микрофон закрутился вокруг руки пианиста и стащил его с эстрады.
Инструменты меж тем не дремали. Гитара ударила Гасина по голове, саксофон толкнул его в спину, а синтезатор заложил вираж, спикировал и подсек ресторатора под коленки. Тот неожиданно легко взлетел в воздух и упал на рояль. Раздался дикий крик, и тело Гасина, как клякса, расползлось по роялю и слилось с чернотой. Наступившую тишину нарушил пронзительный аккорд, в котором чувствовалось одиночество.
- Си минор, - сказал неизвестно откуда взявшийся камертон. Он мирно стоял на рояле, но Лёха инстинктивно отпрянул. В зале тем временем заметно посветлело.
- Ч-ч-ч-что? - выдавил из себя музыкант.
- Ты последний хороший пианист в этом городе! - решил объясниться саксофон. - Мы не могли допустить, чтобы рояль-людоед тебя сожрал. Кстати, твой Вовка что-то подозревал, но Гасин его купил.
- Упырь кормил свой рояль пианистами, - авторитетно подтвердил синтезатор, - у него был отменный музыкальный вкус!
- Но теперь рояль безопасен, - хмыкнул микрофон, - сыграешь?
- Кто вы? - простонал Лёха, чувствуя слабость в ногах.
- Тс-с-с, - ответила за всех гитара, - знай, на любое действие есть противодействие. А сейчас мы умолкаем, чтобы не нарушать баланс, а то мало ли что... мы такие эмоциональные!
Вскоре Лёха женился на дочке олигарха - спонсора и мецената. Он теперь ничего не боялся, только к роялям подходил с осторожностью - не мог забыть почудившуюся ему в момент исчезновения Гасина клавишно-зубастую улыбку инструмента.
Вовку он больше не видел, но один гитарист рассказал, что жена выгнала его из дома. Приятель-саксофонист несколько сумбурно дополнил: 'Потом у него сгорела комната в общаге, личная жизнь и квартальная премия накрылись медным тазом!' Клавишник Петров, оказавшийся неклассически четвертым в их теплой компании, подытожил: 'И поделом ему! Всегда гадом был!'