Свеча догорала. Наступало утро. Ночь и слезы кончились одновременно. Тоска осталась. Она останется надолго. Если умеют тосковать преданные звери, то как не тосковать преданному человеку? Восходящее солнце может обогреть тело. А внутри - холод тоски. Но жизнь должна продолжаться.
Говорят, что сердцу не прикажешь. И нежность к предавшему тебя - вот оно, проклятие, равняющее всех тварей божьих. Странное это чувство - нежность. Сердце не слушается разума, душа болит. Частный случай духовного мазохизма. И сначала, кажется, легче умереть, чем терпеть эту боль. А потом привыкаешь.
Люблю ребенка в себе. и предательство (кого бы ни предавала, действие есть действие, и оправдания ему не найти), этим я и себя предаю. Дети не предают, потому что они лучше взрослых чувствуют фальшь. И сталь воли. Я тоже их чувствую. Наверное, я феномен.
Иногда хочется кричать: "Что же вы делаете? Летите в бездну черноты и безвременья!". Прошли времена торжества чести и красоты отношений. Любовь в моей душе еще не умерла. Она живет и заставляет признавать определенные правила. Не предавать. Никогда не предавать! Ненавижу себя. Бог - это Любовь.
Я поняла. Я - Бог. Это несомненно. Иначе я давно бы уже сорвалась. Меня гнали, меня травили, обложили флажками ненависти, как дикого зверя. За то, что я другая. А у меня выросли крылья. Я сумела перемахнуть через охотничьи заслоны. Теперь я уже выше ненависти. Я сумела сохранить любовь в душе. Лучше Желязны о любви не скажешь. Не буду. Самое страшное позади.
Нет беззащитнее любящего. Но самые беззащитные - те, кто любви не знает. Именно их она губит в первую очередь. И им не поможешь, так уж устроен мир. А остальным любовь вреда не принесет. Только слезы иногда. Но это - неизбежность. Как жизнь.