Старицкий Дмитрий : другие произведения.

Хроника заблудившегося "Путанабуса" 7 День

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новая редакция, новое название, новая разбивка глав, вычитаная, исправленая и дополненная версия на 25.07.2012

   107
  
   День седьмой.
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 3.15
  
   Когда проснулся на шум в коридоре, к моему удивлению, почувствовал, что хорошо выспался, хотя было ещё совсем темно.
   Наташка, уткнувшись в мою подмышку, сладко сопела, причмокивая губами.
   Да...Оказия, однако. Хотела - не хотела Наташа, а трахнула меня со всей страстью неземной, как любимого мужа в первую брачную ночь.
   Что о ней сказать? Искренна. Страстна. И неумела. Да и откуда взять умелость, если есть устоявшаяся уже привычка, что именно её очень долго обхаживают.
   И ещё дольше домогаются.
   После обхаживания.
   И с благодарностью принимают от неё всё, что дают и сколько дают.
   Потому что Наташа очень красивая. С такой внешностью никакой "Камасутры" не надо. Как она это всё со школьной юности в своей провинции усвоила, так и живёт.
   С типичным поведением проститутки в постели у неё нет ничего общего. Может она и не врала, когда в первый день заявляла мне с возмущением, что никогда не путанила. Тогда я не поверил: невозможно в бардаке жить и целочкой остаться. А эскорт, хоть и не проституция в чистом виде, но, всё же, близок к ней. По крайней мере, репутационно. А там уже, как фишка ляжет. Жизнь она всегда сложнее наших о ней представлений. Она большая и в ней есть место всему. Даже тому, что не придумать.
   Вот вам и весь внутренний конфликт Наталии. Когда её, нет - ЕЁ, по жребию, практически насильно, не спрашивая желаний и предпочтений, безо всякого конфетно-букетного периода отношений, сорвав трусы и лифчик, обрядив в один только халат, впихнули в мой номер и наказали до утра оттуда не появляться, иначе применят санкции, она и поплыла. Потому, как совсем по-другому себе представляла развитие отношений между мужчиной и женщиной, где секс достигнутая вершина, а не начало пути, у её подножия.
   Все это Наташа в перерыве между соитиями мне со всей своей искренностью и выложила.
   Оказалось, что сам вопрос с перераспределением мужского ресурса в гареме подняла Галя Антоненкова во время нашего с Ингеборгой шоп-тура по Базам. И после нашего возвращения, этот бухтёж перманентно тихо тлел по кулуарам. А потом прорвало всех разом.
   Если бы я только с Розой спал, то никто бы ничего и не вякнул. Сделал чувак свой выбор и сделал. Флаг ему в руки и барабан на шею. А тут в гареме образовалась привилегированная группа, пользующаяся мной, когда остальные голодают. И такой непорядок решили устранить волюнтаристскими методами. Удивительным для меня оказалось только то, что наиболее спокойной частью гарема была его мусульманско-таёжная часть. У остальных девчат обладание моей тушкой выросло в вопрос статуса в коллективе.
   Практически их окончательная договоренность выглядела так. Полгарема пользуют меня по составленной очереди, потом две ночи я провожу с Ингеборге и Розой. Потом радуются остатние полгарема и опять Ингеборге и Роза. Очередность была выявлена примитивным жребием, для пущей справедливости. Мое мнение никого даже не интересовало. Как и мое право на отдых. Оба-на! Картина Репина "Приплыли".
   Думай, башка, думай, а то панаму напялят, амазонки, блин. Причём не все такие неискушённые и искренние, как Наташка. Наверняка есть и мастерицы изощрённых подлянок.
   Так вот, от шума, точнее от стука, в коридоре я проснулся. Когда же он превратился в звуки возни и топтаний, не выдержал, встал и, как был в костюме Адама, выглянул в коридор. Любопытство одолело.
   А там творилось сущее безобразие. Двое неизвестных мужиков тягали Сажи к лестнице, зажав лапой ей рот. Сажи усиленно сопротивлялась, пытаясь одновременно что-то мычать и кусать пальцы, сдавливающие её красивые губы.
   Это мне очень не понравилось. Настолько не понравилось, что я вопреки своему обыкновения, даже не стал никого окликать, предупреждать и ругаться. Просто взял короткую лыжную палку, стоящую в номере у двери, (чего только не нашлось у запасливого школьного водителя, когда мы разгружали автобус перед ремонтом), открыл дверь, сделал два шага и воткнул эту палку острием в бок одного из напавших на Сажи. Тот кротко хрюкнул и упал. Палка осталась в нём торчать.
   Второго нападавшего попытался отоварить подъёмом стопы по яйцам, но в этом не преуспел, попав ему только по внутренней стороне бедра, и, пожалев босые ноги, стал отрывать его от Сажи руками, крича в открытую дверь номера.
   - Наташа! Звони Борису! Мобильник на столе!
   Мужичек попался в мои руки жилистый и не слабый, но к его несчастью, малого веса, потому оторвать от девчонки его удалось быстро, хоть этот гад и влепил мне, не глядя, каблуком по голой плюсне.
   Больно!!!
   Освобожденная женщина востока, заревев гудком морского парохода, выдернула лыжную палку из первого налётчика, который так и валялся на полу, стала ей бить второго налетчика, которого держал я, попадая при этом по мне каждый третий раз. Нее... Ну, мать вашу так, козу горную! Я так не договаривался.
   Потом оказалось, что Сажи мне, наверное, жизнь спасла. Потому что била того кренделя по рукам, которыми он пытался достать пистолет. Смог бы достать - пристрел меня на хер в упор. И всё...
   Но это выяснилось потом, а пока два удара ему, один - мне. Бамбуковой палкой!
   На сажкин рёв, как чёртик из табакерки, явился большой и страшный Доннерман, с топотом, грохотом и нервическим русским ором.
   - Все на пол, бля! Работает ОМОН!
   "Цирк с конями!" - подумал я, удерживая выворачивающегося бандита и заламывая ему руки за голову, - "Что-то больно быстро Боря по звонку прибежал, Наташка, наверное, только-только отзвониться успела".
   Сержант с ходу пробил хорошее пенальти находнику по копчику, отчего тот в моих руках сразу обмяк.
   Потом, мимоходом содрав с Сажи пояс, он стал им вязать бандиту руки.
   Внимательно посмотрев на Бориса, я начал сползать по стенке, карябая спину и нервически хихикая. Он был обут в тщательно зашнурованные форменные берцы, одет в красные трусы-боксёры и ремень с кобурой и мобильником, накинутым на плечо на манер берендейки. Форма "ноль" - трусы в скатку!
   Картина маслом.
   Глухая ночь.
   Экономный ночной светильник.
   Гостиничный коридор.
   В нём я - абсолютно голый.
   Сажи в халатике, распахнутом торчащими сосками, открывая нашему взору православный крестик между холмами грудей, плоский живот и красивое место схождения ног, покрытое вычурно подстриженным курчавым каштановым волосом.
   Доннерман в омоновском неглиже.
   И пара поверженных дуболомов под нашими ногами.
   Посмотрели мы друг на друга и заржали, как кони.
   Точно - цирк!
   Потом сержант профессионально обшмонал находников, отложив к стене два пистолета "Глок-17", два запасных магазина к ним, маленький пистолетик из кобуры, найденной на щиколотке пронзённого бамбуком. В ту же кучу полетели складная наваха, два бумажника, никелированные наручники, нехилый кастет, связка ключей и охотничий манок на них, в качестве брелока.
   Связанному локтями за спиной полуживому бандиту, его же наручниками зафиксировали ноги. По ходу этого действия Сажи подсуетилась и с мстительным удовольствием голой пяткой расквасила бандюгану нос, отправив того в нокаут.
   Под другим кренделем, которого я пырнул лыжной палкой, растеклась приличная лужа черной крови.
   Боря приложил два пальца к его сонной артерии.
   Я вопросительно посмотрел на него.
   Сержант отрицательно покачал головой.
   - Труп. Ты ему печень пробил.
   Встал, отцепил мобильник и стал по нему вызывать патруль.
   В это время на лестнице послышался осторожный скрип обуви на деревянных ступеньках.
   Доннерман кивнул мне на кучу пистолетов и показал рукой хватательное движение, не переставая вполголоса общаться с дежурным.
   Я быстро подхватил в правую руку "Глок", а в левую запасной магазин, и переместился к выходу на лестницу, где неожиданно, лицом к лицу, столкнулся с ещё одним поздним посетителем, который держал наготове большой черный пистолет. Нацеленный в мой живот!
   У меня яйца скукожились и попытались залезть внутрь организма под лобковую кость.
   "Ну, вот и всё..." - пронеслось под черепной коробкой, потому как своё оружие я даже не удосужился проверить на наличие патрона в стволе.
   Вдруг рядом со стуком распахнулась дверь, и грохнул выстрел, отзываясь гулким звоном в ушах.
   Череп бандита с правой стороны от глаза до уха вмиг разлетелся на куски, как от внутреннего взрыва, обильно орошая стену кровью и мозгом. В воздухе вспухло облачко кровяной пыли. Бандит, даже без части головы, на удивление, крепко стоял на ногах, как бы ещё раздумывая о смысле бытия. Потом разом рухнул, выронив большой тяжелый пистолет на мою многострадальную ногу и так уже отдавленную.
   Напротив лестницы, в проёме открытой двери, стояла Ингеборге с распущенными волосами и в чёрных трусиках в мелкий цветочек. В её вытянутой руке дымился верхним стволом маленький ювелирный деринжер, подаренный ей Кин-Конгом Рональдом на американской Базе. Грудь часто вздымалась. Глаза горели. Валькирия!
   - Убери пестик подальше, - крикнул ей сержант, - Щас патруль примчится.
   Я шагнул к Ингеборге, страстно поцеловал её в губы и хрипло прошептал.
   - Я твой должник, любимая.
   Ингеборге ответила на мой поцелуй, но меня, кажется, не расслышала. Радужной оболочки в глазах практически не было видно - один большой зрачок. Как только мои руки её обняли, так сразу она обмякла и повисла на них.
   Деринжер со стуком упал на пол.
   Вслед за ним последовал "глок". Мешал он мне.
   - Всё хорошо, родная, всё уже кончилось, - приговаривал, встряхивая её крупную тушку и пытаясь увести в сторону кровати. Но это было тяжело. Ингеборге была, как не на своих ногах.
   В номере на соседней койке сидела в позе лотоса Антоненкова, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и, казалось, сейчас завоет, как волчица на Луну.
   - Что сидишь, - крикнул я ей, - Помогай, давай.
   - Давай или помогай, - переспросила она совершенно спокойным голосом. Даже слегка кокетливым.
   - Нашла время для шуток, - прошипел я, - Быстро!
   Положив с помощью Гали Ингеборге на кровать, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
   В коридоре Борис стоял рядом с обалдевшей Сажи в позе буквы Зю, пытаясь засунуть ингин деринжер за голенище плотно зашнурованного берца. "Глок", который был у меня, вновь лежал в куче трофеев.
   А по лестнице уже уверенно грохотало несколько пар тяжелых ботинок.
   Фууууу... Успели.
   - Всем стать на колени, бросить оружие и сложить руки за голову! - раздалась резкая команда безапелляционным голосом. По-английски.
   Мы трое, оставшиеся в коридоре, моментально подчинились приказу.
   Нас окружили патрульные, надевая пластиковые наручники.
   - Борис, а ты тут какими судьбами? - удивленно воскликнул капрал, делая в его имени ударение на первый слог.
   Доннерман поморщился, как от зубной боли.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 4.59
  
   Наконец-то закончились эти нудные два с половиной часа всякой мутотени с допросами, распросами и следственным экспериментом. Вымотался не по-детски. Хорошо, хоть одеться дали сразу.
   Патрульные, дежурно поблагодарив за сотрудничество, отбыли восвояси, грохоча тяжёлыми ботиками, захватив с собой трофеи, трупы и пленного.
   Находящуюся в некотором ступоре Наташу, они отправили к себе в номер ещё раньше, после краткого допроса. Видеть она почти ничего не видела спросонья. Слышать - слышала, но поняла мало чего. Сама никого не убивала.
   В моем номере остался только Ной, прижимающий к своему затылку полотенце со льдом.
   - И как так могло это случиться, Ной? - спросил его "с наездом", - Где твоя охрана?
   Ной, которого патрульные нашли за стойкой портье связанным по рукам и ногам с кляпом во рту, наверное, всё ещё не пришел в себя, поэтому только пожал плечами, скорчив страдальческую рожу.
   - Иди тогда отсюда. Толку от тебя сейчас, как с козла молока, - отпустил я его.
   И тот с видимым удовольствием побрел к себе на первый этаж.
   - Стой! - крикнул я ему в спину, - Виски принеси. Бутылку!
   А сам прошел в номер, напротив лестницы.
   Ингеборге спала, свернувшись под одеялом в позе эмбриона. Галя сидела рядом на стуле, держась руками за виски, уперев локти в колени.
   Я подошел, поглядел на Ингу, и успокоился. Эту отпаивать было не нужно. Сон самое лучшее лекарство. Может, и укололи чего ей после допроса.
   Не удержался, наклонился и поцеловал в висок свою спасительницу.
   Повернулся и погладил Галю по волосам.
   - Как она? - спросил, кивая на Ингеборге.
   Галя встрепенусь, резко обняла меня за бедра, и, прижавшись щекой к моей рубашке, сказала дрожащим голосом.
   - Жорик, когда всё это кончиться?
   А об Ингеборге ни с полслова. Ладно, сам вижу, вроде ничего страшного.
   Продолжая гладить Галю по голове, лишь печально вздохнул.
   - Боюсь, что ЭТО только началось. Зря, что ли, тебя учат стрелять из пулемёта?
   Притопал Ной, крича в коридоре.
   - Джордж, твой заказ.
   - Поставь там, в моём номере, и не шуми, народ только только-только улёгся, - шикнул ему в открытую дверь, продолжая гладить по волосам, прижавшуюся к моему животу, галкину голову.
   Галя подняла лицо, пристально глядя мне в глаза.
   Я наклонился и поцеловал. Губы её были холодные и "резиновые".
   - Останься со мной, - попросила она.
   - Не могу. У меня серьезный разговор с Доннерманом. А с тобой я и так останусь... - и тут я метнул в неё парфянскую стрелу, - Только порядке очереди. Сама же на ней настояла.
   - Уже знаешь? - во взгляде ни капли смущения.
   - А то!
   Галя отвела глаза и печально вздохнула.
   - Если хочешь, Галка, я вискарика тебе сейчас накапаю. Капель четыреста.
   - Хочу, - встрепенулась она.
   - Бери стакан, пошли со мной.
   Мы выдвинулись к моему номеру. По дороге я постучал в соседнюю комнату. Изначально её занимали Штирлиц с Бандерой, а теперь там был склад имущества, которое нам влом было держать в жилых помещениях. Ныне в ней томился Доннерман.
   Полностью одетый сержант моментально открыл дверь на стук, недоумённо уставившись на меня с Галей.
   - Пошли вискарь трескать, - сказал я ему, - Нам, вроде, как наркомовская норма положена.
   - Это мы завсегда, и с превеликим удовольствием, - встрепенулся Борис, запирая номер на ключ.
   В моем номере на столе уже стоял живописный натюрморт: штоф "Одинокой звезды", лёдница и три стакана. Интересно, Ной всегда и всем по три стакана приносит, невзирая на численность населения?
   - Ну, за удачу, - сказал Борис, свинтив с бутылки крышку и наливая всем по соточке.
   - Удача нужна дуракам, - ответил я, - Пьем за победу! За победу, как в случае удачи, так и в случае неудачи. Тем более, что нас устраивает только победа. Одна на всех.
   - За вас, мальчики, за ваш рыцарский поступок по защите прекрасных дам, - прибавила, торжественно улыбаясь, Галина. Ей всё это действие с распитием крепкого алкоголя в компании двух мужиков ужасно нравилось.
   - Тогда сюда, пожалуйста, - Борис постучал согнутым указательным пальцем в свою щёку.
   На что Антоненкова не преминула поцеловать его в указанное место. С её ростом Боре не пришлось даже наклоняться.
   А потом поцеловать и меня, но уже в губы. Сладко. Обещающе.
   Выпили.
   Налили ещё.
   И ещё выпили. Уже молча. Без тостов.
   И только сейчас отпустило.
   Расслабило.
   Сделало добрым.
   Что было совсем не ко времени.
   - Галка, - сказал, гладя её по спине кончиками пальцев, слегка нажимая ногтями, на что она отзывалась под халатом лопатками, как породистая кошка, - Вали досыпать, а то у меня с Борей тут ещё разговор чисто мужской остался, обязательный, а поспать тоже хочется.
   Когда обломившаяся Антоненкова ушла, я запер номер на ключ и подсел к столу.
   - Наливай, что сидим? - это я уже Борису попенял.
   Накатили ещё по песярику.
   - А теперь, Боря, колись: с кем ночевал?
   - Жор, а какой твой разница?
   - Большой. Гладишь свою лысую голову и чувствуешь под рукой, что она чистая, а на самом деле ты уже рогат, как сохатый.
   - Так это факт только твоей биографии. Других не касается, - настаивал, нагло ухмыляясь, сержант.
   - Зайдем тогда, Боря, с другой стороны. Тебя я всегда понять могу, хоть ты и укусил кормящую руку, теперь пойми и ты меня. У меня тут семья, гарем, если хочешь. Допустить измены хоть одной жены я не вправе, иначе слетает вся дисциплина, и коллектив жен пойдет вразнос. И так я их держу из последних сил очень сложной системой сдержек и противовесов. С кем ты сегодня спал, завтра утром будет знать весь гарем, а, значит, и я. И первым, КРАЙНЕ НЕОБХОДИМЫМ, моим действием будет с этой женой немедленный развод. При всех.
   - ??? - смотрел на меня Борис непонимающим взглядом.
   - Очень просто. Сказал три раза "талах" и всё. И девочка пошла, гулять по жизни одна, на свой страх и риск. И, как бы мне не захотелось обратного, в автобус я её больше не возьму. Сняв с себя всякую ответственность за неё, мы уедем. А она останется в Порто-Франко. Твои действия?
   - А какие могут быть мои действия? - удивился Борис.
   - Ну да, наше дело не рожать, сунул-вынул и бежать. Знакомо.
   - Причем тут это? Всё было по согласию.
   - Ну, раз по согласию, то я спокоен. Раз есть тут ТВОЁ согласие, то с этой минуты ответственность за неё лежит на тебе. А я даю развод.
   - Каким образом? - встрепенулся сержант.
   - Не образом, а канделябром. Ну, не знаю, как тут у вас принято, но ПОРЯДОЧНЫЕ люди в такой ситуации женятся.
   - В моих планах такого не было, - сказал Боря жестко.
   - А в моих планах было довезти всех девчат до русских земель без потерь. А теперь девочка остается тут один на один с бандитами, которые хотят её похитить и сделать сексуальной рабыней. По твоей вине, между прочим, остаётся. И убери лыбу. Вот так вот. Выбор твой и ответственность твоя. Я же жестко повязан категорическим императивом. Целое важнее частного. До утра тебе подумать. А теперь разливай остаток и рассказывай, как всё было тут на самом деле с бандитами, а то меня только допрашивали, но ни во что не посвящали.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 9:00
  
   ...Вот такие дела, - продолжал сержант политинформацию всему автобусу в бигмачной, - Албанцы это были. По найму работали.
   - Косовары? - переспросила Наташа.
   Остальные девчата слушали, что называется, затаив дыхание. Ещё бы. У них этой ночью был реальный шанс проспать собственную задницу.
   - Нет, албанцы были самые, что ни на есть албанские, - ответил ей Борис, - Тот, который живой остался, по Ай-ди проходит, как Хашим Тачи, а, как его на самом деле зовут, только его Аллах ведает. Так вот, он родом из местечка Рогожины, что под Тираной, столицы Албании. От Косово далеко. Но это с его слов. Точно известно только, что тут он полгода и прошел через Базу "Западная Европа". С остальными албанцами он уже здесь познакомился и в банду влился. Что, истина в этом, что ложь - поди, найди. Главаря, которого завалила Ингеборге, по Ай-ди звали Энвер Курбаши. Третьего, которого Жора палкой проткнул - Илир Рицай. Был ещё водитель с машиной, но он успел удрать. Его ищут. Эта организованная преступная группа специализировалась на выбивании долгов в квартале "красных фонарей". Киднепингом, клянётся Тачи, они занялись первый раз. Уж очень много денег им пообещали за вас, девушки.
   - Сколько? - уточнила Сажи. Этот вопрос её не на шутку заинтересовал.
   - Только им, за каждую вашу тушку пообещали по пять тысяч экю. Итоговая ваша ценность может только предугадываться, но не менее четырех нулей в сумме, а, то и пяти. Здесь, на Новой Земле, существут пока перекос в мужскую демографию. Есть некоторый дефицит любых женщин. А уж таких красивых...
   Сержант слегка задумался, потом отпил кофе. По всей бигмачной слышны были только кухонные звуки. Все напряженно ждали продолжения.
   - Кто их нанял, он не знает, так как общался с нанимателем только Курбаши. А его уже не спросишь. Цель была - выкрасть, как можно больше девчат за одну ночь. Для этого Курбаши вчера поселился в отеле на первом этаже. Около его окна припарковали закрытый фордовский фургон. Двое "торпед" должны были по очереди, точнее покомнатно, оглушить вас спящих, связать, отнести на первый этаж, и через окно складировать в фургон, который бы вас увёз неизвестно куда. Тачи тут опять всё валит на Курбаши, что только тот это место знал. Потом Курбаши должен был открыть входную дверь "Ковчега", закрыть в своём номере окно и притвориться спящим, а утром, после допроса Патруля, съехать. Вот и весь их план.
   - А Ноя они как повязали? - спросила Таня.
   - С Ноем всё просто. Разбудили его стуком в дверь, а, как высунулся, оглушили. Дальше дело техники. Курбаши в этом не участвовал. Ной его не видел. Но слушайте дальше. Глушили свои жертвы они вот такими кистенями.
   Сержант положил на стол предмет, у которого на короткой деревянной ручке был привязан грушеобразный кожаный мешочек.
   - Вот здесь, - Борис показал на мешочек, - Горсть свинцовой дроби. Если резко ударить по голове, то дробь растекается по черепу и не проламывает кости, но глушит надолго. Начали они с крайнего номера от окна. В два кистеня оглушили спящих Анфису и Сажи. Но с Сажи у них промашка вышла. То ли у тебя в голове сплошная кость, - кивнул он чеченке, усмехнувшись, на что та, обижено, поджала губы, - То ли они слегка промахнулись и ударили вскользь. И ты очнулась раньше рассчитанного времени, когда они упаковывали Анфису. Кстати, ты халат-то, когда успела накинуть?
   - Я в нём спала, - ответила чеченка.
   - А дверь запертую, как они умудрились открыть? Это же не ключ, а щеколда? Я сама её запирала, - напор Анфисы был лют.
   - Вот таким крючком, - показал Борис приспособление из толстой проволоки, - Потихонечку, полегонечку, не создавая шума, сдвинули через замочную скважину. А дальнейшее, наверное, всем уже, известно. Сажи удалось вырваться в коридор и шумнуть. На шум выскочил древнегреческий полубог Жора и палкой убил Рицая, затем связал боем Тачи, а тут уже и я подоспел.
   - А ты то, как в "Ковчеге" так быстро оказался, - поинтересовалась Катя, слегка ехидным тоном.
   - Да задержался он у нас допоздна, вот я ему ключ от склада и выделила, - твёрдо сказала Ингеборге, - Какие ещё вопросы?
   Тут я понял, что Ингеборге в полном курсе с кем Борис провел ночь. Блин, заговор на заговоре. Сплошные тайны стамбульского двора. Один я всё узнаю последним. Если вообще узнаю.
   Но сказал другое.
   - Вопросов нет. Есть сообщение. У Бориса Доннермана.
   Сержант встал, привычным движением оправил куртку, прокашлялся. Видно было, что волнуется парень. Но с неловкостью справился быстро.
   - Георгий, - начал он официально, - Я прошу у тебя руку и сердце Дюлекан. Клянусь любить её и лелеять. Со мной она всегда будет в полной безопасности.
   Я не стал изображать удивления, так как все это нами было заранее оговорено. Просто спросил девушку.
   - Дюля, что ты на это скажешь?
   - А можно? - она аж захлебнулось этой фразой, всё ещё не веря в происходящее.
   - Конечно можно, ты же свободный человек в свободном мире.
   - Тогда я - за!
   - Что "за"?
   - Согласная! - Дюлекан вскочила и встала рядом с Борисом, взяв его за руку, как в детском саду на прогулке.
   Очень забавная вышла пара. Борис, огромный, саженого роста, и Дюля ниже его сантиметров на сорок. Он широкий и массивный. Она тоненькая и стройная. Впрочем, вполне нормальная пара - маленьким девочкам всегда нравятся высокие парни, чем выше, тем лучше. Особый кайф они находят ходить рядом, взявшись за карман кавалера. Да и большим мужикам дюймовочки часто нравятся. Наверное, природа их так тасует, чтобы усреднить народонаселение в целом.
   - Ну, вот и отлично, - поднялся со стула для торжественности, - Возьмитесь за руки. Отныне вы жених и невеста. Надеюсь, что до нашего отъезда вы официально поженитесь.
   Альфия крикнула.
   - Шампанского!!!
   Остальные девчата запрыгали, радостно загалдели.
   Попадали стулья.
   Сдвинулись разные стороны столы.
   Зазвенела о пол посуда.
   Блин, всё рабочее настроение в отряде побоку. Любят бабы других женить, хлебом не корми. Хотя шампанского так никто и не заказал. Да и не было его, наверное, в бигмачной-то.
   Дюлю целовали, тискали в разные стороны и поздравляли. Досталось и Борису неслабо.
   Только вот про меня все моментально забыли.
   Когда расходились, я у выхода придержал за локоть Ингеборге и спросил участливо.
   - Как себя чувствуешь, милая?
   Она похлопала длинными ресницами.
   - А что? Должно быть что-то особенное?
   - Ну, всё же первого человека в жизни истратила. У всех по-разному такое переживание протекает.
   - Не первого, милый. Оттого и в Ирландию бежать пришлось. А потом и в Москву, - ответила тоном, который не располагал к дальнейшим расспросам без скандала.
   - Всё равно, я твой должник, - сказал ей, а сам уже хотел крепко призадуматься, что в этой бабе ещё есть такого мною непознанного. Но Ингеборге улыбнулась. Потом резко обняла меня и поцеловала, всхлипнув.
   Я и растаял.
   Пропустив её вперед, придерживая дверь, подумал, что странно, как раз то, что сам я также ничего не чувствую. Вроде человека убил, а ощущение, что таракана тапком прихлопнул. Может всё потому, что "за други своя"?
   По выходу из бигмачной незнакомый патрульный (мне почему-то стало казаться, что я тут всех патрульных уже в лицо знаю), пошептавшись о чём-то с сержантом, быстрым шагом подошел к нам. На что внутренне мне стало слегка не по себе, потому, как показалось, что идут арестовывать Ингеборге. Дурацкая мысль, а вот, поди, ж ты.
   - Доктор Волынски? - спросил он по-английски, останавливаясь передо мной на расстоянии двух шагов.
   Мдя, с таки тоном, во времена Ягоды, ОГПУ классово чуждый элемент арестовывать приходило.
   - От самый? С утра, по крайней мере, ёще был им, хотя сегодня мог и кончиться.
   - Капрал Холек. Вас приглашают на беседу в Отдел патрульных сил Порто-Франко. Прошу в машину.
   - Не стоит. Тут пешком два квартала.
   - Я вынужден повторить приглашение?
   - Я арестован?
   - Нет.
   - Тогда я доберусь до отдела так, как посчитаю нужным.
   - Но мне приказано, сэр.
   Надо же, какой настойчивый попался.
   - Это ваши трудности, капрал. Вам приказано, но не мне. Я пока что ещё свободный человек на свободной земле. К кому я должен явиться?
   - К миссис Ширмер.
   - У вас в патруле все офицеры - бабы?
   - Нет, но причем тут половая принадлежность?
   - Да не причём. По секрету не подскажете: у миссис Ширмер давно была менструация?
   - Причём тут это? - похоже, он даже смутился.
   - А притом, что гормоны в таком состоянии влияют на профессиональные обязанности не лучшим образом. Мне как-то не климатит быть допрашиваемым бабой, у которой предменструальное недомогание и временно повышенная раздражительность. Так вы мне дадите такую информацию?
   - Вы сексист? - спросил "подосиновик" с осуждением.
   - А вы гей? - ответил ему, как заправский одессит, что называется "на голубом глазу".
   - Причем тут это? - надо же, капрал чуть не подпрыгнул.
   - А причем тут сексист? Ладно, если вы не желаете сотрудничать, то я пошел. Вы сами сказали, что меня ждут. Не смею вас задерживать.
   И, чтобы не рассмеяться прямо в его оторопевшую рожу, повернулся к сержанту.
   - Борь, тут меня в контору вызывают. Пригляди за девочками сам. Фред в вашем распоряжении.
   - Хорошо, - ответил сержант, и пожелал, - Удачи.
   - Победы! Только победы, старик, - ответил я и пошел по Главной улице в сторону офиса Патрульных сил.
   По дороге встретилось непропорционально большое количество людей в форме. Поначалу удивлялся, а потом понял - воскресенье. Сегодня ребятки с Баз выбрались оттянуться на выходной в цивилизацию из орденской глубинки. Зря, что ли тут четверть города борделями застроили? Вот для них всё это первоначально и планировалось. Орденом, естественно.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 10:47
  
   За что вообще не люблю полицейских, так это за лень. За то, что они вместо того, чтобы преступника искать, сразу пытаются на терпилу статью найти. Так же легче. Пострадамус вот он - сам пришёл, на стульчике сидит, через стенку с камерой, куда его переместить не проблема, только надо найти: "за что". А преступника ещё искать надо, утруждаться. А вот этого они, как раз и не любят.
   С этими мыслями я и постучал в дверь кабинета миссис Ширмер в офисе Патрульных сил города Порто-Франко.
   В маленьком кабинетике миссис сидела одна, и, несмотря на наличие вполне современного компьютера, что-то увлечённо строчила левой рукой в типографские карточки. Что характерно, допотопной перьевой авторучкой Нуууу, такой, что заправляется чернилами. Судя по отблеску, перо было золотое.
   Увидев меня, миссис Ширмер моментально перевернула свои записи вверх пустой стороной листа и сложила всё в папку, такую же винтажную, как и авторучка.
   Да и сама миссис была вполне себе винтажной. Предпенсионного вида, но неопределенного возраста (от полтинника до семидесяти, точнее не определить), сухопарая блондинка с, неожиданно, приличного размера грудью. Жесткими бесцветными глазами за тонкой золотой оправой, и остатками былой красоты на лице. Даже тонкие губы её не портили. И сейчас заметно, что в молодости она была... ух! Ног её, правда, видно не было, их закрывал стол.
   - Доктор Волынский? - скорее утвердила, чем спросила, когда я с её разрешения зашёл в кабинет, при этом аккуратно завинчивая у авторучки колпачок.
   - Он самый. Мне передали, что вы хотите меня видеть, если это вы - миссис Ширмер, - сказал по-английски.
   - Да. Это так, - ответила она на том же языке, откинулась она на спинку офисного кресла, уставив на меня прямой взгляд, - Проходите. Садитесь. Чувствуёте себя, как дома.
   Однако, юморочек у неё ещё тот. Вполне полицейский.
   - Ну, что ж, вы меня увидели, - тут я, приподняв руки, обернулся вокруг оси, сначала направо, потом налево, показывая себя со всех сторон, - Надеюсь, теперь я могу быть свободен?
   - Подождите. Георгий, - она, неожиданно перешла на русский. И не просто русский, а на очень хороший русский язык, без какого-либо акцента. Впрочем, она и по-английски говорила правильно и чисто, как уроженка Суссекса. Точнее, я бы сказал, она говорила, как представитель среднего класса Суссекса. Но и на лондонской улице она вполне бы проконала за свою. Легко.
   - Мне надо задать вам несколько вопросов. Присядьте. Это не займёт много времени. Меня зовут Бригитта Ширмер. Я - сверхштатный следователь в составе Европейского регионального отделения Патрульных сил. В настоящее время веду ваше дело о попытке киднепинга.
   На моё хулиганство она вообще не отреагировала. Положила с прибором.
   Пришлось присесть. Если ко мне вежливо, так и в ответ хамить не стоит. Да и старость надо уважать. По определению. Подсади деда на печь и тебя внук подсадит. Ибо сами мы обязательно будем старыми. Дай Бог мне лет через двадцать быть в такой же форме, как эта миссис. Или фрау?
   - Ну, если только эти вопросы не будут вторгаться в мою интимную жизнь, - согласился я, присаживаясь на неудобный стул. Специально они тут такие стулья держат? Для вящего дискомфорта допрашиваемого.
   - Отнюдь. Как мне не жаль, но придется вам задать вопросы, касающиеся именно ваших интимных дел. Так как они очень тесно переплелись с темой моего расследования, - она вздохнула, как добрая бабушка, уговаривающая упирающегося внука съесть ещё ложку манной каши.
   Тут моё художественно воображение помимо воли сделало кульбит, и обрядила фрау Ширмер в черную эсесовскую форму. Даже пилотка с белыми кантами "появилась" на её голове. Черный цвет ей шел больше чем её серый. Но вспомнив, что в конце войны у СС ввели серую форму, я снова "переодел" её. В стальной френч, белую рубашку и, черный галстук с партийным значком. Черные петлицы на отложном воротнике менялись, как в калейдоскопе, пока не остановились на двух серебряных дубовых листьях. Обер-фюрерин. Самое оно. Старший полковник. И всё сразу стало на свои места. Захотелось хулигански поделиться наблюдением, но сказал другое.
   - Не вижу никакой связи. Причём тут мои частные интимные дела и попытка кражи девочек? И, простите, вы сами - патруль или всё же крипо?
   - Гораздо хуже, - ответила Бригитта, - Штази!
   И внимательно смотрит на мою реакцию.
   - Не ожидал ЗДЕСЬ встретиться с "кровавой гебнёй", - ответил слегка с растяжечкой.
   - Каждый имеет право на второй шанс, - это было сказано Бригиттой с явной издёвкой, - Не только бандиты и проститутки.
   - Ладно, задавайте свои вопросы. Всё рано ведь не отвяжетесь. Я не прав?
   - Правы, - она кивнула головой, не меняя позы.
   Вот интересно, я-то думал, поначалу, что у неё это свои волосы такие светло-пепельные, но только сейчас обратил внимание, что это благородная проседь. Женщина в наше время, которая не закрашивает седые волосы? Уважаю. В моем доме каждая старушка хоть фиолетовыми чернилами, да подкрашивалась. Кстати, Бригитте Ширмер это шло. Придавало неуловимый шарм.
   - Несколько дней назад румынскими сутенёрами были захвачены на улицах города две девушки, - тут она подняла край папки и подглядела туда, - Окса фон Штирлиц и Ярина Бандера. Освободившим их офицерам русской армии и патрульному офицеру, составлявшему протокол, они сказали, что они ваши жёны. Это соответствует действительности?
   Записей фрау Ширмер не вела, так что, скорее всего, наша беседа писалась диктофоном.
   - Немного не так. Моими жёнами являлись Оксана Кончиц и Ярина Урыльник. После развода они взяли себе фамилии Штирлиц и Бандера соответственно. Когда им делали новую айдишку.
   - Что делали?
   - Ай-ди.
   - Понятно. А с фамилиями, знаете, занимательный выбор, - прокомментировала Бригитта, - Не скажете, чем он был обусловлен?
   - Понятия не имею.
   - Хорошо. Пошли дальше.
   - Некая Екатерина Лупу, допрошенная первым лейтенантом Патрульных сил Порто-Франко мисс Робинзон, также официально заявила, что она ваша жена. Это так?
   - Это так. Катя и сейчас моя жена.
   - На вчерашнем допросе Сажи Радуева, девушка, которую злоумышленники хотели похитить, также заявила, под протокол, что она ваша жена. Это так?
   - Это так.
   - Замечательно, Георгий, так, сколько же у вас жен?
   - Одиннадцать. До развода было тринадцать. Вас это шокирует?
   - Отнюдь, меня мало, что может шокировать.
   - Ах, да. Я забыл, что вы из Штази.
   - Именно, - усмехнулась она плотоядно.
   - Многоженство здесь под запретом закона? - спросил с некоторым внутренним трепетом, а вдруг за это срок положен? Как в Эрефии, к примеру.
   - Нет, нет. Здесь закон это никак не регламентирует. По крайней мере, на орденской территории. Да и в Евросоюзе тоже. За другие земли не поручусь. Не знаю просто.
   Фрау сверхштатный следователь нахмурила лоб, явно затевая что-то нехорошее в отношении меня, но, потом, как бы одумавшись, спросила.
   - Вы - мусульманин?
   - Нет. Но если вам так необходима моя религиозная принадлежность, то считайте меня мормоном. Хотя сами мормоны, наверное, будут считать меня еретиком. Если же иметь ввиду, не сами мои религиозные предпочтения, а только факт наличия у меня гарема, то, вы сами сказали, что ЗДЕСЬ каждый имеет второй шанс.
   На этот раз шутка юмора проскочила безупречно. Фрау сверхштатный следователь улыбнулась и не только губами, но и глазами.
   - Вы доктор чего?
   - Политологии и философии.
   - Похоже, - она снова усмехнулась, - В связи с этим я считаю преждевременным вникать в такие высокие эмпиреи, как религия и философия. Просто вернёмся к нашим баранам.
   Последнюю фразу она произнесла на старо-французском. Начитанные в Штази были сотрудники. Рабле читали. Возможно даже в подлиннике.
   Фрау Ширмер вынула из ящика стола винтажную хрустальную пепельницу, граненную, какие в советское время стояли на столах хороших ресторанов, и утвердила её между нами.
   - Если хотите курить - курите.
   И сама достала из небольшой сумочки, почти ридикюля, которая всё это время стояла на столе под её левой рукой, пачку тонких длинных сигарет "Vogue" с ментолом. Такие в народе называют "метр куришь - два бросай". И охота ей бумагу курить вместо табака?
   Я также вынул свою "Конкисту".
   Дал прикурить следователю от дешевой китайской зажигалки и прикурил сам.
   Секунд тридцать мы совместно наслаждались первыми затяжками, искоса поглядывая друг за другом. Потом Бригитта продолжила допрос, не прерывая процесс курения.
   - Итак, вы прибыли сюда вместе с тринадцатью девочками, которых позиционируете, как своих жен. Так?
   - Нет, не так. Мы всем коллективом ехали выступать на корпоративное VIP-пати под Москвой в крупную майнинговую компанию. И вместо этого очутились здесь. Так что нас сюда забросили без нашего желания. И без права возврата домой. Мы в этот мир не стремились.
   - Вы усматриваете в этом чью-то злую волю?
   - Нет. По прошествии некоторого времени и, внимательно обдумав всю ситуацию, я нахожу только идиотское совпадение обстоятельств и преступную халатность персонала у "ворот" с ТОЙ стороны "ленточки".
   - А зачем тогда вы подняли скандал на российской базе?
   - Хотел, чтобы нас вернули назад. Не верил я в "систему ниппель".
   - Какую систему?
   - "Ниппель".
   - Аааа... В смысле туда - дуй, оттуда...
   - Именно, - улыбнулся я.
   На что Бригитта ухмыльнулась, да так, что с виду не понять осуждающе это она или поощрительно.
   - Потом вы устроили флеш-моб у фонтана, поставив на уши всю русскую Базу.
   - Это было уже средство давления на руководство Ордена, чтобы они компенсировали наши материальные потери от нерадивости их персонала. Акция отчаяния, если хотите.
   - И она удалась вам?
   - Процентов на семьдесят.
   - Почему так?
   - Потому, что я предпочел бы вернуться обратно. В цивилизацию. Мне не хватает Интернета. У меня тут сенсорный голод. И прогрессирующая паранойя, которая, к сожалению, сбывается.
   - Поэтому вы затеяли военную подготовку ваших девочек?
   - Да. Тут опасный мир и один я не смогу всех защитить. А правоохранительных органов тут нет даже в зачатке.
   - В этом вы правы, хотя именно такой бардак меня тут и кормит. Иначе меня бы давно задвинули в угол молодые да ранние.
   - Как лейтенант Робинзон? - съехидничал я.
   - И типа её тоже, - ровно ответила фрау сверхштатный следователь.
   - У вас ко мне все вопросы, фрау фюрерин?
   - А вы, оказывается, тонкий льстец, - она погрозила мне пальчиком.
   - Стараемся.
   - Каковы ваши планы на будущее? - взгляд её снова стал пристальным.
   - Если бы мой ночной колпак знал о них, я бы его сжёг.
   - Блестяще,- Бригитта даже захлопала в ладоши, - Вы были бы прекрасным сотрудником Штази. Вам не предлагали работать в КГБ?
   - Нет. Я служил в конкурирующей конторе.
   - Какой, если не секрет?
   - Никакого секрета, все подписки давно протухли. Разведка военно-морского флота СССР.
   - Забавно. А то я всё тужусь понять, откуда у вас эта симпатичная наглость? А вы - кригсмарине. Тогда всё встает на свои места. И кто вы по званию - лейтенант или боцманмат?
   - Нет, просто маат, если, по-вашему. Это была служба по призыву. Простите, Бригитта, но вы так интересуетесь моим прошлым, что я могу заподозрить, что вы сейчас станете мне сватать свою перезрелую племянницу.
   На этот раз фрау следователь засмеялась широко и искренне, показывая мне идеальные зубные протезы. О как! Шутка юмора пошла в кассу! Нечастая удача.
   - Георгий, вы никогда не задумывались, как вы со своим гаремом выглядите со стороны?
   - Нет, а что? Это так бросается в глаза?
   - Представьте себе, да. И разжигает любопытство. У кого здоровое, а у кого и нездоровое. Тут всё дело в том, что о вас уже шепчется весь город, а толком ваших девочек в лицо никто не знает. Но сплетен об их неземной красоте ходит не меряно. Даже в патруле. Там на ваших жен просто массовый спермотоксикоз, судя по слухам.
   - Как похитители собирались вывозить их из города? С помощью оборотней из патруля?
   - Патруль, тут, вроде, пока не причём. Думаю, что вывозили бы девочек морем. Скорее, на рыбацкой лойме. Ночью. Никакого досмотра, как на КПП, на берегу нет. А уже за городом, где нет чужих глаз, передали бы их на наземный транспорт. Или вообще на воздушный. И прямым рейсом в Нью-Рино.
   - Почему именно туда?
   - Просто ТУТ этот город - центр всех пороков. Один большой квартал "красных фонарей", типа американского Лас-Вегаса. И население там не нам чета - как бы уже не двести тысяч. Если ваши девочки попадут туда, их там уже никто не найдет. Да и искать не будет. Этот город управляется мафией. Точнее, синдикатом мафий.
   - И Орден это терпит? Неужели у вас нет сил, прихлопнуть эту лавочку?
   - Терпят. И Орден терпит, и все остальные терпят, потому что, если, как вы говорите, "прихлопнуть эту лавочку", то бандиты расползутся по всем окрестным городам, что будет только хуже. Для всех. А так там всё под контролем больших боссов и капитанов мафии. Уличной преступности практически нет. Там холят и лелеют приезжих, потому что те добровольно оставляют свои деньги в местных казино и борделях. На скачках. На боях без правил. На наркотиках. Большой бизнес не терпит мелкого урлатания. Я правильно употребила последний термин?
   - Да, всё верно. У вас прекрасный русский.
   Бригитта довольно улыбнулась в ответ.
   А я настаивал.
   - Вопрос, майн фрау, в том, что если моих девчат тут похитят и отравят в Нью-Рино, то, согласно данной вами информации, освободить их у меня не будет никакой возможности? Я вас правильно понял?
   - Правильно. Даже если за вас встанет вся Русская армия и поставит на уши это местное Гуляй-поле, как недавно поставила наш квартал "красных фонарей", то вы всё равно не найдете там своих жен. При первой же угрозе их перекинут на южный берег Залива и продадут в гаремы богатых арабов. Нефтяных шейхов там хватает. Спрос на белых красавиц тоже в наличии. В этом случае даже Русская армия помочь вам будет не в силах. Как и "вся королевская конница, и вся королевская рать", - фрау следователь вздохнула, совсем как сердобольная тетя, наставляющая непутевого племянника - Войну по такому поводу никто объявлять не будет. Таковы реалии, на которые вы не обратили внимания при инструктаже на Базе прибытия.
   - Не было у нас никакого инструктажа. Нас выпихнули с Базы пинком, не дав толком оглядеться.
   - Вам надо было сразу же уехать отсюда в Русланд. С первым же конвоем.
   - Я бы так и сделал, но у нас автобус был не приспособлен к такому путешествию. Сейчас его как раз и шаманят в автосервисе.
   - А жаль. Время уже упущено. И теперь уже не один Али-баба с сорока разбойниками на кучки поделили ту сумму, которую пообещали им за ваших жен. Я боюсь, что скоро тут будет много-много Али-бабов. И местных, и тех, которых сюда уже командировали из мест отдаленных. Почта работает, а засветились вы с флеш-мобом знатно. Просто провели рекламную акцию для сутенёров. Кстати, к вам с предложениями продать девочек не подкатывались?
   - Нет.
   - Странно. Видно сначала не успели, а потом, когда вы начали военную подготовку девочек, решили с вами не связываться. И доходом не делиться тоже. А это значит, что вас самого они уже списали. Тем более, что окружающая обстановка этому способствует. С одной стороны про вас все говорят, а с другой практически никто ваших девочек, как следует, и не видел.
   - Бригитта, вы в курсе, кто стоит за этой шайкой албанцев, которые этой ночью хотели похитить девчат?
   - Нет. К моему сожалению. Фургон марки "форд", о котором поведал пленный, сегодня нашли на стадионе. Пустой. Где жил его водитель, пленный не знает. Или, по крайней мере, будет молчать об этом до смерти. Омерта. Иначе свои же и убьют.
   - А сделка с правосудием?
   - Здесь это не практикуется, даже в Американских Соединенных Штатах.
   - Что будет с Тачи?
   - Подлечат и продадут в Конфедерацию. Строить плотины в дельте.
   - Надолго?
   - Навсегда. Точнее пожизненно. Это единственный вид законного рабства севернее Залива. Уверяю, это намного хуже сталинского ГУЛАГа.
   - В таком случае я удовлетворен. Не то, что с Флорианом, когда Патруль практически спустил всё на тормозах. Когда никого не наказали, хотя знали кто они и где они.
   - Увы.
   Чувствовалось, что она еще что-то хочет спросить, но не спросила.
   - Приятно было с вами познакомиться, Георгий. Вы интересный человек, но совершенно не приспособленный к жизни в ЭТОМ мире. Спускайтесь поскорее с небес на грешную землю.
   - Я могу идти?
   - Одну секунду. Вот по этому документу, - она протянула мне бланк, - Вам в Банке Ордена выдадут одну тысячу экю премии за ликвидацию одного бандита на месте преступления. За пленного, увы, не полагается ничего. В розыске Тачи не значится, премии за него не объявлялось.
   - А второй труп?
   - Его ликвидировал служащий Патруля сержант Доннерман. Это его работа. Так что, никаких премий.
   Всё правильно, мы так с Борисом и договорились, чтобы не подставлять Ингеборге, под штраф на незаконное ношение пистолета. А штраф большой - 500 экю. Только теперь я понял, что штраф заплатить она была бы в состоянии из той же премии, и ещё бы половина осталась. Но вот деринжер бы, наверняка, конфисковали. И от этого она бы расстроилась. А я ей обязан жизнью. И деринжеру, кстати, тоже.
   - Да, ещё одна дело, - продолжала Бригитта, - Обязательно зайдите в кабинет номер два, там вам выдадут ваши трофеи. Всего вам доброго, Георгий, и удачи.
   Бригитта, не вставая, по-мужски подала мне руку для пожатия.
   - Победы, только победы, - сказал я, пожимая её сильную сухую ладонь.
   Уже в дверях я услышал спиной тихий вопрос.
   - Где вы познакомились со стаф-сержант-майором Доннерманом?
   Я обернулся. На меня вместо глаз смотрела просто двустволка десятого калибра.
   - Случайно, в общем, - этот вопрос, признаюсь, ввел меня в недоумение, - Спросил у патрульных на стрельбище: кто из инструкторов владеет русским языком? Они мне порекомендовали Доннермана.
   - А того, кто его рекомендовал, не помните?
   - Нет. К сожалению.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 11:38
  
   В кабинете N 2, оказавшимся, не то складом, не то оружейкой, среднего возраста служащий патруля с нашивками второго лейтенанта, подволакивая ногу, притащил довольно большую, но плоскую коробку из гофрированного картона и поставил её на длинный стол, ограничивающий проход вглубь помещения. Таким образом, мы оказались по разные стороны стола с коробкой между нами.
   Лейтенант вынул из коробки опись и выдал мне её на руки. После чего стал выкладывать предметы на стол, комментируя каждый.
   - Пистолет "глок - семнадцать" с зеленой пластиковой рамкой. Одна штука. Пистолет "глок - семнадцать" с обычной пластиковой рамкой. Одна штука. Магазины для пистолета "глок" - четыре штуки. Патроны девять на девятнадцать - шестьдесят восемь. Вы отмечаете?
   - Нет, - растерялся я.
   - А зря, - сказал он наставительным тоном, - Я же вам все это сдаю под отчет. И вы должны будете расписаться, что всё приняли у меня в целости и сохранности, согласно описи.
   - Хорошо, я буду отмечать, - сказал я, вынимая из барсетки гелевую ручку.
   - Вам повторить?
   - Нет, я всё прекрасно помню. Уже отметил. Диктуйте дальше.
   - Наручники из нержавеющей стали с ключами - одна штука, - забубнил лейтенант, попутно выкладывая поименованные девайсы на стол, - Кобура на щиколотку нейлоновая - одна штука. Пистолет системы Шмайсера, модель два, никелированный - одна штука. Магазин к нему - одна штука. Патроны шесть тридцать пять Браунинг - шесть штук. Кастет латунный - одна штука. Золотая цепь - одна штука. Золотой перстень - печатка - один. Зажим для денег золотой - один. Бумажник кожаный - две штуки. Деньги - четыреста тридцать два экю. Документы из бумажников пошли как вещественные доказательства в дело. Все?
   Я пробежал глазами по галочкам в описи.
   - Кистень ещё отмечен.
   - Кистень конфискован патрулём. Но можем дать компенсацию патронами, если хотите?
   - Давайте. Пачку патронов браунинговских шесть тридцать пять.
   - У нас таких нет.
   - А других и у меня полно, - ответил я, чуя шару, что неслабо грело.
   - Лейтенант задумчиво стал чесать затылок, при этом недоумённо глядя в пустую коробку. Потом его осенило.
   - Давайте я дам вам записку в магазин "Gun Store". Вильям Ирвайн отдаст нужные вам патроны, а мы потом с ним сами рассчитаемся. Вас так устроит?
   - Вполне.
   - Тогда подписывайте опись. "Получено мною полностью, согласно данной описи". Число и подпись.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 12:18
  
   Груженый новой оружейной сумкой, которую мне подарили в офисе Патруля, но не преминули опломбировать, пошел к Овальной площади с твердым намерением напиться кофе. Но там меня ждал полный облом - все места в кафешках, даже те, что на улице попали на солнцепёк, были плотно оккупированы. В основном орденскими военными. Так, что, почесав птицу обломинго, вызвал к себе по телефону Фреда. А чтобы не стоять на пекле, зашел в книжный магазин.
   Ничего особо покупать в нем не собирался, так время переждать под кондиционером. Но, надо было делать вид, что я хотя бы в потенциале покупатель, иначе продавцы ведут себя неадекватно. А я, знаете ли, не люблю, когда меня презирают ни за что.
   Стоял, листал местные подарочные фотоальбомы, в который раз поражаясь качеству исполнения. Потом поинтересовался у продавщицы по-английски.
   - А где находится типография, которая это напечатала?
   - Здесь, в Порто-Франко, - ответила на том же языке очкастая девица, кутающаяся под кондиционером в вязаную синюю кофту. У неё были короткие рыжие волосы и тяжелая челюсть. Похоже, британка.
   - Интересно, как им удается добиваться такого качества?
   - Так у нас типография цифровая. Мы хотим даже новый сервис открыть: печатать книги по почтовому заказу. Рассылать на места каталог только. А потом по оплаченному заказу допечатывать столько экземпляров, сколько запрошено. Хоть один. Новое оборудование такое позволяет, если книга оцифрована. Так, по крайней мере, можно избавиться от омертвения капитала на нераспроданных тиражах.
   - Много нераспроданного?
   - Бывает, - ответила она уклончиво.
   - А иллюстрации?
   - И иллюстрации также. На цифре это очень легко, по сравнению с обычными полиграфическими технологиями. Секрет в том, что даже буквы печатаются, как иллюстрация. А цифровая вёрстка позволяет делать просто чудеса.
   - Странно, что всего этого за ленточкой нет.
   - Есть, всё там есть, только Старая Земля ригидная. Пока не отобьет всю возможную прибыль из оборудования, ни за что его не поменяет. Нам было легче, мы заказали самое новое и компактное. На базе компьютеров. Хотя ждали заказ полгода.
   - Вы так говорите, будто являетесь хозяйкой типографии.
   - Скажем так - совладелицей.
   - А кто контрольный пайщик?
   - Мой отец. Он же и заведует типографией. Если вам интересно, то это второй дом от площади в сторону моря, по седьмой улице, в глубине квартала. Его зовут Майкл Линдер. А я - Линда.
   - Приятно познакомиться, Джордж, - я слегка приподнял кепи, - Линда, у меня к вам будет такой вопрос, может быть, несколько необычный. На Старой Земле книжные магазины обычно забиты разнообразными постерами и красочными календарями. А тут у вас я уже второй раз и не увидел ни одного.
   - Да не спрашивал пока никто ни того, ни другого, вот и не производим. А так ничего сложного, хоть квартальные, хоть листовые. Брошюровочное оборудование на пружину тоже есть. Мы планировали начать репродукции печатать, но решили, что это тоже надо делать по каталогу, чтобы не прогореть. А его ещё надо создать. Так что, если мы и подвигнемся, то лишь к новому сезону дождей.
   - А почему не раньше?
   - В сезон дождей нет новых поселенцев. Торговля замирает. Остается много времени для творчества. Вполне можно составить нужные каталоги. К тому же надо ещё поэкспериментировать с новым картоном, который создает визуальную иллюзию холста. Тогда в хорошей раме будет не отличить репродукцию от нормальной картины уже с полуметра. У нас есть образцы, но серьезный объём такой бумаги опять-таки придётся заказывать за ленточкой. Это дорого. А окупится ли... Один Всевышний знает.
   - А каков сейчас максимальный формат листа в вашей типографии?
   - Если черно-белая печать, то нулевой. В четыре цвета пока только не больше А-три. В три цвета - А-два.
   - Прекрасно. А вы лично вот этого фотографа знаете, или это тоже со старой земли копипаст? - я показал разворот фотоальбома с черно-белой фотографией.
   На фотографии был дворик с садом, крыльцо с деревянным кружевом. Живописная старая женщина, вяжущая луковицы в косы, на нём. И прильнувший в ней большой мордатый кот. Эта фотография просто излучала настроение умиротворения и счастья.
   Линда неожиданно для англичанки очаровательно улыбнулась.
   - Это Зоран. Он местный. А на фотографии его мать. И это его собственный двор в доме у Океана.
   - Он берет заказы, или работает только для души, как свободный художник?
   - Зоран? Он будет рад любому заказу. Ему тут скучно после Милана. Там он был "артисто" в модном бизнесе. Глянец. Подиумы. Модели. А тут... Он основательно вложился в фотостудию, но прогорает. Жаль. Он такой талантливый.
   - Вы дадите мне его координаты. У меня будет для него хорошо оплачиваемая работа.
   Тут звякнул колокольчик, и в дверном проёме нарисовался Фред.
   - Вот ты где, а я, как дурак, всю площадь уже оббегал.
   - Почему, как? - вырвалось у меня непроизвольно.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 13:52
  
   На стрельбище нашел Билла, который отправив девчат с Борисом на Тактический полигон, устроил себе персональные постреляшки. Около него вертелась Катя, то подавая Биллу снаряженные магазины, то пытаясь рядом стрелять из своего нагана. Пока Билл не умилился и не стал учить её стрелять из "кольта".
   Так я их и застал. Большой толстый Билл, с красной мордой, руки кольцом, внутри этой фигуры маленькая тонкая Катя с тяжелым пестиком в руках и осчастливленной мордашкой. Билл, обнимая её, поддерживает катины кисти рук, и что-то говорит, щекоча рыжими усами её ушко.
   Периодически из этой фигуры раздавались выстрелы.
   А тут пришел я. И мне даже не пришлось разыгрывать товарища кайфоломова. Потому как, только завидев меня, издали, Катя моментально порскнула в сторону Тактического полигона, даже забыв на месте свой карабин.
   Билл же встретил меня в состоянии крайнего разъярения изнутри и крайнего смущения снаружи.
   А мне подумалось, что жены что-то быстро стали расползаться по сторонам, как тараканы под лампой. Ох, чую, не к добру сие.
   - Чужих жён развращаем? - сказал, пожимая Биллу руку.
   - Да нет, стрелять учим, - ещё больше смутился Билл, и ещё больше покраснел.
   - У тебя патроны шесть тридцать пять Браунинг есть? - поменял я скользкую тему. Не хватало сейчас ещё с Биллом разосраться на пустом месте.
   - Найду.
   - Тогда с тебя коробка этих патронов. Мне.
   Билл почесал затылок, сдвинув свою черную бейсболку с "кольтом", закрыв козырьком от меня глаза, подвигал в стороны рыжими усами, и выдал.
   - Будут тебе патроны, вымогатель. В обед.
   - Что, в подарок? - удивился я. Я-то думал получить их по орденской записке.
   - В подарок, - выдавил из себя Билл слова, как пасту из тюбика.
   Ой-ёй, по всему, видать, его протестантская жаба покруче моей православной будет. Однако комплекс вины у него посильней оказался.
   - Билл, ты настоящий друг, - улыбнулся я, - Пошли стрелять, раз уж мы на стрельбище.
   Я стрелял в этот раз из испанского "кольта". Получил массу удовольствия. Единственное сожаление мое было в том, что магазин у него малой емкости. Всего семь зарядов. Стрелял также из трофейного "глока". Тоже неплохо, с "наганом" вообще не сравнить. Но такого комфорта, как "кольт", хоть тот и более тяжелый, "глок" стрелку, по моему мнению, не дает. Поэтому снова переключился на "кольт".
   Стрелял классически, с одной руки на 25 метров, попадая в мишень, не хуже, чем когда-то из "макарки".
   И с двух рук - это Билл уже научил такой американской прихватке. И тоже попадал.
   Потом, пока Билл бегал в гальюн, стрелял, выхватывая пистолет из-за спины, из пояса, при этом мазал безбожно, пока не появился Билл и не отругал меня, как школьника.
   - Ты думаешь, что если в кино видел, как это делается, так у тебя тоже так же сразу всё получиться? Я вот в кино видел, как один нигер, подняв ногу, ударил пяткой человека по затылку, так что у меня тоже так должно получиться? Во всем свои мелкие хитрости, Ноу-хау, если хочешь.
   Затем он в течении получаса ставил мне правильный хват рукоятки пистолета и правильный вынос руки с "кольтом" из-за спины.
   Стал попадать навскидку, правда, пока только по ростовому силуэту. С десяти метров. Да, это не "ругер-мини", который у меня в руках, как родился, и с которым у меня вообще не было никаких проблем.
   - Когда бьешь навскидку с такого расстояния, - поучал меня Билл, - То прицельные тебе вообще не нужны, даже лишние. Твой инструмент глаз и рука. Она показывает куда стрелять. Тыкай, как пальцем.
   Потом поставили ростовую мишень на пять метров, и Билл, наконец-то, стал учить меня стрелять в падении.
   - В принципе ничего особо сложного, - наставлял меня бывший морпеховский сержант, - Главное уметь правильно падать. И правильно держать пистолет. Ну и повторить всё это раз этак несколько сот, для закрепления. Вчера ты у меня на мат падал, а теперь на голую землю давай. Только вот - подал он мне приспособу, - Налокотник на руку одень. А то руку выбьешь - нехорошо будет.
   Я ещё попадал, стреляя, отбил весь бок, и заполошно запросил отдыха. Трудно это. Выматывает. Да и больно.
   Сели тут же на землю, на рубеже.
   Закурили.
   Тут Билл и спрашивает.
   - Жора, а что ты можешь рассказать мне про Катю?
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 15:22
  
   За обедом Саркис дал нам добро на переезд в "Арарат", что вызвало просто бурю эмоций среди бабского личного состава. Зато весь плановый график занятий полетел псу под хвост. Пришлось везти всех в гостиницу к Ною - собирать манатки. Рулить этим процессом поставил, естественно, Ингеборге, а Доннермана, за те же деньги, попрядил обеспечить охрану этого действа. Потому, как знаю, что у баб во время процесса сбора вещей голову отрывает напрочь. И по сторонам они не смотрят.
   Сам же взял Катю (для охмурения Олега) и поехал на Фреде инспектировать автобус, а то, что-то переделка его затягивается. И вообще я соскучился по своему "путанабусу".
   По дороге, в машине, Катя меня натурально огорошила. Взяв в свои руки мою длань, и прижав к своей щеке, она посмотрела на меня умоляющим взглядом Кота в сапогах из "Шрека", но сказала вполне утвердительно.
   - Жорик, я, наверное, здесь, в Порто-Франко, жить останусь.
   Я, откровенно говоря, офигел. Думал, что Катя сейчас заведет тягомутную бодягу о пересмотре гаремного графика или о чём-то таком ещё. Но вот поверить в то, что мягкая беззащитная Катя отважится на такой поступок: спрыгнуть в никуда с нашего, ощетинившегося стволами, автобуса. Это в голове не укладывалось.
   На автомате начал уговаривать.
   - Милая, ты же знаешь, как этот город опасен. Сама же чуть не вляпалась в плохую историю в квартале "красных фонарей".
   Но тут же вспомнил, что Катя, совсем сопливая ещё вчерашняя школьница, выжила-таки в Москве на Киевском рынке, с его не совсем гуманными нравами. Правда, в диаспоре. Но всё же, всё же...
   И тут оказалось, что у Кати все ходы расписаны заранее.
   - А я туда, Жора, ходить не буду, клянусь, - тут Катя отпустив мою ладонь, торопливо перекрестилась, - И жить буду на другом конце города. Устроюсь работать к Саркису. Пусть попробуют меня тронуть у такого авторитетного работодателя, - вариант того, что Саркис мог её на работу и не взять она, похоже, даже не рассматривала.
   Но как, однако, броуновское движение любовных феромонов резко меняется на встречное. Быстро тут на Новой Земле всё происходит. Бац! И двое влюблённых. Воздух свободы, не иначе. С Биллом всё ясно. Катя для него - неземная красавица, какую можно встретить только раз в жизни, и всю оставшуюся локти кусать, если упустишь. А то и не встретить, а только в "Плейбое" полюбоваться, на развороте, как девушкой года. А вот Катя, влюбившаяся в жест, в противоречие его образа в двух ипостасях: тучного увальня за кассой и одновременно ловкого ганфайтера, под вопросом. Надолго ли этого толчка хватит для семейной жизни? Впрочем, зависеть это уже будет от Билла. А Катя...
   Что Катя?
   Девочка она уже взрослая, половозрелая, с гражданской дееспособностью, сама выбирает свою жизнь, но жалеть прогнозами я её не стану.
   - Думаешь осадой взять крепость под именем Билл? - сделал я вид, что сам догадался.
   - Надеюсь, - не стала она врать и запираться.
   И тут же встрепенулась, заговорила порывисто.
   - Ты меня отпустишь? Дюлекан же отпустил!
   - Я вам не сутенёр, чтобы кого-то не отпускать, если у вас есть желание уйти, - как же меня раздражает, это постоянное их сравнение меня с сутенерами, - Сама понимаешь, что "гарем" - это, всего, лишь далеко зашедшая ролевая игра. Просто, перед тем, как расстаться, я желаю убедиться в вашей безопасности. Как минимум.
   - Ты никого из нас не любишь? - удивилась Катя.
   - Я люблю всех вас одинаково крепко. В гареме по-другому нельзя.
   - Так ты меня отпускаешь?
   - Опять за рыбу гроши... Я же сказал: никого насильно не держу, - блин, этот мексиканский сериал стал уже доставать.
   - Спасибо, тебе, милый, - сказала Катя и неожиданно поцеловала мою руку, - Ты делаешь меня счастливой.
   - Счастливой быть девочкой из таверны? - протянул я вопросительно, -"Любви мой ты боялся зря, не так я сильно люблю. Мне было достаточно видеть тебя, встречать улыбку твою". Тебе будет этого мало.
   - Я дождусь. Теперь у меня теперь есть цель в жизни.
   - Стать женой Билла?
   - Да. Я что - недостойна? - похоже, Катя делает судьбе вызов.
   - Достойна. Конечно, достойна, - поспешил я её успокоить, - Только вот о том, что была проституткой скажи ему сразу сама. До первого вашего поцелуя. Это очень важно. И до того, как мы отсюда уедем. Чтобы тебе было куда вернуться, в случае чего.
   - А это обязательно всё про себя рассказывать? Сам же говорил, что каждый имеет право на второй шанс. Начать жизнь заново.
   - Да, говорил. И сейчас скажу. Всё правильно. У тебя есть шанс на хорошую жизнь. И на счастье с Биллом тоже есть шанс. Ты же чертовски красивая. И умная. Гремучая смесь. В такую девчонку, как ты невозможно не влюбиться. Только есть один нюанс. И он не в тебе. В Билле.
   Катя готова была заплакать. Видимо я рушил какие-то уже сформировавшиеся её иллюзии.
   - Но ведь никто ничего не узнает, - настаивала Катя. - Ты же, ведь, не скажешь?
   - Я не скажу. Другие могут сказать.
   - Девчонки тоже не скажут.
   - Почему ты так в них уверена? А если позавидуют по-черному?
   - Нет. Не скажут. Они не такие, - убеждала Катя, скорее всего, сама себя.
   - Допустим, всё так. Вышла ты замуж за Билла. И через год вы встречаете на улице туже Кончиц с Урыльник. Ты же не удержишься похвастаться перед ними мужем, утереть им нос. А они ему скажут: Билл, ты лох, ты женился на проститутке, которую вся Москва поимела. Ну и вранья с три короба лапши ему на уши. Ты уверена, как он на это будет реагировать?
   - Не знаю, - в её полосе проскользнули нотки отчаяния.
   - И я не знаю.
   Катя смотрела на меня с отчаянием, по щеке катилась большая прозрачная горошина. Другая, такая же, уже набухала в уголке глаза.
   - Я что, теперь, как чумная, да? - сказала она со всхлипом, - Мне теперь и жить по-человечески нельзя? Так? Жорик, почему я такая несчастная... - вот уже и заревела всерьез.
   Джип уже стоял в переулке перед олеговым ангаром, но тактичный Фред, нас не торопил покидать салон такси. Чуял проницательная шотландская морда, что нельзя нас трогать именно сейчас.
   А я опять гладил Катю по её шикарным волосам, давая её выреветь обиду на весь белый свет. Точнее на два белых света.
   Когда она немного успокоилась, сказал.
   - Катя, мужчина и женщина, так уж Природа решила, устроены немного по-разному.
   - Ты кому это говоришь, - ответила она с какой-то напускной бравадой, - Проститутке, которая всю разницу между мужчиной и женщиной знает наизусть? Во всех видах.
   - Не смей обижаться раньше времени, - я слегка повысил голос, - А дослушай до конца.
   - Хорошо. Слушаю. Ты, Жора, умный, ты придумаешь что-нибудь. Я надеюсь на это.
   - Француз Стендаль, который с Наполеоном ходил в поход на Москву, вернувшись из России, написал философский трактат "О любви". В нем, по своим наблюдениям, а он был очень наблюдательным и проницательным человеком, он вывел теорию "кристаллизации любви".
   Катя слушала широко раскрыв глаза, боясь проворонить хотя бы одно слово из моей проповеди.
   - Смысл этой теории простой и образный. Если веточку, сорванную с дерева, опустить в насыщенный солевой раствор, то через три дня вынимаем оттуда не кусок дерева, а просто драгоценность, играющую всеми цветами радуги, подобную хорошо ограненному бриллианту. Кристаллы соли осели на дерево и создали эту иллюзию. Так и любовь зарождается, писал Стендаль. За короткое время обычная девушка превращается в возлюбленную. Наделяется всеми совершенствами ангела во плоти. И кажется, что она даже не писает и не какает, насколько совершенна.
   Катя хихикнула.
   - Зря смеешься. Мужчины так устроены. Но слушай главное. После того, как процесс "кристаллизации" образа возлюбленной произошёл, мужчина уже любит не реальную женщину из плоти и крови, а свой образ о ней. Вот так вот. И не дай Бог этой девушке этот образ опошлить или чем-то зачернить в его глазах. Ей этого не простят. Это, как снова эту ветку бросить в воду - кристаллы соли растают и драгоценность исчезнет. А чувство обиды останется.
   Катя смотрела непонимающими глазами.
   - Или, как алкоголику водку водой разбавить, - добавил я понятного всем образа.
   - И что же делать? Жора, что же делать? Я же люблю его! Я не хочу без него жить!
   - Сделать так, чтобы он свой образ о тебе сформировал, выкристаллизовал, на основе полного знания о тебе. До того, как он положит тебя в этот соляной раствор своей души, сказать о себе всё. Сразу, как только он заикнется о своих чувствах к тебе. Про своё детство на войне, про голодное отрочество, про нищету дома, и что это всё случилось по прихоти его Америки. Про рынок в Москве, как торговала на морозе, как мыла полы за копейки, и как вынуждена была заняться проституцией, потому что нечем было больше прокормить семью, голодающую в Молдавии. И что во всем виновата его Америка. Потому, что при СССР, который она разрушила, вы жили не просто хорошо, но даже богато. А теперь виноградники захирели, потому что кроме России ваше прекрасное вино никому не нужно, а Россию забила дешевым вином Европа. Ваши фрукты тоже в России сейчас никому не нужны, потому, как всё завалено турецкими фруктами. Вы и рады продавать дешевле, но вам и этого не дают, потому, как все места уже заняты компрадорами. И во всём этом виноваты такие американцы, как он.
   - А он не пошлет меня после такого? Далеко и надолго сексуально-пешеходным маршрутом.
   - Насколько я знаю Билла, нет. Не пошлёт. А вот если он про всё узнает только после свадьбы, то не поручусь ни за что. Он же протестант. У них в голове левая резьба насчет морали вбита с детства. Ты должна быть в его глазах жертвой, а не падшей женщиной по собственной похоти. Даже если он тебя, ТАКУЮ КАК ТЫ ЕСТЬ, не примет, это тоже благо. Представь что будет, когда он узнает правду, а вы давно женаты. А нас рядом уже нет. Он же не просто так один тут бобылюет. Знать рана какая сердечная у парня была неслабая. А тут ты, красивая, поглядела, как рублём подарила...
   Катя посмотрела мне в глаза, словно пытаясь там найти ответ на какой-то невысказанный ей вопрос.
   - Все-то ты, Жора, знаешь. И умный такой, аж убивать пора, - усмехнулась.
   - Ну вот и молодец, - выдохнул я, - Глазки вытри. Приведи себя в порядок. Тебе ещё Олега соблазнять.
   - Я с ним спать не буду! - испуганно, но твердо сказала Лупу.
   - Никто и не заставляет тебя с ним спать. Так, поохмурять немного ненавязчиво, чтобы он нам скидку сделал. Не более того. Как в прошлый раз.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 16:00
  
   Автобус с виду был практически готов. По крайней мере, по нему больше никто не лазал, ничего не варил и не крутил.
   И даже перекрашен он уже был в нечто футуристическое, я бы сказал - пуантильное. И окнам тонированным досталось. Остались они такими же черными, но утратили четкие геометрические очертания. А кое-где на них даже брызги разноцветные добавились. На камуфляж это было вообще не похоже. Никак. Бред пьяного Малевича.
   Ладно, потом послушаем оправдания Олега.
   В ангаре появились новые столы, у которых что-то через большую настольную лупу химичил Проф, подсвечивая себе футуристической лампой с пятью софитами. По помещению разносился характерный запах канифоли.
   Олег, что-то увлечённо черкал, сидя за своим столом, спиной к Михаилу.
   Больше никого в ангаре не было.
   - Хеллоу, бойз, - громко сказал я, появляясь там, в обнимку с Катей, - Как тут поживает наша монстра?
   Оба мастера одновременно оглянулись.
   Проф посмурнел.
   Олег расцвел.
   - Здравствуйте, Катя, как вас давно не было у нас в гостях, - вскочил на ноги Олег, вприпрыжку подбегая приложиться губами к ручке красавицы. Получилось это у него неловко. Однако, на этот раз, его лапы были чистыми. Меня же он просто не заметил. Как не было.
   Катя милостиво дала поцеловать свои пальчики и широко улыбнулась.
   Оставив Олега выписывать вокруг Кати сложные па брачного танца бабуинов, направился к радио-профессору.
   - Здравствуйте, Михаил, чем порадуете?
   - И вам не кашлять, - Проф попытался встать, но, чертыхаясь под нос, запутался в кобуре и ремне, который тщетно пытался поправить его на нужную ему длину. Сидя за работой, он, видимо, его распустил, вот кобура с "макаркой" и слезла. А выглядеть неловко он не хотел.
   Я отвернулся, чтобы не смущать человека, и понаблюдал за Олегом с Катей, которые обходили "путанабус" и Олег что-то увлеченно ей объяснял, размахивая руками, как заправский экскурсовод. На что Катя делала большие глаза и хлопала ресницами.
   Наконец Проф решил, что с его гардеробом наступил порядок и он стал доступен к общению.
   - Вы слушаете?
   Я обернулся.
   - Да-да.
   -Ваш заказ практически готов, хотя и пришлось мне попотеть с ним до бубонной язвы.
   - Денег больше оговоренного не дам, - тут же ответил я.
   - А я и не прошу. Я констатирую факт, - Михаил пошмыгал носом, - В салоне автобуса оборудовано место радиста, на которое осталось только установить аппаратуру, все разъёмы, разводы, антенные гнёзда уже на месте. Динамики громкой связи тоже. Но это потом. А сейчас поглядите на это, - показал он рукой на стол.
   На столе лежали три черных металлических ящика, один, из которых был раскрыт, и все его " кишки" были видны наружу. Но информативности в этом не было никакой. Платы были залиты непрозрачной разноцветной эпоксидкой. Да и снаружи не наблюдалось никаких кнопок и верньеров. Просто черные ящички крашеной жести.
   - У меня только один вопрос к вам остался: вы постоянно с радистом будете ездить?
   - Не факт, - ответил я.
   - Тогда у вас будет такая конфигурация связи: у водителя на торпедо закрепим две небольшие мобилки, простенькие, чтобы можно было связаться с любым таким же долдоном на дороге. Они перекроют наиболее используемые водителями диапазоны. А основная шлоиботина будет на рабочем месте радиста, на стойке. Туда пойдут эти вот...
   Он вынул из наколенного кармана носовой платок и смачно высморкался.
   - Все три ящика?
   - Все три. Тут и рация, и мощный сканер, и усилитель на 50 ватт. И ещё туда нужен ноутбук. Тут такой якорный пень, что дальняя связь и связь на УКВ с "ходилками" будут управляться с компа, обеспечивая параллельный процесс. И не хрена радисту лазить по аппаратам будет. Как я настрою, так там больше ничего не крутить и ни куда ничего не вткнувать, а то язва-плешь-гнутый-глыч, я не гарантирую того, что вам ваш радист тут навткнувает.
   - Программы какие-то для ноута нужны?
   - У нас всё как в лучших домах Лондона, - он сказал последнее слово, сделав ударение на второе "О", - Диск с прогами входит в комплект, но первичную их инсталляцию я сделаю сам. И вам даже не придется прикасаться к основной рации - всё управление будет через ноутбук и автоматизировано, насколько это возможно. Антенна также будет управляться с компа автоматически. Насрёт где радист, перезагрузите прогу, и всё по новой в порядке со связью.
   - А сканер? - спросил я про свой главный головняк.
   - Всё с компутера будет работать, японский пень. У вас, там, какая операционка стоит?
   - Местная "Винда". Тут куплена, на Овальной площади. И "ноут" армейский, хоть об стенку кидай.
   - Это нормально. Это язва-плешь, то, что доктор прописал. Хуже было бы с заленточной "Вистой", или ещё с какой хернёй извращённым сексом заниматься. Хотя и с ними можно, но прогу писать пришлось бы отдельно. А так стандартная, отработанная. Глюки все выловлены. Ругани с железом нет.
   Слушая, я искоса кинул взгляд на Олега и Катю. Там было без изменений: Олег пел, распустив перья, Катя робко его в этом поощряла, хлопая длинными ресницами, правда, на пионерском расстоянии.
   - А от какой фирмы эти аппараты, я что-то шильдиков тут никаких не вижу?
   Проф поднял на меня глаза, отвлекшись от железок. И слегка наклонил голову к левому плечу. И сказал устало.
   - Так вам шашечки или ехать?
   - Только ехать, - поднял я руки, сдаваясь логике.
   - Ну, и на хрена вам тогда, якорный пень, гнутый шильдик на моей работе? Для понтов? Это же не фабрикация, а эксклюзив. Хай энд. Впрочем, если хотите, могу нарисовать. Вас такой устроит?
   Он быстро начеркал что-то на листке бумаги, и подал мне на ознакомление.
   Там четким чертёжным шрифтом было написано "PROFradio".
   Я усмехнулся, кивая положительно.
   - Когда всё будет в сборе?
   - Когда ноутбук принесете.
   - Гут.
   - Что?
   - Хорошо, говорю. А когда моих девок учить на радисток Кэт будете.
   - А, как ноут принесешь.
   - Хорошо, я их подошлю с утра.
   - В десять, не раньше. Я спать люблю утром, - Проф почесал левой рукой задницу.
   - В три тысячи экю укладываетесь?
   - Да, но только ходилки будут самые примитивные. Всего восемь каналов связи и реальные три километра дальности друг от друга, и четыре - четыре с половиной с автобусом. И сканера в них не будет. Просто будете командовать на какой канал переключаться, радист нужную клавишу нажмет, а компутер будет для них сам частоты подбирать. Или без компа - просто голосом гаркните: а ну, суки, все перешли на третий канал. Юзеру останется только на кнопку с цифрой "три" нажать.
   - Вода, пыль, удары?
   - Обрезиненные корпуса. Все в стандарте, как для военных. Но не более.
   - А большего мне и не надо. С зарядниками у нас что?
   - Будут под торпедо укреплены, батареей, у выходной двери автобуса. Все двенадцать. Так что можно будет заряжать на ходу.
   - Просто отлично. А дальняя связь?
   - Всё будет зависеть от того, какая вышка у того, с кем захотите связаться. К примеру, у Нью-Рино не проблема связаться, практически со всеми обжитыми анклавами севернее Залива. Только у вас это будет, как радиопередача, можете их музыкальные программы на громкую связь в салоне выводить. Со ста километров, наверное, с ними свяжетесь уверенно. В остальных местах максимум двадцать-двадцать пять километров взаимной голосовой связи в зависимости от рельефа, тудыть её, местности. Ну, тридцать максимум, если там машина с такой же гнутой антенной, как у вас.
   - Странно, во второй мировой войне партизанская рация на несколько тысяч километров стучала...
   - А принимала антенна на Шабловской радиовышке высотой в сто пятьдесят метров. Про неё в мире говорили, что Коминтерн без трусов, а в галстуке. Ни хрена у него нет, а вышка в сто пятьдесят метров, якорный пень, есть. Тут такая вышка только в Нью-Рино и то, блин горелый, до ста метров не дотянула. Хотя, можете туда шифровки слать, я только тогда вам ключ присобачу на всякий пожарный, а вот азбуке Морзе сами своих радистов учить будете. Я на такое не подписывался.
   - А голосом?
   - А голосом только от них, как в коммунальную радиоточку, - и развел руками, - Это же радио. Наука, имеющая столько же объяснений, сколько людей её изучающих.
   - Хорошо. До завтра. Девочки и ноут. Я ничего не забыл?
   - Нет, всё остальное, гнутый глыч, у меня самого есть.
   - Аванс нужен?
   - А на хрена? Не заплатишь ты, так, японский пень, другие купят. И дадут дороже по деньгам. Такой товар здесь не задерживается. Вот поставлю. Испытаю. Тогда - извольте в кассу.
   - А когда испытывать будете?
   - Завтра.
   - Кстати, о гарантиях. Какая она у вас.
   - Три года, если это моя работа. А на фирменные выкрутасы заленточные, тут никаких гарантий быть не может в принципе. По причине отсутствия присутствия сервиса фирмы-производителя.
   - И если что...
   - Тогда находите меня, и я вам всё делаю бесплатно. В течение трех лет со дня полового акта приемки-передачи.
   - Логично. А искать вас, где тогда?
   - Тута. Или в Демидовске. Вот докоплю денег на грузовик, и махну в Рассею. Надоел мне этот Вавилон.
   Договорившись обо всем с радио-профессором, подошел к Кате с Олегом, обломав последнему своим появлением весь кайф. Хотя Катя поработала качественно: Олег тёк, как воск на солнышке. Возможно даже периодически поллюционировал.
   - Олег, пора бабки подбивать, как мыслишь? - сказал, как мог нейтрально. Хотя от его вида жестко пробивало на хи-хи. Неужели и я так же со стороны глупо выгляжу, влюбившись?
   Отошли к олегову столу. По дороге я незаметно сделал Кате знак ладошкой, чтобы не отставала.
   Потом был непродолжительный торг. Не столько в цене на агрегаты, сколько на цену работы. При поддержке тяжелой артиллерии, в виде катиных глазок, мне удалось Олега существенно подвинуть в окончательном расчете.
   И всё шло лучше некуда, да не вовремя припёрся в ангар рыжий, как Чубайс, Вова, который оказался напарником Олега по бизнесу.
   И, вот незадача, пришлось-таки начать торговаться по новой.
   На Вовины гормоны катина сексапильность не подействовала вообще, так же, как ранее на капитана Немцова. Но, тут уж на вкус и на цвет у всех фломастеры разные. Может, он мальчиков любит? Или негритянок преклонных годов? Поди, узнай заранее.
   Торговались жестко, но добазарившись до двух с половиной тысяч экю за всё, кроме радио, ударили с Вовой по рукам. Михаил получал плату отдельно.
   Настроение было слегка подпорченным, хотя вовина губа раскатывалась изначально тысяч этак на пять. А Олега, до появления Вовы-чубайса, я уже сократил до тысячи девятисот.
   Однако не всё так было печально, как казалось. Из общей суммы я тут же вычел ранее выданную Олегу в аванс пятихатку, о чём Вова либо не знал, либо забыл. И за старые пять колес с автобуса ещё по тридцатничку с Вовы слупил, чисто по человечески, всё же диски и покрышки были почти новые, хотя ранее хотел оставить их Олегу просто так. В итоге, общая сумма тяги из моего кармана снизилась до тысячи восьмисот пятидесяти экю. Вполне уже приемлемо для моего бюджета. А что глотки подрали, так, то ж в удовольствие.
   Тут Олег, хитро перемогнувшись с Вовой, предложил.
   - Мы можем скостить ещё полторы сотни, если ты позволишь разместить на автобусе наш шильдик.
   - Да что за день такой сегодня - шильдиковый, - усмехнулся я и предложил этот шильдик заранее показать, а то вдруг мне за него стыдно будет. Бывали прецеденты.
   В прошлом веке, в восьмидесятых годах, в школе ещё, фирменные джинсы были вещью статусной, стоили дорого и только с рук у спекулянтов или дипломатов. В магазинах если и появлялись бразильские "левиса" по 21 рубль, то очередь охватывала здание, как боа-констриктор жертву кольцами. В шесть утра надпись на руке, указывающая на номер очереди, уже имела четыре знака. Но и такое было редко. В "Березках" джинсы шли по 60 чеков. Чеки на руках один к двум рублям меняли. Так что сто двадцать рублей по любасу готовить надо было, если жажда была джинсы носить.
   А тут, как раз, появились за бугром джинсы из вельвета, то есть не джинсы, как таковые, а штаны джинсового покроя, но из ткани в мелкий рубчик. И по статусу они, как новинка, котировались в нашей среде даже выше блю денима.
   Вельвета в стране было завались, в том числе, если места знать, то и мелкого, и крупного, и вообще любого. И цветов выбор был богатый.
   А у меня мать хорошо шила.
   Вот ко мне и подкатили два одноклассника с предложением уговорить её пошить им по паре джинсов, за деньги естественно, а они мне лейбл фирменный со старых джинсов подарят за это, уже на мои штаны. В общем, по рукам ударили. Выкройку фирменную пацаны с западного журнала притаранили (у одного дядя был помощником военного атташе где-то в дебрях Южной Америки).
   Маман моя также не отказалась подзаработать тридцатник. У неё месячная зарплата тогда была 140 рублей.
   В итоге мы все трое через неделю были в статусных обновках. Только у них на штанах красовались престижные шильдики "Lee Сuper", а у меня "Maricone" с допиской, что это моё счастье "hencho en Mechico". Но, на таком же, фирменном куске тонкой светло коричневой кожи.
   Так и ходил гордый несколько месяцев, пока одна добрая душа не просветила, что по-испански "марикон" означает не только сороку, но ещё и пассивного пидараса. Вот так вот.
   Оттого я с этими лейблами-шильдиками по жизни всегда был крайне осторожен. Но то, что мне показали эти "двое из ларца" было вполне нейтральным. Даже без тени подъёбки. Квадратная гальваническая пластинка с чернением. Сверху надпись "tuning", снизу "porto-franco". В середине, крупнее раза в три - "4WD".
   Номана!
   Мы согласные.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 17:29
  
   Галопом залетели в "Ковчег", где никого из девчат уже не было.
   Собирать нам с Катей пришлось не только свои вещи, но и всё общественное тряхомудие в номере-складе. О них наша бравая баталёрша позаботиться на радостях позабыла. Правду говорят, что два раза переехать - один раз сгореть.
   Ною я всё же выставил претензию, что он не обеспечил нашу безопасность. На что мучимый комплексом вины, бывший житель белого безмолвия решил откупиться сигаретами, предложив мне, приобрести у него пять блоков "Конкисты" всего по полтора экю за пачку. Я отказываться не стал. И сигареты купил по льготной цене, и в остальном расплатился с ним честно. А за что его излишне чморить? Мужик и так пострадал за нас же? И вину свою понимает.
   В общем, загрузили мы с Катей объемный Фредов "чероки" по самое не могу. Даже Катю пришлось сажать на коленки. Впрочем, она не возражала, и, устраиваясь, всласть поерзала попкой по моим яйцам.
   По дороге, на Овальной площади ещё ноут прикупили. Такой же ударопрочный. Просто, подумав, понял, что компьютер, интегрированный с радиостанцией, будет неудобно одновременно эксплуатировать, как картографический. Да и закрытой информации в нем уже поднакопилось.
   Потом, пропетляв по квадратно-гнездовому юго-восточному спальному району, выехали на набережную, где почти у моря притулился за зелёным кирпичным забором особняк Зорана. Вроде в этом городе всё понятно и удобно в планировке, а захочешь - хрен найдёшь. Изрезанная линия берега прорезала улицы, но не отменила названия и нумерацию. А особняк Зорана вообще был уже за пределами Океанской улицы, которая, как указывал план, ограничивала весь город от моря.
   Выскочивший на наш звонок в калитку Зоран оказался "югом" лет тридцати пяти - сорока. Худощавый, тонкокостный и узкожопый. С конским хвостом, начищающих седеть, черных волос. Виски были уже седые совсем. В правом ухе серьга с крупным фиолетовым рубином. Усы подковой и испанская бородёнка. И черные глаза с пушистыми, как у девицы, ресницами. Одет он был в черную шелковую рубашку навыпуск и черные же слаксы.
   Мы представились по-английски.
   Гостям он образовался вполне искренне. Мне твердо пожал руку. Кате облобызал пальчики, на что она, польщённая, сделала книксен, который довольно смешно смотрелся в камуфлированной полевой форме.
   Представился он также по-английски, правда, немного чопорно.
   - Зоран Дундич, артист и сербо-хорват, - и, лукаво посверкивая цыганским глазом, ждал реакции. Видно было, что это у него "дежурная котлета".
   - В смысле языка? - спрашиваю.
   - Нет, в смысле национальности. Отец - хорват, мать - сербка. За ленточкой жизнь прожил практически в Италии. Так что, если вам будет удобно, могу общаться с вами по-итальянски, на родном сербохорватском, в обеих его ипостасях, по-французски тоже, но хуже.
   - А на русском? - спросила Катя.
   - Аз могу, - Зоран сразу перешел на русский, с некоторыми вкраплениями сербских слов, - Но не подробно. А что улицей стоим? Прошу за мной.
   Он провел нас через калитку, и мы оказались на небольшой вымостченой брусчаткой площадке-стоянке, две машины поставить, ограниченной с одной стороны воротами, с другой - гаражом на две машины. Справа каменным забором, слева - палисадником с цветами и садовой скамейкой-качалкой под маркизой.
   Потом прошли между домом и гаражом вглубь молодого сада, где нас усадили в деревянную решетчатую беседку, увитую виноградом. Там был самодельный деревянный стол и лавки по стенам.
   - Одну минуту, - извинился хозяин, усаживая нас в этом строении, - Сегодня, как раз, тот день, когда я без прислуги. Так что, одну минуту, и я в полном вашем распоряжении.
   С беседки открывался прекрасный вид на океан. Деревья в саду изначально были посажены так, чтобы его не загораживать.
   Любуясь океаном, я спросил Катю.
   - Ну, как тебе этот фотограф?
   - Никак. Он - педик, - фыркнула девушка в ответ.
   Дальнейшее развитие обсуждения этой темы прервал сам гостеприимный хозяин, который с видом заправского циркача-эквилибриста принес литра на три домоджану, и два медных подноса с закуской и стаканами. Быстро расставив всё это на столе, присел сам, разливая черное вино в турецкие стеклянные стаканы. Нуууу... Такие... Из которых азербайджанцы чай пьют. Вот.
   Из закуски в наличие был хлеб, брынза, мёд в сотах, какой-то порезанный фрукт и соленые маслины.
   - Мёд откуда? - удивился я.
   - Местный, - Зоран улыбнулся, - Есть тут под городом пасека. Словенцы держат. Мои хорошие знакомые. Вы его лучше пробуйте, чем лицезреть, - он подал мне ручкой вперёд короткий столовый нож, - Такого вкуса вы, уверен, не пробовали никогда.
   Мёд действительно имел очень богатый, но специфический вкус, немного острый, как бы с перчинкой, и не такой приторный, как на Старой Земле. Но всё это был мёд. Слегка похожий на староземельный мёд из горных трав Алтая.
   - Божественно, - сказал я, когда, прокатав по нёбу "млеко пчёл", украдкой выплюнул в ладонь комочек воска, - Беллиссимо. На этом здесь можно состояние сделать.
   - Они тоже на это надеялись, но пока не получается у них, - грустно сказал Зоран, - При пересечении "ворот" только один рой уцелел. Остальные в течение месяца окочурились. И вот уже два местных года прошло, а пчёлы не роятся, хотя матка их производит исправно. Приходится каждые полгода новый улей колотить. Немного больший по размеру.
   - Грустно это, - сказала Катя.
   В ответ Зоран покачал головой, соглашаясь.
   - А с чего нектар пчёлы собирают?
   - С окрестных трав, которые рогачи едят. Там так устроено, что каждый месяц что-либо да цветёт. Как на Ядране. Но, что мы на пчёлах зациклились? Предлагаю выпить за знакомство. На здрав!
   Вино было очень хорошим, хотя и самодельным.
   - Вранец? - спросил я, ставя пустой стаканчик на стол.
   - Вранец, - ответил довольный Зоран, - Свой. Домашний. Уже новоземельный. Это прошлогодний урожай.
   - Отличное вино, - произнесла понимающая в этом вопросе Катя, - Но что-то я виноградника у вас не увидела.
   - А он там, - махнул рукой Зоран в сторону моря, - Дальше по склону за садом. Отсюда его не видно. А вот от того дерева вполне. Если интересно, то я вам его покажу.
   Так, отставить смотрины. Мы сюда по делу приехали, а не вино пьянствовать. Чую, что Зоран сам набиваться на работу не будет. Гордый.
   - Вообще-то мы к вам по делу.
   - Не убежит же от нас дело, - весело улыбнулся Зоран.
   По всему выглядело, что ему наша неожиданная компания нравится. Мне он тоже был симпатичный. Как человек, не как мужчина. Не подумайте лишнего.
   - В том-то и дело, что убегает, - вздохнул я, - Сроки жесткие.
   - И что вам понадобилось от артиста, если не хотите общаться с виноделом.
   - Фотографии.
   - С выездом? - деловито осведомился сербохорват.
   - Нет, мне Линда сказала, что у вас тут хорошая студия.
   - Если Линда так сказала, значит, так оно и есть, - ответил Зоран, - Аз имам хорошая студия, даже косой подиумом имам. Но не стоит бросать уже налитое вино. Примета плохая. Молям.
   Мы допили разлитое вино, и пошли вслед за Зораном через сад в отдельно стоящее здание без окон, своим внешним видом напоминающее каменный сарай со стеклянной крышей.
   Внутри залитого солнечным светом большого помещения, напоминавшего мастерскую художника, стояло несколько штативов, и шкафы с прикрытыми дверцами. С потолка свисали гроздьями разнообразного размера софиты. В торцевой стороне комнаты был подиум, со скошенной частью подмостков, на которых лежала стремянка.
   - Здесь я могу делать всё, - объявил Зоран, - И готов выслушать, что именно вам от меня надо. Вы понимаете разницу между перформансом и инсталляцией? - начал Зоран задирать нос.
   - Конечно, - тут же откликнулся я, - Перформанс это когда художник сам срёт посередине зала на виду у публики, а инсталляция, это когда зрителей запускают в зал, когда художник уже ушел.
   - Мда, интересная трактовка, - почесал Зоран свою бороденку правой рукой, оперев её локоть на кисть левой, - Тогда что вам нужно?
   - Шоу.
   - Шоу?
   - Да, щоу. Когда художник заставляет срать нанятую актрису.
   Зоран мелко захихикал.
   - А если серьезно, - продолжил я, - То мне нужен календарь. Первый красочный художественный календарь Новой Земли. - На одиннадцать листов. То есть от вас потребуется всего одиннадцать фотографий. Постановка. Но качеством не хуже, той вашей фотографии, на которой бабушка с котом, вяжут лук.
   - Я счастлив, что вам понравилась моя лучшая работа, - поклонился Зоран, немного вычурно, правда, - Во сколько красок вы собираетесь печатать свой календарь.
   - В одну.
   - Как календарь Пирелли? - усмехнулся Зоран.
   - Лучше, чем календарь Пирелли, - ухмыльнулся я в ответ, - У вас будут настоящие модели, а не сушеные воблы Пирелли, эти жертвы анорексии.
   - Вы сможете предоставить мне такие модели, как Водянова? - Зоран сверкнул глазом, явно издеваясь надо мной.
   - Лучше, чем Водянова, - я широко улыбнулся, торжествуя, - У той ноги кривые.
   И мы все трое задорно рассмеялись.
   - Если модели будут лучше, чем Водянова, то я вам сделаю всю работу практически бесплатно. Скажем, по сто экю за фотографию. Идет?
   - Идет, - я протянул ладонь, которую тут же пожал Зоран.
   - Разбей, - сказал я Кате.
   Она подскочила и ребром ладони развела наши руки.
   - А теперь раздевайся, - сказал я ей.
   Катя округлила глаза. И стоит, изображая тормоз.
   - Раздевайся, говорю, ты - первая фотомодель этого календаря.
   - Какая тема календаря? - не унимался Зоран.
   В Кате он видел пока только мешковатого патрульного в мятом комке, пусть и с красивым личиком.
   - Женщина и оружие, - огласил я, - Реквизит найдется?
   - Только холодное, - ответил Зоран.
   Тут разделась Катя.
   До трусов.
   И распустила волосы.
   Зоран был сражен наповал моментальной метаморфозой Гавроша в богиню. Обошел вокруг неё пару раз, не спуская глаз. Потом оторопело спросил.
   - У тебя все такие?
   - Все, - ответил я серьезным тоном, - Но Катя самая красивая.
   Катя довольно зарделась.
   - Сто экю за лист. Я проиграл. Водянова ей в подметки не годится, - и повернулся к девушке, - Катя, вы понимаете, что на Старой Земле, вы только на рекламе нижнего белья стали бы миллионершей?
   - А почему не на подиуме? - нашлась Катя, хотя было видно, что такую информацию до неё довели впервые в жизни. И ей от этого очень обидно.
   - Рост. Рост, черт бы его побрал, - воскликнул Зоран, ударив кулаком в ладонь, - Модель на подиум должна быть не меньше ста восьмидесяти сантиметров роста.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 20:00
  
   Боже, какой длинный день сегодня. А ещё выходной. Голова кругом. И гудит. Уже забываю, что дальше делать должен. В типографии на Седьмой улице я уже был...
   Точно. К Биллу надо в магазин зайти, пока он не закрылся.
   Билл сидел за стойкой и увлеченно читал какой-то мануал, судя по виду его чтива. Когда Билл положил брошюрку на стол, с удивлением увидел, что это описание СВТ-40 на английском языке.
   Билл, молча, уставился на меня.
   Я ему криво улыбнулся.
   Бил, также молча, полез под стойку и вынул оттуда красную коробку пистолетных патронов на 50 штук, фирмы "Fiocchi", и, положив её на столешницу, сказал.
   - Вот. Подарок. Я свое слово всегда держу, - и усы распушил от гордости.
   - А я в тебе ни секунды не сомневался, дружище, - ответил и положил на стойку записку от оружейного лейтенанта из патруля.
   Морду Билла, в тот момент, когда он читал эту записку, надо было видеть. Это было нечто с чем-то. Полная палитра противоречивых эмоций. Я даже крадучись мелкими приставными шажками отошел от стойки почти на метр, боясь, что мне сейчас крепко прилетит в нос. И коробку с патронами там же оставил, не прикоснувшись к ней.
   Однако Билл, многозначительно хмыкнув, снова полез под стойку и положил радом с коробкой пистолетных патронов еще одну. Точно такую же.
   - Ну, ты и приколист, - только я и услышал от него.
   Теперь можно выдохнуть, и развернуть носки ботинок обратно к прилавку.
   - Зато у меня есть для тебя хорошая новость. И даже без плохой, в нагрузку.
   Билл поднял на меня свои вопрошающие белёсые глаза.
   - Да, - ответил я ему.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 20:38
  
   За ужином подошел к Кате и поинтересовался.
   - С Билом разговор был?
   Она, не вставая, кивнула головой в подтверждение.
   - И как?
   Катя гордо продемонстрировала мне левую руку, на которой безымянный палец украшал перстень розового золота с бриллиантом, чуть более спичечной головки размером.
   - Ты точно ВСЁ ему сказала?
   Катя опять утвердительно кивнула, чему-то мягко улыбнувшись внутри себя.
   - Ну вот, а ты боялась, - улыбнулся уже я светящимися счастьем катиным глазам.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 21:22
  
   После ужина, заставив взять откровенные тряпки и ружейные сумки, Розу, Дюлю, Анфису и Таню погнал к Зорану - фотографироваться. Ингеборге, Роза, Сажи, Альфия, Буля и Наташа на фотосессию поедут завтра с утра, пока Роза с девочками будут учиться на радисток. Там на всю учёбу им только полдня до обеда. Потому, как вечером у нас две свадьбы сразу. Большая пьянка, по определению. Бросай работу.
   Уже и доски Биллу завезли на задний двор магазина, где будут помост возводить для торжественного акта сдачи кисок в постоянную эксплуатацию. Оперативный парень Билл. Полчаса назад решил пожениться и вот уже доски завозят. А Доннерман, по всему видать, Биллу на хвост падает.
   Катя успела отстреляться у Зорана, не отходя от кассы, до ужина.
   Зоран, как вышел из прострации созерцания обнаженной Кати, так сразу же вынул из шкафа навороченную фотокамеру и давай изводить пленку. Еле удалось его осадить и задать правильное направление работы. После чего Зоран сходил домой и притащил штук шесть разных клинков и древний карамультук, богато украшенный инкрустацией.
   Катя сбегала, как была без одежды и босой, до Фреда за ворота, чем ввела нашего водятла в полное изумление, и притащила из машины в студию свои вещи. Но подошли по замыслу только пионерская юбочка-манжета и берцы. На голову ей Зоран нашел вишнёвую феску с черной кисточкой, которую спустили на лоб завлекалочкой. Из-под фески распушили во все стороны всё буйство катиных волос.
   Поставили её вертикально, растопырив прямые ноги в тяжелых ботинках в виде буквы "Л". На талию повесили богатый пояс, за который заткнули украшенный бирюзой ятаган без ножен. В руки ей дали карамультук, который она держала правой рукой под приклад, положив на плечо. А левой рукой, попутно закрывая предплечьем самую интимную часть обнаженной груди, она придерживала это антикварное ружье. Этакий часовой.
   Хорошо ещё карамультук был черкесский, а не янычарский, который за десять килограмм весит. Всё равно Катя к окончанию этой довольно краткой фотосессии сильно вымоталась.
   Зоран был в восхищении и полном рабочем экстазе. Остановил его, только пообещав, что будут ему ещё десяток моделей и сюжетов, и не надо весь календарь делать из одной Кати. Но полдюжины плёнок он на неё истратил. Да, приходится признать, что сто экю за такую работу это действительно даром.
   Когда привез ему вторую партию девчат, Зоран уже ничему не удивлялся, по крайней мере, внешне. Хотя по глазам его было видно, что качеством моделей он очень доволен.
   К нашему приезду студия была просто завалена разнообразным старинным оружием. На мой вопрос: откуда всё это появилось, Зоран пожал плечами.
   - Пришлось разорить в доме кунацкую, которую я почти целый год оформлял. И всё ради вас.
   Быстро определились по реквизиту. И тут всё свое недюжинное мастерство проявила Анфиса, не только предложив половину идей, но воплотив их в вещном виде практически из ничего. Юбочку для Тани - два передничка, точнее - передничек и задничек, она за десять минут сплела из травы. И из подручных материалов: обрезков мохнатого синтетического покрывала, десятка перьев и пятка веревочек соорудила очень даже симпатичный вампук. Моментально, из каких то "желудей", подобранных в саду, состряпала вполне дикарские бусы.
   И вот уже наша Таня Бисянка предстала в образе воинственной индианки. Босая. В короткой травяной юбчонке с голым бедром. С тремя нитками бус на груди. Грубым браслетом на руку. В руках турецкий лук с парой стрел.
   Отпад.
   Я ей готов отдаться прямо сейчас!
   Голову самой Анфисы украсили чеканной мисюркой с длинной бармицей. На голое тело - короткую байдану, чуть прикрывающую бедра, без пояса. Прям, как в сказке: ни одета, ни раздета. В правую руку - рогатину или, скорее, нечто вроде протазана. Уж больно лезвие вычурное. В левую - небольшой круглый щит. И, соответственно, восточный макияж. Уж в этом-то искусстве моим девкам равных не было.
   Розе нашлась у Зорана шляпа-стетсон. В её шмотках была клетчатая ковбойка с длинным рукавом и джинсовые шортики, если можно назвать так эту узкую полоску ткани, обмахренные понизу. Зоран пожертвовал собственные "казаки", размеров на пять больше розиного и пару револьверов времен "очаковских и покоренья Крыма". Как бы, не Лефоше.
   Сложность была только в том, как правильно подвязать ковбойку под сиськами, чтобы выдающаяся грудь Розы была видна и не видна одновременно. Но справились же.
   Дюля в итоге снялась в полуприсяде со снайперской "светкой" Тани в руках. Почти в профиль. Грудь слегка закрывал оптический прицел. На голове югославская партизанская пилотка. На бедра просто красиво намотали кусок камуфлированной ткани.
   Представив, как на эту фотку будет дрочить весь доннермановский патруль, я чуть не угорел.
   Зоран носился, как наскипидаренный, ставя свет, меняя плёнки, и заставляя девочек принимать разные красивые позы, прыгать, танцевать даже. И снимал, снимал, снимал. Только кассеты в корзинку отлетали.
   Вернулись в "Арарат" все довольные и возбужденные. Очень понравился им этот творческий процесс. Пришлось даже водкой отпаивать их у Саркиса.
  
  
   Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
   22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 25:08
  
   Саркис нам выделили семь домиков.
   Девчат раскидали по двое. На одну койку валетиком.
   Ингеборге живет теперь со складом.
   А мне, как самому главному перцу, дом достался индивидуальный. Хотя хрен они мне дадут одному там ночевать.
   Вот, сейчас, в этом домике, после холодного душа, сижу за простеньким светлого дерева письменным столом и маршруты в ноутбуке намечаю.
   Всегда надо, чтобы у нас была одна дорога, а у врагов, которые хотят нас настичь - сорок. Да во все стороны. Но в этом отношении с дорогами в Новой Земле очень и очень скудно. Что есть в наличии у нас на предмет тупо сбежать от проблем? В наличии всего две общедоступных магистрали на запад и одна на север. И всё.
   Негусто.
   Тем более, что северное направление на Китай, как и северный анклав Евросоюза меня изначально не устраивает. Несмотря на полтора десятка вполне благоустроенных городов, где, по слухам, вполне налаженная жизнь. Ловить нас бандиты могут и там. И вполне успешно, что характерно. Да и что нам там делать? И кто нас - чужаков, там защитит? Так что север отпадает сразу.
   В этом направлении остается одна возможность: закатиться далеко, аж за китайцев, к сербам. "Живео, другари, братушки православные". Те - защитят. Но что там делать? Просто выживать, жопой кверху на грядке, гнать ракию из местных ягод и спиваться к ебеням? Девчат придется замуж раздать, ибо косовские сербы не потерпят даже намека на мусульманство, типа гарема.
   Да и через китайцев ещё прорваться надо. Наняли албанцев, наймут и китайцев. Не верится, как-то, что заброс ханьцев СЮДА прошел мимо триад.
   Остается западное направление. Там две основные магистрали, которые называются весьма непритязательно - Северная и Южная дороги.
   Северная дорога начитается в Порто-Франко и идет на запад почти по параллели от океана до океана и заканчивается в Рио-де-Жанейро, что в Бразилии. Причем первые пять дней, кроме фортов-заправок ни одного нормального населенного пункта и всё этой чертовой саванной, где ты у всех на виду, как прыщ, на водоразделе между восточным и южным водостоками рек. Этот пустынный водораздел делит территорию Европейского Союза на Северный и Южный анклавы, (которые населены намного плотнее), и вклинивается в Техас.
   Первый нормальный город, который стоит на Северной дороге - Вако, столица местного Техаса, где будет, как указано на карте, первый нормальный мост на этом тракте, на первой полноводной реке, а до того всё бродами. Не зря я из автобуса монстру сделал. Ох, не зря.
   Путь ведёт в Бразилию, в город Сао-Бернабео, загибается на юго-запад и упирается в Рио-де-Жанейро на берегу Западного океана. А дальше - картина Айвазовского "На дне".
   Но нам туда не надо, несмотря на весь веселый и незлобивый характер тамошнего населения. Карнавалы, это конечно хорошо и весело, но традицию фавелл пока ещё никто здесь не отменял. Также как непотизм, повальную коррупцию, и уличный бандитизм выше среднего и весьма специфическое отношение к правам человеков. Вряд ли местная Бразилия сильно отличается от той Бразилии, где много-много диких обезьян. А Орден тут вообще не лезет в национальные заморочки и традиции. Типа: живите, как хотите. Идеал либертианства: каждый дрочит, как он хочет, я дрочу, как я хочу.
   И вообще к русским хочется.
   В этом случае надо, прилично не доезжая до Вако, свернуть с Северной дороги на юг и через 60 километров упереться город Аламо. Аламо? Ни хрена не помню ничего про старосветское Аламо. Это тоже Техас. Что там про Аламо в путеводителях? Ага... Карго-перекрёсток Новой Земли. Куда сходятся в центре континента шляхи, и с Северной, и с Южной дорог. Во все стороны. Удачное место. Как их ещё не подгрёб кто-то "моцный" под себя. И река тут есть уже приличная, от Вако, с северо-запада течёт.
   От Аламо мы двигаем на юго-запад в направлении центра местного греха - города Нью-Рино, что на реке Мормонской, при впадении её в очередную Большую. Но нам туда не надо. Хоть это и самый крупный город ТУТ. Во избежание.
   Па трассе Аламо - Нью-Рино, пилим с одной ночёвкой, затем сворачиваем на строго запад и пилим уже в сторону Алабама-Сити. Ага! Эта дорога называется весьма оригинально - тоже Северная. Потому как южнее её есть ещё дорога Южная. Логично.
   От Алабама-Сити, практически рядом, два лаптя по карте, будет местная Москва, а от Москвы недалече уже и Новая Одесса. Конечная цель нашего анабазиса.
   Однако Северная дорога, которая тут самая северная, отличается особым разгулом дорожного бандитизма, потому, как рядом буквально, за горным хребтом, расположен Латинский союз с кучей решительных команданте, которые обеспечивают снабжение своих революционных сторонников дорожной экспроприацией экспроприаторов. Ну, да. Ничего удивительного - рынок коки для местных марксистов тут узкий, а кормящей сиськи КПСС даже не предвидится. Впрочем, как и конкурирующего дойного аппарата от ЦРУ.
   Но не с нашим счастьем выбирать этот маршрут. Спереди засада, сзади - погоня. Мило, но мне, так точно, такого не трэба.
   Альтернатива - Южная дорога. Начитается она в Порто-Франко с "нулевого километра", то есть с того же места, что и Северная дорога, также как и самая Северная дорога, что ведёт совсем на север, а вовсе даже на запад. С ума сдрынуться, дорогая редакция, с местной географией!
   Итак, Южная дорога сначала идет туда же, куда и Северная, та, которая на запад, но почти сразу круто загибает на юг, обходя по территории Евросоюза орденские земли с пятью Базами на побережье. Первый крупный город - Портсмут, порт в Валлийском княжестве, уже на самом берегу Залива. До него дорога слабо освоена, в основном немногочисленные форты-заправки и фермы местных аграриев. Савана, будь она неладна. Интересно, чем они свои посевы от рогачей огораживают? Или просто просаживают, традиционные для Европы, сельхоз дотации? А рогачи проходят по страховому случаю урожая? Или тут всё иначе? Что гадать, когда можно просто увидеть. Со временем.
   От Портсмута дорога идет чрез невысокие горки в столицу Евросоюза - Виго, большой город на большой реке, при впадении её в море. Основали испанцы, а кто там обитает - будем посмотреть.
   Далее идет просто автобан местный, опять-таки до центра местного греха - Нью-Рино. Трасса вне городов, которые тут практически все на побережье, а от Южной дороги к ним идут отростки шляхов местного значения. На перекрестках форты-заправки, которых намного больше, чем на Северной дороге. Крупные города на побережье: Наполи, Паланга, Варна, Коринф и Ля Рошель, далее - Америка.
   Итак, через Евросоюз, Американские Соединённые Штаты, по Южной дороге мы снова попадаем в Техас. Точнее в Автономную территорию Невада и Аризона, в этот Техас входящая. Со столицей - Нью-Рино. Вот так вот место для города выбирать надо. Захочешь, да не объедешь!
   От Нью-Рино есть в Россию два пути: южный и северный. Северный - это тот, который южнее Северной дороги, но севернее Южной. И называется также дорогой Северной. Мозги вывихнуть от местной изобретательной топонимики.
   И все реки тут, как на подбор - Большая река, Биг-ривер да Рио-гранде. Одно и то же на разных языках.
   Итак, нам нужна Северная дорога, которая южнее Северной дороги. По трассе Нью-Рино - Аламо, но в обратном направлении едем до перекрёстка на Алабама-Сити, а там налево, и далее, как уже описано со стороны Северной дороги.
   Но можно и самой Южной дорогой практически по берегу, через Американскую Конфедерацию, большие города Билокси, Главестон и Форт Ли. Далее дорога резко уходит на север, огибая болотистую пойму Большой реки к мосту в Алабама-Сити, далее - везде.
   Или от любого порта в Конфедерации морским каботажем в Новую Одессу прямым рейсом.
   Что ж южный путь нам предпочтительней ещё и тем, что имеет большую вариативность. К тому же банд дорожных тут намного меньше.
   Что ж, решено, едем Южной дорогой.
   Пора справляться о конвое...
   Тут в дверь не то что постучали, а как-то робко поскреблись.
   Это пришла Галя Антоненкова получить согласно очереди свой кусок моей ласки.
   Никак девчата не могут привыкнуть, что ТУТ в сутках 30 часов. Вот и прутся ближе к старосветской полночи.
   Пришлось выключить ноут и распахнуть объятья.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"