На всех четырех наших грузовиках. Трофейный Опель-блиц к тому времени уже починили. Так что и мне за руль КамАЗа садится пришлось. Медиков - в кабины.
Прилично белорусов нам прибавилось. Больше ста человек. Все больше бабы с ребятишками до 14 лет. Дай бог мужиков десятка два навскидку. Точную перепись будем потом проводить.
На месте там уже Настя с Олегом кашеварят согласно предварительной договоренности - кашу с мясом. Гречневую. Дух стоит от полевой кухни, что и у меня самого слюна потекла. Для этой каши с утра егеря сайгака из степи приволокли крупного.
Егеря тут же оба с дровами кашеварам помогают.
- Ну, что тут у вас? - спрашиваю кухонный наряд.
Отвечает бойко Настя. Она у нас всё больше выбивается в начальники кухонно-столового блока. Всю службу пищевого довольствия под себя подминает явочным порядком. Хотя такой начальственной должности в колхозе пока и нет.
- В первом котле каша с мясом и луком. Во втором компот из сухофруктов с сахаром. И хлеб свежий. Пришлось вторую смену сегодня на агрегате запускать.
Посмотрела на толпу. Что-то прикинула в уме и выдала.
- На всех хватит. Даже с добавкой. А вот огурцов и прочей сырой овощи привезти не догадались. Может пошлете кого?
- Пошлю, - пообещал я. - Что с хлебом будет. Нормирование вводить?
- Ну... пока будем гонять хлебопечку полевую в две смены. А так надо бы им печку летнюю под открытым небом соорудить и муки дать. Дежу можно и деревянную - пусть немец сколотит. Баб у них много. Сами деревенские. Тесто вымесят и испекут, не переломятся. Ну и с кухней полевой обучим, как работать. Нам же и своих кормить надо.
- Добро, - поощрил я словесно наряд и пошел искать Колбаса.
- Ян, кто тут будет кроме тебя за главного. Чтобы дисциплину блюл и работу распределял. На тебе останется только заведование общим хозяйством с запасами. Давай его в сторонку к озеру - поговорит надо.
Вместе с Яном пришел тот дед, который бога хвалил за чудо в ангаре. Лет примерно за шесть десятков, но крепкий такой мужик.
Я предложил присесть всем на травку у берега озера.
Протянул раскрытый портсигар.
- Бачь якой тытунец то у вас добры. Панский видаць. - Одобрительно произнес дед, выковыривая узловатыми пальцами папиросу из портсигара.
- Чего? - переспросило я.
- Господские, говорю, цигарки у вас, - перешел дед на русский язык. Говорил он чисто без акцента и ожидаемой мною трасянки.
- Это дед мой Василь, - встрял в разговор Ян. - Тоже Колбас. Точнее - прадед. Если бы не вы, Дмитрий Дмитриевич, то он бы в том сарае и сгорел.
Надо же Ян не командиркает, а по имени-отчеству меня величает. К чему бы это?
- Будем знакомы, - представляюсь. - Крутояров Дмитрий Дмитриевич, вроде как главный на этой земле.
И поднес деду горящую зажигалку.
Тот прикурил и сказал.
- Мне внучок всё дорогой обсказал в кабине, - выдохнул дед ароматный дым и покивал головой оценивая хороший табак, даже прицыкнул. - То значить не пана бога, а вас нам славить надо за спасение наше. Как же вы умудряетесь так по временам-то ходить туда-сюда?
Ответил восточной мудростью.
- Знающий не говорит. Говорящий не знает. Устраивает вас такая притча?
И перевел тему.
- Хорошо говорите по-русски.
- Дык, пан, двадцать лет я в конной артиллерии служил. И царю. И Керенскому. И Пилсудскому после недолгого германского плена в семнадцатом. И даже в Красной армии после уже красного плена в двадцатом. Но то не долго. Всё же я вахмистр кадровый, в подпрапорщики на Германской войне вышел, а у поляков так вообще в хорунжие. Во второй волне демобилизовали меня после Гражданской. Вот в деревне родной и осел с семейством. А говорю не только мясцовай мовай, но и по-польску богато. И крыху по нямецку.
- Ян не говорил, что у меня тут конезавод на котором я выращиваю арденов?
- Добрая порода в оглобли, - покивал дед. - Знаю таких коней. Хотя в нашей батарее до войны шайры ангельския были все как один гнедой масти, а в войну кого только не впрягали в гаубицы. Ардены попадались.
- Добро, -хлопнул я по колену и констатировал. - Если дам вам в работу коня то не испортите.
- Как можно, ваше благородие... - обиделся старик.
- Капитан, - подсказал ему Ян.
- Виноват, ваше высокоблагородие.
- Зови меня просто - командир, как тут принято.
- Хорошо, командир, - согласился старик и повернулся к Яну. - Ты пойди, унучек, погуляй, посмотри там, чтобы всем ложки достались. Чтобы никто голодный не остался.
Когда младший Колбас ушел, дед спросил меня, заузив глаза с хитринкой.
- Вот скажи мне, командир, за какой такой надобностью ты нас из полымя вытаскивал?
- Ян за вас попросил. - Честно ответил я.
- Хорошо. Знать: мой внук у вас в почёте.
- Не без того. Работник он отменный. Строитель, сварщик, бетонщик, монтажник, шофер да механик в придачу - на все руки мастер. Как отказать в такой малости - родню спасти от лютой смерти, если такая возможность есть.
- Але селишь ты нас особна от своих людзей?
-Здесь к работе поближе. А то в лесу леопарды бегают, не всех ещё выбили. Стрёмно так на работу и с работы кататься в телеге. А машинами возить, так бензину не напасешься. Нет его тут. Не делают.
- Вот с этого места поподробней, кали ласка. Што то за праца?
Я указал рукой на плотину на испарителе по которому ветер гонял мелкую волну.
- Соль работать.
- А кали адмовимся? - снова перешел дед на белорусский, но я понял смысл сказанного.
- Земли тут много. Никого держать в крепости не буду. Не понравится в Крыму - везде земля пуста. Кроме Белой Руси - над ней пока льда в две версты толщиной. Слыхал про ледниковый период?
- Читал про такую древность с мамонтами в книжках. Да и Ян обсказывал где мы. Зима скоро?
- Осень через месяц почти.
- Суровая зима тут?
- Да не особо, но тепло одеваться не помешает.
- А цёплу вопратку ты даси нам за соль? - перескочил старик на белорусский слегка раздраженным тоном.
- Правильно понимаешь. И в зиму кормить буду всех. На будущий год сами огород тут разобьёте под бульбу, клин запашете, если охота будет. Коня рабочего дам и плуг с бороной по весне. Печник есть у вас?
- Есць. Дед Сашко. Добрый муляр.
- Тогда всё просто: печку поставите. Муку вам привезем. Сами себе хлеба печь будете. Мясо вокруг по степи бегает. Или в плавнях летает. Рыба под боком в болоте плещет. И её много тут. Будете и на нас рыбу ловить - в зачёт пойдет.
- В зачёт это как? Как в калгасе на трудодни?
- Ну типа того. У нас на конезаводе вообще пока чуть ли не коммуна. Монастырем живем.
- А сколько толоки запросишь? На свой конезавод?
Вовремя вспомнил, что толока - это безвозмездная помощь. Прикинул и заявил.
- Несколько дней в год - зерно обмолотить и провеять в страду.
Именно там у нас было узкое место с нехваткой рабочих рук. В остальных работах нас механизация выручала.
- Тое па-боску, - кивает Василь. - Газа, мануфактуры, прилады? Патроны? Не с дубьем же мясо нам добывать?
- За соль, - улыбаюсь. - Всё будет за соль.
- Много той соли надо?
- Примерно на потребность двух десятков тысяч организмов в год. Поесть, да на засолку. Включая шкуры солить. Лизунцы скотине.
- Вагона два-три выходит в год, если простую теплушку на двух осях брать, да мешками грузить. Можа и с гаком, - почесал в бороде старик после умственного подсчета и глазами блеснул - Инвентари где брать? Весы большие нужны.
- Инвентарём я обеспечу. - пообещал. - Как и тарой.
- Домовилися, - протянул дед Колбас руку для пожатия. - Давай ящэ панску папяроску на таки выпадак. Прабач, твое шановнае панство, але магарыча у мяне няма здзелку абмыть.
И развел руками.
- Бачыць бог я як Адам гол.
Закурили.
- А какой устав на калгас нам пропишешь? - снова перешел на русский Василь.
- А это вы меж собой договаривайтесь. Вы мне соль. Я вам в ответ ништяки по заявке. А распределять их сами будете меж собой. Я только поначалу вас одену, чтобы голы-босы не бегали. Это без оплаты. По христиански.
- А харчеванне? Людзям кажны день есци трэба.
- Солью отработаете. И солёной рыбой.
- А як карову узяць? - снова сбился старик на белорусский. - Дзецямь малака трэба.
- Будет вам корова. Сколько их надо?
- Сама меньш так каровы тры - чатыры, якия доятся. На усю веску. И бычок на будучиню, каб цялята пайшли.
- Будут вам коровы, как соль пойдёт. А пока дам молока сухого. В порошке. И яйца у нас тоже пока только в порошке. Зато американские.
- Але курей трэба, - улыбнулся дед в пышные седые усы. - Яки двор без курей? Сорам и тольки.
- Потом с курями разберемся. Пока нам курей не дают разводить ястребы с орлами.
И показал ему на небо где над нами кружилась пара беркутов.
Старик опять соскочил на русский язык.
- А вот тот провиант что уже завезли сюда? Ян показывал. Он как?
- На солепромысле, Василь батькович, отработаете, - отрезал я потуги к халяве. Мне тут только второго Лукашенко не хватало. Ништяки в обмен на поцелуи.
- Отца Язапом звали, - поправил меня старик и встрепенулся - А обявязкава нам калгасам жиць? Або и тут улада чырвоная?
- Василь Язапович, коли выживете тут все по одиночке, то не обязательно вам колхоз строить, - поднялся я с травы. - Но все расчеты всей вески только через тебя. Пока. Вопросы которые потом встанут - через Яна. Я ему мотоцикл дам немецкий гусеничный через лес кататься.
Отойдя несколько шагов я оглянулся и спросил.
- А полицаи ваши где?
- Их двумя сутками ранее в Логойск угнали, - ответил старик. - А к нам этих бульбовцев на постой.
- А бургомистр?
- Бургомистр в городе. В селе войт.
- Ну войт так войт. Войт ваш где?
- Так я и есть войт, - ответил Василь Колбас прямо глядя мне в глаза с ощущением какой-то своей правды.
Видя моё молчание, добавил.
- Кто-то же должен пострадать за народ. А я свою жизнь уже прожил. Неплохим я был войтом. Тихо мы жили, спокойно. Никого в неметчину с вески не угнали.
- А почему тогда в сарае оказался?
- Потому что не смог немецкого офицера отговорить от незаслуженной нами экзекуции.
$
Лондонские отели были не чета Пражским. Гораздо хуже по номерам и обслуживанию, хотя и дороже. Но выбирать пока не приходилось. Точнее выбрать пришлось не самое фешенебельное заведение, ибо одеты были мы... несколько странновато для 1880 года в костюмах, сшитых в 1913 году в Праге. А Никанорыч, так вообще был в морском бушлате, а егерь в черкеске, хоть и с серебряными газырями. Первым делом нас ждали портные. Лучшие лондонские портные с улицы Сэвил-роу где одеваются все лондонские денди и вообще ''хай класс''. А уже потом можно было появляться на пороге престижных гостиниц. К сожалению арендовать в Лондоне отдельно стоящий дом на короткое время не представлялось возможным. Либо отель, либо долгосрочная аренда. Таковы выверты викторианской Англии.
Погода стояла яркая и солнечная. Ветрено и никакого намёка даже на знаменитый лондонский смог и туманы, хотя стены домов красовались налётом явной угольной копоти, как давно не мытые железнодорожные вагоны ''Укрозализницы''. Мостовые, хоть и крытые брусчаткой были слякотно грязны, несмотря на теплое лето. И явственно воняли конским навозом пополам с мочой.
Всего в этой командировке нас было четверо. Тарабрин, Победа, я и один из егерей, которого мы вооружили и оставили в отеле охранять деньги. В основном александровские червонцы и гинеи, так как нот банка Англии датированных ранее 1880 года было всего чуть более ста тысяч фунтов из миллиона, отобранного нами у курьера Коминтерна. Все остальные имели позднюю датировку. Но нам должно было на всё хватить, учитывая, что даже вполне обеспеченные люди жили тут на сотню фунтов в год.
Через полчаса неспешной прогулки по лондонским улицам наемные кэбы, которые нам вызвал портье отеля, остановились на Сэвил-роу у ателье ''Генри Пул & Со'' которое обшивало офицеров королевских армии и флота еще с времен Ватерлоо. Как нам пояснили в отеле, они в отличие от остальных мэйджоров этого рынка шили относительно быстро. Всего за четыре недели. А многие успешные кутюрье с этой улицы не брались пошить костюм раньше 12 недель. Иначе они не гарантировали качество пошива, и вообще традиция такая. А традиции в Англии это всё. Данные сроки сохранились и в 21-м веке со всей его механизацией и цифровизацией экономики.
Сэвил-роу была типичной узкой лондонской улицей застроенный трех-пяти этажными домами красного кирпича с полуподвальными квартирками с отдельным выходом на улицу, сдаваемыми в аренду жильцам. Приподнятые над мостовой первые этажи практически все отданы под магазины и ателье.
Заведение Генри Пула с виду выглядело... магазин как магазин, мало чем отличающихся от других таких же на этой улочке. Вывеска. Под ней узкая дверь между двух стеклянных витрин. Внутри совсем небольшое помещение для приема клиентов из которого шла деревянная лестница наверх и глухие двери примерочных. И вокруг все стены заняты полками с отрезами тканей. Мебель и деревянная отделка помещения выполнена под морёный дуб. А может это и был натуральный морёный дуб. Сидения и спинки стульев зеленой кожи. Пол из серых каменных плит. Богатая бронзовая люстра на высоком потолке. Мраморный белый камин, который по летнему времени не был зажжен. На каминной полке бронзовые позолоченные часы французской работы эпохи первой реставрации. Очень красиво и уютно. То, что впоследствии назовут викторианским стилем.
Дежуривший в лобби клерк в безукоризненно сшитом костюме и набриолинеными волосами с косым пробором встретил нас с приветливой холодностью, лишь мазнув взглядом по нашим с Тарабриным пражским костюмам и бушлату Никанорыча.
- Чем могу служить, мистерз? - обратился к нам местный сиделец.
От нас первым выступил Тарабрин, как человек, знающий эту эпоху именно в этом месте.
- Видите ли... - протянул он.
- Генри, - представился клерк.
- Видите ли, Генри. - Продолжил Иван Степанович. - Мы только что создали паевое товарищество морских перевозок и желаем заказать у вас униформу нашего пароходства на всех нас троих.
- Полный комплект униформы торговых моряков, - добавил я.
Победа все это время только озирался по сторонам, не понимая ни слова из нашей беседы. Ему было откровенно скучно.
- Полный комплект? - поднял бровь клерк.
- Именно, - подтвердил я. - И белый, и черный костюмы. Фуражки и обувь.
- Это обойдется вам недёшево, - предупредили нас.
- Мы готовы даже набросить к вашей цене десять процентов за срочность заказа, - небрежно бросил через губу Тарабрин и с пристуком положил на стол гинею.
- Этого будет мало, - усмехнулся Генри.
- Для услуг вашей фирмы конечно мало, - улыбнулся Тарабрин, - но для вас, чтобы ускорить выполнение нашего заказа в самый раз. Это лично вам, Генри.
- Присаживайтесь, джентльмены, - продублировал клерк свое приглашение рукой, указав на стулья. - Чай, кофе или чего-нибудь покрепче?
О как! Мы уже и джентльмены. Вот что взятка животворящая делает.
- Для чая ещё рано, - ответил Тарабрин присаживаясь, - но от чашечки кофе не откажемся.
Я сначала не понял этот пассаж Тарабрина, но быстро вспомнил, что чай британцы пьют в пять часов пополудни, а сейчас пока позднее утро.
- Тогда я пойду, распоряжусь насчет кофе, а вы пока посмотрите образцы тканей. - И выложил на стол три толстых альбома большого формата с кусочками текстиля между бумажными страницами на которых указывался производитель и цена за ярд.
После выкладки этих альбомов на стол, золотая монета со столешницы исчезла. Вот была и нету. Фокусник.
Не успели мы раскрыть эти альбомы как Генри материализовался вновь и затараторил.
- У нас только лучшие ткани из шотландской шерсти, кашемира, альпаки и мохера. Подкладка может быть из саржи, дубль-сатина или шелка по вашему желанию. Форменные сюртуки, жилеты и брюки мы вам пошьем с нашим превеликим удовольствием. Однако мы не изготавливаем головных уборов и обуви. А также вам потребуются рубашки под костюм а их в Лондоне шьют отдельные портные.
- И?.. - поднял бровь Тарабрин.
Генри затараторил быстрее, однако не теряя достоинства и не впадая в лакейство.
- Так как вас беспокоят сроки, джентльмены, то я осмелюсь порекомендовать вам любого рубашечника с Джермин-стрит. Это, конечно будут рубашки с вешалки, зато вы будете иметь лондонское качество быстро и по сходной цене. Открою вам секрет что на нашей улице, те кто будет вам шить сорочки на заказ, львиную долю срока займут под вышивку монограмм. А на Джермин-стрит заранее шьют полуфабрикацию и остается только подогнать их по вашей фигуре. Это намного быстрее. А вышивку монограмм можно всегда отдельно заказать белошвейкам, что выйдет не хуже, но заметно дешевле.
- Согласен, - кивнул я.
- А вы как считаете? - обратился Генри к Никанорычу?
- Что он от меня хочет? - спросил меня мичман по-русски.
Я перевел.
- Мне все равно, - махнул рукой наш морской волк, - главное, чтобы не жало и топорщило.
- Вы не англичане? - заинтересовался Генри, присушившись к нашему обмену мнениями на русском языке. - То, что не из Лондона было сразу понятно по вашему говору.
- Нет, мы - русские, - ответил за всех Тарабрин. - Приехали купить судно. А заодно и пошить форму. У вас. Вас нам рекомендовали.
- Вел, - кивнул клерк портного. - В таком случае вам нужна будет обувь и тут я не вижу лучших мастеров в нашем городе, чем у Джона Лобба. Только у этой фирмы надлежащее качество ручного пошива для джентльмена, владеющего собственной компанией. Обувь - это то, на что первым делом обращают внимание в обществе. Остальные лондонские обувщики так или иначе больны фабрикацией и не создают уже индивидуальной колодки по вашей ноге.
- Вы нам запишете их адреса? - спросил я.
- Безусловно. - заверили меня.
- И можно будет сослаться на вашу рекомендацию?
- Буду только рад.
- А что по головным уборам?
- Шляпы или форменные фуражки?
- Фуражки.
- С вышивкой?
- Да.
- Возьму на себя смелость порекомендовать вам шляпника Локка из Сент-Джеймса. Им все остаются довольными. А вот и ваш кофе, джентльмены.
Кофе принес на подносе сухопарый юноша в длинном холщёвом переднике и мягким портновским метром на шее. Пиджака он не носил. Жилет на белую рубашку.
Мы выпили по малюсенькой фарфоровой чашке средней паршивости сваренного кофе.
Потом нас развели по разным примерочным, где нас тщательно обмерили по многочисленным параметрам приглашенные закройщики, которые, как нас заверили, будут сопровождать наш заказ от и до.
Потом долго выбирали ткани под конкретный комплект униформы.
Черный суконный длинный сюртук с отложным воротом под рубашку с галстуком.
Черный, скажем так, китель со стоячим воротом.
Синий китель из шерстяной ткани типа габардина.
Белый летний китель из шерстяной ткани. Воротник стойка.
Белый китель типа пиджак под рубашку с галстуком из легкой шелковой чесучи для тропических широт.
Жилеты черный суконный, белый суконный и белый пикейный.
Брюки белые и черные по две пары под каждый верхний предмет Под белый китель кроме белых брюк еще черные. Покрой морской с клапаном впереди.
Потом выбирали пуговицы с картонки на которые они были нашиты, разных металлов и размеров. При этом картонки были оклеены вероятной тканью мундира. Выбрали позолоченный вариант (медные с реальной позолотой, чтобы не заморачиваться их чисткой). Рисунок простой: якорь, обвитый цепью. Но не штамповка, а отдельная накладка.
Костяные пуговицы.
Крючки бронзовые, пряжки...
Потом подкладочную ткань выбирали.
Потом дошла очередь галунов на рукава. Хорошие галуны из натуральной золотой нити. По четыре средних для капитана. И по широкому и одному среднему для капитан-директора. Последними выступали мы с Тарабриным. Ключ верхнего галуна выбрали простой - круглой петлёй. Нечего мудрить.
От золотого шитья на вороте или ещё где бы то ни было мы отказались. Лишнее это.
Потом нам назвали цену. В сто семьдесят три фунта два шиллинга и шесть пенсов... Авансового платежа.
При этом Генри смотрел на нас победно. Ждал торговли.
- Сроки? - задал вопрос Тарабрин.
- Четыре недели, - ответил Генри. - Это очень быстро. Наши конкуренты шьют нормальный костюм-тройку минимум за двенадцать недель, а то и дольше.
- Вы только что потеряли десятипроцентную надбавку за срочность, - высказался я и вынул свой большой лопатник из внутреннего кармана, раскрыл его и не торопясь выудил оттуда тысячефунтовую банкноту, которую аккуратно расправил на столе. - Надеюсь, у такой солидной фирмы сдача найдется?
Немая сцена, как писал великий Гоголь.
Отмерший через минуту Генри неуверенно сказал, покрутив банкноту в руках, осмотрев ее со всех сторон и даже понюхав.
- Сэр, - О! я уже сэр! - у нас, конечно, солидная фирма, но я боюсь, что в данный момент в кассе нет таких денег, чтобы разменять вам такую большую купюру. Не говоря уже о том, что такой номинал надо проверять по номеру в банке, его происхождение. Кому выдали такую банкноту и её переход из рук в руки? Вы можете сами её разменять в ближайшем банке и расплатиться с нами более удобными банкнотами мелких номиналов.
- Ну нет, так нет, -спокойно сказал Тарабрин и вынул из жилетного кармашка бумажный столбик.
Разорвал его и высыпал на стол дюжину гиней. Затем он пальцами пододвинул себе пару монет и произнес покровительственно.
- Думаю десяти гиней хватит для аванса. Я прав, Генри?
- Так точно, сэр, - моментально ответил клерк, даже не пытаясь торговаться.
Я забрал банкноту со стола, сложил ее и убрал обратно в бумажник.
- Вот видишь, Ян, - обратился Тарабрин по-английски уже ко мне по имени моего псевдонима по документам. - Обманули нас английские купцы в Петербурге, заявляя, что такую банкноту нам разменяют в любом солидном заведении Лондона, а где не разменяют - там не солидно.
- У нас солидное заведение, сэр, - вмешался Генри слегка обиженным тоном. - Фирма с почти столетней историей и безупречной репутацией, но в данный момент в кассе нет столько наличности, чтобы разменять такую крупную банкноту. Были бы вы жителями Лондона, то мы бы со всем нашим удовольствием открыли бы таким респектабельным клиентам кредит, но... Простите, я всего лишь клерк, а не владелец компании. Десяти гиней вполне хватит для аванса по вашему заказу.
Открыл ящик стола и сгреб в него монеты.
- Один момент, я только напишу вам расписку о получении аванса. Кстати, вам же понадобятся кофры для одежды на корабле? Или они у вас уже есть? Я знаю пару приличных ремесленников которые делают прекрасные морские сундучки. Непромокаемые...
Генри был настолько любезен что послал мальчишку, что приносил нам кофе, поймать нам наемную карету.
На обратном пути, сонно глядя в окно дверцы на скучный и грязный Лондон викторианской эпохи Тарабрин сказал под цокот копыт.
- Вот поэтому я всегда делаю ставку на золото, а не на эти сомнительные бумажки. Здесь мы зарегистрируем нашу компанию, но корабль будем заказывать в другой стране.
- В Германии качество железных корпусов лучше, но там и дороже, - подал голос Никанорыч.
- На дороговизну плевать, - отмахнулся Тарабрин. - Но там нас по крайней мере не посадят в тюрьму за мошенничество, когда обнаружится что у данной купюры гуляет дубликат. У настоящего её владельца в этом времени. Вот поэтому, Митрий, я всегда делаю ставку на золото. Оно не имеет адреса. За чаем будем заезжать? В лавку к Твайнингу?
$
Ужин заказали в номер. В качестве аперитива принесли нам бутылку джина. Мы её не заказывали, но отказываться не стали.
Заправившись джином, под среднепрожаренный бифштекс я высказал свое крайнее неудовольствие викторианским Лондоном. Да уж... в кино про Шерлока Холмса нет запахов и дерьмо к штиблетам не пристает. А уж пешком ходить по грязным улицам запруженными битком лондонцами, на вид просто бомжами, извольте... Не любитель. К тому же постоянные пробки из конных экипажей. И кучера пафосных карет хамят почище новых русских из мерседесов. Идешь, а рядом с тобой лошадь ссыт.
- Наши пейзане не лучше пахнут, - ответил мне Тарабрин. - Просто у нас воздух свежее. Ты ещё тут смога с туманом не видел. Вот где жуть. И кстати, напоминаю, если на улице женщина идет одна, без сопровождения, это во времени куда мы попали почти всегда проститутка. Особенно как стемнеет. Их тут море. Помню в прошлое посещение этого города пока шел от чайной до отеля три квартала меня семнадцать раз пытались склонить на продажную любовь. Специально считал.
- И почем? - заинтересовался Никанорыч.
- По разному. На любой кошелек. - Ответил Тарабрин. - Но сифилис тут подхватить можно как на дешевой давалке, так и на лощеной дорогой куртизанке. Легко. А вот вылечить практически невозможно.
- Руссо туристо облико морале, - поднял я руки в жесте ''сдаюсь''. - И в мое время сифилис не станут лечить пока контакт не сдашь. Да и на рожу мне местные бабы как-то не глянулись. А всего остального из-за массы тряпья на них и не видно. Черт с ними, с аглицкими бабами. Что мы дальше делать будем? Состоятельность свою засветили, и что?
- И всё. - ответил Тарабрин. - Мы не ''бояр рюсс'' по легенде, не грузины в Москве брежневского времени, а негоцианты чуть выбившиеся из среднего уровня, люди по определению прижимистые. Да вот... Держите.
Тарабрин нас каждого оделил горстью медных монет.
- Что это? - задал вопрос мичман, рассматривая довольно крупную монету.
- Фартинги. Гроши по нашему, - отозвался Тарабрин. - Ими чаевые будете раздавать. Не больше одного за раз. Это четвертая часть пенса. В фунте таких фартингов аж 960 штук будет. А фунт для обслуги нашего отеля - месячная зарплата. Будете давать на чай более крупными монетами, посчитают лохами, которых положено доить. Так что не ломайте устоявшуюся систему жизни тут.
- А вообще, как тут с деньгами устроено? - спросил мичман. - Я так уже понял, что не всё как у людей, но как?
Тарабрин почесал лоб, посмотрел на мичмана как на умственно отсталого. Потом, вспомнив откуда тот, смилостивился и снизошёл до объяснений.
- Фунт стерлингов, в данное время, в котором мы сидим, это фунт чистого серебра весом. Его аналог золотая монета, называемая соверен. Есть еще гинея, которая тоже вроде как фунт, но на один шиллинг дороже. - Тарабрин положил на стол обе золотые монеты для ознакомления. - В Фунте двадцать шиллингов, в гинее двадцать один. Соответственно ходят банкноты банка Англии достоинство от одного до тысячи фунтов. Есть ещё бумажка в 10 шиллингов. Сам шиллинг - серебряная монета, в которой 12 пенсов. В пенсе по четыре таких вот фартинга как у вас на руках. Но не всё так просто.
Тарабрин налил себе джина и махом выпил, втянув в себя носом воздух вместо закуски.
- С соверенами, гинеями и банкнотами разобрались. Пошли дальше вниз. Большая серебряная монета крона. Их в фунте четыре штуки. Соответственно есть полукрона, их в фунте восемь. Далее идет флорин - их в фунте будет 10, то есть флорин это два шиллинга. А самих серебряных шиллингов в фунте 20. Мельче есть монетка гроут, из в фунте 60. Таким образов в шиллинге три гроута. Полугроут или двухпенсовик - это думаю всем понятно. Их в фунте будет 120. Но они теперь редко встречаются, чаще будут вам попадаться монеты в три пенса и шесть пенсов. Теперь мелочь. Пенс. Считай, как наша русская копейка. В шиллинге дюжина пенсов. В фунте соответственно будет их 240. Есть сикспенс - монета в шесть пенсов, то есть половина шиллинга. Полупенни, думаю, это всем понятно, это как русские полкопейки. И четверть пенни - фартинг. По-русски как грош. Понятно теперь?
- Без бутылки не понять, - ответил мичман и налил себе джина.
Посмотрел на Тарабрина и выдал слегка раздраженно.
- Да понял я, понял - не дурак. Но уж больно всё у них эдак не по нашему.
- Привыкай, - улыбнулся Тарабрин. - На привычную нам десятичную систему англичане перейдут только в 1971 году. И до второй мировой войны, точнее до 1944 года, до Бреттон-Вуда, который поднимает американский доллар, британский фунт стерлингов - основная мировая резервная валюта, которую принимают в любой точке мира.
- Инструкцию по технике безопасности мы поняли, - открыл я портсигар и доставая оттуда папиросу. - Теперь давай о деле за которым мы сюда притащились.
Прикурил сам и дал прикурить Пахому, который успел себе свернуть цигарку с о злющим таманским самосадом.
Тарабрин слегка отодвинулся от стола и закинул ногу на ногу.
- Партнерство регистрировать. Судоходную компанию британского флага. Но не самим бегать по инстанциям, а атторнея нанять. Но... день-два это подождет. Нужно для начала обзавестись готовым платьем этого времени, а то пока ещё пошьют нам обмундирование, а наша мода начала двадцатого века тут смотрится несколько экстравагантно. А как вы уже поняли, по одежке встречают тут жестко. Вон Митрий не удержался самой крупной банкнотой нос ткнуть клерку, чтобы спесь с него сбить. Купим готовые костюмы в приличном магазине и тогда пойдем по местным стряпчим.
- А мне тут в номере так и сидеть Кащеем... над златом чахнуть? - подал голос егерь. - Так и со скуки подохнуть не долго. Еще эти... местные половые постоянно водяру таскают, предлагают купить. Девочек гулящих обещают привести.
- Потерпи, Пахом, - отмахнулся Тарабрин.
- Действительно, - поддержал я егеря. - Золото можно и у нас в ''Неандертале'' хранить. Целее будет. Когда понадобиться - вынуть. Что человека тут томить? Оставим с собой только необходимый минимум денег. Пока компанию не зарегистрировали нам же судно не купить.
- Купить-то можно, - пояснил Тарабрин. - Но на кого-то одного из нас. А надо на компанию. На партнерство. На юридическое лицо. И светить вашими банкнотами придется подальше от банка Англии, который их выпускает, благо они по всему миру хождение имеют. Золота у нас пока достаточно. Мало будет, так на Юконе первый год старатели самородки с земли подбирали. Можем прийти раньше них. Так что будем действовать по порядку. Сначала оденемся как местные. Потом наймем законника, который будет бегать по инстанциям. А мы пока на скачках время убьем. В тотализатор поиграем.
- А не вызовет ли это временного парадокса? - озаботился я.
- Нет. - твердо заявил Тарабрин. - От того что мы выиграем пару тысяч на дерби финансовая система Британии не рухнет. Главное не делать этого каждый день. И не в одно рыло. А так нас трое выигравших будет. Это менее заметно.
- И ты знаешь фаворита?
- А то ж? - улыбнулся Тарабрин. - Не зря газетами шуршал в библиотеке Британского музея в прошлый заход сюда в тысяче девятисотый год. Только сначала проиграем чуть-чуть, потом по крупному выиграем. Потом опять проиграем чуть-чуть. Всё как у людей. Развлекаются люди. За тем и приехали.
И взялся за вызов прислуги - колокольчик на ручке.
- Это убрать, - показал проводник появившемуся стюарду на грязную посуду, оставшуюся после нашего ужина, - А нам чай в номер на всех.
- Чё задумался? - спросил я Никанорыча, прикуривая.
- Да вот мне что-то мои мореманы сблазнились. Как они там? Не нужна ли им какая помощь?
- Давно бы сам поинтересовался ими, кабы твой политрук не начал в меня стрелять, - спокойным тоном ответил Тарабрин. - А коли ты там самолично появишься, то он и тебя пристрелит. С таким отношением сами всё пусть, сами... Чем смогли, мы им помогли: и едой, и одеждой, и оружием. Чего ещё? Сопельки им вытереть?
- Да я так... - стал мичман раскуривать свою трубку. - Всё же не один год вместе служили. А политрук молодой ещё и глупый. - И переменил неприятную тему. - Тут табаком хорошим можно запастись?
- Легко. Завтра сведу тебя в одну лавку. Там выбор богатый. - Пообещал Тарабрин.
- Никанорыч, ты так не впадай в меланхолию на пороге сбычи мечт, - усмехнулся я. - А то ведь, как говорят, голубая мечта детства - это мечта посиневшая от ожидания. Не стоит от неё отвлекаться.
- А седло хорошее тут купить можно? - подал голос егерь.
- Ну почему ж нельзя. Всё можно. - Откликнулся проводник. - Если барин твой денег выдаст, то отчего же не купить.
Егерь посмотрел на меня вопрошающе.
- Купим, Пахом, всё купим, - пообещал я. - И седло, и уздечку. И все остальное по нашей лошадиной надобности. А где купить нам Иван Степанович подскажет.
Тут нам принесли чай и разговор на время, необходимое стюарду на сервировку, утих.
Попили средненького по нашему мнению чаю. Судя по вкусу с какими-то местными добавками.
Прикрутили газовые горелки освещения и улеглись спать.
Но предварительно сходили в 'Неандерталь', прямо из номера. Золото унесли. Не дело действительно человека в душной комнате безвыходно на охране и обороне томить, хоть номер и оборудован ватерклозетом.
Ну, золото как унесли так и обратно принесем коли понадобится.
Взамен я забрал дома жестяную коробку от монпансье битком заполненную соверенами, что от второго ограбленного мной с Никанорычем коминтерновского курьера досталась. И 200 фунтов банкнотами номиналом от одного до десяти от него же. На мелкие расходы.
Из всей пачки тысячефунтовых банкнот оставил только одну, уже засвеченную.
Застращал чего-то меня Тарабрин вполне реальной возможностью одновременного нахождения в Лондоне двух одинаковых банкнот. Ладно мы с ним... Мы из любой тюрьмы уйдем, как и не было нас. А вот егерь с мичманом как? Не буди лихо, пока оно тихо.
Засыпая подумал, что большевикам царские деньги бумажные без надобности. Они скоро свои напечатают со звездами и свастикой. Вот царский неликвид и надо нам экспроприировать в семнадцатом году, пока старорежимные чиновники их власть саботируют. Тут, как оказалось, царские бумажные деньги в банках свободно меняют на фунты и шиллинги. Тоже бумажные. Но неважно что бумажно, было бы денежно, - как говорила императрица Екатерина Великая.
И на это дело Никанорыча взять, пока ему корабль строить будут. Зачем простаивать такому бойцу?