Григорий Стариковский

6 стихотворений

East of Monticello. Озеро

Торжественное, деревянное
Почти, но лик
Свой зыблет - полупьяное,
Как перемиг

Костров, сыреющих от голода -
Поленьев хлам
И жар их с пеплом перемолоты
Напополам.

Освеченное полномочием
Капустных лун,
Опраленное в червоточие
Гитарных струн,

Щербатых спевок - вздорных, воющих
На все лады,
Вразброд аккорды рылом роющих,
От ерунды

Осипших, но не переспоривших
Молчок воды.


East of Monticello. КУПАНИЕ 
			
Ире

Ладонь выпячивая,
Дно ощупывая,
Вовсю раскачивая
Себя, высматриваешь

Волну и на правеж её
Зовешь покатую, 
Зовешь похожую
На гору ватную.

Ладонью скрюченной
В песок внедрение -
Мотив заученный
С волной борения.

Вот поднатужишься,
Литой костяк дробя,
Но обнаружится -
Она сильней тебя.

Волна, поспевшая
Затылок вылизать,
Страшней безбрежия
На свет выныривать -

Сдавивших крепко рук
Перемудрить кольцо, 
Опознавая вдруг
Своё в воде лицо.


Город
						А. С.

Нарастающий гул  - подголосок стекла и бетона - 
Распрямляет хребет над свинцовым потоком Гудзона.
То не ангел хрипит, - жарят медные флейты вокзала
Босоногое «яблочко». Ветер доносит к причалу 
Клочья старых листовок и облака рыхлую тушу...
Если глину уже поделили на воду и сушу,
Если Лота жена, как синица в руке, околела, -
Врет фарватера глубь и двудольная давность раздела!
Что ваш хор аонид, - здесь сирена ревет неотложки,
Льют косые дожди, и судьба семенит хромоножка,	
Топчет корку асфальта по курсу манхэттенских линий,
Видит пену у рта, слышит походя хохот павлиний.	
Ей назад обернуться, да знает, - не быть превращенью 
В соляную колонну, пусть тешит себя приращеньем
Пузырящихся в бирже процентов и банковским ростом -
Если надо сравнить, я сравню этот город с погостом.
Здесь под мрамором - море и в мраморном тонет угаре,
Половину отжив, я опять посетил колумбарий,
Камнеломни Гадеса, куда, от удушья шалея,
Я спускаюсь опять сквозь луженую глотку сабвея, -
Чтоб увидеть, как тени слетятся - напиться из лужи
Красноперого пойла, что яда цикуты похуже,
Как смеркается день, и душа отлетает наружу.



Нью-Йорк. Рыбный рынок 

Когда клекотным горлом реки
Рыбьи в гору идут плавники
И безмолвно, почти что тайком
Быстрину боронят косяком, -
Ты тогда выступай, не таясь,
И в ботфортах в поток этот влазь, - 
Изловить эту слизь твоя власть.

За ведро от земли до бедра,
Не скупясь, отрыгнут серебра,
За прекрасный улов, приколов
Ценник к рыбьим хвостам, рыболов.
А потом на лотке распластать,
А потом всухомятку жевать
Скользкий воздух, обсыпанный льдом,
А потом поживать, но с трудом, -
Бить об лед сухопутным хвостом.

Свежепойманной рыбьей тоской
Освежается рынок морской.
Покажи-ка, торговец, товар,
Преврати-ка товарец в навар.
Это омут стяжаний и польз -
Рыбный рынок, промасленный вскользь. 
Капитальный, поди, натюрморт.
Это - смерть перепачканных морд,
На штыках заходящая в порт.

По коричневой улице прет
В прах и пух рассюртученный сброд,
И бухгалтерский праведный зад,
Устремляясь вперед, в аккурат
Боком пятится... Вот тебе и
Корабельные страсти твои.
Дом растет - что ни день, то верста, -
Что ни тень, то пуста, - неспроста
Люди выкреста сняли с креста.

Это - гул, это - гам, это - гем-
оглобина осиновый джем,
Это - гарь, отлюбившая ширь,
Это дующая на волдырь
Гарь награбленная - мой до дыр!
Только снимешь мундир, - и в сортир.
И сиди себе, дурень, сиди,
И в окошко на речку гляди,
Всё что есть у тебя - позади.


Приют для душевнобольных детей (Нью-Джерси, 1995 г.)

Слюна, как воск, течет, и немочь -
Не на износ!		
Войди и поклонись им, неуч,
Скулящим врозь -
Вползти им в Царствие Господне, 
Как повелось.

Сиделочка со стеклотарой
Плывет во двор,
Романс насвистывает старый,
Идет в дозор,
И под халатом в три наката
Телес напор.

Ополоумевшие падки
На рыбий смех,
Оладья эти - их облатки -
Прожженней всех.
Им рай открыт - вползай без стука
И без помех.

Слова свиваются и патлы -
В клубок, в клубок.
Как тень, за ними ходят метлы,
И детский бог 
Швыряет их с размаху на пол, - 
И кедом в бок.

По шею укатай в рубашку,
Прибей, смири
Да инвалидную коляску
Перемудри,
Когда жгутами крутят руки,
На три - замри!.

Всё к нёбу липнет эта милость, -
В раёк - затак,
Их лица набок завалились -
Язык обмяк, 
Их позвонки переломились  -
Разжат кулак...



Ирландский бар в Бронксе
					
		      Г. К.

Встав на полукруге,
Бьют часы стенные.
Тянут эль пьянчуги -
Дурни записные.

Стулья - на постое,
Но идут вприсядку.
Общего настроя
Ватная подкладка.

Гитарист (не тут-то
Было) то ли бредит,
То ли блеет, будто
Через марлю цедит.

Как Улисс, без доли
Страха, выпьешь эля,
И, быть может, моря
Отхлебнешь, не меря.

Нет, ты станешь рыбой,
Дым сигар - запрудой,
Онемеешь, либо
Поплывешь под спудом

Этих блюд (картофель
И тарелка риса),
И узнаешь в профиль
Самого Улисса.