Аннотация: Небольшой рассказ о том, как не сбылась мечта простого деревенского мужика, случайно нашедшего в реке старинный мальтийский крест.
Роковой крест
1
В пивбаре, в котором, кстати сказать, охотно продавали напитки и покрепче, в этот поздний час было уже мало посетителей. Пошатываясь, Егор подошел к стойке и с мольбой взглянул на бармена.
- Иван, ну налей мне еще соточку. Ты же знаешь меня.
- Знаю я тебя. Поэтому и не наливаю. - Высокий, с мощными руками бармен лениво протирал и так идеально чистые стаканы и с презрением смотрел на давно не бритого, грязного мужчину.
Егор с ненавистью посмотрел на красное лицо бармена.
- "Врезать бы сейчас по этой ненавистной морде", - мелькнула в голове мысль, но, взглянув на широкие плечи своего потенциального противника, благоразумно решил не связываться.
Егор, кипя от ненависти и безысходности, отошел от стойки, уселся на табуретку и с надеждой обвел взглядом сидящих за столом мужиков. Не угостит ли кто? Один из них почувствовал на своей спине его взгляд. Он резко повернулся к Егору и так угрюмо на него взглянул, что тот понял всю тщетность своих надежд.
Егор, пошатываясь, встал и побрел на выход. Ногой с ненавистью открыл дверь и вышел из бара. А на улице был сильный ветер, было прохладно. Все небо было затянуто облаками и падал с него, то ли дождь, то ли снег.
Черные ветки березы дрожали от порывов ветра, а остатки того, что когда-то были тротуаром, были покрыты тонкой корочкой обледеневшей грязи.
Егор тоскливо посмотрел в черное небо, сплюнул с ненавистью, дрожащими, замерзшими мгновенно руками поднял воротник и, втянув голову в плечи, обреченно побрел домой. Знакомая с детских лет, хорошо протоптанная тропинка, была скользкой, идти было трудно. Он постоянно падал. С матюгами поднимался и упорно брел вперед. Было темно, не видно ни зги. Очередной порыв ветра с воем пронесся по лесу. Зашуршали заиндевевшие травы, зашелестели не облетевшие еще березы.
- Скорее бы уж этот проклятый мост, - с ненавистью бормотал Егор. - Сколько можно брести по этой бесконечной тропе?!
К шороху листвы вскоре присоединилось журчание реки. Шумит она бесконечно, веками о чем-то беспечно рассказывает вольным и невольным слушателям.
Вот и мост высветился. Совсем недалеко стоит он загадочной громадой в неуверенном свете выглянувшего из туч старого месяца. Веселее стало ему. Энергичнее побрел к мосту по скользкому берегу.
Справа послышался странный шум. Егор, подняв голову, взглянул. На нижней ветке огромной березы, что росла, наклонившись над рекой, сидела огромная черная птица. Она нетерпеливо переминалась с лапы на лапу и то раскрывала огромные крылья, то с шорохом складывала их.
- "Что за дивная птица появилась в наших краях? Никогда таких здоровых птиц здесь не видел. Может это ворон, о котором когда-то читала мне давно покойная мама?".
Ворон, а это был, действительно, он, с громким шелестом раскрыл огромные крылья, слетел с ветки, сделал над рекой огромный круг и черной молнией устремился к Егору. Подлетев, тяжелым крылом сильно ударил его по голове. Ахнув от неожиданности, мужчина сделал шаг в сторону и, не удержавшись на скользком обледеневшем берегу, свалился в ледяную чернь воды.
Ледяная вода, словно кипятком, обожгла его. Дыхание перехватило. Холод, словно металлическим обручем обхватил грудь, не давая сделать спасительный вдох. Хмель в момент покинул его, освобождая место для всепоглощающего ужаса.
Выпученными глазами взглянул Егор на равнодушный холодный серп месяца, выглянувший из-за тучи, и с головой погрузился в воду. Но непонятная сила стала выталкивать его на поверхность. Егор, поплавком вынырнул и бестолково забарахтался, пытаясь подгрести к берегу. Вот и он, холодный, крутой, негостеприимный. Стал хвататься руками за любую опору, что попадется под окоченевшие руки. Но попадалась лишь росшая по кромке воды чахлая трава. Да и та мороженная-перемороженная.
А на дереве сидел ворон. Птица, казалось, внимательно и с интересом смотрела на усилия барахтающегося у берега человека.
И охватило его осознание собственного бессилия перед безжалостной судьбой, невозможности изменить ход жизни в лучшую сторону, как бы ненавистна она не была еще совсем недавно.
Егор, собрав остатки сил, сделал рывок вверх и зацепился за большой куст травы. И прижавшись к ненавистному крутому берегу, тяжело дыша, замер, собирая силы на решающий рывок. Отдохнув немного, попытался подтянуться, упираясь на локти. Но за ногу что-то зацепилось. И это что-то неуклонно тянуло его в темную пучину реки. И вот тут его обуял настоящий ужас. Зарычав от страха, Егор что было сил дернулся и почувствовал, что ноге стала легче. Он с облегчением выдохнул и, постоянно скользя, медленно, но настойчиво полез вверх.
Он вылез на обледенелый берег и растянулся на берегу обессиленный. Мокрой щекой прижался ко льду, с удовольствием ощущая, как возвращается в его замерзшее тело жизнь. Придя окончательно в себя, он попытался подняться и с удивлением почувствовал, что за ногу что-то зацепилось. Он сел на землю, подтянул к себе ногу и с любопытством пригляделся.
В свете выглянувшего, кстати, месяца он с удивлением увидел огромный крест, который толстой цепью зацепился за ногу.
Он взял крест и попытался его рассмотреть. Но было очень темно, чтобы что-то рассмотреть. Егор только понял, что, по всей видимости, крест был очень старый. Весь покрытый толстым слоем грязи, обросший водорослями. Поняв, что здесь, в темноте, он ничего не сможет рассмотреть, да и мокрая одежда постепенно замерзала и начинала шуршать, словно сделана она была из жести, Егор засунул крест за пазуху и бегом отправился через мост домой.
Вбежал в дом, а там не намного теплее, чем на улице. Разве что ветра нет. Егор с тоской оглядел пустой дом. Сплюнув с досады, разжег дрова в печке. Сухие дрова занялись дружно и скоро Егор уже начал засыпать уголь. Тот, подымив немного, начал разгораться. Вскоре в доме заметно потеплело и от мокрой одежды начал подниматься пар. Егор начал стягивать с себя мокрую куртку. С трудом стащил ее. Начал снимать рубашку. Что-то тяжелое выскочило из-под рубашки и с грохотом упало на деревянный пол. Вспомнив только что о своем найденном сокровище, Егор поднял крест и положил на стол. Сбросил с себя всю мокрую одежду, развесил ее на веревке, натянутой над печкой.
Успокоившись и согревшись, присел Егор на табуретку, тяжело упер руки в колени и почувствовал, как веки устало наливаются приятной тяжестью. Голова безвольно упала на грудь, и поплыл по пустому дому храп. Разморило мужика теплом, идущим от разгоревшейся печи.
И видится Егору страшная картина. Будто идет он по знакомой тропинке. И весело ему от выпитой в пивбаре водочки. И такая светлая, ничем, вроде не объяснимая, радость заполняет всю его душу, и весь мир кажется ему таким ласковым и приятным. И неожиданно какое-то странное волнение охватывает его.
Он в тревоге оборачивается и видит перед собой высокого, на голову выше его, пожалуй, широкоплечего мужика. А тот оценивающе смотрит на него и, подняв огромный кулак, поглаживает его ласково другой рукой. А потом вздрогнул Егор от ужаса и попытался уйти от страшного кулака. Только кулак мужика, словно кувалда, по скуле приласкал. Сплюнул Егор кровь, рукавом утерся. Смотрит, а супостата уж и нет перед ним. Только на траве сгусток крови алеет.
А тут грохот какой-то в стороне слышится. Егор поворачивается в ту сторону, пытается понять, что за шум такой несвоевременный. И тут до сознания его доходит, что все это ему приснилось. С трудом он начал выкарабкиваться из плена сморившего его сна. И снова слышит он, как громко стукнула входная дверь и ввалилась в комнату нетвердо стоящая на ногах женщина.
- Явилась, шалава неугомонная, - прохрипел хриплым со сна голосом Егор, почти с ненавистью глядя на вошедшую женщину. - Тебе уж шестой десяток нарисовался, а ты все не успокоишься, сучка похотливая, - постепенно крепчал его голос, наливаясь отчаянной яростью и переходя на крик.
От Арины несло столь сильным сивушным духом, что даже Егор его почувствовал. Сплюнул досадливо.
- Отстань, шваль подзаборная, - взвизгнула женщина. - Ты шляешься по кабакам, пропиваешь последние деньги, выпрашиваешь выпивку у таких же, как ты алкашей. Я тебе пить не запрещаю, и ты не смей... - Аринин взгляд вдруг наткнулся на странный предмет, лежащий на столе. Она решительно отодвинула ставшего на ее пути мужа.
- А это что такое интересное здесь лежит? - женщина с подозрением уставилась на мужа. - Где украл крест?
- Ничего я не украл. И вообще, не твое это дело. Иди-ка ты туда, откуда пришла.
- Ага, сейчас. Этот старый крест, наверно, стоит целую кучу денег? Ты все равно все деньги пропьешь, а мне они будут очень кстати. Я благодаря им новую жизнь могу начать.
- Ты чего это распоряжаешься моим крестом? - возмутился Егор. - Мне он и самому нужен.
Арина с презрением посмотрела на мужа, взяла крест и направилась к дверям.
- Стой, стерва. Верни мой крест? - яростно прорычал Егор. Он схватил кочергу, стоящую у печи, и бросился за женой.
Женщина остановилась, обернулась и бросила на мужа полный презрения взгляд.
- Что ты мне сделаешь, пьянь подзаборная? - скривив тонкие губы, с ненавистью проговорила она. - Ты же ни на что не способен, ни денег заработать, ни с женой переспать.
Егор почувствовал, как все его нутро захлестывает всепобеждающая волна ярости. Перед глазами на мгновение повисла пелена. И когда она рассеялась, он увидел перед собой ненавистное лицо жены. Он больше ничего не видел. Только это презрительно перекошенное лицо. И, словно выполняя чью-то злую волю, он спокойно поднял кочергу и со всей силою опустил ее на голову. Женщина, вытаращив в ужасе глаза, всхлипнула обреченно и медленно опустилась на грязный пол.
Егор отбросил кочергу и, наклонившись, разжал судорожно сжатые пальцы жены, взял в руки крест и только тогда почувствовал, как неведомая сила отпускает его. Он в смятении смотрел на неподвижное тело Арины, не зная, что теперь нужно сделать с ее телом.
- "Возьми ее тело, отнеси к реке и выбрось его в воду", - с удивлением услышал он внутренний голос.
Мужчина, положив крест за пазуху, послушно наклонился, и, выполняя чью-то злую волю, взвалил сухощавое тело жены на плечо и побрел к реке. По скользкой тропинке, почти в полной темноте, Егор дотащил тело жены до реки и нимало не задумываясь, сбросил его в реку. Темная вода охотно приняла в свои объятия принесенную жертву и понесла его прочь, продолжая свою вечную песню.
Егор оглянулся и увидел на нижней ветке сидящего ворона. Птица с интересом наблюдала за манипуляциями мужчины и ее глаза горели таинственным светом в темноте глубокой ночи.
Вернувшись домой, Егор положил крест на стол и начал внимательно его рассматривать. Он поковырял грязь на поверхности креста. Появился блеск желтого металла.
- Неужели он золотой, - пробормотал взволнованно Егор.
Он вскочил с табуретки и бросился к кухонному столу. Налил в тазик воды и начал смывать с креста налет. Взволнованный он наблюдал, как очищался от грязи крест, блестя золотом и драгоценными камнями. Глаза его засверкали алчным светом и его ни разу не посетила мысль об убитой жене. Сущность, поселившаяся в его теле, полновластно овладело им.
2
Взволнованный обретенным сокровищем, Егор заметался по дому, не находя места от возбуждения. Едва дождавшись открытия пивбара, он, спрятав свое сокровище за пазуху, отправился к товарищам, поделиться своей нечаянной радостью.
Егор сидел в пивбаре и рассказывал своим товарищам, какой диковинный крест он нашел в реке, и сколько денег он выручит, продав его в городе. Мужики с удовольствием угощали счастливца, рассчитывая, что скоро их товарищ станет богатым и в деньгах у них не будет недостатка. Незаметно пролетел день.
Уже когда стало смеркаться, он вышел из пивбара и побрел домой. Он шел, размышляя к кому можно обратиться, чтобы подороже продать крест. Он так глубоко задумался, что совсем не обратил внимания, что за ним вразвалочку идет молодой широкоплечий парень, с глубоко надвинутой на лоб кепкой.
Резкий порыв ветра неожиданно пронесся по лесу. Зашуршали, зашелестели редкие березки. Зашумели, закачались высокие ели.
Егор остановился, оглянулся на тропинку, утоптанную тысячами ног. Решительно двинулся вперед к журчащей невдалеке реке.
За спиной послышался странный шум, который встревожил мужчину. Он остановился в недоумении и оглянулся. В неверном свете месяца увидел летящего на него ворона. Он с мягким шелестом пролетел над головой, едва не задев головы, опустился на нижний сук стоящей на берегу высокой березы.
С облегчением выдохнув, пошел Егор дальше. А над его головой ворон то плачет дитем малым, то хохотом заливается. И дивно Егору от этого, и страх хватает его за душу мягкими и настойчивыми лапами.
Дойдя до реки, остановился в непонятной, неожиданной задумчивости. И заворожила его темная вода разговорчивой реки. И неожиданно из темной пучины реки всплыло лицо убитой жены. И приветливо улыбается ему, и шепчет загадочно приглашение к вечному покою. И так увлекся Егор рассматриванием своей жены, что не услышал легкие шаги на тропинке. И совсем уж согласился мужчина с приглашением своей жены, да только что-то, как будто толкнуло его. Он быстро обернулся и увидел стоящего рядом молодого парня. Парень стоял и со зловещей улыбкой смотрел на него.
- Крест давай! - произнес он таким тоном, что пробежала по телу Егора мелкая дрожь и все тело покрылось потом, несмотря на холод.
Егор судорожно прижал руку к лежащему за пазухой кресту и, растерявшись, не смог промолвить ни слова. Только отрицательно закивал головой.
- Это твой выбор, - спокойно произнес парень и, подняв руку с куском толстого соснового корневища, ударил Егора по голове. Мужчина, ни слова не произнеся, рухнул под ноги парню. А тот наклонился, достал из-за пазухи крест, и небрежно пнул тело Егора. С легким всплеском упало оно в воду и река, радостно приняв очередное подношение, весело понеслась в темноту.