Аннотация: Дверь в очередной раз открылась и в палату впорхнула Ниночка с коробкой лекарств. - Сестра, у меня живот болит. Наверняка оставили в нем ножницы. Немедленно вызовите хирурга, чтобы достал из меня эти проклятые ножницы.
Ножницы
1
Завтра суббота. И настроение от этого какое-то приподнятое. Еще бы. Боря договорился с женой Лидой после работы махнуть на дачу. До конца работы оставалось еще полчаса. Мучительно медленно движется минутная стрелка. И вот, наконец, долгожданный конец работы. Попрощавшись с товарищами, Боря рванул в магазин за мясом для шашлыков. Какая же дача без баньки и шашлычков на свежем воздухе?
В шесть утра субботы Боря проснулся от боли в правом боку. Боль была такая сильная, что Боря, не удержавшись, застонал. Лида, проснувшись, с хрипловатым от сна голосом спросила:
- Боря, ты чего?
- Да что-то в правом боку болит.
Сладко зевнув, Лида нащупала ногами под кроватью тапочки, набросила халат и подошла к Боре. Шторы были задернуты, и в комнате было достаточно темно. Лида включила над кроватью бра. В свете неяркой лампочки на нее смотрели полные муки глаза мужа. Боря был мужчиной сильным, и Лида думала, что плакать муж в принципе не может. С ростом 193 см и весом 132 килограммов Боря был для Лиды воплощением спокойствия, силы. Он принимал все более-менее значимые решения в их маленьком семейном государстве. За ним она была как за каменной стеной. Детей бог им не дал, и за долгие годы совместной жизни научились они понимать друг друга с одного взгляда, слова. Увидев состояние мужа, Лида поняла, что дело нешуточное и надо что-то срочно предпринимать.
- Может скорую помощь вызватьќ - робко спросила она.
Боря что-то пробормотал, подогнул под себя ноги и, не удержавшись, застонал.
- Да не надо вызывать никого - выдавил Боря с трудом, - пройдет скоро.
Пожалуй, впервые в жизни Лида пошла наперекор воле мужа. Решительно взяла телефон и набрала всем известный номер.
Скорая помощь приехала на удивление быстро. Скоро в дверь позвонили, и Лида, уже переодевшись и приведя себя в относительный порядок, пошла открывать дверь. Открыв дверь, Лида несколько растерялась. На площадке стояла живая копия доктора Айболита, фильм о котором она помнила с детских лет. Невысокий, щупленький, с остренькой бородкой, в круглых очках, в белоснежном халате и кругленькой шапочке с красненьким крестиком. И эту живописную картину дополняли две молоденькие девушки в белоснежных халатиках туго затянутых на тонких талиях.
- Я врач, а это мои практикантки. Где больной? - не поздоровавшись, спросил "Айболит".
Горло у Лиды как-то перехватило, и, ничего не сказав, просто кивнув головой куда-то в сторону, она направилась в комнату. Врач со спутницами отправился за нею. Войдя в комнату, врач сразу понял, что дело сложное и без госпитализации здесь не обойтись. Он повернулся к одной из девушек.
- Наташа, бегом вниз за носилками и пусть водитель позвонит в больницу. По всей видимости, потребуется операция.
Наташа кивнула головой, поняла мол, и бросилась к лифту. Врач подошел к Боре.
- На что жалуетесь, больной?
Боря сквозь зубы пробормотал что-то нечленораздельное и после своего оригинального непродолжительного монолога ткнул пальцем в область, где у людей по законам анатомии должен находиться аппендикс. Врач только хотел произнести речь, но хлопнула входная дверь и запыхавшаяся Наташа вбежала в комнату в обнимку с длинными для нее носилками. Врач одобрительно посмотрел на девушку, оценив оперативность ее действий.
- Больной, ложитесь на носилки.
Боря, вспоминая про себя всю знакомую ему ненормативную лексику, постанывая сквозь стиснутые зубы, сполз с кровати на разложенные у кровати носилки. Когда Боря, медленно, постанывая, разложил на носилках все свои сто тринадцать килограмм, терзаемых нестерпимой болью, они жалобно скрипнули. Глядя на мощное Борино тело, девушки как-то съежились и стали жалобно поглядывать на своего шефа.
- Ну, девочки, взяли больного и понесли, - бодро произнес "Айболит". Но, взглянув на своих практиканток, понял, что, пожалуй, был излишне оптимистичен.
Как ни старались девушки поднять Борю, им не удалось даже шевельнуть его. Первой здраво оценила обстановку Лида. Она метнулась к соседу Сергею, мужику тоже из разряда тяжеловесов. Лиде повезло. У Сергея сидело еще трое неслабых мужиков. Глаза у всех были воспалены бессонной ночью. В комнате была накурено так, что у Лиды перехватило дыхание. Друзья еще со вчерашнего вечера писали пулю. Лиду они поняли по первому слову.
Дружной толпой четверо мужиков во главе с Лидой ввалились в комнату. Боря к этому моменту уже сполз с носилок, Он сидел на полу, тесно прижав к подбородку ноги. В такой позе боль Боре казалось более терпимой. Мужики не стали долго дискутировать. Взяв Борю на руки, так сидячего его и понесли к лифту. До лифта добрались вполне успешно, а вот протащить сидячего Борю в лифт оказалось делом не простым. Немного поматерившись, благо Лида, чтобы не путаться под ногами мужиков, побежала вниз по черной лестнице, мужики затолкали стонущего от боли и вспоминающего все знакомые нехорошие слова Борю в лифт. Двое остались в лифте, заблокированные сидящим на
грязном полу Борей. Остальным пришлось бегом спускаться по лестнице. Когда лифт спустился, запыхавшиеся мужики уже стояли у лифта наготове принять тело Бори.
События, которые происходили дальше, Боря помнил смутно. Рев сирены скорой помощи, какие-то люди в белых и не очень халатах, неприличные слова, срывавшиеся с губ Бори при толчках его бедного, измученного болью, тела. Кто-то наклонился над ним, и Боря услышал как приговор "перитонит". Последнее, что видел Боря, была ослепительная лампа над операционным столом.
2
Боря проснулся, но продолжал лежать с закрытыми глазами. В палате было тихо. Лишь негромкое всхрапывание кого-то из больных изредка нарушало тишину. Послышался негромкий скрип панциря кровати и шарканье тапочек по полу.
- Ну, что паря, еш твою двадцать, очнулся.
Боря приоткрыл глаза. В палате уже было светло, хотя, судя по всему, было еще раннее утро. Эти белые ночи Санкт-Петербурга. Около кровати, слегка наклонившись вперед, стоял невысокий пожилой мужчина, скорее даже дед. Больничный халат огромного размера почти до пола свисал на его худеньком теле. Длинные седые волосы после сна клочками торчали в разные стороны.
- Очнулся,- просипел хриплым голосом Боря.
- Ну, вот и славно,- обрадовался дед. А то, ёш твою двадцать, и поговорить не с кем.
Дрыхнут все.
Боря попытался вдохнуть поглубже. Боль грубой лапой охватило все Борино тело. Боря утробно застонал. Говорить совсем не хотелось с этим незнакомым человеком. На несколько минут в палате воцарила тишина.
- Как прошла операция? Ничего в животе, ёш твою двадцать, не забыли?
- Как это забыли? - изумился Боря.
- Как, как, - оживился дед. Да очень даже просто, ёш твою двадцать. Взяли да иголку, допустим, забыли или ножницы.
- Да такого быть не может, - насторожился Боря.
- Как это не может быть,- разволновался дед.- Смотри вот.
Дед задрал штанину широченных больничных штанов. На ноге был большой свежий еще розовый шрам.
Боря попытался повернуться, чтобы посмотреть, но боль резко напомнила о себе.
- Что это?
Дед обрадовался, что нашел слушателя.
- А, это я на даче, ёш твою двадцать, дисковкой себе по ноге проехал. Руки на старости лет не те стали. Раньше, бывало, целый день топором работаешь и хоть бы что. А теперь, пару раз топором махнул и руки уже дрожат. Старость, ёш твою двадцать,-дед махнул рукой, выражая крайнюю степень своего разочарования - Ну, привезли меня в больницу-, продолжил он свое повествование после нескольких секунд глубокой задумчивости- , заштопали. Начало помаленьку заживать. Да вот только в одном месте что-то никак не заживает - начал горячиться дед -. Все мокрит и мокрит, ёш твою двадцать. Мазал я, мазал мазями всякими, а толку никакого. Начал я ковыряться в болячке, и на тебе. Вытаскиваю щепку, вот такую.
Дед левой рукой рубанул себе по ладони правой, щедро показывая скорее полено, чем щепку.
Заметив, что Боря криво вымученно усмехнулся, дед смутился.
- Ну, может щепка и поменьше была, но факт, щепка была, ёш твою двадцать. Значится, забыли ее там. А ты говоришь, невозможно, невозможно.
Дед на мгновение задумался.
- Вот теперича скоро выпишут. Пойду домой. А то бабка совсем меня заждалась, ёш твою двадцать. Ну, ладно, ты, паря, лежи, а я сбегаю до ветру.
Дед смешно как-то подпрыгнул, развернулся и быстро засеменил к выходу.
В палате опять наступила тишина. Боря, наконец-то, прислушался к своей боли. Слова деда встревожили его. Он попробовал повернуться на бок. Боль резко отозвалась во всем теле. Боре показалось, что что-то прохладное и острое воткнулось в тело.
- Что-то здесь не то, наверное, действительно забыли во мне ножницы. Ну, конечно, забыли. Тем более что вчера суббота была. Кому хочется вместо отдыха ковыряться в чьем-то животе. Наверно еще и выпившие были. Святое дело расслабиться в выходные-то.
Врачи, конечно, тоже люди, и ничего людское им не чуждо. Надо предпринять какие-то шаги. Этак можно на больничной койке уже после операции богу душу отдать.
- Сестра, - тихо позвал Боря.
Соседи по палате зашевелились.
- Сестра,- уже громче позвал Боря.
От напряжения боль снова напомнила ос себе.
- Ну, точно, забыли во мне ножницы.
Двери палаты распахнулись. Вошла Медсестра хирургического отделения Ниночка.
- Кто меня звал?
- Я, - едва пошевелил Боря рукой.
Ниночка подошла к кровати. До Бори донесся приятный запах дорогих духов. В другой бы ситуации Боря обратил бы внимание на девушку, но сейчас ему было не до романов.
- Что случилось, больной? - наклонилась Ниночка над кроватью.
- Сестра, у меня в животе хирург, похоже, забыл ножницы.
Ниночка выпрямилась, и ее голубые глаза широко распахнулись.
- Ну, что Вы. Такого не может быть. У нас очень хороший хирург. Он давно работает, и никогда ничего подобного с ним не случалось. И бригада с ним работала очень опытная. Лежите спокойно. У вас все нормально.
Боря с благодарностью посмотрел на Ниночку, и с удовольствием вдохнул аромат духов, исходящий от девушки.
Ниночка поправила одеяло на груди Бори, критическим взглядом окинула палату и выпорхнула с палаты.
Боря, успокоенный Ниночкой, закрыл глаза и задремал, чутко прислушиваясь к процессам, происходящим в теле. Вроде ничего не болит. Вот спина только уже устала. Повернуться бы на правый бочек, да поспать бы. Боря слегка наклонил тело вправо, к стене. Боль тут же напомнила о себе. Да так сильно, что Боря застонал. Мысль, что в теле находится инородный предмет, снова овладела им. Ну, вот, режет же. Боря прямо-таки физически чувствовал, как что-то впивается в его тело, раздвигает ткани. И прохлада, опять же, какая-то в животе.
- Сестра, - окрепшим голосом позвал Боря.
Через несколько мгновений в дверях появилась Ниночка.
- Что случилось, что за шум, а драки нет?
Но Боря шутку не поддержал.
- Сестра, все-таки у меня что-то оставили в животе. Я же чувствую, как там что-то режет мне живот.
Ниночка задумалась. Кто его знает, что с ним происходит. Надо, наверно, дежурного врача позвать.
- Больной, полежите спокойно. Я сейчас вызову врача.
Ниночка быстро вышла из палаты.
Боря затих, расслабил все свое тело в ожидании врача. Боль постепенно отпускала его.
- Хм, вроде уже и меньше болит.
Ждать дежурного врача пришлось минут пятнадцать. За это время Борю терзали сомнения.
- Может, действительно нет ничего лишнего во мне, но что-то же там режет меня.
Пришел дежурный врач.
- Ну, что Вас беспокоит?
- Доктор, у меня в животе что-то оставили. Я чувствую это всем своим нутром.
- Ну что Вы, голубчик. Такого не может быть. Такого не может быть, потому, что такого не может быть никогда.
Доктор аккуратненько снял одеяло, задрал рубашку на груди Бори. Внимательно посмотрел на шрам, заклеенный марлей. Подавил осторожно пальцами вокруг разреза.
- Больно?
Было больно, но терпимо. Вроде, как и не было резкой боли. Была тупая боль, к которой Боря уже начинал потихоньку привыкать.
Врач одернул Борину рубашку, накрыл его одеялом. Легонько похлопал его по плечу.
- Больной, не придуривайте, у Вас абсолютно все нормально,- проговорил он, уже подходя к дверям.
В палате опять стало тихо. Больные, занятые своими делами, разбрелись кто куда.
3
Успокоенный врачом Боря закрыл глаза и задремал. Однако через несколько минут боль в спине дала о себе знать. Как же все-таки устала спина. Хоть бы ненадолго разгрузить ее от нагрузки ста тринадцати килограмм живого веса. Боря снова попытался повернуться на бок. Порезанное место воспротивилось этому новым напоминанием о себе болью. Боль была такой резкой, что Боря чуть не закричал от нее.
- Нет, все-таки забыли у меня в животе что-то,- забилась в голове мысль.
- Сестра,- недолго думая, закричал он.
В ответ была лишь тишина.
- Сестра, - повторил он, уже не надеясь, что кто-нибудь придет ему на помощь.
Дверь отворилась и в палату бочком, держась за правый бок, вошел сосед по палате.
- Ты чего шумишь? В сестринской все равно нет никого. Ниночка лекарства разносит, да уколы делает нам сердешным. Может надо чего, пить или "утку"?
Боря с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на соседа.
- Ему-то хорошо. В его животе ничего не забывали. А что делать мне, если в животе ножницы забыли - зашевелилась в его голове мысль.
Однако ответить он не успел. Дверь в очередной раз открылась и в палату впорхнула Ниночка с коробкой лекарств.
- Сестра, у меня живот болит. Наверняка оставили в нем ножницы. Немедленно вызовите хирурга, чтобы достал из меня эти проклятые ножницы.
Ниночке уже порядком надоели эти бредовые предположения привередливого больного, и она, молча, начала раскладывать лекарства на тумбочках больных, сверяясь по списку, который довольно изящно держала под мышкой.
- Сестра, надо что-то делать. Этак ножницы мне все внутренности изрежут. Почему никто не принимает никаких мер? Вы что садисты что ли?
От его резких движений боль все больше и больше напоминала о себе, и Боря не на шутку разошелся. Ему казалось, что забытые в нем ножницы делают свое черное дело, постепенно разрушая его цветущий организм. Он требовал позвать врача, который делал ему операцию. Ему хотелось взглянуть на изверга, который подвергает его здоровье такому риску. В конце концов, набить ему морду. Правда, в последнем Боря сильно
сомневался. В его-то состоянии. Уж очень болел живот. Ниночка молча разложила лекарства и быстро удалилась с палаты. А Боря уже требовал позвать начальника больницы, чтобы тот удостоверился, как халатно относятся в находящейся в его ведении больнице к больным.
Весть о буйном больном быстро разнеслась по всему хирургическому отделению. К палате уже боялись подходить все, кто, так или иначе, имел отношение к медицине. Боря, лишь только завидев кого-нибудь в белом халате, начинал требовать к себе врача, чтобы изъяли из его живота забытые там ножницы. Весь персонал с удесятеренным желанием ждал конца дежурства. Еще никогда конец дежурства не был таким желанным и долгожданным. Так, в мучении для Бори и всего хирургического отделения и прошло воскресенье. Наступили знаменитые петербургские ночи. Хирургическое отделение медленно отходило ко сну.
4
Ночь для Бори была кошмарной. Он слушал сонное посапывание соседей, монотонный звук начавшегося дождя за окном. Но больше всего его занимало изучение состояния своего организма. Кажется, болела каждая клеточка тела. Если бы его спросили, Боря даже затруднился бы ответить, что болело больше. Многострадальная его спина, или недавно разрезанный живот. Уже ближе к рассвету, если он вообще есть в петербуржские летние ночи, Боря пришел к выводу, что спина болела сильнее. Надо немедленно, просто безотлагательно устранить эту боль. Она становилась просто нетерпимой. Боря осторожно слегка повернулся на правый бок. Рана отозвалась болью. Но боль была достаточно терпимой, а спина стала болеть значительно меньше. Измотанный в конец событиями прошедших дней Боря забылся тяжелым сном. Разбудил его громкий стук открывшейся двери. В проеме стоял высоченный мужчина. Был он в обычной куртке, штаны и туфли его были заляпаны городской грязью. Из-за его широкой спины выглядывала, привстав на носочки, Ниночка.
- У кого это я забыл ножницы в животе?- прогремел его голос.
Боря внутренне сжался и инстинктивно подтянул повыше одеяло, как бы пытаясь защититься от этого чудовища в образе человека. Ниночка из-за спины показала на кровать Бори. Широко шагая, врач подошел к кровати.
- Это у тебя я забыл ножницы?
За ночь боль стала значительно меньше, и Боря даже не знал, что ответить на вопрос.
- Мне кажется, что в животе что-то режет. И рана очень болит, - пробормотал он неуверенным голосом.
- И холодное что-то в животе,- добавил Боря, упавшим голосом.
Врач повернулся к Ниночке, незаметно для Бори подмигнул ей и уже более спокойным голосом проговорил:
- Ниночка, готовьте больного к операции, будем вытаскивать ножницы. Через полчаса и прооперируем. Но, если в животе ничего нет,- врач повернулся к Боре,- я там же, в операционной, набью тебе физиономию.
- Доктор, может, подождем немного. Вроде уже и болеть стало меньше.
Врач ненадолго задумался. И уже совсем спокойно проговорил:
- Пойми ты, наконец, тебе сделали сложную операцию. Нарушили целостность тканей. Естественно место разреза будет болеть. Надо пройти через боль. Ладно, давай подождем три дня. Если через три дня боль не станет меньше, будем делать повторную операцию.
Боре совсем не хотелось повторно делать операцию, и после слов врача он успокоился. Да и болеть стало, почему-то, значительно меньше. А на третий день уже с утра Боря, нежно прижимая руку к правому боку, осторожно нес свое тело в курилку.