В мгновение ока вспыхнули пучки света, похожие на бенгальские огни,которые потухли без следа. Небо стало заволакивать легким колышущимся пологом, сквозь который мерцали мириады звезд. В первую секунду Старову показалось, что северное сияние погасло, но вдруг ночное небо озарилось ярким лиловым светом; над горизонтом возникли длинные лучи, убегающие к зениту. Они образовывали на вершине небесного купола венец, который вскоре начинал растворяться. Ноль один, ноль два, ноль три....., и небо пересекает дуга, состоящая из двух светящихся полос: зеленой и красной. Фантастический поток лучей, похожий на солнечный свет, разом появившийся в черном небе, размыл прекрасную дугу. Над головой начали складываться кружевные плетения изумрудно-багрового занавеса. Оно заколыхалось, и его нити превратились в узорчатую бахрому, которая плавно стала переходить в розово-зеленые облака, вскоре блекнущие и тающие. Потом небо надолго осветили два гигантских луча, постепенно преобразившиеся в колеблющийся разноцветный веер.
Подводная лодка застыла неподвижно в торосах, громоздящихся по краям не большой полыньи. Вахтенный офицер Старов, задрав голову, любовался северным сеянием.
- Товарищ капитан-лейтенант, смотрите! - Громко закричал вахтенный сигнальщик, показывая рукой в направлении кормы.
Огромная белая медведица показалась из-за ледяной глыбы.
- Опа! Не видела такого еще огромного тюленя?! - восторженно орал матрос.
Медведица с силой втягивала воздух, склонив здоровенную морду к переливающимся бликам отражений небесного сияния в студеной воде. Маленький белый комочек, выкатился ей под задние лапы так быстро и так неожиданно, что ей ничего не оставалось, как подставить увесистый зад непроходимой преградой для медвежонка. Малыш стукнулся об него и, пробуксовывая на льду, рванул назад в укрытие подальше от материнского гнева. Медведица посмотрела ему вслед и заворчала.
Старов и матрос весело засмеялись. Первое всплытие во льдах Северного ледовитого океана, и такая удача: увидеть медведицу с медвежонком на расстоянии 100 метров.
Склонившись над системой "Каштан" переговорного устройства связи мостика и центрального, Виталий доложил обстановку за бортом родной К-257. Вахтенный сигнальщик повис на ограждении рубки, рассматривая с интересом в цейсевскую оптику большого морского бинокля хозяйку Арктики. Бинокль являл собой не только крайне необходимый моряку инструмент, но и служил наградой капитан -лейтенанту Старову за отличные торпедные стрельбы на приз Главкома ВМФ. Виталий взял бинокль с собой, чтобы понаблюдать за творением бога, расписывающего небеса бахромой северного сияния. Налюбовавшись ночным небом, Виталий отдал бинокль вахтенному сигнальщику по его просьбе. Оптика служебного бинокля была со слов сигнальщика посильнее, и матрос подносил к глазам окуляры то одного бинокля, то другого, увлеченный созерцанием семейства белых медведей с расстояния вытянутой руки.
- Замполит отдыхает, разведчик с фотоаппаратом поднимется через пять минут. Пленку заряжает...... Маслопупы, е:тить! Хватит развлекаться! Сейчас поддифферентовку начнем! - Динамик щелкнул, и усталый голос старпома исчез. Наступила великая тишина, растворяющаяся в белом безмолвии под чарующей красотой северного сияния. Дух захватывало от величия ледовитого океана. Суетного мира человечества, казалось, не существовало вообще никогда. Завороженным взглядом Старов, не отрываясь, смотрел на громадную медведицу. В своих размерах, она превосходила всех, из ранее увиденных белых медведей в московском и берлинском зоопарках. Зверь в нерешительности топтался на месте, раскачиваясь из стороны в сторону, и изредка поворачивая голову с одобрительным рыком в сторону пугливого медвежонка, выглядывающего из-за нагромождения льдин.
- Продуть цистерну быстрого погружения! - "Каштан затрещал, зашипел и смолк. Ночь разорвал грохот продуваемого балласта.
Маленький "Мишутка" запищал и скрылся из виду матери. Картинка калейдоскопа северного сияния сложилась в светлые лучи, и стало совсем светло. Рев из утробы этого странного чудовища суровая мамаша поняла по своему, возможно как угрозу ее малышу. Поднявшись в рост, превышающий три метра, она заревела, оголяя огромные клыки. С силой, рухнув на передние лапы, зверь в одно касание перевел толчок на задние и, втянувшись, прыгнул на корпус лодки.
От неожиданности сигнальщик дернулся головой вниз, и бинокль полетел за борт. Старов в пол -оборота развернувшись, успел схватить матроса за край кожаной куртки - альпака, что позволило матросу упереться руками в ограждение рубки и не нырнуть вслед за биноклем. Вовремя оказавшийся на мостике, лейтенант из радиотехнической службы успел перехватить вахтенного сигнальщика за плечи и помочь втащить за ограждение.
Оседлав корпус лодки, медведица грозно заревела и с силой саданула лапой по обрезиненной поверхности легкого корпуса. Тело непонятного для нее зверя не дрогнуло.
Втащив сигнальщика в рубку, Старов и лейтенант тот час нырнули в проем ограждения за выдвижными устройствами и с любопытством рассматривали с высоты огромную, белую медведицу, напавшую на подводную лодку. Щелкал фотоаппарат, запечатляя шикарные кадры, вскоре украсившими на радость замполита, обложки журнала "Огонек".
Медведица рычала, пытаясь сорвать кожу с противника, даже пыталась запустить огромные клыки в упругое тело гидролокационного покрытия. Все безрезультатно. Беленький, пушистый комочек бегал у полыньи и жалобно звал мать. Чувство материнства преодолело чувство ярости. Медведица грациозно соскользнула в воду, и через несколько секунд, переступая огромными косолапыми лапами по льду, на ходу отряхиваясь от воды, зашагала прочь, прихватив нежно зашкирку шустрого сынишку, вмиг обмякшего в могучих челюстях матери.
- Поснимаю с вахты к едрене-фене! Весь "Каштан" оборвал. Готовить мостик к погружению, зоологи хреновы, - матерился грозный старпом, капитан второго ранга Ручьев.
- Всем вниз! По местам стоять к погружению!
Подводники по вертикальному трапу скользнули внутрь лодки. Ручьев лично задраивал верхний рубочный люк. В центральном отсеке подводной лодки неслась деловая череда команд для подготовки движения на глубине. Не раздеваясь, в распахнутом альпаке, вахтенный офицер Старов повис на ручках перископа, наблюдая за горизонтом. Северное сияние зависло мерцающим плетением над безмолвными льдами океана, по которым брела медведица с беспечным медвежонком. Впервые за свою долгую жизнь в Арктике, она согласилась на странную ничью в схватке у любимой полыньи, в которой она ежедневно ловила крупную рыбу, и в которой скоро исчезло непобедимое и неведомое чудовище.
Командир боевой части три атомной подводной лодки Старов сидел в родном первом отсеке поверх корпуса кислородной торпеды, вздыхая, крутил в руках пустой кожаный футляр с гравировкой на титановой пластинке: "Капитану-лейтенанту Старову В.Н от Командующего СФ - 24.09.83". Стрелка глубиномера между торпедными аппаратами застыла на отметке в 200 метров. В голове кружились мысли не о бинокле, медленно скользящем в бездну, а о красивой хозяйке Арктики с потешным медвежонком. Виталий вспомнил своего сына, где-то там далеко- далеко: за безмолвием Северного ледовитого океана, мирно посапывающего рядом с матерью.
"Каштан" щелкнул, и долгожданная команда понеслась по отсекам лодки: "Под вахтенным от мест отойти. Боевая готовность два - подводная, команде руки мыть. Приготовиться к вечернему чаю!".